Д. Пещикова ― Здравствуйте. Действительно программа «Особое мнение». И со своим особым мнением в этой студии политик, депутат ГД Дмитрий Гудков. Здравствуйте. Д. Гудков ― Здравствуйте. Д. Пещикова ― Конечно, в центре внимания остается ужасная трагедия в Брюсселе. Российские официальные лица высказались, многие даже неоднократно. Но почему-то у нас к словам сочувствия очень часто примешиваются какие-то другие слова, совсем с сочувствием не связанные. Вот ваш с позволения сказать коллега по ГД, лидер ЛДПР Владимир Жириновский очень радикально выступил. Д. Гудков ― Даже в вашей интерпретации это очень мягко сказано. Д. Пещикова ― Я стараюсь смягчать острые углы. Но да, было радикально, насколько сложно себе представить. Мол, так им и надо. Мы уже знаем, что депутат питерского заксобрания Борис Вишневский обратился в Следственный комитет с просьбой проверить высказывание Жириновского. Правильная реакция? Д. Гудков ― Абсолютно правильная реакция. Потому что это вообще эта фраза Жириновского четко подпадает под 205.2 Уголовного кодекса – публичные призывы к осуществлению террористической деятельности или оправдания ее. Поэтому здесь мне кажется на 146% эту фразу можно отнести к этой статье. Поэтому я тут Вишневского абсолютно поддерживаю. Молодец, что он это сделал. Если бы он не сделал, то сделал бы я точно. Что касается вообще такой реакции, мне кажется наши чиновники, депутаты, политики как-то заигрались. Потому что изначально весь конфликт с Западом такая была картинка для внутреннего потребления. Потому что, безусловно, наша вся элита интегрирована в западные сообщества. Дети учатся там, мы знаем прекрасно из разных расследований, там же банковские счета, активы, недвижимость и так далее. На самом деле даже очень много знаю, чего я не могу публиковать, потому что узнаю это из личного общения. То есть, есть определенная этика. И многие переживают, мягко говоря, что Россия уходит в изоляцию. То есть когда вы играете это одно, а когда вы уже заигрываетесь и уже вы начинаете фактически злорадствовать по поводу теракта, когда люди погибли. В общем, это уже даже действительно чересчур. Даже для нашего информационного поля, даже для наших политиков. И меня удивило, что нет никакой реакции со стороны руководства ГД. Потому что на эту фразу обратили внимание все. Представьте, если бы западный какой-нибудь политик таким же образом злорадствовал по поводу терактов где-нибудь в России. Какое было бы общественное мнение у нас, какие были бы заявления в ГД. У нас на прошлой неделе сессия пленарная началась с осуждения марша эсэсовцев в Латвии. Казалось бы, что-то типа Русского марша прошло даже там незамеченным. А у нас ГД обсуждает. Просто сам факт того, что этот марш разрешили. А сами мы допускаем такие фразы, такие заявления, мне кажется, просто мы компрометируем страну в глазах мировой общественности. Д. Пещикова ― Есть заявление Бориса Вишневского, теперь нам видимо следует ждать реакции Следственного комитета. А какая может быть реакция. Вы думаете, действительно что-то ждет за это Владимира Жириновского? Д. Гудков ― Мне кажется, по крайней мере, если мы не забудем, что такая фраза прозвучала, если будет соответствующее общественное мнение и давление СМИ, тогда должна быть какая-то реакция, хотя бы комиссия по этике должна рассмотреть. Я когда-то если помните, процитировал одного из журналистов и назвал думу «сумасшедшим принтером». После этого меня лишили слова на один месяц. Я целый месяц не имел возможности в думе выступать. По всем вопросам. Мне кажется, за эту фразу можно до конца вообще работы этой думы лишить слова. Д. Пещикова ― Не так много осталось. Д.Гудков: Фраза Жириновского четко подпадает под публичные призывы к осуществлению террористической деятельности Д. Гудков ― Достаточно. То есть должна быть какая-то реакция. Д. Пещикова ― Но реакция внутри думы это мне кажется, слишком мало, вы сами сказали, все очень четко подпадает под статью. Д. Гудков ― Я уже сказал, что 205.2 Следственный комитет должен определиться. Но и руководство думы может задействовать комиссию по этике, рассмотреть. Потому что если Нарышкин, «Единая Россия» и все остальные не обратят внимания, никак не отреагируют на эту фразу, это означает, что они солидарны с такой позицией. Вот должны определиться, солидарны или нет. Д. Пещикова ― А вы можете инициировать рассмотрение этого вопроса в комитете по этике. Д. Гудков ― Я уже пробовал когда-то обращаться в комиссию по этике. Выяснилось, что по регламенту либо партия должна обратиться или фракция, либо СМИ, которые зарегистрированы в нашей стране, либо правоохранительные органы. То есть один депутат не может инициировать такой процесс. Д. Пещикова ― Но пока не чувствуете вы желания среди других членов ГД. Д. Гудков ― Мы обсуждаем с вами сегодня, я знаю, что это обсуждается, в том числе в кулуарах думы. Д. Пещикова ― То есть все-таки  в кулуарах хотя бы обсуждается. Д. Гудков ― Я надеюсь, что будет какая-то реакция. Д. Пещикова ― Но помимо Владимира Жириновского были и другие высказывания. У него конечно самое яркое, с негативной окраской. Но и Мария Захарова тоже отметилась таким сочувствием наполовину со злорадством, я бы сказала. Почему это все продолжается в таком ключе. Потому что именно заигрались или потому что намеренно раздувается это все. Д. Гудков ― Нет, во-первых, заигрались, а во-вторых, в общем, каждый чиновник вживается в ту политическую роль, которая ему отводится. То есть когда хорошими делами в думе прославиться нельзя, значит нужно реагировать на разные внешнеполитические события. Вот таким образом они реагируют на эти события. То есть у нас все равно пытается наша власть сместить повестку. Потому что тот же Крым, Сирия – это все отвлекает от внутриполитических проблем. От проблем экономики. И поэтому постоянная дискуссия на разные внешнеполитические темы позволяет власти каким-то образом объяснять может быть нашим гражданам, что во всех наших бедах виноват то Обама, то Госдеп, то еще кто-то. Это такая защитная позиция скорее. Д. Пещикова ― А как это может прекратиться, как это можно прекратить? Д.Гудков: Политики заигрались. Таким образом наша власть пытается сместить повестку Д. Гудков ― Во-первых, когда власть поймет, что без решения экономических проблем у нее возникнет еще больше проблем в будущем. То есть резервов осталось я думаю на 2-2,5 года, хотя то, как они тратят, подсказывает, что могут и быстрее закончиться. У нас бюджет 2016 году сформирован, исходя из цены на нефть 50. При этом балансируется он на цене 82. То есть все остальное покрывается из Резервного фонда. Сейчас у нас нефть в районе 40 и надо понимать, что траты Резервного фонда вырастут. Поэтому через два года, когда у нас закончатся резервные деньги, мы просто свалимся в какую-то экономическую яму. Это притом, что у нас за два года последних бегство капитала 210 млрд. долларов, я думаю, еще 50-60 будет по 16-му, у нас инвестиции сократились, когда-то было около 70 млрд. долларов прямых инвестиций, сегодня 1,7, я имею в виду по 2015 году. В 16-м наверное будет еще меньше. То есть, как мы будем выходить из этой ситуации. И если такое понимание будет у власти, она начнет восстанавливать отношения с Западом. Потому что без этих нормальных контактов у нас не будет ни инвестиций, ни технологий. Я уже не говорю о том, что даже буровые установки у нас не производятся. Д. Пещикова ― Вы так логично все рассказываете, так все по полочкам раскладываете. Неужели другие люди, которые работают в ГД, в других каких-то органах власти, не только законодательной, они этого всего не осознают? Д. Гудков ― Я могу сказать так, что в ГД идиотов нет. Ну может быть за исключением некоторых, хотя я до сих пор не могу понять, они играют все-таки роль или действительно у них какие-то проблемы возникли с головой. Но что они могут сделать. Наша политическая система устроена таким образом, что все решения принимает один человек, либо несколько советников, которые его окружают. Всё. С плохими новостями к вождю идти никто не хочет. Д. Пещикова ― Понятно, остальные, получается, становятся просто статистами. Д. Гудков ― И заложниками ситуации. РЕКЛАМА Д. Пещикова ― Говорили мы о рычагах воздействия на власть, которая замыкается на одном человеке и хочется спросить, зачем тогда вообще в эту власть идти, если она не дает никаких полномочий тем, кто идет в ГД, в другие органы. Д. Гудков ― Надо понимать, что мы вступаем в следующие пять лет, когда произойдут перемены. И очень важно наличие каких-то нормальных вменяемых политиков ГД, для того чтобы поменять ситуацию, когда возникает этот час Х. И мы на самом деле к нему приближаемся. Даже один депутат иногда может серьезно поменять ситуацию. Грубо говоря, вот представьте, что вы пришли на площадь, пытаетесь донести какой-то месседж, предположим, до 100 тысяч человек. Сколько вас услышат. Наверное, через 20, которые будут вокруг вас. Если вы громко говорите? услышат еще несколько десятков человек. Если вы выйдете на сцену и в микрофон что-то скажете, вас услышит вся площадь. Если вас покажут еще все федеральные каналы, это десятки миллионов человек. Здесь то же самое. Дума это трибуна, которая позволяет влиять и формировать общественное мнение. Потому что политика это формирование общественного мнения. Потому что в думе можно сказать, что убили Немцова, до сих пор убийцы не найдены и давайте встанем, почтим память минутой молчания. Никто не встал. Два человека встали. И, тем не менее, какой был серьезный общественный резонанс. Один Шлосберг в Пскове рассказал всему миру правду о псковских десантниках и так далее. То есть это очень важно. И когда я один действительно, 450, а я один, сложно, конечно, влиять на законодательную деятельность, хотя даже наше расследование вместе с расследованием Фонда по борьбе с коррупцией привели к тому, что приняты законы, которые обязывают чиновников публиковать, отчитываться о доходах и расходах. Именно в этот период и были приняты эти законы. Собственно, 10 человек, хорошо, 5 человек провели когда-то итальянскую забастовку. И мы тогда заставили думу 12 часов обсуждать наши поправки. Это первый такой филибастер в России. Д.Гудков: За два года последних бегство капитала — 210 млрд. долларов, я думаю, еще 50-60 будет по 2016-му Д. Пещикова ― Кроме шоу мне кажется, из этого ничего почти не получилось, к сожалению. Д. Гудков ― Это не шоу. Как не получилось. Мы привлекли внимание к этой проблеме большое число людей. Потому что шли трансляции. Первый раз трансляцию думы смотрело порядка 100 тысяч человек в течение дня. Все СМИ об этом написали. Большое количество людей узнали о том, что принимается такой закон. Это очень важно. Д. Пещикова ― Принят-то был? Д. Гудков ― Да, был. Не хватило сил, не хватило немножко сил. Д. Пещикова ― А вот сколько должно было сил быть, чтобы хватило их? Д. Гудков ― Здесь много факторов. Цена на нефть влияет гораздо больше, чем количество депутатов. К сожалению. Когда закончится Резервный фонд тоже ситуация будет меняться. Потому что не будет больше таких рейтингов высоких. Власть уже все свои козырные карты использовала. Далее, раскол элит. Он уже начинается, потому что многие депутаты и чиновники, они и не в восторге от того, что происходит и во внешней политике в том числе. Далее, все равно экономическая ситуация подтолкнет власть к некоторым реформам и переменам. Потому что когда закончатся деньги и пойдут какие-то стихийные митинги в разных регионах, все равно на это власть будет вынуждена реагировать. Если в следующей думе будет хотя бы небольшая фракция или группа депутатов с нормальными взглядами, депутатов, которые не будут отвлекать людей от каких-то проблем на внутриполитические авантюры, а которые будут заниматься экономикой, которые будут восстанавливать отношения с Западом, которые будут говорить об экономических проблемах. Как раз эта группа может стать ядром будущей политической силы. Д. Пещикова ― Это должна быть какая-то объединенная оппозиция? Д. Гудков ― Да, конечно. Д. Пещикова ― А возможно ли это объединение? Д. Гудков ― Возможно. Дума избирается по смешанной системе. То есть половина депутатов пойдут не от партий, вернее пойдут, может быть, от партий. Они будут избраны непосредственно в конкретных одномандатных округах. И при определенном моменте эти депутаты могут примкнуть к такой группе. В истории много было примеров. И в Красноярске, в начале 90-х, когда шесть или сколько-то демократов смогли повлиять на ситуацию. Поэтому крайне важно участвовать в выборах, крайне важно иметь такую трибуну, именно вот в тот момент, когда наступят перемены. А они обязательно наступят. Вопрос времени. Год, три, пять, семь – неважно. Вот это все равно начинается в любом случае время перемен. Теперь что касается объединенной или не объединенной оппозиции. Я думаю, что даже если от двух наших независимых уважаемых партий «Яблоко» и »Парнас» пройдут одномандатники, все равно они будут работать вместе. Все равно по большинству внутриполитических тем у нас позиции совпадают. Д. Пещикова ― Вы собираетесь как раз по одномандатному округу в Москве. Д.Гудков: Мы вступаем в следующие пять лет, когда произойдут перемены. И очень важно наличие вменяемых политиков Д. Гудков ― Да, я договорился о том, что партия «Яблоко» выдвигает меня в Северо-Западном округе. 206-й округ. Поэтому все, кто нас слышит и кто живет в этом округе приходите, помогайте. Как можно принять участие даже сейчас можно прочитать на сайте Гудков.ру. Пожалуйста. Но при этом я также обратился в партию «Парнас», где также много моих друзей и знакомых, единомышленников. Потому что я хочу быть единым кандидатом в этом округе. Бороться мы будем не за 2-3 место, а мы будем за победу. У нас уже создан штаб и наша задача привести на выборы 125 тысяч человек. Поэтому мы хотим, чтобы у нас в каждом подъезде был наш волонтер, наш активный сторонник, который будет просто агитировать своих соседей. Тогда нам не нужен никакой телевизор, нам не страшна эта цензура. Мы не будем обращать внимание на административный ресурс, потому что мы сможем дойти до любой квартиры. Вот сейчас такую кампанию планируем провести. Д. Пещикова ― На вашей конкретной фигуре объединились в этой ситуации «Яблоко» и »Парнас»… Д. Гудков ― Я надеюсь, мы еще ждем решения от »Парнаса». Д. Пещикова ― Будем надеяться. А почему было бы им ни объединиться в целом, ведь они отказались… Д. Гудков ― Вы знаете, я даже на съезде «Яблока» с таким призывом выступал. Я поддержал письмо интеллигенции. Д. Пещикова ― Ну вот не получилось. Д. Гудков ― Ну подождите. Во-первых, идут переговоры. Д. Пещикова ― Шансы еще есть. Д. Гудков ― Конечно. Несмотря на все заявления со стороны «Яблока», «Парнаса» и разных политиков, тем не менее, идут эти переговоры. В том числе и я в этих переговорах принимаю участие. Я уже знаю о позиции «Яблока» и Явлинского лично, что он готов договариваться как минимум о том, чтобы развести каких-то ключевых политиков… Д. Пещикова ― Чтобы не было конкуренции лишней. Д. Гудков ― Чтобы не было конкуренции хотя бы в одномандатных округах. Такое предложение поступило. Сейчас оно обсуждается. И, несмотря на такую конфликтность, все равно надо понимать, что каждая партия она хочет иметь какие-то переговорные возможности. Где-то она усиливает свои возможности для того, чтобы найти нужный компромисс в нужной правильной точке. Поэтому до выдвижения еще несколько месяцев у нас. Даже три месяца получается. В мае или июне будут съезды, и может быть и получится так. По крайней мере, конечно одним списком идти лучше всего. Единый список, безусловно, это фракция в ГД. Но даже если мы хотя бы как минимум сможем не конкурировать в округах, если у нас будут единые кандидаты в Москве и в Питере, можно провести депутатов. Потому что 5% по спискам это 12 мандатов. В Москве только 15 одномандатных округов. И позиции здесь демократов достаточно сильные. В Москве нет рейтинга у »Справедливой России», которая сначала с белыми ленточками бегала, потом перекрасилась. Сначала поддерживала Болотную, потом они исключили всех политиков, которые участвовали в протестном движении. Поэтому здесь у демократов серьезные шансы. Д. Пещикова ― Но в Москве и Питере в принципе протестный электорат больше, чем в других регионах. Д. Гудков ― За счет Москвы и Питера можно получить… Д. Пещикова ― А в регионах как? Д. Гудков ― И в регионах есть. Д. Пещикова ― То есть, есть шансы все равно. Д. Гудков ― Конечно. Есть, например, Гинзбург в Калининграде. Есть Ройзман в Екатеринбурге. Д.Гудков: Крайне важно участвовать в выборах, иметь такую трибуну, именно вот в тот момент, когда наступят перемены Д. Пещикова ― Шлосберг опять же. Д. Гудков ― Пожалуйста. Та же Слабунова очень популярна и Ширшина в Карелии. То есть все равно есть возможности получить нормальную фракцию. И эта фракция бы действительно влияла. Серьезно влияла. Я вам просто могу объяснить, как происходит дискуссия в думе, как те или иные события становятся резонансными. Просто представьте, если в думе вы докладываете законопроект, а он вообще не обсуждается, в течение трех минут сносится. Резонанса нет. Вот я записываюсь, например, или вношу какой-то законопроект, например, о возвращении прямых выборов мэра. Важная тема? – важная. Я выступаю, никто не обсуждает, потому что никто не хочет обсуждать. И это незаметно проходит. Еще выносят они на пятницу, на вечер. А представьте 10 человек, все записались, все задают вопросы. Все приводят примеры. Всё, это другой уровень дискуссии уже. И все остальные фракции будут вынуждены реагировать. Д. Пещикова ― Понятно, то есть можно взять и частично количеством. Мы сейчас уйдем на перерыв, на новости и вернемся в студию. НОВОСТИ Д. Пещикова ― Это программа «Особое мнение». Говорили о том, как обсуждаются законопроекты в нижней палате парламента и как обычно они проскакивают, если никому неинтересны. Д. Гудков ― И чем отличается один независимый депутат от фракции. Фракция имеет возможность выступать по любому закону в любой момент. Более того, каждая фракция имеет 10 минут перед каждым пленарным заседанием. У меня нет возможности выступать от фракции, нет возможности использовать эту трибуну в начале самом. То есть когда все журналисты, вся страна, я имею в виду те, кто интересуется политикой, как раз следят за событиями в думе. Просто представьте, была бы фракция. Какие вопросы мы бы поднимали. Неужели мы бы каждый день поднимали вопросы какие-то внешнеполитические. Да нет, конечно. Будет допустим, «Единая Россия», КПРФ, ЛДПР поднимать внешнеполитические темы, а мы будет говорить: а давайте проведем парламентское расследование по Чайке. И все. И сразу другой совершенно резонанс. Или, например, обсуждают опять Госдеп, Украину или еще что-то, а мы будем обсуждать «Платон» например. И когда будет фракция, которая будет поднимать те вопросы, которые реально людей волнуют, все остальные подстроятся. Они будут вынуждены обсуждать ту повестку, которую мы будем диктовать. Д. Пещикова ― Но почему вынуждены? Разве они не смогут просто загасить это обсуждение. Д. Гудков ― Одно дело, когда Дмитрий Гудков в блоге поднимает эту тему необходимости парламентского расследования, потому что мне не дают трибуну, это обсуждается в блогах. Когда это звучит с думской трибуны, там все СМИ обсуждают. Это другая информационная повестка. Д. Пещикова ― Федеральные каналы будут все равно это освещать. Д. Гудков ― Дело не в федеральных каналах. Федеральные каналы даже не нужны будут. Достаточно будет если хотя бы весь Интернет, все независимые СМИ будут это обсуждать. Д.Гудков: Когда будет фракция, которая будет поднимать вопросы, которые людей волнуют, все остальные подстроятся Д. Пещикова ― Независимые СМИ и так обсуждали расследование. Д. Гудков ― Слово, сказанное с парламентской трибуны, оно имеет другой вес. Поэтому когда каждый день мы будем поднимать те темы, которые действительно волнуют людей, которые действительно необходимо обсуждать в нашей стране, потому что проблемы российских граждан это проблемы экономики, пенсии, это налоги, бизнес и так далее. Можно поднять вопрос, а что произошло у нас с аэропортом Домодедово. Что это за рейдерский захват. Ну предположим. То те партии, политики, которые не будут принимать участие в этой дискуссии, их просто не будет в информационной повестке. Поэтому они будут вынуждены для того, чтобы не выпадать из этой повестки, принимать участие в дискуссии. Это как сейчас создан профсоюз журналистов, который… Д. Пещикова ― Он создается. Д. Гудков ― Этот профсоюз журналистов уже обратился в думу с требованием отменить все запреты на аккредитацию журналистов. И сегодня уже три как минимум парламентские фракции отреагировали, уже внесены поправки и даже »Единая Россия» всерьез готова эту тему обсуждать. Поэтому фракция сможет намного серьезнее влиять даже если не на законы, то как минимум формировать повестку. Что очень важно. А дальше будет происходить следующая вещь. Законы, которые вносит оппозиция, будут отклоняться, но точно с такими же законами будут выступать депутаты «Единой России». В данном случае авторство нас не сильно волнует, главное, чтобы хоть какие-то проблемы решались. Поэтому очень важно иметь фракцию. Это намного важнее, чем провести несколько человек. Д. Пещикова ― Посмотрим, появится она или нет. Давайте к другим вопросам, которые сейчас, во всяком случае, обсуждаются точно. Судьба Надежды Савченко. Уже есть приговор – 22 года колонии. Отсидит она эти 22 года в России? Д. Гудков ― К сожалению, мне кажется, что 20 нет, но несколько лет она может провести в местах не столь отдаленных. К сожалению. Дело в том, что как мне кажется, просто Савченко является таким серьезным политическим активом руководства нашей страны, который они хотят разменять на снятие санкций. И поэтому ситуация с Савченко мы, я имею в виду не мы, а наш МИД, руководство обсуждает не с руководством Украины, а именно пытается сделать это, включить в повестку переговоров между лидерами России и США. Я не думаю, что получится. Потому что Савченко это отдельная тема, санкции это совершенно другая тема, по крайней мере, для американских политиков. И я просто не знаю, как будут идти переговоры, но мне кажется, что так легко вопрос этот решить не удастся, и разменять на снятие санкций тоже не удастся. Потому что санкции вообще принимались по другим основаниям. Они обсуждались в конгрессе. В сенате. Общественное мнение обсуждало. Поэтому это у нас Путин может приехать после заседания ООН, собрать Совет Федерации, и Совет Федерации тут же выдает разрешение на начало военной операции в Сирии. В США не Обама управляет страной, а институты. И для того чтобы добиться каких-то изменений в законодательство, для этого должна быть дискуссия, должен быть компромисс, консенсус между администрацией президента, конгрессом, сенатом, разными партиями. То есть этот вопрос так просто не может быть решен по команде президента. Д.Гудков: Савченко является серьезным политическим активом нашей власти, который они хотят разменять на снятие санкций Д. Пещикова ― А вы считаете, что именно о таком формате обмена идет речь. До этого шли разговоры о фактическом обмене одного человека на других людей. То есть Ерофеев, Александров. Д. Гудков ― Видимо, руководство нашей страны считает, что наш актив в виде Савченко, извините, называю вещи, коммерческие термины использую, считает, что этот актив выше, стоит дороже. Его надо разменять на какие-то более серьезные вещи. Д. Пещикова ― Но ведь не было никаких прямых заявлений, чтобы менять на отмену санкций. Д. Гудков ― Это не моя позиция… Д. Пещикова ― Почему вы так уверены, что именно такая. Д. Гудков ― Потому что логика подсказывает, что именно в кулуарах такие разговоры. За закрытыми дверями именно такие разговоры ведутся. Д. Пещикова ― А на судьбу Александрова и Ерофеева наплевать получается всем. Д. Гудков ― Ну, к сожалению, да. Кстати в эфире у вас на »Эхо Москвы» я помню, я предлагал публично свое участие в переговорном процессе. Потому что мне говорили о том, что вот этот обмен он еще не получается по той причине, что стороны друг другу вообще не доверяют. То есть я слышал такую позицию. А вот хорошо, мы вам привезем ваших сотрудников ГРУ, а вы нам Савченко не привезете. Или наоборот, мы привезем Савченко, а вы не привезете. Даже на этом уровне тотальное недоверие. Поэтому я и предлагал, что должны быть какие-то переговорщики, которые, по крайней мере, вызывают доверие с разных сторон. Какие-то посредники могут быть. Не нравится вам Гудков, найдите других посредников. Д. Пещикова ― А почему такое разное отношение властей к своим людям. Видно, как за Савченко Украина бьется. Она там уже национальный герой. А наши ребята Ерофеев и Александров как-то практически забыты. Д. Гудков ― Знаете, я читал разные мнения на этот счет. И не согласен с теми, кто говорит, что украинцы другие. Вот они такие. Очень активно участвуют в политической жизни страны. Их интересует судьба других людей, а россияне не такие. Когда я приезжал на президентские выборы наблюдателем туда на Украину, или в Украину, кому как больше нравится. Я в Одессе встретился с разными политическими силами. Майдан, антимайдан. Для того чтобы понять, какая там ситуация. На самом деле я увидел на улице тех же самых людей, которые выходили на »Оккупай Абай», которые выходят на Болотную, Сахарова. Чем мы отличаемся? – тем, что у нас одна точка зрения, четыре федеральных канала, другой точки зрения нет. А, например, если брать Одессу, там 32 было на тот момент канала, разная информация, никаких черных списков. И поэтому у людей есть возможность выбирать. Сравнивать, анализировать. Поэтому я уверен, что если у нас бы не было цензуры, если бы у нас были нормальные свободные СМИ, я имею в виду телевидение, если бы у нас были нормальные полноценные дебаты, то и люди бы на разные события по-разному реагировали бы. Совершенно очевидно. Вот даже если мы возьмем инцидент с няней. Страшный. Смотрите, сколько людей с цветами, с игрушками, моя супруга приезжала с цветами на  это место, потому что мы там недалеко живем. Д.Гудков: Нет никаких 86%. Есть люди, которые просто боятся участвовать в политической жизни страны Д. Пещикова ― Все равно все всё узнали, хоть и не показывали. Д. Гудков ― То есть нормальные у нас люди и не надо думать, что все… Очень любят говорить ватники, вот они ничего не понимают. Нет никаких 86%. Есть люди, которые просто боятся участвовать в политической жизни страны. Потому что они видят: этого посадили, этому не дают въехать в страну. Постоянно идет прессинг общественных активистов, политиков и так далее. Но в целом если была бы нормальная информационная политика, то и общество было бы другим. То есть пропаганда же меняет общество. Д. Пещикова ― Но здесь же не о рядовых гражданах речь, а именно отношении руководства российского к тем людям, которые там застряли. Д. Гудков ― У меня уже нет иллюзий по поводу нашего руководства. Д. Пещикова ― А ему невыгодно просто эту ситуацию муссировать… Д. Гудков ― Наше руководство просто удерживает свою власть. Д. Пещикова ― Потому что это привлечет внимание к вопросам о том, где они были, что делали. Д. Гудков ― Ну конечно. Потому что у нас же официальная позиция, что мы не являемся стороной конфликта. Помните, я направлял депутатский запрос в Министерство обороны. Когда в »Новой», по-моему, газете вышла статья о погибших десантниках военнослужащих, там были фамилии перечислены. Я направил запрос на имя министра обороны и запросил: а вот эти люди вообще являются военнослужащими. Или являлись ли. Что мне ответили, помните? Что мы вам не можем, товарищ Гудков, ответить, потому что есть закон о защите персональных данных. И мы вам не можем выслать официальный ответ. Хотя я как депутат имею доступ к гостайне. Д. Пещикова ― Не доверяют вам. Д. Гудков ― Они могли сделать ДСП – для служебного пользования. Они могли в секретную библиотеку направить запрос. То есть, который я не могу вынести и опубликовать. Ради бога. Но они мне не ответили. Поэтому наша власть очень боится, что люди узнают правду про все эти события. Поэтому Шлосберга лишили мандата в Пскове. Я кстати был и видел, как эта процедура позорно проходила там. Даже выступал в псковском заксобрании. То есть вы видите, любая альтернативная точка зрения, любая инициатива она наказуема. У нас власть как раз и боится, что появятся в парламенте какие-то независимые депутаты. И в большом количестве, которые смогут поднимать серьезные резонансные вопросы. Именно поэтому у нас идет давление на оппозицию. Д. Пещикова ― Возвращаясь к вопросу о предстоящих выборах, как думаете, будет много препятствий у вас? Д. Гудков ― Я думаю, конечно. Ну, знаете, настолько я привык уже ко всем этим препятствиям, что в принципе в какой-то степени я считаю, что они могут даже в какой-то момент поработать и на оппозицию. Потому что когда власть начинает сильно бороться с оппозицией, то она только мобилизует иногда нас. То есть если мы вспомним выборы мэра Москвы, какое было давление. Когда люди все равно мобилизовались в последний момент, смогли деньги собрать, смогли вывести десятки тысяч активистов. И в целом я этого не боюсь, и мы спокойно можем, мне кажется выиграть даже в условиях такого прессинга. Д. Пещикова ― То есть себе обернуть на руку весь прессинг. Д. Гудков ― Конечно. Есть даже в единоборствах такая техника. Когда ты используешь силу соперника в свою пользу. Значит, будем в этих условиях побеждать. Д. Пещикова ― Спасибо большое. Давайте тогда таким философским заключением и завершим эфир. Это было «Особое мнение» политика, депутата ГД Дмитрия Гудкова.

Ссылка на источник