С.Корзун ― Всех приветствую! Это «Эхо Москвы». С вами Сергей Корзун и гость программы «Особое мнение» сегодня журналист и писатель Сергей Шаргунов. Здравствуйте, Сергей! С.Шаргунов ― Здравствуйте, Сергей! С.Корзун ― Начнем сегодня вот с какой темы. Сегодня был проведен опрос, вернее его результаты были опубликованы сегодня по поводу дня репрессий, дня памяти жертв репрессий в СССР. Очень любопытный опрос фонда «Общественное мнение» среди полутора тысяч человек в ста населенных пунктах. Во-первых, вопрос: Вы празднуете или готовы праздновать этот праздник, этот день, отмечать как памятную дату? С.Шаргунов ― Праздником это не назовешь, разумеется. Я, вообще, стараюсь не погружаться в календари, но, разумеется, чту и помню погибших в репрессиях, потому что это касалось всех. С.Корзун ― В вашей семье тоже? С.Шаргунов ― Может быть, не самые близкие родственники: допустим, двоюродная бабушка несколько раз была арестована – это материнской линии, по отцовской лини двоюродные бабушки и дедушки были раскулачены. То есть, конечно, весь этот маховик 20-го века переламывал и судьбы вполне близких людей. С.Корзун ― 16% ответивших на вопрос этого исследования, отрицают политические репрессии в СССР. Две трети, 66% считают, что они были. Вы с этими 66-ю. О 16-ти, что скажете? С.Шаргунов ― Да нет, никто не отрицает, я думаю. Вопрос в том, что очень многие из тех, кто так отвечает, они это делают зачастую протестно. Может быть, из них даже есть те, у кого близкие пострадали, но это связано с тем, что произошло огромное количество наслоений, бед и трагедий. То есть если провести этот опрос в конце 80-х или 90-х, то число признающих и репрессии, и те трагедии, которые случились, был бы гораздо выше. Но это, как в голосовании «Имя Россия»: чем несправедливее жизнь, тем больше людей голосует за имя Сталина. В этом смысле просто огромное количество новых бед и трагедий случилось. Например, есть такой момент как скрытые репрессии. Например, когда ужасная жизнь, когда сотни тысяч людей, погибших от неконтролируемых наркотиков, от паленой водки или в бандитских разборках. Это цветущие молодые парни в той же Сибири, которые друг друга «мочили», и все кладбища заполнены этими могилами – это все большая психотравма. Другая история, даже то, что мы сейчас наблюдаем, когда мирные люди, несмотря на все договоренности, продолжают гибнуть в Донбассе от обстрелов — это же тоже такая скрытая форма террора. И вот новые беды и трагедии застилают прошлое. И самое ужасное, что человеческие судьбы становятся предметом для бесконечного манипулирования и толкования. Но для меня нет никакого оправдания убиению невинных людей. С.Корзун ― А вот смотрите, по настроениям сегодняшним – фокус повернем на будущее – без малого половина опрошенных – 48% считают, что репрессии при их жизни, в той или иной мере, вероятны. И 24 только уверены в том, что ситуация не повторится. С.Шаргунов ― Стреляют! Уже по донбасской привычке пригибаюсь. Это просто лопнула лампочка у нас в студии. С.Корзун ― На всякий случай объявим, что это один из осветительных приборов. С.Шаргунов ― Да-да, как раз под стать нашем разговору звук. На самом деле у людей, действительно, есть эта память, есть этот страх и есть это опасения, что может быть плохо. Это даже носит не столько политический, сколько экзистенциональный характер. Люди ждут плохого и люди готовы, что за поворотом может случиться голод, нападение бандитов; что сожгут все сбережение, отнимут последнее – это есть. Если задать еще ряд вопросов о плохом, то тоже похожий же процент скажет: «Да, не исключаю». С.Корзун ― Может случиться или случается. Есть ли в России, на ваш взгляд, политические заключенные сейчас? С.Шаргунов ― Благо сегодня звучали инициативы по поводу выделения грантов или какого-то вспоможения сидящим по политическим мотивам. Слышали в новостях. С.Корзун ― Премия будет. Ходорковский собирается премию некую учреждать для помощи сидящим в заключении. Вы-то что думаете? Ходорковский думает – это мы его спросим. С.Шаргунов ― В этом смысле мне интересно, насколько широк будет его взгляд на заключенных. Например, он в свое время оказался сокамерником полковника Квачкова – вот он как бы будет входить в эти святцы прогрессивные или нет? А вообще, у нас огромное количество людей, которые сидят: а) в тяжелых условиях, негуманных, бесчеловечный условиях, б) сидят несправедливо. С.Корзун ― Сергей, не будем подменять одно другим. Политические заключенные, то есть люди, страдающие за свои политические убеждения и не за что иное. С.Шаргунов ― На мой взгляд, разумеется, в России есть люди, в делах которых присутствует очевидная политическая примесь. Одно из этих дел, это дело, которое к большому моему удовольствию благополучно разрешилось. Об этом деле я многажды говорил в эфире радиостанции «Эхо Москвы» и прилагал больше количество усилий, чтобы человека отпустили на свободу. Это дело Даниила Константинова. Когда, действительно, гражданский активист, видимо, перешел дорогу каким-то сильным мира сего, и ему было предъявлено бездоказательное обвинение в тяжелом преступлении, в убийстве. Однако ничто и с чем не срасталось, то есть у человека было алиби. И я помню прекрасно, как несколько раз задавал этот вопрос президенту России – это к вопросу к бессмысленности вопросов – и здесь надо отдать должное Элле Александровне Панфиловой. Я обратился к ней и она прислала своих людей на эти судебные процессы, то есть люди отслеживали, что происходит. И тогда прессинг стал гораздо меньше, потому что до этого Данилу избивали прямо там, в зале суда, в отдельной коморке. И в итоге — я думаю, что львиная дола заслуг здесь у Панфиловой – удалось отправить это дело на пересмотр; во-вторых, как бы это не было в наших условиях аттестовано судом, но все-таки освободить человека – это важно. И я считаю, что нужно бороться за каждого. И это относится не только к делам с явным общественно-политическим характером, но и относится к огромному количеству дел, которые мы видим в регионах. И сидевшие в тюрьмах должны знать об этих делах, когда просто на за что: за мешок картошки, за ворованные яблоки, за то, что по пьяни влез в магазин – человек мотает весьма тяжелые сроки, и главное, оказывается абсолютно бесправным. Вот еще один пример – это брянская колония. И я обращался к той же Панфиловой, обращался к тем лицам, к которым я мог обратиться. Ребят прогоняли через строй: избивали. Обычный ребят — какие там политические? Просто у моего соседа сын по пустяшной статье там оказался. Ребят заставляли мыть голыми руками кафельные полы. Если ты не уплачиваешь смотрящим деньги ежедневно, то ты становишься рабом. И приезжали проверки, этим проверкам выставляли здоровый розовощеких бугаев. Но в итоге удалось добиться снятия начальника этой колонии. Мне кажется, это важно. Надо бороться за людей. Если в Крыму все прошло бескровно и безболезненно, то в Донбассе погибли уже тысячи людей С.Корзун ― Сергей Шаргунов в программе «Особое мнение». Начнем размачивать другую тему, сбоку зайдем. От нашей слушательницы, очевидно — Анна Чаплин подписалась она – первый вопрос: «Вы действительно считаете, что в Украине правят фашисты под руководством американцев?» Я думаю, что на этот вопрос мы начнем отвечать после перерыва. С.Шаргунов ― Ну, это цитата точно не из меня. Я, вообще, словами фашисты стараюсь не бросаться. С.Корзун ― Другой вопрос она ставит: «Если мне, — пишет Анна, — предложат выбрать между Сталиным и Гитлером, я выберу Сталина, так как это был мой народ. Если мне предложат выбрать между Сталиным и Евросоюзом или США, вы знаете, кого я выберу?» — спрашивает она. С.Шаргунов ― Понятно. Но Иосиф Виссарионович сейчас не правит. Он давно в могиле, не будем об этом забывать. Поэтому выбор насколько сложнее, дорогая Анна. Об этом мы что, после рекламы? С.Корзун ― Я думаю, что об этом мы поговорим после рекламы. 3 минуты перерыв в нашей студии, после чего снова в нее вернемся. Сергей Шаргунов сегодня. РЕКЛАМА С.Корзун ―Я напомню, что сегодня в программе «Особое мнение» журналист и писатель Сергей Шаргунов. Возвращаемся к вопросу Анны Чаплин, она написала, напомню: «Если предложат выбрать между Сталиным и Гитлером, выберу стали, потому что это свое, это мой народ. Если предложат между Сталиным и Евросоюзом или США, знаете, кого я выберу?» Ответ, наверное подразумевается. Вопрос риторический. Понятно, что Сталин уже давно лежит в земле. Но, с другой стороны, о возрождение сталинизма в России говорят довольно много последнее время. На самом деле это вопрос не о том. Вопрос о том, где кончается патриотизм. Сколько всего – человек считает, плохого – должна или может сделать его страна для того, чтобы он имел моральное право отказаться от нее, от ее руководства? С.Шаргунов ― В этом смысле мне, конечно, важна и дорога позиция многих, кто пребывая в лагерях, в заточении все равно болел за победу советского солдата. Можно привести пример Ивана Алексеевича Бунина. У него есть такая удивительная запись в дневниках, связанная с полетом Сталина на Тегеранскую конференцию. «Уж насколько я ненавижу большевизм, — пишет он, — уж насколько мне отвратен этот человек. Мог бы я подумать, что старик, буду трястись за его здоровье и целостность при этом перелете». Поэтому вопросы глубокие и сложные, в том числе, и вопросы, скажем, тех исторических эпох, через которые проходила Россия. Анна спрашивает на самом деле о выборе: Россия или Запад. Я не могу называть себя оголтелым антизападником, и мне равно кажутся нелепыми те, кто предлагают отказаться от любых представлений о правах человека или о демократии под предлогом особого пути, так и те, кроме того слепо и по сектантски воспринимают западничество. Потому что одно дело жизнь в развитых западноевропейских странах, которые тоже, конечно, разные, но, тем не менее, на низовом и среднем уровне, безусловно, работает судебная система и есть определенный важный и высокий уровень безопасности и комфорта. И я считаю, что к этому, конечно, надо стремиться. Совсем другое, о чем многажды говорилось и о чем надо проговорить — опять-таки утопизм. Это, когда бедная, не очень развитая, дефолтная страна стремится подписать какую-то бумажки и в связи с этим начинается хаотизация жизни. С те же Европейским союзом интегрировано немало стран, то есть об ассоциации с ЕС подписал и Тунис, и Палестина, и Иордания. Я не вижу принципиальных изменений в жизни этих государств. Если мы говорим о Украине – ведь первый вопрос Анны был об этом – то, к сожалению, государство оказалось расколотым, часто посреди страны. С.Корзун ― Вот смотрите, Солженицына выслали. Давайте с больших примеров. Как только открылось окно возможностей – он вернулся. Некоторые другие не вернулись. С.Шаргунов ― Хороший вопрос. С.Корзун ― Ходорковского, строго говоря, не выслали, но создали ему экономические основания для того, что он, если приезжает в Россию – попадает под судебное расследование новое и может сесть. Вот для вас, где проходит граница? В какой-то момент вы задумываетесь о том, чтобы уехать из страны? С.Шаргунов ― Это очень важный и интересный вопрос. Так получилось, что я в свою юные годы знал некоторых диссидентов или тех, кто был выслан из страны или вынужденно из нее уезжал, а потом возвращался. Интересно, что эти люди в своих оценках происходящего в постсоветской России во-многом отличались от прогрессивной общественности. Они смотрели на это со скепсисом прищура или достаточно кисло и сдержанно воспринимали все эти процессы, залоговые аукционы, первую чеченскую, говорили: «Ребята, вы не думайте, что все вот так волшебно наладится, оттого, что вы закричали: «невидимая рука рынка, кланяемся тебе и лобзаем твои пальцы!» Это Владимир Емельянович Максимов, главный редактор журнала «Континент», который покинул страну, его отправили из страны. Потом он приезжал, я помню, как он обедал у нас в гостях, разговоры с ним. Или Александр Зиновьев, или уж Синявский даже. Или, например, Петр Абовин-Егидас – знаменитый диссидент, кстати, социалист, а потом воркутинский каторжник, а потом вынужденных эмигрант. Это вот интересный пласт, и, кстати говоря, тот же Лимонов или та же Наталья Медведева – это тоже та среда, которые побывали там, в разных странах, знают языки, знают контекст тамошней жизни, и поэтому, когда начинаются разговоры, как Алексей Алексеевич Венедиктов: «А! Лимонова переманили!» Да нет, Лимонову – сколько уже? – за 70. Он всегда был последователен в своих взглядах, и в его партии проходят сейчас обыски, как известно, и так далее. Никто его не переманивал. Человек стоит на своих позициях и видит, что да, есть Запад, а есть Восток, и как сказал Киплинг, «с места они не сойдут». Все сложнее, дорогие радиослушатели, чем зачастую кажется постсоветскому сообществу. С.Корзун ― Сергей. О вас. Накидали достаточно фамилий. Вы сейчас в относительной фаворе у власти. С.Шаргунов ― Это не так. С.Корзун ― Вы сейчас на телевидении постоянно, во всех программах. С.Шаргунов ― Это не так. С.Корзун ― Сейчас, подождите, вопрос дослушайте, потом будете возражать. «Если ситуация изменится, придет «пятая колонна» демократов, запретит вам публиковаться, перекроет доступ к телевидению, вы останетесь в России, либо вы уедите? С.Шаргунов ― Ну, конечно, я буду счастлив остаться в России, потому что у меня будет больше времени для того, что мне больше всего дорого, а именно для литературы. С.Корзун ― Ну, а теперь о ваших взаимоотношениях с властью. С.Шаргунов ― Да нет никаких взаимоотношений ровным счетом. Вот есть, например, единственная моя должность, кроме того, что я книжки пишу, это сайт под названием «Свободная пресса», где я главный редактор. Там, например, два раза в неделю из прекрасного швейцарского далека пишет свои абсолютно свободные колонки Олег Кашин. Вот он на время уехал из России, хотя периодически приезжает. Никакой цензуры — он может подтвердить. Хотя в других СМИ, как мы знаем, к сожалению, практически нигде у него такой возможности печататься нет. И больше того, я обращаюсь часто к своим знакомым, приятелям или вдруг к неприятелям из Киева: пожалуйста, я лично готов вас печатать с любой ваше точкой зрения. Вот, кстати, спасибо вам, Сергей, за уважительный спокойный разговор. Очень часто – сейчас так страсти накалены – не получается: начинают цепляться слово за слово: «ага, там фашисты, ты что?» Я повторяю, я никого фашистами не называю, но то, что Украина переживает большую трагедию, для меня это очевидно. Об этом, может быть, еще подробнее поговорим. Я могу привести один простой пример. Еще в мае я, сидя в Донецке, глядя в собственный iPhone и, ломая глаза, редактировал статью одного своего либерального коллеги, как принято говорить, о том, что Порошенко прав. Грохотали бомбы в аэропорту, в общем, можно было ожидать всякого, и, тем не менее, я буквально по вольтеровскому принципу вычитывав эту статью, не изменив не единой строчки – пару запятых исправил – отправил ее на собственный сайт. Это моя позиция. С.Корзун ― Ну, а теперь к событиям в Киеве. Выборы состоялись, подсчет голосов уже или вот-вот, но результаты, в принципе. Понятны. Как откомментируете? Есть действительно фашистско-бандеровская угроза, либо нет такой? Порошенко не хочет договариваться с Яценюком или наоборот, но понятно, что в главном они, наверное, союзники С.Шаргунов ― Бандеровская – это отдельная тема, потому что даже президент Порошенко, может быть, полушутя – я смотрел это выступление – назвал Одессу бандеровским городом. С Бандерой у нынешней украинской власти отношения особые, и, в том числе, с УПА. Все это дебатируется, и я не исключаю, что Верховная Рада в ее нынешнем составе будет чтить уже на официальном уровне героев УПА. Это одно. Второе: президентские выборы прошли в условиях войны, парламентские выборы прошли у условиях ожесточенного перемирия. Но мне важнее то, что эти парламентские выборы зафиксировали все равно разделенность страны. Да, там отключены пресловутые российские каналы – это один аспект. Да, по украинским канала людям ежечасно рассказывают про войну с Россией. Да, есть очевидный информационный прессинг. Да, происходит силовая операция не только в Донбассе, где просто убивают мирных людей. Она происходит в разных городах. Я вчера посмотрел наконец, как расправлялись с несчастным Нестором Шуфричем в Одессе. Вы не видели это видео? С.Корзун ― Нет, не видел. С.Шаргунов ― Известный человек, бывший регионал. Но человек. Такое ощущение, что планета обезьян. Там 70 удалых молодцев набросились на одного, избивают, пинают, рядом стоит невинная прекрасно-демократическая милиция, пожимает плечами – он еле выбрался. Вот такая атмосфера. Но я не про эту атмосферу. Я про разделение. И в этих условиях все равно… Вот раньше была сине-красная карта, то есть восток, юг, частично центр голосуют за называющие себя пророссийские силы, другая часть голосует за, так сказать, за евроинтеграторов. А в этот раз одна половина страны бледненькая. Одесса в значительной степени проголосовала ногами: на захотела голосовать. А те, кто пришли? В так называемых освобожденных – для кого-то оккупированных – Мариуполе, Краматорске, Славянске они все равно голосовали заоппозиционный блок или за коммунистов. Значительно – за оппозиционный блок. Там симпатичные люди? Я сомневаюсь. Но это люди, которые ассоциируются с «Партией регионов», а «Партия регионов» с чем ассоциировалась? С Россией. То есть все рано это разделение. Просто посмотрите на эту карту. Это разделение есть. И сторонники так называемой антитеррористической операции на востоке Украины сами хватаются за голову: «Мы вас освобождаем, а вы за кого голосуете?» Вот пожалуйста – мнение людей. С.Корзун ― Сергей Шаргунов с особым мнением. Перерыв на три минуты. НОВОСТИ С.Корзун ― Напомню, что в «Особом мнении» сегодня журналист и писатель Сергей Шаргунов. О выборах на Украине договорим прежде, чем переходить к другим темам. На самом деле выборы состоявшиеся в части Украины, в значительной части ее, вы считаете позитивными для процесса умиротворения на Украине? С.Шаргунов ― Сложный вопрос. Я чувствую и вижу, что худо-бедно существовавшая политическая конструкция на Украине, система все же сдержек и противовесов, которая соответствовала и языковой и психологической разделенности страны, к сожалению, эта конструкция оказалась устранена. Ее сломали через колено. Поэтому, сможет ли в нынешнем виде Верховная Рада консолидироваться – ну, наверное, сможет. Потому что, в принципе, несмотря на то, что Порошенко не хочет договариваться с Яценюком или наоборот, понятно, что в главном они, наверное, союзники. Вопрос в том, что это главное и каким образом это главное скажется на тех, кто тянется к России, и, в том числе, на самой России, которая, конечно, экономики, и, повторюсь, психологически, завязана на отношения с Украиной. С.Корзун ― А предстоящие выборы в ДНР и ЛНР – это, на ваш взгляд позитивно или нет? Уже вокруг них довольно много разговоров. Во-первых, непризнанные территории официальные, во-вторых, уже есть предупреждение о том, что если Россия признает результаты тех выборов, то санкции будут продолжены и ужесточены. С.Шаргунов ― На самом деле здесь есть несколько подводных камней. Эти выборы можно трактовать по-разному. Пламенное сердце патриота Сергея Шаргунова трактует эти выборы, как оформление развода. Скользкий разум политтехнолога, который вчитывается в Минские соглашения, трактует это как возможность интеграции дальнейшей и возвращение этих территорий в состав Украины. К сожалению или для кого-то к счастью, это палка о двух концах. Потому что на самом деле именно выборы в ноябре, прописанные по Минским соглашениями. Другое дело, что Верховная Рада вопреки этим соглашениям назначила выборы в Донбассе на декабрь. Тут есть такая история с разночтением. Но, судя по тому, что я наблюдал в Донбассе, по настроениям этой многотысячной, уже сложившейся армии ополченцев, в связи с тем, что уже такие высокие потери, так много людей погибло, вот взять и автоматически вернуть Донецк, Луганск и их окрестности в Украину, развесить там «жовто-блакитные» не получится. Поэтому, что означают эти выборы, по-моему. Мне кажется, что они просто оформляют определенную субъектность. Возникают переговорщики на процессах, которым делегирована власть через голосование. Я нисколько не сомневаюсь, что таковыми лидерами будут, соответственно, Захарченко и Плотницкий. С.Корзун ― Много спорят о том, сдает ли Россия Новороссии так называемую или не сдает ее. Ваше-то мнение какое? С.Шаргунов ― У меня сложный взгляд на эти вещи. Меня не нужно воспринимать, как официозный рупор. С.Корзун ― Но вы на месте были там. С.Шаргунов ― Да, я был как наблюдатель и старался максимально честно освещать все, что я вижу. По поводу позиции в Новороссии. Она весьма неоднозначна, потому что люди оказались обнадежены, люди ждали крымского сценария. А если Крыму все прошло бескровно и безболезненно, то в Донбассе погибли уже тысячи людей. Я видел эту огромную площадь с триколорами, скандирование «Россия». Вот можете мне не верить, говорить, что это подтасовано, но я убежден, что люди, действительно, шли на референдум 11 мая. Ну, конечно, там были не идеальные сами по себе бюллетени, но такое само по себе настроение: соединиться, уйти от «мачехи» к «матери» — оно было и оно сохраняется. И поэтому мне очень больно и горько за этих людей сейчас. Они как будто бы оказались ничейными. Верховная Рада в ее нынешнем составе будет чтить уже на официальном уровне героев УПА И для меня это не политический вопрос, это вопрос человеческий. Когда видишь детишек в бомбоубежище в Ясиноватой, когда видишь голодную старушку… Это не рассказ тимуровца, но недалеко от аэропорта я ей таскал эту воду из колодца. У нее вообще ничего не осталось. Когда видишь этих брошенных людей, думаешь о том, что Россия несет, прежде всего… Хотя можно говорить, что мы не сторона конфликта, но Россия несет ответственность за тех, кто нам поверил и за тех, кто поднял триколоры, потому что там развиваются триколоры, в Донецке и Луганске. Поэтому я подошел к президенту после его выступления в Сочи на заседании Валдайского клуба и попросил оказать экономическую и гуманитарную помощь полномасштабную Новороссии. Получил положительный ответ, и вот вчера, как мы знаем было решение правительства – сейчас грузы туда отправляются. Мне кажется, это имеет отношение и к газу. Но, мне кажется, это было бы театром абсурда, если бы там под триколорами и под флагами Новороссии люди бы замерзали. Вот может ли случиться подобный абсурд? Ничего нельзя исключать. Вот, например, с Приднестровьем, что у нас происходит? Ведь там большинство граждан Российской Федерации, а со стороны Украины они отрезаны. Украина их блокировала. И, когда у нас был газовый конфликт с Украиной, то замерзали и приднестровцы. С.Корзун ― То есть Россия за все в ответе. С.Шаргунов ― А, когда история была С Молдавией и продолжается, то фуры с товарами не только молдавские не пропускают, но и приднестровские. Вот эта ситуация брошенных людей отзывается болью и горечью. С.Корзун ― Сергей Шаргунов в программе «Особое мнение». О Валдае, о Валдайском клубе, в Сочи проходившем в этом году, вы сами заговорили. Вопрос от слушателя, Макс Карев подписался он: «Дорогой Сергей на Валдайском форму вы участвовали в специальных закрытых заседаниях. Каково вам как писателю быть носителем государственных тайн?» Выдайте, пожалуйста, для меня. С.Шаргунов ― Сейчас все выдам. Вам, Сергей – всегда. Было, действительно, энное количество встреч с Сергеем Ивановым, с Сергеем Лавровым, с Вячеславом Володиным, с Игорем Шуваловым и с некоторыми другими лицами. Не называя имен могу сказать, что, в том числе, было важно задать и достаточно критичные вопросы, которые накопились, об этом пишут в интернете. Да вот сегодня многие взбудоражены этой темой, это, в частности закрытие больниц, сокращение койко-мест и сокращение врачей в московских больницах. По крайней мере, этот вопрос прозвучал, и один из министров говорил, что «обещаем…, будем разбираться…, сделаем все, что возможно…». Но был еще один вопрос, на который я получил более очевидный ответ. Это вопрос по поводу так называемого «закона Ротенберга». Это пока что законопроект, правда, принятый уже в первом чтении. Напомню, в соответствии с ним арестованное за рубежом имущество российских граждан, компенсируется за счет государственного бюджета, то есть из кармана налогоплательщиков. Конечно, скандальная инициатива, и мне было важно… Президент Порошенко, может быть, полушутя –назвал Одессу бандеровским городом С.Корзун ― Причем сам Ротенберг, напомню, сказал, что не имеет никакого отношения… С.Шаргунов ― Некоторые даже называют его «законом Березовского» по той причине, что надо еще понять… — а ведь его, по-моему, никто не лишал российского гражданства – возможно, его наследникам как раз и предстоит получить деньги от российских налогоплательщиков. Очень странных законопроект. И более того, на мой взгляд, поощряющий утечку капиталов из России. А чего? Вывез – закупил. Все равно все потом компенсируют. Важное должностное лицо заявило мне — как говорится, ловлю его на слове, пока не называю по имени – что в таком виде это законом быть не может. И даже было сказано, что это вполне абсурдная инициатива. Посмотрим. С.Корзун ― Ваше общее ощущение от духа Валдайского клуба этого года и от выступления Владимира Владимировича Путина? Это продолжение и усиление конфронтации с Западом либо что-то еще? С.Шаргунов ― Это все во-многом продолжение еще знаменитой книги Николая Данилевского «Россия и Европа». Мне кажется, что в значительной степени президент обращался к представителям европейских стран, когда говорил о США. То есть речь шла об экономических интересах, об очевидном военно-политическом давлении на европейские страны. Я рад, что сегодня пришла новость о том, что по «Мистралям» удалось договориться с французами. Важен сам дух Валдая. Я был на прошлом заседании. Там разные люди. Мне кажется тот же Быстрицкий вел блестяще, элегантно несколько секций. Николай Злобин, которого у нас многие клеймят как нового Леона Фейхтвангера, который «припал к кремлевскому башмаку», — на самом деле задал один из важных вопросов: Не произойдет ли у нас урезание прав людей на фоне, так сказать, консолидации? Вопрос для меня был тоже важный. Я с отчасти с этим вопросом обращался к первому замглавы администрации, и это вопрос, кстати говоря, и социальных расходов. Тоже многие задаются вопросом: А в связи с тем, что общество объективно оказалось в значительной степени консолидировано, не начнут ли у нас представители власти срезать разного рода обязательства. Вот хотелось бы это не проворонить. Каждый раз, в том числе, пользуясь этим эфиром, обращать внимание на такие вещи, как больницы, школы. Например, у моего сына всех поставили перед фактом – у нас здесь школа недалеко находится, — что теперь продленка у нас отменяется, а второго языка в школе не будет: нет денег платить учителям. Но зачастую разного рода амбициозные и даже хлестаковские бюджет все равно оплачиваются. Вот здесь необходим самый настоящий контроль. С.Корзун ― Зачем патриотам второй иностранный язык? Замечу: не просто второй, а иностранный. С.Шаргунов ― Настоящим патриотам он как раз и нужен, чтобы лучше знать потенциальных недругов, Сергей. Я, по крайней мере, читаю очень много по-английски в подлиннике и совершенно об этом не жалею. С.Корзун ― Хорошо. Давайте — к политическим силам в России, потому что фокус в основном был внешний. Вопросы от нашего слушателя. Андрейка-71 интересуется, почему в российской политике нет новых, свежих лиц. Многие отмечают монополизацию политики, на политическом пространстве – это, на ваш взгляд, хорошо? С.Шаргунов ― Да, я тоже, кстати, об этом задавал вопрос одному из высокопоставленных лиц. Я говорил о том, что мне приходится ездить часто по стране. Я вижу хороших молодых людей, которые зачастую протестно настроены, потому что, куда бы они не пошли, они сталкиваются с железобетонной конструкцией. Они просто расшибают себе носы, очки лбы, и в итоге становятся заклятыми противниками действующего государства. В то время как, на самом деле, мне кажется, что давняя схема судьбы Грибоедова могла быть применима и на всех больших просторах нашей страны: когда был человек и вольнодумцем, и другом декабристов, но при этом послужил нашему отечеству весьма и много. И не он один. Можно вспомнить и историю с Пущиным и его высокопоставленными друзьями. Я думаю, что в данном случае в России есть немало людей активных, которые просто не находят себе никакого применения. У нас же, что сейчас происходит в обществе? У нас происходит такое, болезненное разделение, и в этом смысле мой разговор – это как раз призыв видеть и слышать друг друга. У меня среди моих оппонентов есть много людей, которые занимаются благими вещами. Ира Воробьева находит людей, которые потеряли память – не знают, куда им идти. Митя Алешковский занимается волонтерством и благотворительностью. Так что призыв к моей уже патриотической аудитории: давайте в людях видеть людей! С.Корзун ― Сергей Шаргунов был в «Особом мнении». Спасибо вам, и всем счастливо!

Ссылка на источник