код для блога  (Голосование закончено в 17:45) С.КОРЗУН: Всех приветствую. Сергей Корзун у микрофона и напротив меня Виктор Шендерович. Здравствуйте, Виктор. В.ШЕНДЕРОВИЧ: Добрый вечер. С.КОРЗУН: С программой «Особое мнение». Сразу начну с вопроса. Сергей74 задал его: «Виктор, из года в год вам день в день приходится комментировать по горячим следам прямую линию. Может, вам просто пора сменить день недели для выступления на «Особом мнении», чтобы избежать подобной участи в дальнейшем?» В.ШЕНДЕРОВИЧ: Ну, может быть, как-то администрации Путина в дальнейшем другой день назначать? С.КОРЗУН: То есть вы сидите твердо, тверже, чем администрация Путина. В.ШЕНДЕРОВИЧ: Сидели и сидеть будем! Нет-нет-нет, ну, это вообще… Но, действительно, совпадение такое. Ну, они на четверг назначают, середина недели, хороший день в этом смысле. Антрепренеры знают, что четверг – хороший день. С.КОРЗУН: Смотрели хоть? Следили внимательно? В.ШЕНДЕРОВИЧ: Нет. Нет, разумеется. Я… С.КОРЗУН: Почему разумеется? В.ШЕНДЕРОВИЧ: Я обнаслаждался в предыдущие 12 лет или сколько он там наслаждает этим? Я обнаслаждался. Я это все знаю наизусть, заранее. Я об этом сегодня писал на блоге в «Эхе». Пьесу написал году в 2005-м или 2006-м. И все совпадает буквально. Я сегодня поинтересовался, мальчик у них будет или девочка сегодня с трогательным вопросом? И выразил предположение, что по нечетным они пользуют девочек. Девочку и пользовали сегодня, с детской площадкой. Так что всё… С.КОРЗУН: В общем, пари ставить все равно один к одному было. Это как вопрос о динозавре, блондинке о динозавре, увижу или не увижу. В.ШЕНДЕРОВИЧ: Да-да-да, 50 на 50. С.КОРЗУН: 50 на 50. В.ШЕНДЕРОВИЧ: Вот. Так что тут нечего особенно и незачем это смотреть. Потом, у меня слабая нервная система, я этого видеть уже не могу. С.КОРЗУН: Честно говоря, я в самом начале посмотрел, напомнили. И мне сегодня президент наш, ну, по крайней мере, поначалу показался не очень внятным. Он всегда так, довольно сильно начинает, так, бодро и активно. А там немножко как-то плавал по каким-то вопросам. В.ШЕНДЕРОВИЧ: Нас что интересует? Его форма физическая? С.КОРЗУН: В том числе. Вас не интересует его физическая форма? В.ШЕНДЕРОВИЧ: Ну, другой надежды нет на избавление. То есть мы теперь… Нас интересует только его физическая форма. И если она похуже, то мы облегченно вздыхаем, да? Я не понимаю смысла этого. Он танцует этот танец, значит, 12 или 13 лет, я имею в виду «Прямые линии». И удивительно не то, что он из года в год это все устраивает, этот дикий самопиар… не то, что он продолжает это все. Это все очень понятно. Удивительно, что народ российский в диапазоне от этих бабушек до этого Познера продолжают ему задавать вопросы. Вот, еще есть какие-то вопросы! Было там сегодня в вопросах словосочетание «захват власти»? нет? С.КОРЗУН: Может, и было. Я должен сказать, что я не за всем слежу и не за всем мог сегодня следить, поэтому не… В.ШЕНДЕРОВИЧ: Ну, тем не менее. С.КОРЗУН: Обратимся к полному тексту. В.ШЕНДЕРОВИЧ: Да. А вот: я не думаю, не думаю. И это всё так или иначе. разумеется, пиар-акция, направленная на укрепление…. Это его спектакль. Почему в этом спектакле принимает участие он и обслуживающий персонал с Останкино, понятно. Кудрин почему принимает участие? Алексей Леонидович не производит впечатление идиота. Стало быть, он согласен участвовать в этом цирке с конями. Он не может не понимать, что это постановка, да? Что просто так не зовут туда. И что он участвует в постановке, цель которой — вернуть ощущение легитимности, диалога, какой-то политики… Это вот — симуляция политики. То, что сегодня происходило (я в пересказе это прочел) между Кудриным и Путиным, это симуляция политики. Зачем это нужно Путину? Естественно, он абсолютно не легитимен, никаких выборов не выигрывал, он – узурпатор. Его фамилия – Лукашенко. Но он, все-таки, да? — «Большая восьмерка», всяко такое, Страсбург, Госдеп, всяко такое… — значит, ему нужно теперь заиграть. Заиграть 6 мая, заиграть выборы, заиграть захват власти. Заиграть! И он это «заигрывает» в том числе вот такими конфликтами, вполне демократическими диалогами с Кудриным. Зачем это Путину, понимаю. Зачем это Кудрину? Ну, боюсь, что тоже понимаю. Но обидно. С.КОРЗУН: Тем не менее, такой странный треугольник, часть линий пунктирных вырисовывается. Путин, Медведев, Кудрин. Для Кудрина, может быть, не было другой возможности кроме как поспорить с Путиным ровно в режиме прямого эфира на этой прямой линии. У них, действительно, состоялся короткий обмен мнениями, но принципиальный, возможно, для экономического развития страны. В.ШЕНДЕРОВИЧ: Если Путин захочет побеседовать с Кудриным, у него есть эта возможность за пределами цирка с конями, пятичасового, который сегодня был. С.КОРЗУН: То есть вы считаете, что это специально было выпечено на публику исключительно? В.ШЕНДЕРОВИЧ: Ну а как? Что, им негде встретиться? Ну, просто другой возможности нет? Кудрин прорвался в прямой эфир, взял в заложники оператора? Как это все было? Значит, что мы валяем дурака? Это пиар-акция. Потому что если Кудрин, действительно, что-то хочет сказать Путину, у него есть эта возможность. Если Путин, действительно, хочет каким-то образом модернизировать политическую систему, экономику, у него есть эта возможность: услышать, что об этом думает Кудрин и не Кудрин. Значит, не будем валять дурака, и — в очередной раз — «некрасиво подозревать, когда вполне уверен». Цитата. С.КОРЗУН. В самом конце был задан вопрос о преемнике. Кто бы сомневался, что он будет задан, естественно. Ответ президента был короток «Народ российского государства будет выбирать моего преемника», — отрезал Путин. В.ШЕНДЕРОВИЧ: Да-да. Кто бы, опять-таки, сомневался, что он так ответит. Опять-таки, братцы: что ж мы будем прислушиваться к тому, что он говорит? Говорит он прекрасные вещи, в том числе сегодня. И про «вор должен сидеть», и про равенство перед законом. Я сегодня вот зашел перед эфиром, он еще танцевал там. Да? Я случайно услышал, что все равны перед законом, и если прокуратура узнает, любой чиновник любого ранга… Что?.. Сколько можно это слушать, эту ботву? Он поет эту песню тринадцать лет. Он с борьбы с коррупцией начинал, он с этим шел к власти! Индекс коррупции увеличился в разы, мы уже ниже Африки любой, — уже пора смотреть на дела! Но! Я уже давно об этом сказал. Он так устроился… Причем, я в первый раз написал об этом — я очень хорошо помню, по какому поводу. Это было по поводу объявленной им победы во второй чеченской войне. Он в феврале 2000 года, перед первыми своими выборами («выборы» — в кавычках) объявил, что война завершилась победой. А дальше там МВД наводит порядок, да? Он как главнокомандующий победил, а дальше — ну, разбирайтесь… Он регулярно сбрасывает с себя, так сказать, грязное, запачканное им же. И снова выходит в белом! Он не отвечает за дела рук своих. Он – господь бог. Он сегодня скреб там нимбом по небу опять, да? Он опять сверху с облака взирал на то, как мы тут. А мы тут спрашивали у него. Одна там (тоже я услышал там) спросила. как сына воспитать, да? Мы ему задаем вопросы про ЖКХ, про это, про то. А он на облаке. Знаете, администрация в других странах как-то отвечает за то, что она делает. Ее меняют в связи с тем, что… В Норвегии или в Швейцарии, допустим, регулярно люди недовольны тем, как администрация работает. И как-то они считают, что нужно с администрации взыскивать. Поэтому рейтинг в Норвегии и в Швейцарии у администрации довольно невысокий. Ее регулярно меняют, к ней много претензий. И администрация в Норвегии не сидит на облаке. Это всего лишь администрация выборная. Ее возят мордой по столу и выбрасывают, когда она плохо работает. Вот и все. А тут господь бог Саваоф там где-то на облаке сидит и опять вещает. Ну, понятно, ну, четыренадцать лет… Еще сколько? Ну, давайте. Охота – давайте. С.КОРЗУН: Вопрос, чтобы поддеть, наверное. Ирина спрашивает «Венедиктов тоже пиарился?» Как ответите в прямом эфире на этот вопрос? В.ШЕНДЕРОВИЧ: А он там участвовал? С.КОРЗУН: Венедиктов участвовал, задал вопрос про нотки сталинизма, которые появились при 3-м сроке Путина. В.ШЕНДЕРОВИЧ: Нет, секундочку. Журналисты (Венедиктов, не Венедиктов), — журналисты работают. И они задают вопросы. Это их работа — задавать вопросы. Там можно бойкотировать, но это уже политическая позиция. Позиция журналиста – прийти и задать вопрос. Можно задать вопрос «Как вам удается поддерживать такую хорошую физическую форму?», но для этого надо быть блондинкой. Венедиктов не блондинка, поэтому он задает осмысленный вопрос, ответ на который довольно важен; публичная позиция. Мы проясняем публичную позицию. Не что он думает (мы прекрасно знаем, что он думает – это из его практики исходит), а — публичная позиция. !на важна. Я не знаю даже, что он ответил, мне это даже не важно. Правильно. Человек, который задает вопрос, — он делает свою работу. Так что к журналистам никаких претензий. Заведомо. А там, дальше, каждый журналист своим вопросом проясняет качество своей работы. Своей, подчеркиваю. С.КОРЗУН: У вас к Путину не было вопросов как у журналиста? В.ШЕНДЕРОВИЧ: Я много раз отвечал. Я говорю, что у меня есть некоторое количество ответов по поводу Путина. А вопросы — я рад был бы… Вот, если я доживу до суда над этим господином, и он доживет до этого суда (тут нужно два условия), я готов выступить свидетелем по ряду пунктов о злоупотреблении, тяжелом злоупотреблении должностным положением. Я готов выступить свидетелем. Так что если мне зададут вопрос, я буду отвечать. А к нему — какие вопросы? С.КОРЗУН: Еще вопрос от Кукур222: «Нельзя ли организовать прямую линию с вами, Виктор?» В.ШЕНДЕРОВИЧ: Ну, остается уговорить принцессу, как говорил Ходжа Насреддин. С.КОРЗУН: Кто принцесса? В.ШЕНДЕРОВИЧ: Ну вот, вот есть Константин Львович, Олег Борисович, руководители государственных телеканалов. Обращайтесь к ним – я готов. Правда, я обещаю… С.КОРЗУН: 4,5 часа продержитесь в эфире? В.ШЕНДЕРОВИЧ: Нет, нет, нет. Я — короче. Я уложусь быстрее. На меня много эфирного времени не уйдет. С.КОРЗУН: О’кей. Напомню, Виктор Шендерович в программе «Особое мнение» на радио «Эхо Москвы», на телеканале RTVi. К другим вопросам. Сегодняшний приговор Мосгорсуда в отношении Лебедева. 2,5 года колонии за организацию и подготовку массовых беспорядков. Ниже нижнего предела, предусмотренного по этой статье. Но, тем не менее, приговор с заключением не условный. И о чем это вам говорит? В.ШЕНДЕРОВИЧ: Ну, это… Господин Лебедев – он ведь сотрудничал… С.КОРЗУН: Добавлю еще от Ильи из Ярославля: «Многие решили отмолчаться, когда был день, посвященный узникам Болотного дела, посвященный Лебедеву. Правильно ли это? Справедливо ли это, на ваш взгляд? – спрашивает Илья. – И какова роль, на ваш взгляд, данного персонажа на митинге 6 мая и после? Провокатор или страстный борец, но впоследствии сломленный человек?» В.ШЕНДЕРОВИЧ: Я не знаю подробно господина Лебедева. Я прочел его биографию, немножко прояснилась его фигура. Он, конечно, выступил в совершенно провокационной мерзкой роли, что ему зачлось от власти, которая дала «ниже нижнего», а потом отпустит за хорошее поведение довольно быстро, да? И что ему зачтется впоследствии, — потому что он, конечно, оговорил своих товарищей. Никаких массовых беспорядков — сотни фактов, приведенных на Общественных слушаниях, которые недавно проходили, сотни фактов и признания самой полиции подтверждают, что не было никаких организованных беспорядков; была милицейская провокация. И признание господина Лебедева облегчает власти возможность давления и, так сказать, демонстративной посадки заложников. С.КОРЗУН: Нам даже юристы объясняют о том, что, все-таки, факт прецедента работает. То есть уже существование вот этого считается доказанным, поэтому все остальные судебные процессы… В.ШЕНДЕРОВИЧ: Да. Да-да-да. Поэтому, да, дальше уже все. С.КОРЗУН: Так же, как у Навального, уже один посажен по этому делу. В.ШЕНДЕРОВИЧ: Совершенно верно, совершенно верно. Значит, господин Лебедев помог власти совершить чудовищное беззаконие. Это ему зачтется с обеих сторон. Одна сторона его быстренько выпустит за хорошее поведение, — вторая сторона, я думаю, запомнит и оценку даст. И уже дала. Совершенно ничего нового. Братцы, ну, мы же помним… Это уже дальше достоевщина начинается, это уже дальше такие, психологические извивы, чем господин Лебедев отличается от товарища Удальцова, ну и так далее. Это уже психология, это уже к Достоевскому. А мы просто констатируем, что человек выступил в роли провокатора. С.КОРЗУН: Перспективы Навального и его дела? Сдвинулось оно с мертвой точки? Были первые заявления? В.ШЕНДЕРОВИЧ: Нет, ну, дело, опять-таки… Если бы мы находились в Швейцарии, то можно было бы опираться на факты. Поскольку мы не в Швейцарии, то можно констатировать, что Навальный будет признан виновным. То, как идет дело, — то, как судья, посоветовавшись сам с собой, как сказано, не дал себе отвода… ну и так далее. Всё там очень понятно. Свидетель обвинения сегодня с интересом слушал собственные показания, хватаясь за голову: я ли это? С.КОРЗУН: То есть вы за чем-то следили сегодня, все-таки. В.ШЕНДЕРОВИЧ: Ну, там-то жизнь. Там-то не цирк с конями. То есть тоже цирк с конями, — но там-то и есть вот она жизнь настоящая, когда свидетель от обвинения не в курсе того, что он там показал, когда не «бьются» никакие цифры, когда нет никаких экспертиз, когда все высосано из пальца, и мы знаем, чей это палец, Там идет жизнь. И, конечно, власть будет позориться об это дело, как она позорилась о дело Ходорковского и так далее. Да, как говорится, против лома нет приема, — с одной стороны. С другой стороны, они продолжают позориться. Они продолжают позориться и будут позориться каждый день этого суда. Ну, история – длинная штука. Посмотрим… С.КОРЗУН: Еще попрошу немножко поиграть на площадке, которая обычно у нас Михаил Барщевский, как бы, юридический комментарий. В.ШЕНДЕРОВИЧ: Я — юридического дать не могу. Для того, чтобы давать оценку что Болотному делу, что делу Навального, не надо быть юристом. Это излишне. Это слишком очевидно все, да? Тут не требуется специального знания статей, норм, да? Слишком все… Потом — на Болотной я был, я это видел, я это знаю. Я прочел тонны свидетельств и материалов, и посмотрел по этому делу. Мне не нужно быть юристом, чтобы давать свою сущностную оценку. С.КОРЗУН: Тогда тоже к сущностной оценке. «Голос» оштрафован на 300 тысяч как иностранный агент. Свершилось то, к чему, в общем, шло. Там история с «Голосом», совсем недавно Мелконьянц был у меня в другом эфире, как раз об этом говорили. Вся история с этими принятыми или не принятыми там 5-тью, 7-мью тысячами евро, которые не прошли. Отказались вешать на себя ярлык «иностранный агент», получили за это 300 тысяч. Что дальше? В.ШЕНДЕРОВИЧ: Ну, дальше. Это ничего нового. Вот, мы неделю с тобой не виделись — ничего нового не произошло. Они продолжают радостно завинчивать гайки. Идиоты. Они продолжают радостно завинчивать гайки, они продолжают… К чему это приведет, да? Это приведет к тому… Ну, о чем этот сигнал? «Убирайтесь отсюда, убирайтесь. Вы не нужны». Те, кто пытается добиваться справедливости, добиваться соблюдения закона. Ладно — «Голос». Прокуратура наехала на Фонд «Кислород», по-моему, который занимается медицинской помощью детям. Они тоже, потому что они не поставили, что они – иностранные агенты. А они говорят «Так мы же не политики» — «Как вы не политики – говорит им прокуратура, — когда у вас написано там «Защита детей». Вы в политике». Прокуратура права. По большому счету она права, потому что всякий свободный человек… Чем занимается этот фонд? Он затыкает государственные дыры. Государство, которое не может защитить детей, не дает денег на лечение детей… — вот, фонд помогает. Значит, фонд этот затыкает государственные, дыры государства, у которого есть деньги на Сочи, на ракеты «Булава», на все, что угодно, кроме социальной сферы. Значит, люди добровольно затыкают эти дыры, и государство начинает их преследовать. И это, по большому счету, очень такая, знаковая история. Потому что — свободный человек… Они преследуют свободных людей. Хочешь помогать детям – поклонись в ножки Путину, ляг под Путина, будут тебе деньги на медицину. Что, мы не знаем? Что ж ты сам это делаешь, Путина не спросившись? Логика понятная – задавить все живое, вот, всякую инициативу человеческую, всякие поступки, чтобы люди в России не думали, что они могут что-то делать сами. Потому что, вот, он – гражданин России. Вот — он решил этим заняться, хорошим делом… Нет! — только через Путина. Можно сказать «через задницу», но это одно и то же в данном случае. Через Путина! Поклонись Путину, прояви лояльность, получишь денег в виде отката за политическую лояльность. Только так. Или это будет откатом за финансирование. Только так! И прокуратура… Хотя это, с одной стороны, идиотизм, — с другой стороны, они, конечно, абсолютно в русле! Они давят свободных людей. Потому что сегодня, понимаешь, детям помогает, завтра он будет голоса считать, послезавтра он выйдет на митинг, еще после партию организует… Нельзя давать людям свободным дышать! Поэтому делается так, чтобы свободные люди не дышали здесь. Вот — Узбекистан. Можно ли что-то делать в Узбекистане без разрешения Каримова? Нельзя. Хочешь помогать детям? Иди к Каримову. Хочешь растить хлопок, иди к Каримову. Нельзя ничего делать без Каримова. Ну, и без Ким Чен Ира ничего нельзя делать, и так далее — без Фиделя Кастро или Рауля. Вот логика. С.КОРЗУН: Хочется спросить, пробовали уже там и в Узбекистане, и на Кубе? В.ШЕНДЕРОВИЧ: Те, кто пробовали в Узбекистане, сидят в зиндане, если еще живы. Остальные в Норвегии, те, кто успели убежать из-под господина Каримова. Вот и все. Или в Дании. Значит, вот и весь разговор. Это — очередные шаги, явные шаги в сторону Узбекистана. И, вот, наезд… Еще раз говорю, с «Голосом» понятно — там одноходовка, это, действительно, политическая история. Потому что люди поймали на воровстве Путина с командой — конечно, им надо отомстить! Это понятно. И подкупает принципиальность ассоциации «Голос», принципиальность в этом отказе делать ерунду, предписанную их незаконными законами. Но вот случай с наездом на благотворительный детский фонд – это еще более показательный случай. Это уровень метастаз, которые уже пошли по всему телу. С.КОРЗУН: Виктор Шендерович сегодня в «Особом мнении». К международным событиям. Есть одно событие, на которое хотелось бы получить ваш комментарий. Президент Сербии Томислав Николич впервые принес извинения за преступления, которые были совершены против боснийцев в Сребренице во имя Сербии и сербского народа. Интервью боснийскому телеканалу выйдет в эфир 7 мая, но не стали ждать и журналистам, естественно, дали возможность. Цитирую: «Я встаю на колени и прошу прощения за Сербию в связи с теми преступлениями, которые были совершены в Сребренице. Я прошу прощения за те преступления, которые были совершены во имя нашей страны и нашего народа». Дословно вот что сказал президент. В.ШЕНДЕРОВИЧ: Потрясающая формулировка: «преступления, совершенные во имя страны и народа». Нет. Нет. Во имя одного народа не надо расстреливать в затылок пацанов из другого народа, не требуется это сербскому народу, как не требовалось немецкому уничтожать евреев. Как не стало лучше народу хуту оттого, что они уничтожили народ тутси. Нет, народу это не нужно! Государство бывает преступным. Народ бывает исполнителем преступной воли государства и несет за это ответственность. И Аденауэр вставал на колени. И слава богу, что… Хотя, я представляю себе, какой вой сейчас со стороны националистов, и так далее, и так далее там, сербских по поводу этого извинения. Это на пользу. Там есть, конечно, политический момент, ну, такой, прагматический момент, о котором все тоже будут говорить. Да, вступление в ЕС, да, это условие и так далее… Ну, правильно. Правильно. Точно так же, как гуманитарную помощь в Берлине в 1945-м, начиная с мая, оказывали в кинотеатрах. Приди в кинотеатр, посмотри немножечко документальных пленочек про Освенцим, на выходе получи паек. Ты ешь — и думай, и знай правду. Это полезная вещь, она – мучительная вещь для народа, абсолютно мучительная. И для человека мучительная. Не хочется. Каждый из нас знает… у каждого свой скелет в чулане, и у каждого… Не обязательно Чикатило. У каждого человека есть нечто, чего ему хотелось бы не вспоминать, забыть. Но вспоминать надо. Замечательная была формулировка, я забыл, кому она принадлежит. А! По-моему, это Померанц. О том, что приличный человек отличается не тем, что ему не о чем сожалеть, а тем, что он готов об этом сожалеть, о том, что он представляет, что поступил плохо. С.КОРЗУН: Виктор Шендерович, короткий перерыв. Через 3 минуты снова в студии. НОВОСТИ С.КОРЗУН: Напомню, сегодня «Особое мнение» с Виктором Шендеровичем. Ждал огромного количества комментариев. Комментариев много. Но один зачитаю из тех, что пришли, как бы, в перерыве и за последнее время из Старых Васюков. «Это раньше 30 серебренников были деньги, теперь – скидка со срока». В.ШЕНДЕРОВИЧ: Неплохо. С.КОРЗУН: Довольно мощно. Давайте поговорим. Были вопросы у нас по поводу протестных акций 5 или 6 мая. Одни за 5-е разрешенное, другие за 6-е, не особо разрешенное. Как вообще надо отмечать этот день? Может, его и не надо отмечать? В.ШЕНДЕРОВИЧ: Нет, разумеется. Как его не надо? Отмечать надо что-то другое. «Отмечать» — такое в русском языке слово, предполагающее… С.КОРЗУН: Ну, я не сказал «праздновать». В.ШЕНДЕРОВИЧ: Нет, ну, «отмечать»… Язык – он же, так сказать, сам наполняется смыслом. Отмечать – это отмечать! Нет. Но помнить надо, это точно. И, конечно, 6-го. Если спрашивают меня, то, конечно, 6-го. Да, шестое мая вошло в новейшую историю совершенно ясно, с ясным знаком. Это день массового полицейского насилия. С массовым последующим преследованием мирных граждан, вышедших на мирный митинг. Со стороны власти, которая сама устроила эту провокацию. Причем, как ясно тем, кто следил за Общественными слушаниями, совершенно ясно просто пошагово, как она осуществлялась, эта провокация. Как это сделано было. С.КОРЗУН: Об этом немножко говорили в первой части. Я о другом. Почему обязательно настаивают на 6-м? Может быть, 6-го, поскольку это выходной день и проще провести? Точно так же, как вопрос о том, почему выходить 31-го. Я понимаю, что за 31-ю статью Конституции. Но если разрешат в другой день, там, 28-го, значит, не надо выходить? В.ШЕНДЕРОВИЧ: 31-го другая история. Другая история. Стакан полупустой или полуполный. Можно танцевать с позиции власти — и кланяться в ножки за то, что вообще что-то разрешили. Секундочку! Захотели 31-го, значит, 31-го. В принципе, никто не должен никакого разрешения вообще спрашивать. Пришли мирные, без оружия? – отвалите, стойте вокруг, охраняйте. Вот и все, что должна сделать полиция в этом случае. По Конституции, фактически отмененной, де-факто отмененной, несмотря на все, что там чирикал сегодня Наше Все. Вот, можно танцевать с позиции власти, — можно танцевать с позиции просто Конституции, закона и так далее. Да, 5-е удобнее, но это было 6-го. И это достаточно серьезный повод, и это связано с 6-м. Ну, можно 7 ноября коммунистам предложить праздновать 13 марта. Ну, хорошо. Но как-то не получается 7 ноября праздновать 13 марта, как-то почему-то они хотят 7 ноября. Имеют право. Вот, тот же самый случай. Это было 6 мая. По поводу этого мы собираемся, по поводу узурпации власти, по поводу полицейского насилия, по поводу освобождения политических заключенных. По-моему, это должно быть 6 числа. И те люди, которые считают… Это, знаете, не футбольный матч, который надо проводить, исходя из интересов, собственно там, публики какой-то. Это тот повод, на который люди, в которых еще квартирует совесть, среагируют правильно. Значит, в 7 так в 7, вечером так вечером, в будний день, так в будний день. Кто захочет, придет. С.КОРЗУН: Вы захотите? В.ШЕНДЕРОВИЧ: Я – да, конечно. С.КОРЗУН: Захотите и придете. Вопрос от АМВолга: «Лекции депутата Пономарёва для Сколково не напрягают ли вас?» Короткий вопрос. В.ШЕНДЕРОВИЧ: А чего тут напрягать? Мне это страшно не нравится. Тут есть юридическая сторона, по которой пусть разбираются адвокаты. Есть сторона смысловая. Это совершенно неприлично. Это попахивает распилом. Вот и все. Значит, давайте отделять… Я уже говорил это по поводу ситуации с НТВ двенадцать лет назад: если Некрасов проигрывает крестьян в карты, это не значит, что не надо бороться с крепостным правом. Это две разные истории. И это даже не значит, что он – плохой поэт. Это разные вещи! Человек — он сам по себе, и значит, Пономаревым этим дело не исчерпывается совершенно. Не надо путать божий дар с яичницей. Значит, есть личность господина Пономарёва – это отдельный вопрос, и есть некоторое, извините, оппозиционное движение и смыслы этого оппозиционного движения. Эта история – да, она мне кажется совершенно неприличной. Таких гонораров… Я, значит, конечно, не такая значительная фигура, как господин Пономарёв, но я примерно знаю, сколько стоят лекции. Значит, на порядок меньше как минимум. С.КОРЗУН: Получается, что власть, что оппозиция, в общем, коррупция разъела всех? В.ШЕНДЕРОВИЧ: Давайте не обобщать. Нет, коррупция разъедает — людей. Не власть, не оппозицию, — людей! Во власти больше возможностей для этого. Поэтому те, кто во власти, воруют и входят в список Forbes… А некоторые из тех, кто в оппозиции, могут, имеют возможность… Если они хотят воровать, они имеют просто меньшие возможности. Вот и все. Вот, главное соображение. Давайте разделять персональные соображения — и смысловые. Просто давайте по-другому относиться, и как Черчилль говорил: не путать демократию с демократами. Вот и все. С.КОРЗУН: Виктор Шендерович в программе «Особое мнение». Еще один вопрос, пришедший до эфира. ВКВ его задает, просит ответить, но только без стеба, чтобы понятно было. «Президент РФ выразил соболезнования американскому народу в связи с терактом, но ничего лично не сказал нам, россиянам в связи с трагедией в Белгороде. Президент США обратился к своей нации по поводу теракта в Бостоне, но ничего не сказал российскому народу в связи с трагедией в Белгороде. Ну и, собственно, вопрос: нет ли в этих фактах преклонения перед Россией, мол, чего им 6 человек, бабы еще нарожают. Нет ли презрения к Америке – троих всего положили, а паники на 300?» В.ШЕНДЕРОВИЧ: Слишком сложно. Там нет никакого вопроса даже. Это слишком сложно. Эти два случая – они очень близко лежат друг от друга, поэтому естественно сравнение. Действия бостонской полиции, которой было неизвестно заведомо, кого искать, и нашли в течение там суток или полутора, если я не ошибаюсь. Поняли, кого искать, просмотрев километры пленок, и нашли. Ну, не то, чтобы уж совсем все успешно, но, тем не менее, обезвредили. И действия наших, где — среди бела дня, известно кто — и не могли, и так далее. Это уровень квалификации и так далее. Поведение Обамы и Путина в этих случаях — тоже говорит о том, где, собственно говоря, менеджер, а где господь бог, который ни за что не отвечает. Вот, Обама – менеджер и он чувствует свою ответственность. Даже если он не чувствует, то ему напомнят о том, что он обязан чувствовать свою ответственность за все просчеты. Он обязан это сделать. Не просто его не поймут, — его сильно не поймут, если он этого не сделает. Наш может себе позволить вообще уйти под плинтус и не появляться. Что «Курск», что Беслан. Просто спрятаться и уйти в тину. И здесь — просто не посчитать нужным. Это уже просто характерные вещи. А вопрос сформулирован слишком сложно – я не очень понимаю, почему Обама должен выражать соболезнования по поводу Белгорода. С.КОРЗУН: Хорошо. В другую сторону пойдем. Снова оживилась дискуссия об оружии в руках частных лиц. Вопрос в том, что если бы преступник знал или догадывался, что у кого-то из тех, кто был на улице или в этом оружейном магазине, было оружие, он бы вряд ли начал палить. В.ШЕНДЕРОВИЧ: Не факт, что не начал бы палить. В Америке точно так же палят. И тот факт, что человек имеет право носить оружие, ничуть не помогает в других случаях, когда другие сумасшедшие в Америке начинают палить и убивают по двадцать человек, по тридцать человек, да? Потому что человек, который пришел убивать уже с оружием, он приходит туда, где обычно безоружные. В нашей стране — есть теоретическая сторона вопроса, есть практическая. В нашей стране, в сегодняшнем ее состоянии, свободное ношение оружия приведет к такому валу преступности, что страшно себе представить. Просто — валу! Нам и так хватает, да? Обходятся без огнестрельного оружия, да? Обходятся ножами, подручными средствами, бутылками, кастетами и чем угодно. Сегодня — просто это совершенно чудовищно будет. Кроме того, хочу напомнить, что в Америке по опросам… Сейчас эта дискуссия очень острая идет. Большая часть людей настаивают на ношении оружия не для того, чтобы противостоять преступникам (на своем праве на ношение оружия), а для того, чтобы… Большая часть по опросам, 60%, кажется, считает, что нужно иметь оружие на случай попытки узурпации власти. Опа! Вот так. И они точно знают — американская власть точно понимает, что если они попробуют окопаться, начать назначать себе там преемников, использовать полицию и суды для личных нужд, то у Америки не заржавеет: они таки встанут, у них с этим просто. У них право на вооруженное восстание против узурпации власти записано в Конституции. И они настаивают на своем праве иметь оружие именно в первую очередь для этого. По-моему, речь шла о 60%, по крайней мере, большинство. В нашем случае — это совсем для другого и приведет к другому, в нашем чудовищном нигилизме, при нашем алкоголизме и, извините, при полном отсутствии какого-то представления, там, о боге, не боге… об этике. Потому что там, все-таки, ну, худо-бедно какая-то протестантская этика. И то — это «господину Кольту» ничуть не мешало. С.КОРЗУН: Виктор Шендерович. Совсем коротко. 6-го мая мы знаем, где вы будете, вы признались, что вообще будете в майские делать. В.ШЕНДЕРОВИЧ: А я еще 12 мая буду вести концерт в киноцентре «Мир» в поддержку политических заключенных. Там будет неплохой составчик: Лёша Паперный и Дмитрий Быков. 12 мая в «Мире». Ей-богу, мы не сговаривались – ты же сам спросил! (Смеется) С.КОРЗУН: Виктор Шендерович. Это было «Особое мнение». Спасибо за то, что пришли. Всем счастливо.

Ссылка на источник