А.Плющев ― Несколько вопросов в связи с предстоящими митингами. В скольких городах сейчас есть согласования на митинги? А.Навальный ― Мы исходим из того, что все города, которые участвуют, они участвуют вполне законно, и согласования есть в силу определения Конституционного суда. Вот сейчас в акции участвуют 99 городов. В некоторых из них – по-моему, 15 городов – прямо администрации дали бумажки, что давайте проводите митинг – всё согласовано. А во всех остальных альтернативное место не предложено, поэтому мы в соответствии с решением Конституционного суда проводим там, куда подали заявление. И это абсолютно законно. А.Плющев ― Я правильно понимаю, что в 15 городах есть бумаги и в скольких-то городах эти бумаги еще и отозвали? А.Навальный ― Да, совершенно верно. Потому что изначально они выдавали разрешение абсолютно всем в надежде на то, что это будет группа, как они считают три сумасшедших, который выйдут против коррупции. Когда они увидели, что даже в небольших городах, в совсем маленьких городах все равно несколько десятков человек подают заявления (в городе Сарапул, где, наверное, отродясь митингов никаких не было), — это сильно их всех смутило, поэтому они начали массово отзывать уже выданные разрешения под очень смешными предлогами, например: «компьютер сломался», или: в будущем, «26-го числа на этом месте произойдет технологическая авария». А.Навальный: Я не вижу здесь большого риска попасть в каталажку А.Плющев ― Ты сказал, что в соответствии с определением Конституционного суда если ответа от властей нет, то согласование получено. Другие юристы по-другому трактуют это решение Конституционного суда, и они, в общем, считают, что людей это подставляет под дубинки. Почему надо верить именно тебе? А.Навальный ― Другие юристы неправы. Они ничего не понимают. А верить нужно мне, потому что другие юристы и раньше говорили, что я неправ, но, в конце концов, по всем многочисленным задержаниям я выиграл суды в Европейском суде по правам человека, и правительство с этим было вынуждено согласиться и мне выплачивают компенсации несколько миллионов рублей за эти задержания. Просто есть юридически доказанный факт, что мое отношение к проведению митингов, массовый мероприятий, оно правильное и законное, а не то, как толкуют некие юристы, которые оглядываются на Кремль. А.Плющев ― Ты сегодня выступил фактически с предложением к тем, кто пойдет на эти акции отстаивать их интересы в Европейском суде по правам человека, я правильно понял? А.Навальный ― Совершенно верно. Даже если нужно будет написать сотни жалоб или тысячи жалоб, я, безусловно, сделаю это. И я не сомневаюсь в благоприятном исходе этих дел, я не сомневаюсь, что каждому человеку будет выплачена компенсация даже не потому что я какой-то великий юрист и могу делать чудеса, а просто потому, что практика Европейского суда на этот счет, она определена, и все дела, которые я отправлял в отношении себя, в отношении людей, которых я защищал, мы их выиграли все. А.Плющев ― Но, вообще, Европейский суд для обычного человека, мне кажется, это дело долгое, и вообще, теперь можно по этим искам не всегда платить, а вот попасть в каталажку – это дело быстрое. Как бы ты ответил этим людям? А.Навальный: Россия находится в отсталом, деградирующем и очень бедном положении А.Навальный ― Я не вижу здесь большого риска попасть в каталажку. На самом деле, даже если мы помним пик протестной активности, в каталажку попадали какие-то единицы совсем. Во-вторых, что касается Москвы, тот формат, который я предложил – это в 14 часов 26 марта выйти всем в любую точку Тверской улицы из любого метро, начиная от Белорусской и заканчивая Охотным рядом и просто идти по тротуару Тверской улицы против часовой стрелки — он, мне кажется, довольно безопасен, и не будет причины никого задерживать. Я повторюсь: даже на пике задержаний 11-го, 12-го года это всегда было пара десятков человек. А.Плющев ― Это какой-то такой формат, как воскресные прогулки сейчас бывают: там по 100, по 200 человек выходит. А.Навальный ― Это похоже. Что-то из этой серии. Я долго думал, какой же предложить формат. Все-таки я стараюсь ответственно к этом подходить, поэтому нужна такая вещь, которую не нужно координировать и которая минимизируют вероятность задержания и каких-нибудь эксцессов, но даст возможность всем людям выйти на улицы и хотя бы пройтись по улице родного города в знак протеста против коррупции. А.Навальный: Задача – просто прийти в любую точку Тверской улицы, на которой много станций метрополитена А.Плющев ― А что это даст? Люди идут без транспарантов, не кричат лозунги. Даже и в соцсетях-то особенно потом не запостишь эту картинку. Как люди узнают, что кто-то вышел в Москве? Ну по телеку – какая-то толпа, которой и так в воскресенье полно на Тверской. А.Навальный ― Я уверен, что, во-первых, это будет заметно, во-вторых, это же акт просто личной демонстрации отношения к этому всему. В принципе, такой подход фаталистический: ничего не изменишь, ничего нельзя сделать – это ни к чему не приведет. Он и приводит к тому, что Россия находится в этом отсталом, деградирующем и очень бедном положении. Уже все страны Восточной Европы давно двинулись вперед. Посмотрите даже на уровень зарплат. А в России, богатейшей стране из-за того, что мы считаем, «а чего выходить? Все равно это ни к чему ни приведет», мы и находимся вот в этой бедности и будем всегда находиться, пока не поймем, что только в тех странах, где люди выходят на улицу против коррупции – только в этих странах есть экономическое развитие, только в этих странах есть, если угодно, большая зарплата. И у нас она будет. Нужно выходить хотя бы в таком виде. А.Навальный: Власти страшно боятся, поэтому они и запрещают эти, в общем, довольно безобидные митинги по всей стране А.Плющев ― Зная историю разных выступлений, можем представить, что условных лидеров, прежде всего, конечно, тебя, Алексея Навального, возможно, попытаются задержать еще на подходах или, может быть, даже накануне. Ну и чего ходить без тебя? А.Навальный ― Если меня задержат… что ходить без меня… А коррупция, если меня задержали, что-то с ней изменилось? А в нашем отношении к Медведеву, к его виллам, виноградникам что-то изменилось? Нет, я уверен, что люди, которые выйдут на улицы – к чему я всех призываю, москвичей – они пойдут не за меня. Они идут за себя. И для них ничего не изменится вне зависимости от моего задержания, потому что они вышли за более достойное, более богатое будущее для себя и своих детей. Эти люди крадут у них миллиарды. Они для этого выходят на улицы, а не для того, чтобы смотреть на меня, есть я или нет на месте. А.Навальный: У нас 99% людей никогда в митингах не участвовали и не вовлечены ни в какую политическую активность А.Плющев ― Ты сам как думаешь, насколько жестко власти встретят тех, кто выйдет на улицы 26 марта, прежде всего, в Москве? А.Навальный ― Я думаю, что у них нет причин встречать кого-то жестко. Формат нашей акции, он новый и он максимально затрудняет властям какие-то жесткие действия, потому что если ты будешь просто на улице хватать всех, то ты схватишь половину просто гостей столицы, которые пришли на Тверскую погулять днем. Поэтому я не ожидаю какого-то большого количества эксцессов. И я думаю, что в целом по стране наша акция пройдет мирно, но убедительно, потому что я не помню, честно говоря, за последнюю историю России, чтобы проходила акция настолько масштабно, в таком количестве городов страны, и поэтому я еще раз всех призываю приходить и участвовать в нашей общей акции против коррупции. А.Плющев ― Что делать людям, если все-таки какой-то жесткий вариант, которых будут разгонять: не уходить до последнего, бежать как только появилась возможность и так далее? А.Навальный ― Конечно, не нужно вступать ни в какие эксцессы. Перегораживает дорогу полиция – ну, значит, нужно отойти и пойти в другом месте. Потому что, практика какая: никто ни на кого не набрасывается – я имею в виду полицейские – и не бьют; они чаще всего оцепляют что-то и не дают пройти. Но формат нашей акции позволяет довольно гибко к этому подходить: задача – просто прийти в любую точку Тверской улицы, на которой много станций метрополитена, которая довольно длинная. Это легко выполнить. И просто какой-то участок этой тверской улицы пройти по направлению вместе со всеми. Это сделать легко, поэтому если видите, что полицейский вам мешает или что-то говорит, ну хорошо, развернитесь и выйдите с другой станции метро. А.Плющев ― А есть ли какая-то надежда на то, что все-таки акция будет согласована? Все-таки бумага многих успокаивает. Прекращены ли все контакты по этому поводу с московскими властями? А.Навальный ― Мы открыты абсолютно к московской власти и постоянно говорим им, что «ребята, мы разумные люди; центр города большой, если уж вы считаете, что Тверская улица невозможна, то мы готовы обсудить любую другую площадку в центре Москвы». Но власть как раз не хочет, никаких контактов сейчас с нами не имеет. И в общем, понятно, почему. Мэрия ведь здесь ни при чем. Путин и Медведев в первую очередь, они же до сих пор не сказали ни одного слова относительно нашего расследования. А разрешить нам провести легальный митинг, на который придет еще больше народу, это означает, что они должны будут вынуждены что-то комментировать; что эта тема еще сильнее войдет в повестку дня. Поэтому, конечно, они страшно боятся, поэтому они и запрещают эти, в общем, довольно безобидные митинги по всей стране – просто потому, что им хочется молчать, им хочется, чтобы тема коррупции, тема этих 80 миллиардов, которые Медведев потратил на яхты и дворцы, как можно быстрее ушла, чтобы больше никто не смотрел никаких фильмов, не называл Медведева Димоном, не вспоминал про итальянские виноградники. А легальные митинги, они, конечно, поднимут эту тему на совсем другой уровень. А.Плющев ― А, кстати, насколько, ты думаешь, тема коррупции мотивирует людей выйти? Является ли это для них сейчас самой важной, главной, животрепещущей темой, которая их на улицу погонит? А.Навальный ― Я не знаю, является ли она главной, но повторюсь, я ни разу за период своей политической деятельности, ни, в принципе, за всю свою жизнь, сколько я слежу за политикой, я ни разу не видел, чтобы в общероссийской акции протеста – ну вы знаете, КПРФ любит проводить, многие партии регулярно проводят – чтобы участвовало такое количество городов. Я вижу это первый раз просто за всю новую историю России. Из чего я делаю очевидный вывод: я не знаю, тема коррупции является ли самой болезненной, но он точно является достаточно болезненной, чтобы в этом участвовало такое количество людей, которые, между прочим, никогда не ходили ни на какие митинги. Это особенность заявителей в этот раз. У нас 99% людей никогда в митингах не участвовали и не вовлечены ни в какую политическую активность. А.Плющев ― Как ты полагаешь, сколько людей выйдут в Москве, и сколько в целом по стране примут участие: порядок величины – твои ожидания? А.Навальный ― Мне сложно прогнозировать это вообще. У нас последние митинги такого плана были, наверное, в 14-м году. Последние годы в Москве проходит только марш памяти Немцова, а никаких протестных акций другого характера давно уже не было много лет, а по стране-то их вообще не было никогда. Поэтому, кроме крупнейших городов типа: Питера, Новосибирска или Екатеринбурга. Поэтому я не возьмусь даже прогнозировать и близко, но сколько придут – столько придут, это вещь такая… А.Плющев ― Хорошо, я спрошу по-другому: какую бы ты цифру считал успешной? А.Навальный ― Я хотел бы, самое главное, чтобы она состоялась во всех городах. То есть здесь важно количество городов, которые участвуют. Я понимаю, что во многих городах людей запугивают, но мне важно, чтобы из этих 99 заявленных городов, акция прошла в большинстве. А.Плющев ― И последний вопрос, даже не столько вопрос… Не знаю, слышал ты или нет, но, оказывается, Медведев встречался тут с представителями дальнобойщиков, которые, кстати, в понедельник собираются бастовать, и неожиданно сказал, что он, оказывается, не болел, как об этом говорил президент Путин. А.Навальный ― Да, я слышал об этом. И мы все знали, что он не болел, потому что в это же время были фотографии его на каких-то курортах. Оно просто пропал. Я уж не знаю, там были какие-то конспирологические версии, что он запил после нашего фильма или что-то типа этого. Не могу сказать, ничего не знаю об этом. Но мне было совершенно очевидно, что после выпуска нашего фильма Медведев просто пропал на две недели, он же пропускал заседания правительства. Я думаю, что Путин отлично понимал, почему Медведеву стыдно показаться на глаза людям. Он же не мог сказать, что наш Дима сидит дома и рыдает, поэтому он сказал: «Он заболел». Медведев это опроверг. Смешная ситуация, которая отлично демонстрирует, насколько им вообще нечего сказать, и они путаются в таком даже элементарном вранье. А.Плющев ― И еще один вопрос. У нас, конечно, самая обсуждаемая тема – это убийство депутата Вороненкова. И вот я среди версий – для меня это самая сумасшедшая, наверное, версия, я ее видел – что это специальный подогрев к митингам 26-го числа. Я пока обвинений конкретный в твой адрес не видел, но, тем не менее. А.Навальный ― Я могу только разделить твое мнение, что это, действительно, очень сумасшедшая версия. И странный человек такое может говорить. А.Плющев ― Спасибо большое! Алексей Навальный – о предстоящих митингах 26 марта в Москве.

Ссылка на источник