5 апреля 2017 года В прямом эфире радиостанции «Эхо Москвы» — Михаил Гусман, special guest, первый заместитель генерального директора агентства ТАСС Эфир ведет Алексей Нарышкин А. Нарышкин ― Всем здравствуйте. В эфире «Эхо Москвы» программа «48 минут». Меня зовут Алексей Нарышкин. Напротив меня Михаил Гусман, первый заместитель генерального директора агентства ТАСС. Я вас приветствую. М. Гусман ― Добрый вечер. А. Нарышкин ― У нас сегодня экзотический герой — Хассанал Болкиах. У вас сейчас есть время секунд, наверное, 10 догадаться, из какой страны. А пока я вам расскажу, как меня пытался унизить наш коллега Алексей Дурново. Я его попросил помочь нам с переводом в этой программе. И когда он узнал, из какой страны наш герой, он попросил меня показать на карте, где находится эта страна. Страна Бруней. Он был в полной уверенности, что я не покажу. А карта маленькая. Страна тоже маленькая. Но я с уверенностью ткнул вот туда вот. М. Гусман ― Куда. А. Нарышкин ― Юго-Восточная Азия, Индонезия – в тот район. М. Гусман ― Скажи, кто такой Хассанал Болкиах. А. Нарышкин ― Хассанал Болкиах это султан Брунея и вообще все сразу. Это и премьер-министр этой страны, и министр обороны и министр финансов. Все в одном флаконе. М. Гусман ― Это правда. А. Нарышкин ― Один из поводов для разговора – поездка Михаила Гусмана в Бруней. Чем вы гордитесь, я так понимаю. М. Гусман ― Я горжусь не самой поездкой, и вообще слово «гордитесь» не самое точное слово. Но сам факт того, что нам для нашего агентства ТАСС и для «Российской газеты» и для телеканала «Россия-24″, а сейчас получается и для «Эхо Москвы» удалось сделать интервью с султаном Брунея. В этом году исполняется 50 лет его восшествия на престол. 71 год. Он родился 15 июля 1946 года. И за 50 лет правления, равно как и ранее он никогда не встречался с журналистами, не давал никаких интервью. Да, собственно, и наша встреча с ним называлась официально не интервью, а беседой. Потому что слово «интервью» в принципе не существует в брунейском протоколе. Но и для такой формы разговора султан никогда никого не принимал. И вот в этом плане то, что встреча состоялась, конечно, для меня было очень интересно. Это в журналистском смысле слова я считаю большая удача. Потому что если ты за 50 лет правления монарха впервые оказался перед его царственными очами для беседы, в итоге родилось интервью, которое опубликовано в »Российской газете». Это вышло на ленте ТАСС и вот я думаю, что кусочек этого интервью мы послушаем сегодня. Впервые голос султана Брунея прозвучит в российском радиоэфире. В этой связи если не гордиться, то порадоваться такой журналистской удаче, наверное, я имею право. А. Нарышкин ― Давайте сейчас послушаем фрагмент интервью. И упомянутый уже мной Алексей Дурново и Алексей Соломин помогли нам с переводом. М. Гусман ― Спасибо им за это. ИНТЕРВЬЮ М. Гусман ― В прошлом году Россия и Бруней отметили 25-летие установления дипломатических отношений. Как бы вы оценили отношения между нашими странами? Хассанал Болкиах ― Я рад, что у Брунея и России дружественные связи. Мы плотно сотрудничали последнюю четверть века. У нас много позитивных совместных проектов, растущее взаимодействие в военной сфере и  торговле. Россия — важный партнер для Брунея. Мы ценим стремление укрепить наши связи в сферах энергетики, образования и культурного обмена. Также хочу отметить совместную работу Брунея и России в азиатском регионе и на международной арене. М. Гусман ― Вы несколько раз встречались с Владимиром Путиным, расскажите о том, как складываются ваши личные отношения. Хассанал Болкиах ― Я очень дорожу этими личными отношениями, которые у меня сложились с президентом Путиным за эти годы. Я имел честь принимать его в Брунее на встрече лидеров АТЭС. Я навещал президента Путина в России несколько раз, последний раз это было в прошлом году, когда я принимал участие в саммите АСЕАН-Россия в прекрасном Сочи. Как и всегда, господин Путин был очень гостеприимен, принимая меня и мою делегацию. М. Гусман ― В этом году вы отмечаете 50-ю годовщину вашего правления. Это очень впечатляющая дата не только для вас, но и для нашей страны. Что вы считаете вашим главным достижением? Хассанал Болкиах ― Я благодарю Бога, что за полвека мир и стабильность установились в Брунее. Чем я действительно горжусь – это тем, что нам удалось добиться улучшения жизни подданных Брунея. Включая защиту нашего суверенитета, экономическое развитие и укрепление международных связей. Мы гарантировали образование всем жителям Брунея, чтобы подготовить их к трудоустройству и успеху в конкурентной, основанной на знаниях глобальной экономике. Я рад, что образование дает больше возможностей женщинам при работе и в частном и в государственном секторе. М. Гусман ― Я здесь совсем недавно, но удивлен тем, что мы здесь видим. Бесплатное здравоохранение, образование, красивая архитектура. Университеты, больницы и все это сделали вы. Как вы управляете этим? Хассанал Болкиах ― Дело в ответственном подходе моего правительства. Я благодарю Господа, что у Брунея есть энергетические ресурсы и товары, которые позволяют нам выполнять наши обязательства. М. Гусман ― У вас есть возможность обратиться к миллионам зрителей и слушателей. Что бы вы хотели передать россиянам? Хассанал Болкиах ― Желаю жителям России всего самого лучшего. У нас еще есть потенциал для двустороннего сотрудничества. Мы очень высоко ценим дружбу с российским народом и приглашаем вас в Бруней. А. Нарышкин ― Вы слышали сейчас фрагмент интервью, которое Михаил Гусман взял у Хассанала Болкиаха султана Брунея. М. Гусман ― У него во дворце. А. Нарышкин ― Расскажите про Бруней. М. Гусман ― Конечно это страна любопытная. Она совсем небольшая. Прежде всего, по количеству населения. Там всего по разным подсчетам от 300 до 400 тысяч человек. А. Нарышкин ― Какой-нибудь российский город. М. Гусман ― Ну да. Половина населения живет в столице. Территория тоже небольшая. Около 6 тысяч квадратных километров. Это бывшая часть острова Калимантан или еще как его называют индонезийцы, а сами брунейцы называют островом Борнео. А что тебе остров Борнео какую ассоциацию вызывает. А. Нарышкин ― Просто курорт-пляж. М. Гусман ― Никакой не пляж. Ильф и Петров. Помнишь: губернатор острова Борнео. Ничего ты не знаешь, Нарышкин. Ни из истории, ни из сегодняшних дней. Ну ладно, приходится терпеть. Итак, история достаточно богатая у Брунея. Вообще туда переселились много веков назад этнические малайцы. Но само государство Бруней существует уже на протяжении многих веков. И там были всегда разные султаны, правители. Если говорить про 19 век, вначале был один из крупнейших центров пиратства. Был рынок работорговли. В середине 19 века Великобритания захватила остров Лабуан и навязала свои порядки, заключив с ними договор. И это многие годы был протекторат Великобритании в наследство, от которого у них осталось автомобильное движение с правым рулем. Да. Поэтому когда туда приезжаешь, то сразу понимаешь, что здесь раньше были англичане. Раз правый руль. Но самое интересное в Брунее случилось в начале 20 века. Там нашли нефть и для этого маленького островного государства нефть и стала главной житницей, предопределившей и все то, как строилась судьба страны и нынешнее ее состояние, да и собственно богатство султана Брунея построено, прежде всего, на тех углеводородах, которые были найдены в начале 20 века на этой земле. А. Нарышкин ― Что известно про какие-то может быть высокие технологии. М. Гусман ― Бруней очень своеобразная страна. Там практически ничего не производится. А. Нарышкин ― Минимально это сельское хозяйство. М. Гусман ― Все завозится практически. Там нет никаких заводов, фабрик. Они достаточно богатые, чтобы все завозить. Но нельзя сказать, что там все ломится от богатства. Например, они не производят своих сигарет и очень дорогие пошлины на ввоз сигарет для брунейцев. Сверхвысокие. Поэтому увидеть брунейца, курящего сигарету, почти что невозможно. А. Нарышкин ― Скажите мне, есть вообще там бедняки? Потому что я просто объясню, с чем связан вопрос. М. Гусман ― Бедняки есть везде. Равно как и богатые. А. Нарышкин ― Нет, может быть, бедняки как наш средний класс. М. Гусман ― Наш средний класс не бедняки. Совсем не бедняки. А. Нарышкин ― Это у нас не бедняки, а по брунейским меркам возможно бедняки. Бруней занимает одно из первых мест в Азии по уровню жизни. И ВВП у них тоже, по-моему, в топ-10 входит. М. Гусман ― Там есть такой город на воде, в Брунее немного наших людей побывало, там, к сожалению, совсем практически нет российского туризма. Там, насколько я знаю… А. Нарышкин ― Мы слышали, что султан приглашает наших соотечественников. М. Гусман ― Да. А. Нарышкин ― Рассчитывает на развитие. М. Гусман ― Это уже в результате нашей с ним такой творческой беседы. Там чрезвычайно инициативный и активный российский посол. Он сравнительно недавно там. Владлен Семиволос. Посольство небольшое. Он действительно очень много прилагает усилий для того, чтобы по разным направлениям развивать наши отношения с Брунеем. Даже сегодня, кстати, зам. министра обороны России заявил о том, что готовится соглашение с Брунеем по военно-техническому сотрудничеству. В этом плане какие-то связи есть. Но с тем пониманием, что из себя представляет Бруней по своим размерам и возможностям. Но там есть такой город на воде, ты меня спросил по поводу бедняков. Это на сваях в заливе находятся домишки, которые выглядят очень убого. Жизнь людей проходит вся на воде. Но это с одной стороны… А. Нарышкин ― Это река или море? М. Гусман ― Залив такой. Точнее река. Так вот, там что происходит. Конечно же, эти люди могли бы давным-давно переселиться что называется на нормальную землю. Но они такая достопримечательность, их ни за что, никакими калачами не заманят, потому что там все время едут, там много туристов, знаешь откуда. Есть австралийские туристы, есть американские. А. Нарышкин ― Японцы, наверное. М. Гусман ― Японцев я чего-то там не очень видел. Но, наверное, есть. А. Нарышкин ― Я почему сказал про Японию. Потому что Япония, Индонезия, Южная Корея, Австралия это основные покупатели того, что производит… М. Гусман ― Она ничего не производит. А. Нарышкин ― Сырая нефть, природный газ. Нефтепродукты. М. Гусман ― Даже не нефтепродукты, потому что там перерабатывающих заводов тоже не особенно. Так вот, поэтому эти люди, живущие на воде как туристическая достопримечательность, они с этого туризма что называется живут. Потому что показывают, вот как люди живут на воде. На этих домиках. Кстати, такие же домики есть в Таиланде. В Бангкоке. А. Нарышкин ― Не был, поверю вам на слово. М. Гусман ― Поверь, тем более ты уже усомнился, что это первое интервью султана. Поэтому он маленький, зеленый. Они очень много внимания придают социальным вопросам. Султан в этом плане является человеком очень умным, он понимает, чтобы люди не роптали, а там нет никакой оппозиции, чтобы люди не роптали, надо, чтобы им более-менее спокойно и хорошо жилось. Ну что значит хорошо жилось. Там бесплатное образование. Бесплатное медицинское обслуживание. А. Нарышкин ― В России тоже бесплатное образование. М. Гусман ― Бесплатная медицина. Более того, они очень интересно придумали, что они оплачивают обучение своих молодых людей за рубежом в университетах. Но хитрость состоит в том… А. Нарышкин ― Не всех же. М. Гусман ― Практически всех. Но тех, кто поступили, у них есть список наиболее престижных университетов. Это хитрость. То есть они оплачивают как ни странно дорогое обучение. В дорогих, а значит очень хороших университетах. То есть если ты настолько башковитый, что ты поступил в очень престижный университет, тебя туда приняли, то они тебе это образование оплачивают. То есть если они и оплачивают подготовку специалистов, то высокого класса. А. Нарышкин ― Топовых. Продвинутых. Случайно не знаете, они поддерживают, получается, молодежь таким образом. А молодежь-то потом возвращается? М. Гусман ― Как правило, да. Конечно, там есть какие-то определенные условия. Я еще раз говорю, что Бруней производит впечатление, там страна мусульманская и достаточно строгий ислам. Более 70% населения страны, естественно, мусульмане. А. Нарышкин ― А в этой связи… М. Гусман ― И кстати сам султан, он же является главой мусульман. То есть, там нет отдельного шейха… А. Нарышкин ― Зачем ему все в своих руках собирать. М. Гусман ― Это ты его спроси. Вот я не спрашивал. А. Нарышкин ― А что же вы не спросили. М. Гусман ― А я догадываюсь. Потому что в отличие от тебя, Нарышкин, я догадываюсь. Если страна называется абсолютной монархией, то значит все и должно быть в руках абсолютного суверена. А ты вот не понимаешь этого, какая прелесть быть абсолютным монархом. Вот как Венедиктов, например, на »Эхо Москвы». А. Нарышкин ― Абсолютный монарх. М. Гусман ― Уж точно он не демократ. А. Нарышкин ― Не буду комментировать. А на улицах женщины, паранджа или там такой умеренный ислам. М. Гусман ― В каком смысле умеренный. Там женщины не закрыты в черное. И не закрывают лицо, но, как правило… А. Нарышкин ― Но не светское все-таки государство. М. Гусман ― Оно не может быть светским, оно живет по законам шариата. Уголовный кодекс основан на законах шариата. Более того, в 14-м году, по-моему, в Брунее вступил в силу новый Уголовный кодекс, который сам султан назвал частью великой истории своей страны. Но очень важный момент принципиальный, что это все относится пусть к 70%, но только к мусульманам. То есть там живут китайцы, малайцы… А. Нарышкин ― На них Уголовный кодекс не распространяется? М. Гусман ― Этот конкретный Уголовный кодекс… А. Нарышкин ― Как интересно. М. Гусман ― Ну да, ну как может не мусульманин быть осужден… А. Нарышкин ― Для разных категорий населения разные нормативные акты. Законы. М. Гусман ― Потому что законы шариата не могут распространяться на не мусульман. Там очень строго со спиртными напитками. Ты не встретишь нигде даже пива. Нельзя это ввозить, с этим делом там очень строго. Я был с телегруппой, у меня есть замечательный коллега, который со мной много лет вместе работает. Он режиссер, оператор. Но для него… А. Нарышкин ― Тоже как султан Брунея что ли, два в одном и режиссер… М. Гусман ― Это бывает. Но проблема в том, что он очень переживает, ему повезло, он как раз попал на пост православный, поэтому… Такие строгие порядки сильно мешают его творческому процессу. Но здесь Леша, он твой тезка, ему повезло. А. Нарышкин ― Страна сказочно богатая, ее даже называют азиатским Диснейлендом. А есть, например, как в Дубае проявления сверхбогатства. Может быть небоскребы, какая-то необычная архитектура. М. Гусман ― Я об этом читал до поездки в Бруней о каком-то таком совершенно безумном дорогом дворце султана. Что такие сады Семирамиды, что это такое все будет… Да, очень… А. Нарышкин ― А вы же прямо там были. М. Гусман ― Во дворце мы брали интервью у него. Но сказать, что что-то такое ошеломляющее, красиво, все очень симпатично. Но собственно помещение, комната, зал точнее представительский, в котором мы брали интервью, что мне запомнилось. Очень красиво, практически вся мебель отделана малахитом. Столики, специальные такие полки, шкафчики и так далее. Малахит очень красивый камень, у нас он на Урале. Я не знаю, откуда они завозили, потому что там все завезенное. Но это не искусственный, а настоящий малахит. Брунейцы конечно удивительные люди, например, там заведено, что нельзя одеваться в желтые цвета. Считается цвет султана, привилегия султана. Золотая одежда, в золотые желтые цвета. У него есть несколько видов одежды. Национальная одежда такого типа френча что ли шелкового. Тоже золотая. Есть военная форма. И тоже, как правило, золотого желтого цвета. И он ходит в партикулярном. Кстати я очень рассчитывал, что он придет на интервью к нам в чем-то таком традиционном. Но вышел в таком прекрасном, великолепно сшитом и замечательно на нем сидящем, но вполне светском костюме. А. Нарышкин ― Мы сейчас сделаем перерыв. Человек, эксперт, которого я записал специально, вы помогли найти его контакты для этой программы, который пишет биографию Хассанала Болкиаха. Он говорит, что в принципе султана Брунея можно встретить даже вполне в стиле кэжуал. М. Гусман ― Я сейчас скажу. Будучи абсолютным монархом, он считается демократичным султаном. И почему я вспомнил желтый цвет, давай после перерыва поговорим. НОВОСТИ А. Нарышкин ― Мы продолжаем программу «48 минут». Меня зовут Алексей Нарышкин и Михаил Гусман, первый зам. генерального директора агентства ТАСС. Как раз вернулись из Брунея, вы, Михаил Соломонович и там брали с Хассаналом Болкиахом. Премьером и министром обороны и финансов. М. Гусман ― И абсолютным монархом. Он кстати очень любимый народом монарх. Потому что в определенные дни он может придти на рынок, общаться с народом. Все могут к нему подойти, обратиться с просьбой. Он это делает чуть ли ни еженедельно. Страна очень маленькая и такой формат общения с народом, конечно, из уст в уста и только добавляет ему популярности. А. Нарышкин ― Он такой свой человек. М. Гусман ― Любимый монарх. Султан. Любимый народом султан. Но, говоря про желтый цвет, тут возникла некая коллизия. Ты наверняка не знаешь и не смотришь программу «Формула власти», которую я имею удовольствие и честь… А. Нарышкин ― Первый раз слышу вообще. М. Гусман ― Я понимаю. Уже почти два десятка лет. Так вот, так сложилось по традиции, я всегда все интервью делаю в золотом галстуке. Желто-золотого цвета. И тут мне совершенно справедливо наш посол, я еще раз говорю, человек энергичный и очень глубоко знающий этот регион, всю жизнь провел в этом регионе, потому что его отец был послом в Индонезии. Станислав Семиволос. А вот он уже посол в Брунее. Он прекрасно знает малайский язык. И он говорит: ты знаешь, ты наденешь золотой галстук, а там могут просто… А. Нарышкин ― По морде. М. Гусман ― Нет, там не принято. Я все-таки обладал хотя бы тем, что связан с послом, дипломатическим иммунитетом. Но, тем не менее, могут просто от ворот поворот. Ну как же так, нарушил традицию. Благо мы накануне, я там был два дня, поехали во дворец встречаться с помощником султана многолетним и со вторым министром иностранных дел. Фактически министр. И они проявили высочайшую снисходительность, что мне позволили… А. Нарышкин ― Разрешили. М. Гусман ― Потому что я уже думал, как же нарушить собственную традицию, очень не хотелось. Но  я все-таки своей традиции не изменил. И сам султан на полях нашей беседы сказал, что я вижу, какой у вас прекрасного цвета галстук. Тем самым подчеркнув свое расположение к моей такой совершенно почти радикальной смелости. Понимаешь, когда мы говорим о Брунее, когда такое маленькое государство как Бруней совсем крошечное, тем не менее, занимает третье место по нефтедобыче в Юго-Восточной Азии и 4-е место в мире по производству сжиженного газа. То естественно понятно, откуда несказанное богатство султана и появляется. Много всяких по этому поводу можно найти, кто любит копаться в Интернете, он легко найдет, а кто любит искать более интересные источники, тоже найдет. В общем, та роскошь, которую себе позволяет султан Брунея, она вошла в легенды. Писали в книгах рекорда Гиннеса. Он приобретал дорогие полотна художественные. Говорили о том, что приобрел работу Ренуара за 70 миллионов долларов. А. Нарышкин ― Некуда деньги деть. А на самом деле, а что такому человеку делать. Он же даже входит, по-моему, в списки миллиардеров. М. Гусман ― Да, конечно. Называют около 40 млрд. его состояние оценивается. Много, мало. Ему, видимо, хватает. Он собирает автомобили, у него сотни, во всяком случае, спортивных машин, Роллс-Ройсов. Он собирает и старые автомобили и новые. Вот я хотел обсудить с его министром и обсудил, собственно говоря, потому что все, что открыто из его хобби это то, что он увлекается игрой в поло. Знаешь, что такое поло. Не смотри на меня такими пустыми глазами. В глазах твоих не ощущается знание игры в поло. А. Нарышкин ― На лошадке с клюшкой. М. Гусман ― Молодец. Правильно. Знаешь. Хвалю. Вот что-то все-таки знаешь. А говорил, что вообще ничего не знаешь. Так вот, поло. Приходят зрители, он играет. На лошадях скачут команды, мы видели его конюшни. Мы видели этих лошадей прекрасных. А вот другие хобби, в частности его автомобильный парк и коллекция она закрыта для посторонних глаз. И как бы о ней не говорят. Или, например, он любит играть в бадминтон. Играет со своей сестрой регулярно. Но тоже как бы знают, что играет в бадминтон, но нет ни одного кадра, который сие бы продемонстрировал. А. Нарышкин ― Такое что-то совсем личное интимное. Зачем кто-то будет фотографировать. М. Гусман ― У покойного короля Иордании Хусейна тоже была коллекция автомобилей. Из нее сделали музей. А. Нарышкин ― При жизни еще. М. Гусман ― Да, сотни машин держать. Можно на них и посмотреть. В Брунее в столице есть музей так называемый регалий. Там карета, в которой он выезжает на торжества, он был коронован. Какие-то символы султанской власти. То, что у нас скипетр и держава. У них свои атрибуты. Такие симпатичные золотые игрушки. Например, он в каком-то смысле слова фанат Формулы-1. Он собрал в своей коллекции практически все чемпионские болиды, по-моему, начиная аж с 80-х годов. Причем не копии, а реальные автомобили. Покупал у Феррари и других. А. Нарышкин ― Раз мы заговорили о его увлечениях, давайте сейчас послушаем обещанного человека, которого вы сами мне предложили. М. Гусман ― У нас специалист такой знающий. А. Нарышкин ― Грех не воспользоваться. Сергей Плеханов, работавший дипломатом и сейчас живущий в Омане, он пишет биографию Хассанала Болкиаха и мы с ним перед эфиром связались, он рассказывает не только про увлечения, но и про то, как общество, как жители Брунея воспринимают своего султана. С. Плеханов ― Я его встречал один раз, поэтому судить о его психофизических свойствах не могу. Он вежливый человек, очень воспитанный. Приятно держится. Все что о нем могу сказать. Впечатление о нем можно построить на основании бесед с его окружением. А. Нарышкин ― Вот эта закрытость султана как она влияет на восприятие его именно народом. Населением. С. Плеханов ― Насчет народа он как раз не закрыт. У них там есть такая процедура – поздравление по случаю (неразборчиво). В процессе речи султана и его семьи через дворец проходит примерно 70 тысяч человек. Султан стоит, потом стоит наследник престола. Затем стоит брат султана старший, потом стоит средний брат, потом младший. И стоят сыновья султана, и все они обмениваются рукопожатием, а иногда краткими какими-то репликами. Это раз. Второе такое мероприятие проходит в день рождения султана. Тоже во дворце и примерно с таким же количеством участников. Кроме того, после этого дня рождения султан посещает все четыре (неразборчиво) своей страны. Происходит та же самая процедура. Только теперь уже не народ идет к султану, а султан идет к народу. Длинные такие навесы, шатры, под которыми стоит народ, и султан, возглавляя небольшую шеренгу своих родственников, пробирается через эти толпы направо, налево пожимая руки. Так что в этом смысле ближе всего к народу, несомненно. Самые важные черты его — семейственность. Он это на первое место и ставит. Основой государства объявлена философия МИБ – то есть Melayu Islam Beraja. Что переводится – Малайская исламская монархия. Полный аналог уваровской формулы: православие, самодержавие, народность. Вот в этой системе султан себя ведет как отец народа, и он вообще воспринимает свою страну как большую семью. На этой основе отрицается ценность партии, хотя партии там есть. Но не очень многочисленные. Там считают, что если каждый житель страны имеет возможность напрямую обратиться к султану или министру любому, какой смысл в партиях. Вот это одна черта. И действительно такой патернализм султана он проявляется (неразборчиво) тем, что все дела фактически находятся у него под контролем. А. Нарышкин ― Его стиль правления как менялся в течение 50 лет? С. Плеханов ― В этом году исполняется 50 лет правления султана, реально абсолютно независимый от всяких влияний чуть больше 30 лет. За эти 30 лет заметна очень эволюция его в плане консерватизма. …исламских норм в стране. В этом плане, конечно, есть изменение. Но с точки зрения диктаторских замашек, я бы не сказал. Наоборот, если первое десятилетие пребывания у власти страна находилась в режиме чрезвычайного положения, введенного после восстания 1962 года. Тогдашней партии и народа Брунея. То в 2004 году султан это отменил, провел выборы. Вернул к власти парламент, условно говоря, парламент. Он называется законодательный совет, хотя скорее я бы называл законосовещательный совет. И с тех пор там элементы демократизации определенные заметны. А. Нарышкин ― Правда ли, что султан помешан на роскоши? С. Плеханов ― Я не знаю, помешан ли. Действительно там роскошь есть и  самолеты, отделанные золотом и Роллс-Ройсы, отделанные золотом. Такая восточная традиция почитания монарха. Сами они могут при этом быть людьми вполне скромными и светскими. Султан, когда я его видел неоднократно, он в таких рубашках поло, бейсболке, он в ритуальных случаях, конечно, надевает тканые одежды, штаны, камзол, сделанный из парчи. Но мне кажется, это в основном отвечает ожиданиям подданных вот это обилие золота, чем его собственному. Когда в Европе бывает не слышно, чтобы там было много золота. А. Нарышкин ― Что еще известно о его увлечениях, привычках, пристрастиях. С. Плеханов ― Он любитель всяческой военной техники. Хороший очень летчик. И вертолетчик. Он всегда, например, прилетает на вертолете, сам за штурвалом. На эти встречи с народом. Когда он летит со своим многочисленным семейством с государственными визитами в Европу или Америку, он сам ведет свой Боинг-747. В небе он проделывает такие виражи, это султан тренируется. Чтобы не потерять сноровку. Ну, естественно, я уж не говорю, что он любит хорошие машины, которых у него тьма. И пострелять он любит. Он был известен игроком в поло одним из лучших. Все возможные виды спорта опробовал, и футбол, греблю и бадминтон и теннис. Вот эти увлечения я думаю. А. Нарышкин ― Вы слышали Сергея Плеханова. Писателя, работавшего ранее по дипломатической линии. Который является биографом Хассанала Болкиаха, пишет книгу, по крайней мере, про султана Брунея. М. Гусман ― Но я что хотел бы сказать. Что традиционно у России с султанатом Брунея очень такие достаточно плотные связи, дружеские отношения. В прошлом году праздновалось 25-летие установления дипломатических отношений. Они были установлены в октябре 1991 года. В 1998 году Бруней открыл свое посольство в Москве. Россия долго посольство не открывала и только  в 2010 году открыла. До этого интересы России в Брунее представляло наше посольство в Малайзии. Но вот с 2010 начало работать наше посольство в Брунее. И вот эти связи, прежде всего, это плотность наших связей, их развитие прежде всего обязано личным контактам и даже я бы сказал личной симпатии. Вряд ли здесь можно использовать слово «дружба». Но личной взаимной симпатии между президентом России Владимиром Путиным и султаном Брунея. Они встретились в первый раз еще на полях саммита АТЭС в Бандар-Сери-Бегаване в Брунее в 2000 году. Тогда был саммит АТЭС, Путин посещал этот саммит, вот там они впервые познакомились. Через пять лет, это было лето 2005 года, был госвизит Хассанала Болкиаха в Россию. Затем он, по-моему, был еще в 2009 году. Ну и плюс много встреч на полях саммитов АТЭС. И, наконец, в мае 2016 года в рамках саммита Россия-АСЕАН в Сочи были переговоры Путина с Хассаналом Болкиахом. В Сочи он прилетел на своем самолете, сам им управлял. И вообще он запомнился сочинцам такими разного рода экзотическими пожеланиями, интересами. Подарить там картину на память Сочи. А. Нарышкин ― Я слушателям поясню, Бандар-Сери-Бегаван вы произнесли, это столица Брунея. М. Гусман ― Это не имя. Название города. А. Нарышкин ― Но вообще вы же с султаном говорили об этом. Помимо того, что есть некая особая симпатия между Хассаналом Болкиахом и Владимиром Путиным и такие добрые отношения. Но доброта эта она не выражается в каких-то конкретных соглашениях. М. Гусман ― Я тебе скажу впечатления о его величестве. Понимаешь, он, как ни странно мне показался был тоже немножко зажат, не то чтобы нервничал, но несколько напряжен. Потому что уж коли как мне было сказано, подчеркиваю, это его первое интервью в его монаршестве. Хотя повторяю, у тебя другие данные. Хотя ты их не привел. Но, тем не менее, он  очень был расслаблен, улыбчив и обаятелен вне самой беседы. Потому что беседа проходила так: я задавал вопрос, у него были специальные записи, и он зачитывал ответы. У меня 5-6 вопросов, на которые он ответил, а еще на вопросы 7 или 8 мы получили в письменном виде. А. Нарышкин ― То есть как это? М. Гусман ― Существует такая практика. Часть вопросов ты задаешь. А часть, посылаешь, допустим, 15 вопросов. 20 вопросов. Но за счет лимита времени… А. Нарышкин ― А султану сложно было с Гусманом посидеть. То есть галстуком он вашим восхищается золотым желтым. М. Гусман ― Мы с ним пообщались, в общей сложности наша аудиенция была минут 20. И само интервью было минут 10, а общение помимо интервью тоже минут 10. Мы погуляли по дворцу. А. Нарышкин ― А я смотрю на сайте «Российской газеты», между прочим, уже опубликовано интервью. М. Гусман ― Фотографии есть там? А. Нарышкин ― Фотографий нет. М. Гусман ― Не может быть. А. Нарышкин ― Султана есть, вашей – нет. М. Гусман ― Нет моей. Значит плохо. Ну хоть султана. А. Нарышкин ― Султана есть. М. Гусман ― Видишь, как хорошо. Значит, они не опубликовали историческую фотографию: султан со мной, я с султаном. Так вот я ему подарил подарок. А. Нарышкин ― Есть, есть. А нет. Это Игорь Додон и Гусман. М. Гусман ― Это было раньше. Ты знаешь, очень симпатичный у нас был разговор. Я ему подарил памятные подарки. Могу даже сказать какие. Такое красивое панно с видом на здание нашего агентства и гербы из России, очень симпатичный сувенир. Гербы из России за 6 веков. Из меди сделанные. Такие небольшие. Сантиметров пять в диаметре. Штук 20, по-моему. Вся история России, гербы России. Очень красивые. Ему очень понравилось. Ты будешь смеяться, он мне тоже сделал подарок. До сих пор не открыл. Потому что только… А. Нарышкин ― Слиток золота, наверное. М. Гусман ― Открою, расскажу в следующий раз. Он пока запакован в бумажке. Я пока еще не открыл его. И вот вне конкретной этой беседы, интервью общаться с ним было гораздо приятнее, потому что он улыбчив, очень открыт, очень дружелюбен. Действительно говорил о своей заинтересованности, чтобы больше россиян приезжало в Бруней. Чтобы знакомились с его страной. Хотя, конечно, исходя из тех ограничений, которые я рассказывал, пить нельзя, курить нельзя, плеваться нельзя. Сморкаться громко нельзя. А. Нарышкин ― Там океан. М. Гусман ― Там нет морских курортов как таковых. Их не развивают, потому что есть определенные ограничения для мусульман в купании, они не могут обнажаться. Там сложно. Поэтому это не их направление. Там этнографический туризм. А. Нарышкин ― В общем, там я так понял делать нечего пока. М. Гусман ― Тебе – точно. А. Нарышкин ― Я посмотрел фотографии, там мечети красивые. М. Гусман ― Очень, мечети там потрясающие. Мы там снимали. Я думаю, выйдет программа «Формула власти» с этим интервью и про султана и про Бруней. И вот если наши сегодняшние слушатели захотят чего-то побольше узнать о Брунее кроме нашей сегодняшней беседы, то они посмотрят нашу программу. То есть лучше один раз увидеть, чем услышать даже в программе «48 минут». А. Нарышкин ― Спасибо. Михаил Гусман, первый заместитель генерального директора агентства ТАСС. И я, Алексей Нарышкин. Программа «48 минут» про Хассанала Болкиаха, султана Брунея. Оставляем вас с гимном.

Ссылка на источник