А. Плющев ― Ну что, Москва поехала, судя по всему. Ю. Сапрыкин ― Она то поехала, то остановилась. А. Плющев ― Это у тебя частный случай был попадания в пробку. Ю. Сапрыкин ― Это Большой Каменный мост. Там всегда случается такой частный случай. Когда вдруг в какой-то момент все перекрывают и перестает ехать и не работают Яндекс-карты и, в общем, это особая экономическая зона, как мы все прекрасно знаем. Простите, пожалуйста. А. Плющев ― Ты слышал, что мы начали обсуждать. Ю. Сапрыкин ― Группу «Грибы». А. Плющев ― Упомянутую им. Но в контексте Алексея Навального, который превращает в шоу-бизнес политику. Мне бы хотелось, чтобы ты подхватил эту тему и продолжил. Мне кажется, самое что ни на есть твое. Ю. Сапрыкин ― Два тезиса. Во-первых, после ролика про Димона, конечно, все разговоры таких околокремлевских экспертов про то, что вот Навальный, его никто не знает за пределами Садового кольца. Это все для хипстеров, для креаклов. Его известность среди основной массы населения равна нулю. После ролика про Димона все это конечно смешно. Потому что я вчера специально посмотрел, сколько просмотров набирают самые популярные за последнее время вирусные видео. В общем, это все уровень Дианы Шурыгиной. Это больше чем у последнего клипа группы «Ленинград». Это примерно столько же, сколько у последних видео группы «Грибы» и »Время истекло». То есть ролик про Димона — это высшая лига шоу-бизнеса. Это самое популярное, что есть в Интернете вообще. Это хорошая новость. Плохая новость в том, что мы как раз расстались с Алексеем Соломиным на фразе, у кого больше шеров, тот и победил. Ну да, победил в соревновании с группой «Грибы» и »Ленинград». Но это не политическая победа. Этот интерес не всегда конвертируется в политическое действие. Мне кажется, что люди, которые отсмотрели ролик про Медведева от начала и до конца, они не автоматически становятся сторонниками Навального и уж совершенно точно не всегда готовы выходить на митинг. Одно в другое конвертируется по какому-то не очевидному курсу. А. Плющев ― Ты успел посмотреть бэкстейдж. Которые выпустили сейчас… Ю. Сапрыкин ― Нет, я сегодня, я простой человек труда, я Интернет смотрю по ночам. А. Плющев ― Значит в следующий раз. Но ведь получается, что не только они фильмы какие-то делают, еще что-то, каждое открытие штаба это небольшое шоу. В разных городах. Каждое сорванное открытие штаба это еще большее шоу. Ю. Сапрыкин ― Зеленка — это шоу. Метание яйцами — это шоу. У Алексея Анатольевича действительно есть вот тот талант, талант превращать неприятности в доблесть. В какой-то медийный повод. И помимо этого вот у меня есть такое неуловимое ощущение, что ветер долгое время, наверное, с весны 2012 года как-то дул не в его паруса. Его этот бом-брам-стаксель перестал ловить какой-то ветер истории. А сейчас он снова его поймал. И он оседлал волну и на этой волне он куда-то очень бодро катится. Все, что с ним ни происходит, все ему в плюс. Вот интересно посмотреть на это в связи, что будет с субботним митингом. Потому что так пока что все это выглядит как история не очень выигрышная. Непонятно, где тут может быть победа, каким образом должно пройти это мероприятие. Чтобы Навальный заработал себе еще много очков. А. Плющев ― Ты что имеешь в виду. Что его никак не согласует мэрия. Этот митинг. Или то, что мотивация, которая заявлена против коррупции… Ю. Сапрыкин ― И то, и другое. И то, что люди, которые смотрят, какие дворцы и яхты у Медведева не всегда готовы именно по этому поводу выходить потом на улицу, это не то что рождает какую-то очень сильную эмоцию. Гнев, злость, ярость, надежду. Что-то, что выталкивает людей из уютной квартиры, как мы все прекрасно знаем. И второе то, что пока что по тому, как идет их пинг-понг с мэрией по поводу согласования митинга, все выглядит так, будто это будет такое толкание на тротуарах рядом с потоком машин, люди едут мимо, даже не понимают, что за люди выстроились, по какому поводу на тротуарах. На камеру их не снимешь. Эффектную картинку из этого не сделаешь. Численность не посчитаешь. Флаги не развернешь. Ну кого-то повинтят, кто-то походит, в общем, не очень понятно, как правильно обратить в пользу. А. Плющев ― Я сейчас правильно понял, что главная цель митинга, одна из главных это на камеру снять. Ю.Сапрыкин: Ролик про Димона — это высшая лига шоу-бизнеса Ю. Сапрыкин ― Главная цель митинга — произвести впечатление. Тем или иным способом. Картинки, которые там снимают дроны или фотограф Варламов, который бегает вокруг со своей камерой, или кто-кто еще — это один из способов произвести впечатление. На власть, на сторонников, на других политиков. Безусловно, да. А зачем еще. Требования того или иного собрания людей, они не автоматически переносятся во властные структуры или головы каких-то людей, принимающих решения. Они переносятся через медиа. А медиа работают с картинками в большей степени. А. Плющев ― Осталось чуть меньше недели. Как ты полагаешь, согласуют, оставят без ответа. Какой-то компромисс. Откажут. Ю. Сапрыкин ― Я полагаю, что, я бы на месте людей, принимающих решение, оставил бы все как есть. Этот формат действительно знаком. Люди выходят из метро и как-то бродят по тротуарам, не знают, куда себя деть. Но вопрос в том, а какой ответный шаг сейчас сделает Навальный. Как можно пойти на обострение ситуации и при этом, чтобы никто не угодил в тюрьму и он сам в первую очередь. И при этом чтобы выиграть это молчаливое стояние на Угре. Против мэрии, которая не собирается ничего ни разрешать, ни запрещать. А. Плющев ― Сегодня выяснилось, КС сказал, что полиция должна охранять одинокого пикетчика… Ю. Сапрыкин ― Координационный совет оппозиции… А. Плющев ― Нет, Конституционный суд. И доставлять в отдел только в случае реальной угрозы его жизни и здоровья. Но тут речь об одиноком пикетчике. Может, затронем еще эту тему. Мы продолжим через пять минут. НОВОСТИ А. Плющев ― Мы продолжаем программу «Особое мнение». Вот какие новации в законодательстве. Встреча с депутатом теперь у нас это митинг, надо согласовывать. Ю. Сапрыкин ― Зато за одиночный пикет не хватают и не тащат в кутузку. А. Плющев ― Ну как сказать. Ю. Сапрыкин ― Это какие-то сообщающиеся сосуды. Здесь разрешили, там подкрутили. А. Плющев ― Теперь если какая-то опасность грозит одинокому пикетчику серьезная… Ю. Сапрыкин ― Одинокий пикетчик — это название для романтической композиции музыкальной. А. Плющев ― Я тебе сообщение по этому поводу дам. Там так и написано. Одинокий пикетчик. Ну что получается, митинговать и вообще выступать в стране становится все сложнее и сложнее. Тенденция никуда не девается. Ю. Сапрыкин ― Во-первых, вообще удивительное дело, я представляю себе разговор где-то в 2010 году, мы бы просто не поняли, о чем идет речь. Сколько нам открытий чудных это время подарило. Как много градаций, форм, разных форматов митингов и разных типов поведения людей. Мы же этого совершенно ничего не знали. Это как рассказывать о сортах, как люди открыли для себя, что бывает много сортов сыра, например. Или много типов кофе в какой-то момент. Вот так и с протестными акциями за последние пять лет. Как говорили в фильме «Pulp Fiction»: главное — это вот эти тонкие различия. Между одиноким пикетчиком и коллективной встречей с депутатами. Митинговать становится точно не проще, но как мы прекрасно знаем и вот этот разговор про акцию Навального это подтверждает. Суровость законов в России компенсируется необязательностью их исполнения. Не в том смысле, что их не надо исполнять. А в том смысле, что это как повезет. Люди, которые выходят на митинг в Питере, например, против передачи Исаакия РПЦ и за Пулковские высоты и за публичную библиотеку, организаторы сразу понимают, что их численность будет раз в 10 или 20 больше заявленной. Но это о’кей, все понимают, что ничего плохого им за это не будет. Потому что они за культуру, за высокое, за светлое. Наверное, контролирующие инстанции посмотрят на это сквозь пальцы. А если ты, допустим, выкатишься этаким одиноким пикетчиком на Красную площадь с каким-то людоедским антипутинским лозунгом, то посмотрим, какой КС и как тебя дальше будет охранять. Градаций как мне кажется гораздо больше, чем прописано в этих все более усложняющихся законах. А. Плющев ― Я хотел обсудить за оставшиеся несколько минут несколько социокультурных феноменов. Посетивших нас в последнее время. И сегодня о себе напомнила Мара Багдасарян. Рейсерша, у которой пожизненно изъяли права, потому что признали ее больной. Там очень забавная и интересная история. Но не столько о самой… Ю. Сапрыкин ― Она опять поехала? А. Плющев ― Нет, в этот раз, ее же тогда пытались отмазать адвокаты, говоря, что она больная, и не может участвовать в общественных работах. Я очень обрезаю эту историю. Ну, раз больная, тогда и ездить не надо. Я о самом феномене. А почему нас это вообще так привлекает, развлекает и такие ожесточенные споры по этому поводу. Ю.Сапрыкин: Одинокий пикетчик — это название для романтической композиции музыкальной Ю. Сапрыкин ― Потому что это такой мини-сериал. В нем есть яркий герой. Герой, который эмоционально задевает за какие-то чувствительные струны. Это дочка богатого публичного человека. Она, как и положено героям триллера, она идет против правил. Она нарушает все законы. И ей за это иногда ничего не бывает, а иногда чего-то бывает. И этот сериал разворачивается у тебя на глазах, обогащаясь все новыми подробностями. Уже с трудом можно вспомнить, с чего все начиналось. Как в »Санта-Барбаре»… А. Плющев ― Я смотрел одну телепередачу и там либералы, которые пришли на передачу, неизвестно какие тоже. Помирились с консерваторами… Ю. Сапрыкин ― Я много слышал про эту передачу. Это где сначала все спорили из-за нашей дорогой Ксении Лариной, а потом все помирились на почве Мары Багдасарян. А вот интересно, это замирение оно, все ее осудили, а все ей присудили что. Вот что с ней должно произойти, какое наказание для нее считается справедливым. А. Плющев ― Зато мы все вместе и мы все против. Ю. Сапрыкин ― То есть платформа для единства нации. Ну такая интересная платформа. Да, наверное, платформа для единства какой-то существенной части нации является существование в поле этих сериалов. Диана Шурыгина — это платформа для единения нации. Мара Багдасарян — это платформа для единения нации. Такие как бы конфликтные мемы, которые порождают за собой длинный хвост событий, реакций, обсуждений того, другого. И заметь, что катастрофа Ту-154 она может моментально исчезнуть из поля общественного внимания вместе с судьбой Божены Рынски и Аркадия Бабченко, которые как-то неправильно на нее отреагировали. Люди просто про это забывают через неделю. Как этого не было. И уже никому неважно, что там случилось. Можно вбрасывать эти идиотские версии про то, что пилот пытался приводниться, перепутав небо с морем, потому что и там и там звезды. Ну, Венедиктов насколько я могу понимать, в своих субботних программах хорошо раскладывает эту историю. Но люди про это уже моментально забыли. А вот про Мару Багдасарян… А. Плющев ― Помнят в деталях. Ю. Сапрыкин ― Дело ее живет. А. Плющев ― Хорошо. Ю. Сапрыкин ― Всем хочется новых подробностей. А. Плющев ― Еще один социокультурный феномен. Тоже, может быть, просто на него обратили внимание. Может, он не сегодня появился. Но одно за одним появляются видео бунтующих школьников. То они за Навального, то против школьных поборов каких-то. То еще что-то. Бунтующие школьники — это что такое, откуда. Ю.Сапрыкин: Суровость законов в России компенсируется необязательностью их исполнения Ю. Сапрыкин ― Бунтующие школьники — по-моему, в этом нет абсолютно ничего нового. Единственная новость, которая случилась с бунтующими школьниками это то, что научились пользоваться функцией видео в мобильном телефоне. А. Плющев ― И отправлять в Интернет. Ю. Сапрыкин ― И отправлять куда следует. Потому что явно они еще очень как-то умело закидывают эти видео так, что они долетают до Медузы, до »Эхо Москвы», до нас с тобой. Они не просто висят у них где-то там на странице Вконтакте. Молодцы школьники, они понимают, как работают механизмы современных медиа. Но в самом факте этого бунта ничего нового нет. Я читал стенограмму брянских ребят, обсуждение их с учительницей и пытался это примерить на себя образца 1988-89 года. Когда мы с учителями… А. Плющев ― Про комсомол. Ю. Сапрыкин ― …вели такие же споры. Про комсомол, про Сталина, про Ельцина. Про перестройку. Это все один в один. То есть о’кей, были и, наверное, в этой брянской школе или соседней брянской школе могут быть и более чуткие учителя, которые разговаривают с тобой более доверительно. Более по-человечески. А. Плющев ― А бывает и похуже. Ю. Сапрыкин ― Да, а бывает и похуже. То есть мы-то застали еще таких совсем советских учителей и люди, которые через войну прошли и служили в разных специальных частях. А. Плющев ― Сталина видели. Ю. Сапрыкин ― Урок НВП не хотите в 1985 году. Давайте поспорим там про Навального. А. Плющев ― Вот какое дело. Я иногда разговариваю с преподавателями вузов различными. Они говорят: слушай, у нас все студенты за Путина, постарше. То есть люди, которые там около 20 лет, 20-плюс. Вот у школьников как мне кажется иная совсем… Я ошибаюсь? Ю. Сапрыкин ― Мне кажется, и в том и другом случае мы злоупотребляем обобщениями. Потому что говорить, что все школьники такие или все студенты такие… А. Плющев ― Да нет, конечно. Ю.Сапрыкин: Мара Багдасарян — это платформа для единения нации Ю. Сапрыкин ― … это немножко перебор. Конечно, среди школьников и студентов есть карьеристы, есть люди, которые заранее понимают, что начальство спускает сверху установки через учительницу. Надо их слушаться и тогда у тебя с благополучием и жизненной стратегией, карьерой все будет в порядке. Есть люди, которым все пофиг. И их большинство подозреваю. И среди студентов и среди школьников. Которые смотрят Вконтакте какие-то мемасики, посылают друг другу прикольные видео, слушают музычку, мальчики общаются с девочками. И им что до Навального, что до Путина вообще никакого дела нет. А. Плющев ― До какого-то момента. Ю. Сапрыкин ― До какого-то момента. А есть максималисты. Есть идеалисты. И вот интересность нынешнего момента, по-моему, в том, что вот для них власть не делает никакого политического предложения. То есть вот это предложение как раз озвучивают учителя. Идите и проведите, организуйте субботник на школьном дворе. Ну, кому он, это как в перестроечной программе «Веселые ребята» была пародия на острый молодежный репортаж. Здравствуй, Иван.— Здравствуй, Петр. Давай займемся чем-нибудь интересным, пойдем, может быть, собирать марки. Вот это… А. Плющев ― Давайте привлечем к нашему занятию… Ю. Сапрыкин ― Да-да. Или открытки. Пойдем собирать макулатуру и металлолом. Это за последние несколько десятков лет предложение не изменилось вообще. Ничего более романтического, идеалистического в 2017 году школьнику максималисту не предлагается. У Навального есть может быть немножко смешной, наивный, не всегда корректный и действительно можно было бы, наверное, как учителя говорят обращать внимание на информацию из разных источников. Но Навальный через эти свои ролики это ощущение несправедливости, какой-то неуютности, неправильности жизни и того, что хочется ее переделать он, конечно, это здорово ловит. А. Плющев ― У нас минута с небольшим осталась. Я бы хотел вернуться к самому началу нашей передачи. Мы с Алексеем Соломиным обсуждали приговор по делу о Дубровке. Кстати ты помнишь, когда и где ты узнал о том, что… Ю. Сапрыкин ― Я хотел сказать, что есть такие события, про которые ты навсегда запоминаешь, что с тобой было, когда они случились. И про Дубровку да, мы с тобой сидели на каком-то музыкальном мероприятии… А. Плющев ― Мы вышли из него и ехали на машине. Ю. Сапрыкин ― На Китай-городе. Да-да. Вышли и ехали в машине и тут по радио передали, что захватили. А я на мюзикле «Норд-Ост» был буквально с мамой за пару недель до этого. Все это еще было свежо. А. Плющев ― И что спустя 15 лет просто у нас есть событие, которое нам об этом напоминает, что ты думаешь об этом? Ю. Сапрыкин ― Я думаю, что это ужасная трагедия, одна из трагедий наряду с »Курском» и Бесланом, которые определили облик нынешней России. И которые нас до известной степени перепахали. Может быть изменили то, кем мы являемся. Я думаю, что их ни в коем случае не надо забывать и что те подробности, которые мы о них узнаем, они делают эти трагедии только сложнее. Там есть абсолютные злодеи, но нет абсолютных героев. Оказывается, что, к сожалению, люди, которые спасали, они спасали заложников, они же одновременно становились причиной их смерти. И да, как в любом трагическом сюжете это моральный тупик, из которого нет выхода, и с этим придется как-то жить. А. Плющев ― На этом мы заканчиваем. Юрий Сапрыкин, журналист был сегодня в  программе «Особое мнение». Меня зовут Александр Плющев. До свидания.

Ссылка на источник