<
Эхо Москвы :: Разворот (утренний): Сергей Бадамшин
Опубликовано в рубрике: Новости Москвы

 Т.Фельгенгауэр ― И наш сегодняшний живой гость. Это анонсированный ранее Сергей Бадамшин. Еще раз, доброе утро, Сергей. С.Бадамшин ― Доброе утро! Спасибо, что живой. А.Плющев ― Одна из вчерашних центральных новостей и одно из центральных дел – это дело столяра из Люберец, арестованного по делам 26 марта. И он получил полтора года наказания, не условного, а реального, несмотря на то, что пошел на »особый порядок». Вот хотелось бы ваш комментарий по этому поводу, Сергей. С.Бадамшин ― Это, действительно, приговор, как я назвал, садистский. Относительно особого порядка. Это был выбор моего доверителя, поэтому сейчас как раз в блогосфере, в Фейсбуке очень часто «диванные адвокаты» любят рассуждать в течение всего вечера, ночи, уже сегодня продолжают, отказываться человеку или не отказываться от ранее данных признательных показаний, особого порядка. Однако хочу сказать, что это право моего доверителя, поэтому обсуждать его я, к сожалению, не смогу в плане правильности или неправильности выбора. Но хочу пояснить следующее – что на данный момент известно уже о 5 обвиняемых по этому делу. Отличается это дело скоростью рассмотрения дела, то есть за один месяц следственные органы проводят все следственные действия, в том числе, экспертизы и передают в срочном порядке в суд. За это время прячутся обвиняемые, в том числе, от родных и близких. Например, мама Шпакова искала его, обращаясь вплоть до администрации президента и по всем правоохранительным органам, и ответ, где находится ее сын, пришел лишь после того, как дело ушло в суд. То есть понимаете да, степень цинизма и лицемерия правоохранительных органов? Но, тем не менее, за это время, в конце уже следствия к нам обратились за помощью в »Открытую Россию». Я пробился к своему подзащитному, несмотря на все препоны, которые строило следствие, несмотря на то, что очень сложно у нас попасть в следственные изоляторы. Но к этому моменту он уже признал вину. Это был его выбор. И мы пошли в особом порядке… А.Плющев ― Правильно ли я понимаю, если абстрагироваться от этого дела, которое вы скованны комментировать, что, пойдя на особый порядок, обвиняемый часто ничего не выигрывает, а, может быть, и проигрывает – я правильно вас понимаю? С.Бадамшин ― Спорный момент, очень спорный. Я бы рекомендовал не торопиться с данным выбором. Я бы советовал людям, перед которыми стоит данный вопрос, взвесить все очень досконально и принимать решение, действительно, посоветовавшись с адвокатами, которым вы доверяете. Я поясню, что в ходе особого порядка не предусматриваются доказательства, обстоятельства дела не восстанавливаются. То есть фактически зачитывается обвинительное заключение, спрашивается, поддерживает заявленное ходатайство о рассмотрении в особом порядке. И максимум, что можно сделать – это только дополнительно представить характеризующие материалы. А.Плющев ― Это автоматическое признание вины. С.Бадамшин ― Это прежде всего. Без признания вины невозможно рассмотрение в особом порядке. Это лишает в дальнейшем право обжаловать по обстоятельствам, по первой части, то есть в связи с противоречиями, в связи с неустановленностью события состава преступления, по тем обстоятельствам, которые не установлены в суде. То есть по обстоятельствам самого дела невозможно… Т.Фельгенгауэр ― То есть нет никакого шанса доказать, что все было немного не так, как говорит прокурор. На самом деле, я тоже согласна с Сашей, если мы сейчас будем говорить не про Шпакова, очевидно, дело 26 марта будет обрастать все новыми обвиняемыми, потому что практически каждую неделю нам рассказывают, что задержали еще кого-то, еще кого-то… С.Бадамшин ― Да, это «второе Болотное дело». Т.Фельгенгауэр ― 12 июня планируется большая акция. И непонятно, как она пройдет и чем она закончится. Есть ли какая-то универсальная инструкция? Потому что любой человек, который выходит на улицу участвовать в мирной акции какой угодно, он потенциально может оказаться на скамье подсудимых. И каждый раз те самые диванные адвокаты и аналитики, про которых ты говоришь, они пишут типа: «Ой, ну вот зачем особый порядок? Сколько раз можно повторять: не верьте следователю, не верите адвокату по назначению…». Есть какая-то инструкция, как себя вести? Человек-то наверняка в шоке будет, если такое с ним произойдет. С.Бадамшин ― Универсальной инструкции не существует, но самое главное понять, что пока не пришел адвокат от тех людей, которым вы доверяете, желательно избирать позицию и пользоваться правом, предоставленным статьей 51-й Конституции не свидетельствовать против самого себя. Лучше не сказать лишнего слова, дабы себе не навредить. Потому что вроде бы как бы по формулировкам совпадает общий тон с тем, что вы говорите, как написано в протоколе. Следователь, изменив формулировку, меняет крайне обстоятельства дела и фактически выворачивает против вас. Если есть рядом адвокат, которому вы доверяете, то да, вы вырабатываете общую позицию и дальше уже двигаетесь вместе с ним. В момент, пока вы находитесь в шоковом состоянии до момента появления того человека, которому вы доверяете, который может вас как-то привести в чувства и разъяснить последствия принимаемого вами решения, с кем вы можете обсудить позицию по делу, — я бы предложил бы воспользоваться 51-й статьей Конституции, выучить ее просто наизусть. Это касается и административных правонарушений, это касается уголовный преступлений. Т.Фельгенгауэр ― То есть, просто говорить: «Дорогой следователь, никакой ты мне не друг…». С.Бадамшин ― Молчание – золото. Т.Фельгенгауэр ― Да. Меньше слов – меньше срок, как говорит Вячеслав Володин. А.Плющев ― «Меньше слов – меньше срок» — это прямо рискует стать мемом и девизом на ближайшие годы, а, может быть, десятилетия. Через пару минут мы продолжим с Сергеем Бадамшиным. РЕКЛАМА А.Плющев ― Дела делами, а Сергей Бадамшин интересен нам не только как адвокат с его собственными делами… Т.Фельгенгауэр ― Хотя, конечно, хорошо, когда есть знакомый адвокат. А.Плющев ― Это правда. Ну и по тем событиям, которые происходят. Валентина Матвиенко уже второй раз за последние несколько дней, можно сказать, второй день подряд говорит о том, что надо бы поскорее запретить участие несовершеннолетних в различных массовых акциях, а потом как бы полушепотом прибавляет: «несанкционированных, несогласованных». Ну типа «если согласованных, то и нормально: там же все хорошо будет; в наших акциях можно принимать участие детям, а в их – нельзя». Что думает по этому поводу Сергей? С.Бадамшин ― Сергей до своего несовершеннолетия участвовал в массовых акциях исключительно только в качестве футбольного болельщика. Поэтому для меня это… Ну, чем больше запретов для детей… А.Плющев ― Около футбола пришлось нам опять… С.Бадамшин ― Да, прошелся все-таки… Поэтому чем больше запретов в школе – я это по себе знаю – тем больше будет ответка именно детей. Потому что давить их в таком возрасте запретами – это вызывает обратную реакцию. А.Плющев ― Я так понимаю, что давят-то не их, а родителей: типа родителе же будут штрафовать, не их же, родителей будут привлекать. С.Бадамшин ― Вот как раз по 26 числу много было допросов несовершеннолетних и родителе, в том числе, передаче дел в комиссию по делам несовершеннолетних. В этом плане работа ведется, то есть пытаются запугать. Это реакция на 26-е число, когда вышло, действительно, непуганое поколение. Потому что все пугали-пугали Болотным делом — а тут вдруг пришли, которые про Болотное дело даже не слышали. А.Плющев ― Например, столяр Шпаков. С.Бадамшин ― Тут столяр Шпаков – это вообще отдельный разговор, потому что это простой рабочий – класс, который… вот Подмосковье. Он в Люберцах родился, жил, работал на заводе, никогда не интересовался политикой и пошел со своей дочерью на эту акцию посмотреть на Навального, как она сказала. Сам Александр вообще не собирался туда идти. И пошел только – вот лишь бы с дочкой ничего не случилось, потому что он в ней души не чает. Это, действительно, образцово-показательный отец, который всецело ради нее жил. Но относительно детей, я считаю, что чем больше будут давить на детей, тем большую реакцию они получат. А.Плющев ― Понятно. Тут наш слушатель из Томска спрашивает у Сергея Бадамшина: «А что делать человеку, если к нему применяются пытки последовательно по шагам: и на допросах, и в СИЗО, и в системе ФСИН?» Ну, насколько позволяет наш краткий регламент, можно ли дать краткое руководство? С.Бадамшин ― Написать заявление в Следственный комитет, обращаться в правоохранительные органы, а адвокату прежде всего, бить в колола, в том числе, общественные наблюдательные комиссии. Привлекать к этому внимание максимальное… А.Плющев ― Шумиха помогает. С.Бадамшин ― Безусловно. А.Плющев ― А не убьют? С.Бадамшин ― Это вот вопрос сложный. Могут убить, действительно. Мы знаем эти случаи, которые происходили. Но здесь нужно выбирать: либо тебя забьют в тишине, либо пытаться противостоять. Это тоже выбор человека. Т.Фельгенгауэр ― По поводу наличия адвоката тут из Санкт-Петербурга вопрос. Ну хорошо, а если вот другого адвоката, например, нет, тогда как? Вот есть только по назначению. Мы знаем, что вытворяют адвокаты по назначению. Много было громких дел, когда людей потом еле-еле невиновных вытаскивали. Как быть? С.Бадамшин ― Вопрос в том, по какой причине он не может к вам обратиться: либо отсутствует связь, либо в связи с финансовым положением, потому что не каждый может себе позволить адвоката по соглашению, заключить соглашение через родственников а так далее. Например, нам известны случаи, когда у родственников адвокаты по назначению фактически требовали деньги. Не буду сейчас об этом… С.Бадамшин: Чем больше запретов в школе – я это по себе знаю – тем больше будет ответка именно от детейА.Плющев ― Адвокаты по назначению государственные требовали у родственников деньги? С.Бадамшин ― Да. А.Плющев ― Нормально! С.Бадамшин ― Это как раз можно посмотреть сообщения СМИ за вчерашний день. Об этом говорят очень много. Как раз последние дела по 26 числу. То есть не стеснятся обращаться в общественные организации. Если говорить про «Открытую Россию», я уже называл. К нам обращаются очень часто… Т.Фельгенгауэр ― «Русь сидящая». С.Бадамшин ― «Русь сидящая». ОВД-инфо. И, соответственно, общественные организации помогают адвокатами и оплачивают их труд. Поэтому можно к ним обращаться. То есть, прежде всего, человек должен перед собой видеть адвоката, которому он доверяет. Есть очень много хороших адвокатом по назначению, например, в Мосгорсуде, в Верховном суде встречал коллег, с которыми прекрасно мы работали, и, действительно, профессионалы и добросовестные люди. Нужно просто смотреть, кто перед вами, и если не доверяешь, даже адвокату по соглашению, котором не доверяешь, надо отказываться. Есть право отказаться. А.Плющев ― Последний вопрос. За пару минут, я надеюсь, мы успеем хотя бы обозначить какую-то позицию. Москвичи начали массово подавать в суд на голосование по программе реновации. Уже как минимум 20 горожан подали административные иски. Перспективы у них есть? С.Бадамшин ― Как в анекдоте про блондинок и динозавров: 50 на 50. Либо да, либо нет. А.Плющев ― Поясните. С.Бадамшин ― Очень долгий разговор. Я постараюсь сейчас вкратце начать, дальше, может быть, продолжим как-нибудь. Во-первых, да, могут обратиться в суд в порядке КАСПа, то есть Кодекса административного судопроизводства. Но однако в последнее время по постановлениям правительства Москвы очень часто случается ситуация, когда ты обращаешься в суд по конкретному предмету за восстановлением собственного своего права, а суд тебе отказывает в связи с тем, что по предмету твоего административного иска уже состоялось решение в отношении другого лица, то есть это по тому же самому постановлению какое-нибудь ООО «Ромашка» обратилось в суд, и ему уже отказали. Это основание для возврата искового заявления. То есть вот такое сродни мошеннической схеме… я так полагаю, что она связана явно с интересами правительства Москвы, наблюдается. Поэтому если приняли исковое заявление, и они будут, столько, рассмотрены, это уже плюс. Но я так полагаю, что эта старая квазимошенническая схема сработает и в этом случае. Сейчас обнаружится, что какое-то ООО «Лютик» уже обжаловало, и на этом основании уже просто откажут в принятии искового заявления. А.Плющев ― То есть, есть отказ… и это род прецедентного права такого. С.Бадамшин ― Абсолютно верно. То есть это основания для возврата искового заявления, если по постановлению, которое затрагивает права, свободы, интересы неограниченного количество круга лиц, уже есть судебное решение по тому же самому предмету. Всё. А.Плющев ― На вопрос Антона Меркурова «Когда Россия будет свободной?» Сергей Багамшин ответит через две минуты в программе «Метеоскоп»

Ссылка на источник

admin @ 7:00 дп

Извините, комментарии сейчас закрыты.