И. Воробьева ― Здравствуйте. Это программа «Блог-аут». И у нас как всегда большие планы. Сначала я буду рассказывать о рейтинге цитируемости блогеров за последнюю неделю, который мне предоставляет компания Медиалогия. Затем попробуем разобраться в истории с изъятием приемных детей у многодетной мамы. Эта история звучала у нас в новостях и очень бурно обсуждается в Интернете, в блогах. И будут у нас два человека с двух сторон, которые в этой ситуации сейчас разбираются. После новостей попытаемся разобраться в еще одном деле, где Следственный комитет вызвал на допрос активистку, после того как она написала критический пост об открытии памятника Ивану Грозному. Там довольно интересная история. И в самом конце часа будет мой коллега Станислав Крючков, который сейчас на ежегодном шествии в память о Стасе Маркелове и Анастасии Бабуровой. Вот такой план. Ну что же, поехали, рейтинг цитируемости блогеров. Топ ―10 10-е место – москвич Андрей Виллевальдт. Который получил счет на 3 с лишним миллиона рублей за парковку в Шереметьево. По словам мужчины он заехал на парковку на 45 минут, однако автомат посчитал, что произошло это еще в 2000 году и выписал счет за 17 лет. Высокая цена за право быть первым, путешественником во времени, — пошутил москвич. 9-е место – организатор акции «Дом для дяди Миши» Светлана Черникова. Модель Ксения Дели пожертвовала миллион рублей на покупку жилья пожилому бездомному болельщику из Краснодара. После такого крупного взноса активисты проекта объявили, что кампания по сбору средств завершена. Как связана модель Виктория Сикрет, супермодель с мировым именем и наш дядя Миша сможете угадать. В воскресенье Ксения вручила дяде Мише конверт, в нем миллион рублей. Это дает нам право сказать, что сбор проекта закрыт, — написала одна из организаторов акции Светлана Черникова в Инстаграме. Организаторы пояснили, что всего удалось собрать 1 миллион 765 тысяч рублей. Потрясающая история. 8-е место – певица Наташа Королева. СМИ сообщали, что она не может посетить похороны своей бабушки на Украине из-за запрета на въезд в страну. Об этом она написала в Инстаграме. По словам Королевой, ее бабушка скончалась в Киеве, позже СБУ разрешило ей приехать на похороны родственницы. Исполнительница написала в Инстаграме, что служба безопасности заявила, что даст разрешение Королевой посетить страну в связи с тем, что нужно на похороны. Спасибо, мир не без добрых людей, — заключила Наташа Королева. 7-е место – директор Театра.doc Елена Гремина. В сети появилась видеозапись с камер наблюдения, а которой актера театра избивает на улице группа мужчин предположительно во главе с художником акционистом Петром Павленским. Эту запись выложила в фейсбуке Елена Гремина. Она сослалась на слова продюсера театра Всеволода Лисовского, который рассказал, что ранее между Павленским и актером, который стал в результате жертвой избиения, произошел конфликт из-за актрисы Анастасии Слониной. Павленский и этот актер договорились о встрече, на которую художник приехал с тремя друзьями, на видео с камер наблюдения видно, как четыре человека, вышедшие из машины, валят мужчину на землю и наносят ему удары ногами. Я тоже видела это видео и на самом деле ничего непонятно. Непонятно кого бьют, кто, но видно, что несколько человек бьют одного. Просто наверное качество плохое. 6-е место – глава Следственного комитета Александр Бастрыкин. Доктор Лиза, погибшая в конце декабря при крушении Ту-154, награждена медалью Следственного комитета Российской Федерации «За чистоту помыслов и благородство дел», — сообщил на своей странице в Facebook глава ведомства Александр Бастрыкин. «За бесценный вклад в торжество Добра и Мира на земле». Елизавета Глинка награждена медалью Следственного комитета РФ посмертно, — говорится на странице Бастрыкина в фейсбуке. 5-е место – Маргарита Симоньян, главный редактор «Раша тудей». Она назвала истерикой реакцию на внезапное включение российского канала в эфире американского канала C-SPAN. Ранее газета «Нью-Йорк таймс» сообщила, что во время трансляции заседания в палате представителей конгресса США на телеканале зрители в течение 10 минут были вынуждены смотреть эфир российского телеканала на английском языке. Пользователи социальных сетей сразу же предположили, что сбой был вызван атакой российских хакеров. 4-е место – певец Прохор Шаляпин. 33-летняя певица бывшая солистка группы «Лицей» Жанна Роштакова скончалась у себя дома во Владивостоке, — сообщил Шаляпин в Инстаграме. «Мы дружили с 99-го года, с той самой «Утренней звезды», в которой Жанна участвовала, — написал он. По словам Шаляпина, Роштакова умерла спустя несколько часов после телефонного разговора с ним. Певец отметил, что женщина рассказала ему о планах переехать в Москву. 3-е место – глава Чечни Рамзан Кадыров. Террорист по имени Имран Дацаев, являющийся членом бандформирования, которое координируется боевиками ИГИЛ, был задержан в ходе спецоперации в Чечне, — сообщил Кадыров в Инстаграме. 2-е место – официальный представитель МИДа России Мария Захарова, которая назвала идеологией предательства предложение бывшего зам. главы ЦРУ Майкла Морелла выдать США Эдварда Сноудена в качестве подарка избранному президенту Дональду Трампу. Бывший зам. главы ЦРУ заявил, что у президента России есть отличная возможность сделать подарок президенту Трампу к инаугурации, выдав США бывшего сотрудника американских спецслужб Эдварда Сноудена, — написала Мария Захарова в фейсбуке. 1-е место – избранный президент США Дональд Трамп. Завтра состоится его инаугурация. Он раскритиковал телекомпанию CNN, обвинив ее в том, что она в погоне за рейтингом публикует сфабрикованные материалы. Соответствующее сообщение Трамп разместил в твиттере. «CNN переживает полный крах с их фальшивыми новостями, потому что ее рейтинги падают после президентских выборов, ее репутации скоро придет конец», — написал Трамп в твиттере. Вот такой рейтинг цитируемости блогеров за последнюю неделю. Давайте продолжать. Хотелось бы попробовать разобраться с историей с приемной мамой Светланой Дель, у которой изъяли 10 из 13 детей. И хотелось бы правда разобраться, кто прав, кто виноват. Я приветствую в нашем эфире ответственного секретаря совета при президенте России по правам человека, руководителя постоянной комиссии по общественному контролю Яну Лантратову. Добрый вечер. Я. Лантратова ― Добрый вечер. И. Воробьева ― Я знаю, что так или иначе занимаетесь этой историей. Какие-то вещи, которые можно рассказывать СМИ о том, что происходит сейчас с детьми, и какое правильное было бы решение сейчас принять в отношении всей этой ситуации. Я. Лантратова ― Прежде всего, хочу сказать, что вообще эта вся история и в данном случае мое участие, я всегда занималась защитой прав семей в первую очередь. И часто сталкивалась с моментами, когда мы наоборот помогали возвращать детей в семью. Поэтому меня пригласили на совещание в правительстве Москвы. Мы были на совещании, на котором выступали и органы опеки, и общественные организации, общественники говорили о неправильном механизме изъятия детей. А органы опеки рассказывали те факты, почему это произошло, о тех письмах, которые оказывается, поступали некоторое время назад из Санкт-Петербурга. Где и воспитатели детсада рассказывали про то, что дети в тревожном состоянии приходили в детсад, что дети были изнеможенные, голодные. И вся общественность выступила и говорила, ну где же вы были, органы опеки раньше, почему не брали под особый контроль семью, почему не приходили к ним часто. И слушали мы разные мнения, и тогда получилось так, что было принято решение, что надо все-таки разделить историю на две части. С одной стороны история о том, насколько был механизм изъятия детей действительно правильный, а с другой стороны есть другой вопрос – а собственно, как будет лучше детям. И что нужно сделать, чтобы помочь в первую очередь детям в этой ситуации. Было принято решение о том, что будет составлена комиссия, в которую войдут разные психологи, юристы, правозащитники и решили, чтобы это была независимая комиссия, не брать психологов департамента, соцзащиты Москвы, а пригласили юристов организации волонтеров «Помощь детям сиротам». И психологов организации «Иван-чай», которые выступали за эту семью. Я поехала туда от совета по правам человека, и там присутствовали сотрудники аппарата уполномоченного по правам ребенка. И мы приехали в этот центр в Зеленограде. Разделились на группы, психологи непосредственно вели работу с детьми. Мы в данном случае с Максимом Николаевичем Лабзиным, советником Анны Георгиевны Кузнецовой присутствовали при всем это. Собственно, и смотрели за происходящим. И впечатление осталось у меня крайне трудное. Во-первых, приехала я туда с четкой мыслью, что детям всегда лучше в семье. И я понимала, что это наша основная задача. Как-то помочь семье и департамент шел на то, что если мы поймем, что детям там будет лучше, то вне зависимости ни от чего и даже вне зависимости от того, что тут же пришла справка из УВД, что они считают, что ни в коем случае нельзя возвращать детей в семью. Потому что есть несколько фактов по их мнению. Первый факт – есть заключение больницы Сперанского и заключение из травмпункта о множественных синяках. Это не один синяк. Это гематомы с кровоподтеками, нам их показывали. Второе – это заключение о том, там нам дали фото всей одежды и белья, которое было на детях. Разорванное белье. Грязное белье, одежда. Но как это ладно. И второе, самое главное, когда дети поступили в больницу, они были в сложном состоянии. Я не буду углубляться в подробности. Но самое главное, что те лекарства, которые были привезены из дома, они были просрочены все и они не соответствовали тому курсу лечения, которое должно было быть у детей. Есть на это заключение. Из-за этого усугублялось состояние здоровья. И собственно это послужило основанием так называемой угрозы здоровью детей. И после этого было возбуждено уголовное дело по ст. 116, это нанесение телесных повреждений и был разговор с детьми у правоохранительных органов. Они опрашивали детей. И так как не один ребенок, а многие дети рассказали о том, что отец бил. Избивал. Собственно, так как отец опекун, а опекунов двое, то было принято решение о том, что хотя бы на два дня, пока идут допросы в отношении детей, пока чтобы не было давления, чтобы в это время не пускали мать, так как она второй опекун. И было принято решение, что сейчас произойдут опросы и вроде как отпустят и дальше будет это общение. Дальше остались дети с психологами и с наблюдателями со стороны правозащитных организаций уполномоченного. И то, что мы не ожидали, началось. Действительно я просто слышала, понимаете это все и если не вдаваться в подробности, то дети были напуганы, понятно, что это стресс для ребенка. И помимо всех вещей психологических, после которых, не углубляясь, я могу сказать, что конечно детям требуется работа и психологов, и педагогов, и опытных логопедов действительно. Но самое главное, что дети, практически все дети не хотели возвращаться к отцу. Они боялись отца. И рассказывали о том, что он бьет. Я не буду углубляться, что было в разговорах, но могу сказать одно, что когда все пообщались, психологи поработали с детьми, и все это протоколировались и они дали заключение, исходя из общения, затем приехали сотрудники департамента, соцзащиты, УВД и дознаватели. Они представили то, что есть уголовное дело, что идет проверка, нам показали еще письма из Санкт-Петербурга, которые были. Конечно, очень много вопросов к опеке. Что делала опека в Санкт-Петербурге. Почему они тогда раньше этим не занимались. И. Воробьева ― Но надо сказать, что Следственный комитет возбудил дело о халатности московской опеки, которая как они считают, недоглядела в данном случае. Я. Лантратова ― Да, в данном случае вопрос что там в письмах написано, что дети были голодные, более того, там еще о том, что в этой семье были и старшие дети раньше, что старшие дети сейчас выросли и дети дали показания и это было указано в письмах, что там было рукоприкладство. Дети это сейчас говорят. И. Воробьева ― Я прошу упрощения. Я пропустила. Это письма от кого? Я. Лантратова ― Письма из Санкт-Петербурга пришло два письма. Первое письмо от детского садика, от воспитателей, родителей и руководства детсада, а второе от уполномоченной по правам ребенка Санкт-Петербурга Светланы Агапитовой, где она ссылается и там есть заключение и рассказ детей старших, которые раньше воспитывались в этой семье. И дети рассказывают о том, что были факты рукоприкладства, избиения. И множество других претензий. И конечно, опека, безусловно, первое – они должны были проинформировать департамент соцзащиты до момента изъятия. И кстати за это министр Владимир Петросян принял решение о наказании начальника окружной опеки. Он сказал, что разберется и виновные будут наказаны. Но в любом случае история сложна безумно для меня в чем. Я с одной стороны понимаю, что выполняла свой долг, я должна присутствовать в таких моментах. И обычно наоборот, всегда у меня очень много историй, когда я защищаю права детей в детдомах. И наоборот, всегда за семью. Но здесь я увидела, что все психологи из разных организаций, вы многих из них тоже знаете. Они вышли и как бы, переглядываясь друг с другом, давая заключение и потом аппарат уполномоченной по правам ребенка, дав заключение, сказали, что пока есть это расследование и пока следственные действия, наверное, детям, во-первых, нужна реабилитация, работа экспертов. Наверное, надо бы лучше здесь и когда задали вопрос детям, несколько детей в присутствии всех психологов и правозащитников сказали одну вещь, что мы не против и остаться в детдоме, и когда у ребенка спросили, а почему в детдоме. Они сказали: ну тут воспитатели добрые, тут пить не будут. И понимаете… И. Воробьева ― Прошу прощения, извините, что перебиваю. Просто очень мало времени. Последний вопрос. Есть такой вариант, что дети возвратятся обратно к маме. То есть про папу я поняла. Я. Лантратова ― Есть решение одно, абсолютно точное, там есть один ребенок, он был усыновлен мамой, но жил в большей степени у бабушки. И, скорее всего, эта девочка, потому что по заключению психологов, у них надо узнать точно, но она хочет, ей лучше у бабушки. Поэтому, скорее всего, этого ребенка передадут. И. Воробьева ― Я поняла. Я. Лантратова ― Это было сказано маме. История правда очень сложная. И, к сожалению, здесь нужно думать все-таки о том, как будет лучше детям. И. Воробьева ― Будем следить за этой историей. Спасибо большое. И сразу же я приветствую еще одного гостя, адвоката Ивана Павлова, который представляет интересы этой семьи. Иван, добрый вечер. И. Павлов ― Здравствуйте. И. Воробьева ― Иван. Как сейчас выглядит ситуация, какие решения были уже приняты и главное, о каких решениях вы проинформированы официально. Потому что я видела у вас в фейсбуке, что все решения публикуются в новостях, но до ваших подзащитных и до вас они официально не доводятся. И. Павлов ― В том-то и дело. За всю свою более чем 20-летнюю практику адвокатскую я впервые сталкиваюсь с таким не то что циничным, а абсолютно бестактной манерой обращения с людьми. Родители узнают о том, что у них прекращаются юридические основания на своих детей, юридические права отменяют опеку не из каких-то официальных документов, с которыми их знакомят чиновники, тихо в кабинете, вызвав к себе. А из СМИ. Они из социальных сетей узнают, что детей уже готовят к передаче и ищут новую приемную семью. Но чем это можно объяснить, я просто себе не представляю, и никогда раньше не сталкивался с таким чудовищным отношением к людям со стороны чиновников. Которые должны бы, вроде как они работают в такой скажем так, сфере как семья, дети, это же, в общем, достаточно интимная сфера. Здесь не нужны никакие громкие выступления в СМИ, не нужны пресс-релизы, не нужны какие-то посты чиновников в социальных сетях. Здесь людям надо в тактичной форме довести до них какие-то официальные решения. В виде составить акты нормально, акты составлены не были при изъятии детей. Составить постановления, распоряжения, которыми отменяется опека, разъяснить им права, которые у них есть в связи с этим. По обжалованию этих актов. Две недели практически дети изолированы от родителей, все это время родители в полном неведении об официальном характере действий. И. Воробьева ― Иван, а другие решения, например, о возбуждении уголовного дела или о тех претензиях, обвинениях, которые мы сейчас слышим от правоохранительных органов в адрес отца детей, что якобы он их избивал. О них как-то вас информируют? И. Павлов ― То же самое. Вы понимаете, возбуждение уголовного дела регламентируется четко УПК. Где сказано, что после возбуждения уголовного дела постановление незамедлительно вручается лицу, в отношении которого оно возбуждено. Так вот на сегодняшний день уже сколько они об этом говорят, никто даже не пригласил отца Михаила для того чтобы вручить ему постановление о возбуждении уголовного дела. Разъяснить его статус в этом уголовном деле. Если есть какие-то обвинения, предъявить их официально. Дать возможность человеку сказать что-то, просто дать какие-то объяснения. Да и то в возбуждении уголовного дела никто не интересовался позицией родителей. Я слышал в вашем эфире, что были якобы опрошены дети. Вы знаете, многие эксперты уверен, со мной согласятся. Что в таких условиях, когда детей забрали в заложники, отобрали от родителей, поместили в изолированные условия, и какие-то дяди или тети чужие с ними провели определенную работу, то любые показания детей будут просто необъективными. Нельзя ориентироваться только на показания детей. Должна была быть выслушана и другая сторона скажем так. Родители тоже должны были побеседовать с психологами. Может быть, в этом случае психологи к какому-то иному решению пришли. Сейчас получается так, что это все время, которое прошло, и пока дети находились в изолированном состоянии от родителей, то сейчас это время уже могло нанести такую травму детям, что действительно будет очень сложно получить от них какую-то объективную информацию вообще в принципе. И. Воробьева ― Иван, простите, перебиваю, минута до конца нашего разговора. А что говорят ваши подзащитные? Они отрицают обвинения, которые против них выдвинуты? И. Павлов ― Разумеется, отрицают. И. Воробьева ― То есть говорят, что такого не было, что они любят детей и никогда их пальцем не трогали. И. Павлов ― Даже все те действия, которые они сейчас совершают для того, чтобы восстановить семью, для того чтобы вернуть детей обратно, свидетельствуют уже о многом. Вы знаете, это семья и вообще многодетные семьи это комьюнити. Там многие знают эту семью. И постоянно ходят друг к другу в гости и так далее. Поэтому все же на виду здесь. И очень много из тех, кто знакомый тоже многодетные семьи, выражают семье поддержку. И. Воробьева ― Это правда. И. Павлов ― Знают их лично, знают ту ситуацию, которая была в семье. И. Воробьева ― Это правда и в Интернете это очень бурно обсуждается. Спасибо большое. Через несколько минут продолжим. НОВОСТИ И. Воробьева ― Прежде чем мы перейдем к следующей теме, я бы попросила вас присылать sms по предыдущей теме. Вы слышали две стороны, и в этом процессе участвует очень много людей очень много чиновников. Вот кому бы вы поверили. Вы больше верите тому, что пишут в Интернете или вы поверите какому-то определенному чиновнику или ведомству. Потому что действительно история с изъятыми детьми очень тонкая, сложная и, на мой взгляд, в ней нужно очень осторожно разбираться. Сейчас расскажу потрясающую историю, как мне показалось. Она произошла в городе Орел, где был в свое время в октябре прошлого года открыт памятник Ивану Грозному. И одну из активисток, которая написала об этом пост Анну Дулевскую не так давно вызвали в Следственный комитет. Сейчас Анна у нас на связи по телефону. Добрый вечер. А. Дулевская ― Добрый вечер. И. Воробьева ― Расскажите, как это вышло. Потому что прошло достаточное время, почему вдруг и что сказали вам следователи, когда вызывали вас к себе. А. Дулевская ― 18 октября прошлого года я разместила Вконтакте на своей странице фотографии с открытия памятника Грозному. На которых видно, как Игорь Мирошниченко, это зам. союза православных хоругвеносцев и другие черносотенцы как я понимаю, развернули черный флаг с лозунгом «Православие или смерть». И в понедельник 16 января в рамках проведения доследственной проверки сотрудник ЦПЭ поручил, как я предполагаю следователю Валентину Юрьевичу (неразборчиво) Следственного комитета провести допрос. И. Воробьева ― А ЦПЭ это центр по противодействию экстремизму. А. Дулевская ― Верно. И в отношении меня собираются завести дело по статье 282 УК РФ. Со следователем мы сошлись на том, что целью публикации не было ни возбуждение вражды, ни разжигание розни, этой публикацией я выразила возмущение ситуацией, когда в центре города приглашенные на открытие хоругвеносцы развернули этот лозунг, признанный экстремистским на глазах у сотрудников правительства области, губернатора. Чиновников городской администрации и в том числе органов правопорядка и тех же сотрудников ЦПЭ. Никакой реакции на эти действия не последовало. Просто развожу руки. И. Воробьева ― Я сейчас смотрю ваш пост от 18 октября. Вы пишете информацию, которую я должна донести до слушателей, что этот лозунг, который на фотографии, он признан в РФ экстремистским. Был включен в федеральный список экстремистских материалов по решению одного из судов Москвы. Соответственно вы в этом посте и говорили о том, что это в Орле неправильно чтобы было вообще на открытии, попадало в камеры и так далее. А. Дулевская ― Абсолютно верно, да. Это идет как комментарий к фотографиям, которые я выложила. Там еще идет речь о (неразборчиво) Николая и о лозунге «Православие или смерть», я отталкиваюсь от электронной энциклопедии, там даже есть такие квадратные скобки, написано, сколько дней статья не обновлялась. То есть это совершенно обычная цитата из общего доступа. И. Воробьева ― Анна, если я правильно поняла из вашего текста по поводу вызова в Следственный комитет, вы встречались со следователями, но по другому делу, где вы проходите свидетелем. А. Дулевская ― Верно, да. Не со следователем, а с сотрудниками ЦПЭ. И. Воробьева ― А что это дело? А. Дулевская ― Это дело, связанное с первым пикетом против установки памятника Грозному. Наталья Голенкова была одной из активных участниц этого пикета. И после Наталья просила особо не распространяться по этому вопросу, после того как мы вышли, на участников посыпались угрозы. В Интернете писали оскорбления о том, что нас нужно… И. Воробьева ― Ну можете без подробностей совершенно ненужных. А. Дулевская ― …пороховую бочку. Да, это кому-то было смешно. Начались такие издевательства, что это несерьезно, неужели вы считаете, что вообще к этому нужно прислушиваться. Тем не менее, Наталья подала в ЦПЭ или нет, могу ошибаться. И. Воробьева ― То есть там есть такое дело. И вы по нему проходите свидетелем и общались с этим представителями центра. А. Дулевская ― Да. И. Воробьева ― Просто я пытаюсь понять, как эти события между собой связаны. А правильно я понимаю, что вы думаете действительно, что могут завести на вас дело по 282-й статье, а за что? Я не очень понимаю. А. Дулевская ― Я надеюсь, что дело не заведут, потому что нет никаких оснований. Кроме того, меня поддерживает орловский правозащитник Дмитрий Александрович Краюхин. Он сейчас пытается разобраться вообще в этой ситуации, как такое могло произойти. Потому что это самое настоящее лицемерие. Я с сотрудниками теми же, которые я подозреваю, начали и доследственную проверку общалась и им в лицо высказывала свои претензии. Потому что абсолютно понятно, и они это знают, что я не являюсь православной какой-то активисткой, убежденной, которая разделяет позицию, отражающую суть этого лозунга. Разумеется, я никакую вражду своим постом не возбуждала. Это абсурд. И. Воробьева ― Спасибо большое. У нас по телефону была Анна Дулевская, активистка из Орла. Надо сказать, что мы будем следить за тем, как развиваются события. Потому что сейчас это выглядит действительно абсурдным. У меня перед глазами пост, пост возмущенный, что стоят люди с этим лозунгом, и здесь напротив, здесь конечно размещена фотография соответствующая, но не более того. Переносимся сейчас мы в другую тему, которая касается московских событий. В Москве сегодня проходит ежегодное шествие в память об убитых Стасе Маркелове и Анастасии Бабуровой, на этом шествии мой коллега корреспондент «Эхо Москвы» Станислав Крючков. Добрый вечер. С. Крючков ― Привет, Ирина. И. Воробьева ― Я правильно поняла, что начали позже. Вот сейчас без пятнадцати девять, вы все еще на шествии там. С. Крючков ― Смотри, какая история. Люди собирались, в принципе подходили все к семи часам вечера. Просто пока масса набралась, выстраивались колонны, люди двинулись чуть позже, чем в семь. И вот сейчас все уже добираются к Пречистенке, мы миновали бульвары Тверской, Никитский, Гоголя и повернули к финальной точке этого шествия. К дому, где были убиты, месту, где были убиты Станислав Маркелов и Анастасия Бабурова. И. Воробьева ― А примерно сколько людей пришло? С. Крючков ― Мне сложно это оценить. Но людей много, более того, в большинстве своем это молодые люди, в возрасте от 20 до 35, некоторые даже с детьми. У многих цветы в руках. И вообще какая-то энергетика сильная у этого шествия. Люди скандируют разного рода лозунги. Преимущественно не политические, а такие общеантифашистские. Хотя есть и »Свободу Ильдару Дадину», «Свободу узникам 6 мая». Но больше антифашистского характера слова произносятся. И. Воробьева ― Еще хотела спросить про меры безопасности. Потому что я тоже присутствовала практически на всех этих шествиях и каждый раз вокруг этого шествия все перекрыто, стоит очень много полиции, которая собственно говоря, и направляет эту колонну. Все осталось так же? С. Крючков ― Я бы не сказал, что это какие-то…меры, но полиции действительно много, на протяжении всего маршрута выставлены рамки ограждения такие традиционные и ненавязчиво, но все-таки полиция сопровождает людей вдоль бульваров, но они не вмешиваются, ведут себя совершенно неагрессивно, адекватно по отношению к людям. И. Воробьева ― Просто я видела в твиттере сообщение с некоторых аккаунтов, которые так или иначе связаны либо с организаторами, либо с участниками этого шествия, что на шествии начались задержания. Ты видел такое? С. Крючков ― Я был и в голове колонны, и в середине и периодически перемещался, мне на глаза ничего подобного не попадалось. Более того, здесь идут такие наблюдатели от организаторов, насколько я понимаю. Я уточнял этот вопрос, мне сказали, что ничего подобного не было. И. Воробьева ― Еще подскажи, пожалуйста, как обычно никаких флагов политических партий там нет. С. Крючков ― Как сказать. Да, есть баннеры, на которых общегражданские лозунги размещены, но как правило на этих баннерах размешены логотипы партий или политических организаций. К которым принадлежат несущие эти баннеры. Например, Российский социалистический союз или что-то такое. Но никаких флагов традиционно больших партий конечно нет. Собственно говоря, и организаторы сами обговаривали из Комитета 19 января. И. Воробьева ― Еще хотела спросить, сейчас вы подходите уже к Кропоткинской. И шествие будет заканчиваться возложением цветов к месту гибели. С. Крючков ― Да, и возложением цветов. Мы уже совсем недалеко от того места, Кропоткинскую миновали, повернули к Пречистенке, сколько будем там. Просто колонна периодически разбивается на части, отсекают одну часть от другой, делят ее чтобы не создавалось… толпы. И. Воробьева ― Спасибо большое. У меня по телефону был наш коллега корреспондент «Эхо Москвы» Станислав Крючков, который находится на ежегодном шествии в память о Станиславе Маркелове и Анастасии Бабуровой. Давайте вернемся к нашей первой теме. Я вам обещала, что ваши сообщения зачитаю. История с изъятием приемных детей из семьи действительно очень сложная. И хотелось бы в ней разобраться, но боюсь, что у нас будет гораздо меньше шансов, чем у тех людей, которые так или иначе этим занимаются. В  Интернете есть уже много всего. Есть и фотографии детей, счастливых детей вместе с родителями, есть видео, где ребенок плачет, обнимая маму. Есть самые разные данные, которые утекают в сеть. Единственное, что я бы хотела сказать, что психологи, о которых идет речь, которые в том числе занимались этими детьми и разговаривали с ними, это в том числе психологи организации волонтеров «В помощь детям сиротам» и очевидно совершенно, что они ничего не говорят в паблик. И за это конечно им отдельная благодарность. Потому что на мой взгляд это выносить нельзя, потому что мы все-таки имеем дело с детьми и непонятно, как дальше будет развиваться ситуация. Тут есть некоторые вопросы от слушателей. Я тоже не успела задать этот вопрос, меня он тоже очень интересует. Потому что в прессе много говорили о том, что часть детей ВИЧ-инфицирована. Не очень понятно, как это все произошло. И были изначально ВИЧ-инфицированы, когда взяли в семью и насколько они получали те лекарства, которые им нужны были. Конечно, мне тут пишут и у меня тоже среди моих друзей, знакомых есть огромное количество людей, которые так или иначе усыновили ребенка. Есть знакомые, друзья, у которых много приемных детей. И, безусловно, сейчас это сообщество какое-то на таком уровне, связано между собой буквально по воздуху, они конечно очень обеспокоены, потому что процесс изъятия детей в этой семье это конечно, на мой взгляд признают все, был проведен очень странным образом. В обход каких-то очевидно норм законодательства. Которые должны были быть соблюдены. Таня пишет: сколько денег получала семья от государства за детей. Я не знаю, не могу ответить на вопрос, сколько семьи получают для обеспечения нормального детства детям. Обычно в Москве, например, и мы делали даже об этом программу большую в программе «Чувствительно» существует большая поддержка, в том числе финансовая таких родителей. Таня пишет: а если это оговор, то кто в этом заинтересован. Еще пишут про старших детей. Тут неподписавшийся слушатель из Санкт-Петербурга несколько сообщений присылает. Что некоторые дети наоборот вернулись и поддержали маму. Чиновникам не верю, — пишет слушатель из Москвы, — нужно соседей опросить. Чиновникам веры нет, — тоже сообщение из Москвы. Дендук2020: судите мать после достижения ребенком совершеннолетия, если захотите. Да, возможно. Был бы рад, если бы этой историей занялся Евгений Бунимович, — пишет Глеб. Я думаю, что аппарат уполномоченного при президенте по правам ребенка в Москве Евгений Бунимович так или иначе в эту историю вовлечен. Я оговорюсь, что в сети очень много разных данных. В том числе видео, непонятно от кого. Я не понимаю. На одних видео говорит один из детей, что отец их не бил. Вчера я смотрела, как в постах некоторых цитировали sms от детей, которые писали маме с телефона. Анонимус пишет: а где презумпция невиновности, какие доказательства, что детей били и есть ли следы побоев. Вы слышали, во-первых, Яна в эфире рассказывала, что обнаружили синяки у одного из детей. Но изначально, по крайней мере, как нам преподносят, что якобы воспитатель в детсаду увидела у 6-летнего мальчика синяк на попе и на вопрос, откуда этот синяк, ребенок ответил якобы, что ему папа дал ремня. И дальше все это началось. «Мне одно непонятно, чем отличается семья с дюжиной детей от дома ребенка. Как можно помещать несчетное количество детей с проблемами здоровья или особенностями развития в одну семью, в круге общения есть семья с ребенком с синдромом Дауна и с ребенком аутистом. Уход занимает сто процентов времени и внимания». Во-первых, есть дети с теми или иными синдромами, скажем так, разной тяжести. Поэтому, во-первых, необязательно, чтобы им совсем было некомфортно друг с другом. Во-вторых, как я понимаю, это, как правило, мама, которая работаем мамой. Тут я совершенно точно говорю, что им конечно нужна мама. Им всем нужна семья. И если это будет большая семья, значит будет большая семья. Антон из Реутова пишет, что один синяк и сразу изъяли всех детей, мальчик рычал, так он немой, все бред, не нужно было их разделять, это все подлог. Пишет слушатель Антон. Тут пишут и про ВИЧ. Чиновники разные и Интернеты тоже разные, — пишет Виталий. Но вы кому больше верите. Потому что нам же будут рассказывать из всех средств разные вещи. И здесь надо понять, кому вы в данном случае будете больше доверять. Потому что судьбой этих детей занимается огромное количество людей. Вы сами слышали, когда рассказывала Яна. Это и совет по правам человека, и департамент соцзащиты и опека. И разные другие люди. И правозащитники, и фонды и так далее. Сначала говорили, что до папы не могут дозвониться. Потом выяснилось, что нет, он нормально со всеми общается и берет трубку. Но вот Иван Павлов, который был по телефону, было не так много времени, он пишет в фейсбуке довольно подробные посты об этом и говорит, что, во-первых, суд назначил на 1 февраля первое заседание. По иску. Потому что мама детей подала в суд на незаконное изъятие детей. Незаконное действие полиции и органов опеки. Как вы уже слышали, адвокаты подзащитных не получили документы, которые подтверждали бы расторжение договора опеки. Что мы слышим сегодня во всех новостях. И далее Иван пишет: все удивляются, что Михаил, отец детей до сих пор не сделал никакого заявления. Я не вижу в этом ничего удивительного, — пишет Иван Павлов, — человек находится в глубоком шоке, за несколько дней его жизнь и жизнь его семьи превратилась в ад, и СМИ сыграли в этом не последнюю роль. Доверия нет никому и это в такой ситуации вполне понятно. К тому же сейчас у них просто нет свободного времени для встречи с журналистами. Однако Павлов написал, что возможно в ближайшее время родителям придется дать развернутое интервью, после которого большинство вопросов к ним, возможно, отпадет. Из Москвы пишут: это профессиональные опекуны работают за зарплату, работодатель имеет право расторгнуть договор при некачественной работе. Я с вами не соглашусь, мне представляется, я не могу встать на место приемного родителя, потому что таковым не являюсь, но, на мой взгляд, это не те люди, которые как в детсаду, они приходят воспитателями, их это работа. А это именно родители, которые хотят дать детям семью или, по крайней мере, изначально так это представляется. Таня пишет: как-то не вяжется, что кому-то нужно без повода отнимать столько детей. Получается, что старшие дети, — пишет Галина, — письма не писали, что это со слов детей, дети с расстройством привязанности, их травмы сложнее, не верю чиновникам, психологи тоже были пару часов, для оценки это ничто. Повторюсь, здесь очень сложная история и меня радует, что вы по-настоящему пытаетесь в ней разобраться. Я надеюсь, что в любом случае вся эта ситуация каким-то образом разрешится с наименьшими потерями для детей в первую очередь. Это конечно, абсолютно банально, но абсолютно логично. Спасибо большое. Это была программа «Блог-аут». Меня зовут Ирина Воробьева. До встречи в других эфирах.

Ссылка на источник