О. Журавлева ― 21 час и почти 5 минут в Москве, это действительно «Невзоровские среды», меня зовут Ольга Журавлева, а из Петербурга, из отеля «Гельвеция» на связь выходят Александр Невзоров… А. Невзоров ― Да, то что называется, Карлсон вернулся, все в порядке. О. Журавлева ― Александр Глебович, и с вами рядом сегодня Валерий Нечай. Валера, привет. В. Нечай ― Да, я ненадолго залетел. Привет. А. Невзоров ― Да, который, в общем, производит прекрасное впечатление. Я не знаю, будет ли нас слышно, потому что здесь вся гостиница давно оглохла от бесконечного скрипа пера владельца и распорядителя этой гостиницы Юниса Теймурханлы. О. Журавлева ― Юнис уже выпустил книгу, ну что вы! А. Невзоров ― Правильно. Он пишет следующую, и его книга называется «Записки отельера», и, судя по всему, будет в этом жанре, наверное, лучшим и наиболее скандальным фолиантом из всех, какие только можно себе представить. В. Нечай ― А еще, между прочим, здесь еще и огромная очередь, конечно же, люди желают подойти и получить автограф от Юниса, потому что, вы же понимаете, люди тут и в (неразб.) стоят… А. Невзоров ― Да-да, вообще надо сказать, «Гельвеция» давно уже превратилась в какой-то центр петербургской жизни. Поехали теперь по нашим темам. О. Журавлева ― Поехали. Познер у нас по телевизору выступил и спросил про то, накажут ли его за атеизм. Ему даже ответили. Не один Невзоров у нас атеист, как выяснилось. Скажите, пожалуйста, Александр Глебович, вы рады, что Познер задал такой вопрос? А. Невзоров ― Ну, он был как всегда предельно мягок и вкрадчив, он сделал это предельно деликатно, щадя чувства кремлевцев, понимая, что ответить им будет нечего, и этот вопрос их, в общем, усадит в лужу определенной глубины. Лужа оказалась неглубока, что, в общем, не помешало вырваться газам наружу, и какой-то ответ все-таки был. Ответ был предельно невнятный, но как, впрочем, что-то Кремль не блещет последнее время внятностью ответов, и обо всем пытается говорить уклончиво. Тем не менее, Познер обозначил на данный момент уже вполне болезненную, очень сложную и очень ясную проблему. Поскольку мы теперь знаем последнюю надежду Христа – последняя надежда Христа – это 148-я статья Уголовного кодекса, других не осталось, поскольку удержаться христианство может только — в России, по крайней мере — только за счет закона об оскорблении чувств верующих, то ситуация складывается абсолютно и предельно забавной. Вы, наверное, слышали про то, что не только атеисты и не только верующие, но уже и попы разных конфессий начали подавать друг на друга в Следственный комитет. Какой-то поп в Ханты-Мансийске затеял судебную тяжбу и написал донос на баптистских иеговистских попов, или наоборот, баптистские попы написали… О. Журавлева ― На православного, по-моему. А. Невзоров ― На православного попа, который почему-то вдруг, раскалившись от страсти, с которой обычно 9 мая произносятся теперь попами речи, он обвинил баптистов и Свидетелей Иеговы в том, что те якобы… О. Журавлева ― Что они сотрудничали вроде бы с нацистами. А. Невзоров ― Да, при этом он, вероятно, забыл, что была грандиозная псковская миссия, включавшая в себя сотни священников Русской православной церкви, про то, что если уж кто сотрудничал с гитлеровской Германией, так это как раз была так называемая Русская православная церковь. Но проблема такая есть, и Познер, надо сказать, весьма своевременно ее обозначил. А вот как быть с теми людьми, которые не хотят жить по Гундяеву и не признают в качестве эталона вкуса митрополита Илариона Алфеева? Помните, он тут замечательно отозвался о фильме «Матильда», что это вообще воплощенная пошлость. Ну и что, Иларион тоже – воплощенная пошлость, и что, его теперь отстранять от служения за это, в его-то дамском платье и со всякими цацками? При том, что, вы помните, как недавно вот терпел-терпел-терпел бедный Алфеев, наконец не выдержал и взорвался, что: куда это по воскресеньям они несут наши деньги, да? О. Журавлева ― В торговые центры. А. Невзоров ― Они хотят покупать дурацкое молоко и редиску вместо того, чтобы принести их нам. Поэтому давайте-ка срочненько закроем в воскресенье торговые центры, для того чтобы деньги попадали бы строго по адресу. Это, конечно, не пошлость. Но тем не менее понятно, что людей, которые не хотят признавать за всей этой публикой приоритетности взглядов, представлений о жизни, довольно много. И если мы говорим вообще о чувствах верующих, вещи совершенно не доказуемой и не существующей в природе, не известной науке, то мы как бы – я как атеист, прошу прощения, считаю, что религиозность – это, конечно, колоссальный дефект мышления. О. Журавлева ― Патриарх Кирилл считает строго наоборот. А. Невзоров ― Да, в этом смысле, конечно, издеваться или глумиться абсолютно нельзя, точно так же нельзя, например, смеяться над проблемами инвалидов или над их дефектами. Но я напомню, что это дефектность добровольная, это хобби, которое может быть, и которого может не быть. Человек может быть верующим, а может приобрести некоторые познания о том, как устроен мир, и перестать быть верующим. То есть, это вполне добровольно осознанный выбор – принадлежать к тем, кто может оскорбиться, или принадлежать к тем, кто оскорбиться в общем, не может ничем. Поэтому проблема любопытная, я понимаю, что это познеровское высказывание, которое стало резонансным за счет того, что прозвучало на Первом канале – это первая ласточка всего того, что нас ждет по этому поводу. Как мы помним, это было связано с процессом Соколовского. А.Невзоров:Последняя надежда Христа – это 148-я статья Уголовного кодекса, других не осталось О. Журавлева ― О да! А. Невзоров ― Который я тоже прогулял. Вот поражают меня, конечно, попы. Я ничего не имею против вранья, я понимаю, что оно в какой-то процентовке абсолютно необходимо в любой речи, и что от него никуда не денешься, но врать-то же надо умеючи, врать-то надо подготовленным образом, а выходит этот красавец Легойда и начинает врать про то, что не надо рассматривать процесс против Соколовского как процесс Русской православной церкви против мальчишки-вольнодумца. А потом начинают всплывать документы о том, что не только нельзя рассматривать – рассматривать необходимо, потому что весь процесс был инициирован местной епархией. Более того, есть вполне реальный поп-настоятель, который собирал своих прихожан, который обращался к прихожанам в проповедях, который заставлял их просматривать ролики Соколовского, объясняя, в каком месте нужно оскорбиться, а если ты не оскорбился, то ты – моральный урод. Более того, этот же поп бегал с доносами, как я понимаю, в Следственный комитет, и это не просто поп, а это советник по юрвопросам местного какого-то местечкового митрополита. А потом всплыли еще более интересные документы об участии, поэтому понятно, что это был процесс, который был полностью инициирован РПЦ. Тут Легойда опять сел в лужу, бедняжка, но я думаю, что мы на сожаления о Легойде не будем тратить ценное эфирное время. В. Нечай ― Еще просто хотелось добавить один момент, про Исаакиевский собор, если можно. А. Невзоров ― Да. В. Нечай ― У нас же сейчас эта история продолжает развиваться, а тут спикер питерского парламента умудрился сказать, что вообще акции в защиту Исаакиевского собора – я цитирую – «это неуважение к православным людям (цитата) планеты Земля». Это вообще куда? А. Невзоров ― Надо сказать, он не балует нас разнообразием. Это примерно как Поклонская, у нее вот этот православно-монархический суповой набор, он стандартный как фуражки, или как пилотки, или как кирзовые сапоги. Примерно то же самое демонстрирует Макаров, который тему знает плохо, но овладел чрезвычайно пафосной риторикой по этому поводу. Поверьте, при любом другом режиме он бы думал диаметрально противоположным образом, поэтому не надо переоценивать страстность этих реплик и не надо пугаться их маразматичности. Придет какая-то минута, когда все эти люди полностью изменят свою точку зрения, поскольку сейчас действительно, ведь когда я говорю, что я не верю ни в чью религиозность, я же понимаю, о чем я говорю, и понимаю, что мы действительно пришли в то время, когда православие может существовать только в форме, вероятно, абсолютного притворства. Либо это форма Стерлигова, который впрямую угрожал убийством, впрямую разражался такими гневными пафосными экстремистскими речами, которые, кстати говоря, естественно, пропустила мимо ушей всякая прокуратура и всякий Следственный комитет. Вы помните, да, вот про спилку поклонных крестов — если бы это было на его земле, он бы непременно убил… вот эти все людоедские замечания. При том, что мы видим, что в истории с Соколовским церковь вела себя, и верующие тоже вели себя совершенно непристойно, там, почитайте социальные сети – от предложения забить ногами, публично выпороть – ну, конечно, с видом одичавшего голодного вампира бродил Чаплин, которому не дали кровушки, и который уже понял, что его должность не предполагает вот прямого вонзания клыков в шею, и поэтому он тихо стоял и просто протягивал стаканчик в надежде на то, что ему все-таки что-нибудь с этого приговора перепадет. Не перепало, да? И при том, что мы-то ведем себя предельно мирно и признаем за людьми право на их хобби. Это может быть хобби по выпиливанию лобзиком, можно собирать пивные пробки, можно собирать унитазы членов ЦК, можно быть православным – это хобби. О. Журавлева ― Александр Глебович, а может, в этом проблема, что противники ведут себя слишком мирно? А. Невзоров ― А мы не можем себя вести не мирно, в отличие от попов нам никто не выдавал лицензию, нам никто не выдавал право говорить так, как мы думаем. Поверьте, если бы не какие-то статьи, вероятно, я был бы гораздо более свободен в своих речах, и это было бы понятно, и это было бы совершенно оправданно, потому что всего-навсего одной пропаганде мы противопоставляли бы щит, потому что есть множество, скажем так, свободомыслящих людей в России, которые не хотят жить под указку чаплиных, гундяевых, алфеевых и всяких других. Единственный настоящий верующий у нас объявился тут в Зимбабве. Слышали эту замечательную историю? Там местный поп христианский… О. Журавлева ― Говорят, это байка. А. Невзоров ― Нет, я выяснил – не байка, нифига не байка. Местный поп решил побаловать своих прихожан демонстрацией хождения по воде. О. Журавлева ― Его съели крокодилы… А. Невзоров ― Да, он сделал несколько шагов, после этого был съеден крокодилами. Он как-то вот… при том, что, я не знаю, но судя по всему, на своем языке он выкрикивал то самое знаменитое: «можем повторить!» О. Журавлева ― Здесь мы сделаем небольшую паузу. Пожалуйста, Александр Глебович Невзоров, публицист из Петербурга. Уходим на рекламную паузу, возвращаемся в эту студию. РЕКЛАМА О. Журавлева ― 21 час 18 минут, «Невзоровские среды» продолжаются. Александр Глебович, простите, пожалуйста, прервались вы буквально на полуслове. А. Невзоров ― Да ничего, ничего. Вот этот вот зимбабвийский поп, который с криками «можем повторить!» пошел по воде, и был сожран крокодилами, он не учел одного простого и важного момента. Дело в том, что в Галилейском море, по которому ходил Иисус Иосифович Христос, крокодилов нет, потому что, если бы там крокодилы водились, вероятно, евангельская история пошла бы совершенно другим путем. О. Журавлева ― Хорошо. Тогда мы тоже пойдем немножко другим путем. Наш слушатель тут задается вопросом: «Теперь детей надо отдавать в попы или чиновники, чтобы у них жизнь наладилась?» Вот про детей как раз и хочется поговорить, про всякую молодежь. Песня Алисы Вокс, небезызвестной ранее звезды группы «Ленинград», называется «Малыш». Зачем и для кого она была создана, как вы считаете? Вы ознакомились с этим роликом, я знаю. А. Невзоров ― Да, я сделал это по вашей просьбе сегодня днем. Я вам могу сказать, что вот я, конечно, плохой эксперт, но у меня ощущение, что все-таки пела Мизулина, а Вокс только открывала рот. И ролик этот можно было бы спасти, но только при условии, что Хирург и Милонов в стрингах плясали бы на подтанцовке танго, потому что большей беспомощности… Жалко девку, она так, в общем, быстро и бесславно аннулировалась. Кстати, Сережа Шнуров говорит, что девочка-то очень хорошая и вполне себе милая, но просто вот как-то пути их разошлись. Но вот эта вот попытка овладеть молодежью через какие-то бурные пантовые клипы, она провалилась сразу, вероятно, молодежь действительно нужна Кремлю, но почему-то ни на что более крутое, как всегда, денег то ли не хватило, то ли они были разворованы по пути. И, как я понимаю, это связано с испугом перед теми мальчишками и девчонками, которые всерьез подумывают о митингах, их запугивают очень сильно, мы знаем, что во Владимире какая-то завучиха прямо уже стучала шкрабовским костлявым кулачком по столу, угрожая, что, если дети буду ходить на митинги, то их будут изымать из семей, а их родителей лишать права на воспитание. То есть, вот они идут двумя такими бездарными путями. Кто бы им объяснил, между прочим, что, вероятно, слово «малыш» к 14-15-летним мальчишкам – это самый лучший способ быть не услышанным, это самый бездарный провал кремлевского задания. Ну, знаете, за кремлевские сребреники, наверное, лучше и не споешь. А.Невзоров:Конечно, с видом одичавшего голодного вампира бродил Чаплин, которому не дали кровушки О. Журавлева ― Возможно. Говорят, что речь шла где-то о двух миллионах, и концепцию писал какой-то из бывших сотрудников администрации. Но это так, слухи. В. Нечай ― Никита Иванов. А. Невзоров ― Пела Мизулина, а Вокс все-таки только открывала рот. Нет, она там очень выразительно трясла гузкой, но отвлечь внимание от пения с помощью гузки у нее не получилось. В. Нечай ― А еще, между прочим, говорили, что деньги на этот клип якобы дал Евгений Пригожин, кремлевский повар. Эта гузка здесь кстати. А. Невзоров ― Вполне возможно. Если они будут всю контрпропаганду проводить именно таким образом, то, конечно, им недолго существовать. В. Нечай ― Если вспомнить еще, что Евгения Пригожина называют человеком, имеющем отношение к вот этим вот фейковым сайтам новостным и так далее, то… О. Журавлева ― Фабрики троллей. В. Нечай ― Да, фабрики троллей. А. Невзоров ― Нет, пока это все очень беспомощно, как и беспомощна борьба против «Матильды», при том, что, поверьте, я сильно не поклонник этого фильма, и считаю, что это предельная глупость, считать фрикции этого глупого царика, и если по количеству фрикций возникают какие-то разночтения с монархистами, то, вероятно, надо было пойти другим путем и экранизировать вещи, которые сомнений не вызывают – как это существо отдавало приказ расстреливать людей на Невском, как убивало котов, как бездарно осуществляло свое вмешательство в судьбу России. Там, по крайней мере, уже никто не сможет сказать, что это не исторично. Поэтому это поделка Учителя – это всего-навсего поделка, но они сейчас потратили на нее столько пыла, столько душевного зноя, я бы сказал, наши друзья монархисты и черносотенцы, что теперь, понятное дело, им отступать некуда. И день выхода в прокат, если этот выход состоится, конечно, для них будет днем национального траура. О. Журавлева ― Александр Глебович, а вот вы все-таки про детей-то не забывайте, потому что у нас этой темой занимается не только музыка. У нас глава Минобрнауки – знаете такая, да? Ольга Васильева, она тоже про протестные настроения выступила. Она сказала: «Протестные настроения есть, с этими протестными ребятами, которые выступают против всего плохого за всё хорошее, как им кажется, надо обязательно работать. Мы должны предложить то самое хорошее, для того чтобы была их самореализация, и помочь». Что хотела сказать министр? Вот хорошее, для того чтобы была самореализация. У них есть какой-то план, как вам кажется? Серьезный. А. Невзоров ― Во-первых, я отказываюсь искать в репликах Васильевой смысл, это задача для археологов, причем, для археологов с большим стажем. И не просто для археологов, а я могу сказать еще более прямо, для каких-нибудь грабителей склепов, потому что вот так вот лезть во всю эту пыль, плесень и паутину того, что они предлагают… Ведь они же на полном серьезе вот тут поднапряглись и решили, кажется ввести в школьную программу – что бы вы думали? Церковно-славянский язык. О. Журавлева ― Да, прекрасное предложение! А. Невзоров ― Это бредовое предложение Вербицкой очень напоминает хобби и увлечение, которое было у таких вот воцерковленышей начала ХХ века, когда они собирались и ритуально несколько минут ходили в лаптях по залу, собравшись где-нибудь, символизируя этим единение с великим русским народом. Вот здесь попытка изучать абсолютно мертвый, давно вышедший из употребления язык, который никому не нужен кроме профессиональных попов, да и те его тоже не знают, это опять попытка этих детей из мира, который им открыт, благодаря интернету, между прочим, да, потому что если бы не интернет, тогда да, действительно, дела обстояли бы совсем плохо. Но когда это окно в мир существует, то пытаться их втянуть во всю эту вот замшелость, во всю эту пыль, паутину, плесень… Ведь смотрите, что у нас тут было на станции метро «Пионерская». У нас был конкурс детского рисунка, и какие-то люди установили куб с детскими рисунками под названием «Дети рисуют мир». И знаете, что было на этом кубе? На этом кубе были рисунки с надписями: «Прости нас, Украина!» И немедленно понабежали какие-то нодовцы с колорадскими ленточками, немедленно. Причем, они сосвистали с окрестных ларьков наиболее тупых и злобных торгашей, и все эти детские рисунки порвали и опрокинули. Вот таким образом найти какой-то контакт с протестной молодежной аудиторией — они никогда его на найдут. И им даже, в общем, мечтать об этом не надо. Вот у нас опять-таки, смотрите, у них насколько сильна инерция. Вот у нас пока работала Валентина Ивановна Матвиенко, у нее были нормальные советники, она была вменяемым человеком. Тут Валентина Ивановна опять бабахнула. То она завернется в какую-то зеленую скатерть и бегает по Аравийскому полуострову, то она вдруг разродилась тем, что вот, положим предел ювенальной юстиции и вообще будем законодательно регулировать взаимоотношения в семье на основе основ русской культуры. Вот кто-нибудь, пожалуйста, в Москве, увидите Валентину Ивановну и порекомендуйте ей чудесный сборник документов, выпущенный Европейским университетом в Петербурге в 2014 году «Бытовое насилие в истории российской государственности». Вот о том, как надо бить детей, о том, как относились к детской смертности, как избивали женщин, и какие были рекомендации по этому избиению. Или откройте в конце концов уже вышедшие 17 томов вот такой высоты от пола наследие князя Тенишева, который описывал нравы русских крестьян в различных губерниях, и тоже посмотрите, какие идеалы в отношениях в семьях описывают эти вполне достоверные документальные источники. О. Журавлева ― Вы не верите в русские классические традиции, основополагающие ценности российской культуры? Или наоборот верите в них? А. Невзоров ― Нет, я не верю, я просто знаю, что это было такое же чудовищное варварство, и русское крестьянство и конца ХIХ века, и начала ХХ века очень мало в своем развитии отличалось от новогвинейцев, от папуасов. По крайней мере мы можем сейчас четко провести параллели, что основные представления о физиологии, анатомии, строении мира, они были одинаковы у всех. Я же, по-моему, рассказывал вам, как рекомендовалось девицам того времени предохраняться от нежелательной беременности. Нет, не говорил? О. Журавлева ― Александр Глебович, может, нас пронесет сегодня просто без этого?.. (смех) А. Невзоров ― Нет, вас не пронесет, нет. Там надо было пить собственные месячные, разведенные в воде семи ручьев, или те же самые катамениальные выделения собрать в бутылочку и закопать под трубой в сгоревшей избе. А если, несмотря на все эти действия, все-таки залет происходил, то срабатывало первобытное мышление, хорошо описанное господином Леви-Брюлем, и тогда выяснялось, что, оказывается, не под той трубой, не так закопали, не на ту глубину, и продолжать надо именно эту практику. Я не смеюсь над этим, я только говорю про то, что абсолютно совпадали, на удивление совпадали представления русского крестьянства и обитателей Тасмании, обитателей многих южноафриканских земель. Это очень о многом говорит. А.Невзоров:В отличие от попов нам никто не выдавал лицензию, не выдавал право говорить так, как мы думаем О. Журавлева ― Александр Глебович, но ведь государству это на пользу. Я вам объясню, почему. Потому что дремучесть вот в таких вопросах, как, например, предохранение и семейные ценности, должно помочь нашей демографии. Разве нет? А. Невзоров ― Нет, демографии-то, это, может быть, может помочь, но те, кто ратует за демографию, они, вероятно, хотят уверенности в завтрашнем дне. Им мало дна сегодняшнего, вероятно. О. Журавлева ― Об этом дне, во всех смыслах этого слова, мы, наверное, продолжим говорить уже в следующей части этой увлекательной беседы. Валерий Нечай и Ольга Журавлева беседуют с Александром Невзоровым, это «Невзоровские среды». Как всегда, на связи из Петербурга наш искрометный публицист. Встретимся после новостей. НОВОСТИ О. Журавлева: 21 ―35 в Москве, «Невзоровские среды» продолжаются. Из Петербурга Александр Невзоров и Валерий Нечай. Александр Глебович, вы с нами? А. Невзоров ― Да, конечно. О. Журавлева ― Как-то про демографию хотелось бы чуть-чуть расширить. Дело в том, что помимо всех высказываний про молодежь, есть еще действительно много всяких удивительных предложений, и в том числе ходил вот этот забавный казус, обложить налогом тех, у кого мало детей. На самом деле это, конечно же, не вызвало восторга, но там были еще какие-то предложения по поводу того, как многодетных окружить заботой всячески, и вообще увеличивать их количество. Скажите, пожалуйста, Александр Глебович, почему государство так хочет, чтобы было много детей? А. Невзоров ― Во-первых, им нужны солдаты. Во-вторых, им нужны плательщики налогов. О. Журавлева ― Так им нужны взрослые, а не дети. А. Невзоров ― Но они надеются, что рано или поздно они все-таки подрастут в какие-то платежеспособные существа, и над ними тоже можно будет начать издеваться. И вот это вот завтрашнее дно, которого они так хотят, оно, несомненно, осуществится. Но демография – это их проблемы, и не надо нас в это вовлекать. Нам вполне хватает тех пробок, которые уже есть, нам вполне хватает тех очередей, которые уже есть. И вообще мы себя чувствуем достаточно уютно в той компании, которая уже сложилась. А вот эти все демографические вопли – давайте оставим их чиновникам, которые вынуждены все равно их выкрикивать, и попам, которые тоже очень стремятся, скажем так, к некой многодетности, при том, что мы понимаем, чем была вызвана многодетность в царской России. Тем, что из десяти детей пятеро, как правило, умирало, как это было в семье Ивана Петровича Павлова. Там эта многодетность была хоть в каком-то смысле слова оправданна. А сейчас никакого ни объяснения, ни оправдания ей нету. О. Журавлева ― Хорошо же, но просто мне кажется, что когда наше руководство, начальники говорят про демографию, они совершенно не спрашивают у специалистов, откуда берутся демографические ямы, как вообще устроено это все. А. Невзоров ― Я подозреваю, что они не спрашивают, откуда берутся дети. О. Журавлева ― Это точно. А. Невзоров ― И не очень хорошо себе это представляют. Тут, кстати говоря, я вклинюсь в нашу беседу о демографии с маленьким кратким поповедением, потому что у нас как раз в эти дни прошло чествование очень любопытного святого, который очень характерен, скажем так, как образ святого. Это был такой Виталий Александрийский. Прославился он только одним, тем, что он составил список всех блудниц Александрии и посетил каждую. О. Журавлева ― Это был коммерческий проект или исследовательский? А. Невзоров ― Это был проект загадочный. Он запирался с блудницей на ночь. Его шельмовали жители Александрии, он оправдывался, но затем в этой истории стали происходить какие-то чудовищные казусные повороты, когда всех участников этой истории стала бить падучая, то есть это, вероятно, началась какая-то эпидемия эпилепсии, при том, что эпилепсия – не инфекционное заболевание. Но, в общем, когда скандал разросся, то единственным выходом из создавшегося положения, вот с этим постоянным посещением всех блудниц по списку и корчами всех участвующих было, как вы думаете, что? Причислить этого самого Виталия Александрийского к лику святых. О. Журавлева ― А что, его прямо сразу причислили? Там же обычно как-то лет тридцать?.. А. Невзоров ― Нет, спустя… Нет, но там уже было все понятно. Сперва же возникает некая местночтимость, когда приходят на могилу или приходят на место упокоения иного характера, а потом уже возникает вопрос о вполне законной канонизации, вот началось все, естественно, с местночтимости. О. Журавлева ― Вот не зря он был Виталий, да? Все-таки любил жизнь. А. Невзоров ― Да, не зря. Так вообще, пойми, это же все, о чем мы говорим – все, о чем говорил Познер, все, о чем поют попы, это же действительно супербизнес. Вот вернемся на секундочку к Исаакиевскому собору. Вот представь себе: ты – губернатор, и к тебе вваливается ряженая толпа, которая говорит: здрасьте, мы к вам от сверхъестественного существа, отдайте-ка нам зданьице ценой в 100 миллиардов долларов в аренду на 49 лет без арендной платы. А.Невзоров:Кадыров сам по себе – это безусловное зло, это даже не обсуждается Класс, да? Это же действительно абсолютный супербизнес. О. Журавлева ― Вопрос в том, в каких существ кто верит. Есть еще совершенно тоже душераздирающая история. Оказывается, «Charlie Hebdo» не оставляет нас своим вниманием, и еще в апреле… А. Невзоров ― Я видел. Я как раз был во Франции, когда была опубликована чудовищная по своей дерзости и отваге карикатура на Кадырова, где Кадыров изображен, ну, вот… О. Журавлева ― В крайне неприглядном виде. А. Невзоров ― То есть, точно в том виде, в котором бы он никогда не хотел показаться на глаза. Очень интересно, какая будет реакция Кадырова. Скорее всего она будет обычная. То есть, будет сверкание кинжалов, угрозы, будет демонстрация не тронутых эволюцией парламентариев и сановников. Но то, что Кадыров сам по себе – это безусловное зло, это даже не обсуждается. Причем, это худший вариант зла, это мракобесное средневековое зло, объявившее войну цивилизации. Но оно есть, да? И бессмысленно тратить… О. Журавлева ― А почему «Charlie Hebdo» так беспокоит наше местное зло и судьбы совершенно не известных им гомосексуалов на Кавказе? А. Невзоров ― Дело даже не в гомосексуалах, о гомосексуалах поговорите с Милоновым – это его больная тема. Меня больше волнует, честно говоря, Кадыров, мне интересно, что будет дальше. Потому что понятно, что зло, но понятно, что это некая объективная реальность. Оно есть, и оно не будет меняться. И то ли он запрется в этом своем восточном феодализме, постепенно разрывая, перерезая ниточки, которые связывают его с Россией, то ли он все-таки попытается стать каким-то цивилизованным политиком и выйти на несколько другую поляну, что называется. Правда, на это очень мало надежды. В. Нечай ― Кадыров – цивилизованный политик?.. А. Невзоров ― Ему же должно надоесть то, чем он занимается. Он понимает, что, замыкаясь в этом своем азиатском мирке, он рано или поздно проснется от того, что ему кто-то из близких друзей на горло надавил коленом, да? И это неизбежно в этом мире. Понятно, что сейчас как экзот он не представляет опасности для мировой политики, хотя и Путина, честно говоря, можно понять. Путин же тоже закармливает и задабривает Чечню, прекрасно понимая неравенство сил. Россия была разгромлена Чечней, назовем вещи своими именами. И поэтому платит ей дань. И понятно, что никаким другим способом, кроме как покупая Чечню, мы покупаем каждый день этого мира, потому что любой перерыв в этих дотациях, вероятно, он вызовет очень жестокую реакцию. Может ли Кадыров действительно так симпатизировать России, как он изображает? Я не верю. Для этого надо хорошо знать войну того времени и понимать, что на самом деле натворили русские войска в Грозном и вообще во всей республике. Вероятно, такое простить невозможно, особенно чеченцам с их гипертрофированной любовью к своей родине. То есть, понятно, что здесь неискренность, кровь и страсти со всех сторон, и у Кадырова только один выход – цивилизовываться и пытаться уйти на какую-то другую тропу, стать другим человеком и через это уже приобрести какую-то политическую значимость и ценность. Не просто местным царьком-феодалом. Но вот посмотрим, как он отреагирует на это оскорбление, нанесенное «Charlie». О. Журавлева ― А вот спрашивает наш слушатель: «Почему авторитет Кадырова растет у россиян?», а как вам кажется, он растет? Мне кажется, что «Charlie» в этом смысле сыграла на руку скорее в этом Кадырову. А. Невзоров ― Нет, про «Charlie» никто не знает, никто не видел эту картинку. В. Нечай ― Самое интересное, что как раз в российских СМИ там это пикселями все закрыто. А. Невзоров ― Да, там все это закрыто, я это видел как раз во Франции. Кстати, тоже имеет отношение к Кадырову. Вообще на французские выборы смотреть очень смешно. Потому что ты видишь людей, которые дерутся за бутафорскую корону. Она ничего не дает. Она не дает возможности сверх обогащения, она не дает возможности власти – ничего, только вот в костюмчике бегай, помахивая большим носом, пожимай всем ручки и подписывай какие-то дурацкие бумаги. И никаких прав и возможностей у этого бедного Макрона не будет. Поэтому вот эта вот президентская борьба, о которой так много говорилось в России, она с точки зрения знакомого с реалиями России, где вот выбрали – и все, сомкнулось кольцо Нацгвардии, затворились кремлевские ворота – и на 30 лет. И поздно пить боржоми. И уже ничего никогда не изменишь. А.Невзоров:У меня ощущение, что все-таки пела Мизулина, а Вокс только открывала рот А французы – они не боятся любого президента, и даже вот странные наклонности Макрона, и очень много обсуждают, конечно, его брак, все приходят к выводу, что это как-то не биологичненько, да? Но не боятся странных президентов, прекрасно зная, что у французов на любого президента есть управа, и его снесут в течение суток или месяца. То есть, они легко могут позволить себе любой эксперимент. Хотя Макрон – симпатичный парень. О. Журавлева ― Скажите, пожалуйста, а вот многие почему-то наши слушатели волнуются, вынесут ли импичмент Трампу. Трамп тут много чего накуролесил, пока вы там в Парижах отдыхали. А. Невзоров ― Не отдыхали. Но неважно. О. Журавлева ― Просто какие-то опять истории с непонятными встречами, кому разрешили снимать, что за переговоры велись, почему он передал какие-то секретные сведения России, которые не должен был передавать. Ну, в общем, ведет себя как попало, совершенно как будто бы неуправляем. Как вы думаете, Трамп все-таки будет управляем? В Америке такое вообще может прокатить? А.Невзоров:На Украине безумные деньги, и это был один из основных источников дохода Московской патриархии А. Невзоров ― Я думаю, что очень хорошо охарактеризовал ситуацию Владимир Владимирович Путин, который на все вопросы о Трампе характеризовал людей, которые об этом говорят: они либо тупые, либо опасные. Я подозреваю, что Владимир Владимирович просто осмотрел свое ближайшее окружение и пришел к выводу, что, в общем, либо тупые, либо опасные. Здесь мы возвращаемся опять-таки к Кадырову, который принадлежит к числу явно опасных. То есть, к числу активных, и к тому, что действительно очень любопытно будет посмотреть – у него реальная власть, да? Это реальный феодализм, это реальный царь своей местности. Интересно будет посмотреть на то, во что выльется история с »Charlie». О. Журавлева ― И еще одна, простите уж, международная, скажем так, тема, это запрет соцсетей, в частности, на Украине. И тут же радость для всех либералов, свободолюбов в России – по нашему телевидению рассказывают, как обходить блокировки, наши депутаты и чиновники рассказывают, как они выступают за свободу слова, и как нехорошо пользователей ограничивать в чем бы то ни было, и какая это глупость. Ну разве не прекрасно, Порошенко чудесный мячик такой нам кинул? А. Невзоров ― А здесь давайте посмотрим. Мы же знаем, что у украинцев хватит покрышек, для того чтобы зажарить на нем десять пухлых кондитеров, если действительно их интересы будут каким-то образом ущемлены. Давайте посмотрим на украинскую реакцию на эту ситуацию, посмотрим, как они сами оценивают нужность ВКонтакте, Одноклассников и других сайтов для себя самих. Если там действительно ущемлены интересы людей, поверьте, за ними не заржавеет. Они научились разговаривать с властью. Вот то самое, чего не хватает России, где власть сакральна, неприкосновенна, и невозможно корректировать ее действия. То, от чего Россия страдает в течение нескольких сотен лет. Мы обязаны здесь понимать украинцев, что, вероятно, сейчас все русское вызывает у них отторжение и омерзение, это касается, кстати говоря, и »колорадской», так называемой георгиевской, ленточки, которую тоже, если не ошибаюсь, запретили законодательно. О. Журавлева ― Да. А. Невзоров ― Но вот тут восхитительная есть информация о том, что те русские, которые едут в Финляндию за хамончиком, пармезанчиком и за более-менее приличным лососем на машинах, были останавливаемы финскими пограничниками, которые просили их немедленно ленточки с антенн, зеркал, фаркопов и так далее снимать. И ни один из русских патриотов, направлявшихся за хамончиком и пармезанчиком, не вступил в неравный бой с финскими погранцами – пармезан оказался сильнее, все покорно снимали ленточки и ехали, как они выражаются поэтически, «в чухляшку отовариваться». Никому в голову даже не пришло за это побиться. При том, что мы видим, что это те люди, которые вроде бы выросли в обстановке этого жуткого ханжества, в обстановке жуткого культа, который лезет из всех щелей. Я вот в интернете почитал, там какое-то страшное возмущение, там нормальный житель Коми, у которого от прадеда остались ордена Второй мировой войны, этот житель Коми предлагает эти ордена поменять на 6-й iPhone с кем-нибудь. Меня удивило, почему, кстати говоря, он хочет 6-й iPhone — там 8 орденов, он бы вполне мог получить и следующую модель. Вот я все свои ордена приднестровские, правда, поменял не на iPhone, а на два классных трилобита, но вообще этот культ каких-то наград и попытка окружать их таким мистическим ореолом неприкосновенности, как видите, существует, но и, вместе с тем, мы видим, что она не работает. В. Нечай ― Но, понимаете, дело ведь в том, что – конечно, я про наших людей, которые ездили в Финляндию. Они же возвращались и с хамоном, и ленточку могли назад повесить. А. Невзоров ― Да, ленточку потом они привязывали обратно, если не забывали об этом. О. Журавлева ― Хорошо, мы будем думать, что ленточка – это не такой болезненный укол. Но та же Украина и с Русской православной церковью хочет тоже, как вы выражаетесь, порвать все ниточки. А вот за церковь-то вступятся? А. Невзоров ― Нет, никто не вступится. Обратите внимание, и никаких драм не будет, никаких трагедий не будет – ничего не будет. Во-первых, есть прекрасный пример России, где легко и без проблем одним законодательным щелчком удавили большую международную религиозную организацию, этих Свидетелей, да? И, в общем, как вы видите, небо не треснуло, ничего не произошло, и никакие коктейли Молотова не полетели. Вообще ничего не произошло. Вот то же самое будет в Украине, потому что московскую церковь, которая действительно была очень сильна, очень могущественна, очень многочисленна в Украине, ее, вероятно, просто либо запретят, либо создадут ей наконец невыносимые условия. Но, поверьте, от этого ничего не изменится. Потому что, вот вы знаете, что скоро выходят следующие «Пираты Карибского моря»? О. Журавлева ― Так. Их украли. А. Невзоров ― Нет, неважно, что их украли, это очень по-пиратски, очень красиво. Нет, выходят «Пираты Карибского моря». Для вас играет принципиальную роль, как будет называться кинотеатр, где вы будете смотреть «Пиратов Карибского моря»? Да не играет никакой роли. Это может быть любая сеть кинотеатров, где вы с удобством сможете просмотреть блистательное творение. Точно так же и верующим. Ну, если им служат эту их литургию, если им дают возможность есть мясо их бога с песнями, ритм долбления лбом в пол везде одинаковый, те же самые свечки, те же самые старушки. Украинская православная церковь ничем своим обрядом не отличается от так называемой Русской православной церкви, Украинской православной церкви Московского патриархата. А.Невзоров:Я все свои ордена приднестровские, правда, поменял не на iPhone, а на два классных трилобита Просто сменится вывеска, и просто те деньги, которые качала из Украины Россия через верующих, они больше не будут качаться. Ведь когда Гундяев сейчас взвыл, обратившись к международному сообществу, требуя прекратить беззаконие на Украине, ведь в переводе это звучит только: мои денюжки, мои денюжки, как же там мои денюжки-то? И никакого другого смысла. А верующим – они будут получать свою религиозную услугу, свою мистическую услугу хоть от украинских попов, хоть от московских попов – какая разница? В. Нечай ― Вот это на самом деле, да, важный момент, особенно про то, что останется и где, да, на Украине. А. Невзоров ― Да. В. Нечай ― Потому что мы, например, считали, что в Петербурге, сколько храмов, вернее, молельных вот этих домов Свидетелей Иеговы будет — на 3 миллиарда рублей. Если у Свидетелей Иеговы здесь на 3 миллиарда, то что же на Украине-то там?.. А. Невзоров ― На Украине там безумные деньги, и это был один из основных источников дохода Московской патриархии. Но, дорогой мой, а что вы хотите? Помните недавнюю историю в банке «Пересвет»? Когда вдруг из банка пропадает 5 миллиардов, и выясняется, что эти 5 миллиардов просто кому-то были даны под какое-то честное слово – неизвестно кому. Это так называемая дыра, то есть, разница между обязательствами и реальными активами банка. В любом другом банке уже давно бы стоял ОМОН, все было бы опечатано, и творился бы дикий скандал, а тут как-то эту историю тихо-тихо увели под сукно. Совсем тихо-тихо. Поэтому, я думаю, что в Украине ничего на самом деле страшного не произойдет. О. Журавлева ― Александр Глебович, еще одна международная новость, я знаю, что вы ее с радостью встретили. Протестующие в Венесуэле разработали новый способ протеста, они полицию теперь забрасывают баночками с фекалиями. С чем это связано, скажите, пожалуйста. Николас Мадуро как-то зарвался уже совсем, но его что-то ничего не берет. А. Невзоров ― Ну, возьмет. Но вообще, ведь не забывайте, что президенты существуют для того, чтобы было кого свергать. И в этом их основное предназначение. Очень красиво идет вся эта венесуэльская история. Понятно, что она разогреется только до какого-то определенного градуса и затем пойдет на спад. Но я думаю, что Мадуро скорее всего не устоит, просто там нельзя уже лить безнаказанно кровь так, как это можно было делать в начале ХХ века или даже в середине ХХ века. Вот поймите, сейчас у всех деспотов, которые существуют на земном шаре, у них выбито из рук основное оружие – приватность, когда можно было замкнуться, закрыться в собственной стране и там издеваться над людьми так, как хочется. Вот сейчас есть великий интернет, который играет колоссальную роль, который дает каждому человеку возможность не чувствовать себя одиноким, и который разрывает эти колпаки молчания, а без колпаков молчания деспотии, диктатуры неосуществимы, хоть ты тут тресни. О. Журавлева ― Ну так что, Мадуро будет просто стыдно, что его, простите, какашками забросали с надписью «с большой любовью», и он признает себя неправым и уйдет, плача, в пампу? А. Невзоров ― Нет. Он будет просто президент, измазанный какашками. О. Журавлева ― Это так грустно! А. Невзоров ― Да, это гораздо грустнее, чем даже участь Чаушеску. Того хотя бы размолотили из автоматов в Тырговиште. Это хуже, чем участь… как его звали-то, который у нас в холодильнике оказался в результате? О. Журавлева ― Ой, боже! А. Невзоров ― … дяденька-то? О. Журавлева ― Да, я поняла, о каком дяденьке идет речь. А.Невзоров:У всех деспотов, которые существуют на земном шаре, выбито из рук основное оружие – приватность А. Невзоров ― Вы поняли, да? О. Журавлева ― Да. Ну, у нас был гораздо менее страшный финал Януковича, например. Вроде бы не страшный, скорее смешной. А. Невзоров ― Ну вот, я подозреваю, что Мадуро по своей смехотворности уже скоро приблизится к Януковичу. Поэтому, ну, это опасная профессия, она предполагает множество рисков. Но смешным тут оказаться страшнее, чем мертвым. О. Журавлева ― Прекрасно. А. Невзоров ― Вот Мадуро будет смешным. О. Журавлева ― Прекрасный финал нашей передачи. Это «Невзоровские среды», Александр Невзоров, Валерий Нечай из Петербурга, Ольга Журавлева из Москвы. Всем большое спасибо, всего доброго!

Ссылка на источник