Е.Канакова ― 15 часов и 5 минут в Москве. Начинается программа «Персонально ваш». Здесь – Яков Широков… Я.Широков ― Добрый день! Е.Канакова ― И я, Екатерина Канакова. И сегодня персонально ваш экономист Сергей Алексашенко. Здравствуйте! С.Алексашенко ― Добрый день, Екатерина, здравствуйте, Яков. Я.Широков ― Ну что, начнем с ваших новостей? Что у вас там происходит? В одном городе — майдан, в другом памятники свергают? Вообще, все в порядке в США? С.Алексашенко ― Ну, я сейчас не в США – открою маленький секрет, но это не принципиально. И вообще, я считаю, я-то гражданин России, поэтому говорить, «что там у вас», «у нас»… знаете, не у вас, а у нас. В США, знаете как… Президент Трамп открыл ящик Пандоры во время своей предвыборной капании достаточно резко высказываясь по многим вопросам, которые возбуждают людей экстремистской направленности, расистской направленности. И, собственно говоря, то, что мы наблюдали несколько дней назад в Шарлотсвилле (Вирджиния), совсем недалеко от Вашингтона, — многие эксперты говорят, что это и было спровоцировано той позицией, которую занимал Трамп в ходе своей предвыборной кампании. Поэтому теперь приходится расхлебывать. И вчера последовало довольно серьезное заявление Трампа, неожиданно серьезное, что он намерен бороться с расизмом, что дело не в цвете кожи – вот такое, то есть абсолютно в традициях американского политического истеблишмента. Я.Широков ― Ни к чему не обязывающее и ничего… С.Алексашенко ― Для плохого заявления достаточно. По крайней мере, таких заявлений от него раньше не было слышно. Он открыл, ему и закрывать этот ящик. Е.Канакова ― А до него этот ящик не открывался никем? С.Алексашенко ― Знаете, где-то с начала 92-го года, с 90-х годов, когда были большие волнения в Лос-Анджелесе, в общем, как-то весь американский политический класс старался быть достаточно политкорректным, чтобы не возбуждать эту тему, понимая, что в Америке есть большое количество людей, которые могут отреагировать так, как мы видим. И общая задача, общая цель американского политического класса была в том, чтобы попытаться как-то свести на нет остроту межрасовых отношений. И вообще, если сравнивать Америку сегодняшнюю с Америкой 70-80-летней давности, конечно, прогресс-то большой. Потому что, как мы любим говорить, «у вас в Америке негров линчуют» — вот, собственно говоря, лет 70 назад американцев с черным цветом кожи не пускали в школы. Мой ребенок ходит в первый класс в школу, и у них там была специальная неделя: они изучали эту проблему, расовые отношения, историю, как маленькая девочка добивалась того, чтобы ее пустили даже после принятия закона в школу, где были одни белые дети. Собственно говоря, на это работает и вся система воспитания американцев и политическая система. Поэтому как вопрос, что пытались делать раньше? — раньше пытались эту тему не то что закрывать, но воспитывать американцев в правильном направлении. Пропаганда в хорошую сторону. Е.Канакова ― А до Трампа, получается, политики осторожничали, боялись поднимать этот вопрос? С.Алексашенко ― Екатерина, понимаете, дело не в том, что боялись обсуждать. Они считали, что не надо возбуждать. Извините, это примерно как в туалет бросить пачку дрожжей. В принципе, интересный эксперимент, только не уверен, что это нужно делать. Так вот, американские политики старались этого не делать. Е.Канакова ― То есть это бессмысленно, это не нужно? С.Алексашенко ― Вы знаете, эффект очень красивый получается, но абсолютно бессмысленный, я бы сказал, негативный эффект. По большому счету посмотреть – результат получается явно не тот, на который вы рассчитывали. Трамп это сделал – и вот, собственно, Шарлотсвилль – это то, что он получил в ответ, как говорит ваш главный редактор «обратка». Я.Широков ― А вот памятники. Что-то я не помню, чтобы в Америке также памятники срывали участники каких-нибудь акций, как это было на Украине, где устроили «ленинапад»? Что-то это, по-моему, новое. С.Алексашенко ― Это новое. Собственно, это и есть обострение расовых отношений, политических взглядов, крайне националистических, расистских взглядов и их противников. Выливается в разные формы, в том числе, и в такие. Е.Канакова ― То есть это и есть та самая «обратка», о которой вы говорили? С.Алексашенко ― Это и есть та самая «обратка», которую получил Трамп, который сегодня на страницах всех газет и на экранах всех телеканалов. С.Алексашенко: Как только мы столкнемся с базой данных государства, выясняем: там проблемы, неточности, где-то ошибка Я.Широков ― Как же пресловутая вторая поправка на свободу слова, свободу совести. Пусть даже если они даже человеконенавистники, грубо говоря, расисты, он же напирают на вторую поправку. С.Алексашенко ― Они напирают на вторую поправку, но при этом их сторонник на автомобиле врезается в толпу митингующих, тех, кто выступает против. Там же не было прямого столкновения до этого момент между сторонниками одной и другой позиции. Полиция их как-то разводила. Собственно говоря, весь конфликт, вот сам по себе этот расистский марш был неприятен, но основная проблема для Трампа – это то, что этот молодой достаточно человек на автомобиле врезался в толпу митингующих, осознанно причем. То есть он осознанно туда врезался, в результате чего погибла женщина. Е.Канакова ― Сергей Владимирович, чтобы стабилизировать ситуацию, оправиться от этой самой обратки, что Трампу нужно сделать сейчас в первую очередь? С.Алексашенко ― Трампу нужно изменить себя. Е.Канакова ― То есть нереально изменить ситуацию. С.Алексашенко ― Да. Не то что нереально… Знаете, never say never – никогда не говори никогда. Понятно, что и приход нового руководителя аппарата Белого дома и усилия самой ближайшей команды, и юристов, родственников Трампа, они сейчас направлены на то, чтобы как-то погасить его такое эмоциональное поведение и заставит его все-таки осознать, что он является не просто шоуменом и кандидатом в президенты, а то, что он является президентом и что на нем лежит особая ответственность. Иногда это удается, иногда не удается. Мне кажется, что все-таки если посмотреть на то, с чего Трамп начинал сразу после избрания, в середине ноября или в конце января, когда он уже был президентом и сейчас – ну, некий прогресс наблюдается. Конечно, рано говорить о том, что он соответствует всем классическим канонам американского политика, но я бы сказал, что усилия окружающей команды, они видны. Я.Широков ― По вашей оценке это происходящее событие в Северной Каролине и в Вирджинии – это маркер, что происходит опять раскол, как было 150 лет назад между Югом и Севером, или все-таки удастся залечить этот раскол? С.Алексашенко ― Яков, я бы не стал бросаться такими громкими словами, что это раскол, что это гражданская война, что это Юг, Север, противостояние… Я.Широков ― Но все-таки серьезная вещь. С.Алексашенко ― Это серьезный инцидент, которого не было давно. Но опять если вы оглянитесь в историю, если вы посмотрите, что было 25 лет назад в Лос-Анджелесе, это небо и земля. Вот это продолжение всего того же самого процесса и там еще до 92-го года можно продлить историю. Конечно, 20-30 лет назад расовые столкновения в Америке были гораздо более острыми и гораздо более болезненными. То есть то, что мы наблюдаем в США, притом, что вообще-то говоря. существует единство политического класса, как нужно относиться к этой проблеме, что с ней нужно делать, — посмотрите: 25 лет – это считается жизнь человеческого поколения; вот прошло поколение с 92-го года, что произошло в Лос-Анджелесе – и все равно проблема не исчезает, и все равно она где-то держится, все равно она где-то в глубине души, в глубине не знаю чего там… сидит. И чего же говорить тогда – к нашим делам перейдем, — когда у нас уже не пятилетка даже, уже десятилетие ненависти, больше – там с Бронзового солдата в Прибалтике, там «оранжевая революция» на Украине , грузинская война, украинская война в Донбассе – вот у нас уже 12 лет декада ненависти такой, когда нашему населению в голову вкладывают эту ненависть ко всем окружающим, к соседям, которые живут в соседних квартирах, что называется, за границей по другую сторону нашей государственной границы. И давайте подумаем, что американская пропаганда поколение тратит на то, чтобы эту тему погасить, а российская пропаганда – уже полпоколения — 12 лет, наоборот, тратит на то, чтобы эту тему… «мы на горе всем буржуям мировой пожар раздуем» — так вот, мы и раздуваем тот пожар в душах и мозгах российского населения. Мне кажется, что это гораздо более серьезная и более опасная тема. Е.Канакова ― Сергей Владимирович, мы уже поняли, что чтобы стабилизировать ситуацию, Трампу нужно поменяться, и то, что сейчас происходит в Штатах, это только начальная реакция. А как вы думаете, к чему это все может привести? То есть сейчас это та самая обратка – это только начало, я так понимаю. С.Алексашенко ― Екатерина, я не готов прогнозировать и говорить: начало… конец… середина… Это обратка, которую он получил. И вы знаете, с высокой степенью вероятности можно предположить, что ничего другого не произойдет, что никаких дальнейших эксцессов такого типа происходить не будет. Можно предположить обратное — что в одном штате за другим, где сильны расистские настроения, где сильны организации расистской направленности, начнутся аналогичные выступления, аналогичные демонстрации и так далее. Сценариев большое количество, но опять я в который раз уже повторяю: это не в интересах американского политического класса и все усилия сейчас будут направлены на то, чтобы это было единичным явлением, а не процессом. Я.Широков ― Теперь к другой теме перейдем. Сегодня стало известно о банкротстве Air Berlin компании. Компания все-таки не последняя. Вот что на рынке это изменит – случай с Air Berlin? Потому что я знаю, что у Alitalia тоже проблемы и немаленькие. С.Алексашенко: Мы вкладываем ненависть к соседям, раздуваем пожар в душах и мозгах населения. Это серьезно и опасно С.Алексашенко ― Alitalia, по-моему, несколько раз уже банкротилась. И, собственно говоря, в банкротстве авиакомпаний нет ничего удивительного… Я.Широков ― А страшного?.. С.Алексашенко ― Да и страшного тоже. Вы знаете, в конце концов, рынок авиаперевозок, особенно в Европе, он очень конкурентный, где существуют десятки или не сотни авиакомпаний, ну, десятки – точно в Европе. В Европе существует режим открытого неба, то есть, в принципе, любая компания в рамках Евросоюза может летать из любого города в любой город, если она найдет, купит, достанет слот в аэропорту, чтобы ее пустили. То есть единственным ограничением являются пропускные возможности аэропортов. И все авиакомпании летают на примерно одинаковых самолетах, отличия очень незначительные. Примерно один и тот же набор сервисов. Взлетают и прилетают в одни и те же аэропорты, одни и те же процедуры. Но с точки зрения потребителя да, конечно, есть конечно: кто-то милей дает побольше, кто-то еще… Но, в принципе, авиационный пассажир – это существо циничное. Если ему дают цену чуть ниже, то он готов лететь. И свято место пусто не бывает. Понятно, что на рынке авиаперевозок в Европе существовал, на мой взгляд, и существует избыток перевозных мощностей. Количество летающих пассажиров в Европе растет гораздо медленнее, чем количество авиакомпаний, и, собственно говоря, компания Air Berlin проводила такую политику дискаунтера, пыталась развиваться на низких ценах. Ну вот, эта модель оказалась нежизнеспособной. Я не вижу никаких проблем для европейского рынка. Знаете, отряд не заметил потери бойца. Собственно говоря, точно так же вспомнить, у нас года два с половиной или три назад ушла с рынка компания «Трансаэро» … Я.Широков ― До сих пор кто-то периодически вспоминает и говорит, что очень плохо, что ушла. С.Алексашенко ― Вы знаете, для какого-то пассажира, может быть, и плохо, возможно, в какие-то города России и мира никто не стал летать после «Трансаэро». Но, в принципе, никакого падения пассажиропотока, никаких особо больших проблем… был, какой-то период, естественно, связанный с тем, что «Трансаэро» билеты продавала – а пассажиров должен был вести кто-то другой, но, в принципе, уход «Трансаэро» с российского рынка ни к каким тяжелым последствиям не привел. Более того, это многим авиакомпаниям позволило оздоровить свои финансовые отношения, потому что «Трансаэро» откровенно играла на понижение цен, демпинговала, залезая в долги, которые были совершенно неразумные. И всё. Собственно говоря, ситуация в целом в секторе авиаперевозок в России после этого оздоровилась. Я.Широков ― А качество перевозок? Тут прямо сейчас буря возникла после того, как стали говорить о введении билетов без багажа. И все вспомнили одного лоукостера нашего и прямо вот плюются. С.Алексашенко ― Вы знаете, Яков, я в этом отношении занимаю прагматическую позицию. Качество выбирает потребитель, он платит своим рублем. Е.Канакова ― Я думала, он выбирает цену, Сергей Владимирович. С.Алексашенко ― Подождите. Любой потребитель в любой ситуации, не только на рынке авиаперевозок, а везде, выбирает соотношение качество-цена. Рынок перевозок конкурентный, в России – тоже. И тот лоукостер, который вы называете, он один из перевозчиков. Насколько я понимаю, у него нет никаких монопольных прав к каким-либо маршрутам. Он предлагает низкие цены на билеты с какими-то ограничениями: например, билет нельзя менять или за багаж надо доплачивать и так далее. Это же не эта компания придумала. Это мировая практика. Это многие авиакомпании используют точно такие же методы. И вы как потребитель решаете, вы согласны или не согласны на такие условия. Судя по динамике, которую этот авиаперевозчик, про которого вы говорите, показывает, количество перевозимых пассажиров у него растет. Раз растет, значит, потребитель согласен, значит, потребитель выбирает его цену по той цене, которую он предлагает. С другой стороны, есть еще одна компания, родственная этому лоукостеру, которая предлагает очень высокий уровень сервиса, у которой билеты, как правило, самые дорогие, и там тоже количество пассажиров достаточно быстро и уверенно растет. То есть, есть и те люди, которые хотят лететь подешевле, и те люди, которые готовы платить за дополнительный комфорт чуть больше. Ну что? Потребитель есть потребитель. Если он голосует своим рублем за компанию, почему нужно запрещать? Ведь, на самом деле, вопрос идет не о взаимоотношениях… там давайте примем закон, который запретит потребителю выбирать то, что ему нравится, наоборот, замечательно: пусть расцветает сто цветов, пусть у нас будет сто авиакомпаний и пусть они конкурируют между собой. Я.Широков ― …пассажиров мазохистов… Е.Канакова ― Сергей Владимирович, получается, что все-таки преимущественно выбирают сервис, а не цену билетов. С.Алексашенко ― Нет. Екатерина. Смотрите, вот эти две авиакомпании… Давайте то, что повыше сервис – это «Аэрофлот», а то, что лоукостер, называется «Победа», очевидно. Вот, собственно, «Победа» — это дочерняя компания «Аэрофлота». Вот просто у »Аэрофлота» гораздо больше парк самолетов, у »Аэрофлота» гораздо больше секта маршрутов,. И понятно, что «Аэрофлот» перевозит гораздо больше пассажиров, и у него много монопольных направлений, в том числе, в международных перевозках. У »Победы» всего меньше, потому что перевозок меньше, но динамика… «Победа» возникла года три назад. Посмотрите, она за три года вошла в десятку точно, а, может быть, даже в пятерку крупнейших российских компаний. Значит, она что-то предлагает потребителю, что ему нравится, значит, у нее есть свой класс потребителей. И если из 70-80 миллионов пассажиров «Победа» перевозит своих 5, то замечательно: значит, есть 5 миллионов пассажиров, которые… Мы же не хотим, чтобы у нас все пассажиры летали… пусть у нас Государственная дума принимает закон, который устанавливает цены на авиабилеты… У нас, на самом деле, была такая попытка. Федеральная антимонопольная служба, я помню, лет пять тому назад… Я.Широков ― Упаси боже!.. С.Алексашенко ― А ведь в то время, где-то в 11-12-м годах ФАС очень серьезно наезжала на разные авиакомпании, пытаясь требовать от них унификации цен на билеты, чтобы у них, чуть ли не каждый километр полета стоил одинаково независимо от маршрута и так далее. «Объясните вот, почему у вас на маршрутах одинаковой протяженности цена на билеты разная? А Почему вы первый билет на какой-то рейс продаете сильно дешевле, чем последний билет? Почему последний стоит дороже? Давайте установите единое…». Ведь были такие попытки ФАС, идиотские в моем понимание. То есть вообще не понимали специфику авиаперевозок, и как там устанавливаются цены. Но мы же этого не хотим? Я считаю, что очень хорошо. Я считаю, что вообще, Россия должна присоединиться к Евросоюзу в »открытое небо» и пустить на свой рынок европейских авиаперевозчиков, разрешить российским авиакомпаниям летать в любые города Евросоюза. Мы с вами как потребители от этого только выиграем, потому что, я вам обещаю, что цены на авиабилеты после этого снизятся. А как там будет выживать «Аэрофлот», «Победа», Air Berlin или какая-нибудь другая компания – это, вообще говоря, проблема их менеджеров и их акционеров. Мы с вами как потребители заинтересованы в том, чтобы самолеты летали туда, куда мы хотим, чтобы они были надежными, чтобы сервис там был разного уровня, и мы могли с вами выбирать, и чтобы по соотношению цена-качество для нас всегда находилось предложение на рынке – вот наш интерес. Я.Широков ― А по стандартам безопасности и качества, где стандарты выше все-таки, у нас или в Европе? Потому что вчера «Коммерсант» прямо переполошил статьей про топливо в »Шереметьево» и то, что оно там оказалось такого качество, что «Аэрофлот» вынужден закупать в другой компании. С.Алексашенко: Потребитель есть потребитель. Если он голосует своим рублем за компанию, почему нужно запрещать? С.Алексашенко ― Это, вообще говоря, не вопрос авиакомпаний. Это вопрос нашего Минтранса, федеральной службы по воздушному транспорту, которая должна этим заниматься и осуществлять надзор. У нас есть Ростехнадзор, Роспотребнадзор, не знаю, кто там должен контролировать авиатопливо. Но это не стандарты авиационной безопасности. То есть, считаю, что «Аэрофлот» абсолютно правильно поднял тревогу, заявив о том, что качество топлива в »Шереметьево» не соответствует стандартам, что это несет угроза пассажирам. И пусть там разбираются, почему «Газпромнефть», дочка «Газпрома», компания, которая контролируется государством, допускает это. И я бы на месте Федеральной антимонопольной службы этим бы занимался и выяснял, как так бывает, что, как в известном фильме, ослиной мочой разбавляют. Не должно такого быть. Соберетесь куда-нибудь лететь – там бензина нет, керосина авиационного. Е.Канакова ― Сергей Владимирович, хочу спросить вас про нашумевшее видео с участием Георгия Полтавченко и Рамзана Кадырова, где они скандировали: «Ахмат – сила!» Вот если бы у нас были честные выборы, что бы стало с карьерой Полтавченко после этого видео? С.Алексашенко ― Если бы у нас были честные выборы, то на следующий день после того, как это видео появилось в эфире, в Санкт-Петербурге собралась бы инициативная группа, которая инициировала бы референдум об отрешении Полтавченко от должности. Я.Широков ― Думаете, серьезно? С.Алексашенко ― Ну, слушайте, я думаю, что количество людей, которые поддерживают «Зенит», в хорошем смысле фанатов «Зенита», болельщиков «Зенита» в отличии от Москвы, Санкт-Петербург— сколько там? – 5 миллионов, в Москве — 12. В два раза меньше, чем в Москве. В Москве – там 5 футбольных клубов, и болельщики делятся, и нет такой консолидации, а в Питере – один. И понятно… Ой, слушайте, здесь у меня уже, собственно, зоопарк… Кошка лает! …И понятно, что количество болельщиков «Зенита», оно колоссально, и они хорошо организованы, и достаточно вспомнить, что на последнем матче в годовщину гибели подлодки «Курск», они вывесили замечательный плакат в память… То, что не сделало российское государство, то, что побоялся сделать президент, правительство, губернатор Санкт-Петербурга, — болельщики это сделали. То есть у них и с патриотизмом все в порядке, у них с организованностью все в порядке. И команду свою они любят и поддерживают. И если бы у нас была свободная политика, конкурентные выборы и демократическая ситуация, то губернатор Полтавченко сам бы написал заявление. Просто его бы резиденцию заблокировали, и он, не дожидаясь референдума, написал бы заявление и назначил досрочные выборы в связи со своей отставкой. А так, чего от него требовать? У вас кто-то говорит: «Вот Полтавченко – крупная политическая фигура». Да он мелкая политическая фигура, он мелкая политическая сошка, абсолютно несамостоятельная. Вот скажите, в чем состоит политическая карьера Полтавченко? В том, что сначала его Путин назначил своим представителем в Северо-Западном округе, а потом Путин назначил губернатором Санкт-Петербурга? Ну, замечательная карьера. Человек, который никуда никогда сам не избирался, человек, у которого нет никакой поддержки кроме административной… Не политик он – мелкая сошка, про которую все забудут. А вот то, что он кричал: «Ахмат» — сила!» — всегда будут помнить. Е.Канакова ― То есть, получается, что Георгию Полтавченко абсолютно все равно, что скандировать? С.Алексашенко ― Георгию Полтавченко абсолютно наплевать на жителей Санкт-Петербурга, вот вообще наплевать на жителей Санкт-Петербурга, на их интересы, на их позиции. Они ему…знаете как «население у нас замечательное, а люди нам мешают жить» — вот его позиция. Позиция губернатора Полтавченко состоит в том, что «кто они такие, почему я про них должен думать? Я приехал в гости к уважаемому человеку – почему мне с ним вместе не порадоваться, не покричать какую-нибудь кричалку?» Мне кажется, что он вообще даже не очень понимал, что кричит: все кричали – он кричал. Я.Широков ― Тем более, он же кричал не про футбольный клуб, а про борцовский клуб. С.Алексашенко ― Вы знаете, он может там доказывать все что угодно, но те люди, которые посмотрели этот ролик, у них совершенно однозначное представление о том, что кричал Георгий Полтавченко, как бы он не кричал, слово «Ахмат» у футбольных болельщиков ассоциируется со вполне понятным клубом. И когда он это кричит в окружении людей, которые являются спонсорами, болельщиками просто даже безотносительно всех специфики российско-чеченских отношений. Ну, представляете, мэр Вашингтона, где есть замечательная команда Washington Capitals, где играет наш Александр Овечкин и еще много российских хоккеистов достаточно хороших, выходит и начинает кричать: «Edmonton Oilers – лучшая хоккейная команда НХЛ!» Он точно проиграет выборы. Ну, невозможно, не может руководитель города или мэр, в Санкт-Петербурге губернатор, просто наплевать на свою родную команду, у которой в городе огромное количество болельщиков. Я.Широков ― Сейчас прервемся на новости и рекламу и вернемся уже к экономическим новостям. Напомню, что это программа «Персонально ваш», и персонально ваш сегодня экономист Сергей Алексашенко. Вернемся через несколько минут. НОВОСТИ Е.Канакова ― 15 часов, 35 минут в Москве. Продолжается программа «Персонально ваш». Здесь Яков Широков и я, Екатерина Канакова. Напоминаю, что персонально ваш сегодня экономист Сергей Алексашенко. Я.Широков ― Еще одна тема… С.Алексашенко ― Яков, извините, я, пока сейчас был перерыв, нашел статистику по авиакомпаниям. «Победа» — это 6-я авиакомпания в России… Федеральная служба воздушного транспорта, Росавиация, она публикует данные ежемесячно о динамике авиаперевозок: сколько какая компания перевезла пассажиров. Так вот, в прошлом году от 16-й к 15-му году – у »Победы» рост перевозок – 38,7%, практически на 90%, притом, что все авиакомпании – у них вырос пассажиропоток на 11%. То есть это означает, что в прошлом году «Победа» была привлекательной. В этом году за первые полгода у »Победы» выросли на 5% перевозки, а у всех авиакомпании на 25%. Ну, вроде как она уступает. Но, мы понимаем, что… ну, хорошо, я понимаю – неправильно говорить, все понимают, — что, на самом деле, возможно, что у »Победы» есть какие-то ограничения по самолетам, возможно, есть какие-то ограничения по маршрутом… Есть очень важный показатель – процент занятости кресел. Это очень важный показатель. Потому что в конечном итоге, знаете, как, если самолет стоит, он не зарабатывает деньги, если он летит пустой, он тоже не зарабатывает деньги – он их тратит. Вот у »Победы» заполняемость кресел за первые 6 месяцев этого года на всех рейсах, если все посчитать – 93%. При том, что в среднем по российским авиакомпаниям – 80%. Это означает, что «Победа» предлагает тот продукт, которые нужен многим российским потребителям. Доля небольшая – примерно 4,5% на рынке. То есть точно совершенно это не 10 и не 20 процентов. Но, тем не менее, билеты этой авиакомпании находят своего потребителя. Поэтому, знаете, есть такой продукт, есть такой продукт. Поэтому, мне кажется, что не надо требовать принятие закона, ограничивающего маркетинговое… С.Алексашенко: В 11-12-м годах ФАС серьезно наезжала на авиакомпании, чтобы чуть ли не каждый километр стоил одинаково Я.Широков ― А я не требую. С.Алексашенко ― Я не к вам. У нас есть много всяких разных больных депутатов, которые этого хотят. Извините, пожалуйста. Я.Широков ― Собственно говоря, вопрос следующий. Сегодня РБК исследование опубликовало. У нас, оказывается Топливно-энергетический комплекс по-прежнему донор по части налогов. Это что значит: 17 лет уходили – и пришли к тому, от чего уходили? С.Алексашенко ― Яков, а вас это удивляет, что нефть и газ являются опорой российской экономики? Я.Широков ― Расстраивает. С.Алексашенко ― Это ни для кого не секрет. Извините, есть, на самом деле, такая печальная статистика – о ней можно много говорить – но каждый кризис в российской экономике, он увеличивает долю сырьевого сектора. Потому что вот на любом повороте, на любом вираже, на любом ухудшении условий, как правило, предприятия, работающие в сложных в технологически сложных секторах, попадают в более сложные условия. Может быть, исключением было первое десятилетие с 2000 по 2007 год, но после 98-го года – там 99-й, 2000-й – там доля сырьевиков резко выросла. Просто потом пришли нефтедоллары, пришли заемные деньги, ситуация резко улучшилась. Потом, давайте не забывать, что у нас существует очень специфическая система: мы одна из немногих стран в мире, которая держит различные цены на нефть внутри страны и на экспорт. И, собственно говоря, в эту сумму сотрудники РБК включили, что называется, экспортная пошлина на нефть, на нефтепродукты. Это не совсем правильно считать, на мой взгляд, что плательщиком является Топливно-энергетический комплекс, потому что, в конце концов, это такое изъятие ренты государством. Понятно, что плательщиком ренты являются нефтяные компании, но, вообще говоря, вклад их в это дело минимальный. Если бы мы сказали, что давайте мы разрешим предприятиям общественной торговли тоже добывать нефть, у нас бы выяснилось, что у нас предприятия общественной торговли тоже стали быть плательщиками экспортной пошлины. Поэтому да, понятно, что сырьевой сектор С является несущей конструкцией российской экономики. И мы все живем во многом так хорошо – намного лучше, чем в Украине, Белоруссии и других стран Восточной Европы – ровно потому, что есть эта сырьевая рента, которую мы все успешно проедаем: ну, кто-то больше, кто-то меньше, кому-то достается чуть больше, кому-то достается чуть меньше. Да, но в этом ничего удивительного нет. И я несколько раз, по-моему, в эфире говорил, что невозможно… вот любят наши политики говорить: «Нужно уйти от унизительной сырьевой зависимости». И вот типа в течение следующего президентского срока или следующих сроков депутатов Государственной думы страны и экономика должны уйти от унизительной сырьевой зависимости. Этот процесс точно так же, как с расистскими настроениями в США, — это процесс десятилетий, это процесс поколенческий. И правительство, власть, государство в целом должны очень много сделать целенаправленно, чтобы экономика могла уйти от сырьевой зависимости. Если политика будет ровно такая, какая она есть, так у нас и через 20 лет проведет РБК свой анализ и выяснится, что опять Топливно-энергетический комплекс является основным донором, плательщиком в федеральный бюджет. Ничего удивительного в этом наоборот. Какая политика, такие и результаты. Е.Канакова ― Сергей Владимирович, хочется обратиться к другим результатам – к опросу ВЦИОМа. 5% опрошенных хранят сбережения в долларах, а 3% — в евро. Это много или мало? Правильно ли они делают? С.Алексашенко ― Екатерина, я не видел этого опроса. Мне кажется, что опрос – дело такое… У нас 5% от опрошенных хранят в долларах? Насколько я помню правильно, у нас порядка 33-35% всего населения имеют сбережения. Если 5% от опрошенных, а не от тех, кто имеет сбережения, то, в принципе, это нормально. У нас доля валютных вкладов стабильно держится под четверть — чуть больше, чуть меньше, от 20 до 28 процентов ходит чуть вверх, чуть вниз. Причем, как правило, это более обеспеченные россияне. И как правило, валютные вклады, они существенно больше по размерам, чем рублевые. Опять количество людей, имеющих долларовые и евровые вклады, это не говорит об их объемах. Это подтверждает тот факт, что российское население, особенно которое имеет сбережения, живет в такой тривалютной системе, то есть у нас система координат такая: рубль, евро, доллар. И вот там шарахаются туда-сюда. Но, я думаю, последнее время не шарахаются, а просто имеют и там и там, что называется, и в рублях, и в долларах и евро вклады. Ведь это же не означает, что люди, которые имеют вклады в долларах, не имеют в рублях или в евро. В общем, статистика ни о чем, мне кажется. Каков вопрос – таков ответ. Я.Широков ― Еще два вопроса от слушателей. Первый вопрос: насколько вероятен обвал рубля в этом году? И второй: что на конец года будет надежней: доллар, евро или фунт? С.Алексашенко ― Хорошие вопросы, любимые вопросы! Возможен ли обвал рубля? Я вам скажу, как возможно ли увидеть динозавра, выйдя на улицы Москвы? То ли да, то ли нет… Я.Широков ― Осторожней! Навальный уже пошутил… С.Алексашенко ― Ну, да, я более аккуратно. Вы знаете, если вдруг цена на нефть упадет до 25 долларов за баррель, то рубль точно рухнет. Я думаю, что если даже ниже 40 долларов за баррель нефть упадет в цене, то рубль точно рухнет. Но произойдет ли падение цен на нефть, я точно не могу сказать. Это вещь, которая не поддается прогнозированию и предсказаниям. Поэтому, может такое быть? Да, может. Случится ли такое? Я не готов говорить ни да, ни нет. И уж точно совершенно у меня нет такой магической возможности предсказать, что случиться с долларом, станете ли вы богаче, станете ли вы беднее из этого. Что будет – доллар, евро фунт? Знаете, я думаю, что ни к концу этого года, ни к концу следующего года качество доллара, евро или фунта как валюты не ухудшится. То есть доллар будет по-прежнему первой валютой в мире, евро будет второй валютой в мире, ну, а фунт где-то 3-й, 4-й. По-моему, 3-я все-таки валюта в мире по популярности среди инвесторов, среди тех, кто держит деньги в разных валютах. Вопрос, наверное, все-таки в том, что как будут меняться обменные курсы. Но опять говорить об этом трудно. Все, что мы видим за последние несколько месяцев, — мы видим, что евро потихонечку укрепляется по отношению к доллару. Немножечко – это уже процентов на 8-9 за последние месяца 4-5. Мне кажется, что английский фунт будет в ближайшее время, может быть не то что до конца года, а еще года 3-4 в таком сильно волатильном состоянии, когда он будет вверх-вниз ходить, потому что Великобритании, судя по всему, придется пройти через брексит, придется выйти из Евросоюза. И, конечно, на экономику Великобритании этот процесс окажет очень сильное влияние. И как себя поведет фунт, предсказывать трудно. Поэтому не знаю… Проще всего предсказывать российский рубль: куда нефть – туда и рубль. Поэтому, если вы хотите предсказаний, то в этом отношении рубль проще всего. Е.Канакова ― Сергей Владимирович, хочу обратиться к публикации из »Ведомостей»: «Банки могут вскоре узнать практически всё о своих клиентов. Центробанк говорит, что это убережет россиян от неподъемных долгов». А вы как думаете, зачем нужна новая форма контроля? С.Алексашенко ― Это не новая форма контроля. У нас считается, что население в массовом порядке обманывает банки, стремясь получить больше кредитов, чем оно в состоянии расплатиться. Е.Канакова ― То есть банки хотят уберечься… С.Алексашенко ― Мне кажется, что Центральный банк считает, что если это сделать – если заставить банки обмениваться информацией, если составить единый реестр… Это, знаете, такая болезнь: всех загнать в единую кучу, всех пересчитать, о всех собрать всю информацию – и вот тогда экономика будет работать нормально; что если банки будут знать, сколько кредитов взял отдельный человек, если можно будет нажать кнопочку на компьютере и узнать: Иванов Иван Иванович или Сидоров Владимир Владимирович взял уже столько кредитов, а зарплата столько, а работает он там, а детей у него столько, а машина у него такая, дома у него такие и т.д., — то банк примет совершенно обоснованное решение, честное и не даст ему кредит, потому что скажет: «А ты закредитован». С.Алексашенко: Вот если бы у нас были честные выборы, что бы стало с карьерой Полтавченко после этого видео? Но, мне кажется, это такая имитация бурной деятельности. Во всем мире это отдано кредитным агентствам, которые строят кредитные истории, собирают данные, и выясняется, что статистика кредитных историй, статистика кредитного рейтинга, она работает лучше, чем любые базы данных, которые создает государство. Потому что как только мы столкнемся с базой данных, которую создает государство, то мы выясняем, что там какие-то проблемы, какие-то неточности, где-то ошибка. Потом там Иванов Иван Иванович или Путин Владимир Владимирович начнут судиться с Центральным банком, что тот вовремя не поправил такую-то строчку в его данных, потому что его зарплата не столько, а столько, что он уже переехал из одной квартиры в другу, а вот там недостоверно, поэтому банк отказал, поэтому он понес убытки… В общем, к, что обюрокрачивание экономики никогда ее не доводит до добра. Вот то, что предлагает Центральный банк, — это типичное обюрокрачивание экономики, когда люди не очень отчетливо понимают, чего они хотят добиться, но зато понимают, что если создать очередной приказ, и всех обязать что-то сделать, то хуже от этого вроде, по их мнению, не будет. По крайней мере , всегда можно сказать: «А мы это предусмотрели. Мы от этого хотели защититься. Ну, подумаешь, обманули кого-то. Ну, это мы уже не знаем». Я.Широков ― Хочется спросить про эту историю вокруг внутрисетевого роуминга. Кто кого все-таки поборет, по-вашему: ФАС или операторы? С.Алексашенко ― Ну, пока операторы успешно борют ФАС, правда? ФАС уже и сучит и кричит и последнее сто первое китайское предупреждение, что «даю вам 14 дней на то, чтобы вы это отменили». Но сетевые сотовые операторы, они как-то игнорируют. Я.Широков ― Сегодня уже в суд подали. С.Алексашенко ― Уже даже в суд подали. Тут как борьба «нанайских мальчиков»: кто кого переборет. Я думаю, что сотовые операторы переборют ФАС или, по крайней мере, возьмут такую длинную паузу, в ходе которой они что-то придумают. Отдать несколько десятков миллиардов рублей просто так – вот просто так нам с вами, населению, сказать: «Мы с вами будем брать меньше за те услуги, которые мы вам оказываем» — ну, они должны быть точно больными. Единственная задача бизнеса – заработать больше. Если ФАС им в этом мешает… Мы, как выясняем, сотовые операторы не выполнили предписание ФАС – и ничего не происходит. Ну, значит, можно и следующее предписание не выполнять. Я.Широков ― А все-таки, что лучше для нас как для пользователей: чтобы они уровняли цены по России или чтобы остался этот роуминг, пусть он уже такой и будет? С.Алексашенко ― Для нас с вами как для потребителей выгодно, чтобы понятие внутрисетевого роуминга исчезло, и чтобы тот тариф, который мы с вами платим за звонки в Москве, переезжая в другой регион – в Алтайский край, в Корякию, в Чукотку, в Тамбов, в Липецк и так далее – мы платили за свои звонки ровно те же тарифы, которые мы платим в Москве. Просто нигде в мире нет такого, что вы в своем родном регионе платите один тариф, а переехав за 100, 200 или тысячу километров, платите тариф, которые в несколько раз выше. Ну, это безумие, это просто какое-то издевательство над нами с вами. Я.Широков ― И еще один вопрос. Слушатель из Владимирской области спрашивает, что происходит с »Генбанком» и вообще с банками в Крыму? С.Алексашенко ― Ну, чего — проблемы у них. Я.Широков ― Из-за чего? С.Алексашенко ― Из-за того, что в Крыму нет самостоятельной устойчивой экономики. Туристы, видимо, оставляют не так много денег, как хотелось бы крымским банкам, и уж им точно не хватает денег на развитие, и точно не хватает денег на компенсацию тех убытков на развитие сети… А самое ведь главное для банков – это не проблемы расчеты сами по себе между клиентами. Они для банков не сильно выгодны. Банкам нужно, чтобы население, предприятия приносили депозиты , а банки могли давать кредиты, чтобы эти кредиты кто-то просил. Но выясняется, что население в Крыму, предприятия, они достаточно бедные. У них и депозитов не много, и спрос на кредиты невысокий. Тогда на чем зарабатывать? Вот им российские власти пообещали: «Вы создайте там 50, 70… 150 отделений – и вы будете, чуть ли, не монополистом». Ну, люди послушались и создали. А выясняется, что каждое отделение требует расходов, а доходов не приносит. Поэтому опять это очередной пример того, как государство вмешивается в бизнес, и что оно преследует там политические цели, это понятно, а вот на бизнес-интересы наплевать. Честно говоря, мне «Генбанк» не жалко в этом плане. Е.Канакова ― Сергей Владимирович, еще вопрос от слушателя: «Интересен ваш комментарий по поводу новостей о продаже всех активов Михаилом Прохоровым. Власть к этому безразлична. И у них нет повода задуматься, что подобные действия – сигнал для остальных, кому есть, что спасать?» С.Алексашенко ― Я бы не сказал, что власть к этому безразлична. В России уже давно, лет 15 существует такое неформальное правило, что если крупный бизнесмен хочет, что-то продать или что-то купить, то он должен получить разрешение у Кремля. В этом отношении, я думаю, что Михаил Прохоров точно уже давно проинформировал кого надо в Кремле о том, что он готов продать все или часть, или основные свои активы. И он успешно на протяжение нескольких лет реализует свою стратегию. У него был пакет «Норильского никеля» — он его продал. У него был пакет «Полюс Золото» — он его продал, у него был пакет «Уралкалия» — он его продал. Он сейчас «Русал» продает, он РБК продал. Причины разные. Продажа пакета «Норильского никеля» в 2008-м, по-моему – это был вообще фантастически удачное решение, то есть накануне кризиса, на максимуме цен, и он там неплохо заработал. А вот покупка, потом продажа «Уралкалия» — была не очень хорошая инвестиция, с его точки зрения. С.Алексашенко: Мы одна из немногих стран в мире, которая держит различные цены на нефть внутри страны и на экспорт Поэтому, мне кажется, что Кремль об этом знает, и он смотрит на это спокойно. Самое главное, что активы, которые продает Прохоров, покупают российские бизнесмены, то есть с точки зрения Кремля всё остается под контролем. А какая разница, кто владеет пакетом «Русала»: Прохоров или Вексельберг? А чего будет Прохоров делать со своими деньгами – мне кажется, что, в общем, Кремлю как-то это все равно, по барабану. Ведь он мог занимать такую, очень, я бы сказал, политически выверенную и грамотную позицию. Ведь он же много продал активов. Видимо, денег у него наличных много. Но мы с вами, кроме его баскетбольного клуба фактически не знаем ни о каких его иностранных активах. Либо он стал таким абсолютно пассивным инвестором и держит деньги в облигациях, в каких-то мелких пакетах акций, вообще не претендуя на прямое управление бизнесом, либо он инвестирует так, что об этом никто не знает. По крайней мере, явно его инвестиционная политика – куда он направляет деньги – не вызывает никакой аллергии у Кремля. Поэтому я не думаю, что у Кремля могут быть к Прохорову какие-то претензии. Я.Широков ― И на этой ноте мы завершаем сегодня «Персонально ваш» Напомню, что персонально ваш сегодня был экономист Сергей Алексашенко. Ну, а мы с Екатериной услышимся уже через насколько минут.

Ссылка на источник