О.Пашина ― Я приветствую наших слушателей и зрителей, это программа «Особое мнение», меня зовут Оксана Пашина, и в нашей студии – писатель Дмитрий Глуховский. Здравствуйте. Д.Глуховский ― Здравствуйте. О.Пашина ― Новость буквально к вашему приходу: в Санкт-Петербурге таможня задержала тираж книг «Гарри Поттер и проклятое дитя», это вот последняя книга. Официальная причина – проверка текста в рамках борьбы с терроризмом. Как вам? Д.Глуховский ― (смеется) Вы знаете… О.Пашина ― Я даже не знаю, как сформулировать вопрос. Как вам? Д.Глуховский ― Конечно, силовые наши ведомства являются безупречным совершенно и надежным поставщиком придурочных новостей. Вот, они как… Мне кажется, в рамках повышения инвестиционной привлекательности нашей родины и стимуляции бизнеса я бы запретил в принципе силовым органам самим генерировать какие-то новости – они должны были бы всё пропускать через какую-нибудь там… ну, вменяемых людей. Например, в администрации президента, которые, по идее, должны бы быть заинтересованы в том, чтобы поднимать, все-таки, страну уже, наконец, с колен, силовые ведомства – они просто целенаправленно разрушают, мне кажется, экономику нашей страны, просто генерируя дебильные новости какие-то. И, вот, что Следственный комитет с какой-нибудь инициативой выступит, то Федеральная служба охраны сегодня хочет земли изымать, то Министерство внутренних дел предлагает Росгвардию использовать для того, чтобы должников выкидывать из квартир и заселять туда новых каких-то людей. То есть, вот, что ни новость, то хочется немедленно закрыть весь бизнес и спрятаться в бункер, понимаете? Ну, если у кого-то вдруг этот бизнес есть. Д. Глуховский: Что ни новость, то хочется немедленно закрыть весь бизнес и спрятаться в бункер О.Пашина ― Но бог с ними еще, с дурными новостями. Но они же не просто говорят, они же делают. Слово-то с делом не расходится. Д.Глуховский ― Ну да. Но я как раз размышлял на эту тему, и понял, что, конечно, информационная картина… Вот, невыносимость жизни в России – вот это ощущение складывается скорее из прочтения, конечно, всех тревожных новостей, да? Потому что, ну, на повседневности нашей с вами, слава богу, это отражается, ну, не на 100%. Может быть, процент на 3, на 4. Так мы с вами продолжаем существовать в относительно европейском городке. И когда все эти новости реализуются, обретут плоть, тогда наша страна превратится окончательно в антиутопию, в антиутопическое какое-то государство, да? Но пока, разумеется, все эти новости – они преимущественно остаются на полосах газет, слава богу. О.Пашина ― Но книжки-то, тем не менее, жители Петербурга не получат. Д.Глуховский ― Не получат. О.Пашина ― И не прочитают 15-го августа. Д.Глуховский ― Не получат. Вы можете себе представить, что там, какую фигу в кармане могла затаить Джей Кей Роулинг вообще? О.Пашина ― Не могу. Может быть, просто по-английски потому что написала, уже подозрительно? Д.Глуховский ― Наверное. Но они… Конечно, они просто хотят прочитать первыми и по блату раздать своим детям и внукам. Они-то понимают, о чем это всё. Но так у нас принято, что корыстные личные мотивы обязательно нужно прикрывать, ну, как бы, риторикой борьбы с терроризмом и с охранением государственной безопасности, территориальной целостности Российской Федерации и так далее. Ну и, конечно, забота о чувствах православных и прочих верующих. О.Пашина ― Вопрос, кстати, тоже в тему. Каким образом лично вы боретесь внутри себя с идиотизмом, происходящем в России в разных сферах жизни? Вы боретесь внутри себя? Д.Глуховский ― Вы знаете… О.Пашина ― Рецепты какие? Может быть, волшебная таблетка? Нет? Д.Глуховский ― Ну, вообще, конечно, лучше не читать Facebook по утрам. Facebook по утрам – это, вот, ровно как советские газеты у профессора Преображенского, совершенно однозначно вся эта тревожность, которая присутствует в особенности в либеральном и западническом, ну, к которому я отношусь сам, сегменте Facebook, она сильно мешает пищеварению, приводит к различным спазмам внутренних органов и прочее. Поэтому лучший способ – это просто притвориться, что ты вне этого информационного поля находишься. Это способ, мне кажется, избежать эмиграции. То есть не то, что внутренняя какая-то эмиграция, а просто отсечение себя от всего информационного потока. Мне кажется, это единственный способ вообще остаться в здравом уме каком-то. О.Пашина ― Ну, это какая-то эскапистская позиция. Д.Глуховский ― Эскапистская. Но сегодня вот… О.Пашина ― А не боитесь, что они дотянутся (эти руки абсурда), все-таки, и до вас когда-нибудь? Д.Глуховский ― Дотянутся, конечно. Конечно, дотянутся. О.Пашина ― Но пока всё хорошо, и лучше не думать о том, что будет завтра? Д.Глуховский ― Ну, вы знаете, кто же этот, вот, был немецкий проповедник, который сказал «Когда пришли за коммунистами, я не переживал, потому что я был не коммунист. Когда пришли там за кем-то еще, я не переживал (ну, за цыганами, за геями, за евреями и так далее)»? Вот. Ну, вот, пока за нами с вами… О.Пашина ― У вас, наверное, все-таки, есть какой-то секретный бункер, и этим объясняется спокойствие. Д.Глуховский ― Ну, нет, разумеется. Это просто летнее настроение. За окном у нас август. 5-е? Какое сегодня? О.Пашина ― Да, 5-е сегодня. Какой сегодня год? Д.Глуховский ― «Какой сегодня год?» 5-е августа, и как-то, да, хочется притвориться, что всё это не с нами. О.Пашина ― Ну, притвориться не получится, потому что новости – вот, они не только в Facebook и на лентах новостей. Недавняя история с памятником Ивану Грозному в Орле. Что вы думаете по этому поводу? Зачем? Почему? Почему Ивану Грозному? Почему сейчас? А, может быть, надо ставить? Почему нет? Д.Глуховский ― Вы знаете, хочется просто отметить, что это какие-то жалкие полумеры. Памятник, конечно, ставить надо не Ивану Грозному, а Малюте Скуратову, и не в Орле, а в Москве, в столице России. И на Красной площади. Потому что все вот эти вот полумеры, все эти какие-то полунамеки «Да, но в Орле» – это всё, ну, недостаточно красноречиво. Недостаточно четко вектор обозначает. Недостаточно все точки над «i» однозначно расставляет. Поэтому, конечно, Малюте Скуратову, и, конечно, прямо рядом с Кремлем. О.Пашина ― Ну, рядом с Кремлем – там ставят князю Владимиру. Д.Глуховский ― Ну, вот, и пусть они смотрят друг на друга. О.Пашина ― Буквально вот на днях. Д.Глуховский ― По 200 метров, мне кажется, каждый должен быть, чтобы отовсюду было видать. О.Пашина ― Нормальная такая, хорошая, санитарная такая дистанция между Владимиром… Д.Глуховский ― Да. Я надеюсь, что всё живое будет при взгляде на Малюту Скуратова мереть просто на месте. Сейчас вот я читал, что на Ямал перебрасывают какой-то новейший дезинфекционный комплекс «Орлан» там. О.Пашина ― Да, там сибирская язва. Д.Глуховский ― Минобороны, да, которое там всё живое уничтожает в радиусе, я не знаю, километра. Мне кажется, Малюта Скуратов тоже мог быть оборудован чем-то таким. Ну, мне кажется, что… Знаете, всё больше и больше наши новости ложатся прямо в русло предсказанного Владимиром Сорокиным в его произведениях, там, «День опричника», «Теллурия», «Сахарный Кремль» и так далее. И это, с одной стороны, хорошо, потому что господин Сорокин всё великолепно предвидел. А с другой стороны, это очень тревожно, потому что вообще-то, ну, он тут творец в жанре абсурда и сатиры, едкой такой, которую некоторые люди по своей ограниченности принимают всерьез, да? Но это всё очень-очень, конечно, утрированно. И то, что мы движемся в этом направлении, тревожно. Тревожно. О.Пашина ― Внушает определенные опасения. Д.Глуховский ― Внушает определенные опасения, да. О.Пашина ― Наших слушателей не оставляет тема про Гарри Поттера. Вернее так. Илья спрашивает вас: «Дмитрий, а какие книги запретили бы вы? Или книги, в принципе, запрещать нельзя?» Д.Глуховский ― Вы знаете, ну, мне кажется, книги запрещать не стоит так или иначе. Надо понимать, что книги – это удел очень небольшой доли населения, да? Ну, 10% взрослого населения в России, в принципе, читает. Я думаю, что, на самом деле, эта цифра даже немножко уменьшается, потому что соцсети, во-первых, являют собой очень серьезную конкуренцию с точки зрения времяпрепровождения человека, умеющего читать. И во-вторых, они снижают наш навык фокусировки на длинном тексте. Ну, то есть вы по себе, наверное, как и я по себе, можете судить: когда ты привык уже к коротким эмоциональным текстам в соцсетях, тебе становится сложно фокусироваться на длинном нарративе, этот навык пропадает в принципе у всего там поколения 20-летних точно, 30-летних, 40-летних тоже. То есть это… Я про это и статьи читал, ну и на себе сам опыты ставил. И навык – он, в принципе, возвращается, да? Если там неделю посидеть без интернета и всё это время читать книгу, то в какой-то момент ты уже разгоняешься до прежних скоростей, которые у тебя были в студенческую юность. Но это дается непросто. Поэтому мне кажется, что эти 10% так или иначе, поскольку именно они входят в ту пропорцию, тот сегмент населения, который принимает решения или способно оспаривать принимаемые решения, так или иначе направляет движение общества. Этим людям, конечно, нужно быть информированными, их нельзя отрезать ни от какой информации, и в том числе от того, что считается информацией опасной. Как в Германии, где, снабдив соответствующими комментариями, издают «Майн Кампф», то есть люди имеют право, мне кажется, читать «Майн Кампф». Я »Майн Кампф» в свою очередь в Университете читал, меня эта книга совершенно не впечатлила, я не понял, в чем ее магнетизм. О.Пашина ― Не сподвигла… Д.Глуховский ― Ни на что она меня не сподвигла, да. Но хорошо, что я ее прочел и понял, что, там, корни ненависти Гитлера к евреям – они достаточно абсурдны, и теперь они даже кажутся глупыми и смешными. Они очень персональные, то есть никакого отношения к каким-то массовым явлениям иметь было бы не должно. О.Пашина ― Но читали без комментариев? Д.Глуховский ― Читал без комментариев, на английском языке. О.Пашина ― Ну, значит, может быть, и комментарии не так уж нужны? Д.Глуховский ― Мне кажется, что комментарии, тем не менее, нужны. То есть, по крайней мере, сопоставление того, что пишет автор, с тем, чем всё это закончилось, и с той ценой, которую пришлось за это заплатить. О.Пашина ― Мы продолжим через несколько минут. Это особое мнение писателя Дмитрия Глуховского. РЕКЛАМА О.Пашина ― Это программа «Особое мнение», в нашей студии писатель Дмитрий Глуховский. Виталий Авилов прислал вопрос: «Что будет, если все начнут говорить правду как премьер?» Я просто объясню, чем вызван этот вопрос. 180 тысяч подписей за отставку Медведева. И в последнее время премьер, действительно, изрекает какие-то… Ну, грубо говоря, правду говорит: «Денет нет, вы держитесь», «Не хватает денег, учителя, идите в бизнес». Он такой вот, пошел в разрез с пропагандой. Пропаганда говорит «Всё хорошо», он говорит «Денег нет, и не будет, и идите в бизнес. Вообще как-то сами, сами». Что с ним произошло? Д.Глуховский ― Вы знаете, ну, мне кажется, он забил, возможно. Мне кажется, они все, ну и как Нарышкин тоже, они… Может быть, просто им немножко надоела работа эта, да? Или они уже не чувствуют какой-то увлеченности, сопряженности. И, может быть, не очень даже чувствуют, чем, собственно, они обязаны, как бы, народу и как они к нему относятся, как они с ним соединены. Чувствуется какая-то такая легкость, как будто всё это им во сне снится, да? Безответственность какая-то определенная. Конечно, это правда, да? И в отличие от лидера нации, который, ну, в принципе, ничего правдивого не говорит… О.Пашина ― Он говорит правильные вещи. Д.Глуховский ― Он говорит вещи, которые нужно услышать, чтобы остаться у власти. Которые люди должны услышать, если они, там в дальнейшем должны поддерживать этого человека во власти. И при этом неоднократно мы все с вами, там, от присоединения-неприсоединения Крыма до участия-неучастия зеленых человечков, и массы других каких-то информационных поводов, мы видели, как, зная, что он говорит неправду, он говорил неправду. И потом его на этом ловили. Но он совершенно, так сказать, на голубом глазу продолжал там каким-то образом, даже не утруждая себя выкручиванием, продолжал нас дальше дезинформировать. Вот, человек в очень большой степени основывающий свою власть на дезинформации населения. На его фоне, конечно, Дмитрий Медведев смотрится свежо. О.Пашина ― Неожиданно. Д. Глуховский: Крым никого уже особенно не воодушевляет Д.Глуховский ― Неожиданно, да-да. Вот, как будто бы кто-то, кто правду решил говорить. Но здесь же, собственно, шок заключается в расхождении того, как государство себя позиционирует. Оно позиционирует себя до сих пор как государство социальное, которое будет заботиться о неимущих, которое будет патерналистски брать на себя какие-то заботы и расходы людей, социально не защищенных. И вдруг такой уход второго лица в государстве совершенно от этой риторики, да? Ну, то есть это вот обличение лжецов, скажем так, происходит самими участниками всего-всего этого заговора лжи. И, конечно, те люди, которые смотрят телевизор и верят ему, которых, как мы знаем, около 86% примерно, которые пребывают в этом телеанабиозе, для них это такое, достаточно бодрящее воздействие оказывает. Они удивляются очень сильно, потому что вдруг им… О.Пашина ― Ну, 180 тысяч подписей свидетельствуют о том, что они не хотят этого знать и не хотят, чтобы им такое говорили. Д.Глуховский ― Ну, вы знаете, я только что был в Костромской области, навещал родственников, и заметен перелом в общественном мнении. Во-первых, Крым никого уже особенно не воодушевляет там. Во-вторых, пропала ожесточенность по отношению к украинцам. То есть я говорю о каких-то людях, там, совершенно простых, да? В-третьих, вот эта вот тефлоновость Путина – она немножко проходит уже, по моим ощущениям. То есть до недавнего времени, ну, и всегда, в общем, люди разграничивали царя-батюшку и злых бояр, и Дмитрий Анатольевич Медведев был ярким представителем злых бояр. Как и Шувалов, например, да? Ну, в частности… Ну, поскольку он, как бы, себя и не видит боярином, по большому счету, и позиционирует себя как боярина со всеми аристократическими, псевдоаристократическими атрибутами от королевских собак до семейного герба и фамилии, то, ну, раздражение правительством огромное, уже просто огромное, да? И это начинает перекидываться уже и на Путина. То есть люди, наконец, начинают понимать, что царь является органичной частью системы. О.Пашина ― Не может он там быть не причем, да? Д.Глуховский ― Да. Который устанавливает правила, на самом деле, что нельзя разграничивать правительство и президента, потому что, по большому счету, это всё части единого механизма, системы, которая прекрасно функционирует, обеспечивая единственную главную задачу – пребывание этой группы лиц во власти. Ну, то есть люди делают этот вывод. Прошло некоторое время, и холодильник начинает одерживать верх над телевизором. О.Пашина ― То есть надо ли это так понимать, что сейчас вот недовольны премьер-министром, а дальше, не дай бог, дойдет и?.. Д.Глуховский ― Слушайте, ну вот есть всякие достаточно апокалиптические прогнозы, в том числе и статья Владислава Иноземцева, который говорит о том, что в 2018 году нас ждет какая-то громадная дыра в бюджете, государство будет не вполне способно исполнять свои обязательства, что в этом году собираемость налогов уже на 40% ниже запланированного. И это тот самый 2018-й год, когда мы должны в очередной раз избирать Владимира Владимировича Путина. Да? И мне кажется, что попытки сконцентрировать управление силовыми органами, которые ответственны за подавление народных волнений в своих собственных руках в преддверии 2018 года, это именно, ну, какая-то прогностика, которая там осуществляется в недрах администрации президента и Федеральной службы безопасности, и так далее. Ну, людей надо кормить. То есть, в принципе, человек – он ест. Он ест, потребляет калории, он не может функционировать на воде и вранье. Вот. Ему нужна, все-таки, еда. О.Пашина ― И кормить его будут отставкой премьер-министра, ему бросят, так сказать, эту жертву в пасть? Д.Глуховский ― Ну, непонятно-непонятно. Потому что, ну, с премьер-министром же объединяют президента длительные взаимные обязательства и дружеские отношения, и так далее. О.Пашина ― Он скажет «Я в нем ошибся. Он вышел из доверия». Как? С какой формулировкой там принято? «Утрата доверия». Д.Глуховский ― Утрата доверия, в связи с утратой доверия. О.Пашина ― Да. Утратил. Д. Глуховский: Владимир Владимирович – кадровик, он понимает, что есть люди, которых лучше не кидать Д.Глуховский ― Ну, мы видим с вами череду отставок бывших друзей, сослуживцев. И ни годы, проведенные в недрах Комитета государственной безопасности совместно с президентом, не спасают их, ни какие-то дружеские отношения, да? Видимо, он тяготится некоторыми из этих отношений. Но, тем не менее, какие-то, наверное, все-таки, связи остаются. И человек, который, все-таки, грел ему президентский трон столько лет и потом, так сказать, соблюдая и уважая свои обязательства, отказался (что очень сложно, я думаю, все-таки, было сделать, как мы знаем теперь из различной литературы), отказался от этого места, ну, я думаю, что Владимир Владимирович – в принципе, он же кадровик, ну, он понимает, что есть люди, которых лучше не кидать. И я думаю, что, так сказать, если и будет какая-то отставка Медведева, она уж будет, ну, совсем какой-то вынужденной. О.Пашина ― «Медведев когда так себя ведет, он что, не понимает, что он подставляет Путина? Зачем?» — спрашивает Илья. Д.Глуховский ― Ну, см. выше – «Забил». Медведев забил. Ну и Шувалов забил. Ну, как человек, который сам себе скупает весь 14-й этаж высотки на Котельнической набережной, может одновременно говорить, что смешно, как люди себе покупают 20 метров? Ну, то есть какой-то… Вот, утрата сцепки с поверхностью происходит, уже аквапланирование такое. О.Пашина ― Оторвался от реальности. Д.Глуховский ― Оторвался, да. На этот бизнес-джет он уже всё… Он уже взлетел, понимаете? О.Пашина ― Понятно. Д.Глуховский ― Ему не нужна эта русская шершавая земля под ногами, под колесами шасси. О.Пашина ― Возвращаясь к несчастным учителям и высказыванию премьер-министра. Пришел вопрос об этом: «Уже много лет говорят о нищенской зарплате учителей в регионах. Однако, не понимаю, почему они не проводят забастовки, не добиваются выполнения своих требований? А вы понимаете?» — спрашивает вас слушатель. Д.Глуховский ― Ну, во-первых… Слушайте, ну, надо понимать, что 2 точки опоры режима Владимира Владимировича Путина в нашей стране – это бюджетники и силовики. Да? И в отношении двух этих групп, которые являются такими, действительно, столпами, электоральными столпами власти, действуют 2 разных политики. Одних держат на таком, на сухом пайке – это бюджетники – и у них очень короткий горизонт планирования. Это люди, которые не имеют возможности что-либо накапливать. До последнего времени для них создавалась иллюзия улучшающейся жизни путем небольших, но стабильных индексаций зарплаты. При этом они совершенно полностью зависят от благосклонности государства. Да? Зарплаты выплачивались регулярно, и людям в провинции этого вполне достаточно. Деньги были небольшие, но их хватало, чтобы перебиваться. При этом отсутствие горизонта планирования, полная зависимость от управленческого аппарата, от бюрократии и в конечном итоге от режима, она делает этих людей очень лояльными. Они боятся потерять эту работу, и у них нет никаких накоплений, они всем обязаны государству, которое они отождествляют и с Путиным тоже, да? О.Пашина ― Ну, теперь, когда им сказали «Рассчитывать не на что, идите в бизнес»? Д.Глуховский ― Потому что в представлении русского человека государство и люди очень слипаются. Но теперь, разумеется, их ждет небольшая встряска. Хотя, я не думаю, что эта новость будет тиражирована по телевизору, да? И так или иначе, наверное, среди недовольных она будет распространяться в »Одноклассниках» там и »Вконтакте». Но повального проникновения этой новости не будет пока. То есть ее (НЕРАЗБОРЧИВО), я думаю. О.Пашина ― То есть учителя, собственно, не узнают о том, что их послали в бизнес? О том, что их послали. Д.Глуховский ― Я думаю, что так или иначе, ну, доходят… О.Пашина ― Слухи? Д.Глуховский ― Через 2-3 года до людей доходит информация про дачи и шубы Якунина, и так далее, да? То есть, ну, просто это не мгновенное распространение как в среде либеральной интеллигенции. О.Пашина ― Ну а мы вернемся в эту студию через несколько минут. НОВОСТИ О.Пашина ― Мы продолжаем программу «Особое мнение», в нашей студии писатель Дмитрий Глуховский. Илья из Ярославской области спрашивает: «Все-таки, почему учителя, да и бюджетники в целом, не выходят на улицы против, а выходят на улицы за? Это пресловутый менталитет? Это страх? боязнь?» Более того, спрашивает нас уже Сергей из Москвы: «Зачем бюджетники при низких зарплатах помогают фальсифицировать выборы вбросами в Избиркомах? Наоборот, прокатили бы их». Д. Глуховский: У бюджетников очень короткий горизонт планирования. Они знают, что если сегодня не выйдут, завтра их уволят Д.Глуховский ― Ну, мне кажется, каждый человек расценивает, рассматривает свои личные перспективы. И поскольку, повторюсь, у бюджетников нет никаких возможностей накопления каких-то ресурсов, у них очень короткий горизонт планирования. Они знают, что если сегодня они выйдут, завтра их уволят и они просто останутся без средств к существованию, не смогут кормить свои семьи. Вот и всё. И надо помнить, что героев вообще в популяции не так уж и много в любой. Герои – это люди достаточно отчаянные, которым нечего терять и которых обстоятельства личные вынудили к активному какому-то сопротивлению, к протестной деятельности. Пока человека не ставишь в такие условия, большинство людей, разумеется, выберут какой-то минимальный комфорт, и не стоит их за это осуждать. И надо понимать, что у бюджетников как у врачей, так и у муниципальных каких-то служащих, не причастных к каким-то серьезным взяткам, и у учителей – повторюсь, им надо рассчитывать просто бюджет следующего месяца. И они дополняют его приусадебным хозяйством. О.Пашина ― Лучше 500 рублей за выход на митинг сегодня, чем увольнение завтра и непонятно что. Д.Глуховский ― Чем увольнение завтра, да. И пока не происходит каких-то тектонических социальных сдвигов, когда уже десятки тысяч людей выходят на улицы по всей стране, те люди не присоединяются к волнениям. Никто не хочет быть первым, и все боятся санкций. Ну, санкций против себя, а не антизападных или западных санкций. И поэтому тут совершенно всё ясно. Надо понимать при этом, что люди, которые выходили на Болотную площадь и на Сахарова, это городской средний класс самозанятый преимущественно. Это люди, работающие не в бюджетных организациях, да? Это люди, которые ничем государству не обязаны, и люди, у которых есть определенные накопления. И эти накопления, и это отсутствие обязательств перед государством – наоборот, у них есть ощущение, что государство им должно, потому что они создают рабочие места, они платят налоги, они содержат эту громоздкую неэффективную бюрократическую машину коррумпированную. Они считают, что государство должно за их деньги стараться лучше. Да? И эти люди поэтому… Поэтому средний класс являет собой опасный элемент, который, я уверен, что путинские политтехнологи и придворные манипуляторы прочие расценивают, разумеется, как, по крайней мере, не лояльный класс, да? А, возможно, опасный. О.Пашина ― Почему опасный класс так затих, расслабился и вообще куда-то удалился? Д.Глуховский ― Мое ощущение… Я как представитель, собственно, этого среднего класса городского, который в свое время ходил на различные протестные акции, а потом перестал… Ну, я почувствовал бесполезность просто. Я понял, что ничего. О.Пашина ― Не тот метод. Д.Глуховский ― Ну, не тот метод, ничто не меняется, власть совершенно ничего не хочет слышать. С одной стороны, она, вроде как, поприжала, сначала поджала хвост, а, с другой стороны, достаточно быстро оклемалась, перегруппировалась и выработала какую-то новую тактику без масштабных репрессий, с одной стороны, да? И спасибо за это уже, что не по примеру Турции. О.Пашина ― Спасибо, что не ударили, да. Д.Глуховский ― Спасибо партии за это, да. Но с другой стороны, достаточно эффективно. Людям просто позволили выпустить пар. Ну а те персонажи, которые возглавляли протестные движения, они были не готовы, в общем, ни к чему. Они не были готовы стать героями революции. О.Пашина ― Хорошо, у них были неправильные методы. А какие должны быть правильные методы? Д.Глуховский ― У меня нет, к сожалению, ответа на этот вопрос. Слушайте, ну, мы понимаем, сейчас такое уголовное законодательство, что, что ни скажи, обязательно тебя по итогам эфира «Эха Москвы», придет к тебе Следственный комитет. Это добро пожаловать в прекрасный новый мир, о котором, собственно, мы с вами говорили. Тот момент, когда шизофренические, параноидальные новости в либеральных СМИ вдруг становятся реальностью. Вот. Я, честно говоря… У меня давно нет никаких надежд ни по поводу уличных выступлений, ни по поводу каких-то мирных протестов, ни по поводу внутренних фронд и переворотов каких-то. Мне кажется, что мы вступили в эпоху застоя, и пока не случится никаких у нас шоковых внешних факторов и ситуаций, мы в этой эпохе застоя будем пребывать. Будем прожирать потихонечку накопленные ресурсы и, в общем, приближаться… О.Пашина ― И ждать конца. Д.Глуховский ― Да. Ну и смотреть за тем, как самолет, в общем, падает. Из окошка. О.Пашина ― Дмитрий Мезенцев спрашивает: «Дмитрий, как по-вашему, к чему тогда все эти расследования, скандалы с Шуваловым, с Сечиным, если власть реагирует вяло, если вообще все как-то реагируют вяло, а общество при этом равнодушно?» Д.Глуховский ― Ну, мне кажется, тем не менее, накапливается информация, накапливается какая-то критическая масса, и общество очень инертно. Люди боятся изменений очень сильно. И люди очень дорожат теми остатками стабильности, которые у них есть. Мне кажется, что вот эта общенациональная мастурбация на подвиги прошлого – она связана именно с боязнью смотреть в будущее, с фобией завтрашнего дня, с боязнью того, что завтра может случиться, действительно, апокалипсис какой-то, распад, развал, возвращение какого-то совсем уж такого, жуткого хаоса начала 90-х годов, гиперинфляция, не знаю, какие-то ужасные последствия для всей нации. И люди изо всех сил цепляются за те, в общем, сокращающиеся достижения, сокращающийся список достижений экономических, социальных, которые были в первое десятилетие 2000-х годов. Они, разумеется, боятся изменений и боятся того, что любые какие-то сдвиги в политической системе неизбежно скажутся на них. И люди боятся завтрашнего дня. Поэтому они так пристально и с такой тоской смотрят на наше засахаренное и припудренное «вчера», которое, разумеется, не соответствует, опять же, в особенности если говорить о сталинских годах, не соответствует тому, что реально происходило в стране. Д. Глуховский: Люди, находящиеся во власти, хотят всеми силами законсервировать текущую ситуацию И поэтому так пестуются федеральными каналами в их вот этих лубках герои патриотических и счастливая советская страна 40-х, 50-х, 60-х годов. Именно потому, что, ну, есть установка на отрицание завтрашнего дня, на пестование ностальгии ко дню вчерашнему. Люди, находящиеся во власти, хотят всеми силами законсервировать текущую ситуацию. Ситуация расползается потихонечку, и уходит, земля начинает уходить у них из-под ног. И всё, что они могут сделать, чтобы зацементировать свое положение, они делают. Но, опять же, у меня есть очень серьезное ощущение, что весь политический истеблишмент, ну, в особенности группа лиц, находящаяся во власти и реально принимающая решения, они действуют не в интересах страны, не в интересах народа, а в интересах именно себя, той самой группы лиц… О.Пашина ― Да неужели? Д.Глуховский ― …случайно или не случайно… О.Пашина ― Такие есть подозрения? Д.Глуховский ― У меня вот такое складывается ощущение. О.Пашина ― На чем они основаны? Д.Глуховский ― Это субъективное очень ощущение, тонкое, почти необъяснимое. И, в общем, единственная цель, которую они преследуют, это остаться у власти. И здесь тот момент, когда их интересы начинают очень сильно расходиться с интересами, ну, страны, нации, народа, государства, там, державы и так далее, да? Потому что сохранение державы требует реформ, требует адаптации к новой экономической ситуации, а сохранение ими власти требует, наоборот, консервации, отказа от любых каких-то, ну, сдвигов, переворотов и так далее. Ну, вот, они сталкиваются… Люди, которые оказались во власти и сосредоточили у себя сейчас в руках все инструменты удержания власти (силовые, финансовые и так далее), они будут мешать нашей стране двигаться дальше, и это, собственно, и двигает нас немножко к пропасти. О.Пашина ― Про инструменты. Мы вскользь упомянули эту тему вначале, сейчас поподробнее на этом хочу остановиться. Новость о том, что МВД просит дать полномочия Нацгвардии вот этих выселять должников, предпринимателей там прессовать и так далее. Д.Глуховский ― Да-да! То, что Нацгвардия сможет закрывать бизнес и останавливать деятельность предпринимателей. О.Пашина ― Да. Например. Д.Глуховский ― Вот, реально, если бы слушали какие-то вменяемые люди где-нибудь в администрации президента, которая у нас является единственным, по большому счету, политически активным органом, а все остальные только притворяются (там, федеральное собрание Российской Федерации и прочие – это ж всё… Ну, мы понимаем, что это всё симулякры). Мне кажется, что надо просто запретить Министерству внутренних дел вообще делать какие-то заявления, как и Следственному комитету, так и Прокуратуре, и так далее. Потому что, вот, на одном этом законе, на одной этой законодательной инициативе, мне кажется, несколько миллиардов долларов из страны завтра же уйдут, пока это еще можно сделать людям. И их держатели отъедут куда-нибудь в направлении Туманного Альбиона. О.Пашина ― Я только не понимаю, зачем им Нагцвардия-то понадобилась? Тут считали, что на 100 тысяч населения у нас там больше 600 полицейских. Не справляются? Ленивы? Я не знаю, какие еще версии? У меня других просто нет. Вот эта Нацгвардия там вообще для чего? Д.Глуховский ― Зачем вообще нужно всё время сторожить русского человека? Это вопрос, да? О.Пашина ― Да. Например? Д.Глуховский ― Зачем?.. Ну, мне кажется, есть… О.Пашина ― Он ненадежен потому что. Д.Глуховский ― Ненадежен. Ненадежен. Вот, у меня прямо на эту тему колонка была тут, кстати, на вашем сайте. Очень не доверяют русскому человеку, всё время ждут от него… О.Пашина ― Подвоха. Д.Глуховский ― Подвоха. Вот именно, подвоха, понимаете? Вроде, русский народ и так, и сяк уже пытается зарекомендовать себя как исключительно лояльного, послушного, не задающего лишних вопросов, готового поверить во что угодно сегодня и совершенно в диаметрально противоположное завтра. Но тем не менее, всё время и всегда люди, пришедшие во власть… Они такие же. Такие же, не инопланетяне, не потомственные аристократы, не американские оккупанты, это тоже такие же обычные русские люди. Видимо, понимая что-то про себя, понимают что-то и про народ, что, вот, терпят-терпят, а потом будет бессмысленный и беспощадный. Вот. И действуют сильно на перспективу. Д. Глуховский: Люди, которые оказались во власти, будут мешать нашей стране двигаться дальше, и это двигает нас к пропасти Вот, Владимир Владимирович за 2 года уже просматривает и готовится к бессмысленному и беспощадному. Наверное. Иначе, зачем подчинять себе миллион вооруженных людей и авторизовать их, там, открывать огонь по толпе, вламываться в жилища? 24 спустя только после того, как к кому-то вломились в квартиру, согласно предлагаемому закону, надо объяснить вообще, зачем это сделано. То есть Национальная гвардия может просто случайно в любой дом вломиться, и только через сутки подумать и объяснить, зачем это было нужно делать. О.Пашина ― А там уже все признаются в экстремизме, в терроризме. Д.Глуховский ― Там уже… Ну, за 24 часа многое можно сделать. О.Пашина ― И всё будет уже оправдано, конечно. Д.Глуховский ― Всё вообще всегда будет оправдано. О.Пашина ― У нас осталось совсем немножко времени. Про феномен покемонов хочу спросить. В чем причина вообще такой популярности у взрослых этой вообще детской истории и такого негатива со стороны властей, церкви, вот этого всего? Покемоны-то – в чем они ненадежны? Д.Глуховский ― Ну, это же бесовщина. (смеется) О.Пашина ― Ага. То есть тут уже вот это вот? Д.Глуховский ― Это же бесовщина. О.Пашина ― Оскорбление чувств верующих? Д.Глуховский ― Ну, конечно. Вы знаете, я подумал, что белая горячка – это Покемон Go по-русски. В принципе, очень совпадает. О.Пашина ― Зелененький… Д.Глуховский ― Маленький, зелененький. Обычно, когда (НЕРАЗБОРЧИВО), значит, там маленькие какие-то обычно подвижные существа, которых не видит никто кроме страдающего этой горячкой. То есть Белая горячка – это и есть дополненная, ну, реальность по-русски. О.Пашина ― То есть всё придумали русские? Д.Глуховский ― Конечно! О.Пашина ― Покемонов, на самом деле, тоже придумали русские? Д.Глуховский ― Да! Да, да. И, вот, был в Белоруссии, увидел там в аэропорту бутылку водки с зубром, и понял, что если смотреть… Ну, она прозрачная, да? Это практически как девайс виртуальный дополненной реальности: можно смотреть на нее и видеть белорусского зубра, это белорусский покемон. Вот. То есть эта концепция очень близка русскому человеку. Не странно, что у нас нашла тоже такой отклик. О.Пашина ― Народу близка. А власти-то почему так ополчились? Д.Глуховский ― Ну, потому что это нечто, что они не могут регламентировать. Они уверены, что при помощи, значит, своих телефонов и покемонов… Что покемоны все, разумеется, рекрутированы ЦРУ, и что люди осуществляют картографирование московских улиц. Ну а вы же знаете, что у нас специально карты все неправильно масштабированы. О.Пашина ― У нас все дороги перекладывают, я смотрю. Д.Глуховский ― Дороги перекладывают, чтобы запутать натовского агрессора в случае чего. У нас и колея не той ширины. О.Пашина ― У нас тут лабиринты каждый день меняются на Новом Арбате. Идешь сегодня так, а обратно уже не пройдешь. Д.Глуховский ― Разумеется! Всё делается для того, чтобы когда американский оккупант войдет сюда, чтобы он запутался, сел не на тот троллейбус и, в общем, совершенно из-за этого… О.Пашина ― И уехал в Бирюлёво. Д.Глуховский ― И уехал куда-нибудь в Белоруссию, понимаете, на этом троллейбусе. А  нас чтобы таким образом пронесло. Вот. Ну и таким образом… Ну, мы готовимся к Третьей мировой всё равно, понимаете? Бункеры же восстанавливаются. Ну вот и покемонов, мне кажется, пора запретить тоже. О.Пашина ― Это был писатель Дмитрий Глуховский, его особое мнение. Всего вам доброго, до свидания. Д.Глуховский ― Спасибо.

Ссылка на источник