М.Ганапольский ― Здравствуйте. Частенько мы мучаемся, когда готовим программу, потому что нет героев каких-то рубрик, часто нет «Главного события», нет «Героя недели», или, например. «Редиски», чаще, конечно, «редиска» есть, а «героя» нет. Часто наш герой носит иронический характер – типа «ну вот, герой». А мы стараемся, чтобы «герой!» был настоящим. Потому что это в новостях у Киселева-Соловьева говорят, что главные события почему-то происходят на Украине и у проклятого Трампа. Правда, он еще не совсем проклятый, но скоро будет. А вот кто герой в России, кто двигает Россию вперед, кто совершает ежедневно подвиги – об этом вы не узнаете в СМИ. Сегодня тем навалом, одно событие мне пришлось даже в предисловие вынести, потому как считаю его самым главным. Это исчезнувшее письмо Януковича, где он просит ввести российские войска – помните, вначале Путин об этом обращении сказал, походя, потом Чуркин его показывал в ООЕН. Потом Чуркин почему-то умер, письмо исчезло и свидетеля нет. Конечно, свидетель вся ООН, потому что, Оказывается, все, что там говорится и показывается, оно фиксируется. И, казалось бы, режим наш стоит на пороге величайшего позора из-за бессовестной манипуляции и лжи. Вот вдумайтесь, — кем нужно быть, чтобы говорить, что не было того, что всем показали, что видел мир? Может, действительно не было, может, сами написали, даже Янеку не сказали? Короче, перед нами государственный обсирон. И знаете, что самое ужасное – то, что мир не говорит: вот, Путин приказал Лаврову, а Лавров исполнил. Или Лавров приказал Путину, или оба они приказали Медведеву. То есть, мир не говорит, что они, российская верхушка сейчас опозорилась. Мир говорит: это Россия, что с нее возьмешь. То есть, что с вас возьмешь, с россиян, которые не прятали это письмо и не мухлевали с этим письмом. Но россияне позволяют мухлевать и врать власти. Поэтому они вполне заслужили такую репутацию. Это программа «Итоги недели без Евгения Киселева», самые значимые события недели, которые выбирают мои коллеги и я, Алексей Соломин, Алексей Нарышкин, Матвей Ганапольский. Понимаю, что вы поражены красотой моего голоса, который все никак не выйдет из обструктивного бронхита, что просто заслушались. Здравствуйте .Рад вас видеть. Идем к первой теме – «Событие недели». А.Нарышкин ― На этой неделе в России, может быть, еще в каких-то других странах, отмечают присоединение Крыма, или аннексию Крыма – каждый может употреблять то слово, которое оно считает нужным, понимает эту процедуру в силу своей испорченности. А.Соломин ― Замечу, что я предложил вариант «присоединение» и »аннексия», но не предложил вариант «воссоединение». А.Нарышкин ― Не придирайся к словам. А.Соломин ― А именно он взят на вооружение теми людьми, которые выходят праздновать это грандиозное событие. А.Нарышкин ― Хорошо, если ты уж докопался до меня… А.Соломин ― Докопался, не пройдет незамеченным. А.Нарышкин ― Я напомню Путина, который говорил ровно три года назад про возвращение Крыма в родную гавань. Торжества прошли, мы знаем, что есть сообщения про массовки, крупнейшая акция на Воробьевых горах прошла в Москве, звучат разные оценки, переосмысление того, что нам дало это событие, что нам дал тот факт, что территория России стала больше по воле Путина. Сам Путин от торжеств устранился, видимо, где-то у себя дома решил отметить в кругу семьи, а может, в гордом одиночестве – не поехал даже в Крым, — непонятно, почему. Говорят, что даже как будто бы бросил крымчан в этом смысле. Но что интересно – Песков, пресс-секретарь Путина, сегодня давал интервью, рассказывал, что Путин по прошествии трех лет абсолютно не сожалеет о своем шаге, о том, что было тогда, 18 марта 2014 такое решение о присоединении Крыма. Вы помните все эти документы были подписаны в Кремле, потом какая-то эйфория. М.Ганапольский ― Подожди, так Песков хочет сидеть? А.Нарышкин ― В каком смысле? А.Соломин ― Где? М.Ганапольский ― Ну, Путин, например, выступил с какой-то речью? А.Соломин ― Он направил свое обращение празднующим. Об этом сказал пресс-секретарь – что направил. М.Ганапольский ― Еще раз — это обращение вы читали? А.Соломин ― Нет. Но я не был на митинге. Может, если бы я там был, я бы его услышал. М.Ганапольский ― А ПО телевидению было выступление Путина, что вот, это большая радость? А.Соломин ― Нет. А это вас удивляет? М.Ганапольский ― Да. Мне кажется, что пора Госдуме РФ, россиянам спросить у Путина, почему он так себя ведет? А ведет он себя крайне подозрительно. А.Соломин ― Почему? М.Ганапольский ― Он устраняется от Крыма. Он не хочет светиться почему— то. Он не выступает на Васильевском спуске или где-то там, у МГУ – он же не выступал? Он не едет в Крым, хотя должен обнять всех крымчан и сказать: я это сделал для вас, поцеловать еще раз землю. Но нет, он тихонько сидит. А.Соломин ― Вам не приходит в голову… М.Ганапольский ― Мне приходит в голову. Я журналист, мне приходят в голову только вопросы. Он выставляет вперед Пескова. Это что обозначает? Я просто задаю вопрос, мне интересно. Я понимаю, что сейчас 90% тех, кто нас слушает: » да ладно, все понятно», что понятно? Вот мне, например, непонятно, человек, который заварил эту кашу, он что, линяет с этого дела? Он, типа, подсовывает вперед девочку, чтобы девочка чего-то самое… А.Соломин ― Не надо про девочку. Какая девочка? Пресс-секретарь, давайте с уважением. М.Ганапольский ― Да нет, я же не про это говорю. А.Нарышкин ― Не про эту девочку. М.Ганапольский ― Я же не про Пескова. Вы же знаете — подкладывают девочку. А.Соломин ― А, это образное выражение? М.Ганапольский ― Да, это образно. А.Соломин ― Тогда ладно. М.Ганапольский ― Какая девочка – Песков? А.Нарышкин ― Такая вот усатая девочка. А.Соломин ― Не надо, хватит. А.Нарышкин ― Короче, что вам Путин сделал, что вы на него напали? Не появился он в годовщину и все, теперь человека мочить надо? М.Ганапольский ― Нет, я пытаюсь понять, что это обозначает. А.Соломин ― Как мне представляется, Путин здесь, в данном случае, ведет себя как многие великие русские писатели, которые, написав великое произведение, отпускали его в свободное плаванье. И все как бы знают, что за ним, за этим великим русским писателем это великое русское произведение, но оно живет уже абсолютно самостоятельной жизнью. М.Ганапольский ― Само живет произведение? А.Соломин ― Да, оно живет абсолютно самостоятельной жизнью. М.Ганапольский ― И когда презентация книги, то идут на эту презентацию читатели, а не авторы. А.Соломин ― Да, но только презентация прошла — в первом, во втором она прямо в Крыму прошла, с видеообращением участникам московского митинга. А сейчас это праздник для бюрократов А.Нарышкин ― Это всего лишь третья годовщина. Будет круглая дата, пять десять лет, появится ваш Путин. А.Соломин ― Путин не тот человек, который может себе позволить участвовать в посредственных митингах. А митинг по случаю трёхлетия он сам по себе посредственный митинг, на него приходит не так много людей, скорее всего эти люди будут нагнаны бюрократами, потому что как еще собрать людей на трехлетие? Ну и еще зеваками, которые хотят насладиться хорошей погодой — ну, с погодой, по-моему, там не очень было, но тем не менее. Понимаете, для рейтинга Путина, человека, который выходит только на экстремальные в хорошем смысле события и участвует только в экстремальном, в хорошем смысле слова, там, где к максимум собирается народа и максимум собирается… М.Ганапольский ― Послушай меня, родной. Мне кажется, что ничего экстремальнее сейчас нет. То, что происходит сейчас с Россией, это супер-экстремально. Это санкции, это война. Какой еще экстрим нужен? По горам лазить, на яхте плавать? А.Нарышкин ― Вы не любите, когда я или Соломин – Соломин это делает реже – говорят вам про то, что вы в Киеве, может быть, плохо понимаете процессы, которые здесь происходят. Я ходил на опрос на этой неделе и убедился, что большинство людей не замечает никаких негативных последствий, а если замечают, то готовы терпеть. М.Ганапольский ― Штаны они сколько раз в год покупают? А.Нарышкин ― Не спрашивал. Хотите, чтобы я еще раз отправился на опрос? А.Соломин ― Это другой вопрос. М.Ганапольский ― нет, не другой вопрос. Польза или вред от Крыма определяется простым вопросом. Не про Крым, а про количество штанов, которое покупается в год. Вот и все. С.6 Тогда объясните, какая связь между штанами и присутствием Путина, почему вы недовольны тем, что его нет? Или, во всяком случае, озабочены тем, что его нет на митинге. М.Ганапольский ― Послушай мою последнюю фразу. Я про Крым не хочу говорить. С ним, как говорят, «суду все ясно». Надеюсь, Гаагскому тоже. Простая история: человек, который заварил эту патриотическую кашу, не должен самоустраняться. Он не должен подсовывать девочек. Это есть такой трюк. А.Нарышкин ― Что Путин должен был сделать? М.Ганапольский ― нужно выйти и сказать: три года. А.Нарышкин ― Вам нужно обращение Путина? Зачем? М.Ганапольский ― Да. Я хотел бы. А.Нарышкин ― Чтобы был повод поговорить о нем в воскресной передаче? М.Ганапольский ― Хотел бы услышать, как он оправдает снижение уровня жизни населения. А.Нарышкин ― Так это не об этом. Он вам ответит на эти вопросы, на своей прямой линии или в конце года. М.Ганапольский ― Понятно. Значит, тебя устаревает. Меня — нет. Замнем и зададим вопрос. А.Нарышкин ― Я переживу без Путина и крымской истории на этой неделе. М.Ганапольский ― А я не могу без любимого президента, не могу. Особенно в этой ситуации. Вот штаны я куплю без него, сам разберусь. А вот на празднике этом, который праздник со слезами на глазах в некоторых регионах РФ, если не говорить про оголтелый патриотизм — вот тут уместно бы спросить про штаны Они очень связаны с Крымом. Давайте спросим у людей. А.Соломин ― Пока не могу спросить – отказала машинка для голосования. А.НАРЫШКИН: Можем в сетевизоре спросить. Пока что специальное голосование для сетевизора. А я вам скажу, как Песков отвечал на этот вопрос. Итак, вопрос: пожалел ли Путин, как вам кажется, что присоединил три года назад Крым к России? Если думаете, что пожалел — зеленую кнопочку нажимаете, если не пожалел – красную кнопку. А Песков уже ответил на этот вопрос в интервью. А.Соломин ― И что же он сказал? А.Нарышкин ― Он сказал, что Путин не пожалел. Очень коротко. М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Это Песков сказал про Путина? А.Нарышкин ― Собственно, «он держал и держит крымскую историю под своим контролем, я уверен, что он снова и снова поступил бы именно таким образом, как поступил и принял те решения, которые он принял и взял на себя ту ответственность, которую он взял». М.Ганапольский ― Все, ответ есть. А.Соломин ― Вот видите, ответ есть, все нормально. Я с ним в этом смысле – мне тоже так кажется. Я не буду говорить, что с ним согласен, потому что кто я такой, чтоб ы соглашаться или не соглашаться. М.Ганапольский ― Ты гражданин РФ. А.Соломин ― Я не знаю, о чем думает президент. М.Ганапольский ― Прости, а что это за форма? А.Соломин ― Какая? М.Ганапольский ― «Не знаю, что сказать по этому поводу» — тебя что, пугает Путин? А.Соломин ― Я такого не говорил. М.Ганапольский ― Ты только что сказал: кто я такой, чтобы выражать свое мнение. А.Соломин ― Кто я такой, чтобы соглашаться или не соглашаться с тем, что думает… А.Нарышкин ― Червь. А.Соломин ― Президент. Не знаю, мне кажется, что он не сожалеет об этом. Потому что в России в принципе так устроено, что даже верховный руководитель, понимаете, после того, как какое-то решение принято, ты не будешь очень много задумываться о том, правильно это было или неправильно. Если ты сделал это решение, то тебе ничего не остается, как оправдывать свое решение. Прежде всего, для себя. И каждый день ты просыпаешься с мыслью о том, почему ты это сделал и почему то, что ты сделал, было единственно верным решением. М.Ганапольский ― Как ты считаешь, Соломин, у Путина есть проблема купить новые штаны? А.Соломин ― Я думаю, что он вообще не занимается этими делами. А.Нарышкин ― Что мы за штаны зацепились? У вас какая-то проблема, у самого, что ли поизносились, Матвей Юрьевич? Давайте мы вам пришлем. А.Соломин ― Как говорят специалисты, они стоят очень много тысяч долларов, даже тренировочные. А.Нарышкин ― Подожди, он меня сейчас мочить будет. М.Ганапольский ― Нарышкин, то, что ты сейчас сказал, это грандиозный – как принято писать в интернете — эпик-фейл. Ты сейчас сказал, как пишут обычно в интернете в комментариях «бу-бу-бу-2008″ А.Нарышкин ― Да, я сам под такими пишу. М.Ганапольский ― «Что, у вас проблема со штанами?» Может быть тебе подсказать, что штаны это аллегория? Ты знаешь, что есть такое – аллегория. А.Нарышкин ― Не все в этом мире меряется штанами, брюками и трусами. Есть вещи поважнее. М.Ганапольский ― Меряется россиянами. А именно – материальный уровень жизни. Стало лучше жить? Материальный уровень жизни. Стало ли лучше жить в России, стало ли жить богаче? Присоединили два миллиона человека. Присоединили огромную территорию. Стало лучше, или нет? Ответь мне. А.Нарышкин ― Что стало лучше? Мне? Мне не стало лучше, но я не увязываю это с Крымом. М.Ганапольский ― Серьезно? А.Нарышкин ― Конечно. Полно других факторов. А.Соломин ― Знаете, что ответили наши сетезрители, люди, проголосовавшие по сетевизору? 60% сказали, что Путин, по их мнению, не пожалел о том, что присоединил Крым. И 40% считают, что он все-таки раскаялся. Это результаты голосования. И большинство не на вашей… кто так говорил? А.Нарышкин ― Никто. М.Ганапольский ― Никто не говорил. А.Соломин ― А никто не считает, что он пожалел, что присоединил Крым? А что же вы думаете, Матвей Юрьевич, он не пожалел? М.Ганапольский ― Я про штаны спросил. А.Соломин ― Мне интересно ваше мнение. Скажите, с вашей точки зрения — у вас же есть мнение? М.Ганапольский ― Меня Путин абсолютно не интересует. Меня интересует… А.Нарышкин ― Штаны. М.Ганапольский ― Интересует, как живут граждане. А.Соломин ― Так зачем вы задаете вопрос, а сами не хотите на него отвечать? М.Ганапольский ― Это вопрос наш коллективный. Правильно? А.Соломин ― Да. М.Ганапольский ― Во-вторых, Нарышкин, я тебя предупреждаю — если ты будешь обсмеивать то, что я говорю… А.Нарышкин ― Ерничать. М.Ганапольский ― Значит, ты ни хрена не понимаешь в том, что обозначает слово «штаны». А.Нарышкин ― да, я туповат. Соломин перед Путиным признается, что туповат, а я что? Мы сколько лет с вами ведем, это от вас все идет дурь. М.Ганапольский ― По всей видимости, так оно и есть. Когда римские легионы шли и завоевывали территории, и дошли до Британии, как мы знаем – неважно, что потом это все рухнуло, — то все потом награбленное везлось в Рим, где была не только река Тибр, но и все остальные виртуальные реки были из молока и меда. Что имеют россияне с Крыма, кроме санкций? Да, охренительный патриотизм. А.Нарышкин ― Не выветривается. А.Соломин ― Нет, выветривается. Это не та история, которая будет продолжаться вечно. М.Ганапольский ― Я не смеюсь над этим патриотизмом. Не смеюсь над ним. Действительно, было меньше, стало больше, что еще получили и что будет дальше? То есть, простой вопрос, ответьте мне. А.Нарышкин ― Опять, что ли, про штаны? М.Ганапольский ― Ты хочешь сам вести передачу? А.Нарышкин ― А вы что, готовы уйти? Серьезно? Из-аз штанов? А.Соломин ― Вопрос задайте, пожалуйста. М.Ганапольский ― Если Нарышкин помолчит, я задам вопрос. А.Соломин ― Помолчи немножко, Нарышкин. М.Ганапольский ― Ответьте мне, два гражданина России, ответственных — вот мир не принял переприсоединение Крыма, — назовем так. Мир не принял. Почему? Потому что нарушение международных законов. Вот у меня вопрос – на что сейчас рассчитывается? На то, что пережмем мир? На то, что мир устанет не признавать нарушение всех законов международных и правил? А.Нарышкин ― Я на это рассчитываю. М.Ганапольский ― На что ты, Нарышкин и Соломин рассчитываете? А.Нарышкин ― На второй вариант. Да, я рассчитываю на второй вариант – все забьют на Крым. М.Ганапольский ― Как понять «забьют»? А.Нарышкин ― Все признают. Де-юре не признают, а де-факто признают. М.Ганапольский ― Зачем? А.Нарышкин ― Чего? М.Ганапольский ― Зачем признают? А.Нарышкин ― Потому что Путин упертый. М.Ганапольский ― Да у нас все генсеки были упертые. Как не признавали аннексии, так и не признавали. Кубу Америка не признала, раздел Кипра не признали – кроме Турции. Так оно и есть. На что идет расчет? Как должна измениться ситуация? Кроме того, что ты слямзил что-то — боже, не «слямзил», присоединил, — что должно произойти, чтобы мир вдруг сказал: нарушение закона с этой минуты не нарушение закона. Нет у тебя ответа н этот вопрос. Потому что вы все, Нарышкин и Соломин, живете сегодняшним днем. А.Соломин ― Нет, я бы ответил, у меня просто времени нет. А.Нарышкин ― К нам Евгений Киселев вернулся после продолжительного отпуска, и мы сейчас его и послушаем. А.Соломин ― А я-то отвечу. Е.Киселев ― В минувшее воскресенье коллеги попросили меня прокомментировать в программе «Ганапольское» третью годовщину присоединения Крыма — как принято называть на Путинском «новоязе» аннексию полуострова, входившего в международно признанные границы Украины. Признанные в том числе и двусторонними договорами и соглашениями между Москвой и Киевом. Честно говоря, мне было трудно сказать что-то новое на эту тему. Я могу только потворить то, что говорил уже неоднократно – и на этом сайте, и в других СМИ, и в публичных выступлениях. Я прекрасно понимаю, что иду против течения российского идеологического «мейнстрима» — в том числе и оппозиционного. Ведь не секрет, что многие лидеры российской оппозиции предпочитают не занимать четкой позиции в отношении аннексии Крыма… Но делаю, что должно – и будь что будет. Можно праздновать годовщины «присоединения» Крыма до посинения, до хрипоты, до потери пульса, до драки, до тяжелой стадии опьянения и последующего столь же тяжелого похмелья – это ничего не изменит. Ведь на самом деле все предельно ясно и просто. Крым был отторгнут, украден, присвоен – это была тайная войсковая операция, которой лично руководил президент России – он сам спустя какое-то время в этом публично признался. Операция, неуклюже прикрытая наспех, на живую нитку сшитым «референдумом». Никто в мире аннексию Крыма не признал. За аннексию Крыма против России введены международные санкции, отменять которые никто не собирается — несмотря на бодряческие прогнозы прокремлевских горе-аналитиков, периодически предрекающих, что отмена санкций вот-вот произойдет. Ага, произойдет, держи карман шире. Как в случае с Трампом. Уж как на Трампа-то надеялись: он–то санкции отменит! Но новый президент США возьми да заяви, что Крым был незаконно аннексирован и должен быть возвращен Украине. Россия, конечно, больна. Во всяком случае, мне это отчетливо видится из моего киевского далека. Как можно сделать праздником дату международного преступления? Устраивать торжества и концерты? Как можно гордиться тем, что осуждает весь мир? Как можно хотя бы на секунду не задуматься над тем, что в результате всего случившегося крымско-татарский народ – один из репрессированных Сталиным народов — вернулся, по сути, к прежнему униженному и оскорбленному положению? Что, по сути, в полном объеме реанимирована одна из самых позорных, постыдных страниц в истории отечественной национальной политики? Как можно не видеть очевидного: от »присоединения» Крыма жизнь простого российского обывателя не стала лучше ни на йоту? Как могут люди в здравом уме радоваться тому, что твое правительство в мире воспринимают как международного хулигана, который еще куражится, нагло врет всем в глаза – мол, я тут ни при чем, меня тут не стояло, нас там нет и т.д., и т.п.? Событие, которое преподносилось Путинской пропагандой чуть ли не как новая точка отсчета на пути возрождения России как великой державы, думаю, на самом деле рано или поздно будет восприниматься как отправной пункт в истории деградации Путинского режима. Процесс этот будет, скорее всего, долгим. Но рано или поздно Путинского режима не станет. По какому сценарию это произойдет – сегодня едва ли кто-то сможет описать. Но случится это неизбежно – и не исключено, к сожалению, что произойдет это по гораздо более жесткому и кровавому сценарию, нежели тот, по которому случилось падение коммунистического режима в СССР. А Крым – его придется возвращать. Как пришлось вернуть независимость Латвии, Литве и Эстонии через 50 с лишним лет после того, как Советский Союз совершил акт аннексии трех балтийских государств – акт, который никогда не был признан теми же самыми Соединенными Штатами. Это тоже будет, возможно, очень тяжелый и болезненный процесс. Но пойдет он неизбежно — помяните мое слово. А.Нарышкин ― Это Евгений Киселев в программе «Ганапольское». Продолжим через пять минут. НОВОСТИ М.Ганапольский ― Тот же состав, и сразу Соломин. Пожалуйста. А.Соломин ― Я хотел двумя словами закончить ту тему и перейти к следующей, надеюсь, переход получится плавный. По поводу Путина и международного сообщества, который вы нам с Нарышкиным задали и утверждаете, что у нас нет на него ответа. Мне кажется, что у меня есть ответ. Дело в том, что от международного сообщества Путина защищает ядерный арсенал, который не защищает Путина от российского сообщества. От российского сообщества его защищает его термоядерный рейтинг. И наплевательское отношение к тому, что думает международное сообщество в том случае, когда оно думает иначе, чем Путин, повышает его рейтинг. Потому что полирует представление о суверенитете, о незыблемом суверенитете России. Для Путина профит. М.Ганапольский ― Ты ничего не понял, что я говорил. Ты сейчас говоришь о другом. А.Соломин ― У нас с вами разные позиции. М.Ганапольский ― Это не позиция. Предмет разговора разный. Когда ты сейчас говорить про ядерный арсенал, — давай сейчас забудем про российских граждан, давай сейчас не про них. Послушай, сейчас наиглавнейшая проблема — я скажу сейчас очень по-человечески. Алеша Соломин, сейчас главная проблема — что нам делать с миром. А.Соломин ― Вы задаете тысячу разных вопросов. М.Ганапольский ― Мир не собирается нападать, что нам делать, что думает верховный главнокомандующий, Путин, по поводу того, что мир не признает и никогда не признает? А.Соломин ― Я вам ответил на этот вопрос – Путину наплевать. Почему ему наплевать? Потому что российское общество его в этом поддержит. Если ы не поддерживало, он бы задумался. М.Ганапольский ― То есть, ты имеешь в виду, что он еще 200 лет будет на должности, потом идет на пенсию, и потом будет неприкосновенный. А.Соломин ― Да, а мы с вами будем ворчать в уголке. М.Ганапольский ― Нет. А следующие президенты и граждане более молодые, будут все это дерьмо кушать? Правильно? А.Соломин ― Думаю, что граждане более молодые – мы на следующем примере, через один кейс, это рассмотрим – думаю, что они все-таки думают немножко по-другому. Во всяком случае, есть надежда на это. М.Ганапольский ― Вот я бы хотел закончить фразой все-таки не такой. Можно считать, что Путину все равно или не все равно. Я просто говорю радиослушателям — ребята, не может быть позиции «мы сделали, и никаких разговоров». Потому что Запад говорит ту же фразу: «вы сделали, и никаких разговоров». И сейчас эти санкции будут вечно. А Путин как бы сделал это, но компенсационного решения у него нет. То есть забрать – небольшая хитрость тем более у Украины, которая лежит. Забрать – небольшая хитрость. Хитрость как не сесть в тюрьму всей страной. А страна сидит в тюрьме. А.Нарышкин ― Умоляю. Ну, слушайте. М.Ганапольский ― В тюрьме из-за санкций. Поэтому задача – я говорю простую вещь: верховный главнокомандующий, президент страны, идеолог страны – у нас президентская республика, — вместе с Верховной Радой, вместе с Советом Федераций, которое являет собой представительство территорий – надо подумать, как жить дальше. Послезавтра. Даже не завтра, а послезавтра, что делать, чтобы мир не плевал в сторону России? Она недостойна этого. Россия великая страна. Лайка в космосе была, Гагарин, неизвестно, были ли американцы в космосе, а Лайка была. Ребята, так жить нельзя. Поехали дальше. А.Соломин ― Да, следующее событие связано с тем, что Навальному не разрешили провести митинг, кстати, не только в Москве, но и в других городах тоже заявки не одобряют в поддержку его антикоррупционной идеи. Тем не менее, Навальный сказал, что митинг будет проводить. В связи с этим сразу спрошу слушателей — собираетесь ли вы пойти на неразрешенную акцию Навального? Собираетесь — 660-06-64, не собираетесь — 660-06-65. Мне кажется, действия властей здесь исключительные, потому что вроде бы мы были свидетелями тому, что власть может мириться с массовыми митингами, даже оппозиционными. Но в данном случае, как мне представляется, опять все дело в политическом рейтинге. И власть опасается, что разрешив эту акцию и создав достаточно большое внимание самим фактом ее проведения, власть очень сильно поднимет рейтинг Навального, а это Кремль очень не хочет. А.Нарышкин ― Матвей? М.Ганапольский ― Мне нечего сказать. А.Нарышкин ― Приехали. А.Соломин ― Почему? М.Ганапольский ― Ну как? Обычное осуждение – как было сказано? — «к осужденному персонажу». На хрен это надо. Вот это, чтобы он ходил, и после этого Медведев будет в новых кроссовках косым взглядом смотреть на Путина, который разрешил… — ну, зачем это надо? Лучше запретить, и все. А потом свинтить того, кто пойдет. Вот и все. Или не свинтить. Просто официальная позиция государства: мы запрещаем. Это противоречит Конституции, где митинги носят уведомительный характер, все всё понимают, все знают, почему -0 потому что Путин боится Навального, потому что Медведев боится Навального – все это понятно. Но позиция государства такая: народ все равно молчит, пусть сидит в своем хлеву, овощи эти. Поэтому мы запретим. Все. Разговор закончен. А винтить или не винтить – примем решение за пять минут до митинга. Все. Поэтому никакого удивления и никакого комментария. Все как обычно — како было, како есть. А.Соломин ― Спасибо. Подведу итоги голосования: 68% наших слушателей утверждают, что собираются пойти даже на неразрешенную акцию, организуемую Навальным. А.Нарышкин ― Думаю, что настроения в Кремле сейчас таковы — есть такие ощущения, может быть связанные с весной, что этим людям перед выборами, тем, кто недоволен властью, им можно дать возможность погулять, покричать. Поэтому даже если акция не разрешается, а Навальный говорит, что все равно есть возможность выйти и наоборот, надо выходить на эту акцию, — я считаю, что никакого винтилова не будет. М.Ганапольский ― Стоп. Вот тут я тебя остановлю. Нарышкин, я очень тебя уважаю, но пожалуйста, без агитации. Вот то, что ты сейчас говоришь, что винтилова не будет. А если винтилово будет? Ребята, давайте этим не заниматься. А.Нарышкин ― И что, потом меня посадят? М.Ганапольский ― Мы с вами не знаем. А.Нарышкин ― А потом Ганапольский будет по скайпу давать показания в суде. А.Соломин ― Нарышкин пропутинец верный, Путинский холуй. М.Ганапольский ― Еще раз, ребята — мы не знаем, будет винтилово, или нет. Мы не знаем, как в этот раз с ума сойдет власть. Поэтому, пожалуйста, не говори ничего, чтобы подвигало людей выходить, или не подвигало. Они проголосовали — сколько там — 60? А.Соломин ― Уже 71%. М.Ганапольский ― Вот как вы хотите, так вы и поступайте. Это моя позиция. «Герой недели». А.Соломин ― «Героем недели» мы сделали школьников брянской школы, одного из них — он создал в соцсети группу поддержки Навального, его забрали в полицию прямо с уроков, — это известная история. Но от него не отказались и поддержали другие ученики, его одноклассники, с которыми директор школы и учительница проводила воспитательную беседу. Мы сделали его «героем» — я лично считаю, что ученики, пришедшие на эту беседу, герои, потому что в отличие, вопреки утверждению, вернее, представлению директора, почему-то сложившемуся у нее, у этих ребят не должно быть собственного мнения. Мне кажется, что эти люди, которые не побоялись, пусть даже на этом уровне, выступить, они не совершали никаких беспорядков, не совершали никаких преступлений – просто выразили свое мнение и позволили себе не согласиться с теми людьми, которые имеют над ними безусловный авторитет, чисто технический даже. И это само по себе качество – оно действительно может воспитать в людях, в нас, гражданскую нацию и эти люди дают нам все основания, все надежды на то, что это произойдет. М.Ганапольский ― Хочу короткий комментарий, несколько в сторону. В каком классе этот молодой человек? А.Соломин ― Старшеклассник. М.Ганапольский ― Вот хочу напомнить всем учителям и власти и вообще всем на свете одну простую вещь: природа так устроила, что в какой-то момент времени у мужчины, вернее, у мальчика и у девочки появляются некоторые половые признаки. И вот с этого момента он может родить ребенка. Так вот с момента, когда он может родить ребенка – вдумайтесь, — если природа сделала так, что мальчик может родить ребенка, это значит, что это возраст, когда он может иметь свое мнение. Потому что если бы он не мог и не должен быть – в пять лет детей не рожают, в 10 тоже. Поэтому старшеклассники – природой так устроено – имеют право на свое мнение. Потому что не может быть мальчика. У которого торчащие трусы, и ему говори учительница: ты тут это самое, только ты не можешь иметь свое мнение. А.Нарышкин ― А у девочки… М.Ганапольский ― Подожди, я не закончил. А.Нарышкин ― Давайте. М.Ганапольский ― Так вот старшеклассники, как только мальчики смотрят на девочек, а девочки на мальчиков, у них не только мнение по поводу мальчиков и девочек. А они в интернете еще смотрят разную информацию и они даже представляют себе, как должна жить страна. Поэтому учителя, придите в себя. А.Соломин ― Позвольте вопрос задам? М.Ганапольский ― Давай, задавай. А.Соломин ― Поскольку эти люди – там разговор шел о том, что вот они могут выйти на митинг, учителя и директор всячески пытались воспрепятствовать, на сайте можно посмотреть этот разговор – мы решили спросить у вас как у родителей, потому что, наверное, у вас тоже подрастают дети, и у них тоже, наверное, есть свое мнение. И они тоже могут сказать вам, что хотят пойти на какой-то политический митинг. Представьте себе эту ситуацию и скажите, вы бы отпустили ребенка на тот митинг, на который он хочет пойти? Если бы отпустили — 660-06-64, если бы не разрешили пойти — 660-06-65. А.Нарышкин ― Хочу поспорить с Ганапольским – довольно странно от вас, от взрослого дяди, слышать такие утверждения, что если груди у кого-то отрастают или что-то ниже пояса, то это означает, что у человека может быть свое собственное мнение. Я считаю, что не может быть. М.Ганапольский ― Конечно, нет. А.Нарышкин ― Не может быть. М.Ганапольский ― Вторичные половые признаки уже за километр видно, а мнение иметь нельзя. Твоя позиция. А.Соломин ― Вот Нарышкин имеет свое мнение. А.Нарышкин ― Абсолютно верно. М.Ганапольский ― Или наоборот – уже ничего не топорщится, а мнение есть. А.Нарышкин ― Уже оттопорщилось. Слушайте, это несерьезно. Я на самом деле слушателей, тех, кто критикует эту директрису, призываю встать на ее место. Представьте – на вверенном вам участке происходит инцидент: мальчик почему-то — ну, по мнению властей, по мнению образовательного учреждения, связывается с плохой компанией. Ну, считают, что Навальный это плохая компания. М.Ганапольский ― да, клуб почитателей Навального — это криминал. А.Нарышкин ― Совершенно верно. М.Ганапольский ― Он вообще как наркотик. А.Нарышкин ― Приход полицейского в школу, на урок, и более того, задержание ученика. У которого половые признаки есть и мнение… А.Соломин ― Оставьте половые признаки. А.Нарышкин ― Но Ганапольский сам это ввел. Это большая проблема. Когда приходит полиция, — полиция приходит в крайнем случае, директор должна была реагировать Она должно была устроить дискуссию с этим мальчиком, выслушать его внимательно, что должна была директриса делать? М.Ганапольский ― Не знаю. А.Нарышкин ― Под вопросом ее репутация. Она должна была реагировать Она могла говорить неправильные вещи, ей нужно было отбиться, ей нужно было объяснить этому мальчику. М.Ганапольский ― Не знаю. Я только знаю, что этот мальчик, который задает слишком много вопросов и получает подобные ответы – его следующий шаг будет, знаешь, какой? Эмиграция. А.Нарышкин ― Ничего страшного. Вы слышали саму аудиозапись, или расшифровку читали? У этих мальчиков, у которых половые признаки уже есть, оформившиеся? Вы слышали аргументацию? М.Ганапольский ― Какая у них аргументация? А.Нарышкин ― Никакой у них аргументации нет. Они говорят про вещи, которые подразумевают наличие каких-то доказательств, они ввязываются в спор, в котором ни хрена ничего не понимают. И просто говорит, что они герои, потому что они за Навального и поддерживают человека, который хочет выходить на митинги, это странно. М.Ганапольский ― При чем тут это? Они «герои», потому что на фоне овощей, овощной страны, они имеют свое мнение. А.Соломин ― Конечно. М.Ганапольский ― У нас острый дефицит не героизма и патриотизма. А.Нарышкин ― А если человек любит Путина, это не мнение? А.Соломин ― Это тоже мнение. Тут не с кем спорить. Здесь, когда тебе директор говорит, что полемика это плохо — она это произносит, — ты удумаешь: господи, она на своем месте, или нет? И люди, которые, тем не менее, участвуют в этой полемике, бросают вызов такой директрисе, конечно, это герои. А.Нарышкин ― Как они бросали вызов, как они участвовали в полемике? Если бы они спорили. А.Соломин ― А они спорили. Они не тупо заткнулись и ушли домой. М.Ганапольский ― Что думает наша аудитория? А.Соломин ― 72% наших слушателей отпустили бы своего ребёнка на тот митинг, на который они захотели бы пойти. М.Ганапольский ― Спасибо, ребята. А.Соломин ― И 28% не разрешили бы. Т 65% в сетевизоре отпустили бы, 35% не разрешили. М.Ганапольский ― Конечно, на самом деле это не так, многие бы не отпустили бы. Потому что вы знаете, что там может быть винтилово и неожиданно вашему мальчику, вашему золотому ребеночку .который подает надежды, скажут, что он набросился на полицейского, и он получит «двушечку» или «пятерочку». Поэтому вы дали бы ему бабло, чтобы он куда-то пошел, но не пошел туда. Но само намерение ваше это тоже героизм. Пусть даже дома у компьютера. А.Нарышкин ― Это не героизм. Это означает на детей пофигу. Взрослые люди не знают, в какой стране они живут, если готовы отправить своих собственных маленьких детей на акцию в поддержку Навального. М.Ганапольский ― Давай закончим так: история, видимо, повторяется. Как ты знаешь, один популярный исторический персонаж ходил с лампой днем и как говорил? — «ищу человека»? Он днем с огнем искал человека. Извините, если я неправильно процитировал. Так вот я среди овощей, которые идут на митинг в поддержку Крыма за 300 рублей или за 600 – сколько там им платят? Я ищу человека, ищу людей. Не население или граждан, граждан ищу. Не в полицейском смысле «гражданочка, пройдите», а гражданина ищу. Идем дальше. «Редиска недели». А.Нарышкин ― Стартовал процесс по делу ловца покемонов — Руслана Соколовского судят по нескольким статьям УК, вы знаете это по новостям – выбран какой-то бешеный режим слушаний каждый день на этой неделе проходили заседания, допрашивались свидетели — это отдельное развлечение. Портал «Грани.ру» публиковал видеоролики – можно посмотреть. Не буду пересказывать действительно, очень странные заявления от каждого человека, который выступает как свидетель обвинения. Все это напоминает историю с »Пусси Райот», где тоже какие-то абсолютно невменяемые люди приходили — женщины, мужчины, верующие, неверующие, у которых аргументации ноль, но «редиской» решили сделать прокурора, представителя гособвинения на этом процессе. Ее зовут Калинина, — имя не успел найти, простите. Из ее заявлений интересных: она говорит, в частности, что вина Соколовского заключается в том, что он отрицает в своих роликах существование бога. Напомню, — судят Соколовского за его ролики по поводу РПЦ, по поводу ислама и так далее. Хочу задать вопрос – боитесь ли вы рассказывать о своих религиозных убеждениях или об их отсутствии? Если есть у вас такой страх — 660-06-64, если не боитесь и смело всегда говорите, что, например, вы верующий или атеист, — 660-06-65. М.Ганапольский ― У меня предложение — давайте сразу перейдем к следующей рубрике. А.Нарышкин ― Может, какие-то слова скажете? М.Ганапольский ― Не скажу никаких слов. Он получит свой срок. А.Нарышкин ― Даже Дмитрий Киселев дает комментарии в своей программе. М.Ганапольский ― Он получит свой срок. Дмитрий Киселев это делает за другие деньги. А.Нарышкин ― Вопрос в цене? М.Ганапольский ― Да, вопрос в цене. Я на обычной зарплате. Тут нет смысла что-либо комментировать. Он будет перемолот этой системой и за то, что он сказал, что бога нет – он сказал, что бога нет? А.Нарышкин ― Примерно. М.Ганапольский ― Он сказал эту фразу? А.Нарышкин ― У него 14 эпизодов. М.Ганапольский ― Короче, — в стране, в которой Церковь отделена от государства, — вот просто отделена, правильно говорит Ремчуков – послушайте его последнюю передачу, он сказал простую вещь: измените конституцию, пусть Церковь будет как Компартия. Напишите: «церковь нельзя трогать, — ну, найти какие-то слова: «Церковь ведущая и направляющая сила», и так далее – просто не нарушайте конституцию. Но нет, — чувака судят за то, что он сказал, что бога нет. И он этим кого-то оскорбил, и за это его судят. Кто-то обиделся. Но Церковь же отделена от государства. В этой передаче, где был Ремчуков, ведущая говорит: но так же нельзя. А он говорит правильно, говорит: как же нельзя? Надо просто, чтобы этот дуализм, этот идиотизм, эта шизофрения, когда в Конституции написано одно, а судят за то, что написано в конституции, что написано, что дозволяется конституцией – иметь свое мнение в религии, — за это чувак сейчас получит «двушечку» или «пятюшечку». Ну, так поменяйте конституцию. Но нет, у нас такая страна – у нас международные законы, Чуркин там сидел – отхватили Крым. У нас Церковь отделена от государства, президент России, наш патриарх выступает везде, отхватывает территории, возвращаем храмы. И суд работает, что там сказал этот, почему ты не цитируешь прокурора, что сказал прокурор? Фраза была? А.Нарышкин ― У нас времени нет. М.Ганапольский ― Прокурор сказал что? А.Соломин ― Что вы хотите именно услышать? Что оскорбление чувств верующих выражается в утверждении, что бога нет. М.Ганапольский ― Вы слышали эту фразу? Оскорбление чувств верующих заключается в том – это сказал прокурор, заметьте, государственный служащий, не какая-то бабка – государственный служащий. Он сказал ровно в этом, что он сказал, что бога нет. Значит, тот, кто скажет в голос, что бога нет – те могут сесть. Вот до чего мы дошли. Все. А.Соломин ― 85% наших слушателей не боятся рассказывать о своих религиозных убеждениях. М.Ганапольский ― И зря. А.Соломин ― А 15% все-таки боятся. М.Ганапольский ― Хочу вам сказать спасибо, ребята. Нарышкин, Соломин, вы сегодня были замечательными партнерами. Замечательные. А.Нарышкин ― Мы пошли в бутик за штанами. М.Ганапольский ― Какой бутик? Пивная. Все, до свидания, до встречи через неделю. Штаны себе новые купите.
Мар 20
Опубликовано в рубрике: Новости Москвы
Комментарии отключены
Извините, комментарии сейчас закрыты.