О. Журавлева ― 21 час и 4 с половиной минуты в Москве, вас приветствуют «Невзоровские среды», из Москвы это Ольга Журавлева. А из Петербурга – Виталий Дымарский… В. Дымарский ― Да, это «Невзоровские среды». О. Журавлева ― И самое главное – Александр Невзоров. Здравствуйте, Александр Глебович. А. Невзоров ― Да, мы в «Гельвеции». По части традиционно начальных объявлений у меня ничего нет… О. Журавлева ― Лето. А. Невзоров ― В курпатовском центре у меня сложная такая лекция, но я ее не рекламирую, потому что Курпатов решил на нее вообще никого не пускать… О. Журавлева ― Это его любимый формат? А. Невзоров ― Да, да. Поэтому это не является рекламой. В. Дымарский ― Я не согласен с Александром Глебовичем, между прочим, что нечего нам объявлять. Здесь вот перед нашей программой мы сидели, и на Инстаграме записана замечательная совершенно лекция Невзорова – всех призываю посмотреть. Я задавал глупые вопросы дилетантские, а Невзоров очень умно на них отвечал. А. Невзоров ― Да. Но вот мне придется много отвечать на такие вопросы в Америке, и такая вот большая лекционная гастроль по Америке у меня начнется, насколько я понимаю, с конца ноября, и начинается она с Вашингтона. Но давайте все-таки перейдем к нашим вопросам. О. Журавлева ― Давайте я задам вопрос, как раз дилетантский про науку – все что вы любите. Говорят, что Земля налетит на небесную ось. Точнее, к нам приближается сверхопасная гигантская комета. Что вы знаете об этом, Александр Глебович, и каковы наши перспективы? А. Невзоров ― Перспективы у нас хреновые вне зависимости о того, прилетит конкретно эта комета, которую называют мамой Тунгусского метеорита, или не прилетит, это не предполагается завтра или в течение ближайших двух часов, это предполагается где-то, по-моему, в 2022-2028 году. Причем, это мнение только части астрономов. Надо понимать, что здесь расчеты все равно идеальными, когда речь идет о небесном теле, которое находится на таком расстоянии, идеальными расчеты быть не могут. Но это все понятно, ожидаемо, предсказуемо. Понятно, что человечеству все равно ответить нечем будет на подобного рода угрозу. Понятно, что такого рода – любого рода вообще сложное космическое планетарное явление истребит и этот вид, и множество других видов на Земле. Но мы по-прежнему занимаемся вместо того, чтобы хотя бы думать о возможности адекватных ответов, у нас по-прежнему все продолжается – по крайней мере, в России. И вот меня очень удивляют люди, которые не понимают связи между, например, проделками Pussy Riot, Соколовским и возможностями человеческого ответа на сложные вызовы природы и вселенной. О. Журавлева ― Объясните. А. Невзоров ― Объясняю. Ведь все то, против чего борется современная идеология России, это так называемое свободомыслие, это та питательная среда, это то необходимое условие воспитания в людях дерзости, дерзновения, свободомыслия, умения мыслить нестандартно, презирать традиции, презирать окостеневшие и давно умершие догмы. Ведь это и есть на самом деле движение вперед и прогресс. Человечество пока – и не только в лице России – особого прогресса не делает, поэтому, Оленька, я думаю, что если эта штука прилетит, то у человечества, со всеми его нарциссическими представлениями о собственном величии, красоте и разуме шансов уцелеть ровно столько же, сколько у бобров и страусов. В. Дымарский ― А что можно противопоставить этому? А. Невзоров ― Что можно противопоставить?.. В. Дымарский ― Сдвинуть чуть-чуть Землю, чтобы мимо пролетела? А. Невзоров ― Дымарский, друг мой, так нельзя рассуждать. На данный момент мы вынуждены честно констатировать, что нам не хватает интеллектуального потенциала противопоставить что бы то ни было. Мы даже в собственную Землю вбуриться не можем глубже, чем на 0,2% ее толщины. И не потому что у нас буры плохие, а потому что у нас не хватает интеллектуальных возможностей понять, как это сделать, преодолев все трудности сдвижки пластов, температур, давления, всего остального. Это называется глупостью, вот за глупость надо расплачиваться. Культивируя глупость в разных видах, включая религию, в течение многих столетий, мы получим рано или поздно то, что мы заслуживаем. О. Журавлева ― Кстати, о глупости. В. Дымарский ― Извини, Оля, меня интересует еще дурацкий вопрос. А почему мама? А где папа? О. Журавлева ― … Тунгусского метеорита? В. Дымарский ― Безотцовщина какая-то… Па. Невзоров ― Поймите, астрономы – публика своеобразная, да? И названия, которые они порой дают планетным системам, орбитам, планетным явлениям, они далеко не литературные. Чаще всего первое, что приходит в голову, это приживается. Вот кто-то назвал это мамой Тунгусского метеорита. Хотя никакая взаимосвязь той части, которая шандарахнула когда-то по тайге, и того планетного тела, которое приближается к Земле, никакая связь еще… О. Журавлева ― Лет 5 у нас есть. А. Невзоров ― Да. Проектируют на 2022 год, 2025 год – ну так, я бы сказал, в ритме танца. О. Журавлева ― Мне даже кажется, что если это все правда, то, может быть, можно уже и счетчик не поверять на воду. Другие совсем планы должны быть на жизнь. А. Невзоров ― Конечно. О. Журавлева ― Кстати, о глупостях. Вы тут выступили по поводу того, что дебаты Стрелков-Навальный – это, в принципе, мало того, что глупость, показали, что это одно и то же – что Стрелков, что Навальный. Объясните, пожалуйста. А. Невзоров ― Да, действительно, как выяснилось, никаких принципиальных различий между этими двумя персонажами нет, они оба являются составной частью, деталью сегодняшней идеологии, и, конечно, если мы вообще говорим о желании каких-то перемен, о желании сдвинуть эту несчастную бедную Россию в какое-то хотя бы будущее, то бороться надо не с персоналиями, не с коррупцией, не с режимом, не с Путиным, бороться надо с той идеологией, которая держит на себе всю сегодняшнюю мерзость и эту мерзость подпитывает и генерирует на все большие и большие и, я бы сказал, более отчаянные проявления. А то, что дебаты выглядели так позорно, и то, что, увы, персонажи абсолютно уравнялись, и принципиальной разницы между ними не было — все равно мы видим тот же самый набор словес, ту же самую способность не различения политического добра от политического зла, ту же самую старомодность, устарелость и попытку мерять сегодняшнюю историю по меркам ХVIII или ХIХ века. Вот никто не смог объяснить им: ребята, величие уже не носят, это уже смешно, выглядит позорно. Носят полезность, носят востребованность в совершенно другом смысле этого слова. Все то, о чем вы говорите, вся эта бредятина в виде военных тайн, каких-то «офицерских честей», вообще когда в России кто-нибудь говорит слова «офицерская честь», мне безумно смешно, потому что я помню всю эту армию офицеров в 1991 году, вот всех тех людей, которые когда-то присягали Советскому Союзу, прочувствованно тянули на себя красные флаги, вцепляясь в них поцелуями, и как в одну секунду никого из этой шушеры близко не осталось. Теперь они все, поскольку эти слова стали снова модными, разговаривают об офицерской чести. Но это же анекдот. О. Журавлева ― Александр Глебович, кстати говоря по поводу будущего и по поводу какой-то другой риторики, вдруг внезапно Сергей Владиленович Кириенко вышел в свет… А. Невзоров ― Да, он нанес на лицо боевую раскраску и вышел на тропу войны. В. Дымарский ― Зачем? А. Невзоров ― А это серьезный игрок, и мы видим, что первые проявления усилившейся интересной игры уже появились, мы видели эту великолепную постановку под названием «Путин и дети «Сириус», причем, надо сказать, что если Кремль хотел показать, что далеко не вся молодежь протестна, далеко не вся молодежь антикремлевская, далеко не вся молодежь готова к каким-то радикальным переменам и понимает их необходимость, то Кремлю это удалось показать, потому что в этой постановке отсутствовала навязчивая туповатая пропаганда. Кремль обычно что отличает? Кремль обычно отличает некий идиотизм стиля, примитивность приемов и излишняя заталдыченность заранее всего того, что Кремль предлагает. Это была довольно тонкая постановка, довольно умелая, скажем так. Я говорю в данном случае не про эстета Дымарского, который сидит напротив меня и такие рожи корчит, когда я говорю о тонкости этой постановки. В. Дымарский ― Я могу объяснить мимику. А. Невзоров ― Я говорю о так называемом населении, для которого это блюдо было сварганено вполне себе даже на 5. Но мы видим, что да, действительно, и с молодежью, и со школьниками, и с любыми протестными персонажами вопрос еще не решен. О. Журавлева ― В каком смысле? Окончательное решение вопроса оппозиции? В. Дымарский ― Молодежного вопроса. О. Журавлева ― Молодежного вопроса. То есть, жить пока будут? А. Невзоров ― Нет, вот это представление, которое устроили… А.Невзоров: Можно еще сделать круче. Если удастся уговорить артиста Панина сыграть Николая II В. Дымарский ― Они говорили на разных языках. А. Невзоров ― Они говорили на разных языках, но Кремль, во-первых, продемонстрировало готовность говорить. Дети продемонстрировали худо-бедно готовность отвечать, и никакой свирепости и никакого остервенения сторон не наблюдалось. В общем, я бы это записал, как ни странно, в успехи кремлевские, хотя, понятное дело, что Кремль все равно все гонит под свою эту дремучую блевотную идеологию, меня эти успехи радовать не могут. Это понятно, да? Просто даже как человека, который желает этой несчастной стране добра. В. Дымарский ― А вот разные языки, на которых они говорили, не объясняете ли вы тем, что Путин вышел к детям этим в роли такого фрукта, продукта ленинградского двора, а эти дети, они совсем не уличные, не дворовые. О. Журавлева ― Это дети из приличных семей. А. Невзоров ― В дворовости ничего плохого нет. В. Дымарский ― Я не говорю, что плохо. Я говорю, что они разные просто. А. Невзоров ― Я тоже дворовый мальчишка, я подозреваю, что и в вас если покопаться… В. Дымарский ― Безусловно, и я во дворе гулял. Я говорю не про то, что хорошо это или плохо, я говорю, что это просто разное. А. Невзоров ― Ничего страшного. Когда этот конфликт отцов и детей все-таки одна из сторон пытается решить, а другая сторона вроде бы не возражает против того, что в принципе это решение возможно. О. Журавлева ― Я все-таки не совсем поняла по поводу Кириенко. Что вы считаете сигналом? Вот когда он выступал перед народом, когда он появился публично, когда он к молодежи обращался. А. Невзоров ― Он впервые появился публично. В. Дымарский ― Впервые. О. Журавлева ― И что это значит? А. Невзоров ― Это значит, что кадровый ресурс в Кремле исчерпан, и что автоматы уже разбирают генералы и идут на передовые. Что у них абсолютно отсутствует тот контингент… О. Журавлева ― Скамейка короткая? А. Невзоров ― Да. И что у них в бой пошли уже все. О. Журавлева ― В том числе киндер-сюрприз. А. Невзоров ― Это говорит о предельной серьезности намерений и о том, что сдаваться они не собираются. Но что самое паршивое во всей этой ситуации, что они, кажется, действительно все равно будут продолжать действовать и жить в русле этой идеологии. Кстати говоря, вот эта странная мягкость, странное благородство суда в отношении уважаемого мною Бабченко, когда вдруг за Бабченко признали правоту его высказываний. В. Дымарский ― Вы думаете, это Кириенко? А. Невзоров ― Конечно! Вы верите в то, что что-нибудь в России бывает просто так без пятидесяти звонков и ста сорока совещаний в администрации? В. Дымарский ― Я думаю, что достаточно одного звонка. А. Невзоров ― Я думаю, что нет. О. Журавлева ― Зюзинский суд просто самый свободный суд в стране. А.Невзоров: Спасибо мякотным организмам докембрия за то, что они все-таки совершили этот прекрасный грех А. Невзоров ― Да. Но вместе с тем замечательно Бабченко, он прав в этом споре. Да, Бабченко говорит неприятные вещи для власти и говорит их веско и умело, но он делает это умело – он подбирает выражения, он подбирает те словеса, те обороты, за которые его привлечь невозможно. И поэтому я хочу – вообще говорю всем критикам власти, всем умным добрым блестящим ребятам, которые сидят и пыхтят в своих интернетах: ребята, оставьте эту тему профессионалам, они умеют это делать, не подставляясь, как только что продемонстрировал Бабченко, между прочим. Да, если бы его даже там хотели засудить, то… В. Дымарский ― Если бы хотели, то засудили бы. А. Невзоров ― Возможно, но это было бы дьявольски трудно, потому что в его тексте ни одна экспертиза не нашла бы никаких следов экстремизма, призывов и так далее и так далее, то, чем обычно, вот поневоле все равно догрешат любители, да? Они не понимают этой грани, они не понимают, как пройти между каплями дождя, поэтому пусть они оставляют штурм Кремля и войну с идеологией, пусть они оставят нам, пусть оставят профессионалам. Мы справимся, я обещаю. О. Журавлева ― Я только единственное хочу сказать, что Бабченко тем не менее довольно дорого обошлись все его высказывания, потому что все последнее время он находится за пределами Российской Федерации, чувствуя угрозу на территории. А. Невзоров ― Возможно. О. Журавлева ― Да. Но здесь есть еще один вопрос от нашего слушателя. А. Невзоров ― Да, непонятно с Бабченко тоже. Вот ты знаешь что, например, в Москве появились сирийские дятлы? О. Журавлева ― Боже мой… А какая связь? Быстренько мне нарисуйте, я логику пока не вижу. А. Невзоров ― Связь очень простая. Сирийские дятлы – ну, во-первых, нельзя исключать, что они все, во-первых, русофобы. Но если бы ты немножко разбиралась в дятлах, ты бы понимала, что у сирийских дятлов гораздо мощнее удар и дробь во много раз длиннее. В. Дымарский ― А кто завез-то? А. Невзоров ― А вот каким образом в Москве оказались сирийские дятлы, непонятно. Но если бы они оказались чуть раньше, у Следственного комитета было бы гораздо меньше проблем, потому что всякие политические убийства можно было бы списать, конечно, и обнаружив очередной труп какого-нибудь политика на мосту, вполне можно было бы сказать: а вы знаете, вот скорее всего в нем проклеваны дырки сирийскими дятлами. В. Дымарский ― А в чем анатомическая разница между российским дятлом и сирийским? А. Невзоров ― Существенная. Но не будем грузить вашего слушателя. Смотри, как много всего прелестного произошло. Вот как тебе эта история с Алексеевой? О. Журавлева ― Это вот ровно об этом и спрашивают. В. Дымарский ― Это тоже Кириенко? А. Невзоров ― Нет. Хотя не исключено, что где-то на заднем плане аккуратно мелькнула его тень. Уж больно красивая для Кремля история. Хотя, как я уже сказал у себя в Инстаграме, что не надо недооценивать либералов, вполне возможно, что поцелованная ею рука в течение двух недель отсохнет. И вообще она с ним очень мягко обошлась, могла бы скрутить Владимира Владимировича и поцеловать его в животик. О. Журавлева ― Перспективы страшные. А.Невзоров: Надо просто понимать, до какой степени это гадюшники А. Невзоров ― Но вообще из-за чего весь этот сыр-бор? Вот когда взрослые люди, старушки, старички и молодые целуют руки попам, глупым невежественным костюмированным людям, целуют руки. Это ни у кого не вызывает изумления. Когда собираются толпы, чтобы поцеловать кусок трупа неизвестного человека или неизвестного животного и стоят по 11 часов, для того чтобы чмокнуть чье-нибудь ребро. Вот ребро чмокать можно, а руку Владимира Владимировича, по их логике, чмокать нельзя. Вообще странные вопли. А я знаю, что как бы сама Алексеева в ужасе, и утверждает, что, «невиноватая я, он сам пришел». Ну, «Бриллиантовую руку» все видели и понимают, как это бывает. Хотя, вообще, очень много последнее время как-то эротизма в политике и церкви появилось. Вот тут порадовал католический мир. Они ухитрились, по последним сведениям, только в Соборе Святого Петра развратить 547 мальчиков-хористов. Это же какая последовательность в деле обучения благочестию. В. Дымарский ― А какой учет! А. Невзоров ― Вот интересно, какие цифры будут всплывать в России, когда с РПЦ будет снят защитный экран. Я думаю, что православные подвиги превзойдут католические. Потом, посмотрите, у нас Порошенко и Лукашенко вообще повели себя предельно странно. Появилась дама на заседании из группы «Фемен», которая обнажила грудь, и немедленно у двух этих почтеннейших людей началась истерика, и понабежала охрана. Они должны были поступить как мужики – попросить повторить на бис и гораздо медленнее. Лукашенко, как настоящий мужчина вообще своими большими ладонями должен был бы прикрыть этот стыд. Но с Порошенко что-нибудь требовать сложно. Вы обращали внимание вообще, как он беседует с людьми? Он вот беседует и смотрит на вас взглядом опытного кондитера, думая о том, как бы вы выглядели на палочке, покрытым глазурью и шоколадом. А Лукашенко, когда взглянул на даму, в глазах его был ужас. Я понимаю, потому что действительно то, что было у дамы в качестве бюста, абсолютно не напоминало ни сорт «Огонек», ни другие лежкие сорта картофеля, поэтому ему было неинтересно. В. Дымарский ― Он себя не почувствовал белорусским партизаном. А. Невзоров ― Да. Вообще очень странная у них реакция на девиц. В. Дымарский ― На минутку хотелось бы вернуться к Алексеевой. Александр Глебович, если бы вы оказались бы вдруг на месте Алексеевой, и к вам бы вот так пришел Путин. Алексеева попросила за Изместьева, за сенатора. За кого бы вы попросили? А. Невзоров ― Я бы, наверное, попросил скорее всего за эту бедную страну. Я бы нашел вообще, честно говоря, что объяснить, потому что вполне возможно, что очень уязвимый мозг юриста не может понимать многих вещей и не может понимать всей деградантности и всего кошмара этой ситуации. В. Дымарский ― Не за конкретного человека? А. Невзоров ― Нет, я думаю. А у меня нет как бы среди моих друзей… О. Журавлева ― Ну ладно, Соколовского вашего любимого преследуют всячески, он теперь как экстремист. А. Невзоров ― Соколовский – умнейший по-прежнему, в перспективе, не на данный момент, но потенциал умнейшести и дерзости в нем очень неплохой. Сейчас, конечно, балбес балбесом. Но хороший балбес. В. Дымарский ― Он нам не покемон. А. Невзоров ― И в конце концов те тяготы, которые он огреб, хотя ему говорилось: не ходи в их молитвенные дома, ни за чем не ходи, нечего там делать нормальному человеку. Он огреб все эти неприятности. Ну что ж, пусть огребает дальше, и вполне возможно что – ну вы знаете, что у вас в Москве сейчас массовые отравления макаронами? О. Журавлева ― О господи! Кстати, дятлов опровергли. Может, и макароны – тоже клевета? А. Невзоров ― Нет, массовые отравления макаронами — я думаю, что разгневался летающий макаронный монстр… В. Дымарский ― А… О. Журавлева ― Надо молиться Невзорову. В. Дымарский ― И Шнуру. А. Невзоров ― Нет-нет. Надо привезти на поклонение дуршлаг. Но у нас вообще было много веселых событий. Все наконец встало на свои места со свадьбой. О. Журавлева ― Да! А. Невзоров ― Вот наконец-то восторжествовала справедливость. Найден виновный, это тот самый адвокат, который обнаружил эту всю историю. Теперь в отношении его затеяли проверки, завели дела, вот теперь все то, что называется по-российски, ну и со свадьбой тоже все выяснилось – там заработал обратный отсчет, счетчик дошел уже буквально до нескольких рублей. Понятно, что на этой свадьбе с газеты ели сухую воблу. Понятно, что в отношении артистов сработал великий принцип: их там нет. Ну, а Кобзон – как известно, вообще упаковку кобзонов можно купить в любой аптеке. Поэтому это все не считается. В. Дымарский ― И подарили, конечно, трехколесный велосипед, а не Бентли. А. Невзоров ― Да-да. Вот теперь обнаружен этот крайний за весь этот судейский разгул. А.Невзоров: Алексеева с ним очень мягко обошлась, могла бы скрутить Владимира Владимировича и поцеловать его в животик О. Журавлева ― Сергей Жорин его зовут – на всякий случай просто. А. Невзоров ― Да. О. Журавлева ― Жорина теперь хотят проверять на этику адвокатскую. А. Невзоров ― Мне вот очень еще понравилось, что директор канцелярии российского императорского дома, дома Романовых некто Закатов потребовал, чтобы государство выделило бы деньги на фильм, который бы был полностью противоположен и опровергал бы »Матильду». Причем, я могу подсказать сюжет и название этого фильма. Фильм мог бы назваться «Клотильда». А сюжет заключается в том, что юная горничная Клотильда в чулках и стрингах ночью пробирается в спальню к Николаю Кровавому, но она несет ему мощи. И ей удается проникнуть через все препоны, и Николай Кровавый и Клотильда всю ночь целуют лобковую кость Кирилла Александрийского и взасос целуют ту чудотворную икону, которую обнаруживают в спальне. А можно еще лучше. Можно еще сделать круче. Если удастся уговорить артиста Панина сыграть Николая II – Николай Кровавый вдруг остановил свой взгляд на каком-то спаниеле, но он едет, советуется со старцами, он проводит ночи в бдениях, молитвах и терзаниях и все-таки решает оставить собаку девственницей. В. Дымарский ― Я бы предложил Невзорову все-таки провести кастинг актеров на роли Клотильды и Николая II. А кто бы сыграл Клотильду? А. Невзоров ― Клотильду-спаниеля, или Клотильду-горничную? О. Журавлева ― Клотильду-горничную. А. Невзоров ― Клотильду-горничную – мы все знаем эту фамилию. О. Журавлева ― Да? А. Невзоров ― Кто самая благочестивая у нас сегодня в России? О. Журавлева ― А, Поклонская? А. Невзоров ― Конечно. Это было бы прелестно. Кстати говоря, там очень смешно, потому что ведь лишний раз патриархия, которая, правда, в лице пресс-секретаря Гундяева активно виляла попой по поводу фильма «Матильда», типа того, что, мы вообще ничего такого не говорили, мы вообще ни во что такое вмешиваться не хотим. Потом извинялась за свои слова. Но это как раз подтверждение тех моих мыслей, что вот и попы, и патриархия прекрасно понимают, что на самом деле этот фильм Учителя – это фильм, который идет на пользу той стране, он идет на пользу госпропаганде, он действительно культивирует культ Николая II, а вот Поклонская, что называется, не разобралась, «своя своих не познаша». О. Журавлева ― Мы продолжим этот разговор в »Невзоровских средах» после новостей. НОВОСТИ О. Журавлева: 21 ―35 в Москве, продолжаются «Невзоровские среды», Александр Невзоров, Виталий Дымарский из Петербурга снова с нами. Алло, алло, джентльмены? Вы отвлеклись там, я чувствую. А. Невзоров ― Мы отвлеклись, да. В. Дымарский ― Мы обсуждаем… А. Невзоров ― Мы обсуждали то, о чем мы уже говорили. О чем мы еще не говорили? О. Журавлева ― У меня есть список, не волнуйтесь. Кстати, я проверила насчет отравления макаронами. Я так понимаю, что это рабочие в Новой Москве отравились. Так вот, там замечательная фраза есть в агентстве: столовая, поставлявшая в строительный городок готовую еду, вообще не была приспособлена для таких целей. Я подумала, что это прекрасный девиз, потому что у нас очень много что не приспособлено для тех целей, которые декларированы. Ну, там, неважно – Министерство культуры, Министерство образования – все что хотите. А. Невзоров ― Выборы у нас тоже не предназначены для тех целей… О. Журавлева ― Да, кстати у вас была прекрасная версия по поводу выборов, как правильно проводить совершенно честные выборы. Чудный сценарий. А. Невзоров ― Разыгрывать через Рослотерею президентский пост. Можно, конечно, объявить аукцион. В. Дымарский ― А можно взять деньгами? А. Невзоров ― Можно взять деньгами этот выигрыш будет, но, конечно, самый лучший способ передачи власти – это через дворцовый переворот, но в этом смысле пока мало что светит, потому что торжествует государственность. Что такое государственность? Это когда каждый генерал, каждый писатель, каждый телекомментатор, каждый чиновник чувствует себя молекулой Путина, и когда он понимает, что его жизнь, вот этого маленького молекулярного организмика, напрямую зависит от благополучия большого организма, частью которого он является, это и есть настоящая государственность, поэтому я думаю, что ни на какие дворцовые перевороты рассчитывать по крайней мере не приходится. Хотя, вот посмотрите, последние санкции, которые вводит Америка, предельно жесткая, предельно интересная инициатива, которая могла бы расшатать трон Владимира Владимировича, потому что его политика, его мировоззрение, его идеология уже является серьезным препятствием для наслаждения жизнью самым богатым людям России. То есть они потихонечку, все-таки американцы хотят, чтобы с той самой табакерки была бы сдута пыль, и табакерка, возможно, была бы снова пущена в ход. Я думаю, что этого никогда не будет. Вот посмотрите на Рогозина, посмотрите на то, как он на днях… О. Журавлева ― Он песенку написал! Знаете, да? «Ленка-коленка». В. Дымарский ― Детскую? О. Журавлева ― Нет, эротическую. А. Невзоров ― И на днях он чудесно, кокетливо отказался от мороженого, которое купил ему Путин. Видели эту сцену? Вот сослался на диету. Но вообще Рогозин очень целеустремленный. Я подозреваю, что этот отказ от мороженого очень не просто так, он, возможно, в скором времени порадует нас шпагатом, может быть, даже в паре с Волочковой. А может быть, вообще уйдет поднимать балет, то что называется, лично, поскольку все остальное по части ВПК он сделал. Секретные заводы на Луне работают, и блистательным образом был осмеян русскими впкшниками «Gerald R. Ford», который авианосец американский водоизмещением 100 тысяч тонн, его долго рассматривали все русские шпионы со всех спутников, пришли к выводу, что как авианосец он к черту никуда не годится, потому что он вообще не дымит. Но я думаю, что окончательные испытания авианосец пройдет, когда его познакомят со сборной России по футболу в связи с тем, чтобы те хотя бы метров с 20 попытались бы по нему попасть, тогда будет вообще понятно все военное будущее. Но дело не в этом. О. Журавлева ― Опять же, не предназначено для тех целей, для каких создано. Это же все оно самое и есть. А. Невзоров ― У нас прелестная история, конечно, с поповедением, потому что в соответствующем профильном комитете Государственной Думы… В. Дымарский ― А там есть профильный комитет по поповедению? А.Невзоров: Кремль отличает некий идиотизм стиля, примитивность приемов и излишняя заталдыченность А. Невзоров ― Там есть по общественным организациям, религиозным. И там долго обсуждали, как они будут бороться с тоталитарными деструктивными сектами, и наконец решили, что прежде всего необходимо вычислить и отформулировать некоторые признаки деструктивной секты. И они это сделали. Они сделали одним из признаков, во-первых, фактор заманивания в секту. Ну, это то, чем занимаются все федеральные каналы, когда призывают идти в РПЦ. Затем внушение верующим чувства страха и вины. Вы не церковный человек, но все, кто бывает в этих заведениях, знают, что все начинается со слов: со страхом божием, или: покаяние отверзи мне двери, что является внушением того самого чувства страха и вины. И третьим признаком деструктивной секты – это принуждение членов секты к совершению иррациональных действий. Ну то есть, вот поедение тела давным-давно, 2 тысячи лет назад умершего раввина, которое сейчас превратилось в кагор и булку, это есть как раз эти самые деструктивные действия, и вычислив все приметы деструктивной секты, комитет начал свирепо чесать у себя в затылках, потому что РПЦ удивительным образом подпадает под определение «деструктивная секта». Но очень большая. Однако главная эта деструктивная секта теперь отказывает уже и государству в праве на проверки и в праве на элементарные полицейские действия. О. Журавлева ― Как это? А. Невзоров ― А сейчас расскажу. Полиция тут обратилась в патриархию, в секретариат Гундяева с тем, чтобы им разрешили дактилоскопировать всю ту шушеру, которая копится под видом послушников в отдаленных монастырях. Надо просто понимать, до какой степени это гадюшники. Там скрываются не только алиментщики, там скрываются беглые воры, там скрываются насильники. Все те люди, которые не хотели бы столкнуться с правоохранительной системой, думают, что под скуфейкой и подрясником они спрячутся. И как выяснилось, они действительно могут спрятаться, потому что деструктивная секта РПЦ отказала государству в праве проводить дактилоскопическое обследование этих монастырских… В. Дымарский ― Они вообще отказали им заходить даже. А. Невзоров ― И даже заходить. Нет, более того, когда было сейчас предложено внесение изменений в государственный закон о культурном наследии, был предложен пункт, по которому общественные организации имеют право проверять состояние этого культурного наследия, находящегося в лапах церкви, ну грубо говоря, там, все, залили уже стеарином и закоптили свечками, кагором и так далее, все полы издолбили лбами – нет, нельзя. И представители РПЦ при Общественном совете, в Общественной палате, они уже подняли вой про то, что готовится нашествие хунвейбинов и комсомольцев, которые будут сейчас права церкви самым жестоким образом притеснять. В. Дымарский ― А вы знаете, что вчера произошло рядом с нами в Ленинградской области? Вчера в Ленинградской области был молебен о хорошей погоде. О. Журавлева ― Уже! В. Дымарский ― Смотрите, какая сегодня замечательная погода. Причем, во главе с руководством области. Сегодня вице-губернатор рассказывал, как прошел молебен замечательно, и что вся погода сегодня наладилась благодаря вчерашнему молебну. А. Невзоров ― Можно я как бы откровенный маразм не буду комментировать? В. Дымарский ― Можно. А. Невзоров ― Спасибо. О. Журавлева ― Давайте тогда про другой маразм. А. Невзоров ― Да. Какой? О. Журавлева ― Съемки в неглиже в заброшенном храме в Татарстане заинтересовали Следственный комитет. Вы объясните, пожалуйста, если в заброшенном храме нельзя ничего делать… А. Невзоров ― Я все понимаю. В данном случае я далек, скажем так, от желания устроить какую-нибудь гневную филиппику, на месте татарстанских следаков я бы тоже возбудил это дело, если был бы помоложе, потому что, не забывайте, у них впереди, если они возбудятся по этому делу, длинная череда следственных экспериментов. О. Журавлева ― Зрите в корень. А. Невзоров ― Они будут иметь возможность насладиться обнаженными, полуобнаженными падшими и в меру падшими девицами в различных интерьерах в полной мере. Ну а потом дело, судя по всему, закроют. Есть гораздо смешнее. Тут опять напыхтел бедняжка Алфеев митрополит. О. Журавлева ― Митрополит Иларион. А. Невзоров ― Да, Иларион возмущен тем, что европейская наука, поскольку она все время шалит и все время экспериментирует, она решила взять группу добровольцев-священнослужителей и испытать, какое воздействие на них окажет псилоцибин. Это сильный галлюциноген, который есть, но я, чтобы не рекламировать никакие наркотические средства, чтобы к нам не было никаких претензий, к »Эху Москвы», я просто могу сказать, что он содержится в некоторых грибах. Эти грибы не растут на территории Российской Федерации, но он схож по своим действиям с мусцимолом, который добывается из обычных мухоморов. И схож с так называемой сальвия дивинорум, это шалфей предсказателей, это все действительно сильные галлюциногены. И вот митрополит возмутился тому, что на священнослужителях будут это испытывать и наблюдать их реакцию. Но он возмутился, надо сказать, очень по делу, потому что такие вещи уже делались, еще Тимоти Лири проводил эксперименты такого рода, Баркрофт проводил такого рода испытания, и был такой еще Уилсон, который тоже воздействовал на верующих различными галлюциногенами и наблюдал за тем, как они себя ведут. И это всегда безумно смешно, потому что мы же понимаем, что любая религиозная вера – это набор условных рефлексов. И как всякий набор условных рефлексов, она, естественно, не передается генетически, она не закрепляется, ее нет изначально в человеке, она появляется либо через научение, либо через подражание. И как всякий условный рефлекс, она чрезвычайно зыбкая. И вот этот галлюциноген, что псилоцибин, что мусцимол, они волшебным образом действуют на синаптические связи, и все смешивается. Вот те попы в Европе, которые добровольно себя когда-то отдавали Тимоти Лири на эти эксперименты, они творили необыкновенные чудеса. Они ощущали себя архангелами и благовествовали мышам и крысам о том, что те родят каких-то необыкновенных младенцев. Они пытались вырезать сердце у помидора, чувствуя себя ацтекскими жрецами, они вели себя, конечно, абсолютно смешно и безобразно. И понятно, что любая религиозность – это очень-очень тонкий поверхностный слой позолоты на этих условных рефлексах, которые, конечно, от прикосновения мощного пальца галлюциногенов стираются, люди забывают не только про то, что они священники, но и про то, во что они верят и даже к какому виду животных принадлежат. Но, кстати говоря, Алфеев мог бы не возмущаться, а мог бы совершить подвиг веры, он мог бы принять участие в этом эксперименте с прямой трансляцией, с тем, чтобы мы посмотрели бы, а как, собственно говоря, все эти препараты действуют на целого митрополита. Это было бы чрезвычайно интересно. О. Журавлева ― Александр Глебович, я просто поняла, что смысл этого эксперимента состоит в том, что именно священнослужители должны галлюцинировать как бы в том стиле, в котором они обучались, в котором они живут, то есть, им должны увидеться тайная вечеря, еще что-то такое. В этом смысле эксперимент? А. Невзоров ― Нет. Эксперимент не может ставить перед собой какую-то конкретную цель. О. Журавлева ― Просто почему отобраны священники? А. Невзоров ― А потому что хотят выяснить, до какой степени усугубляется или уменьшается религиозное чувство, какого рода видения – из своей ли конфессии, или из конкурирующей начинают посещать, потому что не забывайте, что вся эта условная рефлекторика создана и соткана из массы различных факторов – из фильмов, из случайных книжек, из где-то подцепленной информации. Ведь попы же не живут в каком-то своем вакууме и знают что-то помимо акафистов, какие-то по крайней мере смотрели книжки с картинками в детстве и, может быть, наблюдали какие-то фильмы. Понятно, что галлюциноген, конечно, мгновенно перемешивает все это, и мы получаем очень интересную картину. Поэтому возмутился Алфеев, ну, как я уже сказал, вместо возмущения он должен был бы на личном примере показать, что православное благочестие неподвластно ни мусцимолу, ни псилоцибину. А.Невзоров: Любая религиозная вера – это набор условных рефлексов Причем, я вам могу сказать больше. Мусцимол активно использовался, как я знаю, в шаманских практиках, и причем, всегда его использование было очень интересным. Опытный шаман, которому нужно было впасть в транс и получить видения, он никогда эти мухоморы прямо не жрал, а выбирался из всего становища наиболее крепкий мужик, которого заставляли жрать мухоморы, и шаман уже пил мочу этого человека, потому что… О. Журавлева ― Переработанные, то есть. А. Невзоров ― Совершенно верно. Хотя бы в чуть-чуть более деликатном виде нужно было поучить этот галлюциноген. В. Дымарский ― Александр Глебович, я вам хочу сказать, что очень много людей знающих, нам здесь пишут, что здесь все-таки в России он есть, псилоцибин. Я не буду называть регион, откуда нам пишут. А. Невзоров ― А я не буду называть названия грибов, которые я знаю, в которых он действительно есть. О. Журавлева ― Хорошо, посекретничали. А. Невзоров ― Мы об этом расскажем только Илариону Алфееву. О. Журавлева ― Кстати, он сказал замечательную фразу, с которой трудно не согласиться. Он сказал: если священнослужитель напился водки и впал в состояние опьянения, то это не значит, что он получил какой-то религиозный опыт. Попробуйте поспорить. Я абсолютно согласна с этим. А. Невзоров ― А поскольку они все время пьют водку и все время впадают в состояние алкогольного опьянения, то, конечно… О. Журавлева ― Вот здесь-то опыт есть. А. Невзоров ― Неудивительно, что их религиозный опыт так невелик, прямо скажем. О. Журавлева ― Александр Глебович, вас тут о многом еще спрашивают. Можно задать пару вопросов? А. Невзоров ― Да, конечно. О. Журавлева ― Интересуются, считаете ли вы, что дьявола тоже нет – это всегда интересно, когда говорят, что вы в бога не верите, значит, вы, может быть, верите в дьявола. Объясните, пожалуйста, гражданам. А. Невзоров ― Нет, единственное, во что я верю, это только в эксперимент и только в чистый эксперимент. Никакие дьяволы, никакие боги, никакое масоны, никакие сущности, никакие творцы — все это давно находится за пределами здравого смысла, все это давно сдано в архив наукой. Оттого, что большая наука в лице нобелевских лауреатов, в лице самых классных академиков РАН, в том числе в России, не касается этой гнилой темы, говорит не о том, что они не атеисты, это говорит только о том, что они не считают этот разговор вообще возможным и заслуживающим внимания. Они живут в своем великолепном научном вакууме. О. Журавлева ― А как быть с учеными, которые декларировали, что они считают себя верующими? А. Невзоров ― И такие тоже есть, безусловно, потому что, как я уже неоднократно говорил, любая ученая степень, любая Нобелевская премия – это не гарантия того, что человек не может ошибаться или не должен ошибаться в каких-то вопросах. Но если мы посмотрим внимательно на общее количество атеистов среди лауреатов Нобелевских премий по нормальным дисциплинам, не за какую-нибудь там литературу или экономику, а по физике, химии и физиологии, то мы увидим, по-моему, 64 или 84% атеистов, и это аподиктический довод, спорить с которым абсолютно невозможно. В. Дымарский ― Я понимаю, по литературе, а причем здесь экономика? Экономика просчитывается же… А. Невзоров ― Экономика тоже не наука, поскольку она находится в таких тесных связях с меняющейся средой, что сперва нужно эту среду полностью охватить научным пониманием. В. Дымарский ― Оля, а можно, здесь тоже вопрос?.. О. Журавлева ― Да-да. В. Дымарский ― У нас очень активно добиваются от Александра Глебовича ответов на многие вопросы. Но вот один я все-таки задам. Александр Глебович, но ведь первородный грех был же? О. Журавлева ― Не было? А. Невзоров ― Трудно сказать. Тогда надо сказать, кто виновник этого первородного греха, потому что, конечно, он был, когда первые мякотные организмы еще в докембрийскую эпоху – у них же не было ни переда, ни зада, и это, вероятно, чрезвычайно мешало случайным связям. И именно необходимость найти и определить полового партнера побудило к завязыванию определенного количества нервных волокон в так называемые ганглии, которые и стали местом будущей головы. Поэтому благодаря первородному греху, Дымарский, и вы сегодня имеете на что надеть наушники. В. Дымарский ― Вы тоже, между прочим. А. Невзоров ― Я не буду исключать… Спасибо мякотным организмам докембрия за то, что они все-таки совершили этот прекрасный грех. В. Дымарский ― Спасибо им вообще за многое, не только… А. Невзоров ― За это особенно. О. Журавлева ― Я робко замечу, что как раз половой способ размножения, он же нужен не просто так, можно и почковаться. Он нужен для разнообразия. Вы же за разнообразные виды, правильно? А. Невзоров ― Совершенно верно. О. Журавлева ― Кстати, о разнообразии, у меня тут был еще один вопрос, совершенно какой-то мимо проходящий, но тем не менее. Вопрос такой. Владимир Владимирович Путин сказал следующую фразу: «Заставлять человека учить язык, который для него родным не является, так же недопустимо, как и снижать уровень и время преподавания русского». Я хочу понять, а для тех, кому русский не является родным, что им-то делать в этой ситуации? Что хотел сказать Владимир Владимирович? А. Невзоров ― Им учить речь Владимира Владимировича на национальном языке, перевести на национальный язык, и в таком виде уже ее декларировать. Пусть попробуют поспорить. В. Дымарский ― Можно Google-перевод включить. А. Невзоров ― Вы знаете, я же вообще не сторонник большого количества языков, я не считаю, что какие-то национальных языки надо сохранять. Я за то, чтобы в мире осталось два-три языка. О. Журавлева ― Волапюк и эсперанто. В. Дымарский ― И матерный еще. А. Невзоров ― Ну, я бы оставил французский, английский, итальянский. Все-таки это действительно языки… ну русский, поскольку именно по-русски писал Иван Петрович Павлов. О. Журавлева ― И разговаривал Ленин. А. Невзоров ― Нет, Ленин меня мало беспокоит. Извините, Оля, может быть, я вас как-то разочарую, но Ленин меня беспокоит мало. Нет, вот какие-то языки, которые являются магистральными большими языками, в которых сконцентрирована большая часть знаний человечества. А что касается необходимости сохранения всяких мелких национальных языков, то здесь вы во мне не найдете союзника, я не вижу такой необходимости. О. Журавлева ― Тогда самый последний вопрос – простите, Виталий Наумович. Есть свежая новость науки, которая вас вдохновляет? Вот, там, вода на Луне, или не знаю что – яблони на Марсе? А. Невзоров ― Тоже мне новость – вода на Луне. Воду на Луне — когда НАСА бомбардировала лунные кратеры еще в 2009 году, определили, что на ней вода есть. А как, собственно говоря, ее там может не быть? Воды вообще во вселенной дохрена, она есть и на Энцеладе, и в атмосфере Венеры, Меркурия, она есть на Тифоне. Она вообще есть, она достаточно широко представлена. В. Дымарский ― На Марсе тоже нашли. А. Невзоров ― На Марсе есть следовые так называемые, в следовых количествах. То есть, она есть везде, это одно из самых простейших сочетаний двух очень распространенных элементов. Поэтому ничего удивительного в этом нет. Другое дело, что американцы сейчас ухитрились подтвердить и сумели каким-то образом открыть то, что эта вода в принципе добываема из лунного грунта. Но опять-таки, мы упремся в ту же самую проблему, в которую мы уперлись с гелием-3, который тоже есть в лунном грунте, который тоже нам смертельно необходим для серьезной ядерной энергетики на Земле мирной, но этого гелия-3, по-моему, 1 грамм на 100 тонн в лунном реголите, поэтому наличие чего бы то ни было на Луне еще не делает нас обладателями этого. О. Журавлева ― Александр Глебович, но с другой стороны, если Земля налетит на небесную ось – то и ладно, то и бог с ним. А в этой воде, может быть, кто-нибудь заведется, и будет новая жизнь. Спасибо большое! А. Невзоров ― Она в любом случае заведется, и в любом случае везде, где есть условия, всегда в обязательном порядке организовывается жизнь. О. Журавлева ― За жизнь! Это «Невзоровские среды», Александр Невзоров, Виталий Дымарский, Ольга Журавлева с вами были. Всего доброго!

Ссылка на источник