Оксана Пашина ― Это программа «Родительское собрание». У микрофона Оксана Пашина. Светлана Ростовцева за звукорежиссерским пультом. Мы в нашей студии. Александр Балковский, продюсер и отец видеоблогера Саши Спилберг. Александр Балковский ― Здравствуйте! О. Пашина ― Здравствуйте! Оксана Мороз, доцент РГГУ, руководитель научного бюро цифровых гуманитарных исследований «CultLook». Добрый день! Оксана Мороз ― Добрый день! О. Пашина ― И член Общественной палаты, учитель русского языка и литературы в школе 1251 Роман Дощинский. Роман Дощинский ― Добрый день! О. Пашина ― Здравствуйте! Мы, конечно, хотели и будем говорить о детях-видеоблогерах, о том, что количество фолловеров важнее отметок в школе, но жизнь подкидывает такие сюжеты для разговора неожиданные. Я хочу начать с истории мальчика, который читал «Гамлета» возле метро. Она продолжает развиваться. Это, что называется, попал под лошадь. Ну, вот он, не знаю, стремился ли к славе. Во всяком случае видеоблога у него не было. Но теперь он уже известен всем и каждому. Уже пикеты проводятся в его поддержку. Флешмоб предлагают. Давайте все выйдем на Арбат, будем читать Шекспира. У меня такой вопрос: как Вы считаете, преступно вообще вот так выйти на Арбат, читать Шекспира, может быть, какие-то мелкие деньги собирать по этому поводу. А. Балковский ― Ну… О. Пашина ― Это Александр Балковский. А. Балковский ― … не Шекспир ли сказал, что вся жизнь театр? А здесь история – вся жизнь пиар. Да? То, что мальчик вышел читать Шекспира, – это безусловно благо. Но, во-первых, непонятно, как он туда попал. Его родители привели, или он сам туда пришел? Что за всем этим стоит. Ну, и безусловно глупость, что его там паковали в какие-то… в милицию отвозили. О. Пашина ― Ну, его винтили так, как будто он там как минимум читал что-то… какие-то призывы к нарушению конституционного строя. А. Балковский ― Ну, просто это, ну, глупость бывает. Ну, что тут? Только вот посмеяться. Я надеюсь, что ребенку травму никакую не нанесли психологическую. Вот. То есть вообще что это обсуждать вообще? Идиотизм. О. Пашина ― Ну, судя по обсуждению опять-таки в интернете, было много сторонников такой меры, считали, что да, правильно поступила полиция. Они спасали ребенка. Это опасно вечером на Арбате читать стихи. А. Балковский ― Ну, безусловно 10-летний ребенок вечером на Арбате без сопровождения взрослых – это не очень правильно. О. Пашина ― Ну, он там был с мачехой, которая почему-то назвалась соседкой, правда. Но тем не менее она по близости там находилась. А. Балковский ― Ну, я, к сожалению, не глубоко в теме. Я вот высказал свое мнение. О. Пашина ― Ну, в общем, ему это нормально? А. Балковский ― Нет. О. Пашина ― Выйти и почитать стихи. А. Балковский ― Конечно. Конечно. Прекрасно. О. Пашина ― И даже собрать какие-то деньги за это. А. Балковский ― Конечно. О. Мороз ― Ну, мне вообще кажется, что проблема здесь не только в самом мальчике и мачехе, и полиции, проблема здесь еще в том обсуждении, которое вокруг этого есть, потому что собственно большое значение имело то, что все это было снято, изначально выложено в интернет. А в интернете как обычно начались холивары. И это случай был воспринят как кейс для определения гражданского самосознания, с кем вы, мастера культуры опять. И вот это как раз, оно такой очень важный маркер. Да? То есть мы берем любой эпизод. Ну, мы не можем сказать, что он среднестатистический, но тем не менее он не глобален. Да? Он касается определенного количества небольшого количества людей. Даже если мы в это количество посчитаем всех наблюдателей. А потом мы этот кейс обсуждаем как такой сигнификативный, как важный, – да? – как лакмусовую бумажку того, что происходит в обществе. Вот эта бесконечная гиперболизация на фоне того, что аудитория и комментирующие сразу сбегаются по таким строго оппозиционным… О. Пашина ― Лагерям, да? О. Мороз ― Да, лагерям. Вот это страшно. И то, что эти люди начинают сразу вступать в какие-то битвы не на жизнь, а на смерть. То есть мы холивар устраиваем по любому поводу. Вот. Вот это грустно, потому что это как раз говорит об отсутствии культуры диалога – да? – и о том, что мы начинаем обсуждать что-то, не дождавшись никаких, ну, не то, чтобы доказательств, никакой точной информации. То есть даже эта история про то, что мачеха, она мама, она соседка, она эта женщина. Собирал он деньги? Не собирал он деньги? Сразу все начали реагировать на первичный футбол, который звучал так: мальчик читал на Арбате «Гамлета», его свинтили. Ну, вот это, мне кажется, беда. О. Пашина ― Ну, хорошо, даже если он собирал деньги. Просто я когда бываю в европейских городах, я вижу детей, которые там играют на каких дудках, скрипках, тоже что-то там читают стихи, рисуют какие-то картинки. Родители иногда, там видно, что они где-то поблизости сидят, иногда дети сами по себе. Это ни у кого не вызывает вообще никаких вопросов. Это нормально. И да, они собирают деньги. И что? Если б он там ходил как-то «извините, мы к вам обращаемся… что мы к вам обращаемся», это одно дело. А тут-то почему проблема? О. Мороз ― Ну, я еще раз повторю, – да? – что для меня проблема, скажем, достойная обсуждения не то, как себя полиция вела с мальчиком, потому что здесь, мне кажется, ну, как бы 2-го мнения быть не может, – да? – что это было жестоко, что это было не оправдано жестоко, и что вообще не очень понятно, с чего вдруг… Ну, как бы с чего вдруг? Да? Мне кажется, что самая главная проблема – это общественная реакция. О. Пашина ― Учитель школы 1251 Роман Дощинский. Р. Дощинский ― Я бы Горького вспомнил: «А бы ли мальчик?» Да? В данном случае. О. Пашина ― Ну, мальчик-то явно был. Р. Дощинский ― Я думаю, что с мальчиком все хорошо. О. Пашина ― Да как-то не очень. У него была истерика. Он был испуганный. Р. Дощинский ― И это… О. Пашина ― И до сих пор и сейчас как-то не отошел. Р. Дощинский ― … с ним работали психологи. О. Пашина ― Пока еще нет. Р. Дощинский ― Сейчас продумывают, что с ним делать, кто его поставил, по собственному ли он желанию. В конце концов вот для законодателей сейчас повод еще раз задуматься о том, что такое детский труд, как он должен поощряться… О. Пашина ― А если бы ученики из Вашей школы вышли бы вот так вот, Вы бы случайно шли по Арбату или по какой-то улице вот… Р. Дощинский ― Ученики могут выйти с разными целями. Да и, конечно, если мы будем не проявлять интерес к судьбам детей, которые что-либо делают на улицах, ну, это тоже будет другая сторона, и, наверное, мы себя будем винить в нашем равнодушии к тому, что происходит. Жестокость – да, согласен, никакой жестокости по отношению к детям не должно быть. Но то, что мы все вовлечены в это и сегодня обсуждаем, ну, это только благодаря этому самому мальчику, читавшему «Гамлета». О. Пашина ― И благодаря интернету. Кстати, тут вот вопрос о видеоблогерах. Видеоблогеры, дети, тоже зарабатывают деньги и немалые. Там мальчику какие-то копейки кидали… А. Балковский ― Весьма немалые. Да. И… О. Пашина ― Наживаетесь на ребенке? А. Балковский ― О, это Герман Сергеевич Клименко сказал на передаче, в которой я участвовал. 1-е, что он сказал, он говорит: «О! На детях наживаетесь». О. Пашина ― Вот-вот. Да. А. Балковский ― Ну, на этот вопрос нет ответа, – да? – потому что это желание детей зарабатывать эти деньги, а не там чье-то желание на них наживаться. О. Пашина ― Мне кажется, это вообще побочный какой-то эффект, потому что, наверное, когда Саша начинала видеоблог, она как-то не думала о том, чтобы заработать, она… Мне кажется, наверное, или нет? Хотела… А. Балковский ― 100 процентов. О. Пашина ― Хотела прославиться и что-то рассказать миру. А. Балковский ― Да, рассказать миру. Да. Ну, постольку, поскольку аудитории степень влияния, они предполагают рекламодателей и тех, кто хочет какие-то свои интересы транслировать на эти аудитории, то так деньги появляются. Это естественный процесс. Самое главное, так сказать, оградить тех, кто молод и не опытен от различных международных корпораций и, так сказать, встать между ними, так сказать, и действовать в интересах вот этих детей. О. Пашина ― А вот интересно, как она начинала, Саша? Она с Вами как-то советовалась? Она пришла и спросила: «Что мне сделать такое, чтобы вот я стала известной?» Там не знаю, прыгнуть с крыши, снять красивый ролик, рассказать… прочитать Шекспира? Или она сама вот как-то начала? А. Балковский ― Саш, ну, если ты это слышишь, ты, наверное, не согласна на счет прыгнуть с крыши. Все было очень просто. То есть когда на горизонте появились социальные сети, а это было 10 лет назад, значит, Саша как и все дети, они очень восприимчивы ко всему новому. Она их обнаружила в один прекрасный день, начала ими пользоваться, показала их родителям, потому что у нас доверительные отношения. Вот. Родители сказали: «Ну, да, круто. Почему нет?» Так все началось. О. Пашина ― А как это все дальше происходило? Вы ей помогали писать какие-то тексты? Подсказывали какие-то ходы? А. Балковский ― Никогда. Вот эта вот вся вот эта мифология… О. Пашина ― Она сама? А. Балковский ― … по поводу того, что видеоблогерам, особенно знаменитым видеоблогерам кто-то что-то там рассказывает и подсказывает, ну, нет этого, потому что я ничего не могу подсказать 12-летней девочке, то, что воспримет хорошо ее аудитория. То есть я… я могу ее только оградить, там как-то направить… ну, предостеречь от каких-то там последствий, но… Вот Вы меня назвали продюсером. Я не продюсер. Я менеджер. О. Пашина ― А от каких последствий предостерегали? Что? Что? Какие опасности вот? А. Балковский ― Опасности? Ну, во-первых, интернет, особенно социальные сети – это территория абсолютного беззакония с точки зрения формы общения. Причем и здесь, и в Америке, и в других странах, то есть нет какого-либо внятного законодательства на тему того, что вот, допустим, если «Эхо Москвы», сейчас Вы меня оскорбите – да? – в прямом эфире, то мой адвокат с Вами свяжется очень скоро. В социальных сетях можно делать все, что угодно, нет никакого правового регулирования. Вот главная опасность – это общественное давление. Да? То есть давление сначала одноклассников, если это видеоблогер там мелкий. Вот. Потом давление многомиллионной аудитории. Вот я могу Вам сказать, мы, кстати, потом с Вами это обсудим, – да? – то есть вот давление на сетевых звезд, на видеоблогеров, оно по своей силе, агрессии и жестокости сравнимо с давлением на глав государств. О. Пашина ― Но там есть как армия фанатов, так и армия хейтеров. А. Балковский ― Да. О. Пашина ― Да? Как они называются… А. Балковский ― Которые не стесняются, которые ничего не боятся, которые могут говорить все, что угодно, врать, так сказать… О. Пашина ― Провоцировать. А. Балковский ― … провоцировать, совершать уголовные преступления в адрес… Бесконечное количество раз. Это не регулируется никак. О. Пашина ― Вы как-то объясняли Саше, как на это реагировать? Ну, плевать, это больные люди, там я не знаю. А. Балковский ― Нет, нет. О. Пашина ― Или это хорошо. Ненавидят только те… А. Балковский ― Ни в коем случае. О. Пашина ― … кто уже вообще ничего из себя не представляет. А. Балковский ― Я… Я объяснял ей, что это безусловное сопровождение профессии. Да? То есть… О. Пашина ― Издержки – да, – славы. А. Балковский ― Да. Врач-микробиолог или тот, который холеру лечит, у него есть шанс заразиться этой холерой, просто нужно, так сказать, предпринимать меры предосторожности. Это все зависит еще от самого человека. Есть люди сильные, которые выдерживают все, что угодно. Терминаторы. И вот Саша относится к этому типу людей. Есть люди, которые ломаются, которые садятся на наркотики и так далее, и тому подобное. То есть все классика абсолютная только в другом медийном формате. О. Пашина ― Я хочу сказать нашим слушателям, что они тоже могут участвовать в нашем обсуждении, присылать вопросы и свои комментарии. Плюс 7 985 970 45 45 – номер для ваших смс-сообщений. И уже пишут и спрашивают. Всех очень интересует, почему такой псевдоним взяла Саша. Или это какая-то фамилия 2-я в семье? Почему не Балковская? А почему Спилберг? А. Балковский ― Ну, очень смешно, потому что она с 6 лет имела страсть к фотоаппаратам и видеокамерам. И когда она там маленькая, еще почти под столом бегала, все ей Спилберг, Спилберг, иди отсюда там и так далее. О. Пашина ― То есть это семейное прозвище. А. Балковский ― И это прилипло, и уже это превратилось в бренд самый мощный на этом рынке. И это уже никуда не денешь. Ну, тут интересный такой факт, что когда Саша познакомилась с дочерями Спилберга, то они были не очень довольны этим обстоятельством. И она… Они хорошо очень пообщались. Вот. Она сказала, что в англоязычной зоне, где она также фигурирует как видеоблогер, артистка, она будет просто Саша. Она не будет Спилберг. Но если она сейчас скажет своим фанатам, что я сейчас здесь больше не Спилберг, это будет для них большой стресс. Так что в русскоязычной зоне она останется Спилберг. О. Пашина ― У меня вопрос к Роману Дощинскому как раз по поводу давления и армии ненавистников видеоблогеров. В школе вот у Вас есть какие-то популярные видеоблогеры, то есть ученики, которые ведут свои эти видеоблоги? Об этом знают. Как учителя на это реагируют? Или никак? Какие отношения… Р. Дощинский ― Тайна сея мне неизвестна. О. Пашина ― То есть… Р. Дощинский ― Я хочу сказать о том, что… О. Пашина ― … они не афишируют это? Р. Дощинский ― … я типичный такой представитель нашей педагогической… А таких как я, наверное, 80 процентов. Я не знаю, хорошо это или плохо, но социальные сети оказываются где-то в другой точке, в другом измерении. То есть мы учим детей, вот они с нами, мы их изучаем такие, какие они есть. Хочется верить, что то, как ведут себя эти дети в социальной сети, не очень отличается от того, что мы видим воочию. Но вменять в обязанности педагогу, допустим, отслеживать как-то, – да? – там заводить аккаунты, страницы и так далее, и во 2-й половине дня… Потому, что есть такая тенденция сегодня, – да? – что, в общем-то, учитель должен быть и там. Ну, во всяком случае классный руководитель, психолог, социальный педагог школы. Но я думаю, что прежде всего мы должны дать ответ на вопрос, все-таки это 2-я реальность, это действительно то, за чем будущее, или это какой-то массовый психоз… О. Пашина ― Это вот к Оксане скорее вопрос. Да? О. Мороз ― Да, это ко мне. Ура! Я вообще считаю, что это не 2-я реальность и уж тем более не психоз этой реальности. Вот то есть мы живем в ситуации, когда, ну, off-line и online – это не настолько разъятые понятия, особенно для вот этих цифровых аборигенов, коими являются там нынешние школьники, ну, по мере возможностей. И они безусловно строят свою самость и идентичность не только off-line, но и online. И online скорее для них интереснее, потому что там их сообщество, их тусовка. И они, наверное, были бы удивлены, но в принципе не очень, если бы старшее поколение туда бы начало заходить и хотя бы интересоваться, что там происходит. Но я не говорю о долженствовании. То есть это не означает, что мы сейчас должны все бросить все свои какие-то – да? – типы деятельности и начать изучать то, что они там делают. Но они действительно там, ну, не то, чтобы не такие как off-line, но просто у них там протекает своя жизнь. И то, что они демонстрируют нам как учителям, как педагогам, вот я там – да? – преподаватель высшей школы, это совсем не то же самое, что они делают online. У меня, например, в моем «Фейсбуке» огромное количество моих студентов. Я очень рада их там видеть, потому что я вообще вижу, чем они живут. О. Пашина ― А как нам разговаривать? Социальный психолог или классный руководитель должен все-таки в это вникать? Я понимаю, что сейчас Роман скажет: «У нас нет времени. Мы проверяем тетрадки. Там вообще у нас планы учебные. Вы что?! С ума сошли?» Но тем не менее там иногда происходят страшные вещи. О. Мороз ― Ну… О. Пашина ― И да, он приходит в школу ребенок, он молчит. Он сидит на уроке, никого не трогает. Потом он выходит из школы, и там кошмар творится. О. Мороз ― Ну, мне хотелось бы, наверное, сказать, что вообще в принципе вовлечение взрослых в жизнь ребенка, ну, хорошо бы, чтоб происходило на разных уровнях. И если у детей есть уровень представленности online, то те люди, которые ответственны за воспитание, за там психологическое сопровождение, ну, они вообще должны за этим наблюдать, потому что, ну, уж точно говоря, психологи, которые работают как раз с моббингом, с травлей в школе, они могли бы уловить в социальных сетях начало этой травли, потому что довольно часто это начинается именно там. Причем чем дальше, тем в более раннем возрасте это начинается. А родители, ну, мы все об этом знаем, что невнимание родителей к детям и в том числе к тому, чем они занимаются в интернете, может негативно повлиять на уровень даже, допустим, доверительности отношений. Я сейчас не говорю о родительском контроле. Да? Я говорю о том, что, ну, дискуссии – да? – и общение на тему online-присутствия, цифрового присутствия… Да? Ну, вообще хорошо, чтоб занимали какое-то место в коммуникации между родителями и детьми, между любыми взрослыми, которые как-то связаны с жизнью ребенка. Да. И я, например, не школьный учитель, – да? – то есть я не завязана на вот эту всю школьную бюрократию, но я там педагог университета. У меня тоже есть определенные обязанности такие чисто административные. Но я себе просто обеспечила, вот как я уже сказала, – да? – присутствие своих студентов в »Фейсбуке» или в »Инстаграме». И я вижу их картинки… А. Балковский ― То есть Вы их заставили? О. Мороз ― Нет, они сами ко мне пришли. Я открыла для них возможность ко мне постучаться в друзья, и я их приняла в друзья. Р. Дощинский ― Хорошо. Но они же могут завести много страниц. И именно… О. Мороз ― Да Бога ради. О. Пашина ― И не всем делиться. О. Мороз ― И не всем делиться. Р. Дощинский ― Не всем делиться. О. Мороз ― Да, а я не беру… Р. Дощинский ― Поэтому это абсолютно не застрахует… О. Мороз ― Не застрахует. Р. Дощинский ― … педагога от незнания. О. Мороз ― Не застрахует. О. Пашина ― Но в то же время если видеоблогер вот этот юный, он стремится к славе… Я почему начала с прыжков с крыш, потому что мы все видели, наверное, в интернете эти жуткие ролики, где дети там какие-то выполняют жутчайшие трюки для того, чтобы прославиться. Да? И они это выкладываются на всеобщее обозрение. Пожалуйста, и учитель может это увидеть, и психолог, и педагог, и кто угодно. Они не скрывают эти подвиги. Они как раз для того их и совершают, чтобы это видели все. О. Мороз ― Ну, да, но только нужно учитывать, что они довольно хорошо, как мне кажется, представляют степень непредставленности своих учителей и педагогов в социальных сетях. А. Балковский ― Да, точно они не опасаются, что педагог это увидит. О. Мороз ― Да. О. Пашина ― А учителя и педагоги вообще не ходят в интернет, Роман? Р. Дощинский ― Нет, ну, конечно, какой-то процент молодых педагогов, которые пришли… О. Пашина ― У Вас есть в социальных сетях какие-то страницы? Р. Дощинский ― У меня были, но не хватало времени для того, чтобы это все поддерживать. Я понял, что мне это не нужно. Я не страдаю дефицитом там, так скажем, общения. мне достаточен тот круг живых людей, которых можно там потрогать, пощупать и увидеть и так далее. Я думаю, что вот главная-то причина, почему это происходит во всем мире-то сегодня, почему подростки так бросаются в эту 2-ю реальность, тут, может быть, над этим надо задуматься. Это, конечно, философский вопрос… О. Пашина ― То есть им не хватает общения в реальности? Вот Саше хватает общения в реальности? Р. Дощинский ― Что они там ищут? А. Балковский ― У нее переизбыток. Я вот на эту тему… То есть сама постановка вопроса абсолютно неправильная, потому что это… Вот мы перед передачей говорили, когда была изобретена печатная машина, и тексты Библии стали тиражироваться, – да? – а не писаться от руки, очень многим это не нравилось. Вот это вот из той же серии рассуждение. Социальные сети – это новая реальность. И эффективность общения, и скорость общения, она приблизительно такая же как между лошадью и автомобилем. То есть и Ваша эффективность как педагога, она Ваша результативность. Вы, так сказать, ну, гораздо более эффективны были бы, если бы вы пользовались этим инструментом. Другое дело, что со стороны государства должны быть предоставлены эти инструменты. Ну, социальные сети – это удобно. А почему школьный дневник не завести в социальных сетях… О. Пашина ― А есть уже электронные дневники… Р. Дощинский ― Ну, электронные, они уже усовершенствованные и внедренные. Там 10 раз преобразованные… А. Балковский ― Я знаю об этом, но просто… Р. Дощинский ― Мы должны тогда 100 процентно быть уверены, раз мы встаем на этот путь, – да? – мы должны быть уверены, что это нам поможет, что это будет эффективно. А. Балковский ― Да у Вас выбора нет. У Вас выбора нет. Вы встаете… Р. Дощинский ― Выбор есть всегда. Понимаете, мы очень… А. Балковский ― Вы встаете на этот путь. Вы на нем уже стоите. Р. Дощинский ― … тоталитарно так мыслим. А. Балковский ― Нет, когда Вы… Р. Дощинский ― Вот Вы сейчас… Смотрите, вы навязываете определенную ценность. Ведь есть проценты людей, которые до сих пор, ну, в общем-то, отвергают и технику, и пишут там ручкой и… О. Пашина ― То есть дети, по-моему, абсолютно не отвергают. Дети все, по-моему, уже пишут в телефонах. Они уже ручку не умеют держать в руках. Р. Дощинский ― Нет, мы пишем, конечно. Но писать в электронной почте, и писать… и работать в социальной сети или не работать, жить в социальной сети, мне кажется, это разные вещи. О. Пашина ― Мы продолжим сразу после кратких… ********** О. Пашина ― Мы с вами. Действительно мы продолжаем. Александр Балковский, отец видеоблогера Саши Спилберг, менеджер, а не продюсер. Да? Оксана Мороз, доцент РГГУ, руководитель научного бюро цифровых гуманитарных исследований, и учитель русского языка и литературы в школе 1251 Роман Дощинский. Пишут наши слушатели. Спрашивает Таня: «А блогерство – разве не душевный эксгибиционизм, замешанный на тщеславии? Нужно ли поощрять это в ребенке?» Ну, это вот, наверное, к Вам, Александр, – да, – вопрос. А. Балковский ― Встречный вопрос: а политика – это не то же ли самое, когда вот политики, они же хотят быть на виду все время? Ответ… О. Пашина ― Ну… А… А. Балковский ― … еще нет? О. Пашина ― Не знаю. Если так пойти дальше, то есть Вы хотите, чтоб ребенок стал политиком? А. Балковский ― Ни в коем случае. О. Пашина ― Может быть, и политиков не надо поощрять. Они тоже там все не без греха, что называется. А. Балковский ― А знаете, тогда ситуация-то совсем плохая будет, если они не будут публичными совсем, то как мы с вами узнаем о том, что они творят, кроме как на собственной шкуре? О. Пашина ― А смотрите, мы знаем все, что они творят, и про ложки, и про разные другие дела. И всем плевать. А. Балковский ― Я не согласен с Вами, что всем плевать. Если бы всем было плевать, мы бы с Вами об этом не говорили. О. Пашина ― А нет никакой общественной… Нет результата, нет никакой общественной реакции. То есть мы читаем: а, ложки! Ну, вообще безобразие. Дача! Еще там яхта. Тьфу ты! А… И что? А. Балковский ― А вот посмотрите, вот… О. Пашина ― Это тоже такое подглядывание в замочную скважину, это такой вуайеризм политический. Мы вот подглядываем за ними, ужасаемся и все, и сидим дальше. А. Балковский ― А вот новая… новая эра вот неделю назад наступила. 1-й раз два этих корабля, то есть авианосец большой взрослой политики и маленькая подводная лодочка, но обладающая достаточным количеством ракеточек. Они раз… Они столкнулись бортами. Они пошли параллельным курсом. То есть это 1-я… 1-я ласточка того, что вот эти люди, они немножко подрастут. Степень их открытости, они принципиально другая, чем у современных политических деятелей. О. Пашина ― Ну, и, мне кажется, степень цинизма у них тоже зашкаливающая. А. Балковский ― Ну, я думаю, что она одинаковая. О. Пашина ― Одинаковая, да? А. Балковский ― Конечно. О. Пашина ― Кстати, как раз про политику. Саша тут на днях выступала в Госдуме. Когда ее позвали, был тоже шквал, значит, обсуждений в интернете. Или они сошли там с ума! Да вообще… Да что такое?! А с другой стороны, на мой взгляд, это вообще прекрасно, потому что, ну, они хоть… пришел живой человек, вот живой молодой человек, который хоть рассказал, чем молодежь-то живет, потому что у нас теоретически очень все это представлено. А. Балковский ― Абсолютно. Я считаю, что это прорыв, во-первых, как менеджер, это прорыв для видеоблогерского сообщества, потому что на самом высоком уровне заинтересовались, что это такое, захотели узнать. И это огромное благо. Вот, во-вторых, это там для самой Саши, мы с ней очень долго обсуждали идти, не идти. Вот она сказала: «Ну, а почему не сходить?» То есть мне… меня спросили, меня пригласили на высоком уровне. Почему мне не сходить? Так сказать, никто мне не навязывал ничего, что мне говорить. Она сходила, рассказала. О. Пашина ― То есть никакие темы ей не определяли? А о чем спрашивали? Как там вообще все это происходило? А. Балковский ― Спрашивали в Госдуме? О. Пашина ― Да. Или она просто выступила? А. Балковский ― Она выступила. Да. Это были парламентские слушания. О. Пашина ― Ее просто выслушали. А. Балковский ― Да, ее выслушали. У нее было выступление 4 минуты 5 секунд. Это… Обратили на это внимание журналисты. Вот у нее в блоге обычно там 4-5-6 минут. О. Пашина ― Зато спрашивали потом журналисты после этого выступления, – да? – и у нас тут шквал вопросов по поводу Вашего высказывания: «Я старше, богаче и умнее». Журналиста «Блумберга» Вы так укоротили, что называется. Вы за что так с ней? А. Балковский ― А, ну, это факт, во-первых. Да? То есть я не обманул журналиста «Блумберга». Во-вторых, я вот… Спасибо, что Вы мне даете возможность высказаться на эту тему. О. Пашина ― Да. А. Балковский ― Значит, выходит Саша в зону, где стоят журналисты. Да? Я менеджер Сашин. Саша – это человек, у которого есть коммерческие контракты и так далее. То есть я отвечаю… Я ее там пресс-секретарь, менеджер. Я отвечаю за то, чтобы ей не был нанесен ущерб коммерческий. Ко мне подошли какие-то люди, значит, оказалось в последствии, что это журналисты «Блумберга», спросили: «Можно поговорить?» Я говорю: «Конечно, можно. Только не надо вот вопросов о там…» 1-й вопрос, который был задан – это «Саша, а кто из администрации Президента с Вами контактировал прежде, чем Вас позвали в Госдуму?» Я как мене… Да. Вот я как менеджер объяснил, я привел в пример ситуацию, что, ребята, вот представьте себе Джастина Бибера, у него есть Скутер Браун, менеджер. Да? Вы к нему подошли и спросили разрешения поговорить. Он Вам сказал, что желательно об этом не спрашивать. То есть мне как себя вести в этой ситуации? Надо поставить человека на место. Потом, кстати, несколько деятель… И вот эта вся история по поводу того, как элита разговаривает с »Блумбергом». Назовите мне что-нибудь менее элитное, чем «Блумберг»? Вот я не элита. Я просто менеджер артиста. А »Блумберг» — это элита. И она не воспитывает своих сотрудников. Вот и все. О. Пашина ― То есть по сути Вам не понравился его вопрос, он продолжал настаивать, и Вы его… А. Балковский ― Вот и все. Да. Я совершенно, ну, вежливо, так сказать, я ему фактологию просто объяснил. Вот. Все дела. О. Пашина ― То есть нельзя, нельзя задавать вопрос, а как вообще Саша попала в Госдуму? А. Балковский ― Почему нельзя? Можно. Она не него отвечала 20 раз. Могу я ответить. О. Пашина ― Да, давайте. А. Балковский ― Значит, ей пришло на почту на ее официальную… О. Пашина ― Приглашение. А. Балковский ― Да, пришло приглашение за подписью вице-спикера Госдумы господина Неверова. То есть… О. Пашина ― А вот интересно, как они все это узнают? Они видеоблоги – что ль? – смотрят? Или там какие-то консультанты отслеживают? Какие-то рейтинги смотрят? Вот высокий рейтинг. Увидел блогер. Давайте мы его позовем. Пусть расскажет. А. Балковский ― Ну, смотрите, что касательно Саши, вот не только господин Неверов изъявил желание с ней пообщаться, например, Доменико Дольче, Стефано Габбана ее пригласили недавно на свой показ. Значит, когда я спросил, как менеджер я спросил, я говорю: «Ребята, а почему там Саша?», они очень сухо, односложно ответили: «Потому, что ее технические показатели и ее образ подходит нашему бренду». Тчк. В Госдуме это, конечно, было не так, потому что вряд ли ее образ подходит их бренду. О. Пашина ― Ну, да. А. Балковский ― Но, так сказать, это авторитетный человек. Звали многих. Звали, например, Колю Соболева. Звали других там мужчин взрослых. Вот они еще пока не готовы к такому уровню общения, а Саша рискнула, сказала, что да, почему не пойти. То есть меня спрашивают, я отвечаю. Что тут такого? О. Пашина ― Так или иначе, она попала в политику нашу, – да? – попала в Госдуму, попала в политику. Она вообще интересуется политикой? Она ведь там говорила о последних событиях, о митингах вот этих против коррупции, о Соколовском. Она следит за этим? Ее это волнует? А. Балковский ― Значит, она… Вот смотрите, вот когда есть какая-то гимнастка очень известная, – да? – наверное, мы не очень, так сказать, политические темы с гимнастами обсуждаем. Да? То есть Сашин уровень знания политики, он, конечно же, недостаточный. То есть мы ее знаем не так, как… Она ее знает не так, как мы с Вами. Но она этим интересуется. Естественно, что этот визит, так сказать, заставил ее самое пристальное внимание на все это обратить. Она разбирается. И она не политический деятель, так сказать. О. Пашина ― Имеет свое мнение просто. А. Балковский ― Конечно, она имеет свое мнение… О. Пашина ― По текущим событиям. А. Балковский ― Она имеет право его высказать, потому что ее достижения, они однозначны. Р. Дощинский ― У Саши прекрасный менеджер. Это можно сказать точно. О. Пашина ― Хорошо. А. Балковский ― Спасибо. О. Пашина ― Вся вот эта реакция, это в принципе касается любого ребенка-видеоблогера. Это опять про армию фанатов и армию хейтеров. Расскажите обо всей этой реакции, которая на нее обрушилась после этого выступления в Госдуме. А. Балковский ― Ну, мы просто… Просто это вообще чудесно совершенно было. То есть отреагировали… Ну, мы не берем там Youtube-сообщество. Там, по-моему, сто видеороликов было на эту тему, так сказать, разной степени смеха, агрессии и так далее. Вот. Но взрослые люди, вот например, замечательный Владимир Соловьев он в эфире… О. Пашина ― Есть такой. Да. А. Балковский ― Да. Он замечательно в течение 2-х дней высказывал свое мнение. Мне всегда этот человек нравился. Мне… Ну, он такой замечательный оратор. У него имидж в стиле зрелого дуче. Такой он всегда в черной рубашке. Вот. И так он говорит. Ну, в общем, он ничего плохого-то особо не сказал, но ничего хорошего тоже. Я думаю, что его мотивы – два. Это 1-е – история в тренде, я должен высказаться. Ну, обязанность любого журналиста. А, во-вторых, меня не позвали. Сразу отвечаю, уважаемый Владимир, почему Вас не позвали. Потому, что все знают, что от Вас можно услышать. Поэтому Вас и не позвали. О. Пашина ― Ну, потому, что там про молодежную политику просто было-то дело. А он как-то не очень молодой, не очень молода… А. Балковский ― Ну, вот опять Вы защищаете, защищаете коллег по цеху. О. Пашина ― Хорошо… А. Балковский ― А, кстати, вот еще такое маленькое смешное замечание. Я сам бывший журналист. А в Америке, если знаете, когда один чернокожий называет другого чернокожего нигером, то есть не судят. Это вот если белые люди назовут нигером, то это суд. Вот поэтому я вообще про журналистов… Я работал много лет. Работал на войне. Я могу говорить все, что угодно с огромным удовольствием. Так что все критики моих клиентов, они будут иметь дело лично со мной, и я не буду стесняться. О. Пашина ― Понятно. Много вопросов о том, чем Саша планирует заниматься дальше. «И не хочет ли она пойти в политику, стать депутатом?» — спрашивает Дмитрий. И все к тому идет. Разве нет? А. Балковский ― Нет. Конечно, нет. О. Пашина ― Нет, не собирается. А. Балковский ― Конечно, нет. Саша владелец собственного средства массовой информации с совокупной аудиторией 10 миллионов человек. У нее есть возможность высказывать собственное мнение, и она будет это делать тогда, когда она захочет и так, как она будет… Ну, вот как… Как она это захочет. А моя обязанность ей просто помогать. О. Пашина ― Возвращаясь к теме программы про – да, – видеоблогеров-детей в интернете. У меня к Роману Дощинскому вопрос. Если вот слава такая обрушится на кого-то из Ваших учеников, причем Вам не понравится то, что он выкладывает в своих видеоблогах, будь то какие-то рискованные трюки, будь то политика, будь то все, что угодно. Вы будете как-то в школе на это реагировать, его прорабатывать, я там не знаю, рекомендовать, после уроков беседовать? Или вот Вы придерживаетесь той точки зрения, что это за школой. В школе уроки. Вышел из школы делай, что хочешь. Р. Дощинский ― Что есть слава только? Потому, что количество оценок я думаю, что в виртуальной реальности абсолютно может не совпадать с какой… ну, опять же с реальной… с реальной оценкой. Одним словом, на мой взгляд, здесь необходимо еще раз вот вернуться к самому главному вопросу: не находится ли ребенок в зависимости от этой виртуальной оценки, и не уводит ли эта виртуальная оценка его из реального мира, не формирует ли она неправильную его самооценку – самое главное. Вот как бы педагогическая работа, она будет по корректуре. А я думаю, что здесь при как раз славе, росте славы отдельно взятого ученика, допустим, вот как раз может происходить сбой в самооценке. О. Пашина ― Ну, почему? Если успешный видеоблогер, зарабатывающий большие деньги, при этом не делающий ничего противозаконного или чего-то рискованного, что здесь такого? Р. Дощинский ― А вот что есть законно, что незаконно как раз в интернете? О. Пашина ― Ну, я не знаю, если там… Р. Дощинский ― Вот об этом надо… надо говорить, надо… О. Пашина ― Если условно по крышам он там прыгает или еще что-то, – да? – он рискует собственной жизнью и здоровьем. Если он рассказывает… Р. Дощинский ― И сколько таких игр у нас в интернете на сегодняшний день? О. Пашина ― … аудиторию и за это получает там, допустим… Р. Дощинский ― Игр очень много опасных, – да? – которые… с которыми просто не справляется психика ребенка. И они забрасываются в интернет. Я не знаю, кем это делается, но факт остается фактом. Более того игра последних, тоже не… Несколько месяцев все дети перебегают, знаете, – да? – наверное, такую… О. Пашина ― Да, перед машинами. Р. Дощинский ― … перед машиной – да? – для того, чтобы… Ну, может быть, это не несколько месяцев. Во всяком случае несколько месяцев мы узнали. Мы в школе-то сидим вот. Да? О. Пашина ― Да? То есть Вы все-таки знаете? Р. Дощинский ― Да. И к нам доходит информация. Представляете, там книга появилась. Вот книга, на каждом листочке надо что-то с листочком сделать. Да? То есть идея смерти, доведенная до финала, ну, понятно, – да? – что дается еще какое-то задание. То есть это и в книгах уже есть, не только в соцсетях. Поэтому до нас это доходит, конечно. Но мы реагируем. Мы проводим беседы. А со славой… Ну, что со славой? Да, слава приходит, слава… слава уходит. Кто еще счастливей человек, да? Человек со славой или человек без славы? Так что здесь надо правильный задать философский такой – да? – уклон. О. Пашина ― Ну, да, это философский вопрос. У нас на философские темы, к сожалению, времени практически нет. У меня к Оксане вопрос. Вам не кажется, что школа, она как какой-то такой вот архаичный монстр, в общем? О. Мороз ― Ну, вообще школа… О. Пашина ― Во всей этой истории. О. Мороз ― … должна быть. О. Пашина ― Такая должна… О. Мороз ― Ну, не то, чтобы должна быть… О. Пашина ― … архаичная… О. Мороз ― Но образование – это абсолютно такая архаичная, цеховая в какой-то степени структура. И так было, наверное, в общем-то, всегда, потому что цель школьного образования – это дать, ну, базовые знания, которые… которые, ну, в какой-то степени иногда могут дополняться чем-то новым. Ну, например, те же самые программы «Медиаграмотность» — да? – по обучению медиаграмотности, они введены в разные системы образования во всем мире довольно давно. А программа по наращиванию медиаграмотности – это обучение и школьников, и учителей тому, как обращаться с информацией, ну, чуть дальше с форматами, которые существуют в информационной среде. То есть в этом смысле, конечно же, школа, ну, скорее более такой классический институт, – да? – но она может обновляться. Другое дело, вот что мне кажется очень важным в нашем обсуждении, даже вопросы, которые присылаются, – это такая тенденция впихнуть Youtube-пользователей – да? – и там блогеров и блогеров в какие-то существующие стандарты поведенческие, существующие стандарты профессий, существующие стандарты увлечений, там попытка понять этих блогеров как тех, кто зарабатывает популярность в политическом секторе, попытка поговорить о том, что у них какая-то такая, ну, популярность, которая ничем не поддерживается, – да? – которая не поддерживается offline-реальностью. Но мне кажется, что здесь очень важно разговаривать с самими людьми. Да? Потому, что когда они становятся блогерами, они, ну, то, что в политической философии называется, обретают субъектность. Они обретают голос. Они начинают говорить. И здесь надо с ними разговаривать, чтобы понять, чего они хотят. Р. Дощинский ― В соцсетях разговаривать? Или в живую разговаривать? О. Мороз ― Да где угодно разговаривать. Боже мой, ну… О. Пашина ― … чего они хотят? О. Мороз ― Ну, вообще я уже выпала из того поколенческого блока, который… который может с ними разговаривать на равных, и который они будут воспринимать на равных, потому что я их несколько старше. О. Пашина ― Ну, как наблюдатель. Со стороны. О. Мороз ― Ну, как наблюдатель, они хотят популярности. Они хотят, чтобы их слушали. Они хотят, вот как было абсолютно правильно сказано, делиться тем, что они знают о мире. Они хотят, чтобы у них появлялись люди, которые с ними будут разговаривать. Она, разумеется, хотят, чтобы у них было социальное одобрение. Но собственно это мы все хотим. О. Пашина ― А как Вы считаете, на Ваш взгляд, больше они все-таки хотят отстаивать свою какую-то точку зрения, свою позицию? Или они ищут какую-то волну, которую можно оседлать и добиться максимальной популярности? О. Мороз ― Ну, это зависит от того, какая у них вообще изначальная позиция, зачем они вообще начинают эти заниматься. Если они, например, изначально хотят популярности и социального одобрения, то они потом могут это конвертировать в любую форму. А если они там летсплейщики, например, еще показывают как они играют в компьютерные игры, то, ну, изначальная позиция – похвастаться, поболтать. А потом, если получится, это конвертировать во что-то монетизируемое, то прекрасно и замечательно. Потому, что они прекрасно понимают, что они живут в мире, где лайки сами по себе – это просто лайки. Да? То есть их надо как-то преобразовать в какую-то более твердую форму. О. Пашина ― Твердая форма, это что? Деньги? О. Мороз ― Ну, какие-то деньги, которые можно на что-то тратить, потому что пока мы не можем лайками расплачиваться за что-то. Хотя с другой стороны надо понимать, что для мира, который в большей степени фундирован в offline, например, те заработки, которые они получают, они кажутся фантастическими. И это, кстати, тоже такой предмет для… для… Ну, то, что называется завистью. Да? О. Пашина ― А видеоблогер может в школе сказать учителю: «Слушай, я тебя пусть не старше, но успешнее, богаче и, наверное, умнее. И вообще чему ты можешь меня научить?» Р. Дощинский ― Нет, ну, сегодня учитель у нас котируется в стране. Ну, как… О. Пашина ― Котируется? Да Вы что? Было какое-то время, когда видеоблогеры выкладывали ролики, как они издеваются над учителями. Р. Дощинский ― … и в вузы идут… О. Мороз ― Они не издеваются… Р. Дощинский ― Разные есть учителя. Они были во все времена, над которыми издевались, и которых уважали безумно, помнили… О. Мороз ― Да. Р. Дощинский ― … любили там и так далее. Но к вопросу опять о лайках, я это тоже не могу понять, ну, может быть потому, что как раз мало знаю социальные сети. Но, ну, вот что значит собрать эти лайки? Ну, вот что? Да? Это значит само… О. Пашина ― Значит, что тебя любят, тобой восхищаются, тебя поддерживают. И в конце концов… Р. Дощинский ― А критерии оценивания? А. Балковский ― А можно я отвечу? О. Пашина ― Да. Р. Дощинский ― У нас тема, тема – да? – сегодня. Критерии оценивать там есть? А. Балковский ― Очень просто все. Очень просто. Смотрите… Р. Дощинский ― Популярным-то можно быть… Гитлер тоже популярен. А. Балковский ― Смотрите, лайки для детей и подростков – это как деньги для взрослых, потому что детей и подростков очень интересует их значимость, интересует самооценка отношения к ним аудитории. И тот, кто заработал больше всего лайков, – это в… Р. Дощинский ― То есть Вы хотите тоже получать деньги за отношение? Получается так. Ну, деньги – это работа. Да? А. Балковский ― Нет… Р. Дощинский ― Или это образно было? А. Балковский ― Это образно. То есть вот значимость лайков… ну, лайки – это тоже образное действо… О. Пашина ― А разве это не работа – придумать тема, снять сюжет, написать какой-то текст, его озвучить… Р. Дощинский ― А если мы говорим о таком массовом как… о таком виде деятельности как видеоблогерство, – да? – то это одно. А. Балковский ― Да, да. Р. Дощинский ― То, что приносит деньги. И когда мы ставим вопрос монетизации, значит, тут же, знаете, такой пласт проблем сразу возникает. А. Балковский ― А какой? Какой пласт? Какую тут особенную проблему… Вот есть «Эхо Москвы». Р. Дощинский ― Потому, что есть… А. Балковский ― Они крутят рекламу. Что тут? Где тут проблема? Р. Дощинский ― … налогообложение, система налогообложения. А. Балковский ― О! Давайте поговорим про это. Р. Дощинский ― Пожалуйста. Да. Тогда человек должен стать индивидуальным предпринимателем. С какого возраста он может стать индивидуальным? Если о монетизации речь. А. Балковский ― Давайте я расскажу быстренько. О. Пашина ― Да, да. А. Балковский ― Времени мало осталось. Да? О. Пашина ― Еще есть время. А. Балковский ― Смотрите, значит, все мои клиенты, вот как только 1-ю копейку они получили, некоторым было 13 лет, некоторым было 15 лет, налоги были уплачены. За… Р. Дощинский ― Кем? Ими? А. Балковский ― Конечно, не ими, а их представителями, родителями. То есть я вот, например, специально открыл ИП, и все деньги, которые Саша получала за рекламу, то есть они все… с них были уплачены налоги. Значит, 1-е, что сделала Саша и другие мои клиенты Юля Пушман, Лена Шейдлина, когда… Ну, Лена, она там постарше. Юле вот недавно исполнилось 18 лет. 1-е, что она сделала, она пошла и открыла ИП. Они платят налоги. О. Мороз ― Ну, да, было странно предполагать, что это какая-то авантюра… Р. Дощинский ― Но с 13 лет не может человек платить налоги. Да? То есть значит, его родители, они… А. Балковский ― Я платил налоги за Сашу. То есть тут весь этот механизм… Р. Дощинский ― То есть родитель зарабатывает на ребенке деньги. Да? Так… О. Пашина ― Мы возвращаемся к этому… А. Балковский ― О! Р. Дощинский ― … тонкий вопрос. А. Балковский ― Хорошо… Р. Дощинский ― Ребенок манипулятивен… О. Пашина ― Да мы возвращаемся еще к мальчику… Р. Дощинский ― … по природе своей. О. Пашина ― … на Арбате. А. Балковский ― Да, да. О. Пашина ― Он там какие-то копейки получил. А есть ли у него ИП? И не зарабатывают ли на нем родители? Р. Дощинский ― Ну, не у него, а у родителей тогда или у мачехи этой. А. Балковский ― Нет, ну, подождите. То есть вот… вот… Р. Дощинский ― Манипуляции. Ведь есть… А. Балковский ― Ребенок… Р. Дощинский ― У нас есть право ювенальное. Да? Оно особое право. Есть права человека вообще, а есть… А. Балковский ― Да. Р. Дощинский ― … права ребенка. Они особые права. А. Балковский ― Окей. О. Пашина ― То есть ребенок не имеет права делать то, что ему нравится… А. Балковский ― Зарабатывать не имеет… да? То есть… О. Пашина ― … получать за это деньги, если есть те, кто готов ему за это платить… Р. Дощинский ― Значит, надо вносить правки в законодательство. А. Балковский ― А какое тут законодательство? О. Мороз ― А какого типа правки? Вот ребенок захотел стать ютьюьером. Насмотрелся роликов… Р. Дощинский ― И заработать на этом деньги. О. Мороз ― Да нет, он просто захотел снимать видео. Потом эти видео стали популярны. Стало понятно, что это может приносить деньги. Что? Ему сказать: «Закрывай канал», потому что ты начал зарабатывать? Я не хочу на тебе зарабатывать. А. Балковский ― Да, да. Как-то странно. Да. О. Мороз ― Ну, это будет, ну, не травма, но вообще это будет не очень понятно. И… Ну, и как это объяснить ребенку? А. Балковский ― Ну, то есть… Р. Дощинский ― Ну, это какой-то сегмент экономики, ну, совсем, ну, мизерный. Ну, я не знаю. Это совсем какая-то часть. Да? А. Балковский ― Ну, это Вам так кажется. Р. Дощинский ― То есть это действительно там как-то вот развивается и… А. Балковский ― Есть ютьюберы, которые… доход которых по… после налогов сотни тысяч долларов в год. О. Мороз ― Ну, по-моему, и в прошлом году «Forbes» выпускал список десяти самых богатых блогеров, там совокупный… А. Балковский ― Ну, в Америке – да, – есть люди, которые там по 20 миллионов долларов зарабатывают… Р. Дощинский ― То есть, ребята… То есть я иду в школу… О. Пашина ― … особая сфера… Р. Дощинский ― … и говорю… О. Пашина ― … ему заплатили… Р. Дощинский ― «Ребята, мы все сегодня в 5:00 встречаемся, значит, в социальной сети…» Вот я просто их аналогия образовательная какая должна быть? О. Пашина ― Я не понимаю, чем это отличается от других способов? Ребенка сняли в кино. Ему заплатили за роль какие-то деньги. Или, может быть, большие деньги. Значит, что? Нельзя детей вообще снимать в кино? Или делать это только бесплатно? Или что? Вот проблема меня тоже… А. Балковский ― Знаете, вот рецептик. Я отвечаю на Ваш вопрос, вот как бы я видел идеальное… Р. Дощинский ― Мы-то о святом говорим. И дети в социальной сети, чтобы общаться. А получается, что дети и социальные сети, чтобы общаться, а если это может принести доход, так идите, зарабатывайте там деньги. А. Балковский ― Ну, а почему нет? О. Пашина ― … что доход – это… зарабатывать это плохо сразу? А. Балковский ― Конечно. Конечно. Это правда. О. Пашина ― Сразу ребенку объясняем какую-то свою странную позицию. Мы говорим: «Зарабатывать – это плохо». Р. Дощинский ― На лайках. О. Пашина ― Да на чем бы то ни было. Если он не думает… А. Балковский ― Если это не нарушает закон, то почему не зарабатывать? Чем раньше человек зарабатывает… Р. Дощинский ― Еще надо вот разобраться, нарушает… да? Есть нарушение закона здесь или нет нарушения закона. А. Балковский ― В чем? О. Мороз ― Это рекл… В частности рекламные стратегии. Что это нарушает? Ребенок работает. Он действительно пишет сценарий, придумывает монтаж или там что-то еще делает. Он, ну, во все монетизирует свой труд. А. Балковский ― Вот моя позиция, – да? – как я помимо того, что менеджер Саши – да? – и еще по совместительству папа. Папа. Моя позиция была такая: когда я увидел, что мой ребенок чем-то увлекается, я отодвинул вот всех учителей, все лишнее. И я все силы бросил на то, чтобы человек совершенствовался в том, что ему нравится, в том, что он хочет делать. Вероятно, эта стратегия оригинальная. Меня за это многие осуждают, но она вот такая. Вот и результат Вы видите. О. Пашина ― Я не могу не задать этот вопрос. Пару минут у нас всего осталось. Александру Балковскому. Потому, что спрашивают слушатели об этом, как отец успешного видеоблогера, как Вы оцениваете выступление начинающего видеоблогера Алишера Усманова? Вам понравилось? А. Балковский ― Ну, смотрите… О. Пашина ― Мы по-другому… А. Балковский ― Смотрите, я немножко вот такая прям целевая аудитория постольку, поскольку я сам принадлежу к бизнес-сообществу. И Алишер Бурханович – это приблизительно как вот в эстрадном сообществе Алла Борисовна Пугачева. То есть этот человек для меня лично непререкаемый авторитет. И я очень его уважаю. Это человек… Ну, это бизнесмен от Бога. Да? То есть, ну, как вот там хоккеисты… О. Пашина ― А зачем он в эту сферу-то полез, в которую ему вообще… А. Балковский ― Ну, решил ответить на те вопросы, которые ему задали. Почему полез? Да он может куда угодно полезть… О. Пашина ― Он мог бы ответить в суде. Нет, ну, бизнесмен – это другое дело. Видеоблогер – это другое дело. Он вник в ту сферу, к которой он раньше не имел никакого отношения. А. Балковский ― Ну, посмотрите, ну, а почему же мы должны ему отказывать… О. Пашина ― Нет, мы не отказываем. Но Вы считаете, нормально, успешно? А. Балковский ― Я считаю, нормально. Ну, а почему нет? О. Пашина ― Надо продолжать? А. Балковский ― Он на очень правильном языке разговаривал, который мне абсолютно понятен. Но он понятен, к сожалению, не всем. Вот. То есть это такие вот корпоративные разговоры, так сказать. И я однозначно на его стороне, потому что чтобы там, кто бы кому бы, чего бы не подарил там или чего-нибудь там не украл, вот то, что Усманов миллиарды жертвует на благотворительность – это для меня, во-первых, помимо того, что он великий бизнесмен. Вот. А все остальное это уже там, ну, словеса. О. Пашина ― А как Вы считаете, это на какую аудиторию было рассчитано? Это он Навальному лично отвечал? Это на корпоративную аудиторию, как Вы сказали? Это вот он всем нам, зрителям видеоблогов, хотел что-то донести? А. Балковский ― А, Вы знаете, я не в курсе, потому что не менеджер, к сожалению, Алишера Бурхановича… О. Пашина ― Ну, у Вас впечатление… А. Балковский ― … хотя хотел бы с ним поработать. Вот. Но пока мне не предлагали. Просто ему… Ну, его задело, так сказать, что-то. Он ответил. Почему нет? То есть это все по законам «Ютюба», по законам социальных сетей. О. Пашина ― Интернет затягивает, как Вы думаете? А. Балковский ― Меня лично? О. Пашина ― Нет, я имею в виду вот и успешных бизнесменов, и юных блогеров. А. Балковский ― Конечно, затягивает. Все… Сейчас я просто… Вот у меня попкорна просто горы, потому что сейчас все придут… Вот в этом году совершенно замечательные проекты, которые делает там «LifeNews», «ТНТ», то есть все пытаются понять, как это происходит. Много делают ошибок, но тем не менее очень… О. Пашина ― Это была программа «Родительское собрание».

Ссылка на источник