К. Ларина ― Начинаем программу. И сегодня дифирамбы мы будем петь замечательной женщине, балетмейстеру, хореографу, режиссёру, актрисе, матери… А. Сигалова ― Вот что самое главное. Ты понимаешь. К. Ларина ― Алле Сигаловой. Здравствуйте, Аллочка. Очень рада тебя видеть. А. Сигалова ― Здрасте, Ксюшечка. К. Ларина ― С премьерой поздравляю! А. Сигалова ― Спасибо. К. Ларина ― Ещё раз скажу, что повод для сегодняшней встречи — премьера в Театре Табакова на новой сцене, на большой сцене, на Сухаревке, спектакль под названием «Екатерина Ильвовна». А. Сигалова ― «Катерина Ильвовна». К. Ларина ― «Катерина Ильвовна». В смысле — не »и Львовна». Ильвовна — так её называет её… А. Сигалова ― Сергей. К. Ларина ― Сергей, её возлюбленный. Ну, понятно, что в основе этого спектакля лежит знаменитый очерк Николая Лескова «Леди Макбет Мценского уезда». Это спектакль, как я понимаю, без слов. А. Сигалова ― Нет, со словами. К. Ларина ― Есть. Ну, сейчас ты всё расскажешь. А. Сигалова ― А зачем я буду рассказывать? Надо смотреть. К. Ларина ― Там какой-то невероятный цветник артисток. А. Сигалова ― Да. Самое главное, чтобы артистки были красивые. Вот даже когда набирается курс, если я прихожу на курс и нет красивых женщин, я начинаю сникать. К. Ларина ― И это говорит женщина. А. Сигалова ― Ну, это очень важно. Должны быть очень красивые девушки обязательно. К. Ларина ― А вдруг она будет красивее тебя? А. Сигалова ― А они и должны… Во-первых, что значит «красивее меня»? Это, во-первых, вообще не проблема уже давно. А во-вторых, актриса красивая — это всегда такое счастье, когда глаз радуется. И для меня это очень важно. Потому что красавица Пегова в главной роли… Ну, эти ямочки на щёчках — это же то, что возбуждает. К. Ларина ― Это, кстати, роль, которую она должна была сыграть. А. Сигалова ― Абсолютно, абсолютно. К. Ларина ― Это её абсолютно роль. А. Сигалова: Если я прихожу на курс и нет красивых женщин, я начинаю сникать А. Сигалова ― И вообще надо сказать, что это была вообще её инициатива меня позвать на какую-то работу собой. Мы не знали — это будет «Табакерка» или это будет МХАТ. Мы не знали. Мы в какой-то момент определились, что мы пойдём к Олегу Павловичу по поводу именно »Табакерки» говорить. И она как-то меня соблазняла: «Ну, когда мы будем работать? Когда мы будем работать? Когда мы будем работать?» К. Ларина ― А вы когда-нибудь работали с ней? А. Сигалова ― А это же моя ученица. К. Ларина: А ―а-а! А. Сигалова ― Да, конечно. К. Ларина ― Да-да-да! А. Сигалова ― И »Фро», вот этот замечательный спектакль, который сделал Вася Сенин, который, надо сказать, вчера приехал специально на премьеру из Питера… Очень трогательно! Я там делала хореографию, я у них преподавала танец. И в общем, это такая была первая работа уже, наверное, лет 25 назад. Да, наверное, так. Не знаю. И конечно, нам хотелось ещё раз встретиться. И Ира настолько дружит с движением! Она настолько… К. Ларина ― Это удивительно. Она всё-таки такая девушка, скажем так… Как это называется красивым словом? А. Сигалова ― Это Саша Васильев знает. К. Ларина ― Корпулентная? А. Сигалова ― Корпулентная, да-да-да. Замечательное слово. Но она же уникальная. У неё уникальная абсолютно координация. Ты ей показываешь движение — и она тут же его выполняет. И выполняет с лёгкостью! Ну, движения — это всё фигня и это всё ерунда, потому что главное, конечно, тот образ, который Ира, думаю, уже частично создала. Но первые спектакли, как всегда, не показатель. Я понимаю, что она такой мощи индивидуальность, что она, конечно, будет вспучиваться… К. Ларина ― Там, кстати, прекрасный состав актёрский. Помимо Ирины, главной героини Ирины Пеговой, там и Яна Сексте. Я посмотрела. А. Сигалова ― Да, любимая. К. Ларина ― И Аня Чиповская. А. Сигалова ― Да. К. Ларина ― То есть вообще лучшие люди, что называется. А. Сигалова ― Лучшие люди. И все, надо сказать, наши мхатовские, кроме Иры и главного героя — Саши Горбатова, который закончил «Щуку» в 2015 году и был распределён в Театр Вахтангова. И вот я увидела его у Серёжи Урсуляка в »Тихом Доне». К. Ларина ― Да, это я прочитала, что Степана играл. Да? А. Сигалова ― Степана, да. И такая фактура! Потом я с ним встретилась прошлым летом, и я поняла, что… Я так на него посмотрела. Он огромный. Так что такие люди. К. Ларина ― Ну, скажи мне тогда про взаимоотношения драмбалета… Не люблю это слово. А. Сигалова ― Я написала «хореографическая драма», но это тоже неправда. Мне кажется, что это какой-то новый жанр, который и не физический театр, нет, хотя ближе к этому, конечно. Ну, это какой-то новый жанр, в котором сосуществует и слово, и движение… К. Ларина ― То есть они говорят? А. Сигалова ― Да, они играют сцены. К. Ларина ― Артисты танцуют и говорят, да? Потому что я помню, что спектакль «Бедная Лиза», который был… А. Сигалова ― Там не было текста, да. К. Ларина ― Да, там текста не было. Там Чулпан молчала. А. Сигалова ― Да, не было текста, да-да-да. А здесь… Потому что текст Лескова — он такой вкусный! И я поняла, что я не могу от него отказаться. И практически все диалоги Лескова вошли в спектакль. И для меня было очень важно найти эту форму, когда они могут дружить — движение и текст. И мне кажется, что я нашла. Во всяком случае, Олег Павлович ничего не сказал плохого по этому поводу, а только светился своими голубыми глазами и повторял, что у него счастливый день. А это радостно. К. Ларина ― Это, конечно, действительно роль-мечта для актрисы, для драматической большой актрисы. И вот я вспоминаю — на сегодняшний день это, по-моему, вторая история в Москве, потому что играет Лиза Боярская у Камы Гинкаса. А. Сигалова ― Да, ещё Лиза. И ещё где-то. К. Ларина ― Ещё есть, да? А. Сигалова ― Да, по-моему. К. Ларина ― Потому что, конечно, у нас-то в памяти у всех Наталья Гундарева. А. Сигалова ― Гундарева. К. Ларина ― Это великий спектакль Андрея Александровича Гончарова. А. Сигалова ― Абсолютно, абсолютно. К. Ларина ― Кстати, там тоже было очень много танцевальных сюжетов, эпизодов. Он всегда это умел соединять. А. Сигалова ― Ну, как-то он любил вообще движение. Я помню, что когда я с ним работала… Правда, я старалась всё время сбежать, потому что слышать, как он кричит на этих высоких частотах, было очень сложно. К. Ларина ― Да-да-да. А. Сигалова ― Но, конечно, это была школа очень важная, Андрея Александровича. А. Сигалова: Танец и хореография — это разные вещи К. Ларина ― Всё можно положить на танец? Или какая-то определённого рода литература всё-таки должна быть? Вот исходя из твоего опыта. А. Сигалова ― Ну, я думаю, какой-то сложный философский материал. Например, был такой спектакль во МХАТе «Копенгаген», поставленный… К. Ларина ― Говорение сплошное, да-да. А. Сигалова ― Да. Я думаю, что перевести его было бы сложно. Но вообще всё равно можно, можно. Всё-таки надо сказать очень важную вещь: всё-таки это не танец, а это хореографический спектакль. А танец и хореография — это разные вещи. К. Ларина ― Разные. Ну, тут я хочу перейти на такую тему, чтобы понимали наши слушатели, которые, может быть, не слишком хорошо знакомы с историей этого жанра. Мы так и не можем его никак определить. Но тем не менее вот я вам говорю как очевидец: Алла Сигалова была первой. А. Сигалова ― Это правда. К. Ларина ― Это сегодня у нас есть невероятное количество всех этих танцевальных коллективов, в каждом театре кто-нибудь что-нибудь танцует. А. Сигалова ― Это правда. К. Ларина ― Тут тебе танцуют «Анну Каренину», там тебе танцуют ещё что-то, там тебе Бабеля танцуют. А. Сигалова ― Да-да-да. К. Ларина ― И только все соревнуются друг с другом. Но Алла была первой. И в то время, когда она начинала это делать, мне кажется, в советском театре никто даже помыслить себе не мог, что артист драматического театра — раз! — и своё тело превратит в текст сплошной. А. Сигалова ― Да, в текст. Очень правильно сказала. Молодец! Очень правильно. Да, конечно, мы тогда были первые. И рядом со мной были замечательные и талантливые артисты, которые, в общем, положили золотое время своей молодости на разрабатывание этого жанра. К. Ларина ― А ты о нём откуда узнала тогда? Всё-таки Пина Бауш уже была. А. Сигалова ― Конечно, для меня была уже Пина Бауш, потому что я очень рано стала выезжать за рубеж и с театром Пины Бауш была уже знакома. Но всё-таки то, что я делаю, не похоже на то, что… К. Ларина ― Конечно. У неё же танцоры профессиональные, у неё же танцовщики. А. Сигалова ― У неё и артисты. К. Ларина ― И артисты драмы тоже, да? А. Сигалова ― Конечно, конечно. Но где-то на этой территории мы находимся, на этой территории. К. Ларина ― Почему сегодня этот жанр такой популярный стал у нас в России, как ты думаешь? И как ты вообще относишься к этим опытам, которые существуют сегодня практически в каждом театре? Есть у нас и Сергей Землянский, есть Антон Адасинский, есть Максим Диденко. Я перечисляю просто навскидку тех, кого мы знаем. А. Сигалова ― Да-да-да. Ну, Максима я очень люблю, мне очень нравятся его опыты. Но он не хореограф, он всё-таки режиссёр по пластике (вот так назовём). Но то, что он делает… У него так же, как у каждого из нас, есть хорошие спектакли, есть плохие спектакли. Никто не гарантирован от неудач. Это нормально, это обязательно должно быть. Но хорошие его спектакли мне очень интересны. Мне кажется, он очень одарённая личность. Землянского я никогда не видела. А кто ещё? К. Ларина ― Адасинский. А. Сигалова ― Ну, Адасинский… К. Ларина ― Классика. А. Сигалова ― Я помню, что когда мы первый раз поехали на первые гастроли со »Служанками» в Югославию на фестиваль, как раз в это время там было «Дерево». И я была под таким впечатлением от этого спектакля, что мы с Константином Аркадьевичем Райкиным, с которым были вместе на этом спектакле, просто всё время говорили только про это, потому что сильнейшее воздействие производит этот театр! Это талантливейшие люди. И Адасинский — невероятный человек. А. Сигалова: Все спектакли, которые делаются на Западе в крупнейших театрах мировых, они делаются за два года К. Ларина ― А ты видела его работу в »Гоголь-центре»? А. Сигалова ― Не видела, потому что меня не было восемь месяцев в России, потому что я сейчас… К. Ларина ― А вот видно, что тебя не было восемь месяцев в России, да. А. Сигалова ― Ну, я очень хочу наверстать. Правда, я сейчас опять еду спектакль делать. Но я очень навёрстываю. Я очень много посмотрела за эти два месяца, пока я была здесь, и во МХАТе, и в «Ленком» сходила, и сходила на последний спектакль «Князь». Слава богу, Костя Богомолов меня позвал. Так что я успела много посмотреть. К. Ларина ― Тогда давай немножко отчитаемся про восемь месяцев. А. Сигалова ― Давай, да. К. Ларина ― Потому что я знаю, что было очень много работы, где ты ставила. А. Сигалова ― Очень много было работы. К. Ларина ― Расскажи о самых ярких твоих впечатлениях. А. Сигалова ― Все восемь месяцев были невероятные, потому что они начались с »Гранд-опера», где мы с Алвисом Херманисом выпускали «Осуждение Фауста». И я очень горжусь этим спектаклем, потому что он какой-то невероятный. И тот смысл, который в нём заложен, и тот месседж, который устремлён в зрительный зал, он для меня очень важен. А потом была «Ла-Скала» с Пласидо Доминго в заглавной партии. Это был Верди, «Двое Фоскари». Это тоже такое счастливое время. И первый раз был этот театр. А потом… К. Ларина ― Ты тоже как хореограф работала? Или как режиссёр? А. Сигалова ― Да, как хореограф, с Херманисом опять, это дуэт наш. А потом мы переместились… не помню куда. По-моему, в Польшу, где мы восстанавливали «Енуфу», которую мы сделали в 2014 году в »Ла Монне» в Бельгии. Потом мы переместились в Зальцбург… Нет, потом я переместилась в Москву на два месяца и сделала «Твин Пикс» как дипломный спектакль в Школе-студии МХАТ. А потом мы уехали в Зальцбург, на Зальцбургский фестиваль мы делали «Любовь Данаи» Рихарда Штрауса. К. Ларина ― Сумасшедший дом! А. Сигалова ― Да. Ну, такая сложная музыка. Я не могу сказать, что я к ней пристроилась. К. Ларина ― А ты успеваешь, когда такой жёсткий график, успеваешь, что называется, разбудить вдохновение? Или… А. Сигалова ― О, да! О, да! К. Ларина ― Да? А. Сигалова ― Да. Ну, это уже какое-то… Я очень возбудимый человек, я возбуждаюсь очень быстро. А потом я переместилась в Латвию, где сделала спектакль в »Русской драме», совершенно для меня несвойственный, абсолютно драматический, по Виктории Токаревой… К. Ларина ― «Любить», да? А. Сигалова ― «Любить». Потом я переместилась… в Милан. И был спектакль… Сейчас, надо вспомнить какой. А-а-а! Мы открывали сезон в Милане в »Ла Скала». Ой, это было очень невероятно, потому что самое интересное для меня было не на сцене, а в зрительном зале, потому что такие люди ходили! Женщины с какими-то тренами, с пажами, которые эти трены несли. Какие-то мужчины с какими-то шляпами. В общем, это было какое-то светопреставление. Это было очень интересно. Это было открытие. Вообще открытие сезона в »Ла Скала» — это такой государственный праздник, всё правительство в зале. И так всё это торжественно — с игранием гимна, со вставанием. В общем, так всё это очень красиво. К. Ларина ― А когда же всё это тогда придумывать, если вот такой бесконечный круговорот, из одного в другое перетекает? Это же надо успеть перестроиться, переключиться, в данном случае, как я понимаю, почувствовать эту новую музыку, может быть, которую ты никогда ещё не слышала, а только сейчас начинаешь её слушать, познакомиться с труппой, с артистами, которых тебе дают, и что-то ещё родить при этом. А. Сигалова ― Во-первых, все спектакли, которые делаются на Западе в таких крупнейших театрах мировых, они делаются за два года как минимум. И уже когда ты туда приезжаешь, ты абсолютно готов к работе. И это настолько вошло уже в мою плоть и кровь, что в »Табакерке» так на меня с удивлением смотрели, потому что мы за две недели собрали уже спектакль… А. Сигалова: Меня так раздражает то, что мы не знаем русского фольклора К. Ларина ― С нуля, да? А. Сигалова ― Ну, грубо. Потому что я приехала готовая. А потом уже начали работу. Потому что для меня очень важно, чтобы артист понимал перспективу, объём, чтобы понимать, как… К. Ларина ― Распределить силы. А. Сигалова ― Распределиться и начать уже заниматься частностями. И мне кажется, что… К. Ларина ― И в какой форме артисты «Табакерки»? А. Сигалова ― В потрясающей! И вообще, конечно, это театр, который сохранил традиции бывшие. Я же с этим театром очень давно дружу. И там очень много было моих товарищей, которые уже сейчас все разбежались по другим театрам, кто-то уже уехал, и всё. И я очень хорошо помню, какая атмосфера была в этом театре всегда. И эта атмосфера дружеская и товарищеская — она сохраняется. И это удивительно! Потому что не во всех театрах (скажем так аккуратно) вот эта атмосфера театрального товарищества, театральной помощи… К. Ларина ― И ещё столько поколений уже, да? Это тоже важно. А. Сигалова ― Да, она там присутствует. И то, что ребята, артисты это сохраняют — честь им и хвала за это. К. Ларина ― И что, они станком занимаются каждый день? Нет? А. Сигалова ― Ну, они разминаются. Я прихожу, смотрю… К. Ларина ― Не ругалась? Никого палками не била? А. Сигалова ― Била, конечно. Ты же знаешь. К. Ларина ― Да, товарищи, мне посчастливилось поработать в ранней юности с Аллой Михайловной. И это, скажем так…. А. Сигалова ― Да, это жёстко, конечно. Это так я тихая, маленькая, скромная… К. Ларина ― Такая хрупкая женщина. А. Сигалова ― Дракон этот семиглавый. Ну а что делать? Вот это так. Мы все счастливы. Когда мы работали, мы были счастливы, потому что материал замечательный. И замечательный был сделан к спектаклю саундтрек. К. Ларина ― Кстати, про музыку я не спросила. А. Сигалова ― Это было самое главное по долгости работы. Почти год я работала, сначала отбирала архивные записи — экспедиционные, русские, фольклорные. Потом с моим замечательным редактором и товарищем Яной Лобахиной, которая работает на »Радио Культура», мы начали делать этот саундтрек, насыщая его звуками, какими-то струнами и, конечно же, фольклорными записями. К. Ларина ― Ты сама придумала вот этот звуковой ряд? А. Сигалова ― Да. К. Ларина ― Вот идея, что фольклорная музыка? А. Сигалова ― Да-да-да, это было первое моё желание — привезти в театр настоящий русский песенный фольклор. И танцевальный, конечно. К. Ларина ― А почему именно так? Я не видела спектакля, но могу себе предположить, что это вещь такая… А. Сигалова ― Я скажу, в чём дело. Даже не этом. Меня так раздражает то, что мы не знаем русского фольклора. Мы, живущие в России, вообще не знаем! К. Ларина ― А Надежда Бабкина? Сейчас обидится на тебя. А. Сигалова ― Ну, слава богу, что она у нас есть. К. Ларина ― А Кадышева? А. Сигалова ― Можно я не буду комментировать? В общем, русский фольклор в своём абсолютно исконном, первобытном варианте. Вот мне было важно его донести. К. Ларина ― Ну, это то, что раньше делал ансамбль Покровского когда-то, да? Вот оттуда всё это шло. А. Сигалова ― Да. Потому что они очень много ездили в экспедиции, собирали это. Потом они ушли немножечко в эстраду, но в начале своего пути этот коллектив, да, именно этим занимался. Это очень важно. К. Ларина ― То есть вы вместе с музыкальным редактором всё это пытались найти. Аранжировки делали, записывали специально или всё собирали? А. Сигалова ― Мы собирали. И теперь у меня огромная коллекция этих экспедиционных записей фольклорных. Я вообще теперь очень богатый человек, потому что это такое абсолютное богатство! И эти материалы вошли в спектакль, в ткань. К. Ларина ― Алла, а за эти восемь месяцев, за всё это время ты сама на сцену нигде не выходила? Эти амбиции у тебя уже ушли? Не хочешь? А. Сигалова ― Во-первых, как-то… Я очень хочу. Очень хочу! Но я хочу, чтобы это был какой-то материал, в котором мне не стыдно будет участвовать. И я существую в Театре Моссовета. Я уже… Сколько? К. Ларина ― Ну, в спектакле… А. Сигалова ― Господи… «Кастинг». К. Ларина ― «Кастинг». А. Сигалова ― Да. Этот спектакль существует. Дай бог ему долго ещё жить. К. Ларина ― Но ты там играешь, по сути, саму себя, да? Ну, скажем так, условно. А. Сигалова ― Ну, это всё-таки не я… К. Ларина ― Но всё равно. Это режиссёр, хореограф. А. Сигалова ― Да. Это какой-то очень добрый человек, так расположенный артистам, так любящий их! К. Ларина ― Да-да-да. А. Сигалова ― Поэтому я совсем не такой человек. Поэтому это не я. Но мне, конечно, хотелось бы что-то сделать… Я даже знаю что. Ну, вот так, пока так. К. Ларина ― А что? Не скажешь, в какой ты себя видишь роли? А. Сигалова ― А вот возьмут и украдут. К. Ларина ― О! Задание нашим слушателям! Забыли. Значит, поскольку у нас в гостях актриса (давайте об этом не забывать), вам задание, дорогие друзья, нашим слушателям: пожалуйста, предложите роль Алле Сигаловой, которую вы все знаете, вы её видите часто. А те, кто в театр не ходят, видят её в телевизоре в качестве совершенно блестящей и яркой ведущей и судьи. Мы ещё про это поговорим. Пожалуйста, роль для Аллы Сигаловой. В какой роли вот сегодня вы хотели бы её увидеть? В кино или в театре — не важно. В танцевальной или драматической роли — не важно. Мы там разберёмся. Главное, чтобы были предложения. На SMS: +7 985 970-45-45. Не секрет, что у Аллы Михайловны уже был свой театр, свой собственный театр — «Независимая труппа Аллы Сигаловой». Сколько она просуществовала? А. Сигалова ― По-моему, семь лет. К. Ларина ― Ты не скучаешь по этому времени? Не хотелось бы тебе вновь завести свой театр? А. Сигалова ― Нет, завести свой театр я бы не хотела. К. Ларина ― Нет? А. Сигалова ― Нет, потому что это очень… Ну, во-первых, это были такие сложные времена в нашей стране. Это были девяностые годы, начало девяностых, это всё кроваво как-то происходило. Но сейчас, когда меня кто-то спрашивает в каких-то интервью: «Вот что вы помните из девяностых?» — я понимаю, что я ничего не помню. Для меня девяностые — это был репетиционный зал, это лица моих замечательных товарищей по театру. Больше я ничего не знаю. И я только сейчас узнаю о девяностых. К. Ларина ― Оказывается, что там было. А. Сигалова ― Что там было. Из книг, из каких-то эссе, из передач. Я ничего этого не знала. К. Ларина ― Нет, но театр-то был действительно сильный. А. Сигалова ― Сильный, сильный. К. Ларина ― И если уж говорить о том, что мы помним из девяностых, то мы помним спектакли «Независимой труппы Аллы Сигаловой». Мы помним того же Олега Ивановича Борисова, который сыграл одну из своих самых ярких ролей. А. Сигалова ― Невероятный! К. Ларина ― Я не знаю, осталось что-то в плёнках из того, что тогда ты делала? К. Ларина ― Осталось, осталось. Во-первых, поскольку мы с «Циниками» два раза ездили в Японию на гастроли, то японцы сделали фильм-спектакль по »Циникам», и он существует. Какие-то записи остались, конечно, да. К. Ларина ― Ну а почему… Вот возвращаюсь к моему вопросу. Сегодня ты не потянули бы? У тебя уже такой репертуар! Ты наверняка его могла бы собрать. Вот сегодня, если взять театр Аллы Сигаловой, он уже существует в разных театрах. А вот собрать в один невозможно? А. Сигалова ― Нет, я думаю, что это и не нужно. И частный, свой театр я бы не хотела иметь. Я бы хотела, может быть, может быть, работать вот сейчас уже, когда, в принципе, уже осталось не так долго жить, в принципе, большую часть времени мы уже прожили… Ну, что? Честно надо говорить. Вот может быть, сейчас я пришла к тому, что я бы хотела прибиться к какому-то театру. К. Ларина ― Постоянно. А. Сигалова ― Постоянно. Наверное, вот сейчас у меня уже такое желание бы появилось. Но свой личный театр, где бы были только мои спектакли — это мне не интересно. Мне интересно растить артистов, заниматься их раскрытием, их становлением. Вот это, мне кажется, вообще самое интересное в жизни. К. Ларина ― Алла Сигалова у нас в гостях. Мы сейчас слушаем новости, а потом продолжаем нашу творческую встречу. И я напоминаю, что мы просим наших слушателей предложить роль для Аллы Сигаловой. Вот в той самой Алле, которая сегодня сидит напротив меня, какая-то зреет яркая, страстная героиня. Назовите её, пожалуйста, нам. И мы потом с удовольствием прочтём ваши предложения. НОВОСТИ К. Ларина ― Возвращаемся в программу «Дифирамб». У нас сегодня Алла Сигалова в гостях. Я вот открыла страничку Аллы в Facebook, и я не могу не поделиться с вами записочкой, которую написала там её актриса после премьеры, актриса, которую зовут Яна Сексте. Замечательная! Это можно прочитать, это как бы для всех предназначено. «Вот мы и докатились! Дошли, дотанцевали, допрыгали, доползли, иногда дохрамывали… Завтра премьера «Катерина Ильвовна» в Театре Табакова. После премьеры мы ещё наговорим друг другу много всяких разных и очень важных слов. Сказать что-то Алле Михайловне всё равно не получится… Человек-бездна. Счастье быть с ней, идти за ней, безоговорочно верить ей, дышать вместе с ней…» Ну и дальше: «Потрясающая работа Ирины Пеговой, люблю тебя всегда! Приходите в »Табакерку», — пишет нам Яна Сексте, — 29–30 апреля, 2 мая, 12 мая, 27 мая». Это мы уже вам объявляем даты предстоящих премьерных спектаклей. Ну, скажи всё-таки, когда такие читаешь вещи про себя, какие чувства испытываешь? А. Сигалова ― Ну, во-первых, когда читаешь, это не так. А когда ты приходишь в театр и видишь эти глаза влюблённые — это замечательно! И вчера был такой замечательный момент: вдруг они с Анечкой Чиповской какие-то коробки на сцену вываливают, с Яной. И Яна говорит: «Анна Михайловна, позовите, пожалуйста, всех на сцену. Всех, включая службы». Я говорю, объявила: «Всех на сцену, включая службы!» Все вышли на сцену. Они раскрыли эти коробки, а там — каждому чашки с фотографией общей. К. Ларина ― Ой, красота! А. Сигалова ― Это так трогательно! Две девочки сделали всем, всему театру такой подарок. К. Ларина ― Все благодарные ученики у тебя? Или есть люди, с которыми расставалась больно и тяжело? А. Сигалова ― Нет, не было таких. К. Ларина ― Не было. А. Сигалова ― Я вообще… К. Ларина ― Все помнят добро. А. Сигалова: Мне интересно растить артистов, заниматься их раскрытием, их становлением А. Сигалова ― Нет, во-первых, я не конфликтный человек вообще по сути, я не могу находиться в конфликте. Я сразу же должна его убрать, потому что я очень это переживаю, мне нехорошо. И мне обязательно надо находиться в состоянии любви и самой, и находиться в этом «бульоне любви». Ну, может быть, потому, что столько ран, что по-другому уже… Может быть, кто-то на меня и в обиде, но он не проявляет эту обиду. Ну, я не думаю, что кто-то в обиде. Я очень не хочу никого обижать никогда. К. Ларина ― Можно сказать, что среди учеников или актрис, актёров, которые работали с Аллой, я не знаю, можно назвать несколько имён, которые вряд ли состоялись бы как большие артисты драматические, если не встреча с Аллой Сигаловой. А. Сигалова ― Это кто, интересно? К. Ларина ― Ну, не знаю. Я бы назвала Александру Урсуляк. Я считаю, что она открылась благодаря работе в твоих спектаклях. А. Сигалова ― Ну, всё-таки благодаря… Во-первых, сначала всё-таки её педагоги — это Рома Козак и Дима Брусникин. Всё-таки, конечно, она их… К. Ларина ― Ну, масштаб, глубина и драматизм невероятный, конечно. А. Сигалова ― Да-да-да. Ну, она вот такой мой человек. Замечательная! Мы дружим и общаемся. И она мне очень дорога, и я очень её люблю, горжусь ею, радуюсь всем её успехам, хотя не всегда мне удаётся посмотреть. К. Ларина ― А ты ходишь вообще в Театр Пушкина? А. Сигалова ― Нет. К. Ларина ― Всё-таки это такая рана не заживающая для тебя, да? А спектакли твои идут там? А. Сигалова ― Да. К. Ларина ― Какие остались? А. Сигалова ― Как я понимаю, «ОFFИС» ещё идёт. К. Ларина ― И всё, да? А. Сигалова ― Я, честно говоря, не очень знаю. По-моему, всё, да. К. Ларина ― Ну вот. Я спросила про обиды — и вот они вдруг всплыли. А. Сигалова ― Нет, у меня-то обиды нет. Просто сегодня один человек мне звонил, мы говорили, и вдруг он меня спросил про Театр Пушкина. Я говорю: «Ну, я ничего не знаю, поскольку я…» Но у меня лежат документы, которые мне не дают покоя, которые я получила уже после ухода Ромы из Театра Пушкина. И некоторые формулировки, которые меня оскорбили. И поэтому я эти вещи не прощаю. Формулировки по отношению к Роме, не по отношению ко мне, естественно. Я там никто и вообще… К. Ларина ― А ты сколько лет там проработала? А. Сигалова ― А я там и не работала. К. Ларина ― Ну, как мы с тобой до перерыва говорили — может быть, что называется, постоянным хореографом в каком-то театре вместе с кем-то. Вот когда Роман был главным режиссёром, ты там много работала. А. Сигалова ― Нет. Нет! Я там мало работала и приходила очень редко. И вообще… Поскольку у меня комплекс, не приведи господи, не быть… К. Ларина ― Женой главного режиссёра — во всех смыслах. Ужас, да. А. Сигалова ― Вот эта «национальность» — это страшно. И поэтому я как-то… И Рома это прекрасно знал и понимал. И поэтому я дистанцировалась всегда от этого театра. Но когда он меня приглашал (а это было три раза), конечно, я с огромной радостью шла, потому что там были просто ученики, и мне хотелось там работать. К. Ларина ― Замечательную книгу издали памяти Ромы его друзья. А. Сигалова ― Да. К. Ларина ― Эта книга у меня есть. Знаешь, кто мне подарил? Вика Кузнецова. А. Сигалова ― Ой, приятно. К. Ларина ― То есть эта книга приехала ко мне из города французского. А. Сигалова ― Потрясающе! К. Ларина ― Через границы ехала эта книжка невероятной красоты. Книга, посвящённая памяти Романа Козака — великолепного педагога, великолепного артиста, великолепного человека и режиссёра. И для тех, кто не знает, может быть, скажу, что это муж Аллы. А. Сигалова ― Да. Спасибо, что ты заговорила. К. Ларина ― Отец её замечательного ребёнка. А. Сигалова ― Да. К. Ларина ― Про детей… А. Сигалова ― Вот! Это очень приятно. К. Ларина ― Давай. У нас сыновья — ровесники, 1994 года рождения. Что делает товарищ? А. Сигалова ― Товарищ уже давно, по-моему, восьмой год живёт в Вашингтоне. Сначала он жил в Коннектикуте, там школу заканчивал. Теперь в Вашингтоне учится. Выбрал специальность оператора телевидения, ему это очень нравится. Я очень рада, что он понял, что ему в жизни интересно. Он этим занимается. Он работает на маленькой локальной компании телевизионной в Вашингтоне параллельно с обучением. Самое главное, что он знает, что ему интересно в жизни. Вот это важно. А дочь строит дома бесконечные, красивые квартиры. Так что обращайтесь. К. Ларина ― Ты запретила им в театр, как когда-то запрещала Мария Владимировна Миронова своему сыну идти в театр? А. Сигалова ― Ну, я не запрещаю ничего. Они сами… К. Ларина ― Ты сказала: «Только через мой труп»? А. Сигалова ― Нет. К. Ларина ― Ну, не может быть, чтобы они не хотели — ни Аня, ни Миша. А. Сигалова ― Ну, Миша же в результате театром не занимается. И Аня не занимается. К. Ларина ― Почему? Не хотели — ни тот, ни другой? А. Сигалова ― Аня училась в хореографическом училище, но ушла оттуда, понимая, что как-то не очень ей там было легко и сладко. А Миша театром интересовался, только когда папа был на сцене. Особенно он любил спектакль «Косметика врага». Он, по-моему, все спектакли посмотрел, он был маленький тогда. А больше театр… Сказать, чтобы как-то его этот театр приманивал — нет. Но кинематограф, телевидение — это ему очень интересно. К. Ларина ― То есть всё равно творческая работа, да? А. Сигалова ― Всё равно, конечно, это творческая работа, всё равно она связана с актёрской сферой, потому что всё равно снимать актёров. К. Ларина ― Ну, телевидение и в твоей жизни занимает огромную роль. Мне кажется, что это вообще случайно всё произошло. Поправь меня, если нет. Я имею в виду, что это стало такой огромной частью твоей жизни. Я понимаю, что для тебя это важная очень часть творческой жизни. Ты её любишь, ты там царишь. И видно, что ты получаешь от этого удовольствие. Ты придумываешь себе эти образы. Я вижу, что это рукотворная абсолютно история, не коммерческая. Каким образом эта влюблённость произошла? А. Сигалова ― Я очень хотела всё время заниматься телевидением. И я очень как-то пыталась… Ну, не шибко, конечно, поскольку у меня не было особенно времени да и возможностей таких, но какие-то попытки прорваться туда всегда были. И когда я встретила Любу Платонову, которая сейчас является продюсером канала «Культура», как-то мы очень почувствовали, что нам хорошо вместе, и мы пошли… Сначала мы делали «Глаза в глаза». До этого она была продюсером «Танцев со звёздами», и как-то вот там мы начали дружить. Потом были «Глаза в глаза». Потом был «Большой балет», «Большой джаз», «Большая опера». А потом — долгая моя история на канале «Россия-1″. Я ветеран движения «Танцев со звёздами», потому что десять лет я отсидела в жюри. И очень рада этому, потому что я очень много узнала того, что я не знала про бальные танцы и вообще про какие-то ещё танцы, социальные танцы. Вот этот грандиозный проект, который очень многому меня научил, потому что он дал мне необходимость заглядывать в книги, заглядывать в интернет, понимать, что такое социальные танцы, распознавать их. В общем-то, как-то я начинаю учиться и в этом направлении. К. Ларина ― А »Танцуют все» — это что такое? Вот это называется? А. Сигалова ― Да, вот это. К. Ларина ― Это такое телевидение большого стиля. А. Сигалова ― Ну, это грандиозная совершенно история, где всё крутится, вертится, все танцуют, делают какие-то невероятные вещи. Здорово, здорово! Я очень рада, что такие проекты появляются. Жалко, что их только два — вот на »Россия-1″ и ещё на одном канале. Мне кажется, что вот таких проектов больших, посвящённых танцам, должно быть больше. Ну, это хорошее дело, когда человек танцует. Как мой дружок Паша Каплевич говорит: «Ну а что? Не пьёт, не ворует, людей не убивает, а танцует. Хорошо!» К. Ларина ― Правда, это точно. А про телевидение большого стиля, которое на канале «Культура», — это тоже, конечно, отдельная история. Это и джаз, и »Большая опера». И я бы хотела, конечно, здесь вспомнить Святослава Николаевича Белзу. Вот только что, по-моему, отмечали юбилей. А. Сигалова ― Там юбилей был, да. К. Ларина ― Это партнёр, который важным в твоей жизни был человеком? А. Сигалова ― Ну, он был первый. Это же так всегда, кто первый мужчина… Мы же понимаем, женщины, как это важно. Да, это первый ведущий, который меня за руку ввёл в эту профессию. И я от него, конечно, многому научилась, потому что это такой человек старой школы, старой закалки. И очень важно, чтобы эти традиции на телевидении сохранялись, конечно, чтобы была преемственность. К. Ларина ― Преемственность, да. А. Сигалова ― Обязательно. К. Ларина ― Потому что, конечно, когда такие проекты, о которых мы говорим, соседствуют со всяким дерьмом и просто с какими-то вещами почти преступными для психики человека… А. Сигалова ― Ну да. Вот я всё время говорю: ну, пожалуйста, внимательно обращайтесь к тому, как ставится ударение! Мы — русские люди. Мы должны владеть грамотным русским языком. И это тоже уходит. И это тоже катастрофа. К. Ларина ― Нет, у нас тут всё хорошо. А. Сигалова ― У вас — да. Но просто я помню, как Белза заглядывал в словарь. Он сам был словарём, но когда он что-то не знал, он тут же пытался разузнать и разведать. Это очень важно. К. Ларина ― Роли для Аллы Сигаловой! А. Сигалова ― Ой! Ну, давай. К. Ларина ― Читаю всё подряд. А. Сигалова ― Пеппи Длинныйчулок? К. Ларина ― Спокойно! «Дама с камелиями». Подходит. «Я не знаю такой пьесы, но вижу Аллу в роли Иды Рубинштейн», — пишет нам Галина. Я тоже сейчас посмотрела: просто портрет! А. Сигалова ― Ну, какая Ида Рубинштейн? К. Ларина ― А что? А. Сигалова ― Это красивейшая, высокая, фантастическая женщина, у которой… Ну, мы же знаем этот портрет. К. Ларина ― Да, портрет. А. Сигалова ― Дело же необязательно такое, что я должна быть похожа на какого-то персонажа. К. Ларина ― Конечно. Сыграть — почему бы и нет? А. Сигалова ― Не знаю. Подумаю. К. Ларина ― Алле Сигаловой предлагается роль Галины Улановой в фильме про Галину Уланову. А. Сигалова ― Я считаю, что самое правильное всегда мне говорил Женя Каменькович, мой дружок дорогой, главный режиссёр Театра Фоменко. Он всегда мне говорил: «Твоя роль — это комиссар в оптимистической трагедии. Всё!» К. Ларина ― Да-да-да. Ну, подожди! Нет, здесь есть хорошие предложения. Джулия Ламберт. Я считаю, что… А. Сигалова ― Прекрасно, прекрасно! К. Ларина ― Да, «Театр». Абсолютно в сегодняшнем образе. А. Сигалова ― Согласна. И в возрасте — главное. К. Ларина ― Прекрасно! А. Сигалова ― Прекрасно! И вообще возьму на вооружение. К. Ларина ― Можно сделать замечательный спектакль из этого. А. Сигалова ― Да. К. Ларина ― Кстати, танцевальный тоже. А. Сигалова ― И танцевальный, конечно. К. Ларина ― Дальше. Кручинину хотят предложить тебе. А. Сигалова ― Вот и переходим в другую возрастную категорию: начинаем играть мам, потом — бабушек. К. Ларина ― «Если бы Анна Каренина осталась жива, то её воспоминания и видение жизни на рубеже веков». Вот такую роль тебе предлагают. Анна Каренина… А. Сигалова ― В возрасте. К. Ларина ― Пост-Анна Каренина. А. Сигалова ― Анна Каренина на пенсии. К. Ларина ― Лилю Брик предлагает Аркадий. Вполне, красиво. «Вижу в образе Скарлетт О’Хара». Кстати, это не один человек. А. Сигалова ― Да? К. Ларина ― Да, несколько человек предлагают «Унесённые ветром». А. Сигалова ― Надо же. К. Ларина ― Да. Мать в пьесе Чапека. А. Сигалова: Самое главное, чтобы артистки были красивые А. Сигалова ― Хорошо. Вот это хорошо. К. Ларина ― Так. Герцогиня Мальборо. Наина, «Руслан и Людмила». А. Сигалова ― Прекрасно! К. Ларина ― Екатерина Великая. А. Сигалова ― Ой! К. Ларина ― Бетси Тверская. А. Сигалова ― Ой! К. Ларина ― Ну, Бетси Тверская и Анна Каренина… Я думаю, что это просто насмотрелись сейчас «Анны Карениной». А. Сигалова ― Ну конечно, естественно. К. Ларина ― Анну Каренину многие предлагают тебе сыграть. Мария Стюарт. Кармен. А. Сигалова ― Тоже на пенсии. К. Ларина ― Мадам Бовари. Роль Дункан, Айседоры Дункан. Мамаша Кураж. А. Сигалова ― Вот это хорошо. К. Ларина ― И конечно же, Матильда Кшесинская! А. Сигалова ― То есть опять возвращаемся? Ходили, ходили и вернулись в эту точку. И ещё один фильм сделаем. К. Ларина ― Ну а что тебе понравилось из этого предложенного? Мне понравилась Джулия Ламберт очень. А. Сигалова ― Джулия Ламберт прекрасна. И »Мать» Чапека — прекрасное предложение. Нет, и »Мамаша Кураж» Брехта. К. Ларина ― «Мамаша Кураж», да. А. Сигалова ― Потрясающая вещь. Потрясающая! И вообще которая может произойти в хореографическом варианте. К. Ларина ― Ну и ещё вопрос как к педагогу и человеку, который воспитывает молодые таланты. Вот что сегодня там происходит, в этих головах? Насколько тебе интересны все эти люди, про которых разное говорят, вот про то новое поколение, которое уже пост-постсоветское? Что они из себя представляют? Можно ли какие-то обобщения сделать по твоим наблюдениям? А. Сигалова ― Да, я могу сказать, что поколение молодое — фантастическое, стремящееся знать, с каким-то другим подходом к театру и вообще к индивидуальностям, к общению, к пониманию литературы, музыки. К. Ларина ― То есть они тебе нравятся? А. Сигалова ― Очень! К. Ларина ― Да? А. Сигалова ― Я их обожаю, потому что я за ними стремлюсь. И есть такие какие-то удивительные люди в своей абсолютно наивной открытости, в своей абсолютно наивной и чистой любви к миру, к людям. Удивительные, удивительные! Я их очень люблю. К. Ларина ― Потому что, видишь, в основном у нас какие сейчас мы обсуждаем темы, связанные с новым поколением? «Не читают, прагматичны, ничего не знают, историю не знают, ничем не интересуются». А ты какую-то другую картину рисуешь, каких-то очень страстных людей. А. Сигалова ― Это не так. Это не так. Интересуются, ходят, волнуются по каждому поводу, теребят себя, теребят других, пытаются разобраться и очень смелые в своих мировоззрениях по поводу окружающего мира. Нет, нет. Дерзкие, правильные. К. Ларина ― Это очень хорошо, что ты про это говоришь. Я опять же вспоминаю девяностые годы, когда мы собственно начинали творческие жизни в театрах разных. Не было ничего вообще, никаких возможностей для самореализации, вот честно. Давайте вспомним, что это было за время. А сегодня, когда есть и сериалы, и телевидение во всех своих проявлениях, и не только в смысле кино, но и любые программы можно придумать и вести, и в качестве ведущего, и всё, и антрепризы, и частные спектакли, и корпоративы… А это тоже вещи, на которые стоит обращать внимание. Это такой тренинг для артиста, я в этом убеждена, а не только чтобы деньги заработать. А. Сигалова ― Абсолютно. К. Ларина ― Вот эта возможность самореализации — она им помогает, она их не превращает в таких… не девальвирует ли это профессию? Вот так скажем. А. Сигалова ― Если к этому относиться честно и не как к халтуре — нет. А ещё, знаешь, я тебе хочу сказать очень важную вещь. Вот тебе будет приятно. Сейчас я учу детей тех, которые когда-то были моими учениками. Сын Володи Виноградова учится у нас, Лёша. К. Ларина ― Надо же. А. Сигалова ― Уже отучился Даня Стеклов. И это замечательно. К. Ларина ― Вот она — преемственность. А. Сигалова ― Да. Когда-то я учила их родителей, а теперь я учу их детей. И это меня тоже очень радует. И вообще я получаю от педагогики одни положительные эмоции. Я люблю эту профессию. И мне кажется, что из всех профессий, которыми я занимаюсь, это самая важная и самая честная. Правда, нам за это не платят, но это не имеет никакого значения. К. Ларина ― Ну, потому что тут всё-таки ты вдолгую вкладываешься, да? Отдача может произойти через много-много лет. Это важно. А. Сигалова ― Да. К. Ларина ― Так, а книга, мемуар? А. Сигалова ― Да, правильно говоришь. Вот я недавно встречалась… Серёжа Николаевич начинает меня вести в эту сторон. И я очень рада, что у меня такой проводник. К. Ларина ― Написать? А. Сигалова ― Да, да. Потому что уже очень многие люди и издательства обращаются ко мне: «Пора, пора. Уже хватит сидеть». К. Ларина ― Конечно. Дело же не в том, что… А. Сигалова ― «Если вспомнить…» К. Ларина ― А столько действительно было сюжетов в жизни, столько людей… А. Сигалова ― Это самое главное. К. Ларина ― И важно — которых уже нет на свете и с которыми судьба сводила. Не знаю, мне кажется, что это достойно. А. Сигалова ― Да. К. Ларина ― Даже сколько мы сегодня вспоминали. Мы вспоминали, правда, всех ныне живущих, слава тебе господи. А. Сигалова ― И слава богу. А. Сигалова: Спектакли так же, как и люди, должны вовремя умирать, чтобы потом не было мучительного существования К. Ларина ― Хотя вот и Ромы Козака нет с нами. Не говорили, допустим, ещё про ту часть жизни, которая называется Роман Виктюк. А. Сигалова ― Ой, а она так ушла далеко! И я только всё время… К. Ларина ― Но она же была. А. Сигалова ― Она прекрасная была. Но я теперь с пеной у рта бегаю и всем доказываю (простите меня, Роман Григорьевич, ради бога), что теперешние «Служанки» — это не те «Служанки», которые были. И мне так обидно, что… К. Ларина ― Это оттиск? А. Сигалова ― Да. Это hommage. К. Ларина ― Нет, они давно уже не те, господь с тобой. А. Сигалова ― Они давно не те, да. Просто я рассказываю, что вот первый состав — Константин Аркадьевич Райкин, Серёжа… К. Ларина ― Зарубин. А. Сигалова ― Зарубин. Саша… К. Ларина ― Зуев. А. Сигалова ― Зуев. Колечка Добрынин. Вот это и есть те »Служанки», которые были «Служанки», которые и сделали легенду этому спектаклю и вообще в какой-то степени и Роману Григорьевичу. К. Ларина ― Но сам факт того, что Роман Григорьевич Виктюк пытается сохранить эту легенду… А. Сигалова ― И хорошо. А может, и нет. К. Ларина ― Это говорит о многом. Это говорит о том, что для него этот спектакль невероятно важен. А. Сигалова ― Для него он важен, да. К. Ларина ― Он не хочет его от себя отрывать. Он хочет, чтобы это длилось, длилось и длилось. Да? А. Сигалова ― Я думаю, что спектакли так же, как и люди, должны вовремя умирать, чтобы потом не было мучительного существования. Сколько мы знаем таких мучительных существований. К. Ларина ― Такое искусственное продолжение жизни, когда вроде бы уже… А. Сигалова ― А жизни уже нет. Это страшно. Это страшно, но это так. К. Ларина ― А Костя Райкин? Тоже человек… А. Сигалова ― Костя прекрасен. И, к сожалению, вчера у нас был очень тяжёлый повод встретиться, потому что мы вчера встретились на похоронах Казимира Лиске, нашего замечательного актёра, американского… К. Ларина ― Американского и русского. А. Сигалова ― Американского и русского, да, потому что этот человек абсолютно стал русским, русским американцем, который говорил на русском языке без акцента, любил русскую литературу, любил русскую жизнь, Россию, русских людей и который здесь женился. К. Ларина ― Русская семья у него. А. Сигалова ― Да. К. Ларина ― И вообще невероятно талантливый парень. Хорошо, что мы сейчас вспомнили о нём. Это, конечно, какая-то невероятная трагедия, неожиданная. Потому что сколько я его видела в театре, в разных проявлениях, вот никак с ним не вязалась вот эта страшная трагедия, которая случилась. Это настолько жизнелюбивый казался человек, очень яркий. И главное — вот было ощущение всё время, что столько ещё он успеет. Он же невероятно какой-то энергичный парень был, очень много хотел успеть. Ужасно жалко! Ужасно жалко… А. Сигалова ― Очень больно. Очень, очень… К. Ларина ― Да. А. Сигалова ― Да. Вот о грустном. К. Ларина ― Аллочка… А. Сигалова ― Да, моя дорогая? К. Ларина ― Я желаю тебе долгой и счастливой жизни. А. Сигалова ― Спасибо. К. Ларина ― Желаю своего театра. Хорошо, пусть он не будет вот отдельным домом, но пусть он будет везде, твой театр. А. Сигалова ― Спасибо. Ну, так оно и есть на протяжении всей жизни. К. Ларина ― Да. И чтобы не кончались вот эти трудовые подвиги, чтобы одна работа догоняла другую, чтобы ты не успевала подумать о печальном. Дай бог, чтобы всё было хорошо. Я тебя очень люблю и ужасно радуюсь, что так красиво получается в твоей жизни. А. Сигалова ― Спасибо. К. Ларина ― И с премьерой! А. Сигалова ― Спасибо.

Ссылка на источник