М.Ганапольский ― В Махачкале появились мусорные контейнеры с надписями: «Мусор в голове, бардак в стране» — это надпись такая. На контейнерах, кроме этой поучительной надписи, нарисованы портреты Порошенко, Гитлера, далее долларовая купюра и логотип программы «Дом-2″. Судя по набору, перед нами истинно народное творчество. На фоне неудержимо падающего рубля необходимо проклинать доллар. На фоне бегства молодёжи из страны необходимо обвинить в этом «Дом-2″. Ну, Гитлер он и правда, исчадие ада, но  он, в общем, давно истлел, так что непонятно, при чем тут он. А  в прочих бедах махачкалинских патриотов виноват Порошенко. Это прекрасный набор виновников несчастий России мог бы пополниться традиционным Обамой, но то ли  краски нехватило, то ли контейнеров, то ли фантазии. Однако радует, что виновники определены точно. Патриотизм головного мозга действует безотказно. А, в общем, это программа «Итоги недели без Евгения Киселева» — веселая программа, в  которой мы ругаемся, в которой журналисты «Эха» выбирают события недели для их последующего голосования. Сегодня традиционный состав — команда молодости нашей, команда, без которой мне лично не жить – Алексей Нарышкин, Алексей Соломин и  Матвей Ганапольский. У меня вопрос – Махачкала, далекий город, свои проблемы. Ясно, что эти надписи – это такой махровый самопал, Путин не давал команды такой набор рисовать. С Гитлером, правда, тут явный прокол. А.Соломин ― Я вас умоляю – там все написано про этих людей. М.Ганапольский ― А что написано? А.Соломин ― Что у этих людей в мозгу. Вот содержимое этого контейнера у них и в мозгу. М.Ганапольский ― Открой секрет, зачем это пишут? Зачем рисуют? А.Соломин ― Порадовать проходящих людей. Заинтересовать их, чтобы они улыбнулись, видя прилизанную прическу Гитлера и его усики на контейнере с мусором. Конечно, людей это порадует. Я бы еще обратил внимание — там тоже российское «ноу-хау» — рядом стоит отдельный контейнер для хлеба. М.Ганапольский ― Это как понять? А.Соломин ― А вы не видели? Там стоят эти контейнеры со смешными рожицами и еще один контейнер сбоку. Это разделение мусора. В Европе принято контейнеры разделять для стеклянной тары отдельный контейнер, бумажные отходы – отдельный. А там стоит еще для хлеба контейнер. Только меня это пугает, если честно. Насколько я понимаю смысл этого контейнера – хлеб он подвергается переработке. В некоторых местах хлеб, который не продали, его увозят, дальше это перерабатывают, переплавляют в муку и пекут новый хлеб. То есть, он как бы новый старый получается. А.Нарышкин ― Наверное, вкусно получается. А.Соломин ― И если эта урна для хлеба, действительно, то это должно быть пугающим, мне кажется, для жителей региона. М.Ганапольский ― Теперь в какой-то степени понятно, откуда Путин взял тему уничтожать импортные продукты – оттуда? А.Соломин ― Нет, это совсем не оттуда, тем более, там о хлебе речи не идет, там об устрицах. М.Ганапольский ― Ну, хорошо. Переходим к первой теме нашей программы  — «Событие недели». А.Нарышкин ― Событие недели – заседание в Совбезе ООН. Россия заблокировала резолюцию по созданию Трибунала по сбитому на  Украине «Боингу». Единственная страна, которая воспользовалась своим правом вето. Три страны – Китай, Венесуэла и  Ангола воздержались от голосования, все остальные поддержали. Не будет никакого судебного разбирательства, все опечалены, эксперты говорят, что виновников мы так и не узнаем, никого не посадят, никого не накажут. Аргументы были различные и у американской и  у российской стороны. Мне больше всего запомнилась цитата из Чуркина, — как правильно написали в соцсетях, такая оговорка по Фрейду. Наш постоянный представитель при ООН сказал: «Будем надеяться, что следствие разберется и безнаказанность наступит в  отношении тех, кто сбивал самолет и тех, кто его направлял в зону военных действий». Вот вы смеетесь, а на самом деле это очень грустно. Согласитесь, что дедушка Фрейд наверняка присутствует? А.Соломин ― Не соглашаюсь. А.Нарышкин ― А кто? А.Соломин ― На самом деле эта оговорка не несет никакого смысла и значения, кроме того, чтобы вызвать радость в соцсетях. Она этой цели соответствует, и она это сделала. Радость действительно у всех вызвала. На мой взгляд, решение России по Трибуналу для России абсолютно оправдано. Потому что взвесили риски и решили, что ущерб от проведения этого Трибунала на данном этапе видится тем людям, которые принимают решения, большим, чем от его непроведения. А ущерб от несогласия проводить Трибунал сейчас огромен. М.Ганапольский ― Можно вмешаться? А.Нарышкин ― Попробуйте. М.Ганапольский ― Нормально меня слышно? Я как всегда издалека, что способствует обострению злобы некоторой категории радиослушателей. А.Нарышкин ― А я думал, вашей злобы – чем дальше от  Родины, тем злобы больше. М.Ганапольский ― Нет, здесь как: Ганапольский убежал из страны, а смеет о ней говорить. Меня сейчас не столько волнует вопрос Трибунала, потому что по жопе получат все – такова логика развития справедливости в мире. Поэтому я бы хотел сейчас не это сказать. Я бы хотел коснуться новой фишки, которую ты сказал: что он специально сказал это слово – напомни, какое. А.Соломин ― Я? А.Нарышкин ― Процитируй сам себя. «Безнаказанность». М.Ганапольский ― Не ты, а  Чуркин сказал. Он сказал: будет способствовать? А.Нарышкин ― Безнаказанность наступит в отношении тех, кто посылал самолет. М.Ганапольский ― Да, и ты сейчас сказал, что он это сказал специально. А.Соломин ― Нет, не специально. Я говорю, что эта фраза несет в себе единственный смысл — порадовать блогеров. Чуркин не закладывал в нее такой смысл, он  оговорился. Я говорю, что значение этой фразы и ее смысл только в этом. Потому что больше она никакого значения не несет. Она просто отвлекает нас от позиции России и от этой проблемы, мы просто веселимся. М.Ганапольский ― Ты считаешь, что он точно оговорился? А.Соломин ― да, конечно. Потому что это не то место, где он бы себе позволил подобные вещи специально проводить. Как мне кажется. М.Ганапольский ― Хорошо, договорились. Теперь вторая история. Расскажи по поводу реакции граждан РФ на то, что кого-то могут наказать – это интересно. А.Соломин ― При чем тут граждане? Я не совсем о гражданах говорил. Я говорил, что мне кажется, что решение наверху, когда принималось, там были взвешены риски, какой будет больший ущерб. Мы сейчас видим колоссальный ущерб для репутации России из-за того, что мы  воспользовались правом вето. Но если мы посмотрим на позицию России пристальнее и внимательнее, то поймем, что Россия действительно очень опасается создания такой международной площадки, на которой, как ни странно, каждый раз бы притягивали Россию. Тут не надо быть предсказателем, чтобы заявить о том, что этот Трибунал будет создан против тех, кто воюет на юго-востоке Украины, я имею в виду пророссийские силы. Потому что, даже  выступая на  Совбезе, представитель Малайзии сказал, что этот трибунал должен быть сигналом для тех негосударственных формирований, которые имеют доступ к оружию, сигнал к тому, что так поступать нельзя. Он это обозначил. Еще расследование не завершено, мы еще не знаем результатов расследования. Министр транспорта Малайзии эту вещь обозначил и министр иностранных дел Джулия Бишоп тоже это обозначила — что это сигнал незаконным формированиям. В этих условиях Россия, которая, как утверждает Россия, не допускается к расследованию, естественно, воспринимает этот Трибунал, как направленный против пророссийских боевиков – формально. Но мы же понимаем, что любой человек, который будет выходить на этот Трибунал, выступать на нем, с легкостью абсолютной будет утверждать: ну какой «Бук»? какие черноухинские казаки, о чем мы говорим? Какие казаки могут запускать ракету? Россия, вот где главный корень зла, вот где надо искать корень всей этой проблемы. И естественно, Россия таких ударов не хочет на международной площадке, к которой будут прислушиваться все, за которой будет следить весь мир. И в этих условиях Россия не хочет участвовать в  этом. А.Нарышкин ― Давайте я скажу тоже. М.Ганапольский ― А потом я спрошу. А.Нарышкин ― Нет, потому мы дальше пойдем  — у нас с  временем жестко. Хочу солидаризироваться с Соломиным и задать вопросы, может быть, в воздух, но  отталкиваясь от них, вы оба призадумайтесь, — а зачем на самом деле России Трибунал? Понятно, что по его итогам назначили бы  виновников известно, каких. Сказали бы, что это сбили донецкие сепаратисты при каком-то содействии России. Но ведь  Запад это итак знает, потому что с первых же дней после трагедии появлялся различные обложки в западных журналах, где ответственность возлагали на Путина. Постоянно говорил, что российский «Бук», российский специалист нажимал кнопку. Все же на самом деле знают правду, что дает Трибунал, по большому счету? М.Ганапольский ― Это не разговор. Вы сейчас повторяете какие-то пропагандистские фразы. А.Нарышкин ― Чуркина? М.Ганапольский ― Которые к жизни не имеют отношения. Вы знаете, что есть заключение российских специалистов, что это сделали украинцы. Они это сделали либо со своего «Бука». А.Нарышкин ― Такого заключения не было. М.Ганапольский ― Можно я скажу? Либо это сделали украинцы с помощью самолета, самолет летел и  выпустил ракету, либо они это сделали из  какого-то подведомственного им »Бука». Ну и нужна справедливость. Я бы, например, хотел, чтобы Россия выиграла, чтобы этот момент был позором для Порошенко, чтобы Порошенко плакал, чтобы бил себя в грудь, говорил: да, это правда. То есть, оттоптаться на  Порошенко. А.Нарышкин ― Не может быть независимого расследования в этом Трибунале. М.Ганапольский ― Не понимаю, почему? Не понимаю, почему российская сторона это называет «судилищем». А.Нарышкин ― Еще раз: кого могут назначить виновным по итогам рассмотрения этой всей истории в Трибунале? Сепаратистов, Россию, Украину, — все, три участника. Неужели США могут сделать виновными, козлами отпущения? Неужели могут сделать Украину? Кто будет судить? Какие-нибудь американские, международные судьи? М.Ганапольский ― Мне тяжело вставлять свои реплики между твоими. А.Нарышкин ― Ну, правильно, я же говорю. У Соломина был монолог, у  меня он тоже должен быть, у нас равноправие. М.Ганапольский ― Давайте говорить диалогом. Если в России нет нормального суда, то это не значит, что его нет нигде. На мой взгляд, где-то такой суд существует. Не понимаю вообще, о  чем идет разговор. Когда нам выгодно, мы называем «суд», когда невыгодно — «судилище». Вот такая история. Давай зададим слушателям вопрос, потому что отвечать за все это придется. Потому что Кремль поставил всех нас в такую дурацкую ситуацию, когда он типа говорит: «я против, потому что я виноват» — а как иначе это трактовать? Мир же не может сказать: вот они нас обвиняют, что у нас неправильный суд, и мы такие козлы. Не бывает такого. Значит, какой-то суд должен быть? Значит, Россия, если она, например, сказала, что нам не годится этот суд, потому что это не суд, а судилище, должна была предложить какую— то другую модель. А.Нарышкин ― Какую? Российский суд? Мосгорсуд? М.Ганапольский ― Не знаю. Мне по барабану. Но нельзя, страна не может иметь позицию: «никакого суда», — так не бывает. Нельзя выйти и сказать: почти  300 человек погибли, но мы против суда. Я это говорю абсолютно серьезно, без всякого стеба. Значит, надо  — до этого, до голосования в  Совете безопасности, — надо было вести переговоры для того, что если бы Россию унижает форма суда под названием, которое было предложено — Международный трибунал, — нужно было искать компромиссную историю, чтобы не унизило, но все равно быть за суд. Не против суда, а  за международный суд. А вот теперь они проголосовали против, теперь Россия выставлена страной, которая скрывает, что это сделала она, и отсюда сейчас будет вопрос. Который вы зададите слушателям. А.Нарышкин ― Ваш эмоциональный монолог сейчас длился столько же, сколько у  Соломина — 4 минуты. Я в этой программе на птичьих правах, только я лишен права выступать ну, я вам припомню. Вопрос для голосования: готовы ли вы поплатиться санкциями против России, если ее признают виновной в катастрофе «Боинга»? Если готовы — 660-06-64, если не готовы — 660-06-65. А.Соломин ― Вставлю все-таки одну реплику. На мой взгляд, во всей этой истории никто не заинтересован в независимом расследовании и в итогах независимого расследования, кроме родственников погибших. И последние события это наглядно демонстрируют. По очень простой причине – здесь много ответственных сторон. И если привлечь пророссийских боевиков достаточно сложно формально, — потому что это нужно проводить сложнейшие экспертизы, а сколько экспертов, столько и мнений, как известно. А потом установите, что это действительно пророссийские боевики сбили самолет, и надо выяснять, это военное преступление или не военное. Ведь сбили наверняка все-таки по ошибке. А у нас есть статья «убийство». А  есть статья «причинение смерти по неосторожности», условно. Это надо будет доказывать, выяснять это сложный процесс. Есть другие стороны, об ответственности которых говорить гораздо легче – это Украина, которая позволила этому «Боингу» пролететь по этому небу, хотя за полчаса до этого были сведения о том, что у пророссийских боевиков есть средства, которые способны сбить самолет на  достаточно большой высоте. Этого не было сделано. Украина наверняка не хочет, чтобы про нее это говорили, потому что это не первоочередная ответственность Первоочередная ответственность на тех, кто все-таки сбил самолет. То же самое с  малазийскими авиалиниями, компанией, которая повела самолет, в отличие от некоторых компаний, которые не стали вести самолёт через восток Украины. М.Ганапольский ― Не понимаю. А.Соломин ― А я объясню, — этот Трибунал этим сторонам точно так же не нужен, как и  России. Но  в этих условиях Россия проиграла эту тактическую битву. Потому что Россия приняла на себя этот удар. М.Ганапольский ― Ты бы лучше объяснил суть вопроса. А.Соломин ― Я не согласен с вами, это важная история. Когда все сейчас ополчились на Россию, совершенно справедливо за то, что она отказалась от Трибунала. Но об этом почему-то не говорят, об этой ответственности почему-то не говорят. А настоящий Трибунал, справедливый Трибунал, должен об этом говорить. Потому что родственникам погибших точно так же  интересно, почему Украина позволила этому самолёту туда полететь. Почему «Малазийские авиалинии» позволили этому самолёту там пролететь. М.Ганапольский ― Хорошо. А.Нарышкин ― Я лишаю вас права реплики. Останавливаем голосование. 71% слушателей говорят, что готовы поплатиться санкциями против России, если ее признают виновной в катастрофе «Боинга», 29% говорят, что не готовы на санкции, если Россию признают виновной. М.Ганапольский ― Не понял. Объясните результаты голосования. 71% наших радиослушателей, у которых не спрашивали, сбивать ли этот самолет… А.Нарышкин ― Они понимают, что это наш общий крест с нашей российской властью. М.Ганапольский ― И они готовы, что на  20 лет будут объявлены какие-то санкции, и уже не сыры, а все будет гораздо сложнее и мучительнее? Они готовы это терпеть? А.Нарышкин ― Мы не спрашивали про «терпеть», но они готовы и ожидают, понимают, что какая-то реакция последует. А.Соломин ― У нас народ терпеливый, он все перетерпит и все перетрет. В муку. М.Ганапольский ― Ну, хорошо, идем дальше. А.Нарышкин ― Идем дальше. Дальше мы хотели сделать Дмитрия Пескова «Редиской недели», а потом посовещались с Соломиным и поняли, что не считаем это на самом деле «редиской». И сделаем историю Пескова с его часами, которые, по словам Навального и его соратников стоят 37 миллионов рублей, решили седлать «Событием недели», — потому что все бурлит, общественность негодует. Свадьба вроде бы вчера отгремела, а сегодня весь день обсуждают эти фотографии. М.Ганапольский ― Ребята, не много ли чести, его свадьбу с Навкой, что бы там ни происходило, делать «событием недели»? Вам не кажется? А.Нарышкин ― Ну, какая у вас претензия? М.Ганапольский ― Ну, какое это событие недели  — история с его свадьбой и часами, вокруг которых он изолгался? А.Нарышкин ― Почему изолгался? Подождите. Вас волнует, сколько стоят часы Пескова и как он их получил? М.Ганапольский ― Ладно, излагайте историю, как хотите. А.Нарышкин ― Так я уже изложил историю. У Пескова обнаружили часы, которые, по словам Навального, стоят 37 миллионов рублей. Вопрос – откуда у  Пескова такие дорогие часы, ведь в год он получает 9 миллионов, — говорят нам сотрудники «Фонда борьбы с коррупцией» Алексея Навального. Песков говорит, что это подарок Навки на свадьбу. Правильно я излагаю? А.Соломин ― Именно так. А.Нарышкин ― Ну и хорошо. А зачем это бурление, зачем Навальный разжигает, зачем публикация стоимости? М.Ганапольский ― Вы обязаны изложить две версии. Первая – которую изложил Митволь, — что это было сделано специально как манок для «желтой прессы». А.Нарышкин ― А Митволь это кто? М.Ганапольский ― Ты не знаешь, радиослушатели знают. А.Нарышкин ― Кто такой Митволь, чтобы комментировать Пескова, пресс-секретаря президента. М.Ганапольский ― Да что с тобой? Дай сказать. А.Нарышкин ― Митволь сказал, что эти часы были как манок, а Нарышкин скажет, что часы вообще были пластмассовые, и никакие не из драгоценных металлов. Слово Митволя против слова Нарышкина. А.Соломин ― Я скажу в оба ваших направления – и в твой, и в его. А.Нарышкин ― Ганапольского или Митволя? М.Ганапольский ― Честно говоря, не понимаю, что происходит. Если мы делаем событием историю с часами – вы  сделали эту историю с часами событием. Значит, мы должны радиослушателям объяснить, какой здесь казус. И что казус состоит не только в том, что он  в часах, но и как каждую минуту появляются версии по поводу того, откуда у него часы. А ты, Нарышкин, говоришь, что это не имеет значения. Так что имеет значения? А.Соломин ― Не имеет значения то, что говорит Митволь, потому что к  Митволю он относится, скажем, мягко, с подозрением. Казус в том, что Песков отреагировал, сказал, что действительно, часы ему подарила Навка на свадьбу. Но тут же появилась другая фотография, точнее, много других фотографий, где он  изображен с этими же часами, но фотография датирована год назад,  — то есть, явно часы были преподнесены не на день свадьбы. Завершим этот казус чуть позже – у нас новости. НОВОСТИ М.Ганапольский ― Продолжаем программу. Тяжело идет наша передача, все меняется по ходу. Давайте, что дальше? А.Соломин ― Я только по поводу казуса Пескова, как я  и обещал. Почему я не сделал его «редиской», хотя мог бы. Потому что, на мой взгляд, появление у Пескова часов за  37 миллионов долларов… А.Нарышкин ― Рублей. А.Соломин ― Извини, рублей. Это не преступление, это повод для расследования. И вот когда будет проведено это расследование, внутреннее, или еще какое-то – запрос общества на это есть, Песков публичный человек, государственный служащий, он не может просто так уйти от этих вопросов и не давать ответы. Вот когда это расследование будет, на мой взгляд, тогда можно будет давать оценки. А скатываться в беседу об этической возможности носить на руках 37 миллионов рублей я считаю это как-то дурно. А.Нарышкин ― Кстати, Навальный обвиняет Пескова в незаконном обогащении. А.Соломин ― Вот это и надо проверять. А.Нарышкин ― По которому Песков, получив такой дорогостоящий подарок, стоимость которого выше 3 тысяч рублей, он должен был его либо сдать, либо выкупить. И  в этом как раз претензии Навального. Ты правильно говоришь, что надо проводить расследование, но кто будет проводить расследование? Неужели будут проводить расследование в Кремле, какая-то собственная служба безопасности? Неужели Пескова выкинут из администрации президента за часы? Просто, может быть мы поздравим Пескова и Навку и не будем их трогать? 37 миллионов рублей, 37 миллионов долларов, — отличная у тебя была оговорка, — что нам с этим делать, зачем разжигать? Может быть, я бы тоже хотел бы, чтобы у меня была женой Навка, которая мне бы подарила часы за  37 миллионов рублей. Я бы сразу их продал и купил бы себе несколько квартир, особняк, и вам бы  может быть, какие-то сувениры. М.Ганапольский ― Это замечательная супруга Навка,  — ведь придется сказать, откуда появились фотографии с  этими часами, которые были сняты за несколько месяцев, как пишет Навальный. Я уверен, что Навка просто давал поносить Пескову эти часы. А.Нарышкин ― И  подарок ждал Пескова все это время. М.Ганапольский ― Да. Она давала ему, он надевал эти часы и она спрашивала: ну, как тебе, Песков, нормально, не жмут? А.Нарышкин ― Давай сделаем селфи с часами. Конечно. М.Ганапольский ― И так каждый раз она приносила эти часы и уносила. Только так это можно объяснить, чтобы долго не сидеть на теме, хочу просто сказать, что такой формализм имени Соломина, что будет суд «наперсники разврата», «каждый получит» — никто ничего не получит. Потому что никто никуда не уйдет. В Кремле будут хихикать по этому поводу, скажут, что это была такая спецоперация, а  потом все объяснят. Ну, прокололись и прокололись. Будет сказано, что Митволь дал поносить эти часы, или Ганапольский. А вообще это провокация «Правого сектора» или Порошенко. Для меня эта история совсем не в доходах. Вот если можно человеку высказать свое презрение, так ровно за это вранье, которое сейчас будет нагромождаться день ото дня, чуда не будет, никто не уволит. Единственное – самопозор. Вот это самовыявление позора, когда прокололся с часами как патриарх в свое время. А теперь каждый раз будет оправдываться, а мы над этим будем смеяться. И это хорошо. Идем дальше? А.Нарышкин ― Но нет проблемы с тем, кто, сколько получает, у  кого, какая зарплата, кто, в каком доме живет, на какой машине ездит. Почему, по вашему, если я правильно вас понял, Песков должен рефлексировать из-за этих часов? Нет проблемы. Кто-то ему подарил, из уважения к Пескову. Если это была даже не  Навка. А.Соломин ― Потому что часы за 37 миллионов рублей это хороша квартира в  центре Москвы. Недвижимость, которая, кстати, декларируется. Предлагаю пойти на »Героя недели», чтобы посмотреть, благодаря кому в  Кремле могут, в конечном итоге, когда-нибудь перестать хихикать над нами. Чудовищные по своей циничности попытки срезать оппозиционных кандидатов в регионах — в Костромской области, Калужской, Новосибирской, в  Магадане. Оттуда идут различные сообщения, но все они сводятся к одному: кандидаты, которые бьются там сейчас и которых я  сделал на этой неделе «героями» — Георгий Албуров, Илья Яшин, Леонид Волков, Андрей Нечаев и те люди, которые им помогают, в том числе, Андрей Пивоваров, которого повязали за попытку получить базы граждан и мать которого, инвалида второй группы, таскают сейчас по различным правоохранительным органам. Вот эти люди абсолютно нахрапом, не революционным способом, который я  всячески осуждаю, а нахрапом, потихонечку, по чуть-чуть, заставляют этих чиновников, которые засиделись на своих местах и трясутся сейчас, потеют, как бы их всех не сдернули из-за каких-то оппозиционеров с этих мест, — они заставляют их шевелиться. Пыжиться чуть-чуть. Это правильно. Эти люди молодцы – они рискуют собой, своей жизнью, своей свободой для того, чтобы постепенно, год за годом, менять эту систему. Не сносить ее, а менять. А.Нарышкин ― Но ничего не  получается. А.Соломин ― Не получается сейчас. Заметьте, сколько у нас этих выборов уже проходят с участием этих людей. Люди живут, видят, что это просто наглость, — вести себя подобным образом. А.Нарышкин ― Кто видит? Подписчики Навального, Яшина и Албурова? А.Соломин ― Нет, люди, которые живут в регионах, видят предвыборные кампании, видят, что происходит, чувствуют это и понимают, что в конечном итоге, что эта система… А.Нарышкин ― Уверен, что жители Магадана не  почувствовали даже присутствие соратников Навального. А.Соломин ― Эта система гниет, пахнет от нее. Сразу поставлю вопрос на голосование, Матвей Юрьевич? М.Ганапольский ― Честно говоря, тут даже нет какого-то вопроса для дискуссии. Мочат оппозицию, оппозиции я описывает, как ее мочат. Мочат прямо и издевательски. Даже не издевательски, а  просто, не заморачиваясь. Мне нравится, что не заморачиваясь: не должен пройти ни один. Вот такое сейчас удивительное постановление. А.Нарышкин ― Может быть, у  власти такой подход, что представители из демократической коалиции слишком молоды и неопытны, пусть наберутся еще немножко опыта, навыков, а  потом, через год, еще пройдут выборы в разных регионах,  — потом попробуйте свои силы. М.Ганапольский ― Я ценю твой юмор. А.Соломин ― Нет, этим надо заниматься постоянно. У нас был «Клинч» с  Навальным, и  вот предмет для дискуссии какой на самом деле, и я хочу провести голосование по этому поводу. По-прежнему ли вы считаете, что оппозиции нужно участвовать в выборах, несмотря на действия властей? Если вы считаете, что оппозиции по-прежнему нужно участвовать в выборах — 660-06-64, если вы считаете, что выборы это не метод оппозиции сегодня — 660-06-65. М.Ганапольский ― А вы сами как считаете? А.Соломин ― На самом деле я был приятно удивлен Навальным, который участвовал в »Клинче» с  Олегом Кашиным на »Эхе», который сказал, что Демократическая коалиция действительно независимые политики, и когда они участвуют в выборах, они участвуют для того, чтобы давить на эту систему, чтобы менять эту систему. У них есть своя повестка. Это позиция человека, которого я всегда считал радикалом, причем, жестким. Помните, я  говорил, что это партия фюрерского типа. Но эта позиция его мне ближе, чем позиция Кашина, или позиция тех политиков, которые сложили лапки и говорят, что пока Путин не уйдёт, в  стране ничего не получится. Это человек действия. И эта позиция мне близка. Но не агрессивного действия, не  вздёргивания всех на виселицах – это важно. А.Нарышкин ― Мне кажется, что с  выборами демократической коалиции надо немножко повременить, потому что очевидно, что принцип «вода камень точит» здесь не очень подходит. Может быть, следует какие-то новые формы обретения власти придумать. Легальные формы обретения власти. Перегруппироваться, взять тайм-аут, подумать, что и как, где мы сделали ошибку. М.Ганапольский ― Хочу сказать две вещи. Во-первых, сказать, что я  восхищаюсь этими ребятами – это пункт первый. И тут не нужно никаких пояснений. Власть идет на все, ребята тоже идут на все в рамках закона. А.Нарышкин ― И не получают ничего. Как это круто. М.Ганапольский ― Да. Поэтому пункт второй, я о нем скажу осторожно, но не для того, чтобы обидеть кого-то. Еще раз – я восхищаюсь ребятами. Только хочу сказать одно, — я  не знаю, что делать. Я не политик, я как журналист смотрю на это дело и понимаю, что это иллюзия, что этим система расшатывается. Об этом знают три человека – Навальный, эти ребята, которых месят и  мы с вами, которые об этом что-то жалко лепечем по  единственной нормальной радиостанции, ну, еще там радио «Свобода» что-то скажет. То есть, сказать, что это неправильный путь – это обидеть этих ребят. Потому что они скажут – ты лучше иди с  нами. Я не говорю, что это неправильно. Я просто призываю посмотреть на какой-то иной путь. Потому что «против лома нет приема». А.Нарышкин ― Вы просто боитесь Навального – а вдруг он станет президентом России? М.Ганапольский ― То есть, ты пошутил. А.Нарышкин ― А когда я уволюсь с  «Эха», чтобы не нарушать устав и, например, пойду баллотироваться на муниципального депутата Москвы, я тоже буду вызывать у  вас восхищение? М.Ганапольский ― Конечно, будешь. А.Нарышкин ― Славно. М.Ганапольский ― У меня вызывает восхищение любой человек, который соответствует названию знаменитой книжки Солженицына «Бодался теленок с дубом». Эта власть мрачна и сильна. И здесь ничего не получается. А.Нарышкин ― Может быть, можно найти какую-то более полезную деятельность, выбрать, кроме «бодания с дубом»? М.Ганапольский ― Не знаю. Если бы это лежало на поверхности, это бы давно уже оппозиция сделала. Оппозиция делает все, что возможно. Но конфигурация власти и силовых институтов такая, что невозможно ничего. И это вторая часть правды. Вот и все. Поэтому я восхищаюсь, но очень жаль. Давайте результаты голосования? А.Соломин ― 86% нам сказали, что по-прежнему считают, что оппозиции нужно участвовать в выборах, бодаться с этим дубом, о  котором вы говорите, и  14% против этого выступают. Я только хотел сказать, что раньше, когда оппозиция сидела и смотрела на этот дуб и  что-то ему кричала, мы все сидели и говорили — когда же вы, наконец, пойдёт на выборы, в регионы, будете участвовать в выборах. Когда оппозиция идет в регионы и участвует в выборах, Нарышкин говорит; зачем нужно бодаться с дубом? М.Ганапольский ― Нет, Нарышкин не то говорил. Это дело живое, жизнь оппозиции это дело живое. И власть изобретательна. Собственно, она не столько изобретательна, сколько тупая, кувалдой все. А.Нарышкин ― А оппозиция умная – она бодается с дубом и рассматривает часы Пескова. Вот это да. Сильные товарищи кандидаты. М.Ганапольский ― Надо делать и то, и то, чем больше дискредитирована власть, тем больше это на руку оппозиции, это абсолютно понятно. Нужно показывает, и это позиция показывает, что они жулики, — это прекрасное слово, которое ввел в обиход Навальный. Едем дальше. «Редиска недели». Кто у нас плох? А.Нарышкин ― Помните ли вы, кто такая Евгения Васильева? Все совсем подзабыли и даже потеряли ее, Евгению Васильеву, экс-главу Департамента имущественных отношений Минобороны, дело «Оборонсервиса» — уже все забыли, вымывается эта история. А, между прочим, она получила 5 лет колонии. А  тут вдруг почему-то на этой неделе озаботились, где она вообще находится, — то  ли в СИЗО, то ли уже в колонии отбывает наказание, как сказал глава Московской Общественно-наблюдательной комиссии Антон Цветков — в колонии под Владимиром. А на этой неделе стало известно, что в колонию она уехала, и  уже осенью может просить об условно-досрочном освобождении. То есть, человек посидел под домашним арестом год с лишним, пару месяцев в колонии и попросит УДО. А вы помните цифры ущерба? Миллионы, или даже миллиарды. А.Соломин ― Всех озаботили адвокаты Васильевой, которые сказали, когда появились вопросы о том, что она ходила куда-то в  ВТБ в Москве, то адвокаты сказали, что не комментируют, где она. Сказали, что она там, где ей определено судом. А что у нас определил суд? Может, он уже что-то переопределил,  — кто знает? Поэтому все озаботились. Но вопрос для дискуссии — а не пора ли Васильевой уже дать УДО и забыть о ней? Проявить милосердие. Она отсидела под домашним арестом значительную часть срока, осенью имеет право, по закону, просить УДО. Не пора ли? Если вы считаете, что Васильевой пора дать УДО и забыть о ней — 660-06-64, если вы с этим не согласны — 660-06-65. А.Нарышкин ― Честно говоря, я уже забыл про Васильеву. Но понимаю, как только будут какие-то заседания по УДО, сразу о ней вспомнят. Или как только Васильева выйдет – она же не ляжет на дно, начнутся истории с выставками, песнями, новыми клипами. На протяжении скольких месяцев нам говорил, что Васильева настоящая творческая единица, она и поет, и рисует и стихи пишет, и стихи сама в суде цитировала. А.Соломин ― И танцует. А.Нарышкин ― Она сама о себе напомнит. Это сейчас она в колонию уехала и предана временному забвению. М.Ганапольский ― Вот если бы Олег Навальный, который сидит за брата, взят в заложники, если бы он писал стихи, бил чечетку, занимался художественным свистом, — это бы ему помогло? А.Соломин ― Нет. М.Ганапольский ― Он бы перешел в разряд «фриков» как Васильева – она абсолютно классический «фрик», которая сделала абсолютно все, чтобы сейчас выйти по  УДО. Дама, которая наделена столькими талантами, не может сидеть в тюрьме. А Олег Навальный скучный, неинтересный, поэтому будет сидеть весь срок. А.Нарышкин ― Не хочу защищать Васильеву, но  может быть, к  Васильевой Фемида более благосклонна, потому что она женщина? М.Ганапольский ― Ну, Олег навальный мог, например, поменять пол. Вот если бы он поменял пол и перешел в раздел «фриков», ему бы дали УДО, уже в виде женщины? По-моему, тоже нет. Помнили бы. Там разница в  фамилиях. Васильева это Васильева, а  Навальный это Навальный. Пусть простит меня Путин, что я вообще говорю эту фамилию. У нас сейчас чиновникам вообще запрещено ее  говорить. А.Соломин ― Мне кажется, знаете, в чем проблема? Вы  сказали, что Олег Навальный взят в заложники, а в это время Алексей Навальный танцует танец, который, видимо, властям нравится меньше, чем та чечетка, которую выбивает Васильева. М.Ганапольский ― Правильно. Позволю себе предположить что большинство, может быть, даже подавляющее, против выхода Васильевой по УДО  — скажите мне? А.Соломин ― Скажу. Большинство действительно, 77%, вы правы, против выхода Васильевой по  УДО. М.Ганапольский ― А знаете, почему я угадал? на самом деле, зачем чморить Васильеву, она же никто. Действительно, вы правы. Надо ее выпустить,  — и как у Зощенко: плюнуть и растереть. И забыть об этой даме, которая морочила голову, пела песни, читала стихи и чем-то еще занималась. А.Нарышкин ― Я  представил, как вы приезжаете во Владимир, где якобы находится Васильева, встречаете ее у суда, который ее отпустит из колонии и кричите что-то ей вслед, а несчастная Васильева в рваной одежде идет в сторону Москвы в свою квартиру в  Молочном переулке. Может, вы  в  нее еще камень кинете. М.Ганапольский ― Красиво. Но камень кидают радиослушатели, и это легко объяснимо. Я когда-то написал заметку, что каждый россиянин имеет право на злорадство. Россиянин имеет право на злорадство. И перед нами очередное проявление этого злорадства. Такое мстительное злорадство. Тебя судят по-другому. Причем, независимо от степени вины. В этом и есть искореженность нашей системы. Людям абсолютно все равно. Они видят, как эту даму отмывают, оттирают, и они говорят: ты должна сидеть. Потому что сидят другие, которых не отмывают и не оттирают, а они виноваты в своих делах еще меньше, чем ты. Вот такая история. Поэтому если бы  был по этому поводу народный плебисцит, то Васильева бы сидела. А так она скоро выйдет. Будет гулять в своем Молочном переулке. А.Нарышкин ― Не завидуйте ей. М.Ганапольский ― Я  не завидую. А.Нарышкин ― Мы с Соломиным скинемся вам на квартиру в  Молочном переулке тоже. А.Соломин ― У нас осталась маленькая рубрика «Не в  фокусе», где мы, наверное, успеем только  голосование провести. Это важная история, на мой взгляд. Если вы слушали новости на этой неделе, наверняка знаете, что Левада Центр провел опрос, по результатам которого более половины россиян сказали, что не признают решения Гаагского суда и призывают власти России не платить компенсацию экс-акционерам ЮКОСа, — 54% сказали, что это решение политически мотивировано. Это хорошая тема для дискуссии. Мы видели, как в Греции поступают с вопросом выплаты долга — выносят этот вопрос на референдум, а дальше, как референдум решит, так и будет. Народ решил – власть должна подчиниться, потому что у нас в стране – что? Демократия. И тут никакая оппозиция и те, кто сочувствует ЮКОСу, например, с этим спорить не смогут – в стране демократия, народ решил. Как вы думаете, следует ли этот вопрос выносить на референдум и поступать сообразно его итогам? Если вы считаете, что следует вынести вопрос о выплате компенсации ЮКОСу по решению Гаагского трибунала  — 660-06-64, если вы считает, что не народ это должен решать — 660-06-65. А.Нарышкин ― Я себе представил, как по итогам этого референдума, на котором здравомыслящий российский народ, разумеется, проголосует против того, чтобы что-то выплачивать акционерам ЮКОСа, я представил, как народ, население мудрое России и власть сольются в экстазе. Потому что мы  вместе, мы движемся в одном направлении, мы все понимаем – не дадим ни копейки. М.Ганапольский ― Мне кажется, что это единственный референдум, который может допустить власть в нынешней России. Боле того, должна его сделать, потому что это будет ершеные, освященное народом. Тут есть еще одно – точно так же, когда взбешенный Запад занесет очередную кувалду санкций против России и начнет что-то арестовывать, то  Путин иронично, как всегда, сквозь зубок, с улыбочкой, как обычно, скажет: ребята, вот вы  в Греции допустили референдум? Более того, даете им сейчас крутое бабло, а они вам не выплачивают ничего. Так почему вы презираете наш референдум? Вот мне кажется, тут Нарышкин прав – тут власть и народ сольются в  такой подлости, народно-властной, властном деле таком черном. И как раз это тот вопрос, когда будет стопроцентная поддержка. А.Соломин ― А я вам скажу, что 65% наших слушателей не допускают референдума по этому вопросу. Не народ должен решать этот вопрос, — говорят слушатели. И  35% с этим согласны. М.Ганапольский ― Думаю, что власть решит несколько иначе. А как она решит, так и будет. А.Нарышкин ― И время у нас закончилось. М.Ганапольский ― ну что ж, видите, какие у нас разнообразные темы. Алексей Нарышкин, Алексей Соломин, Матвей Ганапольский. Встречаемся ровно через неделю. До свидания. А.Соломин ― Спасибо.

Ссылка на источник