О.Пашина ― И я приветствую всех, кто смотрит нас и слушает. Меня зовут Оксана Пашина, и это особое мнение журналиста Леонида Радзиховского. Здравствуйте. Л.Радзиховский ― Добрый вечер. О.Пашина ― Как вам выступление Алишера Усманова? Лично я вынесла только одно – он убедил меня (Алишер Бурханович), что он сидел. Вот, собственно, и всё. Л.Радзиховский ― Светская хроника? О.Пашина ― Ну да. Л.Радзиховский ― Новейшая светская хроника? О.Пашина ― Новый видеоблогер, как сказал Навальный. Л.Радзиховский ― Да, светская хроника. Ну, видите ли, в чем дело? Эта история многоаспектная, по крайней мере, в ней есть, очевидно, 3 разных участника. Это, соответственно, Усманов, Навальный, власть (Кремль, да?). Значит, я могу кратко сказать то, что я думаю о каждом из этих участников. Значит, с точки зрения Усманова. Ну, конечно, он выглядит довольно странно. Какая-то поющая девица. Как ее? Которая клип записала. О.Пашина ― Алиса Вокс. Л.Радзиховский ― Вокс, какой-то рэпер и примкнувший к ним Усманов. Выглядит это, действительно, довольно странно. Ну, я думаю, что Усманову абсолютно на это дело плевать, на то, как это выглядит. Я не думаю, что он с кем-то это согласовывал. С Алисой Вокс, с Сергеем Кириенко или с Владимиром Путиным, я думаю, он это согласовывал в равной степени, то есть никак. Он абсолютно плевал на публику (понравится это кому-то или не понравится). Поскольку Усманов не идиот, то он прекрасно понимает, что в дуэли человека по фамилии Усманов с 14 миллиардов долларов и судимостью, с одной стороны, и человека по фамилии Навальный с квартирой в Марьино и без судимости с другой стороны, Усманов по определению в глазах широкой публики обречен на 100%. Он это прекрасно знает, прекрасно понимает, и ему на это глубочайшим образом наплевать. О.Пашина ― А зачем тогда? Л.Радзиховский ― А затем, что он уже взрослый, он уже старенький, он себя уважает и ему хочется отвести душу. Это психотерапия. Он совершенно не гоняется ни за популярностью, ни за эффектом. Ему хочется, и он это делает. О.Пашина ― Он мог бы позвонить Навальному и отвести душу. Л.Радзиховский ― А ему хочется так. Ему хочется так. Ему 63 года, у него 14 миллиардов, он отсидел 6 лет, у него яхта длиной в 400 метров и он делает ровно то, что он хочет. И ровно так, как он хочет. Ну, кроме тех ситуаций, когда он общается с Путиным, с Медведевым и так далее. О.Пашина ― То есть это было не »Тьфу на тебя, Алексей Навальный», а »Тьфу на вас, вот, зрителей фильма «Мы не Димон», участников антикоррупционных акций, российское общество, тьфу на вас на всех»? Л.Радзиховский ― Тьфу на всех. Ему абсолютно плевать на антикоррупционные акции и на всё это. Просто он отвел душу. Психотерапия: «Я уважаю себя, я демонстрирую себя. Мне неприятно, что меня в мои 63 года кто-то смеет оскорблять по моим понятиям, и я ему отвечу так, как я в этот момент считаю нужным. А что из этого будет, мне положить с прибором на вас всех, что я совершенно прямо и с большим удовольствием вам и сообщаю. Тьфу на вас». Значит, это можно читать его выступление, интерпретировать и расшифровывать в разных, так сказать, семиотических системах. Ну, естественно, напрашивается такая, учитывая его биографию, специфически уголовная интерпретация, о чем многие говорят, многие пишут. И, действительно, там есть некоторые основания для этого. Ну, например, тот факт, на который я обратил внимание, что он очень много сил эмоциональных и внимания направил на то, по какой статье он сидел. И это, если смотреть на это с уголовной точки зрения, то, как я понимаю, это имеет большой смысл, потому что статья за изнасилование – это не авторитетная статья, это позорная статья, а статья за хищение и так далее – это авторитетная статья. И он свое право, свой авторитет и так далее, авторитет специфический… О.Пашина ― Но у них с Навальным один авторитет тогда, получается – и у того такая же статья. Л.Радзиховский ― Да. Но он об этом тоже в той же тональности, в той же системе ценностей сказал: «Ты кто? Ты кто вообще? Ты даже не мужик. Ты даже не фраер. Ты один день в крытке сидел, а я 6 лет тянул. Ты вообще понимаешь, с кем ты разговариваешь? Ты в хату войти не можешь. Ты знаешь, как в хату входят? Не знаешь. Потому что ты никто и звать тебя никак. Я тянул 6 лет, а ты – один день». Это если интерпретировать слова Усманова в специфически уголовной плоскости, в тональности специфически уголовного мира, к которому, естественно, Усманов какое-то время принадлежал, о чем он сам говорит. Л.Радзиховского: У нас в стране вся политика – это просто игра в бисер Можно это интерпретировать совсем иначе, в общегражданской тональности: «Меня обижают. Мне не как уголовнику, а как любому человеку неприятно, когда меня обвиняют в изнасиловании. Это не только неавторитетная статья по понятиям, но это и по общечеловеческим понятиям неприятная, оскорбительная, унизительная статья. И по общечеловеческим понятиям мне точно так же неприятно, я по общечеловеческим понятиям на это отвечаю». Можно так понимать, можно сяк понимать. Это вопрос уже того режиссера, который на это смотрит своим глазом и интерпретирует этот спектакль по-своему. Мне показалось, что здесь есть какой-то микс, что присутствуют тут и некоторые уголовные элементы спектакля, и общечеловеческие абсолютно такие, средние для всех. Конечно, легко вспомнить известную сцену, если кто смотрел фильм «Антикиллер», там на зону приходит новый человек и его встречает смотрящий вор по кличке Крест. Ну и там вот такой разбор довольно подробный, как в хату входить, кто ты такой, ну и так далее. Можно с этой точки зрения смотреть, а можно смотреть совершенно иначе. Еще раз говорю, просто я обычный человек и мне неприятно, когда на меня лгут и клевещут, да еще в такой обидной форме, еще в таком обидном пункте. Вот. Ну и так далее. Собственно говоря, выступление Усманова – оно, конечно, выглядит фактически, ну, крайне неубедительно. Но для него по его внутреннему счету крайне убедительно. Ну, например, все обратили внимание на его рассказ о его бизнесе. Ну, действительно, вот у меня было 500 миллионов долларов, я еще взял в банке миллиард и сделал много денег. О.Пашина ― И так может каждый. А кто так не сделал, тот лузер. Л.Радзиховский ― Да. О.Пашина ― Вот, я тоже так поняла это. Л.Радзиховский ― Да. Значит, только что было 6 лет за хищения, которых я не совершал, а через несколько лет 500 миллионов долларов, которые я заработал. Ну, это не производит очень убедительного впечатления. Но ему плевать. Абсолютно плевать, вас это убедило или нет. «Я вам сказал всё, что я о вас думаю. Вы лузеры, вы лохи, вы никто и звать вас никак. И я вам это объясняю. А как вы к этому отнесетесь, я знаю. Вы мне завидуете и будете завидовать, потому что моя жизнь удалась, а ваша жизнь – дерьмо, о чем я вам и сообщаю. Тьфу на вас». Или, например, рассказ о том, что он заплатил 500 миллионов долларов налогов. Ну, я верю. Если он говорит, наверное, так оно и есть. Но дело в том, что 500 миллионов долларов налогов соответствуют 6 миллиардам долларов доходов, а состояние Усманова, если верить Forbes, 15 миллиардов. То есть тут опять как-то цифры не сходятся. Ну и так далее. Но еще раз повторяю, его цель абсолютно не в том, чтобы лузеры, лохи и Шариковы, которые только и мечтают отнять и поделить, чтобы эти Шариковы приняли его за хорошего. Он их за хороших не держит и они его не держат, абсолютно нормально. О.Пашина ― Это особое мнение журналиста Леонида Радзиховского. Мы продолжим после небольшого перерыва. РЕКЛАМА О.Пашина ― Это особое мнение журналиста Леонида Радзиховского. Мы уже поняли, что на нас тьфу. Но вы сказали, что есть еще один участник в этой истории – это власть или Кремль, как вариант. Л.Радзиховский ― Еще 2 участника – власть и Навальный. О.Пашина ― Да. Ну, давайте про Кремль, или про власть поговорим. А власти всё равно? Вот этот пиар, который, по сути, Усманов устроил Навальному. Лишний повод, лишний видеоролике в интернете, лишний повод поговорить, лишний повод, который выставляет Навального в привлекательном свете, таким Робин Гудом. Л.Радзиховский ― Вы знаете, я думаю, что власти в этой ситуации это очень выгодно. Так же, как любой другой пиар, который сейчас идет, Навальному. Навальный достаточно известен, Навальный достаточно раскручен, Навальный достаточно узнаваем, и я думаю, что сегодня власть против этого абсолютно ничего не имеет. Если Навальный будет и дальше известен и раскручен как светский персонаж, как человек, с которым ругается Усманов, как человек, который делает замечательно остроумные ролики, блестяще отругивается от Усманова ли, от Медведева ли, это только на руку власти. Это, собственно говоря, уже можно перейти к проблеме Навального. В данном случае проблема власти и проблема Навального – они похожи, просто они по-разному выглядят. Значит, заткнуть Навального, сделать его никому не известным сегодня невозможно. И это не нужно с точки зрения власти. А чем плох Навальный? Известен? Известен. Разоблачает? Разоблачает. Талантливый блогер? Блестящий блогер. Удачный разоблачитель? Гениальный разоблачитель. Ну и тьфу на него. И тьфу на него с его разоблачениями. Он не является политическим лидером. Чем он более удачен как блогер, чем он более остроумен, чем он более изящен, чем он более блестящ, тем меньше шансов у него стать реальным политическим лидером. Это 2 разные специальности, это 2 разные роли, это 2 разных амплуа. Ну, вот, например, Гдлян и Иванов с одной стороны и Ельцин с другой стороны. Гдлян и Иванов были в отличие от Навального профессиональные юристы, у них были реальные или не реальные, но убедительные факты, но они были бездарны. В пиаровском смысле они были абсолютно бездарные, серые люди. У Навального нет никаких фактов, он не юрист, но он блестящий блогер, блестящий журналист. Наверное, на сегодняшний день самый лучший, самый остроумный журналист-разоблачитель в России. И чем он остроумнее, тем лучше для власти, тем лучше для блогера Навального и тем хуже для политика Навального. О.Пашина ― Почему? Разве успешный блогер не может повести за собой массы? Л.Радзиховский ― В России это абсолютно… Я не знаю, как на Западе, в России это абсолютно разные профессии. Ельцин был косноязычен, Ельцин был тяжел как шкаф. О.Пашина ― Но харизматичен. Л.Радзиховский ― Вот! Это совершенно разные профессии, это совершенно разные роли, разные жанры. Л.Радзиховского: Проблема власти и проблема Навального похожи, просто они по-разному выглядят Вот, есть Юрий Деточкин, а есть принц Гамлет – это 2 разные роли. И только сверхгениальный актер, каким был Смоктуновский, может сыграть обе эти роли. Сверхгениальный актер. Разные жанры. Если Навальный видит себя очень известным, очень раскрученным, очень блестящим блогером, флаг в руки, барабан на шею и дальше ругайся с Усмановым, с Медведевым, с Петровым, с Сидоровым, разоблачай, чьи дома, чьи дворцы. Очень смешно, очень замечательно, очень прикольно. Это во-первых, на самом деле, не вызывает сильных эмоций, это просто развлекает кроме очень узкого круга демшизы, которая трясется от бешенства. Она всегда трясется – это секта трясунов. Широкую публику это развлекает. Злобы, политической энергии это не вызывает. Но главное не это, а главное то, что это не вызывает отношения к Навальному как к тяжеловесу, как к серьезной политической фигуре. Вот, Рохлин (был такой), многие помнят. Невероятно косноязычный, во рту каша. Очень слабо говорил. Но чувствовался огромный бекграунд, чувствовалась сила, громадная моральная сила, сила злобы, сила агрессии, сила веры в себя. Это абсолютно не был журналист, это был антиблогер, но это был харизматичный политик. Навальный – великолепный блогер, говорит так, что мне отдыхать. В программе «Особое мнение» мог бы говорить 24 часа в сутки. Но это другая профессия. Чем лучше он как блогер, чем остроумнее, чем более блестящ и так далее, и так далее, тем меньше шансов перепрыгнуть из этого блестящего остроумного легкого блогера в тяжелого, мрачного, агрессивного, опасного человека, каковым является харизматический революционный политик в России. Потому что он если политик, то революционный. О.Пашина ― Но как же 26-е марта? Ведь, вышли как раз после этого расследования о Димоне. Л.Радзиховский ― Вышли. О.Пашина ― И мы перед этим, я помню, говорили со многими и в этой программе о том, что общественный протест заглох, никому ничего не интересно, все кто-то боится, кто-то уехал, никто ничего не хочет делать, и вдруг на улицы многих городов (не только в Москве) выходят люди. Л.Радзиховский ― Выходят. Легкие, веселые, добродушные, менее всего настроенные на Майданы, на стояние, на то, на сё, на пятое, на десятое. Выходят поклонники блогера Навального. У него миллионы поклонников. И если он будет продолжать в том же духе переругиваться с Усмановым, завтра найдет себе нового там (список длинный), еще больше будет поклонников. Кем себя видит Навальный, мы ж не знаем. Хочет ли он конвертировать каким-то образом свою популярность? О.Пашина ― Ну, он президентом хочет быть. Он же создал штаб, все дела. Л.Радзиховский ― Хочет он этого или не хочет – об этом я не уверен, что он сам знает. Что он говорит, это ради бога – говорить никому не воспрещено. Он может сыграть разные роли. Он может стать еще более раскрученным блогером, уже блогером не на миллионы, а на десятки миллионов. Но это так же плохо конвертируется в политическую тяжелую, мрачную силу, как вообще конверсия. Вот, у нас очень хорошие ракеты делают, а вот конвертировать это ни во что кроме ракет невозможно. Так и тут, понимаете? Вот. Он может оставаться очень популярным блогером, который для поднятия своего блогерского рейтинга говорит «А вообще-то я буду президентом». Это ему придает дополнительного блогерского блеска. Он может сыграть роль загонщика. Шайба с подачи Фетисова была забита Харламовым. То есть он раскачивает ситуацию, он создает некоторую политическую нестабильность, он, допустим, условно перекрыл кислород Медведеву как возможному преемнику. А потом, если Путин не захочет в марте идти в президенты (но об этом объявят где-то в октябре-ноябре-декабре), то свою роль как загонщика Навальный может сыграть. Он, допустим, выбил из гонки Медведева, и потом в нужный момент появляется человек гораздо менее остроумный, плохой журналист, тяжело говорящий, какой-то номенклатурный Бурбон, который занимает это место, и шайба была забита с подачи Навального. Я этим абсолютно не хочу сказать, что Навальный сознательный или бессознательный чей-то агент, что он работает по приказу или без приказа, за деньги или без денег. Я этого ничего не знаю, я думаю, что это работает он на себя. О.Пашина ― А зачем такие сложности с тем, чтобы выбить Медведева? Выбить его президент может вот так вот, подписать указ: «До свидания. У вас в экономике всё плохо, внутри страны у нас какой-то беспорядок, я вам больше не доверяю. До свидания». Л.Радзиховский ― Да вообще ничего не нужно: просто снял и всё. Никто плакать не сядет. О.Пашина ― Ну да. Л.Радзиховский ― А затем, что у нас в стране вся политика – это просто игра в бисер. Путин может всё, что угодно, без всяких усилий. Кратчайшее расстояние из пункта А в пункт Б пройти можно за 5 минут, но он почему-то всё время ходит зигзагами, восьмерками, семерками. Развлекает публику, публике, видимо, в нашей стране, как и в любой стране, нужна интрига. Интриги нет – вот, ее придумывают. Л.Радзиховского: Новый лидер – это новый толчок Итак, один вариант жизни для Навального – это вариант блестящий, великолепный блогер №1. Другой вариант жизни – это вольный или невольный загонщик избирателя для дяди. Третий вариант, о котором он сам говорит «Я хочу быть президентом». Но если он хочет быть президентом, то ему надо менять жанр – поменьше остроумия, поменьше блогерства, поменьше разоблачений и побольше чего-то совсем другого. Вот, многие говорят «У Навального нет программы». Ну, что такое программа? Налоги какие? Сколько надо рабочих мест создать? Это, что ли, программа? Программа – это тяжесть. Он не серьезный. Стань серьезным – вот твоя программа. О.Пашина ― Это особое мнение журналиста Леонида Радзиховского. Мы прервемся ненадолго, а затем вернемся в эту студию. НОВОСТИ О.Пашина ― Это особое мнение журналиста Леонида Радзиховского. Вал возмущенных SMS от слушателей, которые напоминают, что Навальный тоже юрист. Ну, я так понимаю, что ему это не поможет, по вашему мнению. Л.Радзиховский ― Ну, юрист. И что? О.Пашина ― Ну, вы сказали, что кто-то там юрист, а этот не юрист. Навальный тоже юрист. Л.Радзиховский ― Я сказал, что там юрист, а тут не юрист? Я этого не говорил. О.Пашина ― Ну, в общем, Навальный тоже юрист. Л.Радзиховский ― Навальный тоже юрист, да. О.Пашина ― Но ему это не поможет? Л.Радзиховский ― Нет, видите ли, в чем дело? В чем не поможет? Работать юристом ему это, наверное, поможет. О.Пашина ― А стать президентом? У нас президент тоже юрист. Л.Радзиховский ― У нас президент тоже юрист, но это, пожалуй, единственное. О.Пашина ― Незакономерность? Л.Радзиховский ― Да, я тут большой закономерности не вижу, понимаете? Вот, Ельцин не был юристом, он был строителем. О.Пашина ― Денис пишет: «Почему же нас, россиян, так тянет к тяжеловесным и косноязычным, а не к легким и остроумным политикам? Отец не должен быть смешным?» Л.Радзиховский ― Потому что мы, россияне, тяжеловесные, мрачные, климат у нас такой. А легкие и остроумные – это очень хорошо в России, но это не для отца, это для племянника, для кузена, для развлечения. Ну, вот, лидеры, которые в России харизматичные, востребованные и запомненные, они остроумными, блестящими и легкими не были, если, конечно, не иметь в виду специфического юмора товарища Сталина, например: «Васька проснется, а голова в тумбочке». Ну, вот, если такой юмор иметь в виду, тогда остроумно. А так – нет. Нет, безусловно, человек может совмещать разные таланты. Владимир Ильич Ульянов был великолепным публицистом и абсолютно гениальным политиком, единственным гениальным политиком в истории России. Но для этого гением родиться надо. А обычный человек плохо совмещает выдающиеся успехи в разных областях – я беру, вот, конкретных политиков, нам известных. Ну, чем плох Явлинский? Ну, что уж в нем такого плохого-то? Хороший экономист, ну, скажем, нормальный экономист, очень хорошо говорит. Плохо это! Плохо, что хорошо говорит. Плохо, что грамотный экономист. Не вождь, не лидер, не харизматик. Л.Радзиховского: Есть люди, которые не хотят реновации, и тут начинается торг Кудрин. Говорят, хороший экономист. Не знаю, но верю. Плохо это. Как экономист – отличный, будет министром финансов, нет проблем, экспертом будет. Вот. Егор это прекрасно понимал. Он знал, что он может быть экспертом, он может быть высокопоставленным либеральным бюрократом. Но он никогда не мог и не хотел быть лидером. Он это чувствовал, он это знал. И все это, в общем, чувствуют, знают. Это разные амплуа. Нет, Навальный, еще раз повторяю, может из амплуа Юрия Деточкина перейти в Гамлета. Просто это очень трудно. И чем больше твои успехи по линии остроумного, блестящего, великолепного блогера, тем труднее тебе от этого перейти к другой роли. Ну, так природа устроена: она скупа. Природа очень скупа. Но вообще эти выборы, в которых Навальный участвовать не будет (как известно, он в список кандидатов не попадет), это, действительно, выборы в некотором смысле. Потому что это выбор, единственно возможный в России выбор – собственно, он совершен, потому что Путин, видимо, все-таки, выбрал и останется. А, в принципе, это, все-таки, выбор. Потому что в России нет, как я понимаю, проблемы быть нам страной высокотехнологичной или сырьевой. Такого вопроса реально не существует, так же, как не существует вопроса о том, быть нам парламентской республикой или президентской, ну и многих других вопросов не существует. Это треп. Тут выбирать не из чего. А, вот, один вопрос в России существует: «Мы остаемся монархией с пожизненным царствованием или мы переходим к монархии со сменяемым царем?» Ну, китайский вариант, где председатель КНР там 7 или 10 лет, и уходит. А когда сменяемый, то это уже не монархия. А сменяемая монархия – это уже не монархия. Это принципиально важный вопрос. Это первый вопрос. Второй вопрос, который решается на этих выборах, мы продолжаем конфронтацию с Западом или нет? Потому что пока Путин президент, что бы он ни говорил и что бы он ни делал, конфронтация нам обеспечена на 100%, тут вариантов нет. Если Путин уходит, то конфронтация может уйти вместе с ним. Это вторая проблема, которая решается. И третья проблема. Остается моральная атмосфера загнивания и стагнации, потому что новый путинский срок – это срок очевидной стагнации, срок очевидного тихого домирания этой системы, такого тихого дряхления. Или появляется обычный с приходом нового лидера, кто бы он ни был. Это не имеет никакого значения, на самом деле. Новый импульс, новый толчок. Новый лидер – это новый толчок. Иногда плохой, иногда хороший, но это всегда новый толчок, что, собственно, и является одной из причин, одним из оснований для того, чтобы менять лидеров. Не потому, что новый лучше, а потому что новый дает какой-то импульс. Вот этот вопрос сейчас решается, решает его один единственный человек. И, видимо, он решил так, что остается всё как есть. Ну, раз он решил, так и будет. О.Пашина ― Всё в этом хорошо кроме одного: На этих выборах выбирают не российские граждане. Л.Радзиховский ― Ну, а причем тут граждане? О.Пашина ― Наталья пишет: «Как мы можем бороться с таким использованием нас как массовки в интересах Кремля? Мы не можем выходить протестовать против коррупции, против реновации, против Исаакия. У нас нет оправдания нашему «невыходу», у нас безвыходная ситуация. Неужели, Кремль и дальше будет использовать нас в качестве живой силы, а мы не получим даже никаких бонусов от такой нашей бесплатной работы на благо Кремля?» Л.Радзиховский ― Ну, видите ли, в чем дело. Да, именно так. Наша система устроена так, что победитель получает всё, 100%. Поэтому если вы прыгаете и бегаете, раскачиваете лодку, в итоге победитель всё равно получает всё, а вы создаете интригу, создаете массовку, создаете фон и так далее. Но вместе с тем… О.Пашина ― А фон создаете не вы, а другие люди. Л.Радзиховский ― Но берите пример с Усманова. Еще раз повторяю, ему плевать, чем это обернется. Нам не дано предугадать, как наше слово отзовется. Он решает свою проблему. Вы хотите выйти? Выходите. Вы хотите отвести душу? Отводите. Вы хотите сказать? Говорите. Л.Радзиховского: Навальный – великолепный блогер, говорит так, что мне отдыхать О.Пашина ― Мы не хотим потом на 8 месяцев в колонию-поселение. Л.Радзиховский ― Так не хватайте ментов, и не будете в колонии. Ну, в общем, короче говоря, человек выходит или не выходит не потому, что это будет иметь те или иные последствия. Хочет – выходит, не хочет – не выходит. Но, кстати, неправда, что никакие действия не имеют практического результата. В Москве, вот, мы сейчас видим, что действия имеют практический результат и имеют вполне серьезный практический результат. О.Пашина ― Ну, вот, Илья спрашивает про реновацию как раз: «На ваш взгляд, может ли протест против реновации перерасти в полноценную политическую акцию?» Л.Радзиховский ― Разумеется, нет, потому что он изначально не задумывался участниками этого так называемого протеста как политический. Политический протест в нашей стране – это протест против власти «Долой Путина». Единственный пункт, который есть в нашей стране, вся политика в нашей стране сводится к одному – Путин остается президентом или не остается. Всё остальное – пустейший треп. Разумеется, те люди, которые выходили, ничего не имеют против Путина и вообще они не про это. Их волновали совершенно конкретные вопросы, и они по этим вопросам очень многого добились. Вообще эта история с реновациями – это не антагонистическая борьба. Или-или и победа нокаутом. Это торг. Только бизнес, ничего личного. Это торг. Люди хотят получить лучшие условия для новых квартир, и власть, в принципе, с удовольствием или без удовольствия идет им навстречу. Изначально вся эта история была сделана довольно грубо, но основа, которую придумали в мэрии Собянин и так далее, она была, как я понимаю, двойная. С одной стороны, они хотели перезапустить строительный комплекс Москвы, что выгодно не только владельцам компаний и чиновникам, но еще и миллиону людей, которые в этом комплексе работают. Это огромный комплекс. А с другой стороны, ведь, не случайно это совпадает или делается до выборов. Собянин был уверен, что это действие популярное, которое поможет и Путину на выборах в 2018 году (а в Москве отношение к Путину немножко хуже, чем в стране) и Собянину тоже на выборах в 2018 году. Он же мог подождать год. Нет, он спешил. И правильно спешил, потому что это действие реально популярное. Опросы показывают… Вот, сейчас идет голосование, там 2⁄3 из тех, кто голосуют, хотят поменять свое жилье. И когда им говорят, что вы теряете священное право частной собственности, они на это легко могут ответить: «Я отдам священное право на сломанный туалет и комнату 2,5 метра на несвященное право иметь приличную квартиру». Вот, теория про священное право собственности очень хороша, а практика с хрущобами очень плоха. Но есть люди, которые не хотят реновации, и тут начинается торг, нормальный торг. Они не хотят, чтобы им делали предложение, от которого нельзя отказаться, и они добились того, что меняется закон, меняют его в Государственной Думе, меняют его в Городской Думе, что ему идут навстречу. О.Пашина ― А почему такое внимание к мнению меньшинства, получается? Если вы говорите, что большинство хотят переезжать, можно было бы пренебречь мнением вот этих каких-то отщепенцев. Л.Радзиховский ― Да. Потому что если их сильно прищемить, то это вам не вопрос о свободе слова и не вопрос о войне с Украиной. Это людям прищемят, извините, яйца. А когда людям прищемляют яйца. они сильно кричат. Это меньшинство – это десятки, если не сотни тысяч людей. Какой же смысл бесить на пустом месте, бесить всерьез (еще раз повторяю, это не война в Донбассе, это реальная проблема), если можно эту проблему решить? Ведь, торг, торговля – это результат обоюдовыгодного действия. Торг всегда, торговля всегда заканчивается тем, что выгодно и тем, и этим. А возможность такая, как мы понимаем, на самом деле, у мэрии есть. Это, еще раз повторяю, не антагонистическое противоречие «Или мы вас согнем в бараний рог, подлецов, или вы нас согнете». Ничего подобного: мы с вами договоримся и доторгуемся. Вот закон, который был вначале, жесткий и неприятный – его поменяли во втором чтении. И это уже компромиссный закон. А компромисс – это и есть торговля. То есть в этом плане, я думаю, мэрия рассчитала достаточно правильно. Да, у них был административный раж, административный восторг, который им всегда присущ, и с которым они спешили это сделать, ну а дальше обычная вещь как в любом торге: сначала цена несуразная, потом более и так далее, и так далее. Причем, надо иметь в виду, что есть, ведь, и противоречия внутри, так сказать, народа. Не только, вот, с одной стороны народ, а с другой стороны чиновники. Ничего подобного. Есть противоречия внутри народа. Ну, скажем, дом, где 3⁄4 или 2⁄3 хотят выехать, а остальные не хотят – вот вам внутреннее противоречие между людьми. Но их тоже зачем же обострять и доводить до драки? Можно же, в принципе, довести до ситуации, когда 90 квартир хотят выехать, а одна ни в какую. Ну, ад кромешный. Ну, вот, вроде бы, находят какие-то юридические развязки. Я здесь антагонистического противоречия ни по линии город-жители, ни по линии между отдельными жителями внутри дома не вижу. Я думаю, что эта история более или менее рассосется. Во всяком случае, в политическую борьбу против монархии, существующей в России, она не перерастет. Еще раз повторяю, политический вопрос в России один – монархия пожизненная или не монархия? Вот это единственная политическая проблема, которая у нас существует. Всё остальное – это житейские, социальные, психологические, какие хотите проблемы. О.Пашина ― Это было особое мнение журналиста Леонида Радзиховского. Всего вам доброго и до свидания.

Ссылка на источник