Здравствуйте. Это, действительно, программа «Особое мнение», я – Марина Королёва, ну а напротив здесь в студии музыкант Андрей Макаревич. Андрей, здравствуйте. А.Макаревич ― Приветствую. М.Королёва ― 70 тысяч россиян в Египте сейчас по разным подсчетам. Вот, авиасообщение с Египтом Россия приостанавливает, пока не выяснится, что именно произошло с самолетом Когалымавиа. Версию теракта Кремль пока не признает. Это последние новости. Вот, хочу вас спросить, правильно, что полеты прекращают? А.Макаревич ― Я думаю, что правильно, что полеты прекращают, но вообще думать надо было немножко раньше, мне кажется. М.Королёва ― Ну а раньше – это когда? А.Макаревич ― Я повторю собственную мысль, которую в письменном виде изложил несколько дней назад. Тезис, что если драка неизбежна, бей первым, он, в общем, правильный, только с двумя оговорками. Если ты, действительно, убежден, что драка абсолютно неизбежна. И если ты очень хорошо понимаешь, достаточно ли силен твой удар и какие будут последствия. М.Королёва ― Ну и, наверное, если дерешься ты только сам, и при этом нет, там не знаю, десятков тысяч людей, сотен, а то и миллионов людей. А.Макаревич: Правильно, что полеты прекращают, но думать надо было немножко раньше А.Макаревич ― Ну, вот, я боюсь, что это всё только начало. Удивительное дело. Мне мой товарищ один вчера поделился мыслью. Он говорит «Вот, всё время ищут эти ящики, значит, черно-оранжевые после авиакатастроф. И никогда эти ящики ничего конкретного не говорят». М.Королёва ― Это правда. А.Макаревич ― Дальше он говорит «А, вот, что, так сложно поставить в салоне каждого самолета 2 телекамеры, которые в режиме онлайн на землю транслируют запись? Это что, так дорого по сравнению со всем полетом?» Или, может быть, не всегда нужна правда о том, что произошло? Ведь, не сложная вещь, действительно, технически. М.Королёва ― Ну, это, пожалуй, такой, технический момент, наверное, который должны обсуждать там специалисты. Если они это не делают, то, наверное, есть у них на то какие-нибудь причины. Потому что, ну, так, если вспомнить: а кто-нибудь ставит, ну, не в России, а в других странах? А.Макаревич ― Нет. Насколько я знаю, нет. И как я понимаю, власти любой страны оставляют для себя люфт относительно информации по поводу того, что случилось. Я не говорю, что это теракт. Но мне кажется, что сегодня есть техническая и несложная возможность получать более конкретную информацию о том, что случилось. М.Королёва ― Ну да. Если, собственно говоря, можно пользоваться интернетом сейчас уже там, да? А.Макаревич ― Конечно. В полетах. М.Королёва ― Включают Wi-Fi на борту. А.Макаревич ― Конечно. М.Королёва ― При этом мы, действительно, по черным ящикам до сих пор… А.Макаревич ― По каким-то проволокам там, да. М.Королёва ― …ничего, на самом-то деле, узнать не можем. Но здесь, смотрите, здесь сейчас как получается? Версию теракта Россия, по крайней мере, отрицает. Другие, как вы, наверное, слышали – там, Великобритания, США, ссылаясь на разведданные – говорят, что это мог быть теракт. Тем не менее, мы фактически последними сейчас приостанавливаем полеты, и при этом оказывается, что у нас там десятки тысяч людей, нужно создавать какие-то штабы, нужно подключать МЧС и так далее. Ну, может быть, не стоит идти сейчас на  такие крайние меры, вот, представляя себе масштабы-то бедствия? А.Макаревич: Мы живем в мире, где убедиться в том, что информация, которую получаешь, достоверна, практически невозможноА.Макаревич ― Вот, ни в коем случае не взял бы на себя ответственность сейчас руководить процессом и давать какие-то рекомендации. М.Королёва ― Просто я сейчас читаю то, что люди пишут, то, что с понедельника, например, буквально с понедельника начнут закрываться там туристические фирмы, возможно, туроператоры. То есть это как вот такой снежный котором разворачивается, подключаясь еще и к процессу экономического кризиса, который сейчас в ходу. А.Макаревич ― Ну да. Сейчас на время еще усилят безопасность, будут трясти всех пассажиров, проверять, будут страшные очереди. На какое-то время это, наверное, поможет. М.Королёва ― Смотрите, я поняла, что вы не готовы говорить там про версии сейчас. Тем не менее, конечно, наши слушатели эти вопросы задают. А.Макаревич: Демократия – это такая же защита меньшинства от большинства как и наоборот А.Макаревич ― Это такая тенденция, которая меня страшно раздражает вообще последнее время. Вот, не имея окончательной информации, каждый излагает свою версию. Ну, что фантазировать, особенно в таких трагических случаях, да? Вот, нужно факты иметь на руках, и тогда уже не фантазировать, а признать, что было либо то, либо это. М.Королёва ― Ну, понятно, что мы с вами, все-таки там, не компетентные органы, которые этим занимаются. Мы, в сущности, обычные обыватели, которые просто читают эти версии, пытаются их как-то сопоставить, понять, какая версия кажется им более вероятной. Вот, у вас есть такая версия, которую вы считаете более вероятной? А.Макаревич ― Я не хочу гадать на кофейной гуще. Действительно, самолету очень много лет. Действительно, усталость металла накапливается. Действительно, бывает небольшого дополнительного усилия, чтобы эта штука пошла трещать по швам. Чем это усилие было вызвано, мы пока не знаем. Очень хотелось бы узнать. М.Королёва ― Ну, вот, тем не менее, нам с вами пишут (это по поводу вашего предположения о том, что может существовать такой канал связи Земля-самолет), вот, пишут, что технически это сложно и такого канала связи, на самом деле, нет. Ну, поверим нашему слушателю – возможно, он больший эксперт, чем мы с вами. По поводу Сирии и по поводу того, что происходило до этого. Давайте я просто по вопросам наших слушателей пойду. Вот, один из них спрашивает «Всем понятно, зачем нужна война в Сирии Путину и генералитету. Но зачем она нужна России в период финансово-экономического кризиса? Где ИГИЛ и где Россия?» Вот, вы лично понимаете причину? А.Макаревич ― Марин, у меня здесь нету однозначного ответа на этот вопрос. М.Королёва ― Давайте неоднозначный. А.Макаревич ― Потому что, с одной стороны, ИГИЛ – это, действительно, мировое зло и по тому, что они творили с памятниками культуры, и все теракты, за которые они брали на себя ответственность и продолжают брать. Это беда на планете. С другой стороны, я всё время себя ловлю на том, что мы сегодня живем в мире, где убедиться в том, что информация, которую ты получаешь, достоверна, практически невозможно. Со всеми техническими средствами, с интернетом, с этими фейками ежедневными. Вот, я не знаю, кого мы там бомбим, потому что наша власть говорит, что мы бомбим ИГИЛ. У меня нет оснований верить нашей власти, потому что на протяжении последних двух лет она меня обманывала. Во многих вопросах. И не только меня, а весь мир. У меня нет оснований верить остальным, потому что у них свои интересы тоже есть. М.Королёва ― Ну да. Есть западные эксперты, которые говорят, что вовсе никакой не ИГИЛ, а оппозиционеров. А.Макаревич ― Ну да. А что происходит на самом деле? А мы с вами не знаем, что происходит на самом деле. И мы вынуждены на эту тему разговаривать. Я себя чувствую идиотом. М.Королёва ― Ну, честно говоря, так можно подойти, наверное, к любому событию в жизни там? Мы с вами там смотрим на эту студию, видим стол или видим там чашку. Видим ли мы их на самом деле? А.Макаревич ― Нет. Все-таки, то, что мы видим, это мы видим, да? И можем потрогать. Здесь какие-то вещи безусловные. Вот, сейчас вечер. Я это знаю точно, потому что на улице темно. М.Королёва ― Ну, есть еще часы в студии. А.Макаревич ― Ну да. М.Королёва ― Но тем не менее, вот смотрите, нам с вами говорят, что мы обязаны там подключиться к бомбардировкам. Ну, не мы с вами конкретно, а Россия. К бомбардировкам ИГИЛа в Сирии. Вот, нам это зачем? А.Макаревич: Не люблю слово «кощунство» — оно у меня почему-то связано со всякими религиозными процессами А.Макаревич ― Я бы понимал ситуацию, если бы, скажем так, цивилизованные страны, собравшись вместе, выработали общую позицию по прекращению этого ада под названием ИГИЛ и совместными усилиями провели бы какие-то действия. А когда еще идет разброд в понимании того, где там ИГИЛ, где не ИГИЛ, кого бомбим… Это ж не шутки, это не разговор, это бомбы летят, это гибнут люди каждый день. Значит, видимо, что-то делается не совсем так. Значит, каждый продолжает преследовать свои интересы. Какие? Мне не всегда понятно. Я не политик. Я до сих пор не знаю разницы между шиитами и суннитами, например – у меня как-то голова другим занята. М.Королёва ― Но тем не менее, это российские бомбы, которые направлены туда. А.Макаревич ― Тем не менее, это российские бомбы. М.Королёва ― Да. И там даже есть российские военные, как мы с вами знаем. Хорошо. Мы продолжим разговор в этой студии. Андрей Макаревич, музыкант по-прежнему здесь. Через несколько минут подключайтесь к »Особому мнению». РЕКЛАМА М.Королёва ― И мы продолжаем «Особое мнение». Сегодня здесь в студии Андрей Макаревич, музыкант. В Twitter’е – аккаунт @vyzvon, и для ваших смсок +7 985 970-45-45. Вот, мне, кстати, слушатели тут напоминают на SMS, что у нас же не политик в студии, а музыкант. Поэтому давайте об искусстве. Вы же знаете такой французский еженедельник «Шарли Эбдо». А.Макаревич ― Да. М.Королёва ― Ну вот. Помните, там были карикатуры на Пророка Мухаммеда? Вот теперь появились другие карикатуры. Ну и не столько карикатуры, как я понимаю, а картинки, которые были связаны как раз с трагедией с российским самолетом. И главный редактор Жерар Бриар ответил уже на обвинения Кремля в кощунстве (Дмитрий Песков сказал, что это кощунство). А Бриар говорит «Для редакции нет такого понятия «кощунство». А.Макаревич ― Я не люблю слово «кощунство» — оно у меня почему-то связано со всякими религиозными процессами. Я это, все-таки, отношу к области такта, человечности и ума элементарного. И я сам за свободу слова и за толерантность, пока она не начинает перехлестывать за границы здравого смысла. Я бы не пожелал этим господам, которые эту картиночку (один нарисовал, другой опубликовал), чтобы их родные и близкие попали в такой самолет, который взрывается в воздухе. Я бы посмотрел, как они после этого нарисовали бы картинки. М.Королёва ― Ну, это понятно. Допустим, мы с вами можем испытывать какие-то чувства в связи с этим, да? А.Макаревич ― Да. М.Королёва ― Но, вот, тем не менее, например, наши парламентарии, Госдума – она сейчас обращается к своим коллегам французским и говорит «Сделайте что-нибудь, французские парламентарии, с этим еженедельником. Остановите это безобразие». А.Макаревич ― Честно говоря, я бы просто не стал обращать внимание. Вот, очень много вокруг всего. Я сейчас даже не об интернете. Много идиотов на свете, к сожалению. Их больше, чем нормальных людей – это научно доказано. Но если мы будем каждого запрещать сейчас, ну, у нас весь пар в это и выйдет. Лучше, все-таки, делами заняться, а на дурачков не обращать внимания. М.Королёва ― То есть никак не надо реагировать? Вот, даже если это связано с трагедией, с таким болезненным вопросом для России, да? А.Макаревич ― Ну, пойдемте, нагадим им на крыльцо. Ну а что делать? Ну… Я считаю, что это глупый и бестактный поступок. Всё, я забыл про него. М.Королёва ― «Глупый и бестактный поступок». Но это хорошо забыть, когда это находится где-то там в Париже, и пусть он там себе рисует, в конце концов, что хочет. Но у нас здесь своего хватает. Вот, в частности, вы, например. Вы знаете, что вы сами виноваты? А.Макаревич ― В чем? М.Королёва ― А я сейчас расскажу вам. Валентина Матвиенко – между прочим, это официальное лицо, спикер Совета Федерации – про вас высказалась буквально накануне, вчера. А.Макаревич ― Так? М.Королёва ― Ну, она там говорила вообще о таких серьезных и важных делах, о демократии. Что демократия должна учитывать позицию меньшинства, но при этом она не может допускать оскорбления мнения большинства. И, вот, вы, Андрей… Вот, не власть придумала наклеить на вас – я цитирую Матвиенко – ярлык национал-предателя. Действиями своими, когда вы высказывались о Крыме, вы сами призвали на свою голову народных мстителей, которые стали высказываться в свою очередь в ваш адрес. Вот. А.Макаревич ― Ну, если госпожа Матвиенко под народными мстителями имеет в виду лимоновского бойца, который полил газом «Черемуха» артистов, а заодно и зрителей на концерте, и который, к сожалению, сейчас сидит в местах не столь отдаленных, то это такой же народный мститель как я китайский Мандарин, вы меня извините. А по поводу термина «национал-предатель», этот термин придумал не народ. Придумали его в Германии незадолго до Второй мировой войны, а запустили в эфир его тоже не представители народа, а товарищи, которые работают у нас в средствах массовой уважаемой нами информации. Поэтому народ здесь, по-моему, совершенно не причем. С народом я общаюсь каждый день на улице, в транспорте, на гастролях. И что-то никто меня ни в чем не обвиняет. Наоборот, знаете, подходят… М.Королёва ― То есть народных мстителей не встречаете? А.Макаревич ― Нет. Выражают поддержку. Жалко, что шепотом, а так, вот… М.Королёва ― Ну, вот, я снова возвращаюсь к тому же вопросу. Вот, есть, допустим, «Шарли Эбдо». Ну, прочитали, увидели карикатуру, забыли. Допустим. Вот высказывается уважаемая Валентина Матвиенко – тоже не обращать внимания? А.Макаревич ― Мне не интересно с ней полемизировать, ей-богу. Мы с ней настолько разными делами занимаемся. Вот, честное слово. М.Королёва ― Ну, хорошо. Допустим, пусть это не касается вас. Там есть некая такая общая модель, которую нам предлагает Валентина Матвиенко: «Демократия должна учитывать позицию меньшинства, но при этом она не может допускать оскорбления мнения большинства». И вот это уже серьезно. А.Макаревич ― Тут надо определиться в понятиях, что считать оскорблением. Я, по-моему, никого не оскорблял. Если я высказываю свое мнение, я не считаю, что это оскорбление тех людей, у которых мнение другое. А.Макаревич: Много идиотов на свете, к сожалению. Их больше, чем нормальных людей М.Королёва ― Ну, вот, а представитель власти считает, оскорбление. А.Макаревич ― Ну так это ее проблема. М.Королёва ― Ну вот смотрите. Опять-таки, давайте я вам просто продолжу цитировать. Она говорит «Есть какие-то святые вещи…» Речь шла о Крыме, ну, вот, как она утверждает. А.Макаревич ― А, Крым – это теперь святая вещь у нас. М.Королёва ― «Есть какие-то святые вещи и красная черта, которую переступать нельзя». А.Макаревич ― Согласен. М.Королёва ― Так? А.Макаревич ― Но у нас с ней совершенно разное представление о том, где эта черта проходит. И если я считаю, что взятие Крыма было большой политической ошибкой (и продолжаю это считать), я, по-моему, никого этим не обидел. М.Королёва ― Так. То есть с Валентиной Матвиенко вы здесь не согласны? А.Макаревич ― Нет. Я с ней не согласен. М.Королёва ― Хорошо. Тогда давайте продолжим эту тему, которая связана с большинством, с меньшинством, ну и с нашим прошлым отчасти. Вот здесь Дмитрий Гудков вносит в нижнюю палату новую версию закона, который запрещает оправдывать сталинизм. М? А на этой же неделе Патриарх Кирилл сказал, что злодейства советских вождей не должны заслонять их положительных сторон. А.Макаревич ― Ой, господи боже мой. М.Королёва ― Вот. Патриарх, представитель церкви. Не просто представитель церкви, а главный человек сейчас в Русской Православной Церкви. Говорит о том, что злодеяния советских вождей не должны заслонять положительные стороны. А.Макаревич ― Ну, я могу на это только сказать, что, вот, если взять бочку меда и налить в нее ложку дегтя, то, несмотря на то, что меда в бочке больше, медом он быть перестанет. Я так, притчами. Может быть, так Патриарху будет понятнее. М.Королёва ― И? А.Макаревич ― Вот и всё. М.Королёва ― Ну вот это мнение большинства. Вы же знаете об этом, что это мнение… А.Макаревич ― Нет. Это мнение Патриарха Кирилла в данном случае. Персональное. М.Королёва ― Ну, вы, наверняка, просто видели опросы. А.Макаревич ― Послушайте, мы так легко бросаемся вот этим словом «большинство». Я не очень верю нашей статистике, особенно последние 2 года после того, как началась эта история с Украиной. Ну, не очень верю. Я достаточно хорошо знаю, как поставить вопрос правильно, чтобы получить на него нужный ответ. М.Королёва ― То есть вы считаете, что то, что нам с вами предоставляют в виде результатов опросов, может быть сфальсифицировано? Так, что ли? А.Макаревич ― Это не обязательно сфальсифицировано. Это грамотно сделано, понимаете? Потому что подавляющее большинство людей хочет, чтоб их оставили в покое, у них масса своих проблем, у них денег стало в 2 раза меньше, у них ЖКХ дорогое. Они колотятся по хозяйству со своими детьми, им негде лечиться, у них закрываются больницы. Тут какой-то еще приходит опрос. Да идите вы с… Ответят, как надо. Еще не дай бог по имени к тебе обращаются. «Господи, он же знает, как меня зовут. Ну, конечно, отвечу, как надо». М.Королёва ― Ну, хорошо. Допустим. Но вы, правда, думаете, что то самое высказывание под названием «Крым наш», что оно как-то не близко большинству россиян вот сейчас? Ну, вы же общаетесь, как вы говорите, со зрителями… А.Макаревич ― Я не знаю, большинству или меньшинству. На самом деле, мне кажется, это не самое главное. Ничего умного в истории человечества большинством сделано не было, и это, в общем, известно. Достаточно банальная истина. М.Королёва ― Ну, это вам известно. А, вот, Валентина Матвиенко, например, считает, что… А.Макаревич: Крым – это теперь святая вещь у насА.Макаревич ― Но я цитирую замечательного писателя Эдгара По. Я не знаю, сколько человек рады и вот сейчас просто получают все плоды, все подарки от того, что Крым теперь наш, вот, счастливы. Я не думаю, что их очень много. Мало того, я уверен, что их будет становиться меньше и меньше, потому что, к сожалению, дела обстоят не лучшим образом. М.Королёва ― То есть соотношение большинства и меньшинства может меняться? А.Макаревич ― Может, конечно. Причем, несколько дней. М.Королёва ― Мы продолжим разговор с Андреем Макаревичем – это будет через несколько минут. НОВОСТИ М.Королёва ― И мы снова здесь, Марина Королёва, Андрей Макаревич, музыкант. Я напомню, что вы еще можете успеть задать ваши вопросы: в Twitter’е аккаунт @vyzvon и для ваших смсок +7 985 970-45-45. Я, если можно, еще, все-таки, про большинство и меньшинство. Вот, вы цитировали там Эдгара По, да? А, вот, кто, по-вашему? Ведь, демократия – это у нас власть большинства, правда же? Когда большинство на выборах голосованием что-то решает, принимаются решения. А кто определяет, как жить обществу? Большинство или меньшинство? А.Макаревич: Мы так легко бросаемся вот этим словом «большинство»А.Макаревич ― Определяет власть, которая, на самом деле, из себя представляет безусловное меньшинство всегда. Вот те люди, которые профессионально управляют нами, да? М.Королёва ― Ну, те, кого мы называем «элитой», правда же? А.Макаревич ― Вообще говоря, демократия – это такая же защита меньшинства от большинства как и наоборот. Это равные права, несмотря на то, кого в этой шобле больше. Это и для выборов равные права, для партий. Это равные условия существования – вот, что это такое. М.Королёва ― Ну, вот, вы к чьему мнению будете скорее прислушиваться? Вот, вы лично? Большинства или меньшинства? А.Макаревич ― Я буду прислушиваться к мнению здравого смысла. Потому что, как метко заметил Веллер, часто у вас бывающий, скорость эскадры определяется скоростью самого тихоходного судна. Поэтому толпа всегда глупее меньшинства. М.Королёва ― А вот теперь представьте себе, что будет… Ну, не дай бог, конечно. Но, вот, я смотрю на высказывание Матвиенко. Вот, представьте себе, что будет принят закон об оскорблении большинства. Мы, ведь, с вами всё можем представить. А.Макаревич ― У нас, по-моему, по 20-30 законов в день наша бравая Дума принимает, но, по счастью, как и задолго до революции, во времена Салтыкова-Щедрина строгость их смягчается необязательностью выполнения. М.Королёва ― А. Ну, на это надежда, значит. Еще вопрос вот тут от Ильи из Ярославской области тоже примерно по этой же теме большинства-меньшинства: «Вот, вы не верите, что большинство поддерживает власть. А почему, как вам кажется, это большинство молчит? Ведь, кризис только усиливается». А.Макаревич ― А вот тут я могу говорить только за себя. Я не знаю. Потому что мы мыслим какими-то классовыми категориями. Большинство как и меньшинство – это сообщество очень разных людей, они все очень разные в меньшинстве и в большинстве, и у каждого свои представления о том, где и когда он должен замолчать или не должен замолчать, а, наоборот, должен говорить и как можно громче. И каждый это решает за себя, и каждый, наверное, в конце жизни ответит за все свои молчания и за все свои крики. М.Королёва ― Ну, вот, представим себе, что большинство, как это часто бывает, и вы сами об этом сказали, не право, да? Вот, меньшинство право. Вот, вы к кому присоединитесь-то? Вы на чьей стороне будете? Правого меньшинства? А.Макаревич ― А что значит, правого и неправого? Объясните мне. У меня есть свои представления о добре и зле. И если поведение людей соответствует моим представлениям… Это детские представления, они вообще в Евангелии изложены большей частью. Потому что нехорошо врать, нехорошо воровать, нельзя брать чужое, нельзя убивать. М.Королёва ― Хорошо. Но, вот, вам говорят «Андрей Вадимович, большинство – вот, оно сейчас собралось и проголосовало. Большинство за то, что…» Ну, я не буду говорить там «убивать можно» — нет, конечно. «Но, вот, большинство за то, что Сталин хороший. Ну, так большинство решило. Вы живете в этой стране». А.Макаревич ― Да. И что? А.Макаревич: большинство людей хочет, чтоб их оставили в покое, у них масса своих проблем М.Королёва ― И что? И как вы? А.Макаревич ― Ну, я не считаю это большинство правым. Но если госпожа Матвиенко продолжает называть нашу страну демократической, я надеюсь, что мне как меньшинству будет здесь жить так же комфортно и спокойно, как и большинству. Со своим мнением. М.Королёва ― Хорошо. Но, вот, я вам еще один пример приведу, и он тоже связан, на самом деле, с большинством, меньшинством, с представлениями об истории, потому что об истории в последнее время мы тоже с вами часто слышим и говорим. А.Макаревич ― О, да. М.Королёва ― То в связи со Сталиным, то в связи с князем Владимиром, которого носят по Москве и никак не могут пристроить. Значит, Мещанский суд Москвы взыскал миллион рублей с блогера Артемия Лебедева, владельца Живого Журнала, по иску ветеранов войны, да? Это было решение судебное. Артемий Лебедев, вроде бы, опять-таки, оскорбил большинство, которое (большинство) считает святыми… А.Макаревич ― Подождите, минуточку. В данном случае он оскорбил какого-то отдельно взятого уважаемого ветерана войны. Я… М.Королёва ― Нет-нет-нет. «Своими представлениями об истории и о Победе». А.Макаревич ― Я, к сожалению, не читал того, что написал Лебедев. М.Королёва ― Лебедев просто возражал против культа Победы. Вот, культ Дня Победы – он считал его неправильным. Я вам не могу процитировать, конечно, но, во всяком случае, речь шла об общих вещах, не о конкретном ветеране. А.Макаревич ― Понятно. М.Королёва ― И вот, миллион рублей. Оскорбление. А.Макаревич ― Ну… На самом деле… Это опять. Мы опять возвращаемся к такту и к, наверное, моему субъективному пониманию. Поклонение перед этой Победой, которая, действительно, святая, и буффонаду, в которую постоянные напоминания о ней иногда превращаются. На самом деле, из-за отсутствия элементарного вкуса людей, которые это устраивают, делают, может быть, еще есть желание выслужиться. Им дали команду сделать праздник – они делают. Их никто не научил делать хорошо, они не умеют. Поэтому в какой-то ситуации, наверное, может что-то и прозвучать оскорбительное в адрес Победы. Надо читать глазами, не знаю. М.Королёва ― Нет, это понятно. Вот, мы с вами снова сегодня о святом, об оскорблении святого, оскорблении большинства и так далее. А.Макаревич ― Ну, вообще такие все стали обидчивые, что просто ужас. М.Королёва ― Вот! Я хочу вас спросить, что это такое-то? Что это за явление такое? А.Макаревич ― Это, я думаю, мы у американцев научились. Вот, у них там вот эта толерантность, которая… Бабушка облилась горячим кофе и отсудила 2 миллиона долларов. Вроде, бабушка, не лей на себя кофе-то, ну, держи в руках стаканчик! М.Королёва ― Ну так подождите: дело не в том, что она обиделась… А.Макаревич ― Не, она очень обиделась. Обожглась и обиделась. Вот. Так это же замечательное руководство к действию. Вообще можно обижаться по любому поводу, бежать в суд. Глядишь, где-то и обломится. М.Королёва ― Ну, допустим, я понимаю, суды. Но мы с вами говорим о том, что, действительно, принимаются закон за законом, связанные с историей… А.Макаревич ― Я, например, воспринимал как оскорбление Победы, когда Георгиевскую ленточку повязывали кошечкам на шею, на дворники машины, после чего она превращалась через 2 дня в тряпку серую такую. Ну, куда только ни вязали. Вот это оскорбление памяти, это оскорбление памяти героев. М.Королёва ― Но вы ж в суд-то не подавали? А.Макаревич ― Мне больше делать нечего. Слушайте, жизнь коротка, я занимаюсь любимыми делами. У меня не хватает на это времени, а я буду по судам еще бегать, ну? М.Королёва ― Хорошо. Я напомню, что в Twitter’е есть аккаунт @vyzvon, и вот пришел вопрос тут тоже из Саратовской области в качестве комментария даже, не вопроса: «Мы, большинство, не говорим, что Сталин хороший, мы говорим, что Путин хороший и голосуем за  него. Не передергивайте». Вот, в связи с этой смской я хочу вам рассказать, что журнал Forbes тут в третий раз назвал Путина самым влиятельным политиком в мире. И вас спрашивают «Вы с этой оценкой согласны?» А.Макаревич ― Вот, что понимать под словом «влиятельный»? То, что сейчас весь мир на него смотрит с испугом и ждет, что он сделает завтра? Ну, вот, если это называть влиятельным, ну, наверное, да. Но мне кажется, это не совсем точное определение. Это называется «непредсказуемый». М.Королёва ― Ну, то есть, там, страх как путь получить некое влияние? Это вы имеете в виду? А.Макаревич ― Это человек, который, не постеснявшись, несколько раз на весь мир сначала сказал одно, а через короткий отрезок времени сказал другое. И я понимаю, как мир к этому относится. У нас как-то нормально. Наверное, у нас это норма сначала говорить одно, а потом другое. Вообще президенты так не делают. Вообще нормальные люди так не делают. М.Королёва ― Но, ведь, это, Андрей, журнал Forbes, и он называет его влиятельным. Действительно, влиятельным. То есть… А.Макаревич ― В этом смысле? Ну, наверное, влиятельный. М.Королёва ― …боятся, значит, уважают? А.Макаревич ― Да. Вот, по-дворовому-то, да: боятся, значит, уважают. Но мне кажется, что… Я всегда думал, что бояться и уважать – это совершенно разные вещи. Мы или боимся, или уважаем. Человека, которого мы уважаем, мы не боимся. М.Королёва ― Опять-таки, вопрос от нашего слушателя. На ваш взгляд, хорошо, что президент твоей страны самый влиятельный? Нужно гордиться или скорее задуматься? А.Макаревич ― Гордиться нам, ребята, пока нечем. А, вот, думать – оно никогда не вредно. М.Королёва ― А думать над чем? – спрашивает наш слушатель. А.Макаревич ― Над тем, как наша страна будет жить завтра, какое место она будет занимать в мире, что будет происходить в мире в зависимости от поведения нашей страны. М.Королёва ― А происходящее в мире будет зависеть от поведения нашей страны? А.Макаревич ― Ну, в большой степени, конечно, будет. Конечно, будет. Потому что вокруг арабской этой истории сейчас смерч закручивается, как мне кажется. Это очень хороший повод, так, обнажить интересы всех, которые, действительно, не совпадают. Послушайте, в мире никто никогда никого не любил. Я не знаю ни одну страну, которая любит другую. Но тем не менее, мы живем на маленьком Земном шаре. Если мы хотим, чтоб наши дети жили в мире, мы должны договариваться. Мы должны находить пути для того, чтобы на Земле не было войны. Договариваться, не врать друг другу, не пугать друг друга, а идти навстречу. Да, это сложно, но это единственный путь жить дальше. А.Макаревич: Я воспринимал как оскорбление Победы, когда Георгиевскую ленточку на дворники машины М.Королёва ― Ну, вы понимаете, что это общие слова сейчас? А.Макаревич ― Это не общие слова. М.Королёва ― А сейчас, вот, Путин, как вы говорите, которого боятся, он у нас самый влиятельный политик, а до этого, в общем, с Россией никто не считался и нам на это с вами указывают и говорят «Смотрите». А.Макаревич ― А теперь считают, что «Ну, слава богу. Мы добились, чего хотели. Здорово-то как. Пойдемте гордиться». М.Королёва ― И я вам скажу, что многие гордятся. Вот это вот тоже новость, связанная с Владимиром Путиным и его портретом. Челябинские студенты выложили своими телами гигантский портрет Путина. А.Макаревич ― Как вы думаете, это, вот, был их такой единый порыв? Или пришли 2-3 специальных студента и подсказали им красивую идею? М.Королёва ― Нас уверяют, что да, что это был порыв. А.Макаревич ― Вот прям «А давайте, ребята, выложим портрет Путина своими телами»? М.Королёва ― А вы не верите, что так может быть? А.Макаревич ― Нет. Я не верю. М.Королёва ― Есть основания для этого? А.Макаревич ― У меня есть основания, я иногда общаюсь со студентами. Они тоже все разные. Но они не до такой степени одинаковые и вообще склонны к мышлению самостоятельному. М.Королёва ― Ну, хорошо. Андрей Макаревич, музыкант был сегодня в студии «Особого мнения». Я надеюсь, что разговор и об искусстве тоже кто-то услышал сегодня, хотя, к сожалению, об искусстве мы поговорили не так много. Приходите. Счастливо. А.Макаревич ― Спасибо.

Ссылка на источник