О.Журавлёва ― Добрый вечер. Это программа «Особое мнение», меня зовут Ольга Журавлёва, у нас в гостях депутат Госдумы Дмитрий Гудков. Здравствуйте, Дмитрий. Д.Гудков ― Добрый вечер. О.Журавлёва ― К вам пришел такой вопрос. Может быть, он не вполне к вам обращен, но все-таки. Опубликовано заявление в поддержку Надежды Савченко – там и члены ПЕН-центра, и примкнувшие к ним. Вот, Ната не видит вашей подписи. Вы не подписываете такие обращения? Д.Гудков ― Ну, а я так понимаю, что организаторы собирали подписи не у политиков. Но я готов подписаться под любым заявлением в поддержку Савченко. Я написал по этому поводу и несколько материалов у себя в блоге, и, собственно, я на стороне Савченко уже давно выступаю. О.Журавлёва ― Понятно. Ну а вообще как вы считаете, подобного рода сборы подписей сейчас на что-то повлияют? Или, наоборот, как у нас говорят, президент не любит идти на поводу у общественности? Д.Гудков ― Шутку помните про Twitter Дмитрия Медведева? Что писать в Twitter Медведеву – это всё равно, что кричать ему в телевизор. Вот, мне кажется, что писать такие петиции – это всё равно, что кричать Путину в телевизор. Я не думаю, что он на это обратит внимание. Скорее всего, если будет какое-то принято решение, то мотивы будут совершенно другие. Понятно, что никто не хочет повторения, условно, дела Магнитского. Понятно, что вся эта история грозит нам серьезными санкциями. Вот. И через 3 года, когда у нас закончатся все резервы, как мы будем вытаскивать из сами знаете какого места нашу экономику, потому что не будет ни технологий, не будет ни каких-то инвестиций. У нас инвестиции сократились до 1,7 миллиардов долларов в год. Когда-то было 70 (в 2013 году). То есть чем глубже мы будем уходить в международную изоляцию, тем сложнее будет оттуда выбираться. О.Журавлёва ― А никаких других вариантов нет? То есть дело Савченко – это в любом случае гигантский вред для страны, дальнейшие санкции и выпадение?.. Д.Гудков ― Ну а какие могут быть другие варианты? Савченко совершенно… Мало того, что она – гражданка Украины, она еще является парламентарием, депутатом Верховной Рады. Соответственно, за нее уже вступились европарламентарии. Там уже были акции, в которых участвовали и депутаты, и даже министр иностранных дел. И совершенно очевидно, что если не дай бог что-то с ней произойдет, то для России это будет, во-первых, позор. А во-вторых, это будут новые санкции. И никакого другого варианта нет. Это единственное, что может заставить нашу власть пойти на какой-то компромисс. Я понимаю, что, наверное, сложно им принимать решения, потому что в этой ситуации им нужно еще сохранить лицо. Потому что нужно как-то объяснить российской аудитории, почему вдруг под давлением иностранных депутатов президент принимает решение в пользу Савченко. О.Журавлёва ― Вот об этом постоянно говорят, что под давлением наш президент не принимает никаких решений. Д.Гудков: Писать петиции – это всё равно, что кричать Путину в телевизор Д.Гудков ― Вот это и является серьезной проблемой. Хотя, я не понимаю, что значит «не принимает решений под давлением». Мне кажется, наоборот, здесь он мог бы продемонстрировать гибкость определенную. О.Журавлёва ― А вы знаете, вы думали об этом, чем было вызвано вот это дело Савченко, для чего оно было нужно? Что в идеале хотели получить? Д.Гудков ― Ну, у нас последнее время наши власти повышают ставки. То есть для того, чтобы выйти на нужную переговорную позицию, нужно всё время повышать ставки. И я думаю, что просто не просчитали, во-первых, саму Савченко. О.Журавлёва ― В смысле ее личные качества? Д.Гудков ― Ее личные качества, вот. Во-вторых, не думали, что вся западная общественность выступит так явно в поддержку ее. Не просчитали какие-то риски политические, экономические и так далее. То есть у нас, ведь, все тактики, у нас нет стратегов. А теперь из ситуации найти выход сложно. Если помните, по-моему, кстати, у вас я был в программе, когда вся эта история начиналась, и я говорил, что если даже стороны (я имею в виду Россия и Украина) не доверяют друг другу, значит, надо использовать каких-то переговорщиков. Я готов был помочь нашему МИДу организовать там переговоры, посодействовать. Например, можно было совершить обмен военнопленными, потому что, как вы помните, и в Киеве есть военнослужащие, которые там сейчас находятся. У них примерно такие же статьи. Ну, вот, мне кажется, можно было обменять еще раньше, в самом начале, и не было бы никаких проблем. А теперь нам вся эта история грозит очередным делом Магнитского, только она будет более резонансная. О.Журавлёва ― Хм. Правильно ли я понимаю, что вот это вот постоянное повышение градуса, повышение ставок – здесь просто была допущена ошибка, потому что в идеале Савченко должна была дать нам некий плюс в переговорах? В результате дает минус. Д.Гудков ― Ну, мне сложно, так сказать, свою голову пристроить. О.Журавлёва ― Ну, как вы это понимаете? Д.Гудков ― Ну, я так понимаю, конечно. Для того, чтобы… Ну, то есть что у нас? какие у нас есть аргументы? Наша экономика больше зависит от западной экономики. То есть мы от Запада больше зависим. Значит, надо совершать какие-то поступки, на которые им будет сложно ответить. Поэтому, повышая вот такие ставки, российские власти могут… Ну, по крайней мере, они так, я думаю, рассчитывали на уступчивость со стороны европейских дипломатов, политиков по вопросу Крыма, я не знаю, Украины и так далее. Д.Гудков: Чтобы выйти на нужную переговорную позицию, нужно всё время повышать ставки. Просто не просчитали Савченко О.Журавлёва ― А можно ли говорить сейчас, что дело Савченко уже значит больше, чем Крым? Д.Гудков ― Ой. Я думаю, что это сопоставимо сегодня. Ну, опять-таки, я смогу ответить на этот вопрос через год. Потому что только через год мы будем понимать, какие вопросы, действительно, имеют политический вес. В настоящий момент дело Савченко – оно такое же резонансное, кажется, как и вопрос с Крымом. Но посмотрим, что будет через год. Может быть, люди забудут. Может быть, я не знаю, может быть, состоится какой-то обмен военнопленными и через год уже проблема не будет такой резонансной, актуальной. Я не знаю. Ну, вот, сейчас сложно ответить на этот вопрос. О.Журавлёва ― А у вас есть объяснение, почему?.. Ну, во всяком случае, то, что мы видим по материалам суда, то, что журналисты нам предоставляют, которые там работают, почему следствие так беспомощно выглядит в таком важном деле? Д.Гудков ― Потому что дело политическое, на мой взгляд. А когда дело политическое, решается всё не в Следственном комитете, а в других кабинетах. Не поступили вовремя какие-то указания, да? Например, когда эти указания не поступают, надо принимать какое-то решение. Как правило, решения никакие не принимаются самостоятельно. Поэтому в любом политическом деле всегда следствие выглядит очень странно. Даже если мы возьмем расследование убийства Бориса Немцова, у нас тоже Следственный комитет нас иногда, в общем-то, удивляет всякими заявлениями сначала о причастности там чеченцев, а потом рассказывает, что это вообще рука Госдепа. Вот, для чего это делается? О.Журавлёва ― Хм. Для чего? Д.Гудков ― Ну, для того, чтобы… Чем больше версий люди обсуждают, тем сложнее в какую-то версию поверить. То есть специально создается в информационном вакууме, вбрасывается огромное количество таких версий «Эти виноваты, те виноваты», и в итоге у людей складывается впечатление, что правды мы никогда не узнаем. И уже когда, действительно, будет какая-то версия правдоподобная, уже и этой версии никто не поверит. О.Журавлёва ― Скажите, а как вам кажется, а расследовать, на самом деле, причину смерти журналистов вот тех, которые погибли, в чем, собственно, обвиняют Савченко, — кто-нибудь вообще этим занимался? На самом деле, мы будем знать, что там произошло? Д.Гудков ― Ну, я думаю, со временем, конечно. Ну, когда у нас будут налаживаться отношения с Украиной (я надеюсь, что когда-нибудь это произойдет), тогда будет создана какая-то комиссия, куда войдут представители России, Украины. И это будет совместное расследование. Но сейчас это невозможно, потому что всё это политизировано. И даже общественное мнение там… В общественном мнении мы не сможем найти никаких компромиссов. Поэтому политики заинтересованы будут, ну, скажем, играть свою роль, искать свои какие-то… получать очки и набирать эти очки в разных ситуациях. Разные общественные мнения. Мне кажется, сейчас это невозможно. Д.Гудков: Это дело политическое, и решается всё не в Следственном комитете, а в других кабинетах О.Журавлёва ― Это Дмитрий Гудков, депутат Госдумы со своим особым мнением. Мы продолжим этот разговор после небольшого перерыва. РЕКЛАМА О.Журавлёва ― И снова с вами программа «Особое мнение», здесь в студии депутат Госдумы Дмитрий Гудков. Есть еще одна тема, по которой наши слушатели к вам обращают вопросы касательно выборов. Ну, вот, перед выборами у нас подписываются всевозможные законы замечательные. Во-первых, Владимир Путин подписал закон, приравнивающий автопробеги к митингам, создание палаточных городков, агитационных кубов – к пикетированию. Вы понимаете?.. Д.Гудков ― Голосовал против. И выступал… О.Журавлёва ― Я даже не спрашиваю. Хорошо, против голосовали. Кстати, много еще голосовали против? Д.Гудков ― По-моему, все 3 фракции голосовали против. Ну, потому что безобразный закон. О.Журавлёва ― Именно потому что закон безобразный или потому что?.. Д.Гудков ― Закон безобразный, потому что у нас теперь под автопробеги попадает всё, что угодно, даже свадебный кортеж элементарно можно… О.Журавлёва ― Хорошо, что предупредили. Спасибо. Д.Гудков ― Да-да-да. Так что аккуратнее. О.Журавлёва ― Ага. Д.Гудков ― Не дай бог там какие-то будут плакаты политические «Горько!». О.Журавлёва ― А, «Вовка не пройдет» или еще что-нибудь, да? Д.Гудков ― Да, да. О.Журавлёва ― Скажите, пожалуйста, а… Д.Гудков ― Или Грушинский фестиваль. О.Журавлёва ― Что? Д.Гудков: Закон безобразный, потому что у нас теперь под автопробеги попадает всё, что угодно, даже свадебный кортеж Д.Гудков ― Это же тоже сборно-разборные конструкции. Это же, ведь, не просто кубы, а там сборно-разборные конструкции. Может быть, это стул, я не знаю, палатка какая угодно. Всё, теперь надо получать разрешение. О.Журавлёва ― Послушайте, а зачем такое безумие нужно было проводить? Д.Гудков ― Ну, потому что безумие – это сегодняшняя государственная политика, начиная с закона Димы Яковлева. И это просто не остановить. При этом когда я выступал в Думе, я, в общем… Да, там аргументы были за этот закон, что, вот, мы не хотим, чтобы было как в Киеве, чтобы не было Майдана, чтобы там никто не стрелял и так далее. О.Журавлёва ― Покрышки можно запретить. Д.Гудков ― Да. Я, вот, задаю вопрос автору. Скажите, пожалуйста, неужели вы думаете, что в Киеве, что на территории Украины были законы, которые разрешали бросаться в полицейских бутылками с зажигательной смесью, что можно было жечь покрышки? Таких же законов не было. Просто когда уже люди выходят на улицу и когда им уже нечего терять, то они уже не соблюдают никакие законы. Поэтому ваши все эти законы – они, на самом деле, не дадут того результата, который вы ставите. Потому что если вдруг протест у нас состоится, серьезный протест, то никакими законами вы его не остановите. Вы только создадите проблемы, там я не знаю, законопослушным гражданам. О.Журавлёва ― Ну, вот, кстати, законопослушные граждане, которые будут выдвигаться в новый созыв Думы. Они… Д.Гудков ― Я даже не только про выборы. О.Журавлёва ― Они будут испытывать трудности в связи с этим законом в своей агитации там и так далее? Д.Гудков ― Я не думаю, что… О.Журавлёва ― Кубы там эти, пикеты. Д.Гудков ― Нет, вот как раз этот закон не про выборы. О.Журавлёва ― Нет? А про что? Д.Гудков ― Этот закон про то, чтобы, как они считают, остановить протест. Их напугали протесты дальнобойщиков, и они решили «Вот, давайте мы…» Кстати, этот законопроект был внесен еще задолго до протеста дальнобойщиков, и как-то он завис между комитетом и первым чтением. Вот, когда случились эти протесты дальнобойщиков, то тогда этот закон дошел до первого чтения. Ну, совершенно очевидно. Ну, на самом деле, проблем будет много не только от этого закона, от многих других. Ну, во-первых, у нас теперь сократили количество наблюдателей на участке. Ну, то есть кандидат может направить теперь максимум двух человек. О.Журавлёва ― А в чем проблема? Почему 2 человека – это проблема? Д.Гудков ― Для тех, кто никогда не принимал участия в наблюдениях, я просто поясняю. Почему нужно как минимум три? Потому что есть проблема выездных урн. Вот, урна выезжает для голосования, организации голосования на дому, необходимо направить наблюдателя. Двое остались. Почему двое? Потому что один пошел, извините, в туалет вышел или пошел поесть, пообедать, кто-то должен остаться. О.Журавлёва ― Потому что в это время комиссия там начинает… Д.Гудков ― В это время, да. То есть фальсификация – это там дело 3-х минут, даже, может быть, одной минуты в зависимости от квалификации некоторых товарищей. Вот. Поэтому как минимум трое должно быть. Д.Гудков: Безумие – это сегодняшняя государственная политика, начиная с закона Димы Яковлева. Это не остановить Теперь по закону 2 (представителей). О.Журавлёва ― Один с урной, а другой не может отойти. Д.Гудков ― Конечно. Это, кстати, законопроект, который был внесен изначально коммунистами – они предлагали ограничить 5-тью наблюдателями. А »Единая Россия», вот, вовремя внесла поправочку и сократила с 5-ти до 2-х. И самое интересное, что против этого законопроекта голосовали даже авторы. О.Журавлёва ― Как это? Д.Гудков ― Ну, так это. Потому что, вот, ко 2-му чтению закон изменился до неузнаваемости. Такое иногда случается. Это как, кстати, с законом Димы Яковлева. Потому что изначально в первом чтении было принято одно, а во втором чтении взяли и запретили усыновление иностранное (ну, я имею в виду гражданами США). Второй закон, который, на самом деле, портит жизнь журналистам, в том числе и независимым кандидатам. О.Журавлёва ― Ограничение посещения журналистами избирательных участков, аккредитация. Д.Гудков ― То есть теперь, ну, грубо говоря, Центральная избирательная комиссия будет решать, кто настоящий журналист, а кто нет. Это первое. То есть должна быть аккредитация Центральной избирательной комиссии. Второе, журналист если аккредитовался на одном участке, он не может поехать на другой участок и работать на другом избирательном участке. То есть вы теперь привязаны только к одному участку. Ну, то есть это серьезная проблема для того, чтобы наблюдать за выборами и контролировать фальсификации. Ну, хорошо, контролировать голосование на предмет выявления фальсификаций. О.Журавлёва ― Ну, с другой стороны, кому-то же это принесет бонус? Все вот эти законы – они приносят пользу… Д.Гудков ― Ну, конечно, действующей власти, «Единой России», безусловно. О.Журавлёва ― «Единой России», правильно? Д.Гудков ― Конечно. О.Журавлёва ― Почему до сих пор не… Я не знаю. Может быть, вы заметили? Вот здесь же тоже голосовали достаточно много депутатов, которые были против. Они, видимо, заинтересованы в том, чтобы за ними наблюдали журналисты и их наблюдателей было достаточное количество. Д.Гудков ― Ну, потому что административный ресурс может работать только на одну партию, на одного кандидата. Административный ресурс не делится. То есть если вы, например, фальсифицируете выборы, то, значит, вы вбрасываете за кого-то одного. Ну, так система устроена. Поэтому от фальсификаций страдают не только там независимые кандидаты или, там, малые партии, не парламентские – от них пострадают в том числе и партии парламентские так называемой парламентской оппозиции. Поэтому все они и голосовали против. О.Журавлёва ― То есть в этой ситуации они как раз были оппозицией по-настоящему. Д.Гудков ― Ну, они защищали, конечно, свои интересы. Безусловно. Д.Гудков: Теперь Центральная избирательная комиссия будет решать, кто настоящий журналист, а кто нет О.Журавлёва ― Ну, таким образом получается, что в этой ситуации они защищали и интересы избирателей. Д.Гудков ― Ну, я много раз говорил, что очень часто, например, даже за мои законопроекты голосуют больше 200 человек в Думе. Это, например, закон там о прямых выборах мэров и так далее. И даже если пройдет небольшая фракция от демократов, то она по многим политическим законам может сотрудничать спокойно и с КПРФ, и с любыми другими. О.Журавлёва ― Слушайте, вот, по-простому объясните, сколько человек не хватает, чтобы это превратилось бы в парламент? Д.Гудков ― Вот смотрите, чтобы был закон принят, нужно 226 голосов. Сегодня там оппозиция имеет 212. Ну, 212 часто бывает. Соответственно, не хватает там условно 20 с чем-то человек. В следующей Думе, поскольку выборы проходят по смешанной системе, будут депутаты, которые победят в одномандатных округах. И даже если они будут выдвинуты парламентскими партиями, они всё равно в определенный момент, если ситуация качнется, если там рейтинги упадут у президента, правительства там, «Единой России», они в какой-то определенный момент могут голосовать не как все, не как большинство. И можно будет блокироваться со многими депутатами. Настроения меняются в Государственной Думе. Я знаю, что многие нынешние уже депутаты в определенном случае могли бы при определенных обстоятельствах голосовать не как им скажут. Просто еще ситуация не созрела. О.Журавлёва ― Но вы уже чувствуете вот это движение, что не так уж много нужно для толчка, там, 5-7 человек дополнительных и всё изменится? Д.Гудков ― Ну, нет-нет. Не 5-7. Запас прочности… Просто не надо обманывать радиослушателей: запас прочности большой у власти. Потому что денег спокойно, если ничего не произойдет, хватит на 2, а, может быть, даже на 3 года. После этого, конечно, будет серьезный провал, падение. Но я просто не уверен, что за эти 3 года ничего не произойдет. Всегда неожиданно прилетает черный лебедь либо в виде «Боинга», либо, не знаю, сейчас что-то произойдет, не дай бог, с Савченко. Это тоже может серьезно изменить ситуацию. О.Журавлёва ― Скажите, а вы верите, что следующая Дума будет принципиально другой? Что вот это, может, удастся по новым правилам? Д.Гудков: В следующей Государственной Думе может произойти раскол. Так называемый «раскол элит» Д.Гудков ― Я думаю, что при определенных обстоятельствах в следующей Государственной Думе может произойти раскол. Так называемый «раскол элит». Ну, это не обязательно будет революция или что-то. Просто настроения меняются, и многие депутаты сегодня, поскольку многие представляют бизнес или интересы бизнеса, они теряют уже деньги в результате этой всей политики. Многие компании не могут получить кредиты, потому что в целом мы отрезаны от международной кредитной системы и так далее. То есть всё это бьет по российскому бизнесу. Собственно, этот бизнес и представлен в Государственной Думе. О.Журавлёва ― Это тоже интересный момент. Что делать простому избирателю и как найти своего в этом всём, своего депутата, мы поговорим в следующей части. Это Дмитрий Гудков, депутат Госдумы со своим особым мнением. Никуда не уходите – мы скоро вернемся. НОВОСТИ О.Журавлёва ― И снова с вами программа «Особое мнение», меня зовут Ольга Журавлёва, у нас в студии депутат Госдумы Дмитрий Гудков. Теперь разберемся, как чувствовать себя избирателю вот в этой всей сложной истории. Кого считать предателем, кого, наоборот, считать, там не знаю, проектом Кремля, а кого еще кем? За кого голосовать, если демократы никак не могут?.. Вот это вот тоже определение. Допустим, демократы. Скажем, непарламентская оппозиция, да? Никак не могут договориться между собой, и тем самым льют воду на мельницу «Единой России» и Кремля. Ну, вот это самый общий вопрос, который возникает. Кто с кем там договариваться должен? Д.Гудков ― Я не представляю ни »Яблоко», ни ПАРНАС. У меня замечательные отношения со многими и яблочниками, и членами партии ПАРНАС, дружеские даже со многими. Я представляю партию тех, кто еще наивно верит, что демократы смогут объединиться и пойти единым списком. О.Журавлёва ― Что ж за партия-то такая? Д.Гудков ― Не важно, на базе «Яблока» это будет или как по-другому. Вот, недавно было замечательное письмо интеллигенции, которое я поддержал. И меня пригласили выступить на съезде партии «Яблоко», где я выступил и призвал вообще всех объединиться и, скажем так, соблюсти все приоритетные интересы главных участников этого переговорного процесса. Кто-то хочет в Думу попасть… О.Журавлёва ― Это возможно? Д.Гудков ― Ну, вот, я постоянно общаюсь с представителями всех партий, с Шлосбергом я на контакте. И я знаю, что идут эти переговоры. И я знаю, что партии делают разные заявления. Например, сегодня партия ПАРНАС заявила о том, что идет единым списком. Ну, я прекрасно понимаю, что до июля-месяца (ну, до июня), когда будут выдвигаться списки, еще время есть. Понятно, что каждая партия пытается повысить свою переговорную позицию, улучшить переговорную позицию. Будут разные заявления. Но тем не менее, всё равно мне кажется, можно, все-таки, сформировать единый список, потому что, с одной стороны, партия ПАРНАС, там, независимые демократы беспартийные типа меня, мы заинтересованы в том… О.Журавлёва ― Вы сейчас, вот, официально себя считаете беспартийным? Д.Гудков ― Ну, я не считаю, я просто есть беспартийный, меня исключили из »Справедливой России» в свое время, 3 года назад. Я беспартийный (так же, как Рыжков Владимир). И, соответственно, мы заинтересованы в том, чтобы в следующей Думе была фракция. Потому что фракция – это совершенно другие возможности, фракция может блокироваться с другими фракциями, добиваться каких-то перемен. Фракция может менять атмосферу. Фракция может сделать много, и намного больше, чем один депутат. Есть приоритетные интересы партии «Яблоко». Они хотят уже начать президентскую кампанию, они хотят объединить всех вокруг политической платформы. Ну, в общем-то, это ключевой игрок политический со своими требованиями. Поэтому мне кажется, в этих условиях и партия «Яблоко», и многие члены партии «Яблоко» понимают, что для выдвижения кандидата в президенты необходимо иметь фракцию. В противном случае будут вынуждены собирать подписи. Как у нас собирают подписи, вы прекрасно знаете. Это практически невозможно. Соответственно, если мы не сформируем единый список, то тогда и ПАРНАС, и объединенные демократы независимые тоже не окажутся в Государственной Думе. Ну, по крайней мере, не смогут сформировать фракцию. Поэтому здесь это история win-win. Понятно, много амбиций, много противоречий, всё очень сложно. Но тем не менее, я лично помогаю, вот, всем игрокам найти общий язык как могу. И я еще пока наивно верю в то, что какое-то объединение может произойти, потому что мы же все находимся в условиях, когда ограничен ресурс. Финансовый, медийный там, людской и так далее, организационный ресурс. Поэтому без объединения не будет какой-то серьезной такой истории. Д.Гудков: Мы заинтересованы в том, чтобы в следующей Думе была фракция. Потому что это совершенно другие возможности О.Журавлёва ― Скажите, но, ведь, есть же какие-то принципиальные вещи? Вот, как человеку (я имею в виду избирателю), достаточно такому, думающему и активному, как избирателю, стороннику перемен (условно скажу), стороннику реформ, изменения нынешней ситуации, как ему ориентироваться вот в этой смеси, как бы, демократов, беспартийных, партийных и так далее? Д.Гудков ― У меня есть, на самом деле, простой совет всем. Демократы очень сильно зависят от общественного мнения. То есть я, например, очень сильно завишу от мнения моей аудитории. То же самое можно сказать и про Навального Алексея, и про Явлинского, и про Яшина, и кого угодно. Мы все зависим от нашей аудитории. Если наша аудитория заставит нас, будет влиять каким-то образом на нас для того, чтобы мы объединились, мы объединимся. Но! Вот, например, я выступил на съезде партии «Яблоко», кто-то начал говорить «А! Это уже, типа, кремлевская история, типа, вот, Гудков там, Рыжков хотят договориться с Кремлем». Ну, у меня была возможность договориться раньше. И не только на депутатство. И мне предлагали много чего. Я отказался и меня выгнали, исключили из партии. Поэтому я пошел туда, потому что, ну, необходимо было придать импульс вот этому всему объединительному процессу. И я считаю, что то, что предложено было в письме интеллигенции, это, в общем-то, хороший такой сценарий, как оппозиция могла бы объединиться. Я это поддерживаю (это письмо), все эти требования, все эти предложения. Так вот. О.Журавлёва ― Да. Д.Гудков ― Если нас сейчас слушают 100% сторонники «Яблока» и сторонники партии ПАРНАС. Вот, что делать Дмитрию Гудкову, кого поддерживать, если у меня со всеми хорошие отношения? Вот, если я сейчас пойду в ПАРНАС, яблочники скажут «А! Вот, понятно, Гудков, мерзавец, предал нас». Пойду в »Яблоко», мне скажут «А, вот, Гудков предал нас, кремлевский проект и так далее». О.Журавлёва ― Вы мне скажите, что избирателю делать? Д.Гудков ― Вот, избиратель должен понять, что никакой идеальной конструкции быть не может. О.Журавлёва ― То есть между вами нет разницы? Д.Гудков ― Нет, не то, что нет разницы. Не получится так, чтобы понравиться всем. Не будет такого варианта, чтобы был какой-то идеальный список, который устроит всех. Он всех не устроит на 100%. Поэтому необходимо всё равно находить какие-то компромиссы. И в первую очередь наша аудитория должна находить компромиссы. Ну, например, да? Кому-то не нравится, там, Касьянов, предположим. Но без него не состоится объединение. Кому-то не нравится Гудков Дмитрий. Ну и без меня оно не состоится. Так же, как без Рыжкова, Явлинского, всех остальных. Ну, вот такие мы есть, в таких условиях. О.Журавлёва ― Другую хочу вещь спросить. Вот, вы говорите о том, что, действительно, компромиссы необходимы, надо как-то, в общем, позиции как-то нужно сближать. Д.Гудков ― Конечно. О.Журавлёва ― Есть ли для вас позиция по какому-то вопросу, к которой вы не можете подступиться? Не знаю, Савченко, Крым? Не знаю, межнациональная политика, что угодно? Вот, какая есть сфера, в которой, вот, вы всё, вот, уперлись? Д.Гудков ― Ну, смотрите. Есть политическая платформа, которая, кстати, «Яблоком» сформулирована. Она нам идеально подходит. То есть я противник там сталинизма, национализма такого, радикального, я прекрасно понимаю, что Россия должна соблюдать свои международные обязательства и быть, скажем, членом международного сообщества. Вот, для меня это важно. О.Журавлёва ― То есть Крым надо вернуть? Д.Гудков ― Я считаю, что надо признать, что это было как минимум, что мы нарушили основы международного права. Я – выпускник Дипломатической академии Министерства иностранных дел, и нас там учили тому, что такое международное право. И я запомнил, что в унитарном государстве нельзя проводить референдум в отдельной территории. Если бы референдум состоялся на всей территории Украины и было бы принято решение там отправить Крым в свободное плавание, это одна история. Я уже не говорю там про… О.Журавлёва ― Или если бы Украина была федеративным государством. Д.Гудков ― Да, да. Или бы Украина была федеративным государством, совершенно верно. Поэтому мы нарушили международное право, и в любом случае мы должны будем там в течение какого-то времени эту проблему решить. Сейчас, на самом деле, говорить о способах решения этой проблемы бессмысленно из-за того общественного мнения. Как минимум нужно сформировать рабочую группу. Как минимум нужно научиться говорить заново, с теми же политиками с Украины. Я не знаю, представителями Евросоюза, там, США, потому что необходимо искать какой-то компромисс. Д.Гудков: Нет среди политиков того доверия, которое должно быть, чтобы это объединение пошло легко О.Журавлёва ― Еще раз попробую уточнить. Д.Гудков ― И я думаю, что через 5, 7, 10 лет будет какое-то совершенно неожиданное решение, которое сейчас, может быть, никого не устроит, а через 10 лет оно устроит всех. О.Журавлёва ― Ну, об этом, да, об этом тоже можно мечтать. Вот, прекрасный вопрос от Виталия: «Как отличить фейковую партию от настоящей?» Очень много выборов принесло разочарование, потому что либо депутат оказался не тем, как мы думали, либо он вообще из той партии ушел, в которой мы его видели, либо он стал, там не знаю, какие-то другие взгляды исповедовать. Есть, вот, какие-то?.. На что ориентироваться? Д.Гудков ― Ну, мое мнение, есть 2 партии, скажем, на нашем фланге, которые не фейковые… Да, может быть, со своими проблемами, но это партия «Яблоко» и партия ПАРНАС. Других партий я для себя вообще не рассматриваю. О.Журавлёва ― Всё остальное – проекты Кремля? Д.Гудков ― Либо проекты Кремля, либо это не зарегистрированное, либо эти партии не могут принимать участие в политической жизни страны (в выборах, я имею в виду). Но 2 партии – партия «Яблоко» и партия ПАРНАС – это партии, в которых много людей, скажем, со взглядами, которые я разделяю, и людей, которые не боятся отстаивать свою позицию. И поэтому именно с этими партиями я сотрудничаю. И сотрудничал всё это время. О.Журавлёва ― Скажите, когда вы переговариваете, дружите, общаетесь, что больше всего разделяет этих людей? Позиции по конкретным политическим темам? Или амбиции и какие-то, я не знаю, тактические вещи? Д.Гудков ― Ну, я часто встречал такую точку зрения, что объединение наших аудиторий не приведет к какой-то синергии, а наоборот. Фигуры из ПАРНАСа могут оттолкнуть аудиторию «Яблока» и наоборот. Это первое. Второе, наверное, есть история отношений между разными политиками. Нет, наверное, того доверия, которое должно быть для того, чтобы это объединение пошло легко. Плюс у нас нет политических блоков. То есть законодательно запретили создавать блоки для того, чтобы идти на выборы. Поэтому для того, чтобы прийти, например, всем в одну партию, это, значит, нужно выйти из своей партии и вступить там в другую партию. Это достаточно сложно. И особенно для тех людей, которые партию создавали, там, тратили свое время, деньги и так далее. Это не простое решение. Поэтому я призываю аудиторию спокойнее относиться к каким-то заявлениям, спокойно воспринимать компромиссы, потому что без этих компромиссов никакого объединения не будет. Это важно. О.Журавлёва ― Но тогда скажите по секрету, вы же знаете, ну, кто ходит в Кремль-то советоваться? Д.Гудков ― Слушайте, я регулярно общаюсь (вот, признаюсь) с сотрудниками Администрации президента – они часто приходят в Думу. О.Журавлёва ― Так. Гудков ходит. Так? Д.Гудков ― Да. Я, вот… Ну, я не хожу, а я с ними общаюсь. И в этом вообще нет ничего плохого. Я не выполняю никаких поручений, мне вообще никто не звонит, не просит, как мне там голосовать в Думе, я голосую так, как я считаю нужным. О.Журавлёва ― Подарки дарят? Деньги? Д.Гудков ― Нет. К сожалению, никто не дарит. Вот. Но понимаете, очень важно иногда понять и ту точку зрения, почему принимаются те или иные решения. Очень важно… Всё равно когда-нибудь придется общаться, искать компромисс. Не будет… О.Журавлёва ― То есть вы считаете, что это, вообще-то, люди не потерянные? Д.Гудков ― Вы понимаете, не то, что не потерянные, а просто если мы хотим, чтобы Россия стала нормальной страной, необходимо, чтобы люди прогрессивно мыслящие во власти когда-нибудь договорились с представителями оппозиции. И так происходило, там, во времена Манделы в ЮАР и так далее, во многих государствах. То есть переход от авторитарного режима к демократии – это всегда, если мы говорим про мирный переход без крови, без каких-то революций, потрясений, то это всегда идет за расколом элит, и часть элиты договаривается с оппозицией. О.Журавлёва ― После раскола должен последовать компромисс. Д.Гудков ― Да. То есть я всегда говорю, я за диалог однозначно. Но диалог – это движение с двух сторон. Вот, к сожалению, сегодня со стороны власти нет желания вообще идти на какие-либо компромиссы, нет желания общаться с представителями оппозиции. Есть желание только руководить процессом и контролировать результаты выборов, и контролировать голосование в Государственной Думе. О.Журавлёва ― Спасибо большое. Дмитрий Гудков, готовый к компромиссам и диалогу депутат Госдумы со своим особым мнением. Всем спасибо, всего доброго.

Ссылка на источник