К.Ларина ― Мы сами всё скажем. Вместе. Итак, здесь в студии – персонально ваш Алексей Венедиктов… А.Венедиктов ― Добрый день! К.Ларина ― А я персонально твоя Ксения Ларина. А.Венедиктов ― Вау! Жена не слышит, она на рынке. Хорошо… Я попросил бы это вырезать при расшифровке. И из YouTube изъять бы, пожалуйста. Ну что?.. К.Ларина ― А что? Правда глаза не колет ведь, правда? Он тоже сейчас слушает нас внимательно… Друзья мои, у нас, как всегда, полно всяких вариантов для общения с нами, с Алексеем Венедиктовым, прежде всего – для ваши вопросов. Канал YouTube «Эха Москвы» работает. Чат перед моими глазами. Можете туда всё что угодно присылать, и, конечно, ваши лайки – это наше счастливое будущее вместе с вами. Кроме этого есть СМС: +7 985 970 45 45. Целая куча вопросов пришла на сайт до начала программы. И вот хочу похвалить наших слушателей: там очень много дельных вопросов. Спасибо большое, обязательно воспользуемся. А.Венедиктов ― НРЗБ. К.Ларина ― Не знаю. Как-то отпали. Отдыхают. Лишь бы не сглазить. Но у нас сегодня еще не просто так. У нас цыганочка с выходом: у нас сегодня есть призы для вас, дорогие друзья. 20-го числа, то есть завтра день рождения Василия Павловича Аксенова, не только великого русского писателя, но и нашего большого друга – друга нашей радиостанции. И там, кстати, ест подтверждение, в книге, которая называется «Остров Личность»… А.Венедиктов ― …Которую мы будем разыгрывать. К.Ларина ― Да, есть достаточно количество фрагментов из наших эфиров, когда он был гостем наших разных передач: и »Книжное казино» и многих других. «Остров Личность» — это одна книжка. И вторая книга, которая тоже вам хорошо известна… А.Венедиктов ― Тоже «Остров…». К.Ларина ― Да, это «Остров Крым» — книга Василия Павловича Аксенова. Эти книги мы разыграем. Вам нужно ответить на вопрос. Ответы присылать на СМС. Пожалуйста. Поскольку мы сегодня все-таки августовские дни вспоминаем 91-го года, и, я думаю, что с Алексеем тоже вспомним, вот к вам вопрос такой: В каком романе Аксенова запечатлены события августа 1991 года? +7 985 970 45 45. Присылайте ваши ответы. За правильный ответ получите обязательно эти замечательные книги. Ну, а уж коли мы начали с этого, давай с этого и начнем? Все-таки 91-й год… А.Венедиктов ― 26 лет. Господи, 26 лет!.. К.Ларина ― Нам больше уже, радиостанции. А.Венедиктов ― Да. Мы сегодня поместили на сайте очень интересное такое эссе одного из наших слушателей Андрея Белякова о том, что если бы вернуть то время, поступили бы вы так же, как поступили вы тогда. К.Ларина ― Кто как. А.Венедиктов ― Да. Кто как. Это заставляет задуматься. Во-первых, прочитайте, во-вторых, это сильно заставляет задуматься, потому что, когда ты переоцениваешь то, что было четверть века назад… Ну, у нас не было выбора… у меня не было выбора, потому что я этим занимался абсолютно профессионально. А.Венедиктов: Охранник Хасбулатова говорит: «Вот указ №3 ГКЧП об отключении «Эха Москвы», как не способствующего» Я 19 августа утром оказался в поезде Москва – Рига. Я уехал в отпуск. И поездная бригада сообщала об этом. И на подъезде к Риге я видел эти танки или танкетки, стоящие эшелонами. Поэтому, как только смог, я вернулся в Москву 20-го. Билетов не было. Я вернулся в Москву, и Сережа Корзун послал меня сначала в Моссовет, где был один из центров сопротивления путчистам. А затем с 20-го на 21-го – вот та самая ночь – я провел в Белом доме. И потом 21-го весь день был в Белом доме, 22-го… Вот как бы вот так. Поэтому у меня тогда, честно говоря, никаких вопросов не вызывало… Я, кстати, тогда схлопотал первый и единственный выговор от Корзуна письменный. Потому что я в эфир-то тогда вывел Хасбулатова по телефону — и буквально нас отключили. Я выхожу из приемной Хасбулатова — он был в эфире – 20-е число. И тут же идет программа «Время». И охранник Хасбулатова говорит: «Вот указ №3 ГКЧП об отключении «Эха Москвы», закрытии «Эха Москвы», как не способствующего…». То есть я вложил в это… Но это был их последний указ. На »Эхе Москвы» в очередной раз они и поломались. Поэтому совершенно эти три дня для меня сплылось в один. Никакой тогда оценки… То есть я понимал как бы, но моей гражданской позиции не было никакой, потому что я, повторяю, схлопотал выговор от Корзуна, что, значит, тех, кто сопротивлялся путчистам я выводил в эфир – «а сами путчисты где?» Я говорю: «Их не было в Белом доме, Сережа». Он говорит: «Ничего не знаю. Должно быть представлено две стороны». Но я-то бы в одном месте. Несправедливый выговор. До сих пор переживаю, 26 лет переживаю. Но профессионально, я считаю, мы работали очень круто. И опять спасибо Сергею Корзуну еще раз скажу накануне этих дней, потому что, конечно, он организовывал всю эту работу, и это было крайне важно. А если идти уже к оценке с сегодняшнего дня туда, на 26… Ты знаешь, это удивительная история, как Горбачев разваливал Советский Союз. Горбачев как лев боролся за сохранение Советского Союза. Он боролся со всеми: он боролся с Ельциным, он боролся с путчистами, он боролся с лидерами республик. Я теперь могу читать стенограммы этих совещаний, которые были до августа и после августа. Вот Горбачев боролся за сохранение Советского Союза. Вот это для меня было такое открытие. Ну, понятно, что Горбачев там развалил Советский Союз; можно сказать, что это хорошо или что это было плохо — крупнейшая геополитическая… малейшая… На самом деле, не так. Ну, просто архивные документы показывают нам, что это было не так. Сохранить не смог, но боролся как лев. И, кстати, эта его борьба отличалась от борьбы с ГКЧП, который тоже боролся за Советский Союз, если возьмем документы, в том, что он пытался договориться, а не направить танки. И выяснилось, что то и другое было невозможно. Гэкачеписты направили танки — и потерпели поражение: на их защиту не вышел никто. Горбачев пытался договориться – и тоже потерпел поражение. И в этом смысле надо признать, что событие августа 91-го года – незаконное создание ГКЧП, — оно ускорило развал Советского Союза, конечно. Немедленно. Все уже забыли – 21-го, 22-го, 23-го, да и 19-го лидеры республик говорили: «Не-не-не, вы там, в Москве разбирайтесь…» — и стали объявлять независимость от Украины до Азербайджана. «Не-не-не, вы там, в Москве…». Очень интересные воспоминания лидеров этих республик. Понятно, что любые воспоминания, они как-то препарируются… И Украина тогда и, соответственно, Белоруссия — Шушкевич, — к сожалению, Азербайджан не оставил, но там тоже интересно, Армения – как они пытались отгородиться. Это ускорило процесс центробежный, ускорило. То есть объявление ГКЧП – они поняли, что их за горло… Поэтому гэкачеписты были главными виновниками распада Советского Союза в такой форме, в какой он произошел. К.Ларина ― Конечно, в то время, когда все это происходило, никто не мог себе предположить, что это оперетта, что это все не по-настоящему, никто не знал, чем это кончится. А.Венедиктов: Незаконное создание ГКЧП — оно ускорило развал Советского Союза, конечно. Немедленно А.Венедиктов ― Какая же оперетта? В архиве есть распоряжения и записки, и были направлены спецгруппы, и некоторые командиры высшего звена вокруг Крючкова говорили о том – и есть опять документы, — что «да, против толпы будем применять оружие». Не было бы это никакой опереттой, и никто бы даже так не подумал, если бы офицеры группы «Альфа», причем не верхние офицеры, а средние офицеры не сказали: «Мы не пойдем стрелять». К.Ларина ― Как ты думаешь, потому что все-таки по-настоящему эта история, это сюжет исторический не отрефлексирован обществом? А.Венедиктов ― Рано. Рано, дорогая. Должны умереть… К.Ларина ― Новая мифология…. А.Венедиктов ― Мифология имени товарища Мединского будет всегда. В истории мифологии много. Но благо, есть факты, повторяю, есть документы, есть свидетельские показания, есть письма того времени, есть телеграммы. И этот архив, к сожалению, он не весь открыт так же, как архив Великой Отечественной не весь открыт. Но придет время… Я вот рассказывал нашим слушателям в программе «Дилетанты» о том, что, конечно, Украина нынешняя сделала великую вещь: она открыла все архивы. Она открыла все архивы КГБ. Поскольку очень много телеграмм шло из Москвы, можно изучать теперь по архивам на Украине, как это было. К сожалению, сейчас архивы здесь закрываются, вернее, сложностей больше. Увольняются архивисты, которые в 90-е годы рассекречивали документы. Ну, в любом случае, даже тот объем, который опубликован, позволяет людям, которые внимательны, наблюдательны, независимо от их политических взглядов, независимо, сторонники они Советского Союза, сохранения… — документы одни. Вы можете делать разные выводы, но не прочитать документы, игнорировать их вы не можете. К.Ларина ― Как ты относишься к такому утверждению, варианту сегодняшнего дня, что сегодня, по сути, ГКЧП победил? Это красивая формула, но, тем не менее, насколько она имеет под собой основания. А.Венедиктов ― Это литературно. Нет, конечно. Нет, не победил. Если мы возьмем документы ГКЧП, их решения, стенограммы их заседаний, которые есть, справки, которые они писали – мы бы сейчас жили в Северной Корее. Была бы одна партия, был один телевизор. Не было бы никакого интернета. В этом смысле. Конечно, может быть, я упрощаю, но их документы, это документы, направленные на то, чтобы уйти где-то в 79-й, 80-й год, даже не в андроповский, а брежневский. Студенты – на сбор урожая, ученые — на сбор урожая… Вот такие вещи были. Они просто не понимали, что мир другое, тем самым ускорили распад СССР. К.Ларина ― Ну, и завершая эту тему, сам ты вспомнил Украину по поводу того, что они сами рассекретили все документы, тут такой вопрос от нашего слушателя на сайт: «Можете ли вы сравнить Майдан на Украине 14-го года и ГКЧП в 91-м году? Мне кажется, что это много общего. Это практически одно и то же: распад государства; глупый, трусливый, бездарный президент, погибшее мирное население, обманутый реформами народ, воровская лита, дорвавшаяся до власти… — тыр-тыр-тыр…».В общем, понятно. А.Венедиктов ― Тыр-тыр-тыр, я бы сказал, восемь дыр. Конечно, никакого сравнения нет. Я напоминаю, что Янукович был легитимным президентом. ГКЧП было нелегитимной властью – это, во-первых. Это как раз та история, когда явление как Майдан… я же там был всю осень практически. И до сих пор у меня очень много вопросов. И я к этим архивам не имею… Там идет следствие. И архивам следствия пока доступа нет. Но я вам должен сказать, что, простите меня, Майдан расходился уже в декабре, и если бы не эта, непонятно кем спровоцированная атака на студентов, когда на Майдан уже пришли не студенты, а 40-летние мужики со всей Украины – чем бы это кончилось, мы не знаем. Но то, что режим Януковича распадался – ну, он распадался. И был вопрос: как он распадется? Это слишком остро еще стоит. Видите, вы политически меня втягиваете, а я все-таки пытаюсь чуть сделать шаг назад. А я там участник и в 91-м году участник, современник, скажем, не участник — наблюдатель. Я смотрел со своей кочки – с кочки корреспондента российского медиа на то, что происходило. И, естественно, у меня угол зрения был ограничен в отличие от 91-го года, хотя я тоже был корреспондентом, но у меня был большой доступ ко всем. Поэтому нет, я не нахожу, что это похоже. К.Ларина ― Друзья мои, мы ждем ваших вопросов и ваших лайков, я не устаю напоминать. И еще Алексей тоже любит, и я тоже полюбила эту игру, чтобы обязательно вы нам писали, откуда вы, где вы нас смотрите, именно смотрите на канале YouTube. Это всегда очень интересно. А.Венедиктов: Два признака, что это теракт: на нем был муляж взрывного устройства и он гонялся за незнакомыми людьми А.Венедиктов ― Да. Это нам важно, чтобы понять, как развивать эту историю, стоит ли это развивать. К.Ларина ― По поводу терактов Мы вернемся в сегодняшний день, поскольку такая серия случилась географически от Барселоны до Сургута, хотя в Сургуте, как я понимаю, еще не квалифицировано это как теракт – нападение. А.Венедиктов ― Ну, конечно, это теракт. К.Ларина ― Это теракт, да? А.Венедиктов ― Есть два признака, что это теракт. Признак номер один: на этом человеке был муляж взрывного устройства. К.Ларина ― Это мы говорим про Сургут, товарищи. А.Венедиктов ― Про Сургут. Это 23-летний парень. Фамилия Абдурахманов. Он бегал с ножом за незнакомыми людьми, и на нем был муляж взрывного устройства. И, как мне успели объяснить мои собутыльники из силовых органов – знаешь, очень хорошо иметь собутыльников, потому что они в любой момент тебе отвечают, потому что они думают, что ты звонишь, чтобы выпить, а ты звонишь, чтобы получить экспертную оценку (мне придется налить сегодня) – так вот муляж, который был у него на поясе, если вы обратили внимание на фотографию, он был ярким красным. То есть это было сделано, с их точки зрения – я просто говорю о майорах, которые это говорят, о следаках, — чтобы отпугивать полицию, чтобы она к нему не подходила. Понимаешь, да? Это муляж. Это раз. Он гонялся за незнакомыми людьми – это два. И, наконец, третье: это с каких же пор бытовуху берет на личный контроль председатель Следственного комитета Александр Бастрыкин? Если он гонялся за своими тещами или сошел с ума – чего там? – там местный майор разберется. Застрелили и всё. Дальше – разбирайся. А он взял на контроль. Эти нападения с ножами, я напомню, что они получили очень большое развитие в Израиле. Это началось все с Израиля, когда после стены не удавалось террористам проносить оружие. Ну, ножи, они ножи и есть. И тогда был принято, как я понимаю, негласное решение – стрелять на поражение сразу. И так это всё меньше, меньше… Ну, а в демократиях типа Финляндии, где вчера тоже с ножом – там нет такого решения еще, и поэтому два погибло… Обычным ножом. К.Ларина ― Цепная реакция какая-то? Как-то следят за тем, что происходит, они слышат эти новости. А.Венедиктов ― Конечно. Террористы точно учатся друг у друга, берут пример друг с друга. Так же история с наездом. Это Ницца была первая. Ницца, потом Лондон, сейчас всюду практически… К.Ларина ― В Ницце там поставили ежи потом, чтобы на набережную не выезжали. А.Венедиктов ― И, насколько я помню, Барселону, — это странно, — там тоже стоят такие перегородки на Рамбла. Но я давно уже не был, три года назад был. Но, на самом деле, это современный мир. Это такое оружие теперь. Потому что, собственно, оружие, оно как бы идентифицируется: там взрывчатку… надо чего-то стараться. А машину – вот они сняли фургон, в аренду взяли. Берешь в аренду фургон по украденным, видимо, документам — и поехали на нем. Всё. Какое оружие? И готовиться не надо. Вообще готовиться не надо. И когда я говорил со специалистами, они говорят: «Понимаешь, как все изменилось: если Аль-Каида – это был все-таки вертикально организованная структура: там был мозг, был руководитель, были финансисты…, то сейчас вообще ничего не надо». К.Ларина ― Лагеря были подготовки, а сейчас вообще не нужно. А.Венедиктов ― Первая история – это «Бостонский марафон». Я напомню, братья Царнаевы, где из скороварки люди без организации, без денег, без инфраструктуры, без всего, то есть ваши соседи ,наши соседи – и в этом новость этого мира. Ну, тут, конечно, важно – тут стрелять, конечно, правильно, я считаю. Просто никто не должен уйти. В таких случаях жестокость, на мой взгляд, оправдана. Но есть неоправданная вещь, потому что иногда возникают связи: люди перезваниваются, люди советуются – я имею в виду террористы – и все-таки люди живут не в безвоздушном пространстве. И расследование гораздо важнее, поэтому правильно, что Бастрыкин взял это под контроль, потому что местные власти тут же: «Какие?.. У нас нет террористов. У нас такой город мирный-мирный. А он сошел с ума…». К.Ларина ― А вообще, в Сургуте – откуда?.. А.Венедиктов ― Да откуда — откуда угодно. Нет границ сейчас. К.Ларина ― Мест нет. А.Венедиктов ― Нет границ. В какой-нибудь деревне это может быть человек, который хочет поехать воевать в ИГИЛ*, он не может поехать – он устраивает ИГИЛ прямо здесь, прямо на месте – прямо в Барселоне, прямо в Сургуте, — хотя я еще не знаю, что это за человек, — прямо в Чечне. Поэтому, конечно, мир другой, и это надо признать. И майоры говорят, что генералы медленно перестраиваются. К.Ларина ― Что они к другим вызовам были готовы. А.Венедиктов: Страх эксплуатируется политиками. Рост правых настроений связан с исламским радикальным терроризмом А.Венедиктов ― Конечно. Это как война. Вот они ищут организацию, складирование… Где ножи складируют? Где фургоны складируют? Нигде, понимаешь? Как с этим бороться? Важный вопрос. К.Ларина ― Я хотела по этому поводу задать вопрос еще тоже от наших слушателей по поводу теракта: «Вот эти теракты в Европе могут возродить нацизм и фашизм. В смысле ультраправые штурмовики против салафитов-исламистов?» А.Венедиктов ― Смотрите, конечно, это вызывает реакцию, безусловно, и обостряет чувство страха. Вообще, чувство страха – это одно из движущих чувств у человека вообще, а у массы… Собственно говоря, весь этот правый, ультраправый крен в политике (я про терроризм не знаю) основан на чувстве страха. Трамп пришел на чувстве страха. Марин Ле Пен получает рейтинг… почему? Потому что приезжают какие-то другие, иные (инопланетяне) с иной культурой, иной одеждой, иными праздниками, иной верой, иной едой, иными запахами, извините, иными правилами культурного поведения – и они вытесняют нас с рабочих мест. Они нас пугают. Вообще, чужие пугают. Сейчас встретишь какого-нибудь человека, какого-нибудь инопланетянина из »Звездный войн», ты от него отойдешь, ты к нему не подойдешь: он с какой-нибудь крокодильей головой. Это страшно. Еще который одет по-другому… И вот это страшно. Это чувство страха, оно, конечно, эксплуатируется политиками. И, конечно, рост крайне правых настроений связан с терроризмом, исламским радикальным терроризмом, конечно, связан. И вот эти истории, которые мы видим в белой Америке, на юге Америке, я имею в виду у южан… К.Ларина ― Вокруг памятников вся эта история, да? А.Венедиктов ― Да. Это как следствие. Это чувство страха, чувство опасения, на котором ненависть рождается. Очень интересный блог написал Арнольд Шварценеггер. Арнольд Шварценеггер, бывший губернатор Калифорнии, знаменитый Арни, он написал блог, обращение к Трампу по этому поводу – по поводу нацизма. «Медуза» перевела на русский. Мы разместили на нашем сайте. Посмотрите, пожалуйста. Он говорит: «Я родился в 47-м году в Австрии, где я видел всех эти сломанных и переломанных мужчин, вернувшихся… Не стойте рядом с нацистом. Не позволяйте нацисту ходить с нацистским знаменем и выкидывать руку в нацистском приветствии. И он пишет речь Трампу, которую, с его точки зрения, Трамп должен был произнести против ненависти и фашистов. Трамп – это же фигура речи. Такой же Трамп есть в Бельгии. Такой же Трамп есть у нас. Трампы, я бы сказал. Но это все живет чувством страха. Конечно. И эти теракты, на мой взгляд, в людях… сначала возникает страх, потом боязнь, потом ненависть. Это так растет. С ненавистью, как пишет Шварценеггер, люди не рождаются, люди не рождаются нацистами, они становятся ими. Почему? Потому что в основе лежит ненависть, которая воспитана на чувстве страха. Это, по-моему, очень точный рецепт. И поэтому это будет расти. И у нас в стране тоже. К.Ларина ― Еще вопрос, связанный с терактами. Эта тема от нас не уходит. По поводу России: «Почему после терактов во Франции, Бельгии, Англии, ФРГ, ЕС не объединяется с Россией бороться с террористами?» А.Венедиктов ― Я не понимаю, о чем вы говорите? К.Ларина ― «Это не означает ли, что для них – это про плохих западников – главное не борьба с терроризмом, а »холодная война» с Россией?» А.Венедиктов ― Ну, аптека — за углом, конечно. Вы знаете, попытки объединения с Россией, скажем, после Бостонского марафона, насколько я знаю, были неуспешными, потому что те документы, которые на Царнаевых запрашивало Федеральное бюро расследований, не были предоставлены. Царнаев-то был здесь до… Не были предоставлены. Ну, и в ответку тоже – нет доверия. Потому и не предоставлено. Слушайте, люди, которые живут во Франции, совершают преступление во Франции. Как вы думаете, какую помощь окажет Россия? А мы, какую помощь можем оказать? К.Ларина ― Какую? А.Венедиктов ― Только по выходцам из России. А мы занимаемся тем, что гоняемся за политическими. Вот и вся история. Слушайте, история с взрывами в петербуржском метро, о которой все благополучно забыли – эти штатные плакальщики. Вот история с предоставлением гражданства. Вот вам страна, из которой приехал террорист. Вы с этим разбирайтесь. Не с Францией, не США, а с этим. Или он на деньги Госдепа взорвал питерское метро? Понимаешь? Это просто запыленные мозги в этом вопросе. А.Венедиктов: Люди, голосовавшие за Навального, должны сделать выбор: остаться дома или голосовать за »список Гудкова» К.Ларина ― Я хочу вернуться к нашим слушателям и зрителям, поскольку мы им дали задание. Сейчас вот есть минутка. Давай мы скажем, кто нас смотрит. Минск смотрит, Брест смотрит, Кропоткин, Краснодарский край. Благовещенск смотрит. Смотрит Израиль. Смотрит Франция… Слушай, как интересно! А.Венедиктов ― Хоть что-то тебе интересно. К.Ларина ― Вариантов много. Киев смотрит. Дальше.. Иркутск смотрит. Бостон смотрит, Флорида. Смотри, сколько. Тебе нравится география? А.Венедиктов ― Алло, в Бостоне, Флориде – спать надо! К.Ларина ― Королев. Литва, Вильнюс. Нижегородская область. Ровно, Украина. Сидней. Дорогие друзья, спасибо большое! Присылайте. Я потом отвлекусь и еще прочту, будет такой вброс географический обязательно. Хочу сказать, что после новостей я надеюсь уже получить список победителей, чтобы у нас СМС-лента тоже освободилась от ваших… Чтобы на СМС тоже поступали вопросы. «Персонально ваш» программа. Алексей Венедиктов отвечает на ваши и на мои вопросы. После новостей продолжим. НОВОСТИ К.Ларина ― Возвращаемся в программу. Здесь – Алексей Венедиктов, Ксения Ларина и вы, уважаемые друзья на различных источников от СМС: +7 985 970 45 45 до канала в YouTube. Милости просим. И обязательно пишите нам в чате, откуда вы. Нам это очень интересно. Мы периодически заглядываем. Нам тут написали, что ФСБ и ГРУ точно вас смотрят. У нас есть победители. Мы избавляемся от книг. Отдаем книги Василия Аксенова «Остров Личность» и »Остров Крым». Правильный ответ на вопрос «В каком романе Аксенова зафиксированы события августа 91-го года?» Роман называется «Новый сладостный стиль». Сам Аксенов не был в августе 91-го года Москве. Он были в Биаррице, по-моему, в это время и общался со своей женой Майей, которая бал здесь, в центре. И с ее слов он как раз и узнавал, что происходит в Москве. Наши победители: Галина – 465, Максим – 395, Серей – 179, Вадим – 447, Оксана – 334, Виктор – 302, Ярослав – 714. Пойдем дальше, Леша? Казалось бы, такая скучная тема, как московские муниципальные выборы. Насколько, вообще, здесь какая-то интрига может быть, и чем они могут быть полезными для граждан и для тех, кто баллотируется? А.Венедиктов ― Смотрите, во-первых, муниципальным советам передадут в этом году из бюджета Москвы порядка – они будут распределять – от 8 до 10 миллиардов рублей. Это серьезная история. Это большие деньги. И избирая, соответственно, новых муниципальных советников, депутатов, вы должны понять, что эти люди будут распределять деньги в вашем квартале. Это важно. То есть вы можете от них требовать на это, на это или на это – конкретно. Большие деньги. Первая история. Вторая история, она политическая. Она связана с муниципальным фильтром. Я вам напомню, что для того, чтобы кандидат в мэры Москвы – я сейчас про Москву – стал кандидатом в мэры, он должен собрать типа 110 голосов муниципальных советников из 100 участков. То есть, на самом деле, если вы хотите, чтобы кто-то из ваших возможных кандидатов стал, вы должны иметь там муниципального советника. Подписи надо собирать. Мы видели, как Евгению Ройзману в Екатеринбурге не удалось сделать, потому что там не было базы советников. А люди просто сдавали свои подписи под нотариуса, их собирали для того, чтобы сдать за действующего губернатора. И история с выдвижением Алексея Навального была довольно сложная. Я сам этим занимался в свое время. К.Ларина ― Когда он в мэры баллотировался? А.Венедиктов ― Когда он в мэры баллотировался. И тогда было принято решение на самом высоком уровне, что «Единая Россия» поделится, потому что в Москве нет муниципальных советников демократической направленности. В Москве, по-моему, из полутора тысяч – я сейчас просто боюсь ошибиться – 30 «яблочников» всего, 2 ПАРНАСа из 1500… На предыдущих выборах этому никогда не уделялось внимания. Наконец третья история. Довольно любопытный кунштюк на этих выборах может оказаться: Дмитрий Гудков-младший, который заявил, что хочет выдвинуться на пост мэра, он понимает, что без подписей муниципальных советников он не выдвинется, и он создал такое движение и сайт, что около тысячи кандидатов сейчас зарегистрированы уже. Так называемый «список Гудкова», из них 600 выдвинут «Яблоком», 50 – ПАРНАСом, 50 – КПРФ. Но тысяча человек как бы в «списке Гудкова» так называемом, хотя формально никакого списка Гудкова нет, естественно. К.Ларина ― Для того, чтобы у него была возможность через год… А.Венедиктов ― Да. Через год к ним обратиться и сказать: «Я вас поддержал, я вам помог – помогите вы мне». В этой истории довольно забавно, потому что бывший кандидат в мэры Москвы Алексей Навальный, он не поддерживал Гудкова на выборах и в Государственную думу и объяснял это в нашем эфире, и не поддерживает сейчас его муниципальных советников. Но существует несколько округов, где и Гудков и Навальный уже высказались в поддержку кандидатов вместе. Объединенная история. Это там, где идет Илья Яшин с командой, и это там, где идет, по-моему, Янкаускас с командой. Я понимаю, что Навальный не хочет поддерживать кандидатов от »Яблока». Я не разделяю, но я понимаю как наблюдатель его рвотное чувство по отношению к »яблочникам», к сожалению. Как его исключали из »Яблоко»… ну, вообще, и политически… Но при этом есть некий набор кандидатов в депутаты, которые идут самовыдвиженцами из этого списка, которые могут быть поддержаны Алексеем Навальным и Гудковым. Я думаю, что это очень интересно будет смотреть по округам. Причем там округа многомандатные, то есть вы голосуете за несколько человек, и достаточно 20% голосов, чтобы из 5 один был от Гудкова и Навального. И то очень интересная структура. Интересно посмотреть, как она работает. И вот в этих округах, где Яшин и Янкаускас уже, — а, может быть, еще будут, может быть, Навальный и Гудков договорятся на каких-то ну не яблочных, но на каких-то нормальных людях… А.Венедиктов: Самый главный призыв – это: «Идите и голосуйте как хотите, но идите и голосуйте!» К.Ларина ― То есть какой-то фонд уже объединяющий, он формируется. А.Венедиктов ― Да. И понятно, что Алексей, у которого в кармане пакет из четверти голосовавших москвичей, как минимум, то неприход этих людей – это в поддержку «Единой России». Таким образом, получится, что придут бюджетники, те люди, которых мобилизует «Единая Россия» через организации, то есть через партию, через школы, больницы, через союзы пенсионеров и ветеранов, они придут все равно. Вот те люди, которые голосовали за Навального, должны сделать выбор: остаться дома, голосовать за »Единую Россию» или прийти голосовать за »список Гудкова», независимо от какой партии. Это очень интересный эксперимент. Меня он интересует исключительно… я знаю, что 24 августа меня не будет в Москве, но будет решение в штабе по наблюдению. Я знаю, что Собянин дал добро, и выделены деньги МГИКу на видеонаблюдение. Я попрошу моего заместителя в комиссии по гражданскому обществу Вадика Ковалева, который следил за видеонаблюдением и на выборах мэра в 13-м, и на выборах в Государственную думу в 16-м, принять в этом участие, чтобы правильно посчитали хотя бы. Вот что мы можем от себя – чтобы правильно посчитали. К.Ларина ― Значит, ты, что называется, будешь наблюдать? А.Венедиктов ― Я в любом случае буду наблюдать. И мне просто интересно, сознают ли люди, что это не какие-то выборы…, что это 10 миллиардов, это база на выборы мэра в 18-м году. Это власть. К.Ларина ― А сами кандидаты это понимают? А.Венедиктов ― Да. К.Ларина ― Потому что я вот послушала – у нас была группа кандидатов в муниципальные кандидаты, и каждый из них подчеркивал – я в эфире это слышала, — что типа «мы политикой не занимаемся». Я не очень понимаю… Тогда объясни мне. А.Венедиктов ― Не-не. Отвечу. Органы самоуправления политикой не занимаются. К.Ларина ― А что такое политика в нашей стране. А.Венедиктов ― Но можно ли, когда к ним обратятся по выдвижению в мэры Москвы за подписью, это будет политика – отдать свою подпись за Собянина или за коммуниста Клычкова. — у них, кстати, очень много кандидатов в депутаты, у них 1300 на 1500 мест – у коммунистов, — за Гудкова, если он пойдет, или, скажем, пойдет Явлинский от »Яблока» в мэры? Это после президентских… Или Навальный пойдет после президентских. Это будет политика – отдать? То есть политикой не занимаемся, но выбор придется делать. Или скажут: «Мы никому подпись свою не отдаем». Такое тоже может быть. К.Ларина ― Дело даже не только в этом, как мне кажется. У нас любой протест социальный, он все равно политический. А.Венедиктов ― Ну, конечно. К.Ларина ― Даже если какой-нибудь муниципальный депутат… А.Венедиктов ― Ты кому это говоришь? К.Ларина ― Слушателям, которые тоже считают, что политика отдельно, а вот снос бульвара и снос дома – это отдельно. Не бывает так. А.Венедиктов ― Кстати, про снос – это тоже важное мнение муниципальных советов. У нас, кстати, в Москве есть один муниципальных совет, где нет большинства у »Единой России» — один из 359. В 359 – большинство у »Единой России». И в одном – Щукино, — где Макс Кац был избран когда-то (сейчас он уже нет) — там сложилась коалиция независимых – «Яблоко» и КПРФ с большинством в один голос, в смысле в свете. А ты понимаешь, вообще, что это большинство было достигнуто 12 голосами избирателей. Всего 12 голосов на прошлых выборах разделили победителей. Они были одновременно в 16-м году с выборами в Государственную думу. Вот 12 человек, которые встали, пришли — и сделали так, что большинство у »Единой России» не было. Там присутствует «Единая Россия», она должна присутствовать там, потому что она в Москве получает приличное количество голосов, и ее представители должны быть там. Но представители разных людей должны быть там. Поэтому задницы 10 сентября оторвать от дивана – и проголосовать. К.Ларина ― Призыв правильный! А.Венедиктов ― Нет, думаю, что самый главный призыв – это: «Идите и голосуйте как хотите, но идите и голосуйте!» К.Ларина ― А сам не ходит, хочу обратить ваше внимание. А.Венедиктов: Улюкаев вызывает Сечина на публичную дуэль. Против Сечина складывается альянс внутри путинской элиты А.Венедиктов ― Я не хожу, потому что это политический выбор. К.Ларина ― Я даже знаю, почему. А.Венедиктов ― Это политический выбор. Ты же знаешь. Путин знает. Зато теперь мне больше никто не предлагает стать доверенным лицом. К.Ларина ― Именно! Вот, кстати, чуйка-то сработала! А.Венедиктов ― Это был пируэт. Чуйка сработала еще в 98-м году, когда я стал главным редактором. К.Ларина ― Значит, Киев опять. Кемерово. Жуковский. Очень приятно, что из Лиссабона нам привет и из многих других городов. Спасибо, дорогие друзья. Присылайте еще. И ваши вопросы, в том числе, на наш чат. Хотелось, чтобы ты несколько слов сказал о процесс Улюкаев – Сечин, потому что он превращается в такой процесс… или нет? А.Венедиктов ― Конечно. Это большое для меня изумление. Я думал, что меня мало чем можно удивить в отношении элиты вокруг Путина. Надо же признать, что Улюкаев и Сечин – это абсолютно пропутинские политики. Один федеральный министр. Другой был вице-премьером. Теперь – глава государственной монополии «Роснефть». И, конечно, аппаратный вес Игоря Ивановича Сечина, его если не дружба с президентом, то его работа с президентом еще с начала 90-х годов, и Алексей Улюкаев, который в этой команде, безусловно, как военспец с Гайдаровского института, то есть нанятый менеджер и член команды… И меня удивило две вещи. Меня удивило, что обвинение Улюкаева вызывало Сечина в суд. И, поскольку они были, как я понимаю теперь, вдвоем в кабинете при этой истории – слово против слова… К.Ларина ― При передаче денег, да? А.Венедиктов ― Я не знаю, что было в чемоданчике. Нет, передача чемоданчика… чемоданчиков. К.Ларина ― Там не было никаких свидетелей? А.Венедиктов ― Нет. И то, что если Сечин придет, и вот слово против слова… И я понимаю, что Алексей Валентинович Улюкаев чрезвычайно осторожный и опытный политик практически вызывает Сечина на публичную дуэль, вытаскивает его из тени – и что там будет, когда это будет?.. Это означает для меня одно: против Сечина складывается очень серьезный альянс внутри путинской элиты. Мы видим, что буквально вчера не последний человек в путинской иерархии Рамзан Кадыров опять резко критиковал публично Сечина. Слушайте, когда вы строите какой-то завод, кому это интересно? Ну, в смысле публично. Ну, вы там партнеры – «Роснефть», Чеченская Республика – договоритесь, чего вы? Наружу, на всех – это публичный демедж, это вызов, это инструмент. И складывается очень интересный альянс: Медведев, Чемезов, Кадыров, Улюкаев — против Сечина. К.Ларина ― А у Сечина — кто? А.Венедиктов ― А у Сечина – Сечин. У Игоря Ивановича Сечина – Сечин. Именно в этом история, что его альянс с военными, с Федеральной службой безопасности – у Сечина, — мы это видим как раз по делу Улюкаева, в том числе. Мы видим, то он выигрывает, то он проигрывает. Я имею в виду Сечина. Не смог переназначить Олега Феоктистова в ФСБ. Отправил его в резерв. Это человек, который помогал арестовывать и организовывал всю эту историю с Улюкаевым. Бывший зам главы экономического отдела ФСБ, назовем это так – по экономическим преступлениям. То есть, на самом деле, элита нервничает. На самом деле, там началась… Обычно, как правильно говорил Черчилль, бульдоги под ковром. Вот они почему-то выскочили из-под ковра. Вот впрямую… Утечки, сливы, хитрый там… Венедиктов, которому рассказывают что-то со всех сторон – и вдруг никаких…Вот выходит федеральный министр перед судом и говорит: «Вот это провокатор, вот это он…». Но Сечин сейчас, можно сказать, третий-четвертый человек в стране. И человек отнюдь небезопасный. И он, значит, бросает ему такой вызов. А.Венедиктов: Валленберг не боролся с советской властью. Таких случав очень мало. Зачем? Что он знал? К.Ларина ― Это не случайная история? А.Венедиктов ― Нет, там случайностей не бывает. И говорить о том, что Улюкаеву нечего терять… А в камере зарезать? Так же было же. И не надо говорить, что он под домашним арестом. Надо будет – найдут. Всем есть, что терять всегда. Люди опасны. Мы же видим, как Сечин бьется против АФК «Система»… Значит, идет активный передел зон влияния. И то, что Улюкаев практически вызвался… или, вернее, Сечин сам напросился через обвинение на публичную словесную дуэль, — это что-то новенькое в наше государстве. Всё под ковер обычно – Путин заметает этих бульдогов пинками под ковер. А тут – позволил. К.Ларина ― Ведь если бы нужно, как я понимаю, убрать конкретного федерального министра, можно было это сделать не руками Сечина, правда? Наверняка другие были варианты. А.Венедиктов ― Надо сказать, что федеральный министр пользовался огромным доверием Путина, насколько я знаю. И, собственно говоря, то, что Улюкаева убрали, это убрали не Улюкаева, а это убрали от уха Путина лишнего человека, которому он доверял. Вот не надо там, чтобы он там ему сеял… и веял. Пусть будет там Орешкин, в которого подхода к президенту не много, потому что ну просто не нарастил мускулы… «Ну, а тем временем я отвечаю за энергетику, я отвечаю… я определяю мнение президента по энергетике, — то есть, где основные деньги, — я, Игорь Иванович Сечин». И вот, собственно говоря, мы будем ждать, когда Сечин будет давать свидетельские показания. К.Ларина ― А он придет, думаешь? А.Венедиктов ― Это обвинение потребовало. Это не защита Улюкаева, это обвинение. Это согласовано, безусловно. К.Ларина ― Интересно. А.Венедиктов ― Интересно, конечно. Борьба с коррупцией! К.Ларина ― Да, кстати. А.Венедиктов ― Сечин и Навальный в одну точку бьют по коррупционерам! К.Ларина ― А вместе делаем одно дело. А.Венедиктов ― Это ты сказала, точно не я. Уважаемые слушатели, это вот эта дрянь Ларина… а это не отражает точку зрения редакции и главного редактора. К.Ларина ― Значит, смотри, дело, которое догнало нас через 70 лет. Я имею в виду про Рауля Валленберга Это очень странная история. А.Венедиктов ― Это не странная история. То есть она странная, но она не странная. К.Ларина ― 70 лет прошло. А люди никак не могут добиться правды. А.Венедиктов ― Потому что архивы засекречены. К.Ларина ― Я напомню, что родственники, потомки Рауля Валленберга… А.Венедиктов ― Племянница. К.Ларина ― Племянница обратилась в суд, подала иск на ФСБ за то, что они не раскрывают, не отдают ей архивные документы, которые могли бы пролить свет на судьбу ее дяди. Чем кончилось, и когда он умер, даже неизвестно. А.Венедиктов ― А я тебе скажу как полковник ГРУ и Моссада одновременно – один погон от ГРУ, другой – от Моссада… Да какая тебе разница, как он умер? Умер он в тюрьме – умер. Какая тебе разница, когда он умер – в 47-м или в 49-м? Какая тебе разница? К.Ларина ― Как его убили? А.Венедиктов: Это убрали не Улюкаева, а это убрали от уха Путина лишнего человека, которому он доверял А.Венедиктов ― Какая разница? Да умер в тюрьме. Туберкулез. Не знаю… К.Ларина ― Но людям надо знать, родным? А.Венедиктов ― Зачем? Какая тебе разница? – говорю тебе я, полковник ГРУ и Моссада. К.Ларина ― А, в этом смысле? Ты в этой роли? А.Венедиктов ― Я в этом смысле. В этой роли. Нет, просто я говорю, что я представляю себе обсуждение: «Ну чего? Ну, он не жив уже. Если бы был вопрос о наследстве: вдруг дедушка где-то сохранился. Но он не жив уже. Проклятые сталинские палачи его пристрелили». К.Ларина ― Кто его убил? А.Венедиктов ― Не скажем. Это закон о персональных данных. И зачем тебе? Если будет написано: Иван Иванов или Петр Петров – какая тебе разница? Он тоже уже умер (если его расстреляли). Вот, понимаешь, они думают так: «Ну, какая разница?» Они и говорят: «Сталинские палачи да, убили… не убили – умер в 40-каком-то году». Ну, какая тебе разница. А история заключается в другом. История заключается в том, что в этой истории есть несколько историй. Потому что никто и никогда не может объяснить, почему его арестовали и привезли в Москву. То есть никой аргументации, никакого смысла в этом не было. Он не боролся с советской властью. Таких случав очень мало. Он не бывший советский. Да, он известный человек… То есть риски этого были велики даже тогда. Зачем? Вот зачем? И тайна в этом: вот зачем? Что он знал? Или, что у него было… К.Ларина ― Что у него отобрали… А.Венедиктов ― Или это эксцесс исполнителя, имею в виду, поначалу – а потом уже не отдаем. Вот там уже точно не отдаем. К.Ларина ― Есть перспектива? А.Венедиктов ― Я думаю, что да, потому что, во-первых, 70-летний срок, ты абсолютно верно заметила, хотя могут продлить всегда сколько угодно. Во-вторых, сейчас там уже пришло поколение, которое, наверное, напрямую уже не связано. Но какие-то подвижки будут, потому что, мне кажется, у нас наконец поняли, что эти ответы «А вам зачем?» — они не удовлетворяют родственников. «Что случилось-то?» К.Ларина ― Неожиданный вопрос. А.Венедиктов ― Да ладно! К.Ларина ― «Вам известны переулки в коридорах власти», — пишет наш слушатель… А.Венедиктов ― Я тупиками в основном. «Коридоры кончаются стенкой… К.Ларина ― Спокойно, не надо! А.Венедиктов ―…а тоннели выводят на свет», как пел Владимир Семенович Высоцкий. К.Ларина ― «Скажите, кто остался на хозяйстве в Кремле, пока два высших руководителя путешествуют по просторам чудесной родины?» В США это оговорено Конституцией: если президент в отлучке, его заменяет вице и т.д. А как в России?», — спрашивают они. А.Венедиктов ― В Кремле, в смысле в здании? У нас Владимир Владимирович, он не в Кремле сидит. К.Ларина ― В вертикали власти? А.Венедиктов ― В вертикали – Владимир Владимирович. Чемоданчик ездит за ним. Если вы спрашиваете про чемоданчик, то он с ним. К.Ларина ― То есть никто не исполняет его обязанности в городе, в столице… А.Венедиктов ― В столице – Собянин Сергей Семенович исполняет обязанности мэра Москвы. К.Ларина ― А федеральные власти? А.Венедиктов ― Да какая разница? Президент — это не там, где он сидит, это не его кресла. Вот у нас товарищ Трамп, он же сейчас не находится в Белом доме. Он находиться в своем гольф-клубе, но чемоданчик с ним. То есть он в отпуске, но он исполняет обязанности, он подписывает указы. Поэтому по коридорам власти ходят призраки. А Владимир Владимирович, как известно, то был в Калининграде, теперь – в Сочи, и чемоданчик с ним. К.Ларина ― Теперь вот что, Алексей… А.Венедиктов ― И штандарт его президентский с ним. К.Ларина ― Хочу тебе напомнить, что сейчас мы не только августовский путч вспоминаем, но и день рождения радиостанции «Эхо Москвы». Поэтому очень много здесь вопросов и поздравлений. 22-го числа, действительно, нам исполняется 27 лет. А.Венедиктов ― Выходим из комсомольского возраста. К.Ларина ― А вопрос, который повторяют наши слушатели из года в год: «А как вам удалось? Почему всех закрывают, а радиостанция «Эхо Москвы» живет? В чем дело?» — спрашивают они. А.Венедиктов ― Отвечаю: Леонид, этот вопрос вы должны задать Путину Владимиру Владимировичу, а не нам. Вот почему вы, Леонид, живете? Потому что у вас хорошие врачи, они вас лечат. К.Ларина ― Или жена хорошая. А.Венедиктов ― Да. Ну, это ты… да. Вот нас все лечат, в том числе слушатели. Мы столько чувствуем заботы и внимания – от властей, от оппозиции, от наших друзей и врагов и от наших слушателей, — ну как тут закроешься. Тут надо же… Лечите нас. К.Ларина ― То есть вся энергия – и отрицательная и положительная, — она продлевает жизнь, правильно? А.Венедиктов ― Это, пожалуйста, со слушателями… К.Ларина ― Значит, по поводу завтрашнего эфира «Без посредников» не будет. А.Венедиктов: Вот когда нас не станет… когда с нами случится, что с Life News – вот тогда вы зарыдаете! А.Венедиктов ― Я буду первый раз в жизни в Омске на два дня. Там медиа-форум. И там, сразу хочу сказать, образовалось энное количество… я, в общем, культурный стал: я хожу по музеям. Я пойду в три музея в Омске и в понедельник я вернусь… во вторник я вернусь как раз на 22-е число. К.Ларина ― А пока нам идут приветы на нашем чате в YouTube. Повторю, чтобы вы еще нам обязательно лайки ставили. А.Венедиктов ― Лайки, чтобы вас было больше и лучше… Пожалуйста. К.Ларина ― Привет из Новой Зеландии. Привет с Кипра. А.Венедиктов ― Во люди отдыхают, да? К.Ларина ― Привет из Литвы, город Бирштонас. Привет из Пензы, привет из Карелии. А.Венедиктов ― Спасибо вам большое! Видите, почему мы живем? А на кого вас оставить? На нее, что ли? К.Ларина ― Почему же? И на меня можно, скажу тебе… А.Венедиктов ― Тебя ставить ИО главного? Хочешь? К.Ларина ― Нет, не хочу! А.Венедиктов ― Телефончик подарю – будешь общаться ночами с разными… экспертами. К.Ларина ― Кстати, вопрос опять же про август. Спрашивают Алексея как опытного человека, чего нам ждать в этом августе. Или уже ничего не ждать? А.Венедиктов ― Это все какая-то странная конспирология. К.Ларина ― Но мы привыкли… А.Венедиктов ― В каждом месяца, каждый день может… Ничего не надо привыкать. Живите спокойно. Мы выходим – мы вам все рассказываем. Мы вместе с вами переживаем жизнь нашей страны и нашего мира. Будем жить дальше. Не думайте про вчера, думайте про завтра. Мне кажется, что это самое главное. Пока мы в эфире, у вас все будет неплохо. Вот когда нас не станет… когда с нами случится, что с Life News – вот тогда вы зарыдаете! К.Ларина ― Кстати, здесь тоже был вопрос: «Какие чувства испытал Венедиктов, когда узнал об этой новости?» Я вижу это лицо! Я вижу эти чувства! Чувство торжества… А.Венедиктов ― У меня чувств к Life News никогда не было. Я был абсолютно бесчувственен к тому, что они делали, потому что я понимал, что они делают, как они делают, на какие деньги они делают. Куда теперь делись эти деньги (поэтому и закрылись). К.Ларина ― Мы выражаем какие-то чувства солидарности, горечи, сожаления, соболезнования? А.Венедиктов ― Ну вот спроси у слушателей… Соболезнования, да. Примите мои соболезнования глубокие, очень глубокие. Нет, на самом деле, понятно, что так как раньше жили медиа, с таким количеством денег, — сейчас жить невозможно, и надо было сокращать финансирование, включая то, что делает «Национальная Медиа Группа» Ковальчуков. И это давно обсуждалось. Ну и… К.Ларина ― Бог с ним. А.Венедиктов ― Мы здесь. Переходите к нам. Мы лучше. К.Ларина ― Да, это Алексей Венедиктов программа «Персонально ваш». На этом мы завершаем наш сегодняшний эфир, и надеемся, что когда-нибудь эти все люди из чата буду висеть еще и на самом сайте YouTube, чтобы можно было на них посмотреть. Очень хочется. Спасибо! *Деятельность организации запрещена на территории России.

Ссылка на источник