О.Чиж ― 19 часов и 8 минут в Москве. Всем здравствуйте. Это программа «Особое мнение», меня зовут Оксана Чиж, и особое мнение сегодня представляет главный редактор журнала «The New Times» Евгения Альбац. Е.Альбац ― Здравствуйте, Оксана. О.Чиж ― Здравствуйте. +7 985 970-45-45 – телефон для ваших вопросов. Самые интересные обязательно буду задавать во время этого эфира. Twitter-аккаунт @vyzvon и сайт «Эха Москвы» также принимает ваши мнения, пожелания и вопросы. Хотела бы начать с брюссельских событий. 2 взрыва в аэропорту, 3 взрыва в метро. Нет до сих пор полной ясности с количеством жертв, последние цифры, которые были, 34 человека. Раненых гораздо больше. И, ведь, что странно? С момента атак на Париж меры были усилены, меры безопасности. И тем не менее, даже в Бельгии, в европейской стране, изначально очень спокойной стране можно организовать это. Это значит, что нам нужно привыкнуть просто к мысли о том, что мы живем в новой реальности, где ты не можешь себя чувствовать в безопасности нигде? Е.Альбац ― Ну, во-первых, последние дни в Брюсселе проводилась контртеррористическая операция, велись аресты именно в тех кварталах, откуда пришли террористы в Париж. И очевидно, что была какая-то информация (я так полагаю) у европейских спецслужб, что что-то готовится. Пытались купировать ситуацию – не получилось. И надо, конечно, принести соболезнования всем тем, у кого погибли или ранены оказались близкие. Ситуация, безусловно, очень сложная. Я видела в Twitter’е ISIS, запрещенная в России организация, как бы мы ее ни называли, взяла, вроде, на себя ответственность за это. Но это, на самом деле, никто ничего не знает, потому что они берут ответственность за всё, что ни попадя. Но факт есть факт. В Европе сейчас скопилось достаточное количество людей, завезено достаточное количество всякой техники, которая позволяет проводить террористические акты. О.Чиж ― Вот, что касается наличия этих людей в Европе, есть какое-то общее мнение в сегодняшних комментариях и даже слушатели, которые задавали вам вопросы у нас на сайте, один из них спрашивает: «Что должно случиться, чтобы Европа перестала быть такой мягкотелой в отношении старых и новых мигрантов?» И есть какое-то во всех комментариях, которые сегодня звучали (не во всех, разумеется, но очень во многих), какое-то такое ощущение того, что вот, мол, доигрались. Е.Альбац ― Знаете, вот сейчас перед тем, как идти в эфир, Алексей Алексеевич Венедиктов рассказывал, что Ольга Романова написала в своем Facebook, что она сидела, делала там маникюр-педикюр, и пришло сообщение о взрывах в Брюсселе. И реакция обеих маникюрш была: «Так им и надо». Е.Альбац: В Европе сейчас скопилось достаточное количество людей, техники, которая позволяет проводить теракты Европа боролась за то, что принято называть «европейскими ценностями», «ценностями просвещения», много столетий, и отдала за это очень много жизней. Очевидно совершенно, что Европа не будет отказываться от этих ценностей. Однажды это было сделано, страна эта называлась Германия. Там людей других, с другими носами, с чуть другими повадками… О.Чиж ― Формой черепа и так далее. Е.Альбац ― И так далее, да. Их тоже объявили врагами, и попытались сжечь в лагерях. Поэтому never again относится не только к тому, что никогда не повторится катастрофа в отношении еврейского народа. Never again – это что не повторится и возврат к политике ненависти к людям с другим носом, другим цветом волос и так далее. Другой вопрос, что, действительно, в том числе, между прочим, и усилиями Российской Федерации сложилась ситуация, когда огромное количество людей из Сирии, из Турции, из Африки, из Афганистана и так далее, понеслась в Европу. Особенно когда Ангела Меркель допустила ошибку, и сообщила, что Германия для всех открыта. Сейчас скопилось где-то примерно 1,5 миллиона человек. Очевидно, что, скорее всего, меньше половины из них получит разрешение остаться. Остальных надо будет депортировать. Европа уже предпринимает некоторые усилия, а именно кто-то называет это «взяткой», кто-то называет это «выплатой денег», а именно людям, которые, например, приехали не из воюющей Сирии, а из Ирака или из, я не знаю там, Нигерии, из Судана, им предлагается определенная сумма денег для того, чтобы они могли начать свой бизнес. Кому-то, когда человек уезжает, тысяча евро ему предлагается. А когда он открывает свой бизнес, еще 3. Во всяком случае, это вот конкретные истории, которые я совсем недавно прочитала – уже не помню, то ли это был «Экономист», то ли это было что-то из этих. Вот это то, что сейчас предпринимает Европа. Строится большой лагерь для беженцев на границе Турции и Сирии. Прекращение в том числе российскими войсками бомбежек оппозиции сирийской, возможно, тоже сократит поток беженцев в Европу. Но, конечно, это серьезная ситуация. О.Чиж ― А, вот, если вернуться к этому кейсу с двумя маникюршами, а вы понимаете, как в голове двух маникюрш, которые работают в России, в общем, в стране, в которой слово «терроризм» — оно не то, чтобы чужое, возникает этот довод «Так им и надо»? Е.Альбац: Политика натравливания всех на всех — то, что уже создано в России усилиями этой пропагандистской братии Е.Альбац ― Секундочку. Эти дамы, так я понимаю, они смотрят, наверное, Дмитрия Киселёва, канал «Россия», они смотрят первый канал, они смотрят, значит, замечательного европейского интеллигента господина Пушкова по третьему каналу. Ну и так далее. И на всех этих каналах смысл всех этих передач «Ату! Ату!» Гонят всё время, всё время гон идет, всех гонят, всех, кого только возможно. Есть один хороший – он сидит в Кремле, есть вокруг него еще несколько хороших, вот. А всех остальных, конечно, плетями вдоль забора да по выселкам, да как удастся побольнее. Такая идет… И эта вот политика стравливания, натравливания всех на всех, создания гоббсианского мира, где каждый находится в состоянии войны с каждым, и только есть один наверху суверен, главный начальник, который может всех помирить, размирить и, на самом деле, так сказать, защитить как-то… О.Чиж ― И, возможно, переиграть. Е.Альбац ― Вот, этот гоббсианский мир – то, что сейчас уже создано в России усилиями всей этой пропагандистской братии с различных телевизионных пропагандистских каналов. О.Чиж ― А критическое мышление? Е.Альбац ― Критическое мышление, Оксан, это то, что у людей воспитывается с детства. Знаете, вот я помню, мне надо было, когда я только начинала учиться в Гарвардском университете на докторантской программе, и по политической философии мне надо было написать работу сравнительную о Гоббсе и Локке. Как сейчас помню, «Тема гордости в работах Гоббса и Локка». Я написала работу и отдала ее замечательному профессору Харви Сименсфолду. Его звали Харви Майнес Сименсфолд, потому что у него очень трудно было получить хорошую оценку. И он мне ставит «B». И я расстроена ужасно: «B» — это, ну там, четверка, тройка почти. О.Чиж ― Средняя. Е.Альбац ― Ну, ничего хорошего (четверка или тройка). И я очень расстроилась, и думаю «Ну, как это, господи? Мне 30 лет! Я за Локка моего любимого!..» Е.Альбац: Наши пропагандисты работают на страхе. Всё время пугают тем, что завтра чужие придут и отберут плошку супа И я иду… И я так иду к Харви, значит, и говорю «Харви, объясни, почему?» Он мне говорит «Послушай, о том, что ты прочитала Локка и Гоббса, я и так догадывался. Зачем мне это нужно, твое изложение Локка и Гоббса? Ты мне оцени, насколько один и другой сумели представить хороший аргумент, насколько аргументирована их позиция». Я говорю «То есть как? Вы мне предлагаете сейчас критиковать Гоббса с Локком?» Он сказал «Именно». Уходим на перерыв. О.Чиж ― С критикой. Е.Альбац ― С критикой. РЕКЛАМА О.Чиж ― 19 часов 20 минут в Москве, еще раз здравствуйте. Программа «Особое мнение», в эфире этой программы особое мнение представляет главный редактор журнала «The New Times» Евгения Альбац. +7 985 970-45-45 – телефон для ваших вопросов. И вот вы в самом начале этого разговора сказали о том, что Европа от своих ценностей не откажется, во всяком случае, в отношении своего взаимодействия, своей способности принимать, помогать и как-то сопутствовать судьбе людей, которые там бегут из горячих регионов. Но Дмитрий у вас спрашивает: «А стоит ли ожидать ужесточения правил безопасности в Европе в ущерб свободам и ценностям?» Е.Альбац ― Ну, вы знаете, после 11 сентября 2001 года в США были усилены меры безопасности, прежде всего, на транспорте. К этому довольно быстро приспособились, да? Ну, вот, мы сейчас привыкли, что воду там нельзя возить, да? У нас же тоже нельзя. Я думаю, что в этом смысле, ну, наверное, будут усилены меры безопасности, но не более того. Но мне кажется, что это очень важная вещь, что страх – это то, чем чрезвычайно успешно пользуются у нас в отечестве. И, собственно, все наши пропагандисты – они работают ровно на страхе. Они всё время пугают народонаселение тем, что завтра какие-то чужие придут и отберут у них, значит, их плошку супа или миску молока. А если вы посмотрите, опять же, программы того же самого Киселёва… Я просто религиозно стала его смотреть. Ведь, это же бесконечное идет нагнетание страха. Вы посмотрите, какой ужас происходит в Европе. Притом, я помню, как-то шла программа Киселёва, а у меня приятель только что прилетел (живет он в Европе). И он так только крутил головой… Я ему переводила, он крутил головой и говорил «Как? Это где?» Я говорю «Это у тебя, в Париже. Ты что, не видел? А это у тебя, а это у тебя там в Италии происходит». Конечно, в такой концентрации, как это показано в эфире у Киселёва, ничего этого не происходит. Ничего этого просто в Европе нет. Есть, конечно, так сказать, места, где очень много беженцев прежде всего из Сирии. Но вот то, как у нас это показывается, как это просто везде, ничем Европа больше не занимается, всё время идут репортажи с границы, все куда-то прорываются, всё время показываются лагеря беженцев. Вот такое ощущение, что просто лагеря беженцев в каждой столице находятся, и всё это происходит. Ничего близкого… Е.Альбац: Трамп очень похож на Жириновского. Мне кажется, еще чуть-чуть и он бабам пообещает по второму мужу О.Чиж ― Хаос, поток иноземцев смел цивилизацию. Е.Альбац ― Да. И я так понимаю, идея заключается в следующем. Чтобы показывать, как Европа погружается в эту темень хаоса и кошмара, и сказать «Вот до чего доводит демократия. Вот до чего доводят парламентские республики. Вот, посмотрите, что они делают». Я уж не говорю о том, что репортажи Михаила Антонова из Германии – это просто фашиствующая пропаганда. Абсолютно! А рассказ о специальной ментальности Восточной Германии, в которой есть настоящий дух немца. А в Западной Германии… Мама родная! Ты слушаешь это, просто закрываешь глаза и думаешь «Вроде, этот мальчик был приличный когда-то. Я же помню его. И как-то прилично работал». Поэтому реакция этих маникюрш, которые ничего больше не видят, и у них всё время это идет вторым шумом, шумовым оформлением, вот эта вот пропаганда кошмара и ужаса, который разворачивается и в Европе, и в Америке, и вообще везде, вызывает ту реакцию, которую вызывает. И нам еще будет это очень здорово отливаться. О.Чиж ― А нет ощущения, что у этого адресата, который воспринимает эту информацию, существует определенный запрос на нее, который идет навстречу? Е.Альбац ― Слушайте, запрос на простые решения и простые ответы существует всегда и везде. Пример вам – успех Дональда Трампа в США, где всё очень просто. Есть плохие, значит, бабы, мексиканцы, мусульмане – этих мы выдворим. Президент Мексики построит стену, и никого сюда больше не пустим. Они перестанут сюда завозить наркотики… А я его слушала в Нью-Хэмпшире – наркотики шли через Канаду. А он предлагал построить стену с Мексикой. И люди в Нью-Хэмпшире (еще раз, это север восточного побережья) аплодировали Трампу как… Всё, он решил проблему! В Нью-Хэмпшире каждый день один человек умирает от передозировки там чего-нибудь, а вот Трамп предложил решение. Вот это желание простых решений и успех тех, кто предлагают эти простые решения… Вот, они смотрят на этого богача с чудовищным вкусом, ну, просто чудовищным вкусом, да? Смотрят на него и думают «А? Парень-то какой, а?» О.Чиж ― Такой же, как мы? Е.Альбац ― Не, он… О.Чиж ― Но богатый. Е.Альбац ― Люди никогда не голосуют, Оксана, за такого, как мы. Люди голосуют за похожего, но который может то, что не могу я. Люди голосуют за того, кто способен быть лидером. Я не знаю, откуда здесь взялось это представление, что люди голосуют за такого. Ничего подобного. Нигде и никогда. Ну, забудьте. Это кто-то неправильно откуда-то перевел, вам, видимо, рассказал (это я уже один раз слышала об этом, и даже не один раз). Люди всегда голосуют за человека, который чуть-чуть умеет то, что не умею я. Люди смотрят, послушайте меня, на Трампа и говорят. Вот, например, его поддерживают мелкие бизнесы. Они говорят «Слушайте, это мужик. Управлять таким количеством людей. Молоток! Мне это нравится. Мне это нравится». Е.Альбац: Интересно, как включаются механизмы иммунной защиты, в обществе образовываются группы защиты от Трампа Трампа поддерживают… Основная поддержка Трампа – кстати, это то, что является основной поддержкой Республиканской партии вообще – это белые мужики, да? Которые, конечно, самая ущемленная группа, ну, в кавычках в США. Я вам скажу, я помню, у меня был приятель – он здесь работал в Москве корреспондентом «The Washington Post». И я помню, как Ли говорил о том, что самое трудное в Америке сейчас быть белым американцем. Вот, там геем хорошо, там, лесбиянкой замечательно… О.Чиж ― А, вот, белым американцам с традиционной ориентацией еще тяжелее, наверное. Е.Альбац ― Вот, белым американцам – вы абсолютно правы, самое тяжелое. Конечно, всякая борьба меньшинств – она имеет некоторые перекосы естественные, да? Но в данном случае, конечно, это последствия глобализации, это последствия того, что выводятся фабрики и заводы, массово были выведены туда, где дешевая рабочая сила, в Юго-Восточную Азию, в Китай. И пострадали, конечно, промышленные производства в США, и рабочий класс, который работал на этих промышленных производствах. И, вот, Трамп им предлагает ровно эти простые решения. Я его слушаю и я думаю «Ну, он сейчас скажет…» Он очень похож на Жириновского. Ну, просто совершенно Жириновский. И, мне кажется, еще чуть-чуть и он сейчас бабам пообещает по второму мужу, как это делал наш замечательный Вольфович. Вот, такого же абсолютно, такого же типа человек. О.Чиж ― Вот 2 такие разные страны, а такие похожие симпатии к простым решениям. Е.Альбац ― Это не вопрос страны. Страсть к простым решениям характерна вообще для человека вне зависимости от того, американец он, русский, таджик, еврей или кто. Люди любят простые решения: «От меня и до того столба» проще всего. Вопрос, ведь, не в этом. Вопрос в том, насколько политические системы, иммунные системы государства, страны (не государства, а именно страны) способны защищаться? И вот сейчас очень интересно наблюдать, как включаются механизмы иммунной защиты, как начинают образовываться в обществе различные группы защиты от Трампа среди республиканцев, среди демократов и так далее. Вот это самое интересное. О.Чиж ― Это особое мнение Евгении Альбац. +7 985 970-45-45. У нас впереди небольшая пауза. Очень скоро вернемся в эту студию и продолжим этот эфир. НОВОСТИ О.Чиж ― 19 часов 34 минуты, это программа «Особое мнение». Особое мнение сегодня представляет главный редактор журнала «The New Times» Евгения Альбац. Давайте вернемся из далеких Штатов в Россию. Уж не знаю, какие это решения, простые или нет, и для кого они какие, но сегодня, наконец, суд в городе Донецк, в российском городе Донецк вынес свое решение в деле Надежды Савченко. 22 года. И непонятно теперь, что дальше. Потому что, ну, если руководствоваться какими-то прагматическими, наверное, моментами, то, по идее, ее должны, наверное, обменять. Но тут вообще много прагматики в этом деле? Е.Альбац: Это совершенно политический приговор. Остается надеяться, что и Савченко, и Сенцов будут обменены Е.Альбац ― Ну, если судить по тому, что говорят адвокаты, и по тому, что пишут наши коллеги-журналисты, и прежде всего Илья Барабанов, который там постоянно находится (а я ему очень доверяю), то, конечно же, это непонятно, за что осудили военнослужащего ВВС Украины, которая находилась на территории своей страны, которая находилась в тот момент в состоянии войны с Российской Федерацией. Ее выкрадывают, привозят на территорию РФ и судят за то, что она выполняла свои обязанности как офицер ВВС Украины. При этом надо сразу сказать, это ничуть не должно умалять память тех российских журналистов, которые погибли в результате того обстрела, в котором обвиняют Савченко. Доказано, экспертизой доказано, что, конечно же, она не могла… Даже если она вела наводку, она не могла видеть, кто находится около блокпоста, по которому шел обстрел с украинской стороны. Конечно, это совершенно политический приговор. И единственное, остается надеяться на то, что и Надежда Савченко, и Олег Сенцов будут обменены по принципу «всех на всех». Мне хотелось бы думать. У меня вызывает некоторый вопрос то, что украинская сторона как-то несколько пассивна была во всей этой истории. Ну, вот, будем надеяться, остается надеяться только на это. О.Чиж ― Ну вот как раз по поводу украинской стороны. Я думаю, около часа назад на сайте Петра Порошенко появилось его заявление, в котором он говорит среди прочего о том, что предлагает обменять, ну, как он говорит, на российских граждан, на российских военных, которые сейчас находятся в финальной стадии процесса – понятно, что он имеет в виду Ерофеева и Александрова. И есть ответ Дмитрия Пескова: «Российская сторона в вопросе о возможном обмене будет действовать в строгом соответствии с национальным законодательством. В остальном решение может принять только президент». Вот, что это значит «в остальном»? Е.Альбац ― Ну, это мы и так знаем, что решение по этому вопросу будет приниматься президентом. Ему ФСБ предложит всякие варианты, расклады, что выгоднее, что не выгоднее, как тут можно поторговаться. Понятно, что для Путина Савченко – это не более, чем товар. Как, собственно, для украинцев наши то ли ГРУшники, то ли не ГРУшники, которых судят сейчас в Киеве. Там, кстати говоря, что-то совершенно непонятно с адвокатом – там пропал адвокат, там вообще какая-то мистическая абсолютно история происходит. Я думаю, что… Ну, это и так, в общем, понятно, что… Во-первых, правом помилования в Российской Федерации обладает по Конституции только президент, это во-первых. Никто больше. Во-вторых, очевидно, что такого рода решение – это торговля. Сначала пройдет торговля на уровне МИДов двух стран, и потом будет принято решение. Е.Альбац: Для Путина Савченко – это не более, чем товар. Как, собственно, для украинцев наши ГРУшники О.Чиж ― А это торговля и товар, вот, как бы это цинично ни звучало, для торгов с Украиной, где платой являются наши граждане? Или это товар в плане каких-то преференций, какого-то изменения отношения Запада и каких-то вот таких, более глобальных вещей? Е.Альбац ― Нет, ну, на Запад это никак не может повлиять абсолютно, потому что если имеется в виду снятие санкций, то тут даже иллюзий не надо строить никаких. Снятие европейских санкций, секторальных так называемых бизнес-санкций жестко увязано с перекрытием границы между Россией и Украиной в районе Изварино, где она открыта, да? Весь этот участок границы должен быть закрыт. И проведение выборов. Причем, российская сторона утверждает, что сначала проведение выборов, потом закрытие границы, а украинская сторона настаивает, что нельзя говорить о проведении никаких честных выборов в случае открытия российской границы. Как мы знаем, весь Донбасс сейчас исключительно живет на рубли – там гривна не ходит, везде… Вот у нас только корреспондент вернулся. Расплачиваются только рублями везде в магазинах. Ну, везде просто. О.Чиж ― Но зато появились собственные паспорта. Е.Альбац ― Да. То есть вся рублевая наличность завозится туда из России. А украинская сторона говорит «Нет-нет, секундочку, ребятки. Прежде, чем мы будем проводить выборы, давайте-ка договоримся. На Донбассе будут голосовать только те полтора миллиона, которые сейчас там находятся? Или беженцы, которых 2 с лишним миллиона, которые находятся частично в России, частично на Украине, они тоже будут голосовать? Они имеют право голосовать? Или они не будут голосовать? Это территория Украины? Если это территория Украины, то граждане Украины, которые жили на Донбассе, имеют право голосовать». В этой ситуации понятно, что расклад может оказаться не совсем тот, который желателен для руководства самопровозглашенных республик, равно для их патронов в Кремле. Тут же, понимаете, интересы… Там, Владислав Юрьевич Сурков полагал, что удачной операцией на Донбассе он скинет Вячеслава Викторовича Володина и снова станет нашим всем по части идеологии, такой Сурков брутальный… О.Чиж ― «2.0″. Е.Альбац: Путин полагал, что бабаханье в Сирии позволит договориться об отмене санкций против России. Но результат ноль Е.Альбац ― Да, «2.0″, да. Только в таком… Колер немножко темноватый, да? Ну, он красивый мужик, чего там говорить-то. Это единственное, что, в общем, в нем привлекает. И поэтому для Суркова это принципиально важно, и для всего окружения, для этой группы людей – политтехнологов, прикормленных журналистов, всяких (НЕРАЗБОРЧИВО) и так далее, которые кормятся с руки Суркова. Для них очень важно, чтобы эта ситуация развивалась определенным образом. Клиентелы такие огромные. Но видно совершенно, что решить этот вопрос они не могут. Как будут проходить голосование и в какой последовательности закрываться границы, они решить не могут. А это впрямую увязано с вопросом европейских санкций. Поэтому ни на какие европейские санкции ничего они не поменяют. Я думаю, что Путин полагал, что бабаханье в Сирии позволит ему разменяться и договориться об отмене санкций, секторальных санкций против России. Но мы видим, что результат ноль в отношении санкций, да? Поэтому нет. Я думаю, что они, конечно, попытаются. У меня ощущение, что ребята, которые этим занимаются, — как-то у них большие проблемы с поиском информации. Ну, если они смотрят собственный телевизионный эфир, то, конечно, они не знают, что в реальности происходит ни в мире, ни в Европе, ни в США. И если экспертизу им предоставляют такой же уровень как Киселёв и компания, то это, конечно, беда. Для Путина. Ну вот. Так что я думаю, что единственный вариант – это, конечно, обмен всех на всех. Я не вижу просто другого варианта. И я просто надеюсь, что Савченко выживет в тюрьме. Чего-то Сенцова, говорят, не могут сейчас найти. В общем… Жалко мне всех этих ребят, очень жалко и наших, и украинцев. О.Чиж ― Сразу несколько вопросов к вам относительно процесса по делу Надежды Савченко, и, в общем, их смысл сводится к тому, а понимаете ли вы, собственно говоря, первоначальную цель этого процесса? В ней больше эмоционального и какой-то реакции «Мы вам покажем, кто виновен»? Или в ней изначально был какой-то рациональный расчет иметь какую-то карту для торговли? Е.Альбац ― Вы знаете, вот я защищала диссертацию свою по теории рационального выбора. «Бюрократия и теория рационального выбора». Так вот всегда полезно смотреть, какие интересы. В данном случае мы видим, что делом занимался Следственный комитет Российской Федерации. К этому времени ФСБ уже объявила о том, что они поймали кучу-кучу всяких врагов. А СК всё никак не мог выполнить план. Вот, надо было им тоже показать, что они тоже способны быть полезны Путину Владимиру Владимировичу, они тоже способны ловить врагов. Это был период, когда надо было обязательно поймать врага. Е.Альбац: Сейчас весь СК должен молиться за то, чтобы Савченко не начала очередную голодовку и дожила до обмена И, наконец, СК удалось поймать врага. И этого врага назвали Надеждой Савченко. И СК надо было обязательно довести это дело до финального конца. Потому что красива, мощна, женщина, офицер. Я думаю, что там много… Пиарошники проигрывали всякие варианты, как там какой-нибудь там… Аллюзия какая-нибудь к Эльзе Кох или еще чего-нибудь такое представить себе, да? А она такая, вполне брутальная Савченко. О.Чиж ― То есть вы думаете, они как к киносценарию к этому относились? Е.Альбац ― Думаю, что да. Я думаю, что… Не как к киносценарию, как к пиар-сценарию, конечно. Они думали, что, вот, они там сейчас… Она такая, брутальная, в ней что-то такое. А тут она еще в белой кофточке ходила. Ну, что такое прямо? Я подумала «Бедные ребята. Как же она им мешает!» Какая-то у них была с вышивкой украинская кофточка. А ей надо было иметь образ такой, брутальной, такой, лесбийской немножко такой дамы и, вот, они могли бы это показывать и говорить «Смотрите, мы, наконец, поймали украинскую Кох». И не получилось. Вот, бедный Маркин. Давайте… О.Чиж ― А вы думаете, у них не получилось? Е.Альбац ― …Оксана, пожалеем Маркина. Ну, конечно, не получилось, потому что понятно, что они не добились того сценария, которого хотели. Савченко, скорее всего, будем надеяться, обменяют. Если, не дай бог (не дай бог!) для Бастрыкина Савченко скончается в тюрьме, то это всё. Это просто жизнь ему сильно не улыбнулась, и, конечно, тогда весь его замечательный план показать, какой он полезный необыкновенно Путину Владимиру Владимировичу пошел крахом. Так что я думаю, что сейчас весь Следственный комитет должен встать на колени и молиться за то, чтобы Савченко не начала очередную сухую голодовку и чтобы она только дожила. До обмена. О.Чиж ― Вообще зная производительность Следственного комитета, странно, что такое дело одно (громкое). Е.Альбац ― Какая у них особенная производительность, я вас умоляю! О.Чиж ― Ну, способность к производительности. Е.Альбац ― Не преувеличивайте, Оксана. Не преувеличивайте. Вот ребята были, которые там в 37-м работали. Там как это? Сотнями были шпионы, троцкисты, тысячи человек копали туннели под Кремль, десятки тысяч готовы были покушаться на нашего любимого товарища Сталина. А эти-то что? Ну так, какая-то мошкара бегает, ничего интересного. О.Чиж ― Талантов меньше стало. Е.Альбац ― Не талантов меньше стало, а бабок они больше хотят. Понимаете? Валюта была совершенно другой в те времена. Режим был другой. Цели были совершенно другие. Не важно. Савченко очень жалко. Будем надеяться, что Савченко и Сенцова, и других по принципу «всех на всех» обменяют, и что, наконец, эта позорная страница будет перевернута. О.Чиж ― Это было особое мнение главного редактора журнала «The New Times» Евгении Альбац. Меня зовут Оксана Чиж. Спасибо. Е.Альбац ― Спасибо.

Ссылка на источник