код для блога  С. БУНТМАН: Добрый день, «Военный совет» опять собирается уже в этом году. Это у нас первая живая передача. А. ЕРМОЛИН: Живая. С. БУНТМАН: Да, у нас были записаны, теперь первая живая передача. Начинаем новый год, новый сезон. Анатолий Ермолин, Сергей Бунтман, и у нас в гостях Виктор Гуназа, командир 331 гвардейского парашютно-десантного полка 98 гвардейской воздушно-десантной дивизии. Добрый день, Виктор Игоревич. В. ГУНАЗА: Добрый день. С. БУНТМАН: Добрый день. Ну, это правда, что 331 полк лучший? В. ГУНАЗА: Ну, по итогам 2012 года, полк был признан лучшим в воздушно-десантных войсках, среди парашютно-десантный полков. И командующим воздушно-десантными войсками было вручено переходящее знамя на целый год. Это правда. С. БУНТМАН: Знаете, директор школы одной говорил, что лучше всегда быть вторыми. Начальство не ездит, всё хорошо, но не проверяет каждый день. А вас как? Много вас мучают проверками? Вы же лучшие? В. ГУНАЗА: Ну, я скажу так, с 2004 года… В 2004 году последний раз 331 парашютно-десантный полк являлся лучшим полком ВДВ. В течении 8 лет не получалось занять это первое место. И усилием коллектива полка, наконец-то в 202 году получилось. А проверки – они всегда с проверками. С. БУНТМАН: Ну, да. А. ЕРМОЛИН: А как вас оценивают? Вот как вас сравнивают с другими полками? В. ГУНАЗА: Критериев оценки много. Прежде всего – это состояние полка, состояние части, привести себя в высшей степени боевой готовности, и выполнить задачи по предназначению. Дальше – это уровень боевой подготовки. Состояние воинской дисциплины и правопорядка, состояние вооружения военной техники. Вот это все такие основные составляющие, из которых складывается оценка полку. И каждый полк, каждая часть в ВДВ оценивается штабов воздушно-десантных войск, сводных таблиц, ведомости, рейтингу каждого полка. То есть, оценка данная полку, соответствует тому рейтингу, который он занимает здесь. С. БУНТМАН: То есть, есть объективные критерии, которые… В. ГУНАЗА: Да, всё объективно. А. ЕРМОЛИН: Это в течении года вы сдаете зачеты, экзамены, где нужно – учения. В. ГУНАЗА: Ну, учебный год поделен на два периода, зимний и летний период обучения. С. БУНТМАН: 21 декабря, да? У вас… В. ГУНАЗА: Да. Зимний период обучения оценивается тоже. После каждого периода обучения – военный совет ВДВ собирается. Плюс помимо этого, у нас свои подведения итогов есть в дивизии, соединения среди полков. А по итогам полугодия на военном совете зимнего оценивается промежуточная аттестация, как бы промежуточно проводятся итоги в зимний период обучения. А уже после летнего периода обучения, уже проводится итог за год. А. ЕРМОЛИН: Можно говорить, что полк – основная боевая единица ВДВ? В. ГУНАЗА: Ну, принято считать, что основная тактическая единица – это парашютно-десантный, десантно-штурмовой батальон. А которые самостоятельно может действовать на территории противника, и выполнять задачу как бы более эффективно. Это административно-хозяйственная тактическая единица, которая организационно входит в состав ВДВ. С. БУНТМАН: Из чего состоит полк воздушно-десантный? В. ГУНАЗА: Парашютно-десантный полк состоит из подразделений боевого, тылового технического обеспечения. А. ЕРМОЛИН: Тех же полков, да? С. БУНТМАН: Тех же батальонов. В. ГУНАЗА: Батальонов, да. Парашютно-десантный батальон – это основная ударная единица полка. А. ЕРМОЛИН: Не хозяйственная? В. ГУНАЗА: Нет. Самоходно-артиллеристский дивизион, такая же единица. И подразделение обеспечения боевого… Противотанковая батарея, зенитно-ракетная батарея, разведывательная рота, тылового технического рота десантного обеспечения, рота материально-технического обеспечения. А. ЕРМОЛИН: То есть, вы живете по принципу всё свое ношу с собой, и десантирую с собой. В. ГУНАЗА: С чем полетели, с тем и воюем на территории противника. С. БУНТМАН: Скажите, пожалуйста, вот вы здесь с 2010года, да? Командуете полком этим? В. ГУНАЗА: Да. С. БУНТМАН: С 2010. То есть, вот эти два, третий пошел год, это вот самые такие преобразования годы. За это время, как, что изменилось, и что главное сохранилось ещё ко всему, вот что важное сохранилось? В. ГУНАЗА: Ну, именно с моим вот как бы… В тот момент, который я застал в должности командира полка, значимые моменты, которые мне запомнятся на всю свою жизнь военную – это то, что в период всех преобразований и реформ, в 2010 году полк принимал участие в составе дивизии. В дивизионно-командном штабном учении, под руководством командующего воздушно-десантными войсками, на территории трех областей: Ивановской, Костромской, Ярославской. Где десантировался парашютно-десантный батальон, где было форсирование двух водных преград, и парашютно-десантный батальон (неразборчиво) батареи орудия «Спрут», форсировали реку Волгу. С. БУНТМАН: Донской канал, насколько ширина, сколько течение… В. ГУНАЗА: Ширина была 1 километр, глубина до 12 метров, скорость течения 0,5 м/с. Применялся и тактический воздушный десант, и подразделения преодолевали водную преграду на боевой технике. С. БУНТМАН: Вы как-то с удовольствием говорите. Вот те, кто не видит, и кто в сетевизоре сейчас не смотрит, вы с какой-то видимой удовлетворенностью такой говорите об этих учениях. Потому, что получилось, да? В. ГУНАЗА: Потому, что все подразделения… Да, получилось, командующий дал высокую оценку. Дивизия оценена оценкой «хорошо», и это не может не радовать. В дальнейшем буквально через 2 месяца, проводились полковое тактическое учение с 331 парашютно-десантным полком, под руководством командира дивизии, где было десантировано свыше 1000 человек, на территорию Псковской области. И в течении трех недель проводилось полковое тактическое учение, где тоже подразделения полка выполнили задачу на оценку «хорошо». Проведено этапы боевой стрельбы и батальона, и полка. Десантники показали высокое свое мастерство. А. ЕРМОЛИН: А боевые машины десантные часто у вас плавают? И надо ли специально как-то готовить вашу технику? В. ГУНАЗА: Согласно всех руководящих документов, согласно указания командующего воздушно-десантными войсками, все учения, начиная от ротного тактического учения, проводятся с преодолением водных преград. Есть у нас в каждом полку место, где десантники преодолевают водную преграду. С. БУНТМАН: Ну, вот это… Когда вы говорили о форсировании Волги, это очень серьезно. Для этого сколько надо готовиться, на более скажем мелких преградах. Ведь постоянная работа такая, что всё до автоматизма при такой серьезной реке, как Волга. В. ГУНАЗА: Ну, я скажу, что тренировок было практически там не так много, но в основном десантники совершенствовали свое мастерство на основании приобретенных до этого простых, обычных занятий. Где с каждым механиком-водителем проводится плав, где они тренируются, преодолевают водную преграду. А. ЕРМОЛИН: Морской (неразборчиво) уходит, но все равно интересно. А вот вы зависите… Вот ну Волга – это серьезная река. И течение, и штормить может. Вот вы как-то учитываете вот эти условия? В. ГУНАЗА: В тот момент, когда проводилось учение, достаточно не простые были погодные условия. Но для ВДВ нет задач невыполнимых. Есть приказ, форсировать, преодолеть водную преграду, завладеть… С. БУНТМАН: Ну, на самом деле для вас, как для командира, и для того, чтобы учения были успешными, это даже лучше, что были тяжелые условия-то? Потом-то в более легких всегда можно разобраться потом. В. ГУНАЗА: Правильно. С. БУНТМАН: Наверное, да? В. ГУНАЗА: Да. А. ЕРМОЛИН: Знаешь, как сейчас переиначивают лозунг Суворова? «Тяжело в учении, в бою легче не будет». Это такой, как главный стимул. С. БУНТМАН: Нет, ну а скажите, пожалуйста, вот сейчас вы говорите о том, что приобретаются и навыки, и идут постоянные занятия. И что когда они реализуются эти навыки уже в серьезных учениях таких, хочется всё это закрепить, чтобы люди все время совершенствовались, и были те же люди. Это я к тому, что… О контрактниках, о служащих по призыву. Здесь какой у вас баланс, и что оптимально в будущем? В. ГУНАЗА: Ну, в связи с тем, что сейчас военнослужащих по призыву не такое количество, которое хотелось бы иметь. Мы пытаемся основной упор усилие сделать на военнослужащих по контракту. Во-первых, необходимо содержать подразделение первоочередного применения. Это войска первого броска, которые в любую минуту готовы будут выполнить задачу. Для этого в воздушно-десантных войсках есть подразделения первоочередного применения, так и в каждой дивизии, так и в каждом полку. Допустим, на примере полка если брать, то в полку есть парашютно-десантный батальон. Подразделение первоочередного применения, которое укомплектовано военнослужащими по контракту. С. БУНТМАН: Только. В. ГУНАЗА: Ну, на 85% оно укомплектовано по контракту, парашютно-десантный батальон. Остальное – военнослужащими по призыву, второго периода службы. То есть, молодых солдат там нет. С. БУНТМАН: Ну, теперь второй период – это вторые полгода, да? В. ГУНАЗА: Вторые полгода. Потом к этому парашютно-десантному батальону подразделения, самоходная артиллеристская батарея в полку, укомплектована военнослужащими по контракту только. Разведывательная рота полка, укомплектована на 90% военнослужащими по контракту. Мы стремимся к тому, чтобы она была укомплектована на 100%, и мы задачу эту выполним. А. ЕРМОЛИН: А какой возраст кстати у контрактников в разведроте? В. ГУНАЗА: Ну, в основном там до 33 лет. Военнослужащие там разного есть года службы и рождения. Самое главное, чтобы у них желание было, а оно у них есть. Это, тем более, что это всё денежно сейчас Министерством обороны поощряется. А. ЕРМОЛИН: Нет, я просто почему задаю этот вопрос? Потому, что вы же знаете, военно-спортивные нормативы, да? Даже для спецназа, после 30 лет, они резко снижаются. С. БУНТМАН: Серьезно? А. ЕРМОЛИН: То есть боец в 27, даже в 29 лет, резкое снижение. Потому, что организм другим становится. В. ГУНАЗА: Но мы… Скажу так, были примеры, были военнослужащие в разведывательной роте полка, которые допустим по возрасту уже, и по состоянию здоровья, они чувствуют… Они сами подходят, служить хотят, но уже чувствуют, что в разведке уже не получается по физическим данным, соответствовать именно разведывательной роте. Значит мы переводим их на более другие должности, в другие подразделения. Туда берем более здоровых, молодых. Но я скажу, что есть такие ребята, что и возраст 33 года, он фору даст ещё и молодежи. А. ЕРМОЛИН: Ну, понятно, у вас же и мастера спорта есть, и такие подготовленные люди. В. ГУНАЗА: Ну, в основном разведчик спортсменом… Не должен быть мастером спорта, он должен быть разведчиком. А. ЕРМОЛИН: Согласен. С. БУНТМАН: Это хорошо, да. Там специфические навыки, и вообще. Это не спорт, это совсем другое. А скажите, пожалуйста, вот здесь вопрос к нам пришел. На сколько процентов полк в целом укомплектован? Он полностью укомплектован? В. ГУНАЗА: На данный момент полк укомплектован на 85%. Военнослужащими по контракту на 43% укомплектован полк. Поэтому я ещё раз повторю, что данное количество военнослужащих, позволяет содержать нам подразделения первоочередного применения, в готовности к выполнению задач. С. БУНТМАН: То есть, совершенно боеспособны. Вот скажите, пожалуйста, ещё здесь то, что касается контрактников. Хорошо, вы заинтересованы в том, естественно, чтобы у вас служили нормально, долго, и хорошо. Бывали довольно много случаев, когда хорошо подготовленные специалисты брали и увольнялись. Сейчас вам, как командиру, и вообще по общему состоянию это удалось преодолеть? А. ЕРМОЛИН: Можно я пример… С. БУНТМАН: Да, давай. А. ЕРМОЛИН: Расскажу пример реальный. Ну, вот из разговоров с генералами, которые командовали нашей группировкой в Чечне, вот был такой случай, что полгода стояло какое-то ваше подразделение, точно не помню, какое. И за полгода была очень высокая результативность по боевым действиям, по выполнению специальных задач, и практически не было потерь. И когда вывели эту часть уже их Чечни, в течении полгода вес уволились. То есть, вот суперпрофессионалы, которые сумели так эффективно себя вести в Чечне, да? Уволились почему? Уволились потому, что не было квартир, общежитий, некуда было семьи размещать. Это были контрактники. То есть, это был такой первый серьезный провал с контрактниками. С одной стороны они в боевом плане сработали, но как раз не способность обеспечить их… С. БУНТМАН: Задержать, зацепить и продолжить не удалось. Сейчас как? В. ГУНАЗА: Ну, поверьте, где-то (неразборчиво) это и было, такое может быть. Но не во всех подразделениях, и не такой большой отток. Во-первых, всё зависит ещё и от командира, от коллектива. Нравится или не нравится служить. Да, социальное условие тоже не малую роль играет. Но сейчас, в данный момент я думаю, что такая вещь… Ну, такое не повторится. Сейчас на примере допустим, полка я могу сказать, что за 2012 год 158 военнослужащих полка получили служебное жилье. И буквально это всё произошло за 2 месяца, за октябрь-ноябрь. С. БУНТМАН: Это серьезный процент? В. ГУНАЗА: Это я скажу, что это практически ¼ часть. Плюс, около 15 военнослужащих получили постоянное жилье. За 2012 год, около 60 человек приобрели квартиры по ипотеке. То есть, военнослужащим сейчас срочной и контрактной службы по поводу жилищных условий жаловаться не приходится. Всего осталось около 50 человек, для полка это не много. С. БУНТМАН: И динамика решения для этих 50 человек? В. ГУНАЗА: Ну, эти 50 человек, которые не имеют жилья, ну тут только продолжать наращивать работу с муниципальными властями. Потому, что в основном 50 человек – это те, которые нуждаются в однокомнатном жилье, однокомнатной квартире. Потому, что очень редко встречаются однокомнатные квартиры. Остальные все обеспечены. Плюс, что ещё (неразборчиво)? Военнослужащие если часто по контракту, больше получают заработную плату. От 35 до 40 тысяч рублей можно получать военнослужащим по контракту. Я к чему это, какими расчетами? Денежное довольствие военнослужащего ежемесячно слагается из оклада по должности и воинскому званию, и по этому окладу военнослужащий получает надбавки. С. БУНТМАН: А за что? Какие? Вот как, насколько знает военнослужащий, что вот за то-то он получит надбавку. В. ГУНАЗА: Знают это всё, все прекрасно. Тем более, что каждый человек хочет… За свою копейку, да переживает. Надбавки за что? Во-первых, надбавка за классность, сейчас введена в денежном эквиваленте. Военнослужащий за каждый класс, получает от 5 до 30%, от денежного оклада. Надбавка за особые условия, связанные с риском для жизни. При выполнении программы прыжков, 25% оплачивают. Надбавка за секретность. Есть военнослужащие по контракту, которые имеют допуск к сведениям таким. Надбавка, дополнительные выплаты – это надбавка за физическую подготовку, о чем мы говорили. Что военнослужащий если имеет спортивный разряд, мастер спорта, кандидат в мастера спорта, 100% денежного оклада плюс. Если он выше уровень, то это 70%. И далее первый, второй, третий, 50, 30, 20% — это к зарплате существенно. А. ЕРМОЛИН: Для вас это особенно актуально, да? Вот спортивная, физическая подготовка. В. ГУНАЗА: Мы на примере вот той же разведывательной роты, я могу сказать, что разведывательная рота в составе своей роты, сейчас на проверке оценку получила отлично, по физподготовке. И половина роты сразу же в денежном содержании это почувствует. Буквально вот с 1 января. А. ЕРМОЛИН: Это явилось серьезным стимулом? Вот такая градация, и понимание надбавок за профессионализм? В. ГУНАЗА: Да. Очень явилась, да. И даже на примере совершения парашютных прыжков. Кто-то где-то программу не выполнит по причине того, что там где-то болел, где-то ещё что-то. Проводили аттестационную комиссию в полку, каждого военнослужащего заслушали. Почему 2 прыжка не допрыгал? Вот каждый за это дело пообещал очень сильно переживать. Каждый зная, что денежное довольствие увеличится, на следующий год я думаю, что… С. БУНТМАН: Если какие-то объективные причины, можно наверстать? В. ГУНАЗА: Да можно всё наверстать, было бы желание. И физически себя подтянуть, и прыжки парашютные совершать. А. ЕРМОЛИН: Но тут никаких и накачек не надо, если у тебя четверть зарплаты снизили за то, что не прыгнул, сам побежишь на прыжки. С. БУНТМАН: Нет, ну да, главное… А. ЕРМОЛИН: Достанешь парашютную книжку. В. ГУНАЗА: Но таких мало, я вас уверяю. Таких очень мало. В основном все совершают парашютные прыжки, согласно программы. С. БУНТМАН: У Романа, нашего слушателя бытовой вопрос: «А кто и каким образом принимает решение, кому получать квартиру, а кому ещё в очереди постоять»? В. ГУНАЗА: Вообще это всё решает департамент жилищных отношений. С. БУНТМАН: Это всё там? В. ГУНАЗА: Это всё, да. У нас они… А. ЕРМОЛИН: То есть, у вас нет никаких не жилищных комиссий, ничего. В. ГУНАЗА: Всё это уже упразднено. С. БУНТМАН: Это лучше? В. ГУНАЗА: Командиру легче, конечно. А. ЕРМОЛИН: А служебное жилье? Вот как выглядит… Что такое служебное жилье? Во-первых, что это? Квартира, общежитие, общежитие квартирного… В. ГУНАЗА: Это квартиры, в основном. Но есть ещё и… В полку ещё есть и общежития, где тоже военнослужащим по контракту, тоже предоставляется. Но там практически уже людей немного живет. Вот те, которые нуждаются в однокомнатном жилье. В основном вот служебное жилье. Военнослужащие в течение всей своей службы, имеют право на служебное жилье. При увольнении из рядов вооруженных сил, государство обязано предоставить постоянное жилье. Так же он может приобретать жилье по ипотеке. А. ЕРМОЛИН: А это вот как? Это вот отдельные дома, которые стоят там у Минобороны на балансе, или как-то Минобороны арендует квартиры под служебное жилье? В. ГУНАЗА: Ну, сейчас вот благодаря командованию ВДВ, благодаря командованию соединения, налажена работа с муниципальными… С губернатором Костромской области, и буквально вот я говорю, недавно… Буквально 2-3 месяца назад, было сдано в эксплуатацию 2 дома. Там помимо военнослужащих полка, есть военнослужащие соседнего артиллеристского полка, и военнослужащие авиационно-химической академии РХБ защиты, которое дислоцируется тоже в Костроме. То есть, это по договоренности с местными властями. С. БУНТМАН: А скажите, пожалуйста, вот здесь мы говорили… Но мы это продолжим ещё во второй части нашей программы. Вы говорили, что всегда есть возможность, если будет желание. Как изменились условия для того, что… Для занятий, для физической подготовки. Для другой, для боевой подготовки. Как они изменились за это время, за последние годы? В. ГУНАЗА: Ну, скажу так. Опять же, приводя в пример территорию Костромского гарнизона, на бузе во-первых полка… Внутри полка, в 2011 году, сдан новый учебный корпус, который по федеральной целевой программе был достроен, и сдан в эксплуатацию. При наличии… С появлением данного учебного корпуса очень много проблем ушло просто. Можем заниматься теперь… В общем там достаточно тренажеров, достаточно классов. В полку два тира. Один тир пятидесятиметровый, один тир вот в этом учебном корпусе стометровый тир. Что кстати очень помогло, и показала проверка… За летний период обучения, военнослужащие повысили намного свой уровень огневой выучки. С. БУНТМАН: Ну, в принципе, там много чем можно заниматься, вплоть до техники. В. ГУНАЗА: Помимо всего этого, там стоит техника, на первом этаже большой класс, и военнослужащие занимаются именно на технике. Укладывают парашюты тоже в большом классе. Артиллеристский, малый артиллеристский полигон для артиллеристов, где они готовятся. То есть, далее отремонтирован бассейн, у полка есть свой бассейн 25 метровый, где тоже военнослужащие и офицеры, и семьи приходят. Спортзал в полку есть, где тоже и дети занимаются военнослужащих, и сами военнослужащие. То есть, все эти объекты задействованы. Рядом в 30 километрах полигон, где постоянно… С. БУНТМАН: Самый главный вот предварительный вывод, что компактно и насыщенно, да? В. ГУНАЗА: Всё компактно, насыщенно, и особых проблем таких, как было раньше, нет. С. БУНТМАН: У нас в гостях Виктор Игоревич Гуназа, командир 331 гвардейского парашютно-десантного полка. Мы продолжим через 5 минут нашу программу. Хорошие вопросы вы присылаете, продолжайте это дело. НОВОСТИ. С. БУНТМАН: Мы продолжаем, Анатолий Ермолин, Сергей Бунтман, и у нас в гостях Виктор Гуназа, командир 331 гвардейского парашютно-десантного полка 98 гвардейской воздушно-десантной дивизии. Давайте мы такую интермедию сделаем, потому, что вы из очень-очень военной семьи. Расскажите, пожалуйста, вот там и отец, и дедушка, и тесть, и вообще много всего славного. В. ГУНАЗА: Ну, да. Военная династия семьи в основном начинается с деда, Гуназа Виктора Михайловича. Который во время великой отечественной войны, командовал стрелковым взводом. И закончил её командиром взвода, награжден орденом славы, орденом ВОВ. И такая особенность, что в 44 году в Австрии, стоя на посту, остановил продвигающегося тогда в расположение части, скульптора Лукетич, которого доставил в расположение. Который прибыл для того, чтобы найти образ человека, с которого можно было сделать памятник воину-освободителю в парке, в Берлине. И когда уже он с командиром части переговорил, назвал: «Давайте мне вот этого бойца, старшину, который стоял». Понравился он ему. Ну, и так вот у нас Виктор Михайлович стал образцом этого памятника. Хотя подвиг, который совершил – это был Масалов, старшина, который вынес девочку. А дед мой стал уже образом, с которого лепили этот памятник. С. БУНТМАН: Здорово. В. ГУНАЗА: Да. В дальнейшем вот у деда было трое сыновей, все трое закончили Донецкое политическое училище, и служили в рядах Советской армии. Дослужили до предельного возраста. Отец мой служил в рядах ВДВ войсках, войск. В 98 гвардейской воздушно-десантной дивизии, где и до сих пор продолжаю служить я. Ну, и волею судьбы, тесть у меня гвардии старший прапорщик Крученинов Виктор Александрович. Вот он служил тоже в 98 гвардейской воздушно-десантной дивизии. Два с половиной года в составе 103 воздушно-десантной дивизии. Находился на территории республики Афганистан. И выполнял тоже боевую задачу, был и техником, и командовал взводом. Ну, и волею судьбы мне удалось тоже служить. Закончил Рязанское воздушно-десантное училище, и служить в ВДВ. И сын мой сейчас на следующий год тоже собирается продолжать жизнь свою, связать жизнь с ВДВ. Отговаривать не могу, в этом плане желание имеет сам. С. БУНТМАН: Нет, а зачем отговаривать? Кто бы отговаривал, вот интересно. В. ГУНАЗА: Училище даже не обсуждается, какое выбирать. Рязанское воздушно-десантное училище. С. БУНТМАН: Понятно. А. ЕРМОЛИН: Я вижу у вас орденские планки. Вы принимали участие в боевых действиях? В. ГУНАЗА: Ну, было дело. С. БУНТМАН: Хорошо, всё правильно. Скажите, пожалуйста, вот вы сейчас… Сейчас очень много спрашивают и про дисциплину спрашивают. Давайте отделаемся от этого вопроса. Есть ли у вас и при вас ли бывают случаи неуставных, и дедовщин так называемых, всевозможные? В. ГУНАЗА: Да, я сейчас могу сказать, что в 2010 году количество поступлений было 26. С. БУНТМАН: За год? В. ГУНАЗА: В 2011 их было 16, и в 2012 их стало 12. То есть, снижение на лицо. Ну, по крайней мере, за 2012 год не было в части возбуждено уголовных дел, связанных с неуставными взаимоотношениями. С. БУНТМАН: Вы знаете, ещё важнее вопрос задают. Не только о том, есть ли, нет ли. А вот вы, как командир вообще, как вы боретесь с этим? Что для вас главное? В. ГУНАЗА: Ну, в основном, вот на протяжении трех лет, всю проблему приносят военнослужащие по контракту. Военнослужащие срочной службы не совершили не одного преступления за 3 года. Это да, это есть здесь проблема с воинской дисциплиной. Но как мы боремся? Во-первых, это серьезнейший отбор при наборе на военную службу по контракту. Тем более, сейчас вот которые прибывают и с гражданки, и которые наши военнослужащие остаются. Во-первых, первое требование – это полное среднее образование. Желающих много. Но не берем большинство из-за не полного среднего образования. Дальше, полная семья должна быть, по физическим данным, по нервно-психологической устойчивости. Каждый проходит тестирование у психолога. И сдает зачет по физической подготовке, проходит беседу, лично с каждым я беседую. У кого не получается, если с ними беседуют так же помощник командира полка по работе с личным составом. Ну, а самая действенная мера – это аттестационная комиссия, которую мы проводим сейчас раз в 2 месяца, наверное. По каждому вопросу. А. ЕРМОЛИН: Ну, раз это контрактники, то это уже совсем не дедовщина получается, да? Потому, что… В. ГУНАЗА: Ну, я и говорю, постольку, поскольку её нет. А. ЕРМОЛИН: Да, потому, что дедовщина – это когда на казарму офицер перекладывает там часть своих функций на сержантов, или на старослужащих, да? В. ГУНАЗА: Военнослужащие по контракту, они стоят на должностях в тех подразделениях, которые первоочередного применения. Они там все в одном месте. А те, которые находятся в других подразделениях, они в основном занимают должности специалистов. Прежде всего – это сержанты. Сержанты-контрактники. Ну не будет сержант-контрактник заниматься неуставными взаимоотношениями с молодежью там, или со срочниками. Он отвечает за них. Так же и командиры боевых… Вернее наводчики операторов боевых машин. Он заместитель командира отделения, он так же ха это всё отвечает. И механики-водители. А механики-водители на машине, им некогда этим заниматься. А. ЕРМОЛИН: А что сейчас казарма представляет из себя? Там, где обычные происходили не уставные взаимоотношения? В. ГУНАЗА: Сейчас военнослужащие живут… Так в кубриковой системе. Кубриковая система представляет собой определенное количество помещений, в каждом помещении живут по 4 военнослужащих. Вот один кубрик представляет собой 2 комнаты по 4 человека. На них на всех умывальник, на них на всех душ, на них на всех туалет, и в общей системе существуют так же спортивные городки, и спортивные комнаты. Мы сейчас всё это дело расширяем, делаем из всяких классов, которые раньше были приспособлены там… Ну, занятия проводились, сейчас делается больше спортивный уклон. А. ЕРМОЛИН: Это уже какой-то институт повышения квалификации. С. БУНТМАН: Ну, да. А. ЕРМОЛИН: А не казарма. С. БУНТМАН: Нет, ну конечно это не казарма в каком-то таком вот расхожем понимании. В. ГУНАЗА: Вообще называется это солдатское общежитие. С. БУНТМАН: Солдатское общежитие. Ну, понятно, да. Но главное, что это по сути. Что вот когда вы говорите, что это такой бокс кубриковый, вот как раз, в котором 8 человек. А. ЕРМОЛИН: Ну, кстати, это очень умная модель. Потому, что вот я-то понимаю, почему 4 человека. Потому, что когда 2 – одни проблемы, когда 3 – другие проблемы, а когда 4 человека, это наиболее такая оптимальная модель проживания. То есть, там уже и ни козлов отпущения не бывает. В. ГУНАЗА: Ну, по крайней мере, когда у молодежи происходит… У нас проводится присяга, приезжает очень много родителей. И мы предоставляем обязательно родителям возможность, посмотреть, как живут их дети, как проживают. И отзывы самые наилучшие. Особенно от тех родителей, от отцов там кто служил, и кто видел эту систему казармы раньше, они приходят и восторженно прям хвалят. А. ЕРМОЛИН: Вот такой интересный наезд: «Когда служил в Советской армии, нас водили в кино, на концерты. А вам слабо»? В. ГУНАЗА: Я скажу, что с этим вообще проблем нет. Особенно в Костроме мест столько, и военнослужащие сейчас вот на новогодних праздниках и музеи у них были, и цирк, и кино. Кино вообще в принципе, сейчас с новыми технологиями, в клубе, в части, в каждый вечер там, в определенное время. В выходные, в предвыходные дни согласно плану, мы показываем фильмы. Интернет сейчас позволяет такие фильмы. С. БУНТМАН: Да нет, ну… В. ГУНАЗА: Показывать, что молодежь воспитывается сейчас на фильмах. Причем очень так по старым (неразборчиво), фильмы о войне в основном. И великой отечественной, и афганской, и чеченской. С. БУНТМАН: Нет, ну вообще сейчас технических проблем нет просто, ну не может быть. Вон, пожалуйста, там любой, и смотрим. В. ГУНАЗА: Но военнослужащие срочной службы ходят периодически постоянно. Но их самое главное, мы пытаемся занять спортом. Это и лыжи, это и все различные соревнования в полку, начиная от волейбола, баскетбола там. И плавание, и даже перетягивание канатов. С. БУНТМАН: А проблем в городе не бывает? Или бывает? В. ГУНАЗА: Да нет, проблем нет. Военнослужащие по контракту сейчас я же говорю, отбор проведен. Остались наиболее подготовленные, наиболее опытные, наиболее семейные. Очень много семейных, их больше даже, чем не женатых контрактников. По двое, даже по трое детей есть. А. ЕРМОЛИН: Почему мы спрашиваем, потому, что мы знаем, что вот в Пскове были такие серьезные проблемы. То есть, когда военнослужащие за территории там позволяли себе расслабляться, и там были жалобы от местного населения, и так далее. В. ГУНАЗА: Ну, поверьте, мы проводим комплекс мероприятий, чтобы этого не было. А. ЕРМОЛИН: А вот кстати вы сказали, что дедовщины нет, а все равно преступления совершаются. С. БУНТМАН: А кого рода? Вот что такое, что (неразборчиво). В. ГУНАЗА: Ну, понимаете, армия – это участок, какой-то кусочек общества. В основном сейчас что? Да, я не скрываю, есть проблемы, были там преступления, связанные и с хранением наркотических веществ. Но все это за территорией части происходило, на территории части не было. А так в принципе преступления… Ну, их мало, понимаете? О них говорить сейчас… С. БУНТМАН: Ну, да. Ну, скажите, вот вам, как командиру. Потому, что ну бывает так, вот что-то всё время происходит. Вот все нормально, какой-то один, два червяка на полк, ну как от него отделаться, или что тут делать? В. ГУНАЗА: Ну, что делать? Потому я и говорю, существует система аттестационных комиссий. Все военнослужащие проходят через меня, и каждому доводится, где у него там слабые стороны, и командирам доводится, где. С каждым военнослужащим беседы проводятся, что это дело фиксируется, что с ними беседы проводятся. Ежедневно инструктажи проводятся, и при убытии даже в отпуск. И владельцы личного транспорта тоже на контроле все, и занятия с ними проводятся. Постоянно, каждую субботу. Лично я, каждую субботу в клубе части провожу беседу со всеми военнослужащими по контракту. То есть, поверьте, комплекс мероприятий… Ну, результат он все равно дает, результата не может не быть. С. БУНТМАН: Ну, это работа постоянная. В. ГУНАЗА: Постоянная работа. С. БУНТМАН: А вот здесь вопрос такой: «У солдат срочной службы сегодня нет парадной формы. Это правильно»? Вот здесь… Вы-то в парадах участвуете уже сколько лет? Вот ваша часть? В. ГУНАЗА: Я 1976 года. С. БУНТМАН: 76 неизменно? В. ГУНАЗА: Да. Ну, здесь да, военнослужащим не положено по нормам довольствия, срочной службы, парадной формы одежды. Ну, а если уж тема дошла до парада, с 1976 года визитная карточка полка, полк представляет лицо ВДВ на парадах на Красной площади. А. ЕРМОЛИН: Так это я 4 года с вашим полком ходил рядом в пограничной коробке, получается? В. ГУНАЗА: Наверное. А. ЕРМОЛИН: А не отрывает это от боевой учебы? Ну, просто я реально знаю, что подготовка к параду – это 4 месяца изнурительной работы. Ну, по крайней мере, у курсантов – пограничников. В. ГУНАЗА: Я скажу так, что при… А. ЕРМОЛИН: А служат сейчас 1 год. В. ГУНАЗА: При планировании на новый учебный период, мы все это учитываем. И поверьте, не одно мероприятие, которое должно быть выполнено по боевой подготовке, оно не ускользает от этого. От того, чтобы его выполнили, просто немножко в сжатые сроки, немножко меньше на подготовку времени. Но от подготовки солдата-десантника, до подготовки парашютно-десантного батальона, до слаживания батальона, до момента убытия полка на парад, всё это дело проходит. Сейчас на данный момент вот уже идет слаживание парашютно-десантных взводов, и уже парашютно-десантные взвода приступили к выполнению упражнений боевой стрельбы в составе взвода. Впереди ротные тактические учения, батальонные. И парад… Ну да, конечно, задача ответственная, государственная, это все понимают. Но поверьте, мероприятия боевой подготовки от этого не страдают. С. БУНТМАН: Вот вы знаете, сейчас один прыжок в сторону у нас будет. Здесь известный случай, на последний там и Подольск, и так далее, когда ребята от переохлаждения страдают, некоторые даже умирают от пневмонии. Вот я хочу вытащить. Просто мы с вами говорили когда до передачи про учебный корпус, и говорили. То очень есть интересно и правильно то, что возможно сделать и в тепле, и в помещении, и вплоть до работы с техникой, как вы говорили, и укладывание парашютов ещё. Очень важно то, что здесь… Когда это не нужно быть в таких тяжелых условиях. Там мороз, и так далее. Вот как вы решаете эту проблему? Потому, что здоровье вам нужно. В. ГУНАЗА: Ну, если взять 131 парашютно-десантный полк, и вместе с нами артиллеристский 1605 полк. Мы самые северные полки в воздушно-десантных войсках, которые севернее всех находятся. Нам конечно тяжелее, но уже на протяжении всех лет, комплексные мероприятия мы тоже проводим. Допустим, наличие такой учебно-материальной базы, которая есть в полку, позволяет парашюты, и занятия по воздушно-десантной подготовке, которые можно провести в тепле, проводятся в учебных классах. То, что проводится на улице, допустим в зимних условиях, это только под контролем постоянным, военнослужащие обеспечиваются теплыми вещами, и постоянно везде на всех занятиях, присутствуют пункты обогрева. То есть, даже вот при проведении этапа боевой стрельбы, мы разворачиваем пункты обогрева, где солдаты могут перед тем, как пойти выполнить упражнение, постоять, погреться, попить чай даже. И потом уже заниматься. То есть, такого нет, чтобы военнослужащий находился на улице, постоянно без заботы. И на даны момент я скажу, что сейчас не одного военнослужащего, который болеет пневмонией, в части нет. А. ЕРМОЛИН: Виктор Игоревич, вот ну, чего тут греха таить, приходит много СМСок, где люди пишут о том, что далеко не так всё складывается в тех частях, где служат их дети, там как у вас. Вот понятно, вы лучшие. То есть, мы с этого начали наш разговор, да? Вы образцовые. Вот как сделать так, чтобы так стало везде? Потому, что мы действительно слушаем вас, и сердце радуется. Вот мы видим вас, вы говорите с азартом, глаз горит, то есть вот за дело болеете. Династия, и так далее. Вот как сделать так, чтобы там скажем, вы стали среднячком. В том смысле, чтобы все стали такими, как вы? С точки зрения безопасности, с точки зрения отношения к службе, с точки зрения сохранения… С. БУНТМАН: Толковости, подготовки и так далее. А. ЕРМОЛИН: Жизни и здоровья военнослужащих. В. ГУНАЗА: Вообще, ну, если стремиться стать лучшими в боевой подготовке, в боевой готовности, нужно, во-первых, смотреть всегда назад. То есть, учитывать ошибки прошлого года, свои недостатки. Учитывать это при планировании на следующий год. И учитывая все прошлые недостатки, строить свою работу так, чтобы на следующий год у вас это всё получилось. Дальше нужно смотреть опыт тех суровых лет и войны, и других предшественников. Больше общаться с ветеранами, спрашивать, как у них это было. То есть, анализировать опыт других, учиться на ошибках других, а не на своих. Ну, и вообще самое главное – это я считаю две вещи. Во-первых, это коллектив. Если есть руководитель, если есть командир в любом звене, и он за собой ведет людей, и он их сколачивает, то проблем будет намного меньше, и подразделение будет всегда за ним стремиться. И будет стремиться стать лучшим. А самое вообще главное – это отношение к солдатам. Я лично считаю, если к солдату относиться как к своему родному, а не бросать его там на произвол судьбы, то в этом залог успеха. А. ЕРМОЛИН: а вот с другой стороны, как вы чувствуете вот отношение солдата к службе? Вот сохраняется вот тот ореол романтики, который мотивировал огромное количество мальчишек, там призывников к тому, чтобы пойти к вам? И не сбивает ли служба нюх вот таким ребятам, да? Что он шел вот там вперед на амбразуры, а ему там на хозяйственные работы (неразборчиво). В. ГУНАЗА: Я думаю, в частности ВДВ это его не касается. Потому, что во-первых и они уже все равно романтика у солдата… У парня молодого есть, идти в ВДВ. А. ЕРМОЛИН: Вы сами отбираете? В. ГУНАЗА: При военкоматах? А. ЕРМОЛИН: Да. В. ГУНАЗА: Естественно. Мы отбираем сами, конечно. Мы выбираем лучших, и достойных. И они должны и по образованию подходить, и наличие опять же судимости, не судимости полностью. Я вот… Здесь хоть есть, да, у нас приоритет отбора. Естественно, что с каждым всё молодежь контингент послабее и послабее. В этом да. А так, при прибытии в полк с ними проводится такое комплексное мероприятие, что им просто прививают это дело. Им показывают и фильм, и куда они попали, историю подразделения, историю части, историю дивизии, историю ВДВ. Фильмы демонстрируют. Ну, и тем более особенности совершения прыжков в ВДВ. Им это нравится, они этого хотят. И здесь опять же, романтика. А. ЕРМОЛИН: А вот вы сказали, послабее. А в чем послабее, почему послабее? В. ГУНАЗА: Ну, вот тяжело сказать, почему послабее, конечно. А. ЕРМОЛИН: А в чем? В. ГУНАЗА: Ну, где-то они физически послабее, где-то умственно. Ну, вы возьмите тот контингент, который призывался при Советском Союзе, тех молодых людей, и вот сейчас. Сейчас всё больше цифровые технологии, компьютеры. Они больше времени тратят над теми же компьютерами, нежели в тренажерном зале, или в читательском зале. Но хотя я скажу, что послабее – это так, объективно. Не совсем. Да и в принципе в большинстве своем нормальный контингент. А. ЕРМОЛИН: А лейтенанты? Как вы их находите? В. ГУНАЗА: Ну, лейтенанты… В принципе, был какой-то там провал такой, что вот лейтенанты где-то были послабее, какой-то период. Вот я скажу лично по опыту тех, с которыми я работаю. Последние 2-3 года, они всё сильнее и сильнее приходят лейтенанты. Да, конечно у них не тот уровень, который нам необходим. Но мы в процессе профессионально-должностной подготовки с ними работаем. Существует система наставничества, где каждый молодой лейтенант, за ним закрепляется более старший, опытный офицер. Из числа заместителя командира роты, командира роты, который за них отвечает. То есть, с ними мы тоже работаем. С. БУНТМАН: А скажите, пожалуйста, ещё одно их новшеств очень важных, это подготовка сержантов новых как раз на базе Рязанского училища оно происходило. Как вы оцениваете результат? Вы к ним присматривались уже? В. ГУНАЗА: Я скажу, что пока ко мне именно в наш полк сержантов… Они ещё не пришли, они не сходятся на учебе. Те военнослужащие, которые у нас убыли на учебу, они находятся там, на учебе. Я пока ещё… Ну я думаю, что оттуда они не могут придти слабыми. С. БУНТМАН: Но принципиально вы считаете, что это хорошее? В. ГУНАЗА: Я считаю, что это конечно, это очень хорошее. С. БУНТМАН: И что надо их переводить из эксперимента, уже серьезно переводить в такую подготовку сержанта настоящего. В. ГУНАЗА: Да. С. БУНТМАН: Здесь спрашивают ещё, для десантника, для контрактника, есть возможности карьерного роста по службе? В. ГУНАЗА: Ну, контрактник-десантник, начиная от рядового стрелка, он может дойти… У нас есть должность… Ну, военнослужащий по контракту занимает должность командира взвода. То есть, и пройдя обучение, сейчас они прибудут тоже многие, после этих курсов. И сейчас у нас есть сержанты, которые занимают должность командира взвода. Достаточно с нормальной зарплатой, естественно мы отбираем туда лучших. С. БУНТМАН: Ну, а если он молод… А. ЕРМОЛИН: Ну, нет карьерного роста, и не должно наверное быть у профессионала – сержанта. С. БУНТМАН: Это да. А. ЕРМОЛИН: Зачем ему стремиться стать майором, офицером, и так далее. В. ГУНАЗА: Нет, он может пойти обучаться в училище. А. ЕРМОЛИН: Ну, это профнепригодность. Ну, в смысле неправильный был набор произведен. Потому, что контрактник должен совершенствоваться… С. БУНТМАН: Это в зависимости от процента. То есть, смотря какой процент. А. ЕРМОЛИН: То есть, у него другая специфика службы должна быть. В. ГУНАЗА: От рядового до командира взвода, военнослужащий по контракту может прослужить в полку. Далее, если он хочет быть офицером, ему необходимо закончить училище. А. ЕРМОЛИН: Если у нового сержанта будет главная мотивация стать офицером, то мы теряем сержанта. С. БУНТМАН: Я и говорю что если. Но такая вот теоретическая возможность обязательна. А. ЕРМОЛИН: Извините, погорячился. С. БУНТМАН: Нет, просто мы очень много говорим о новых сержантах, как о стержне, и действительно вооруженных сил. Для того, чтобы и для вас, и для командиров, и для солдат тоже, и для подготовки. Ну, что же, замечательно. А. ЕРМОЛИН: Про форму ещё можно ответить за минуту. Вот форму раскритиковали сейчас, а до этого мы 4 года слышали вот похвалу в её адрес. Так всё-таки, вам нравится новая форма? В. ГУНАЗА: Я скажу, что в принципе в этой форме, если брать всё в комплексе, очень много положительного. А. ЕРМОЛИН: А материал? Качество материала? В. ГУНАЗА: Ну, если начать допустим с обуви, то обувь, которая сейчас поступает к нам в полк допустим… Ну, в части, очень теплая. Допустим, даже если считать и с нижнего белья, то же самое. Достаточно нормальная форма. А. ЕРМОЛИН: Ну, это вот не химия, когда вот я имею в виду там синтетика, когда ты вспотел, и потом ещё на морозе… В. ГУНАЗА: Если честно, то зимнее обмундирование сам на себе это где-то ощущаешь. Лично сам на себе, что вот зимняя куртка… Зашел в расположение, 5-10 минут побыл, походил, вышел – и уже чувствую, что потею. А. ЕРМОЛИН: То есть, ХБшное, всё-таки оно приятнее. В. ГУНАЗА: Ну, если брать летнее обмундирование, обувь, всё на нормальном уровне достаточно. И плюс наша дивизия, и 31 (неразборчиво) бригада, входит в состав (неразборчиво). Там у нас совсем другая форма. Её уже реально опробовали и в Таджикистане… А. ЕРМОЛИН: Хорошее резюме к вашему эфиру. В. ГУНАЗА: Спасибо. С. БУНТМАН: Вот и мы хотим сказать спасибо большое. Виктор Гуназа, командир 331 гвардейского парашютно-десантного полка. Спасибо вам большое, удачи всем вам, вашим коллегам, вашим подчиненным. Спасибо большое. В. ГУНАЗА: Спасибо.

Ссылка на источник