<
Эхо Москвы :: Особое мнение: Юрий Сапрыкин
Опубликовано в рубрике: Новости Москвы

 О. Журавлева ― Добрый вечер. Это программа «Особое мнение». У нас в гостях журналист Юрий Сапрыкин. Здравствуйте. Ю. Сапрыкин ― Здравствуйте. О. Журавлева ― Скажите, пожалуйста, а зачем РПЦ так упорно лезет в школы? Ю. Сапрыкин ― Что там с ней случилось? О. Журавлева ― Опять ходят слухи о введении школьного курса православной культуры. С разными удивительными подробностями. Ю. Сапрыкин ― Будучи отцом сразу нескольких детей, которые либо учились, либо учатся, либо будут учиться в средней школе, я должен сказать, что это все действительно не новость сегодняшнего дня. Как вы верно заметили, снова ходят слухи, они периодически ходят, иногда сгущаются, иногда воплощаются в какие-то решения, собственно, непосредственно моя дочь, которая учится сейчас в начальной школе, у них с этого года ввели курс основ той или иной религиозной культуры. При этом можно выбирать, уж не знаю, как они справляются с преподавателями, можно выбирать: либо это православная культура, либо основы светской этики, либо основы я уж не помню, как точно называется. Сравнительные особенности религиозных культур — что-то в этом роде. Ну, то есть проходить по верхам самые разные разделы что ли религиоведения. Собственно, мы на этом варианте остановились. Вообще сейчас интересно с ребенком разговаривать. Потому что им рассказывают про всякое, и про Ветхий и Новый Завет в том числе. И мне кажется, что возможно единственная наверное негативная сторона во введении такого курса, она будет заключаться в его обязательности. Потому что если у тебя возможность взять такой курс факультативно по выбору, имея также варианты взять какие-то другие дополнительные околорелигиозные или религиоведческие курсы, то это мне кажется абсолютно о’кей. Если ты не изучаешь это как общую обязательную истину, которая отменяет все остальные, в том числе научные истины, содержащиеся в параллельных курсах школьной программы, а если ты изучаешь это просто как часть духовной культуры человечества. Ну вот в таком подходе я проблемы не вижу. О. Журавлева ― Но представьте себе, что действительно вводится православная культура, с 1 по 11 класс. В сетке расписания, нужно знать все двунадесятые праздники, количество вселенских соборов и все остальное. Эффект какой будет. Как от изучения классической литературы? Ю. Сапрыкин ― Нет, почему же. Как в анекдоте про Ленина: из математики — пять, из греческого – пять, из закона Божьего – четыре. Эффект будет как у любой идеологической, а я абсолютно уверен, что сейчас религия может внедряться в школы только как квазиидеология, не как научение детей глубокой искренней вере. Мы живем в слишком секулярном обществе для того, чтобы это можно было бы воспринимать серьезно. А она будет внедряться как своего рода идеология, как замена или какой-то аналог марксизма-ленинизма в наше время. Отношение к ней будет очень скоро примерно таким же. Мы в наших школах тоже изучали много всего удивительного. О. Журавлева ― Но вы же труды Ленина конспектировали, правда. Ю. Сапрыкин ― Да, ходили на смотры строя и песни. Сдавали три источника и три составных части марксизма-ленинизма. И все это уже где-то к середине школьного курса вызывало исключительно только какие-то циничные насмешки. Абсолютно уверен, что если насаждать это в таком обязательном идеологизированном порядке, то реакция будет такой же. О. Журавлева ― Но как вам кажется, православная церковь к этому и стремится. Вырастить такое общество. Ю. Сапрыкин ― Мне кажется православная…, во-первых, это очень разные люди, которые стремятся к разному. И даже в московском патриархате я уверен, есть разные точки зрения на эту тему. Безусловно, среди них есть люди, которые стремятся к максимизации, к увеличению своего влияния на разные стороны светской жизни. Как и прочие ветви власти или большие окологосударственные институции… О. Журавлева ― А это ветви власти? Ю. Сапрыкин ― Это не ветвь власти в строгом смысле, это какая-то важная часть государства. Как ФСБ, ФСО… О. Журавлева ― Так и РПЦ. Ю. Сапрыкин ― Да. Они стремятся к максимизации своего влияния, потому что эта максимизация означает какие-то дополнительные ресурсы. Властные, финансовые. Такие, сякие. Поэтому внедрение такого курса это как минимум какие-то, это же сколько портянок выйдет для ребят. Это целые институты, госпрограммы, нацпроекты. Это с точки зрения просто освоения каких-то бюджетных средств и занятости сотрудников это очень интересная история. О. Журавлева ― А почему никто больше так активно не внедряется в школу. Почему бы хирургу не озаботиться тем же вопросом. Правила дорожного движения, например, преподавать. Ю. Сапрыкин ― А давайте, пожалуйста, поосторожнее с этим. Можно же накликать. ПДД тоже хорошо и наверняка эта мысль когда-нибудь придет в головы наших любимых мотоциклистов. Почему же, ну просто у церкви в этом смысле есть понятная и исторически оправданная что ли традиция. Несмотря на то, что по Конституции она отделена от государства и от школы в том числе. Но традиционно священник в школе это естественно, священник в армии это естественно. Вот церковь пытается занять эти… Ю.Сапрыкин:Сейчас религия может внедряться в школы как квазиидеология,не как глубокой искренней вере О. Журавлева ― Многие позиции уже заняты. И в армии, и в тюрьме, и в больнице. И в вузах. Уже присутствие обозначено. Какой должен быть результат, как вам кажется, он должен быть в реальной жизни какой. Больше православных искренних и прекрасных. Ю. Сапрыкин ― Нет, в реальной жизни если так серьезно, вот для чего это по уму было бы надо, то по уму было бы надо, конечно… Понимаете я очень хорошо помню время, когда все это воспринималось совершенно иначе. Например, старший мой сын учился в частной школе, по-моему, первой частной школе в Москве, которая была создана отцом Александром Менем. И она с конца 80-х годов еще существовала в такой тесной связи с соседним приходом церкви. Туда действительно 1 сентября на линейку приходит священник. Выступает директор, выступает батюшка. Дает какие-то напутствия. Потом можно уйти на молебен, а можно не пойти. Важный момент. Можно пойти, а можно нет. И вот в таком как бы свободном общении талантливого, разумного, имеющего какие-то воспитательные способности батюшки и детей из соседней школы, ей-богу ничего страшного я не вижу. Страшное начинается, когда все это превращается в хождение строем. Смотр строя и песни. Потому что ничего кроме казенщины и канцеляризма и дополнительного количества бумажек из этого произойти не может. О. Журавлева ― Когда начинается страшное мы обсудим в следующей части нашей программы. Никуда не уходите, мы скоро вернемся. РЕКЛАМА О. Журавлева ― И снова с вами программа «Особое мнение». Немножко мы про детей и православие поговорили. А вы же философский оканчивали? Ю. Сапрыкин ― Да. Было дело. О. Журавлева ― Вы насчет идеологии наверное должны все понимать. Ее можно вообще внедрить? Ю. Сапрыкин ― Нет, я как раз ранними отцами церкви занимался. То есть я в принципе… О. Журавлева ― Вы-то как раз окончили нужные курсы. Ю. Сапрыкин ― Я могу пойти читать основы православной культуры. О. Журавлева ― А что бы ни пойти. Ю. Сапрыкин ― Если какой-то сертификат получу. О. Журавлева ― А вот о чем бы вы рассказывали детям, чтобы полезно было. Ю. Сапрыкин ― Послушайте, я не сейчас собираюсь получать сертификат на преподавание. Я рассматриваю эту возможность последние три секунды. Морально к этому не готов. О. Журавлева ― Ну хорошо, морально готовьтесь, в конце передачи представите конспект. Что вы будете делать. Вот тут у нас обнаружилась странная история. Вы »Ледниковый период» смотрите по телевидению? Ю. Сапрыкин ― Это что? Мультфильм я знаю такой. О. Журавлева ― Нет, это когда на коньках катаются. Всякие известные люди. Ю. Сапрыкин ― Да, я смотрел пару раз. Я знаю, к чему вы клоните. О. Журавлева ― Как вы относитесь к этой истории. Ю. Сапрыкин ― Я Пастернака не читал, но осуждаю. Я Навку не смотрел, и вы знаете, я даже не очень осуждаю. Честно говоря, потому что как часто бывает в последнее время, по-моему, обсуждение приобрело какие-то совершенно нечеловеческие масштабы. И мне не кажется правильным и продуктивным говорить про эту историю с точки зрения оскорбленных чувств. С точки зрения того, что вот выехала на коньках ужасная Навка и как-то плюнула в душу всем, кто переживает это как трагедию. Безусловно, наверное, в этом есть повод для того, чтобы оскорбиться. Но лучший способ бороться с этими оскорблениями как мы знаем это просто выключить телевизор. И сразу все будет хорошо. О. Журавлева ― А вы можете объяснить, откуда при вроде бы отсутствии идеологии, постоянное обсуждение морального и аморального поведения того или иного человека, спектакля, выставки, все очень радостно хотят это обсуждать. Почему всех так волнуют эти вопросы морали. Почему каждый хочет высказаться. Ю. Сапрыкин ― Ну, потому что каждый, во-первых, хочет высказаться обо всем. И современные средства коммуникации предоставляют такую возможность. Во-вторых, как у американского певца Билли Джоэла была такая песня «Этот огонь разожгли не мы». Так вот этот огонь разожгло, конечно, наше дорогое любимое государство, начиная с истории с »Pussy Riot». В некотором роде танец Навки это же »Pussy Riot» наоборот. Это тоже заход на сакральную для каких-то людей территорию средствами современного развлекательного шоу искусства. И я думаю, что в тот момент, когда государство предложило обсуждать танец девушек в церкви в таких категориях как кощунство, святотатство, как ужасный поступок, который требует немедленного отмщения, запретить, посадить, выслать, лишить родительских прав. И так далее. Ну о’кей, теперь мы, я имею в виду общество просто привыкло к тому, чтобы говорит о каких-то вещах, относящихся к искусству и шоу-бизнесу вот в таких категориях. Вот, пожалуйста, ответочка. О. Журавлева ― Это здоровая ситуация? Ведь после «Pussy Riot» вообще мне кажется, общество изменилось. Ю. Сапрыкин ― После «Pussy Riot» общество просто привыкло к этому. И опять же его последовательно к этому приучали. Потому что была опера «Тангейзер», которую никто не видел, но… Ю.Сапрыкин:Лучший способ бороться с этими оскорблениями как мы знаем это просто выключить телевизор О. Журавлева ― Все осудили. Ю. Сапрыкин ― Но всех уговорили, что надо на нее обидеться. Потому что там оскорблены какие-то религиозные чувства. Был фильм «Левиафан», была при ничтожном количестве его посмотревших оскорблена национальная гордость каждого великоросса. И так далее. Ну что же, вот танец Навки тоже оскорбляет гордость людей, для которых Холокост это личная трагедия или важная историческая трагедия. На самом деле ну правда, не хочется обсуждать это в таких терминах. О. Журавлева ― А в каких это нужно обсуждать? Вот когда на день победы выходят мамы с колясками в форме танка это же никого не оскорбляет. Ю. Сапрыкин ― Мне кажется и коляски в форме танка, и танец Навки и еще много чего, самое страшное обвинение, которое можно предъявить в их адрес это безвкусица. Это, прежде всего, безвкусно. Это пошло, это попытка рассказать о каких-то важных вещах совершенно неподходящими для этого средствами. Опять же понятно, почему с передачей «Ледниковый период» так получается. Те пару раз, что я ее смотрел, там три часа всех участников передачи убеждают в том, что они абсолютные гении, невероятные таланты. Все, за что они берутся это удивительно тонко, гениально и поразительно и потрясающе. Но естественно в какой-то момент на 125-м году существования этой передачи люди начинают верить в то, что они действительно несут высокую культуру, а не просто катаются на коньках в смешных одеждах. И средствами этой высокой культуры могут рассказывать о самых серьезных и трагических вещах. Они сами себя уговорили, нахождение в телевизоре на протяжении долгого времени тоже деформирует сознание. Из-за этого получается безвкусица, пошлость. О. Журавлева ― Ведь можно снять комедию, трагикомедию об узниках концлагеря так, чтобы все рыдали, и никому в голову не пришло сказать, что это оскорбление чьих-то чувств. И был такой фильм и не один даже. Ю. Сапрыкин ― А станцевать канкан о страданиях узников концлагеря, наверное, будет не очень уместно. О. Журавлева ― То есть вы считаете, что здесь просто не та форма выбрана. Ю. Сапрыкин ― Я считаю, что это просто безвкусно, прежде всего. И, прежде всего, и это максимум, что можно этому предъявить. Если бы это была единственная безвкусная вещь, которая существует на телевидении. Ну может быть давайте пошире раскроем глаза и посмотрим, что там происходит до танца Навки или после танца Навки в программе Малахова или в российских сериалах или ток-шоу. Это вообще довольно безвкусная среда. Поэтому… О. Журавлева ― На нее не надо обращать внимания или надо как-то вкус воспитывать? Ю. Сапрыкин ― Наверное, воспитывать вкус это задача тех людей, которые там работают и иногда кстати у них получается. Не будем приводить конкретные примеры, хотя даже на Первом канале полно таких очагов здравомыслия и хорошего тона и возможности как-то найти правильную интонацию для разговора о серьезных вещах. Такое есть. О. Журавлева ― А государству нужно, чтобы общество разговаривало о серьезных вещах, имело представление о прекрасном? О вкусе. О такте. Ю. Сапрыкин ― Я не имею в виду трансляции из Большого зала Консерватории. О. Журавлева ― Нет абсолютно. Ю. Сапрыкин ― Или парламентские дискуссии. Я говорю хотя бы про то, как собираю деньги на больных детей в шоу «Голос». Это сделано нормально. Это сделано очень тонко, очень умно, очень деликатно. Это никого не способно обидеть. Но рядом, сплошь и рядом есть вещи, которые просто поражают своей… О. Журавлева ― Так я хочу понять, как вам кажется. Задача есть какая-то государственная. Ю. Сапрыкин ― Мне кажется, что государству совершенно все равно. Государству интересно, чтобы люди сидели и смотрели перед телевизором, отвлекаясь от разных жизненных тягот. И сопереживая каким-то государственным задачам. А уж какими средствами это достигается. Ну, на Первом канале одними и в разных программах Первого канала разными. На НТВ другими, на РЕН-ТВ еще какими-то 666-ми. Но это уж каждый выкручивается на свой страх и риск. У государства нет такой заботы, по крайней мере, в его нынешнем виде как воспитывать вкус или способность правильно разговаривать… Ю.Сапрыкин:Телевидение мощная сила исключительно, нам в 2014 году продемонстрировали, насколько О. Журавлева ― Но, тем не менее, пропаганда идет через ту же самую колоночку. Ю. Сапрыкин ― В других эфирных сегментах. О. Журавлева ― То есть это прекрасно совместимо. Ю. Сапрыкин ― Да. О. Журавлева ― Вкус это не по государственной части. Ю. Сапрыкин ― Не по государственной. О. Журавлева ― Мы продолжим этот разговор. Мы вернемся после небольшого перерыва. НОВОСТИ О. Журавлева ― И снова с вами программа «Особое мнение». У нас вы знаете все вокруг культуры и пропаганды новостей. Они иногда сливаются. Тут озаботились наши власти, что на Западе есть тенденция к ограничению свободы СМИ. Ю. Сапрыкин ― Ужасно. О. Журавлева ― И мы будем с этим бороться. Ю. Сапрыкин ― Ужасно. И поборем. О. Журавлева ― Предложите ваши варианты. Как мы поборем их гадкую манеру ограничивать свободу СМИ. Ю. Сапрыкин ― Ну, как, я думаю, мы должны издать какой-то закон, обязывающий CNN и BBC обязательно приглашать на свои ток-шоу Вассермана, Кургиняна, всех людей, обеспечивающих настоящую свободу слова. То, что до сих пор там сидят какие-то скучные дядьки в пиджаках, какие-то эксперты, политологи, это абсолютно недопустимо. Это возмутительно. Это ограничивает свободу высказывания. Нужно, чтобы там Александр Андреевич Проханов с Энтео вместе спорили. Если серьезно, да никак конечно, ну понятно, что причина этих всех историй в резолюции Европарламента, на которую все ужасно обиделись, которая тоже выражает намерение бороться с российской пропагандой. И которая тоже на мой субъективный взгляд как бы немножко выглядит таким сотрясанием воздуха. О. Журавлева ― Ну все немножко сошли с ума. Ю. Сапрыкин ― Ну, это просто какой-то обмен ругательствами через забор. Понятно, что ни »Russia Today» никто не отключит, ни политику BBC и CNN из Москвы никто не скорректирует. Просто надо друг на друга как-то… А вы такие-то, а вы хуже, чем ИГИЛ. Нет, мы лучше, чем ИГИЛ. Это вы хуже. Вот происходит такой обмен дипломатическими любезностями. В стилистике фейсбука Марии Захаровой. О. Журавлева ― Как вам кажется, эта стилистика меняется за последние годы. Дипломатическая, политическая, вам не кажется, что вообще вкус ушел у всех куда-то далеко. Ю. Сапрыкин ― Нет, вкус ушел не у всех, конечно. Хотя всех заносит. Я тут волей судеб вокруг да около президентских выборов США внимательно наблюдал за всякими американскими телепередачами. Вот должен сказать, что 9-го ноября, на следующий день после американских выборов вечером на CNN участники тамошнего ток-шоу друг на друга орали. Я такое видел в первый раз. Ни до, ни после такого, ну как у Соловьева прям. Натурально во весь голос. О. Журавлева ― Это же интересно смотреть. Ну что скучные люди сидят, говорящие головы. Да, после вас, спасибо, мой оппонент не прав. А тут нормально, драка, крики. Ю.Сапрыкин:Колотить ребенка ремнем это не от бога данный закон, а в этом есть какая-то червоточина Ю. Сапрыкин ― Не очень интересно. Это, честно говоря, производило какое-то пугающее впечатление. Думаю, что на всех зрителей тоже. Как будто что-то надломилось, и какая-то их важная медийная информационная скрепа сломалась в этот момент. Это свидетельство какого-то ужасного неблагополучия. Но в общем, да, всех действительно заносит. О. Журавлева ― Но я прошу прощения, предвыборная кампания Трампа разве не показывала нам какие-то фантастические образцы… Ю. Сапрыкин ― Кампания Трампа показывала нам совершеннейшие чудеса. Впрочем, в этой предвыборной кампании Трамп, конечно, занял первое место на конкурсе странных кандидатов. Но и сама кампания тоже была странной. Потому что истории… Ой, ладно, я сейчас начну рассказывать про то, что и эти плохие, и те плохие. Что правда. Но… О. Журавлева ― Я на самом деле подвожу вас к ответу на вопрос: куда катится мир. Ю. Сапрыкин ― Уже все прекрасно знаем, если не знаем, в курсе основ православной культуры объяснят, что апокалипсис неизбежен. И он ближе, чем ты думаешь. Нет, действительно какие-то не самые веселые времена наступают. И другое дело, что переживать это в обществе, где есть какие-то институции и какие-то силы, способные этим мрачным временам противостоять, в общем проще и бодрее, наверное, чем там, где этих институций нет. О. Журавлева ― Каких институций вам не хватает острее всего? Ю. Сапрыкин ― Да нет, они все существуют, просто они немножко управляемые, либо имитационные. Нельзя же сказать, что в России нет парламента, судов, профсоюзов например. Все есть. СМИ. О. Журавлева ― У нас даже был министр экономического развития. Не поверите. Ю. Сапрыкин ― Даже было экономическое развитие еще недавно. Но это все не очень похоже на то, как эти институции действуют, когда они настоящие. Такие как бы картонные самолеты, самолеты из соломы по состоянию на сейчас. О. Журавлева ― Но… он же может работать. Если все время называть парламентом некую группу людей, она может превратиться в парламент. В место для дискуссий. Нет? Ю. Сапрыкин ― Или парламенты в других странах превратятся в свою имитацию. Пока что мы видим скорее движение в эту сторону. Но потребуется довольно много времени… О. Журавлева ― Тем не менее, несмотря на такие мрачные ощущения, был опрос социологический, который показывает, что… Ю. Сапрыкин ― Жить стало лучше. О. Журавлева ― Нет, что желание россиян дружить с Западом приблизилось к историческому максимуму. Ю. Сапрыкин ― Максимуму? О. Журавлева ― В ноябре количество приверженцев курса на сближение достигло 71%. Как вы думаете, в чем причина, когда человека спрашивают: хотите ли вы дружить. Ю. Сапрыкин ― Причина в том, что победил наш сукин сын, вот теперь в Америке хороший президент. Можно с ним снова начинать дружить. О. Журавлева ― Во многих других местах тоже скоро будут хорошие президенты. Правда, не знаю, насколько они будут для нас хороши. Но в принципе наши тоже. Только этим объясняется? Или все-таки хочется какой-то другой жизни. Ю. Сапрыкин ― Нет, я думаю, что слушайте, для меня это поразительная конечно, цифра. Я не очень понимаю, откуда она взялась и что за ней стоит. Я не думаю, что хочется какой-то другой жизни, что хочется жизни как на Западе, в общем, довольно мало сейчас людей представляет себе как на Западе. И к тому же сам Запад, по крайней мере, в отдельных его частях объективно переживает не самые веселые времена. О. Журавлева ― А может просто хочется уже перестать ругаться. Начать дружить. Ю. Сапрыкин ― Вот если бы вы меня спросили, то да, безотносительно к тому, что там терроризм, новый национализм, Трамп, alt-right и так далее, правда хочется перестать ругаться. Даже необязательно начинать дружить. Просто хотелось бы перевести ситуацию из этого риторического танца на ядерной кнопке в тональность какого-то нормального разговора. И прекратить перекидывание ругательствами через забор. Я понимаю, что, сидя у телевизора, довольно весело за этим наблюдать, но так-то объективно ничего хорошего для, прости господи, человечества вся эта истерика не несет. О. Журавлева ― Как вам кажется, российское телевидение оно все еще является самым главным мыслеобразующим институтом, который сейчас существует в стране. Или, может быть, мы уходим куда-то, опять все вспоминают про Интернет, который надо бы ограничить. Еще про другие вещи. Может телевидение уже не такая мощная сила? Ю. Сапрыкин ― Телевидение мощная сила исключительно, нам в 2014 году продемонстрировали, насколько она мощна. Просто телевидение, что опять же было видно в 14-15 году, оно может этот вентиль выкручивать на максимум, а может его немножко прикручивать. Если родина прикажет, то действительно нынешние таланты и… О. Журавлева ― Поклонники. Ю. Сапрыкин ― …светлые умы готовы убедить население абсолютно в чем угодно. Просто сейчас момент какого-то относительного затишья или неопределенности. Ну, или отсутствия какого-то жесткого конфликта с той или иной зарубежной державой. Поэтому можно немножко расслабиться и отпустить вожжи. Нам сразу кажется, что да нет, телевидение ни на что не влияет. На самом деле если надо будет, то завлияет о-го-го как. О. Журавлева ― А можно при помощи этого прекрасного рычага промыть мозги за месяц так, чтобы вообще другое общество получить. Демократическое… Ю. Сапрыкин ― Ну вот в 2014 примерно это и было. Ю.Сапрыкин:За слова нельзя расстреливать, а скоро будет понятно, что за слова нельзя сажать. Например. О. Журавлева ― Миролюбивое. С тонким вкусом и высокими стремлениями. Ю. Сапрыкин ― С тонким вкусом, наверное, нет. С высокими стремлениями — почему бы нет. Но мне не кажется это верным. Потому что это получается какое-то инкубаторское выращивание каких-то гомункулов. Давайте, говорим Соловьеву и Киселеву, чтобы они всех научили выучить наизусть «Евгения Онегина» и переводить бабушек через дорогу. О. Журавлева ― Ну детей хотя бы не бить. Жен не уродовать. Ю. Сапрыкин ― Детей хотя бы не бить, жен не уродовать. Это вообще было бы неплохо. Но мне кажется, что телевидение на это оказывает довольно серьезное влияние и еще окажет, я уверен. Просто это не происходит в режиме пропагандистской кампании. Это такие довольно медленные культурные сдвиги, которые требуют каких-то лет, либо целенаправленной, либо такой самоорганизовавшейся работы. О. Журавлева ― Но у нас происходит гуманизация общества? Ю. Сапрыкин ― В какой исторической перспективе? О. Журавлева ― За последние 30 лет. Ю. Сапрыкин ― За последние 30 лет – да. Безусловно. Несмотря на все, несмотря на уровень домашнего насилия, на пытки заключенных в колониях. На войны, которые непрерывно ведем. О. Журавлева ― А что для вас самый главный показатель? Ю. Сапрыкин ― Самый главный показатель вероятность получить по роже на улице рядом с домом в любом городе страны в 8 часов вечера. Самый главный показатель это… О. Журавлева ― То, что она снизилась вероятность. Ю. Сапрыкин ― Мне кажется, в горизонте 30 лет совершенно точно да. Самый главный показатель это степень какой-то жестокости к детям, животным, различным меньшинствам и так далее. То есть мне кажется, что да, она снижается и, по крайней мере, люди начинают как-то понимать, что в этом есть что-то не то, что в этом есть проблема. Что это неестественно. Колотить ребенка ремнем это не какой-то там от бога данный закон, а в этом есть какая-то червоточина. О. Журавлева ― Нюансы какие-то. Ю. Сапрыкин ― Да, мне кажется, что, несмотря на 90-е, когда все тут ходило ходуном и действительно пули летали со всех сторон. Вот в какой-то длинной исторической перспективе. Что за слова нельзя расстреливать, а скоро будет понятно, что за слова нельзя сажать. Например. О. Журавлева ― Будем надеяться именно на это. Спасибо большое. Это журналист Юрий Сапрыкин со своим особым мнением. Всем спасибо, всего доброго.

Ссылка на источник

admin @ 3:00 дп

Извините, комментарии сейчас закрыты.