код для блога  Е. БУНТМАН: 15 часов 35 минут в Москве, мы продолжаем наш «Дневной разворот». Инесса Землер, Евгений Бунтман, и у нас в гостях в нашей студии Зеэв Элькин, замминистра Иностранных дел Израиля, добрый день. З. ЭЛЬКИН: Добрый день. И. ЗЕМЛЕР: Здравствуйте. Е. БУНТМАН: Мы начнем с самых последних событий. Естественно главная тема нашего разговора — это ситуация на Ближнем Востоке, где с нескольких сторон сразу есть проблемы, и в том числе для Израиля. З. ЭЛЬКИН: Насколько оригинально, да? (Неразборчиво) есть проблемы. И. ЗЕМЛЕР: Конечно. Но в последнее время проблем стало несколько больше, с поставками российских зенитно-ракетных комплексов «С-300 CV», и Израиль протестовал против этого, и говорил, что нельзя это расценивать как оружие оборонительное. А для Израиля это прямая угроза. З. ЭЛЬКИН: Это достаточно легко объяснить, почему. Представьте себе, если такой комплекс стоит в Москве, то он действительно оборонительный. Но когда такой комплекс стоит в Дамаске, он покрывает собой всю практически территорию над Израилем. То есть, можно сбить любой пассажирский самолет, который пролетает над Израилем. Поэтому понятно, что в масштабах Ближнего Востока и нашей страны, такое «оборонительное» в кавычках оружие, становится наступательным и позволяет превратить весь Израиль в (неразборчиво) зону. То есть, в место, где будет опасно летать. Особенно, если такой комплекс попадет в руки той или иной террористической организации с учетом всего того, что творится сегодня в Сирии, и не возможностью предсказать будущее в этой стране. Е. БУНТМАН: Израиль предпринимал какие-то дипломатические усилия для того, чтобы не допустить поставки комплексов «С-300″ в Сирию. Россия ведь всегда говорила, главный аргумент российского МИДа был в том, что это старый контракт, и никакого отношения к нынешнему конфликту это не имеет, и надо соблюдать обязательства. З. ЭЛЬКИН: Вопрос здесь не только юридический. Если вы помните, когда началась проблемная ситуация в Ливии, и стало не понятно, в чьи руки попадет оружие, которое туда Россия поставляла, Россия приостановила поставки оружия в Ливию. И сделала правильно, потому, что то оружие, которое уже было в Ливии, сегодня ищут по всему Ближнему Востоку. В том числе зенитный комплекс «Игла», которым можно сбить любой пассажирский самолет, который летает сегодня над Северной Африкой или Ближним Востоком, они все пропали. Поэтому и здесь, с учетом не стабильности в Сирии, проявления такого типа оружия там, которое для многих стран, кстати не только для Израиля, ставит под угрозу и пассажирскую авиацию, а не только военную авиацию. Понятно, что это вещь осень-осень опасная, и чисто формальными аргументами здесь сложно объяснить необходимость совершения этой сделки именно сегодня. Мы ведем очень тесный диалог, как вы знаете, на уровне лидеров стран по этому поводу. И я обычно придерживаюсь принципа, что то, что говорится с закрытыми дверьми, там и оста1тся. Я понимаю, что вам это не понравится, но это в общем-то… Е. БУНТМАН: Ничего поделать с этим не можем. З. ЭЛЬКИН: Некоторые базовые условия, если мы хотим (неразборчиво) результат. И. ЗЕМЛЕР: А вы вот эти переговоры ведете только с российской стороной, или другие страны тоже вовлечены в этот диалог? З. ЭЛЬКИН: Надо сказать, что проблема этих комплексов заботит не только Израиль. Естественно, заботит и другие страны. Но у нас есть прямые, очень хорошие, открытые контакты с российским руководством. Даже когда мы не соглашаемся, мы говорим всегда обо всем открыто, и каждая сторона хорошо понимает мотивацию другой, и на мой взгляд это правильный способ общаться, даже если ни во всем удается договориться. Е. БУНТМАН: Переговоры с Россией – это хорошо, но зенитно-ракетные комплексы уже поступили на вооружение Сирии. Собирается ли Израиль… Израиль говорил о каких-то ответных мерах. Что это могут быть за меры, ещё когда не доехали «С-300″ до Дамаска? З. ЭЛЬКИН: Я не буду комментировать ваше высказывание о том, что комплексы уже поступили. Я думаю, что те, кто внимательно слушал высказывание президента России недавно по этому поводу, у них по-моему должно было сложиться другое мнение. Но когда Израиль говорил не об ответных мерах, Израиль говорил всегда о некоторой красной черте для себя. Мы не вмешиваемся во внутренний сирийский конфликт. Но у нас есть вопросы, которым мы не можем поступиться — это вопросы безопасности наших граждан. Попытка переброски на территорию Левана, в рубки террористической организации Хизбалла, которая и атакует Израиля ракетами, организовывает теракты на территории Европы, против израильтян. Да не только против израильтян в свое время кстати эта организация отвечала за похищение убийства и российских граждан, которые были в Ливане. Переброска в руки такой организации оружия нового типа, которого у неё до сих пор не было, для нас некая красная черта. И так, мы очень негативно относимся к факту, что вопреки решениям совета безопасности, Леван наводнен буквально ракетами, при помощи Ирана и Сирии. И там, около десятка тысяч ракет нацеленных на Израиль. Но управление ракет нового типа, которые угрожают нам гораздо больше – с этим мы не готовы смириться, и поэтому не позволим ситуации такого казалось бы конфликта в Сирии, когда может быть кому-то кажется, что никто ничего не заметит, и можно выйти на новый уровень поставок такой террористической организации как Хизбалла, для нас это несомненно красная черта. И. ЗЕМЛЕР: Вот за этой красной чертой это ещё сфера деятельности МИДа, или уже Минобороны? З. ЭЛЬКИН: Я думаю, что если все будут вести себя разумно в этой ситуации, то это останется сферой деятельности МИД. Е. БУНТМАН: Я напомню, у нас в гостях Зеэв Элькин, замминистра Иностранных дел Израиля, говорим о ситуации на Ближнем Востоке. Что касается сирийского конфликта. Вы сказали, что Израиль ни в коем случае не вмешивается в этот конфликт, никаким образом… Фактически в гражданскую войну, которая идет сейчас в Сирии. Может быть, в двух словах худший и лучший вариант развития событий в Сирии для Израиля. Я поясню, сожжет быть чуть подробнее свой вопрос. С одной стороны не самый дружественный Израиль режим Башара Асада, с другой стороны исламисты их многих группировок на стороне повстанцев, на стороне людей, которые воюют против правительства Асада. Вот для вас, что худший вариант, что лучший? З. ЭЛЬКИН: Оба варианта замечательны в кавычках. С одной стороны действительно Асад, который… Это не вопрос в том, дружественный он к Израилю, или нет. Наша проблема с Асадом состоит в первую очередь в том, что он поддерживает такую террористическую организацию, как Хизбалла, и активно её вооружает. И Сирия используется как плацдарм Ираном для вооружения Хизбаллы, со всем тем, что из этого вытекает. Он поддерживал и другие исламские радикальные исламские террористические группировки, часть из которых сегодня воюет против него, но он их очень много лет поддерживал и содержал. И с другой стороны естественно – это его союз с такими радикальными исламистами, как Иран. Иран – это страна с радикальной исламской идеологией, которая открыто говорит о желании уничтожить Израиль, которая разрабатывает ядерное оружие, что если им это удастся, это приведет нас в абсолютно новую ситуацию в мире. В общем, конечно же, на Ближнем Востоке, и поэтому поддержка, которую Асад оказывает иранскому режиму, она естественно очень проблематично. С другой стороны, вы правильно сказали, среди повстанцев не все, но одна из наиболее самых организованных сил – это радикалы, исламисты, террористы, часть которых связана с Аль-Каидой. Мы это хорошо понимаем, мы были одними из первых, кто об этом говорили. Поэтому в ситуации подобного выбора – самый разумный выбор, который мы можем сделать – это пожелать успеха обеим сторонам. И. ЗЕМЛЕР: А скажите, пожалуйста, у вас в регионе есть сейчас какая-то сторона, откуда с вашей точки зрения исходит наименьшая опасность. То есть, не поддержка Хамас, не поддержка Хазбаллы, не поддержка Аль-Каиды, а вот что-то более-менее нейтральное для вас? З. ЭЛЬКИН: Ну, я думаю, что такая вот страна, где пока сохраняются определенная стабильность в регионе, надеюсь, что будет сохраняться и дальше. Это Иордания, там действительно в общем-то очень не разумные власти, которым удается пока сдерживать ситуацию. Но действительно ваш вопрос содержит в себе некоторую оценку. Израиль 2 года тому назад, уже когда начиналась знаменитая арабская весна, говорил о том, что… Мы в России, кстати были первыми, кто говорили о том, что эта весна может закончиться тяжелой исламской зимой. Это то, что мы сегодня наблюдаем на Ближнем Востоке. То есть, все те, кто мечтали, что вот эта волна на Ближнем Востоке приведет так называемых мальчиков из Гугла, как их называли, которые сидят в интернете, и читают… Пользуются Фейсбуком, которые превратят Ближний Восток в такой, некоторый остров Европы, или плацдарм Европы. На Ближнем Востоке сегодня мы видим, что мальчики из Гугла превратились в радикалов-исламистов с бородами… И. ЗЕМЛЕР: И вышли из Гугла на площадь. З. ЭЛЬКИН: Они как раз не вышли из Гугла на площадь, а площадь оказалась заполнена теми. Кто был хорошо заорганизованы заранее. Радикалы-исламисты с бородами, которые поддерживают террористические организации, поддерживают террор, поддерживают в общем-то распространение Ислама во всем мире, и это та сила. Которая сегодня смогла использовать революцию, и пришла к власти в большинстве стран, где это происходило. Естественно, нас это не может не заботить. И. ЗЕМЛЕР: По СМС, извини, Жень, нам пришел интересный вопрос от Алексиса, взгляд на выборы в Иране из Израиля: «Есть ли кандидаты более-менее опасные для Израиля»? З. ЭЛЬКИН: Боюсь, что к сожалению, нет никакой разницы. Потому, что все кандидаты тщательно подобраны в рамках иранской демократии. И те, которые хоть немножко в это не вписывались, как мы знаем, были просто не допущены для выборов, это очень интересная демократическая система, где кандидата отбирают, прежде чем… Е. БУНТМАН: Что они должны быть лояльны принципам исламской революции. З. ЭЛЬКИН: Прежде, чем им… Даже те, которые казались бы лояльными, тоже на всякий случай некоторые были не допущены, потому, что были не совсем управляемые, да? То есть, когда кандидата вначале отбирают, а потом начинается свободная демократия, то можно себе понять, какова цена этой демократии. И все кандидаты как один, подчеркивают свою приверженность продолжению радикальной, исламской, (неразборчиво) идеологии в Иране, и поддерживают… Провозглашают свою поддержку иранскому ядерному военному проекту, что в общем-то, как я уже сказал, означает очень серьезные проблемы. Если им удастся это реализовать не только для Израиля, и не только для Ближнего Востока, а для всей европейской цивилизации. Е. БУНТМАН: Я напомню, у нас в гостях Зеэв Элькин, замминистра Иностранных дел Израиля. Снова ко всем очагам ближневосточного конфликта вернемся, и вернемся к позиции России. Что касается… Прозвучало предложение о российских миротворцах на голландских высотах. Предложение, которое Израиль очень сдержанно комментирует, более, чем сдержанно. Вкратце о ситуации сейчас на голландских высотах, кто сейчас там остается, удается ли контролировать, сейчас это одна их самых проблемных зон. И нужны ли там может быть не юридические, а теоретические российские миротворцы. И если нет, то какие другие нужны миротворцы. И. ЗЕМЛЕР: И нужны ли вообще? З. ЭЛЬКИН: Ну, надо сказать, что ситуация на голландских высотах действительно может иметь отрицательную динамику. Пока она относительно спокойная, но есть определенная отрицательная динамика, которая может естественно вырасти в более серьезную конфронтацию. Задача миротворцев была всегда как минимум разделением между сирийскими и израильскими войсками. То есть, некоторая буферная зона на голландских высотах. На данных момент австрийские миротворцы ещё не покинули зону, они собираются это сделать в ближайшем будущем. Два других контингента, филиппинские и индийские пока остаются, и сейчас ищут страну, которая будет готова заменить Австрию. Нужны ли они? Думаю, что да. Хотя у них очень ограниченные полномочия, они не могут помешать переброске оружия на голландские высоты. Они могут помешать вот той анархии, неразберихи, которая сегодня там происходит. Но сам факт просто физического разделения, он несомненно тоже полезен. Поэтому мы надеемся, что он в этом смысле свои обязательства выполнит, и найдет страну, которая сможет заменить австрийский контингент. Е. БУНТМАН: Почему не Россия? З. ЭЛЬКИН: Во-первых, Израиль официально не отреагировал на российское предложение, по крайней мере публично. Мы ведем свой диалог в российским правительством, с президентом России, мы ведем телефонную беседу по этому поводу с премьер-министром Израиля. Эта тема поднималась и во время моего визита сюда. И то, что у нас есть сказать, мы нашим российским коллегам, как и предыдущий вопрос, который вы задавали. То, что мы говорим за закрытыми дверьми, мы там предпочитаем и оставлять. На данный момент эта тема в общем-то более-менее не актуальна. Потому, что как вы знаете, существует юридическая проблема, согласно корой никто из постоянных участников совета безопасности не только Россия, а и Соединенные Штаты, Англия, Франция, да? есть разные страны, у которых есть сегодня интерес к Сирии часто противоположный. Но по условиям израильско-сирийского договора, никто из постоянных членов совета безопасности не может быть частью силы миротворцев. Е. БУНТМАН: То есть, это юридически не возможно, и грубо говоря, там обсуждать нечего практически. З. ЭЛЬКИН: Эта тема имеет теоретический такой интерес, но наши соображения по этому поводу, мы открыто обсуждаем с российским руководством. Опять же повторю, что диалог между нашими странами – он открытый, и очень доверительный. И это правильно даже тогда, когда не обо всём удается договориться. И. ЗЕМЛЕР: А есть ли возможность пересмотра этой части договора? З. ЭЛЬКИН: Теоретически есть, но как всегда в подобного рода договорах, когда что-то открывается, могут открыться очень многие другие спорные вопросы, и мы можем в этой ситуации просто потерять контроль, и… И. ЗЕМЛЕР: Вопрос баланса. З. ЭЛЬКИН: Много, да. Если завтра, как я уже сказал, другие постоянные члены совета безопасности тоже захотят вести своих солдат на (неразборчиво) в рамках миротворцев. В общем, тут есть очень много вопросов, но опять же на данный момент вопрос чисто теоретический, поэтому фантазировать конечно можно, но не уверен, что стоит это делать. И. ЗЕМЛЕР: И у меня ещё есть одно уточнение. Правильно ли я понимаю, что Израиль самостоятельно не может удержать ситуацию на Гаванах, помощь миротворцев необходима? З. ЭЛЬКИН: Нет, Израиль может удержать ситуацию на Гаванах, Израиль защищает свои границы. И если бы не израильская армия, то понятно, миротворцы, которые в общем-то реальных полномочий не имеют, и если вы помните, и захватывают и в плен всё время. То есть, они не представляют себя реальной серьезной военной силы. Даже повстанцы плохо вооруженные оказываются сильнее, чем миротворцы. Поэтому границу Израиля защищает израильская армия. Но просто физическое разделение между израильтянами и сирийской армии – оно полезно, потому, что позволяет избегать каких-то столкновений. И. ЗЕМЛЕР: Лишних. З. ЭЛЬКИН: Поэтому лучше, чтобы в этом смысле он был. А тем более, что в таком смысле экзамен для мирового сообщества. Если при первой какой-то опасности мировое сообщество не в состоянии удержать контингент, то тогда о каком участии в разрешении мировых конфликтов и каком-то посредничестве может идти речь? Е. БУНТМАН: Отношения с Россией. В целом, где сейчас главные проблемы, в отношениях с Россией? И всегда был Иран в первую очередь, сейчас ещё возникла Сирия. А куда перемещается чаша весов? В переговорах по Ирану больше проблем, или по Сирии? З. ЭЛЬКИН: Я думаю, что в конечном счете, при всей актуальности сейчас сирийской проблематике, главная проблема – это кстати не проблема взаимоотношений Израиля с Россией. Это проблема Израиля, России, Европы, и Соединенных Штатов, практически всей европейской цивилизации, уж точно. Потому, что ядерный Иран – это будет означать совсем новые правила игры. Ядерное оружие в руках фанатиков, которое действует согласно другим принципам, чем мы с вами, поэтому логика, даже логика сдерживания не всегда работает. Это очень опасная вещь. Никто из нас не может предсказать, когда и при каких обстоятельствах, и против кого это оружие будет использовано. Кроме этого, ядерное оружие у Ирана. Это автоматически означает, что и другие ведущие страны ближнего востока захотят иметь ядерное оружие, и будут его иметь. Саудовская Аравия, Египет, Турция. То есть, мы будем жить в абсолютно новой ситуации. А третье, как вы знаете, целый ряд стран ближнего Востока, в том числе и Иран, поддерживает террористические организации исламские те или иные. В том числе, кстати и те, которые действуют к сожалению на территории России. России сегодня не надо рассказывать, что такое исламский радикальный террор, и насколько он интернационален, и как боевики, которые готовились в одной стране, вдруг спотом совершают террористические акты в другой стране. И в этой ситуации, появление ядерных технологий у стран, поддерживающих террор, в конечном счете, приведут нас к тому, что называется грязный радиоактивный террор. То есть, использование радиоактивной технологии при организации террора актов. А радикальный ислам, и радиоактивные теракты – это угроза сегодня опять же не только Израилю, это угроза и Нью-Йорку, и Лондону, и Парижу, и Москве, к сожалению. Е. БУНТМАН: То есть, на каждых переговорах Израиль упоминает иранскую проблему? З. ЭЛЬКИН: Несомненно. Тем более, что называется, часы тикают. Иран планомерно продвигается к достаточному количеству обогащенного урана, чтобы быть в состоянии создать ядерную бомбу. Все дальнейшие этапы создания ядерной бомбы невозможно контролировать, да? То есть, создание ракетоносителя – это всё можно делать тайно, об этом не одна разведка может и не узнать. Единственный процесс, который нельзя спрятать – это процесс обогащения Урана. И Иран приближается к некоторой красной черте, после которой он уже может не от кого не зависев, создать свою ядерную бомбу. И если и мировое сообщество, и Иран не остановит, а пока Иран просто пользуется переговорами для того, чтобы выиграть время и продвигаться к созданию ядерной бомбы – то мы все окажемся уже в абсолютно новой ситуации. И. ЗЕМЛЕР: Но вы знаете, что у Ирана в вопросе ядерной программы есть довольно сильный защитник в лице опять же России, которая верит, что это мирная программа. З. ЭЛЬКИН: Я в этом не уверен, нет. Мы не слышали в последние годы ни от из наших российских собеседников твердой уверенности в том, что когда мы говорим про Иран, мы говорим о мирной программе. Сегодня данные на лицо, если чего-то (неразборчиво), они всеми признаны. То есть, нет практически споров по фактам, что происходит в Иране. В Иране происходит… Открыт целый ряд процессов, связанных с ядерной технологией которые абсолютно не нужны для мирного атома. Поэтому понятно, куда они ведут, и к чему они ведут. И не возможно на это сегодня закрывать глаза, и в общем-то у меня не сложилось впечатление, что в России считают иначе. Есть возможно разногласия к вопросу о том, как можно остановить тиран, да? То есть, что лучше, кнутом или пряником, какую именно тактику надо избрать. Но есть понимание того, куда Иран идет. И есть так же понимание того, что если Иран получит ядерное оружие, то от этого не то, что никто не выиграем, а мы все вместе очень сильно проиграем. Е. БУНТМАН: Я напомню, Зеэв Элькин, замминистра Иностранных дел Израиля у нас в гостях. Слушатели присылают вопросы по телефону, я напомню, вы можете присылать ваши СМС: +7-985-970-45-45. Вот вас просят разъяснить позицию Израиля по сирийскому конфликту. Эмоционально так спрашивают: «Как это не вмешиваемся, если бомбили территорию Сирии». Речь идет об ударах с воздуха, которые были. З. ЭЛЬКИН: Ну, опять же, я не буду вдаваться в те или иные подробности. Как известно, Израиль официально не комментировал те бомбежки, которые были на территории Сирии. Только подчеркну то, что те, кто внимательно следил за публикациями, что именно там бомбилось, неважно в данный момент – кем, обратил внимание на то, что не бомбились позиции Сирийской армии. То, что бомбилось – это ракеты, которые предназначены были для Хизбаллы, Содержались, находились на военных базах такой террористической организации, как Хизбалла не территории Сирии, и были в процессе переброски в Ливан. То есть место, откуда они напрямую как бы будут угрожать безопасности израильским гражданам. Как я уже сказал, когда речь идет о безопасности наших граждан, как и любая другая страна, задача любого правительства минимальная. В первую очередь обеспечить безопасность наших граждан. Е. БУНТМАН: Речь не идет о поддержке той или иной страны (неразборчиво). З. ЭЛЬКИН: Как я уже сказал, в сам конфликт мы не вмешиваемся. Как я уже образно сказал – желаем успеха обеим сторонам. Е. БУНТМАН: Чуть-чуть севернее ещё пройдем по карте конфликта. Турция сейчас рассматривается скорее как дипломатический союзник, или дипломатический противник? Потому, что мы помним, что отношение, в том числе дипломатические с Турцией подверглись серьезному испытанию после так называемой флотилии свободы, и некоторых других инцидентов. Сейчас же Турция фактически служит буфером на пути ракет, прилетающих на территорию турецкой республики с сирийских военных позиций. И если не вмешивается, то во всяком случае какую-то роль играет определенную в конфликте. Турцию сейчас как рассматривает Израиль? З. ЭЛЬКИН: Ну, мы находимся в процессе буквально вот происходящем в этом месяце попытки нормализации взаимоотношений с Турцией. Я не берусь пока предсказывать. Чем закончится этот процесс. Понятно, что он не вернется в ситуацию стратегического сотрудничества между Израилем и Турцией, которое было раньше. Не из-за Израиля. Турецкое руководство выбрало уже некоторое время назад новый курс. Вместо курса на Европу – курс на (неразборчиво) на Ближнем Востоке, в рамках процесса усиления именно исламистов в Турции. И политики, которые проводят нынешнее турецкое руководство, а всегда попытки заработать очки на Ближнем Востоке – нет более простого способа, чем заработать их на противостоянии с Израилем, или критики Израиля. Когда ты борешься за лидерство в исламском мире, или в арабском мире. Поэтому такой вот медовый месяц в отношениях с Турцией не ожидаю, но естественно может быть очень много промежуточных ситуаций, мы заинтересованы достичь максимальной нормализации, и поэтому сейчас ведем переговоры с нашими турецкими коллегами. Я надеюсь, что они завершатся как можно скорее. И. ЗЕМЛЕР: А насколько персонифицированы вот эти переговоры с турецкими коллегами? Мы знаем, что в Турции сейчас у Эрдогана в общем-то тоже на самые простые времена. Что вам… Ну, скажем так, выгоднее? З. ЭЛЬКИН: Опять… Мы относимся к внутренним проблемам в других странах, как к внутренним проблемам. Это будет не правильно, чтобы мы, как Израиль, рассуждали, что нам выгоднее, а что нет. Так же, как мы не хотели, чтобы кто-то вмешивался в наши внутренние вопросы, в нашу внутреннюю политику. Мы заинтересованы в хороших отношениях с Турцией при любом правительстве. Эти отношения были испорчены не по нашей вине, и мы очень надеемся, что их удастся хотя бы частично нормализовать. Е. БУНТМАН: Мы беседуем с замминистра Иностранных дел Израиля господином Элькиным. И удивительно, что за эти полчаса, что мы с вами разговариваем, мы ни разу не упомянули палестинский вопрос. Как-то (неразборчиво). З. ЭЛЬКИН: Знаете, это не случайно. Если раньше была легенда о том, что все проблемы Ближнего Востока связаны с израильско-палестинским противостоянием, в последние несколько лет очень тяжело это утверждать. То, что происходит в Египте, то, что сегодня происходит в Сирии, то, что происходит в Турции, то, что происходит в других странах на Ближнем Востоке, абсолютно очевидно, что израильско-палестинский конфликт к этому не имеет никакого отношения. Поэтому если раньше кто-то думал, что можно там ценой каких-то интересов Израиля, связанных с безопасностью Израиля, умиротворить в палестинцах весь исламский мир, и настанут мессианские времена на Ближнем Востоке, ив се перекуют мечи на оралы – сегодня мы видим, что проблема совсем другая. Ислам, Ближний Восток, проходит процесс интенсивной исламизации, радикальной исламизации. Это очень глубинный процесс, никак не связан и израильско-палестинским конфликтом. И поэтому на фоне, когда всё горит вокруг, действительно израильско-палестинский конфликт – он становится уже менее ярким, и менее угрожающим, это правда. Е. БУНТМАН: Сто касается Сектора Газа, например. Удалось ли сейчас остановить поставки оружия, которые обычно из Египта все-таки осуществлялись потайными путями, через подземные тоннели. Удалось ли сейчас это как-то пресечь? З. ЭЛЬКИН: Полностью нет. К сожалению, и Сектор Газа – это характерный пример. Что происходит, когда Израиль жертвует своими интересами безопасности под тем или иным давлением. Мы ушли из Сектора Газа полностью. Сегодня к нам не может быть никаких территориальных претензий, связанных с сектором. В результате в тот вакуум, который создался, к власти пришли исламисты путем выборов. Кстати, конкретный пример вот той же самой весны народов – это был первый эксперимент подобного рода. Он произошел в Секторе Газа. И исламисты, которые превратили Сектор Газа в один из главных очагов сегодня радикального исламского террора с большим количеством ракет, которые были туда перевезены при поддержке Ирана, при поддержке других сил, которые спонсируют радикальный исламский террор сегодня. И естественно, как результат, был военной угрозы где-то треть израильских граждан, проживающих на юге страны. Это был для нас очень хороший урок на будущее, что любой мирный процесс, и любые свои шаги на Ближнем Востоке мы должны делать очень аккуратно потому, что в конечном счете главный вопрос – это вопрос безопасности. А вакуум, который сегодня возникает на Ближнем Востоке, к сожалению, заполняется не миротворцами, и не молодыми ребятами из Фейсбука, а заполняется исламистами. И. ЗЕМЛЕР: Как всегда, худой мир лучше доброй ссоры. З. ЭЛЬКИН: Это правило верно всегда, и мы в этом заинтересованы. Но, к сожалению, часто способность поддержать худой или не худой мир зависит от того, насколько противоположная сторона считает, что… И. ЗЕМЛЕР: Поддерживается тех же принципов. З. ЭЛЬКИН: Считает, что в ситуации конфликта она может и потерять, а не только победить. На Ближнем Востоке к сожалению часто принимают язык силы. Тот, кто проявляет слабость, к нему не идут навстречу, а как правило атакуют его только больше. Е. БУНТМАН: Спасибо большое. И. ЗЕМЛЕР: Спасибо. Е. БУНТМАН: Зеэв Элькин, замминистра Иностранных дел Израиля был у нас в гостях, спасибо. З. ЭЛЬКИН: Спасибо, всего хорошего.

Ссылка на источник