С. Пархоменко ― 21 час и 9 минут в Москве, это программа «Суть событий», добрый вечер. Все в порядке, все на своем месте, все работает. Номер для смс-сообщений +7-985-970-45-45. Сейчас я тоже все это включу, чтобы видеть эти ваши смски. Ну что же, есть еще один способ, я надеюсь, что вы уже постепенно к этому привыкаете, что я за несколько часов до начала программы включаю, у себя в Фейсбуке вывешиваю специальный пост, для того чтобы устроить там — пост называется вопрососборный и темоприемный — для того чтобы собирать там темы и вопросы, которые вам кажутся интересными для этой программы. Я не всегда напрямую отвечаю на эти вопросы, точнее, почти никогда не отвечаю напрямую на эти вопросы, уж извините, те, кто их задает, но большое вам тем не менее спасибо, потому что эти вопросы и эти перечисленные темы мне очень помогают составить общий план программы, и я очень надеюсь, что и дальше такая система обратной связи у нас с вами будет. Ну вот ориентируясь ровно на этот список того, что я получил, конечно, я должен говорить, обязан говорить про сегодняшнюю историю с министром культуры Мединским. Я думаю, что те, кто интересуются этим, знают, что диссертационный совет в Белгородском университете – я, кстати, тут пару передач назад совершенно случайно, просто оговорившись, сказал, что это дело Мединского, дело так называемой диссертации Мединского, будет рассматриваться в Волгограде. Нет, это была просто оговорка – в Белгороде, конечно. И вот сегодня в Белгороде оно и рассматривалось, и один из наиболее энергичных активистов «Диссернета» по имени Андрей Заякин, известный физик и очень такой работоспособный активный человек поехал в Белгород, для того чтобы посмотреть. Хотя – вот об этом важно напомнить – это не диссернетовское дело. Вот я имею отношение к сообществу «Диссернет», так вот, эту историю с так называемой диссертацией министра Мединского затеял не »Диссернет», а совершенно другие люди, потому что «Диссернет» занимается по существу только заимствованиями, только плагиатом. В случае с Мединским – у Мединского есть три диссертации, две диссертации по политическим наукам – одна, по-моему, 1997 года, другая 2000 – они битком набиты чужим текстом. Вот они полны того, что деликатно называется некорректными заимствованиями, а в народе называется просто ворованными чужими кусками. Ну, это в народе – народ, знаете, он, так сказать, прямодушен и жесток, мы так этого не называем, говорим «некорректное заимствование». Вот это две его диссертации, Мединский об этом молчит, он никогда вслух вам не скажет ничего про это, он говорит про третью свою диссертацию, диссертацию по истории, защищенную в относительно недавнее время, защищенную в очень плохом месте, в так называемом РГСУ, Российском государственном социальном университете, где правило семейство таких людей по фамилии Жуковы, которые превратили этот университет в абсолютную такую помойку, в фабрику фальшивых диссертаций, раздавали это направо и налево, частично за деньги, частично по договоренности, частично в качестве наведения, так сказать, контактов со всякими влиятельными и, что называется, полезными людьми. С.Пархоменко: В сущности это статья человека, который утверждает, что никакой истории не существует И вот там и защищал нечто под названием «диссертация» Мединский, там же ему осуществили, так сказать, полный комплекс услуг. Там же в научных журналах, так называемых, которые выходили в этом же РГСУ, появились или не появились – там частью так, частью сяк – его так называемые научные публикации. Там же в издательстве вышли или не вышли его монографии. В общем, здесь все признаки того, что называется такой услугой «диссертация под ключ», когда человеку делают защиту, как бы осуществляют такой полный сервис. И вот некоторое время тому назад группа историков – я подчеркиваю – людей, которые профессионально занимаются, в частности, этим самым периодом этой самой темой, а диссертация так называемая была посвящена тому, что называется россика, то есть, взгляду иностранцев-европейцев на Россию Средних веков, там речь идет, по-моему, о середине ХV и ХVII веке. Так вот, есть специалисты по этому времени, есть специалисты по латыни, на которой были написаны большинство источников, относящихся к этому моменту, есть специалисты в точности вот по этим проблемам, по проблемам взгляда людей – европейцев-иностранцев, которые посещали Россию в то время, вот они и написали заявление о лишении Мединского ученой степени не в связи с тем, что в этой диссертации есть какое-то воровство, а в связи с тем, что она представляет из себя ахинею с точки зрения науки. Это глубоко антинаучная работа, полная абсолютно безграмотных утверждений, построенная на абсолютно несусветных с точки зрения профессионала, с точки зрения ученого предположениях. И дальше началась вполне комедийная история, потому что Мединский начал бегать как заяц и бегал с места на место, и сначала дело об этом заявлении и об этой так называемой диссертации было передано ВАКом в Екатеринбургский университет, где очень хороший исторический факультет, очень уважаемый, очень авторитетный, и известно, что там было подготовлено заключение, которым справедливость должна была быть восстановлена, и вот эта ученая степень должна была быть аннулирована у Мединского. Но в последний момент по абсолютно надуманным и абсолютно абсурдным причинам рассмотрение было отменено, диссертация оттуда была удалена и передана в Московский университет, где тоже – ну все-таки там нашлось достаточное количество людей, которые заботятся о своей собственной репутации, о своем научном реноме, и, в общем, тоже стало понятно, что Мединскому там не поздоровится, хотя он очень хорохорился, раздавал разные интервью, что он готов отстаивать, что он будет осмеивать тех, кто – это цитата – что осмеяна будет позиция тех, кто имеет какие-то там претензии к его этой так называемой научной работе. Однако в конце концов предпочли и там аннулировать это рассмотрение, Мединский сбежал и оттуда, убедившись, что перспективы у него там довольно сомнительные. И наконец, вот подобрали такое место, про которое, в общем, никто из профессионалов ничего не может сказать ни хорошего, ни плохого, никакой особенной репутации у этого диссовета белгородского нет, людей, сколько-нибудь известных, там, в общем, тоже нет, и не очень понятно как-то, на кого и на чью профессиональную и научную совесть можно там рассчитывать, но зато можно понимать, что на этих людей, вот провинциальный небольшой университет, на них довольно легко надавить, довольно легко как-то их напугать, довольно легко просто самим фактом, что им приходится иметь дело с большим федеральным начальником, довольно легко будет с ними справиться. И так это сегодня и произошло. Надо сказать, что сегодняшнему событию предшествовала довольно яркая прелюдия, она состояла из двух, так сказать, актов. Сначала Мединский опубликовал статью в »Российской газете», абсолютно умопомрачительную по тому, до какой степени гола он там разделся. В сущности это статья человека, который утверждает – при том, что он претендует на то, чтобы быть историком, на то, чтобы быть доктором исторических наук – он утверждает, что никакой истории не существует. И он говорит о том, что историки ничего не знают, что никто ничего не может утверждать, а можно только иметь мнение, только зависеть от собственных идеологических, религиозных, государственнических и прочих всяких усмотрений, он повторяет там историю про то, что, как он пишет, никто не знает, что было при Куликовской битве, мы с вами там свечку не держали. Ну так вот, штука заключается ровно в том, что наука история существует для того, чтобы держать свечку при Куликовской битве, и есть внутри науки истории множество, так сказать, вспомогательных и подчиненных отраслей этой исторической науки, и в частности, есть чрезвычайно важная вещь, которая называется источниковедение, которое есть наука о том, откуда историк что-нибудь знает. Не думает, не предполагает, ему не кажется, он не имеет в виду, а знает, прямо РЕАЛЬНО знает о вещах, не очень отдаленных во времени, сильно отдаленных во времени, чудовищно отдаленных во времени и вообще теряющихся во тьме веков. Есть много разных техник, есть много разных возможностей, и профессиональный историк знает, в чем заключается его профессиональный инструментарий. Есть материальные свидетельства, есть культурные свидетельства, есть языковые памятники, литературные, есть сложнейшая наука о том, как разбирать слоями многократно закрывающие друг друга и искажающие друг друга исторические памятники и разного рода летописи, как разбирать это на первоначальные фрагменты, находить генеалогию этих текстов, какой текст был раньше, какой появился из него позже, что к нему добавилось, что явилось искажением, что является основой, что является вообще легендой, что является записанным фактом и так далее. Это сложная наука. Археологи занимаются тем временем своим, химики, физики занимаются в истории тем временем своим, занимаются разного рода датировками, занимаются сложными естественнонаучными экспериментами, которые тоже позволяют установить историческую истину. Филологи и лингвисты занимаются своим, расшифровывают древние памятники, сравнивают древние языки, выводят их один из другого. Это сложная точная наука – история, которая развивается во времени, и в которой новый исследователь опирается на тот научный опыт и на тот багаж, который оставили ему его предшественники, великие или, может быть, никому не известные на протяжении веков. С.Пархоменко: В библиографии к диссертации Мединского были перечислены несуществующие научные работы Все это Мединский не хочет знать, все это он совершенно хладнокровно, так сказать, выкидывает с корабля современности, потому что ему как чиновнику это ни за чем не нужно. И вот этот текст, он в какой-то мере переполнил, так сказать, чашу терпения профессионального сообщества. Вообще мы, например, вот люди, которые так или иначе связаны с »Диссернетом», очень часто повторяем, что «Диссернет» не заменяет собой научного сообщества и не может, «Диссернет» — это техническая работа. Это большая группа людей, которая выполняет, в общем, довольно несложную, довольно примитивную работу, ту, которую может взять на себя, понимая, что основную работу должно проделать собственно научное сообщество. Оно должно наполниться своим собственным достоинством, оно должно отстаивать свои интересы, оно должно отстаивать свою профессиональную честь, свои авторитеты и так далее. Если оно не будет этого делать, то, разумеется, никакой «Диссернет» этого не заменит и не сделает за них. И вот наконец оно произошло. И вот наконец именно в случае Мединского, что называется, гиря до полу дошла. И историки, профессиональные историки в стране, люди авторитетные, люди профессиональные, люди, выстрадавшие свою профессию, свое место в этой профессии, свое уважение к самим себе и друг к другу, они вступились за свое любимое дело, и вот вчера появилось наконец большое заявление организации, которая объединяет российских историков, которая называется Вольное историческое общество. Надо сказать, что это второй уже документ такого серьезного масштаба, потому что перед этим было письмо нескольких академиков и членов-корреспондентов, которые присоединялись еще на этапе, вот на более раннем, на этапе, когда дело рассматривалось в Московском университете. А до того высказывались в личном качестве очень многие историки, тогда еще, когда эта так называемая диссертация лежала в Екатеринбурге. А теперь вот Вольное историческое общество заговорило об этом и сказало о том, что в сущности… это было вчера, это было накануне этого заседания, и вот конец этого текста звучал следующим образом – а это заявление, оно, в общем, было спровоцировано вот этой самой статьей министра Мединского в »Российской газете»: «Статья министра настолько саморазоблачительна, что теперь диссертационный совет Белгородского университета просто обязан лишить ее автора научной степени или немедленно самораспуститься». Ну вот, первого не произошло, посмотрим, произойдет ли второе. Что-то мне подсказывает, что нет, не произойдет, что, в общем, эти люди выбрали путь профессионального бесчестья. Ну что, теперь за каждым из них будет тащиться этот хвост. Теперь про каждого из тех, кто сегодня заседал в этом диссертационном совете, до конца его научной карьеры будет известно: а, это вот один из тех людей, которые сидели в белгородском диссертационном совете и не захотели выполнить свой профессиональный долг. И вот что пишет еще это Вольное историческое общество о Мединском: «Нет смысла останавливаться на том, что Владимир Мединский не умеет отличить летописца от исследователя, а научную гипотезу от безосновательной фантазии, или упрекать автора подобной статьи в том, что его обвинения в адрес оппонентов носят откровенно политический характер. Нельзя при этом не заметить, что Владимир Мединский тщательно обходит все профессиональные претензии к его диссертации, связанные с неумением работать с источниками и научной литературой, демонстрируя тем самым свою беспомощность как ученого. Однако безответственно пропагандируемый им в статье взгляд на историю заслуживает самого серьезного осуждения». И вот последнее, что я хотел сказать по этому делу. Сегодня помимо общего впечатления, что вот это дело рассматривалось, и оно было рассмотрено таким образом, и решение было принято такое, сегодня произошел чрезвычайно важный дополнительный факт. Дело в том, что в ходе этого рассмотрения самого Мединского там не было, он сбежал в очередной раз, хотя он говорил, что, я приеду, я буду участвовать, я выступлю, я буду отстаивать и так далее. Но вот оказалось, что у него нашлись другие более важные дела, и он вместо себя, как в той сказке Пушкина, прислал меньшого брата, прислал некоторого своего представителя, и вот с участием этого представителя на заседании произошел подлог. Самый настоящий подлог. Дело в том, что одна из серьезнейших и уже совсем не идеологических, а просто технических претензий к этой так называемой диссертации заключалась в том, что там в библиографии к этой диссертации были перечислены несуществующие научные работы. Ну, кто представляет себе, как устроена защита ученой степени, понимает, что присуждение ученой степени предусматривает, что там на раннем этапе публикуется относительно небольшой документ под названием автореферат, и в нем перечисляются научные работы соискателя. Вот авторефератов к этой диссертации у Мединского было два, и отличались они тем, что в первом из них было перечислено аж 5 его монографий, 5 книг, которые он будто бы написал и издал. Этих книг не существует. Через некоторое время Мединский немножко испугался – спрятал этот автореферат, организовал другой, и в нем была употреблена, процитирована только одна монография. Но и этой монографии не существует тоже. Так вот, сегодня во время этого рассмотрения человек, который представлял интересы Мединского, открыл портфель и вынул оттуда некую книгу и сказал: вот эта монография, она есть, она существует, и обвинения в том, что это фантом, что этой книги не существует в природе, эти обвинения несостоятельны. Между тем при ближайшем рассмотрении выяснилось, что эта книга была подписана в печать, даже рекомендована в печать позже, чем появился этот реферат. Просто по датам не совпало, просто те люди, которые изготавливали эту книгу сейчас – а совершенно очевидно, что она была изготовлена задним числом, что по существу это очередная фальсификация – так вот, эти люди забыли о том, в какие реальные сроки они должны были бы эту книгу предоставить. Предоставить тогда, когда защищалась диссертация, когда создавался этот автореферат. Они перепутали эти даты, и она появилась позже. Кроме того, в тексте этой книги обнаруживаются следы того, что она наоборот сделана из диссертации. Не диссертация сделана из книги, а книга сделана из текста диссертации. Просто в этой книге встречается слово «диссертация». Там, например, написано: в данной диссертации рассматривается то-то и то-то. Вот примерно такого рода там имеются фразы. Хотелось бы просто констатировать, что мы имеем дело вот с совсем уже бессовестным бесчестным и абсолютно каким-то… я даже не решаюсь подобрать верного слова, мы просто находимся на дне, на дне человеческих отношений с участием человека, который является министром Российской Федерации, который руководит огромным ведомством, в подчинении которого находятся тысячи и тысячи людей, тысячи и тысячи разбросанных по всей стране так называемых учреждений культуры – театры, библиотеки, музыкальные школы, концертные залы, филармонии – бог знает чего только у него там нет. Этот человек с помощью своих помощников подкладывает несуществующую книгу, для того чтобы доказать, что она у него была, хотя на самом деле ее не было. С.Пархоменко: Мы просто находимся на дне человеческих отношений с участием человека, который является министром РФ  Вот об одном из конкретных совершенно случаев, связанных с работой уже этого министерства и этого человека, для того чтобы вы понимали, что не случайно люди, историки занимаются этой так называемой диссертацией и не случайно пытаются этого бесчестного человека вывести на чистую воду, вот об этом мы поговорим во второй половине программы «Суть событий» после нескольких минут новостей, на которые я должен сейчас прерваться. НОВОСТИ С. Пархоменко ― 21 час и почти уже 35 минут в Москве, это программа «Суть событий», я Сергей Пархоменко, вторая половина программы. Всю первую половину я посвятил истории, позорной истории на самом деле, совершенно безобразной, бесчестной истории министра культуры Российской Федерации Владимира Мединского. Сегодня диссертационный совет в Белгородском университете отказался лишить его ученой степени несмотря на то, что диссертация его, так называемая диссертация, абсолютно безграмотная, несмотря на то, что он в своих статьях по существу заявил о своем презрении к исторической науке и о том, что он не считает эту науку существующей, не считает себя ученым. Если перевести на русский язык, то, что он написал, это выглядит именно так. Несмотря на то, что уже сегодня в процессе этого обсуждения был обнаружен подлог, и членам диссовета была предъявлена книга, которая выдавалась за ту, которая существовала на момент защиты диссертации, а в действительности совершенно очевидно, это просто следует из многих ее особенностей, была изготовлена позже. Так вот, меня спрашивают, и я читаю сейчас сообщения в Твиттере, смс-сообщения прежде всего, номер +7-985-970-45-45, люди на разные лады, кто вежливо, а кто не очень вежливо, а кто совсем не вежливо спрашивают у меня: а что вы, собственно, все к нему привязались? Вот вы все? Чем он вам так не нравится, этот министр Мединский? Вам что, других чиновников нет? Вам больше заняться нечем? Знаете, есть много разных чиновников, и многими из них, что называется, можно было бы заняться, но вот есть министр Владимир Мединский, который управляет так, как он считает нужным управлять культурой, и вот вам события из этой самой культурной отрасли последних двух дней. Знаете ли вы, что в провинциальных российских библиотеках начали изымать и уничтожать книги? Книги самые разные, в том числе и русскую классику, в том числе и детские книги популярных разнообразных авторов, и кого только нет. В разных социальных сетях таким ураганом пронеслось письмо, пост, написанный человеком по имени Алексей Балакин, это довольно известный в профессиональных кругах литературовед, филолог, редактор многих книжных издательств, ученый секретарь Пушкинской комиссии Российской академии наук. И вот он пишет: В прошлом месяце во все сельские библиотеки Архангельской области, — он оказался просто в этой местности по некоторым своим делам, — во все сельские библиотеки Архангельской области поступило негласное распоряжение из центра убрать с полок и складировать в подсобки до особого распоряжения книги Пушкина и Достоевского, Чехова и Пришвина, Солженицына и Астафьева, Людмилы Улицкой и Татьяны Толстой, Корнея Чуковского и Виктора Драгунского, Жюля Верна и Льюиса Кэрролла, Юрия Лотмана и Бориса Путилова… книги издательств «Росмэн» и »Терра», «Азбука» и »Молодая гвардия», «Амфора» и »Искусство-СПб», книги серий «Школьная библиотека» и »Жизнь замечательных людей», «Мой 20 век» и »Библиотека приключений», иллюстрированные детские энциклопедии «Аванта+» и философские труды, мемуары и шедевры мировой поэзии, книги, составившие гордость небогатых деревенских библиотек – как зачитанные до дыр детские сказки, так и чопорные альбомы по искусству на мелованной бумаге. Не поленитесь, пролистайте прикрепленные картинки, — ну, он прикрепляет довольно много картинок к своему посту, — это лишь небольшая часть приговоренных книг. Некоторые серийные издания еще стоят на полках, но на днях эти полки опустеют. Вы спросите: что же объединяет эти столь разные книги? Как было разъяснено библиотекарям, все они изданы запрещенным в России иноагентом, Фондом Сороса, и поэтому подлежат – домыслите, чему». Значит, о чем речь идет на самом деле? Здесь есть небольшая неточность, Фонд Сороса признан не иностранным агентом, Фонд Сороса признан нежелательной организацией на территории Российской Федерации. Это та самая организация, которая в 90-х годах, так утверждают до сих пор тысячи и тысячи российских ученых, та самая организация, которая спасла российскую науку. Поговорите с сотрудниками провинциальных российских университетов, научно-исследовательских институтов, расспросите их о том, как они относятся к Международному научному фонду, так тогда называлась организация, которая на деньги Джорджа Сороса, известного еврейского и венгерского филантропа, венгерского происхождения – жил он в то время в Соединенных Штатах, в последнее время он в основном живет опять в Венгрии. Так вот, Джордж Сорос тогда финансировал поддержку российской науки. Финансировал поездки российских ученых на разного рода международные научные события, просто платил людям маленькую дополнительную зарплату, позволявшую им есть и пить, позволявшую им отапливать свои жилища, позволявшую им тогда выживать. Иногда эти гранты были по 100, 200, 300 долларов, Международный научный фонд умел раздавать деньги со скоростью полмиллиона долларов в день, в пиковые моменты вот с такой скоростью он раздавал эти гранты. И для многих российских ученых тогда эта помощь оказалась решающая, она позволила им сохраниться в науке. blockquote class=tw> С.Пархоменко: Уже сегодня Алексей Навальный и его коллеги обладают уникальной инфраструктурой гражданского движения Спустя какое-то время Фонд Сороса переключил свои приоритеты и стал заниматься уже не фундаментальной наукой, а скорее гуманитарными науками, и Открытое общество, организация, которая представляла интересы Фонда Сороса в России, стала заниматься многими образовательными программами в гуманитарной сфере. Руководил ею, этой организацией, кстати, замечательный человек, имя которого много раз звучало здесь в эфире «Эха Москвы» и который много раз бывал здесь в эфире «Эха Москвы». К сожалению, ее больше нет в живых, ее зовут Екатерина Гениева, она была директором легендарной «Иностранки», Иностранной библиотеки. Вот она управляла тогда этой самой организацией Сороса в России. И среди программ, которые делались на деньги Фонда Сороса, вот этого самого Открытого общества, ну очень известная программа, например, поддержка российских толстых литературных журналов. На целые десятилетия удалось дополнительно продлить жизнь толстых журналов, вот сегодня многие из них закрываются, многие из них влачат совсем жалкое существование, потому что поддержка эта исчезла, она исчерпана. Но тогда она была, и журналы, такие как «Новый мир», «Октябрь», «Знамя», «Иностранная литература», «Дружба народов» и так далее жили на деньги Сороса, и часто программы Сороса заключались не просто в том, чтобы вручать деньги тем или иным редакциям, тем или иным издательствам, а в том, например, чтобы спонсировать издание книг и журналов большим тиражом и рассылать эти книги и журналы по российским библиотекам. И вот с тех пор в огромном количестве российских библиотек – городских, сельских, школьных, библиотек при разного рода учреждениях, где только нет этих книг – появились книги, обычные книги, изданные российскими издательствами, классика — ну вот, как вы слышали — и классика, и современная литература, и детская, и взрослая, и фантастика, и научные книги, и по искусству, и какие угодно еще, которое объединены одним: где-то у нее внутри у этой книги стоит штамп Открытого общества, это книга, которая на деньги Открытого общества была подарена этой библиотеке. Этих книг миллионы. Сегодня их начали изымать. Причем знающие люди, которые занялись подробно этой историей, вот в частности я читал отзыв – есть такой очень известный и авторитетный в книжных кругах человек по имени Борис Куприянов, создатель знаменитого московского книжного магазина «Фаланстер», а некоторое время он руководил всей системой московских библиотек, вот Борис Куприянов пишет, что в действительности не совсем так выглядит ситуация, нет приказа уничтожать эти книги, есть приказ изъять эти книги и отложить их, так сказать, в отдельную кучку вплоть до дальнейшего распоряжения. А дальнейшее распоряжение, по всей видимости, будет заключаться в том, что этот самый проклятый страшный ужасный штамп Фонда Сороса нужно будет каким-то способом уничтожить – может быть, вырвать эту страницу, может быть, замазать чем-нибудь, заклеить или еще что-нибудь вроде этого. Вам ничего это не напоминает? Вам не напоминает это историю о том, как ученикам в 30-е годы, в годы сталинских репрессий приказывали учителя открыть школьный учебник на такой-то странице для того, чтобы замазать, заклеить или вырезать портрет очередного врага народа. Вот примерно так это и происходит. Кроме того, у нас нет никаких сомнений, конечно, что рано или поздно во многих местах это закончится тем, что называется эксцесс исполнителя. То есть, те конкретные исполнители, которым предстоит это делать и будучи людьми испуганными, будучи людьми, которые дуют на воду, что называется, как бы чего не вышло и прочее, они предпочтут просто сжечь эти книги, просто уничтожить, а не хранить их где-то отдельно. Мало ли что скажет завтра милиционер, который явился туда и которому это не понравилось, который обнаружил этот штамп запрещенной организации. Это происходит в ведомстве господина Мединского. Это взгляд господина Мединского на то, как должна работать российская культура сегодня. Это уровень квалификации господина Мединского. Это методы управления господина Мединского. Это следы пребывания господина Мединского в начальственном кресле. И это вред, который приносит господин Мединский своим там пребыванием каждый день. Вот почему историческое сообщество, вот почему журналисты, мои коллеги из »Диссернета» и так далее занялись господином Мединским, и будут продолжать заниматься им и дальше, и будут преследовать его до тех пор, он будет бегать от нас до тех пор, пока справедливость здесь не будет восстановлена, и пока истина не будет здесь установлена. Вот, собственно, финал этой большой темы, которой я посвятил большую часть этой программы. С.Пархоменко: Сегодняшняя Россия действительно похожа все больше и больше – на муссолиниевскую Италию Я хотел бы дальше заговорить о том, что происходит уже в совсем других сферах. Мы с вами присутствуем при том, как государство пытается противостоять деятельности небольшой группы людей во главе с одним лидером, я говорю об Алексее Навальном, я говорю о, так сказать, избирательной кампании президентской, которую он затеял. Много сказано по поводу этой избирательной кампании, и часто возникают вопросы, а, собственно, зачем он этим занимается, когда у него чрезвычайно мало шансов быть зарегистрированным на президентских выборах 2018 года, когда, даже если он будет зарегистрированным, понятно, что его поддержка несравнима с тем, что с помощью административного и государственного ресурса, с помощью собственно всего ресурса, который существует в российском государстве, собирает себе действующий президент Путин, понятно, что противопоставить этому силы одной небольшой группы людей будет достаточно трудно, тем не менее, он продолжает. Почему он продолжает? Потому что он строит инфраструктуру. Потому что уже сегодня, когда открыто около шестидесяти так называемых избирательных штабов по всей стране, а должно быть их открыто около восьмидесяти, как я понимаю, уже сегодня Алексей Навальный и его коллеги обладают уникальной инфраструктурой гражданского движения, уникальной инфраструктурой, с помощью которой граждански активные люди по всей Российской Федерации – во многих городах, во многих областях России могут применить эту самую свою гражданскую энергию, могут участвовать в живой настоящей политике. Вот это чрезвычайно важная вещь, и важность эта сохранится и во время этой избирательной кампании, и в момент этих выборов, и после этих выборов. И когда спрашивают сегодня: а что будет делать Навальный, если его не зарегистрируют на выборах, правильный ответ, по-моему, заключается в том, чтобы сказать: да ничего, собственно, для него не изменится, ровно так же он будет продолжать эту работу, потому что в данном случае строительство этой сети, строительство этой инфраструктуры вещь чрезвычайно полезная, вещь, которая, несомненно, завтра сыграет ключевую роль в развитии российского общества, это вещь самоценная, она не заканчивается в момент голосования, президентских выборов в 2018 году, в марте 2018 года. Что противопоставляет государство сегодня этим усилиям? Вот это очень интересный момент. Может быть, оно противопоставляет какую-то программу, какую-то содержательную полемику, какие-то контраргументы, какое-то убеждение, в конце концов, может быть какую-то пропаганду? Нет, государство противопоставляет этому насилие и произвол. Мы видим раз за разом, как этих людей бьют, как этих людей оскорбляют, как двери в этих штабах заваривают, заклеивают и замазывают, бьют стекла, пытаются поджечь эти дома, отключают в них электричество и воду, объявляют, что там заложена бомба, бесконечно собирают каких-то погромщиков, которые устраивают агрессивные скандалы возле этих зданий и пытаются каким-то образом угрожать тем людям, которые сдают эти помещения, тем людям, которые снимают эти помещения, тем людям, которые пытаются работать в этих помещениях, устраивают там грабежи, изымают оттуда компьютерную технику, воруют оттуда тиражи напечатанных агитационных материалов и так далее и так далее и так далее. Вот сегодня мы наблюдаем в последние дни абсолютно безобразную историю с систематическими нападениями на московский штаб этого движения, он находится на Садовнической набережной. Никаких содержательных обвинений против них не выдвигается, их просто бьют. Просто бьют, грабят, тащат, волокут, пытаются покалечить. Вот человека, который оказался в Институте Склифосовского, человека по имени Александр Туровский, его жизни просто угрожает опасность сегодня, потому что это человек, которому не оказана нормальная медицинская помощь. Это человек, которого силой из больницы забирают полицейские, для того чтобы подвергнуть его допросу по совершенно абсурдному поводу. Вообще мне снова это напоминает одну и ту же страну и один и тот же период. Знаете, есть много всяких расхожих и совершенно безответственных заявлений по поводу того, похож ли Путин на Гитлера, похож ли российский режим на немецкий и всякое такое. Это, конечно, полная чушь, и это все абсолютно не стоит даже и обсуждать. Но есть одна историческая личность, и есть один исторический период, на который сегодняшняя Россия действительно похожа все больше и больше – это муссолиниевская Италия. Если вы почитаете замечательную книжку, такой классический труд, посвященный истории биографии Муссолини, есть такой автор Джаспер Ридли, который написал книжку о Муссолини. Очень советую почитать, она толстая, такая немножко занудная, очень методичная, но чрезвычайно серьезная и основательная книжка, где есть отдельная глава, которая называется «Касторка и поджоги». Вот в начале 1920-х годов, когда только становилось на ноги фашистское итальянское движение во главе с Муссолини, они вели борьбу со своими политическими противниками, их политическими противниками были левые итальянские партии, социалисты, разного рода всякие активисты профсоюзных движений и так далее. Они вели эту борьбу при помощи двух главных инструментов – насилия и произвола. Они били, рвали, нападали, поджигали, затопляли, раздробляли и использовали всякие отвратительные методы персонального давления. Ну вот сегодня в ходу зеленка, которой можно поливать своих политических противников, а тогда в ходу была касторка, отвратительное лекарство, которое вызывало страшный понос. Вот они своим противникам насильно вливали в рот эту касторку, для того чтобы вывести их из строя вот таким отвратительным образом. Это осталось в истории, это привело к победе итальянского фашизма, это привело к дальнейшей катастрофе итальянского фашизма, это привело к тому, что лидер итальянского фашизма висел на бензоколонке в Милане вниз головой, труп его, точнее, висел на бензоколонке в Милане вниз головой. Но начало было вот такое – касторка и поджоги. Мы сегодня видим на российский манер на этом же уровне это же самое, видим в разных городах России – эти случаи измеряются десятками, значит, речь идет не только о нападениях непосредственно на Алексея Навального, хотя и он подвергался этим нападениям. Вы знаете, что в какой-то момент ему довольно сильно повредили глаз, и ему пришлось довольно серьезно лечиться по этому поводу. Есть и серьезные избиения, есть огромный материальный ущерб, который наносят этим людям абсолютно бесконтрольно, абсолютно безнаказанно и беззаконно. Вы помните еще историю, как после демонстрации 26 марта произошла абсолютно невероятная по своей наглости история с разграблением офиса Фонда борьбы с коррупцией. Любопытна роль так называемых правоохранительных органов в этом, в частности полиции, в частности ОМОНа, национальной гвардии и так далее и так далее. Интересно, что не всегда они принимают в этом участие. Вот некоторое время тому назад был очередной такой погром в Новосибирске, и там произошла чрезвычайно интересная история – по всей видимости, люди, которые это организовывали – а организовывают это обычно, если речь идет о регионах, организовывает это непосредственно региональная власть, непосредственно офис губернатора, принимает в этом участие, потому что именно туда поступает команда из Москвы. С.Пархоменко: Этим людям позволено выражать свое мнение, но так сказать в рамках закона и в рамках приличий Так вот, похоже, что они не смогли найти судью, который согласился бы подписать беззаконные документы о вторжении и об обыске в этом помещении. Это интересно на самом деле, потому что, конечно, российский суд контролируется властью, конечно, российский суд политически совсем не независим, но все-таки люди, которые в нем находятся, ну, у них есть какой-то хотя бы минимальный инстинкт самосохранения, они пытаются находиться в каком-то законном коридоре. У них всегда есть выбор, они всегда могут сделать шаг влево или шаг вправо, но совсем беззаконное решение они принимают редко, для этого нужно либо очень сильное давление, либо очень серьезные гарантии, либо какие-то большие обещания, что человеку как-то хорошо заплатят – ну, заплатят в разной форме, могут заплатить карьерным образом, могут заплатить каким-то дополнительным благоволением начальства, а могут и прямо заплатить, просто улучшить, что называется, материальное содержание. Так вот, в данном случае, похоже, не нашлось судьи, который согласился бы на это откровенное беззаконие, и пришлось старым дедовским способом заявлять о том, что в этом помещении заложена бомба, эвакуировать оттуда людей, для того чтобы в их отсутствие иметь возможность разграбить все, что находилось там внутри. Вообще понятно, что в этой истории противостояния, беззаконного противостояния государства с гражданскими активистами и с относительно небольшой, относительно слабой российской оппозицией очень важен вот этот фактор страха силовых органов. Они работают и соглашаются работать в тех условиях, когда они рассчитывают на свою собственную безопасность, а лучше бы свою собственную неизвестность. Обратите внимание, что люди, которые избивают вас во время уличных разного рода событий, люди, которые вламываются к вам с обысками тогда, когда этого делать нельзя, рано утром или в выходной день и так далее, это люди, которые очень серьезно беспокоятся о том, чтобы остаться не узнанными. Они не любят и не хотят предъявлять свои удостоверения, они не представляются, они не носят нагрудных знаков и так далее. Вот я сижу сейчас и смотрю: передо мной работает монитор, на котором новости Евроньюс, и среди новостей, которые тут в такой жесткой ротации, которые появляются довольно часто, повторяются снова и снова, кадры противостояния полиции и демонстрантов в Гамбурге. Там по поводу собрания этой самой «Большой двадцатки» туда съехалось довольно большое количество людей, которые выступают против вот этого глобализма и всяких прочих неприятных обстоятельств, которые они связывают с существованием G20. Они пытаются там манифестировать. Гамбургская полиция – дело происходит в Гамбурге – гамбургская полиция довольно жестко, в некоторых эпизодах видно, что иногда она ведет себя вполне любезно, я бы даже сказал учтиво и как-то деликатно, этим людям позволено выражать свое мнение, но так сказать в рамках закона и в рамках приличий. Тогда, когда это принимает какой-то достаточно агрессивный оборот, полиция вступает в дело, и мы видим, что иногда она применяет силу. Вот они кого-то тащат по улице, вот они кого-то хватают за шиворот, вот они кого-то поливают водой и прочее и прочее. В общем, люди, которые смотрят только эти кадры и не видят соседних, они скажут: ну что, это очень похоже на то, что происходит на московских улицах – такие же здоровенные мужики в этих латах, с этими щитами, в этих касках с этими плексигласовыми забралами, вот они примерно этими же приемами тащат этих же самых молодых людей в эти же самые каталажки. Это же то же самое! Нет, дорогие друзья, это не то же самое. Есть одна очень важная деталь, которая отличает одно от другого, и деталь эта вот какая. На груди у каждого из этих полицейских, и на спине у этого полицейского, и на шлеме у этого полицейского, и еще во множественных местах всего тела этого полицейского крупный номер, большие цифры, которые видно за несколько десятков метров. Этот полицейский знает, что если он позволит себе лишний жест, лишнее движение, лишнюю жестокость, лишнее оскорбление, лишние неадекватные действия, он будет отвечать перед судом. Вот в этом большая разница между тем, что происходит в этих силовых взаимоотношениях государства и оппозиции или, там, государства и протестующих там и здесь. Здесь силовые органы боятся своей ответственности за беззаконие. Там они работают на основании закона и понимают, что отвечают по этому закону за каждый свой шаг. Это была программа «Суть событий», я Сергей Пархоменко, мы с вами увидимся, я надеюсь, в будущую пятницу. Всего хорошего, до свидания!

Ссылка на источник