И. Воробьева ― Здравствуйте. Это программа «Особое мнение». И сегодня со своим особым мнением в студии радиостанции главный редактор «Комсомольской правды» Владимир Сунгоркин. Добрый день. В. Сунгоркин ― Добрый день. И. Воробьева ― Про СМИ сегодня много новостей. История, которую сейчас все обсуждают – это то, как Роскомнадзор впервые вынес предупреждение СМИ за перепечатку решения суда. Речь идет об агентстве «Судебное решение РФ», у них на сайте более 8 миллионов судебных решений выложено. Они копировали с сайта суда судебное решение и размещали на сайте. Роскомнадзор вынес им предупреждение, потребовал удалить некоторые из них, сказал, что это все является раскрытием личных данных людей. То есть из публикаций можно понять, что были за участники процесса, истцы и ответчики. Как вы считаете, что случилось с Роскомнадзором. Мне кажется, все время СМИ перепечатывают. В. Сунгоркин ― Нет, все гораздо парадоксальнее. Действительно сейчас существует такой закон потрясающий, что допустим, я сейчас вам сообщу, что наш видеооператор его зовут так-то, по имени, отчеству, фамилии и он окончил такое-то учебное заведение тогда-то, вот наш оператор или та девушка, которая там сидит… И. Воробьева ― Звукорежиссер. В. Сунгоркин ― Они имеют полное право немедленно подать в суд на »Эхо Москвы» и более того, они его точно выиграют. Почему? – потому что девушка, скорее всего, не является публичной персоной, скорее всего эти данные не были сообщены раньше в открытых СМИ. И соответственно у нас существует такой парадоксальный закон, который запрещает любую информацию персональную о человеке распространять, если этот человек не является публичной персоной. Про вас я могу порассказывать или вы про меня. А про людей непубличных нельзя. Поэтому в данном случае Роскомнадзор действует, абсолютно соблюдая закон. К закону, извините это претензии к тем законодателям, которые его приняли. Закон очень дикий на мой взгляд. И не только на мой взгляд. И. Воробьева ― О защите персональных данных. В. Сунгоркин ― Да, он с самыми благими намерениями создан был. Чтобы люди имели право на приватность своей жизни. Но там не сделали необходимые оговорки, что приватность приватностью, но если зачем-то в СМИ нужно сообщить о вас, СМИ имеют право сообщать то, что не является компрометирующим, дискредитирующим, унизительным и так далее. Ну что унизительного в том, что человек окончил Ростовский пединститут. Так вот мы регулярно сейчас получаем такие иски и у нас уже целая юрслужба сидит и добросовестно вычеркивает такие вещи, не дай бог, чтобы они прошли. Специализируется большое количество юристов на этой теме. Они просто наглым циничным образом зарабатывают на этой теме. Вот они просматривают газету, допустим, или сайт и смотрят – опаньки, сообщено, что утонувший Иван Иванович, я буквально рассказываю про «Комсомольскую правду», у нас была история, что утонувшая девушка какая-то или погибшая в пожаре, причем не просто погибшая, а пытавшаяся кого-то спасти и так далее, она уроженка этого городка, где погибла. И она здесь прожила большую достойную жизнь. Пришли юристы, договорились с родственниками погибшей и сказали, что мы сейчас на этом деле заработаем. И обратились с иском. Я вас уверяю, юристы подтвердят, это стало вполне распространенной практикой. Из-за чего? – из-за того, что один из многих законов, которые приняты в последнее время по СМИ, которые с самыми благими намерениями хотели защитить частную жизнь, но они настолько, скажем так, идиотически были написаны. А потом идиотически прошли. А может быть и не идиотически, потому что сейчас любое СМИ, включая «Эхо Москвы» можно всегда, просто опытному юристу сесть, просмотреть, где что-то ляпнул в прямом эфире. Или в кривом эфире. И обязательно найдется фраза. Да мы же с ним учились, я помню как сейчас, мы работали вот с этим человеком где-то там на Байкало-Амурской магистрали. И. Воробьева ― И если это не являлось раньше публичной информацией, то это повод… В. Сунгоркин ― Да, да. И. Воробьева ― То есть получается про людей вообще нельзя рассказывать. В. Сунгоркин ― Ну можно про Аллу Пугачеву. Филиппа Киркорова. И. Воробьева ― Я имею в виду непубличных. В. Сунгоркин ― Про публичных с их согласия надо, вы, наверное, знаете. Если в банке договор заключаете или займ делаете, да много где, вы подписываете, не читая огромные-огромные часто или в Интернете, их же никто не читает, в частности подписываете несколько пунктов о том, что вы согласны на раскрытие технической информации о вас. И. Воробьева ― И все. В.Сунгоркин: МИД по-прежнему считает Турцию небезопасной В. Сунгоркин ― И тогда банк просто может хотя бы не войти в паралич благодаря неустанным юристам. Он же должен про вас информацию передать в целый ряд ведомств. Если вы не подписали, можно и вас засудить. В общем, это такое увлекательное сейчас занятие для большого количества всяких тружеников… И. Воробьева ― А с сайта судов имеют право публиковать. Они просто скопировали. В. Сунгоркин ― Скорее всего, я сейчас фантазирую, безусловно, но зная прецеденты, скорее всего, там на сайтах судов где-то что-то есть какие-то оговорки, то ли в законе есть, потому что суд это суд. Но суд же не может обсуждать дело кого-то, не изучая его персональную информацию. Родился, женился, как дошел до жизни такой. Что мешок картошки украл. Они должны это обсуждать публично. Поэтому, скорее всего, для суда и сайта суда есть какие-то оговорки. Или исключения. Иначе они тоже не могут судить человека, там же надо зачитывать характеристику с работы. И. Воробьева ― Причем в открытом режиме. В. Сунгоркин ― Поэтому, скорее всего, для судов есть оговорки. И. Воробьева ― Удивительная история это было принято последней шестой думой, которую мы только что недавно проводили. В. Сунгоркин ― Это все творчество последних пяти лет, когда напринималось с самыми благими намерениями огромное количество законов. Упорядочивающих сферу СМИ. Я вас уверяю, любое СМИ можно взять за шкирку при желании и найти возможность дать им предупреждение. Хоть вам, хоть нам, хоть кому. И. Воробьева ― Мы получали уже предупреждение. Кроме того, к нам сотрудники ФСБ сегодня приходили. Изымали ряд материалов. В. Сунгоркин ― Да, интересный день. И. Воробьева ― Веселый день на »Эхо Москвы» сегодня. Раз мы заговорили про ушедшую думу шестую, какой может быть следующая дума, может быть, какие-то интересные списки партийные появились. И есть вероятность, что у нас будет четырех фракций. Может быть меньше. В. Сунгоркин ― Мне кажется, останутся все те же 4 фракции. К сожалению, потому что это такие монументальные довольно структуры и структуры с хорошим спортивным опытом, как проходить в думу. Как работать с избирателями. Кто является избирателем, кто не является. Все 4 фракции очень мобилизованные. Пройдет ли кто-то еще – да некому там проходить. «Родина» имеет какие-то шансы. Явлинский, к сожалению, на мой взгляд, шансов не имеет по-прежнему. Его электорат, как и электорат «Парнаса» они же не ходят на выборы. Они вот так пошуметь, они у нас все нигилисты, делают заявления, что чего ходить, все равно смухлюют. И не идут. И. Воробьева ― Давайте на этом сделаем паузу. Поговорим еще про выборы. РЕКЛАМА И. Воробьева ― Продолжается программа «Особое мнение». Мы продолжаем говорить про выборы. Вы сказали, что электорат «Яблока» и »Парнаса», хотя, на мой взгляд, это абсолютно разный электорат, они не ходят на выборы. «Яблоко» это старейшая партия. Одна из. И у нее устойчивый электорат, который наоборот весьма активен. Почему вы считаете, у »Яблока», кстати, довольно интересный список. Включающий в себя не »яблочников» Гудкова и Рыжкова, там есть и Галина Ширшина, и Шлосберг. Как-то у них поинтереснее в этом году. В. Сунгоркин ― Я, вообще скажу, сторонник «Яблока» и голосовал много лет за »Яблоко». Но мне нравятся интеллигентные люди, которые могут порассуждать о чем-то, мне нравится в принципе Явлинский. И я много лет за них голосовал. Ну почему они не могут переползти этот треклятый пятипроцентный барьер. Объясняют, что мухлеж на выборах, что им чего-то недодали. Я бы не стал. Все-таки ну хорошо, если я не прав, то в этом году может быть даже давайте вместе подзуживать этот электорат, ну сходите вы на выборы. Я был бы очень рад, если бы эти ребята были в думе. Они бы как-то скажем так, подняли бы интеллектуальный некий уровень этой думы. Что касается в целом прогноза, мне кажется, дума будет более интересной, чем предыдущая. Более разнообразная. Потому что даже если взять эти праймериз «Единой России», они все-таки оказались тем ситом, через которое или благодаря которому прошли, пока прошли, они же еще не избраны. И. Воробьева ― В списки прошли. В. Сунгоркин ― Уже достаточно много таких интересных людей, которые при обычном бюрократическом подборе, который ранее в предыдущих сериях имел место, они бы не прошли. Когда идет бюрократический отбор, обычно же сидят такие же бюрократически настроенные люди, которые говорят, ну давайте мы в список включим Ивана Ивановича. Кто-то говорит. А другой говорит, ну зачем, он такой какой-то, как ляпнет что-нибудь, порой не слушается нас, когда надо бы проголосовать. Мы в нем не уверены. И в итоге проходит такой солдат партии, что мы и имели в значительной степени в предыдущей думе. Либо люди шоу-бизнеса, которые ассоциируются у избирателей с чем-то хорошим и светлым проходили. Иосиф Давыдович Кобзон. А сейчас благодаря праймериз появилось много довольно любопытных персонажей, с которыми можно какие-то надежды связывать. И. Воробьева ― А как вы считаете, «Единая Россия» пошла на праймериз из-за отчаяния, просто недоверие к партии уже сильно выросло. В. Сунгоркин ― Мне кажется, они вот как рассуждали. В Кремле-то умные люди сидят, те же Володин и компания, я думаю, они прикинули следующее. Праймериз вещь рисковая. Что если они на эти праймериз не пойдут, то угроз гораздо больше. Если придет по-прежнему монолитная аппаратная группа, они могут на голосовании вдруг получить очень плохие результаты. Мне кажется так. Они прикинули, что им надо, собственно чтобы у них было в »Единой России» не 50-60%. А хватит 48. Потому что все равно они будут в союзе с коммунистами, с Жириновским. Жириновский не подведет. Но зато эти 48 будут более такие живучие, крепенькие. И. Воробьева ― Показушная какая-то история. В. Сунгоркин ― Почему? И. Воробьева ― Хорошо, мы не будем избирать конституционное большинство, но все равно мы будем протаскивать через думу все, что надо. В. Сунгоркин ― Да, так это политика. В.Сунгоркин: Астахов — такой плейбой, пиарщик. Политик. В общем, не его это И. Воробьева ― Нет, это не политика. В. Сунгоркин ― А что это? И. Воробьева ― Это какая-то показуха. В. Сунгоркин ― Нет, я вас уверяю это политика. Любая власть заинтересована в том, чтобы проводить свои решения. С помощью конгресса США, сената, палаты лордов, как угодно. Но любая исполнительная власть, любая президентская власть заинтересована в своем лобби везде. Где только можно. В суде, в тех же СМИ и так далее. И. Воробьева ― Про принятие решений буквально недавно была новость на сайте «Российской газеты»: Путин утвердил за правительством право принимать решения без заседания. Это конституционный закон. Который подписал президент, он закрепляет за правительством право принимать решения без заседания, например, по вопросам определения объема выпуска ценных бумаг, рассмотрения проектов программы приватизации, предоставления дотаций, субсидий, финансовой помощи, срок возврата правда должен быть не более двух лет. Плюс за пределы заседания выносится рассмотрение вопросов, заключений, подлежащих ратификации международных договоров России. Это сделано для чего? Чтобы мы не знали, что там правительство напринимало. Или наоборот для того, чтобы правительство было более подвижным и освободилось, руки развязало. В. Сунгоркин ― Конечно, чтобы оно было более работоспособно. Что такое заседание правительства. Это приходят по специальному списку примерно сто человек крупных важных, перегруженных ответственностью людей. Из которых данный вопрос касается человек семь. Вот эти семь человек могут между собой собраться и все проговорить, а то и пять. Что вы перечислили. Ратификация международных договоров — это, как правило, является прерогативой ровно двух министерств, например, МИД, какой-нибудь еще второй, которого это касается. В зависимости от того, какое соглашение. И президентская администрация. Слушайте, и зачем еще сидят 20 министров, 26 председателей госкомитетов, приглашенные, заместители и так далее. И. Воробьева ― Все зато в курсе, что происходит. В. Сунгоркин ― Ну это, конечно, романтично, чтобы они были в курсе, но я думаю, они что сидят, один спит, другой кроссворд разгадывает. Третий подглядывает в айфон свой. А рабочее время у всех очень дорогое. Поэтому я думаю, они просто от отчаяния это приняли. Чтобы хоть как-то сделать более адекватными эти заседания. Насчет того, что спрятать какую-то информацию, ну да, вот есть вопросы приватизации, вопросы выпуска ценных бумаг, конечно, это вопросы что называется с грифом. И чем меньше будет людей знать, тем лучше, чтобы инсайда не было. А чего нам с вами от того, что они закроют часть по приватизации или по выпуску ценных бумаг. Это все равно все для игроков. И. Воробьева ― Мне кажется, что чем больше открытости, у нас в государстве ее не так много, тем лучше. В. Сунгоркин ― Вы уверены? Открытость в целом ряде вопросов понуждает к некому популизму. Как только камеры ставятся, то вот ни один сущностный вопрос, а любой сущностный вопрос имеет много конфликтных сторон, мнения стороны А, Б и как только мы выводим эти вопросы на публику, они начинают заниматься зачастую популизмом. Кто-то интересы народа защищает. И в это время тот же премьер чувствует себя достаточно странно. Он понимает, что любой вопрос можно развернуть так или эдак в зависимости от настроения. И. Воробьева ― Но не может, потому что камеры стоят. В. Сунгоркин ― Ну не может, потому что камеры. Вот они сидят как дураки, пока камеры, когда камеры уезжают, все эти камеромены уезжают, они говорят: так, ну ладно, теперь поговорим, как оно на самом деле. Что будем делать с шахтой в Челябинской области. Которая действительно загрязняет, ее надо закрывать, но там зарплата 10 тысяч человек зависит от этой шахты. И так далее. В.Сунгоркин: Если вы не подписали, можно и вас засудить И. Воробьева ― Без иллюзий все равно все решается за закрытыми дверями. В. Сунгоркин ― Безусловно. И. Воробьева ― Начну тему, сегодня стало известно, что главный редактор Газеты.ру Светлана Бабаева была накануне вызвана к владельцам медиахолдинга. Ей заявили об отстранении от должности без объяснения причин. Газета.ру общественно-политические темы, не помню, чтобы в последнее время была ввязана в какие-то скандалы. Как вы считаете, с чем может быть это связано? В. Сунгоркин ― Наши слушатели, наверное, она у вас не выступала с комментариями? Если слушатели «Эхо Москвы», наверное, ее не знают, девушка очень ершистая, я могу только догадываться. Знаете такой чемпион, она такая комиссарша. Чемпион по ершистости. Она всегда с таким вызовом общается. У нее всегда такая тональность разоблачения. И я не читаю эту газету, но я время от времени имею возможность наблюдать Светлану Бабаеву, чисто как главный редактор главного редактора. Это самая пассионарная, всегда с таким прищуром. Я думаю, она бьет даже лучшие перья «Эхо Москвы». Могла бы посоревноваться с самыми агрессивными вашими… И. Воробьева ― Сейчас продолжим. Главный редактор «Комсомольской правды» Владимир Сунгоркин. НОВОСТИ И. Воробьева ― Продолжается программа «Особое мнение». Мы говорили про теперь уже уволенного главного редактора Газеты.ру, вы сказали, что она очень ершистая. Вы считаете, что все произошло из-за характера? В. Сунгоркин ― Я думаю, вообще все всегда происходит в той или иной степени из-за характера. Но вот вы же меня спросили, я ответил, что думаю да. И. Воробьева ― Я скажу слушателям, что главным редактором портала Газета.ру в результате стала Ольга Алексеева, которая в том же холдинге отвечала за раздел бизнеса. По крайней мере, такие новости последние. Но к другим новостям. Помните, была замечательная история, когда в Новосибирске девушка написала сама на себя донос в Следственный комитет. За то, что она перепостила одну из каких-то записей в социальной сети. Именно за эту запись, перепост ранее посадили ее знакомого в буквальном смысле в тюрьму. И вот в Новосибирске отказались возбуждать дело против нее. Хотя, казалось бы, она сделала ровно то же самое, за что посадили и приговорили к реальному сроку. Как вы считаете, почему так вышло. Одного сажать и за то же самое не сажать другого. В.Сунгоркин: Светлана Бабаева — чемпион по ершистости В. Сунгоркин ― Скажем так, по существующим обычаям судопроизводства такие истории действительно достаточно регулярно происходят. Что преступление одно и то же, но в одном случае дают два года, двушечку, как ваши пациенты некоторые говорят. И. Воробьева ― Они не наши пациенты. Это цитата не наша. В. Сунгоркин ― Цитата, да. Любят ссылаться на нее. Про эту двушечку. В других случаях ничего не дается. Объяснение у судейских обычно очень простое, стандартное. Они говорят: слушайте, мы учли все обстоятельства данного человека. Как он дошел до жизни такой и так далее. Мы занимались в »Комсомольской правде» историей, которая примерно на слух звучала так: мужик остался отцом одиночкой, у него семеро детей, он пошел и побраконьерил, рыбу половил. Ну чтобы детей накормить, все очень трогательно. И его посадили. Ну я тоже так к сердцу это принял. Ну что же такое, на Урале рыбу уже нельзя поймать. Отправили человека, да еще и посадили натурально. Выясняется, все так, отец одиночка, куча детей. Мама умерла. Рыбачил, посадили. Дальше полезли ненужные подробности, что рыбачить-то он рыбачил, но рыбу прикрываясь детьми, продавал, все, что зарабатывал, пропивал. Перед этим совершал кучу преступлений и его долго не сажали, потому что он говорит, что я же отец, у меня пять детей. Мне их кормить поить надо. Дети сами ждут, не дождутся, когда папку посадят, потому что кроме горя от него ничего не видели. Вот я думаю, тут примерно может быть такая же история. Ну взяла перепостила. Ну чего ее садить что ли. А тут возможно был неким злостным таким с хорошей биографией человеком. И. Воробьева ― Наш слушатель Илья спрашивает: неужели избирательность законоприменения… Ну может быть это действительно одна из главных проблем в России, понятно, что обстоятельства это важно. Но согласитесь, что все-таки избирательность существует законоприменения. В. Сунгоркин ― И, слава богу. Если бы был некий робот, который бы принимал решения, так браконьерство – два года, вытащил рыбку в неположенное время, она нерестилась. То было бы черт знает что. Это, кстати, тоже никакой тут экзотики нет. Любой судья на то и судья, чтобы взвешивать, кто перед ним. Первый раз с ним это или он посвятил жизнь этому. Что у него за душой. Нормально, это любой судья обязан руководствоваться, не машина, не автомат по выдаче чеков. Кнопку нажал. Для этого, кстати, и присяжные нужны. Слушайте, а он вообще невиновен. Совершил преступление, а мы его отпускаем. И. Воробьева ― Вы слушаете радио музыкальное? В. Сунгоркин ― Ой, нет, практически нет. И. Воробьева ― Просто тут композитор Игорь Крутой призвал ограничить трансляцию иностранных песен на радио. Считает, что нужно специальный закон принять, который будет регулировать процент зарубежных и отечественных исполнителей в эфире. Это нам поможет? В. Сунгоркин ― Обычно тут же ссылаются на опыт Франции, которая чего-то ограничила. Показ фильмов зарубежных и так далее. Крутого я могу понять, он на этом очень неплохо зарабатывает. И если ограничить зарубежные песни, то естественно, заработки наших певцов и их менеджеров, к которым относится Крутой, возрастут. Ну и плюс он политически наверное хотел попасть в тренд, типа мы же за импортозамещение. Мне кажется не стоит в эти игры сейчас играть. Потому что в 2015 году российская эстрада не в самом плачевном положении, чтобы ее так искусственно огораживать. У нас есть целое популярнейшее «Русское радио», или радио «Шансон» или «Дача» или «Лав-радио», я хоть их системно не слушаю, но отлично знаю, что они построены, просто как издатель, как медийщик, что построены в основном на русскоязычных песнях. Поэтому проблемы нет. В.Сунгоркин: Открытость в целом ряде вопросов понуждает к некому популизму И. Воробьева ― Еще к новостям. Тема довольно большая о стремительном сближении обратно России и Турции. Во-первых, радует ли это вас это… В. Сунгоркин ― Меня радует. А зачем ссориться. Страна у нас как выражаются в подбрюшье. Страна серьезная. И я вот был расстроен, когда они так поссорились, типа мы по-взрослому так. Целые народы, экономики очень серьезно взаимосвязаны. Зачем ссориться. Ну, все проявили такую мужскую упертость, наконец нашли хорошую форму выхода из этого тупика. И, слава богу. И. Воробьева ― А как вы считаете, почему, когда у нас начинается с кем-то ссора, с какой-нибудь страной, например, был запрет на продажу путевок в Турцию. Говорили, что это речь идет о безопасности и так далее. В день, когда сняли запрет на продажу путевок, стало известно, что там были взрывы в аэропорту. За день до этого. Ну какая здесь забота о безопасности граждан. В. Сунгоркин ― Диалектика в том, что даже сегодня МИД России не снял Турцию из списка, не вычеркнул из списка стран, куда ездить туристам нежелательно. То есть МИД по-прежнему считает, крупнейшее ведомство определяющее, где безопасно, где нет. Он считает Турцию небезопасной. В то же время, если люди действительно жаждут и они действительно туда поперли сейчас со страшной силой, ну, мы экономически мешать не будем. Ну, всех предупредили, все понимают об угрозе. У нас же не было такого лозунга, не прозвучало в эти дни, что а также, через запятую, езжайте все в Турцию, там классно, безопасно, там с вами ничего не будет, все здорово. Этого не прозвучало. Мы всего-навсего сказали, что мы с вами, мирись, мирись, больше не дерись. Мы начинаем мириться. Но призывов всем поехать в Турцию не прозвучало. Просто разрешили. И. Воробьева ― Ну и без этих призывов там рекордные продажи уже пошли. В. Сунгоркин ― Безусловно, потому что инфраструктура Турции обеспечивает самый дешевый отдых с точки зрения цена/качество и она вне конкуренции. А сейчас лето. Если бы они помирились в ноябре, не было бы такого парадоксального шока, который случился в эти дни. Сейчас даже самолетов не хватает для того, чтобы обеспечить всех, кто хочет. И. Воробьева ― Илья спрашивает: как вы отнеслись к отставке Павла Астахова. Справедливо это или нет? В. Сунгоркин ― Знаете, Астахов шел к этой… Мне он в принципе, я его давно знаю, он у меня никакой личной неприязни не вызывает. Но он действительно как-то увлеченно занимался пиаром, слишком собственным пиаром. Всякие фотосъемки, и слишком был не сдержан на язык. Фотосъемки с детьми какие-то. Обязательно политизированные всякие истории. Был слишком не сдержан в своих выражениях. Мне кажется, вообще ошибка была его назначение на эту должность. На этой должности должна быть, есть история России, традиция России, должна быть такая матушка как изначально какая-то была у нас. Куратор детей Надежда Константиновна Крупская. Жена Ленина когда-то. Вот что-нибудь такое. Я думаю, сейчас они должны назначить такую женщину-мать. А Астахов — такой плейбой, пиарщик. Политик. В общем, не его это. Я думаю, когда его назначали, как раз хотели стереотипы разбить, вот будет такой современный правильный, но минусов, которые последовали, оказалось больше, чем плюсов. И. Воробьева ― Вы считаете, вообще эта должность нужна? По факту она дублирует в общем, обязанности всех ведомств и министерств. В. Сунгоркин ― Может так и исходили, что такой пиар, человек такой яркий как Астахов просто привлечет внимание к проблеме детской. В стране она действительно серьезная очень. Может быть, когда принимали решение, так и рассуждали. А давайте назначим Астахова, а он такой будет везде на телевизоре, везде будет что-то говорить, везде будет призывать, деньги привлекать внебюджетные. И, наверное, в чем-то это даже получилось. Я не знаю, вы в теме или нет, все почти уполномоченные по этим делам в областях и краях подписали письмо… И. Воробьева ― 77 человек. В. Сунгоркин ― Практически это все подписали. Тоже сильно. Тем более понятно, что его уже в отставку спровадили. И то, что 77 подписывают, уж 36 могли бы премудро сказать, нет, мы подождем нового. Чего высовываться. И. Воробьева ― Тут же история в том, что благодаря Астахову они появились в регионах. Когда он пришел на должность, только 4 человека было. В.Сунгоркин: Крутого я могу понять, он на этом очень неплохо зарабатывает В. Сунгоркин ― Ну появились и будут при новом жить. Чего подписывать сейчас, раздражать власть. Тем не менее, подписали. И. Воробьева ― Вот они и говорят, что могут местные власти принять как руководство к действию и у себя в регионах тоже должность упразднить. Поэтому и спрашиваю: нужны ли они вообще. В. Сунгоркин ― Не знаю. Я бы так не рубил резко. Я не самый главный эксперт в стране по детской проблематике. Но мне кажется, больше плюсов, что он был. Астахов при всех минусах, которые получились опять же благодаря его неуемной пиар-активности. Он же все время под камерами, все время все, что скажет, тиражируется. Но плюсов больше. Все-таки он больше привлекал внимание. Что будет дальше  — не знаю. Я правда не знаю, притом, что дублировал, а у нас вообще все дублируется. У нас где чего не дублируется. У нас администрация, правительство, внизу то же самое все. В городах, областях. У нас скоро будут министры районов и сельсоветов, уже к этому идет. У нас же бюрократия растет. Ну да, дублируется. Оно везде дублируется. И здесь, чего же тут. И. Воробьева ― Зато у нас эфир не дублируется. Как известно. Спасибо большое. В. Сунгоркин ― Спасибо. И. Воробьева ― Это было «Особое мнение» главного редактора «Комсомольской правды» Владимира Сунгоркина.

Ссылка на источник