А. Ермолин ― Добрый день всем, кто нас слушает, в эфире программа «Военный совет», ведущий в студии Анатолий Ермолин. Наш гость сегодня Руслан Саберович Аллахвердиев, полковник, замначальника инженерных войск ВС РФ по вооружению и военно-научной работе. Руслан Саберович, добрый день. Р. Аллахвердиев ― Добрый день. А. Ермолин ― Говорим про инженерные войска, и я предлагаю начать нашу беседу с того, чтобы в двух словах рассказать нашим слушателям… Не все к сожалению, а может и не к сожалению являются кадровыми, или пенсионерами военными. Есть много людей просто гражданских, которые нас с удовольствием слушают. Расскажите пожалуйста, вот откуда есть, пошли инженерные войска? Р. Аллахвердиев ― Очень приятно оказаться сегодня здесь в эфире, рассказать про наш род войск. Инженерные войска. История у нас давняя, мы сегодня с вами проведем эфир как раз в преддверии 316-й годовщины образования инженерных войск. Инженерные войска были образованы от указа Петра, как я уже сказал, 316 лет. В 1701 году указом Петра была организована первое подразделение инженерное. И вот, с тех пор и мы повели свою историю. А. Ермолин ― Предлагаю коротко 300 лет пробежать, да? Р. Аллахвердиев ― Ну, наверное всего нашего эфира не хватит. Потому, что этот объем задач, тех героических событий, которые были на пути в этот период… Ну, инженерные войска с достоинством выполняли все те задачи на всех этапах развития нашей родины. Когда это была империя, потом это был Советский Союз, сейчас новая история. Мы продолжаем и сейчас с честью и достоинством нести знамя инженерных войск. А. Ермолин ― А что сейчас происходит? Вот какая система, как она выглядит, что такое ваши войска? Р. Аллахвердиев ― Инженерные войска? Это род войск, который не входит в виды и рода войск. То есть, отдельным получается родом. Структурой он состоит из управлений, соединений частей, и организаций инженерных войск. Основы составляют у нас инженерно-саперные бригады в центральном подчинении, и пантонно-мостовая бригада центрального подчинения. Кроме того, в округах у нас есть инженерные бригады окружные, и в армиях инженерно-саперные полки. Ну, на уровень дивизии бригады, или батальона, или роты. Вот это является основой инженерных войск. А. Ермолин ― Приведение боевых действий, вот какой основной функционал выполняете, какие боевые задачи решаете? Р. Аллахвердиев ― Инженерные войска – это вид боевого обеспечения. То есть, мы обеспечиваем войска в бою. У нас широкий круг задач, у инженерных войск 10 задач инженерного обеспечения, все вот эти задачи мы обеспечиваем. Ну, я наверное на всех останавливаться не буду, но основные из них, это и проделывание проходов в минных полях, это и разминирование, это фортификационное оборудование, это наведение переправ, это обеспечение водой, электротехническое обеспечение. То есть, много вот этих задач, которые перед нами стоят. То есть, практически весь комплекс. Инженерные войска (неразборчиво) для обеспечения боевых действий. А. Ермолин ― Мне очень понравилось, какой у вас боевой девиз, да? Потому, что десантники очень гордятся, что… Своим, да? Что никто кроме нас, да? И совсем недавно в эфире сказал, что, а без нас никто, да? Р. Аллахвердиев ― Да, это наш девиз. Девиз инженерных войск: «Без нас никто». А. Ермолин ― Без нас никто, да. С этим трудно спорить, и в этой какая-то такая вот есть и мудрость, и лихость какая-то. Потому, что действительно очень не хочется лезть на рожон не понимая, когда не проведена инженерная разведка, и когда пути не расчищены. А что сейчас, чем сейчас занимаются инженерные войска? Вот если употребим такой военный термин, строительство инженерных войск. Вот развиваются ли войска как система, вот что с ними происходит? Р. Аллахвердиев ― Войска развиваются как система. Я уже выше сказал, из чего мы состоим. Но оно же не просто так появилось. То есть, мы занимаемся развитием нашего рода войск, осуществляется его строительство. Вот мы в течение 2-х лет предыдущих как раз сформировали бригады, которые являются (неразборчиво) Генерального штаба, так называемого верховного главнокомандования. У нас формируются инженерно-саперные полки в армии, то есть это процесс такой, который идет на развитие. То есть, перспективно с каждой армии будут инженерный саперный полк, который будет выполнять задачи инженерного обеспечения. То есть, любое соединение или объединение будет иметь в своем составе инженерное соединение или часть. А. Ермолин ― А вот на уровне ниже там, на уровне бригады, полков, роты, взводов, вот вы как-то взаимодействуете на более низких уровнях? Р. Аллахвердиев ― Конечно, если вот осматривать более низкий уровень, как вы говорите, если брать бригаду. По бригаде у нас или зависит от ее количества там, или инженерно-саперный батальон, или это инженерно-саперная рота, которая выполняет задачи в интересах этой бригады. Если мы говорим туда ниже, если брать дивизионную систему, то у нас инженерно-саперные роты в полках, к инженерно-саперным (неразборчиво), которые в дивизии. То есть, на всех этапах мы выполняем задачи. А. Ермолин ― Хватает сил и средств? Вот я знаете, вспоминаю книжку «В окопах Сталинграда» Некрасова, да? Там как раз главный герой, он как раз ваш коллега. И поражает вот то, что он описывает события, когда фашистские окопы вот буквально через 50 метров, и каждый день карточки огня там вестовые, все. Неужели так вот во время реальных боевых действий так четко соблюдаются все инструкции, наставления? Или сейчас немножко по-другому? Р. Аллахвердиев ― Неужели вы думаете, что я скажу, что нет? Конечно так. От того, как организовано боевое действие, как выполняется устав, и зависит их исход. В любом случае все это написано кровью, поэтому при необходимости… То есть, если ты хочешь выполнять задачу, ты должен соблюдать не наставления, инструкции, уставы, которые определяют порядок действий. Так что, в обязательном порядке. Но если возвращаться к численности, конечно любому органу управления хотелось бы побольше. Но  могу сказать, что те решения, которые сейчас приняты в вооруженных силах, они достаточны для выполнения тех задач, которые стоят перед нами. И те этапы строительства, которые у нас стоят перед нами на последующие годы, они как раз приведут к тому, что мы выстроим ту систему в рамках численности определенной для инженерных войск, достаточно для выполнения задач, которые перед нами будут стоять. Стоят, и будут стоять. А. Ермолин ― А у вас есть какая-то внутренняя… Ну, и не формальная что ли иерархия, или значимость военных инженеров, да? Вот ну, там я не знаю, может быть те, кто занимается разминированием, как самое опасное направление, или… Р. Аллахвердиев ― Ну, наверное можно так сказать, что такая считается наиболее уважаемая, сложная составная часть инженеров – это саперы. Это те, которые занимаются, постоянно рискуют, выполняют задачи ежедневно, при выходе на разминирование, или на минирование, выполняют боевую задачу. Это мы делаем ежедневно, постоянно, на протяжении всех вот лет, которые есть. Но наверное не для кого не будет обидой это услышать. Потому, что система подготовки у нас складывается таким образом, что любой офицер, закончивший высшее учебное заведение инженерных войск, он может оказаться на должности, которой определено выполнять задачу по… Вот именно по разминированию. А. Ермолин ― Ну, наверное ведь не каждый психологически готов. Как вот в фильмах показывают, проводок перерезать тот, или не тот, да? Р. Аллахвердиев ― Наверное да, но наверное на наших этапах подготовки в училище, вот эти все моменты как-то сглаживаются. И на протяжении всей своей службы я видел единицы тех людей, вот инженеров, которые бы не смогли выполнять задачи, которые перед ними поставлены. Вот особенно в последнее время мы занимается большим объемом задач, связанных с разминированием. И вопрос ни разу не стоял таким образом, что кто-то из наших офицеров, даже сержантов, который проходил подготовку, отказался бы выполнять задачу. Ну, это вы сейчас подняли этот вопрос, я о нем даже не задумывался, он перед нами не стоит. Ну, уровень мотивации, и наверное настрой сейчас в инженерных войсках, он высок. А. Ермолин ― Ну, я просто немножко знаю эту тему как офицер спецназа, и понимаю, как приятно иметь в своих боевых рядах людей, которые имеют серьезную подготовку, более серьезную, чем спецназовскую. А скажите пожалуйста, вот сейчас вот наших коллег мы часто видим по телевизору, которые выполняют задачи по разминированию в Сирии. Что за миссию они там выполняют? Р. Аллахвердиев ― Ну, это в первую очередь гуманитарная миссия. Вы наверное все видели, была поставлена задача нам инженерам воск… Вооруженным силам, в частности инженерным войскам по проведению разминирования Пальмиры. Эту задачу с честью мы выполнили, причем в короткие сроки, качественно. При этом не было допущено никаких с нашей стороны не потерь, не несчастных случаев, и достойна была оценка президента дана нашим действиям. Лично начальник инженерных войск генерал-лейтенант Ставицкий делал доклад, это было показано на всех первых центральных каналах, было приятно это видеть. Мы действительно выполнили ту задачу, которая была перед нами поставлена. Эта задача… Я даже могу кое-какие цифры вам (неразборчиво) вот в рамках этой работы, что было сделано. А. Ермолин ― Пока ищите материалы, такой вопрос: все время меня родственники, все-таки они тоже в такой семье близкой к вооруженным силам находятся. И когда видят по телевизору наших военных, и говорят: зачем они в красных беретах ходят? Я говорю, чтобы сняться говорю на камеру, потом они их снимают. Так что гражданские переживают за красные береты в Сирии. Р. Аллахвердиев ― Ну военная форма, она должна быть такая… То есть, по своему эстетичная. И красный берет, он… А. Ермолин ― Ну да, но только не в бою в пустыне, или (неразборчиво). Р. Аллахвердиев ― Наверное да. Вы обратили внимание, что в пустыне никто в красных беретах не ходит, поэтому вы правильно говорите. Я нашел цифры. А. Ермолин ― Да. Р. Аллахвердиев ― Вот давайте, я их озвучу. Что вот за период работы вот в Пальмире, было очищено 825 гектаров территории, 79 километров дорог, и 8,5 тысяч различных объектов. При этом обнаружено и обезврежено более 17,5 тысяч боеприпасов, в том числе 432 самодельных взрывных устройств. При этом очень много предметов там было, то есть различных фугасов. (Неразборчиво) в том числе на не извлекаемость, или управляем по различным схемам: или по проводам, или по радиоканалу. Вот цифры, о которых я вам сейчас (неразборчиво). А. Ермолин ― Есть разница, да? По сравнению с Афганом тем же самым, да? Потому, что (неразборчиво). Р. Аллахвердиев ― Ну, здесь к сожалению (неразборчиво) очень много К сожалению вот эти… Не знаю, как из правильно назвать, не хотелось бы. Ну, различные формирования террористические, они совершенствуются. И вот… А. Ермолин ― Запрещенные в России террористические (неразборчиво) Игил… Р. Аллахвердиев ― Это касается всех. И Игил там, и (неразборчиво), ну, еще какие-то другие, я не про это хотел. Они все независимо от их там попыток рассказать, что там они или относятся к Игил, или они там какие-то умеренные позиции… Нет, любые террористические организации, которые ведут действия подрывные против законного правительства, они являются террористическими. И методы, которыми они пользуются, вот с того периода, когда у нас мы выполняли задачу в Афганистане, они только развиваются. Причем развиваются для нас в не очень хорошем направлении. Появляются новые средства, появляются новые различные способы, и они это очень умело применяют. То есть, нанося… А. Ермолин ― Вот в Афгане было много штатного НАТОвского вооружения, и итальянские мины пластиковые там… Р. Аллахвердиев ― Здесь я думаю, что все-таки есть все, но если брать в процентном соотношении, все-таки больше они пользуются различными боеприпасами, которые остались. То есть, и артиллеристские это боеприпасы, или это мины, которые они… Или самодельные взрывные устройства, которые они приспосабливают для уничтожения или живой силы, или техники. А. Ермолин ― Ну, вот фугасы, вы уже говорили… Р. Аллахвердиев ― Фугасы, да. То есть, это в данном случае не принципиально. Таких вот конкретных изделий, которые бы поставляли целенаправленно, их применяется не большое количество (неразборчиво), больше самодельных. Но изощренность их в способах подрыва, и их закладки, она очень сильно выросла с того времени. Ну, очень серьезно. Поэтому приходится саперам вместе с этими террористами дальше самим развиваться. То есть, прорабатывать и (неразборчиво) контрмеры по организации разминирования того, что они там минируют. А. Ермолин ― Мы как-то сразу увлеклись, и понятно почему, реальными боевыми действиями, а не смотря на миротворческую функцию понятно, что все инженеры и саперы, которые работают в Сирии, они в общем-то связаны с реальной боевой работой. Вот к вопросу о том, как готовятся ребята к таким сложным, ответственным миссиям, и расскажите поподробнее про систему подготовки, и вот про учения, в которых приходилось принимать участие? Р. Аллахвердиев ― Ну наверное прежде, чем начать вот этот дальше разговор, надо ответить на ваш вопрос. Я остановился слишком на Пальмире, такой знак вопроса. Мы же и сейчас выполняем дальше задачи. У нас наш международный противоминный центр с модным отрядом, сейчас в Алеппо выполняют задачу по разминированию, что есть продолжают. И все, я могу тоже, если вы хотите, тоже к цифрам вернуться. И они еще больше уже сейчас, чем были сделаны в Пальмире. Вот на данный момент (неразборчиво) более 2000 гектар территории, 680 километров дорог, 3,5 тысячи различных объектов, зданий. При этом обнаружено и обезврежено уже 25 тысяч различных взрывоопасных предметов. Из них около 13 тысяч самодельных взрывных устройств, то есть практически половина. Даже больше получается половины из вот этих вот обнаруженных взрывоопасных предметов. А. Ермолин ― А что самое сложное? Вот как обнаружить… Р. Аллахвердиев ― А вот тут вот как раз я и готов буду ответить на ваш вот этот вопрос по подготовке. Я уже сказал, что выполняет там задачу у нас международный противоминный центр. Решением министра обороны он был сформирован к 1 июня 14 года. То есть, прошло не так много времени, а он уже выполняет свои задачи. Вот в этом центре мы готовим как раз личный состав, в составе сводного отряда, вот от этого противоминного центра, он и выполняет задачи по разминированию. То есть, у нас там осуществляется подготовка, в этом противоминном центре у нас подготовлена хорошая учебно-материальная база классы, учебные поля, где мы учитывая весь опыт ранее накопленный, мы его анализируем, и ведем подготовку своих специалистов. И только после подготовки они выполняют свои задачи по разминированию. После того, когда он готов теоретически и практически, тогда ему и проще выходить на выполнение вот этой сложной и опасной задачи. А. Ермолин ― А территориально где он находится? Р. Аллахвердиев ― Территориально этот наш международный центр находится в Нахабино, это ближайшее Подмосковье, Красногорский район. Причем сейчас у нас… Мы приступили к выполнению его основной задачи, у нас приступили к подготовке представители армянской стороны, и спланирована подготовка уже в ближайшее время военнослужащих из Афганистана, Зимбабве, (неразборчиво), Туркмении, и там сейчас заключаются договора с другими. То есть, заинтересованные во взаимодействии с нами, с вооруженными силами РФ. Потому, что у нас есть большой опыт по именно выполнению задачи разминирования, и в частности работы с самодельными взрывными устройствами. А. Ермолин ― А вот интересно посмотреть, как работают коллеги… Ну, как принято говорить, из западных, или из развитых стран. Вот вы как-то сравниваете технологии работы там, способы разминирования. Может быть у них какая-то своя специфика? В общем-то враг сейчас во многом общий, если мы говорим про террористическую угрозу, и понятно, что собственно этот вид угрозы, когда он трансформирован в конкретные террористические атаки, он в общем-то универсальную беду для всех представляет. Не важно там, это Турция, США, Великобритания, Москва, или какой-то… Вот в этом плане (неразборчиво) международная ведется какая-то координация? Или мы все-таки стараемся взаимодействовать с теми, кто поближе? Там с такими, со старыми соседями. Ну, хотя (неразборчиво) конечно не назовешь, что это поближе, но тем не менее. Р. Аллахвердиев ― Ну, восприятие наверное всеми нормальными, адекватными странами вот этой беды, которая называется минная война, она воспринимается адекватно. И РФ в данном случае не является закрытой, и мы не акцентируем внимание только на ближайших там соседях. То есть, у нас идет взаимодействие на международном уровне. Мы участвуем в различных конференциях, и готовы и открыты для организации взаимодействия, мы предлагаем такое взаимодействие. Вот буквально недавно мы совершали визит в Индию, где как раз вот нас приглашали в их центры подготовки, учебные центры, в их колледж, где они нам показывали в том числе и порядок их организации подготовки, и опыт ведения вот этих вот действий по разминированию. Я могу сказать, что в среднем он похож везде, с какими-то нюансами. Где-то, в какой-то местности, применяется больше одних объектов минирования, или других. То есть, общий опыт, он накапливается и передается друг другу. Тут я могу сказать, что в основном открытое идет взаимодействие. Тот период, когда мы с НАТО нормально взаимодействовали, мы ездили к ним, они к нам ездили в учебный центр, мы перенимали друг у друга опыт. И деля выводы, на основе вот этих наших поездок и взаимодействий, в целом везде одинаково. То есть, все адекватные страны, адекватные организации, люди нацелены на то, чтобы взаимодействовать в этой общей на данный момент беде. Связано с применением самодельных взрывных устройств в первую очередь. А. Ермолин ― Появилось ли что-нибудь более надежное, чем собачка? Р. Аллахвердиев ― Собачка – это всегда надежно. Потому, что ну пока собачку никто не смог… Да, в данном случае (неразборчиво) переосилить. Но мы, вот у нас инженерные войска, в частности как раз это мое направление деятельности в инженерных войсках, новые средства. ЗА последнее время провели огромную работу в этом направлении. И практически по всем средствам поиска мы провели сейчас принятие на снабжение новых образцов, которые у нас применяются и в Сирии… Ну, при выполнении любых задач, связанных с разминированием, в том числе и в Сирии. Это новый миноискатель типа «МПС-2С», это и искатели неконтактных взрывных устройств «НВУ 3М», это искатель проводных линий «Пипл», это глубинный различный искатель. То есть, в этом направлении мы вышли на уровень лучших зарубежных аналогов, и продолжаем в этом направлении дальше работать. Опыт, который мы получили при выполнении гуманитарных задач при разминировании, те проблемы, которые мы выявили, причем они были кстати не большие. Мы учли, и внесли конструктивные изменения, это одно направление. Вот для того, чтобы сапер был защищен, мы тоже провели в данном направлении большой объем работ. Если вы смотрели по телевизору, наверное обращали внимание, саперы ходят экипированы в  таких непонятных костюмах. Это средство защиты сапера. У нас все военнослужащие, которые выходят на выполнение задач, экипируются в костюмы так называемые УВР, которые обеспечивают защиту военнослужащего от энергии взрыва, и от осколков. А. Ермолин ― А насколько серьезная защита? Р. Аллахвердиев ― Серьезная защита? А. Ермолин ― Ну по тому, что вот помните, у нас даже вот в центре Москвы погиб тогда инженер ФСБ. То есть, он тоже был так внушающее экипирован. Р. Аллахвердиев ― Ну, очень сложно защитить от взрыва, когда там большое количество в тротиловом эквиваленте. А. Ермолин ― Ну, да. Р. Аллахвердиев ― Может быть его защитило, вот когда сапер, о котором вы говорите, (неразборчиво) случай, там сапер у нас специалист ФСБ был, безопасности. Там было большое количество взрывчатого вещества, и кинетическая энергия от взрыва, она просто его… То есть, ну тут уже никакими средствами не могли спасти. Любое изделие, которое мы одеваем по защите, оно все равно имеет какие-то определенные ограничения своей защиты. Но в первую очередь, у нас как правило раньше было что? При подрыве боеприпаса страдал не тот военнослужащий, который подорвался, но и все, которые были рядом. И как правило, при подрыве страдало 2, 3, 5 и более человек. В данном случае… А. Ермолин ― Расчет целый. Р. Аллахвердиев ― Расчет целый, да. В данном случае гарантировано. Ну, защита будет непосредственно в подорвавшейся, тут уже в зависимости от того объема, который там попался при подрыве. А те, которые попадают в зону, как правило будут защищены с помощью вот этих костюмов. Причем они легкие, они весят всего лишь 10 килограмм, обеспечивают защиту. А. Ермолин ― Ну, это не много, совсем не много. Р. Аллахвердиев ― Это не много, да. Они обеспечивают нормальную работу. Более того, сейчас мы продолжаем развивать это направление, и в этом году принят… Точнее в 16-м году принят на снабжение, и в этом году уже закупается, и пойдет на обеспечение уже новая версия этого костюма «ОР2-02″, который обеспечит еще большую защиту, более высокую эргономичность, в нем система охлаждения, система связи, ну и так далее. Там много различных приспособлений в него включены которые позволяют упростить нам работу саперов. А. Ермолин ― Руслан Саберович, мы тут сделаем небольшой перерыв. А я хочу напомнить нашим слушателям, что мы сегодня говорим на »Военном совете» про инженерные войска, мы говорим… В данном случае заканчиваем первую часть про разминирование. Наш гость, наш эксперт Руслан Саберович Аллахвердиев, полковник, замначальника инженерных войск ВС РФ. Вернемся через несколько минут. НОВОСТИ. А. Ермолин ― Мы продолжаем заседание «Военного совета», ведущий в студии Анатолий Ермолин, наш эксперт, гость «Военного совета» Руслан Саберович Аллахвердиев, замначальника инженерных войск ВС РФ по вооружению и военно-научной работе, и мы остановились как раз на вооружении, на разминировании. Пока далеко от собачек не ушли, расскажите Руслан Саберович, трудно подготовить, вырастить пса-сапера, да? Р. Аллахвердиев ― Вырастить то наверное не трудно, а воспитать и подготовить именно как собаку минно-розыскной службы, это уже нужно иметь опыт для этого работы, и у нас опыт такой имеется, в рамках… Не так, в составе 66-го межведомственного методического учебного центра, который у нас расположен у Николо-Урюпино, у нас есть курс по подготовке собак разминирования, где мы осуществляем их подготовку. Вот допустим в прошлом году мы закупили порядка 130 собак, их подготовили, и эти собаки сейчас уже отправлены вместе со своими кинологами отправлены в войска, практически во все округа наши, для выполнения задач по предназначению. А. Ермолин ― А собаки какие-то особенные, какие-то породы особые? Р. Аллахвердиев ― Да, есть определенные скажем предпочтения. Вот мы закупали, и как правило применяем. Это собаки немецкая овчарка, восточно-европейская, бельгийская, и лабрадор. Вот эти 4 основных масти, которые применяются при разминировании. Ну, самыми лучшими считаются все-таки немецкие овчарки. А. Ермолин ― Все равно, да? То есть, никто не сумел обойти… Р. Аллахвердиев ― Нет, если брать в целом в комплексе, это и характер, и ее возможности по работе… То в комплексе все-таки овчарка наверное самое интересное. Если брать лабрадора – они не плохие, но они боятся холода. Тут есть какие-то вот определенные нюансы. В общем, тоже не плохие собаки. Восточно-европейская, бельгийская… Бельгийская очень привыкает к своему хозяину, и потом когда все-таки идет смена трудно расставаться. Так мы очень хорошо готовим собак, и вот они реально показывают хорошие результаты. У нас сейчас 9 собачек работают в составе нашего сводного отряда разминирования, который работает в Алеппо. Причем очень уверенно и качественно выполняют свою задачу. Собака, она как тот же самый солдат, и у нас к ней такое де отношение. А. Ермолин ― В английской традиции даже воинские звания присваивают собакам, и награды присваивают. Р. Аллахвердиев ― Воинские звания мы не присваиваем, но вот мы сейчас рассматриваем такую возможность, и работаем с геральдической службе вооруженных сил, именно по проработке награды для наших собачек минно-розыскных. Так что, вы мыслите в том направлении, в котором и мы мыслим. А. Ермолин ― Так вот англичане уже лет 300 мыслят в этом направлении. Р. Аллахвердиев ― Ну у них своя история, у нас своя. А. Ермолин ― Это кстати очень правильно, и хозяину будет… Не знаю как собаке, но хозяину точно будет очень-очень приятно. Руслан Саберович, а расскажите пожалуйста, вот ну, вот сейчас в вооруженных силах ну уже не первый год стало модным, что ли… Ну, по-хорошему модным всякого рода игры. Вот армейские международные игры в 2016 году проходили. Вы как-то в них принимали участие? Р. Аллахвердиев ― Поверьте мне, что инженерные войска принимают в них участие, и причем очень достойно. Вот в рамках всех игр, они называются армейские игры, которые проходили допустим в 16-м году, и спланированы у нас в 17-м году, инженерные войска представлены тремя основными проектами. У нас мы участвуем в открытой воде, это соревнования между (неразборчиво), оно проходит и проходило в 16-м году в городе Муром, где у нас располагается наша понтонно-мостовая бригада, она и принимала гостей. Мы проводим соревнования по открытой (неразборчиво), называется безопасный маршрут, и инженеро-формула. То есть, всего три вот таких вот соревнования. Вот эти соревнования о которых я сказал, они проходили у нас в городе Волжский, где у нас располагается учебный центр по подготовке младших специалистов. В рамках проведенных конкурсов. Инженерные подразделения вооруженных сил показали высокие возможности, и заняли первое место во всех трех конкурсах. То есть, мы этим можем гордиться, и об этом открыто говорить не стыдно. А. Ермолин ― А вот такой вот вопрос, ну не то, чтобы с подковыркой что ли там… А что, не хватало раньше учений, специальных комплексных занятий… Вот в чем… Как молодежь скажет, в чем фишка вот такого широкого использования игр? Р. Аллахвердиев ― Если кто-то думает, что это игры для того, чтобы просто поиграть, и не несут за собой никакой смысловой нагрузки, то он очень серьезно ошибается. Прежде чем выйти на этап международный, у нас проходят этапы на всех уровнях, начиная с конкретного подразделения, потом это часть, потом это выходит на армейский уровень, окружной, потом выбирается лучший из окружных, и только эта лучшая команда выходит на международный уровень соревнований. То есть вы представляете, что когда на всех этапах идет подготовка, соответственно идет подготовка расчетов индивидуальных, потом расчеты экипажей, подразделений, и в итоге идет подготовка специалистов, в частности для нас инженерных войск по выполнению их задач, по предназначению. То есть, и тут в этом есть большой, глубокий смысл. А. Ермолин ― Почему-то вспомнил про социалистическое соревнование. Кстати это совсем не плохая форма. Может быть, это есть такой модернизированный вариант, да. Р. Аллахвердиев ― Может быть, оно звучит так слегка гротескно – социалистические соревнования, но смысл то там закладывается другой. И когда оно производит… То есть, проходит с пользой для дела, и в результате как я вам сказал, что мы готовим специалистов, которые выполняют свои задачи по предназначению, то почему бы нет? Пусть это будет соревнование не социалистическое, а (неразборчиво). А. Ермолин ― Главное слово было второе, соревнование. Р. Аллахвердиев ― Да, армейские соревнования. А. Ермолин ― Вот другой новый бренд, да? Это военно-технический форум «Армия 2016″, участвовали? Р. Аллахвердиев ― Да. А. Ермолин ― Что представляли? Р. Аллахвердиев ― «Армия 2016″ — это тоже очень серьезное мероприятие, которое проводится под эгидами Минобороны РФ. В рамках этого форума мы показываем, что у нас есть. Свои новые разработки, мы показываем свои возможности, там же в том числе есть и серьезная практическая программа. У нас подготовлено очень хорошее место, где все это проводится, парк Патриот. И вот пользуясь случаем могу сказать, что если кто-то там еще не был, обязательно найдите возможность и посетите, там есть что посмотреть. Там очень много интересных, для вот людей, особенно молодых… Да для всех возрастов есть возможности найти там себя, и применить различные виды. Можно посмотреть историческую технику, исторические реконструкции, можно даже увидеть там партизанскую деревню. Ну и так далее, много-много чего, вот я советую, пользуюсь таким моментом. А. Ермолин ― А что у вас? Р. Аллахвердиев ― У нас там есть свой… Вот в частности инженерные войска выполняли задачи по оборудованию партизанской деревни. То есть, мы показали элемент, каким образом партизаны во время Великой отечественной войны осуществляли свой быт, и готовились выполнять свои задачи. Там у нас оборудованы позиции немецкие, советской армии Показать, в каких условиях жили наши солдаты, в каких условиях они выполняют те задачи, которые перед ними стоят, вот это мы конкретно делали. Там есть участок, где поставлена и находится инженерная техника, которую можно посмотреть. Вот возвращаясь к форуму, что мы там показали, каждый вид, род, там центральный орган управления, который представлялся на »Армии 2016″, он пытался показать лучшее, что мы там… Что мы имеем на данный момент. В том числе мы показывали те образцы средств инженерного вооружения, которые мы или приняли, или вот в ближайшее время принимаем. В частности, мы там показали всю гамму принятых на снабжение новых кранов 16, 32, 50 тонн, новые экскаваторы, модернизируем тяжелый механизированный мост, модернизируем понтонно-мостовой парк, колесно-дорожную машину, различные виды катеров, и многое-многое другое. Очень интересное средство мы приняли на снабжение, это комплекс МЛК так называемый лесопильный, когда на одной машине размещена (неразборчиво). То есть, одна машина, четырехосный «Камаз» везет в целом на себе пилораму, и после того, как он ее выставляет для выполнения задач, он еще сам используется… Вот эта машина, для подвоза леса. Новый подвижный ремонтный комплекс, и много-много других образцов. То есть, у нас была вот после главного бронетанкового управления, наверное одна из самых больших экспозиций. Учитывая тот объем задач, который предстоит перед инженерными войсками, исходя их этого, под каждую задачу нам необходимо иметь соответствующую технику, и средства инженерного вооружения, экипировку. А. Ермолин ― А на динамических показах вы же показываете? Р. Аллахвердиев ― Да, на динамических показах – да, если вы там были, мы принимали тоже очень серьезное участие на озере Комсомольское. Мы выполняли задачи по оборудованию десантных переправ, с помощью ПТСов и ПММ паромно-мостовых машин. Наводили наплавной мост из парка «ПП 91″. Кроме того, мы там показывали свои машины разграждения «ИМР 3М» по проделыванию прохода в разрушениях. И у нас принимал участие мостоукладчик танковый «МТУ 72″, который наводил мост через препятствия, в рамках динамического показа. А. Ермолин ― Вот еще вспоминая курсантские годы, так завораживающе смотрелись вот машины, которые как раз предназначены для разграждения в условиях ядерной войны. То есть, это вот такие какие-то марсоходы что ли? Так вот что-то сохранилось вот с тех времен? Р. Аллахвердиев ― Ну да, хороший вы дали эпитет. Да, это вы говорите наверное о машине разграждения, серия ИМР. А. Ермолин ― Ну их много было, да, там самых разных. Р. Аллахвердиев ― (Неразборчиво), они и есть. Основа сейчас у нас составляет «ИМР-2М», это машина на базе танка «Т-7″. Причем она еще очень не плохая, мы сейчас проводим работы по ее модернизации, и в этом году она модернизированная пойдет в войска, кроме того вы закупаем новые современные образцы, так называемые «ИМР-3М». В прошлом году закупили… Ну, по количеству говорить не буду, в этом году закупаем, причем закупаем подразделениями, это не одна-две единицы, они идут в войска. Кроме того, мы ведем опытные конструкторские работы по разработке следующего поколения машин, и мы ее там покажем в рамках армейских… Ну, тут «Армия 2000″, наверное в 17 лет «Армия 2018″ мы эту машину уже там покажем. Поэтому я вас приглашаю, можете пойти посмотреть. А. Ермолин ― Спасибо, обязательно поинтересуюсь. А какие вот для вас приоритетные окры? Р. Аллахвердиев ― Опять же, возвращаясь к тем задачам, которые перед нами стоят, наверное раз они для нас определены, для инженерных (неразборчиво) задачи, поэтому она каждая из них важна. Просто на этапе выполнения задач, где-то в мирное время более важна допустим задача по разминированию. На этапе ведения (неразборчиво) допустим другая задача, допустим по проделываемым проходам. Но в целом каждая из этих задач должна быть обеспечена соответствующей техникой, и средствами вооружения, экипировкой имуществом. Вот исходя из вот этих вот требований, мы и ведем работу. Настал тот момент, когда мы пришли к осознанию того, или точнее к практическому действию по перевооружению. Поэтому, мы ведем сейчас замену практически опытной работы по всему комплексу наших задач. И до 20 года мы планируем основные средства принять на снабжение, уже чтобы они шли, поступали в войска. Вы наверное знаете о той задачи, которую поставил перед нами верховный главнокомандующий, президент РФ. А. Ермолин ― По обновлению? Р. Аллахвердиев ― Да. По выходу, по современным и перспективным средствам в армии до 70% к 20200 году. Я могу вам с полной уверенностью сказать, зная те параметры, которые определены для нас в рамках гособоронзаказа, государственного программного вооружения, что мы однозначно выйдем на эти параметры. А. Ермолин ― Ну вот мне кажется очевидным, что вы должны особое внимание уделять робототехнике. Потому, что у вас такие задачи, где люди по большому счету не то, что делать нечего, но лучше бы издалека этим всем управлять. Что в этом происходит? Р. Аллахвердиев ― Да, очень хороший вопрос, в этом направлении мы ведем серьезную работу. Тоже неоднократно в эфире вы наверное видели, и в рамках выполнения задач по разминированию Сирии, в рамках выполнения задач по разминированию у нас на территории в Чеченской республике и в Ингушетии мы применяем робототехнические комплексы, так называемые «Уран -6″. Это комплекс для разминирования местности. Кроме того, вот в рамках облегчения работы саперам, мы закупаем малые роботы, типа «Кобра». А так же ведем работу по более серьезным средствам. Сейчас, я думаю уже в следующем году мы покажем эти образцы, ведем опытно-конструкторские работы по изготовлению робототехнического комплекса. Проделываем проходы уже в противоминных полях, с возможностью подрыва, то есть (неразборчиво) подрывов до 10 килограмм в тротиловом эквиваленте. А так де делаем штурмовой робототехнический комплекс, который будет обеспечивать возможность работы в двух вариантах: для обеспечения штурмовых групп в урбанизированной местности, или выполнение задач на объектах, где необходимо ликвидировать последствия. А. Ермолин ― Это в смысле никто кроме робота, да? (Неразборчиво) без нас это… Без робота никто, да? Р. Аллахвердиев ― Да, обеспечить жизнь и здоровье солдата. А. Ермолин ― А то вот умеют вот эти умные машины? Ну, вот скажем кроме того, чтобы подойти, сверху положить кусок тратила, подорвать… Вот могут они какие-то такие сложные манипуляции производить там, связанные с манипулированием? Р. Аллахвердиев ― Ну, на данном этапе наверное назвать их роботами, это можно с натяжкой. Робот подразумевает под собой, это самостоятельные действия по программе, заложенные без управления. Те средства, которые имеются что у нас, что на… Ну, у наших так называемых партнерах, они все-таки являются робототехническими комплексами. Это те средства, которые управляются (неразборчиво). А. Ермолин ― То есть, удаленные манипуляторы. Р. Аллахвердиев ― Да, или по радиоканалу, или по проводному каналу. Основными их функциями являются – это разведка, то есть через видеокамеру в различных диапазонах, и все-таки манипулировать. То есть, за счет манипулятора они сейчас стали сложными. Мы можем проводить различные манипуляторы: (неразборчиво), перенести, они снабжаются… Точнее оснащаются различными приспособлениями. Допустим, обнаружили взрывоопасный предмет, можно поставить разрушитель. Разрушитель тоже есть гидравлический, там который действует за счет гидравлики, или там взрывного способа. То есть, он выполняет в общем-то те функции, которые на него возлагают. А в дальнейшем-то конечно я думаю, что мы не думаем, мы знаем, что мы двигаться в том, чтобы они все-таки стали роботами. И уже самостоятельно выполняли задачу, и оценивали обстановку уже на месте. Использовать тот интеллект, который будет в них заложен. А. Ермолин ― Ну вот люди, далекие скажем так от военной специфики, не всегда знают, что в мире огромное количество территорий. Воины там 10 лет назад закончились, может быть даже больше, а до сих пор огромные территории представляют из себя в общем-то минные поля. Вот что у нас на Кавказе, как обстановка там в Чечне, в Ингушетии? Остаются ли еще какие-то районы, куда лучше не ходить? Р. Аллахвердиев ― Вы затронули вопрос, в части вот задач, которые выполняем мы ежегодно и повседневно. Это не только Чечня, это не только Ингушетия. Мы эти работы выполняем, и продолжаем выполнять на территориях, на которых проходили в свое время боевые действия времен Великой отечественной войны. То есть на тех территориях, где у нас произошли подрывы арсеналов, наверное был такой период, когда очень часто взрывались, при подрыве они там засоряли вокруг территорию, за не взорвавшихся боеприпасов. Ну правильно вы сказали, основные задачи мы сейчас выполняем на территории такие более объемные, территории Чеченской республики, и республики Ингушетия. Вот за промежуток времени который прошел, мы практически с 12 года ведем эти работы, разминировали более 12,5 тысяч гектар Чеченской республики. И работы еще много остается, еще нужно будет разминировать порядка 10 тысяч гектаров. Наиболее сложные участки, где проходили действия боевые в рамках контр-террористической операции в основном прочистили, но чтобы убедиться и была возможность людям дальше работать на земле, необходимо проверить 100%. А. Ермолин ― Это противопехотные в основном мины? Р. Аллахвердиев ― Это да, в основном противопехотные мины, противотанковые, разные не взорвавшиеся боеприпасы. Любые взрывоопасные предметы, которые несут в себе различные виды взрывчатых веществ. Вот мы их собираем и ликвидируем. Для этого у нас в составе бригады инженерного округа южного, есть специальное подразделение – батальон разминирования, который выполняет эту задачу в Чеченской республике. А. Ермолин ― Есть какие-то планы, когда можно завершить эту работу? Р. Аллахвердиев ― Ну, мы планируем завершить ее в течение двух лет, эту работу. А. Ермолин ― В течение двух лет? Р. Аллахвердиев ― Это в части, касающейся вот именно Чечни и Ингушетии. А. Ермолин ― Вот вы упомянули ситуацию со складами, которые там имели нехорошие тенденции. Ну, в общем-то для специалистов понятно, что очень много зависит даже не только от неосторожности. Есть такие боеприпасы, которые 100 лет хранятся, и его просто вот даже вот я не знаю там, фокусник на руках будет переносить, и он может от малейшего взорваться. Вот как вот с этим быть, что делать? Р. Аллахвердиев ― Да наверное уже нет таких боеприпасов. А. Ермолин ― Уже нет, да? Р. Аллахвердиев ― Да, таких боеприпасов нет, в свое время вы помните наверное, велась работа по утилизации боеприпасов, которые выслужили свои сроки. И вот в рамках этой работы были они в основном уничтожены. Поэтому я бы наверное не сказал, что такие вот есть боеприпасы. Мне по крайней мере, они не попадались. А. Ермолин ― Ну, раз мы действительно не слышим информации об этом, дай Бог, чтобы так оно и было. А скажите, а вот вы довольны тем человеческим капиталом, вот теми кадрами, которые к вам приходят? Р. Аллахвердиев ― Да, я доволен. Особенно в последнее время чувствуется изменение вот в подходе во-первых и общества в целом в нашей стране. Раз общество, соответственно и люди молодые, которые приходят для прохождения службы к нам. То есть, у них совсем другой подход в более государственный, патриотичный. И люди, которые идут, они зачем они идут, они целенаправленно хотят стать военными. Если вы обратили внимание, то у нас сейчас комплектование военнослужащими по контракту, сколько до этого пытались проводит различных мероприятий для того, чтобы укомплектовать вооруженные силы контрактниками, не получалось, а сейчас получается. Те планы, которые ставит перед собой руководство вооруженных сил, они реализовываются контрактниками. Вот часть, если говорить про нас, наверное вы хотите все-таки придти к тому, каким образом мы подготовим, да, специалистов? А. Ермолин ― Ну да, то есть вы уже частично ответили, что вы сделали ставку на контрактников, да? Р. Аллахвердиев ― Нет, ставка на контрактника – это в части, касающейся именно подразделений, соединений и частей. А наверное все-таки основой являются офицеры, офицерские кадры. Потому, что они являются тем костяком, связующим звеном от уровня мотивированности, от уровня подготовки, от которых зависят и в общем состояние и возможности вооруженных сил. Ну, в частности я могу говорить за свои инженерные войска, за которые мы отвечаем. А. Ермолин ― Какие сейчас высшие учебные военные заведения сохранились? Р. Аллахвердиев ― Вот для подготовки офицеров инженерных войск, они у нас делятся на подготовку оперативно-стратегического уровня этого, это в академии генерального штаба. Ну, там они не делятся на инженеров там, и других видов и родов. А. Ермолин ― Ну, там уже руководители. Р. Аллахвердиев ― Да, там уже подготовка, если брать министра. Оперативно-тактический уровень у нас идет подготовка в военном институте инженерных войск, которые входят в структурный состав общевойсковой академии. Там у нас идет подготовка наших специалистов. А есть Тюменское высшее военно-инженерное командное училище, которое осуществляет подготовку первичного звена, то есть тактического уровня командиров взводов. Вот это училище, оно Тюменское высшее военно-инженерное командное училище, имени марша инженерных войск (неразборчиво), вот такое полное его название. Оно подчиняется начальнику инженерных войск, и вот мы непосредственно осуществляем его подготовку. Вот это училище готовит для нас главных специалистов, инженеров. Это тот фундамент, на котором строится потом вот весь костяк инженерных войск. А. Ермолин ― Руслан Саберович, ну, к сожалению вынужден вас прервать потому, что наш эфир как всегда незаметно пролетел. Я хочу напомнить слушателям, что мы говорили про инженерные войска. Наш эксперт, гость «Военного совета» сегодня был Руслан Саберович Аллахвердиев, полковник, замначальника инженерных войск РФ. Спасибо, приходите к нам еще, и если есть что добавить, у нас есть несколько секунд. Р. Аллахвердиев ― Спасибо, несколько секунд. Пользуясь случаем, что я даю это интервью в преддверии нашего праздника профессионального, я бы хотел от себя лично, от всего командования инженерных войск, от начальника инженерных войск, генерал-лейтенанта Ставицкого поздравить всех действующих военнослужащих, ветеранов, ветеранов войны, гражданский персонал. Всех-всех, которые имеют к нам отношение, и не только, которые в нас верят. Поздравляю вас с наступающим праздником нашим, и всего вам хорошего. А. Ермолин ― Мы присоединяемся, приходите к нам еще. Р. Аллахвердиев ― До свидания.

Ссылка на источник