Майя Пешкова ― Несколько лет тому назад оказавшись на женевском книжном салоне попросила об интервью племянника Набокова, известного переводчика синхрониста ООН, Владимира Сикорского, сына сестры писателя Елены Владимировны Набоковой по мужу Сикорской. Меня любезно приняли в их доме, и тогда же познакомилась с Надеждой Сикорской, выпускницей МГУ, женой сына Владимира Сикорского, то есть внука Елены Владимировны. Нынче Надежда Сикорская главный редактор ежедневного русскоязычного издания «Наша газета». Много приятных причин привело теперь Надежду в Москву. Одна из них презентация 3-й книги Жоржа Нива о Солженицыне. Об этом во второй передаче про нашу встречу, а именно с »Нашей газеты» и начался наш разговор. Как живет газета? Что Вы сейчас публикуете? Чем радует Ваше издание Вас как главного редактора? Надежда Сикорская ― Ой! Наше издание радует меня как главного редактора тем, что у меня нет совершенно ни секунды свободного времени на какие-то неприятные размышления, скажем так, потому что если можно было бы остановиться и задуматься, я думаю, что неприятные размышления непременно бы нахлынули, потому что как у всех изданий вообще, а тем более у изданий нишевых, которыми, ну, просто по факту своего существования являются инакоязычные издания, существующие в какой-то стране. Все эти проблемы касаются и »Нашей газеты». Надо сказать, что «Наша газета» — это, как бы, у нас есть два издания. У нас ежедневное новостное издание в интернете, которое обновляется пять раз в неделю, то есть вот с понедельника по пятницу. И чтобы немножко добавить себе развлечения в 2012 году, когда мы отмечали 5 лет нашего виртуального существования, я решила сделать один подарочный печатный номер, в который свести наиболее интересные материалы просто для подарка там нашим спонсорам, партнерам, верным читателям и так далее. На свою голову это я сделала, и всем очень понравилось. Ну, вот, только что вышел седьмой номер. Готовиться восьмой. Он выходит два раза в год. Это такое, мне кажется, довольно красивое, толстое издание, 160 страниц, на красивой бумаге. То есть это внешне, наверное, как не крути, глянец, но только внешне. По содержанию мы стараемся делать журнал, который людям интересно читать именно, а не просто пролистывать. М. Пешкова ― Понимаю, ведь это любимое детище. И любишь его равно как и все предыдущие издания. И задумываясь уже о следующем, тоже думаешь, что он будет самым любимым, самым хорошим, самым интересным. Хотя тот номер, который мне удалось читать, который мне подарила ваша культур-атташе, я не могла от него оторваться. Н. Сикорская ― Спасибо. М. Пешкова ― Я читала вплоть до выходных. Да. Какие материалы наиболее близки Вам духовно, душевно? Ведь что-то такое было, что осталось зарубкой на памяти. Н. Сикорская ― Ну вообще, поскольку журнал выходит только два раза в год, мы в него включаем материалы, так сказать, безвременные. То есть не новостные. Иногда это материалы, приуроченные к каким-то важным датам. Вот, например, прошлый наш номер, весенний, этого года, там был очень большой раздел, посвященный победе в войне Второй мировой и Великой Отечественной. Но об этом столько написано, что мы постарались к этому подойти как-то менее избито. Например, очень многие наши читатели, включая и сотрудники посольства Швейцарии в Москве, очень оценили наш материал про Штирлица, но именно с точки зрения как была преподнесена Швейцария миллионам советских зрителей, которые конечно тогда не имели никакой возможности в Швейцарии бывать и так далее, и так далее. Невольно мы развеяли один из мифов. Уж как вы знаете, в Швейцарии ничего этого не снималось и даже 9-я серия, которая начинается Швейцария, Берн, снималось это в Риге или в лучшем случае в восточной Германии. Бернский зоопарк снимался в тбилисском зоопарке, например. То есть понимаете? И для многих это было откровением. То есть мы всегда пытаемся как-то даже к известной теме подойти, может быть, с неожиданного такого угла, но при этом мы опубликовали очень серьезный и, мне кажется, очень интересный материал, одного из наших авторов, такой Иван Грезин, который очень много занимается историческими исследованиями. Материал, посвященный интернированным семьям русских людей, оказавшихся в Швейцарии, и жизнь, которых сложилась очень по-разному. Потому что кого-то выдали, поверив советским властям. Как вы, думаю, догадываетесь, ничего хорошего из этого не вышло. То есть у нас была такая целая серия действительно материалов и мне это дорого. Я думаю любому человеку война не безразлична. И я думаю, что это единственное, что еще как-то объединяет вот всех наших разбросанных по миру соотечественников. Вообще, в этих журналах мы пытаемся писать очень много именно об истории, о культуре, о книгах, о том, о чем мало пишут, к сожалению, за рубежом. Потому, что вот, ну, вот, глянец – это такое слово отвратительное, которое, в общем, не так давно вошло в наш разговорный язык, но оно подразумевает, ну, такую массовую, даже не культуру, а массовую информацию и так далее. Мы вот старались идти от противного, и я просто счастлива, что нашлись в Швейцарии люди, которые нас поддержали. Как вы понимаете, ни одно издание не может жить, питаться воздухом, правильно? Тем более что красивое издание, на бумаге хорошей, оно дорого стоит, просто производство дорого стоит. И когда мы только это задумывали, мне все говорили: «Ты сошла с ума! Сейчас закрываются такие газеты, с таким стажем, с такой репутацией. Куда ты пойдешь против течения?». А я рискнула. И нашлись такие люди, пришли к нам рекламодатели, которые вот как-то это, ну, не знаю, оценили, наверное. Вот как-то же мы выживаем уже вот сколько времени. Надеюсь, так будет и дальше. М. Пешкова ― Каков год основания? Н. Сикорская ― Газеты в онлайне – 2007. Мы вышли впервые, так сказать, в эфир, в интернет-эфир 28 ноября 2007 года. А журнал появился 5 лет спустя в 12 году. М. Пешкова ― Хотела спросить Вас о коллективе авторском. Подбирали ли Вы его и как так случилось, что наверняка образовался костяк газеты? Н. Сикорская ― Знаете, о костяке сложно говорить. Нас 2 с половиной человека в редакции на все про все. Поэтому костяк вот он и есть весь коллектив, так сказать, штатный. Получилось… Вы знаете, менялось уже несколько раз команда, потому что, я вам честно скажу, что работать в ежедневном режиме тяжело, не многие это просто выдерживают. Потому что как ты не хочешь, но show must go on, газета должна выйти. Значит, есть вдохновение, нет вдохновения, есть интересная тема или нет, мы должны выдать вот там столько-то статей, сколько у нас обычно появляется. Да? При этом зарплаты у нас очень небольшие, а Швейцария страна дорогая. Поэтому получается работаем много. Но кто-то вот в этом находит удовлетворение своему любопытству, любознательности, возможности выразить свое мнение, возможности его лучше для себя даже как-то сформулировать и потом уже им поделиться. Я думаю, это тоже дорогого стоит. В общем, на сегодняшний момент у меня работают вот две постоянные дамы. Одна пришла в редакцию просто случайно, она просто написала мне, что: «Я вас давно читаю, я бы хотела попробовать». По образованию она экономист. Работала бухгалтером. У нее нет ни гуманитарного образования, она никогда не писала. Это оказалась просто жемчужина. Жемчужина! Я не могу нахвалиться. Ее зовут Татьяна Герко. Она просто закрыла собой очень важную для меня брешь – экономику, потому что Швейцария, все-таки страна, где очень важны экономические темы. Я в этом довольно слабо разбираюсь. Поэтому, когда Таня взяла это все на себя, это было просто подарок судьбы, и вот понимаете. Но потом она уже поднаторела так, она может писать совершенно обо всем, то есть мы все были валентны. Таня это делает профессионально, поэтому это просто счастье. Вторая моя коллега вообще работает сейчас в Симферополе, представьте себе. Она училась в Швейцарии. Закончила школу перевода. Очень хорошо знает эту страну. Отличается неутомимой любознательностью. И она прекрасно пишет вот на такие краеведческие темы, культурологические темы, она находит невероятные какие-то сюжеты, людей и так далее. Так что, ну, плюс у нас есть сеть внештатных авторов, без которых, конечно, мы просто бы не выжили. И ужасно приятно, когда подтягиваются удивительные, профессиональные люди, которые просто вот нас читают, как бы за нас переживают и хотят помочь, просто внеся вот свой вклад профессионально. Например, там Наталья Беглова, дочь Спартака Беглова, которого наверняка Вы знали, наш известнейший международник, журналист. Вот Наташа, она работает в Женеве, в международной организации. Но она кладезь невероятных историй, связанных со Швейцарией. Вот она пишет нам очень интересные статьи, которые пользуются всегда бешенным успехом у нашей аудитории. Нам пишут бывшие послы о политике. Нам пишут доктора экономических наук об экономике. То есть к нам стекаются люди и приезжают и ребята даже молодые. Вот недавно стала нашим автором, буквально вот, она написала пока что парочку статей, молодая девушка, которая работала здесь в этом проекте ресторанном «Ginza», московском. Она прекрасно разбирается в ресторанах, в еде. Это тоже нужно. Не только же высокими материями надо кормить аудиторию. Все любят тоже покушать. В Швейцарии там много чего интересного на эту тему тоже можно взять. И она вот взяла как бы это на себя. То есть, Вы знаете, каждый как-то находит. Я всегда очень открыто к этому отношусь. Но я очень человек требовательный. Если уже мы работаем, то надо мне вовремя сдать текст, он должен быть хорошо написан, вычитан и так далее, и так далее. И если меня подводят, на этом заканчивается. И люди это понимают и, в общем, ну, понимают, что я тоже всегда иду на встречу, как-то что могу, делаю. М. Пешкова ― Литературные моменты, которые имеют место быть в Вашем издании насколько я знаю это серьезная, крупная компонента Вашей газеты. Н. Сикорская ― Это правда. М. Пешкова ― Да. Н. Сикорская ― Ну, во-первых, мне самой интересно. Я люблю читать. И как-то все мы любим читать. Мне кажется, что мы уловили ту, опять же нишевую аудиторию, которую можно было привлечь серьезными материалами в том числе и о литературе. Мы не оставляем без внимания с одной стороны все даты крупные, касающиеся наших великих писателей-классиков, потому что и Толстой в Швейцарии бывал, и Достоевский там живал, и Карамзин, как известно, собственно первый, кто вообще рассказал о Швейцарии русской аудитории и так далее. У нас Тургенев там венчался в церкви в Женеве. То есть у нас было очень много публикаций вот таких, которые может быть для некоторых людей становятся открытием. То есть все знают, кто такой Толстой, но не все знают, что он жил в Люцерне, ему что дико не понравилось, и что он там страшно все критиковал, и с чего возник прекрасный рассказ «Люцерн». Понимаете? То есть мы пытаемся вот такие выловить моменты. При этом мы очень внимательно следим за современной литературой. Прежде всего потому, что мы просто сотрудничаем с большим количеством издательств в Швейцарии. Они маленькие по размеру, но они очень активные, которые занимаются вот переводами современной русской литературы на местные языки. То есть это итальянский, французский, немецкий. Я очень счастлива, что смогли наладить с ними контакты. Все это ужасно интересно. Я сама открываю для себя, будучи все-таки давно уже вне дома, не всегда за всем можно уследить, я сама открываю для себя интересные имена. И мы вот пытаемся делать с ними интервью или книги рецензировать. Ну, в общем, как-то это пропагандировать. С другой стороны, идет обратный процесс. Благодаря Швейцарскому культурному фонду «Про Гельвеция», есть такой, который вот уже два года сотрудничает вот с Россией, у них специальная была российская программа создана к 200-летию установления дипотношений между нашими странами. Теперь они ее на год продлили. Они в том числе поддерживают переводы современной швейцарской литературы на русский язык. И тоже это делают очень активно. То есть в год выходит, ну, 10-12-15 книг, это много. Швейцария, ну, в общем, как-то не известна как такая чтобы литературная страна. Но опять же открываются новые имена, новые интересные авторы и всем этим мы тоже делимся с нашими писателями. И мне кажется, они благодарны, потому что, ну, судя даже по отзывам, которые мы видим там на »Фейсбуке» у нас или где-то, говорят: «Ой, а я там и не слышала, хоть теперь вообще узнаю, что есть такой писатель». Ну, вот люди как-то подтягиваются, я надеюсь, и расширяют свой кругозор. М. Пешкова ― В ближайших номерах, скажем, можем ли мы говорить о том, что выйдет до нового года, какие материалы Вы ожидаете? Н. Сикорская ― Журнал уже до нового года уже не выйдет. На сайте, ну, во-первых, я напишу, конечно, про сегодняшнюю встречу с Жоржем Нива. Я надеюсь, что коллега и наш автор, переводчик с немецкого на русский, Станислав Городецкий, сделает интервью с писателем Холером, швейцарским немецкоязычным, который сейчас тоже присутствует на »Non-fiction». Мы с ним пересеклись так бегло, и мне показалось сразу, что он очень интересный человек, по крайней мере, это первый, наверное, иностранец помимо Жоржа Нива, который с восторгом рассказывал о Паустовском, которого он прекрасно знает и совершенно обожает. Но это не каждый день, согласитесь, в наше время такое встретишь, поэтому я сразу сказала Славе: «Слава, надо с ним серьезно поговорить и сделать с ним большое интервью». Я думаю, что под Новый год, вернее на Рождество католическое, у нас будет очень интересный материал, который еще мне только предстоит сделать. В Швейцарии в кантоне Вале есть такое аббатство, называется аббатство Святого Маврикия. В этом году оно отмечает ни много, ни мало полуторатысячный юбилей. Они существуют 1500 лет. Оно не разу не закрывалось. Все это время оно действовало. И представьте себе, что один из аббатов прекрасно знает русский язык. Он сейчас несколько лет служил в католической миссии в Астане. И теперь он вернулся обратно. Связался с нами, сказал, что он наш читатель. Представьте себе, и вот мы встречаемся, как только я вернусь отсюда, я проведу день, впервые в моей жизни, в мужском монастыре и буду делать интервью с этим, я думаю, очень интересным человеком. И я думаю, что под Рождество нам будет, о чем поговорить, тем более на русском языке, в том числе и о роли религии в наше сегодняшнее время, которое я думаю не однозначно. Я думаю, это будет интересный разговор. М. Пешкова ― Надежда Сикорская, главный редактор русскоязычного ежедневного издания «Наша газета», выходящего в Швейцарии. Мост через расстояние и время. Передача первая на »Эхе Москвы» в »Непрошедшем времени». Мне хотелось бы у вас спросить о вашей семье. Я видела очаровательного мальчика, это Ваш сын? Н. Сикорская ― Ну, у меня их два очаровательных мальчика. Но тот, которого видели Вы, уже теперь выше меня. У него прорезаются усы, и голос у него ломается. Но он по-прежнему очаровательный. Я считаю объективно как мама. М. Пешкова ― Как его зовут? Н. Сикорская ― У меня два сына, Саша и Миша. М. Пешкова ― Я видела мальчика тогда, когда он брал урок русского языка. Н. Сикорская ― Мы это продолжаем, мучения эти. Да. М. Пешкова ― А кто преподает ему язык? И как Ваше русское происхождение сказывается на его познаниях России? Н. Сикорская ― Ой, Вы знаете, к сожалению мой муж не говорит по-русски. У нас есть русскоязычный дедушка, который живет в Швейцарии, отец моего мужа, который, к сожалению, ему это не передал. Плюс у моих детей есть, конечно, бабушка, дедушка в Москве. Но для меня это было абсолютно очевидно, что мои дети должны говорить по-русски. Хотя я знаю, что во многих семьях это не удается. Особенно вот если мама русская, ну, мы, женщины, все-таки мы как-то более целеустремлены и более настойчивы, а папы пускают на самотек. Вот мой муж не говорит по-русски, потому что мама по-русски не говорила. Если была бы мама, я думаю, была бы совсем другая ситуация. Как я это делаю? Во-первых, я с ними говорю только по-русски, я просто не отвечаю, когда они переводят на французский. Это требует дисциплины. Тем более в доме, когда папа не говорит, то есть приходится еще ему переводить как-то все это делать. Ну, как мы делаем? Мы учились с русскими нянями, которые были разными. Были хорошие. Были ужасные. Занимаемся русским. Сменили несколько преподавателей, потому что все-таки понимаете советские педагоги, приезжающие в Швейцарию, ну, не обязательно учитывают все-таки, что мои дети не выросли в России. Понимаете? Все-таки для них это уже третий получается язык. Надо по-другому преподавать. Просто взять кондовый учебник русского языка и по нему идти, это сложно, тем более что тексты там мало изменились. Понимаете? И мальчику, который уже по-английски уже прочитал там Айзека Азимова, все пытаться заставить его читать про репку, ну, это кроме отторжения, никакой реакции не может просто вызвать. И сейчас с ними занимается частным образом замечательная женщина, которая закончила мой факультет – журфак, – Мария Куринная, но она, так сказать, переквалифицировалась, вот именно освоив методику преподавания детям белингвам. И дело пошло на лад. Отвращение прошло. И в общем, как-то мне даже кажется, что какой-то будет толк. Но это, знаете, смешно, потому что дети же любят быть как все, они не хотят выделяться. Поэтому там русский… Да, вот в международной школе, в Женеве, все по-английски, по-французски, да что ты мама нас мучаешь там с русским? Но переломный момент у нас произошел. У нас их было два. Первый – они были достаточно маленькие, мы поехали в Disney World, в Америку. Ну, летом, жара. Народу. Очереди. У самого интересного аттракциона, конечно, самая большая очередь. Ну, все-таки я советский человек, очередями меня не удивить и обходить их я тоже умею. Когда мы подошли, они там уже издыхали, мальчишки, все, видим эту огромную очередь, и мой муж говорит: «Нет, нет, мы стоять тут не будем». Я говорю: «Ну, вы встаньте, я пойду посмотрю». А он все-таки человек с запада: «Что значит ты посмотришь? Не вздумай лезть без очереди!» Я говорю: «Я не собираюсь никуда лезть. Я пойду посмотрю». Я подхожу к началу очереди и вижу, что пропускает всех девушка, у нее табличка, написано «Аня». Я к ней подхожу и конечно говорю: «Анечка?». Она говорит: «Да». Я говорю: «Такое дело…». «Очень хорошо, вы обойдите с другой стороны, я вас сейчас проведу». Я возвращаюсь в хвост там двухкилометровой очереди и говорю: «Пошли». Мой муж в отпаде, мальчишки в восторге говорят: «А как ты мама договорилась?». Я говорю: «Надо говорить по-русски». Это абсолютно убедило их в важности владения русским языком. Это был первый случай. Вторым, гораздо более серьезным и для меня более приятным, было их знакомство с театром Фоменко. Мы очень дружим просто семьей с этим театром. И когда они его посмотрели первый спектакль и познакомились с этими, ну, потрясающими совершенно артистами, и очаровательными людьми, вот они подсели на театр. И теперь мы приезжаем в Москву, ну, вот раз в год обязательно, целенаправленно, чтобы ходить в театр. М. Пешкова ― Что мальчики говорят, посмотрев спектакли? Они обсуждают спектакли с Вами, увиденное? Н. Сикорская ― Конечно. Они, может быть, и не стали бы это делать, но это я делаю. Естественно, у нас debriefing, мы обсуждаем, что мы поняли, что им было не понятно, что им понравилось, что… Они тоже обожают всех актеров, они относятся к этому не объективно, но кому нужна объективность в искусстве? Знаете, это все вопрос эмоций. И то, что у них пробуждаются эмоции, то, что благодаря спектаклям изумительным, они имеют представление «О волках и овцах», «О семейном счастье», «О войне и мире», о том «Что такое хорошо, что плохо», понимаете, вообще, «О трех сестрах», что потом они цитируют какие-то там фразы из этого, понимаете. Ну, вот, они посмотрели «Волки и овцы», где Галина Тюнина в роли Глафиры объявляет, что: «А лето мы будем проводить в Швейцарии». Естественно, им это засело, они это восприняли абсолютно на свой счет, к счастью, действительно ребята к нам приезжают летом, то есть это обещание было исполнено в прямом смысле. Я помню, мы вот с Сашей, с моим старшим, Фоменко были на гастролях в Берлине на театральном фестивале. Сашке было наверно лет 9… Да, не больше. Мы поехали в Берлин смотреть. А он обожает Кирилла Пирогова, любимый друг, вообще. Он играет Тузенбаха. События разворачиваются. Сашка понимает, что что-то такое не то происходит. Наконец, сцена, когда Кирилл уходит на дуэль, и Сашка меня берет так за руку и говорит мне: «Мама, ну, ведь не может быть, что его убьют». Я говорю: «Санечка, ну, ты смотри». Паф, паф за сценой. Кирилл уже не появляется. И Сашка мне так говорит: «Это не правильно. Это не правильно и не справедливо». Значит, он все правильно понимает. Вот вам и понимание, и восприятие. М. Пешкова ― А Вы читаете детям вслух русские книги? Н. Сикорская ― Ой, когда они были маленькие, они вообще без этого не засыпали, я им читала все. Любимая наша была… самое такое действующее как снотворное, мы читали сказку «О рыбаке и рыбке». Даже «Онегина» всего прочитала. Потом мы уже и вслух читали вместе, когда они подросли. Чертили схемы, кто, к кому, как относится. Потом… Ну, да… Нет, я им очень много читала вслух, мы очень много читали, и Хармса, там вот эти, про чижей. Мы это даже как скороговорку использовали, мы на этом учились правильно произносить. Вообще, то есть мы читали это, и я читала им вслух, мы очень много читали. Помните там 44 веселых чижа, вот это чудесное, да? В общем, много. Юнну Мориц мы очень много читали. Чуковского мы очень много читали. Ну, «Мойдодыр» мы там до дыр, действительно, уже зачитали. Уже мой муж, по-моему, знал наизусть просто фонетически запомнив, столько раз в его присутствии им это на ночь читала. Да, ну, конечно, а как без этого жить? М. Пешкова ― Вы, как русский человек, живущий в Швейцарии, Вы книг не пишите? Н. Сикорская ― Нет, не смотрите на меня с укоризной. М. Пешкова ― Нет, нет, нет. Н. Сикорская ― Вы не первая. М. Пешкова ― Нет, я просто подумала о том, что Вы так интересно рассказываете, что это уже готовая книга, так мне показалось. Н. Сикорская ― Боже мой, как только я вот уйду на пенсию и завяжу с газетой ежедневной, которая, ну, правда, просто поглощает абсолютно все мое время, понимаете. То есть когда ты должен каждый день писать вот что-то такое актуальное, ужасно трудно найти просто время, тем более, ну, и семья же и вообще как-то хочется как-то пожить. Вот. Но у меня есть мысль, я над ней, так сказать, думаю, как говорил персонаж, помните, удав в мультике про попугаев? М. Пешкова ― Да, да, да. Н. Сикорская ― Вот. У меня есть мысль, и я ее думаю. Я тоже ее думаю. Но я не просто думаю, я делаю там какие-то для себя записи. Я мечтаю когда-нибудь это написать. М. Пешкова ― Могу ли я вернуться к Вашей семье? Н. Сикорская ― Пожалуйста. М. Пешкова ― Вы попали в Швейцарию по окончанию московского университета, да? Н. Сикорская ― Нет, сначала я уехала в Париж, а уже из Парижа я переехала в Швейцарию из-за моего мужа, просто мы познакомились во Франции. М. Пешкова ― Здесь, насколько я знаю, Вы были любимой студенткой Засурского, это так? Н. Сикорская ― Ну, я не знаю, любимая ли, но студенткой точно была. То, что он мой любимый – вот это факт. Но у нас прекрасные отношения, я с ним… Я была у него два дня назад. Мы прекрасно провели вечер с Ясен Николаевичем и его супругой Светланой Александровной, которых я, конечно, обожаю. М. Пешкова ― Я знаю, что Ясен Николаевич бывает Вашим гостем в Швейцарии. Да? Что Вы ему показываете? Н. Сикорская ― Ой, да что показывать? Он сам кому хочешь все покажет, понимаете, он знает во всех, по-моему, странах все лучше местных жителей. Но, к сожалению, вот сейчас у него так со здоровьем немножко осложнилось. Но когда я была в Париже, например, жила там 10 лет, он все время приезжал. Благодаря Ясену Николаевичу я рискнула впервые пойти во французский театр. М. Пешкова ― О ежедневном русском издании, о »Нашей газете» выходящей в Швейцарии, о жизни, бытии, недавнем прошлом москвички Надежде Сикорской, главном редакторе этой газеты в »Непрошедшем времени» на »Эхе Москвы». Я Майя Пешкова. Встретимся ровно через неделю.

Ссылка на источник