Л. Гулько ― 11.07. Ирина Петровская. Доброе утро. И. Петровская ― Доброе утро. Л. Гулько ― Мы начинаем наших «Человеков из телевизора». Хорошее, плохое. Всякое, всяшное. Наверное, начнем с самого резонансного, может быть. То, о чем все говорят. И. Петровская ― На мой взгляд, самым резонансным, естественно, на этой неделе стал сюжет вокруг Гоголь-центра и Кирилла Серебренникова. Который абсолютно шокировал. И, в общем, отчасти стал медийным, разумеется, сюжетом. Потому что невозможно даже нашему телевидению, которое последнее время умеет каким-то образом слепнуть в определенные моменты или надевать какие-то темные очки и ничего не видеть или уж включаться в такую травлю, что мало не покажется. Но в данном случае все каналы, я сейчас не беру «Дождь» и РБК, которые эту тему отрабатывали так, как положено отрабатывать в таких случаях любому СМИ. Естественно, они давали мнения разных деятелей культуры авторитетных. Устроили обсуждение, почему это происходит и вчера в спецэфире у Стаса Кучера обсуждали тему: художник, власть, деньги. Хотя как сказал Стас и как я поняла, мало кого удалось на эту тему вообще заманить. Из реально действующих персонажей и деятелей культуры. Но там были Егор Бероев с одной стороны, с другой стороны был Владимир Мирзоев. По скайпу выходил в эфир Виталий Манский. Поэтому так как положено, на мой взгляд, эту тему они, безусловно, отработали. И высказали самые разные, кстати, позиции. Что собственно и есть правильно. А государственные каналы и полугосударственные как их назовешь, они ну, те, которые у нас называются по традиции главные… Л. Гулько ― ООО. И. Петровская ― Они ограничились таким очень, я бы сказала сдержанным и коротким информационным освещением. То есть они сообщили о факте, происходящем в Гоголь-центре и в квартире у Кирилла обысках. Показали коротко кадры, как там Кирилла увозят на допрос. Дали мнение, разумеется, Следственного комитета, что инкриминируется. То есть эта информация появилась и без этого рвения, из чего мне стало понятно, что к концу дня, что все-таки этого задания — по-крупному мочить — никто не получил. Потому что если бы получил, то думаю, что никакие заслуги перед отечеством никого и никогда бы их не смутили. Обсуждений как таковых не было. Я старалась внимательно следить, это проскальзывало в разных ток-шоу политических на совсем другие темы, потому что по-прежнему что обсуждаем: Америка, Франция. Л. Гулько ― Украина. Саммит НАТО. И. Петровская ― И подоспевший в этот же день к несчастью теракт в Манчестере. Который стал основной темой всех ток-шоу. Но, так или иначе, кто-нибудь проговаривался из гостей и в частности поздно вечером того самого дня, когда это все происходило с Гоголь-центром, в программе у Соловьева в этом его вечере латышский гость упомянул про то, что такое происходит в Москве. И тут конечно, я порадовалась такому умению демагогически вопрошать, это умеет Соловьев делать картинно, артистично. Как ему кажется. Что, а что у нас есть кто-то ровнее. У нас все должны быть равны. И поэтому все должны быть равны перед законом и только закон вправе диктовать и решать, кто прав, кто виноват. Разумеется, это все даже не очень высокая, самая что ни на есть примитивная демагогия. На следующий день там тоже было обсуждение, почему у нас так сегодня ностальгию, у нас — как они формулируют, вызывает все советское и вот эти все образы и символы. И там тоже участники в частности, но уже в негативном ключе, приведя случай Кирилла и пример его творческой деятельности, говорили о том, что вина нынешних либеральных деятелей в том, что они не формируют ни образ настоящего героя сегодняшнего, ни вообще какие-то образы, на которые люди могли бы равняться и быть похожи. И поэтому стоит ли удивляться, что они обслуживают исключительно узкие интересы хипстеров и либералов. Ну каким образом правда, это связано с обысками и этими как ни крути, а репрессиями, которые мы наблюдали, хоть и кратковременными, хотя все еще не закончено далеко, это осталось непроясненным. Ну вообще, конечно, сюжет абсолютно шокирующий. Бьющий по нервам. Потом было продолжение на следующий день, когда Евгений Миронов обратился на награждении Госпремии. Вначале с письмом. Л. Гулько ― Сказал, потом передал письмо. И. Петровская ― Да, а потом уже я не помню, по-моему, это не было в виде синхронов в новостях, и это Колесников в »Коммерсанте» уже привел этот диалог, когда начали пить шампанское, когда Женя обратился к Путину со словами «зачем вы это делаете». А тот сказал свое, которое тоже стало уже таким мемом «да дураки». Л. Гулько ― Вот такая история, которая имеет продолжение. И. Петровская ― Она имеет продолжение в том смысле, что дело-то не закрыто. Л. Гулько ― Притом, что там кто-то пошел на сделку со следствием. И. Петровская ― Это пока еще я так поняла говорится, предположительно. Л. Гулько ― Да. И. Петровская ― Я видела эти кадры, я не видела этих кадров опять же в эфире. Я видела их в Интернете. Как в наручниках ведут для того, чтобы они выслушали решение суда о дальнейшем, как называется у них не пребывание под стражей, а есть такая формулировка… Л. Гулько ― Я тоже забыл. И. Петровская ― В общем, определение для них… Л. Гулько ― Что там дальше с ними будет. И. Петровская ― Где они дальше будут ожидать решения следствия. Л. Гулько ― Домашний арест или не домашний арест. И. Петровская ― Мера пресечения. И когда ты видишь, как немолодую и явно по всему, наверное, не очень даже здоровую женщину ведут в наручниках и сажают в клетку, бухгалтера, которая сейчас до сей минуты работала по-моему в театре Розовского у Никитских ворот, а потом также в наручниках ведут в эту клетку Юрия Итина. Которого вот я например, и Ксения мы знаем, потому что он очень известный в театральных кругах человек. Он сейчас директор Волковского театра в Ярославле. Который превратился сегодня в один из вообще флагманов театральной жизни. Когда они привозили сюда «Чайку», по-моему, свою, так тут просто висели на люстрах люди. А те, кто бывают там, мы все с Ксенией собирались поехать и посмотреть этот театр и, наверное, еще соберемся. Просто воочию. Знаменитый театр Волкова. Первый, по-моему, в России театр драматический. Все свидетельства, как при Итине этот театр расцвел, как он был реконструирован, отреставрирован, как там все стало современно, красиво и как там ставят, Евгений Марчелли знаменитый режиссер. И когда ты видишь, как этого человека, которого мы только что видели на »Золотой маске» в окружении актеров, и вдруг его ведут как последнего какого-то злодея, террориста, насильника в наручниках в клетку. Слава богу, домашний арест ему определили. Во всяком случае, дома или подписка о невыезде. Это просто волосы встают дыбом. Зачем? Тот же самый хочется вопрос задать Евгения Миронова: зачем? Допустим, предположим, худший вариант, что там какие-то были финансовые нарушения. Что эти люди сделали такого, что с ними обращаются как с разбойниками и злодеями. И когда начинаются всякие дискуссии на тему, что все равны, что если вы художники, то что, у вас нет права быть нечистыми на руку, чистыми на руку. Да не в этом же дело. А вот в том дело, что такая несоразмерность этой жестокости… И. Петровская: Задания по-крупному мочить Кирилла Серебренникова никто не получил Л. Гулько ― Причем сначала была сумма в 200 с чем-то миллионов, потом она скатилась до миллиона 600. Если я не ошибаюсь. И. Петровская ― Я уже тоже запуталась. Л. Гулько ― Там была огромная сумма, а сейчас она скатилась до миллиона 600. И. Петровская ― Я так понимаю, что они вначале совокупно подсчитали всю государственную поддержку… Л. Гулько ― В театре. Всем. И. Петровская ― Им конкретно. Выдавали на 3-4 года, когда они действительно делали проекты, которые были прописаны в их договорах. И Софья Апфельбаум, которая сейчас директор РАМТа и которая до этого возглавляла департамент в московском правительстве, тоже обыски. Правда, ей-богу, а с другой стороны, когда я вчера, я сегодня почему такая немножко взвинченная. Потому что я до полночи смотрела такое реалити-шоу, которое конечно по телевизору не показывали, а в Интернете была прямая трансляция. Этой жуткой истории вчерашнего вечера, когда на Арбате в двух шагах от нас задержали 9-летнего мальчика, все уже знают про этот случай, но нелишне повторить. Л. Гулько ― На Воздвиженке это все было. И. Петровская ― Да, практически у метро. В двух шагах все равно от нас. Мальчик, который читал «Гамлета». На улице. Где-то рядом находилась его вначале говорили мама, потом выяснилось, что она мачеха. Или жена его отца. И вот это видео, которое они снимали, когда два здоровых амбала в форме и тетка тоже в форме, представители наших доблестных правоохранительных органов полицейских, как собачку на живодерку за шкирку тащат орущего от ужаса мальчишку в машину. Отталкивают девушку, которая пытается его отбить, и в результате увозят его одного в это УВД, и дальше там целую ночь продолжалось, приход Кучерены туда, адвокатов, общение их с этими начальниками УВД. Мальчик, который там пробыл чуть ни до двух часов ночи. Вот это все вместе с одной стороны да, картина с Кириллом, с Гоголь-центром, когда действительно огромный общественный резонанс. Лучшие умы и деятели культуры подписываются и требуют справедливо как минимум разбирательства. С другой стороны такой бытовой, ни на чем совершенно не основанный, даже если предположить, что мальчик таким образом пытался какие-то деньги собрать. Он не тырил мелочь по карманам, не бил камнями стекла машин. «Гамлета» читал. И этого ребенка утаскивают, говорю еще раз, эти кадры смотреть женщине, матери… Л. Гулько ― И мужчине тоже. И. Петровская ― И мужчине тоже. Потому что мужчина должен от этого закипать просто ненавистью, кулаки сжимаются. А женщина я не знаю, в отчаянии кричать и рыдать, представляя, потому что тут особо не нужно воображения… Л. Гулько ― На этом месте. И. Петровская ― Своего ребенка, своего внука. Л. Гулько ― Конечно. И. Петровская ― Просто непостижимо уму. И такая неоправданная и совершенно так же как в том случае, когда маски-шоу устраивают и запирают актеров в театре на много часов в зале. Отбирают у них все телефоны, гаджеты. Вот так же как с этим с одной стороны, здесь совершенно не оправдано ни применение силы, но вот демонстративная такая жесткость и здесь тем более в случае с совершенно беззащитным ребенком, не просто неоправданная жестокость, а это какая-то демонстрация, что мы можем что хотим. С любым. Хоть ребенок, хоть зверенок, хоть женщина, хоть старушка. Мы просто все время какие-то разрозненные случаи видим иногда, старушку избили из-за того, что она какой-то сырок не оплатила. Или пенсионера довели до инсульта тем-то, тем-то. Но когда они складываются в общую картину и телевидение не создает этой картины, потому что если на это они будут обращать внимание, то рухнет тогда выстраиваемая ими тщательно картина того, что в отличие, это могло быть на Украине, безусловно, как следствие полного распада, майдана. Это могло быть, конечно, на Западе растленном. По их мнению. Хотя такого быть просто не могло. В случае особенно с ребенком. Но это вроде как не может у нас происходить. Потому что мы же всем пример морали, нравственности. А тут у тебя под боком в центре Москвы при свете дня происходит вот такое вопиющее, просто вопиющее. Это я прошу прощения, это к »Человеку из телевизора» мало имеет отношения, к сожалению, хотя я думаю, что этот сюжет с ребенком сегодня покажут не раз. Как просто действительно очень резонансный. Такого мы еще не видели. Л. Гулько ― Вот. Нет, нет то. Написали про РЕН-ТВ и показ. Нет, ничего не показывало пока что. И. Петровская ― Это вчера просто история длилась, я закончила это смотреть, а там все продолжалось. Адвокаты по-прежнему ждали прибытия каких-то чинов. Я это закончила смотреть, по-моему, часа в 4 утра. Л. Гулько ― Спрашивает Флора: где мадам Кузнецова детский омбудсмен. Она уже откликнулась. И. Петровская ― Сегодня, мне нравится, что она откликнулась в фейсбуке. И сказала, что этот случай, скорее всего, она рассмотрит. Но вообще эта мадам, конечно, оказалась, на Астахова катили бочки, но вот мне кажется, что просто никакого детского омбудсмена реально у нас нет. Потому что откликаться в фейсбуке вместо того, чтобы я  не знаю, где она находилась в этот момент, в Пензе или еще где-то. Неважно, где бы она ни находилась, ее задача была в этот момент либо звонить начальникам и устраивать огромный хай напрямую, а еще лучше вообще хватать любое транспортное средство… Л. Гулько ― Приезжать и устраивать… И. Петровская ― Прилетать, приезжать о своей грудью и властью, грудью в прямом смысле защищать, идти на защиту этого ребятенка. Причем видели бы вы его, худенький такой, худосочный, типичный мажорчик такой ботаничек, интеллигентный мальчик. Я думаю, что это еще дополнительно понимаете, какую-то вызывает ненависть, потому что те физиономии, которые мы видели, я видела в этой видеозаписи, которая вчера была сделана, в общем, они не оставляют никаких сомнений в культурном и образовательном и воспитательном уровне этих людей. Л. Гулько ― Еще одно событие, которое тоже в этом ряду. Это, наконец, обращение госпожи Поклонской. Одно как она говорит, дошло до прокуратуры. Прокуратура этим занимается, да? И. Петровская ― Налоговая, по-моему. И. Петровская: Никакого детского омбудсмена реально у нас нет Л. Гулько ― Она сказала, что она куда-то там в прокуратуру писала и вот Алексей Учитель в очередной раз вынужден говорить, зачем это нужно. Госпожа Поклонская и »Матильда». Этот вечный сериал. И. Петровская ― Который по-прежнему фильм никто не видел, это видимо, какие-то у них бывают маниакальные идеи у этих деятелей. Которые ничего другого не могут генерировать и производить на своем посту, потому что я не сомневаюсь, что госпожу Поклонскую избирали для того, чтобы она топтала ногами и плевалась в произведение, еще никому не виданного кинематографического искусства. Вот когда нечем заняться, начинают, то у них собаки лают, то руины говорят. Как по Высоцкому. То у них бюст мироточит, то есть не ее бюст конкретно, а ее главного героя императора. То есть теперь на »Матильду» бросает как аки бешеные собаки. Прям в рифму заговорила. Ей-богу, я не знаю, какую нужно иметь выдержку у того же самого Алексея Учителя, чтобы это все терпеть. Или чтобы не сказать то, что здесь в данном случае впрямую напрашивается. А не пошли бы вы, девушка, лесом. Это так в лучшем случае. Л. Гулько ― Он попросил это сказать ГД, чтобы она вмешалась и сказала девушке «не пошли бы вы лесом». И. Петровская ― Ей уже говорили неоднократно. Л. Гулько ― На что спикер ГД сказал, я так вольно, что это конечно, нехорошо, но имеет право. Это в ее правах. И. Петровская ― Я вот представляю, если каждый из этих деятелей с мандатами, извините ГД… Л. Гулько ― Извините за незнакомое слово. И. Петровская ― Если каждый зацепится за что-нибудь, за конкретного художника. За конкретную какую-то картину. Что собственно, часть из них и пытается делать. То они цепляются к одному, то к другому. Бесконечно из-под их пера или чего у них выходят какие-то совершенно безумные инициативы, причем заметим, чтобы одна начиналась со слово «разрешить», абсолютно все как под копирку: запретить, ограничить и так далее. И вот просто такой мне кажется, законодательный орган не очень нужен или, по крайней мере, такие деятели, которые туда непонятно как вообще попали. И видят только смысл своей деятельности и одновременно, кстати, молодцы, между прочим, они же ведь занимаются таким образом пиаром. Кто бы знал эту гражданку? Да никто бы никогда. А тут каждый день практически… То одно, то другое, то пятое, то десятое. И все никак главное не отцепятся. А эта еще какая упорная оказалась. Вот что значит прокурор. Л. Гулько ― Флора пишет: Поклонская либо влюбилась в Учителя, либо хочет, чтобы он снял ее в своем фильме. Может быть это. Флора, может быть. Имеет право и на это. И. Петровская ― Тогда я должна сказать, что любовь-то зла ее оказалась. Л. Гулько ― Со зла этим пользуется. И. Петровская ― Нет, тут на самом деле она влюбилась не в Учителя, а, судя по ее всем заявлениям, у нее ее главный герой, святой, символ, образ всего чего только может быть, это государь император наш последний. Мученик. Я сейчас без иронии говорю. Но у всех по-разному происходят вот такого рода обожествления тех или иных исторических персонажей. И все, что его касается, вызывает какие-то приливы с одной стороны ненависти к тем, кто – уберите руки свои от святого. Кощунники. А с другой стороны вообще ко всему мне кажется. Это какое-то мракобесие на марше. Это сегодняшний тренд и вот о чем надо было бы кричать, говорить всем каналам. Потому что те, кто думают, что их это все не коснется, ребята, каждого рано или поздно коснется. Даже те, кто сегодня находятся в первых рядах охранителей. И создателей мифа о том, что у нас тут такая невероятная духовность, что просто хоть ее ложкой ешь. Л. Гулько ― Пишет нам Дмитрий Мезенцев: как наш зомбоящик отреагировал на появление конкурентки в ГД Саши Спилберг. Такая есть девушка. Не знаю. Никак, по-моему, не отреагировал. И. Петровская ― Ну какие-то по-моему сообщения были, но я даже не сразу поняла, кто это. Л. Гулько ― Прервемся на новости, затем продолжим наш разговор. НОВОСТИ Л. Гулько ― Продолжаем наши изыскания. Есть вопросы: когда вернется Ксения. Во-первых, отдельный привет Ксении Лариной передаем. Пользуясь случаем. И. Петровская ― Во-вторых, ждите. В-третьих, Ксения, кто не помнит, выходила с нами на связь на прошлой неделе и поучаствовала в нашем эфире. И я очень надеюсь, что в следующий раз тоже может быть, если у нас будет такой конкретный повод, потому что не хочется ее отрывать лишний раз от того, чтобы она отдыхала от всех наших реалий. То она тоже к нам еще выйдет в эфир. Но ничего не произошло, не думайте. Л. Гулько ― Никаких экстраординарных. И. Петровская ― У Ксении свои обстоятельства и она уверяю вас, вернется раньше, чем вы об этом заплачете. Л. Гулько ― Как вам сериал про Петра Лещенко, спрашивают многие. И. Петровская ― Вот хорошо было бы, чтобы наши дорогие слушатели высказали коротко какие-то свои мнения. Чтобы на них мы сослались. Л. Гулько ― Давайте, я сейчас телефон для мыслей. +7-985-970-45-45. И. Петровская ― То есть вы хотите, чтобы он в эфире прямом… Л. Гулько ― Нет, для sms телефон. И. Петровская ― В эфире слишком долго. Я очень приятно поражена этим сериалом. Л. Гулько ― Я смотрел. Целиком. И. Петровская ― И я целиком. Более того, мой шестилетний ребенок тоже неожиданно стал смотреть, что для меня показатель того, что это интересно. Шестилетний. Л. Гулько ― Их не обманешь. И. Петровская ― Который еще и музыку слушал и начал распевать. Но это ладно. Это эпизод частный моей жизни. Во-первых, я бы самое главное отметила, что значит сценарная основа. Как известно это главное, главное в любом в принципе кинопроизведении. Ну и в сериале в том числе. Автор сценария Эдуард Володарский. Знаменитый сценарист, драматург которого, к сожалению, уже с нами нет. Когда все прописано, когда ничего не провисает, когда все мотивированные повороты сюжета, когда диалоги все прописаны. Мы от этого, к сожалению, чаще всего, когда мы видим такую валовую сериальную продукцию, мы уже отвыкли. И бросаются в глаза только бесконечные эти: здесь оборвалось, здесь непонятно зачем этот герой, так или иначе действует. Вот эта сценарная основа, на мой взгляд, была залогом в первую очередь успеха и успешного этого конкретного сериала. Выбор актеров, кастинг, как сейчас принято говорить. Тоже, на мой взгляд, в высшей степени удачный. Как мы знаем, играли два актера. Физиономически схожих. Л. Гулько ― Да, правда. И. Петровская ― Иван Стебунов играет молодого Петра Лещенко и Константин Хабенский играет Петра Лещенко уже в зрелом возрасте. Все эти подробности стали потом известны, в разных интервью режиссер Владимир Котт рассказывал, как оба актера ходили на съемки друг к другу, и чтобы максимально быть похожими и в жестах, и манере какой-то. И даже в манере пения. Оба брали уроки вокала и оба поют сами. Но тут начинается некая такая уязвимая позиция, потому что я много начиталась разных мнений, что… Л. Гулько ― И я наслушался. И. Петровская: Я не знаю, какую нужно иметь выдержку у того же самого Алексея Учителя, чтобы это все терпеть И. Петровская ― Это не Лещенко. Безусловно, это не Лещенко. Но тот же Владимир Котт сказал, на мой взгляд, очевидно, очень справедливую вещь. Что попытка вложить голос Лещенко реального в уста актеров приводила к тому, что начиналась пародия. Типа «один в один», и было ощущение, что вот ряженые. Я тоже не сразу с этим как-то внутренне смирилась. Потому что ну так примерно представляю себе манеру исполнения конкретного реального Лещенко. А потом поняла, что справедливо и правильно рассудил режиссер. В конце концов, мы видим не реального Лещенко, а людей, его играющих. И со своей задачей они мне кажется, тоже очень хорошо справились. В какой-то момент тебя перестает мучить вопрос, а почему они поют совсем другими голосами. Потому что они делают это хорошо. Это такое классическое артистическое актерское пение. Мы знаем прекрасно, целые фестивали проводятся, когда поют актеры драматических театров, у которых нет специальной какой-то подготовки и супер каких-то голосов. Но они делают это с душой, у того же Константина Хабенского на мой взгляд обнаружился очень приятный тембр. И правда, в какой-то момент я абсолютно абстрагировалась и приняла эту условность, что все-таки действительно живого реального Лещенко не воскресишь. У кого есть желание, нет никаких абсолютно препятствий для того, чтобы себе скачать натуральный голос и натурального Лещенко и послушать все его замечательные хиты. И также конечно это сделать скачать в Интернете. А ваше какое впечатление? Л. Гулько ― Мне очень понравился сериал. Я бы отметил, что злодеи, если раньше в фильмах и сериалах злодеи, которые были белыми, неважно, фашистами… И. Петровская ― Потом наши. Л. Гулько ― Да, они такие немножко карикатурные. Образ такой. И здесь мне показалось, тоже присутствует это. Видно, что это злодей. Наверное, для того чтобы подчеркнуть весь ужас. Даже румыны в тюрьме злодеи насколько такого карикатурного образа как мне кажется. И. Петровская ― Да это тоже для меня есть некий в том минус. Там перебор этого просто. И вот особенно перебор мне кажется в сценах допроса очень хороший актер Тимофей Трибунцев, который играет, кто они там были в тот момент. МГБшники или НКВДшники. Ну короче спецслужбисты. Л. Гулько ― Сталинские соколы. И. Петровская ― И вот эти бесконечные крупные планы окровавленного лица Константина Хабенского я понимаю, почему это. Потому что необходимы какие-то переходы. Вот такая ретроспекция. То, что было и то, что стало. Но излишество, пожалуй, тут присутствует. Причем как потом объяснил, не помню, где прочитала Владимир Котт, этих сцен и диалогов с конкретным чекистом, у самого Володарского не было. То есть это ему понадобилось просто как такой прием. Ну этого было пожалуй многовато. И все равно это меня не отвратило. Потому что, во-первых, конечно, совершенно невероятная судьба главного героя, во-вторых, конечно, невероятная энергетика самих песен. И через эти песни ведь передается замечательно сам дух того времени. Л. Гулько ― В хорошем смысле шансон. Вот он. И. Петровская ― Ну, наверное. Романс. Временами шансон. Л. Гулько ― Вот он настоящий. И. Петровская ― Я просто помню хорошо, что у меня у моих родственников была целая коллекция специально пластинок чуть ли ни для патефона. Которые дедушка двоюродный привозил, когда был за границей где-то в командировке. И когда родственники собирались, а еще была совсем еще крохотной, маленькой, все равно я помню, было что-то завораживающее в этом. Потому что уже на тот момент ни эти мелодии, ни эти голоса не звучали. Ведь тембра того времени мужских особенно, да и женских, Изабелла Юрьева, эти голоса вообще исчезли. То есть у времени были свои и материальные и не материальные приметы в виде таких мелодий, таких голосов, таких интонаций. И это через песни, которые пусть не сам Лещенко поет, но актеры, очень точно передает дух в целом той эпохи. И это мне кажется тоже очень большая удача этого сериала. Ну и вопрос у меня только один: почему он лежал чуть ни 4 года. Л. Гулько ― Здесь есть этот вопрос. С 2014 года. Почему хороший фильм не показывали. И. Петровская ― Не знаю. Он снимался, давайте скажем честно, и никто не скрывает на Украине, в Украине. Там же был показан. Его можно было потом посмотреть в Интернете. Почему его не показали здесь – большой вопрос. И не меньший вопрос – почему его показали сейчас. Мне очень понравилась версия, которую высказал, если не ошибаюсь киновед Слава Шмыров, что это как антидот после «Тени Сталина Власика». То есть вначале это посмотрели… Л. Гулько ― Запускают яд, а потом антидот. И. Петровская ― Да. Хотя я представлю, какая должна быть шизофрения в голове у зрителя, которому вначале этим способом, показом забытых вождей, продолжается все этот сериал, в каждом из которых авторы выискивают что-то светлое, позитивное. То, что принесло огромные блага стране. Вот люди это посмотрели, вздохнули, сказали: ах, жалко Сталина нет, какой был мудрый, одинокий, несчастный. Как все могло бы быть прекрасно. И было, как многие думают, потому что происходит некая аберрация памяти. Потом им показывают вот это со всей запредельной жестокостью, хотя я предполагаю, что жестокость на самом деле была еще страшнее. И что люди должны думать в этой ситуации. А что было на самом деле. Кстати сюжет при всем том с Лещенко также извините, не люблю это слово, но корреспондируется в определенном смысле с сюжетом в Гоголь-центре и Кирилле Серебренникове. Потому что все равно задается вопрос: за что, зачем так. Зачем с художником так. То есть меняются некоторые методы, уже не дают так откровенно в морду, не убивают, ногами может быть не лупят. Хотя многих и лупят, если только ты не художник. А в целом все равно ты щепка и тебя в любой момент всякая тля, обличенная властью, может в принципе уничтожить. Как физически, так и морально. Чего пишут люди? Л. Гулько ― Шаланды, 43-й год, полные кефали – зачем мелодия звучит в фильме? Спрашивает… Она немножко раньше звучит, чем 43-й год. А может и не раньше, надо пересмотреть. И. Петровская ― Хорошо, и вопрос в чем? Л. Гулько ― Было это или нет, когда… И. Петровская ― Когда песня была написана? Л. Гулько ― Соответствует ли. И. Петровская ― Ой, когда хорошее кино, то ты перестаешь высчитывать с калькулятором, в каком году кто чего спел и пел ли и написал. Я предполагаю, что поскольку сериал, правда, очень тщательно сделан и действительно там и какие-то детали эпохи воспроизведены и даже костюмы подбирали, частью шили, конечно, а частью подбирали из того времени. И даже аккордеон был, на котором играет герой, это не аккордеон самого Лещенко, но это такой же аналогичный сто лет ему. И он действующий. И машины собирали из разных деталей. Чтобы была такая почти полная идентификация той эпохи. И не хочется в этот момент вылавливать еще блох, а мог ли он это петь, в каком году было что написано. Л. Гулько ― Это неизбежно. И. Петровская ― Тут вопрос: верю/не верю. В данном случае некое художническое и художественное произведение меня убеждает в том, что эта песня была написана, когда она здесь исполнялась. Л. Гулько ― Она просто подчеркивает это все. Так же как буйное веселье в Одессе в оккупированном городе. Когда он приходит во двор с девушкой своей и там собираются люди, накрываются столы. И. Петровская ― В этот момент убивают его импресарио. Л. Гулько ― Да. Наверное, по-настоящему в оккупированной Одессе вряд ли было такое веселье. И. Петровская ― Кто его знает. Это же долго продолжалось. Должны были все равно жить… Л. Гулько ― Это же художественный фильм. Это некий образ. И. Петровская ― Да, но с другой стороны и на оккупированных территориях я предполагаю, что чтобы не сойти с ума, от отчаяния, от всего, наверное, люди находили и поводы для каких-то своих праздников. Они же не с фашистами пляшут. Вот. И каким-то образом все-таки иногда таким образом наверное, релаксировались. Л. Гулько ― Кто-то пишет: я согласна с Пархоменко, вероятно, наше внимание переключают с их аппетитов: наглость с Гоголь-центром, произвол с мальчиком, разнузданность Поклонской стимулируется властями, создающими фон… Понятно. И. Петровская ― Куда переключают? Чем? Л. Гулько ― Чем-то переключают. Телевизором, наверное. И. Петровская ― Так нет, чего переключать. Это называется: делу время, потехе час. Вот если взять за потеху эти сюжеты, им там микроскопическое внимание уделяется. Как переключают. А остальное время у нас совершенно другое все. Остальное время мы осуждаем наших партнеров, как принято говорить. И демонстрируем собственное величие. Все. И. Петровская: Когда хорошее кино, то ты перестаешь высчитывать с калькулятором, в каком году кто чего спел Л. Гулько ― Очень понравился сериал о Лещенко, — пишет Татьяна, — практически не смотрю отечественные сериалы, скачала и настоящего Лещенко и сериального. Ну хорошо. Кому-то не понравился. Смотрел одну серию про 30-е, очень скучно, вне времени и места, — считает автор, — слабые вокальные данные, — которых мы уже сказали и которые тут ни при чем, — не позволяют поверить в толпу поклонниц. Линия биографии 30-х годов упрощена. И. Петровская ― С другой стороны, если предположить с нынешнего, с нашей позиции, если вдуматься и не проникнуться в целом аурой и обаянием этих исполнителей голосов, то с нынешней нашей позиции я не уверена, что можно было бы предположить толпу поклонников сегодняшних. У того же Вертинского или Лещенко. Понятно, что я имею в виду. Просто это правда были какие-то совсем другие голоса. И нам нужно в том или ином произведении, которое на эту тему именно что поверить, что эти люди были тогда кумирами. Мне кажется на мой личный взгляд и вкус, что съемочной группе этого сериала это удалось. Меня заставили в это поверить. Хотя все условности мы с вами понимаем. И если мы с вами не маленькие дети, которые все буквально принимают, то соответственно мы на эти условности идем. Л. Гулько ― Да. Тут нас просят произнести название сериала. «Петр Лещенко. Все, что было». Не впервые показан, я его видела года два назад, – пишут нам из Кемеровской… И. Петровская ― Мы о том и говорили. Многие очень успели его посмотреть. Тем не менее, я считаю большое событие, что Первый канал все-таки решился и не знаю, какие он табу преодолевал или собственные запреты или чьи-то, но все-таки этот сериал поставил. Л. Гулько ― Очень правильный и своевременный фильм. Пишет Людмила. И. Петровская ― Хороший фильм, давайте мы признаем, всегда своевременный. И вообще все хорошее своевременное. Л. Гулько ― Все, пока что… И. Петровская ― Я знаю, по крайней мере, по своей ленте в фейсбуке, его смотрели очень активно. Он вызвал определенные дискуссии именно этого рода. Убедили или не убедили актерские работы, убедили ли или нет вокальные данные актеров, которые играют этого замечательного героя. Очень хорошо, потому что эта дискуссионная среда тоже говорит, как правило, все-таки о том, что выше, чем рядовое это событие. Л. Гулько ― Конечно. Знаете, о каком сериале еще спрашивают. О начавшемся на ТВ-3 все много кричали, давно ждали. «Твин Пикс». И. Петровская ― Хочу дождаться, что называется конца. Л. Гулько ― Я не фанат, честно говоря. И. Петровская ― Я тоже не большой, ну как, в то время когда появился, тогда было огромное событие. Л. Гулько ― Сейчас как-то… И. Петровская ― Я не могу вот так все время прерываться. Я предпочитаю дождаться, когда закончится и потом уже посмотреть все одним махом. Опять же смотрела разные отзывы уважаемых мной людей. И кинокритиков, киноведов. Очень разнообразный, разброс большой мнений. От того, что «скучно смотреть, не буду» до того, что невероятно увлекательно, как это часто или всегда бывает у Линча. Л. Гулько ― Несколько sms пришло про канал «Культура», что там происходит, увольняют, нет. И. Петровская ― Я слышала, что на канале «Культура» идут сокращения. Ну, я знаю, что и не на одном канале «Культура», в некоторых других структурах холдинга тоже идут сокращения. Оптимизация. В рамках оптимизации. Что можно сказать. Можно только посочувствовать. И еще новость последних дней это то, что канал 24-ДОК, заканчивается его вещание. Я напомню, канал демонстрирует, в общем, лучшее кино западное документальное. BBC и прочее. И на этой частоте начнет вещать специальный медицинский канал под названием «Доктор». Насколько я понимаю, тоже ВГТРК будет за этим стоять. Ну любители документального кино будут посыпать голову пеплом. А любители полечиться по телевидению я надеюсь, порадуются. Л. Гулько ― Если бы в то время на пластинках выпустили эти песни, спетые Хабенским или Лещенко, поклонниц было бы не меньше. Борис пишет. И. Петровская ― Не знаю. Но я думаю, что поскольку актеры ездят на гастроли, выступают, то они могут это включить в свой репертуар. Ну а сейчас посвящение главному сюжету. Л. Гулько ― С которого мы и начали. И. Петровская ― И очень в жилу мне кажется песенка.

Ссылка на источник