<
Эхо Москвы :: Персонально ваш: Василий Обломов
Опубликовано в рубрике: Новости Москвы

 Д.Пещикова ― 15 часов и 6 минут в Москве. Алексей Нарышкин, Дарья Пещикова. У нас в гостях музыкант Василий Обломов, персонально наш и ваш. Здравствуйте. В.Обломов ― Здравствуйте-здравствуйте. Д.Пещикова ― Ну что? Давайте с громкого расследования, очередного громкого расследования Фонда борьбы с коррупцией. А.Нарышкин ― От Алексея Навального. Нет, это же не просто громкое расследование, это самый большой титанический труд проделали сторонники Навального и он сам. Нашли у Медведева, у премьер-министра усадьбы, резиденции, какие-то агрофермы, виноградники в Тоскане. А, вот, Василий, зачем это? Зачем это всё? В.Обломов ― А я к этому отношения не имею. А.Нарышкин ― Нет, понятное дело… В.Обломов ― К виноградникам в Тоскане и к… Д.Пещикова ― Вам грустно от этого? В.Обломов ― Мне скучно. Д.Пещикова ― От того, что?.. Разнообразия нет такого как в жизни у Медведева? В.Обломов ― Нет. Вы про расследование или про виноградники? Если про расследование, то я просто думаю, что, к сожалению, это опять закончится всё ничем. Ну, мы пообсуждаем. Сколько это будет посвящено этому эфиров, каких-то материалов в малопопулярной прессе? А.Нарышкин ― Пользуясь случаем, давайте скажем, что сегодня Навальный будет в программе «Блогаут» в 8 вечера с Ирой Воробьёвой, как раз и расскажет подробней. В.Обломов ― То есть это всё, конечно, здорово. Я просто к тому, что печально, что это обычная… Ну, это же не первый раз случается. Это ни к чему не приводит. А.Нарышкин ― А как вы себе представляете, что вот такая история, такое расследование в отношении премьера к чему-то приведет? В.Обломов ― В смысле? Д.Пещикова ― Ну, что должно дальше последовать? В. Обломов: Мы все живем в России, сталкиваемся с Россией изо дня в день. И в разной степени от нее страдаем В.Обломов ― Ну как? Вы просите, чтобы я говорил очевидные вещи. То есть если выясняется вдруг, что государственного служащего подозревают в воровстве или коррупции, значит, по закону Российской Федерации должны быть приняты соответствующие меры органами правопорядка, правоохранительными органами и так далее. А.Нарышкин ― Я немножко не об этом. Навальный давно живет в России, и Навальный давно сталкивается с правоохранительными органами российскими, он знает, как всё устроено. Д.Пещикова ― С их сопротивлением. А.Нарышкин ― Да. Он продолжает свои расследования публиковать. В.Обломов ― Ну да. А.Нарышкин ― А отдачи-то нет. В.Обломов ― Ну да. А.Нарышкин ― Зачем он это делает? Я хочу, чтобы вы, Василий, защитили Навального. В.Обломов ― Я защитил? А.Нарышкин ― Заступитесь. В.Обломов ― Ну, я думаю, что ему нужно что-то делать, он что-то… А.Нарышкин ― Он графоман. В.Обломов ― Нет, ну, он что-то хочет делать, но ему ничего нельзя. И, вот, в такой ситуации он существует. То есть выборов нет, свободы прессы нет, куча уголовных дел. Ну, что ты можешь? Ну, вот, результатом становится то, что происходит – какие-то расследования, еще какие-то расследования, какие-то фильмы, там, разоблачения и так далее. Вот это… Что-то он делает то, что он может себе позволить. Д.Пещикова ― Ну, вот, смотрите. А вы говорите, сейчас начнется очередная кампания в определенных СМИ (ну, не во всех). В.Обломов ― Ну, в малопопулярных. Д.Пещикова ― Некоторое количество СМИ будут вспоминать, обсуждать, углубляться в эти истории. В.Обломов ― Ну, пресс-секретарь скажет, что этого ничего не было или ничего неизвестно. А.Нарышкин ― Я хочу процитировать: «Пропагандистские выпады оппозиционного и осужденного персонажа комментировать бессмысленно». В.Обломов ― Да. Непонятные люди написали, кто там, что написал, непонятно. Это известная схема. Д.Пещикова ― Просто вот про СМИ, да? Вот, мы все это всё обсуждаем, толку никакого, вы сами говорите. Может быть, тогда и обсуждать это не надо? Ну, вот, написал Навальный, ну ладно. В.Обломов ― Вы у меня спрашиваете? Я же не оппозиционное СМИ. Д.Пещикова ― Да мы тоже, вроде. В.Обломов ― Вы? Вы что! Вы в глазах обычных россиян оппозиционное СМИ. Сейчас таксисты ухмыльнулись все в Москве. Конечно. Да вы что! А.Нарышкин ― Надеюсь, никуда не врезались. В.Обломов ― Вы спрашиваете у меня, стоит ли это обсуждать? Или что? Д.Пещикова ― Да. Ну, вот, вы сидите, с нами сейчас это обсуждаете. Может быть, вам не хочется. А.Нарышкин ― Куда Василий денется. В.Обломов ― Ну да, у меня еще 51 минута. Ну, слушайте, я… Ну, наверное, вам на »Эхо Москвы» это обсуждать нужно, конечно. Другое дело, что я считаю, что нужно обсуждать это не только на »Эхо Москвы» и на трех-четырех изданиях, которые мало людей читают, а в самом широком смысле. Конечно, я считаю, что, ну, если по-честному, не шутить, что, конечно, на всех центральных каналах или самых читаемых газетах должны выходить подобные статьи и публикации. Но с другой стороны, мы же живем в России, мы знаем… Когда последний раз «Комсомольская правда» с тиражом в миллион была в центре какого-нибудь расследования, когда власти вынуждены были комментировать материал, опубликованный в »Комсомольской правде» или в какой-нибудь еще там популярной газете и так далее? Этого ничего нет. У нас, как бы… Как это называется? Единственное СМИ, которое интересует людей… Д.Пещикова ― Вот я (НЕРАЗБОРЧИВО), в интервью «Комсомолке» Кобзон говорил, что у него есть (НЕРАЗБОРЧИВО) в ДНР. В.Обломов ― Ну, что такое Кобзон, ну господи? Д.Пещикова ― И ему это припоминали. В.Обломов ― Да никто ему. Его вообще… Ему скучно. Д.Пещикова ― Ну, даже все либеральные. В.Обломов ― Все 3 там издания, да. Я к чему это говорю? К тому, что единственное мнение, единственная пресса, на мнение которой еще в Кремле, наверное, не наплевать, это заграничная пресса, чаще всего американская. Именно поэтому все значимые заявления первое лицо государства обычно делает ночью, потому что они делаются не для дорогих россиян, а просто в Америке в этот момент как раз день начинается и начинают публиковаться новости и так далее. Поэтому делается это обычно для тех, кто пишет это там. А с нашими СМИ-то всё давно понятно. Тут, как бы, никто на них не реагирует и они ничего… То есть представить себе историю а-ля журнал «The Boston Globe», который провел расследование в свое время с педофилией и выявил целую цепочку там случаев педофилии священников в Бостоне, которая привела к тому, что этих всех посадили, детей спасли и так далее… Представить себе такую ситуацию у нас с журналом «Караван истории» нельзя. Ну, я не могу, по крайней мере. У меня, конечно, воображение развито, но это будет скорее какая-то юмореска. Д.Пещикова ― Ну, зато можно представить себе какое-нибудь расследование тоже довольно громкое РБК, но просто итог-то будет другой. Скорее РБК поплатится. Просто. Не будем называть имен. В.Обломов ― У меня есть неопределенный набор друзей, которые, будучи порядочными журналистами, ушли из профессии за последние… Ну, сколько? 4 там? Сколько лет было? Ничего кроме того, что эти люди больше не работают на тех или иных телеканалах, не произошло. Ну, то есть… Ну да, на их место пришли бездарные люди. Ну да. Ну, просто они лояльные. Лояльность ставится во главу угла. Поэтому чем больше ты славишь людей, которые стоят у руля, тем больше у тебя возможностей и в нашей стране. И причем совершенно не важно, талантливый ты, хороший ты журналист, можешь ли ты писать хорошо, грамотно и так далее. Это совершенно не имеет ни малейшего значения. Вот. Я хотел сказать, пользуясь эфиром. Друзья, у меня вышел новый альбом. 16 марта в клубе «Ред» в Москве у нас будет большая… Кстати, я вам принес диски в подарок. В. Обломов: Мы, русские, привыкли договориться с кем-нибудь, нам очень тяжело вообще жить по правилам А.Нарышкин ― А билеты? Билеты? В.Обломов ― Пожалуйста, да, конечно. Приходите, да. И Дмитрия Медведева… А.Нарышкин ― Слушайте, а, может быть, мы во второй части даже разыграем? В.Обломов ― Хотите – пожалуйста. Хотите – да. Мы можем… А.Нарышкин ― Мы с вами вопрос придумаем. В.Обломов ― Я могу даже диск оставить разыграть. Хотите? А.Нарышкин ― Всё разыграем. Всё. В.Обломов ― 16 марта, друзья, клуб «Ред», презентация альбома. Будет весело и интересно. 23 марта в Питере в клубе «Джаггер», ну и, в общем-то, да, приходите, мы всегда вам рады, наши концерты всегда очень веселые. Мы даже подготовили для вас видеоряд, не менее остроумный, чем аудио. А.Нарышкин ― Василий Обломов, музыкант в эфире «Эха Москвы». Про священников наших российских, но не педофилов, а, может быть, и педофилов, кстати. Мы же помним про историю из Петербурга, где судят священника Грозовского, по-моему, да? По обвинению как раз в педофилии. Когда церковь успокоится со своими аппетитами насчет всяких вкусных зданий, земель и прочего? В.Обломов ― Вообще был, по-моему, закон в 2010-м или каком году. Причем, по-моему, нынешний президент его и принял. То есть этот закон был не сейчас… А.Нарышкин ― Не-не-не, я не понимаю. Сидит Василий Обломов или Владимир Легойда, который?.. В.Обломов ― Стоп. Я просто объясняю зрителям, слушателям историю вопроса, чтобы они понимали, что это случилось не сейчас. А то, что делает сейчас Православная церковь, делает на основании того, что произошло некоторое время назад. А.Нарышкин ― Осталось сказать, что церковь действует в рамках действующего законодательства. Уж простите за тавтологию. В.Обломов ― Нет, я могу развести здесь, раскатать вам вату и сказать, что всё это правильно и хорошо. Я же… Как бы, вы хотите, чтобы я, что я думаю по этому поводу? Ну, им разрешили, ну, то есть действующая власть им разрешила и разрешает вести себя так, как они хотят. И до тех пор, пока нынешняя власть будет, как бы, сама инициировать подобные вещи, церковь будет вести себя, просить себе еще и еще. Ну, а кто бы на их месте не просил? Им говорят: «Давайте мы вам всё отдадим». Церковь сидит, говорит: «Да. Ну, давай. А можно нам вот этот?» — «Да» — «А этот тоже можно?» Вот, я недавно был на Пушкинской. Видели, там крест воткнули? Ну, Пушкинская площадь, Москва, вот, центр? Там, где кинотеатр Пушкинский и так далее. Там воткнут крест, рядом стоит какая-то жердочка, на которой три иконы. Д.Пещикова ― На этом месте написано… В.Обломов ― Не, причем крест, камень какой-то, ну, типа «направо-налево пойдешь» и рядом жердочка с иконами, такая, знаешь, как бесплатно книги когда раздают около библиотек муниципальных, вот такая жердочка с иконами стоит. Я вообще не понял, к чему это. Д.Пещикова ― Это под лестницей, которая ведет к залу. В.Обломов ― Нет, не под лестницей. Это прямо вот Пушкин стоит, вы за Пушкина заходите, идете к кинотеатру и прямо перед вами крестик. А.Нарышкин ― Не-не, Даш, всё правильно говоришь. Там, по-моему, написано: «На этом месте стоял какой-то храм». Д.Пещикова ― Да-да-да. Нет, ну, все-таки, там, где лестница к кинотеатру. В.Обломов ― Да. И рядом еще крест и вот эта жердочка с иконами. Да, очень интересное было наблюдение. А.Нарышкин ― Василий Обломов негодует. В.Обломов ― Не, я просто недоумеваю скорее. Я не негодую, слушайте. У нас много других поводов, по которым можно негодовать. А.Нарышкин ― Какие? А скажите, кстати, какие? В.Обломов ― Да все. А.Нарышкин ― Ну, например? Самый? В.Обломов ― Ой. Всё. Вообще всё. А.Нарышкин ― Что беспокоит творческую интеллигенцию сейчас? В.Обломов ― Как? То же самое, что беспокоит любых рядовых россиян. То есть, вот, мы же все живем одинаковой, на самом деле, жизнью, отличаемся мы только сферой деятельности. Вы работаете на радио, я играю концерты, записываю песни, кто-то, я не знаю там, бизнес пытается свой построить. Но так или иначе мы все живем в России, сталкиваемся с Россией изо дня в день. И в разной степени от нее страдаем. Ну, то есть, там я не знаю, там, кто-то хочет купить квартиру, не может, потому что кругом одно жулье либо они ему продают ее за непонятные деньги и потом пытаются кинуть на эти деньги. Либо застройщик потерялся, пропал. Ну и так далее. То есть либо человек… Я не знаю, какие бы еще придумать варианты? Либо соседи на лестничной клетке курят. Д.Пещикова ― Ну, согласитесь, что это вот такое, именно бытовое, то, что касается в первую очередь тебя. Вот, опять же, возвращаясь к Медведеву, эти все вещи – они (НЕРАЗБОРЧИВО). В. Обломов: Мы имена губернаторов узнаем только тогда, когда их снимают В.Обломов ― Проблема заключается в том, что над всеми нами должен стоять закон, и это должно быть так. То есть он должен быть один, и он должен быть один для всех. Независимо от того, какое ты занимаешь положение в обществе. И если ты его нарушаешь, ты должен быть одинаково судим по этому закону. Потому что если закон не один для всех, то это какая-то шайка-группировка бандитская, ну, потому что так нельзя. Это, кстати, первое, что бросается в глаза на таком, бытовом, обычном уровне, когда ты приезжаешь в злополучную вражескую Америку. То есть когда ты в магазине пытаешься купить алкоголь, ты же россиянин, ты говоришь: «Ну, дайте там мне…» А тебе говорят: «Нельзя. Вам нужно предоставить, там, удостоверение личности». Ты говоришь: «Я с бородой. Ну, что ты? Ну, что такое?» А она тебе отвечает, она тебе всегда отвечает одно и то же как по бумажке, они говорят: «Простите меня, ради бога, это закон. Здесь стоит видеокамера, она меня снимает. По закону штата я должна…» А.Нарышкин ― Ну, у нас то же самое сейчас. Д.Пещикова ― Ну, у нас тоже, да, будем честны. В.Обломов ― «У нас» — это где? А.Нарышкин ― «Где». Везде. В Москве. Д.Пещикова ― В отдельных магазинах. Не везде, но есть магазины, где такие же принципиальные люди. В.Обломов ― Я к чему? К тому, что… И такая штука происходит везде. Они тебе в какой-то момент могут сказать «Это закон. Да, он такой странный, но его нужно исполнять. Извините, это не я придумал». И так бывает на всяких разных уровнях. И то, что они все, как бы, ссылаются на него, оно производит, конечно, приятное впечатление в том смысле: «Ну, наверное, так правильно». А мы, русские, привыкли договориться с кем-нибудь, нам очень тяжело вообще жить по правилам, потому что… Ну, в конце концов, типа там, ведь, в нашей стране на пешеходном переходе пешеход пропускает автомобиль. А.Нарышкин ― Ну, потому что автомобиль большой, потому что в России всё по понятиям. В.Обломов ― Вот это же мне и не нравится. Вы спросили, что мне прежде всего не нравится? А.Нарышкин ― Ну как же? Ну, это же менталитет. В.Обломов ― А мне не нравится… Это не менталитет, понимаете? А.Нарышкин ― Как будто вы предлагаете в голову к людям залезть и всё там постирать. В.Обломов ― Ну, это не написано в законе. Мы же живем по закону. Все ж хотят по закону. Когда кого-нибудь прижимают, бизнес отжимают, всем не нравится. Всем не нравится. Даже тем, которые любят жить по понятиям. Все хотят, чтобы был закон, меня там защитили и так далее. Ну, кому придет в голову?.. Помните, были 90-е, да, вот эти злосчастные? Тогда же существовала, вот, в Ростове-на-Дону, по крайней мере, точно существовало так называемое черное правосудие. Это когда люди не шли к государству, к правоохранительным органам, говорили «Спаси меня, у меня там отжимают ларек», а они шли к каким-то непонятным бандитам, просили у этих бандитов «Рассуди нас». И какой-то утырок (я вообще не понимаю) должен был решить, кто здесь прав, а кто виноват. Это вообще что? Вот, то есть, где здесь здравый смысл, логика и так далее? Д.Пещикова ― Ну, смотрите. С одной стороны, вы говорите «Все хотят, чтобы было…» В.Обломов ― Все хотят жить по-человечески, на самом деле. Д.Пещикова ― По-человечески, по закону. Но с другой стороны… В.Обломов ― Вон, Медведев тоже. Д.Пещикова ― С другой стороны, когда многим, большинству, скажем так, выдается возможность где-нибудь чего-нибудь утащить, подворовать, как-нибудь это, так-сяк… В.Обломов ― Тогда иди в тюрьму. Д.Пещикова ― Так большинство же пойдет и подворует. В.Обломов ― Да нет! Посадят 10 человек и перестанут. В чиновниках всё как моментально, как спичкой, я не знаю. Их всех тут же сдует. Как только посадят 10 человек за воровство, только, вот, показательно от мала до велика, от самых больших до самых маленьких 10 человек посадить, все сразу испугаются. Д.Пещикова ― Ну вот сейчас вот губернаторов уберут. В.Обломов ― Ну, что такое губернатор? Мы имена губернаторов узнаем только тогда, когда их снимают. Что это такое вообще? Это вообще отдельный разговор. Д.Пещикова ― Да, когда снимают, когда дела заводят. В.Обломов ― И вообще это кого снимают? Вот, мне тоже нравится, да? Вот, помните, был Лужков? Ну, все должны помнить. Вот, Лужков… Была интересная штука, когда он ушел, но его всегда хвалили, как бы, основные СМИ, потом Лужков ушел. И на НТВ вышел репортаж о том, как он воровал. Ну, там НТВ, по крайней мере… А.Нарышкин ― По-моему, еще до ухода даже. В.Обломов ― Там прямо вот в этот момент была такая кампания, что Лужков – коррупционер, что вон там он отмывает бабки и так далее. И, как бы, тут же Лужкова лишают его должности в Москве. Потом была прямая линия с президентом или с премьером (я не помню, кем он тогда был, нынешний президент). И его тогда спросили: «А, вот, что случилось-то, типа, с Лужковым?» А он сказал: «Да просто они поругались с Медведевым, и всё нормально». Ну, на самом деле, ну, просто они повздорили. То есть я… Если бы я был просто тупым телезрителем, то есть… «Подожди, а вот это вот всё, что мне до этого рассказывали, что он вор, крахобор и так далее? Судить, его за это в тюрьму сажайте, если это, действительно, так!» А у нас, как бы, получается… То есть мы лишили его должности, ну, значит… Не то, чтобы я сейчас призывал там судить Лужкова. Если это правда, то человек должен понести наказание, какой бы он ни был. Я считаю, что до тех пор, пока закон не будет один для всех, в нашей стране жизнь никогда не изменится. Ни-ког-да. И надо не забывать, что добровольно никто по закону жить в нашей стране не захочет, конечно. Д.Пещикова ― А закон единым для всех как может стать? Ну, что должно случиться? Вот, какой механизм надо задействовать? Или это снизу должно произойти? Это какая-то воля сверху? В.Обломов ― Ну, смотрите, всё изменится в один прекрасный момент, если случится так. Если появится какой-нибудь хороший и неглупый человек, который возьмет, например, и выведет налоги у людей, которые их платят, из их зарплаты, и заставит их самостоятельно платить налоги раз в год. Ну, он скажет: «На, я тебе буду платить теперь всю зарплату, ты будешь получать теперь все свои деньги, которые ты получаешь. А в конце года ты будешь самостоятельно ходить в Налоговую и платить государству деньги». В. Обломов: Вы предлагаете, чтобы я радовался, что через 1,5 года пыток невиновного человека отпустили на свободу? И, вот, когда человек, имея эти деньги, пойдет, один раз заплатит, второй раз заплатит, он скажет: «Подожди. Я заплатил столько денег, а у меня на районе, там, не горит свет, паспортистка мне хамит, у меня там, я не знаю там, воды нету по полгода». И начнет предъявлять государству сразу свои претензии. Он скажет: «Подожди, а чего ты тратишь мои деньги на непонятно что? Я тебе их заплатил. Чего это вдруг ты ими распоряжаешься?» Государство не сможет после этого сказать: «Я дало денег Райкину, а он меня обижает». Оно не сможет этого, потому что это не его деньги, это деньги людей всех, которые живут в нашей стране. Я, например, я плачу этот долбаный налог на Крым. Я же его плачу. А мне не нравится. Д.Пещикова ― Все платят. В.Обломов ― И что значит «Все платят»? Не все его платят. Д.Пещикова ― Ну, все, кто платят, те платят. В.Обломов ― В том-то и дело. А главное, что нас никого не спрашивали там. Моих налогов достаточно для того, чтобы платить зарплату парочке участковых. Все люди, вот, поверьте на слово… Я не знаю, на слово, не на слово. Пойдите поговорите со всеми людьми, которые здесь занимаются бизнесом, сами зарабатывают деньги. Не в государстве. Потому что в государстве они чего сидят? Они говорят: «Ну там, мы получим грант, чего-нибудь сделаем и так далее». А вот которые сами пытаются что-то делать – магазин у них там какой-нибудь, что-нибудь свое. Вот, они все вам дружно скажут, что им не нравится, что им хочется, чтобы было всё по закону, чтобы можно было нормально работать. Им всем не нравится. Нету среди них тех, кто «Вот, я за, я за». А по сути, это же самые главные люди, которые делают эту страну в итоге хорошей. Да. Д.Пещикова ― Вот такая история. А.Нарышкин ― Я хочу вас спросить про мэрские выборы в Москве. Они наступят рано или поздно. Вам важно, кто возглавляет Москву? Уж если мы Лужкова вспомнили. В.Обломов ― А у нас нет выборов. А.Нарышкин ― Ну как нет выборов? В.Обломов ― Ну, как они? А.Нарышкин ― Ну, Собянина выбрали, а Навальный проиграл. Вы не помните, что ли? 2013-й год. В.Обломов ― Выборы – это когда все кандидаты имеют одинаковый доступ ко всем СМИ, участвуют в одинаковой степени в дебатах. Никакой административный… А.Нарышкин ― Это как в США то есть. В.Обломов ― Как в нормальных странах, давайте, как вот по-человечески. Даже у нас так написано. Они должны участвовать одинаково в дебатах, не должно быть задействовано никакого административного ресурса и так далее. И только в таких выборах… Д.Пещикова ― Ну, вот, к сожалению, у нас не так. В.Обломов ― И только в таких выборах имеет смысл принимать участие. И именно поэтому этих выборов нет, потому что власть не хочет, чтобы, как бы… Ну, то есть люди, сидящие у власти, не хотят терять эту власть, именно поэтому они не допускают таких выборов. Потому что если бы он не боялся выборов, всё было бы именно так. Ну, типа: «Чего мне боятся, если меня всё равно все поддерживают, меня любят? Да ради бога, я пойду на дебаты, тебе объясню всё. Москвичи меня любят»… Ну, не москвичи, а, там, россияне. На всех выборах, На всех выборах. Д.Пещикова ― Вот, если у нас не так, значит, участвовать не надо? Значит, надо игнорировать, бойкотировать и президентские, и мэрские, и любые, муниципальные? В.Обломов ― Я не могу вам по радио сказать, как надо. Д.Пещикова ― Ну, вы для себя какой сделали выбор? В.Обломов ― Я для себя знаю. Я не могу вам, поскольку мы находимся вот в СМИ сейчас и что мы сейчас говорим, это слышит много людей, таксисты в том числе в Москве и люди в Администрации президента. Все они это слушают. Я не могу этого говорить по закону. А.Нарышкин ― Потому что это матом? В.Обломов ― По закону Российской Федерации я не могу это говорить. Но у меня есть на то определенное мнение. Д.Пещикова ― Но его высказывать, как говорится, нельзя? В.Обломов ― Но я не могу этого сказать, да, к сожалению, друзья. Ну, просто всем адекватным людям в нашей стране всё предельно ясно, на мой взгляд. На мой взгляд. А.Нарышкин ― Когда Дадина на прошлой неделе отпустили, ваши чувства? Вообще, вот, персонаж интересный для вас? В.Обломов ― Бедный чувак. А.Нарышкин ― Для творца, для исследователя душ. В.Обломов ― Ну как? Бедный человек пострадал от системы. Подержали его сколько там? Полтора года? Или, не помню, сколько там? А.Нарышкин ― Год, по-моему. Чуть больше. В.Обломов ― Ну, короче говоря, сидели, да. Пытали его, подержали в тюрьме, а потом за отсутствием состава преступления (ну, формулировка такая была) выпустили из тюрьмы. Ну, это ж… Ну, жалко человека. А что? Ну, машина государственная проехалась по еще одному… Д.Пещикова ― Нет, а то, что, вот, его в итоге выпустили? В.Обломов ― Это что? Типа, радоваться надо? Д.Пещикова ― Ну, вот, некоторые радуются. Поэтому мы и интересуемся, как вы? В.Обломов ― А где справедливость-то? Его ж невиновного держали сколько там времени? Я ж еще раз сказал, подвергали пыткам. Это было за что? Д.Пещикова ― Ну, как теперь выяснилось, ни за что. В.Обломов ― То есть вы предлагаете мне, чтобы я радовался тому, что через полтора года пыток невиновного человека отпустили на свободу? Д.Пещикова ― Мы вам не предлагаем радоваться, мы как раз спрашиваем… В.Обломов ― Хорошо, я согласен с тем, что прекрасно, что его выпустили на свободу. Я просто считаю, что он там не должен был оказаться. Д.Пещикова ― Это понятно. Но смотрите, там помимо Дадина еще есть история с Евгенией Чудновец не менее резонансная. Ее, вроде, тоже скоро должны отпустить. В. Обломов: За всю историю существования государства российского власть никогда не шла добровольно навстречу людям В.Обломов ― Я, к сожалению, не в теме в этом. Д.Пещикова ― А, совсем не в теме? В.Обломов ― Да. Д.Пещикова ― Ну, в общем, тоже случай, о котором говорили. В.Обломов ― Нет, ну то есть это всё ужасно. Но другое дело, что завтра такое может случиться с каждым. А.Нарышкин ― Система признает ошибки. Дадина отпустили. В.Обломов ― Что значит «признает»? Признает ошибки – это значит начальник колонии попал в тюрьму за превышение должностных полномочий. А.Нарышкин ― Может быть, всё по очереди? Д.Пещикова ― Ну, подождите. Там же не признали еще пока и, может быть, и скорее всего не признают, что были какие-то пытки. В.Обломов ― Да ничего не будет. Д.Пещикова ― Сейчас признали просто, что он невиновен. В.Обломов ― Ничего не будет. Д.Пещикова ― Это разные истории. В.Обломов ― Ничего не будет. Ничего. Государство никогда… Я, вот, вам как историк говорю, за всю историю существования государства российского власть никогда не шла добровольно сама навстречу людям, сколько бы они и чего по-доброму и приятно там у власти не просили. Никогда они ничего никуда навстречу… А.Нарышкин ― Добровольно. Василий, а роль гражданского общества (в кавычки возьму) в освобождении Дадина? Какова она? Ну, потому что говорили об этом, писали, Facebook бурлил. В.Обломов ― Это у Сергея Кириенко надо спросить. А.Нарышкин ― Почему? В.Обломов ― Ну, он же, наверное, больше имеет к этому отношение, чем я. Он, в конце концов, какой-то пост занимает. Я-то не занимаю пост. Поэтому не могу понять, насколько оно влияло на решение в его освобождении. Мы же все в наших… А.Нарышкин ― Но вы же часть общества. И я, и Пещикова. В.Обломов ― Ну хорошо. Мы верим все дружно в справедливый суд, что судья, на самом деле, там сам подумал и решил? Д.Пещикова ― Прокурор. В.Обломов ― Ну, прокурор. А.Нарышкин ― Не, ну смотрите, я по-другому спрошу. Вы чувствуете, например, в себе силы каким-то образом поменять ситуацию? Стать автором петиции, к чему-то призвать, чтобы люди потом пошли за вами и вы добились вместе результата? В.Обломов ― Всё, что… У меня есть песня «Ничего страшного» на эту тему. А.Нарышкин ― Спойте. Минута у нас. В.Обломов ― Не могу спеть. У меня есть диск с собой – могу включить. Там длинная довольно телега, да. Но смысл в том, что… Я опять не могу говорить это в эфире. Смысл в том, что это всё бессмысленно. Все эти петиции… Приведите пример, когда петиция привела к чему-нибудь? Послушайте, когда Павел Астахов… Собрали 100 тысяч подписей, и Павел Астахов сказал «А, американский сайт. Чего я там буду? Дебилы вы». Д.Пещикова ― Так а в итоге ж всё равно. В.Обломов ― В итоге что? Да в итоге один человек в Ново-Огарево решил и всё. Д.Пещикова ― Но решил, может быть, потому, что прислушался? В.Обломов ― Да никогда он ни к кому не прислушивался. Ни-ког-да. Д.Пещикова ― Вот, на этой ноте, наверное, сделаем перерыв. Сейчас у нас краткие новости. Василий Обломов у нас представляет свое мнение, персонально наш и ваш. Скоро вернемся. НОВОСТИ А.Нарышкин ― Вася Обломов, музыкант в эфире «Эха Москвы» в программе «Персонально ваш». Здесь Дарья Пещикова и Алексей Нарышкин. Мы созрели. Д.Пещикова ― У нас аттракцион невиданной щедрости. А.Нарышкин ― Мы созрели. Д.Пещикова ― Вернее, у Василия. А.Нарышкин ― Да, да. В.Обломов ― Да. А.Нарышкин ― Василий Обломов объявил, что он пришел не с пустыми руками, потому что… В.Обломов ― 16 марта у нас концерт в клубе «Ред», презентация альбома под названием «Долгая и несчастливая жизнь». А.Нарышкин ― Отлично. Д.Пещикова ― Очень оптимистично. В.Обломов ― Да, да. А.Нарышкин ― 16 марта. В.Обломов ― Да. В клубе «Ред» в Москве. Приходите. А.Нарышкин ― В связи с этим Василий Обломов… В.Обломов ― Мы разыгрываем сегодня, как мы решили, разыгрываем 4 билета… А.Нарышкин ― Комплекта. В.Обломов ― 4 билета, 4 диска. Каждый комплект – это билет и диск, билет и диск. Д.Пещикова ― В общем, кому-то повезет. А.Нарышкин ― Да. У нас есть вопрос, который придумал сам Василий Обломов. Сейчас вы сможете оценить его оригинальность. Назовите нам, пожалуйста… В.Обломов ― Да, вы должны назвать нам, пожалуйста, водрес… Тьфу. А.Нарышкин ― Давайте я попробую? В.Обломов ― Давайте, да. А.Нарышкин ― Назовите нам, напишите на SMS возраст… Д.Пещикова ― В одном сообщении. А.Нарышкин ― В одном сообщении возраст премьер-министра России Дмитрия Медведева и его пресс-секретаря Натальи Тимаковой. Два числа мы от вас ждем. В.Обломов ― Да. Д.Пещикова ― Через запятую. В.Обломов ― Всё. Очень простой вопрос. А.Нарышкин ― Медведев – возраст, и Тимакова. Пожалуйста. Два числа. Где-то, наверное, минут через 10-15 мы ждем уже, наши коллеги-референты принесут нам список. 4 победителя всего будет. Вы получите билет на концерт 16 марта и диск. Диск как называется? В.Обломов ― «Долгая и несчастливая жизнь». А.Нарышкин ― Отлично. Я только напомню, наконец, впервые за этот эфир, номер SMS наш +7 985 970-45-45. Д.Пещикова ― Там, по-моему, можно, все-таки, и другие формы использовать, чтобы получить приз? А.Нарышкин ― Да, пожалуйста. Если вы другие формы используете… Д.Пещикова ― Twitter-аккаунт @vyzvon, форма на сайте – все доступны. А.Нарышкин ― Да, Twitter-аккаунт @vyzvon… Д.Пещикова ― Но я думаю, уже не успеют люди, которые не успели. Я думаю, уже всё есть. Но пробуйте. А вдруг? А.Нарышкин ― Да. У вас есть минут 10-15. Еще раз повторю задание, оно очень простое, Василий Обломов сам придумал. Назовите нам возраст премьера и пресс-секретаря премьера, соответственно, Дмитрия Медведева и Натальи Тимаковой. Не надо их складывать, не надо их перемножать. Два числа. Вот уже пошло. Д.Пещикова ― Всё, Алексей, стой, остановись. А.Нарышкин ― Меня поняли. Всё. Д.Пещикова ― Василий хотел нам историю какую-то замечательную рассказать? В.Обломов ― Да, я хотел рассказать вам историю про СМИ. Вот, мы говорили про отечественные СМИ. Год назад примерно в это же время я находился в Брюсселе, и там было мероприятие, посвященное годовщине убийства Немцова. Проходило это всё в Европарламенте. Там был какой-то концерт, мы были приглашены играть на этом концерте, и нам сказали: «Хотите прийти? Там будет заседание Европарламента на эту тему. Хотите прийти посмотреть?» А я как историк, мне всегда было это интересно, решил воспользоваться такой прекрасной возможностью, пошел посмотреть. И, значит, я сидел, а там выступал в этот момент Илья Яшин, рассказывал. У него был доклад про Кадырова. Он, значит, рассказывал, представлял свой доклад в Европарламенте, говорил, что вот, мол, Кадыров – угроза России, там, все дела. Ну, в общем, рассказывал всё то, что он написал в нем. После этого спикер Европарламента предложил собравшимся в зале задать возможные вопросы Илье Яшину. Позади меня сидел лысоватый мужчина, который поднял руку, и он оказался журналистом «Россия 1″. Он представился и сказал, что, мол, вот вы, Илья, льете грязь с трибуны Европарламента на Россию вместо того, чтобы как настоящий патриот что-то сделать для своей страны. Ну, в общем… Причем, прочитал этот вопрос по бумажке – я видел это своими глазами. Он сидел прямо позади меня. Д.Пещикова ― Волновался, наверное. В. Обломов: Самое дешевое, что в нашей стране всегда было, ну, с точки зрения властьимущих, — это люди В.Обломов ― Да. Илья что-то очень внятно ему ответил из серии того, что я, наоборот, патриот России, поэтому рассказываю об угрозах, которые там есть для моей страны и так далее. Но спикер Европарламента перехватил инициативу и сказал: «Ну, у нас же здесь свобода слова. Я так понимаю, что человек, который задавал вам вопрос, не согласен с вами». Он говорит: «А вы не могли бы, вы, человек, который задавал вопрос, сказать нам всем, собравшимся здесь, что должен делать, по вашему мнению, настоящий патриот России? Если Илья Яшин делает, как вы говорите, неправильно, рассказывая вот то, что он рассказывает, то что должен делать настоящий патриот России, по вашему мнению?» В зале повисла гробовая тишина. Мужчина растерялся. Он смотрел в листик, в листике был только вопрос. Ему повторили вопрос, сказали: «Отвечайте, пожалуйста, что должен делать настоящий патриот России?» К мужчине подсело трое – женщина и еще двое мужчин, видимо, остатки съемочной группы «Россия 1″. Они очень активно начали… А.Нарышкин ― То есть это мозговой штурм был, да? В.Обломов ― Они начали активно совмещаться. А.Нарышкин ― «Что? Где? Когда?». В.Обломов ― Вы не представляете, какой… Д.Пещикова ― Долго это всё продолжалось? В.Обломов ― Это длилось… Тишина длилась минут 5. Это реально был позор в том смысле, что это… То есть Европарламент, все взоры устремлены на этого мужчину, на эту группу людей, которые представились журналистами «России 1″, они так вокруг него как знатоки на »Что? Где? Когда?». И третий раз он сказал… Тут уже я сказал: «Отвечайте – вас спрашивают». И они пересматривались, переговаривались и, в общем говоря, они ничего не произнесли. То есть это было как студент, плохой студент на плохом экзамене. Спикер уже не стал ждать, сказал, что «Ну, судя по всему, молчание в данном случае, видимо, и есть ответ». И на этом история с журналистом… Мне было стыдно. Я хочу сказать… Д.Пещикова ― Может быть, у них был ответ, просто они боялись лишний раз чего-нибудь не то сказать? В.Обломов ― Ну, слушайте. Ну, можно же было ляпнуть какую-нибудь ахинею из серии… Д.Пещикова ― А вот именно. А потом бы тебя показали по всем каналам европейским, было бы куда еще более неловко. В.Обломов ― Я лишь привел эту историю как историю про наши СМИ. Мне как гражданину Российской Федерации в тот момент было категорически стыдно. Одно дело, когда мне стыдно здесь, ну, когда вот мы между собой здесь, как-то ходим по улицам, у нас там сталагмит вырос и так далее. Но это как-то внутри нашей страны. А когда это происходит за границей и когда происходит такое публичное позорище, то, честно говоря, мне вдвое стыднее. Д.Пещикова ― Знаете, еще, наверное, о том, из-за чего бывает стыдно. В.Обломов ― Было неприятно. Д.Пещикова ― Недавняя история… А.Нарышкин ― Слушай, а прости, я про Яшина. Можно, вот? Возвращаясь к Европарламенту. Д.Пещикова ― Пожалуйста. А.Нарышкин ― А сам вот такой подход? Я сейчас, может быть, встану на сторону коллег с названного вами канала. Но сам подход ездить куда-то в Европу и жаловаться совсем другим властям на свою собственную страну – разве это нормально? В.Обломов ― Ну, они рассчитывают, скорее всего, на то, что… Поскольку выяснилось, что единственный способ, которым можно повлиять на наших чиновников, это запретить им там приезжать в Европу или запретить им, там не знаю, иметь недвижимость в Майами, то, видимо, имея единственный инструмент давления (поскольку в наш суд или в наши правоохранительные органы никакого смысла ни практического, никакого не имеет обращаться), видимо, поэтому они ездят. А.Нарышкин ― Ну, это ж донос. В.Обломов ― Донос кому? В смысле «донос»? А.Нарышкин ― На свою родину. В.Обломов ― Ну, слушайте… А.Нарышкин ― Не, ну, правда? В.Обломов ― Во-первых, он рассказывал не о том, как в России всё… Д.Пещикова ― Плохо в целом. В.Обломов ― Да, что у нас плохие дороги. А он рассказывал про Рамзана Кадырова, и там довольно длинная телега была на тему того, что он вообще представляет по мнению Яшина опасность не только России, но и вообще Европе, потому что вооруженное там непонятное государство какое-то там внутри Российской Федерации бесконтрольно и так далее, и так далее. Ну, там была целая телега на эту тему. В принципе, она была… Д.Пещикова ― А ты считаешь, Алексей, что не надо ездить, да? В.Обломов ― Нет, я еще раз вам скажу. Когда меня за границей спрашивают про «Расскажите мне про проблемы России и так далее», я всегда съезжаю с этой истории, потому что я, например, не люблю жаловаться. То есть я считаю, что Россия, народ Российской Федерации должен быть, ну, такой, самостоятельный, он должен самостоятельно уметь решать собственные внутренние проблемы. А жаловаться за границей – оно, по большому счету, бессмысленно, потому что за нас наши проблемы решать не будет никто. Ни тот, который хочет сделать Америку снова великой. Он же вообще обещал сделать Америку снова великой, а не Россию. Вот. Ни в Европе, ни в Азии. Никто за нас наши проблемы решать не будет. Это выглядит, действительно, смешно, когда мы начинаем жаловаться, рассказывать им про нарушение прав человека, там, в России. Д.Пещикова ― Но, опять же, те самые коллеги наши различные из различных СМИ – они это потом используют для того, чтобы показать, как вот эти вот все либералы не любят Россию и делают доносы. В.Обломов ― А я бы на вашем месте сказал «Они нам не коллеги», да. Д.Пещикова ― Ну, мы говорить не будем. Мы сейчас объявим главное. Итоги розыгрыша. В.Обломов ― А, итоги розыгрыша, да. Увлекательного розыгрыша. А.Нарышкин ― Давайте, да. Я уже хочу попросить слушателей остановиться. Вот это вот знаменитое «Горшочек не вари. Хватит, хватит». Д.Пещикова ― Уже поздно просить. А.Нарышкин ― Вариантов ответов больше, чем вопросов Василию Обломову. Не обижайтесь. В.Обломов ― Да не вопрос. А.Нарышкин ― 4 победителя, как мы обещали. Наталья… Последние 4 цифры называю в номере: Наталья – 1759, Максим – 4078, Валерий – 8081 и Юрий – 8824. Вы получаете от Василия Обломова… В.Обломов ― 4 пластинки и 4 билета на презентацию альбома 16 марта в клубе «Ред». Д.Пещикова ― Расшифруем. Каждый получает один билет и… А.Нарышкин ― Да, комплект: один билет и один диск. В.Обломов ― Да. А.Нарышкин ― Отлично, мне кажется, сыграли. Референты наши с вами свяжутся в ближайшее время, расскажут, как это всё можно получить. В.Обломов ― Не зря слушали. Д.Пещикова ― Так вот, все-таки, возвращаясь… А.Нарышкин ― Больше не присылайте. Не присылайте ответы. Д.Пещикова ― Возвращаясь к тому, из-за чего бывает стыдно. Вы просто перечисляли. Вот, еще один повод вспомнился недавний и буквально сегодня это в новостях про то, как паралимпийцу пришлось на руках спускаться по трапу самолета. В.Обломов ― Ну, кошмар. Д.Пещикова ― Потому что нету оборудования. Вот, в Чебоксарах такое произошло. В.Обломов ― А у нас же, кстати, вообще Россия… Д.Пещикова ― И уже всё, проверка началась, всё как обычно. В.Обломов ― Россия производит впечатление, кстати, страны, у которой нет инвалидов. Ну, потому что если походить так по городам, то, в принципе, ну, чего-то, что приспособлено для инвалидов, ну, очень редко встретишь. А если что-то делается, там я не знаю, переход в метро, то надо быть паралимпийцем, чтобы умело съехать и не разбиться. А главное, непонятно, как потом по этой штуке-то наверх выехать. Ну, не важно. Ну, да, да. Ну, слушайте, в нашей стране… Я же много раз уже это говорил. Если есть запрос, то не на смену одних людей на других. А у нас в стране есть запрос на увеличение процента справедливости в жизни. Ну, если жизнь станет посправедливей, ну, хотя бы наполовину… Ну, то есть если из 10-ти встречающихся гаишников 5 будут честными, например, то уже будет легче. Уже люди как-то по-другому будут смотреть на вещи. Если паспортисты в паспортном столе, там, из 10-ти паспортистов в половину процент людей, которые тебе будут рады и вежливо с тобой разговаривать прекрасно, увеличится, то это будет прекрасно, люди совсем по-другому будут себя ощущать и даже… Даже серая зима московская будет уже не так неприятно восприниматься. На самом деле, люди хотят справедливости. Они не хотят там… Им плевать на этих людей. Они презирают всех чиновников. Всех вообще до единого – депутатов там и так далее. Они хотят справедливости, чтобы если, там не знаю… Они же видят всё как ролевую модель. Там, показывают тебе про Сердюкова, что он там что-то не то с ним произошло, какие-то уголовные дела. А потом смотришь, а у него новое Министерство, он где-то опять. Я не помню, куда его там назначили и так далее. Ну, человек начинает расстраиваться, он понимает, что «Ой, беда. Вот, закона нет, вот, рассчитывай только на себя». А эти протестующие, они говорят: «Вот, мы сейчас обнимемся, встанем вокруг Кремля белой лентой и Кремль падет». Он смотрит из окна своей пятиэтажки, которую сносить собираются, и думает: «Блин, я же даже не знаю, чего делать». Это Россия. Д.Пещикова ― А вот этот, кстати, снос пятиэтажек – вы думаете, опять очередной обман? Опять людям какую-то ерунду подсунут вместо?.. В.Обломов ― Я не знаю. Посмотрим. Поживем-увидим. Я не знаю. Какого-то внятного ответа на этот вопрос у меня нет. Если жилье, действительно, дряхлое и отвратительное, аварийное, то я не понимаю, зачем в нем жить. А.Нарышкин ― Меня слушатели поймали, я преступление совершил. Д.Пещикова ― Не назвал правильные ответы. В. Обломов: Очень плохая фирма та, которая держится на одном руководителе А.Нарышкин ― Конечно! Правильный ответ. Премьер Дмитрий Медведев – ему 51 год, а Тимаковой Наталье Александровне – 41. Д.Пещикова ― Всё. А.Нарышкин ― 51, 41. Всё было очень просто. Д.Пещикова ― Всё. Успокоил совесть? А.Нарышкин ― Я успокоился, да. Всё хорошо. Д.Пещикова ― Всё, отлично. В.Обломов ― Видите, познавательный эфир был, на самом деле, очень. Д.Пещикова ― Самое главное выяснили, да. Не сколько денег, а сколько лет – это ж всегда важнее. В.Обломов ― В России, кстати, да, сколько лет, всегда важно. Да. Д.Пещикова ― Почему? В.Обломов ― Ну, потому что в России нужно жить долго. Д.Пещикова ― А, вот так вот. В.Обломов ― Конечно. Д.Пещикова ― Ну а, вот, в принципе, давайте еще раз про пятиэтажки. Ну, не еще раз то же самое, а к этой истории. Вот, почему сейчас ищут все подвох? Ну, то есть, казалось бы, всё очень внятно истолковали: плохое жилье, надо менять. Логично? Логично. «Мы вам дадим новые квартиры, всё возместим. Ну, во всяком случае, постараемся сделать так, чтобы никого не обидеть. И не будем никого выселять далеко из центра». Почему не верят люди? В.Обломов ― Ну, потому что… Вот, я вам приведу пример. Вот, они строят сейчас где-то там у себя в Калифорнии этот HyperLoop (называется поезд), который вакуумный будет, он будет идти из Сан-Франциско в Лос-Анджелес. И, значит, строят они его где-то там у себя в Калифорнии в пустыне. И проблема заключается в том, что проходить он будет по земле, которая кому-то принадлежит. И сейчас идут многочисленные суды и разбирательства, потому что не все жители, которые там живут, хотят, чтобы по их земле прошел поезд. Не хотят. Кто-то вообще не хочет пускать его через свою, кто-то каких-то денег требует. Короче, с каждым нужно разбираться, причем по закону. Можете ли вы, дорогие слушатели, представить себе, чтобы в нашем государстве, если решило государство что-то построить для себя, то у нас будут кого-то что-то спрашивать? Мне вспоминается история в Сочи, когда людей просто повыселяли там, повыбрасывали. Где эти люди сейчас? Что с ними стало? У нас самое дешевое, что в нашей стране всегда было, ну, с точки зрения властьимущих, это люди. Их всегда никто не ценит. А я всегда считал, что государство должно быть прежде всего устроено так, чтобы простому маленькому человеку в этом государстве жилось хорошо. А у нас всегда всё наоборот: государство давит на него и хочет всё время что-нибудь у него отжать, забрать, чтобы он там ради него там погиб где-нибудь еще. Д.Пещикова ― Да. Простой маленький человек должен жить так, чтобы государству было хорошо у нас. Вот именно такая последовательность. В.Обломов ― Ну да. Типа, ты должен быть для государства. А я всегда считал, что государство должно быть для человека, чтобы ему было хорошо и комфортно прожить свою жизнь, реализоваться, организовать себе потом старость и по-человечески жить. Кстати говоря, недавно еще смешную штуку узнал, что у зубных врачей за границей есть так называемая формулировка «russian root channel» – это каналы зубные, которые пломбировали в советское время каким-то цементом, каким-то ужасом. И там целая есть технология, как это всё нужно перелечивать и так далее. То есть наша отечественная медицина тоже брала вершины. Это я так вспомнил просто. Д.Пещикова ― Просто вспомнилось. Мы пытаемся понять эту логику. В.Обломов ― Просто вспомнил. На самом деле, говорю, государство должно быть так. Если ты хорошо что-то делаешь, ну, ты классный, там я не знаю, зубной врач, ты классный просто врач, ты классный там журналист, ты классный, я не знаю там, кем бы ты ни был, тогда ты должен… Государство должно тебе дать возможность добиться успеха. Единственной причиной для твоего успеха должно быть то, насколько ты талантлив и трудолюбив. В нашей стране всё с ног на голову: ты должен любить власть, чинопочитание, черти что, куда-то кому-то занес и так далее… А.Нарышкин ― Ну, слушайте, у нас можно добиться в шоу «Голос». В.Обломов ― Чего? А.Нарышкин ― В шоу «Голос». Серьезно. С низов на самый верх. В.Обломов ― Это вообще не наверх, это ты превращаешься в дорогую караоке-группу, которая заканчивается с новым шоу «Голос». Вот и всё, что происходит. В нашей стране так, чтобы ты был… Ну, вот, я не знаю, учится человек в институте, он платит за экзамены в медицинском институте, а потом становится зав отделением. Д.Пещикова ― И чего от него ждать. А.Нарышкин ― И потом получается russian root channel в зубах. В.Обломов ― А потом… Это в лучшем случае если он получается. А если ты вообще… То есть человек, который приходит в это… Вот, я в Ростове-на-Дону, например, это знаю. Я знаю этих людей, которые учились там с моим братом вместе, и знаю, что за них носили, и знаю, что за них просили. Но они теперь там заведующие отделениями где-то там, такой, сякой. То есть люди, которые пациенты, к ним приходят, они же не знают о том, как он учился, они же думают: «Он, ну, раз зав отделением, значит, профессионал и всё такое». Всё должно быть не так. Люди должны быть умные везде. Россию вообще спасут умные люди. Д.Пещикова ― Ну, слушайте, это же и, опять же, не только к государству вопрос, а к людям как раз в первую очередь. Потому что мне было бы стыдно, например, вот честно, если бы я училась на медицинском факультете вот так вот. В.Обломов ― Не, ну, нужно подавать пример, понимаете? Нужно подавать пример вообще, в конце концов. И когда люди в Администрации, там, президента или еще где-то начинают охать и ахать, и говорят, что «Ой, да я не могу найти нормальных людей. Все такие плохие. Очень тяжело найти. Кадров нет». Дружище, это твоя работа главная основная найти, чтобы у тебя на всех местах работали правильные люди. Это то, за что ты вообще там сидишь и получаешь деньги. И вообще я вам, друзья, хочу сказать, что очень плохая фирма та, которая держится на одном руководителе. Хорошая фирма – это та фирма, руководитель которой устроил так всё хорошо правильно, что при его отсутствии она будет функционировать и ему ничего не нужно делать. А.Нарышкин ― А нынешняя Россия – это та самая фирма? В.Обломов ― Нет, это абсолютно не та самая фирма. Ну, потому что, насколько я понимаю, сейчас… А.Нарышкин ― Я имею в виду плохой вариант. Д.Пещикова ― Из-за одного человека всё разваливается? В.Обломов ― Ну, это плохой вариант, когда всё замкнуто на одном человеке, которому, ну, приходит в голову, принимает решение. А.Нарышкин ― Без Путина всё закончится? В.Обломов ― Да я не знаю, что случится. Но чувствую, что что-то… Понимаете, систему разделения властей придумали же не глупые люди. Это ж придумано именно для того, чтобы всё было по-нормальному и по-человечески. Чтобы одна власть уравнивала другую на весах и так далее, и так далее. А у нас даже, кстати, Фемида на здании Верховного суда с открытыми глазами, со щитом и мечом. Значок у нее такой. Д.Пещикова ― Такая вот русская Фемида. Так бывает. В.Обломов ― Поэтому я, конечно, нашим людям всем желаю добра. Дождаться вечернего там шоу про… Как это называется? Разбор… Д.Пещикова ― «Блогаут»? В.Обломов ― Да-да-да, конечно. Да. А.Нарышкин ― Навальный. Д.Пещикова ― Дождаться Алексея Навального. А.Нарышкин ― Слушайте, 20 секунд, мы про музыку сказали. Евровидение вы смотрите? Что это? В.Обломов ― Не-а. А.Нарышкин ― В вашей жизни что это? В.Обломов ― Телевизионное. Вообще телевизор не смотрю. А.Нарышкин ― Вообще телевизор? И нету? В.Обломов ― Прекрасно чувствую себя, друзья, да. Прекрасно. Без телевизора, без… А зачем? А.Нарышкин ― Как зачем? В.Обломов ― А зачем? А.Нарышкин ― Информация. В.Обломов ― А информацию можно получать… А.Нарышкин ― Картинки. В.Обломов ― …совсем другими способами. А.Нарышкин ― Впечатления. Д.Пещикова ― А картинки в интернете тоже есть, ну что уж. В.Обломов ― А то шоу, которое делает телевидение, мне, к сожалению, не интересно. Благо мы живем во время, когда мы можем уже выбирать, что нам смотреть. Поэтому… Это просто мопед не мой, ни это Евровидение, ни все эти вещи. Друзья, 16 марта Вася Обломов в клубе «Ред», 23-го в Питере в клубе «Джаггер». И вообще подписывайтесь мне на Twitter, там, Инстаграм, всё вот это вот. Всё вот это вот, всё, что там… Д.Пещикова ― Ну, понятно. Все всё поняли. Всё, что не телевизор. В.Обломов ― Всё, что не телевизор, да, обязательно, друзья. С нами оставайтесь. А.Нарышкин ― Вася Обломов, музыкант в эфире «Эха Москвы» в программе «Персонально ваш». Спасибо. Мы с Пещиковой продолжим через 10 минут. В.Обломов ― Ура! Д.Пещикова ― Спасибо.

Ссылка на источник

admin @ 10:01 пп

Извините, комментарии сейчас закрыты.