О. Чиж ― Добрый вечер. Это программа «Особое мнение». Особое мнение сегодня представляет писатель и журналист Виктор Шендерович. В. Шендерович ― Добрый вечер. О. Чиж ― +7-985-970-45-45 номер телефона, по которому можно присылать сообщения. Твиттер аккаунт @vyzvon, сайт «Эхо Москвы». Вы наверняка помните историю с заездом выпускников академии ФСБ на Гелендвагенах, которая так взволновала общественность. Так вот общественность сегодня получила ответ. Нескольких членов руководящего состава этой академии уволят, часть понизят в должности после массового заезда. В сообщении на сайте ФСБ говорится, что вызвало справедливое возмущение граждан резкое осуждение воинских коллективов органов безопасности то, что произошло. Ожидаемая реакция или нет? В. Шендерович ― Нет, не ожидаемая даже, это хорошая реакция. Это конечно, все полумеры. Сказала, что взволновало общественность, если это общественность взволновало, вот так как бы это взволновало общественность в тех странах, где есть общественность… О. Чиж ― Здесь общественности нет. В. Шендерович ― Ну так вяленько. Здесь фейсбучная общественность. Они сочли нужным дистанцироваться от этого акта провозглашенного феодализма. Ведь это такая была довольно правильная по-своему демонстрация правил игры. Ребята, мы вот опричники на Гелендвагенах. А вы сброд в троллейбусе. Это был кастовый заезд, демонстрация. И это была демонстрация честная по-своему, потому что так оно и есть. И мы с тобой, общественность в кавычках, не в состоянии никаким образом на это повлиять. Дальше уже вопрос вкуса или внутренних корпоративных, в конечном счете, это может быть и какой-то человеческий фактор, но вдруг в ком-то квартировала совесть. Не будем исключать и такой вариант. Кому-то допустим, в ФСБ на высших должностях стало совестно. Нельзя полностью исключать такой вариант. Такое случается в истории человечества. Вот человеческий фактор. Или корпоративный фактор. Решили немножко дистанцироваться. Но в принципе, конечно, это тот самый был случай, о котором я очень часто, к сожалению, говорю, о том, что никакая зловредная фантазия сатирика не догонит реальность. Потому что я бы постеснялся. Ну, может быть, Сорокин бы не постеснялся. Вот этот заезд это уже реализовавшийся Сорокин. Абсолютно. О. Чиж ― «День опричника» какой-нибудь. В. Шендерович ― Ну конечно. В. ШЕНДЕРОВИЧ: Как впрочем, любая страна, большинство находят способ жизни при любой власти О. Чиж ― А фейсбучная общественность не зря так разволновалась? Ну в конце концов они не с песьими головами на бампере, ну условно если бы это были выпускники Строгановки. Сняли Гелендвагены… В. Шендерович ― Строгановки, во-первых, это было бы все равно немножко глуповато. Но если Пикассо, Дали и другие выпускники Строгановки, ну вот он стал Дали, он миллиардер, миллионер, да хоть на чем, пусть ездит на чем угодно. Дали мог бы устроить заезд на Гелендвагене. Он еще не такое устраивал. Он всегда был в центре внимания. Но, ребята, это Дали, он заработал свои миллионы и миллиарды, а дальше наше дело обсуждать его вкус. Это не наши миллионы или миллиарды. А ФСБ содержу я, лично я на свои налоги. Которых не хватает на больных детей, на стариков и так далее. Ни на что не хватает. На все это мы собираем отдельно в том же фейсбуке. О. Чиж ― Мы кстати не знаем, откуда они деньги на аренду взяли. Может у родителей. В. Шендерович ― Да, такие родители. А то мы не знаем детей чекистов. А то у нас дети чекистов уже не давили на пешеходных переходах своими Гелендвагенами людей. Не убивали. Как сын Сергея Иванова. А то мы не знаем это. В том-то и дело, что есть такая признанная реальность, в которой россияне уже ну, так сказать пригрелись. Как впрочем, любая страна, большинство находят способ жизни при любой власти. Ну теперь так. Раньше это могли делать, раньше были членовозы и дети политбюро, теперь дети ФСБ и Гелендвагены. Ну чуть машинка поменялась, чуть-чуть типажи поменялись. Но в принципе как при тех кочумали, выживали, так при этих кочумают выживают. Дальше маленькая разница. Небольшая заключается в том, что тогда существовал партконтроль, такое страшное слово. И поскольку была идеология какая-то формальная, то они соблюдали какие-то границы. То есть типаж, был Суслов главный типаж. Такой аскетичный. Другое дело, что Медунов, мы знаем все эти истории и при советской власти. Но они не могли просто распоясаться и растелешиться так как эти. Эти уже могут. О. Чиж ― Я для себя не могу понять. Это история про статус и образ опричника, про который вы говорите или история про дурновкусие вроде вечеринки с шампанским за 500 евро. В. Шендерович ― Нет, дурновкусие не обсуждается. Дурновкусие не должно являться предметом слишком внимательного общественного интереса. Мало ли звезд западных дурновкусных. Ну посмеяться над ними в глянцевом журнале. Это не про дурновкусие. Это про власть, про общество, в котором мы живем. Это общество феодальное, конечно, где есть феодалы и есть смерды. Безусловно. И мы все знаем, кто у нас феодалы, из какой касты, к какой касте надо принадлежать, чтобы быть феодалом. И кто смерд. Мы понимаем эти правила. Это не требует закрепления в Конституции. Мы просто живем и понимаем, кому можно через двойную сплошную, а кому нельзя и по правилам. Мы все это понимаем. И все люди это понимают кожей. Не все формулируют словами, но кожей все понимают. Поэтому этот заезд был правильным. Никакого дурновкусия там не было, там был доминирующий вкус – хамство, они действительно, это то, о чем Навальный написал в связи со случаем Шувалова, это очень важный момент. Они ведь не стесняются, потому что они даже не понимают, что они преступники. Они же даже не понимают, что они воры. Они по большей части, особенно молодые, которые при этом выросли, которые других правил и не знают, они искренне считают, что это нормально. Они, наверное, многие даже не поняли, а в чем дело. Ну нормально, а чего я при таком папе, при таких погонах шо, я буду кого-то стесняться. О. Чиж ― А в этом смысле образ эфэсбэшника, выпускника академии ФСБ он монолитный. Просто с писательской точки зрения, он отличается чем-нибудь от образа чиновника в 2016 году. В свое время было понятие чекист… В. Шендерович ― Ну конечно. Повышенные возможности социальные. Повышенная наглость конечно. Они хозяева жизни. Чекист во главе страны, чекисты вокруг него, чекисты в списке «Форбс» и эти люди вообще не понимают, что им может вообще помешать дальше ездить на их Гелендвагенах. О. Чиж ― Наверное, какие-то внутренние все-таки механизмы регулируют их отношения. В. Шендерович ― Дальше внутренние механизмы это человеческий фактор. Среди них может завестись Мать Тереза. Ну, вот так. Самозародиться. О. Чиж ― В стенах академии ФСБ. В. Шендерович ― Нет, еще раз, отец Сергий у нас в русской литературе существует. И некоторое количество примеров исторических жизненных, когда людей пробивало на совесть. И это нельзя исключать. Человеческий фактор нельзя исключать. Но он единичный. А мы говорим о социальных закономерностях. Они вот совершенно очевидны. РЕКЛАМА О. Чиж ― Возвращаемся в программу «Особое мнение». Вы уже сами вспомнили про сегодняшнюю историю, связанную с именем Игоря Шувалова. Действительно ФБК опубликовал еще одну часть расследования, посвященную первому вице-премьеру. Среди прочего они говорят, что они пользуется недешевым частным самолетом. В. Шендерович ― Да хорошо бы он. О. Чиж ― Более того, на этом самолете по данным ФБК летают собаки корги, которые семья заводит. Они на выставках собирают какие-то медали. А вот зачем нам это все знать? Вы же говорили, что мы все всё знаем. Мы знаем, что это феодальное общество. В. ШЕНДЕРОВИЧ: За 15 лет мы прошли очень большой путь в сторону абсолютного доминирующего общественного безразличия В. Шендерович ― Конечно, из каждой точки на дороге можно пойти налево и направо. Можно поставить вопрос провокативно совершенно справедливо таким образом: братцы, мы про них все уже знаем. После панамской истории. О. Чиж ― Если это правда, я сразу оговорюсь. В. Шендерович ― Тем не менее, неважно. Ну корги летали или он сам, с точки зрения репутации большой разницы нет. Воры, вообще так глобально. После публикации «панамских документов» это уже масштаб глобальный. Воры. Точка. Не говорите, что вы не слышали. Вы это знаете. Дальше вопрос – что вы с этим делаете. Исландцы через три дня погнали премьера, замешанного не в воровстве, а только в том, что они налоги свои выводил из любимой страны, где-то хранил в другом месте. За это без всякого воровства из казны, погнали премьера. Когда потом случился чемпионат по футболу на Евро, и Исландия выступила так, как выступила Исландия, а мы выступили так, как выступили мы. То один мой замечательный остроумный коллега журналист Михаил Шевелев заметил, что мы просто выбрали по сравнению с Исландией другую игровую модель. Вот другая игровая модель. В том числе и в реакции на такие вещи. Мы про них все знаем. Дальше, точно так же как мы зафиксировали, что мы знаем, что нами правят воры, с корги, с собачкой, без этого расследования, с другим ли расследованием, после Чайки, Панамы. Все известно. Дальше вопрос – что мы как страна с этим делаем. Ответ: ничего. Продолжаем кочумать. О. Чиж ― Что мы должны? В. Шендерович ― Погнать к чертовой матери. Всех. Поганой метлой. Для этого… Ой, господи, понимаешь, мой строгий отец после почти каждого эфира делает мне замечания, что я говорю одно и то же. Папа, ну потерпи. Для этого мы должны вернуть механизм, я скучным голосом повторяю: вернуть механизмы демократического разделения властей. С помощью которых во всем мире гонят поганой метлой тех, кто сделал сотую часть того, что наворотили наши. О. Чиж ― Этот механизм выборами называется. В. Шендерович ― Не сами выборы, не только. К ним прилагается свобода слова, где оппозиция рассказывает вот то, что рассказывает Навальный в фейсбуке. В прайм-тайм с главных каналов. Круглые сутки. К этому прилагается независимый суд. Ну и так далее. Право выхода на улицу. Я все это говорил тысячу раз. Значит твоя фраза, постановка была очень точной. Ребята, если нам все равно по фигу, если мы все равно кочумаем, и ничего нас не будит. Не то что шуваловские корги, нас Беслан не разбудил. С пальбой по детям. По собственным. Из танков по заминированной школе. Ради того, чтобы Путин вышел победителем из политической передряги, в которую попал. Если нас это все не будит, зачем нам знать 118-й эпизод. Потом опубликуют 119-й, потом 120-й. Впрочем, что я говорю. Какое там сто. Счет давно пошел за тысячу. Если говорить об эпизодах коррупции. Тут ты права. Значит кочумаем. Но тут интереснее другой вопрос. Практическое значение имеет другой вопрос. В какой момент количество перейдет в качество. Как той японской палке, капает, капает, в какой-то момент она переворачивается. На какой капле, как, в каких обстоятельствах, в каком году, как. С каким грохотом. С какой кровью она перевернется. Вот единственный вопрос важный. Но капать надо обязательно. Оно будет капать все равно. С Навальным или без Навального. Вопрос в том, что действительно мы за эти 15 лет прошли очень большой путь. В сторону абсолютного доминирующего общественного безразличия. Я говорю мы — как страна. Я говорю сейчас не о Навальном, разумеется, и не расследованиях «Новой газеты» и »The New Times», я говорю о 140-миллионной России. О среднеарифметическом. Мы абсолютно дистанцировались от страны. И это тоже и социологи это фиксируют. Люди выживают своей жизнью, как выживали под Батыем, под Иваном Грозным, под большевиками, под кем угодно. Кого бог пошлет или черт. Просто выживают. Люди чувствуют свою ответственность, как справедливо замечают социологи, историки за свою семью. Решают эти вопросы, как могут решать. Кто может уехать, — уезжают, кто может окуклиться тут, — окукливается тут. Кто решает сделать карьеру в этой дьявольской иерархии, делает карьеру в дьявольской иерархии. Но это вопрос решает уже индивидуально каждый человек. Нас как россиян, как некоторой среднеарифметической политической воли к изменениям не существует. Это следует признать. Существуют некоторые декорации, в которых мы привыкли обитать. В эти декорации входят выборы, которые сейчас будут. О. Чиж ― По поводу выборов тут президент Владимир Путин сегодня встречается с лидерами думских фракций и говорит, что у нас растет политическая культура. Не совсем вы правы может быть. В. Шендерович ― Ну значит, если растет путинская политическая культура, то значит сливай воду. Но она вот и есть путинская политическая культура. Он встречался с этими покемонами, вот это и есть наша политическая культура. О. Чиж ― По поводу обособленности от государства. Тема связана с Владимиром Путиным. Блумберг сегодня писал о неком совещании по экономической тематике, на котором президент просил чиновников подумать о том, как мотивировать людей выйти из серой экономики, теневой. В. Шендерович ― Это кто просил? О. Чиж ― Владимир Путин. В. ШЕНДЕРОВИЧ: Люди выживают своей жизнью, как выживали под Батыем, под Иваном Грозным В. Шендерович ― Это Путин просил меня выйти из серой экономики?! О. Чиж ― Я думаю, что конечно речь идет все-таки о предпринимателях. По словам собеседников Блумберга глава государства обратился к аудитории с просьбой подумать о том, как сделать условия для бизнеса не хуже, чем в гаражах. И вот я думаю, что встреча, судя по всему, была не публичной, может быть они действительно хотят, может быть ну хотя бы потому что деньги заканчиваются. В. Шендерович ― Они хотят, конечно, чтобы я принес им свои деньги. И отдал в очередной раз. Они все время этого хотят. И они удивляются тому, что я с таким недоверием, я, обыватель несознательный отношусь к их инструментам. После того как в 15-й раз обобрали, с Пенсионным фондом в последний раз, с 90-го года сколько раз меня обобрали. А теперь они говорят, что несознательное население. И Путин из своей виолончели подает голос мне, чтобы я вышел из серой зоны. Ну отлично. Еще какие предложения. Нет, Владимир Владимирович, извините, все, что можно я унесу в серую зону. Подальше от вас и от вашей юрисдикции желательно. Все, что можно. О. Чиж ― А касательно истории: сделать условия для бизнеса не хуже, чем в гаражах. В. Шендерович ― В гаражах это что такое? О. Чиж ― Видимо, буквально в гаражах, когда… В. Шендерович ― Буквально. Почему я переспросил, потому что Силиконовая долина начиналась с гаражей. Которые они арендовали и где стартовали все будущие миллиардеры, которые изменили мир. О. Чиж ― Я не знаю, есть ли гаражи в Сколково, но я думаю метафора прямее. В. Шендерович ― Так условия для бизнеса очень простые. Надо просто посадить тех, кто закрышевал бизнес. Посадить в тюрьму. Торжественно при всех. По большому диапазону. Начиная с Путина Владимира Владимировича. Разумеется. Который устроил это крышевание и сделал его государственным. Крышевали и до него, разумеется, государство так или иначе это делало. Посадить всех по периметру. Его, Сечина, необязательно по алфавиту. Можно с любой буквы. О. Чиж ― На следующий день придут такие же точно люди. В. Шендерович ― Нет. Потому что еще раз, опять прошу прощения за банальность у собственного папы. Важнее система, чем имена. Если система всерьез начинает работать по-другому, это очень быстро становится известно. Мы очень быстро изменили, поняли, когда компартия нам свистела в уши, а когда действительно начало меняться. Мы это почему-то поняли и вышли из серой зоны. Заметь. Сразу мы поняли, что наступило другое время. Довольно быстро. Потому что оно действительно наступило. Потому что действительно изменились правила игры. Вот что важно. О. Чиж ― Про правила игры продолжим через несколько минут. Сейчас небольшая пауза. НОВОСТИ О. Чиж ― Это программа «Особое мнение». Вот действительно есть сегодня новость про то, что мэрия Москвы согласовала митинг против так называемого «пакета Яровой». Пакета поправок в антитеррористическое и антиэкстремистское законодательство. Которое разработали Яровая и Озеров. Пройдет он на площади Яузские Ворота. И сейчас это зачем. Ну подписал же президент. Не надо просто смириться уже со всем этим. В. Шендерович ― Нет, зачем они согласовали или зачем собираться? О. Чиж ― Зачем выходить. В. ШЕНДЕРОВИЧ: Люди придавлены. Люди устали, они хотят может быть посмотреть, что выйдет В. Шендерович ― Зачем выходить – понятно. Чтобы отменить к чертовой матери. Если бы вышел миллион и встал бы, то отменили бы к чертовой матери. Разумеется. А вот зачем согласовывать, вот я думаю, чтобы посмотреть, сколько выйдет. Они себя чувствуют себя вполне уверенно, общественная жизнь идет колом вниз. Они добились этого, усиленным, напряженным постоянством как сказано у Пушкина по другому поводу. Они добились, общество положили вниз лицом, кого-то посадили, кого-то выгнали, остальных более-менее положили вниз лицом. И если против «закона подлецов» вышли десятки тысяч, потому что был какой-то подъем попытки протестной, подъем протестной волны. Сегодня видимо, выйдет меньше. Люди придавлены. Люди устали, и они хотят может быть посмотреть, сколько выйдет. Выйдет там пара-тройка тысяч, для них в пределах абсолютно допустимого. Нормально. Повторяю, вышел бы миллион – как миленькие бы отменили. Как миленькие. И нашелся бы тут же виновный и вышел бы весь в белом Путин и сказал бы, кого-нибудь даже уволил бы. Кто пропустил несовершенный непоправленный закон. Разумеется. Но они просто тестируют, они же там не совсем дураки сидят. Тестируют. Вот они решили протестировать, сколько нас выйдет. О. Чиж ― То есть тут такой проект белый счетчик, который считает… В. Шендерович ― Да, это черный счетчик. О. Чиж ― Черно-белый счетчик. В. Шендерович ― Это черный счетчик. Он посмотрит, сколько осталось на этой выжженной земле, сколько осталось человеков. А, вот три тысячи еще в Москве осталось – ну пускай. Я-то помню нулевые годы, когда нас сто человек собиралось на митинги. И мы все друг друга знали в лицо. Но это были благословенные годы. Крепкие нулевые. Вообще ничего не колебалось. Морг. Потом вот на рубеже 10-11 года что-то пошло, но сейчас уже идет в обратную сторону. И власть мне кажется, вполне рационально смотрит, что будет. ОМОН у них в любом случае там под боком, гораздо больше, чем выйдет людей против закона Яровой. О. Чиж ― А от чего такая усталость. Конечно, никакой миллион не выйдет… В. Шендерович ― Усталость — потому что нет результатов. А количество упертых, вот Ильдар Дадин упертый. Вот он уже в колонии. А потенциальных сто Ильдаров Дадиных поглядели в глаза жене и детям и решили, да ну его. Вот и все. Так работает. Ну конечно, какие-то упертые выйдут. Разумеется. Но поворачивают историю массы, все-таки как нас учат классики. Ну, массы действительно. Вот сегодня день взятия Бастилии. Сегодня. Я просто был во французском посольстве, они точно знают. Когда исполнять Марсельезу. Так вот, да, взятие Бастилии. Но и до этого кто-то понимал, что надо что-то менять. Но почему-то в этот момент это перешло, эта энергия захватила массы. Как нас учили классики. Поэтому массы вот так воспитаны уже. В сторону я уже повторяю, узбекско-северокорейскую. Поэтому много не выйдет. И это означает стабильность, очень приятную для власти. До поры до времени. Пока повторяю, как не выходят все нарывы через какие-то другие отверстия. О. Чиж ― О прекрасном. Тут уже некоторое время новостное пространство будоражит новость про 80-метровую статую Иисуса Христа. В. Шендерович ― Как сказано в эстонском анекдоте: меньше не имело смысла. О. Чиж ― Сначала предполагалось, что она в Сочи может быть поставлена, потом… В. Шендерович ― А там я опасаюсь спросить, там какие-то следы обнаружены? О. Чиж ― Почему в Сочи, я затрудняюсь объяснить. Потому что стало известно, что губернатор Санкт-Петербурга вроде как поручил подготовить какой-то ответ на предложение. Где теперь местные жители собирают подписи против. А сейчас некие общественные активисты из Новосибирска просили своего мэра, давайте мы у нас поставим. У нас есть самая высокая точка в городе. И почему бы ни сюда. Статуя это работа одного конкретного человека и его творчество и видение. Но вообще это какая-то наша общая проблема, что мы такими широкими мазками мыслим. Уж если статуя Иисуса Христа, то статуя Иисуса Христа, 80 метров. Уже если Владимира ставить, так его тоже по первому проекту было видно хорошо. В. Шендерович ― Во-первых, Оксана, 80-метровая там смета больше, чем у 80-сантиметровой. О. Чиж ― Как прагматично. В. Шендерович ― Если бы твоя фамилия была Церетели, ты бы даже не задавалась вопросом, какую делать. 80-сантиметровую или 80-метровую. Ну, сметы разные. А Христос интересует их в последнюю очередь, по крайней мере, гораздо меньше сметы. Много не мало. В тренде? – в тренде. Не Немцова же. Христа. Ну замечательно. Значит, никто не будет возражать. Отлично. Дальше освоение средств, дальше попробуй отказать Церетели в компании с Христом. О. Чиж ― Ну видите, получается. В. Шендерович ― Дальше где как. Питер вроде отбился. А на Святую землю он не пробовал? Не поместился. О. Чиж ― Кстати, в Новосибирске мэр тоже немножко критично в этой идее отнесся. В. Шендерович ― Мэр коммунист обязан поставить статую Христа. О. Чиж ― Господин Локоть. Ой, это кстати не панацея. В. Шендерович ― С нынешним Зюгановым, с нынешними коммунистами – прекрасно. Ребята, Христос тут ни при чем. Христианство совершенно ни при чем. Мы же все всё понимаем. Это дурь, дурь в сочетании с освоением бюджетных средств. Это дурь политическая. Конечно. А не какая не религиозная, христианство тут повторяю, ценности христианские, десять заповедей, уж »не укради» точно не имеет к этому отношения. Это мы знаем. Просто мы должны понимать, что сочетание очередной пилежки, пиления бюджета с политической дурью. Дальше — до какой степени в острой фазе мы находимся. Отчасти этот градусник история эта с этим памятником. В. ШЕНДЕРОВИЧ: Поворачивают историю массы, все-таки так нас учат классики О. Чиж ― Илья, наш слушатель обращается к новости, когда в течение довольно продолжительного, в течение нескольких дней отсутствия президента в информационном поле, нам сообщили, что президент причащался. Был в монастыре. Илья спрашивает: зачем он так нарочито демонстрирует свои религиозные предпочтения. В. Шендерович ― Ну тут два вопроса. Они смежные. Первое, видимо, его нынешнее состояние его нынешней психики таково, что это уже давно стало его органикой. О. Чиж ― Не понимаю. В. Шендерович ― Это человек уже такой обособленной, вполне вакуумной, судя по всему, психики. Довольно специальный случай, как я понимаю. Владимир Владимирович наш. И я так думаю, что вот это христианство-мессианство, через черточку, ощущение это очень полезное для его внутреннего психического состояния. Для его самоощущения. О. Чиж ― То есть это искренняя потребность. В. Шендерович ― Я думаю, что уже да. Я думаю, что это помрачение сознания уже можно диагностировать, что в нем даже нет лукавства. Я полагаю, это мое особое мнение. Дело в том, что если вынуть из его психики Христа, мессианские идеи, то, что он послан России во спасение, если это вынуть, то останется узурпация власти, воровство и убийства. Всё. Узурпация власти в разных пропорциях, воровство и убийства. А если он послан на спасение России, тогда все остальное подробности. Да, приходилось. Но ради чего. Я думаю, что это такие особенности вакуумной психики и думаю, в этом нет даже лукавства. А транслирует, отчего же, давно, он как встал со свечкой, вообще не осталось ни одного офицера КГБ, который не постоял бы со свечкой у алтаря. Это давно уже. О. Чиж ― Я думаю, что все-таки какая-то часть людей, которые светятся под камерами, они это делают совершенно прагматично. В. Шендерович ― Нет, дальше, разумеется. Ну задали тренд, чиновник идет в этом тренде. Я говорю, завтра Далай-Лама придет к власти, все будут буддистами. Об этом даже мы не говорим. Это нормально. Чиновник принимает… Бактерии не ошибаются – как сформулировал замечательный поэт Сергей Гандлевский. Бактерии всегда цвета и температуры среды. Чиновник это бактерия. По преимуществу. И он не ошибается. Надо со свечкой — со свечкой. Надо мусульманство – мусульманство. Неважно. Надо с Лениным и Сталиным – с Лениным и Сталиным. Это без разницы. А лично Владимир Владимирович думаю, такая уже вполне помраченная психика. О. Чиж ― А это восприятие это транслируется дальше по ступеням вниз. Для большого количества россиян, которые себя за последние годы стали ощущать православными. Это такое же православие или все-таки нет. В. Шендерович ― Стоп. Тут стоп. Дальше счет на человека. Отдельного человека. Ну, без имен, но православие Гундяева и православие огромного количества скажем моих друзей, относящих себя к христианской вере не без основания и ощущающих себя христианами, это конечно совершенно разные случаи. Вот это номенклатурное стояние под телекамерами и человеческое чувство, которое так формулируется для самого человека. Это совершенно разные вещи. Поэтому чего же мы будем говорить за всех россиян. А то, что на всю систему транслируется правильность именно этой религии, разумеется, но это ничего нового. О. Чиж ― А почему если есть такая разница, почему не вызывает какого-то неодобрения или раздражения эта ретрансляция. В. Шендерович ― У кого? О. Чиж ― Я верующий человек. У меня есть свое интимное ощущение этого и кадры людей в серых костюмах, которые вот вышли из заседания… В. Шендерович ― У тебя вызывает раздражение? О. Чиж ― Мне как-то странно. В. ШЕНДЕРОВИЧ: Условия для бизнеса очень простые. Надо просто посадить тех, кто закрышевал бизнес В. Шендерович ― Слава богу. У тебя вызывает. У кого-то еще сильное вызывает раздражение. Это только говорит о том, что крестик на человеке почти ничего о нем не говорит. О его этических ценностях. Это принадлежность, если не знак украшательства на новом русском, то это просто принадлежность формальная к одной из конфессий. А дальше начинаются важнейшие подробности. До какой степени для него важно не убить, не украсть, не сотворить кумира. Не лжесвидетельствовать. До какой степени этика эта имеет отношение к нему. Это уже совершенно индивидуальная вещь. О. Чиж ― Демонстрация тут же да, ни при чем. «Особое мнение» сегодня представлял Виктор Шендерович, писатель и журналист. Спасибо большое. В. Шендерович ― Счастливо.

Ссылка на источник