О.Бычкова ― Добрый вечер, добрый день, это программа «Особое мнение», у микрофона Ольга Бычкова. Политолог Сергей Марков у нас сегодня в программе «Особое мнение», но он застрял в московских обычных традиционных пробках. Мы его ждем несколько позже. А сейчас главный редактор «Эха Москвы» Алексей Венедиктов напротив меня. Добрый вечер тебе. А.Венедиктов ― Добрый вечер, Оля. О.Бычкова ― Ну, вот, у меня появилась еще дополнительная возможность задать тот же самый вопрос, который я сегодня уже задавала другому гостю в программе «Особое мнение», и хочу спрашивать об этом у всех. 3 года катастрофы MH-17. Россия по-прежнему ничего не признает, от всего отказывается. Почему? Почему нельзя найти способ извинений? А.Венедиктов ― Ну, я, все-таки, хоть и не Сергей Марков, но даже и не Дмитрий Песков, и поэтому когда ты говоришь «Россия», ты имеешь в виду, наверное, руководство России? О.Бычкова ― Конечно, руководство. Ну, не нас с тобой, например, точно. А.Венедиктов ― Насколько я понимаю, руководство России совершенно не уверено в той версии, которую предложит трибуналу международная следственная группа. И руководству России, насколько я знаю, предоставлена несколько другая картина того, что произошло 3 года тому назад. О.Бычкова ― В смысле, вот, российскими разными компетентными людьми? А.Венедиктов ― Да. Например, вот, приведу пример, что стало буквально известно на днях. Значит, доказано международной следственной группой, не опровергнуто российскими службами, что в ночь на день катастрофы то есть с 16-го на 17-е июля 2014 года Российская Федерация закрыла свои полеты над Ростовской областью, начиная с нуля часов, вот на этом самом эшелоне. Чего это? Чего случилось-то? Но даже и это можно было бы как-то понять за одним исключением. Около 150 самолетов, несмотря на запрет Российской Федерации, летели над этой территорией за время до сбития. Около 150-ти, не взирая на запрет. Международные рейсы. И не взирая на запрет, диспетчеры Ростовской области их пропускали. И, собственно, туда же летел MH-17. Ребят, вообще это что такое? Почему это стало известно сейчас? Почему было введено ограничение? Почему, несмотря на введение ограничения, наши диспетчеры пропускали самолеты? Там закрытая зона была. Почему она была закрытая? Что случилось? Ну и так далее. То есть мы очень многого не знаем. А.Венедиктов: В ночь на день катастрофы, с 16 на 17 июля 2014 года, РФ закрыла свои полеты над Ростовской областью О.Бычкова ― Еще говорят, что вот это ограничение было вот на этой высоте 16 что-то тысяч, которая соответствует этим «Букам», а Украина вводила ограничение на более низкой высоте. А.Венедиктов ― Нет, то, что Украина ввела ограничение много ниже, это мы знаем. И это есть в следственном деле, это знают все. Но просто Украина не знала, что у сепаратистов есть «Буки», которые бьют на 10 тысяч метров, то есть больше, чем на 10 тысяч метров, и самолет шел на 10 тысяч метров, куда остальные противосамолетные, скажем, орудия не добивали. Поэтому она и не вводила ограничений. О.Бычкова ― Но вот эта вот история про это ограничение на 16 тысяч плюс с чем-то метров… А.Венедиктов ― В России. В Ростовской области. О.Бычкова ― В России, да, в Ростовской области, которое было введено… А.Венедиктов ― Пограничной области. О.Бычкова ― …ровно накануне этой катастрофы, это Forbes русский опубликовал со ссылкой на нидерландский отчет. А.Венедиктов ― Ну и что? Это факт. Потому что Российская Федерация уведомила своих контрагентов. Причем тут Forbes, причем тут отчет? Это официально Российская Федерация уведомила. Вопрос: Путин про это знает? Или это он узнал сегодня? То есть, на самом деле, что там докладывали? В чем надо признаваться? И это самый главный вопрос. Поэтому твой вопрос не имеет смысла. Да? О.Бычкова ― Нет, мой вопрос имеет смысл. А.Венедиктов ― Нет, твой вопрос имеет смысл, просто он в воздух абсолютно, потому что мы не знаем, что руководство Российской Федерации, действительно, думает по этому поводу. Вот и всё. О.Бычкова ― То есть руководство Российской Федерации не в курсе тех материалов, которые уже опубликованы? А.Венедиктов ― Руководство Российской Федерации не доверяет материалам иностранцев, которые, как известно, обвинили Ивана Грозного в том, что он убил своего сына. Это просто общее недоверие российского руководства к материалам иностранного расследования. Вот и всё. Как обычно. О.Бычкова ― Хорошо. А тогда что должно произойти и какие должны быть материалы иностранного расследования, чтобы российское руководство открыло глаза, ужаснулось и побежало каяться перед международным сообществом? А.Венедиктов ― Ну, я думаю, что эти материалы должны быть а) публичны и б) убедительны. И как раз действия трибунала… Я напомню, что международный трибунал, или международный суд – это называется в нормальном языке «судебное следствие». Мы пока не видим многих материалов. Например, известно, что американцы передали именно в суд, вернее, обещают передать в суд, а не в следственную группу материалы наблюдения за воздушным пространством в момент катастрофы. Более того, по моим сведениям частично передали уже. Да. Но российское руководство этих материалов не имеет и говорит: «А почему американцы не показывают?» Хорошо, это было в 32-х километрах от российской границы. Чего вы не видели? О.Бычкова ― А почему не показывают? А.Венедиктов ― Нет. Не показывают, а »Чего вы не видели?» О.Бычкова ― А. То есть «Чего вы не знаете о своей собственной практически территории?» А.Венедиктов ― Да. Не »вы», а »мы», Российская Федерация. О.Бычкова ― Ну, мы в смысле да. А.Венедиктов ― Российская Федерация, чего вы не знаете, что в 32-х километрах от вашей территории случилось? О.Бычкова ― Что у вас под носом происходит. А.Венедиктов: Полной картины у следственной группы нет: следственные действия не смогли пройти в полном объеме А.Венедиктов ― …случилось и пошла какая-то ракета. Уже понятно, что это была ракета. Уже понятно (и мы уже признали), что это была ракета земля-воздух. Да? И уже понятно, что это была ракета «Бука» какого-то себе. Ну, вот, границы. Вы чего, хотите сказать, что наши не видят за 30 километров, именно там, где шла война? А там шла война. Поэтому важно, чтобы всё было публично. На мой взгляд, очень важно, чтобы всё было открыто и публично. О.Бычкова ― То есть когда в конце этого года или в следующем году, как обещают эти нидерландские расследователи, все-таки, будет составлена полная картина и обнародована так или иначе, все-таки, есть шанс, что президент Путин выйдет и скажет: «Да, вот теперь вот понимаем, что это наша вина. Да, мы допустили, чтобы, предположим…» Или я не знаю, что он там скажет. «…Чтобы это оружие попало в негодные руки, которые это сделали». А.Венедиктов ― Я не думаю, что это произойдет, потому что очевидно, что полной картины у следственной группы нет и не может быть, ибо следственные действия в полном объеме не смогли пройти на той территории, которая находится под контролем сепаратистов. Они просто не смогли там работать так, как они должны были работать. О.Бычкова ― Ну, спутники. Ну, картинки. А.Венедиктов ― Это ничего. Нарисовали. Нам показывали спутники. Нам показывали спутники, как летит ракета, огибая какие-то… Слушай, нам показывали российские спутники. Если мы можем фальсифицировать спутники (фото я имею в виду) и делать Фотошоп, так, значит, они тоже могут делать Фотошоп. Не убедительно, Ольга Евгеньевна. Не убедительно, — скажу я от имени Владимира Владимировича. Подделали. О.Бычкова ― То есть получается, Владимир Владимирович, что вы просто ищете любые поводы для того, чтобы не признаваться в очередном… А.Венедиктов ― Нет, я ищу правду. Но правда должна быть убедительной. О.Бычкова ― Не, вы делаете только вид, что вы ищете правду. А.Венедиктов ― Это, может быть, ваша точка зрения, но она ошибочная. О.Бычкова ― Ага. А.Венедиктов ― Угу. О.Бычкова ― Ну, хорошо. А, кстати, что это такое было с Иваном Грозным? Не могу я у тебя… А.Венедиктов ― Еще одна точка зрения. (все смеются) Что было с Иваном Грозным? Есть же общий… О.Бычкова ― Это какой-то стеб? А.Венедиктов ― Нет, нет, это не стеб. Это не стеб и не троллинг, потому что, на самом деле, знаменитая история про возможное (подчеркну, возможное) убийство Иваном Грозным сына своего Ивана, она имеет косвенные источники. Там нет прямых источников. Никто не лайкал, никто не снимал в прямом эфире, не вел трансляции в YouTube и на RTVi. И история заключается в том, что а) существует несколько разных источников и несколько последствий этой истории, которые позволяют сделать вывод, что, скорее всего, произошла семейная драма: он его избил, и тот вследствие этого через несколько дней умер. Это говорят не только иностранные источники – это говорят и церковные источники, это говорит и поведение царя Ивана, и то, как он ненавидел и преследовал жен своего… Это ж была третья уже жена молодого Ивана, которому к тому времени было не так много лет, да? То есть, на самом деле, по совокупности, скорее всего. Но есть, действительно, люди-конспирологи, которые считают, что оболгали Ивана Грозного, что вообще душка-душка русский царь, ходит и вещает. Есть и такие люди. А.Венедиктов: Эти материалы должны быть а) публичны и б) убедительны Есть такие историки, которые считают, что всё есть заговор. Есть историки, как ты знаешь, которые считают, что Карл Великий – он же Фараон Эхнатон. О.Бычкова ― Да. А.Венедиктов ― Ну, вот, есть такая точка зрения, и они очень красивые всегда, и, конечно, всегда хочется опровергнуть и сделать открытие, быть первооткрывателем. Нормальному человеку хочется что-нибудь открыть. Вот, Владимир Владимирович открыл для российского народа, который про это вообще не думал, как ты понимаешь… Все знают: «Репин. О!» И даже никто не знал, что картина не называется «Иван Грозный убивает своего сына», а называется «Иван Грозный и сын его Иван», да? И то, что это художественное произведение (картина, я имею в виду), и то, что Иван несколько дней тяжело болел после этого, после встречи с папой и скончался, и папа рыдал… Но мы знаем, что папа всегда рыдал. Когда казнили каких-то бояр, он потом шел и каялся. Это тоже было в его характере. О.Бычкова ― Одно другому не мешало абсолютно. А.Венедиктов ― Одно другому не мешает. Поэтому мы присутствуем при научном открытии, которое объяснил какой-нибудь наш дорогой Владимир Ростиславович Мединский или кто-нибудь еще… О.Бычкова ― Которым тут же захотелось поделиться. А.Венедиктов ― Да. С Владимиром Владимировичем. Но Владимир Владимирович сделает так, что мы увидим, что скоро подпись под картиной Репина будет «Фейк Ньюс. Иван Грозный и его сын Иван». О.Бычкова ― «Иван Грозный не убивает своего сына». А.Венедиктов ― Да. И картина будет не убивает, а спасает, пытается спасти. О.Бычкова ― Оказывает первую помощь. А.Венедиктов ― Оказывает первую помощь, совершенно верно. О.Бычкова ― Да. И вообще и не рассматривайте это как сцены домашнего насилия абсолютно. А.Венедиктов ― Да, абсолютно. То есть, на самом деле, вот это – оно и было, на самом деле, таким образом. О.Бычкова ― Так еще из учебников страницы будут опять выдирать и закрашивать черной краской. А.Венедиктов ― Ну, я думаю, что сейчас переписывают. О.Бычкова ― Без проблем, да? А.Венедиктов ― Без проблем. Абсолютно. О.Бычкова ― Ну, время интернета, всё такое. А.Венедиктов ― Абсолютно, абсолютно. О.Бычкова ― Спасибо тебе большое. Это главный редактор «Эха Москвы» Алексей Венедиктов. Мы обрели уже, наконец, политолога Сергея Маркова, поэтому сейчас продолжим программу «Особое мнение».

Ссылка на источник