О. Журавлева ― 21 час и почти 5 минут в Москве, вас приветствует программа «Невзоровские среды», из Москвы это Ольга Журавлева. А из Петербурга Александр Невзоров – вы вернулись? А. Невзоров ― Да, я здесь, я на месте, из »Гельвеции». О. Журавлева ― Здравствуйте, здравствуйте. И сегодня на подмене, скажем так, но мы очень рады – Арсений Веснин. Арсений, привет! А. Веснин ― На месте Виталия Дымарского, да, здравствуйте. О. Журавлева ― Чудесно. Александр Глебович у нас прогулял неделю, и оказалось, что прогулял-то самое интересное событие в году, получается так. А. Невзоров ― Это что по-вашему самое интересное? О. Журавлева ― Александр Глебович, вы пропустили знаменитую прямую линию президента. А. Невзоров ― Нет, я ее не пропустил, и вообще я могу сказать, что это было волшебное, совершенно прекрасное зрелище. Мне Владимир Владимирович напомнил Хоттабыча. А. Веснин ― Он бороду выдергивал? У него же бороды нету. А.Невзоров: То, что говорил Путин, это была такая музыка сфер, это не имело ни малейшего отношения к реальности А. Невзоров ― Нет-нет, он просто взял и почти сто миллионов человек на какое-то время перенес в другое измерение, в измерение чистой политики, где нет ни правды, ни лжи, где существуют какие-то неведомые никому смыслы, закодированные словами, где есть только уместность реплик. Потому что вот всякие критики прямой линии, они обсуждали, ну, вот зачем, собственно говоря, было в очередной раз рассказывать, что на Украине случился лингвистический конфликт, и, защищая русский язык, собственно, началась кровавая баня, хотя всем понятно, что донбасскую войну и развязали, и поддерживают только засланные из России террористические банды, и никакого другого происхождения этой войны нету. Или, например, там всякие реплики Владимира Владимировича про то, что ни одна из мировых религий не способна нести зло, да? Это противоречит здравому смыслу, это противоречит всему, что мы знаем о том, как кровью и гноем все религии затапливали это несчастное бедное человечество, как мусульмане вырезали целые народы и города, как христиане ходили крестовыми походами и убивали всех. Мы знаем все про инквизицию и про то, на что способны мировые традиционные религии. Но, отметьте, вот то, что говорил Путин, это была такая музыка сфер, это не имело ни малейшего отношения к реальности и не претендовало… А. Веснин ― Тогда зачем это происходило? А. Невзоров ― Так это обряд, это в культе родины, в культе государства должен быть обряд причащения телом главного самца, вождя, и ради этого все устраивается. Никакие смыслы вообще не предполагаются. А. Веснин ― То есть, Путин жрец или божество? А. Невзоров ― Он и жрец, и божество. Ведь поймите, родина – это же очень удобное божество, оно абсолютно иллюзорно, абсолютно абстрактно, от его имени можно нести любую ахинею, если ты делаешь это прочувствованно и пафосно и если ты умеешь собой как бы подменить это понятие родины. Я ведь очень хорошо слышу, и в отличие от многих других людей, которые испытывают боль за Россию, я ее не испытываю, у меня ее нет, и это мне помогает многие вещи видеть, скажем так, чище и лучше. Ведь всех этих персонажей сегодняшней политической драмы можно с таким же успехом нарядить в византийские, в древнеегипетские, в монгольские костюмы, сущностная сторона не пострадает. Всегда все эти деспотии, они выглядят примерно одинаково, и ничего нового уже человечество туда не привнесет. Вот вы смеетесь все над Мединским постоянно… А. Веснин ― И вы смеетесь. А. Невзоров ― Смеетесь, Арсений, при мне смеялись. А. Веснин ― Я говорю, что и вы тоже смеетесь. А. Невзоров ― Правильно, и смеюсь, и это безобразие. Откуда мы знаем, может, его буквально порют по пятницам в Кремле. Вот растягивают на лавке и металлическими пряжками с двуглавыми орлами по ягодицам, просто для того чтобы он сохранял бы нужный градус лояльности, потому что добровольно быть таким глупцом невозможно, как то, что он изображает. О. Журавлева ― Ну бывает же от природы, ну Александр Глебович, ну природа же полна тайн. А. Невзоров ― Если бы от природы было, то ИГИЛ бы уже давно взял на себя ответственность за его назначение, но пока этого не происходит, и я думаю, что со временем он обязательно тоже напишет мемуар – как я был дураком-мракобесом. Вот такая же история с вашим этим Соловьевым, да? О. Журавлева ― С нашим Соловьевым, который про 2% дерьма рассказывал, вы хотите сказать? А. Невзоров ― Да, да. И я вижу, что все требуют сейчас запретить Соловьева, изгнать, и всяко на него наброситься. А. Веснин ― Но не всем, многим кажется, что это явная глупость все-таки. А. Невзоров ― Поймите, я вообще против того, чтобы наказывать солдат, даже если это солдаты информационного фронта, и к тому же он совершенно безопасен, как новорожденный ослик. У него довольно примитивная лексика, у него очень традиционная злоба, простенькая фразеология. Ну, служит человек, какой от него вред-то, собственно говоря? А. Веснин ― Но у него еще большие рейтинги очень. А. Невзоров ― Сейчас мы коснемся этого. Рейтинги – не рейтинги, но вы же не требуете, чтобы каждого дурака-омоновца, который махал дубинкой 12-го числа, немедленно бы судили и снимали бы с должности. О. Журавлева ― Хотя многие были бы рады. А. Невзоров ― У Соловьева тоже язык в виде этой резиновой дубинки незатейливой, которой он машет. Но рейтинги эти ничего не стоят, потому что, смотрите, он ведь вскрыл очень важную проблему, он ненароком, не специально оговорил очень важную вещь, о том, что есть вот эти 2%, но мы-то в отличие от бедняги Соловьева, знаем, что тот, кто будет владеть этими двумя процентами, будет владеть страной. Эти 2% всегда все решали и всегда будут решать. И сейчас идет борьба за эти 2%… А. Веснин ― Между кем и кем? А. Невзоров ― Между Кремлем и, условно говоря, молодежью, между Кремлем и Навальным, и пока, разумеется, выигрывает Навальный просто потому, что проиграть Соловьеву невозможно при всем желании. Нет такой силы, которая могла бы проиграть Соловьеву. Я под Соловьевым подразумеваю всю вот эту черносотенную клику… А. Веснин ― Киселева… А. Невзоров ― Киселева и всех остальных. И он великолепно обозначил проблему двух процентов, свою ненависть к этим двум процентам и свой дикий страх перед этими процентами, потому что ведь когда человек начинает обзываться, когда начинает маркировать какие-то важные сложные вещи словами типа «булькающего дерьма», он ведь характеризует тем самым только себя самого и свой дикий страх, он-то чуть-чуть поумнее, чем все эти мракобесы кремлевские остальные, он-то знает, что решают 2%, и все, в общем, решат они. А. Веснин ― А эта борьба между соловьевыми и Навальным и молодежью, она вообще на какой сейчас стадии находится, когда она закончится? А.Невзоров: Родина – очень удобное божество, от его имени можно нести любую ахинею А. Невзоров ― Вообще очень интересно, вот я смотрел 12-го числа, мне очень понравилось, надо сказать, и обе команды сыграли, в общем, прекрасно, с огоньком. О. Журавлева ― Вы, простите, про сцены винтилова, как вы выражаетесь? А. Невзоров ― Да, я про сцены винтилова, я вообще про то, что происходило в Москве и в других городах России. Действительно обе команды сыграли неплохо. Было, конечно, пресновато. А. Веснин ― Крови не хватило? А. Невзоров ― В какой-то момент создавалось ощущение, что Кремль зажал всякие мелкие драматургические подробности, которые бы оживили картинку, типа, там, водометов, резиновых пуль, газа… О. Журавлева ― Да ладно! Там были костюмы, там были мечи, там были люди в форме НКВД – чего ж вам более? А. Веснин ― Танки были. А. Невзоров ― Да, люди в форме НКВД и все эти реконструкторы они, в общем, только добавляли мерзости, но не добавляли трагизма и драматургии. Но ведь понятно, что Кремль очень ограничен в своих средствах. Ведь вы поймите, как только в ход идут другие аргументы со стороны власти, те же самые резиновые пульки, те же самые газы, то вот тогда ситуация начинает приобретать абсолютно другой окрас, и случается тот самый оверкиль, поворот, да? Который всегда не в пользу власти, поэтому Кремль это уже знает, он уже выучил, к чему приводят подобного рода шаги, и он уже понимает, что, заведя это все на настоящую драматургию, он проиграет гораздо быстрее, чем ему самому бы этого хотелось. И поэтому он, конечно, вынужден пользоваться очень примитивным скудненьким набором. Ну а то, что было винтилово – слушайте, народовольцы платили жизнями и конечностями обмороженными, отстрелянными, платили годами каторги. Конечно, любые революционеры должны пройти какую-то своеобразную подготовку. Понятно, что все это, вероятно, еще будет. А чего вы хотели 12 числа? Чтобы ОМОН снял штаны и смазал задницы вазелином и терпеливо бы ждал? А чтобы Золотов повязал бы себе бантики в горошек и рыдал бы где-нибудь в туалетах мавзолея? Нет, конечно, такого не будет. А. Веснин ― Александр Глебович, извините, представим, что так бы произошло, ну не стал бы ОМОН ничего делать, стоял бы в сторонке – ведь ничего бы не произошло… А. Невзоров ― Правильно… А. Веснин ― Люди бы походили и разошлись бы. А. Невзоров ― Нет. Ребята, вот смотрите, на самом деле надо надеяться на то, что Кремль готов совершить все необходимые глупости для разогрева этой ситуации. Сколько у нас на планете живет народу? 7 с половиной миллионов… О. Журавлева ― Миллиардов. А. Невзоров ― … миллиардов, да. 7 с половиной миллиардов. Там и нобелевские лауреаты, и крупье из казино, там и дикари из Новой Гвинеи, там и пожилые чукчанки. Это огромное количество людей. И вот из этого огромного количества людей был только один человек, которому нельзя было доверить руководство правоохранительными силами в Москве 12-го числа. Один из 7 с половиной миллиардов по фамилии Кусюк, обвиняемый в организации массовых убийств в Украине, который, судя по всему, будет объявлен в Интерпол, один-единственный человек, но власть находит его, пригревает его и дает ему полномочия. Об этом Кусюке в киевском журнале «Обозреватель» прекрасная статья, он как раз был тем самым человеком, который занимался Майданом. То есть, понятно, что рано или поздно Кремль пойдет со своей стороны превентивно на обострение, и тогда все, собственно говоря, произойдет, хотя сейчас мы же что видим? Мы видим волшебную картину, не хватало только лозунгов о том, что коррупция – дочь духовности, да? Ведь почему-то не введена статья до сих пор за оскорбление чувств коррумпированных людей… О. Журавлева ― А у нас сейчас как раз тот же Соловьев вывел тему коррупции в какую-то другую совершенно сторону и со страшной завистью говорил: они все стильненькие, потому что они дети коррупционеров. А. Веснин ― Мажоры. О. Журавлева ― Это дети тех, кого борьба с коррупцией взяла за задницу, у кого кто-то из родителей сидит, либо под условным сроком. Попытка подхватить антикоррупционную, простите, повестку, но какая-то неуклюжая. А. Невзоров ― Да нет, Россия любит коррупцию, Россия наслаждается коррупцией. И коррупция же есть не только в России, но везде коррупция защищается и таится, а в России она красуется и нападает и чувствует себя в полной силе, и так, вероятно, будет всегда до тех пор, пока существует Россия, до тех пор, пока не придут качественно иные коррупционеры, которые будут дограбливать уже эту страну. Но, поймите, ведь есть такой фактор, как экспоненциальное возрастание маразма, да? Чем больше маразма, тем его становится больше, и тем больше он заполняет пространства. Мы же видим, что, например, тот же самый ваш друг Степашин, да? О. Журавлева ― Такой же друг, как Соловьев, да. А. Веснин ― Наш друг Степашин, да, наш Соловьев… А. Невзоров ― Степашин высказал уверенность, что Ленин на субботнике нес крест. О. Журавлева ― Нет, можно я сейчас прочту цитатку? А. Невзоров ― Да, конечно. О. Журавлева ― «На знаменитой фотографии советского вождя Владимира Ленина на субботнике в Кремле 1 мая 1920 года он мог нести на плече не бревно, а спиленный крест», — рассказал бывший глава правительства, а ныне председатель Императорского православного палестинского общества Сергей Степашин. А. Невзоров ― Но он не уточнил, был ли Владимир Ильич одет в багряницу, и была ли на нем терновая кепка, потому что вот только этого не хватало, для того чтобы окончательно… О. Журавлева ― Вообще образ прекрасный. Но говорят, что этот пиленный крест вот тому самому Сергею Александровичу, который недавно установили обратно. Круг замкнулся. А. Невзоров ― Степашин, вероятно, иззавидовался славе Милонова и заявил, что мировоззренческие вопросы важнее научных. Ну вот тут, кстати говоря, я бы так не торопился с осуждением Степашина, потому что, кстати, вот к слову, зоология знает и еще несколько примеров, когда головной мозг перемещается в щеки, это наблюдается у бороздчатобрюхих, у некоторых головоногих. Конечно, это долгий эволюционный процесс перемещения не полноценного мозга, но по крайней мере надчелюстных головных ганглий, перемещение в щеки. Но тем не менее, те существа, которые пережили эту трансформацию, они показывают удивительно странное поведение, поэтому… А. Веснин ― А что они делают, какое поведение? А. Невзоров ― У них изменяется реакция, они теряют способность к мимикрии, они совершают по меркам живого зоологического мира чудовищные глупости с выпусканием ненужного количества, там, всяких секретов и ферментов в воду. То есть, начинается неадекватное поведение. Так что, вот перемещение мозга в щеки, оно даром не проходит. Вот у нас же есть еще Васильева, да? Она ведь тоже Кусюк своего рода. Ведь это тот же единственный человек среди семи с половиной миллиардов людей, которому нельзя было доверить науку и образование. Она тут торжественно отметила тот факт, что наконец-то в России теология стала наукой, и отметила день первой теологической диссертации как нечто чрезвычайное и исключительное. А. Веснин ― Признайтесь честно, вам же импонирует, наверное, такой подход, что теология, вообще все эти вопросы, связанные с религией, с церковью, с верой должны решаться научным путем, путем познания?.. А.Невзоров: Чего вы хотели 12 числа? Чтобы ОМОН снял штаны и смазал задницы вазелином и терпеливо бы ждал? А. Невзоров ― Поймите, Арсений, сейчас я объясню, друг мой. Ведь теология выясняет, сколько демонов может поместиться на кончике иглы, да? О. Журавлева ― Может быть, ангелов? А. Невзоров ― Или демонов, или ангелов, но вообще по подлинной транскрипции, конечно, демонов. Нет, она еще может выяснять такие важные вопросы, как средняя скорость пролета архангела при низкой облачности. Но платить-то за все эти фокусы будете вы. О. Журавлева ― Да мы уже платим, Александр Глебович. А. Невзоров ― Из вас будут выдаивать миллиард, как минимум, рублей в год на то, чтобы обеспечить, если не ошибаюсь, там 625 бюджетных мест только в государственных вузах. Это помимо изданий, презентаций, конференций, и это забавы государства, у которого нет денег даже на починку полов в поликлиниках, это вольности той власти, которая не в состоянии произвести в Екатеринбурге санитарную обработку общежитий. Помните, как там сгнил труп, и никто не обращал внимания на вонь, просто потому что всегда и так очень сильно воняет. Эта теология может быть любой забавой для любого человека, но за собственный счет, где-то в тишине, а никак не за наш с вами. О. Журавлева ― Александр Глебович, я прошу прощения… А. Веснин ― … что такое этот миллиард по сравнению во всей нефтью и так далее… А. Невзоров ― Подожди, Арсений, там Оля… О. Журавлева ― Да, я, во-первых, хочу сказать, что Степашин вот это все про Ленина рассказывал знаете, где? Перед выпускниками общецерковной аспирантуры и докторантуры имени святых Кирилла и Мефодия в Москве. Так что у нас уже все это так или иначе существует и процветает, и все замечательно. Но, Александр Глебович, мы же с вами прекрасно знаем, что ненавидимая вами история нам докладывает, что во всех европейских университетах всегда существовала в первую очередь кафедра теологии, и там учились в том числе выдающиеся ученые в результате. И до сих пор она существует, я так понимаю. А. Невзоров ― Более того, везде существуют такие кафедры. Но если вы бывали когда-нибудь во Флоренции, вас наверняка раздражал сильный запах фекалий, да? О. Журавлева ― Ничего подобного! Я была там зимой, там было прекрасно. А. Веснин ― Ничего подобного! А. Невзоров ― Ну тем не менее практически во всех старых итальянских, французских городах этот запах фекалий присутствует. Почему? Потому что там местами преимущественно безнапорная стоковая канализация, и для того чтобы сделать новую канализацию, пришлось бы очень много разламывать фундаментов домов, очень много разрушать стен и мостовых. Она такая, какая она есть, и она оставлена. Но сейчас, сегодня делать безнапорную стоковую воняющую канализацию может идиот. В Европе очень много узких улочек, по которым не в состоянии проехать автомобиль, но тот человек, который сегодня будет проектировать улочки, по которым не может проехать автомобиль, согласитесь, будет выглядеть полным идиотом. Там это есть, и из почтения к традициям, к нагретым теплым местечкам, к той глупости, которая в этом заключена, это не разрушают. Но строить вот эту вот безнапорную стоковую канализацию или узкие улочки сегодня совершенно бессмысленно. Ведь теология – это вещь, которой взрослому человеку заниматься должно быть крайне неудобно и неловко. При том, что наряду с этим, как вы знаете, сейчас все религиозные тексты традиционных религий освобождены от обвинения в экстремизме. Все – решено, что никогда больше ни Библию, ни Коран, ни буддистские, никакие прочие тексты на экстремизм рассматривать не будут. А представьте себе такую ситуацию, при которой, например, мы берем с вами тут и реплики Моисея приписываем, например, политику Мальцеву. И от имени политика Мальцева оглашаем эти реплики – Мальцев немедленно будет арестован и получит 10 лет. Или, например, фамилию Латынина заменим словом Иегова с его постоянными истерическими призывами к убийству всех и вся – Юлька тоже сядет, да? Понятно, что вот эта двусмысленность, которую мы с вами замечаем, она ведь заметна и всем остальным. И вот, кстати говоря, чтобы не так драматично выглядел разговор, я очень хочу не забыть поздравить с важным событием вас всех. На этой неделе прошло никем не замеченное важное событие, день рождения Александра Николаевича Сокурова. Я вот на Александра Николаевича смотрю всегда с огромным удивлением и изучаю и разглядываю его. Почему? Потому что, будучи человеком, начисто лишенным совести, я всегда с изумлением наблюдаю за людьми, у которых она есть. При том, что я воспринимаю совесть как некий пластрончик, да? Его можно надевать, можно не надевать, при одном костюме он уместен, при другом неуместен. Но вот Александр Николаевич этот пластрон гордо и предельно органично носит всегда, и даже у меня это не вызывает никакого раздражения. Вот я думаю, что ему важно было бы и из моих уст, и от безусловно уважаемой им радиостанции «Эхо Москвы» эти поздравления сегодня услышать. Еще хочу сказать, что 29-го здесь в »Гельвеции» будут «Дилетантские чтения» с моим другом Сергеем Шнуром. О. Журавлева ― О чем читаете? А. Невзоров ― А я не знаю, это уже в ведении великого Дымарского. А. Веснин ― Это когда он приедет, да. А. Невзоров ― Я думаю, что как раз Дымарский сумеет разговорить очень интеллектуального Шнура, и наконец мы увидим немножко непривычный его образ, не тот, который закрепился у многих-многих миллионов. А. Веснин ― Познер, кстати, пытался. Там странное интервью получилось. А. Невзоров ― Ну, там странное интервью, у Познера, скажем так, это не получилось. Но ведь поймите, все же зависит от массы обстоятельств, которые складываются и которые бывают. А. Веснин ― Александр Глебович, а, кстати, про интервью сегодня – просто очень громкая история. Про интервью, которое взял журналист «Делового Петербурга» у Светланы Алексиевич. Бредовое – я прочел. А. Невзоров ― Да. Абсолютно непрофессиональное, предельно глупое интервью, когда, в общем, милый, но, скажем так, ничего собой не представляющий журналист штурмует Нобелевского лауреата. Я без уважения отношусь к Нобелевской премии по литературе, но понимаю, что в вашем гуманитарном мире это очень большая и очень сильно сверкающая и важная медаль, которая не дается просто так. И все, что говорила Алексиевич, говорилось ею всегда с позиции прочувствованной и высоко организованной боли. И когда на нее начинают так примитивно наезжать – я прекрасно понимаю, что, в общем, как бы не следовало бы, вероятно, это делать. А. Веснин ― А как вы считаете – просто сейчас спорит все журналистское сообщество – после прямого запрета на публикацию этого интервью можно было печатать с точки зрения журналистской этики или не надо было? А.Невзоров: Не хватало только лозунгов о том, что коррупция – дочь духовности А. Невзоров ― Я вообще не знаю, что такое этика, тем более журналистская, поэтому печатать можно все, что… О. Журавлева ― Вы бы это сделали, если бы вам сказали, что, нет, я прошу это не публиковать? А. Невзоров ― Нет, если бы мне это сказали, я бы это обязательно сделал, конечно. А. Веснин ― Опубликовали бы. А. Невзоров ― Друзья мои, вообще все всегда, грубо говоря, зависит от ситуации, но мальчик сделал себе на этом какое-никакое имя, правда имя-то мы как раз, я боюсь, завтра и забудем, а вот Алексиевич будем помнить. Но вообще очень многие люди входят в историю благодаря каким-то удивительным таким случаям и событиям. Вот помните, да, что совсем недавно у нас тут президент Коста-Рики проглотил осу. А. Веснин ― Да. О. Журавлева ― О господи! Чего мы только не помним! Мы сейчас все должны проглотить осу. А. Невзоров ― У нас проглотил двуглавого орла – и ничего. О. Журавлева ― Мы все проглотили осу, потому что здесь мы делаем небольшую паузу. «Невзоровские среды» с Александром Невзоровым продолжатся посте новостей. НОВОСТИ О. Журавлева: 21 ―35 в Москве, алло, алло, Петербург, меня зовут Ольга Журавлева. А. Веснин ― Да, Петербург слышит. О. Журавлева ― У нас Александр Невзоров и Арсений Веснин с нами. Александр Глебович, я хотела зайти к нашей любимой теме, но тут вопрос приходит от нашего слушателя: «Включат ли Гундяева в список неприкасаемых? — видимо, неприкосновенных, — Его ведь ФСО охраняет». Знаете, да, историю? Это, кстати, о коррупции. А. Невзоров ― Да, конечно знаю. О. Журавлева ― О том, что высшие чины могут не сообщать о своем финансовом состоянии, потому что все под охраной ФСО, все секретно, все замечательно. Я так понимаю, что патриарх тоже входит в этот список. А. Невзоров ― Я думаю, что, безусловно, его включат. Но я думаю, что это уже давным-давно произошло. О. Журавлева ― Со времен нано-пыли, да. А. Невзоров ― Давайте перейдем к поповедению. Вот вы знаете, что совсем недавно в охраняемом саду Александро-Невской лавры был открыт бурный православный базар, и на открытии этого базара говорились очень интересные слова. Говорились про то, что различные вещественные носители благодати все глубже и глубже входят в ж… подождите… О. Журавлева ― В жизнь. А. Невзоров ― Да, в жизнь. И вот мне тоже стало интересно, насколько глубоко они туда входят. И это выяснить удалось благодаря сюжету, размещенному недавно на сайте 5 канала санкт-петербургского телевидения. Сюжет заключается в том, что в одну из больниц города был доставлен человек, в прямой кишке на большой глубине было обнаружено большое пасхальное яйцо. О. Журавлева ― Господи… А. Невзоров ― Верующий мужчина смущенно отказывался объяснить, каким образом ему удалось этот предмет благодати, на котором, как я понимаю, был изображен портрет мамы Иисуса Иосифовича, каким образом ему туда удалось этот предмет затолкать. И предмет был извлечен путем хирургической операции, там, насколько я знаю, на сайте 5 канала есть картинки и, соответственно… О. Журавлева ― Господи, картинки-то у них откуда? А. Невзоров ― Там есть яйцо… А. Веснин ― Извлеченное уже. А. Невзоров ― Извлеченное после операции. То есть, теперь мы знаем, как глубоко и, главное, каким образом вот эти вещественные носители православной благодати входят в так называемую жизнь с точки зрения попов. Но в поповедении много всего интересного, вы уже знаете недавнее православное сообщение о том, что дельфины принесли икону и, судя по всему, сами ее написали. Но я вам хочу сказать, что вообще попы очень любят всякие морепродукты. Я вот помню в бытность еще когда я… А. Веснин ― Есть именно? А. Невзоров ― Они вообще очень любят морепродукты, и вот когда я был, то что называется, совсем юным, в мою церковную молодость, меня поразил огромный образ Спасителя, целиком сделанный из икры различных оттенков и цветов. Вот паюсная икра, она же бывает ярко-черная, она бывает посерее, и точно так же красная икра имеет множество оттенков. По-моему, чествовали какого-то тихвинского архиерея, и это был образ, наверное… О. Журавлева ― Вы сейчас совершенно серьезно говорите? Это вы видели? А. Невзоров ― Абсолютно серьезно. О. Журавлева ― Вы ели эту икру? А. Невзоров ― Да. А. Веснин ― Спасителя съели? А. Невзоров ― Да, признаюсь вам, я и ел эту икру тоже. Вообще ведь есть ощущение, что работает какой-то злой гипнотизер. Вы ведь поизучайте – вот я готовлюсь к эфирам «Эха», изучаю вражескую прессу. Вот поизучайте черносотенные СМИ, и посмотрите, о чем сейчас пишут религиозные фанатики. У них на полном серьезе публикуются статьи под названием того, что россияне стали терпимее к массовым репрессиям. О. Журавлева ― Прелестно… А. Невзоров ― Да. О. Журавлева ― Толерантность наступила. А. Невзоров ― Да, да. Я просто к тому, что они заклинают и провоцируют эту революцию, они делают все, чтобы вот эта нестерпимость ситуации дошла бы до ручки. Но я вам должен сказать, братцы, я посмотрел сценарий «Матильды» наконец. О. Журавлева ― О, наконец! Подождите, Александр Глебович, прежде чем вы расскажете нам все, что вы узнали, я же свежую новость хочу вам донести. В Русской Православной церкви ничего не знают о случаях отлучения от причастия из-за просмотра фильма «Матильда». Ранее депутат Госдумы – угадайте какой – утверждала, что нескольких прихожан наказали таким образом на полгода за то, что они побывали на некоторых закрытых просмотрах ленты. А. Невзоров ― Наверное, это был митрополит Иларион Алфеев, его давно стремятся наказать, и, вероятно, его-то и отлучили от причастия. Хотя на самом деле это был бы очень правильный поступок в отношении православных, которые ходят смотреть этот фильм. Потому что вот это здравый подход. Это они внутри своей ролевой игры в отношении участников ролевой игры, которые подписались под определенными правилами, могут вытворять все что угодно. О. Журавлева ― Отказываются. Говорят, что не было этого. А. Невзоров ― Главное, чтобы они не втягивали бы в свою ролевую игру нас. Потому что мы знаем, что ролевые игры бывают всякие. Ну я посмотрел сценарий. Конечно, мура феноменальная. Это такая примитивная костюмная спермодрама… О. Журавлева ― Про любовь – это я перевожу для других людей. А. Невзоров ― С учетом того, что это режиссер явно не Питер Джексон, и явно не тот человек, который ставил «Пираты Карибского моря», то вполне понятно, что на выходе это тоже будет довольно жалкая такая штука, где-то рядом с очень простыми индийскими фильмами. В связи с этим возникает вопрос: нужен ли вообще фильм про Николая Кровавого? С учетом того, что это великолепный информационный товар, который бы очень хорошо продавался, я, конечно, уверен, что фильм про Николая Кровавого нужен. А. Веснин ― И, может быть, не один. А. Невзоров ― Фильм настоящий, про то, как эта зверюга командовала убийством людей на Невском во время Кровавого воскресенья, про маниакальные отстрелы котов, про выкладывание узоров из ворон, про исключительную глупость и бездарность правления. Ведь предъявлять Кровавому претензии за несколько торопливых фрикций с какой-то балеринкой – это все равно, что упрекать Чикатило за плохо проглаженные стрелочки на брюках или за дурной запах. А. Веснин ― А это именно фильм-упрек? А. Невзоров ― Нет, вы знаете, я посмотрел и я понял, почему, собственно говоря, всякие, то что называется высоковольтные попы стыдливо похихикивали в сторонке и никогда не принимали участие в травле как такового фильма. Я понимаю, почему Мединский рвал на себе тельняшку, защищая это кино. Конечно, этот фильм является пропагандой Николая Кровавого, потому что мы знаем, что любая известность, она хороша, и в данном случае это как раз фильмец на пользу, он то что называется реклама православия, и возмущаются против него только совсем глупые попы. А Поклонская, да, Поклонская вот сообщает про то, что отлучили от причастия, но это было бы честно, равно как замечательным поступком стало то, что где-то в Екатеринбурге издана книжка под названием «Ложь «Матильды». Вот книжки издавать, наказывать участников своей ролевой игры за то, что они поступили вопреки правилам ролевой игры – вот это пожалуйста, вот это никаких проблем. Внутри своей игры они вольны распоряжаться судьбами и настроениями людей. Главное, не переносить это все на всех окружающих. Вот это абсолютно грамотная вещь, и, собственно говоря, это надо только приветствовать. Хотя вот мы видим, что своими приветствиями мы тоже может довести все до ручки. Сейчас вот у вас стоит очередь к этому так называемому ребру, а я недавно приехал… О. Журавлева ― Повидались вы со своими мастерами этих самых мощей-то? Не зря же вы… А. Невзоров ― Да, они меня порадовали тем, что была делегация недавно в Италии русских бизнесменов, и счастливые русские бизнесмены увезли почти полуторалитровую бутылку месячных Марии Египетской. А. Веснин ― Да ладно! О. Журавлева ― А 12 голов Иоанна Крестителя они не увезли? А. Невзоров ― Нет-нет, они не увезли. Они увезли эту бутылочку, и, вероятно, выстроится новая очередь желающих приложиться и к этой святыне тоже, потому что… О. Журавлева ― По маленьким пузырькам разольют, не надейтесь. А. Невзоров ― Да-да-да, главное, чтобы они в чай не добавляли и не вздумали бы это все пить, потому что я знаю, как все это делается. Нет, конечно, вот это пралогическое первобытное мышление, которое склонно придавать вещам, предметам, богам, героям, гениям какое-то особое сакральное значение, оно действительно очень сильно в России. Когда я узнал, сколько заплатили за эту бутылочку – ну плохо мне, конечно, не стало, но… О. Журавлева ― Зависть – дурное чувство. А. Невзоров ― Да, зависть. При том, что, как вы сами понимаете, изготовить этот раствор мог бы всякий. Но там, правда, с очень красивыми печатями ХII века… О. Журавлева ― Вот, вот! Профессионализм, он дорого стоит. А. Невзоров ― Конечно. О. Журавлева ― Александр Глебович, вы вот только что говорили вещи, которые мне совершенно удивительно от вас слышать, что фильм, например, про Николая нужен, или, там, не нужен. Фильм, особенно художественный, это вообще какая-то важная для вас штука? Это то, что может на что-то влиять? А. Невзоров ― Нет. Абсолютно не для меня. О. Журавлева ― Я просто в данный момент вижу на экране фильм Оливера Стоуна с участием известного артиста Владимира Владимировича Путина, и я вот думаю, кто здесь больше к великому прислоняется – Стоун или Путин? А. Невзоров ― Ну, Стоун сделал блистательный фильм, Стоун великолепный режиссер, который сделал фильм, который… А. Веснин ― А вы его посмотрели? А. Невзоров ― Я имею в виду фильм «Взвод». А. Веснин ― А, я думал, что вы про этот уже. А. Невзоров ― А то, что он сделал фильм о Путине… Путин – роскошный информационный товар, и не начать им торговать при возможности это сделать, наверное, было бы крайне неосмотрительно со стороны режиссера, который допущен к телу. И я понимаю, что фильм о Николае Кровавом, наверное, был бы полезен российскому зрителю, но фильм честный, который действительно показывает и тупость, и жестокость, и патологию этого персонажа, а не просто какие-то его молодеческие шашни, которые даже и осудить-то как-то нельзя. А.Невзоров: Россия любит коррупцию, Россия наслаждается коррупцией А. Веснин ― А вот этот фильм все-таки Стоуна про Путина, насколько… О. Журавлева ― Тоже про молодеческие шашни? А. Невзоров ― Не могу говорить, но мы же знаем, что Владимир Владимирович – Хоттабыч, и что он великолепно переносит вот в эту свою волшебную придуманную политическую реальность, в эту музыку сфер переносит кого угодно. Он действительно воспитался в невероятной мощи и виртуозности исполнителя этой музыки сфер, которая не имеет никакого отношения к реальности, но посмотрите на мир, ведь этот мир с разинутыми распахнутыми ртами слушает, внимает и воспринимает это как нечто чрезвычайно важное для себя. Понятно, что режим рухнет, понятно, что это произойдет, вероятно, при нашей с вами жизни и произойдет с большими приключениями, но до тех пор, пока этого не произошло, конечно, в России Путин остается информационным товаром номер один, и дурак был бы Стоун, если бы не воспользовался возможностью снять про него фильм. А. Веснин ― А сейчас вот многие международные журналисты обсуждают после встречи Трампа с Порошенко, что вот-вот должна все-таки произойти встреча Путина с Трампом, если вот таких два мощнейших информационных товара, потому что Трамп же, в общем-то, тоже человек-бренд по большому счету. О. Журавлева ― Биржи обрушатся. А. Веснин ― Что вы ждете от встречи этих двух титанов? А. Невзоров ― Ничего не жду. Я подозреваю, что… поймите, Арсений, друг мой, я же действительно наблюдатель. Я вам уже один раз сказал и не вижу смысла повторять, что я легко в своем воображении заменяю костюмы у персонажей этих авторитарных драм на любые другие – на египетские, на вавилонские, на византийские, на монгольские. Они все скроены примерно по одному лекалу, и примерно одинаковым образом начинаются и заканчиваются. Но Трамп – он все равно управляем народом Америки, и народ Америки в случае чего в состоянии справиться с любой придурью Трампа и исправится, да? Он не будет ждать так, как ждут русские, которые необыкновенно благодарны Путину. Ведь что была такое прямая линия? Ведь все эти вопросы, которые задавались Владимиру Владимировичу, на самом деле в них содержался один главный вопрос: ну скажите, мы действительно великие, мы действительно великие? – Да, вы великие, вы великие. Да, Наполеон, Наполеон, все в порядке, все в порядке. И он научился говорить голосом доброго доктора со всей страной. Ну, как тут не снять шляпу? О. Журавлева ― Александр Глебович, не соглашусь, там был один момент в этой линии, на который многие обратили внимание. Вот эти разухабистые смс, которые совсем не почтительно отзывались о лидере страны и намекали на всякое. А. Невзоров ― Да, они намекали на всякое, но то, что эти смс были допущены, говорит о том, что Кремль решил этих смс больше не бояться, что они не омрачают, и что Владимир Владимирович – маг… О. Журавлева ― И чародей. А. Невзоров ― И чародей, что он может вот соткать эту свою параллельную реальность из своих слов. Он та Шахерезада, которая способна заговорить всю страну и окунуть ее в какую-то необычайную очень востребованную этой страной реальность, и никакие смс, и никакие злобствования для него не помеха. А. Веснин ― А почему тогда он на какую-нибудь не ответил? О. Журавлева ― А он ответил на некоторые, неправда. Там были более-менее вменяемые, да, на которые он ответил, обозначив тем самым, что он это читал. А. Невзоров ― Да. О. Журавлева ― Я просто поняла, какой образ из Хоттабыча меня преследует, вы когда про Хоттабыча стали говорить, помните, Хоттабыч сделал телефон целиком из драгоценного камня, который звонить не мог. А. Невзоров ― Да, да. Вот это параллельная реальность. О. Журавлева ― Зато красиво. А. Невзоров ― И в этой параллельной реальности… О. Журавлева ― И дорого. А. Невзоров ― Да, конечно. О. Журавлева ― Есть еще один персонаж, которого надо тоже вписать в Византию в вашей картине. Артист Алексей Панин напугал крымчан – сообщают нам агентства. А. Невзоров ― Он опять кому-нибудь показывал половой орган? О. Журавлева ― Да, он снял трусы и кричал: Крым, ура, свобода! Фотографировался на пляже и вывешивал это в Инстаграм. И говорил, что его собственная дочь находится чуть подалее, поэтому он может себе позволить. В общем, хороший человек. А. Невзоров ― Да. Насколько я знаю, сейчас с Паниным ведутся переговоры, во-первых, отечественные производители кружевного белья и бюстгальтеров хотят сделать его лицом бренда. У нас есть несколько фабрик… О. Журавлева ― Да что вы! А. Невзоров ― С ним достигнута договоренность. Ну и потом ребята, по-моему, то ли из Тулы, из Твери, которые производят самоотсасывающие фекальные насосы повышенной мощности, они хотят один из насосов назвать «Панин» с красивым брендом «Панин сосет всё». Я думаю, что это будет первая карьера такого рода для российского артиста, а после этого он уже действительно с чувством выполненного долга наконец сыграет командира ДНР, к чему его давно склоняет режиссер Бортко. О. Журавлева ― Да, кстати. А. Веснин ― Вместе с Захаром Прилепиным, наверное, который, кстати, продвинулся на километр к Киеву – он тут объявил. О. Журавлева ― Не прошло и двух месяцев. Чудно. А. Невзоров ― Он же писатель, поэтому он и соврет – недорого возьмет. О. Журавлева ― Писатель и храбрый офицер. Как Лермонтов, вот. А. Невзоров ― О да! О. Журавлева ― Вот главное. А. Невзоров ― Да, да. О. Журавлева ― Слушайте, но вы-то наверняка все знаете, кто же написал-то «Немытую Россию»? А. Невзоров ― Слушайте, а какая разница, кто написал «Немытую Россию»? Если это стихотворение верно цитируемо и живо в отличие от прочего поэтического нафталина, то значит, это великолепное стихотворение. Вот смотрите, есть там постоянная Зоммерфельда, и это одна из важнейших физических констант, но не потому, что ее написал Зоммерфельд, которого никто не знает кроме фанатиков истории науки, а потому что она безупречно точно описывает реальность. Да, есть радиус Шварцшильда, и тоже не потому, что некий Шварцшильд его вывел, а только потому, что это великолепный астрофизический инструмент. Какая разница, кто это написал, если это до такой степени хитовая штука, что она держится в истории на плаву, то, вероятно, тот, кто написал, был поэтом еще более хорошим и интересным, чем ваш Михаил Юрьевич Лермонтов со всеми его «Мцыри». А. Веснин ― То есть, если цитаты Невзорова так хороши и расходятся, то, в общем-то, даже неважно, что это Невзоров, а главное, чтобы они расходились, вы с этим согласны? А. Невзоров ― А я вообще не признаю никакого авторского права вообще. О. Журавлева ― Так. Вот здесь он раскрылся. А. Невзоров ― Да. И ни за кем. Поймите, если бы, например, авторское право действовало бы в науке, и на использование предыдущего открытия вам требовалось бы согласие его автора, то наука… О. Журавлева ― Но как же Бойль и Мариотт? А. Невзоров ― Я бы вот вам не рекомендовал вступать на столь зыбкую для вас, Оленька, почву, потому что… О. Журавлева ― Скажите, а правило буравчика все-таки кто придумал? А. Невзоров ― Да не бывает ни одного научного открытия, у которого есть автор. Любое научное открытие – это всегда сумма знаний огромного количества людей, корни этих знаний могут находиться в Финикии, в Вавилоне, в Ассирии, в Риме, в Греции, в конце концов, появляется тот человек, который производит окончательную формулировку, окончательное уточнение, математическую проверку, которая дает настоящей науке, всему этому как бы столбу знаний, который поднимается из глубин истории человечества, придает ему окончательный смысл. Мы же действительно знаем, грубо говоря, постоянную Больцмана не за счет того, что ее Больцман написал – да плевать на Больцмана! Важно, что постоянная верна. А. Веснин ― Александр Глебович, а когда плагиат в диссертациях, например, Мединского того же и так далее, тоже можно сказать: ну так это же общечеловеческое достояние, это не плагиат никакой из других ученых. А. Невзоров ― А вы когда-нибудь слышали, чтобы я кого-нибудь обвинял в плагиате? Нет. И, более того, мне смешно, когда человек берет в руки предмет, который делали несколько тысяч человек – фотоаппарат, фотографирует этим фотоаппаратом здание, которое строили несколько сотен человек в течение пары веков, и это изображение объявляет своей собственностью. Ну, бред ведь сивой кобылы. А.Невзоров: Народ Америки в случае чего в состоянии справиться с любой придурью Трампа И точно так же авторское право. Ведь мы же с вами не изобрели ни единой буквы этого алфавита, мы пользуемся фразеологией, которая изобретена была до нас, мы пользуемся всеми смысловыми нюансами, оттенками, обертонами речи, которую изобрел общий интеллект. Поэтому для меня, конечно, всякая интеллектуальная собственность и авторское право предельно смешны. А. Веснин ― Александр Глебович, тогда вопрос в лоб последний. Если кто-то будет брать ваши тексты и прямо на них зарабатывать деньги – постить их куда-то и выдавать их за свои… А. Невзоров ― Все время это происходит. А. Веснин ― Нормально? А. Невзоров ― Я очень спокойно к этому отношусь. Другое дело, что там есть какие-то правила Ютьюба, я же, знаете, большой интернетчик сейчас и один из самых главных инстаграмщиков, у меня замечательный художественный руководитель Инстаграма – это Шнур и моя супруга Лидия, они там объединились и постоянно выдаивают из меня сюжеты для этого Инстаграма. Я очень вообще спокойно отношусь к тому, что кто-то не указывает моего авторства, просто потому что презираю авторское право как таковое. О. Журавлева ― Прекрасно! На этом и закончим. Идею со стариком Хоттабычем Невзоров дарит миру. Это «Невзоровские среды», Александр Невзоров, Арсений Веснин, Ольга Журавлева. Всем спасибо, всего доброго!

Ссылка на источник