tokh 03 апреля 2017 | 10:00 Восприятие, понимание и оценка поэтического вещества — дело сугубо субъективное, и мне кажется совершенно неуместным, а, главное, мало продуктивным какой-либо спор на эту тему. Я думаю, что среди современников Евтушенко было немало поэтов, писавших, мягко говоря, не хуже его. Но это совершенно неважно. Потому что социально-культурное явление по имени «Евтушенко» было и остается одно, и феномен его непостижимой живучести — я, разумеется, имею в виду не физическую живучесть — не может не заслуживать внимания. Центр тяжести этого явления, как мне кажется, расположен вне его собственно стихотворного наследия, как бы к нему кто не относился. Не столько обширный, сколько поражающий своей живучестью арсенал ставших классическими цитат, выстреливающих, — часто невпопад, — в самых разных дискуссионных ситуациях. О том, например, что «поэт в России больше чем поэт», вспоминают все кому не лень — кто-то вполне всерьез, а кто-то с иронической интонацией. Не менее противоречиво звучит — особенно в наши дни — песенная строчка «Хотят ли русские войны?» Возникшая в шестидесятые годы как исключительно риторический, не требующий ответа вопрос в казавшемся незыблемым контексте «миролюбивой внешней политики советского государства», эта строка в последние несколько лет обернулась вопросом совсем не риторическим, властно требующим ответа и получившим вполне прозрачный и недвусмысленный ответ. Совсем, увы, не тот, на который хотел бы рассчитывать автор. Интересно, что многие из тех, кто этими афористическими цитатами широко пользуется по любому поводу и без всякого повода, даже и не знают, кому эти цитаты принадлежат. И это, кстати, признак несомненной успешности. Но феномен Евтушенко не только и не столько в стихах. Он в чем-то ином. Вот только в чем? Его любили и не любили. Уважали и не уважали. Читали и не читали. Его считали храбрецом и трусом. Правдивцем и вруном.

Ссылка на источник