Л. Рябцева ― Это программа «Особое мнение». С вами Леся Рябцева. У меня сегодня в гостях Андрей Макаревич. Здравствуйте. А. Макаревич ― Привет. Л. Рябцева ― Поскольку мы с вами полуотпускные, буду начинать с самой последней новости, которая залепила все новостные ленты. И всю мою ленту в фейсбуке. Это история про сестру Натальи Водяновой. Которую сначала очень некрасиво выгнали вместе с няней из ресторана. А. Макаревич ― Потом чуть не арестовали. Л. Рябцева ― Да, и это все безумие какое-то оно очень некрасивое. Мне очень интересно понять ваше мнение, почему в нашей стране это уже по-моему не удивляет. А. Макаревич ― Давайте представим, что это была не сестра Водяновой. Никому неизвестная девушка. Вы думаете также развивались бы события. Л. Рябцева ― Конечно нет. А. Макаревич ― Конечно, нет. И к большому несчастью такие вещи происходят каждый день. И по этой же причине выгоняют с работы ВИЧ-инфицированного. По этой же причине под любым предлогом стараются не брать в школу ребенка с каким-то отклонением. Хотя это отклонение не означает, что он умственно отсталый например. И тут виноват не Обама и не Путин. Л. Рябцева ― Как это ни странно. В этот раз не они. А. Макаревич ― Да. Это средневековье в душах и умах наших людей. И я не знаю, сколько должно пройти времени и какие надо приложить общественные усилия, чтобы в этом плане что-то поменялось. Л. Рябцева ― А вам не кажется, что этих историй стало больше, агрессия увеличилась. И когда выгоняют кого-то из ресторана, с работы, таких историй будет еще больше становиться. То есть такая регрессия идет. А. Макаревич ― Дело в том, что уровень агрессии действительно растет в обществе. Потому что СМИ продолжают об этом усиленно заботиться. Это дает свои результаты. Сейчас еще вроде все разъехались, лето, тепло, огородики, дачки. А вот когда в сентябре все вернутся, рубль еще немножко съедет вниз. Вот тут начнется самое интересное я предполагаю. Л. Рябцева ― И вы будете делать что? А. Макаревич ― Я буду делать то же, чем я занимаюсь. Я ничего другого не умею. Л. Рябцева ― Я имею в виду ваше настроение. Почему на остальных это зомбирование влияет, а на вас нет. А. Макаревич ― Это Стругацкие очень хорошо описали много лет назад в одном из своих произведений. По которому потом Бондарчук снял два фильма. На одних действует излучение, на других нет. Л. Рябцева ― Чем вы отличаетесь-то? А. Макаревич ― Не знаю, наверное, у меня были хорошие родители. Это очень важно. Л. Рябцева ― То есть у всех остальных плохие родители? А. Макаревич ― Почему у всех. Дело в том, что я вижу вокруг много прекрасных людей. Я не думаю, что я живу в какой-то сфере искусственно созданной, состоящей из прекрасных людей. Но я хожу по улицам, захожу в магазины, я вижу, как ко мне обращаются. Как со мной разговаривают. Я понимаю, что для кого-то я уважаемый артист… А.МАКАРЕВИЧ: У нас это идет враскосяк. В стране хуже-хуже, а мы любим больше и большеЛ. Рябцева ― А для кого-то враг народа. А. Макаревич ― Вот ни разу никто мне этого не сказал. Л. Рябцева ― Я сегодня, когда смотрела вопросы слушателей к эфиру, вас либо очень любят и жалеют, либо вас ненавидят и хотят выслать из страны. А. Макаревич ― Тем, кто меня любит, спасибо большое. Жалеть меня совершенно не за что. Л. Рябцева ― Они к вам относятся как к психически больному. Что вы бедный несчастный, как же вам тяжело приходится. А. Макаревич ― Нет, я не бедный, я счастливый. Потому что гораздо проще на самом деле и легче говорить то, что ты думаешь, чем притвориться и думать одно, а декларировать другое. Чем у нас многие занимаются. Л. Рябцева ― Вы имеете в виду публичное. А. Макаревич ― Да. Л. Рябцева ― Сегодня как раз мой ровесник, когда я ему рассказала, что у нас с вами будет эфир, сказал такую фразу, она довольно избитая. Но мне просто интересно ваше мнение. Он сказал, что если вы музыкант, то бренчите и не лезьте в политику. А. Макаревич ― Этого от нас хотят как раз добиться от всех. Пускай врач лечит и не суется в политику. Музыкант — играет, математик – считает. Землекоп – копает. А они нами будут управлять и делать то, что считают нужным. Нас не спросясь. Меня такое положение не устраивает, Потому что нами управляют выбранные нами же люди. И они нас либо устраивают, либо нет. Л. Рябцева ― Но у нас в стране также происходит? А. Макаревич ― Так должно быть. Л. Рябцева ― Но у нас не так по-вашему. А. Макаревич ― У нас, к сожалению, не так. Но рано или поздно все встанет на свои места. Л. Рябцева ― Вот кстати как вам кажется, как все встанет на свои места. Что произойдет. У нас менталитет поменяется? А. Макаревич ― Мне бы очень хотелось, чтобы это произошло мягко и бескровно. Очень хотелось бы. И тут вопрос не в менталитете. Посмотрите, ну какие-то там 15 лет назад уже при Путине… Л. Рябцева ― Я была маловата. Я вам не собеседник в этом контексте. Расскажите. А. Макаревич ― Он пришел. У нас было совершенно другое телевидение, другая пресса. Было совершенно незазорно критиковать власть. И ничего, это было нормально. Рейтинг у него был поменьше. Да. Но это нормально, потому что критиковали ее за дело. Даже трудно сравнить с тем, что происходит сегодня. А.МАКАРЕВИЧ: Елки-палки, примите хотя бы одно постановление, которое начинается со слова «разрешить». Для разнообразия Л. Рябцева ― Но вы говорите о свободе слова. А вам не кажется, что за 15 лет может быть что-то улучшилось в стране. И ему просто пришлось скрепить. А. Макаревич ― Я что-то не вижу, вот я вижу такую взметнувшуюся волну патриотизма. На самом деле это хорошо. Потому что хорошо любить свою страну. Но я не понимаю, как это складывается с тем, что страна живет хуже и хуже. Если ты любишь страну, давай делать что-нибудь для того, чтобы страна жила лучше. А у нас это идет враскосяк. В стране хуже-хуже, а мы любим больше и больше. Может делом заняться уже. Почему любое постановление начинается со слова «запретить». Но елки-палки, примите хотя бы одно, которое начинается со слова «разрешить». Ну просто для разнообразия. Нет, мы закрываем больницы, урезаем хозяйства частные. Почему, черт возьми, раз у нас такие проблемы с санкциями. Ну дайте льготный какой-то налоговый режим, наоборот, на время для тех людей, кто что-то производит. Давайте завалим страну отечественным продуктом. Покажем, что мы действительно это можем. Попробуйте объявить санкции Америке. Это смешно. Они самодостаточны. Они все производят сами. Почему мы не можем так. Почему мы только пилим бюджет и нефть продаем. Л. Рябцева ― Просто вы уверены, что у нашей страны есть ресурсы для того, чтобы обеспечить логистику между городами для поставки тех же отечественных продуктов. А. Макаревич ― Да, просто это требует затрат. Л. Рябцева ― Вот. А вместо того чтобы тратиться на это, государство и правительство тратится на что-то другое. На патриотический дух например. А. Макаревич ― Я не считаю это правильным. Я считаю, что если действительно будут появляться дороги хорошие, новые города, новые производства, вот это и будет рождать чувство истинного патриотизма настоящего. Потому что когда ты видишь, что на твоих глазах страна изменяется к лучшему, ты начинаешь ею гордиться. А не ленточками размахивать и победами столетней давности. Л. Рябцева ― За 15 лет вы сказали, что как вам кажется, при Путине ничего хорошего не было. Я может быть неправильно вас поняла. А. Макаревич ― Нет, я сказал, в начале его правления еще осталось ельцинское наследие, при всех вопросах Ельцин любил свободу на самом деле. Ему могла не нравиться программа «Куклы», но он ее не убирал из эфира. Л. Рябцева ― А страна изменилась же за время правления Путина. Она лучше или хуже. А. Макаревич ― Тут можно убивать цифрами друг друга, лезть в статистику. По моему ощущению хуже. Л. Рябцева ― Я не понимаю, почему вам так кажется. А. Макаревич ― Почему хуже? Потому что дышать стало тяжелее. Потому что очень много вранья, которое транслируется очень агрессивно каждый день. Л. Рябцева ― Можно его не слушать, не смотреть. А. Макаревич ― Можно. Можно зарыться под землю, тогда ты не будешь знать, 15 лет назад ты живешь или сегодня. Потому что мы загоняем себя в угол, мы придумали себе врагов из всего мира. Мы опять городим вокруг себя железный забор. Л. Рябцева ― Мы с вами прервемся на несколько минут. Это программа «Особое мнение». РЕКЛАМА Л. Рябцева ― Это программа «Особое мнение». Андрей Макаревич и Леся Рябцева. Продолжаем говорить с вами про путинскую Россию. Вы же наверняка любите нашу страну. А. Макаревич ― Безусловно. Л. Рябцева ― Вы считаете себя патриотом? А. Макаревич ― Считаю. А.МАКАРЕВИЧ: Я не бедный, я счастливый Л. Рябцева ― Тогда что для вас понятие патриот? То есть обычно вас называют врагом народа. А. Макаревич ― Патриот это человек, который неравнодушен к своей стране, который переживает за ее неудачи. За то, что в ней неправильно. И радуется, когда что-то происходит так, как должно происходить. И который готов прилагать свои усилия для того, чтобы его страна жила лучше. Л. Рябцева ― И при этом неважно, где он живет. Или важно? А. Макаревич ― Я думаю, что это совершенно неважно, где он находится. Важно, на что направлены его усилия. Л. Рябцева ― Я не понимаю. Мне кажется, что у нас устроена так страна, что если ты изначально не одобряешь все, что в ней происходит, тебя не считают патриотом. А. Макаревич ― Нет, кто меня кем считает, меня давно уже не интересует. Л. Рябцева ― Почему? А. Макаревич ― Потому что я в состоянии сам оценивать свои поступки и свои действия. Л. Рябцева ― Но они влияют же на ваше окружение, на ваших близких. А. Макаревич ― Что, мои поступки? В какой-то степени да. Л. Рябцева ― Ну вам не бывает стыдно за это? А. Макаревич ― Мне ни разу не было стыдно. И скажу вам, что мои близкие и родные абсолютно со мной солидарны. Л. Рябцева ― То есть просто вы собрали вокруг себя тех, кто с вами всегда согласен. А. Макаревич ― Я не собирал. Откуда берутся друзья. Л. Рябцева ― Расскажите. А. Макаревич ― Наверное, как раз из-за того, что многое во взгляде на мир у вас с ними совпадает. Тогда вы становитесь друзьями. Если еще человеческие качества подходят. Одного взгляда конечно мало. Л. Рябцева ― То есть вы никого не потеряли за два года. А. Макаревич ― Нет. Л. Рябцева ― Это значит, что вы один такой на миллион. Потому что в России очень жесткая поляризация идет сейчас. А. Макаревич ― Ну, может быть, одного одноклассника, скажем так, действительно одноклассника. Ну бог с ним. В конце концов, каждый имеет право на свое мнение. Л. Рябцева ― Все-таки. А. Макаревич ― Не все-таки… Л. Рябцева ― Но окружаете вы себя людьми, которые с вами во всем солидарны. А. Макаревич ― Я не окружаю себя ими. Так получается. Я не прилагаю для этого никаких усилий. Л. Рябцева ― А вы не пытались вести переговоры, диалог с другой стороны? А. Макаревич ― Зачем? Л. Рябцева ― Понять этих людей. А. Макаревич ― Да мне все про них понятно. Л. Рябцева ― То есть вас устраивает, то есть вас не устраивает то, что происходит в стране, поменять вы ничего не можете. А. Макаревич ― Почему, я считаю, что каждый человек каждая бабочка, пролетающая в воздухе, она что-то меняет. Просто это не сразу заметно. Это происходит по малой толике. Но мир не стоит на месте, хотим мы этого или нет. А.МАКАРЕВИЧ: Ельцин любил свободу. Ему могла не нравиться программа «Куклы», но он ее не убирал из эфира Л. Рябцева ― Что делает бабочка Макаревич? А. Макаревич ― Я пишу песни, музыку, рисую картины. Я пишу эссеистику, рассказы для двух журналов сразу. И у меня четыре музыкальных проекта, одновременно действующих. В общем, я более чем загружен. Л. Рябцева ― Но это вы загружены. Вы про себя говорите. А как же это помогает обществу или влияет на то, что происходит. А. Макаревич ― Я считаю, что музыка вообще помогает человеку стать лучше. И я вижу лица людей на концерте, и я понимаю, что они вот на это время становятся добрее, чище и если угодно – ближе к Богу. А это бесследно не проходит. Л. Рябцева ― А потом выходят и становятся собой. А. Макаревич ― Да, но не на сто процентов. Все равно что-то остается. Уверяю. Л. Рябцева ― Мне интересно, ваша аудитория, вы говорите, что вы смотрите со сцены в зал, ваша аудитория она какая? А. Макаревич ― Очень разная. Потому что музыкальные проекты разные. У »Машины времени» одна аудитория, у »Идиш-джаза» другая. У группы… смешанная аудитория. Л. Рябцева ― И по возрасту, и по полу. А. Макаревич ― И по возрасту, и по социальному происхождению, по интересам. Л. Рябцева ― По полу, мне кажется, было бы интересно, чтобы трансгендеры приходили к Макаревичу. Это было бы прикольно. Мне просто кажется, что вы совсем не работаете с молодежью. Вы работаете со старой аудиторией, у которой когда-то наработали себе… А. Макаревич ― Это не так. Очень много молодежи приходит. И слушайте, мы же не в оргсекторе идеологического воспитания. Работаете с молодежью. Я работаю для тех, кому я интересен. Я далек от мысли, что я сейчас покорю все человечество. У меня нет такой задачи. Л. Рябцева ― У вас амбиции уже затухли давно или… А. Макаревич ― У меня не было таких амбиций. Меня вполне хватает аудитории, у меня есть, и я уверяю вас она достаточно большая и очень разнородная. Л. Рябцева ― Вас часто называют и причисляют к числу пятой колонны. Вас, Гудковых. А. Макаревич ― Еще раз, мы про это говорили. Мне неинтересно, кто и куда меня причисляет. Л. Рябцева ― Это значит, что вы ушли во внутреннюю эмиграцию. А. Макаревич ― Нет. Л. Рябцева ― Я не понимаю тогда. А. Макаревич ― Сейчас я объясню. Л. Рябцева ― Давайте. А. Макаревич ― Я всю жизнь старался заниматься тем, что мне интересно и не заниматься тем, что мне не интересно. Я всю жизнь старался общаться. И слушать тех людей, которые меня восхищали и у которых я мог чему-то научиться. И не слушать и не общаться с людьми, которые ничему меня научить не могут и мне не интересны. Я понятно объяснил? Л. Рябцева ― Вполне. А. Макаревич ― Мне плевать, что они про меня думают. Л. Рябцева ― Но было бы проще тогда куда-нибудь уехать на необитаемый остров. А. Макаревич ― Да зачем? Здесь мои друзья. Огромное количество людей. С которыми я общаюсь, вместе работаю. Та музыка, которую мы делаем это коллективное дело. А.МАКАРЕВИЧ: Дышать стало тяжелее. Потому что очень много вранья Л. Рябцева ― Вы ни разу не сожалели о том, что написали открытые письма Путину, например. А. Макаревич ― Нет. Л. Рябцева ― Почему? А. Макаревич ― Во-первых, это непродуктивно. Глупо жалеть о том, что ты сделал. Л. Рябцева ― А письма писать продуктивно? А. Макаревич ― Не всегда. Я думаю, что это был поступок может быть несколько наивный. И излишне эмоциональный. Но периодически как музыкант страдаю иногда излишней эмоциональностью. Л. Рябцева ― Романтичностью я бы сказала. А. Макаревич ― Нет. Ну просто когда перехлестывает уже, тут начинает работать такая логика. Ну а к кому еще обращаться. Елки-палки. К главному человеку в стране. Л. Рябцева ― Но вы его признаете главным человеком в стране. А. Макаревич ― Де-юре и де-факто, в общем, избранный президент наш, которым всем на свете командует. Л. Рябцева ― Вы часто уезжаете из страны? А. Макаревич ― Не очень. Но, во-первых, гастроли бывают довольно часто. Л. Рябцева ― Я имею в виду для себя на 2-3 месяца уехать. А. Макаревич ― У меня нет времени. Вот мы сейчас были в путешествии по Монголии, путешествовали с друзьями. Это заняло две недели. Это то, что я себе могу позволить раз в полгода. Еще на неделю я уеду на Новый год в январе. А все остальное время я занят. Я не могу взять и уехать. И что я там буду сидеть ногами болтать. Л. Рябцева ― Ну да, проще жить в России, где друзья, работа. А. Макаревич ― Я работаю все время. Я привык. Л. Рябцева ― Вы не думали о том, чтобы например, получить гражданство в другой стране. А. Макаревич ― Какой в этом смысл? Л. Рябцева ― Я вас не провоцирую. Я объясню. Просто Министерство культуры Украины включило вас в белый список. Если вы знаете. Вы можете на это не реагировать, но Министерство культуры считает это очень важной новостью. А. Макаревич ― Я не считаю это важной новостью. Я считаю, что вообще любые списки, на мой взгляд, это глупость. Наши, украинские, потому что мне все это напоминает совковые времена. Которые я еще помню. Зачем вообще эти списки нужны. Л. Рябцева ― Ну потому что там сидят чиновники, которые так же, как и вы помнят совковое время. А. Макаревич ― Очень плохо, что за это время они хотят строить новую свободную страну… Л. Рябцева ― А правда ли хотят? А. Макаревич ― Я думаю, что хотят. А голова у них продолжает работать по-совковому. Это печально. Л. Рябцева ― Был вопрос от слушателя по поводу воспитания, просвещения. Могли вы посоветовать произведение или музыку, исполнителя, что должен каждый через себя пропустить. Образованный человек должен через это пройти. А. Макаревич ― Как-то очень категорично. Дело в том, что это очень индивидуальная вещь. И это очень зависит от степени подготовки и уровня воспитания человека. И если этому человеку уже 6 лет, его уже поздновато воспитывать к сожалению. Он уже получил свои представления о прекрасном. От родителей. И эти представления иногда бывают убогими. Взрослого человека вылечить невозможно. Он все равно будет жить уже со своей системой взглядов, которая выработалась в детстве. Л. Рябцева ― У вас же наверняка было нечто, что вас… А. Макаревич ― У меня прекрасные были родители. Вот отец слушал Рахманинова каждый день, приходил, ставил Второй концерт. Я его помню наизусть. Я думаю, что это не худшее из музыкальных произведений. Л. Рябцева ― Можем посоветовать послушать Рахманинова. А. Макаревич ― Ну вот. Л. Рябцева ― Это программа «Особое мнение». Андрей Макаревич и Леся Рябцева. Последний вопрос, у нас 30 секунд. Вы патриот, вы против того, что происходит в стране, вы против пятой колонны, вы сами по себе. Но есть же люди, ваши друзья, которые наверняка вам говорят типа: Андрей, что ты творишь. А. Макаревич ― Да нет. А.МАКАРЕВИЧ: Можно зарыться под землю, тогда ты не будешь знать: 15 лет назад ты живешь или сегодня Л. Рябцева ― То есть всегда за вас. А. Макаревич ― Друзья – да. Поэтому они и друзья. Л. Рябцева ― О’кей. Программа «Особое мнение». Еще раз повторю, Леся Рябцева, Андреем Макаревич. Вернемся после перерыва. НОВОСТИ Л. Рябцева ― Это программа «Особое мнение». Леся Рябцева, которая пытается скрутить как лимон Андрея Макаревича. Выжать из него сок, но он ускользает из моих рук как мыло. Поэтому бесполезно… А. Макаревич ― Боже, лимон, покрытый мылом. Это чудовищный образ. Л. Рябцева ― Ужасно. Я тоже сама себя сожалею, переживаю за саму себя. В итоге не буду говорить больше про вас. Перейдем к новостям. А. Макаревич ― Хорошо. Л. Рябцева ― Про уничтожение продуктов. Я видела ваш чудесный комментарий о том, можно я зачитаю. Что вы относитесь к уничтожению продуктов санкционных, заморские сыры, салями, помидоры как к очередной глупости, бла-бла-бла, потому что это глупо в условиях тем более в каких находится наша страна. В кризис. Эти продукты можно было бы отдать, например, в детдома. И ваша фраза, вы знаете, почему общество принимает это и может быть дело в менталитете. Но вы не принимаете. А. Макаревич ― Я не думаю, что общество принимает это. Волна довольно идет сильная против этой истории. Л. Рябцева ― В фейсбуке она идет. А. Макаревич ― Не только, я слышал, что и коммунисты уже выступили. Чего-то предлагают с этими продуктами делать. В Донбасс их везти. Но вообще чудовищно аморально уничтожать продукты. Это я не знаю, какому существу такое может придти в голову. Л. Рябцева ― Но это, наверное, нам с вам до шести лет бабушка объясняла, что с хлебом играться плохо, а кому-то не объяснила. А. Макаревич ― Возможно. Л. Рябцева ― Но вы не думаете, что это на самом деле в рамках нашей страны правильный шаг. Это шаг к импортозамещению. Нас приучают к этому. А. Макаревич ― Это неправильный шаг. Для того чтобы работать с импортозамещением, нужно производить продукты для импортозамещения. Вот сюда надо кинуть основные силы. Если что-то ввезли незаконно, это надо остановить. Но зачем же это уничтожать. Все эти отговорки про то, что это может быть опасным, простите, но срок годности на продуктах написан. Ну что за фигня в самом деле. Что мы маленькие дети что ли, не понимаю. Л. Рябцева ― Мне кажется это просто огромная пиар-кампания. Что на самом деле все… А. Макаревич ― Тогда направлено на то, чтобы из людей сделать нелюдей каких-то. Только так я это могу понять. Л. Рябцева ― Почему, я не поняла. А. Макаревич ― Потому что это не человеческий поступок. Уничтожать плоды труда людей. Пища сделана для того, чтобы ее употреблять. Особенно когда такому количеству людей ее сегодня просто элементарно не хватает. Л. Рябцева ― Можно не жадничать, например. Правительство решило, у нас же патриотичная страна. Мне не хватает, а правительство решило уничтожить. Ну значит я должен терпеть. Я же патриот, в конце концов. А. Макаревич ― А раз патриот, значит должен терпеть. Л. Рябцева ― Ну да. У нас по-моему в стране так. Вам не кажется? А. Макаревич ― А я считаю, что если ты патриот, ты должен в силу своих возможностей выразить свое к этому отношение просто. И тогда посмотрим, кто патриот, а кто не патриот. А.МАКАРЕВИЧ: Мне ни разу не было стыдно Л. Рябцева ― А как выражать свое мнение? Красть моцареллу? А. Макаревич ― Вот мы сейчас с вами на радио выступаем и говорим, что мы оба с этим не согласны. Нас уже двое. Л. Рябцева ― И что? А. Макаревич ― Это не так плохо. Нас слышат сейчас несколько сотен тысяч человек возможно. Какая-то часть из них согласна с нами. Может быть, кого-то мы сейчас убедили. Л. Рябцева ― А вот вы говорите, что нужно уходить во внутреннюю эмиграцию. А. Макаревич ― Нет, это вы говорили, что нужно уходить во внутреннюю эмиграцию. Надо заниматься своим делом, делать его по возможности хорошо. Но если ты видишь какую-то глупость, можно конечно пройти мимо нее, закрыв глаза, но лучше обратить на ее внимание. Л. Рябцева ― Но мне кажется, вы так и делаете. Просто вместо того, чтобы еще больше выступать на федеральных даже телеканалах, мне кажется, что могли бы и там донести свои идеи… А. Макаревич ― Я могу бросить музыку, рисование и выступать на радио и телеканалах с утра до ночи. Л. Рябцева ― Да. Но почему-то нет. А. Макаревич ― Тогда я превращусь в агитатора, пропагандиста. Л. Рябцева ― Антипропагандиста. А. Макаревич ― Антиагитатора, антипропагандиста. А мне бы хотелось заниматься тем, что я умею. Л. Рябцева ― А тем, кто умеет и хочет заниматься антипропагандой, им вы… А. Макаревич ― Ну почему же, вот вы делаете свою работу. Вы работаете на радио, это ваше основное занятие. Замечательно. Л. Рябцева ― Я поняла. По поводу уничтожения продуктов. Вам не кажется, что это говорит о бесчеловечности Кремля. А. Макаревич ― Это говорит о бесчеловечности тех, кто это придумал. И тех, кто это воплотил. Я не знаю, кто лично автор этой затеи. Л. Рябцева ― Общий некий образ же есть какой-то. А. Макаревич ― Я не понимаю. Общий образ состоит из конкретных людей. Значит, кто-то, какой-то конкретный человек придумал, другие конкретные люди поддержали. Л. Рябцева ― А кто-то еще реализовал. А. Макаревич ― Ну приказ выполнили уже, извините. Скорее всего, военные люди какие-то. Л. Рябцева ― Но вот по поводу военных людей. Они просто боялись увольнения, им пришлось это выполнять. А. Макаревич ― С военными людьми вообще интересная штука. Человек принимает присягу. Я вот не служил в армии. Л. Рябцева ― Я тоже. А. Макаревич ― Ну да. Но в присяге сказано, я не могу сейчас дословно, что он обязан выполнять любые приказы своего командования. Он присягнул на верность. И вот ему вдруг отдают приказ стрелять в детей. Что он должен делать в этот момент. Л. Рябцева ― Я бы стрельнула себе в голову. Но это наверное неправильный ответ. А. Макаревич ― А у меня нет ответа на этот вопрос. Л. Рябцева ― Но каждый сам выбирает. А. Макаревич ― Я не знаю, что он должен делать. Он же присягнул. А в детей стрелять нельзя. С продуктами проще. Продукты это не дети. Поэтому они массу глупых приказов выполняют. Л. Рябцева ― У нас вообще большинство мне кажется в стране это либо сотрудники школ, условно, которые боятся увольнения, поэтому идут, голосуют за тех, за кого нужно. Военные. А. Макаревич ― Поэтому у нас такое количество чиновников, которое превышает количество чиновников в советской стране. Потому что это очень надежный электорат. Л. Рябцева ― Но мы с вами от этого никуда не денемся. А. Макаревич ― Мы с вами лично от этого никуда не денемся. Но я считаю, что количество чиновников в нашей стране резко завышено. И вот сейчас мы об этом по радио с вами говорим. Л. Рябцева ― После этого же ничего не произойдет. Ну поговорили с вами. А. Макаревич ― Не знаю, может быть это наша часть усилий, приложенных к тому, чтобы что-то произошло. А.МАКАРЕВИЧ: Как музыкант страдаю иногда излишней эмоциональностью Л. Рябцева ― По поводу чиновников. Сейчас оппозиция пытается пробиться в регионах на выборы. Вы верите в какие-то шансы их. А. Макаревич ― Я знаю, что им очень тяжело. Потому что я очень хорошо помню, как это происходило еще, когда была «Гражданская платформа». Которая тоже боролась за своих представителей. И я ездил в пару городов, и видел, что там происходило. Там происходили вещи за гранью добра и зла просто. Очень трудно. Но это не значит, что надо опустить руки, наплевать и все бросить. Л. Рябцева ― То есть в выборах все равно нужно участвовать. А. Макаревич ― Надо все равно участвовать до последнего. Конечно. Л. Рябцева ― А если появится новая «Гражданская платформа», вы присоединитесь. Начнете снова по регионам ездить. А. Макаревич ― Если это будет «Гражданская платформа»… Л. Рябцева ― 2.0 А. Макаревич ― Грубо говоря, с той же программой, и с теми же людьми, конечно, присоединюсь. Л. Рябцева ― Я не понимаю. Вы же все-таки музыкант и говорите, что это не ваше. Но если вдруг появится кто-то… А. Макаревич ― Послушайте. Мы говорили о патриотизме. Я хочу, чтобы наша страна жила лучше. И я вижу программу, которая довольно четко предлагает действия, в результате которых наша страна будет жить лучше. И если в моих силах что-то сделать для того, чтобы эта программа продвинулась, я приложу к этому усилия. Естественно. Л. Рябцева ― Но сейчас нет такой организации… А. Макаревич ― Сейчас нет такой организации. Я ее не вижу. Л. Рябцева ― Как вам кажется, почему в регионах, в том числе так боятся оппозиции на выборах? Они верят, что у них есть какой-то шанс набрать хоть какое-то количество голосов или почему их не допускают, сажают. А. Макаревич ― Мне трудно это комментировать. А.МАКАРЕВИЧ: У моего сына вообще телевизора нет Л. Рябцева ― По ощущению. А. Макаревич ― Абсолютно. Вот не знаю. Л. Рябцева ― Вы виделись, наверное, с мэрами, губернаторами. А. Макаревич ― Я не знаю, потому что в том состоянии, в котором оппозиция находится сегодня, она мне представляется абсолютно не страшным зверем. Мало того, получили бы они свои 5-6-7%, они бы все равно принципиально ход заседания поменять не смогли. В мелочах бы да. Но картина была бы гораздо более демократическая, и можно было бы всегда говорить: смотрите, вот у нас же, ну что вы нас обвиняете, что у нас диктатура. Вот у нас. Даже на это не хватает сообразительности, по-моему. Или уже настолько боятся, я не понимаю. Л. Рябцева ― Не верю, что настолько боятся. А. Макаревич ― А что это тогда. Л. Рябцева ― Как Путин когда на международную арену выходит и говорит: у меня в стране есть свобода слова, вот например, радиостанция «Эхо Москвы». То же самое происходит видимо, с оппозицией. Что они пытаются как-то прорваться. А. Макаревич ― Просто народ против них, да. Я понимаю. А.МАКАРЕВИЧ: Голова у них продолжает работать по-совковому. Это печально Л. Рябцева ― Ну а кто против них? А. Макаревич ― Можно сейчас не буду говорить, кто против них. Л. Рябцева ― Почему? А. Макаревич ― Местная власть, прежде всего. И работают люди, получают инструкцию, устраивают провокации, все это очень грязно. Делают вбросы. И мне страшно интересно, а чем объяснили то, что на предстоящих выборах у нас не будет видеокамер. Л. Рябцева ― Закончилось финансирование. А. Макаревич ― А, то есть у государства как раз на это денег не хватило. Л. Рябцева ― Да, именно на 2016 год. А. Макаревич ― Какая жалость. На все остальное хватает. Л. Рябцева ― В принципе да. На Крым тоже пока хватает. А. Макаревич ― Ну да. Это Риксос. Слава богу. Л. Рябцева ― Чем богаты, тем и рады. Последняя тема. Мы говорили про телевидение и про тот поток сознания, который из него льется, который влияет на наше население. Вот сейчас новый сезон. И совсем недавно Антон Красовский написал о том, что НТВ, например, запускает в новом сезоне несколько новых передач. В том числе официальный представитель МИДа Маша Захарова становится ведущей на НТВ. Мне это кажется какой-то очень странной историей. Такая партийная политика начинается. А. Макаревич ― Лесь, я честно скажу, я прихожу домой поздно достаточно, ложусь спать поздно. Чтобы уснуть, я включаю National Geographic или Nat Geo Wild. Л. Рябцева ― Это вы к тому, что вы телевизор не смотрите. А. Макаревич ― Я не смотрю эти полит ток-шоу, потому что мне становится физически нехорошо через пять минут. Л. Рябцева ― Я просто хотела с вами поговорить про то, чем пытаются забить головы зрителям. А. Макаревич ― Зачем я буду это смотреть. А.МАКАРЕВИЧ: И тогда посмотрим, кто патриот, а кто не патриот Л. Рябцева ― Вы, может быть, нет, а все остальные будут. А. Макаревич ― Нет, не все остальные будут. У моего сына вообще телевизора нет. Л. Рябцева ― Может быть, есть какая-то надежда на просвет. А. Макаревич ― Есть. Знаешь, почему? — никогда ничего не бывает вечным. Л. Рябцева ― Надеетесь, что это закончится. А. Макаревич ― Это закончится, безусловно. И может быть скорее, чем мы думаем. Л. Рябцева ― Но не знаете когда. А. Макаревич ― Я не знаю. Л. Рябцева ― Ходорковский говорит два года. А. Макаревич ― Но я знаю, что люди, которые сегодня заседают в ГД, через несколько лет будут тщательно скрывать свое прошлое. Л. Рябцева ― Сейчас уже многие скрывают. Уезжают за границу. Но давайте вернемся к началу. Мы начали передачу про историю с Натальей Водяновой. Про общий цинизм. И хочу от вас совет, как же выживать в этой серной кислоте. Уйти в какое состояние. Мне дайте совет. В какое умонастроение нужно себя вогнать, чтобы спокойно реагировать на то, что происходит. А. Макаревич ― Леся, насколько я вас знаю, вы настолько витальный и жизнеустойчивый человек, что вас хрен чем срубишь. Поэтому за вас я как раз абсолютно спокоен. А.МАКАРЕВИЧ: Количество чиновников в нашей стране резко завышено Л. Рябцева ― За кого вы не спокойны? А. Макаревич ― Не знаю, но были времена и пострашнее, между прочим. Давайте будем объективны. Не так давно. Когда шепнуть боялись на ухо друг другу. Да, все очень плохо, все висит на волоске. Но, во-первых, я оптимист и всегда надеюсь на лучшее. Во-вторых, если от меня что-то зависит, я стараюсь это делать, в-третьих, я убежден, что, думая о хорошем, мы программируем наше ближайшее будущее. Л. Рябцева ― Это программа «Особое мнение». Андрей Макаревич и Леся Рябцева. Спасибо огромное. До свидания. А. Макаревич ― Пока.

Ссылка на источник