С. Бунтман ― Доброе утро всем. Анна Трефилова, Сергей Бунтман. А. Трефилова ― Доброе утро. С. Бунтман ― И наши гости. Сегодня 8 ноября, и самое время поговорить о Москве советской. А. Трефилова ― Кирилл Новиков, старший научный сотрудник отдела «Пресня» Музея современной истории России. Здравствуйте. К. Новиков ― Добрый день. А. Трефилова ― Любовь Лушина, сотрудник фонда Ленина Государственного исторического музея. Неправда? Все наврали? Скажите, как. Л. Лушина ― …экспозиционного отдела ГИМ «Музей В.И. Ленина» А. Трефилова ― Хорошо. И Юрий Бирюков, историк архитектуры. Ну, я знаю, что историк, я вас знаю, да? И тут-то я точно не наврала, я вас узнала. Ю. Бирюков ― Еще должность старший научный сотрудник института научно-исследовательского теории и истории архитектуры и градостроительства. С. Бунтман ― Вот тогда, Юрий, у меня сразу к вам вопрос, прежде чем мы послушаем Андрея Познякова. Вот когда думаешь, сегодня такая общая тема, «Москва советская», это можно было бы тему «Москва вообще» сделать, она столь же разнообразна. Потому что Москва советская, даже с точки зрения архитектуры и даже характера самого города, она совершенно разная. 20-е – одно, 30-е – другое А. Трефилова: В 70 ―е – третье. С. Бунтман ― … третье, потом совершенно другой аспект начался, и все это вместе с тем, что осталось московского от дореволюционного времени. Вот скажите мне просто сразу, что бы первое, второе и третье вы бы показали человеку, для того чтобы понять аспекты советской Москвы. Вот именно как города. Ю. Бирюков ― Прежде всего, приезжий или даже москвич всякий раз бывает на железнодорожных вокзалах, куда-нибудь едет или возвращается, и чаще всего приезжает на Площадь трех вокзалов. И, выходя на эту площадь, видит, например, Казанский вокзал – это одно из первых советских зданий, которое пришло еще из досоветского периода. С. Бунтман ― Да, очень переходный такой вот и изумительный совершенно вокзал-то. Ю. Бирюков ― Да, вокзал, который еще замышлялся в год трехсотлетия дома Романовых, и потом дальше строился уже долгие годы в советское время. И заканчивался, скажем, ресторанным залом, который сейчас зал ожидания, с росписями Лансере – это уже 30-е годы. То есть, это целая довоенная эпоха. С. Бунтман ― Потом повернуть направо и увидеть гостиницу Ленинградскую. Ю. Бирюков ― Да, Поляков и Борецкий – это авторы гостиницы. Может быть, самую малую высотку возвели, но она держит прекрасно площадь… С. Бунтман ― Да, и мы готовимся к тому, что мы увидим другие высотные здания, зайдя вглубь Москвы. Это очень хорошо, с Трех вокзалов подготовка такая. А. Трефилова ― Вы очень умные, вы очень умные. Вот сейчас мы послушаем Андрея Познякова, и вы услышите, как люди представляют себе Москву советскую, из чего она состоит. Андрей Позняков опросил, поговорил на улицах города, куда бы повели и как себе представляют, вот что это такое, Москва советская. (звучит запись) А. Позняков ― Советская Москва жива для жителей и гостей столицы и сегодня, хотя воспринимают ее по-разному. Она, как призрак коммунизма, проступает в современном городе и для прохожих в центре столицы в общем и целом едина. В том смысле, что в этом советском призрачном городе одни и те же улицы с одними и теми же домами. Что примечательно, город этот оказался не так уж и велик. В центре советской Москвы образ Красной площади с очередями в Мавзолей и рубиновыми звездами. Как объяснила Наталья, для многих советское прошлое ассоциируется прежде всего с вождем революции. Наталья ― Разумеется, памятник Ленину на Октябрьской площади, Мавзолей Ленина. Там потрясающая идеологическая нагрузка, это же не просто эстетика. Ленин – это же политический деятель. В Мавзолей Ленина надо идти обязательно и смотреть. Звезды Кремля, разумеется – это советский момент. То, что видно. А. Позняков ― Красную площадь и свидетельства о Ленине в Москве советской в представлении столичных прохожих окружают напоминания об эпохе Сталина. Прежде всего речь идет о высотках, построенных в конце 40-х – начале 50-х. Некоторых эта часть карты Москвы советской одновременно и восхищает, и ужасает. Как, например, Лену. Лена ― Я живу в Доме на набережной, вот этот знаменитый Дом на набережной. Лично у меня ощущение страха какого-то, какая-то жуть такая. Вот все, что связано со сталинским, немножко жутковато. Фильмы вот эти все про сталинское время. И в этой квартире, может быть, не было, я не знаю истории этой квартиры, в которой живу, но немножечко понимаешь благополучие этих людей и в то же время понимаешь, куда они могли деться. Как-то страшновато. Я однажды прочитала, что в этих высотках есть подслушивающие всякие. Я не думаю, что это сейчас работает и это кому-то сейчас нужно, но я думаю, что все-таки люди, которые там жили, немножечко за ними следили и все такое. Страшновато. А. Позняков ― Негативные ассоциации вызывает словосочетание «советская Москва» у Андрея. Для него этот город выстраивается от Арбата. Андрей ― Бардак. Слава богу, видишь, как, помнишь, если ты был на Арбате, в прошлом, позапрошлом, сколько крыс было на Арбате, в этом году первое лето, когда крыс не было. Арбат ассоциируется с советским прошлым. (неразб.) не тот Арбат, невесело на Арбате. А. Позняков ― Желающим познакомиться с советской действительностью в современной Москве Андрей рекомендует идти скорее в музей, Музей истории СССР, например. Сейчас он находится на Новом Арбате. Экспозиция посвящена быту советской эпохи. Наглядное знакомство с советской эстетикой возможно и в одном из крупнейших памятников СССР на Выставке достижений народного хозяйства. — Можно сходить на ВДНХ, кое-что там осталось. Хотя бы фонтан, ракета, самолет. Там можно что-то старое посмотреть, символику какую-то. А. Позняков ― Для Валерия с советским прошлым ассоциируется вся Москва. Он объяснял это тем, что в столице СССР прошла его молодость. Валерий предложил план целой экскурсии для желающих познакомиться с той эпохой. Валерий ― Красную площадь, Мавзолей, естественно. По улице Горького все вот эти вот огромные здания, которые были построены в конце 30-х годов – в принципе, это первые как бы сталинские дома. Хотя на самом деле сталинские дома – это район Сокола, кирпичные, а эти облицованные, но это именно архитектура тех времен. Ну, естественно, ВДНХ. Да, много хороших зданий, но в основном-то в советское время какие были? Ну, где? На Горького строили, там, еще где-то, на Соколе. То есть, районы, где либо крупные предприятия авиационные были… МГУ. Что еще придумать? 52 – 53-й год построен МГУ, все вот эти высотки. Ну, МГУ – конечно, наиболее яркая из них. В конце советской власти уже вот по Сивцеву Вражку вот эти вот новые дома для генералитета. А. Позняков ― Примечательно, что из всех моих собеседников, говоря о Москве советской, никто не вспомнил столичное метро – казалось бы, настоящий дворец империи СССР. Возможно, связано это с тем, что почти все говорили об этом периоде как о чем-то уже прошедшем, с чем сталкиваешься случайно и проходишь дальше, либо ошеломленный, либо испуганный, либо задумчивый. А. Трефилова ― Андрей Позняков. Ну, вот обратите внимание, да? И Андрей обратил внимание, что никто не сказал про метро. С. Бунтман ― Метро. Почему метро, друзья? А. Трефилова ― Удивительно. С. Бунтман ― Поразительно. У вас есть какая-нибудь версия, почему метро как-то никто Андрею не назвал, как вы думаете? Л. Лушина ― Очень странно, поскольку все фильм смотрели «Добровольцы» в советские времена, и уж это, наверное, когда приезжают иностранные туристы, предмет нашей гордости, прежде всего, и восхищения, да? Не знаю, почему. Мне кажется, это просто по забывчивости такой. Но то, что построили в советские времена, 35-й год… Я сегодня вот вышла на Арбате, да? Ну, как я не вспомню Кагановича, что он проектировал вот это здание? С. Бунтман ― И вот этот павильон, старый арбатский павильон, он же чудесный совершенно, маленький павильончик. Л. Лушина ― Забывчивость такая. А. Трефилова ― Ну, или просто внимания не обращают, потому что это все время вроде как под рукой, под ногой, мимо проходят. С. Бунтман ― А между тем, я думаю, что все согласятся, и Юрий тоже согласится, что это вообще учебник советской архитектуры всех эпох. Ю. Бирюков ― Безусловно, метро – прежде всего, это четыре пласта нашей культуры 20 века. 35-й год – это эпоха еще арт-деко, и все, в общем, так декоративно, с легким налетом классицизма. Послевоенное метро – это в основном станции вокруг Садового кольца, и каждая станция – это храм славы, это сакральное зодчество, которое соединяет самое-самое дольное и переходит через высотки к горнему. С. Бунтман ― Да, абсолютно, это точно… А. Трефилова ― То есть, если говорить о пластах советской Москвы, то на самом деле их можно найти в метро, вот все эти разные годы. С. Бунтман ― Конечно, когда мы переходим к 60-м годам, например, вот такая абсолютно лаконичная архитектура, особенно где станции мелкого заложения, абсолютно лаконичная такая функциональная архитектура. Ю. Бирюков ― Функциональная, так же, как и районы Черемушек – это такое подземное… С. Бунтман ― Да, совершенно, Черемушки или, наоборот, в другой стороне Речной вокзал. А. Трефилова ― А потом станция метро Строгино – это уже постсоветское пространство. С. Бунтман ― Кстати, во многом, я не знаю, Юрий, но в постсоветское время я не видел абсолютно новых решений станций, их мало очень. Ю. Бирюков ― Их мало, но они есть, и все-таки они отличаются от такого рационализма 60-х… С. Бунтман ― Ну да, станция Достоевская, переход на маниакально-депрессивную линию (смеется). Ю. Бирюков ― … станция – это же такой постмодернизм. С. Бунтман ― Абсолютно, да. Вот, пожалуй, да, да, вы правы. А. Трефилова ― Ну, вот мы спросили Юрия, давайте теперь спросим и Кирилла и Любовь. Вот что для вас Москва советская, что бы вы показали? С. Бунтман ― И что вы показываете? А. Трефилова ― Конечно. Л. Лушина ― Я не экскурсовод, я работник того музея, который, в общем-то, наверное, являлся в определенном смысле олицетворением этого прошлого, потому что я сотрудник Музея Ленина, Музей Ленина, Красная площадь, и тут же находится музей, который всем был известным, предыдущим двум поколениям уж точно, если они там не были, то уж стихотворение Сергея Михалкова «В воскресный день с сестрой…» С. Бунтман ― Трем. Л. Лушина ― Конечно, даже трем. Поэтому… только сейчас, конечно, когда ты прогуливаешься, сам даже идешь, к метро направляешься и думаешь, что… о здании даже об этом. Мало же ведь известное, а идут с детьми, так сказать. Вот замечательное это произведение Чичагова построено было для Московской городской Думы. С. Бунтман ― Да. Л. Лушина ― Вот. И она находилось там, городская Дума, до 1917 года. Что любопытно, что, например, в здании происходили культурные мероприятия, это было не только административное здание. Даже там акты гражданской панихиды проходили и так далее, величественный зал был присяжных заседателей, да? С. Бунтман ― Это который? Который сейчас двусветный зал? Л. Лушина ― Да. С. Бунтман ― Двусветный зал, где проходят даже наши иногда мероприятия, «Дилетантские чтения» там проходят. Л. Лушина ― Статуя Екатерины II Опекушина, вот, это все интересно. А когда проходят люди козырек, мне кажется, само это здание – это вот как раз как менялись эти эпохи, вот. На козырьке этого здания мы сейчас видим барельеф архитектора, нашего скульптора, простите, Алексеева «Рабочий и колхозник». А раньше вот в этом барельефе был Георгий Победоносец. С. Бунтман ― Ну, потому что Московская Дума, да. Л. Лушина ― Слева, да, если так посмотреть, то находилась икона этого козырька. Потом появляется вместо иконы в 1918 году доска, на которой было написано: «Религия – опиум для народа». Вот. И очень любопытно, что рядом с барельефом «Рабочий и крестьянин» тоже установили в 18-м году еще одну доску, а на ней было написано, по-моему, самое такое точное, емкое и угрожающее название, что такое вообще определение революции. «Революция – вихрь, который сметает всех, с ней несогласных». С. Бунтман ― Это была часть монументальной пропаганды? Л. Лушина ― Да, это как раз часть монументальной пропаганды. А если о нем вспомнить, то вот этот план монументальной пропаганды в Москве, он очень Москву тогда напугал и обезобразил, потому что одним из таких первых памятников был памятник Марксу на четырех слонах. Ну, представляете. Не зная, кто такой Маркс, да еще он на четырех слонах. Потом появляется фигура Бакунина (это Мясницкая). Тогда газеты писали, что шарахаются не только от нее люди, но даже и лошади, ее огородили. И Владимир Ильич очень тогда переживал по этому поводу. Ну, что ж такое, все, получается, бездарности Москве, все замечательно, значит, тогда это в Петербурге. С. Бунтман ― Но была и работа Конёнков на Красной площади. Л. Лушина ― Как раз она вот сейчас… С. Бунтман ― Мы ее видим на кадрах, в хронике видим. Л. Лушина ― Да-да-да. И у нас в фондах как раз Музея Ленина находится шкатулка, в которой ножницы были при открытии… С. Бунтман ― При открытии разрезали ленточку. Л. Лушина ― Разрезали ленточку. А. Трефилова ― А вот эти доски сейчас где? Л. Лушина ― Сам Конёнков называл свою доску мнимо-реальной, да. Владимиру Ильичу она не понравилась, эта доска. Интересная история ее создания. Проходила старушка по красной площади, спрашивала: кому икону-то устанавливают? И ей отвечают: революции. А она ответила: что-то я такой святой не знаю. Да, такие вещи были. А. Трефилова: О ―ё-ёй, как сейчас звучит, «Революция – это вихрь, который сметает всех несогласных» С. Бунтман ― Я не помню, по-моему, сохранилось, в Большом Сухаревском переулке были две мои любимые надписи. На старом доходном доме над подъездами были две надписи, которые… при каждой покраске их сохраняли. Надпись была, первая была «Рабочее жилтоварищество – наша крепость», а над другим подъездом «Отдай всего себя революции, как это сделал Ленин». Большой Сухаревский переулок. Я надеюсь, что при реставрации домов там она сохранилась. А. Трефилова ― Интересно, а иностранцам вообще как-то можно объяснить эти надписи, они понимают? Л. Лушина ― Ну, иностранцы, что любопытно, они вообще интересуются нашим советским периодом, может быть, даже если говорить честно, больше, чем мы сами. Поэтому, они задают и более глубокие, я бы сказала, вопросы, их интересуют такие вещи. И когда мы открываем выставки советскому периоду, как известно, в Государственном историческом музее пока еще нет постоянной экспозиции, но это не значит, что историческому забвению советский период предан. И они задают самые неожиданные вопросы и самые глубокие вопросы. Вот я помню, я отвечала четыре часа на вопросы иностранных журналистов, когда открывали экспозицию, выставку, простите, «Первая революция. Первый парламент». И огромное количество было этих вопросов. А вот почему парламент? А вот у нас в Англии он в 13 веке, а у вас так поздно… И вот такие вещи, которые, казалось, им они непонятны, поэтому чтобы это объяснить, конечно, нужно очень хорошо, глубоко…. С. Бунтман ― Это все абсолютно можно объяснить. Сейчас, пока мы не убежали на новости… А. Трефилова ― Кирилл нам еще не рассказал свою Москву. С. Бунтман ― Это замечательно и, в общем-то, я бы сказал, идиотское слово, но культовый район, потому что вот в советское время Красная Пресня, Пресня – это был такой район, как исток революционной Москвы. Вот сейчас как это представлено все? К. Новиков ― Вы знаете, вот для меня как-то выделить именно советское, вот если бы я вел экскурсию, то, если, конечно, специально задаться, ну, это довольно сложно выделить, настолько в городской среде сейчас все слитно. Ну, вот представьте, высотка на Кудринской, Дом авиаторов и напротив Вдовий дом. С. Бунтман ― Это, да, это очень интересно. К. Новиков ― Вот высотка, я специально ходил, это как огромный монстр, который… ради него снесли квартал, да? Церковь стояла Покрова Богородицы в Кудрино там, где сейчас стоит высотка. Вот это вообще символ, вообще символ, я считаю, символично, развитие наше. Но сейчас это уже место, и я рассказываю в музее, когда говорю, показываю фотографию Покрова Богородицы: во смотрите, а вот здесь был алтарь церкви, а сейчас вот то-то, то-то и то-то. Ну, как бы дальше-то куда? Вот так, да, так есть. Но город сейчас уже единый. То есть, вот мы идем по Баррикадной, проходим полицейский дом, каланча, где была раньше пожарная часть, сейчас пожарная часть, но каланчи нет. С. Бунтман ― А почему, как в Хамовниках, ее не восстановили? К. Новиков ― Она была за ветхостью, я спрашивал самих пожарников, они сказали, ветхая, да. Но пожарные машины стоят. Можно было восстановить. С. Бунтман ― В Хамовниках восстановили. К. Новиков ― Департамент культурного наследия, наверное, или кто у нас? С. Бунтман ― Хорошо… А. Трефилова ― Мы передадим куда следует. К. Новиков ― Каланча замечательная, атмосферу создает. С. Бунтман ― Конечно, и вертикаль такая будет. К. Новиков ― И потом, ну, что у нас далее вот как бы храм рядом с нашим музеем Иоанна Предтечи, вот как считать, если он весь советский период, в общем-то, действовал, не закрывался, и вот, конечно, он к досоветскому относился, но те храмы, которые действовали… и это тоже как-то говорит о чем-то. С. Бунтман ― Я бы ограничил все-таки, я бы ограничил вот тем, что было сделано и по генпланам, первому, второму, я бы посмотрел вот именно вот вкрапления, вот именно как изменило Москву. И очень интересные издания советского времени. Вы говорите, иностранцы интересуются. Вот что меня всегда поражало – насколько лучше знали архитектуру так в быту, знали архитектуру 20-х годов и безумно интересовались. Мы сейчас прервемся и через пять минут мы продолжим. НОВОСТИ С. Бунтман ― Ну что же, мы продолжаем. Анна Трефилова, Сергей Бунтман. А. Трефилова ― Да, несколько организационных моментов сразу. Ну, во-первых, я еще раз представлю наших гостей. Кирилл Новиков, старший научный сотрудник отдела «Пресня» Музея современной истории России; Любовь Лушина, научный сотрудник Государственного исторического музея; и Юрий Бирюков, экскурсовод, историк архитектуры. Л. Лушина ― Большевик со стажем, можно сказать. С. Бунтман ― Здесь мы еще поговорим, какое должно быть сочетание между Историческим музеем, вот чтобы сделать экспозицию советского периода, и музеем, который раньше был Музеем революции, Музей современной истории России. А. Трефилова ― Товарищи – разрешите я по-советски – значит, правильный ответ на вопрос «Красной площади», который я задавала. Значит, я спрашивала, просила назвать графа, с чьей легкой руки Емельян Пугачев был замечен в сходстве с Петром Третьим. Это граф Тотлебен. И ответ правильные нам прислали, последние цифры телефона сейчас скажу: Ольга 3463, Дмитрий 1616, Олег 3285, Михаил 4086 и Владимир 1601. Теперь задаю вопрос нашей программы «Прогулки по Москве». Отвечать тоже по смс +7-985-970-45-45, в Твиттер можно писать нам на аккаунт @vyzvon. Призов у нас много, это билеты в музей, мы сейчас о них тоже поговорим. Но вы пишите, не ошибетесь, вот честно. Если выиграете, не пожалеете. Значит, вопрос такой. Согласно советской классике, на этой улице есть растения, но совсем не те, которые дали ей название, и в гораздо меньшем количестве. Назовите улицу. Ну, это, естественно, улица в Москве. Значит, растения совсем не те, которые дали ей название, в меньшем количестве. Теперь вопрос, пишет Светлана, значит, я тут не смогла вставить в вашу светскую беседу очень такую важную и умную, Светлана говорит: пожалуйста, ну, назовите же по именам станции метро, где арт-деко, а где сакральность, а то мы не знаем. Скажите для нас, простых людей, где посмотреть, вот что где. С. Бунтман ― Назовем. Ю. Бирюков ― Например, станция Маяковская, там арт-деко, архитектор Душкин, и действительно там сочетание элементов, которых не было, это не классицизм, а именно вот такие металлические обводки красного мрамора, очень декоративное арт-деко. Надо понимать как декорирование конструктивизма, вот уже первая стадия его. С. Бунтман ― Да. А как бы вы Библиотеку Ленина назвали? С. Бунтман ― Вот, это тоже пример арт-деко, только не метро, а библиотека сама. С. Бунтман ― Кстати говоря, одно для меня совершенно… и Библиотека Ленина сама, новое здание, причем с сохранением, если быть… я там работал просто год после школы, я видел все эти механизмы, которые сохранились. Это все… А. Трефилова ― Как у нас много общего. Я тоже там работала год после школы. С. Бунтман ― Хорошо, поговорим. А. Трефилова ― Еще в Исторической библиотеке. С. Бунтман ― Дело в том, что там потрясающие совершенно эти решетчатые полы между ярусами, там вот эти лифты, эти механизмы все, которые сохранились там действительно с 20 – 30-х годов. Там надо побывать. А. Трефилова ― Там есть экскурсии, кстати. С. Бунтман ― Еще и холл библиотеки, вот нового здания. Мы сразу попадаем очень четко в атмосферу 30-х годов, конца 20-х – 30-х годов. А. Трефилова ― Насколько я знаю, есть экскурсии, на них можно записаться и вот там побывать, но по предварительной записи. Я надеюсь, что еще не отменили. Кстати, а в хранилищах тоже музея, например, Государственного исторического нельзя побывать? Есть же такие у вас экскурсии. Л. Лушина ― Есть, но, понятно, не для широкой публики, потому что это все-таки рабочие места, правда? И у нас большие работы сейчас вообще проводятся… А. Трефилова ― Потому что не все же есть возможность показать на тех площадях, которые есть. Л. Лушина ― Ну, и невозможно все увидеть, потому что у нас, например, в Государственном историческом музее сокровищ 4,5 миллионов экспонатов, да? Это сколько же нужно экскурсий провести и сколько времени потратить. Вот самое интересное из сокровищ-то мы на выставках наших и показываем. Вот сегодня у нас тема «Москва советская», а вот выставка, кстати, была, посвященная 500-летию Арбата, и один из кусочков как раз был представлен в Государственном Историческом музее, который так и назывался «Москва советская». А. Трефилова ― Вот смотрите, вот у нас есть как раз приглашение в Музей Отечественной войны, в Исторический музей. Л. Лушина ― Да. А. Трефилова ― Вот вы хотели поговорить, Сергей Александрович. С. Бунтман ― Да, я хотел еще вот Кириллу, потому что, кстати говоря, скажите, вот как можно посмотреть-то пресненские коллекции ваши? Это где можно посмотреть? К. Новиков ― Большой Предтеченский 4 – наш адрес. С. Бунтман ― Большой Предтеченский 4. К. Новиков ― Прямо сразу за Киноцентром. Ориентир – Киноцентр на Пресне, и за ним повернуть в переулок, перед Храмом Иоанна Предтечи, сразу вы увидите музей, один домик одноэтажный, типичная пресненская застройка, архитектор неизвестен, но такой была Москва и Пресня, одно-двухэтажная, помимо доходных домов, преобладающих. И, пожалуйста. Но дело в том, что у нас сейчас диорама, наша гордость, диорама Пресня 1905 года, сейчас на реставрации, долго мы это ждали, готовились, и она должна в начале следующего года открыться, это обновление. С. Бунтман ― Это очень интересная диорама. Это здорово. Вот когда откроется, обязательно надо всем пойти и пригласить друзей. К. Новиков ― Она будет осовременена, в смысле, само полотно, оно как Бородинская панорама, да, оно не может быть изменено, а вот в сопровождении будет современная мультимедийная начинка. Чтобы приходящие могли узнать по дням, как восстание шло, вот текст, собственно, события Декабрьского восстания в Москве. С. Бунтман ― Это здорово. А. Трефилова ― У вас, кстати, прекрасная коллекция листовок, она же есть, да? Ее можно посмотреть? Вот между прочим, если погулять по Москве. Волшебная. К. Новиков ― Листовок и сатирических открыток и плакатов. Ну, а я как раз разрабатывал… С. Бунтман ― А там есть «Где же ваша слава»? Про семеновцев. К. Новиков ― А, да. Солдатушки, бравы ребятушки. Да, есть. С. Бунтман ― Это очень сильный плакат. К. Новиков ― И в то же время мы вот хотим в плане обновления показать облик Москвы, исторический облик Москвы, вот, ну, знаете, есть Москва, которой нет сейчас, такой проект «Москва 100 лет назад». И вот на диораме, через диораму это можно показать. Город, который уходил, вот, разрушался и дальше уже. Ну, а вот я как раз занимался разработкой вот этой темы, потому что если раньше у нас только революция сама по себе, проявления Гражданской войны в Москве конкретно, ну, и не только, мы говорим о других тоже проявлениях ее. А сейчас мы даем вот именно облик города через вот это уникальное полотно. Так что, приглашаю всех на обновленную экспозицию на нашу. С. Бунтман ― Очень здорово. Да, пожалуйста, Юрий. Ю. Бирюков ― Я не закончил по поводу станции метро. С. Бунтман ― Да, кстати, с нас потребовали отчета. Ю. Бирюков ― Да. А. Трефилова ― По названию… Ю. Бирюков ― По поводу арт-деко я назвал, а вот… А. Трефилова ― Сакральность. Ю. Бирюков ― А вот если обратиться к сакральным станциям, то вот яркий пример – станция Курская, когда вы выходите, вы попадаете в храм славы. А. Трефилова ― Да. Ю. Бирюков ― И в центральном павильоне над входом в метро Курская кольцевая вы видите фигуры славы в разных одеждах. Это женщины, одетые либо в военную форму, либо с отбойным молотком. Но все они с автоматом, все они держат венок славы. Каждый входящий, он осеняется вот этим вот венком. И там недавно восстановили реставраторы слова гимна, где говорится о том, что Сталин вдохновил на подвиг и на труд, и на мече написали, восстановили надпись «За родину, за Сталина!», что вызвало большие споры, но историческая правда действительно в этом есть. С. Бунтман ― Я бы согласился – при всей моей любви – я бы согласился с тем, что должно быть так, как было, потому что это очень точно показывает характер. Для меня еще два, кроме Библиотеки Ленина, вот куда обязательно надо попасть, есть еще два: собственно Мавзолей, вот все, как он устроен, как он сделан, как подходы сделаны к этому залу. Это все почувствовать надо, иначе мы не почувствуем эпоху никогда. Есть третье место, которое меня поразило до глубины души, это в доме Динамо бывший клуб НКВД. Вот там удивительная стена с такой прожилкой каменной есть, тоже можно увидеть. Л. Лушина ― А можно мне добавить? Как раз сказали про Сталина. Поскольку у нас во время передачи, это вообще по советской истории главный был праздник, красный день календаря. А. Трефилова ― Да. Л. Лушина ― Вот у нас работает выставка, продолжает работать выставка, называется она «Миф о любимом вожде»… А. Трефилова ― Вот у нас есть приглашение, кто сейчас выигрывает. Л. Лушина ― … про фонды: с 57-го года не выставляли в таком объеме личные вещи Сталина. Поэтому мы приглашаем на эту выставку, она еще работает, и, кстати, рядом еще одна у нас выставка на первом этаже, это «Последняя битва Российской империи», и это не советский период, но они так органично связаны, без этого не было бы этого… С. Бунтман ― А мы это поняли даже в наших программах, когда у нас программа «Цена революции», и вся Первая мировая война, и вот все переплетено. Л. Лушина ― Абсолютно… С. Бунтман ― Вообще расплетать ничего нельзя, расплетать. Когда вы говорили про Вдовий дом рядом с Кудринской башней, а с другой стороны, ведь высотки, они же играли ту роль, что при маленькой застройке играли большие колокольни в Москве, вот эту кардиограмму московскую, они же тоже делали. Это вообще удивительные размышления, которые город наш вызывает всегда, и я к нему приглашаю всех, кто в город приезжает. А. Трефилова ― Мы вчера, кстати, с вашими коллегами из Исторического музея посчитали, сколько доллар стоил рублей 7 ноября 1917 года, да. Сложно было посчитать, потому что рубли были разные, доллар разный, но мы вычислили, что примерно 16 рублей 1 доллар. С. Бунтман ― И рубль был тяжелый, и доллар был очень тяжелый. Л. Лушина ― Ну, что же, до войны вообще за рублем гонялись нашим российским. А. Трефилова ― Тяжелые разрушительные времена. С. Бунтман ― Все. А. Трефилова ― Перерыв, да. РЕКЛАМА. А. Трефилова ― О чем не сказали-то вообще ни разу, хотя упомянули в обзоре Андрея Познякова – ВДНХ. С. Бунтман ― Кстати. А. Трефилова ― Как без него-то Москва советская? С. Бунтман ― Там очень много разного, Юрий? Ю. Бирюков ― Там просто великолепный был сделан проект человеком, которого мы, может быть, мало вспоминаем, это архитектор Олтаржевский, который сделал все главное, вот, генплан, и даже он уже начинал строительство, мелиорацию всей этой территории, и, как положено, сел. Но потом он все-таки выбрался. И сел он, надо сказать, не так уж основательно – главным архитектором Воркуты в шарашке. С. Бунтман ― Ну, да. Ю. Бирюков ― И вот после него по его проекту и с развитием его идей продолжалось, и у нас два ВДНХ советского периода: вот, сталинского, потом еще есть ВДНХ вот уже хрущевского периода, 67-й год уже, брежневского периода. И все это имеет очень… А. Трефилова ― Это как с метро, потому что история ВДНХ – это как раз история советской Москвы. Ю. Бирюков ― Единая с метро и с высотками, это единая идея, какой-то такой… часть проекта. С. Бунтман ― И полюс есть очень интересный комплекс весь от памятника Циолковскому с ракетой у нас есть, дальше идет и аллея Космонавтов, которая в свое время, на мой взгляд, неочевидно она изменила свое местоположение. Ю. Бирюков ― И гостиница «Космос», и памятник «Рабочий и колхозница». С. Бунтман ― Да. Ю. Бирюков ― И дальше уже Монреальский павильон на территории выставки, все это вот… С. Бунтман ― Там очень много таких вот линий, таких вот есть, и тот же Монреальский павильон. А напротив стоит шедевр жилой застройки 70-х, дом на курьих ножках 25-этажный. Ю. Бирюков ― Да, но это тоже тяготеет к ВДНХ так же, как и виднеющаяся Останкинская телебашня, которая тоже стоит… С. Бунтман ― Совершенно верно. А. Трефилова ― Я должна сейчас сказать много цифр, и это не курс доллара, последние цифры будут телефонов победителей. Значит, вопрос был такой: согласно советской классике на этой улице есть растения, но совсем не те, которые дали ей название, и в гораздо меньшем количестве. Назовите улицу. Ну, «Три тополя на Плющихе». С. Бунтман ― Ну, да. А. Трефилова ― Последние цифры называю телефона: Саша 1601, Таня 1412, Лариса 4366, Нелли 5098, Ольга 8083, Павел 0855, Алик 5208, Борис 6345, Лора 5452 и еще один человек 7162, но тут плохо напечаталось, не скажу. Но не аноним, это я точно знаю. С. Бунтман ― Нет, не аноним. А. Трефилова ― Нет. Имя другое. Ну, что, Музей современной истории России, Государственный Исторический музей, безусловно, книжки, да, важные всякие карты и изучать Москву советскую в прогулках… Ю. Бирюков ― Книжки – это тоже памятник, кстати. А. Трефилова ― И мы сидим в книжке. С. Бунтман ― Да, да, в книжке Новый Арбат. Это целый мир, и тут нельзя выделить какой-то общей даже тенденции, вот общей тенденции за весь советский период, как Москва изменялась и так далее. А. Трефилова ― А у нас Алена Вершинина сейчас расскажет новости нашей столицы, что где открылось и что нас ждет. А нам пришло время попрощаться, спасибо вам огромное. Приходите к нам еще. С. Бунтман ― Спасибо, приходите. А мы к вам придем. А. Трефилова ― А мы к вам придем. Л. Лушина ― Обязательно, спасибо. А. Трефилова ― Счастливо.

Ссылка на источник