О. Бычкова ― 21:10 в Москве, добрый вечер. У микрофона Ольга Бычкова. Это программа «Суть событий», и нам все прямо сейчас про всякую суть и про всякие события объяснит Сергей Пархоменко, который далеко, но одновременно близко. Привет тебе, добрый вечер. С. Пархоменко ― Привет-привет, добрый вечер. Отлично тебя слышу. А ты меня? Все хорошо, все нормально? О. Бычкова ― Да, все прекрасно. У нас все работает, будем надеяться, что все и будет работать. Вот только что Виталий Дымарский и Оксана Пашина разговаривали со священником Уминским у нас в эфире и обсуждали всю эту историю. С. Пархоменко ― Да, это уже традиция. Мне очень нравится, что передо мною такая замечательная передача, и приглашают всяких ценных полезных правильных и своевременных гостей. О. Бычкова ― И тебе есть о чем поговорить дальше. С. Пархоменко ― Да, мне очень удобно как-то от этого как от печки танцевать. Ну, в самом деле невозможно было бы, хотя огромное количество уже всего сказано по поводу этого приговора человеку по фамилии Соколовский, и действительно это одна из самых выдающихся судебных глупостей, которая произошла на наших глазах и на наших ушах, и люди с изумлением читают этот приговор, и передают этот документ из рук в руки, и не могут поверить своим ушам. С.Пархоменко: Нанесен очень жестокий удар Русской православной церкви, прежде всего, и ее престижу Вообще вещь серьезная, и я бы сказал, что нанесен очень жестокий удар Русской православной церкви прежде всего и ее престижу. И если здесь произошло какое-нибудь – я уж не знаю, произошло ли – оскорбление чувств верующих, но унижение этой корпорации, этой организации достаточно влиятельной, достаточно серьезной в России и участвующей в повседневной жизни довольно большого количества людей, несомненно произошло. И я бы смотрел именно с этой точки зрения, именно под этим углом на эту ситуацию. Мне кажется, что то, что произошло – это признак глубокого нездоровья Русской православной церкви. И видно сейчас, что ее представители как-то, конечно, задним числом очень пытаются отскочить в сторону от этого всего, но занять позицию ясную и недвусмысленную по этому поводу боятся. И я не слышал пока ни одного такого на официальном уровне, вот не считая просто священников, которые высказываются в своем, хоть и священническом, но все равно личном качестве, я не слышал ни одного серьезного заявления, где официальный представитель Русской православной церкви как организации, что называется, дистанцировался бы от этого безумного решения и осудил бы его. А это, конечно, очень нужно делать, и это нужно делать как можно скорее, потому что это совершенно оскорбительная вещь, показывающая абсолютно, я бы сказал, такую непримиримость ситуации, в которой существует Русская православная церковь просто с современным миром. Вот сегодня в современных обстоятельствах, в современных условиях такие вещи произносить вслух нельзя, как произнесены в этом приговоре. Нельзя людей судить за их те или иные религиозные убеждения, давно уже в мире признано, что отсутствие религиозных убеждений есть вид религиозных убеждений. Это просто вот такая вера. Одни верят в то, что да, другие верят в то, что нет, и обсуждать, кто из них прав, довольно странно. Даже такие люди, которые сделали споры о том, есть бог или нет бога, сделали своей профессией, делают это совершенно блестяще и пишут совершенно выдающиеся книги об этом, как Ричард Докинз, они относятся к этому ровно так же: вот есть такие взгляды, а есть сякие взгляды. И люди за взгляды страдать не должны, и корпорации за взгляды не должны никого агрессивно наказывать. Если это не так, значит, эта корпорация сильно устарела, значит, она находится как-то вне сегодняшнего понимания того, как устроены взаимоотношения между людьми. Ну, переживала и не такое Русская православная церковь, конечно, но следует признать, что именно в ту пору, когда во главе страны стоит человек, который является не просто верующим, а истово верующим, человек, который бесконечно устраивает какие-то поездки по монастырям, бесконечно пытается добраться до Афона, проводит массу времени с какими-то старцами, бьет какие-то поклоны в каких-то далеких пустынях, именно он организовал режим, в том числе дискредитировал российский суд до такого состояния, что та церковь, принадлежность к которой он так афиширует и которая, по всей видимости, ему самому так важна, именно эта церковь несет такой жестокий в этой ситуации репутационный урон. А что касается этого конкретного человека – ну, знаете, мы не выбираем жертв. Ну вот некоторое время тому назад была большая история про женщину по имени Евгения Чудновец, которая оказалась чрезвычайно глупой, чрезвычайно жадной, чрезвычайно вздорной, наговорила невероятное количество каких-то глупостей, грубостей, нелепостей после того, как ее освободили. Ну так, а что же из этого следует, разве из этого следует, что не нужно было сражаться за отмену ее несправедливого приговора? Нет? Ну, оказался там внутри такой человек. Нас же интересует в данной ситуации право человека в целом, нас интересует правосудность, нас интересует наличие правосудия в стране в целом. Ну а как-то с Евгенией Чудновец пусть разбираются ее друзья и родственники и как-то учат ее уму-разуму. А блогера Руслана Соколовского путь учат уму-разуму его друзья и родственники. В данной ситуации важен совершенно не он, а важна вот эта общая политическая ситуация. Вот что я на этот счет хотел бы сказать. Есть еще одна обязательная программа, предыдущую передачу «Суть событий» мы с вами закончили на том, что вот сейчас-сейчас будут французские выборы. Французские выборы произошли, как, скажу откровенно, я и надеялся, Эммануэль Макрон сделался президентом, самым молодым президентом со времен Наполеона. Человек он чрезвычайно интересный. Я вот писал у себя в Фейсбуке и повторю здесь, все, кто хоть сколько-нибудь понимают по-французски или у кого есть какой-нибудь приятель, которого можно попросить перевести, посмотрите, пожалуйста, найдите в интернете, это легко можно сделать. Найдите в интернете документальный фильм, который вышел буквально через два дня после выборов, документальный фильм 1-го французского канала об избирательной кампании Макрона день за днем. Ссылка есть, например, у меня в Фейсбуке несколько дней тому назад – полистайте, легко найдете. Ну, в общем, с помощью любого поисковика найдете тоже. И совершенно очевидно, что это очень интересный человек, и фильм это показывает, и есть как-то немало уже сегодня представлений о том, что это человек, от которого можно ждать интересных решений. Мы вспоминаем двухлетней давности историю с так называемым законом Макрона, законом об оживлении французской экономики, вокруг которого была очень большая во Франции дискуссия, и даже, я бы сказал, мощный политический скандал, потому что там произошло такое лобовое противостояние между президентом тогдашним и нынешним еще по-прежнему Франсуа Олландом и парламентом французским. Конечно, политическая жизнь Макрона начинается в очень-очень сложных обстоятельствах, и эти обстоятельства, например, связаны с тем, что он выиграл только половину выборов. Он выиграл всего только президентские выборы, и ему немедленно нужно включаться – это уже произошло, буквально вот без малейшей паузы, без продыху начались парламентские выборы во Франции, началась избирательная кампания и подготовка к голосованию, которое пройдет совсем скоро, в середине июня, и это совершенно смертельный номер и такой смертельный фортель. С.Пархоменко: Российская власть пытается уничтожить ЕС, из-за этого истерическая дружба то с Грецией, то с Венгрией Вот Макрон выиграл президентские выборы, не имея никакой партии, а имея только движение в свою поддержку, созданное совсем недавно и созданное, так сказать, на голом месте, на живую нитку, в основном из очень молодых людей. Опять же, вот в этом фильме, который я так страстно рекламирую, можно увидеть команду Макрона, она состоит из очень молодых людей, во многом таких, тоже начинающих в политике, и полных каких-то идей, надежд, энергии. С одной стороны, это очень хорошо, потому что все у них в руках, так сказать, шипит и пенится, а с другой стороны, конечно, опыта им не хватает. Вот теперь предстоит еще один смертельный номер – выиграть, не имея партии, парламентские выборы. Ну, это совсем полный конец света. Во Франции большое Национальное собрание – 577 мест, значит, 577 избирательных округов. Нужно в каждом из них, несомненно, выдвинуть своего кандидата. Где взять этого кандидата, совершенно непонятно. Буквально несколько дней тому назад Макрон от имени своего движения предъявил там четыреста с небольшим кандидатур, а надо 577, почти 600, и это люди, которых быстро-быстро собирают, так сказать, из разных политических организаций, людей, которые готовы с Макроном работать. И это очень опасная ситуация, потому что, с одной стороны, конечно, к нему сейчас со всех сторон бросятся – и уже бросились –разные люди, которые хотели бы воспользоваться этой победой, и которые хотели бы быстренько вскочить, так сказать, в этот поезд, который набрал скорость на президентских выборах, и будет там немало всяких политических аферистов, и немало людей, несомненно, невозможно без этого обойтись, немало людей таких, легкомысленных, и просто карьеристов. А делать нечего, а приходится ему формировать вот этот свой корпус кандидатов из людей, которые еще недавно были в разных других партиях, его обвиняют в том, что он устраивает такую, так сказать, вторичную переработку, я даже не знаю, как слово – по-английски это называется recycling, по-французски это называется recyclage, но вот то, что делают с макулатурой, когда… О. Бычкова ― То что делают с макулатурой и пластиковыми бутылками. С. Пархоменко ― Да-да, сдают вторсырье и там переплавляют, переделывают, делают из этого что-то новое и полезное. Вот это же самое он пытается проделать, как многие сейчас говорят, с социалистической партией, так сказать, организовать вот эту вот вторичную переработку социалистической партии, для того чтобы набрать своих кандидатов. Но почему нам это интересно? Не только потому, что Франция – очень важная страна, и что то, что происходит во Франции сегодня, оказалось таким замковым камнем, знаете, вот как в архитектуре говорят, во всей конструкции Европейского Союза, а для России чрезвычайно важно, будет ли Европейский Союз. Ну вот нынешняя российская власть всеми силами пытается Европейский Союз как-нибудь расшатать и уничтожить, найти в нем какую-нибудь дырку, чтобы вот можно было туда лом воткнуть и как-то начать это расшатывать, разламывать изнутри. Из-за этого такая истерическая дружба то с Грецией, то с Венгрией, которые кажутся слабыми местами. Из-за этого были такие попытки поддержать Национальный фронт во главе с Марин Ле Пен, надавать ей денег, как-то организовать ее избирательную кампанию. В последний день перед выборами был огромной вброс опять всяких взломанных почтовых сообщений, всяких утечек, там не нашлось совершенно ничего серьезного, но тем не менее он был. И Россия заинтересована, власть российская сегодняшняя, несомненно, заинтересована в максимальном ослаблении Европейского Союза, а сам Европейский Союз, конечно, заинтересован в своем усилении. И сегодня во многом это зависит от того, что происходит во Франции, от того, что получится или не получится у Макрона, от того, удастся или не удастся ему создать парламентское, если не собственное большинство, то хотя бы более или менее устойчивую коалицию, которая позволит ему нормально работать, наладить нормальные взаимоотношения с Германией. Важно поэтому. Но еще важно, конечно, по одному очень специфическому случаю – по тому, что Навальный, по тому, что то, что происходит сейчас с Навальным и то, что делает Навальный, очень похоже по содержанию на то, что делал Макрон. Это тоже попытка участвовать в выборах без партии, попытка на ходу как бы в течение избирательной кампании и, кстати, во многом при помощи избирательной кампании создавать политические объединения на всю страну. Задача перед Навальным стоит, конечно, гораздо более сложная, чем перед Макроном, потому что у него нет нормального доступа к средствам массовой информации, он испытывает постоянное противодействие власти, в особенности местных властей. Вот на днях произойдет поездка Навального и нескольких его ближайших сотрудников в Восточную Сибирь и на Дальний Восток, где они собираются открыть несколько очередных региональных штабов, и уже понятно, что там готовятся большие скандалы, там подвергаются преследованиям люди, которые взялись на месте им помогать, там их лишают уже арендованных помещений, и так далее и так далее. То есть, конечно, Навальный плывет не просто в этом незнакомом бурном море, но еще и со связанными ногами и поливаемый зеленкой во всех смыслах – и в прямом смысле, и в переносном смысле. Но по существу, по политическому содержанию это примерно то же самое, и я думаю, что опыт Макрона и вообще наблюдение за этой большой политической авантюрой, которая пока закончилась достаточно успешно и привела в результате к приходу в политику очень интересного игрока, это все для Навального вещь важная и подлежащая пристальному анализу, и я думаю, что тот же фильм они должны там все вместе как-то много раз посмотреть, разобрать его по эпизодам и по фразам, фильм про этого самого Макрона. Это все связанные вещи. О. Бычкова ― Извини, пожалуйста, прямо я вклинюсь очень быстро, чтобы не потерять эту историю. Алексей пишет из Москвы, спрашивает, как называется фильм, он пытается его найти. Все заинтересовались. С. Пархоменко ― Он называется «За кулисами кампании день за днем». Вот так. О. Бычкова ― По-французски можешь сказать? С. Пархоменко ― Называется «Les coulisses d’une victoire» — за кулисами победы. Но я думаю, что ключевые слова при поиске – это Макрон, фильм документальный TF1. Вот набирайте. TF1 – это телеканал, который его первым показал, 1-й канал французского телевидения. Про Навального, раз я уже начал, нужно этот сюжет и закончить. О. Бычкова ― Навальный вернулся. С.Пархоменко: То, что происходит сейчас с Навальным, и то, что делает Навальный, очень похоже на то, что делал Макрон С. Пархоменко ― Да, в большой скандал превратилась эта поездка. Я в прошлый раз много об этом говорил, о том, что есть богатая традиция не впускания обратно и выдавливания из страны разного рода оппозиционеров и диссидентов в истории еще Советского Союза, приводил там разные примеры. К счастью, эта традиция — пока, во всяком случае — не была применена. Заметим, что ничто не мешает применить ее дальше, потому что загранпаспорт у Навального остается, и нет никаких сомнений, что он будет продолжать ездить, и что он его никому не вернет, и во всяком случае он попытается эти поездки продолжать. Может быть, они будут короткие, скорее всего, потому что, как я понимаю, он там каждую неделю или две недели должен отмечаться во ФСИН, поскольку он по-прежнему остается формально под условным приговором. Навальный за эту неделю или даже меньше недели, что он пробыл в Барселоне, насколько я понимаю, не провел ни одного политического мероприятия, ни одной пресс-конференции, не встретился там ни с какими политическими деятелями, и вообще был занят исключительно своим лечением, своим глазом. О. Бычкова ― Проводил медицинские мероприятия. С. Пархоменко ― Да, проводил исключительно медицинские мероприятия и медицинские процедуры. Я тут переписывался с ним и как-то его расспрашивал, как идут дела, он мне довольно подробно рассказывал, как там с его этой операцией, и что он видит, что он не видит сразу по окончании ее. Но я думаю, что это не потому, что Навальному не интересно с кем-нибудь там встретиться, или провести пресс-конференцию, или дать интервью, или что-нибудь вроде этого, а потому что он считает, что будет еще достаточно возможностей, и он будет еще ездить. Очень много разных разговоров по поводу того, каким способом Навальный получил этот паспорт, вот он сам, по-моему, вчера в своей очередной передаче, которую он выкладывает в Ютьюбе, сказал вполне откровенно о том, что он писал Михаилу Федотову, главе Совета по правам человека при президенте, и через Михаила Федотова, по всей видимости, передал формальное обращение к главе администрации Вайно по совету Федотова. Это достаточно смелое и рискованное, так сказать, заявление. Но меня оно совершенно не удивляет, и для меня оно остается совершенно в рамках, в русле того, что я много раз думал и говорил по поводу очень важной способности, очень важного навыка Навального ставить своих соперников в позицию такого цугцванга, в позицию вынужденного выбора, когда они не могут отказать. Вот так было в 2013 году во время выборов мэра, и эта ситуация возникла еще раз. На вопрос, почему Администрация президента согласилась выдать ему загранпаспорт, следует ответ очень простой: потому что отказ от этого нанес бы им гораздо больший ущерб, чем согласие, потому что Навальный заставил их принять это решение, он поставил их, причем достаточно быстро после того, как случилось с ним это несчастье, после того, как он подвергся нападению, он достаточно быстро заставил, привел их к той ситуации, в которой они вынуждены его выпустить, потому что иначе они рискуют как-то очень серьезными претензиями к ним со стороны всего мира. Представьте себе, что Навальный действительно потерял бы глаз. О. Бычкова ― Все, да, давай сделаем перерыв. Краткие новости и небольшая реклама, и продолжение программы «Суть событий» с Сергеем Пархоменко. НОВОСТИ О. Бычкова ― И мы продолжаем программу «Суть событий». Сергей Пархоменко у нас на прямой интернетной связи, вот так я скажу. Ты слышишь меня? С. Пархоменко ― Я тут. О. Бычкова ― Все хорошо? С. Пархоменко ― Да. О. Бычкова ― Мы остановились на истории с Навальным. С. Пархоменко ― Да, мы остановились на истории с Навальным и на том, что я считаю, что вот на сегодняшний момент вся история с нападением на него обернулась его еще одним успехом. Он смог ее перевернуть, смог ее вывести таким образом, что получил от этого некоторые довольно серьезные политические дивиденды и просто некоторое техническое преимущество – возможность выезжать за границу и там встречаться с кем-то, если нужно, общаться с прессой, если нужно, давать пресс-конференции, если нужно. Это полезная возможность, это еще один полезный политический инструмент. В его обстоятельствах такими инструментами бросаться нельзя, у него большой дефицит, так сказать, доступа к публике, если он может получать этот доступ к публике через какие-то свои зарубежные контакты, нужно, несомненно, это делать, Навальный будет этим пользоваться. При попытке отобрать у него этот паспорт он будет эту ситуацию снова поворачивать в свою пользу, потому что тем временем, как я понимаю, разворачивается ситуация в Европейском суде, и время здесь работает на него, и чем дальше, тем ближе он к решению Европейского суда, и это тоже будет полезная чрезвычайно вещь, если у него это решение будет в руках, а кто-то попытается снова лишить его возможности выезда. В общем, еще одно очко в навальновскую пользу, и я здесь совершенно не смущаюсь этим его письмом в Администрацию президента, я считаю, что это был сильный решительный укол, который он им нанес, и результатом этого стало то, что они вынуждены были пойти на его условия. Но все это – вещи такие, в какой-то мере побочные и предварительные по сравнению с основным сюжетом, который я хотел бы сделать главным в этой программе. Это, конечно, развивающаяся история с, по существу, атакой на право собственности в Российской Федерации. Я именно так трактую всю историю с московским вот этим проектом реновации. О. Бычкова ― Пока еще московским только. С. Пархоменко ― Пока еще московским, да. Это очень важно, да, ты права, несомненно, это очень важное уточнение – это, несомненно, пилотный проект. Пилотный законопроект и вообще в целом вся история с реновацией – это пилотный политический проект, и если это проскочит в Москве, то нет никаких сомнений, что это будет продолжаться по всей стране. Ни в одном российском городе, кроме Москвы – я не знаю, может быть, еще Нижневартовска – нет денег на то, чтобы осуществить массовую замену ветхого жилья на более современное, но в каждом городе, включая самую последнюю дыру и включая самый последний полуразрушенный какой-нибудь промышленный городок, есть какой-нибудь сладкий кусок земли, какое-нибудь хорошее место, на котором кто-нибудь хотел бы что-нибудь свое построить, а для этого надо снести то, что сейчас там стоит. Поэтому пригодится такая возможность в любом месте, в любом городе, и говорить о том, что это сугубо московская история, потому что только в Москве можно себе позволить замену пятиэтажек – замену пятиэтажек-то да, только в Москве, а вот снос того, что вам не нравится, можно будет себе позволить где угодно. И некоторое количество людей, как мы видим, успокоились, увидев этот предварительный список домов, которые предназначены для сноса. Он для того и был вывешен, для того чтобы вас успокоить, дорогие друзья. С.Пархоменко: Администрация президента согласилась выдать Навальному загранпаспорт — отказ нанес бы больший ущерб О. Бычкова ― То есть, увидев, что там твоего дома нету… С. Пархоменко ― … ой, нас там нет, нас не сносят, нас это не касается, можем выкинуть это из головы и вообще выдохнуть. Друзья, список изменится пятьдесят раз, он уже изменился раз пять за это время, уже с тех пор, как его вывесили, там что-то появилось, что-то пропало, что-то добавилось, что-то убавилось, потому что это вещь абсолютно безответственная и вещь, за которую никто не будет перед вами отчитываться. А вот, подождите, нас же не было в этом списке! Откуда же мы взялись?! – А вам какое дело? Захотели – вставили. А что, нельзя что ли? Где-то написано, что этот список гвоздями должен быть прибит? А вот законопроект останется. И законопроект принимается один раз, и после этого нужны колоссальные усилия в наших обстоятельствах, в условиях вот этого совершенно марионеточного большинства в Государственной Думе, вообще в целом марионеточной Государственной Думы, это обстоятельства непреодолимые, нужны колоссальные усилия, невозможные усилия, для того чтобы это отменить или каким-то образом это ограничить, или каким-то образом это исправить. А в законе все остается по-прежнему. Слова Собянина меняются, он уже много раз поменял слова, он много раз уже наобещал и того, и сего. В законе написано, что никаких денежных компенсаций не предполагается, а Собянин уже сказал, что если хотите, получите деньги. Почему это не отражено в законопроекте и не будет отражено в законопроекте, непонятно. Уже много раз изменились правила вот этого самого электронного голосования на московском официальном сайте, достаточно сказано было о том, что это голосование не просто крайне легко поддается фальсификации, оно целиком устроено так, чтобы его было как можно удобнее фальсифицировать. И там есть и боты, которые голосуют через каждую минуту, и там есть абсолютно звериное правило о том, что тот, кто не проголосовал, тот автоматически посчитан, как будто бы он поддерживает эту историю и так далее. Короче говоря, речь идет совершенно не о том, хорошо или не очень хорошо сложится судьба жителей нескольких сотен домов в Москве, речь идет о том, есть или нет у граждан Российской Федерации права на частную собственность. Могут ли они считать, что они действительно владеют тем, чем они владеют, или завтра к ним может прийти чиновник и сообщить им, что в связи с революционной необходимостью, в связи с тем, что городу надо или, там, стране надо, области надо, я не знаю, кому еще надо, ваша собственность объявляется «не бывшей», и нечего тут трясти какими-то бумажками о том, что что-то вам принадлежит – выметайтесь. Так что, речь идет об одном из базовых прав нас с вами, об одном из базовых прав российских граждан, и тот митинг, который намечен на 14 число, в воскресенье – опять же, легко запомнить, 14-го числа в 14 часов, этот митинг должен, конечно, состоять не из тех, кто недоволен тем, что их собираются выселить, или недоволен тем, что их не собираются выселить, потому что такие люди тоже есть. Довольно быстро выяснилось, что на самом деле вся эта программа не имеет прямого отношения к реальному избавлению от ветхого жилья, потому что огромное количество действительно ветхих домов благополучно не попали в эту программу, и нигде не сказано, что они в нее попадут, и что на нее будут потрачены какие-то деньги. При том, что просто потому, что земля, которая находится под этими ветхими сооружениями, никому еще пока не занадобилась. А раз не занадобилась, значит, можно этим и не заниматься. Этот митинг, несомненно, не митинг обиженных или, там, встревоженных жильцов каких-то домов. Это митинг российских граждан, выступающих за свои права и за одно из ключевых своих прав, за право собственности, и в некотором роде выступающих за верховенство закона. Потому что именно в таких ситуациях и проверяется важнейшая декларация, которую делают любые политики, и уж точно делают российские политики – у нас тут правовое государство. Где же оно правовое, если «не трясите этими бумажками». Вот в этот момент и выясняется, правовое оно или неправовое. Насколько я понимаю, вокруг этого митинга происходит крайне неприятная такая внутренняя история, что организаторы этого митинга заявили о том, что это митинг не политический, и запретили участвовать в нем в качестве выступающих людям, которые там имеют какие-то ясные политические позиции и ясные политические амбиции. В том числе и Митрохину, в том числе вот этому самому Клычкову, в том числе Дмитрию Гудкову – у нас тут не политика. Это глупейшая и, надо сказать, довольно широко распространенная такая мечта, что если мы скажем, что у нас тут не политика, если мы скажем: мы тут вне политики, если мы скажем: нам с политиками не по пути, то будет как-то не так больно. Начальство прислушается и так далее. О. Бычкова ― Извини, я на прошлой неделе обсуждала в эфире как раз ровно эту тему с организаторами митинга, и одна из организаторов сказала мне в утреннем «Развороте», что они специально попросили и запретили приходить с флагами и внешними символами и вот этим всем. С. Пархоменко ― Это другое дело. О. Бычкова ― И с прочими там разными лозунгами, потому что они хотят, чтобы разность политических взглядов не мешала этому общему делу. Но вот просто должна тебе справедливости ради сказать об этой формулировке. С. Пархоменко ― Я согласен с тем, что странно было бы на этом митинге видеть какое-нибудь партийное знамя или лозунг «Коммунизм – это молодость мира, и его возводить молодым», или еще что-нибудь вроде этого, или «Анархия – мать порядка», или, я не знаю, «Хватит кормить Кавказ», или еще что-нибудь такое политическое. Но еще страннее не видеть на этом митинге людей, которые профессионально посвящают себя отстаиванию политических прав граждан. А это те самые люди, которые участвуют в избирательных кампаниях, которые сражаются за власть, за мандаты, за кабинет мэра – это их профессия, это их дело, и они для этого нужны, больше ни за чем. Я переписывался здесь буквально полчаса тому назад с одной из организаторов митинга, и она мне подтвердила, что да, они внутри себя проголосовали за то, чтобы этих людей на митинге не было. Я ей в ответ написал, что, по-моему, это грубейшая ошибка и ужасная глупость, и повторяю это здесь. С.Пархоменко: История с реновацией – пилотный политический проект, если проскочит в Москве,продолжится по всей стране Это действительно ужасная глупость, потому что любить вас начальство, дорогие друзья и подруги, не будет больше за то, что вы удалили людей, которые активно занимаются политикой, а попытка перевести разговор вот таким образом из области политики, из области прав человека, из области правосудия, из области наличия демократических институтов в стране в область обратно сугубо бытовую лишает вас всякой надежды повлиять на ситуацию. Вот что я хотел бы сказать организаторам митинга в качестве такого стороннего наблюдателя и стороннего, так сказать, «понимателя» того, что происходит сейчас в Москве по этому поводу. Это резкое ослабление позиций, это митинг на коленях, который вы пытаетесь организовать. И несомненно именно так он и будет расценен, потому что не в области городского хозяйства и не в области ЖКХ происходит этот конфликт, он происходит в области прав человека. Работайте с правами человека и собирайте вокруг себя людей, профессия которых – работать с правами человека под теми или иными политическими лозунгами вне зависимости от идеологических установок, потому что это их всех объединяет на самом деле. Это поразительно, но, например, это тот случай, когда требование права, требование правосудия, требование судебной защиты права собственности объединяет политиков любого цвета. Я не знаю, левых, правых, средних, зеленых или фиолетовых, которые бы сказали, что мы выступаем за то, чтобы в стране не было справедливого суда. Вот я такого политика не встречал. Хотя встречал всяких, иногда довольно экзотических. О. Бычкова ― Вот последнее, можно я тебе еще задам один вопрос на эту тему? С. Пархоменко ― Да, давай. О. Бычкова ― Потому что вот мне сейчас пишет, просто в личных сообщениях пишет, слушая, видимо, нас, главный редактор журнала «За рулем» Максим Кадаков, наш коллега, который у нас часто выступает тоже на »Эхе», и вот он пишет о том, что: «Совершенно непонятно, почему всю эту непопулярную историю раскручивают именно сейчас, когда на носу грядущие президентские выборы». С. Пархоменко ― Потому что, как выясняется, как мы с изумлением с вами должны отметить, есть вещи поважнее грядущих президентских выборов, как выясняется, и эта вещь – деньги, и эта вещь – жадность людей. За всей этой историей с московской реновацией стоят колоссальные многомиллиардные интересы, а там, где есть такие интересы, там есть и политическое влияние, потому что политики, которые управляют городом и которые держатся на поддержке крупнейших городских предпринимателей, крупнейших, так сказать, денежных мешков и жирных котов, как ни неприятно это звучит и как ни неприятно это произносить. Это же совершенно очевидная вещь. Власть невозможна без поддержки снизу деньгами. Люди, которые управляют Москвой, сидят на чьих-то деньгах, они без этого обойтись не могут, они должны обслуживать эти интересы, потому что они рассчитывают на поддержку этих людей, потому что в нужный момент эти люди с деньгами обеспечат им политическое прикрытие, устроят им избирательную кампанию. Я помню свой разговор, по-моему, в 2014 году, когда выбирали Московскую Городскую Думу с одним моим старым знакомым, человеком, который много лет является московским городским депутатом, я его давно знаю просто лично. Он там происходит из семьи, с которой я много лет дружил, я много лет знал еще его родителей, а вот теперь он вырос таким взрослым человеком. И этот человек, когда я спросил у него, не опасается ли он за свое место, потому что он несколько сроков уже избирался и в очередной раз выдвинулся, сказал мне очень простую фразу. Он сказал: неужели ты думаешь, что люди, с которыми я работал по бизнесу на протяжении всех этих своих сроков, позволят заменить меня на кого-нибудь другого? Неужели ты думаешь, что даже если я захочу это предложить, эти люди не скажут, что они слишком много в меня вложили, для того чтобы я тут имел какие-нибудь другие жизненные планы? И неужели они пустят кого-нибудь другого на мое место? Вот это касается и депутата Московской Городской Думы, это касается и любого члена Московского правительства, это касается и, несомненно, мэра Москвы и мэра любого большого, маленького или среднего города. Нет ничего удивительного в этой смычке, нет ничего удивительного в этом сращении больших денег и большой власти, особенно в таком огромном, так сказать, политическом объекте, как Москва. И в этих обстоятельствах оказывается, что эти интересы поважнее президентской кампании, тем более, что я совершенно не исключаю, что люди, которые находятся в Кремле, люди, которые управляют президентской кампанией сегодня и люди, которые задумываются об этом, просто в доле. Они просто часть этой сделки, они просто понимают, что они получат свою часть. Во всех смыслах – и свою часть денег, которые в этом во всем крутятся, и свою часть поддержки, потому что те люди, которые окажутся бенефициарами этой гигантской огромной истории с отменой частной собственности сначала в Москве, а потом в других городах Российской Федерации, эти люди поддержат власть, поддержат ее на всех уровнях. Надо будет – и на президентском поддержат. Это же все как бы в одной системе. Мы же не думаем с вами о том, что существует какой-то разрыв, какой-то разлом между московским городским уровнем и кремлевским. Да, есть какие-то люди, которые могут соперничать. Да, есть какие-то чиновники, которые могут не доверять друг другу, но вообще они воюют за одну армию, они играют в этой партии за один цвет фигур. Они все за белых, или, там, за черных – неважно. Ну, в общем, за одних. Вот что на эту тему хотел бы я сказать. 14⁄14 – запомните эти две несложные цифры. Мне кажется, что очень важно в этом митинге участвовать вот таким образом. И я по-прежнему надеюсь увидеть там политиков. Разных – приятных, неприятных, старых, молодых, хороших, плохих, вредных, злобных, добрых, человечных, но политиков – без политиков вся эта история обращается в коммунальный скандал. Коммунальный скандал, дорогие друзья и подруги, вы не выиграете, точно не выиграете. Вас точно обманут. Вас точно загонят мокрыми тряпками в угол кухни, и будете там сидеть. И последний сюжет в оставшиеся несколько минут, американский. Здесь произошла чрезвычайно крупная история с отставкой Джеймса Коми, главой Федерального бюро расследований. Это крупнейшая американская спецслужба, и что важно нам с вами знать, что это был и есть до сих пор – он никуда не денется в этом смысле – один из крупнейших игроков, и участников, и заметных фигур расследования, которое здесь происходит. Оно происходит одновременно в несколько инстанциях, расследование относительно связей избирательной кампании Трампа и его избирательного штаба, а теперь администрации Трампа и персонала Белого Дома с российскими спецслужбами, российскими дипломатами и российскими политиками. Это расследование происходит в Конгрессе, это расследование происходит в самых разных американских спецслужбах, в том числе и внутри самого ФБР. Коми был очень важной фигурой. Кстати, я должен сказать, что произошел поразительный совершенно такой массовый ляпсус. Очень много сообщений в российских средствах массовой информации, в российском интернете, включая, между прочим, радиостанцию «Эхо Москвы», я обнаружил это и там – называют Коми директором ФСБ. Вот эта оговорка, она точно откуда-то взялась, она не могла родиться сама в головах у такого огромного количества разных людей. Точно я нашел и новость на »Эхе Москвы», что директор ФСБ Коми отправлен в отставку. С.Пархоменко: Некоторое количество людей успокоились, увидев список домов для сноса. Он и был вывешен, чтобы успокоить О. Бычкова ― Ну ладно! Это опечаточка такая. С. Пархоменко ― Нормально-нормально, это опечаточка, но мне важно, что она произошла с очень большим количеством разных редакций. О. Бычкова ― Все подумали об одном и том же, да. С. Пархоменко ― Вот-вот, да, все вдруг подумали об одном и том же. Но штука заключается еще и в том, что эта ситуация, когда в отставку отправляется человек, который является ключевой фигурой в расследовании, которое в конечном итоге направлено и против действующего президента Трампа. Хотя формально он не является человеком подследственным, но понятно, что речь идет о его избирательной кампании, его ближайших сотрудниках, его нынешних ближайших сотрудниках. В том числе, например, таких, как генерал Флинн, который вынужден был уйти в отставку, после того как выяснилось, что он соврал по поводу встречи с российским послом. И он не один, там довольно много людей, к которым есть большие претензии по этой части. Так вот, очень неприятные ассоциации, и ассоциации опять у всех одинаковые. Опять ситуация, когда всем пришла в голову одна и та же мысль, и эта мысль про октябрь 1973 года, дело давнее, но дело очень знаменитое. Это то, что называется в американской истории «резней в субботу вечером», это момент, когда президент Никсон попытался разгромить следствие против самого себя. Он потребовал – это был уже разгар Уотергейтского дела – он потребовал уволить специального прокурора по фамилии Кокс, а генеральный прокурор американский тогда отказался его увольнять и ушел в отставку. Тогда это право перешло к заместителю генерального прокурора, он отказался и тоже ушел в отставку. Итого три вот таких добровольных отставки за один день. И только следующий чиновник на это согласился. И прокурора-то они отставили с конечном итоге – как-то, портвейн отспорили, как в этом анекдоте, но это был момент, когда стало понятно, что дела Никсона совсем плохи. И это был момент, когда его поезд двинулся к импичменту. И в конце концов приехал к импичменту, он вынужден был уйти в отставку в последнюю секунду, просто уже когда стало понятно, что сейчас его вынесут вперед ногами. Тогда он ушел в отставку. И все говорят сегодня ровно об этом же: а что будет с Трампом? Можем ли мы считать, что вот эта совершенно аналогичная в сущности ситуация – это тоже начало истории его импичмента. О. Бычкова ― Спасибо тебе большое. Все, мы на этом уже закончим и продолжим наверняка через неделю. С. Пархоменко ― Хорошо, о’кей. Несомненно, продолжим в следующие разы, потому что эта история быстро не кончится. О. Бычкова ― Да, мы будем обсуждать ее в следующем часе в программе «Сканер» тоже. Спасибо Сергею Пархоменко. Это была программа «Суть событий». С. Пархоменко ― Спасибо! О. Бычкова ― Через неделю продолжение. Пока!

Ссылка на источник