В.Дымарский ― Добрый вечер! Программа «2015″. Оксана Пашина… О.Пашина ― Добрый вечер! Виталий Дымарский… В.Дымарский ― Добрый вечер! Сегодня у нас последняя программа 2015 года под названием «2015″. Следующая программа будет первой программой 2016 года и называться она будет «2016″. О.Пашина ― Логично. В.Дымарский ― Все логично, по-моему. Последняя программа. Мы не будем оригинальными – будем подводить итоги года. Итоги года мы будем подводить ни с кем иным, как с Леонидом Радзиховским. Леонид, мы рады вас видеть в нашей студии! Л.Радзиховский: Донцова – политик года, иначе объяснить многое в политике не удастся Л.Радзиховский ― Спасибо, добрый вечер! С Новым годом, с новым счастьем! В.Дымарский ― Таким голосом, когда говорят с Новым годом, с новым счастьем, хочется повеситься просто. Л.Радзиховский ― Ну, каков год, такое и счастье. В.Дымарский ― Понятно. Новый или старый? Л.Радзиховский ― Ну, я думаю, тут разница… я в этом смысле следую Путину. Он же сказал, что черная полоса… В.Дымарский ― После черной полосы идет черная полоса. Л.Радзиховский ― Что впоследствии черная полоса становится белой через какое-то время. В.Дымарский ― Хорошо. Вот мы будем подводить итоги с Леонидом Радзиховским. Пока мы вам напомним каналы связи. О.Пашина ― Да. Свои сообщения вы можете присылать, телефон для sms: +7 (985) 970 45 45. В.Дымарский ― Аккаунт vyzvon в Твиттере еще. На Сетевизоре — я не знаю, идет там или не идет… Там у нас вопрос. О.Пашина ― Вопрос для Сетевизора у нас такой: Россия в 2015 году стала сильнее или слабее? Л.Радзиховский ― Кого? О.Пашина ― Самой себя. В.Дымарский ― Если сильнее – то »да», если слабее – то »нет». Как ваши ощущения, да? О.Пашина ― Да. Россия в 2015 году стала сильнее или слабее? В.Дымарский ― Шел ли процесс вставания с колен или наоборот? Будем сегодня еще голосовать во второй части нашей программы. И пока, чтобы вам еще было… морковку какую-то повесить… О.Пашина ― Ну да, новогодний подарок. Кроме Леонида Радзиховского у нас вам еще есть один новогодний подарок. В.Дымарский ― Новогодний подарок не очень оригинальный для нашей аудитории, тем не менее, журнал «Дилетант», очень красивый, с красивыми женщинами, с главной темой в виде «Роли женщины в исторических процессах» — она очень велика. И вам нужно ответить на очень, думаю, простой вопрос, но, тем не менее. Газета ведомости относительно недавно назвала женщину, политика года – кто это был? И первые, по-моему, 20, если я не ошибаюсь, человек, будут осчастливлены журналом «Дилетант». О.Пашина ― Телефон для sms: +7 (985) 970 45 45. Номер для ваших ответов. В.Дымарский ― Вы присылаете эсэмэски. Ну, естественно, по этому же номеру ваши вопросы, замечания, коррективы, всё что вы хотите. О.Пашина ― Я вас просто повеселю, чтобы и сбить вас с правильного ответа. Я вам расскажу, кто не по версии газеты «Ведомости» стал политиком года для россиян. Как вы думаете, кто? В.Дымарский ― Наверное, Путин? О.Пашина ― Ну, да. А певец – Киркоров, а писатель – Дарья Донцова, — я считаю, что это симптомы. В.Дымарский ― А они кто? О.Пашина ― Киркоров – певец года, Дарья Донцова – писатель года. Политик года — Путин. Вот такие симптомы нашей болезни. В.Дымарский ― Я считаю, что Путин и писатель года… Л.Радзиховский: Норвегия, которая вроде бы считается страной, еще более нефтяной, чем Россия, она как-то, как ни странно, в порядке Л.Радзиховский ― И певец. В.Дымарский ― И певец года. Л.Радзиховский ― А Донцова – политик года, иначе объяснить многое в политике не удастся. О.Пашина ― Они взаимозаменяемы вполне. В.Дымарский ― Давайте перейдем к серьезному подведению итогов. Леонид… Л.Радзиховский ― Ау? В.Дымарский ― Ну так что, с чем мы закончили 2015-й год? Что хорошего и что плохого? Л.Радзиховский ― Слушайте, разве это вопрос? Как будто кто-то чего-то не знает. Даже странно. Это, как говорится, поздравляю вас граждане обделавшись – вот единственное, что можно сказать по поводу итогов 2015 года. Поздравляю нас, граждане обделавшись, поскольку мы граждане и себя от этого процесса, этого продукта не отделяем. Вот. Поэтому, мне кажется, что перечислять все признаки и все особенности этого процесса, это довольно глупо, тем более, все и так все знают. И у вас об этом сутками говорят, и без вас это сутками говорят. Я бы хотел только сказать вот что. Что то, что мы имеем, это, с одной стороны, действительно, наше, российское, с другое стороны, это международное. Например, вот почти все нефтяные страны, почти все страны с петрономикой, как ни странно, не обрадовались этому году. У всем масса проблем экономических. Скажем вот, Бразилия – я тут по одному случаю смотрю – очень у них фиговая тоже ситуация и с их валютой – по-моему, реал она называется, если не ошибаюсь, — и вообще с экономикой. Более того, даже такая сверх благополучная и, в общем, страна с разнообразной экономикой как Канада тоже вляпалась. Оказывается, она тоже сильно сырьевая страна. А вот Норвегия, которая вроде бы считается страной, еще более нефтяной, чем Россия, она как-то, как ни странно, в порядке. Уж не знаю, как это у них получилось – это отдельный экономический разговор. Сауды тоже вляпались, но у них просто очень толстая подкладка, они могут себе позволить многое из того, что нашим не по карману. Таким образом, если бы наш российский кризис был чисто петрономический, то он бы ничем особенно не выделялся из кризисов всех петрономик. Строили петрономику – и получили: бочки посыпались и все на ноги. Но в России этот кризис, естественно, системный. Что, тоже, наверное, мы не оригинальны, наверное, и в других странах имеют место какие-то системные явления. Но тут я не могу сказать, где они еще есть. В России кризис очевидно системный. То есть плюс к экономическому обвалу здесь имеет место, конечно, невероятное социальное… даже не обеднение, а невероятная несправедливость социальное, какое-то беспредельное расслоение, которого, я думаю, даже в Бразилии нет. Потом, это кризис психологический, потому что ножницы между реальной жизнью и самоощущением огромного количества людей или даже я бы так сказал: между самоощущением людей, как они реально ощущают себя в реальной жизнью и их же общим идеологическим ощущением – эти ножницы достигли совершенно невозможного размера. Я думаю, в следующем году они будут схлопываться. Потому что, когда людей спрашивают в опросах: «Как живете?», — они говорят: «Да, есть у нас отдельные недостатки, как то: медицина, цены, работа, магазины, ЖКХ, но в целом все хорошо. Но в главном все в порядке, потому что нас стали больше слушать в мире, нас стали больше уважать, с нами опять считаются». Вот этот разрыв между реальностью и сном, я думаю, он будет постепенно схлопываться и не в пользу сна. Я думаю, что в следующем году начнется очень тяжелое, как с бодуна, пробуждение ломка. И это приведет… может привести к неприятным или приятным – это вопрос оценки – к серьезным политическим последствиям. А в общем, если говорить совсем коротко, то сказка о рыбаке и рыбке благополучно заканчивается. Она начала заканчиваться в 14-м году в тот момент, когда старуха крикнула золотой рыбке, что она не желает больше быть вольною царицей, а желает быть владычицей морскою – и с этого момента пошло точно по сказке. И сейчас мы приближаемся к стадии, когда окончательно корыто свалится нам на голову. То есть люди почувствуют, что корыто разбито, что никакого, в общем нет… О.Пашина ― То есть пробуждение, все-таки наступит… Л.Радзиховский ― Я думаю, что в следующем году. Хорошо или плохо – это вопрос НРЗБ. О.Пашина ― А что может разбудить, по вашему мнению? Или просто сами проснуться: спали, спали – выспались, или что-то может пробудить? Л.Радзиховский ― Во-первых, люди часто просыпаются от голода. Это один из факторов. Если вы спите, спите, а утром чувствуете, что не поели – это один момент. Второй момент: люди могут проснуться от кошмарного сна, вот если вам приснился кошмарный сон. А страшны сон этот заключается в том, что никакой абсолютно перспективы и надежды на то, что в следующем сне будет лучше… Вот в течение ночи проходит много снов, правда? И вдруг вы поняли, что следующий сон будет еще хуже. Вот вы спали с надеждой, что вы перейдете из этого сна в более приятный сон. И вдруг выясняется, что следующий сон – это кошмар. И вы от страха просыпаетесь. Вот вам второй момент, по причине которого можно проснуться. Есть наконец третий момент, когда какой-то внешний звук – будь то будильник или кто-то хлопнул дверью, или громко заговорил в соседней комнате. Вот эти три фактора, которые могут разбудить, и внезапно люди узнают, что они жили не то что по лжи — какой там к черту «по лжи»! – а просто жили в фантастическом мире, который не имеет вообще ничего общего ни с какой реальностью, кроме трех каналов телевидения. О.Пашина ― Это вы нам сейчас рассказываете фильм «Матрица», да? Л.Радзиховский ― Вы знаете, я об этом не подумал. Но в принципе – да в нем и живем так. О.Пашина ― Я просто хочу задать вопрос, который не могу не задать, поскольку я работаю в новостях, и это для меня новость дня, и это событие года. Это, по сути, для журналиста самое громкое политическое убийство года, но, тем не менее, следствие сегодня отказалось переквалифицировать дело об убийстве Немцова в политическое. Следственный комитет считает, что убийство было совершено из корыстных побуждений, то есть за деньги и по найму – это мотивы организаторов и исполнителей, а мотивы заказчиков неизвестны, потому что заказчики неизвестны. Как вы можете это прокомментировать? Л.Радзиховский ― Никак. О.Пашина ― То есть тут все логично, нормально и хорошо. Л.Радзиховский ― Было очевидно с самого начала, что заказчики неизвестны. О.Пашина ― А исполнители – исключительно корыстны. Л.Радзиховский ― Исполнители сначала действовали из совершенно бескорыстных соображений, потому что Немцов оскорбил Аллаха. Впоследствии выяснилось, что Немцова оскорбил Аллаха, а им за то, что Немцов оскорбил Аллаха, неизвестные заказчики неизвестно сколько заплатили. В результате оскорбление Аллаха превратилось в корыстный мотив. Все это было очевидно с самого начала так же, как всем с самого начала был известен заказчик, имя которого в этой замечательной аудитории я не хочу произносить, поскольку оно настолько общеизвестно, что зачем же я буду банальности говорить. В.Дымарский ― За последние годы в этой студии я услышал не один прогноз от просвещенных, умных людей типа Радзиховского и других, которые говорили: Вот всё, уже предел, следующий год, следующий месяц или следующая неделя – всё, дальше уже некуда, всё пойдет… И все время как-то… Л.Радзиховский ― Все идет нормально. В.Дымарский ― И все идет как-то. То ли народ такой пассивный – я не знаю уже, что его может выбить из этого состояния; то ли власть такая умелая, что она держит общество то в ежовых, то в полуежовых рукавицах, но держит, во всяком случае. Л.Радзиховский ― Ты знаешь, я тоже, естественно, об этом думал, как и все об этом думают. Но, во-первых, скоро сказка сказывается, да не скоро дело делается. Болтать в студии, как известно, не мешки ворочать. Тут в студии все легко, все мгновенно решается и так далее. Потом, а чего, собственно, людям было пробуждаться до 2013 года? Вдовица спит и видит сон. Деньги с пололка падали. В »стране дураков» нефтеномика, в общем, как-то крутилась, и жить было совсем неплохо. Деньги начали уменьшаться, и жить стало становиться хуже, в общем, года полтора как. Это, кстати, наводит меня на мысль, что, действительно, все-таки история – это вовсе не случайный процесс. Ну почему к моменту очевидно безумных решений начала падать цена на нефть? Казалось бы, ну какая тут связь? Вообще никакой. Тем более, что, еще раз повторяю, цена на нефть ударила вовсе не только по России. В.Дымарский ― НРЗБ договаривается с нефтью? Л.Радзиховский ― Вот провод перерезали. Но ударило-то это не только по России. В.Дымарский ― Но ни по одной стране – я смотрел – так сильно. Л.Радзиховский ― Я думаю, что по Венесуэле – сильнее. В.Дымарский ― Девальвация национальной валюты, по-моему, 30%, а у нас – в 2,5 раза. Л.Радзиховский ― Да, но дело в том, что это отдельная песня – девальвация в 2,5 раза. Но уровень жизнь отнюдь не в 2,5 раза упал. Он по подсчетам – как-то они считают — на 10%. В.Дымарский ― У нас? Л.Радзиховский: В следующем году начнется очень тяжелое, как с бодуна, пробуждение, ломка Л.Радзиховский ― У нас, да. Я не знаю, как они считают, но то, что не в 2,5 раза – это на глазок очевидно. Но дело не в этом. Действительно, интересный вопрос, для меня интересный: Почему так велик запас прочности данной системы? Если до позапрошлого года ответ был прост: Таков запас прочности нефтебакса – и говорить даже не о чем; то за последние полтора года, когда, в общем, действительно, экономически она потрескивает крепко и нефтебакс потрескивает крепко — значит, в дело включились какие-то другие факторы. Мы их знаем, эти факторы. Это героин, «герыч», так сказать. Ну как – народ с »кокса» перешел на »герыч». Если в течение долгих лет зритель нюхал «кокс», то где-то в 13-м, 14-м году ему всадили шприц и начали постепенно продавливать, продавливать, дозы героина все увеличивались и увеличивались, но тоже так, по умному: то вдруг резко увеличиваются: «педерасты и фашисты убивают русских людей», то потом шприц немножко оттаскивают и наступает… В.Дымарский ― «Наши западные партнеры». Л.Радзиховский ― Да, наши западные партнеры ведут себя безобразно. Потом опять продавливают… То есть это на самом деле очень правильная хорошо градуированная смена: острый периодов – маленькая ломка – опять период… Ну вот, на этом психологическом подъеме относительно того, что с нами больше считаются в мире и так далее – на этом относительном подъеме моральном система и держалась. Но я уже много раз – еще и в прошлом году и в позапрошлом – говорил, что, с моей точки зрения, просчитать тот момент, когда подброшенная монетка начинает падать трудно, это надо быть большим специалистом по механике. Но то, что рано или поздно это происходит – это несомненно. Вот Россия начала атаковать ветряные мельницы. Ее, как положено в этой ситуации, ветряная мельница поднимала все выше и выше. Очевидно, что пик этого подъема пройден. Некоторый критерий этого – это рейтинг Путина, который тоже, как ни удивительно, начал снижаться. Уже нет этих 90%. Его не публикуют, но я прочел у каких-то аналитиков, что он несколько упал. Ну, несколько – это значит, что он там… 80% — тоже очень высокий… В.Дымарский ― ФОМ дал последний – 85%, по-моему. Несколько упал – на 5% Л.Радзиховский ― Ну, несколько упал на 5%. ФОМ… ну, не знаю… «Левада» даст тебе 83%, а ВЦИОМ тебе даст 85%. Во всяком случае, он не растет… В.Дымарский ― Там просто расти некуда! Л.Радзиховский ― Почему? Есть 90%, 99%, 100%, 105%, 120%. Ряд натуральный чисел бесконечен, как известно. Короче говоря, я думаю, что этот всадник – ветряная мельница его подняла, дальше будет опускать – опять же при том условии, что в следующем году не случиться чудо. Ну, например… В.Дымарский ― Нефть не вырастет до 100. Л.Радзиховский ― Ну, не до 100, а хотя бы до 60-70 долларов за баррель. Тогда будет резкий подъем уровня жизни, соответственно, резкий подъем уровня настроений. Если же этого чуда не случится, а нефть будет болтаться там, где ее все ожидают, то есть 35-40, то жизнь будет не то чтобы совсем плохая, она будет совсем беспросветная. Совсем беспросветная и совсем тоскливая экономически. Второй год подряд, как сказал опять же Путин, вот этой черной полосы. Это экономически. А морально… морально — это интересный вопрос. Ведь власть держится не просто сказками, не просто рассказами о том, что «американский серый волк» хочет зверски изнасиловать «русскую Красную шапочку». Дело не только и не столько в этом. Власть держится на самом деле одним: твердым знанием – не ощущением, — а твердым знанием, что эта власть единая, неделимая и абсолютно безальтернативная. Нравится, не нравится – спи, моя красавица. О.Пашина ― Она действительно единая и неделимая и в ней нет никаких внутренних противоречий внутри ее самой? Л.Радзиховский ― Внутренние противоречия никого не волнуют. Ну кому важно, как Сечин относится к Иванову, а Патрушев — к Бортникову? Кого это касается? Это их сугубо внутренние отношения. Корпоративно – они едины. По отношению к обществу, к внешнему миру они едины. В.Дымарский ― У них очень тонкая скрепа в лице одного человека, у них внутри я имею в виду. Л.Радзиховский ― Это да. Но для российского человек, для общества – он видит одно, одного и одно: перед ним абсолютный монолит… Он может тебе нравиться, он может тебе не нравиться, но это монолит. Это вот как был один студент в Казанском университете, который стал бунтовать, сходку устроил – попал в участок. И пристав ему сказал: «Молодой человек, что ж вы бунтуете? Перед вами же стена». На что этот молодой человек ответил: «Стена, но гнилая. Ткни – и развалится». Вот в тот момент, когда у критической массы людей появляется неизвестно откуда такое ощущение – стена разваливается автоматически. В тот момент или в тот период, когда у людей твердое знание – не ощущение, а знание, — что перед ними стена, ни о каких изменениях речи быть не может. Более того, людям свойственно и естественно любить то, что неизбежно. Если власть единая, неделимая и подавляющая, то у вас есть две альтернативы: или считать ее при этом воровской, тупой, бездарной, ничтожной; или считать ее могучей, прекрасной, великолепной, вас защищающей. В обоих случаях вы обречены ей подчиняться. Очевидно, что просто, с точки зрения когнитивного диссонанса, приятнее подчиняться тому, кого вы считаете при этом прекрасным, могучим, молодым и здоровым. В.Дымарский ― Смотря, набор инструментов, — если хочешь, — в руках власти для сохранения самой себя и для удержания общества в том состоянии, в котором оно сейчас находится, достаточно ограничен. И каждый из этих инструментов имеет свойство уставать как металл. Потому что даже эта антиукраинская пропаганда, которой, по-моему, уже все так наелись, что она начала, по-моему, уже в обратную сторону играть… Л.Радзиховский ― Нет, никак она не играет… В.Дымарский ― Или уже вообще никак не играет. Но она уже дело свое сделало, тем не менее. Что еще можно придумать, за что еще можно ухватиться, за какой рычаг, чтобы перевернуть весь мир? Не перевернуть весь мир, а удержать власть. Л.Радзиховский ― Ты понимаешь, я думаю, что сами начальники, на самом деле, очень преувеличивают — благодаря нашим уважаемым коллегам с телевидения, которые цену себе набивают – роль… В.Дымарский ― Значение… Л.Радзиховский ― Да, значение. Я еще раз повторяю, у меня такое ощущение, что люди – вот те самые обманутые, замороченные – совсем не такие идиоты, какими их представляют. Их волнует не то, что «украинско-турецкие педерасты и фашисты» хотят нас изнасиловать и нашу духовность особо циничным способом… В.Дымарский ― Пустить под хвост. Л.Радзиховский ― Да. Вот не это их волнует. Они знают – еще раз говорю, не ощущают, а знают, — что другой власти в стране не было, нет и не будет. Нравится, не нравится – с ней я должен мириться. А дальше они сами себя, опять же в силу когнитивного диссонанса – сами себе объясняют, что она хорошая. Она хорошая просто потому, что, если я должен ей подчиняться, то мне приятней подчиняться тому, кому я доверяю, про кого я убеждаю себя, что я ему верю. Это для меня приятней психологически… О.Пашина ― Но, с точки зрения людей, мы поняли: они видят стену перед собой. А на самом деле там что? Она монолитная, она гнилая, там какие-то насекомые? Л.Радзиховский ― В следующем году, мне кажется, будет существенное событие, на самом деле. Это событие называется: выборы в думу. Казалось бы, ну что такое дума, что такое выборы? Здесь у власти есть выбор, поскольку выборы – это выбор того сценария, который пример власть – вот, что такое выборы, правильно? Это выбор сценария, по которому власть прогонит эти выборы. Л.Радзиховский: Власть держится на самом деле одним: твердым знанием, что эта власть единая, неделимая и абсолютно безальтернативная Возможны три варианта, как мне кажется. Вариант первый: сохранение более-менее статус-кво. Доминирует «Единая Россия». Представлены несколько клоунов, которые отличаются от »Единой России» только тем, что они гораздо громче кричат про «американских педерастов» и про то, что «надо сбросить бомбу на Константинополь», и еще про то, что «Сталин был хороший». О.Пашина ― Все как всегда. Л.Радзиховский ― Все как всегда. Если власть выбирает такой сценарий для итогов выборов, не для проведения, а для итога выборов – как этого добиться, это техника, — то это означает, что никаких вариантов ухода Путина, кроме его собственного добровольного ухода просто нет. Почему – потому что, если вы вспомните, собственно, любой прецедент ухода любого лидера в России, то это происходило в одном случае: когда было хоть какое разделение властей. 17-й год, февраль – был царь и была другая трусливая, жалкая, глупая, но легитимная ветвь власти под названием Государственная дума, которая могла от царя отделиться и существовать отдельно. Если вы возьмете даже октябрь 17-го года, то там не было второй легитимной власти, но была полулегитимная власть под названием Советы, и можно было, опираясь на эту полулегитимную власть, подвинуть… В 91-м году было просто абсолютно две легитимные власти: легитимная власть СССР, легитимная власть республик. И переход прошел легко. Если у вас дума, которая полностью «сотворена из моего ребра и без меня она не может», то, соответственно, никакой второй ветви просто нет. В.Дымарский ― Давай все сценарии и продолжение сценариев рассмотрим после небольшого перерыва, после выпуска новостей. НОВОСТИ В.Дымарский ― Еще раз добрый вечер! Программа «2015″, последняя в этом году и, соответственно, подводящая итоги уходящего года. Оксана Пашина, Виталий Дымарский ее ведущие. О.Пашина ― И Леонид Радзиховский у нас в гостях. В.Дымарский ― Политолог, да… О.Пашина ― Ну что, голосование? В.Дымарский ― Давайте сначала голосование. Оно какое-то было, что называется, в футболе говорят так: в одну калитку. То, что Россия стала сильнее в 2015 году – уже даже 6%, еще на один процент уменьшилось количество людей. А 94% — сами видите соотношение – считают, что Россия в 2015 году стала слабее. Даже все силовые операции в Сирии, в первую очередь. Силовой ответ – силовой на словах – ответ Турции вы видели: запрет помидоров… О.Пашина ― Не убедили. В.Дымарский ― Не убедили в том, что Россия стала сильнее. Л.Радзиховский ― Вы провоцируете власть на более сильные жесты, чтобы убедили наконец, чтобы поднять с 6 до 8 процентов, власть должна сделать что-то… О.Пашина ― Мы не провоцируем, мы констатируем. Л.Радзиховский ― Да, вы констатируете, одновременно провоцируете. Это правильно. В.Дымарский ― Ну почему провоцируем, мы просто констатируем. Л.Радзиховский ― Вы говорите, помидоры. Что такое помидоры? Тьфу! Вот, если бы… В.Дымарский ― А что «если бы»? Л.Радзиховский ― Не знаю, ребята, я не знаю. Хорошо, если бы… — Жириновский знает, я не знаю. В.Дымарский ― С сапогами в Индийском океане. 20 человек у нас сегодня обзавелись журналом «Дилетант». Я очень быстро попробую четыре последние цифры номер: Светлана – 6678, Олег – 7234, Иван – 8129, Александра – 3012. Денис – 3142, Мария – 1051, Марина – 1204, Арсений – 4156, Павел – 3455, Ольга – 7887, Наталья – 7575, Оксана – 3232 не ты, Оксана? О.Пашина ― Это нет… В.Дымарский ― Алена – 3626, Дмитрий – 1045, Михаил – 3545, Дарья – 3155, Никита – 2188, Валерия – 3244, Андрей – 9869, Любовь – 9046. Правильный ответ: Меркель. Хотя очень многие называли Валентину Ивановну Матвиенко. Л.Радзиховский ― Я бы называл Яровую. О.Пашина ― Еще – Полину Гагарину. Я правильного ответа не знала, поэтому проголосовать не смогла. В.Дымарский ― Хорошо. Еще будет одно голосования. Леонид, вернемся к возможным сценариям парламентских выборов. Или все останется так, как есть или какие-то два поворота: влево – вправо, как я понимаю. Л.Радзиховский ― Совершенно верно. Если все остается как есть, это означает следующее: никакая революция, поворот, переворот, изменение с опорой на легитимные власти невозможен. Это означает, как некоторые совсем буйные говорят, что будет абсолютно взрыв с нуля, такая пугачевщина или спартаковщина, без опоры на легитимные ветви власти – снос всего на свете. Таких случаев я, честно говоря, в истории России просто не припомню, а в истории человечества… Ну вот, Спартак, жакерия во Франции. Вообще, чтобы без опоры на какие-то легитимные институты власти, просто с нуля сносить все подряд – ну, у меня это фантазии не хватает. Я думаю, если безнадежность, бесперспективность, мертвечина ситуации при постоянно ухудшающемся уровне жизни доведет людей до ощущения, что да – власть одна, деваться от нее некуда, но и жить-то так невозможно, то в этой ситуации власть, действительно, как вы правильно говорите, изнутри – чувство это – начнет крушиться сама. Поворотным пунктом могло бы быть в 18-м году – если бы Путин, который человек, как известно, нервный, рефлексирующий, очень чувствующий настроения людей, решил не выставляться в 18-м году на выборы президента в виду этой общей безнадеги, потому что… В.Дымарский ― А что может его заставить не выставиться? Л.Радзиховский ― Только собственные самоощущения, больше — ничего. Если он чувствует низкий рейтинг… О.Пашина ― Но ему не дадут почувствовать низкий рейтинг, потому что есть специальные люди, которые делают все для этого. Л.Радзиховский ― Это ерунда. Без всяких цифр, человек это чувствует. Это в воздухе, это чувствуется. Безнадега, некуда тыркнуться… В.Дымарский ― А он не является в данном случае еще и заложником этой всей НРЗБ вокруг него? Л.Радзиховский ― Да нет. Эти сказки, что в случае ухода он пойдет по суд – все это глупости, конечно. Существует закон, который, кстати, Путин же и подписал о том, что президент вообще безгрешен, неподсуден и находится по иную сторону физических законов человечества, и в случае ухода он остается как минимум в положении абсолютно безупречного… Другое дело, что это страшная моральная катастрофа, что это страшная личная катастрофа, что это страшная политическая катастрофа, что это масса других катастроф. Но в юридическом плане, конечно, ничего ему не угрожает в случае невыхода на сцену. В.Дымарский ― Подожди. Можно я не соглашусь с тобой… Л.Радзиховский ― Можно. В.Дымарский ― У нас в стране закон законом… Можно подумать, что у нас все происходит по закону. У нас редчайший случай в истории страны, чтобы следующий правитель не отыгрывался на предыдущем. Л.Радзиховский ― Это ради бога. На словах – пожалуйста. Я говорю, юридически… В.Дымарский ― И не только на словах. Л.Радзиховский ― Только. Я случаев, чтобы прежнего правителя кроме Николая II, юридически пощипали, не знаю. Все… ну, собственно, все – их не так много. Прижизненно ушел Хрущев, и никто его под суд не отдавал, хотя было за что еще и как. Прижизненно ушел Горбачев, и никто его не терзал и к следствию не таскал. И прижизненно ушел Ельцин, который вообще жил как монарх в отставке. Так что я не верю в эти… А если мы возьмем страны СНГ – Шеварднадзе, которого только ленивый не пинал, но он жил-поживал, добра наживал. Кучма, которому шили просто и шьют конкретное убийство без всякого Якова. Ну и ничего себе: зять – миллиардер, дочка там «АнтиСПИД» возглавляет на Украине, какой-то фонд огромный. И вообще, ездит в Минск, подписывает соглашения. О.Пашина ― То есть Путин ничего не боится, он просто не хочет. Л.Радзиховский ― Путину юридически, я думаю, бояться просто нечего. Но кроме юридической стороны есть психологическая, моральная, человеческая и тысячи других… По-человечески для него это была бы катастрофа. Но, с другой стороны, быть рабом на дырявых галерах, которые даже не тонут, а просто без конца хлебают грязную воду то одним краем, то другим, и эта вода все время катается по палубе, и пристать-то этой грязной галере некуда – это, я думаю, уже не для него такая игра. Может быть, не для него. Но это, еще раз повторяю, в случае, если никаких легитимных противовесов Путину нет, то судьба режима, судьба системы находится полностью на сто процентов только исключительно в его личных руках. Захочет в 18-м году выставляться – выставиться и выберется. Л.Радзиховский: Люди – вот те самые обманутые, замороченные – совсем не такие идиоты, какими их представляют В.Дымарский ― Вы сами себе противоречите. Ты только что сказал, что в 16-м году произойдет нечто такое… Л.Радзиховский ― Я говорю, что в 16-м году может произойти… В.Дымарский ― Дотянет ли он до 18-го года… Л.Радзиховский – В 16 ―м году может произойти. Сценарий первый: Путин решил твердо сохранять себе полную свободу рук к 18-му году: что хочу, то и сделаю. Для этого ему надо, чтобы дума осталась примерно такой, как сегодня, — которая никаким противовесом его не является. Вариант второй: Такое решение, допустим, принято, но его технически достаточно сложно осуществить в ситуации, когда люди реально массово недовольны; и это будут более-менее, в значительной части честные выборы. Такие честные выборы в нашей стране в ситуации экономического кризиса означают красно-коричневую дума, означают огромную фракцию КПРФ и довольно большую фракцию псевдонационалистов, а попросту шутов и хулиганов во главе с одним всем известным подонком и хулиганом, имени которого я называть не буду, чтобы он меня в суд не притянул. Вот примерно такую думу… Сжимается фракция ЕР… В.Дымарский ― Кто правильно назовет эту фамилию… О.Пашина ― Мы тому тоже подарим журнал! В.Дымарский ― Шутка! Не надо… О.Пашина ― Но такая дума уже была. Л.Радзиховский ― Такая дума уже была в середине 90-х годов и ни к чему хорошему такая дума не привела. Но в середине 90-х годов… В.Дымарский ― Она не была «коричневая», она была «красно-коричневая». Л.Радзиховский ― Коричневых там тоже хватало. О.Пашина ― Хватало. Л.Радзиховский ― Да и красные у нас с хорошим коричневатым оттенком. Главное не это, главное – что, когда она была в середине 90-х, был, так сказать, просвет. У многих людей была надежда на то, что начнется экономический подъем, что страна вылезет. Еще не остыл тот заряд энтузиазма, который был. Если эта «красно-коричневая» дума приходит в ситуации, когда экономическое и социальное положения абсолютно тупиковое и только сгущается, и только ухудшается – то тогда у Путина есть только два варианта: или дополнительно покоричневеть, покраснеть, чтобы догнать эту думу, или в 18-м году эти же шуты, эти трусы, эти холуи, эти купленные с корнями подонки внезапно, ощутив силу, к своему собственному изумлению начинают вставать с колен. Сила, которую они получили, начинает их приподнимать. Они бы и не хотели, они бы и не рады, но за спиной выросли крылья – они начинают вставать с колен. Я в этой связи всегда вспоминаю замечательную фразу из »Острова сокровищ». Там герой, мальчик этот, Хиггинс, по-моему, идет и тащит на веревке Сильвер – ну, просто Сильвер за него держится. Я, — говорит, повернулся к Сильверу и читал на его лице как в книге: будучи в трех шагах от сокровищ, он забыл все: и свои обещания, и предупреждение доктора. Его лицо было полно безумной ненависти. Я читал в его глазах: он хотел убить нас всех, захватить «Испаньолу» и с сокровищами выйти в открытое море». Близкий успех опьяняет даже вшей. Даже вши в ситуации большого и близкого успеха становятся активно кровососущими. И они вполне могут стать гораздо менее послушными, гораздо менее покорными… О.Пашина ― И у нас в 18-м году будет президент кто: Зюганов или тот, чье имя вы не хотите называть? Л.Радзиховский ― Нет, разумеется, ни Зюганов и никто другой из таких не будет, но или Путин будет президентом, который значительно дополнительно сдвинется в эту сторону, или появится какой-нибудь равнодействующий – Рогозин там… Это найти нетрудно. Найти человека, который отражал бы такие отношения – не фокус. Понятно, что есть, по крайней мере 5-6 политиков, которые прекрасно устроят… Возможен и третий вариант… В.Дымарский ― Один вопрос: А разве состав будущей думы не в руках Путина? Л.Радзиховский ― Понимаешь, нам сейчас кажется, что да. Но весь вопрос заключается в том, насколько неприятным будет социально-экономический кризис в следующем году. Если будет 150 дальнобойщиков, если в регионах – все ждут, что проблемы начнутся в регионах… В.Дымарский ― Хокинс, а не Хиггинс. Л.Радзиховский ― А, Хокинс, точно. О.Пашина ― Надо подарить журнал, я считаю, за это. Л.Радзиховский ― Если по всем регионам начнут бузить, качать и шатать, то в этой ситуации надо сбрасывать с корабля современности как балласт значительную часть «Единой России». И хочешь не хочешь — против желания господина Зюганова, у которого единственное желание – тихо досидеть до своей коммунистической пенсии… Как там было? Номенклатура высшего ранга называлась как-то… В.Дымарский ― Пенсионер союзного значения. Л.Радзиховский ― Персональным пенсионером союзного значения досидеть, еще бы партию внуку передать – ну просто… Но волна его просто может начать подымать без всякого его желания. О.Пашина ― И придется идти во власть. Л.Радзиховский ― Ему – нет. Но еще раз говорю: власть сама выдвигает. О.Пашина ― Ну, понятно. Л.Радзиховский ― Возможен и третий вариант. Если власть будет пытаться делать ставку – власть я имею в виду Путин, администрация – на то, что маятник в 2015 году дошел максимально до антизападной точки и надо этот маятник разворачивать в прозападную точку – ну просто в силу законов механики. И экономически это надо, и как-то надо пытаться восстанавливать отношения и так далее. Тогда в ситуации выборов надо активно подсаживать и активно помогать, так сказать, управляемым либеральным силам. Будет ли это «Яблоко», будут ли это еще какие-то товарищи – не знаю. Это вариант наименее вероятный и технически сложный, потому что популярность этих сил равна нулю; и опасный для Путина, потому что многие из либералов его, действительно, ненавидят в отличие от коммунистов и ЛДПР. Вариант опасный. Но если он хочет попытаться разворачиваться в сторону Запада – например, экономический тупик таков, что никаких вариантов кроме разворота к господам в пробковых шлемах нет – то тогда надо будет и телекамеры в »Останкино» поворачивать, и думу… Может быть, это будет пролиберальное крыло «Единой России» — я не знаю. О.Пашина ― Но вы так говорите, как будто он единственный, кто решает вообще в стране, что ему делать: куда ему разворачиваться, куда ему поворачиваться. Никаких нет на него рычагов давления со стороны его окружения? Вот он сам такой сидит и думает: «То ли мне вот опять так сделать, то ли мне развернуться сюда…». Он сам все решает? Никакой игры за его спиной не ведется, никто на него не давит, не пытается повернуть в ту или иную стороны, игры никакой нет? Он решает все? В.Дымарский ― В ближайшем окружении. Л.Радзиховский ― Вы знаете, меня некоторое время назад наиболее бурная «демшиза» на »Эхе Москвы» причисляла к ближайшему окружению… ну не к ближайшему уж совсем, а к тайным советникам, которые ходят на тайные вечери и дают советы не то Путину, не то Суркову… В.Дымарский ― НРЗБ давал советов. Л.Радзиховский ― Но с тех пор я не даю. Я давно уже не даю… О.Пашина ― И поэтому все так плохо, мы стали слабее: 94%, да. Л.Радзиховский ― Совершенно верно. И поэтому сказать, что там происходит, я не могу. Но одном я могу сказать, как мне кажется, исходя из здравого смысла: да, ближайшее окружение – это те графы палины, которых ты поднял, осыпал орденами и поместьями, которые тебя же, в конце концов, и придушили – это правда. Но, с другой стороны, ближайшее окружение – это те несколько человек, которые знают, что без тебя им кранты – в России – они это знают. Вот в советское время этого не было. Политбюро – это, действительно, был коллективный… В.Дымарский ― Разум. О.Пашина ― Террариум единомышленников. Л.Радзиховский ― Да, коллективный разум. И там были, действительно, разные группы, и члены Политбюро знали, что при уходе Брежнева абсолютно ничего с ними не случится. В.Дымарский ― Сядет такой же Брежнев. О.Пашина ― Давайте проголосуем, а то мы не успеем. Опять же итоги года. По итогам года, как вы считаете, где больше нужны коррективы: в политике или в экономике? Вот Леонид Радзиховский не хочет давать советы, давайте вы дадите. 660 06 64 – ваш телефон, если вы считаете, что телефоны больше нужны в политике. 660 06 65 – если коррективы больше нужны в экономике. В.Дымарский ― Идет голосование? О.Пашина ― Никто не знает. Л.Радзиховский ― Вот видите, вы думаете, один Путин не знает. Никто не знает – в этом вся проблема. Никто ничего не знает. О.Пашина ― И никто ничего не хочет в этой стране. В.Дымарский ― Вроде пошло. Первый проголосовал. Все нормально. Л.Радзиховский ― Просто заканчивая, мне все-таки хочется закончить на какой-то оптимистической ноте… В.Дымарский ― Нет, сейчас будет вопрос пессимистический. Л.Радзиховский ― Мы говорим о кризисе экономическом, кризисе политическом, о возможной развязке, а мне хочется оптимистично все-таки сказать, что все это полная чепуха, что это тактические проблемы. А вот стратегические в целом – мне кажется, что судьба нашей родны совершенно определенная: Российская цивилизация идет к глубокому и безнадежному закату. Будут ли тут Путин или Распутин, коммунисты или либерасты, дума такая или дума сякая, революция или сохранение до бесконечности стагнации – есть совершенно общие, объективные вещи, которые говорят о том, что глобальный кризис того, что называется «российской цивилизацией» или российской системой ни от чего из этих факторов – ни от войны в Сирии, ни, как ни странно, от судьбы Крыма и от количества «педерастов и фашистов» на Украине – абсолютно не зависит. Это демографический кризис и постарение населения – общее с Европой. Но в отличие от Европы это отсутствие того, что называется стабильным развитием. Вот, если вся европейская цивилизация, так или иначе, вышла в ситуацию некоторой исторической пенсии, то пенсия бывает разная… Л.Радзиховский: Эти сказки, что в случае ухода Путин пойдет под суд – все это глупости, конечно В.Дымарский ― Союзного значения… Л.Радзиховский ― Союзного значения, а это, я бы сказал, континентального значения. В.Дымарский ― Глобального. Л.Радзиховский ― Нет, глобального – нет, потому что появились молодые, растущие, очень энергичные регионы типа Юго-Восточной Азии, которые этих пенсионеров немножечко выпихивают, а немножечко с ними договариваются. Но есть пенсия и пенсия. Есть достойная чистенькая пенсия человека, поднакопившего кое-что, который своим внучкам – в том числе, кстати, в той же Юго-Восточной Азии цивилизационным внучкам – может немало передать: и технологии, и финансы; и кое что от них получить. А есть забулдыжная пенсия – пенсия человека, который хорошо в жизни погулял, хорошо оттянулся, хорошо попил, и вот он… О.Пашина ― Зато есть, что вспомнить – это называется. Л.Радзиховский ― Абсолютно. Вот это он вспоминает, — и мы это вспоминаем непрерывно, — с удовольствием этим гордится, и гордится с хорошего бодуна. Вот это, мне кажется, такая роскошная цивилизационная пенсия. В.Дымарский ― Отличная перспектива. У нас остается очень мало времени. Я очень быстро подвожу итоги голосования. Оно шло ноздря в ноздрю, но сейчас вырывалась вперед политика: 74, 4% проголосовавших считают, что в первую очередь нужны коррективы в политике, а 25,6% — в экономике. Это первое. А второе: я успею еще ответить на один вопрос, есть ли пределы у нынешней власти в отстаивании самой себя? Мы видим бряцанье оружием как на внешнем контуре, так и внутри. Кому-то разрешили стрелять в толпу, там бряцаем ядерным оружием. Это только угрозы? В общем, есть ли предел? Л.Радзиховский ― Да, я абсолютно уверен, что предел есть, что предел этот очень маленький; что эта власть умеет бряцать только языком Соловьева и больше бряцать она ничем не может. И вся картина 16-ти лет правления Путина об этом ясно говорит. Начиная со знаменитой гибридной войны на Украине, очень беспомощной попытке подражать американцам, бомбя, но не высылая войска в Сирию. Это во всем. Посадить двух людей, которые вышли с одиночным пикетом – да. Репрессии – нет. Завинтить телевидение, все заткнуть Соловьевым и Толстым или Киселевым – да. Прихлопнуть все независимые СМИ – нет. Издать грозные указы о том, что чиновники не должны… В.Дымарский ― Вот теперь ты провоцируешь. Л.Радзиховский ― Да. Это моя профессия. …Издать указы о том, что чиновники должны то, сё, пятое-десятое – да. О.Пашина ― Запретить помидоры – да, разбомбить Турцию – нет. Мы поняли, да. Л.Радзиховский ― Запретить помидоры да, отследить, чтобы хоть один чиновник хоть одного своего сына хоть из одного американского университета – нет. Эта власть – чисто символическая. Я же говорю: кризис, стана устала и власть устала. Это общая усталость. Не только товарища Сталина, но и Николая I эта власть изобразить уже не в состоянии… Изображать – может, реализма нет, понимаете? В.Дымарский ― Это был фильм: «Изображая жертву». Л.Радзиховский ― Изображая жертву, да. Это чисто символически. Мы делаем вид, что пугаем, вы делаете вид, что пугаетесь – а вместе делаем вид, что встали с колен. Вот это вот общее состояние всей страны. В этой стране сейчас за 16 лет не было ни одного харизматика кроме Рамзана Кадырова, который к этой стране принадлежит довольно своеобразным способом. Вот это экспериментальный факт. В.Дымарский ― Ну что, мы завершаем… О.Пашина ― Это были итоги года от Леонида Радзиховского. В.Дымарский ― Ничего веселого мы не услышали. О.Пашина ― Абсолютно. В.Дымарский ― Но, я думаю, подводя итоги 2016-го года ты внесешь коррективы… Л.Радзиховский ― Естественно. Надеюсь. В.Дымарский ― Спасибо! О.Пашина ― Всего доброго! В.Дымарский ― С новым годом!

Ссылка на источник