И.Воробьева ― А у нас гости! Да, доброе утро! А.Орехъ ― Да не просто гости, а два. И.Воробьева ― У нас в студию вошли Алексей Венедиктов и Дмитрий Потапенко, наш новый коллега. А.Орехъ ― Ну, садитесь. И.Воробьева ― Да, Дмитрий, садитесь, присаживайтесь. А.Орехъ ― Не стесняйтесь. Д.Потапенко ― С корабля на бал? И.Воробьева ― Да, конечно. А.Орехъ ― Ну, и с корабля. Не знаю, похоже ли это на балл, похоже ли это на корабль… Д.Потапенко ― На то и другое похоже. А.Орехъ ― Так, ну что, давайте знакомиться – это называется. И.Воробьева ― Смотрите, сначала Дмитрий нам всё расскажет, а потом мы его всё расскажем. А.Орехъ ― Знаете, как это называется? Зачем вы пришли сюда? И.Воробьева ― А давайте мы сейчас попросим нашего звукорежиссера объяснить нашим слушателям, почему Дмитрий Потапенко в нашей студии. Поехали! А.Орехъ ― Что тут происходит, да. Д.Потапенко ― Шел мимо. И.Воробьева ― Итак, наш новый коллега Дмитрий Потапенко будет вести эфир на радиостанции «Эхо Москвы» после «Кейса» после моего, поэтому мы с вами, Дмитрий НРЗБ. Ирина Воробьева, здравствуйте! А.Орехъ ― После «Кейса», вообще, перед ночью… Меня зовут Антон Орех, доброе утро! Д.Потапенко ― Доброе утро! И.Воробьева ― Вы расскажите сначала нам, как так вышло, что теперь вы на «Эхе» будете вести программу, о чем она будет, каков у вас план? Д.Потапенко ― Даже сложно сказать… Прямо так: с корабля на бал, действительно. Ну, как я оказался? Это жизнь, это достаточно просто и сложно, с одной стороны. Алексей Алексеевич подобрал меня, как котенка, брошенного в коробке, что называется. Вон он глядел, смотрел – тот мяукал. Он говорит: «Ну ладно, пошли тогда со мной». Но если по-взрослому, то уже, наверное, лет пять в общей сложности я где-то в аудиоэфире, по крайней мере, на различных радиостанциях: это был «Финам», это было «Сити-FM», это был, в том числе, телевизионный формат на ОТР. По-моему, всех я…, никого… А! еще «Комсомольская правда», безусловно. Я вел программы, которые были посвящены предпринимательству. Они по-разному назывались в зависимости от пожелания, в том числе, редакторской какой-то службы, в том числе, желаний наших слушателей. Поэтому идеология была такая: я всегда говорил об экономике эти четыре-пять лет в общей сложности. Форматы были такие: я приглашал к себе предпринимателей и мы обсуждали реальные проблемы в реальном режиме времени, связанные или несвязанные с новостями. Подкастов достаточно много, в общем, висит в интернете. В общем, вроде неплохо. И.Воробьева ― То есть вроде для вас это не новая история… Д.Потапенко ― Ну да, только надо бы для себя четко понимать, что я, конечно, не журналист ( от слова «совсем»), я не филолог (я косноязычен ужасно и »четыре» мне ставили по русскому только, я думаю, из большой… А.Орехъ ― То есть я вам скажу, Дмитрий, сразу, что вы пришли по адресу. Д.Потапенко ― А! То есть все нормально… А.Орехъ ― Здесь журналистов… ну это уже такой старый дурацкий мем. Я как такой брюзга, я говорю, если тут выгнать всех, кто работает не по диплому, то останусь я и буду вести эфиры все. Ну, еще пару человек со мной. А Цицеронов в стране вообще мало. Д.Потапенко ― Суть такова, что, поскольку мы решили с Алексеем Алексеевичем историю эту продолжить, соответственно, название придумали. Вот по четвергам, в 23-00 я буду делать то же самое, что делал и ранее. Это будут эфиры с предпринимателями, с экономистами… Большей частью я буду стараться все-таки предпринимателей вытаскивать, потому что экономистов у нас очень много, а вот, что делать в реальной экономике сегодня и сейчас, в том числе, отвечать. Это будет абсолютный интерактив, подчеркну. Это всегда был абсолютный интерактив. То есть мы общались с радиослушателями, с коллегами, и заранее вопросы набрасывали и заранее темы поднимали, причем темы поднимали не только, которые волнуют – если это московская радиостанция, — но я старался подтягивать именно регионы. Я очень часто подлаживал свои программы под приезд предпринимателей, потому что ряд предпринимателей, особенно региональных, которые в Москве, что называется, проездом – я писал какую-нибудь запись обязательно и выставлял это в эфир. Потому что мне очень важно и важно для регионов, чтобы они видели своих людей в прямом эфире федеральных каналов. Вот то, что я буду делать. И.Воробьева ― Хорошо. Смотрите, что касается интерактива, мы тут вам все сейчас покажем. Д.Потапенко ― Давайте, давайте. И.Воробьева ― Я буду вам показывать на своем кюре – так будет проще намного. Мы прямо в прямом эфире все будет делать. А.Орехъ ― Потом можете где-нибудь посередочке сесть… Д.Потапенко ― И кнопки понажимать. И.Воробьева ― Да, прямо кнопочки сможете понажимать. А.Орехъ ― У нас было голосование, кстати, между прочим. И.Воробьева ― Да, я как раз его открыла. Давайте таким образом. У нас есть несколько интерактивов. Это эсэмэски, звонки и голосования. Эсэмэски называются «центр сообщений», они выглядят вот таким образом… А.Орехъ ― Заодно для публики, кстати, интересно, чем мы занимаемся. И.Воробьева ― Да, и мы сейчас все будем рассказывать. А.Орехъ ― Сетевизор работает. Д.Потапенко ― Все нас видят. А.Орехъ ― Да, записывайте… И.Воробьева ― Вот смотрите: вот »центр сообщений» — sms. Иконку потом покажем на рабочем столе. Сюда приходят сообщения, которые присылают эсэмэсками на номер телефон для sms: +7 (985) 970 45 45. А.Орехъ ― Вот, если что – на стене написан. И.Воробьева ― Да, он крупно написан на стене. Просто для тех, кто забывает. Там же написан эфирный телефон и аккаунт vyzvon в Твиттере – если пишут люди из Твиттера. Соответственно, приходят эсэмэски с телефонов, из Твиттера, и из интернета, если кто-то пишет нам из интернета. Здесь можно посмотреть, откуда человек пишет. Чаще всего определяется его географическая принадлежность. А.Орехъ ― То есть тыкаете в сообщение и видите все про него: когда, откуда, кем, что, собственно, пишет. И.Воробьева ― Уже про вас пишет! А.Орехъ ― Но требовать с них обязательно, чтобы подписывались – мы же вежливые люди. Д.Потапенко ― Вежливые, однозначно. И.Воробьева ― Поэтому обращаться ко всем по имени. А.Орехъ ― Потому что, если вы говорите, что вы Дмитрий, то, как минимум надо сказать, что человек там Иван… Д.Потапенко ― Иван Иванов. НРЗБ, но все-таки. А.Орехъ ― Ну как-то, да. Можно подписываться… какой-нибудь Калабердын, но все равно… И.Воробьева ― Да. Значит, здесь есть три вкладки: «Общая», «Игра» и »Черный список». «Игру» я вообще никогда не открывала, мне кажется. Д.Потапенко ― Там еще и покер? И.Воробьева ― Блэк-джек, я надеюсь. Д.Потапенко ― А, Блэк-джек, хорошо. А.Орехъ ― «Черный список» — это самое интересное. И.Воробьева ― Да, тут есть «Черный список»… Д.Потапенко ― Куда нас заносят. И.Воробьева ― Куда мы заносим. А.Орехъ ― Это которые пишут, чтобы «сдохли, жиды поганые» — мы сразу отправляем туда, а потом читаем скрупулезно. Д.Потапенко ― Это хорошо. И.Воробьева ― Вы можете тоже это делать. У вас есть такая функция. Д.Потапенко ― Читать в смысле. И.Воробьева ― Нет. В смысле отправлять. Тут у нас есть такая функция. Вы потом разберетесь. Можете сначала не отправлять. Вот это эсэмэски, сообщения, которые идут в эфир. Они здесь все в одном месте. Здесь ничего не нужно больше трогать. Есть еще, соответственно, такая история, как голосования. Вот это наше голосовательное приложение. Вот как раз сейчас результаты объявим. А.Орехъ ― В голосовании мы спрашивали… У нас был первый вопрос сегодня, который мы успели: Работали ли вы в выходные? Конкретно вы. Из тех, кто нас слушал, 60 процентов с копейками – работали. Ну, у нас все время зависть, а народ там ест оливье. Ну, как это? Поэтому мы все время эту классовую ненависть разжигаем… И.Воробьева ― По голосам слышно людей. Д.Потапенко ― НРЗБ монетизируем, я надеюсь? А.Орехъ ― Ну, конечно, мы все абсолютно… И.Воробьева ― Мы, правда, еще не придумали – как… А.Орехъ ― Но мы сделаем. С вашей помощью. Д.Потапенко ― Те, кто, собственно говоря, 58 – пусть по рублю хотя бы… А.Орехъ ― Ну да. А сейчас вот эти, который сейчас у нас на экране – это мы спрашивали тех, кто отдыхал, и спрашивали: Не надоело ли уже вам это делать? Вот те, кому надоело – их 41,5% из отдыхавших. То есть из тех 40% — 58,5% — вот им до сих пор не надоело. Они бы отдыхали и дальше. Хочется, конечно, спросить, предпочли бы вообще никогда не ходить на работу? Д.Потапенко ― Вопрос, за чей счет отдыхать – то в целом можно отдыхать… А.Орехъ ― Вот слушайте, раз вы к нам пришли с освоением всяких гаджетов, мы, конечно, можем рассказывать об устройстве эфире еще часа два легко. Д.Потапенко ― Это да. Можно множество кнопок понажимать. Я вам тут коллапс могу устроить. А.Орехъ ― Как предприниматель, как человек, занятый в реальном сектора экономике, скажите мне, пожалуйста, для страны 10 дней выходных?.. Я понимаю, что вопрос, мягко говоря, новый, свежий… Д.Потапенко ― Очень свежий, да. А.Орехъ ― Но все равно мы вам, как говорится, еще не задавали в прямом эфире. Вот 10 дней отдыха. Д.Потапенко ― Проблема же не в десяти днях отдыха, а проблема существенно глубже. Она заключается в том, что, если объективно посчитать… у нас был один из годов, когда суммарно мы отдыхали 118, по-моему, дней, короче с выходными, включая все праздники… И.Воробьева ― Как много! Д.Потапенко ― Подождите, много, не много. Ведь основная проблема существенно глубже. Понятно, что получается, что по формальным признакам это два месяца отдыха, потому что отпуск физический плюс 10 дней новогодних и 10 дней майских, которые суммарно объединяются. Если сейчас поднять вопрос, готовы ли мы?.. Вот у нас любят периодически всякие джентльмены отсылать к опыту Иосифа Виссарионовича Сталина, — поскольку волею судеб мои дедушка с бабушкой поднимали всю страну – напомню, что тогда была шестидневная рабочая неделя, поэтому те, кто, как говорится, портретик-то вешают, то, собственно говоря, они должны быть готовы, что и рабочая неделя была шесть дней и работали по 10 часов. И это была так норма. Из здесь же сразу возникает второй вопрос, к которому я, собственно говоря, и подвожу – это вопрос о справедливости этого труда. Потому что основная проблематика в том, что на сегодняшний день работать никому не хочется, помимо того, что мы, действительно, не сильно хорошо работаем, так уж, объективности ради. У нас нет такой потребности. У нас, в общем, удовлетворены основные базовые потребности, мы не голодаем. Основное – что есть четкое понимание несправедливости труда. Даже я, как предприниматель, понимаю, что любой государственный муж, который работает существенно меньше, чем я, может иметь активов больше, чем я. И это понимает каждый гражданин. И ему объяснять, что «давай, Васенька, поработай!»… А.Орехъ ― Он это понимает на подсознательном уровне. Д.Потапенко ― Он на подсознательном — не на подсознательном, он может смотреть какие-нибудь там разоблачительные фильмы – не смотреть разоблачительные, но пару раз, условно говоря, осознав, что едет некий джентльмен, который работает с плохими дядями, но он едет в сопровождении машины ДПС, сама машина ДПС стоит в районе трех миллионов; у него машина тоже с мигалочками такими, с »ведерками» сверху, со всякими проблесковыми маячками и тоже стоит в районе трех миллионов, и домик у него где-то там в Рублевке тоже стоит три миллиона далеко не рублей, — он осознает, что пусть даже в трижды завышенная премия депутатов по 450 тысяч, которые они вроде бы как должны были себе поднять, все равно не окупает всей вот этой приблуды. Естественно, работать не хочется – от слова «совсем». И поэтому, когда мы говорим об интенсивности труда, то хотим мы или не хотим… вернее, хотели бы, чтобы государственные мужи работали, по крайней мере, вместе с народом. А пока есть две страны — пока есть, в общем-то, страна боярская, и страна холопская – то, конечно, любой холоп, включая, конечно, и меня особо, конечно, напрягаться не хочет. Естественно, этот оброк, который поступает наверх – ему хочется, чтобы этого оброка было поменьше – это нормально. Поэтому, когда мы приводим все эти циферки по… «хотите ли вы, устали или не устали работать» — безусловно, то бишь, если брать победу «сферического коня в вакууме», конечно, не должно быть двух таких длинных праздников, когда люди, по сути дела, получают второй отпуск, бесплатный, по крайней мере. Потому что все равно это оплачивают они же, когда приходят в магазины, парикмахерские, в сферу услуг – они все равно это все оплачивают. Но первично, с чего нужно начинать, это нужно начинать с того, что, собственно грубо говоря, те джентльмены, о которых мы только что сказали, которые работают с плохими дядями или не работают, как в некоторых фильмах говорят, они тоже должны начать работать. И тоже исключить из их графика те самые два как минимум… А.Орехъ ― Две штуки каникул. Д.Потапенко ― Да, две штуки каникул. Я все слово подбирал, какое… Две штуки каникул, которые существуют. И.Воробьева ― Смотрите, у нас здесь эфирные часы все время. В любом случае вы их увидите. Сейчас 9-29. Это значит, что через минуту в эту дверь зайдет новостник, даже раньше. Сядет вот в это кресло и будет читать новости. Д.Потапенко ― Он нас (убьет)? И.Воробьева ― Нет. А.Орехъ ― Нет, это значит, что при его появлении нам, так или иначе, придется НРЗБ… И.Воробьева ― Потому что в середине часа, ровно в 9-30 стартуют новости. Д.Потапенко ― То есть мы читать их не будем. И.Воробьева ― Мы читать их не будем, мы будем в этот момент молчать и, соответственно… А.Орехъ ― Внимать. И.Воробьева ― Да, внимать. Мы показали вам эсэмэски, сообщения и голосования. Это можно будет посмотреть потом, как это запускается. Для того, чтобы как-то еще исполнить свою функцию сегодняшнюю, скажу, что есть еще телефонные звонки, и их может принимать звукорежиссер, которого вы видите во время эфира здесь, в этой студии — можете с ним общаться. А.Орехъ ― Это очень удобно. И.Воробьева ― Это очень удобно да, в отличие от нашей второй студии. И это может делать и звукорежиссер и вы. Как работает и почему… вот сейчас, звонок, который поступил, он окрашен красным – мы расскажем потом. Дмитрий Потапенко здесь у нас, в эфире утреннего «Разворота», и совсем скоро к нам еще придет Алексей Дурново. Продолжим

Ссылка на источник