Кто сможет контролировать мировой порядок после сверхдержав? 8 мая, 17:17Словенский культуролог Славой Жижек, директор Гуманитарного института Биркбека, на страницах «Гардиан» размышляет о том, что в нашем расколотом и опасном мире новым державам нужно прежде всего учиться манерам: «Чтобы понимать общество, нужно знать не только писаные правила, но и способы их применения: когда ими пользоваться, когда нарушать, когда отказываться от предложенного выбора, а когда нужно сделать вид, что навязываемое нам действие мы совершаем по своей свободной воле. Есть же парадокс предложений, на которые нельзя ответить иначе, чем отказом. Когда богатый дядюшка зовёт меня в ресторан, мы оба знаем, что он заплатит, но мне всё равно обязательно нужно настоять — не слишком упорно — на том, чтобы поделить расходы. Я бы несказанно удивился, если бы он просто сказал мне: «Хорошо, плати ты!» Подобная проблема существовала в беспокойные постсоветские годы при Ельцине. Хотя все знали законы — которые, собственно, мало изменились по сравнению с советской эпохой — распалась та тонкая, но сложная ткань неписаных правил, что держала на себе всё здание общества. В Советском Союзе вы знали, к кому обратиться (и кому при необходимости дать взятку), чтобы получить лучшее лечение или новую квартиру, чтобы пожаловаться властям или устроить ребёнка в хорошую школу. Вы знали «обычай», понимали, что делать, а чего не делать. После падения советской власти одним из самых раздражающих факторов для людей стала неопределённость и отсутствие правил. Россияне просто не знали, как реагировать, как относиться к законам, какие из них можно было смело игнорировать, а какие нет, и когда можно было давать взятку (кстати, одной из функций организованной преступности как раз и было создание этакой эрзац-легальности: если вы были директором предприятия и кто-то вам задолжал, вы шли к «крыше», потому что государственная система не работала). Стабилизация общества в правление Путина стала возможной во многом потому, что эти неписаные правила стали понятными для большинства. В международной политике мы до этой стадии ещё не дошли. В 90-е годы отношения между великими западными державами и Россией регулировал негласный договор: Запад обходился с Россией как с великой державой на том условии, что она не вела себя соответственно этому статусу. Но что делать, если человек, которому сделали предложение, которое нельзя принять, вдруг согласился? Что, если Россия начала и действовать как великая держава? Это же катастрофа, которая угрожает всей сложившейся ткани международных отношений — как это было пять лет назад в случае с Грузией. Россия устала от того, что её только называют сверхдержавой, и начала действовать в таком качестве. Как мы до этого дошли? «Американский век» закончился, и мы вступили в период существования множества центров глобального капитализма. В США, Европе, Китае и, пожалуй, Латинской Америке капиталистические системы развивались по-разному: США — оплот неолиберального капитализма, Европа отстаивает государство всеобщего благоденствия (или то, что от него осталось), в Китае подняли на щит авторитарный капитализм, в Латинской Америке — популистский. Теперь, после провала попытки США навязать себя всему миру в качестве единственной супердержавы и вселенского полицейского, нужно установить правила взаимодействия между этими локальными центрами — особенно в случае конфликтов между их интересами. Вот почему наше время, возможно, гораздо опаснее, чем кажется на первый взгляд. В эпоху «Холодной войны» правила мировой политики были ясными, их исполнение гарантировала угроза и принцип взаимного уничтожения. Когда СССР нарушил эти неписаные нормы, вторгнувшись в Афганистан, расплата стала страшной: та война стала началом конца для государства. Сегодня старые и новые державы проверяют друг друга на прочность, пытаясь навязать собственные варианты глобальных правил и экспериментируя посредством других исполнителей — которыми оказываются более мелкие государства и народы. Когда-то Карл Поппер одобрительно высказался по поводу научной проверки гипотез — сказав, что в этом случае мы позволяем умирать не себе, а гипотезе. При нынешних опытах обиженными, ранеными и погибшими оказываются как раз инструменты — то есть малые страны вроде Украины и Грузии. Хотя официальные аргументы всегда облечены в тогу морали (права человека, свобода и всё такое), природа игры ясна. События на Украине стали этакой второй серией грузинских — это новая стадия геополитической борьбы за контроль над многополярным, неуправляемым миром. Совершенно точно можно сказать, что сверхдержавам, старым и новым, пора бы научиться хорошим манерам — но кто будет их учить? Естественно, сделать это может лишь надгосударственный орган — в конце концов, ещё два с лишним века назад Иммануил Кант провидел необходимость в транснациональном юридическом порядке, которого требовала глобализация общества. В своём проекте «вечного мира» он писал: «Поскольку более обширное — или более узкое — сообщество народов Земли развилось до такой степени, что нарушение права в одном месте отзывается по всему миру, мысль о законе мирового гражданства уже не кажется высокопарной или преувеличенно важной». Но тут мы приходим к настоящему «принципиальному противоречию» нового мирового порядка (если пользоваться старым маоистским термином): невозможно создать глобальный политический порядок, соответствующий глобальной капиталистической экономике. Что делать, если создать всемирную демократию или представительное глобальное правительство будет невозможно по структурным, а не чисто эмпирическим причинам? Что, если планетарную рыночную экономику нельзя напрямую организовать как либеральную демократию со всемирными выборами? Сегодня, в нашу эпоху глобализации, мы платим дорогую цену за это «принципиальное противоречие». В политике вековые навязчивые идеи — особенно этническая, религиозная и культурная идентичность — возвращаются с лихвой. Наше сегодняшнее положение определяет эта напряжённость: свободное обращение товаров по всей планете сопровождается растущим расколом в социальной сфере. С тех пор, как пала Берлинская стена и образовался единый рынок, по всей Земле начали расти, как грибы после дождя, новые стенки, разделяя народы и разные культуры. И от того, удастся ли преодолеть это, зависит, возможно, выживание всего человечества». GUARDIAN (Великобритания)

Ссылка на источник