А.Голубев ― 20 часов и почти 6 минут в российской столице. В эфире «Эха Москвы» самая скандальная программа A-Team. Ее ведут четыре Алексея, сегодня это: Гусаров, Соломин, и я, Голубев. Здравствуйте! В гостях у нас – журналист Андрей Васильев. Добрый вечер! А.Васильев ― Добрый вечер! Но, надо сказать, я бывший журналист. Позорное прошлое. Сейчас я пенсионер. А.Осин ― А почему «позорное»? А.Васильев ― Когда вы станете пенсионером после 30 лет работы в журналистике при всяких режимах… Причем начинал-то я еще при советской власти глубоко. У меня первая заметка была опубликована в газете «Московский комсомолец» — не падайте в обморок – в 1977 году. Так что при всех режимах поработал журналистом. Но, слава богу, не работал при нынешнем режиме – ну, последние пять лет. Потому что, знаете, ранний Путин и поздний Путин – разные… А.Осин ― Озарение-то, когда наступило? А.Васильев ― А как только вышел на пенсию, оно и наступило. А.Соломин ― Мы еще об этом поговорим подробнее, а хамский вопрос обещал Алексей Голубев. А.Голубев ― Да, вопрос пенсионеру Васильеву. Вот вы говорили, что нет такой страны, — в интервью «Снобу», — Россия. Это громадная геополитическая ошибка. Такой страны нет, не было и не будет. Она вредна. Это раковая опухоль на теле земного шара». Чего вы здесь делаете, вообще? А.Васильев ― Кое-какие дела. А.Голубев ― Какие дела могут быть в »раковой опухоли»?.. А.Васильев ― У меня семейные дела… там… Правда, никакой политики в этом нет. Потом еще такая вещь. У нас очень серьезный цикл концертов у »Гражданина поэта», посвященный столетию Великой Октябрьской социалистической революции. И надо готовить сценарии, потому что мы же не »Машина времени», которые написали себе 30 лет назад песни — и фигачат. А у нас каждый концерт… ну там, наполовину состоит из каких-то хитов – кстати, хиты тоже устаревают, потому что они были привязаны к новостям. И надо серьезно готовиться: написать сценарий, выбрать темы, на какие писать стихи. А я работать, например, в Юрмале своей я не могу никак. Я просто смотрю в окно — плачу и выключаю компьютер. Мне для того, чтобы работать, нужна среда московская: чтобы воняло на улицах, чтобы проехать было невозможно, чтобы плитка кругом… люди злые… А.Соломин ― А к чему это приводит, к какому состоянию? А.Васильев ― Рабочее это мое состояние. Весь в дерьме – всё, я в рабочем состоянии. А.Соломин ― Вы злитесь? Вы веселитесь?.. А.Васильев ― Да-да, нет, я злюсь, конечно. И для меня, видимо, это и есть нормальная рабочая как бы атмосфера. А.Голубев ― Зачем здесь вообще что-то делать, если – вновь ваша цитата, — у вас «нет никакого интереса к этой стране и ее народу»? А.Осин ― Концерты тогда зачем? А.Васильев ― Ну, правильно. У меня мама-то есть, дочка тут есть. А.Голубев ― Вы для нее концерт делаете… А.Васильев ― Нет, не для нее. А.Осин ― Не домашний же концерт. А.Васильев ― Нет, это я понял. Собственно, откуда взялся «Гражданин поэт»? Он практически упал под ноги. И когда я почувствовал, что это, в общем, такой, ну как бы вполне деньгоемкий проект… А я уже был настроен… кстати, когда я ушел из »Коммерсанта», я не собирался больше работать, и даже я посчитал деньги – там все нормально. Если я не хочу жить до 120 лет, то все нормально. Тем более, сын у меня вполне состоятельный человек. Ну, дочку там… тарелку супа, что ли, я дочку не налью? Ну, налью. А когда этот проект свалился, как-то глупо мимо него проходить, тем более, проект, согласитесь, был очень хороший, и денег мы заработали очень много. Даже попали в журнал «Форбс», там была статья большая про наши заработки. А.Голубев ― То есть просто бабло, короче? А.Васильев ― В общем, да. А.Голубев ― Элементарно – бабло срубили. А.Васильев ― В общем, да. А.Осин ― А это не цинично, извините? А.Васильев ― Ну и что? А журналистика не циничная профессия? А.Осин ― Разная бывает. А.Васильев ― Ну, как вам сказать… Я привожу пример поучительный, чтобы не теоретизировать. Вот когда были выборы в каком-то 8-м, что ли, году в Государственную думу… А.Соломин – В 11 ―м. А.Васильев ― Нет, не в 11-м. Раньше. Значит, предыдущие. Ну, в каком-то там году. И дико не хотелось ставить на первую полосу про эти выборы в Государственную думу. А как бы никакого важнее нет события. То есть как бы мне нравилось, не нравилось, я как главный редактор должен поставить главное событие дня – никуда не денешься. А тошнило меня от этого со страшной силой. И тут вдруг загорелся Манеж. И я сказал: Йес! – что можно не ставить на хедлайн эту fucking Государственную думу. А.Осин ― Да, срочно посмотрели ленты информагентств за последние 15 минут: может быть, случилось что-нибудь плохое – это было бы хорошо… А.Васильев ― Да нет, у меня Колесников был, вы что! Он мне позвонил, говорит: «Горит Манеж». Я говорю: «Да ладно!» — «Точно. Я тебе прямо сейчас напишу как очевидец». Прямо диктовал по телефону машинистке. То есть не было времени даже на компьютере напечатать. Я счастлив был!.. Ну, то есть я не мог наврать… А.Осин ― Но это другого рода цинизм. Мы же имеем в виду, скорее, то, что вы говорили про страну – и продолжаете на ней зарабатывать. Это какая-то… даже не знаю, какого уровня… Есть цинизм, знаете, когда можно пытаться воровать, условно говоря, на каких-то подрядах по ремонту Государственной думы – это одно, а другое – воровать на томографах и на лекарствах раковых больных. А.Васильев ― Все понял. Абсолютно вы неправы. Без эмоций объясню, почему. Рассказываю: я не ворую. А.Осин ― Нет, я же не говорю, что вы воруете… А.Васильев ― Я честно зарабатываю деньги. Люди платят за билеты нам деньги, кстати, довольно большие и так далее, там гастроли, то-сё. Но если вы внимательно посмотрите проект «Гражданин поэт» и »Господин хороший», не одного номера не было, где у нас была бы любовь, кстати». Поэтому никакого цинизма я не вижу. То есть мы зарабатываем на нелюбви к этой стране. А.Голубев ― И к ее народу. А.Васильев ― То есть по-честному зарабатываем. А.Голубев ― Вот народ, которые приходит к вам на концерты… Это себя не уважать… вы говорите, что здесь всё дерьмо, вам насрать на эту страну – и люди идут на вас все равно. Это, вообще, что за люди? А.Соломин ― Но они воспринимают это как сатиру, я так понимаю. Может быть, они с вами не на одной волне. А.Васильев ― Нет, не знаю. А.Васильев: Чтобы работать, мне нужна среда московская: чтобы воняло на улицах, проехать было невозможно, люди злые А.Соломин ― Вы ненавидите Россию, а они приходят и думают, что вы просто высмеиваете. А.Васильев ― Я не могу сказать, что я ее ненавижу. А.Гусаров ― Почему «раковая опухоль», поясните, пожалуйста? А.Васильев ― Это я, конечно, лихо сказал, но я не отказываюсь от своих слов. Но я когда мне процитировала осенью это Ксения Собчак, я говорю: «Ух! Это я сказал?» Говорит: «Да вот я цитирую…» Я говорю: «Ну вот, ты молодец!..» Но это я, конечно, громко сказал… А.Гусаров ― А вы сейчас так не считаете? А.Васильев ― Нет так торжественно. По существу – да. А.Гусаров ― Объясните, в чем причина? А.Васильев ― Ну, как сказать… Вот эта страна всю жизнь… Вот когда она образовалась, причем образовалась благодаря татарскому игу… А.Голубев ― Серьезно? А.Васильев ― Ну, я не историк… А.Голубев ― Интересная точка зрения. А.Васильев ― Рассказываю. Потому что там как раньше? Все эти наши князья наши замечательные друг друга мочили: брат ни брат там… ну, мы это всё знаем. И всегда брали на помощь татар. А потом умные татары сказали: «А нафига мы за деньги какие-то мочим их братьев? Давайте мы их просто захватим – пусть они нам дань платят». А когда им все-таки надоело, и они скинули татарское иго, тогда образовалось, собственно говоря, не княжества разрозненные, а какая-никакая страна. Но эта страна образовалась, под какой идеологией? Кругом враги. И вот с тех пор эта страна так и живет. А.Голубев ― А вы не в курсе, что государства именно так и образуются – защищаясь от внешнего врага. Кто-то хочет на них напасть, чего-то оттяпать. Эти хотят у этих оттяпать. И они образуют некие сообщества, которые хотят жить вместе и защищаться от  соседей. А.Гусаров ― Ну вот, скажем, у Израиля тоже кругом враги; прямо скажем, не дружественная обстановка. А.Осин ― А татар нанимали поляки, например, а швейцарцы охраняют Ватикан. А.Васильев ― Давайте не будем про историю, потому что я подозреваю, что вы про историю знаете так же плохо, как и я. Поэтому я просто сказал свое мнение. Наверное, наша задача сейчас не про историю… А.Голубев ― Поэтому Россия – раковая опухоль. Вот вы  в своих интервью говорите, что у какого русского не спроси, за что он любит Россию, он ничего не ответит, потому что он вот такой непонятный дебил… А.Васильев ― А вы ответите? А.Голубев ― А вас я спрашиваю: за что вы не любите Россию? А.Васильев ― Потому что Россия в любой формации, даже при проклятом царизме, она представляла угрозу окружающей среде. Ну вот… А.Осин ― А что такое «окружающая среда»? А.Васильев ― Ну, другие страны. А.Осин ― А другие страны представляли угрозу России. Это такое, знаете ли, взаимопроникновение, взаимное понятие. А.Васильев ― Слушайте, наверное, если бы я был англичанин, у меня бы было очень много претензий к королеве и вообще к флагу, наверное, да. А.Осин ― То есть вы против любой страны?.. А.Васильев ― Я не знаю, я просто слишком долго жил в России. Вот сейчас я живу в Латвии. В вообще ничего про нее не знаю, потому что я там деньги не зарабатываю, ничего не делаю. Просто трачу деньги и смотрю на сосны, на море и клево себя чувствую. Так я ее никогда и не сужу, эту Латвию, хотя, наверное, у них миллион проблем, я даже их знаю… Но  косвенно я никогда их не буду обсуждать, потому что это не мое дело. Приехал пенсионер отдыхать – отдыхай. А.Соломин ― Вы в своем нынешнем состоянии себя чувствуете гораздо более счастливым, чем тогда были на пике, когда делали «Коммерсант»? А.Васильев ― Да, да, конечно. А.Соломин ― А почему? А.Васильев ― Я рассказываю. Потому что на пике надо все время удерживаться. И это прямо такая миссия. Не  дай бог… У меня не было другой задачи кроме как – «Коммерсант» должен быть самой лучшей газетой. А это дико стрёмно. Потому что разные дни. Можно провалить газету. Ты рассчитываешь на какую-нибудь статью, а тебе журналист написал какую-то гадость, а ты ее, эту гадость, — потому что деваться некуда, и поздно ее править, — ты ее ставишь. Все время дикое количество стрессов. А другого варианта у меня не было, потому что быть главным редактором «Коммерсанта» и не стараться ее сделать каждый день самой лучшей газетой, — ну, тогда нафиг ты работаешь в »Коммерсанте»? Это очень изматывает, на самом деле, не говоря о том, что шестидневная рабочая неделя по 12 часов. А потом, когда я понял, что … работу вообще. Ну, кто сказал, что на пенсию надо выходить с палочкой, слепой, глухой и не стоит ничего еще… Я в классном возрасте. У меня невеста молодая, в конце концов. Мне классно. А.Соломин ― А ваше осознание «почему я должен ждать до возраста с палочкой?» — оно пришло вместе с приходом нового руководства в »Коммерсант», с изменением, может быть, внутренней какой-то атмосферы в »Коммерсанте»? А.Васильев ― Нет. Просто поверьте мне на слово… Если вы внимательно изучите мои интервью, когда я еще вовсю возглавлял «Коммерсант»… Я даже помню, для какого-то… то ли для «Коммерсант FM», то ли для «Сноба» — кто-то мне позвонил и говорит: «Что вы ожидаете от нового 2012 года?» — «Я ожидаю, что я, в конце концов, уйду на пенсию. Пять лет мечтал – и вот, в конце концов, уйду». И так оно и случилось. И вообще, если брать мои интервью, когда я еще был вовсю…, я все время это говорил. И более того, я говорил без всяких истерик, что я просто физически по возрасту уже — проехали… Люди, возглавляющие современные СМИ, должны быть гораздо моложе просто физически. У меня не было претензий к своему интеллектуальному уровню — нет. Я знал, что я просто физиологически консервативен, а надо делать что-то новое и повернуть мозги, а они у меня уже не поворачиваются. А.Гусаров ― А сейчас «Коммерсант» — это лучшая газета? А.Васильев ― Я ее очень давно не читал, поэтому ничего не могу сказать. Ну, я правда, не читал. Ни »Коммерсант», ни »Ведомости» не читал уже много лет. А.Гусаров ― Вы вспомнили про «Не дай Бог» — просто у вас вырывалось. Вы были замом главного редактора антикоммунистической газеты, занимались пропагандой. А.Васильев ― Да. А.Гусаров ― Вы как относитесь к теперешним пропагандистам? А.Васильев ― Ну, как вам сказать. Мы, во-первых, это делали талантливее – раз. Во-вторых, мы дико в это верили. Я даже своим подчиненным говорил: «Так, ребята, вы мало знаете сусловскую пропаганду коммунистическую. Вот мы будем заниматься тем же самым, только с противоположным знаком». Это было очень весело. Это было шоу, ну правда. Эта газета была очень прикольная. Во-вторых, это был абсолютно временный проект. И, в-третьих, мы все дико боялись прихода коммунистов. А.Гусаров ― Правда, что вы круто заработали на этом? А.Васильев – Я ― нет. Я вообще там ничего не заработал, потому что я тогда работал, на самом деле, смешно… Нет, что-то заработал – я забыл – какие-то деньги, но не очень… А.Гусаров ― Говорят, что вам дали 13 миллионов долларов… А.Васильев ― Это не мне дали… А.Гусаров ― На газету вообще… А.Васильев ― На газету дали. Но я там был как… История какая. Я, вообще, работал на ОРТ заместителем генерального продюсера, но, в принципе, должность у меня была поширше: я обслуживал пиаровски интересы Березовского. И Володя Яковлев, тогдашний начальник «Коммерсанта», он позвонил Березовскому и сказал: «Слушай, отдай мне Васильева на месяц…». А.Осин ― Одолжи. А.Васильев ― Одолжи, да. Ну он же знал меня прекрасно. Я, собственно, начинал «Коммерсант» делать там. И Березовский мне говорит: «Да, надо помочь ребятам…». И я говорю: «Подожди, Боря, а это как: по ночам и в выходные?» Он говорит: «Ну да, по ночам и выходные. Но я прошу тебя: без отрыва от основной деятельности». Я говорю: «Тогда заплати мне деньги». Но мне было этим гораздо интересней заниматься, чем я занимался на ОРТ, потому что занимался, действительно… даже сейчас не имею права говорить, чем я там занимался. А.Голубев ― Я напомню, что в программе A-Team на »Эхо Москвы»… А.Васильев ― И последнее еще, чтобы закончить эту тему, ладно? А.Гусаров ― Вы не сказали, как теперешние пропагандисты. Тогда у вас было круто… А теперь? А.Васильев ― И мы в это действительно верили, потому что я единственный раз голосовал  — в 96-м году. Один раз. Я даже при советской власти не голосовал, когда мне 18 лет исполнилось. Я голосовал, потому что я очень боялся прихода коммунистов. Другое дело, что, может быть, я зря этого боялся. Это другой разговор. Но мы делали достаточно честно, весело и очень верили в то, что мы делали. А.Гусаров ― А вот вы когда поняли, что ничего бы страшного не было, если бы пришли коммунисты? А.Васильев ― Я вам даже скажу. В 99-м году я это понял. А.Гусаров ― А что произошло тогда? А.Васильев ― А я расскажу очень легко. Я работал тога в ЮКОСе. Там была такая структура политсовет ЮКОСа. А.Гусаров ― И были советником Ходорковского. А.Васильев ― В сущности, да. Там у меня была своя тема какая-то, ну да. По средам у нас был политсовет и так далее. И я понял… Ведь, почему выиграл, собственно говоря, у коммунистов Ельцин? Сплотились олигархи в кои-то веки – их было, если я не ошибаюсь, 11 человек, называлось это «семибанкирщина», но было 11… А.Голубев ― Как те князья… А.Васильев: Никакого цинизма я не вижу. Мы зарабатываем на нелюбви к этой стране А.Васильев ― Да. И всё. И Березовский в одном интервью очень клево сказал, что «коммунисты думали, что они столкнуться с гнилой интеллигенцией, а натолкнулись они на звериный оскал капитализма». Это было – что я цитирую – в газете «Коммерсант». Я там тогда не работал, кстати. И они сплотились, и было как бы очень круто. То есть, если бы они так и были бы вместе… ну, как это называется – олигархический капитализм. Все страны проходили. Другие страны проходили 200 лет. Сейчас время идет быстрее – прошли бы это за 15. Но, так или иначе, 11 точек интересов – неизбежно произошла бы демократия, неизбежно. Но они тут же разосрались. Как только они выбрали Ельцина – и дальше начались опять: этот против этого, этот против этого… И прошло три с половиной года, и оказалось, что опять же тут тебе Зюганов, а тут тебе Лужков, Примаков. А  Примакова они боялись больше, чем Зюганова. А.Гусаров ― А почему? А.Васильев ― Ну, он, правда, ненавидел весь этот капитализм прямо очень круто. У него были очень хорошие шансы. А наши? А наших нет. То есть вместо того, чтобы, на самом деле, заниматься политикой своей – можно к ней по-разному относится: она может быть злобная, злостная, олигархическая… — но они перестали; они тут же стали делить бабло. А.Гусаров ― «Ваши» — это правые демократы? Кто – «ваши»? А.Осин ― Капиталисты, кто… А.Васильев ― Олигархический ставленник. А где он, ваш олигархический ставленник? А его нет. И я просто сидел  — и там полная растерянность, причем у всех. Мы же там встречались: Гусинский, Березовский… Я в тот момент, конечно, работал не у Березовского, но приходилось… Фридман там… со всеми общаться в разных форматах. Я вижу: полная растерянность. Они не ожидали, что выборы будут опять через четыре года. Откуда же? Никто не сказал! Понимаете, как Питере: никто же не сказал, что наступит зима – и будут сосульки, как говорит Валентина Матвиенко, «сосули». Ну, кто же сказал, что будет зима?.. И была полная растерянность. И, собственно говоря, я был там рядом. И поэтому пришлось изобрести партию эту «Единство» бегом… ну, и так далее. А.Голубев ― Я все-таки напомню, что у нас в программе A-Team Андрей Васильев, бывший журналист, ныне пенсионер, как он сам говорит. Андрей Витальевич, у вас классные часы, во-первых, а еще рядом такой браслет дерзкий. Это что там на нем изображено? А.Васильев ― Да нет… Это просто один мой дружок, фотограф справлял тут недавно 50 лет в Барселоне. Он серьезно отнесся к своему дню рождения, то есть день рождения длился три дня, и было четыре мероприятия. И он выпустил… всем гостям – это как входной билет – давали значок… А.Голубев ― Там какой-то орел как будто… А.Васильев ― Орел с лысиной… всё. Он лысый – но орел. А.Голубев ― Не имперский орел, не русский орел, нет? А.Васильев ― Не-не-не. Это череп лысый… А.Голубев ― Понятно. Такой вопрос. Вы делали и делаете в России и »Гражданин поэт» и все эти свои проекты в условиях дичайшего «кровавого режима», который вам за этот «Гражданин поэт» ничего совершенно не сделал, никак никто вам в этом не мешал, если я правильно понимаю. При этом вы продолжаете называть действующую власть совершенно страшной, ужасной, раковой опухолью на теле планеты и так далее. Как же так? А.Васильев ― Ну, как вам сказать… Однажды Миша Ефремов в одном интервью остроумно сказал, когда спросили: «Как вы относитесь к власти?» — «Да вы что! Путин нас кормит». Но это так и есть. Нам, действительно, не было… У меня есть объяснения, конечно, но они такие, очень конспирологические – почему нас никто никогда не трогал. Нас действительно никто никогда не трогал. Единственное, у нас должен был один концерт в »Крокусе» в мае, и там, блин, за день до концерта треснула крыша  — в »Крокусе». Ну, треснула крыша – бывает. Но нам, правда, деньги заплатили за несостоявшийся концерт. Но это был первый случай – как известно «Гражданин поэт» существует с 11-го года, – когда у нас случился срыв концерта. А.Голубев ― Но в том же »Крокусе» вы выступали. У меня на вас родственники ходили. Им не понравилось, кстати. А.Васильев ― Ну, ладно… А.Соломин ― А когда вы последний раз давали концерт? А.Васильев ― Мы давали концерты в Москве вот осенью, в Израиле, еще где-то на Украине. А вот весной мы дали два концерта в Америке… А.Соломин ― Я именно про Россию… Вы сейчас готовите серию концертов. А.Васильев ― Да, в ноябре. 7 ноября, конечно… А.Соломин ― Никто вам не мешает? А.Васильев ― Пока нет. Но помешать-то как прикольно? Помешать за  день до концерта, за два – вот это я понимаю. А сейчас чего нам мешать? Если сейчас нам помешать, мы и не будем ничего делать. А.Соломин ― Просто вы не в новостях, а я вам могу это просто рассказать как новость. Ситуация достаточно более острая, мне кажется, чем даже та, которая была полгода назад. Громят штабы Навального, разгоняют митинги. Могут и концерты ваши прикрыть. А.Васильев ― Я повторяю: в »Крокусе» треснула крыша. А.Соломин ― Это может повториться где угодно. А.Васильев ― Может. А.Соломин ― Даже там, где нет крыши. А.Васильев ― Ну, может, конечно. А.Гусаров ― Андрей Витальевич, вы нам перед эфиром говорили, что вы готовитесь… Сейчас вы не читаете новости, потому что вам запретили врачи, но вам приходится их время от времени читать, когда вы готовитесь к концертам, потому что это связано с информацией, с новостями… А.Васильев ― У нас жанр «нюьзикл» — от слова news. А.Гусаров ― И все-таки отчасти вы немного в курсе происходящего, пусть раз в полгода, но вы погружаетесь во всю эту пучину. А.Васильев ― Вот в мае я погружался. А.Гусаров ― Что вас больше всего тревожит из того, что происходит в России? А.Васильев ― Ну, как всегда, тревожит меня больше всего наш «богоносный народ». А.Гусаров ― Народ? А.Васильев ― Да, конечно. Тут абсолютно народ достоин своего правительства по полной программе. Ну, что делать? И, кстати сказать, у меня нет претензии к нашим зрителям, потому что, в общем, это называется лояльная аудитория. То есть к нам ходят те люди, которые нас знают и так далее. Я думаю, случайных людей там процентов десять… А.Гусаров ― А чем народ отличился? А.Васильев ― А народу – плюй в глаза – все божья роса. Всю жизнь так было. А.Голубев ― Кстати, мои родственники, которые ходили на вас, они поддерживают присоединение Крыма, они в целом поддерживают Владимира Путина… А.Васильев ― Ну? А.Голубев ― Ну  вот, сходили все равно. А.Васильев ― Ну, сходили – молодцы. А.Голубев ― У вас разная аудитория – это я вам сообщаю. А.Осин ― Они из 10%. А.Васильев ― Вообще-то у нас, действительно, лояльная очень аудитория. Я ее уже как бы знаю очень хорошо. Это правда. Но мы не так часто даем концерты. Это раньше у нас было, когда мы в Москве давали где-то 12 концертов в год и плюс еще пару в Барвихе… Тогда было, конечно, наверное, мы бы не набрали… А.Осин ― То есть сильные мира сего любят послушать? А.Васильев ― А, кстати, да! Но, кстати сказать, один раз когда-то там в 12-м, что ли, году Дмитрий Песков в каком-нибудь интервью сказал, что вообще-то офигенный проект. И он же знает. Он же не лох. То есть если он это сказал в печати — я не помню, то ли по радио он сказал, но где-то он это сказал – сказал, да, действительно. А.Гусаров ― Ну, может быть, потому что у вас Путин – он все-таки пусть и злодей, но мачо, а Медведев выглядит у вас клоуном. А.Васильев ― Да, да, может быть так. Но я повторяю: мне никто об этом не говорил. Но, мне кажется, так. А.Соломин ― А Медведев не стал вашим врагом в определенное время? А.Васильев ― Не знаю. Меня не интересует. Такой враг меня не интересует. А.Гусаров ― Вы для себя как объясняете это терпение русского народа? А.Васильев ― Да исторически, наверное. Он всю жизнь терпел… Ну, там Иван Грозный… А.Гусаров ― Но в 17-м году… А.Васильев – В 17 ―м году тоже.. Разрешили громить помещиков – ну, и вперед. Разрешили залезть в винный подвал в Питере — ну они и залезли. А.Голубев ― То есть весь народ полез в погреба, да? А.Васильев ― Кстати, помните же, для начала Ленин три декрета… Это значит: земля – рабочим, заводы – крестьянам, мир – народам… А.Осин ― Наоборот, только. А.Васильев ― Ну, не важно. Конечно, там все наврали, всё понятно. Не было никакого ни мира, не земли, ни заводов. А народ сказал: «О! Халява!» — и поддержал большевиков. Потому что народ не приучен думать. Ему лень, ему западло как бы. Ему проще верить. А.Голубев ― Это исключительно русская черта? А.Васильев ― Не знаю. Опять же про другие народы я сказать не могу, потому что я их не знаю, но про этот народ я знаю. Вот любую шнягу им скажи – если они увидят что халява…. Дать людям все… А.Голубев ― Вы сами сказали, что вам плевать на всё, на какие-то условности. Вам надо срубить бабла. Вы циничны плоть от плоти русского народа. А.Осин ― Чем же они хуже вас? А.Голубев ― Дают заработать, дают на халяву – что, плохо, что ли? А.Васильев ― Не-не, стоп! Это не на халяву. Я бы посмотрел, как вы сделали хоть один наш концерт. Это совсем не халява, я вам скажу. Это довольно тяжелый труд. И по большому счету, я вам скажу, если бы нам запретили тотально, и нам бы не надо было делать здесь концерты, я бы, честно говоря, только обрадовался. Но если уж можно их делать – надо их делать. Нет, это профессия. Ну, как казать… Я сколько работал лет: газета должна выйти с утра. Вот болят у меня зубы, или у меня там мигрень, или у меня геморрой… Ну, то есть либо я ее делаю, либо мой заместитель, которому я абсолютно доверяю. Но я первые пять лет в »Коммерсанте» вообще в отпуск не ходил. А.Голубев ― Хорошо. Сейчас мы прервемся на новости. Это программа A-Team в эфире «Эха Москвы». Никуда не уходите. Скоро продолжим. НОВОСТИ А.Голубев ― 20 часов и 35 минут в российской столице. В эфире «Эхо Москвы», программа A-Team. Ее ведут четыре Алексея: Гусаров, Соломин, Осин и я, Голубев. У нас в гостя бывший журналист, а ныне пенсионер Андрей Васильев. Здравствуйте, еще раз. Андрей Витальевич, такой вопрос. Вот еще одна ваша цитата. Вы комментировала распад Советского Союза, говорили, что «это офигительно, что он развалился, — это я цитирую, — потому что, что может быть общего у эстонцев и узбеков? Что это был за гибрид какой-то уродливый, насильственный и не жизнеспособный? Развалился СССР – и даже не мир праху его, а просто закопать и забыть». А что тут плохого-то, когда эстонцы и узбеки вместе живут? А.Васильев ― Они все равно не жили вместе. Это был, действительно, насильственный союз. А.Голубев ― То есть, по-вашему, должна быть такая Россия для русских. А.Васильев ― Нет. А.Голубев ― Моногосударство. А.Васильев ― Ну, как это, взяли – здрасьте! – поделили с Гитлером Прибалтику – нормально? То есть Гитлер оттяпал Польшу там, а наши – Прибалтику. Отличный партнер, кстати сказать, по бизнесу. А.Голубев ― Да, но Прибалтика только раньше была наша. А.Осин ― Прибалтикой владел Гитлер. Прибалтика Германии принадлежала. А.Васильев: Россия в любой формации, даже при проклятом царизме, она представляла угрозу окружающей среде А.Васильев ― Нет, она принадлежала Советскому Союзу… То есть она была свободна. Кстати, Ленин ее отпустил… А.Осин ― Ну, предположим. А.Васильев ― Здрасьте! Ну, где сила у совка и сила у Гитлера? Просто они договорились, что «вы берете себе Прибалтику» — тут же захватили Прибалтику — отлично!  — Которую их любимый Ленин, на которого все молились, отдал… Почему он дал свободу? Потому что он понимал, то он не удержит власть, если со всеми этими Узбекистанами и Прибалтиками. Просто другое дело, что как только они чуть-чуть окрепли, тут же они захватили все эти дела, навели там советскую власть. А после войны это называется «освободили». Треть Европы, как освободили? И треть Европы – блин, там парткомы, там КГБ… Это они освободили там? А.Голубев ― Но почему эстонец-то с узбеком?.. Это же что такое?.. Интернационализм. Чего плохого. А.Васильев ― Даже, я думаю, когда было воссоединение Украины с Россией – я плохо, действительно, знаю историю, — но, по-моему, это был акт такой, достаточно доброй воли. И Грузия, кстати сказать, в состав России – тоже. Потому что они спасались от турок или… я не помню. Та же самая Армения тогда. Но хотя бы были какие-то взаимные интересы. Потом никаких интересов не было, поэтому он и развалился. Там ребята почувствовали какую-то элементарную свободу: «На фиг вы нам сдались с вашим Кремлем?» Другое дело, что там в какой-то стране у них там своя абсолютно власть… А.Осин ― А китайцы с американским паспортом, итальянцы с американским паспортом могут сосуществовать? А.Васильев ― А почему нет? А это личное дело каждого, Алле! А.Осин ― И это личное дело каждого. А.Васильев ― А не страна? А.Осин ― Некоторые люди – я не знаю, как все – очень неплохо себя чувствовали, получали, кстати, аудиторию в 300 миллионов человек, такие же творческие, как вы – там Банионис условный, Вия Артмане и так далее, музыканты, поэты, художники. Вот чем плохо-то было? И промышленность работала, получала рынок: РАФ, ВЭФ, «Дзинтарс». Люди работали. Сейчас этого всего нет. Из Прибалтики сбежало – из Латвии – треть населения. Чего хорошего-то? Вот что изменилось? Не стало промышленности вообще. А.Васильев ― Нет, вот смотрите, каждый человек, если говорить о конкретном человеке, он сам выберет себе страну. И есть страна, закон, суверенитет. В принципе, каждому гражданину каждой страны никто не запрещает, если у него есть деньги или возможности,  — там хоть в Китай езжай, если есть возможность, делай два паспорта. Фигня! Я говорю, какое отношение – захват другой страны? Между прочим, кстати, если вы помните, как расставался Советский Союз с Прибалтикой, — там, вообще, ГКЧП был в Литве. Там просто реально танки по улицам ходили – танки, все дела. Я, кстати сказать, достаточно уважительно отношусь к Михаилу Сергеевичу Горбачеву. Он просто трусливый человек, очень нерешительный. С одной стороны, это хорошо, что он нерешительный, потому что все-таки развалился Советский Союз. А, с другой стороны, если бы с этими странами разошлись бы мирно, все равно бы у России было бы огромное влияние экономическое, даже политическое. А.Осин ― Нет, сомневаюсь. А.Васильев ― Было. Просто когда расставались как враги… А.Осин ― Вот с Польшей мы расставались… А.Васильев ― Вот. С Восточной Европой расставались… А.Осин ― И что? И мы такие же враги, как были с Болгарией какой-нибудь условной. А сейчас они вставляют нам палки в колеса. Потому что просто изменился… метрополия другая стала вот и всё. Не это лучше или та лучше, а тут больше колбасы стало. А.Васильев ― О’кей. Кстати, за это политикам платят деньги – за то, чтобы они переформатировали какие-то… В какой-то момент Англия – там просто война помешала – до Второй мировой войны они хотели отпустить все колонии, потому что оказалось, что это экономически неэффективно. Тоже длинный разговор, но это так. Война помешала, но после войны они всем сказали – пожалуйста, свободны. Они до сих пор огромное влияние имеют, например, на Индию – англичане. Только они за них не башляют, не держат там пушки, танки и так далее. Есть другие уже приводные ремни. Америка стала отпускать колонии. Больше того, Филиппины – там демонстрации были: «Мы хотим быть в составе Америки», а эти сказали… А.Осин ― Ну, Пуэрто-Рико принимают сейчас, насколько я понимаю. А.Васильев ― Ну, не знаю. Но, короче говоря, за это политикам платят зарплату, понимаете? Вот когда я работал начальником «Коммерсанта», мне платили зарплату, чтобы держать тираж, держать какие-то объемы – были какие-то позиции. Ну, еще плюс к этому, чтобы газету было интересно читать, чтобы репутационная такая вещь, рейтинг цитирования – ну, все дела. У меня был набор неких параметров, которые я за свою зарплату должен как бы обеспечивать. Политик должен, в частности, обеспечивать, например, переформатирование своей страны, чтобы она с минимальным демиджем, а лучше с выгодой для страны была бы. Понимаете? Этого ничего не было. И отсюда саперные лопатки в Грузии, отсюда Нагорный Карабах и так далее. А.Осин ― Сейчас Советского Союза нет, а Нагорный Карабах в том смысле – вы его упомянули – он есть. А.Васильев ― Он есть, он будет всегда, потому что в тот момент, когда они даже не думали об отделении, и тогда Кремль – мы же такие могучие, мы такие офигенные – вот можно было умно разрулить этот конфликт, может быть, даже силой. А.Осин ― Вы говорите, что Горбачеву хорошо относитесь… А.Васильев ― Я в принципе. Потому что при нем развалился Советский Союз. А.Голубев ― Вы, как и многие сторонники совка, возлагаете ответственность за его развал на Горбачева, правильно? А.Васильев ― Нет. Он, может быть, из-за нерешительности… А.Голубев ― Из-за его нерешительности лопнула страна. Развалил страну. А.Васильев ― Нет, он не развалил – при нем она развалилась. А.Голубев ― Не дал сохраниться. А.Васильев ― Он дал возможность произойти естественным процессам – вот как я считаю. И то очень плохо дал, я говорю, потому что по всем окраинам пылали, вообще, станицы… стреляли… А.Осин ― Никакой Горбачев не остановит принцип развала империи. Всегда на окраинах идет война. А.Васильев ― Ну, слава богу… А.Осин ― Таких примеров был миллион: хоть Гай Юлий Цезарь, хоть Ельцин, хоть… А.Васильев ― Но можно было… правильно, если у них между собой война, и они отделились – О’кей, это их дела. Миротворцы… есть инструменты политические. Кстати сказать, от у нас были миротворцы в Абхазии, ну и что, чем это кончилось? А.Осин ― А чем кончилось? А.Васильев ― Аннексировали у Грузии Абхазию вот и все, и Южную Осетию. Молодцы! А.Голубев ― Пока не присоединили. А.Гусаров ― Я бы хотел затронуть другую тему. Андрей Витальевич, вы наверняка неплохо знаете Михаила Ходорковского. Почему у него ничего не получилось после того, как он вышел на свободу в общественно-политическом плане? А.Васильев ― Ну, дорогой Михаил Борисович идиотов набрал в отдел, и они вам, дорогой Михаил Борисович пудрят мозги и тратят ваши деньги с минимальным выхлопом. А вот негативный выхлоп от »Открытой России», он максимальный. А.Осин ― А ошибки какие? Раз вы говорите, что они зря тратят деньги, значит, они что-то делают? А.Васильев ― Да они делают все неправильно. Мы один раз с ним чего-то обедали в Лондоне, и дочка его была… И мы что-то с ним ля-ля-тополя, и он говорит: «Вот смотри Настя, как Андрей правильно мыслит – как я…». Я говорю: «Миша, а почему же ты все делаешь наоборот, чем я тебе говорю?» Ну, знаете, какая вещь: человек все-таки 10 лет провел в тюрьме, и он абсолютно другой вышел. И, кстати сказать, я бы или кто-то из нас 10 лет провел в тюрьме – хрен бы его знает, какими бы мы вышли. А.Гусаров ― Что изменилось? А.Васильев ― Понимаете, раньше – ну я же был на этих… — он был очень четкий человек. Он ставил задачи, он рисовал какие-то стрелочки, квадратики, он очень четко формулировал. Он мог слушать и выслушивать, но когда он принимал решения – он принимал решения. И хотя он моложе меня на пару-тройку лет, и просто я смотрел, какой офигенный человек, я понимал, почему он стал миллиардером. Он видел вперед, он очень четко видел свой бизнес. Хотя всё это выходило-то из чего? Торговали себе компьютерами в самом начале. Прохоров говорит, что он какие-то вареные джинсы там варил – тоже, думаю, врет, потому что, скорее всего, тоже торговали компьютерами. И вот как он выстроил эту империю – она была офигенная. И очень нелегко это далось… А.Соломин ― Вы сказали, что Ходорковский сделал все не так, как вы ему сказали, правильно понял? А.Васильев ― Нет, мы просто за обедом говорили… Я ему ничего не говорил, он меня, собственно, ни о чем не спрашивал по большому счету. Потому что, что такое спрашивать? Надо нанять меня на работу. А все его эти люди, они прекрасно знают, что если он меня возьмет на работу даже уборщиком – другое дело, пойду я или не пойду; кстати, тоже не факт – но если он возьмет меня даже уборщиком или охранником, всю эту свору я просто не пущу на работу, скажу: «Я охранник – всё, пошли в жопу!» А.Гусаров ― Что не так, в чем ошибки «Открытой России»? А.Васильев ― Это долгий разговор. Вы сами меня спросили, чего это в »Открытой России» ничего не получается… А.Голубев ― А можно персоналии? Вот кто там? Баронова… я не знаю, кто у него в команде. Вы этих людей имеете в виду? А.Васильев ― Ну, там Ника Куцылло… А.Голубев ― Куцылло. Вот все это надо оттуда с тряпками… А.Васильев ― Конечно. А.Осин ― Наоборот, не надо… А.Гусаров ― Но Ходорковский же опытный менеджер, он отлично наверняка разбирается в людях. Может быть, специально существует такой проект, который есть. А.Васильев ― Не специально. Ребята, поймите правильно, я даже его осуждать не могу. 10 лет в тюрьме. Человек сидел, действительно, за свои убеждения. Действительно, очень достойно себя вел. Но 10 лет в тюрьме… причем, это была очень непростая тюрьма. На него там оказывали давление… И люди меняются, я думаю. Я, слава богу… я сидел один раз в тюрьме, но это двое суток – в Цюрихе. Там попроще и, во-первых, не 10 лет, а двое суток. Я, наверное, не поменялся. А.Гусаров ― Изменилась четкость мышления, стратегическое мышление?.. А.Васильев ― Нет, ребята, вы лучше меня знаете. Вы смотрите «Открытую Россию» — что она, дает что-нибудь? Она имеет влияние на кого-нибудь? Нет же. А.Соломин ― Можно я уточню. А с Вероникой Куцылло вы поругались… А.Васильев ― Не ругался вообще с ней никогда. А.Васильев: Я голосовал, потому что очень боялся прихода коммунистов. Другое дело, что, может быть, я зря этого боялся А.Соломин ― Но вы только что на нее указали как на человека неэффективного, правильно? А.Васильев ― Конечно, да. Она была в своем формате, она была главным редактором журнала – она там была очень эффективна. Но они с Максимом Ковальским как-то очень здорово сотрудничали и слава богу. Я был дико счастлив. Вот когда я пришел в газету «Коммерсант», она была завотделом политики в газете, я просто не знал, куда ее деть. Потому что она, с одной стороны, героическая женщина, почти Фанни Каплан – когда она три дня провела в Белом доме, там она книгу написала…, но я тогда не работал в »Коммерсанте». Ну, как ее уволишь? Тем более, что она моей практиканткой была еще в самом начале «Коммерсанта», то есть в 90-м году, или он студентка какая-то была. Вот. Была вроде как подруга. Я просто не знал, что с ней делать, потому что она была абсолютно неэффективна как завотделом политики в ежедневной газете, прямо совсем мимо денег. И, слава богу, мне Макс Ковальский говорит: «Слушай, отпусти ее…» — и я там под столом перекрестился… «Ой как жалко, Макс! Ну ладно – бери!» А.Соломин ― А вы следите за судьбами своих коллег или людей, которых вы, как вот в данном случае, вы муштровали, воспитывали?.. А.Васильев ― Вы знаете, на самом деле, мне это дико приятно, что мои поколения… уже столько мы проработали, что даже мои сотрудники, починенные… но очень-очень многих я считаю своими друзьями, просто так получилось. И они очень часто мне говорят: «Слушай, у меня тут какой-то челлендж… Вот мне нужна сейчас мудрость…». И со мной они встречаются — я им не начальник, никто, — и люди, действительно, со мной советуются. Я изо всех сил напрягаюсь, и стараюсь дать эффективные советы. И это дико приято, потому что сколько лет прошло – и ребята… ну, значит, не такой плохой был начальник. И это дико приятно, правда. А.Голубев ― Это здорово. Я напомню, что в эфире «Эха Москвы» — пенсионер Андрей Васильев. Андрей Витальевич, вы говорили, что у России две национальные идеи: помимо «Кругом враги» — об этом вы  уже сказали, — еще вторая есть национальна идея: «Россия для русских», все-таки. Неужели? Вот при рассвете сегодняшнем республик – Чеченской, Башкортостана, Татарстана, Тувы какой-нибудь – и у нас Россия для русских? А.Васильев ― Ну, это очень популярный лозунг. А.Голубев ― У кого? А.Васильев ― Ну, он, правда, очень популярный. Если вы проведете какой-то опрос, предложите лозунг лучше, чем «Россия для русских» — и я думаю, что выиграет все-таки »Россия для русских». А то, что вы задали мне вопрос – да, это очередной парадокс. Но, кстати сказать, Кадыров изо всех сил на внешнюю как бы: «Да я русский… я за Россию…». Кстати, вот на Донбассе – поехали туда и жуткая история, как там его эти бойцы кадыровские там рулят… А.Голубев ― Ну они давно там уже не рулят. Они там порулили немножко, похулиганили  — их выгнали… А.Васильев ― Но они будь здоров похулиганили. Вот, кстати, я помню его интервью в »Комсомольской правде». Это было перед тем как Медведев стал… то есть 7-й год, начало 8-го. И он сказал такую адскую фразу публично. Он сказал: «Я не человек президента, я человек Путина». А Путин был еще президентом. По идее за такие вещи… как бы, во-первых, Путин должен был публично отречься от такой сентенции. Не знаю, что он должен был сделать с Кадыровым – это другой разговор, — но, в принципе, президент республики не имеет права так говорить. А.Осин ― Почему? А.Васильев ― Потому что у нас Конституция – вы удивитесь, конечно, хотел вас расстроить – Конституция, которую, конечно, изуродовали, но никто не отменял, и там нет слова «Путин», там есть слово «президент». А.Соломин ― Я понимаю, что вы давно не в новостях, но Рамзан Кадыров многое делает, что идет… А.Васильев ― Я самую невинную вещь сказал… А.Соломин ― К тому же, кстати говоря, Владимир Путин наверняка своего преемника еще не назначил. А.Васильев ― Не-не-не, уже было ясно. Это было совсем перед выборами. А.Голубев ― А вот простым с простым гражданином России за такие вещи, как на ваш взгляд, что надо делать? Цитата: «На мой взгляд, идеальный размер для России – до Золотого кольца. Такое княжество Московское…». Это вы в интервью… А.Васильев ― Я это помню, да. А.Голубев ― На родине вы осмелились бы повторить? А.Васильев ― Конечно. Это Delfi, по-моему, портал, да? Ну, я разве не знал?.. Там у них… у меня было чего-то 700 тысяч заходов. Что, вы думаете, это по Латвии были заходы? Алле! По Латвии там было дай бог 50. То, что я говорю… кстати, в свое время  — я там по телефону что-то говорю – мне говорят: «Слушай, а тебя не прослушивают?» Я говорю: «Да, конечно, прослушивают». – «А как же ты это говоришь?..» Я говорю: «Да я ничего не говорю – то, что я не могу написать, сказать». Ну, правда. А.Голубев ― Вы хотите развала России, чтобы от нее осталось Московское княжество – вот до Золотого кольца. А.Васильев ― Ну. Это было бы наиболее рационально. А.Голубев ― Москва, Суздаль… А.Васильев ― Ну, типа да, конечно. А.Голубев ― И всё? И вы выступаете за распад России. А.Васильев ― Я нигде не выступаю. Вы меня спросили… А.Голубев ― Вы выступили в Delfi… А.Васильев ― Если бы я был политик, наверное, я не сказал. Более того, если бы я был начальником «Коммерсанта», я бы не мог делать «Гражданин поэт». А.Голубев ― При чем здесь это, вообще? Еще раз, Андрей Витальевич… А.Васильев ― А это же разные вещи. Кода я говорю как безответственный пенсионер – это одно. Если бы я был профессиональным политиком, не уверен, что я бы так сказал. Знаете, почему? Не потому, что я бы испугался. А если ты выступил – то давай делай в этом направлении. А.Голубев ― Но же вас не как политика, я вас как журналиста бывшего, хоть и бывшего, а теперь гражданина России, который пытается влиять на умы наших граждан своей активностью творческой и так далее. Вы хотите, чтобы Россия развалилась, и остался этот клочок. А.Васильев ― От того, что я хочу или не хочу, ничего не изменится. Но, мне кажется, что это было бы наиболее рационально. А.Осин ― Мы же с вами сошлись во мнении, насколько я понял – можете опровергнуть, — что когда разваливается империя, всегда начинается страшная война. А.Васильев ― Для начала, конечно, да. А.Осин ― Так что же, мы с вами… ну, вы, понятно, уедите в свою Юрмалу, там будете… А.Васильев ― Да коснется – что вы! А.Осин ― Так чего же вы желаете? Получается, что вы рубите сук, на котором сидите… А.Васильев ― Да, да… А.Осин ― Если вы понимаете, что это так и будет. А.Васильев ― Ну, я не знаю, но вы читали фантастику? Может быть, любит кто-нибудь фэнтези? Айзек Азимов… Ну вот, считайте, что я так сказал. Никто же не упрекает там… Рэя Бредбери за то, что он »451 по Фаренгейту»… Хотя я слышал мнение, что когда Оруэлл написал «1984″ — это не мое мнение, это довольно распространенное – может быть, потому и не наступил в Европе, где были очень сильные коммунистические настроения, в Италии, например, да и в Англии после Второй мировой войны, и есть мнение довольно серьезных каких-то политологов иностранных, что если бы Оруэлл не написал эту книжку, то, может быть, этот «1984 год» наступил. А.Осин ― Нет, это же он говорил не то, что он хочет, чтобы это произошло, а то, что хотел, чтобы это не произошло. А.Васильев ― В любом случае, ребята, это абсолютно безответственное высказывание. Я, действительно, так считаю, что всему миру было бы гораздо легче, если не было этой огромной… А.Осин ― А почему этому миру должно быть легче? Тому миру, который бомбит Хиросиму, который уничтожает Ирак, Афганистан – почему ему должно быть легче, объясните, пожалуйста? А.Васильев ― Стоп-стоп! Если бомбить Хиросиму… Во-первых, после того, как они разбомбили Хиросиму – американцы – наши танки, кавалеристы пошли и добили Японию. Отличная тоже гуманистическая тема. Во-вторых, у них было несколько лет, чтобы разбомбить Россию: у них была атомная бомба – у нас не было. Они этого не сделали, хотя, уверен, что были настроения в серьезных политических кругах именно это и сделать. Потому что они все равно понимали, что Россия таит угрозу. Действительно, они устроили коммунизм на треть Европы. Никто их не просил. Что, их просили в Венгрии устраивать коммунизм, в Чехословакии устраивать коммунизм? А.Васильев: Народ не приучен думать. Ему лень, ему западло как бы. Ему проще верить А.Осин ― Кого «их», я извиняюсь? А.Васильев ― Коммуняк наших родных. Это был такой же захват практически. А.Гусаров ― Андрей Витальевич, скажите, вы верите в том, что Борис Березовский покончил собой? А.Васильев ― Вы знаете, тут верить, не верить… А.Соломин ― Может быть, вы знаете? А.Васильев ― Ну как? Меня там не было. Я, кстати, к тому времени с Березовским не общался лет пять. Мы с ним просто поссорились очень серьезно. Но у жены было сначала такое мнение, она довольно убедительно говорила, что он мог покончить с собой, потому что он после этого позорного суда с Абрамовичем, очень плотно сел на антидепрессанты, и с них слез в одночасье. Она говорит: «Я сама сидела на антидепрессантах и слезала с них полгода под управлением опытных врачей. А.Гусаров ― Резкая депрессия. А.Васильев ― А он просто взял – его напугали: там печень…, а он не очень здоровый – он просто все это вылил в туалет. Два дня ей звонил, говорил: «Видишь, какой я бодрый…». На третий день его нашли в петле. Но, как я понял – опять я не исследовал этот вопрос, — но я понял, что вопрос уже снят, то есть все понятно, что его замочили. Но это не я проводил расследование. То есть это вам даже виднее, наверное, потому что про это писалось. А.Гусаров ― Но вы доверяете этой версии, что его убили? А.Васильев ― Ну  там люди занимались как-то. Я-то не занимался. А.Гусаров ― А кто убил Бориса Немцова? А.Васильев ― Опять же это с чужих слов… но они нашли какой-то чеченский след. Но опять же наш друг Рамзан Кадыров сказал, что он нанес обиду. Он так сказал, что человек нанес обиду кому-то там… И потом, сколько ни пускали наших эфэсбэшников туда в Чечню… А.Голубев ― Вы говорили, что 20 лет назад у России был шанс пойти по цивилизованному пути – но нет, значит, пора заканчивать проект». Каким образом проект «Россия» надо заканчивать? А.Васильев ― Ну, ребята, опять же относитесь ко мне, пожалуйста, как к фантасту, ладно? А.Голубев ― А, ну, то есть все ваши высказывания – можно к ним серьезно не относиться. Просто Андрей Васильев чего-то там ляпнул… А.Васильев ― Нет, я могу свою мысль подтвердить, но это очень длинный разговор. Но повторяю, если бы я был профессиональным политиком, я бы так не сказал точно. А.Гусаров ― Последний короткий вопрос: вы уважаете Алексея Навального? А.Васильев ― Он мне очень симпатичен — это правда. Правда, я последние, наверное, года два не слежу за его действиями. Доносится так… краем уха. Но, в принципе, он вполне осмысленные действия ведет, на самом деле. И, кстати, мы готовили номер по этой… уточке, утята… и я просто видел кадры, как разгоняли эту демонстрацию – мне было просто стыдно за то, что я россиянин. А.Голубев ― Не хотелось бы заканчивать Навальным. Ну, да здравствует Россия! Этим закончим. Это была программа A-Team. У нас в гостях был Андрей Васильев. И ее провели четыре Алексея: Гусаров, Соломин, Осин и Голубев. До свидания!

Ссылка на источник