Е. Афанасьева ― Добрый вечер, в эфире «Телехранитель», программа о сути телевидения, о тех, кто определяет и хранит эту суть. В студии Елена Афанасьева. И как всегда по воскресеньям, говорим мы с вами о персонах, программах, событиях и антисобытиях, которые влияют на то, каким наше телевидение будет сегодня и завтра. Только сегодня у нас немножко необычная программа, скорее такая смесь двух программ: нашего «Телехранителя» и программы «Своими глазами», потому что сегодня в студии «Эха» люди, которые только что совсем недавно все побывали на Северном полюсе, только четверо из них, туда дошли сами, прошли сто километров, это мои гости, а я прилетела на вертолете их встречать. Я с удовольствием представляю гостей. Начну с человека телевизионного, потому что это программа «Телехранитель». Александр Лякин, корреспондент Первого канала прошел вместе с полярной экспедицией все эти шесть дней. Здравствуйте, Саша. А. Лякин ― Здравствуйте. Е. Афанасьева ― Он и его коллега оператор Сергей Мухин. А вот сама эта экспедиция, ее организовал и проводил, как всегда, Матвей Шпаро. Здравствуйте, Матвей. М. Шпаро ― Добрый день. Е. Афанасьева ― Это уже девятый раз он водил к полюсу. И ходили совершенно замечательные люди. Это школьники, как я понимаю, старшеклассники разных школ из разных городов России, их всего 7 человек было, двое из них сегодня у нас здесь. Это Алексей Копачев – здравствуйте, Алексей. А. Копачев ― Здравствуйте. Е. Афанасьева ― И Анна Кальмучина – здравствуйте, Аня. А. Кальмучина ― Здравствуйте. Е. Афанасьева ― Вот об этой совершенно уникальной экспедиции и о том, как же там на Северном полюсе, и каково туда дойти, и как там снимать репортажи, мы сегодня и будем говорить. У меня вопрос первый к Матвею. Матвей, неужели полюс так тянет, сколько раз вы там были? М. Шпаро ― Ну, если говорить обо мне, я был на полюсе, наверное, раз 15-20. Е. Афанасьева ― Уже даже со счету сбились! М. Шпаро ― Да. Потому что все-таки у меня папа полярник известный. Е. Афанасьева ― Да, папа ваш знаменитый Дмитрий Шпаро. М. Шпаро ― Еще когда он в 79-м году готовился к своей первой экспедиции на лыжах к Северному полюсу в советское время, то я вот сидел, видимо, у него в рюкзаке во время тренировок, и уже тогда начинал мечтать, что чуть-чуть подрасту и обязательно отправлюсь на Северный полюс. Поэтому как только подрос, как только мне стало 25 лет, я оказался на Северном полюсе. Дальше с него вроде как не удается никак сойти. Е. Афанасьева ― То есть, вы все равно, дети, нынешние подростки попали в более юном возрасте, чем даже вы, сын полярника. М. Шпаро ― Времена меняются, время течет быстрее. Е. Афанасьева ― Есть какие-то рекорды по тому, насколько юные люди попадают на Северный полюс, доходят туда? Фиксируются как-то эти рекорды, Матвей? М. Шпаро ― Они фиксируются, я не знаю, я знаю, что все-таки в этом году у нас абсолютный рекорд, это девятая экспедиция молодежная оказалась на Северном полюсе. Я думаю, что ни одна другая страна ни в какое другое время не могла бы себе это позволить, чтобы регулярно год за годом ребята в возрасте 16-17 лет собирались где-то в одном месте, и дальше шли 100 километров на лыжах, преодолевали торосы, пурги, метели, полыньи. Е. Афанасьева ― Сейчас они нам это все расскажут. Я знаю, что у вас был очень тяжелый отбор. Аня, Леша, вы откуда, расскажите сами о себе. Аня? А. Кальмучина ― Я из Хабаровского края из города Хабаровска. Я проходила отбор сначала онлайн викторину на знание Арктики, после которой отправилась в Карелию. В Карелии нас отбирали по моральной подготовке, по умению ладить в команде и по физической подготовке. То есть, на все факторы абсолютно смотрели. Там же мы писали… Е. Афанасьева ― Саша Лякин машет головой в ужасе: мы бы такие отборы не прошли, да, Саша? А. Лякин ― Точно не прошли бы. Е. Афанасьева ― Да-да. А. Кальмучина ― Писали много психологических тестов и на умственное развитие. И основная роль была, я думаю, это мнение инструкторов, которые нас сопровождали в Карелии. Е. Афанасьева ― Леша, а физическая подготовка насколько при этом отборе была важна? А. Копачев ― Физическая подготовка уже смотрелась в Карелии на сборах, там тоже неделю в лесу, в холоде. Е. Афанасьева ― Жили там? А. Копачев ― Теплее было. Е. Афанасьева ― Теплее, чем на полюсе. А. Копачев ― Ну, минус 10 у нас самый холодный был день, но единственное, обогревались только от костра. На полюсе, там немного поприятнее, что в палатке, примус когда зажигается, комфортная температура, и там лежишь без куртки… Е. Афанасьева ― Про комфортную температура сейчас Саша Лякин. А. Лякин ― Они прошли такой отбор, который был тяжелее, чем на полюсе. Е. Афанасьева ― Они говорили, когда мы прилетели – Арина с вами была девушка – она говорила, что в Карелии было намного страшнее, полюс показался гораздо легче. А откуда вы, Леша? А. Копачев ― Я из Москвы. Е. Афанасьева ― Саша Лякин, корреспондент Первого канала, который вместе с ними прошел, сейчас все-таки расскажет, как это выглядит и со стороны, и изнутри. То есть, это все намного тяжелее, чем ребята сейчас изображают? А. Лякин ― Конечно, тяжелее. Я считал себя физически хорошо подготовленным, таким, с ура-настроениями я поехал на полюс, но когда я впрягся в эти волокуши… Е. Афанасьева ― Переводим для наших слушателей. А. Лякин ― Да, волокуши – это сани, в которых мы везли свои личные вещи, еду, бензин, палатки, гидрокостюмы, если попадется полынья. Распределили у кого там что. Я вес не могу сказать, но где-то, наверное… М. Шпаро ― Килограммов 50. Е. Афанасьева ― И юные девушки прекрасные тоже?.. М. Шпаро: 50 ―60 килограмм. У девушек, может быть, было поменьше. А. Кальмучина ― 35. М. Шпаро: 35 ―40, но… А. Лякин ― Это на лыжах. Как я себе представлял полюс? Я думал, что это такая ровная степь белая, а оказалось, все совсем не так. Через каждые сто метров как будто бы кто-то набросал огромные ледяные блоки высотой 2, иногда 2 с половиной, иногда поменьше. И через каждые сто метров – ты подходишь и упираешься в стену, за тобой сани, и… Е. Афанасьева ― И вот эти 60 килограмм надо через эту стену перетащить? А. Лякин ― Да. Ты идешь на лыжах, поднимаешься, а они тебя тащат назад, и ты скатываешься. Я смотрел на Матвея – мы сначала лыжи снимали, вот с оператором думаем: надо лыжи снимать. А потом смотрим – нет, они лыжи не снимают, идут напролом. Иногда я просто не мог сдвинуться – вот я стою, а сзади очередь из ребят физически крепких, и они ждут, когда я пройду, а меня тянет назад, я просто упирался всеми силами. То есть, они очень хорошо физически подготовлены действительно. Девчонки – ну, у некоторых были полегче сани, но тем не менее, они тоже меня поразили своей выносливостью. Когда мне было трудно – а было действительно трудно – я думал, что будет легче, честно, но позвали – раз уж позвали журналистов, значит, — думал я, — ну, наверное, там… Е. Афанасьева ― Легко дойти. А. Лякин ― Да, да. Раз уж позвали. Оказалось, что нет. Но я смотрел вот на Аню, на Арину, на самую юную у нас Элю, которая прямо шла и тянула свои сани, и думаю: раз уж они идут, значит, я должен тоже. Е. Афанасьева ― Матвей? М. Шпаро ― Ну, да, хотелось немного прокомментировать то, что сказал Александр. У нас оказалась очень хорошая команда. Ребята, четверо, они все воспитанники кадетских учреждений. Е. Афанасьева ― А, то есть, не просто школьники? М. Шпаро ― Они закаленные вообще трудностями, поэтому у нас была очень сильная команда. И три девчонки, которые были в нашей команде, они хоть и выглядели хрупкими, но при этом они тоже были такими очень мужественными, стойким, сильными и упрямыми. Е. Афанасьева ― Радио у нас, сейчас не видят Аню хрупкую маленькую красивую. М. Шпаро ― Поэтому у нас был руководитель, заместитель руководителя и 7 сильных хороших ребят. Поэтому когда мы искали двух телевизионщиков, корреспондента и оператора, к ним было одно лишь требование: чтобы они были людьми хорошими. Е. Афанасьева ― То есть, вы не ставили задачу… М. Шпаро ― Да, я у наго даже не спросил, мы шли когда к Северному полюсу, он говорит: Матвей, а ты у меня даже не спросил, умею ли я на лыжах ходить. Потому что я у него спросил: а ты спортом занимаешься? Он говорит: да, я каждый день по 10 километров бегаю. И для меня, в принципе, это было очень хорошей характеристикой, потому что, значит, человек умеет терпеть, человек привык к каким-то продолжительным нагрузкам. Ну, а все остальное – я уверен был, что вот наша команда из 9-ти человек, она этих двух ребят-телевизионщиков из любой ситуации вытащит, протащит и сделает так, чтобы кадры, которые они должны снять и потом показать, чтобы эти кадры были самыми-самыми лучшими. Е. Афанасьева ― Я напоминаю, что у нас в эфире программа «Телехранитель». Несмотря на то, что кто-то, подключившийся не с самого начала, может подумать, что это другая передача, ибо говорим мы сегодня про путешествие в Арктику к Северному полюсу, путешествие 9-й экспедиции Матвея Шпаро и замечательные подростки. Двое из них сегодня у нас с гостях, из семи этих ребят – это Алексей Копачев из Москвы из кадетского класса. А. Копачев ― Кадетский корпус. Е. Афанасьева ― Расскажите, какой корпус. А. Копачев ― Кадетский корпус Следственного комитета один из первых открылся… Е. Афанасьева ― Вот как. Анна Кальмучина из Хабаровска. Вы из простой школы, не их кадетской? А. Кальмучина ― Из технического лицея. Е. Афанасьева ― Матвей Шпаро здесь, и корреспондент Первого канала Александр Лякин, который вместе со своим коллегой оператором Сергеем Мухиным прошел все эти 6 дней, сто километров по полюсу. Я прилетела вместе со знаменитым путешественником отцом Матвея Дмитрием Шпаро и с еще бригадой журналистов. Там были и коллеги Александра, которые тоже прилетели снимать. Но вот они прилетели снять уже прибытие ваше. Я когда прилетела, для меня был шок. Мы сначала приземляемся на вертолете, машут нам люди руками, мы выходим – вдруг бегут девочки, я даже не подозревала, что у вас там были девочки, и они еще встретили нас пирогами – два торта на Северном полюсе умудрились эти прекрасные девочки сделать. Что для вас было самое сложное, ребята? Потому что вы рассказали, что после такого отбора уже все было легко, даже в палатке тепло, хотя Александр сказал, что там под утро был минус. Леша? А. Копачев ― На самом деле нас когда готовили в Карелии, инструктора, как мне показалось, они настраивали нас на трудности. Рассказывали, что торосы – это что-то такое невероятное. Е. Афанасьева ― Торосы – давайте переведем для слушателей – что такое торосы, Леша? А. Копачев ― Это такая ледяная преграда, нагромождение. Е. Афанасьева ― Это как описывал Александр – это когда блоки, надо перебираться. А. Копачев ― Да. И честно говоря, когда я ехал, уже узнал, что попал, я представлял это более сурово, там, думал, минус 20 будет ощущаться невероятно холодно, хотя на самом деле… Е. Афанасьева ― Но на полюсе ощущается температура холоднее, да, Матвей? Потому что там влажность есть и ветер. М. Шпаро ― Ну, да. Но при этом, поскольку все-таки ты постоянно находишься в работе, постоянно находишься в движении, то ты особенно не ощущаешь все-таки этого холода. А. Копачев ― Согласен. Е. Афанасьева ― А Саша Лякин сейчас расскажет, как это ощущается простому обычному человеку, хоть и журналисту. А. Лякин ― Когда идешь, действительно тепло, от тебя пар и так далее. Но ты все время думаешь о том, что тебе рано или поздно придется остановиться, и тепла не предвидится вот такого вот, чтобы можно было зайти в теплое помещение, отогреться, просушиться. Е. Афанасьева ― Просушиться – это ты там потеешь, или ты мокрый, потому что ты в водную преграду попал? А. Лякин ― На нас несколько слоев одежды, она устроена таким образом, чтобы отводить влагу наружу. И в какой-то момент эта влага замерзает. То есть, под курткой, например, может замерзнуть. Е. Афанасьева ― То есть, ты идешь, а между твоими куртками лед. А. Лякин ― Да, особенно если ты слишком тепло оделся, например. Если ты не угадал и оделся слишком тепло. И вот невозможность через какое-то время попасть в теплое помещение, в привычный нам комфорт, это угнетает. И когда ставишь палатку, как только ты остановился – а разбить лагерь, это часа два нужно приблизительно – ты начинаешь замерзать, потому что ты стоишь, работа такая кропотливая, медленная, нужно вот эти штанги, которые держат палатку, собирать, свинчивать. Я, кстати, скажу, что я в палатке не ночевал до этого ни разу, даже летом. Е. Афанасьева ― А тут сразу – Северный полюс. А. Лякин ― Да. Поэтому мне было холодно и трудно с точки зрения бытовых условий. Е. Афанасьева ― Деликатный вопрос, тем более, Саша в своем репортаже упомянул – а как ходить, извините, в туалет, тем более, девочкам, на Северном полюсе, где страшно нос высунуть или палец из варежек этих огромных многослойных. Аня, рассказывайте об этом. Саша, вы хотите? А. Лякин ― Да. Мы обсудили с Матвеем как раз до программы этот вопрос, который задают все буквально. Е. Афанасьева ― Потому что мы туда прилетели на час… А. Лякин ― Я повторю его ответ. В нашей стране большая часть сельского населения… Е. Афанасьева ― А, так ходят всю жизнь. А. Лякин ― Да. Е. Афанасьева ― Но там все-таки не минус 20. А. Лякин ― А бывает и минус 40, у нас в континентальной России бывает очень холодно. Карелия, Мурманск… Е. Афанасьева ― Так же ходят в Якутске, да. Я не была в Якутске. А. Лякин ― Нет, дело в том, что, может быть, существуют какие-то деревянные постройки, которые тебя чуть-чуть от ветра защищают, но все равно твое мягкое место оказывается на морозе минус 30 – минус 40. Е. Афанасьева ― Аня, наверное, выросла не в Якутске, где минус 40. Аня, расскажите вы все-таки. А. Кальмучина ― Я выросла на Дальнем Востоке, у нас тоже хорошие перепады температур. Е. Афанасьева ― Но вы же, наверное, и с туалетом вросли, и с ванной, и с душем? А. Кальмучина ― На самом деле в первое время это было одним из самых сложных. Мы принимали, можно сказать, боевое крещение, когда был очень сильный ветер. Но потом как-то привыкли, и более-менее твоя кожа начинает понимать, что происходит вообще. Ну, терпимо. Е. Афанасьева ― Терпимо. В общем, оказывается, наша страна закалила генетически поколение, закалила этих прекрасных ребят. Я просто посмотрев репортаж, несмотря на то, что видела, как мы вас встречали и все, посмотрев сашин репортаж, поняла, насколько это все тяжело вам было. Мы, наверное, вернемся к этому рассказу чуть позже после выпуска новостей. А пока еще вопрос. Кроме бытовых условий – туалета и ночевки, которая под минус, еще было что-то, что поразило, ну, Матвей туда ходит, а вас? Саша хочет сказать. А. Лякин ― Меня поразило то, что ты идешь-идешь, а пейзаж не меняется. Он, конечно, меняется постоянно, потому что торосы разнообразные, как облака. Но на 4-й день у меня появилась такая иллюзия, что сейчас вот я зайду за очередной торос и увижу какую-то деревню, увижу какие-то… Е. Афанасьева ― Декорация поменяется. А. Лякин ― Да. Потому что то, что не меняется, ты идешь… Е. Афанасьева ― Эта ледяная пустыня. А у вас? А. Кальмучина ― Все говорят, что Арктика – она мертвая, но на самом деле это далеко не так. Мы просто с таким восхищением смотрели на каждый торос – у них такое разнообразие цветов, от небесного голубого до лазурного, в каждом торосе можно найти какую-то фигурку, как в облаках, то плавник касатки, то еще что-нибудь. И вообще на второй день мы увидели три солнца и четыре радуги, а одна из них была повернута другой стороной. Я никогда в жизни такого не видела. Одна был полностью перевернута. Я никогда в жизни такого не видела, и для меня это было таким шоком, прямо поражением, это очень засело в мою душу. Е. Афанасьева ― Еще бы – когда еще увидишь в жизни три солнца и перевернутую радугу. А. Кальмучина ― На самом деле это безумно красиво, и когда это еще все сопровождается этими шикарными торосами, ты идешь и восхищаешься, наслаждаешься помимо мыслей каких-нибудь мотивационных и вообще мыслей о жизни, которые там тебя сопровождают, и когда такая природа, такая красота, внутри все расцветает, несмотря на этот минус на улице. Е. Афанасьева ― Леша, а вам что показалось наиболее удивительным? А. Копачев ― Да, вот этот эффект Гало, это так называется, три солнца. Е. Афанасьева ― Эффект Гало? Матвей, вы, наверное, это видели и в прежние разы? М. Шпаро ― Это редко бывает, и ребятам, конечно, очень повезло, особенно вот с этими радугами. Вот такую радугу, которая перевернутая, я до этого вообще не видел. А. Копачев ― Да, там такой красивый и невероятный узор получился. Е. Афанасьева ― Вот три солнца Александр и оператор успели снять. Я видела в репортаже. А. Лякин ― Это иллюзия, когда такая дымка, она… Е. Афанасьева ― Там одно солнце, другие полсолнца. А. Кальмучина ― И, причем, живое это смотрелось гораздо эффектнее и ярче, чем на репортаже. Е. Афанасьева ― Камера не все передает. Мы сейчас прервемся на выпуск новостей на радио «Эхо Москвы» и продолжим наш разговор, который, в общем, программа «Телехранитель», но напоминает программу «Своими глазами». Мы говорим об арктической экспедиции к Северному полюсу, вместе с которой прошла съемочная группа Первого канала. НОВОСТИ Е. Афанасьева ― Мы продолжаем программу «Телехранитель». В студии Елена Афанасьева. Сегодня достаточно необычный «Телехранитель», он больше напоминает смесь передачи про телевидение и передачи «Своими глазами». Люди, которые у меня сегодня с гостях, все вернулись с Северного полюса, даже я тоже оттуда вернулась. Но я встречала эту замечательную команду, которая у меня в гостях, прилетев оттуда на вертолете, а они 6 дней шли на лыжах к Северному полюсу, эта экспедиция, которой руководит Матвей Шпаро, известный полярный путешественник. Еще раз здравствуйте, Матвей. М. Шпаро ― Добрый день. Е. Афанасьева ― Девятый год он туда водит молодых ребят, в этом году было 7 человек, двое из них сегодня у нас в студии. Алексей Копачев – здравствуйте, еще раз, Алексей. А. Копачев ― Здравствуйте. Е. Афанасьева ― Анна Кальмучина, здравствуйте еще раз, Аня. А. Кальмучина ― Здравствуйте. Е. Афанасьева ― А с ними шел корреспондент Первого канала Александр Лякин. Сейчас нам он нам рассказывает, как все было на самом деле. А. Лякин ― На самом деле я хочу вас огорчить: на Северном полюсе-то мы и не были, несмотря на то… Е. Афанасьева ― Да, вот это самое печальное, что, оказывается, льды все время движутся, и очень трудно поймать сам Северный полюс. Да, Матвей? М. Шпаро ― Вообще в Арктике все льдины, они движутся. И они движутся под действием течений, под действием ветра, под действием притяжения Луны. И как раз эти самые торосы, о которых мы говорили в первой половине передачи, вот это ледяные горы, которые появляются в результате того, что одна льдина сталкивается с другой льдиной, и вот в этом шве появляются горы, которые могут достигать двух, трех, а то и четырех метров, и через которые надо перебираться. Е. Афанасьева ― Льдины могут разъехаться, и тогда… М. Шпаро ― И тогда появляется полынья, которую надо преодолевать. И вот у нас была одна из историй, когда Аня… Е. Афанасьева ― Черпнула воды что ли, Аня? М. Шпаро ― Нет. А. Кальмучина ― Нет, мы очень просили Матвея разрешить нам все-таки не по льду проходить, а испытать гидрокостюмы в Арктике, попробовать на себе, каково это. Е. Афанасьева ― Сейчас расскажете. Итак, вот льды разъезжаются, и образуется полынья. На самом деле это кусок Ледовитого океана обнажается, или что это? М. Шпаро ― Да, это кусок Ледовитого океана. Е. Афанасьева ― Льды разъехались – тебе надо преодолеть кусок Ледовитого океана? М. Шпаро ― Да, потому что очень часто бывает такое, то, что ты обойти ее не можешь. У тебя налево 5 километров, направо 5 километров… Е. Афанасьева ― У вас для этого есть специальный гидрокостюм, который надевается еще сверху на вот это все многослойное утепление, о котором вы рассказали в первой части нашей программы. М. Шпаро ― Да. Е. Афанасьева ― Я всячески советую тем, кто не видел, посмотреть репортаж Александра Лякина, он на сайте Первого канала выложен, про это путешествие. Потому что, по-моему, существует понятие – рассказываю это не для телевизионщиков – стенд-ап, это когда журналист делает репортаж, во время репортажа появляется в кадре и в кадре что-то объясняет зрителям. Раньше это всегда говорил человек стоя, сначала солидно в галстуке, в советские времена, потом чуть более свободно. Парфенов ввел моду на стенд-ап в движении. Но, по-моему, Лякин первый, который сделал стенд-ап на плаву – такой свим-ап. Саша задумался. Я не видела до этого человека, который в гидрокостюме пытается переплыть Ледовитый океан и при этом рассказывает зрителям, что произошло – я до этого не видела. А. Лякин ― Нет, все, конечно же, уже было когда-то. Е. Афанасьева ― В Ледовитом океане стенд-ап? А. Лякин ― В проруби точно было. Е. Афанасьева ― Ну, прорубь, извините, и Ледовитый океан и гидрокостюм – большая разница. А. Лякин ― Мы в обязательном порядке до экспедиции съездили в Серебряный бор на базу МЧС и там испытали, все ребята, и я в том числе, мы испытали. Мы прорубили лед в бору и опустились с воду, поэтому ощущения уже были чуть-чуть знакомые. Иначе бы мне было страшнее, конечно. Е. Афанасьева ― Тогда спросим у молодых ребят. Леша, как с этим гидрокостюмом справляться? То есть, ты что-то надеваешь и лезешь в Ледовитый океан, температура в котором, я даже боюсь представить, сколько градусов. М. Шпаро ― Но на самом деле это как раз одно из самых больших заблуждений, потому что все-таки на улице минус 20, а в воде всего лишь минус 2. Е. Афанасьева ― А, вы там грелись. М. Шпаро ― Да, в принципе, можно залезть в воду и чуть-чуть погреться. Е. Афанасьева ― Леша, расскажите. А. Копачев ― На самом деле это был у нас последний день перед покорением полюса, и мы на преодоление этой полыньи потратили очень много времени, решали, как лучше поступить. Е. Афанасьева ― Плыть или не плыть, да? А. Копачев ― Плыть или обойти, да. Из-за времени не все попробовали. Девочки очень хотели. У нас всего три костюма на 12 человек. Е. Афанасьева ― А ты… А. Копачев ― Да, там рядом был торос, по которому можно было пройти. Е. Афанасьева ― То есть, Аня поплыла? А. Кальмучина ― Да. Е. Афанасьева ― Рассказывайте, Аня. А. Кальмучина ― На самом деле ощущения очень такие невероятные, потому что когда ты погружаешься в воду Ледовитого океана, тебя прижимает немного к костюму, он выталкивает наверх, нужно, чтобы ноги были внизу, и мне как бы это было крайне сложно сделать. Но я прямо безумно хотела, мечтала, я думала, как это – поехать в Арктику и не поплавать в полынье. И когда появилась такая возможность, я ее с удовольствием использовала. Успели набрать водички. Е. Афанасьева ― Набрать успели? А. Кальмучина ― Да, домой. Е. Афанасьева ― И в чем же вы ее набирали? А. Кальмучина ― Я брала специальную бутылку, чтобы привезти воду с Ледовитого океана. Е. Афанасьева ― Вот это да! Е. Афанасьева ― Саша, ну, а вам-то как это показалось, переправа? А. Лякин ― Там был тонкий лед, когда появляется полынья, она потихонечку начинает замерзать, это бывает коварно – она чуть-чуть подмерзнет, бывает снегом засыплет, и у нас один, кстати, человек провалился по колено в воду, врач нашей экспедиции Алексей. Е. Афанасьева ― Это опасно, можно замерзнуть. А. Лякин ― Мы подошли к этой первой широкой полынье, и я про себя хочу сказать, что я должен был быть наблюдателем и снимать как бы со стороны, это моя роль. Е. Афанасьева ― Ну, конечно, это работа такая. А. Лякин ― Я потихонечку вжился, иногда вперед бежал экспедиции. Е. Афанасьева ― Вам и приходилось бежать, чтобы развернуться и снять, как идут навстречу. А. Лякин ― Это да, но это делал оператор. А я вот просто вместе, такой азарт у меня был, я вместе с ребятами шел, иногда хотелось первым прибежать на этот полюс. И я все-таки на свой страх и риск тихонечко втайне от Матвея по тонкому льду на лыжах перешел на ту сторону. И мы долго решали, рисковать ли всем остальным так идти, или нет. И мы сани перетянули на веревках на ту сторону, а потом Матвей опустился первый, прорубил этот тонкий лед своим весом, и вот девчонки переплыли, а мы перешли по тонкому льду. М. Шпаро ― Да, тонкий лед, когда ты по нему идешь, он потихонечку разрушается от каждого нового прохождения. Поэтому я принял решение, то, что нас всего 12 человек, ну, вот для девяти человек, может быть, это достаточно еще как бы, надежности, а лучше все-таки не рисковать и переправиться в костюмах. Е. Афанасьева ― Вопрос к Саше Лякину. Саша, вот вы говорите, что азарт появился и все. Но вам надо было не просто дойти, но и снимать все это. Насколько тяжело вам и оператору Сергею Мухину было исполнять профессиональные телевизионные обязанности, какие сложности были там? На замерзала ли техника элементарно? А. Лякин ― Мы готовились. Мы не взяли большую камеру, мы взяли маленькие, такие ручные камеры, совсем небольшие, в том числе «гоупрошки» взяли такие, это такие экшн-камеры они называются по-другому. Самое главное было сохранить аккумуляторы, и мы их несли на себе, то есть… Е. Афанасьева ― То есть, заряжаться негде, аккумуляторов должно хватить на все 6 дней. А. Лякин ― Да. Аккумулятор на поясе на теле, поближе к теплу, всегда, то есть, я с ним на расставался. Е. Афанасьева ― Какой же вес вы тогда на себе несли? А. Лякин ― Вес не очень большой, но они необъемные – у тебя на животе еще висит такая сумка с аккумулятором, и у меня, а оператор еще камеру там держал. И в палатке тоже, потому что утром минус, в спальный мешок мы клали… Е. Афанасьева ― То есть, вы спали в обнимку с аккумуляторами и с техникой? А. Лякин ― Да. Поэтому оператор тоже вез сани, тоже тяжелые, и ему надо было успеть забежать вперед и снять какой-то план, как мы идем со стороны. Поэтому Сергей Мухин – он, конечно, тоже невероятную работу проделал физическую, потому что это было тяжело, держаться за ними. А они все – вот вы говорите: дети, дети – им в армию через год. Е. Афанасьева ― Девочкам-то не в армию, у нас не Израиль. А. Лякин ― У них спортивные разряды, между прочим, почти у всех. Е. Афанасьева ― Да? По каким видам спорта, Аня? А. Кальмучина ― У меня по беговым лыжам первый взрослый разряд и по спортивному… Е. Афанасьева ― Тяжело было соответствовать герою-полярнику и таким подросткам потрясающим. А у вас, Леша? А. Копачев ― У меня не было сдачи на разряд. Я просто в корпусе занимаюсь, вхожу в сборную по лыжным видам спорта. Е. Афанасьева ― Так, я запомнила историю, которую Саша рассказал, что оператор Сергей Мухин до этого работал в Париже, и… расскажите. А. Лякин ― Да, он три года был на корпункте в Париже, когда он вернулся оттуда, коллеги над ним все время подшучивали, на любой какой-нибудь съемке мало-мальски сложной в Москве ему говорили: ну, Сергей, тебе тут не Париж. Е. Афанасьева ― … да, ребята, не Париж – это Северный полюс. Вот как жизнь телевизионная, смотрите, людей бросает из Парижа на Северный полюс. Да, Саша. А. Лякин ― Из того, что меня удивило еще, когда на четвертый день мы шли, и находишься в полном одиночестве, никого не видишь, даже ни птиц, ни зверей, ни людей – вдруг мы увидели фигуры людей на горизонте. Е. Афанасьева ― Да, я видела в вашем репортаже. Это ведь удивительно, наверное, Матвей, встретить кого-то в Арктике? А. Лякин ― Мы боялись встретить белого медведя, потому что Матвей рассказывал такую историю, что он как-то увидел человека – они, по-моему, с Борисом увидели – и бросились к ним навстречу с дружескими объятиями, а это оказался медведь. Е. Афанасьева ― Это реально медведь был? А. Лякин ― Да. М. Шпаро ― Это было несколько лет назад, у нас такая история была, и это было, конечно, очень неприятно. Потому что мы, когда подошли поближе на расстояние 200 метров и увидели, что это все-таки медведица с медвежонком, то мы сразу развернулись на 180 градусов, и с такой же, если не с большей скоростью, начали уходить от этого существа. А. Лякин ― Мы увидели фигурки людей, убедились, что это не медведи, что это люди, мы пошли пересекающимися курсами – они, видимо, тоже нас увидели, им было интересно, кто это идет, и мы через час, по-моему, с небольшим встретились. Е. Афанасьева ― То есть, в Арктике можно видеть на расстоянии часа ходьбы друг друга? М. Шпаро ― Да. Это достаточно ровная поверхность, особенно если заберешься на торос, льдину, то… А. Лякин ― Тебя отовсюду видно. Е. Афанасьева ― И кто же это был? А. Лякин ― Это оказались австралийцы, девушка и три взрослых мужчины. Е. Афанасьева ― Из Австралии приехали покорять полюс. А. Лякин ― Один из них известный путешественник, который придумал крепление лыж, на которых мы шли, это удивительное совпадение, что мы встретили человека, Эрик Филипсон. Удивительное совпадение – вообще кого-то встретить сложно. Е. Афанасьева ― Да, наверное. А. Лякин ― Мы коротко поговорили с ними, был корреспондент National Geographic, по-моему, снимал их путешествие. Ну, у них своя была программа, у нас своя, мы коротко переговорили. Е. Афанасьева ― Они тоже шли к полюсу, или они уже оттуда? А. Лякин ― Но дело в том, что поскольку он все время движется… Е. Афанасьева ― То есть, вы шли к разным полюсам. А. Лякин ― Мы шли с упреждением, мы знали дрейф льдины, что вот она движется туда, и поэтому мы шли не на сам полюс, а немножечко в сторону. Е. Афанасьева ― Я как раз хотела у Матвея спросить, как высчитывается, куда идти, чтобы попасть на полюс при том, что все движется. М. Шпаро ― Я это называю некий угол атаки, потому что поскольку существует ветер, и ты знаешь этот ветер – у тебя существует прогноз погоды, ты можешь спрогнозировать, куда нас будет нести, поэтому правильно нужно рассчитать некий угол отклонения влево или вправо от твоего направления на Северный полюс, чтобы тебя в нужный момент просто отнесло. Е. Афанасьева ― Это напоминает, сразу вспомнила, известный хоккеист Уэйн Гретцки, когда его спрашивали. Почему он так хорошо играет, он всегда говорил: все едут туда, где шайба сейчас, а я еду туда, где она будет в ту секунду, когда я доеду. Вот вы и рассчитывали примерно так. М. Шпаро ― Абсолютно верно. И я думаю, что то, что, может быть, это как раз отчасти причина, что ребята не рассказывают, как им было трудно. Потому что если бы им было очень трудно, то я был бы плохим руководителем. Мне нужно было сделать так, чтобы все-таки у нас все было… всю эту экспедицию организовало и проводило Министерство образования, и за 2 дня до вылета я созвонился с министром Ливановым, и Ливанов сказал, что, в общем, все хорошо, идите, трудитесь, работайте, достигайте Северного полюса, но в первую очередь, конечно же, безопасность детей. И поэтому мне нужно было делать так, чтобы все у них было хорошо, чтобы их никто не съел, чтобы они ничего не отморозили. Е. Афанасьева ― Ребята, наверное, расстроились, что не встретили медведей. М. Шпаро ― Я обрадовался. Е. Афанасьева ― А вы расстроились? А. Кальмучина ― Нет, ну, конечно, это были бы незабываемые ощущения и впечатления, но неизвестно, как бы это закончилось, поэтому, наверное, все-таки мы обрадовались. Е. Афанасьева ― О чем теперь мечтать? Слушайте, вам сейчас сколько лет? А. Кальмучина ― 16. Е. Афанасьева ― В 16 лет вы покорили Северный полюс – о чем теперь дальше мечтать? А. Копачев ― Надо не останавливаться. Е. Афанасьева ― А куда?.. А. Копачев ― Почему? Не только же есть полюса, есть не только в плане путешествий, вообще добиться чего-то в жизни, это самая большая цель. Е. Афанасьева ― Вот вы заканчиваете Кадетский корпус через год или в этом году? А. Копачев ― Через год. Е. Афанасьева ― Какие у вас мечты? А. Копачев ― Я хочу дальше по линии Следственного комитета. Е. Афанасьева ― То есть, вы поступать будете и будете следователем? А. Копачев ― Да, следователем. Е. Афанасьева ― Какие будут подготовленные следователи закаленные. Аня, а вы? А. Кальмучина ― В первую очередь тоже образование. Я мечтаю поступить в Московскую государственную академию гражданской авиации. Е. Афанасьева ― Авиации? А. Кальмучина ― Да. И вообще для меня путешествие – это что-то такое душезавораживающее, и это мой самый большой мотиватор, вдохновитель и такой маленький моторчик. Е. Афанасьева ― Вы хотите быть летчиком? А. Кальмучина ― Я хочу быть авиадиспетчером, управлять воздушным движением. Е. Афанасьева ― Знаете, какая реакция должна быть? Есть уже задатки такой реакции, Матвей, у Ани? М. Шпаро ― Я думаю, что она получила нужный опыт. А. Кальмучина ― Мы очень часто разговаривали с ребятами из команды по поводу определения, дальнейший путь, и вообще я очень много людей знаю, которые пытались посоветовать или подсказать, но во мне это мечта сидит уже очень четко, и я надеюсь до конца определиться, но я на схожу с пути. Е. Афанасьева ― То, что вы не сходите с пути, мы уже поняли. Так идти к цели, пройти такие сложные отборы, да? Матвей, сколько человек было?.. М. Шпаро ― Здесь очень важно понимать, что в лагере в Карелии, что во время путешествия к Северному полюсу я всегда им говорил, что путешествие – это просто хорошая метафора того, что происходит в жизни. И они на самом деле приобрели во время и вот карельских сборов в лагере, и во время путешествия к Северному полюсу, они приобрели гораздо больше, нежели чем просто умение развести примус, приготовить еду, научиться кататься на лыжах. Они приобрели огромный опыт, который им дальше поможет и в той же самой работе диспетчером, и в той же самой работе следователем, и везде-везде, потому что вот это просто некий бесценный жизненный опыт, который будет с ними на протяжении всей жизни. Е. Афанасьева ― Да. Александр. А. Лякин ― Есть такое интересное правило в этой экспедиции, что каждый день группу ведет новый человек. То есть, каждый школьник идет первым, у него в руках GPS навигатор, и он выбирает дорогу. Эта дорога может быть левее, правее, и вся ответственность на нем, и за ним все идут. Он может ошибиться. Е. Афанасьева ― А если Матвей видит, что он не туда ведет? А. Лякин ― Все равно он идет. М. Шпаро ― Да, да, я терплю. А. Лякин ― Это может быть сложнее, кто-то может угадать, иногда дети сами видят, что я сзади, что там проще пройти. Е. Афанасьева ― Но ответственность на том, кто ведет. М. Шпаро ― Вот я как раз говорю именно про опыт принятия решений, опыт принятия ответственности на себя, опыт взаимодействия с людьми. Вот в этом плане любое путешествие, оно дает бесценный опыт, который потом никуда от тебя не убежит. Е. Афанасьева ― Но кроме опыта есть еще опыт существования в коллективе. Это экстремальные условия, вы уже столько раз, Матвей, водите экспедиции, бывают ли, были ли в этот раз, или бывают какие-то все-таки конфликты, когда на стадии подготовки люди вроде нормальные, и вдруг такие аномальные условия… М. Шпаро ― Они все-таки все ребята, которые отправились на Северный полюс, за исключением наших любимых теперь уже корреспондента и оператора, они прошли очень серьезное психологическое тестирование, на каждого из них появился… Е. Афанасьева ― Да, Саша… М. Шпаро ― На них на всех появились психологические портреты. Е. Афанасьева ― Их подбирали по психологическим портретам? М. Шпаро ― Да. У кого-то были плюсы какие-то, у кого-то были минусы, эти минусы учитывались, на эти минусы подбирались люди с плюсами, которые компенсировали эти минусы. В общем, все это было достаточно сложно. И результат, который появился, он говорит, что все было сделано очень и очень правильно. Е. Афанасьева ― Я думаю, что Саша прошел отбор другой – телевизионной школы корреспондентов, потому что работа корреспондента в новостях – это отбор не меньше, а почище. М. Шпаро ― Поэтому, когда нам порекомендовали Сашу на Первом канале, то у нас даже вопросов никаких не было, потому что мы понимали, что руководство Саши очень четко понимает. Е. Афанасьева ― Саша, в вашей профессиональной работе корреспондента, сегодня здесь – завтра там, были ли какие-то сопоставимые с вот этими шестью днями походы к Северному полюсу, какие-то ваши задания корреспондентские? А. Лякин ― Мне, кстати, ребята задавали такой вопрос, я пытался вспомнить. Но, может быть, наводнение в Хабаровске, кстати, в родном городе Ани, когда по грудь в воде тоже в гидрокостюме целую неделю затопленные целые районы Хабаровского края – может быть, это сравнится по физической нагрузке. Но мне было интересно находиться целую неделю в коллективе школьников, очень интересно с ними общаться. Е. Афанасьева ― То есть, вы, несмотря на то, что вас не подбирали по плюсам и минусам, не слишком нарушили гармонию, которую выстроили психологи, да, Матвей? М. Шпаро ― Абсолютно не нарушили. Е. Афанасьева ― Я хотела спросить, что же дальше теперь у Матвея, потому что, насколько я понимаю, вы будете и дальше водить экспедиции, кроме того, мне ваш папа, замечательный полярный исследователь, путешественник Дмитрий Шпаро рассказывал о вашем проекте – вы зимой идете на Южный полюс, причем, идете с людьми, которых мы называем людьми с ограниченными возможностями, да? Расскажите, Матвей, насколько это потрясающий проект. М. Шпаро ― Есть уже давно задумки отправиться на Южный полюс в команде, в которой один из участников не может ходить и пользуется в обычной жизни инвалидной коляской. Он будет сидеть на специальном снаряде, точно так же, как наши паралимпийцы, которые выигрывали Паралимпиаду в Сочи, они сидели в специальных санках, лыжные палки в руках, отталкиваясь лыжными палками от снежной поверхности, он побеждал на олимпиаде. А здесь он таким же самым образом должен дойти от океана до Южного полюса. А вместе с ним буду идти я и мой напарник, такая вот интегральная команда, и эта интегральная команда должна как раз показать то, что люди, которые работают совместно, вне зависимости от их физических состояний, кондиций и условий, могут достичь очень и очень многого. Е. Афанасьева ― Люди с ограниченными возможностями, наверное, еще не доходили до Южного полюса. М. Шпаро ― До Южного полюса не доходили, но вообще, похоже, подобные путешествия, по крайней мере, в нашей практике они существуют, мы таким составом пересекали Гренландию, это 650 километров, потом поднимались на самую высокую вершину Северной Америки – 6 тысяч метров, гору Мак-Кинли. То есть, вообще практика и опыт существует. Мы к этому путешествию готовы. Значит, нужно немножечко еще всяких технических вещей подсобрать, для того чтобы отправиться. Надеюсь, что в этом году у нас все-таки все получится, мы найдем нужное количество денег, нужное количество компаний, которые поддержат. Е. Афанасьева ― Если нас слышат те, кто может стать спонсором вашей экспедиции, то… это действительно потрясающая вещь. М. Шпаро ― Мы будем очень рады, потому что вообще это такой планетарный проект, он даже выходит за рамки проекта России, потому что… Е. Афанасьева ― Показать людям всего мира, что если человек лишен возможности двигаться своими ногами, но это не ограничивает его, даже можно дойти до Южного полюса. М. Шпаро ― Конечно. Е. Афанасьева ― Провокационный вопрос: журналистов брать будете? М. Шпаро ― Я думаю, что, по крайней мере, у Александра – он куда-то спрятался, правда – у Александра есть очень хорошая возможность в течение одного года покорить сразу два полюса. На самом деле вообще, я думаю, что таких людей, которые в течение одного года оказались на двух полюсах, их реально можно пересчитать на пальцах рук. Е. Афанасьева ― А вы бывали до этого на Южном полюсе? М. Шпаро ― Нет, я не был. Е. Афанасьева ― То есть, это первое ваше покорение Южного полюса будет? М. Шпаро ― Должно быть. Е. Афанасьева ― Будем надеяться. Я так понимаю, что Саша еще подумает, отойдет он от впечатлений от покорения Северного полюса или нет. Да, Саша? А если вдруг? А. Лякин ― Меня многие спрашивали: а вот как у вас там на телевидении, вам сказали?.. Е. Афанасьева ― Начальство отдало приказ? А. Лякин ― Конечно же, предложили, а не послали. Это во-первых. И многие хотели. Е. Афанасьева ― У вас тоже была конкуренция, как у ребят? А. Лякин ― Были желающие, просто не получилось по обстоятельствам. Повезло мне. Е. Афанасьева ― А у вас, ребята, мечта до Южного полюса или какие другие, может быть, покорить горы? А. Кальмучина ― Конечно, она есть, и у многих из нас, мы это уже очень долго обсуждали с ребятами, порой даже доходило до того, что мы думали, где мы можем найти спонсоров, чтобы отправиться в такое путешествие. Ну, также есть гора Мак-Кинли, есть Эверест, есть еще кругосветное путешествие, в которое я мечтаю отправиться. Очень много стран во всем мире, который я бы хотела посетить. Е. Афанасьева ― Вы еще такие молодые, что у вас еще все впереди. Да, Леша? А. Копачев ― Конечно. Е. Афанасьева ― Я еще хочу сказать о своем ощущении. Я достаточно долго работаю и в журналистике, и не телевидении, и скажу, что для меня опыт сашин был большим показателем профессионализма. Мы все прилетели в один день утром, мы вместе с Дмитрием Шпаро и с другими коллегами летали вас встречать, сутки потратили на это, и я за сутки устала, приехала домой и упала спать. И когда я увидела, что в выпусках новостей – в 3-часовом, в 6-часовом, в 9-часовом был уже сашин репортаж, я поняла, что он прошел эти 6 дней с вами и поехал из аэропорта в Останкино делать сюжет – вот для меня это был показатель высочайшего профессионализма. Саша, просто снимаю шляпу, что называется, и отношусь с огромным уважением. Мы говорили сегодня в программе «Телехранитель» с моими гостями: Матвей Шпаро, руководитель полярных экспедиций; два участника этой экспедиции, уже 9-й молодежной экспедиции Алексей Копачев из Москвы из Кадетского корпуса, Аня Кальмучина из Хабаровска; вместе с ними шел корреспондент Первого канала Александр Лякин. Ну что, я хочу вам только пожелать, чтобы Южный полюс и дальнейшие экспедиции к Северному у вас получались, а в вашей жизни, дорогие участники полярной экспедиции, были какие-то покорения сопоставимые. Всего вам самого хорошего, Елена Афанасьева, прощаюсь с вами до следующего воскресенья. Всего доброго, до свидания.

Ссылка на источник