О. Чиж ― Добрый вечер. Это программа «Особое мнение». И свое особое мнение сегодня представляет Сэм Клебанов, кинопродюсер. И я даже не знаю, как еще представить. Разносторонний человек. С. Клебанов ― Спасибо. О. Чиж ― +7-985-970-45-45 телефон для sms. И новость, связанная с воскресными акциями. Они сегодня продолжаются и на уровне судов и различной аналитики. Мы понимаем, как происходящее выглядело в России, особенно по центральному телевидению, где оно не выглядело никак. А вот в Швеции откуда вы приехали, вообще что-то было? С. Клебанов ― Об этом написали все ведущие газеты Швеции. Телевидение не смотрел, потому что я в воскресенье вечером из Швеции улетал. Но уже по дороге в аэропорт я увидел статью в крупнейшей шведской газете Dagens nyheter, которая была озаглавлена так: протесты в России заставляют власти выглядеть глупо и смешно. Такое шведское слово…, которое объединяет именно глупо и смешно. О. Чиж ― Абсурдно. С. Клебанов ― Да, потому что речь шла о том, что когда мирные граждане выходят на улицу и их начинает разгонять ОМОН и весь мир, это было еще до того как появились эти знаменитые фотографии, когда шесть омоновцев несут девушку в белом пальто, которая украсила собой потом первую страницу Wall Street Journal. До того как это появилось, уже можно было понимать, что будет. Появились только первые фотографии. Когда они писали, что когда ОМОН разгоняет мирных горожан и когда все это попадает в прессу, эта как раз абсурдность власти особенно отчетливо проявляется. Потому что это тот имидж, который начинает ассоциироваться с российскими властями у всего мира. То есть пенсионера арестованного, молодых людей, которых тащат, девушка, которая стала просто мировой знаменитостью. О. Чиж ― Наверное, в этом смысле вряд ли что-то изменилось в имидже РФ за рубежом. С. Клебанов ― Лучше он точно не стал. Но, по крайней мере, вдруг западное общество получило напоминание о том, что в России тоже существует какой-то сегмент гражданского общества, которое готово отстаивать свои права. Написало несколько шведских газет, я посмотрел специально, как освещалось. Что это были крупнейшая несанкционированная акция за последние лет 10. Хотя моя хорошая знакомая Лена Йонсон, которая была здесь когда-то в посольстве Швеции культурным атташе, написала в онлайн журнале министерства иностранных дел Швеции, что это напоминает все глас вопиющего в пустыне. Крик отчаяния в пустыне. Потому что российская оппозиция, по ее мнению, не имеет возможности как-то вызреть. То есть институционально оформиться, получить опыт какого-то управления и начать всерьез претендовать на власть. Потому что понятия оппозиции в России и в Швеции они принципиально разные. Потому что в Швеции оппозиция это те, которые через год, через два, на следующих выборах могут вполне стать властью. Это не клеймо, это не какое-то маргинальное гетто. Это участники политического процесса. Сегодня ты в оппозиции, завтра я. Все это знают, все эти правила принимают. Здесь же конечно, оппозиция такой маргинальный загончик. О. Чиж ― Здесь есть официальное понятие оппозиции, которая сидит в ГД. И есть улица. С. Клебанов ― Да, здесь это официальная оппозиция более-менее партии поддержки как, например, в парламенте ГДР они были, как были в парламенте Польской народной республики, если помните в советские времена. И даже вы удивитесь, но в Северной Корее тоже есть многопартийная система. Да, там есть пара партий, не знаю, сколько их точно. Не помню. Но они сидят вместе с этой корейской рабочей партией и одобряют решения. О. Чиж ― Вообще если говорить про сам повод. Когда выходило расследование ФБК «Он вам не Димон» вряд ли кто-то предполагал, что будет то, что мы наблюдали в воскресенье. Условно в Швеции коррупционный скандал, обвинения, претензии могли бы вызвать что-нибудь подобное? С. Клебанов ― В Швеции вообще нет такой традиции больших уличных протестов. В отличие например от Франции. Но может быть потому еще, что все-таки в Швеции очень высокий уровень доверия государства к его институтам. То есть люди в основном считают так, что если нам что-то не нравится, будут выборы, мы проголосуем, власть изменится. Есть конечно традиции больших уличных шествий например на 1 мая, Швеция традиционно страна с очень сильными социал-демократическими традициями. Но такие вот уличные демонстрации случаются, бывают расистские и антирасистские. Эти две вещи так постоянно происходят. Например, 200 нацистов собрались демонстрировать, пришло пять тысяч человек их бить или протестовать против них. Такие вещи случаются постоянно. На политические темы не очень, особенно коррупционные скандалы. Я могу привести пару примеров. С.Клебанов: Я им говорю: вы собираетесь голосовать за партию, которая вас считает людьми второго сорта О. Чиж ― Что такое коррупционный скандал в Швеции. С. Клебанов ― Да. Который кстати напрямую может показать, почему то, о чем писал и показывал в фильме Навальный действительно является коррупцией, хоть и не доказано владение всеми этими поместьями, замками, виноградниками. Например, один из недавних скандалов это у высокопоставленных членов партии Moderata. Это бывшая правительственная партия, сейчас они в оппозиции, попался на том, что много ездит стране, пользуется, собирает бонусные баллы на свою карточку служебную. О. Чиж ― Он летает. С. Клебанов ― Нет, ездит на поезде. Там тоже есть бонусная система у шведских железных дорог. И выяснилось, что он  пару раз купил себе личные билеты и даже представляете пил вино в буфете… О. Чиж ― На бонусы. С. Клебанов ― На служебные бонусы. Была пресс-конференция, всенародные извинения. Он сказал, что теперь я понял, что так делать нельзя. Более громкий пример это бывший министр финансов Андерс Борг. Как выяснилось, участвовал пару раз в охоте, которую устраивала какая-то компания. Притом, то ли в самом конце, то ли уже закончил свою карьеру… О. Чиж ― Компания как фирма. С. Клебанов ― Компания как фирма. Некоторая коммерческая компания устроила для своих друзей выезд на охоту. Там есть какие-то лесные владения, они туда вывезли группу людей и все ходили, охотились на лосей. В Швеции традиция охота на лосей. Они раз в год начинается сезон, все получают лицензии. Потом, например, я когда работал в офисе, офисных ресторанах появляется лосиное мясо. Довольно много и его рестораны с удовольствием закупают. Но это необходимо делать, потому что иначе… О. Чиж ― Лоси выживут людей. С. Клебанов ― Да, потому что в Швеции от столкновения машин с лосями погибает больше людей, чем от убийств. Потому что страна вообще с низким количеством убийств, поэтому лоси опаснее людей. В Швеции. Поэтому там они получают может быть на 15 человек одну лицензию, вот кто там в итоге застрелит лося. Он не застрелил лося, но он даже заплатил за участие в охоте 2,5 тысячи крон, то есть порядка 250 евро. Скандал заключался в том, что на самом деле это должно стоить больше, и разница между реальной стоимостью и той ценой, которую заплатил, является взятка от этого предприятия. Причем не очень понятно, получило ли предприятие какие-то выгоды. И вот я слушаю передачу на радио шведском в машине, и они говорят: вы понимаете, речь идет о такой прямолинейной пошлой банальной коррупции, которая бывает только в таких странах как Россия и Казахстан почему-то. Они говорят: да, да. Вот такая пошлая вульгарная коррупция. Опять же это не вызвало никаких, потому что выходить на улицу из-за того, что бывший министр финансов, который давно уже не министр финансов недоплатил может быть сто евро за реальную стоимость охоты довольно глупо. Это становится большой темой обсуждения. И до того самый нашумевший скандал был, когда в социал-демократической партии избрали нового лидера Хокан Юхольт, лидер социал-демократической партии, человек, который имеет очень высокий шанс стать премьер-министром. Потому что, как правило, чаще всего именно социал-демократы формируют правительство в Швеции. Он получил служебную квартиру в Стокгольме, он там жил с женой. Вдруг выяснилось, что его жена работала в Стокгольме, по закону должна была доплачивать, то есть ему квартиру оплачивает парламент, риксдаг, но если жена работает… О. Чиж ― Но в ней живет еще и жена. С. Клебанов ― То жена должна была, если работает в Стокгольме, вносить свою долю. Она не внесла. Он ушел в отставку. О. Чиж ― Скандал, ничего себе. РЕКЛАМА О. Чиж ― Продолжается программа «Особое мнение». У вас какая-то там другая коррупция, просто принципиально другая. Это не то же самое. С. Клебанов ― Конечно да. О. Чиж ― Разные слова должны быть для этих явлений. У вас это случайность и недогляд. С. Клебанов ― Называется почему-то коррупция, вульгарная коррупция как в России и Казахстане. Но на самом деле они, в общем, говоря про Андерса Борга не зря сказали про вульгарную коррупцию как в России, потому что тут можно привести логическую цепочку. Историю с этим фильмом с разоблачениями с расследованиями Навального. Потому что один из лейтмотивов критики Навального это то, что он на самом деле ничего не доказал. Нашел несколько поместий. Несколько резиденций, квартир супердорогих, замков, виноградников, которые все каким-то образом принадлежат людям, тесно связанным с Дмитрием Медведевым. Могут ли люди, связанные с Дмитрием Медведевым или какие-то фонды владеть какой-то недвижимостью. Наверное, могут. Но дальше мы видим такую картину. Во-первых, благотворительные фонды, которые не оставляют следа в реальной благотворительности, но при этом владеют какими-то гигантскими поместьями. Откуда у них взялось, почему оно взялось. Что они с этим будут делать. И дальше мы видим, что сам Дмитрий Медведев постоянно проводит довольно много времени в этих совершенно роскошных резиденциях. Которые ему как бы не принадлежат. Если он там проводит время, отдыхает, представим себе, обычный человек хочет отдохнуть в какой-нибудь хорошей резиденции. Что он делает? Он бронирует ее и платит за нее деньги. Такие резиденции, отдых в них… О. Чиж ― Мне есть, что вам ответить. С.Клебанов: Протест вдруг приобрел такую мускулинность, сексуальность С. Клебанов ― Ответьте. О. Чиж ― Это разница в традициях гостеприимства. С. Клебанов ― Нет. О. Чиж ― В гости человека позвали. С. Клебанов ― Хорошо, кто его позвал в гости. Мы не знаем, кто его позвал в гости и что он за это получил. Представьте себе у Трампа очень много резиденций. Он устроит Медведеву роскошный отдых. Или не Медведеву, другому условному политику из другой страны. Шведскому премьер-министру. Шведский премьер-министр поедет и будет бесплатно отдыхать в резиденции Трампа Мар-а-Лаго. О. Чиж ― Но тут мы уже поняли, что когда… шведских политиков, то они снимут гостиницу рядом. С. Клебанов ― Это для общества будет как некоторое, и особенно если за это ничего не заплатит, как некоторая коррупция и подкуп. Также и здесь. Человек едет с семьей, регулярно проводит время в шикарных частных резиденциях. Которые не принадлежат его родителям или близким людям. Постоянно это делает. То есть то, за что другой человек заплатил бы кучу денег, представьте, сколько может стоить аренда этой резиденции. Аренда шикарной яхты. Или виноградников. Тут человек получает бесплатно. То есть это взятка некоторая борзыми щенками. По крайней мере, это требует некоторого как принято в других странах – парламентского расследования. Серьезного. Там, где парламент место для дискуссий и важный элемент системы сдержек и противовесов, который не дает одной ветви власти взять на себя слишком много. Ничего такого не происходит. Я думаю, тут во многом сыграло роль, как мне видится со стороны, именно еще показательное отсутствие какой-либо реакции. То есть, по крайней мере, должно было начаться расследование по поводу этих фондов, которые аккумулируют у себя активов на гигантские суммы и непонятно, в чем тут благотворительность. Кто выиграл кроме одной известной нам семьи от того, что благотворительный фонд получил гигантское поместье в Курской области. Или на Рублевке. О. Чиж ― Есть еще один аспект прошедших акций. Это история с молодыми людьми. А вот само по себе, это для нас какая-то новость, мы думали, что это не протестное звено что ли. Школьники, молодые студенты и так далее. Что заставило этих людей внезапно пойти и против чего-то протестовать. С. Клебанов ― Мне кажется, это точно не внезапно. Это такой процесс, который шел очень долго и который копился. Когда я об этом думаю, я просто вспомнил свою школьную юность. Я все-таки был школьником в советские времена. И практически мы выросли я, как пошел в школу генсеком был Брежнев, так и окончил школу, генсеком был все тот же Брежнев. И если, может быть, когда-то для поколения моих родителей он был какое-то свежее лицо, новые идеи и так далее, то для нас это просто уже был какой-то смехотворный персонаж. Кроме которого мы ничего не знали. И вся государственная пропаганда, которую мы получали, она проходила мимо нас. Опять же, что-то, безусловно, застревало. То есть нельзя сказать, что мы или современные школьники совершенно к этому иммунны и когда началась по-настоящему перестройка, когда начали открываться информационные шлюзы, многие вещи меняли наше сознание. Но все равно у нас уже за эти годы выработался какой-то стойкий иммунитет к государственной пропаганде. Если какой-нибудь мой одноклассник начал бы всерьез говорить о том, как ему нравятся книги Брежнева «Малая земля», «Целина» и »Возрождение», его бы приняли за сумасшедшего фрика и так далее. О. Чиж ― То есть получается они вышли не потому что коррупция, а вышли потому что дремучесть. С. Клебанов ― Они вышли мне кажется, просто потому что для них эта власть тоже стала какой-то нелепой и смешной. Потому что они слишком долго с ней жили. И понятно они вышли, потому что коррупция. Но с одной стороны тебе говорят, что это коррупция и тебе показывают примеры и тут конечно все было сделано со стороны Навального и ФБК очень красиво и ярко, и фильм. И письменное расследование. Которое тоже не поленился от начала до конца прочитать. Потому что это было действительно сделано как детективная история. И тут было сразу много удачных моментов. Во-первых, она была наглядная. Показывают чужую красивую жизнь и каждый в принципе, уже столько говорят, может прикинуть вообще, а куда бы эти деньги могли бы потратить. Условно говоря, в нашей школе, больнице, районе дороги можно. Ну можно много что тут назвать. С другой стороны, конечно, был удачно выбран объект атаки. Потому что Медведев это все-таки не Путин. Он не совершил ничего такого, что как-то вызывало бы чувство национальной гордости. У него такой немножко был смешной, нелепый чуть-чуть имидж. О. Чиж ― Герой мемов. С. Клебанов ― Да, какого-то такого пиетета к нему не было. Дальше, конечно, многие люди начинают в уме перекидывать логический мостик к Путину. Но как вот такая точка входа, Медведев оказался просто такими идеальными воротами. То есть как бы с одной стороны Путин можно сказать может им прикрыться, что это не я. С другой стороны он не может его сдать. И тогда, получается, высвечивается коррумпированность и неэффективность всей системы. Для школьников эта власть примерно стала такой же, как брежневская власть была для нас. Когда мы были школьниками. То есть с одной стороны говорят, что это коррупция, а с другой стороны ты не можешь противопоставить свое к ней глубокое уважение, веру во власть, что она сделает твою жизнь лучше. Она просто надоела. Ну сколько можно, люди пошли в школу, как мы при Брежневе была эта власть, уже им сейчас 17-18 лет. О. Чиж ― А некоторые родились уже… С. Клебанов ― Поэтому они как-то уже к этому созрели. И плюс мне кажется, может быть, появилась такая ситуация, что протест стал как бы секси. Как Милонов вдруг сказал, они вышли все оттого, что смотрят много порнофильмов… О. Чиж ― От сексуальной неудовлетворенности — переведу я. С. Клебанов ― Да. Это конечно смешно, что он все сводит к сексу и особенно к однополому как он любит это делать. О. Чиж ― Тут у него получилось обойти этот момент. С.Клебанов: Был удачно выбран объект атаки. Потому что Медведев — это все-таки не Путин С. Клебанов ― Но тут, по крайней мере, можно сказать, что протест вдруг приобрел такую мускулинность, сексуальность. Я вчера ехал в метро вечером, и рядом со мной какой-то парень лет 18, так подробно очень в деталях рассказывал своей девушке, которая слушала просто открыв рот, про Варлама Шаламова, ГУЛАГ и »Колымские рассказы» и он прямо проводил параллели к сегодняшнему обществу. Он говорил довольно смешным вульгарным языком. Не стесняясь в выражениях. Но он и чувствовал, что ему нравится, что девушка все воспринимает, она не знала, кто такой Варлам Шаламов. Он ей рассказывал, молодой совсем человек. Такой на вид студент первокурсник. О. Чиж ― Вернулась мода на парней, которые против системы. С. Клебанов ― Да. Мне кажется, в этом есть элемент, что это стало каким-то таким признаком лихости, продвинутости. И так далее. Может быть, я ошибаюсь. Но, в общем, я даже говорю со своими друзьями, у которых дети пошли, многие их очень поддержали. Возможно, в этом что-то есть. О. Чиж ― У нас сейчас будет небольшая пауза буквально несколько минут. Очень скоро вернемся в студию и даже не знаю, как нам все успеть. Но мы постараемся. НОВОСТИ О. Чиж ― 17.34. Продолжается программа «Особое мнение». И если уж мы говорим про протестную повестку, то вот что касается Европы. Мы видели выборы в Голландии. Сейчас идет большая подготовка к выборам во Франции. А что может заставить людей выйти на улицы в Швеции? Эта же повестка, мигрантская, антимигрантская? Или все-таки политическая. С. Клебанов ― Как я уже сказал, в Швеции все-таки нет такого… О. Чиж ― Доверие к государству это мы поняли. С. Клебанов ― Кстати, важный момент, потому что этот факт доверия к государству это то, что очень сильно отделяет основную часть шведского общества от многих мигрантов. И возникает такая проблема. Потому что шведы привыкли доверять государству и государственным институтам. Мигранты часто в силу многих вещей, разница в культуре, традициях, даже плохого знания языка они создают свои параллельные структуры. То есть, есть районы, где во многом повестку определяют какие-то местные кланы. Недавно читал в »Гетеборг-Постен», я из Гетеборга, что на суде по делу о каком-то избиении давал показания начальник милиции в северо-восточном районе города, который считает мигрантским гетто, который сказал, что всем районом руководит одна семья. Где примерно 60 человек. Клан такой. О. Чиж ― Семья с большой буквы. С. Клебанов ― Много двоюродных, троюродных, я не знаю точно. Не говорят, какая семья, какой национальности. Говорят вот есть некоторая семья, которая фактически контролирует всю преступную жизнь в районе, поэтому момент этот он действительно во многом является водоразделом. Доверие к государству. Это то, что делает, по крайней мере, основную часть шведского общества довольно хорошо работающей, функционирующей. Потому что мы доверяем государственным институтам, государственные институты должны это доверие оправдывать. Поэтому таких ярких уличных протестов за все время я не припомню. Был один очень яркий. Очень мощный уличный протест. Правда, я его тогда не застал. Я был не в Гетеборге. В 2001 году кажется. Когда у нас была встреча на высшем уровне ЕС в Гетеборге, собрались антиглобалисты со всей Европы, разбомбили город вообще, то есть там шведская полиция оказалась совершенно к этому не готова. Были уличные бои. Антиглобалисты кидали в шведскую полицию булыжники, а шведская полиция, нет ничего между дубинками и пистолетами. То есть разница между таким совсем неэффективным инструментом, когда надо с большой толпой иметь дело и смертельным оружием, она практически ничем не заполнена. Поэтому весь мир облетели кадры, когда шведские полицейские подбирали с земли булыжники и кидали обратно в демонстрантов. То есть это была абсурдная ситуация. У нас бывают уличные демонстрации, связанные например, с неонацистами и с теми, кто им противостоит. Часть этих неонацистов каким-то образом канализировались в мейнстримовской политике, даже необязательно партия «Шведские демократы», она состоит не только из неонацистов. Я знаю русских мигрантов, которые за нее голосуют. Вот что удивительно. Я им говорю, вы собираетесь голосовать за партию, которая вас считает людьми второго сорта. С.Клебанов: В Швеции от столкновения машин с лосями погибает больше людей, чем от убийств О. Чиж ― Русские мигранты и за Трампа голосовали. С. Клебанов ― Только потому, что вы вместе ненавидите тех, кого вы считаете людьми третьего сорта. Поэтому вы готовы смириться с тем, чтобы быть вторым сортом, лишь бы посильнее запрессовать третий сорт. Но есть совсем уж отвязанные типа «Нордическое движение сопротивления» какое-нибудь например. О. Чиж ― Это уже совсем на грани. С. Клебанов ― Да, радикальное. Но пока когда такие демонстрации происходят, все-таки гораздо больше собирается антидемонстрантов. То есть они всегда привлекают больше людей, готовых против них выступить, включая вступить с ними в рукопашную. Поэтому для полиции это всегда такая большая головная боль, как эти демонстрации разделить. О. Чиж ― Толерантное настроение побеждает. О кино мы с вами совсем не говорим, а зря. Вот есть скандал с фильмом «Форсаж-8″. Сегодня газета «Ведомости» написала, что мол кинотеатры просят министерство культуры не сдвигать премьеру этого фильма. А министерство культуры собирается это сделать, чтобы не мешать отечественной ленте «Время первых». А вообще так ли плохо может быть для отечественного кинорынка и нормально? Государство чуть подрегулировало и хорошо. С. Клебанов ― Да, конечно, хорошо. Только зрителей забыли спросить. А так хорошо. О. Чиж ― Сходят на неделю позже. С. Клебанов ― Да. Во-первых, они забыли спросить зрителей. Во-вторых, они забыли спросить частный бизнес, потому что кинотеатры, где показывают фильмы, государство их не строило. Государство в них не вкладывало деньги. Государство не платит их арендные платежи. Государство не платит зарплату сотрудникам этих кинотеатров. Это все делает частный бизнес. И эти кинотеатры смогли возникнуть и широко, я застал, когда стал заниматься кинобизнесом в России, когда только сюда пришел, я кстати получил сегодня вопрос фейсбуке: зачем, живя в Швеции, тратить свою жизнь на кинобизнес в России. Я рассказываю, когда я сюда пришел, кинобизнеса практически не было. Я начал этим заниматься в 1998 году. И этим было очень интересно заниматься в России, потому что в России был потрясающий растущий рынок. Поэтому я начал, поэтому посвятил много лет своей жизни кинобизнесу в России. Потому что я жил в Швеции, я видел, что там все уже сложилось, там есть структура, где есть свои актеры, которые в этом участвуют. А в России ничего не было. И очень долгое время многие годы кинобизнес в России был чистым бизнесом. Этим занимались частные предприниматели, государство совершенно им не мешало. Особо не помогало, но и не мешало. И хорошо. Не трогало этот бизнес. Поэтому практически отсутствовала какая-либо цензура. Мы покупали то, конечно, которое хотели, которое считали нужным и востребованным. Иногда попадали, иногда нет. Скандалов особых с этим каких-то не было. Один фильм нам попытались запретить. По причине непристойности. Называлось «Запрещено к показу». Там была коллекция короткометражного артпорно. На грани. Арт и порно. О. Чиж ― А они дальше названия пошли или по названию поняли? С. Клебанов ― Не знаю, но тогда нас очень сильно поддержала вся культурная общественность и министерство культуры сказало, да нет, что вы, мы вообще не имели в виду запрещать, там были какие-то запятые неправильно в документах проставлены. Сейчас все правильно, мы даем прокатное удостоверение. То есть государство это не трогало. И только поэтому российским фильмам современным есть где выходить в прокат. Потому что это был серьезный бизнес. Я занимал, может быть, какую-то маленькую маргинальную нишу арткино, фестивального кино, но я знал, что без большого кинематографа этот бизнес не будет развиваться. Не будет инфраструктуры, не будет традиции ходить в кино. Это был, в общем, такой симбиоз разных совершенно сегментов этого кинопроката. И конечно мы все жаловались, что очень тяжело нам сосуществовать с большим голливудским кино, но мы знали, что большое голливудское кино это движитель рынка. Сейчас говорят все спасибо, вы построили кинотеатр, вы вложили деньги, а теперь мы скажем вам, что в них показывать и когда. Понятно, какие-то системы преференции для национального кинематографа или поддержание разнообразия репертуара они есть в разных странах. С.Клебанов: Мы хотим, чтобы кино занималось продвижением наших каких-то ценностей И в России тоже есть. Например, в России национальные фильмы освобождены от НДС. Поэтому прокатчикам их выгодно брать. И те же большие голливудские прокатчики, как «Сони» или «20-й век Фокс», с удовольствием берут большие коммерческие российские фильмы. И прокатывают их. Во Франции есть целая система правил, которая направлена на то, чтобы и французским и европейским и азиатским фильмам находилось место в кинотеатре. Там, например, есть антимонопольные инструменты, которые ограничивают, сколько сеансов и сколько экранов может в одном многозальном кинотеатре в проценте от общего забрать один фильм. Чтобы прокатчики не задавливали например, десятизальный мультиплекс двумя-тремя фильмами. Это формальные правила, которые действуют всегда и для всех. Все их знают, рынок их знает. Все участники рынка планируют свою деятельность, исходя из этих формальных единых для всех правил. В России делалось по-другому. В России министерство культуры говорит: а мы сейчас в режиме ручного управления будем говорить кинотеатрам, когда какой фильм показать. Вот они сидят и думают: так, выходит фильм «Форсаж», что у нас там, о, «Время первых». Почему это наши молодые люди захотят пойти посмотреть фильм «Форсаж», который им интересен, который их развлечет, я, честно говоря, я не целевая аудитория этого фильма, я не видел ни 7-го, ни 6-го, ни 5-го, я уже давно забыл, про что эти «Форсажи». Но я знаю, у них есть своя аудитория, которая фильм ждет. Они говорят: нет, ребята, вот сходите на этой неделе посмотрите фильм… О. Чиж ― А через неделю сходите на »Форсаж». С. Клебанов ― Почему. О. Чиж ― И копеечка вот отечественному производителю. С. Клебанов ― Во-первых, для студий сейчас очень важно выпускать фильмы день в день. Пиратство. Такой фильм, явно если он утечет в сеть, просто даже простая экранка, а он утечет в сеть, значит, студия теряет деньги. Кинотеатр теряет деньги. Для кинотеатров тоже очень важно получить деньги сейчас. У них есть свои платежи. Кинотеатры ждут такие фильмы, как манны небесной. Я знаю. Потому что таких фильмов не так много, которые гарантированно дадут много денег. Им надо платить свою аренду. Кинотеатрам сейчас тоже очень им тяжело живется. Я знаю многие закрылись. Это все очень непростой бизнес. Дальше резонно выступают другие российские продюсеры. И говорят, подождите, вы сдвинули «Форсаж», а там выходят наши фильмы. «Кухня. Последняя битва», еще какой-то российский анимационный фильм. Вылетело из головы название. То есть российский фильм выходит всегда. Государство говорит, значит, этому фильму мы создаем предпочтение, мы расчистим под него место. А те фильмы для нас не так важны. Мы хотим, чтобы кино занималось продвижением наших каких-то ценностей. Опять же ни зрителей, ни кинотеатры они не спросят. Я считаю, что это очень порочная практика. Пусть господин Мединский сам построит кинотеатры… О. Чиж ― А кстати интересно, почему нет. С. Клебанов ― А деньги где. У Мединского денег нет. У государства на это тоже денег особенно нет. Это частный бизнес. У государства денег на многое другое не хватает. Почему государство вообще должно, опять же, во многих странах есть система муниципальных кинотеатров небольших. Но цель которых не столько зарабатывать деньги, сколько создавать культурное многообразие. Как понимаете, вы же не можете сказать, что библиотеки зарабатывают деньги. Или концертные залы для серьезной симфонической музыки зарабатывают деньги. О. Чиж ― То есть они просвещения скажем. С. Клебанов ― Но они все нужны городу. Такие кинотеатры как «35 миллиметров», который закрывают, который постоянно борется за свое выживание. Они являются важными культурными институциями в городе. Но вот это коммерческое кино дайте бизнесу этим заниматься. Если вы считаете, что вы сняли замечательный увлекательный фильм, пусть конкурирует. Они говорят, что мы не можем конкурировать с голливудским кино, потому что у голливудского кино такие гигантские бюджеты, которые российским фильмам и не снились. Но у российского кино есть грандиозный ресурс — это государственные телеканалы. Вспомните как продвигался «Викинг» на Первом канале. Я как раз был в это время в России, просто в каждом выпуске новостей была новость, как очередным бабушкам, дедушкам, юношам, девушкам понравился «Викинг». Подходили с микрофоном в каждой программе новостей о том, какие очередные рекорды поставил «Викинг». Или много других можно привести примеров. Государство вполне может по своим информационным каналам эти фильмы поддерживать. Главное это не помогать… О. Чиж ― Так, как умеет. С. Клебанов ― Я помню, как расчищали пространство под Михалкова под его «Утомленных солнцем», провалился с треском. О. Чиж ― Справедливости ради надо отметить, что Минкультуры говорит, что пока решение не принимало. С. Клебанов ― Я прочитал в фейсбуке, что дали уже прокатку. О. Чиж ― И идет обсуждение между самими прокатчиками. Спасибо большое. Кинопродюсер Сэм Клебанов и его «Особое мнение» были в эфире. Меня зовут Оксана Чиж. Спасибо. С. Клебанов ― Спасибо.

Ссылка на источник