Т.Фельгенгауэр ― Здравствуйте! Это программа «Особое мнение». Меня зовут Татьяна Фельгенгауэр. Я рада приветствовать в этой студии главного редактор газеты «Московский комсомолец» Павла Гусева. Здравствуйте, Павел Николаевич. П.Гусев ― Здравствуйте. Т.Фельгенгауэр ― Буквально несколько часов назад суд арестовал Захария Калашова до 15 августа. Это человек, известный как Шакро Молодой, вор в законе. И сегодня «Коммерсант» написал о том, что он связан очень тесно с бывшими силовиками, и его деятельность действующие полицейские тоже покрывали. Как вы считаете, насколько эта громкая, резонансная история будет иметь развитие, продолжение. А главное, что-то с полицией будут делать? П.Гусев ― Я думаю, что, прежде чем говорить на эту тему, надо вспомнить недавнее прошлое. Совсем недавно, сравнительно недавно в Питере же тоже был арестован один из крупнейших авторитетов Барсуков. И он сидит до сих пор, и при этом, когда его арестовывали, была снята, арестована, отстранена от работы большая группа тоже силовиков, которые, выяснилось, тоже были причастны, связаны в Питере с этой фигурой. Я думаю, что это из этой же серии. В картах это называется перебор. Произошло перебор в размере того, что происходило вокруг этого криминального авторитета, вокруг тех криминальных авторитетов, которые вокруг него кучковались, ну, естественно, и те силовики, которые подпитывались, потому что они не моги подпитываться от таких фигур. К ним стекаются огромные деньги, огромные финансовые потоки. И если посмотреть, там и в Фейсбуке и еще где-то были интерьеры его дачи, дома – там Эрмитаж плачет или безвкусица плачет, одно из двух. И, конечно, те деньги криминальные, прежде всего, которые он имел от криминального бизнеса, они не могли не попадать к силовикам, которые не замечали его деятельность, которые покрывали его деятельность, в некоторых случай способствовали его деятельности: это крышевание, это отмыв денег, и тому подобное. Я думаю, что это определенная зачистка одного структурного элемента. Если вы вспомните, недавно был убит сравнительно недалеко отсюда, около Дома литераторов тоже авторитет. Т.Фельгенгауэр ― Дед Хасан. П.Гусев: Закон Яровой не может иметь будущего по многим критериям, он долгопевучий, а не долгоживущийП.Гусев ― Дед Хасан. Был еще один отстрелян крупнейший авторитет. Происходит два варианта исчезновения этих людей Первый вариант – это меткий выстрел снайпера, что и было, например, с Отари Квантришвили в свое время с Дедом Хасаном, и посадка. Начинается всегда с мелкой подставы такой. Давайте мы посмотрим – то, что вы хотели – отобрать или не отобрать ресторан, кафе или что-то хотели с деньгами. А дальше начинает накручиваться вокруг этого дела одно, другой, третье, силовики… Ну, и огромное количество людей сажают. Понимаете, это все равно, что вот у вас на скатерть пятно посадили. Ну, отстирали вы одно пятно, а скатерть-то уже настолько дырявая и старая, насколько прожженная сигаретами и известно чем. Вот то же самое и здесь. Получается, что мы выборочно каких-то людей обвиняем, а система остается. Т.Фельгенгауэр ― Я как раз хотела вас спросить. Сравнительно недавно прошла реформа. У нас появилась полиция вместо милиции. А внутри, получается, так и осталось без изменений? П.Гусев ― Конечно, гнильца всегда присутствует, и она будет всегда присутствовать и разъедать. Это процесс на долгие и долгие годы. И я в этом абсолютно уверен. И так же, как процессы коррупции, которую вообще истребить невозможно, потому что во всех странах присутствует коррупция, просто в одних это 1%, как в Финляндии, а в других это под 90%, как какая-нибудь африканская страна или Россия с 60-70 коррупционными процентами содержания всего, что имеет отношения к этому. То же самое и здесь – искоренить невозможно. Искореняет система за долгие годы. А система может меняться… Это в первую очередь и демократические выборы, это судейская система, которая требует совершенства. Ведь посмотрите, сколько было фильмов в США и дел заведено в период 30-х годов, когда там процветала мафия, когда был этот нелегальный алкоголь, азартные игры и прочее. Ведь сумели решить этот вопрос. Сегодня у полицейских там другая проблема, и она существует в Америке. Но коррупционная составляющая практически не выявляется. Уже в меньшей степени намного. То есть они за 70 лет сумели в полицейских структурах найти формы и людей, и стимулы для того, чтобы… Но и система работает против этого, отторгает само это понятие сращивания с криминальным миром. Т.Фельгенгауэр ― А от созданная недавно Росгвардия может здесь как-то помочь? П.Гусев ― Пока я не вижу ее здесь. На мой взгляд, Росгвардия все-таки создана не для борьбы с криминальным… Т.Фельгенгауэр ― Что, митинги разгонять? П.Гусев ― Конечно. Это для большей и уверенной работы с гражданским обществом. Т.Фельгенгауэр ― А, кстати, про Росгвардию. Тут такой забавный и непонятный случай произошел. Сергей Собянин у себя в Твиттере написал про новую базу, которую строят на Росгвардии, и написал конкретно район, а на сайте города Москвы еще и улицу конкретно написали, где эта Росгвардия, где эта база располагается. Притом закон о Росгвардии запрещает эту информацию публиковать. Здесь как быть? Журналистам нельзя вроде как это говорить, но мэр же сказал. П.Гусев ― Мэру можно очень многое делать. Может Новый Арбат делать по-новому. Из Нового Арбата делать Суперновый Арбат. То же самое мэр может вот так случайно раскрыть, где будет эта база. Я думаю, что, может быть, это не самая структура – это база. Скорей всего там, где будет базироваться основные, мощные силы – они будут базироваться уже в более секретных местах. Т.Фельгенгауэр ― То есть не надо переживать, что Сергей Собянин выдал какую-то секретную информацию. П.Гусев ― Нет, я думаю, что за Нацгвардию вообще не надо переживать, у них будет все очень хорошо. Именно у них все будет хорошо. Будет ли это хорошо для экономического развития страны и для людей, которые хотят выразить ту или иную точку зрения, которая не соответствует, может быть, общепринятым стандартам, в Государственной думе которые высказываются или в Совете Федерации – вот это другой вопрос. Я напомню. Мы же с вами тоже пережили такую демократизацию, когда нам говорили: «Давайте, мы сделаем московский Гайд-парк?» Т.Фельгенгауэр ― Было дело, да  П.Гусев ― Выделялась какая-то площадка, то ли в парке Горького… Т.Фельгенгауэр ― В парке Горького. П.Гусев ― Да. И вот, мол, приходите. Где эта площадка? Где эти люди? Где все это? Где эти слова, где та гвардия, которая должна нас охранять, чтобы никто чернилами не облил или яйцо не бросил, когда ты говоришь то, чего не понравится кому-то еще. Вот эта вся система, на мой взгляд, работает на устрашение. Так же, как работает на устрашение тот же »закон Яровой, который, на мой взгляд, не будет выполняться и который явно не имеет будущего. Никак не может этот закон иметь будущего по многим-многим критериям. Об этом говорили и в Совете по правам человека. И, я думаю, что этот закон тоже будет такой… долгопевучий, а не долгоживущий. Т.Фельгенгауэр ― Сейчас сделаем перерыв буквально на несколько минут. Но эту тему продолжим. Это особое мнение Павла Гусева. РЕКЛАМА Т.Фельгенгауэр ― Продолжается программа «Особое мнение». И это особое мнение главного редактор газеты «Московский Комсомолец» Павла Гусева. Еще буквально два слова про закон Ирины Яровой. Она в соавторстве с Озеровым его, по-моему, готовила. Зачем же его принимали, да и так довольно быстро, если он не будет исполнятся? П.Гусев ― Это все в общей системе создания неких запретительных мер, чтобы обезопасить себя и перед выборами и перед президентскими выборами. Есть целая, я думаю, программа, которая идет пошагово — это и гвардия, это и соответствующие законы, потому что не только законы Яровой были, были и другие законы, связанные и со СМИ, связанные и с блогерами, с самыми различными системами, которые работают в СМИ – все это пошагово идет для того, чтобы поставить соответствующие рогатки и поставить соответствующие окопчики, окопы, рвы на пути возможных, непредусмотренных (или предусмотренных) моментов, связанных с возможным развитием событий в России. Дело в том, что «закон Яровой», в принципе, по сути дела, если говорить об антитеррористической деятельности, он, может быть, и нужный по названию. А вот по содержанию дальше начинается – как будто не по борьбе с терроризмом, а по борьбе с инакомыслием, на мой взгляд. И плюс там есть сюжеты, которые абсолютно не вяжутся, и они нелепы для технологии работы любых и спецслужб, если она захотят, что-то выявлять, да и многих других… Вы посмотрите, ведь в США тоже есть определенная система сохранения базы данных для тех или иных структур связи, и так далее. Но они сами уже признаются, что они большую часть не просматривают. Они только иногда тыкаются, если есть конкретный человек, его пытаются разыскать в грудах этой информации. У нас же вообще никакой базы технологической нет. Куда все это будет деваться? Где все это будет накапливаться. Где вся технология и техника, которая будет выявлять, сохранять, а главное – обнаруживать или следить за тем, что где-то кто-то что-то говорит. Это абсолютно чушь. Это абсолютно немыслимо. П.Гусев: Союз журналистов России сегодня, так скажем, достаточно аморфная, достаточно странная структура Говорят о том, что для почтовой связи все эти посылки, пересылки… что нужно устанавливать. Где все эти структурные автоматы, которые должны сканировать и отслеживать? Кто это будет закупать. Т.Фельгенгауэр ― Почта уже сказала, что они будут открытыми просто принимать посылки. П.Гусев ― Да, я знаю все это. Сейчас они будут говорить, что открытыми, но по закону-то они должны поставить невероятное количество, в каждом почтовом отделении какой-то сканер… Представляете, сканер будет стоять в деревушке, где есть почтовое отделение? А у них, по-моему, 160 тысяч почтовых отделений, которые находятся в маленьких поселках, деревушках, где одна посылка в месяц. Они будут ставить сканер за миллионы рублей, который должен сканировать, потому что закон есть закон. А как можно отступать от закона? Или тогда закон не принимайте. Если приняли, тогда ставьте этот сканер за миллион рублей, и пусть он стоит там… Т.Фельгенгауэр ― Из зарплаты депутата. П.Гусев ― Да, из зарплаты депутата. Но я хочу сказать, что, на мой взгляд, очень неплохо выступил и Федотов Михаил Александрович с коллегами из Совета по правам человека. Они очень аргументировано, по пунктам показали, что этот закон не будет работать, что он не может работать. Если уж говорить о борьбе с терроризмом, давайте садиться и вместе думать, обсуждать, вместе с гражданским обществом, с гражданскими активистами, которыми могут быть и активными участниками, помощниками… Потому что не гражданское общество формирует террористов. Террористы формируются в другом месте, и зачастую они формируются из силовых структур… Т.Фельгенгауэр ― Павел Николаевич, это идеальные представления о том, как это все должно работать. Еще одна тема важная сегодня. Тут в Хотьково произошел конфликт. Дело в том, что «Газпром трансгаз Москва» потребовал снести 22 дачных строения, которые были возведены еще в 70-е годы за счет их владельцев, потому что они увеличивают мощности… П.Гусев ― Да, я знаю эту информацию. Т.Фельгенгауэр ― Это как, вообще, возможно? П.Гусев ― Я считаю, что это абсолютный беспредел. Прежде всего, частная собственность, она и по Конституции и по всем нашим и головным и другим кодексам – это незыблемая часть нашей с вами жизни в стране. Если же происходят какие-то пертурбации, то эти пертурбации, прежде всего, это уведомление, это долгие рассуждения и беседы… Но есть и такие вещи, когда люди скажут: «Я не хочу, это моя собственность». И вот здесь государство или несет потери… В Сочи, посмотрите, что было – олимпийские объекты. Т.Фельгенгауэр ― Да. В Имеретинке всех снесли П.Гусев ― Да, всех снесли. Там достаточно много было вложено денег на то, чтобы дать возможность людям съехать на несколько сот метров, километров, и так далее. Здесь же разговор о другом: Ломайте за свой счет и живите дальше тоже за свой счет. А счет-то у нас с вами по сравнению даже за последние два года в два раза меньше. А в 70-е годы, если посмотреть, то это совсем другие деньги были. А сейчас это уже третьи деньги или пятые деньги. Поэтому, я считаю, что это абсолютный беспредел. Люди должны бороться. Более того, я уверен абсолютно, что и Совет по правам человека вмешается в это дело, и будут запросы соответствующие в прокуратуру. Здесь единственный минус – что «Газпром» у нас – это почти как «Единая Россия». Т.Фельгенгауэр ― Это у нас национальное достояние. П.Гусев ― Это наше национальное достояние. Поэтому с »национальным достоянием» достаточно сложно бывает бороться, и, я думаю, что эти несчастные люди, в конечном счете, останутся с носом, к несчастью. Т.Фельгенгауэр ― И помочь им и защитить некому? П.Гусев ― Это другой вопрос. Я думаю, что, если и СМИ – не все, но кто-то подключится – и общественность, то в принципе, это достаточно резонансное дело, которое может долго и надолго отодвигать этот процесс, а, может быть, и даже будет такая ситуация, что, возможно, эту газо— или какую-то распределительную станции можно саму переносить на более дальнее расстояние от населенного пункта для того, чтобы люди остались на своих местах. А эта станция пусть живет и работает спокойно где-то там, в трех километрах в стороне. Т.Фельгенгауэр ― Еще одна тема. Сегодня газета «Ведомости» написала о том, что Минфин и Федеральная налоговая служба задумались о способах контроля за крупными расходами населения. Проблема в том, что многие сейчас уходят в »серую зону», и вот господин Силуанов говорит, что как-то странно, что люди с большими квартирами, большими автомобилями… П.Гусев ― Это он про Шувалова? Т.Фельгенгауэр ― Не уточнил. Нет, Шувалов же не на пособия живет все-таки. …Надо уточнить, за счет каких источников все это приобретено. Хотят посчитать деньги в нашем кармане. Павел Николаевич, как же так? П.Гусев ― Дело в том, что когда государство не занимается экономикой, когда государство делает все, чтобы люди обнищали, и политико-экономическое ставится на последнее место и она является некой химерой, фантастикой, потому что говорят вообще о сложностях, а не говорят, что нужно делать конкретно – вот в этой ситуации всегда возникает вопрос: Кто прав, кто виноват, и с кого можно стянуть деньги? И тогда взоры оборачиваются не на себя, не то что ты посмотри в зеркало и скажи: Ты дурак, которые не может сделать нормальную экономику в стране и создать те условия, чтобы экономика и бизнес развивались или кто-то другой? Или политика внешняя не такая, или внутренняя не такая? Нет, оказывается, граждане такие! Оказывается, граждане опять воруют! Вы посмотрите, я достаточно взрослый человек и пережил с 90-го года каждый день какую-то новую экономику такую утеху чиновников, которые очень-очень хотят найти лишние деньги в наших карманах; не в своих, не в казне То кадастр придумают, то капитальный ремонт – деньги собирать на здания, которые сами строили, плохо построили, а мы теперь должны их ремонтировать за счет кого-то. И так ведется все от нуля до конца: все взять с граждан. Т.Фельгенгауэр ― Сейчас сделаем перерыв и снова вернемся. Оставайтесь с нами. РЕКЛАМА Т.Фельгенгауэр ― Продолжается программа «Особое мнение». Меня зовут Татьяна Фельгенгауэр. И в гостях у меня сегодня Павел Гусев, главный редактор газеты «Московский комсомолец». Про журналистику, про подсчеты наших денег… П.Гусев: РБК станет новым СМИ, достаточно комфортным для власти, чтобы пропагандистская машина работала без сбоев П.Гусев ― В продолжение нашего разговора по подсчету денег. Ведь, что еще дальше произойдет? Ведь, когда такая инициатива рождается, сразу рождается смета. Смета чего – на создание нового большого управления или департамента, который будет состоять где-то из тысячи человек только в одной Москве, затем будут в регионах такие же департаменты чиновников. Для чего? Для того, чтобы сосчитать наши деньги, квартиры, которые находятся не в той ситуации, не в той пользе… Забывают, что чиновники тоже жизнь хотят. Т.Фельгенгауэр ― Ну, Павел Николаевич… Смотрите, у нас, что они не делят – так обязательно у какого-нибудь безработного или безработной какой-нибудь Порше Кайен угоняют. Очень много у нас безработных, но очень богатых. Разве не надо как-то Федеральной налоговой службой этим заняться? П.Гусев ― Понимаете, в чем дело. Я-то не против, чтобы занимались такими людьми. Но ведь у нас налоговая схема и налоговые службы – чтобы все знали, и многие знают – ведь очень много знают. Они очень много знают, где какие деньги, какие потоки. Я вот, например, работаю в бизнесе, так нас мучают не то что проверками — там тоннами перекапывают все бумажки, записки и все остальное: как, откуда идут деньги, куда приходят, куда уходят; и каждая копеечка, каждая строчка – оплачена, не оплачена. Все считают, все умеют делать. Но в какой-то момент, когда подходят к некоторым персонам… Вы что думаете, те люди на Кайенах, они попадут в эту систему, о которой говорит Силуанов? Да так и будут они ездить на своих кайенах, потому что это: или – или, или – или. Есть неприступные заборы, неприступные. Никакая Нацгвардия не перешагнет через забор, чтобы спросить того или иного гражданина, близкого: «Откуда, Вася? Откуда, Зин?» … сходила б лучше в магазин…». Т.Фельгенгауэр ― Давайте лучше про журналистику. Тут председатель Союза журналистов России Всеволод Богданов рассказал о том, что намерен модернизировать организацию и хочет он привлечь к работе в руководстве организации журналистов нового поколения, способных расширить социальную и экономическую базу. Вы, как тоже человек, близкий к Союзу журналистов, но Москвы… П.Гусев ― Как председатель Союза журналистов Москвы, я сразу хочу сказать. Дорогой Сева, у тебя съезд прошел чуть больше года – съезд Союза журналистов России. А что же там мы не модернизировали? Что же за этот год, страна вдруг вся перевернулась? У нас что, такая всеобщая модернизация произошла в стране, что нам нужно созывать в августе месяце, в период самых отпусков – там 14 или 16 августа – внеочередной съезд Союза журналистов. Что же у нас такое стряслось? Боже мой! Что же такое стряслось? А мы что, об этом не говорили раньше? А мы что, не говорили это на съезде, что нам нужны абсолютно новые люди, новая система и новый председатель, и новая структура управления журналистами – мы это разве не говорили? Я вам хочу сказать больше. Во-первых, это не Сева хочет Богданов, а хотят создать новый союз журналистов, потому что Союз журналистов России, если разобраться с большой высоты и с большой буквы, это достаточно мощная может быть структура и в политическом отношении, и в пропагандисткам и в международном. Потому что Союз журналистов России входит в ряд международных, очень мощных организаций, конфедераций журналистов, которые имеют достаточно большое влияние международное. Т.Фельгенгауэр ― Меня смущает только слово «пропагандистский» в одном предложении словом журналист. Это как-то неправильно. П.Гусев: Мэру можно очень многое делать. Может Новый Арбат делать по-новому и случайно раскрыть, где будет база П.Гусев ― А я специально это ставил. И хорошо, что вы, Татьяна, заметили. И хорошо бы, чтобы это заметили остальные журналисты, потому что я абсолютно уверен, что хотят сделать Союз журналистов России не просто ручным и не просто пропагандистским, а мощной структурой в общей системе управления умами и настроениями в нашей стране. Потому что Союз журналистов России сегодня, так скажем, достаточно аморфная, достаточно странная структура, на мой взгляд. Т.Фельгенгауэр ― Немного бессмысленная, возможно. П.Гусев ― На мой взгляд. Я не хочу обижать… Там есть очень порядочные люди. Тот же Миша Федотов, Михаил Александрович, и многие другие. Леня там Карпинский, и многие другие ребята, которые очень много хотят сделать, и они пытаются сделать. Но общая структура, она аморфна. Не забывайте, что вся основная структура журналистов России находится-то не в Москве. Все люди-то находятся в регионах. В Москве аппарат сидит и небольшая кучка примкнувших журналистов. Основная-то масса в регионах. А что сейчас регионах делается? Сегодня 87, почти 90 процентов всех журналистских коллективов или сидят на государственном обеспечении, или принадлежат государства или аффилированным структурам, то есть они находятся в системе уже государства. И, естественно, те структуры общественные, которые могут там формироваться, должны соответствовать этим понятиям. А они оказываются какими-то аморфными, и ни туда и ни сюда. Я думаю, что сейчас поставлена задача – создать мощнейшую политическую общественную организацию под названием Союз журналистов России. Я абсолютно уверен, что придут абсолютно новые люди, потому что делается все наспех. Сейчас будет в течение, представьте себе, одного месяца по всей стране – это огромные деньги выделены для этого, скорей всего – проведены конференции, потому что надо легитимность создать, и легитимность сумеют ли они создать, непонятно, потому что как будут проходить эти конференции, как будет количество людей считаться, которые там будут? Будет ли у них право выдвигать делегатов, потому что нужно выдвигать делегатов, все по уставу должно быть, иначе легитимности не будет. А легитимность здесь обязательно нужна. И для того, чтобы в середине августа в период отпусков собрать всю эту гвардию журналистскую, для этого требуется огромное количество денег. Я думаю, что они есть. Но самое интересное, что в сентябре всех ожидает радостное событие: все поедут на Черноморское побережье в гигантский дом отдыха, где с семьями журналистам обещают большой хороший отдых – это я региональных журналистов я имею в виду. Вот так будет складываться ситуация. Я считаю, что в ближайшее время мы будем иметь достаточно структурированную государственную систему управления журналистами в виде общественной организации. Т.Фельгенгауэр ― Так. А Союз журналистов Москву может как-то воспрепятствовать, отделиться? П.Гусев ― Дело в том, что Союз журналистов Москвы не входит в Союз журналистов России. В этом был и идет давний спор, в этом и заключается давняя, так скажем, несостыковочка, потому что в 91-м году, до появления нынешний политических деятелей на большой, высшей арене, Союз журналистов Москвы вышел из состава Союза журналистов России. Вышел из состава Союза журналистов России Татарстан, вышел Санкт-Петербургский Союз и Ленинградской области. Вот, таким образом, появился куст независимых, мощных структур среди журналистов. Да, не все там журналисты присутствуют. Но, может быть, это и не необходимо. В Москве около 15 тысяч входят в Союз журналистов Москвы. Это огромная армия. Кто-то не входит, кто-то вступает. У нас каждый месяц вступают журналисты. Но мы независимы, мы реально независимы. Мы работаем и со структурами власти, мы работаем и с общественными организациями. Мы очень много проводит и учеб, с ветеранами работаем, с молодыми, чего только курсы «Бастион» стоят – вот в понедельник начинает очередной курс работать. Это мы готовим журналистов для работы в »горячих точках». Огромное количество проводим работы. Мы считаем, что и защита журналистов очень важный элемент. Наши письма, петиции в защиту журналистов не раз достигали положительной цели. Скажем так: цель с положительным результатом. Мы добивались того, чтобы защитить журналистов и добивались того, чтобы журналист почувствовал, что он не один, не одинок. И наши выступления к тому были. Я считаю, что Советский Союз журналистов хотят превратить в структуру типа кинематографистов Михалкова, которые будут голосовать, радоваться и аплодировать. Т.Фельгенгауэр ― Еще одна журналистская тема. Завтра новое руководство РБК приступает к своим обязанностям. Это два человека из ТАСС: Елизавет Голикова и Игорь Тростников. Не знаю, видели вы или нет слитую встречу… П.Гусев: По содержанию пакет Яровой как будто не по борьбе с терроризмом, а по борьбе с инакомыслием П.Гусев ― Я знаю об этой информации. Т.Фельгенгауэр ― Вот вам, пожалуйста, как бывает с хорошими СМИ. Приходит новое руководство. Чего ждать от такого руководства? П.Гусев ― Я не знаю. Если говорить о ТАСС, то ТАСС понятная структура… Т.Фельгенгауэр ― Больше тревожит судьба РБК, конечно. П.Гусев ― Я думаю, что РБК станет новым СМИ, достаточно комфортным для власти, для того, чтобы пропагандистская машина работала без сбоев. И при этом будет включаться, конечно, информационная составляющая. Искоренить все сразу нельзя, и не нужно, наверное. Но общая направленность будет, наверное, совсем другой. Уже совсем другое будет СМИ. И мы со многими СМИ видели такую картинку. Это обычное явление. Мы здесь может только пожать плечами, потому что это частное предприятие. А собственник может решать что угодно, в конечном счете, если у него есть на это права. У собственника есть такие права. У РБК и у его представителей нет ни акций, ни каких-либо прав в договоре на то, что они имеют право отстаивать свои права. Другое дело, мне не понравилось, что с этого собрания была слита информация. Я считаю, что это не по-журналистски. Если бы там присутствовал другой журналист – он имеет право, как человек, который присутствует, говорит о том, о чем он считает нужным. Но есть корпоративная этика. Я знаю, что и на «Эхо Москвы» и в «МК» и в других структурах бывают собрания, которые являются внутренними собраниями, и тогда, если хочет Венедиктов – он выносил такие вещи – он выносит после этого ту информацию, которую считает нужным, что решало внутреннее собрание «эховцев». Но вот, чтобы ты, находясь внутри коллектива наушничал или выносил наружу, прикрываясь: «Я же журналист»… Ты не журналист в данном ситуации… Т.Фельгенгауэр ― А общественно значимая информация? П.Гусев ― Нет. Есть корпоративная этика. Вы, допустим, в семье живете, и есть корпоративная семейная этика, а есть общественная информация. Вы не будете рассказывать, что вы делали ночью и каким способом. Т.Фельгенгауэр ― А если муж бьет? Пойду в полицию и напишу заявление. П.Гусев ― Да. Это другой вопрос. Это защита. Т.Фельгенгауэр ― Может быть, журналисты пытались защититься, нет? П.Гусев ― Нет, это не защита. Они должны были сказать, что «я считаю, что это неправда». Вот я встаю и я не могу молчать. Он должен там был сказать. Т.Фельгенгауэр ― Спасибо большое! К сожалению, закончилось у нас время. Это было особое мнение главного редактор газеты «Московский комсомолец» Павла Гусева. До свидания!

Ссылка на источник