Е.Канакова ― 15 часов и 5 минут в российской столице. Начинается программа «Персонально ваш». Мы – Яков Широков и Екатерина Канакова – вас приветствуем! Я.Широков ― Добрый день! Е.Канакова ― И сегодня персонально ваш экономист Сергей Алексашенко. Здравствуйте! С.Алексашенко ― Доброе утро, добрый день. Здравствуйте! Я.Широков ― Сергей, первый вопрос, конечно, касается громкого трагического события, которое произошло в США. Как сегодня, спустя пару дней после бойни в Орландо, в этом клубе что сейчас говорят в Штатах обычные люди, как, вообще, смотрят на это событие? С.Алексашенко ― Без преувеличения скажу, что это одно из центральных событий, которое освещается всеми телеканалами, всеми газетами, все об этом говорят, как о трагедии; все пытаются разобраться в причинах, собственно говоря. Конфликт достаточно хорошо понятен. С одной стороны, Конституция США разрешает гражданам ношение оружия, с другой стороны, понятно, что, чем дальше развиваются технологии, чем более современным становится оружие, тем большее количество таких инцидентов случается трагических. И где провести границу, как найти баланс? Есть ли и были ли недоработки спецслужб? Получается, что нет. Вот об этом идет разговор. Я не могу сказать, что есть какие-то выводы. Знаете, как единственная и торжествующая точка зрения – нет. Идет обсуждение и соболезнования. Огромное количество фотографий, огромное количество мероприятий, зажженные свечи, опущенные флаги. Об этом — практически на страницах всех газет. Я.Широков ― Они обсуждают это как действие одиночки, неуравновешенного психически или все-таки, как какой-то террористический акт человека, который связал себя с международной террористической группировкой? С.Алексашенко ― Пока нет никаких слов и никаких свидетельств того, что это была какая-то группировка. Нет доказательств того, что был вовлечен в действия какой-то более широкой группы людей. Есть рассказы о его других планах, которые у него существовали, были у него дома – нападение на Диснеевский центр, и так далее. Но пока речь идет о доморощенном терроризме. А это значит, что никаких связей с заграницей, с ISIS, с какими-нибудь другими организациями за пределами США – пока об этом речи не идет. Пока речь идет о том, что этот человек – одиночка и, собственно говоря, никаких связей ни в США, ни за пределами США у него не установлено. Е.Канакова ― А, тем не менее, пресс-секретарь президента Дмитрий Песков утверждает, что негативные высказывания в связи с терактом в ночном клубе неуместны. Но в любом случае, они есть. И хотелось бы узнать ваше мнение, почему, собственно, так активно идет негатив? С.Алексашенко ― Негатив идет где? Е.Канакова ― С нашей стороны, в России. С.Алексашенко ― Вы знаете, мне кажется, что это абсолютно извращенная мера восприятия многих людей, в том числе, занимающих политические должности, публичные должности. Не важно, что у меня плохо — главное, чтобы у соседа корова сдохла; и чем хуже в Америке, тем лучше для нас. Вот это желание потоптаться на крови, на костях, сказать: «Вот так вам и надо! Это наказание за все ваши грехи, за ваше величие» — и так далее. Но это, собственно говоря, Дмитрий Песков сказал, что высказывание неприемлемо, а в другом случае ни он сам, ни его начальник не избегают такой возможности вставить, что называется шпильку. Поэтому российская публика, начиная от обывателя, кончая министрами, очень хорошо улавливает эти сигналы и считает, что это и возможно и правильно. Я считаю, что это просто недостаток воспитания, политической культуры. К сожалению, быстро здесь ничего не исправишь. Я.Широков ― А хотелось бы уточнить. Просто отсюда немножко не видно, что обсуждают в американском обществе. Эта трагедия, она всколыхнула опять обсуждение проблемы торговли оружием, как это было после предыдущих событий, где просто одиночка устраивал бессмысленную бойню. С.Алексашенко ― Яков, эта тема постоянно на повестке дня, и она постоянно обсуждается, и, скорей всего, она будет одной из главных тем на обсуждении в дебатах Хиллари Клинтон и Дональда Трампа после того, как их официально выведут на финальный раунд президентской гонки. Конечно, эта тема будет обсуждаться. Но опять я вам скажу, что нет такой доминирующей точки зрения, что надо делать. Ни один из кандидатов, ни один из политологов пока не готов предложить какую-то конструкцию, которая устроит всех. Всех ничего не устроит, но хотя бы значительно большинство. Я.Широков ― Но хотелось бы еще понять – вот как вы смотрите, реакция вероятных кандидатов на участие в президентской гонке, какая из них более, что называется, я бы сказал даже не искренняя, если бы это могло быть применимо, но какая из них более человечная? С.Алексашенко:Ни один из кандидатов, политологов не готов предложить конструкцию, которая устроит всех С.Алексашенко ― Ой, Яков, знаете… и так плохо, и так плохо. Но позиция Дональда Трампа, она… как сказать помягче, подипломатичнее — абсолютно человеконенавистническая. Он продолжает свою точку зрения, что мусульман не надо пускать в Америку; что все мусульман, которые есть в Америке, надо зарегистрировать, за ними установить особый контроль; они все потенциальные террористы; ислам – религия террора; «им здесь делать нечего, в нашей стране, и чем больше мы их будем ограничивать и прижимать, тем будет лучше для Америки». В общем, он сводит всю дискуссию, по крайней мере то, что сейчас звучит, не столько к теме оружия, сколько к теме противостояния мусульман и, скажем так, европейской, западноевропейской христианской цивилизации. У Хиллари Клинтон более сдержанные комментарии: «Давайте подождем… давайте посмотрим… Надо думать», — и так далее. То есть такой, бюрократический подход, что да, трагедия произошла, надо думать, но что делать, никто не знает. Поэтому сказать, какой из них лучше – будет уже на любителя, что вам нравится больше. Мне кажется, что ни тот, ни другой подход в этом виде он не является продуктивным, то есть он не ведет к решению проблем. Я.Широков ― А я напоминаю, что это программа «Персонально ваш» с Сергеем Алексашенко. И вы можете задавать вопросы, телефон для sms: +7 (985) 970 45 45 или через интернет, аккаунт vyzvon в Твиттере. Е.Канакова ― Там временем я бы все-таки хотела отстраниться немного от ситуации в Орландо и перейти уже к медицине, потому что врачи рядя российских регионов жалуются на нехватку препарата мезатона, а, тем временем закупки аналога из Франции стоят в десятки раз дороже. Но, как известно, из-за кризиса у нас в стране люди меньше стали покупать лекарственных препаратов. Как вы можете прокомментировать это? С.Алексашенко ― Смотрите, доходы населения падают и, собственно, продолжается их падение. Никакого улучшения, разворота к тенденции повышения уровня жизни не наблюдается. Экономика медленно, но продолжает катиться вниз. Почему мы считаем, что в стране в целом… Понятно, что есть какие-то очаги благополучия, кому-то живется лучше, кто-то получил большую прибыль, чем год назад, то есть не бывает так, что у всех равномерно плохо, но в целом в экономике положение дел ухудшается – поэтому эти очаги точечные. Вот мезатон – это один из элементов пазла, который неожиданно всплыл на поверхность, он стал центром общественного внимания. Сейчас там какое-то решение примут, договорятся с Украиной. Украина поставить какое-то количество мезатона, про мезатон мы через неделю все забудем – возникнет что-то другое. Это даже не лоскутное одеяло, это, очевидно, набор проблем, он понятен. Состояние экономики ухудшается. Правительство ничего ни в состоянии поделать, чтобы развернуть тренд, и поэтому проблемы будут время от времени появляться на поверхности. Решения этой проблемы тоже не существует. Пока экономика будет ухудшаться, пока экономика будет слабеть, эти проблемы будут под новым называнием – мезатон-1, мезатон-2, мезатон-3…, и так – 28 – они будут каждую неделю появляться. О чем мы можем говорить? И да, к сожалению, проблема решения не имеет. Я.Широков ― Кстати, в продолжение экономики. Вот вы написали на сайте «Открытая Россия»: «Это похоже на ужас-ужас-ужас…». Получается, что, по-вашему мы уже дошли до дна, как это несколько месяцев нам обещает Улюкаев? С.Алексашенко ― Нет, Яков, я считаю, что мы до дна еще не дошли, продолжаем к нему двигаться. То есть все оптимистические разговоры министра Улюкаева, которые мы слышим практически на протяжении целого года, с лета прошлого года он нам говорит, что уже разворот, уже дно, уже пик кризиса пройден, уже просвет, уже начинаем расти – вот всё это от лукавого. К сожалению, приходится констатировать, что экономика медленно, медленно сползает вниз. Это не катастрофическое падение, то есть ни о каких 5 или 10 процентов в год речи нет; 1 процент годовых – вот скорость сползания экономики вниз. Собственно говоря, большинство экспертов согласны с тем, что влияние западных санкций составляют где-то полпроцента или 1 процент годовых. То есть считайте, что если бы не было санкций, то российская экономика просто бы стояла на месте и никуда бы не двигалась. За счет санкций она потихонечку сползает вниз. Но стояние на месте – это тоже, в общем, не очень хорошее состояние экономики. Это тоже говорит о том, что экономика нездоровая. Поэтому, когда я говорю, ужас-ужас-ужас – это означает, что просвета нет. Вот лучше ужасный конец, чем ужас без конца. Каждый месяц приходят какие-то новые данные то здесь, то там. НРЗБ написал про легковые автомобили. То есть, на самом деле, я еще полгода назад, анализируя эти данные, написал: Вы знаете, мне кажется, намечается какое-то улучшение, что вроде как темпы падения продаж сократились и вроде даже какая-то тенденция к росту. И тут начало нового года – и опять всё полетело вниз. А майские данные вообще катастрофические: минус 14,5% к маю прошлого года. То есть настолько слабыми продажи легковых автомобилей в России не были ни в 9-м, ни в 10-м году. То есть это полный откат назад, и это, действительно, ужас. Потому что, казалось бы, ну хотя бы здесь нащупали дно, хотя бы в этом сегменте. Нет, не получается. Поэтому ужас состоит в том, что нельзя опереться на какое-то не единичное предприятие: вот у этого предприятия объемы чего-то выросли, а этот банк заработал прибыли, а в прошлом году у него были убытки. Да, единичное предприятие, оно может сработать лучше. А вот, если берете какой-то сектор целиком, то, в общем, получается, что все хуже и хуже становится. Я.Широков ― А есть ли какие-то звоночки, признаки, по которым будет понятно… вот что-то изменилось, например, в отрасли торговли автомобилями или в строительстве, чтобы мы поняли, что вот это уже всё – остановилось и можно надеяться, что что-то потихоньку пойдет вверх? С.Алексашенко ― Яков, мне кажется, что ключевым индикатором, который сейчас для российской экономики важен – это частное потребление. Как только население начнет потреблять, как только падение потребления населением завершиться… То есть, собственно, доходы населения, они растут очень-очень медленно, а потребление падает. Это означает, что население считает, что в кризисной ситуации лучше деньги сберегать и отложить на черный день, чем тратить на текущее потребление. Вот, как только психология у людей поменяется, как только люди решат, что лучше, чем сидеть в московском офисе, съездить куда-нибудь за границу отдохнуть, в Крым, на Байкал или по Золотому кольцу прокатиться, или поменять машину, или купить новый холодильник, или просто книжку купить почитать – вот как только психология у людей поменяется – это означает, что у населения в глазах или в головах кризис закончится… И, собственно, частное потребление в России – это больше 50% ВВП. Если частное потребление не начет расти, то экономика вряд ли начнет подниматься. Мне кажется, что самое главное – это то, как себя ведет население. А у населения очень мрачное ощущение, и ничего хорошего оно в экономике не видит. Я.Широков ― Насчет Крыма хотелось бы ремарку вставить. У нас только что коллега оттуда вернулась, говорит, что отдыхать там можно, но сервиса там никакого просто. Поэтому, боюсь, что если россияне захотят туда поехать, то по каким-то другим, а не экономическим причинам. Е.Канакова ― Прорекламировал Яков Широков сейчас наш туризм. А я тем временем прорекламирую наши номера для sms и эфира: телефон для sms: +7 (985) 970 45 45, аккаунт vyzvon в Твиттере, и веб-форма на нашем сайте также действует. И, Сергей, такой вопрос. В первом квартале этого года количество подозрительных заявок на кредиты от физических лиц выросло на 82%. Это тоже связано с тем, что наша экономика потихоньку идет ко дну, все хуже и хуже, ужас-ужас-ужас, или с чем это все связано, и как с этим бороться, на ваш взгляд? С.Алексашенко:Позиция Дональда Трампа, она… абсолютно человеконенавистническая С.Алексашенко ― Не готов комментировать эту цифру всерьез. Потому что рост на 82% — это какой-то совершенно фантастический рост. И это означает, что либо банки резко повысили стандарты жесткости, и то, что год назад не называлось подозрительным, сегодня называется подозрительным, либо, что база для отсчета очень маленькая. Ну, например, в прошлом году этих заявок на 700 российских банков было 100, а в этом их 182. Мне кажется, что эта статистика, она пока ни о чем другом не говорит. Скорее я склонен поддержать первую гипотезу, потому что многие банкиры и в разговорах и в публичных заявлениях говорят о том, что они боятся быстрого роста потребительских кредитов населения, потому что опыт показал, что население быстро берет и столь же быстро прекращает платить. И банки получили большие убытки в этом кризисе, когда население отказывалось от обслуживания кредитов. И скорее, я думаю, что банки стали проявлять больше жесткости при отборе и при анализе кредитов, а не о чем-либо другом. Я.Широков ― Ну, тучные года закончились. Надо теперь как-то более аккуратно со своими деньгами или деньгами вкладчиков. С.Алексашенко ― С деньгами вкладчиков всегда нужно быть аккуратными, Яков. Знаете, даже в тучные годы потерять можно всегда и тогда. Я.Широков ― Я тоже считаю, что скорее банки стали жестче отбирать, потому что не до жира все-таки. Я просто вспоминаю даже перед 2008 годом этот бум потребительского кредитования, когда, по-моему, чуть-ли не в разы выросло количество не отданных кредитов. С.Алексашенко ― Да, да. Е.Канакова ― Но из-за этого, видимо, в апреле ипотечных кредитов выдача снизилась по сравнению с мартом, может быть. С.Алексашенко ― Здесь немножко другая ситуация. В январе-феврале был бум выдачи кредитов. Многие люди испугались, что закончится программа субсидирования ставок по ипотечным кредитам и побежали, что называется, брать срочно. То есть люди, которые думали, что «может быть, я в середине года или к концу года…», они испугались, что закончится программа субсидирования и ускорили получение кредитов. Именно поэтому, мне кажется, в апреле выдача новых кредитов уменьшилась. И, собственно говоря, опять доходы населения не растут, и быстрого роста ипотечных кредитов ждать не следует. Я думаю, что то, что мы видели в начале года, скорее искажение, чем норма. Я.Широков ― Кстати, насчет ипотечных кредитов и строительства, я уже, по-моему с лета прошлого года встречаю периодически мнение в прессе о том, что у нас все-таки замедлилось и само строительство. Но при это на днях буквально в Москве было сообщение, что опять пошли вверх цены на квартиры. То есть это, получается, либо повысился спрос, либо настолько сократилось строительство в Москве? С.Алексашенко ― Яков, я думаю, и то и другое. То, что у нас жилищное строительство сокращается – это факт. Но где-то до апреля прошлого года оно еще росло. В мае прошлого года оно остановилось и с июня прошлого года начался спад. И этот спад продолжается. И он продолжается уже практически год. И это неравномерно. Есть регионы, в которых спад чуть быстрее, есть регионы, в которых спад чуть медленнее, есть регионы, которые даже умудряются наращивать объемы жилищного строительства. Но в целом объем предложения на рынке, он сократился. С другой стороны, конечно, проблемы долгосрочного сбережения, проблема того, как сберечь свои накопления, она россиян заботит, и все понимают, что при падении процентных ставок по депозитам, собственно, и московская недвижимость, если смотреть на 10-15 лет вперед, наверное, не самое плохое средство для сбережений. И люди, у которых есть свободные деньги, которые они думают хоть как-то сберечь – бояться валютных ограничений, еще чего-то – собственно говоря, здесь может быть спрос на московскую недвижимость. Опять не надо забывать, что у нас резко упали долларовые цены на недвижимость и в Москве и в России. В Москве – особенно, потому что московский рынок недвижимости, он больше был привязан к долларам, и долларовые цены резко упали, и поэтому может идти компенсация этой составляющей. Но, мне кажется, что на горизонте двух-трех месяцев говорить о том, что на рынке недвижимости произошли какие-то радикальные изменения, я бы не стал. Все-таки здесь должны быть более длинные цепочки событийные, прежде чем мы скажем, что ситуация поменялась. С.Алексашенко:Английские болельщики сильно поменялись после многолетних дисквалификаций Я.Широков ― Но пока все выглядит не очень положительно, я так полагаю. С.Алексашенко ― Я повторю, мне кажется, что такое монотонное и безнадежное сползание экономики вниз, оно может радовать только закоренелых оптимистов – что мы падаем не так быстро, как могли бы. Пока, к сожалению, я не вижу таких серьезных элементов для оптимизма. НРЗБ. Никаких признаков оптимизма заметных в экономике я не вижу. Медленное сползание в ледяной горки, оно, может быть, даже может кому-то доставлять удовольствие, но, вообще грубо говоря, оно ведет вниз, а не вверх. Е.Канакова ― Перейду с ипотечного кредитования в ту область, что на улучшение жилищных условий сейчас стоит 741 сотрудник высших органов власти, и, как подсчитали в Управлении делами президента, очередь растет быстрее, чем успевают покупать квартиры. С.Алексашенко ― Здесь, вообще, надо говорить о том, наверное, что у нас, помните, десять лет назад прошла монетизация льгот для пенсионеров. А вот монетизация льгот для чиновников, она у нас никак не закончится. Потому что чиновникам прекратили выдавать бесплатные дачи – все это вбили в квартиры. Прекратили давать продовольственные наборы по сниженным ценам – все это ввели в зарплаты. Все вводится в зарплаты, но в принципе хорошо известно, что для многих чиновников разного уровня, начиная от нижних должностей, кончая высшими, собственно говоря, работа на госдолжности – это возможность получения квартиры. И получение квартиры – это одна из форм материального вознаграждения. Посмотрите на Дмитрия Рогозина… Просто понятно, о каких масштабах вознаграждения идет речь. Я не к тому, честно… Просто вице-премьер имеет право получить квартиру, которая оценивается вот в такие суммы. Он работает долго, вполне возможно, что по тем критериям, которые существует в правительстве, он нуждается в улучшении жилищных условий. Я не это обсуждаю. Потому что это элемент вознаграждения чиновника. И, поскольку ротация чиновников идет, они там работают на должностях все больше и больше, критерии нуждаемости, они существуют. Конечно, количество чиновников, которым положено улучшение жилищных условий, оно растет. На самом деле, это говорит о том, что чиновникам нужно платить больше. Бюрократия, она же сама для себя все это решает, правда? Посчитали, что чего то давно зарплаты бюджетников, в том числе чиновников, заморожены второй год подряд. Слушайте, если у нас зарплаты заморожены, может быть, мы каким-нибудь другим образом себе сможем выделить денег? Ну давайте выделим часть квартир. Тоже ничего, правда? Я.Широков ― Послушайте, 8 домов — это они откуда столько набрали чиновников-то? С.Алексашенко ― Где, в Москве? Я.Широков ― Да. С.Алексашенко ― А вы считаете, что их не наберется на 8 домов, Яков? Я.Широков ― Как-то жирновато, по-моему, с учетом того, что часть чиновников обеспечена квартирами, и вот 8 домов построить. С.Алексашенко ― Ну хорошо, у нас сейчас будет перерыв. Я зайду просто на сайт, посмотрю, сколько у нас чиновников работает в центральных органов исполнительной власти. Добавим туда 450 новых депутатов Государственной думы, добавим туда новых помощников и прочее. Вот дом – сколько там? 120-150 квартир. 8 домов – 1000 квартир. На тысячу человек. Неужели у нас 1000 чиновников нуждающихся не найдется? Конечно, найдется. Это же не обязательно могут быть новые чиновники. Это чиновник, который живет в какой-то квартире. У него есть квартира. Е.Канакова ― И он нуждающийся. С.Алексашенко ― И он нуждается. То есть ему нужно дать квартиру большего размера, или лучшего местоположения. Поэтому 1000 квартир не очень много. Я считаю, что бюрократия еще жалеет нас, могла бы больше попросить. С.Алексашенко:Вот мезатон – это один из элементов пазла, который неожиданно всплыл на поверхность Я.Широков ― У нас вопрос от постоянно слушателя Владимира из Татарстана. Он спрашивает, когда брать валюту для отпуска за рубежом, сейчас или в июле? С.Алексашенко ― Ой, слушайте… Е.Канакова ― Не в Крыму, кстати, а за рубежом. С.Алексашенко ― Потихонечку каждый день покупайте – тогда не ошибетесь. Ну, правда. Я не в состоянии предсказать ни движение цены на нефть, ни курса доллара. Поэтому, если вам нужно, условно говоря, к 1 августа накопить 10000 долларов, ну поделите на оставшиеся рабочие дни и по 20 долларов покупайте каждый день. И я так понимаю, что вы сильно не проиграете и сильно не выиграете на том, что произойдет. Нет лучшего ответа. Я.Широков ― Я бы даже сказал больше: если по 20 долларов в день покупать, то не надо никаких документов, паспорта и прочего. С.Алексашенко ― А у вас спрашивали хоть раз паспорт? Я.Широков ― Да, да. Причем постоянно. Даже если 50 евро пришел менять – спрашивают паспорт, чтобы оформить какую-то распечатку. С.Алексашенко ― Очередную справку. Я.Широков ― Мы сейчас прервемся на новости и вернемся буквально через пять минут. Я напомню, что это программа «Персонально ваш», и персонально ваш и персонально наш экономист Сергей Алексашенко, не отключайтесь, через пять минут вернемся. НОВОСТИ Е.Канакова ― 15 часов, 35 минут в Москве. Продолжается программа «Персонально ваш». Яков Широков, Екатерина Канакова и, конечно, персонально ваш и наш экономист Сергей Алексашенко. И хочу начать с эсэмэски от Владимира из Татарстана, он благодарит вас, Сергей, за совет, но говорит, увы, каждый день по 20 долларов не наберет, но как что будет оставаться – сразу в банк за валютой. С.Алексашенко ― Ну, тоже хорошо. Я посмотрел про чиновников. Смотрите, у нас в федеральных органах исполнительной власти, грубо говоря, кто работает в Москве – 40 тысяч человек, ну около. И я считаю, что 1000 человек нуждающихся – это не очень много, честно говоря. Это означает, что если каждому чиновнику за время службы давать квартиру, вот он раз в 40 лет… То есть, если сейчас пришел в 20 лет в министерство и в 60 лет ушел на пенсию, то он один раз имеет право получить квартиру. Если наши оценки правильные, то получается, что усредненный чиновник за 40 лет своей безупречной службы в дополнение ко всем своим прочим благам официальным и неофициальным может получить квартиру от государства бесплатно. Что, на самом деле, вряд ли является нормой, вряд ли является нормальным. Лучше бы получали ипотечные кредиты, а правительство за счет бюджета субсидировало им процентные ставки, делало как-то их из чиновников в нормальных людей. А то они живут, сами для себя решают: «А не получить ли нам по квартирке? И душ по сто в имения…» — как-то вот так. Я.Широков ― Кстати, я могу заметить, что и при небезупречной службе государство тоже обеспечивает определенным жильем таких чиновников. С.Алексашенко ― Да, да. Яков, конечно. За время работы. Кто-то через год получает, а кто-то через 40 лет, по-разному бывает. Е.Канакова ― Сергей, у нас на повестке дня, наверное, так же одинаково обсуждается с событиями в Орландо только события, касаемо футбола. Хотелось бы узнать, смотрите ли вы футбол, интересуетесь событиями, которые сейчас происходят с нашими болельщиками? С.Алексашенко ― Футбол, конечно, смотрю. Все-таки не часто можно посмотреть хорошие команды, которые играют вместе. Получаю удовольствие. Мне первый игровой день, первый игровой тур мне понравился. Я считаю, что качество игры высокое и интересных команд больше, чем я ожидал. Я.Широков ― Кстати, мне кажется, что такого не было давно, что на чемпионате события около футбола перекрывали события на спортивных аренах. С.Алексашенко ― На моей памяти вообще такого не было, чтобы чемпионат начинался с таких событий. И навскидку – может быть, специалисты лучше знают – я не помню, чтобы на стадионах болельщики устраивали такие драки с полицией, с пострадавшими, чтобы сразу санкции применялись. Мне кажется, что мир болельщиков уже давно от этого отошел. Я вот ездил и в 8-м году и в 12-м году на европейские чемпионаты. Атмосфера была сильно дружелюбная и каких-то стычек, конфликтов ожесточенных я не видел. Я.Широков ― Помните, в Португалии все-таки прорвался один журналист на поле, пробежался после матча. С.Алексашенко ― Понимаете, журналист прорвался на поле и пробежался после матча – это никакого вреда другим болельщикам не нанесло. Они не пострадали и может, даже получили удовольствие, посмотрев на идиота. Не каждый день увидишь идиота живьем. Это же разные вещи: одно дело — вырывался человек на поле, а другое дело – ворвались в соседний сектор, где сидели ничего не ожидавшие болельщики и начали их избивать. В общем, это как-то разные вещи, и, конечно, меры наказания. И, я думаю, что это очень серьезный звонок для российской сборной и российских болельщиков. Услышат ли болельщики этот звонок и поймут ли они, о чем с ними говорят, или у них уже там атрофируются уже все мыслительные возможности в головах, и они живут, знаете, величием державы, что «мы великие, потому что нам можно всё и нам за это ничего не будет». Ведь это же принцип в нашей стране сегодня главный. Почему, если стране можно всё, и ей ничего за это не будет – почему болельщика нельзя всё? Я.Широков ― Я, кстати, замечу, что там не просто люди сидели, которые ничего не подозревали; все-таки это английские болельщики сидели, а это тоже притча во языцех – английские фаны. С.Алексашенко ― Яков, у них плохой имидж, так же, как у России сейчас в принципе плохой имидж, но английские болельщики сильно поменялись после тех многолетних дисквалификаций, которые были на английских клубах на участие в европейских кубах — там, по-моему, 5-летняя была дисквалификация. Англия приняла жесточайшие меры по борьбе с этими хулиганами среди болельщиков. И, собственно говоря, сегодня на английских стадионах абсолютно нормальная публика. Туда ходят с детьми, туда ходят пожилые люди. И, в общем, как-то давно не было никаких инцидентов, связанных с английскими болельщиками, таких вот массовых. С.Алексашенко:Пока экономика будет слабеть, проблемы будут под новым называнием – мезатон-1, 2, 3 Опять не хочу сказать, что не бывает чего-то такого… и паршивой овцы, что называется, в большом стаде. Но вот у английских болельщиков исторически большая репутация, но они не были замечены ни в каких конфликтах в последних чемпионатах или кубках последних европейских. Как-то этого не было. А российские болельщики почему-то отличаются в каждом сезоне. То где-то в Праге, по-моему… Я.Широков ― В Варшаве, по-моему. С.Алексашенко ― В Варшаве было на чемпионате, а потом на европейском кубке каком-то. В общем, каждый год что-то с российскими болельщиками случается, не говоря уже о всех тех проблемах, которые мы видим на трибунах отечественного чемпионата. Ну тут, вообще, УЕФА, слава богу, этого всего не видит, а то, я думаю, давно бы уже и российский чемпионат запретили проводить. Е.Канакова ― А я напомню, персонально ваш экономист Сергей Алексашенко. И переходим плавно к компьютерным программам и технологиям. Секретарь Совбеза России предостерегает органы власти от использования зарубежных компьютерных программ. Сегодня Николай Патрушев проводит специальное совещание. По его словам «повсеместное использование иностранных информационных технологий софта создает предпосылки для утечки информации, снижает уровень безопасности, вплоть до угрозы удаленной блокировки инфраструктуры органов власти». Как вы можете прокомментировать данное… С.Алексашенко ― «Русские идут!» — крикнул заместитель министра обороны и бросился из окна. Есть такая легенда… Я.Широков ― Макнамара. С.Алексашенко ― Нет, не Макнамара. Я.Широков ― Нет, Форрестол. С.Алексашенко ― Да. Есть такая легенда, в Америке ходит. Никто, правда, не может этого подтвердить, но легенда такая ходит. Вот, мне кажется, что некоторым чиновникам пора открывать окна и кричать, и бросаться. Конечно, хорошо бы все это дело запретить. Я бы предложил на Николае Платоновиче поставить публичный эксперимент: попросить его достать мобильный телефон и показать, какой он. Вот просто… Он скажет: «У меня его нету». – «Ну, хорошо, пусть ваш помощник, который вам его носит и дает, покажет, какой у него мобильный телефон. А еще скажите нам, на каком автомобиле вы сегодня ездите?» Потому что компьютерная начинка любого автомобиля сегодня превышает по мощности персональный компьютер 15-летней давности. Есть хорошие лозунги, что нужно всем всё запретить – тогда надо запретить радикально все; вообще перестать все импортировать, потому что в технологиях, в телефонах, в оборудовании могут быть жучки, которые будут снимать информацию. А в продовольствии, которое мы закупаем, могут быть какие-нибудь долгоиграющие яды, которые будут медленно как-то вести к вымиранию российского населения. В одежде могут быть еще какие-нибудь химикаты, от которых у нас будут экземы и прочее. Слушайте, паранойя, она и есть паранойя – чего ее всерьез обсуждать? Если люди всерьез говорят, что Америка спит и видит, чтобы захватить российскую территорию, как бы прибрать к рукам российские природные ресурсы – у них, видимо, все-таки с мироощущением, с пониманием, как устроен современный мир, какие ценности существуют в современном мире, что является главным, что не является главным для стран – есть проблемы. Поэтому я бы сказал: Николай Платонович, начните с себя и со своего окружения, посмотрите; и попробуйте, чтобы они ничего импортного не использовали в своей жизни. Если у них получится, ну тогда давайте на следующий круг. Но только от себя начинайте. Не начинайте с населения. Чего вы сразу населению сразу пытаетесь запретить, чиновникам бедным? У нас их 40 тысяч. Вы окружение Совета безопасности переведите на российские технологии и посмотрите, они смогут или не смогут прожить после этого. Я.Широков ― Кстати, у нас же есть хорошие программы. Я, по крайней мере, одним офисным пакетом пользуюсь, он российский. Там все необходимое есть, и вполне приличное. Принадлежит российской фирме. С.Алексашенко ― Яков, я не говорю, что нет хорошего. Есть, наверное. Просто вы сначала сделайте, чтобы оно друг с другом совмещалось без проблем, и чтобы из одного ведомство в другое при этом можно было передавать информацию и при этом можно было еще общаться со своими коллегами, партнерами за границей, чтобы он тоже могли все это дело читать и получать. Это же не просто так. Есть хорошие офисные приложения, наверное, есть, кто же сомневается. Я.Широков ― Кстати, в продолжение. Сегодня еще один прокурор успел высказаться по поводу технологий. Юрий Чайка говорит, что, может быть, поменяем законодательство и будем влезать и фильтровать сообщения в закрытых группах WhatsApp и Viber. Но как-то мне маловероятно видится, что все это может произойти, даже если закон будет принят. С.Алексашенко ― А, мне кажется, что закон будет принят, потому что принятие закона, тем более, репрессивного, ограничивающего является показателем эффективности, в данном случае, Генпрокуратуры и Государственной думы. То, что закон не будет применим на практике, то, что им нельзя будет воспользоваться, никого не волнует. Зато можно будет выбить дополнительные штатные единицы к этим 40 тысячам чиновников, можно будет дополнительных начальников отделов, управлений, подразделений. Ведь в этом законе прокурор Чайка тут же видеть какие-то возможности усиления своего аппаратного веса. Он для этого все это и делал. Не для того, чтобы бороться с закрытыми группами «ВКонтакте» и в Viber. С.Алексашенко:Большинство экспертов согласны с тем, что влияние западных санкций составляют 1% годовых Я.Широков ― Кстати, можно ремарку. Тут возмущенное прислал сообщение слушатель – зачем мы употребляем жаргон сетевых блогеров «ужас-ужас-ужас»? Я просто хотел бы сказать слушатели, что «ужас-ужас-ужас» — это не жаргон сетевых блогеров, а все-таки анекдот был один. С.Алексашенко ― Да, причем анекдот, которому сто лет в обед, с бородой, с хорошей бородой. Я.Широков ― Кстати, про ужас-ужас-ужас – в эту тему – и анекдот. Вот смотрите, еще такая инициатива удивительная, она меня сегодня поразила. «Российская газета» пишет о том, что теперь, оказывается, сотрудников ФСБ хотят заставить сообщать о браках близких родственников с иностранцами. Это что, какие-то у них местечковые разборки внутри, или это все-таки они пытаются подогнать под себя закон? С.Алексашенко ― Яков, враги, кругом враги! Вы чего, вы не понимаете? Ну что вы один и тот же вопрос?.. Какой же вы все-таки не понятливый! Вам тоже самое, только в профиль.. Почему они этого делают? Боятся! Шпионов боятся. А вдруг через брак с иностранцами враг проберется в самые недра ФСБ и начнет оттуда государственные секреты высасывать? Нужно же фильтры ставить через Viber, через всё что угодно. Слушайте, враги же, они только спят и видят, как тех сотрудников ФСБ опутать, жучков понаставить. Только ФСБ… То есть хорошо, что в ФСБ. Теперь мы понимаем, что у нас уже все госсекреты хранятся только в ФСБ, что даже никакому другому ведомству, даже про администрацию президента, смотрите, речи даже не идет. Уже все понятно с администрацией президента: она сплошняком наводнена агентами влияния и прочими. Вот остался последний оплот. Вот последний оплот, не дадим его разрушить. Поэтому пусть сообщают о браках, потом будут писать о встречах с иностранцами, потом будут писать отчеты 15-страничные о 10-минутной встрече. Потом будут писать, участвовал ли дедушка в Великой Отечественной войне, находился ли он на оккупированной аудитории. А посещали ли вы Украину в последние 20 лет? Все по нарастающей. Ничего нового. Просто нужно взять анкетные листки 30-летней давности, все эти пункты оттуда вытащить на поверхность. И всё это через приказы, указы. И опять работу себе создали тут же. Е.Канакова ― Тем временем в России создали собственную компанию для измерения телеаудитории ВЦОМ зарегистрировал такую собственную корпорацию «ВЦИОМ Медиа». Это тоже, потому что кругом одни враги и даже здесь нужно сделать что-то свое, как вы думаете? С.Алексашенко ― Ну, конечно, враги. А есть же всякие иностранные Nielsen и прочее, но вдруг они исказят? А вдруг они искажают информацию, и уменьшают влияние наших государственных каналов, или не дай бог увеличивают? Вот мы-то строим свою пропагандистскую работу на том, что 20% населения смотрит «Первый канал», 15% — 2-й канал, 10% — НТВ – и вот мы там… А вдруг они все это дело преувеличили? А вдруг надо нам нужно в два раза повысить, а вдруг мы чего-то недорабатываем, и у нас аудитория этих телеканалов падает — эффективность пропагандистской машины снижаем? Нет, слушайте, так нельзя. Это же основа основ сегодняшнего режима – промывка мозгов. И уж, знаете, вот это доверять иностранцам – измерение качества промывки мозгов – мы точно не можем. Мы свои мозги должны промывать сами. Не надо иностранцев сюда пускать. Я.Широков ― Тут, кстати, слушатели напоминают, что у нас приближается важная дата для Европы – референдум Великобритании о членстве в ЕС, вот этот самый брексит. С.Алексашенко ― Брексит, да. Я.Широков ― Опросы показывают, что уже намечается перевес сторонников выхода из состава сообщества. Вот вы, как расцениваете это: реально, что Великобритания покинет ЕС? С.Алексашенко ― Я думаю, что это очень реально независимо от результатов опросов. Потому что, вообще говоря, последние опросы и в Европе и в Америке президентские, они показывают очень большую степень ошибки. Мне кажется, что этим опросным агентствам нужно всерьез заниматься изменением технологии, потому что все опросы ведутся по стационарным телефонам. А есть большая доля населения, которая стационарные телефоны просто не использует Я.Широков ― Молодежь. С.Алексашенко:Монетизация льгот для чиновников, она у нас никак не закончится С.Алексашенко ― Молодежь, конечно, во основном. Поэтому есть сильное смещение. Угроза выхода Великобритании из Евросоюза существуют, и все это признают. К сожалению, у сторонников того, чтобы Великобритания осталась в Евросоюзе, ярких аргументов мало. Доказать правоту своей точки зрения, долгосрочную необходимость Евросоюза для жителей Великобритании никто не может. Аргументов против того, что европейская бюрократия неработоспособна, что она занимается какими-то дурацкими проблемами, не решает проблем, в общем, неповоротлива и так далее, тоже очень мало. А европейская бюрократия не делает ничего, чтобы помочь англичанам в этой электоральной гонке. Поэтому, я думаю, что шансы отрицательных итогов голосования, что нужно выйти, не оставаться в Евросоюзе, очень высоки. Я.Широков ― Но и ФРГ и Швеция тут на днях прямо апокалиптическую картину рисуют, что будет, если Великобритания уйдет. С.Алексашенко ― Будут очень серьезные потрясения в первую очередь на финансовом рынке, потому что все-таки Лондон остается центром европейских финансов, и понятно, что если Великобритания уйдет из Евросоюза, то многое поменяется. И, я думаю, что очень сильно ударит это по английской промышленности, которая сегодня интегрирована с европейской в значительной мере. И, конечно, возникновение даже, может быть, не таможенных барьеров, а документальных барьеров, регламентационных барьеров, прекращение движения рабочей силы, оно сильно ударит по английской экономике. Опять Великобритания — сколько у нас, миллионов 60 населения? А Евросоюз практически 500. Понятно, что по Великобритании на стартовом этапе удар будет гораздо сильнее. Что она от этого получит, я не очень понимаю, потому что в принципе у Великобритании есть своя валюта, которая позволяет ей проводить гораздо более независимую экономическую политику. Великобритания не входит в Шенгенское соглашение, может проводить свою миграционную политику. Во общем, для меня решение в пользу выхода из Евросоюза кажется нерациональным. Я точно не являюсь избирателем, голосователем по данному вопросу. И мы можем увидеть еще один великий, грандиозный эксперимент на нашей жизни, что, в общем, на самом деле, делает жизнь наблюдателя более веселой, чем раньше. Я.Широков ― Но там есть еще один момент очень важный – это нефтеносная Шотландия, которая говорит, что «мы хотим в Евросоюзе остаться. Если Эдинбург заявит, что мы уходим…». С.Алексашенко ― Нет, Эдинбург не может ничего заявить. Эдинбург может потребовать проведения нового референдума о выходе Шотландии из Великобритании, но тоже не нужно думать, что этот референдум состоится быстро. Уже была такая попытка, и количества сторонников оказалось недостаточным. А во-вторых, после того, как Великобритания выйдет из Евросоюза, а Шотландия гипотетически выйдет из Великобритании, то Шотландии еще надо будет вступить в Евросоюз. То есть там автоматически нельзя: «Верните нас обратно». Нет, вышли – вышли. А теперь вступайте. То есть да, есть такое. Дезинтеграция Великобритании тоже существует как гипотеза. Е.Канакова ― Сергей, последний вопрос. К сожалению, времени осталось мало. Россия впервые вошла в список 30-ти самых влиятельных стран по критерию «мягкой силы», то есть способностью влиять не только деньгами и оружием, но еще культурой. С.Алексашенко ― Смотрите, было бы странно, если бы это было не так, потому что, я вообще, с трудом представляю, что страна Россия со 145-миллионым населением, с культурой, которая является, действительно, элементом мировой культуры; страна, у которой помимо своего 145-миллионого населения, есть еще миллионов 100 русскоговорящего населения, а, может быть, и больше, которое, так или иначе, имеет связи с русским языком и культурой – если по этим формальным показателям, то, конечно, Россия является страной с огромным потенциалом «мягкой силы». Но я ко всем этим рейтингам отношусь весьма сдержано, потому что есть известный рейтинг Doing Business – легкость ведения бизнесе Всемирного банка. Вот по этому индексу Всемирного банка судебная система России является более эффективной, чем судебная система США. Поэтому у каждого индекса… надо с ним разбираться, смотреть. Опять я абсолютно считаю, что, может быть, даже входит не в тридцатку, а должна входить в десятка по потенциалу «мягкой силы». Вопрос, насколько эффективно это используется? Мне кажется, что использование нашей «мягкой силы» сильно отстает. И если предположить, что по потенциалу мы занимаем 10-е место, а по использованию мы занимаем 50-е место – ну, в целом, получается, тридцатка. Ну, очень грубо. Поэтому надо смотреть на композицию этого индекса. Но для меня ничего удивительного здесь нет. Я.Широков ― Спасибо! Это был экономист Сергей Алексашенко и программа «Персонально ваш». Ну, а мы вернемся через неделю в это же время… Я имею в виду, что с Сергеем Алексашенко вернемся через неделю, а с Екатериной Канаковой вернемся буквально через несколько минут. Спасибо! Е.Канакова ― До свидания!

Ссылка на источник