О.Бычкова ― Добрый вечер, добрый день, это программа «Особое мнение», у микрофона – Ольга Бычкова, в студии «Эха Москвы» со своим особым мнением – Евгения Альбац, главный редактор журнала «The New Times». Добрый вечер. Е.Альбац ― Добрый вечер, Оль. О.Бычкова ― Ну и мы начнем, конечно, с этих, судя по всему… Вот, судя по всему… Данных мало, но так кажется, бурно развивающихся переговоров и сюжета вокруг Надежды Савченко. Потому что буквально с сегодняшнего утра стало известно, что… Ну, со вчерашнего вечера стало известно, что президенты разговаривали друг с другом. Петр Порошенко сказал, что удалось добиться прогресса и согласовать какие-то важные моменты. И сейчас уже министр юстиции Украины говорит, что буквально за 2 дня можно будет уже решить этот вопрос. Вот, вы верите, что всё, раз, и может так быстро произойти? Или?.. Ну, не за 2 дня, хорошо, но в ближайшее время? Е.Альбац ― Ну, мне кажется, что, судя по тому, что нашим ребятам вынесли приговоры, большие сроки (там 13-14 лет, по-моему), это говорит о том, что сейчас будет большой обмен. Я думаю, что это не только Савченко. Я надеюсь, что это будет и Сенцов, и подельники Сенцова. Посмотрим. Но, во всяком случае, то, что она (Савченко) прекратила голодовку, то, что сегодня ей дозвонился Петр Порошенко, о чем сообщил адвокат Савченко Новиков, говорит о том, что ситуация, действительно, очень быстро развивается. Ну и дай бог. О.Бычкова ― Ну да. И дальше возникают вопросы «Что это было? И зачем это всё было, собственно говоря?» Е.Альбац ― Послушайте, ну… О.Бычкова ― Вот этот спектакль с Савченко, вот, весь предыдущий – вот, он был для чего? Е.Альбац ― Как говорят люди знающие, он был нужен для того, чтобы Следственный комитет мог продемонстрировать, что они тоже сами с усами и тоже могут захватить украинского боевика, вражину лютую и предъявить ее народу. Вот. И поскольку другие такие как ФСБ, например, ловили всё время этих украинских боевиков, вражин лютых, то надо было СК это же сделать. Это первое. Второе… Е.Альбац: Это говорит о том, что позиции Бастрыкина очень слабые О.Бычкова ― А почему мы тех боевиков, извините, вот, фсбшных, которые в смысле ФСБ были пойманы, почему мы их ни на кого не обмениваем? Е.Альбац ― Вы знаете, насколько я понимаю, довольно много украинцев, которые были захвачены там или по тем или иным причинам, сидят в российских тюрьмах. Об этом постоянно пишет Зоя Светова на сайте «Открытая Россия». Поэтому тут лучше ее, наверное, спрашивать. Я не знаю, почему. Но потом не забывайте, что была, действительно, трагическая история с гибелью российских журналистов, журналистов российского телевидения. И очевидно, хотелось найти виновных. И люди, которые потребовали найти виновных, очевидно, никогда не были на войне и сами не представляют себе, как это бывает. А на войне, к сожалению, такая история… Вот, я много во время Чеченской войны наблюдала, как прилетает снаряд, падает и человек, который только что перед тобой ехал на машине, вообще не человек, а там целая семья, их больше нет, потому что снаряд точно попал в эту машину. Это война. О.Бычкова ― Если предположить, что, действительно, Надежду Савченко обменяют на двух или более там российских людей и, предположим, всё это произошло… И вот это произошло не через сколько-то лет, а, вот, где-то вот сейчас вот. Как вы думаете, какое будущее ее ждет? Е.Альбац ― Вы знаете, я могу полагаться только на то, что я читала и слышала от людей, которые значительно лучше моего разбираются в украинской политике. Насколько я понимаю, Савченко сейчас становится такой, ключевой политической фигурой на Украине. Она – член партии «Батьковщина», она – депутат Европарламента от Украины. Она – человек, безусловно, такого, очень резкого и сильного политического темперамента. Поэтому очевидно, она пойдет в политику. Насколько хорошие политики получаются из военных, я в этом не убеждена. Я думаю, что это довольно опасные люди, на самом деле, в политике. Вообще-то лучше бы им заниматься своей работой. Но это уже решать украинцам, а не нам. О.Бычкова ― И Надежде Савченко, судя по всему. Е.Альбац ― Да. О.Бычкова ― Возвращаясь к теме Следственного комитета. Вчерашняя публикация в »Коммерсанте», вот этот вот огромный текст господина Бастрыкина. Сегодня уже стало известно, что Владимиру Путину его не показывали, об этом не докладывали. Е.Альбац ― Это мы как знаем? О.Бычкова ― Это мы знаем через выступление Пескова. Е.Альбац ― А Дмитрий Песков нам всегда с абсолютной откровенностью рассказывает, что лежит на столе у Путина, и особенно Дмитрий Песков нон-стоп находится всё время рядом с Путиным и знает, что лежит у него на столе. О.Бычкова ― Ну, у нас же нету, во-первых, других «дмитриев песковых», во-вторых, других «владимиров путиных». Е.Альбац ― Это наше всё, это известно. О.Бычкова ― Да. А в-третьих, у нас нету вообще других источников информации на этот счет. Е.Альбац ― Поэтому можно считать, что эта информация ничего не значит. Кстати, надо заметить, что это, все-таки, опубликовано не в «Коммерсанте», не в газете, а, все-таки, хватило Издательскому дому какого-то чувства там собственного достоинства не разместить это в газете, а это разместили в журнале «Власть», где также присутствует замечательный совершенно один день депутата Сидякина. Все вздрогнули, потому что это чего-то вообще было из бывшего. Да. О.Бычкова ― Может, это был такой стеб очень тонкий, а вы не оценили. Е.Альбац ― Я просто… Для меня это загадка, как такое могло появиться. Ну, впрочем, Муртазалиев, главный редактор «Власти» — наверное, у него такое сегодня представление о прекрасном. Я помню этого человека совершенно другим, когда мы вместе работали в »Московских новостях». Ну, годы-годы, ипотеки и прочее. Что касается статьи Бастрыкина, то само по себе это очень любопытно. Любопытно не только потому, что обычно Следственный комитет размещается на страницах газеты «Известия». Но, видимо, сейчас, когда Арам Ашотович отстранен, газета «Известия» проходит трансформацию, почему-то решили выбрать журнал «Власть». Интересно другое. Когда чиновник выходит со своей публикацией, со статьей в СМИ, это, прежде всего, говорит о том, что у него нету доступа к телу первого лица. Это говорит о том, что он пытается достучаться, и никак не получается. О.Бычкова ― Докричаться. Е.Альбац ― Так это было, как мы помним, с Кадыровым, который бесконечно тут исполнял чечетку и все остальные танцы, какие возможно, но никак Владимир Владимирович на это не реагировал перед тем, как он был переназначен исполняющим обязанности главы Чечни. О.Бычкова ― Так был же ж переназначен. Е.Альбац ― Был, но, тем не менее… О.Бычкова ― Значит, всё хорошо. Е.Альбац ― Очевидно совершенно, ему дали поволноваться. И он добивался встречи с Путиным, и этой встречи у него не получалось. И собственно, отсюда и были все эти эскапады, которые мы наблюдали в Инстаграме и так далее. Е.Альбац: Там белых нет – там всё черненькие или серенькие Это закон. Чиновник, который выходит в паблик, особенно в авторитарном государстве, где никакого общественного мнения не существует (и понятно, что Бастрыкин не апеллирует к общественному мнению), это говорит о том, что позиции Бастрыкина очень слабые. О.Бычкова ― Вот, давайте сейчас сделаем небольшую паузу и прервемся буквально на 3 минуты, и вернемся в эту студию в программу «Особое мнение» с Евгенией Альбац, главным редактором журнала «The New Times». К кому обращался Бастрыкин в своей статье? РЕКЛАМА О.Бычкова ― И мы продолжаем программу «Особое мнение», у микрофона – Ольга Бычкова, с особым мнением – Евгения Альбац, главный редактор журнала «The New Times». Итак, кому адресован этот текст Бастрыкина в журнале «Власть»? Потому что все же начали говорить, вот, о манифесте, там, политических репрессий, всего прочего такого. Вот, Дмитрий, например, нам пишет «Это борьба за аппаратное влияние – пишет Дмитрий, — статья Бастрыкина? Или проект начала вот этих самых репрессий?» Потому что если влияние, значит, это одна маленькая узкая конкретная аудитория. А если это проект, то это, значит, для широких кругов читателей. Е.Альбац ― Ну, во-первых, одно другого не исключает. Но я думаю, Оль, вот, мы с вами хорошо помним так называемый правый поворот Горбачёва, конец 1990-го и первая половина 1991-го года, когда было видно, что так называемые консервативные силы в ЦК КПСС и Политбюро берут верх. И помните, появился тогда и манифест оборонки, и много чего тогда появилось? Вот, я думаю, что это из той же серии. Вообще очень любопытно наблюдать, как повторяются 1990-й и 1991-й год. Бастрыкин – естественно, он выступает в данном случае не как человек Бастрыкин, а как функция, как глава Следственного комитета, который представляет определенную группу консерваторов, которые считают, что Путин неадекватно оценивает ситуацию, что Путин слишком либерален, и надо ему показать, что, на самом деле, действовать надо значительно жестче. Вы заметили, была очень любопытная вещь: во время прямой линии Путину задали вопрос о Кудрине. Мы же знаем, что просто так вопросы не задаются. И Путин как-то, значит, сначала ответил как-то так о Кудрине, что, дескать, ну да, он был замом какой-нибудь комиссии. И было видно, что он думает, он подбирает слова, как ему отвечать. После этого заканчивается прямая линия, и вдруг в субботу мы видим продолжение: Путин без всякой без петлички, без всего, то есть без подготовленного звука, вдруг отвечает на вопрос «Вестей», Брилева и снова говорит о Кудрине. Чего вдруг? Почему? Очень смешно. И он говорит 2 вещи. Его спрашивает Брилев о Кудрине, он говорит о том, что «мы давно приятельствуем, и он замечательный эксперт», и вообще ответ Путина был значительно более определенный в отношении Кудрина. И второй вопрос был по поводу Грызлова, что, собственно, случилось с Борисом Грызловым. Я напомню нашим слушателям, что это тот самый человек, который в начале 2000-х был Министром внутренних дел, а потом стал спикером Парламента и отличился тем, что назвал Парламент не местом для дискуссий. И всё это время он не пойми чего сидел в Совете безопасности постоянным членом, постоянным членом Совета безопасности. Потом его вдруг Путин назначает в контактную группу по Украине, и он остается постоянным членом Совета безопасности. И вдруг совершенно неожиданно на прошлой неделе (или на позапрошлой неделе – я уж запуталась) Грызлова убирают из постоянной группы. Ну и Путин отвечает ужасно смешно, но вполне в духе ЦК КПСС. Он говорит о том, что «Ну, у него там он сейчас занимается Украиной и много дел. А тут рутина в Совете безопасности». Ну, представьте себе, это всё равно как, там, Михаил Сергеевич Горбачёв или, я не знаю, Леонид Ильич Брежнев сказали бы, что они кого-то выкинули из Политбюро, потому что, ну, чего тут сидеть на этих заседаниях? Это власть, да? И мы отлично понимаем, что Совет безопасности – это власть. Значит, моя гипотеза заключается в следующем. Что, конечно, там идет подковерная борьба. Это отличительная черта авторитарных режимов, в которых отсутствует структурированная политика, отсутствуют политические партии, отсутствуют нормальные институты такие как, например, парламент. То есть отсутствуют площадки, на которых согласовываются разные интересы. В этом смысл парламента или того Совета Федерации. Поэтому в такого рода режимах вся эта борьба интересов, согласование позиций, всё это происходит. Только это происходит внутри авторитарной ноги, идет под ковром, скрыто от стороннего взгляда, крайне отрицательно влияет на устойчивость этой самой авторитарной ноги (а никакой другой нету – ее ничего больше не держит, у нее никаких других подпорок нету, которые есть в условиях тоталитарного режима, когда это большая труба вроде институционализированной партии, которая лежит внизу и всё в себя абсорбирует). Или когда это другие ветви власти, как в условиях демократии. Е.Альбац: Внутри чекистов идет страшенная совершенно мясорубка И вот там идет эта страшная подковерная борьба между, будете смеяться надо мной, но между консерваторами и чуть-чуть меньшими консерваторами. Хороших там нет, да? Там белых нет – там всё черненькие или серенькие. О.Бычкова ― Тогда уж между консерваторами и чуть-чуть большими консерваторами. Е.Альбац ― Я и говорю, консерваторами и чуть-чуть большими консерваторами. О.Бычкова ― А не меньшими (смеется). Е.Альбац ― Которые идут… Конечно же, идет борьба за доступ к телу. Ровно такая же борьба за доступ к телу была в то время, когда Виктор Черкесов, тогда один из очень близких людей к Путину… Я напомню, этот человек последним вел диссидентское дело в питерском КГБ, в ленинградском КГБ, возглавлял питерское ФСБ. Потом, значит, здесь при Путине занимал всякие высокие должности, написал… В газете «Коммерсантъ» была опубликована статья о чекистском крюке. Тогда тоже шла война. С одной стороны это были Черкесов, Золотов и там пару еще людей. С другой стороны это был Бортников, Патрушев и еще кто-то. Значит, тогда Черкесов и Золотов проиграли, и Черкесов просто сейчас, так сказать, совершенно растворился. О.Бычкова ― А Золотов-то. Е.Альбац ― А, вот, Золотов пересидел. Золотов пересидел, да? И пока, на самом деле, не очень понятно, как дальше будет развиваться ситуация – это надо будет посмотреть. Очевидно совершенно, что у него очень сильный аппаратный ход. Но, вот, как далеко это всё будет, пока непонятно совершенно. Всё, что происходит – и отставка Ромодановского, и неожиданная отставка Виктора Петровича Иванова, которого, очевидно, забыли предупредить, что завтра его ведомство ликвидируют, так как это произошло, и безусловное ослабление Колокольцева и так далее – говорит о том, что в рядах в широком смысле силовиков и, конечно же, внутри корпорации КГБ, внутри чекистов идет страшенная совершенно мясорубка. Идет страшенная борьба. О.Бычкова ― Она более страшенная, чем, например, год назад или 10 лет назад? Е.Альбац ― Да, да. Ну, конечно: деньги же совершенно другие. Нет, денег не стало! Оля! Святое! А тут еще появляются панамские файлы, становится известен механизм, как и куда уходили деньги, и где они находятся. И тут-то это же просто уже всё, это просто земля уходит из-под ног. Святое. Святое (деньги). Вы понимаете? Деньги – на них покусились, Оля. А поскольку они живут еще в условиях абсолютно конспирологической паранойи, то они сейчас думают «Так, эти вскрыли, теперь нам вскроют, там еще где что-то лежит»… О.Бычкова ― А там еще, может быть, 10 Панам, о которых мы просто не знаем. Е.Альбац ― Ну, не 10 уже. Мы уже знаем, что там они вряд ли идут в самые черные оффшоры. Ну, это уже сейчас бесполезно абсолютно. Совершенно уже сейчас всё бесполезно. Е.Альбац: Путин отвечает ужасно смешно, но вполне в духе ЦК КПСС Короче… А поскольку мы же знаем, это же… Об этом же Путин говорил на прямой линии, там, еще говорили… О.Бычкова ― Что всё правда. Е.Альбац ― И Бастрыкин говорил о том, что это всё наши враги – они хотят дестабилизировать нашу стабильность. О.Бычкова ― А вот то, что Бастрыкин написал, у него же там враги просто за всё несут ответственность. Е.Альбац ― Азербайджан и Армения! Это США устроили для того, чтобы… О.Бычкова ― Ну, снег и дождь буквально тоже, да. Е.Альбац ― Да. О.Бычкова ― А это вот отражение его паранойи? Или это он нам пытается просто?.. Е.Альбац ― Послушайте, ну, этот человек был секретарем комсомольской организации еще в Ленинградском университете, там, где учился Леня Парфенов. Ребят, ему много лет. Он, так сказать… О.Бычкова ― Ну, может, это он просто нам хочет внушить, чтобы мы ему что-то там… чему-нибудь поверили. Е.Альбац ― Нет, нам он ничего не хочет внушить. У него есть своя конструкция в голове, которая говорит о том, что Россия в кольце врагов, это осажденная крепость, надо срочно всё закрыть. Интернет закрыть так, как наши сделали друзья и соратники, товарищи китайцы. О.Бычкова ― Ой, подождите. Китайская тема прекрасная, конечно. А у нас есть еще пару других. Мы сейчас прервемся на несколько минут. Это программа «Особое мнение», Евгения Альбац. НОВОСТИ О.Бычкова ― Мы продолжаем программу «Особое мнение», у микрофона – Ольга Бычкова, с особым мнением – главный редактор журнала «The New Times» Евгения Альбац. Мы сейчас обсуждали, сколько лет Раулю Кастро. Да. Потому что везде, — сказала Евгения Альбац, — везде всё одинаково. Е.Альбац ― Да. И основные, вкусные куски собственности на Кубе уже подобрали под себя сыновья и племянники братьев Кастро, о чем мы подробно писали в журнале «The New Times» в прошлом номере. О.Бычкова ― Ну, давайте еще обсудим один момент, связанный с текстом Бастрыкина. Потому что он, конечно, прекрасен абсолютно в своей полноте и завершенности… Е.Альбац ― Хочется читать и читать. (все смеются) О.Бычкова ― Да. Но, на самом деле, как правильно заметило одновременно сразу несколько комментаторов в »интернетах»… Ну, просто это мысль, которая, конечно, пришла всем сразу в голову, что почему-то все хотят китайских фаерволлов и китайских цензур, но почему-то никто не хочет китайской борьбы с коррупцией. Е.Альбац: Идет страшная подковерная борьба между консерваторами и меньшими консерваторами Е.Альбац ― Ну, это Навальный наиболее резко написал о том, что они хотят, значит, цензуру как в Китае, но при этом чтобы не расстреливали. О.Бычкова ― Ну, Навальный, да. Е.Альбац ― Ну, им, в общем, и не хочется, чтобы расстреливали, потому что начнут расстреливать наверху, закончат нами – тут, ведь, неизбежна такая последовательность. Ну да. Конечно, не хочется. Тут, на самом деле, ситуация более сложная. Я думаю, что, действительно, в близком окружении Путина есть довольно большая группа людей, которые очень опасаются вот этих всех троглодитов и питекантропов вроде Патрушева, Бастрыкина и так далее, да? Они понимают, что это люди из бывшего, да? Это люди, которые там вот навсегда в Совке и остались. Они как-то выплыли, когда началась новая Россия, так как-то им вообще понравилось… Бастрыкин купил себе, как рассказывают, в Питере розовый кабриолет, поездил, да? Ну, в общем… А потом ему захотелось обратно в знакомые воды Совка. Но я думаю, что там достаточно… О.Бычкова ― Но кабриолеты, все-таки, лучше взять с собой при этом. Е.Альбац ― Нет, это безусловно. Ну, дело же не в этом. Дело в том, что у них дети выросли, понимаете? У них выросли дети. И, вот, как этим детям рассказать, что знания, полученные в Оксфордах, Кембриджах, Гарвардах, Йеллях и прочем-прочем-прочем (ну, не важно, разные колледжи), что это надо теперь всё выбросить, что та жизнь, которую они видели в Европах, как-то для них должна закрыться и вообще им надо жить в крепости России. Вот это совершенно не очень понятно. И это ситуация, которая, опять же, напоминает то, что было в конце Совка, когда дети членов Политбюро, которые предпочитали работать в Первом главном управлении КГБ СССР (это разведка, да?) и которые относились ко всем остальным… Все остальные были мужики, да? А, вот, они были, значит вот, цвет нации. Они же не хотели совершенно здесь жить в Советском Союзе, да? Они предпочитали жить за рубежом. Кстати, если вы посмотрите (вот, любопытная вещь), все дети советских Генсеков и я даже не побоюсь этого сказать, президентов, все каким-то образом находятся за пределами любимого отечества. То есть они отечество любят, но странно любовью, которая как-то… В отдалении. Вот. Это очень серьезный, на самом деле, фактор. И… О.Бычкова ― Ну, это внушает оптимизм, на самом деле. Е.Альбац ― Да. Ровно это… Собственно, мы поэтому и публиковали, в том числе поэтому публиковали большой материал о дочери Путине Марии Фаассен, потому что просто видно по там кругу ее чтения, по ее поездкам, по всему, что она совершенно европейский человек. И, вот, не только нам не хочется обратно в клетку Совка, но и им не хочется обратно в клетку Совка. И я думаю, что вокруг Путина и развертывается эта борьба. Да? Это нам кажется, что Путин решает всё. У нас нет никакой диктатуры вот так, чтобы было сразу… Да, у нас жесткий авторитарный режим, у нас у власти находится корпорация, закрытая корпорация – это наследники КГБ СССР. Но внутри там буквально бьют друг друга стульями. Я себе представляю эту картинку… Какой-нибудь мультик надо бы сделать на эту тему, я думаю. Может, Гарри Бардин, чей фильм теперь собираются представлять в Каннах. Я очень хорошо зрительно представляю себе, как же они друг другу там бьют морду. И там идет борьба между теми, кто совершенно не хотят, которые готовы, вот, нам тут всё позакрутить, там, так сказать, оторвать бóшки, разрешить, чтобы на телеэкранах были нон-стоп Киселёв с Поповым и прочая параша. Но при этом чтобы у них была возможность, так сказать, по-прежнему на яхтах бороздить просторы океана, останавливаться, поиграть немножко в казино в Монако, полежать на пляже с женщинами красивыми в Ницце и так далее. Они хотят вот этой жизни. И есть те, такие как Бастрыкин или как Патрушев (во всяком случае, судя по их риторике), кто понимает, что на просторах океана они совершенно не конкурентоспособны. Что и денег у них достаточно нет. Ну, там какие-то… Ну, миллион – ну, это ж всё копейки, да? Им наоборот кажется, что если они закроют страну, устроят здесь китайский фаерволл и так далее, и всем открутят бóшку, то тогда, вот, они могут оставаться у власти до того времени, когда физиология станет главной составляющей российской внутренней и внешней политики, как это было при советской власти, когда работа перистальтики у членов Политбюро определяла направление этой политики, как мы с вами хорошо, Оля, помним. О.Бычкова ― Ну, тогда вопрос от сразу нескольких слушателей и от меня. Вот это вот заявление МИДа по »Большой Восьмерке», что для России устарел уже это формат, это тогда?.. Это что, эксцесс? Е.Альбац ― Нет-нет-нет. А что вы от них ждете, послушайте? Они четко поняли. У них была установка. Они полагали, что европейцы там немножко покривляются-покривляются, поработают в качестве кукол у американского президента и санкции снимут. И тут вдруг они с ужасом убедились в том, что у европейцев как-то есть вообще представление о себе самих и своя какая-то политика. И тут еще англичане и так далее, и никаких санкций не снимут. О.Бычкова ― А можно сказать, что с этими санкциями пошло не так, на самом деле? Е.Альбац ― Что значит «не так»? Это просто они так думали, что не так. Они просто думали, что они продавят через колено и с помощью немецких бизнесов прежде всего… Их же было 2 тысячи бизнесов (больше даже) в России. И всяких активных мероприятий, которые проводились тоже, прежде всего, в Германии они продавят европейцев и снимут санкции. И я вам должна сказать, что довольно много людей, которые считают себя хорошими аналитиками, такие вещи писали. Ну, почитайте того же Мовчана или того же Алексашенко год назад. А, на самом деле, конечно, это не могло быть. Это понятно, что для Европы то, что произошло с аннексией Крыма и с войной на Донбассе, это стало таким, абсолютным отрезвлением и стало понятно, что какие бы деньги ни приносили взаимоотношения с Российской Федерацией, угроза настолько серьезная… Такой серьезной угрозы не было со времен окончания Второй Мировой войны. Поэтому они чрезвычайно серьезно к этому настроены. Американцы-то где? Они там, далеко. Ну да, конечно, там боеголовка долетит, как обещал Дмитрий Киселёв. Это пошло не так. Думали, что договорятся с Ираном о том, что те не будут слишком много нефти выбрасывать. И тут пошло не так. Думали, что в Дохе договорятся с нефтедобывающими странами о том, чтобы придержать отпуск нефти и таким образом поднять цену на нефть. И тут случился обвал. Понимаете? И вдруг ребята поняли, что вот это… То, что им очень как-то успешно удавалось в середине 2000-х всё время кого-то придавливать в угол, зажимать в угол и добиваться нужного им решения или перегибать через колено, что эта ситуация закончилась. Что санкции – это очень надолго. Что санкции о том, что так нельзя. Санкции о том, что они не доверяют Путину и не хотят с ним иметь дело. Вот, что это такое. Е.Альбац: Китай стал относиться к России свысока, похлопывая по плечу Поэтому, ну, что же они могут еще сказать? Они это и говорят. И »Восьмерка» им не нужна, а скоро «Двадцатка» не нужна будет, поверьте мне. С Китаем, ведь, тоже как-то не здорово получается – вспомните, сколько было криков и всхлипов на скамейке, как мы сейчас замечательно развернемся на Восток, и Китай нам вполне заместит то, что нам… О.Бычкова ― С Китаем как с Ираном фактически получается. Е.Альбац ― Хуже. О.Бычкова ― Ну, в смысле, что… Е.Альбац ― Хуже. Потому что Китай стал относиться… О.Бычкова ― Большие надежды, но те всё равно играют свою игру и не очень… Е.Альбац ― Не-не, значительно хуже. Значительно хуже. О.Бычкова ― Хуже? Е.Альбац ― С Китаем значительно хуже, потому что дело не только в том, что Китай не пошел на… У Китая свои проблемы в экономике и Китай не пошел на предложенные Россией сделки. Хуже в том смысле, что Китай стал относиться к России свысока, похлопывая по плечу. Потому что когда Россия была между, она играла и с Европой, и с Америкой, и с Китаем, у нее было, что называется, леверидж, то есть у нее была возможность, так сказать, выбирать себе партнеров. Знаете? Это как у стареющей женщины, когда выбрать уже нечего, понимаете? Извините, Оль. Понимаете? А тут… И вдруг оказалось, что, господи, посмотри… А там только Китай и есть. А Китай сказал «Вы нам совершенно не нужны, ребят. Вы чего-то совсем тут уже в тираж вышли, вы нам не интересны». Класть деньги в Китае и в Гонконге, ну, можно, конечно, но гарантий никаких. О.Бычкова ― Так это было несколько лет назад. Е.Альбац ― Не-не, нет. Это всё последнее время. О.Бычкова ― Я слышала… Е.Альбац ― Нет, что вы, это последнее время. Вот, последний год. Если вы говорите… О.Бычкова ― Я слышала еще от людей, которые какими-то бизнесами занимаются в Китае, и даже не от одного человека, потому что много таких людей, что еще там 2 или 3 года назад они говорили, что изменился тон и они стали говорить свысока и поучительно. Е.Альбац ― Ну, это… Я думаю, что, все-таки, это всё следствие, собственно, как мы и знаем, резкого ухудшения отношений России с США, которое случилось после того, как Путин вернулся в 2012 году опять в Кремль. Начались аресты по Болотному делу, закручивание гаек и так далее. Очень испортились отношения с Обамой, а вслед за этим стали последовательно портиться отношения со всеми, да? И сейчас, собственно… Ну, действительно, а, вот, кто среди российских?.. Абхазия и Южная Осетия? Там трудно, ведь, на самом деле, понять, какие есть еще у нас союзники. Но важно другое, понимаете, что оказалось… Ведь, есть же проблема, где прятать деньги. Теперь, значит, в Лихтенштейне, не важно, в Люксембурге, то есть во всех оффшорах европейских невозможно. В более-менее привычных BVI и так далее тоже невозможно. Думали про Гонконг и Китай – да всё хорошо, беда заключается только в одном, что никаких гарантий, что деньги там отдадут. Понимаете? Они же ребята, которые точно также в наперстки играют. О.Бычкова ― Все играют в наперстки. Е.Альбац ― Нет, не все. О.Бычкова ― Нет, не все играют в наперстки. Это была программа «Особое мнение» с Евгенией Альбац.

Ссылка на источник