<
Матвей Ганапольский, Алексей Соломин, Андрей Позняков — Ганапольское. Итоги без Евгения Киселева — Эхо Москвы, 30.07.2017
Опубликовано в рубрике: Новости Москвы

 М.Ганапольский ― Мне рассказали, что один богатый купчик, обедавший в трактирах, решил показать крутизну. Он позвал хозяина и сказал, что хочет выйти, ибо уже пообедал. «Так идите, вон дверь», — сказал хозяин. «Нет, туда далеко, — ответил купчик, я хочу выйти здесь». И он указал на  стенку возле своего стола, деревянную стенку. И что думаете? Стенку пропилили, ибо он за все платил. Выпускники Академии МВД Волгограда вроде ничего не сделали. Просто шиканули на выпускной акции. А кому запрещено? Это же один раз. Они разъезжали по городу на внедорожниках, пережидали жару на яхте, а для завершения арендовали пентхаус одного из самых помпезных ресторанов. Ведется расследование. Смешно. Какое тут расследование? Оно ведь ничего не даст. Если вскладчину платить, то все джипы, яхта и пентхаус не так уж  дорого и стоит. Деньги у этих ребят есть, ничего они не нарушили, как и  молодые дипломаты. Помните, как они на дорогих иномарках оттянулись? Это было где-то год назад. Все они имеют право так себя вести. Ибо все они, то, что принято называть «золотая молодежь». Конечно, есть вопрос этики, ибо возникают такие вопросы: например, какое у нас будет будущее дипломатии и будущие работники правопорядка? Ну, одни будут как Лавров и Захарова, а другие как прокуратура и Следственный комитет и МВД. У каждого из них потом появятся свой джип, своя яхта и свой пентхаус в другой стране. Так что еще раз: вот увидите, ребята на самом деле ничего не нарушили. Они просто как взрослые, как все остальные. Соломин, Позняков, Ганапольский, звукорежиссер марина Лелякова. «Итоги недели без Евгения Киселева». Киселев будет в виде комментария. Приступим. А.Соломин ― Добрый вечер. М.Ганапольский ― «Событие недели». Здравствуйте. Я как-то неловко поздоровался. Здравствуйте, ребята. А.Соломин ― Нет, вы сделали это очень хорошо и очень ловко. А.Позняков ― Ловко. А.Соломин ― Это мы как-то неловко себя повели в этой ситуации. А.Позняков ― Не вписались. Но сейчас впишемся, ничего. М.Ганапольский ― Итак, «Событие», что у нас событие? А.Соломин ― Естественно, мы не могли пройти мимо этой замечательной, вкусной истории, — для кого-то грустной, может быть, — с Дмитрием Рогозиным, которого не пустили в Кишинев. Три года назад он  грозил, что на бомбардировщике будет мимо Румынии пролетать, что ли, или пролетать Румынию, не знаю. В этот раз Румыния взяла и дала ему оплеуху ответную – не пустила его самолет. Все бы  ничего, но это был не  частный самолет Рогозина и не военный самолет, и не государственный самолет. Это был рейс компании С-7, и на этом самолете находились еще и другие люди. Самолёт развернули, посадили в Минске, потому что до  Москвы с  тем уровнем топлива он долететь не смог. А Рогозин назвал румынскую сторону «гадами» и на этом отчалил в Москву. Ситуация не очень приятная, наверное, потому что вряд ли те граждане, которые хотели и ничего не подозревали о том, что вместе с Рогозиным они разделят эту участь, хотели приехать в Румынию, может быть, планировали отпуск, а тут им  такими окольными путями, — ой, не в Румынию, в  Кишинев, — а тут их окольными путями доставили туда собираться. Но с другой стороны… М.Ганапольский ― Прости, пожалуйста, но он же  там какую фразу сказал, когда приехал? Что он отомстит? Что он там сказал? А.Соломин ― «Ждите ответа, гады»  — он сказал. Говорят, кстати, — ой, что значит «говорят»? А.Позняков ― Он же говорит. А.Соломин ― Он же и говорит. А.Позняков ― Причем, не уточняя, когда это произошло. А.Соломин ― Министр иностранных дел румынский должен был пересесть… ну, как это называется? Транзит? Он  должен был в Москву прилететь для того, чтобы пересесть на другой самолёт и лететь еще куда-то, но изменил якобы свой маршрут, чтобы, не дай бог, никак с Москвой не связываться. Кстати, не только  Румыния не пустила самолет с Рогозиным. Ему еще и  отказали, — боюсь ошибиться, — в Будапеште, по-моему, приземлиться. М.Ганапольский ― Да. М.Ганапольский: Ребята на самом деле ничего не нарушили. Они просто как взрослые, как все остальные А.Соломин ― С одной стороны, если честно, я не очень понимаю. Да, Рогозин санкционная личность Я сейчас об этом скажу, это важно. Но если самолет просит посадки, — допустим, нужно дозаправиться для того, чтобы куда-то лететь то я не очень понимаю решение страны отказывать в этом. Потому что ведь вряд ли  г-н Рогозин тут же с трапа самолёта вскочит на лихого коня и помчится куда-то по степям бухарестским в обход погранслужбы. Ну, согласитесь, это как-то странно. М.Ганапольский ― А кто это знает? А.Соломин ― Вряд ли бы погранслужба его выпустила оттуда. И действительно, отказывать в посадке самолёта, мне кажется, это было странным, по меньшей мере. Но поступили, как поступили. А.Позняков ― Ну конечно, надо было пропустить в Кишинев, чтобы он прилетел туда, чтобы там самолет благополучно сел, чтобы Рогозин устроил там какой-нибудь скандал – его уже там поджидали националисты местные, чтобы дело закончилось мордобоем, чтобы он стал персоной «нон-грата» в  Евросоюзе в итоге. А.Соломин ― Я этого не говорил. А.Позняков ― И каким-то образом пересек Румынию, которая на него так обижена. А.Соломин ― Во-первых, то, что он будет делать в Кишиневе, не делала Румыния. Румыния поступила здесь строго по регламенту: у них есть сообщение, что на самолете передвигается санкционная личность, они отказывают ему в праве проехать. О,кей. Я здесь только спорю с тем, что самолету не дали сесть дозаправиться. Мне кажется это странным. Но может быть мы чего-то не понимаем. Но что мы точно понимаем… М.Ганапольский ― Вот обрати внимание на ту фразу, которую ты сказал: «может, мы чего-то не понимаем». Мы-то понимаем, но пытаемся, как Рогозин, выкрутиться из этой ситуации. Сейчас я поясню. А.Соломин ― То, что мы точно понимаем, это то, что Рогозин прекрасно знал о своем статусе. И воспользовался гражданским рейсом. М.Ганапольский ― А, он знал? Это важно. А.Соломин ― Ну, конечно. Он входит в санкционные списки, он знает об этом и знает, что его не рады. Его, между прочим, предупреждали и в Кишиневе, что его не  ждут. М.Ганапольский ― Можно я задам наивный вопрос? Дело в том, что он потом кричал, что Румыния подвергла опасности пассажиров. А чувак, который знает, что он в санкционных списках и который тихонечко, не на военном самолете, не на коне с шашкой, не на чем-то таком, а на пассажирском самолетике, аккуратненько, взяв билет, может быть даже не в бизнес-классе, летит вместе с пассажирами. И я даже позволю себе употребить – в иносказательном смысле – спрятавшись за спины обычных пассажиров. Вот это как? А.Позняков ― К этому еще добавлю, что меня поражает – добавлю, что, мне кажется, обманув очень многих. Потому что, если вы попытаетесь прилететь в какую-нибудь европейскую, зарубежную страну, воспользовавшись услугами авиакомпании, то на борт вас не возьмут, если вы находитесь в санкционных списках, если у вас по какой-то причине нет визы. М.Ганапольский ― Но это же компания С-7, эта компания не хочет завтра быть закрытой из-за крыс в самолете, или из-за того, что у них несвежая запечатанная вода. Вот вдумайтесь. Мне кажется, что в этой истории, как в капле воды или в тех бутылках с водой, которые стоят у вас на столе, — вот в этом вся российская политика. «Как Путин, так и я», «как царь, так и псарь». Пусть не обижается Рогозин – это просто поговорка такая. А.Соломин ― Мне кажется, что… М.Ганапольский ― Подождите. «Как царь, так и псарь» — все должно быть гибридно и с обманом. Он знает, что в санкционное списке. Ну, знает, чувак, что в санкционном списке. Он знает это, и он садится в самолет. На  «авось», потому что там женщины и дети. Ну, не осмелятся проклятые Румыны, «бронзулетки». Понимаете? Они же не осмелятся не пустить женщин и детей. Понимаете? А заодно и он, спрятавшись. Вот я думаю: он  мужчина? Он мужик? У него все есть. У него, может быть, его достоинство трёхметровой длины. У  него нет только одного: достоинства в другом смысле. И честь. И вернувшись, этот чувак говорит, что румыны подвергли. Понимаешь? Это то же самое, как с Крымом: забрали Крым, потому что захотели, а теперь: «Ребята, мы не понимаем, какие санкции? Вы чего? Это же нарушение, мы же мирно хотим». Это то же самое, что Донбасс: вперлись туда, сбили самолет и после этого: «Как? Да что с вами, почему санкции? Мы хотим выстраивать отношения». Это поразительно, ребята. Вот говорят, что когда Путин уйдет – что он когда-то уйдет, хотя в это уже тяжело верится, — хочу вам сказать, и это последнее в этой теме. Все говорят, что должен быть какой-то новый, который сдвинет политику, что-то такое сделает, и так далее. И многие говорят, что это может быть Рогозин – ну, потому что молодой, хватит уже пенсионеров, — согласитесь, много раз уже называлась его фамилия. Так вот и я тоже – было такое, когда меня спрашивали: кто, если не Путин? – во всяких интервью. Говорю: придет молодой, например, есть Рогозин. Мне говорят: Как Рогозин? Он же… Говорю: подождите, ребята, когда приходит другой человек, то каким бы он ни был идеологически накаченным, «единороссом», — неважно, кем, но вот таким, «путинообразным», — он все-таки другой человек. А теперь я понимаю: нет. Это деление почкованием. Перед нами человек, который делает ровно то же, что и его хозяин, Владимир Владимирович. Поэтому это просто клон. Вот почему вероятность того, что он будет президентом, абсолютно велика. Потому что ничего, чтобы не поменялось. И чтобы человек летел, прикрываясь женщинами и детьми, и когда его не пустили говорил, что это они подвергали опасности женщин и детей. При этом он знал, что он в санкционном списке. Вот какая удивительная история с Рогозиным. Давай зададим вопрос и еще чуть-чуть поговорим. М.Ганапольский: Рогозин не говорит, что он под санкциями. Он говорит, что просто развернули самолет А.Позняков ― Вопрос у нас для слушателей был такой: кто подверг пассажиров опасности: румыны, которые развернули самолет – как вы говорите? – с женщинами и  детьми на борту, тогда 660-06-64, или Рогозин, который воспользовался пассажирским рейсом, зная, что он является персоной нон-грата и человеком в санкционных списках — 660-06-65. М.Ганапольский ― И ещё одно важное замечание. Хочу вам сказать – вот сейчас Рогозин дает очень много комментариев по этому поводу. Они яркие, они эмоциональные, и так далее. Он говорит обо всем, только об одном не говорит: что он под санкциями. А.Соломин ― Так это все знают. М.Ганапольский ― Нет. Он не говорит. В его словах ситуация, что он просто сел в самолет и  из-за того, — по непонятной причине, что он летел в этом самолете,  — причина неизвестна, она неизвестна, он ее не называет. Как Путин не называет Навального. Он  не говорит, что он под санкциями – это очень важно. Он говорит, что просто развернули самолет. Знаете, какая интересная вещь? Они не понимают, что это серьезно. Вот то, что он полетел и думал, что это как-то пролезет  — они не понимают, что это серьезно. А.Соломин ― Мне кажется, что… М.Ганапольский ― Они не понимают, что к ним повернулись спиной и окружили флажками. Они не понимают. Поразительно. А.Соломин ― Но представьте, какая была бы красивая картинка, если бы он приехал в Кишинев и сказал: да, я под санкциями, но я надрал задницы всем тем, кто вводит эти бессмысленные санкции. Вот посмотрите: они действительно бессмысленные, ведь даже я, человек под санкциями, смог сюда прилететь. Представляете? Ради этого стоило рисковать, ради этого стоило идти на амбразуру фактически. Он же знал прекрасно, что правительственный самолет не пропустят, поэтому он сел в  пассажирский самолет. Дорогой Матвей, это политика, это политические деятели, которые очень много хотят о себе сказать, сделать то, что другим не удается. Понимаете? Потому что это Россия. «Тагил!»  — вот в этом духе. А.Позняков ― При чем тут Россия? Политика действительно. Не знаю, что там в голове у Рогозина, из чего он исходил. Но хочу обратить внимание на то, что и румынские власти, и – я уж не знаю, как в  Молдавии на всю эту историю отреагировали в деталях, вот румынские власти, между прочим, просто проигнорировали, не обратили внимание на то, что нарушаются права, я так понимаю, примерно 200, может быть, 250 пассажиров, которые совершенно честно приобрели билеты, получили все необходимые билеты для проезда? М.Ганапольский ― А при чем тут пассажиры? Эти пассажиры должны подать иск к авиакомпании С-7. Я не подстрекатель, пусть меня простит авиакомпания С-7, я совершенно не подстрекаю, чтобы они подавали иски. А.Позняков ― Ради того, чтобы одного человека не пустить? М.Ганапольский ― Еще раз: санкционный человек взошел на борт. А.Позняков ― Знаете, как можно было поступить? Можно было поступить очень просто, как поступают в такой ситуации. Человек прилетает в пункт назначения, и если там ему не рады, его разворачивают и сажают на обратный рейс. Самолет можно было посадить в Румынии, его можно было снять с рейса и пересадить, отправить в Москву. Можно было найти способ и не нарушить права 200 с лишним пассажиров. А.Соломин ― Секунду. Как вы посадите пассажирский самолет в  Румынии? Поднимите истребитель? Вы  истребителем посадите пассажирский самолет? Вы представляете, что после этого будет? Поднимутся «Искандеры» и будут пулять в Румынию. М.Ганапольский ― Нет, он имел в виду, что просто сел бы в самолет, и он бы был не пропущен. А.Позняков ― Диспетчер дает распоряжение и самолет садится. М.Ганапольский ― Да нет. Ну как? Вышли они все. Как не пропускают7Вошел он в какую-то зону, сел он в какой-то зоне. А.Соломин ― Так это в Кишиневе. М.Ганапольский ― Что – в  Кишинёве? А.Соломин ― Они летели в Кишинев. Это он  в Кишиневе бы сел и его бы не пропустили? М.Ганапольский ― Понял. Тут одна важная вещь. Почему мы сейчас занимаемся Румынией? Вот румыны не пустили – пожалуйста, пусть Россия подаст на них в  Международный суд в Гааге и выиграет это дело. Потому что действительно можно было что-то такое — не знаю, что можно было бы. Но давай не заниматься тем, как удобно устроить эту ситуацию. Ее невозможно удобно устроить, потому что первоначально Рогозин обманом решил наказать Запад. Знаете, он был как эти мотоциклисты, которые пытаются проехать в Германию. А.Соломин ― «Ночные волки». М.Ганапольский ― Не знаю, как называются эти чуваки. Ну, вот эти наши мотоциклисты. А.Позняков ― Понятно. М.Ганапольский ― Короче говоря, обманом. Только обманом, только  жульничеством. Прикидываемся простым и незаметным Рогозиным, а потом распальцовка, и так далее. А.Позняков ― А власти Румынии другой выход искать не стали. А.Соломин ― 16% наших слушателей говорят, что опасности пассажиров подвергли Румыны, а  84% полагают, что опасности пассажиров подверг Рогозин, который воспользовался пассажирским рейсом. И у нас есть второе событие. А.Позняков ― Второе событие — новые антироссийские санкции. Сенат США подавляющим числом голосов принял законопроект о новых санкциях. Документ очень интересно называется: «О противодействии противникам США». Там не только про Россию, там про КНДР еще идет речь. Но не суть Санкции. Которые осложняют жизнь энергетических компаний, мешают некоторым проектам России, в том числе, в  Европе, потому что это может воспрепятствовать сотрудничеству европейских партнеров России с США, — ту уж придется выбирать, кто важнее, важнее американские партнёры, или российские, — конечно, важнее американские. Страдает «Северный поток», страдают очень много проектов. Известно, что против этих санкций как будто бы была администрация президента США. Но администрация президента США. В конце концов, пообещала, что билль будет подписан. И в итоге мы видим, что президент США, Дональд Трамп, наш большой друг, как много нам про это рассказывали, фактически вынужден выступить против России и подписать то, что наносит ощутимый удар по нашим интересам – по всему миру, не только  в  США. А.Соломин ― Давайте зададим вопрос? М.Ганапольский ― Давайте зададим вопрос. Единственное, что я бы сразу сказал, что это наши догадки – что он »вынужден». А может быть от чистого сердца, кто его знает? А.Соломин ― С вашей точки зрения, Трамп предал Путина? Если да — 660-06-64, если нет — 660-06-65. Вы знаете, что Путин и Трамп совершенно недавно встречались, Трамп писал по этому поводу очень милые твитты, что ему эта встреча понравилась и что сам Путин, и он уверен, что многого с ним достигнет. И после этого таким вот финтом выкидывает эти санкции. Так вот, подписав этот билль, Трамп предал Путина? Если да — 660-06-64, если нет — 660-06-65. М.Г Анапольский ― И возникла пауза. Ну, что мне сказать? Я написал в  Фейсбуке грустный пост. И он был перепечатан на »Эхе». Я всю жизнь, детство мое прошло с  санкциями, и  умру я с санкциями. Потому что эти санкции на  30-40 лет. Россия же гордая, она же ни в чем не винится. Ну, она как Куба. Вот, значит, она такая и будет. Ну и будет как поправка «Джексона-Веника». Тут ничего не  скажешь. Многие говорят: вот что на самом деле хотят американцы, — вы знаете много статей по этому поводу, — что это защита их энергетических интересов, и так далее. Да, наверное, они хитрые жулики – всякое может быть. Только есть один нюанс: если бы не было Крыма и Донбасса, не было бы этих санкций. Многие говорят: «Россия попала под горячую руку»  — так не попадай под горячую руку, не ходи в горячее место. Поэтому меня здесь интересует не  Россия как Путинский режим, и чего он будет делать, — ничего он  не будет делать. Под санкциями ты ничего не можешь сделать. Страна будет стагнировать еще быстрее и еще хуже. Тут другая проблема – мне себя жалко. И вас жалко. Понимаете? Потому что вы хотели жить в нормальной, динамичной, веселой, устремленной в будущее стране. А будете жить в  Российской Федерации, где по телевизору 24 часа в сутки вам будут объяснять, какая плохая Америка, где воскрешат Бориса Ефимова, если вы помните, кто это такой. Помните? А.Соломин ― Нет. М.Ганапольский ― Ой, мэ, — с  кем имею дело? Это главный карикатурист. Борис Ефимов. А.Соломин ― А, да, знаем. М.Ганапольский ― Который в журнале «Крокодил» рисовал американцев. Опять все повторяется. Но дело в том, что я не хотел бы – вы мне в дети годитесь, — я не хотел бы, чтобы это вас коснулось. Потому что с этими уродцами, вместе с этими уродцами, которые довели страну до санкций, вместе с этими уродцами они широко предлагают вам разделить эту ответственность. И еще и проголосовать за них на предстоящих выборах президентских и парламентских. Мне очень жаль, ребята. Простите. М.Ганапольский: То, что Рогозин полетел и думал, что это как-то пролезет, — они не понимают, что это серьезно А.Позняков ― Я вам на это могу ответить словами, что все-таки лучше санкции, чем война, пусть даже холодная. М.Ганапольский ― Так это и есть холодная война, что ты такое говоришь? А.Позняков ― Нет еще у нас холодной войны. М.Ганапольский ― Как это – нет? А.Позняков ― Нет еще гонки вооружений. М.Ганапольский ― Соловьев и  Киселев это холодная война, или нет? А.Позняков ― Соловьев и Киселев это оружие против собственного населения. Соловьев и  Киселев это воздействие на нацию. М.Ганапольский ― Это и есть холодная война. Почитайте, пожалуйста, что это такое. А.Соломин ― А я хотел сказать, что телевидение в России итак очень веселое. М.Ганапольский ― О, да. Как и власть. А.Соломин ― И власть очень веселая. И жизнь в России очень веселая. М.Ганапольский ― Что там с голосованием? А.Соломин ― 22% наших слушателей считают, что Трамп предал Путина и  78% так не считаем. Делаем перерыв на новости и рекламу и через пять минут вернемся в программу «Ганапольское». НОВОСТИ М.Ганапольский ― Соломин, Позняков, Ганапольский и Марина Лелякова. Продолжаем, идем дальше? А.Соломин ― Да, у нас сейчас «Герой недели». А.Позняков ― Помните, была удивительная, интересная, замечательная история с появлением новой научной дисциплины, по которой теперь можно защищать научные диссертации? Дисциплина называется «Теология», и диссертации действительно защищаются, и первым кандидатом теологии стал протоиерей Павел Хондзинский. Очень много критики было в  адрес его научной работы, было много отрицательных отзывов, тем не менее, он защитился, использовав в качестве научного метода личностный опыт веры. Несколько биологов не смогли стерпеть такого отношения к науке и решили подать апелляцию – три доктора биологических наук — Владимир Алешин, Юрий Панчин и Александр Кузнецов подали жалобу в  Министерство образования и требуют отменить присуждение научной степени кандидата теологии Павлу Хондзинскому. А.Соломин ― И мы их сделали героями. М.Ганапольский ― А почему? А.Позняков ― Потому что эти люди защищают науку вопреки, между прочим, общему тренду. Хочу напомнить нашим слушателям, которые не знают, хотя думаю, что многие знают, — о том, что наша наука очень сильно зависит от государства, от чиновников. И услышать оппозиционные выступления какие-то публичные, или какие-то действия против «линии партии» в науке очень сложно. Это действительно каждый раз очень серьёзный риск нарваться на серьезные проблемы. Потому что тебе однажды заблокируют возможность стать начальником кафедры, заведующим кафедры, однажды тебе заблокируют какие-нибудь проекты. Ты можешь очень серьезно испортить жизнь не только себе, но и своим коллегам, и можешь подорвать свои научные проекты. Тем не менее, три доктора биологических наук оказались людьми, которым принципы научной методики, принципы научного познания гораздо важнее всех этих соглашательских позиций. И они выступили открыто и публично против того, чтобы в качестве научного метода – в данном случае официальная высшая аттестационная комиссия признавала личный опыт веры. Потому что, если развивать дальше эту логику,  — у меня тоже есть личный опыт веры, у Соломина есть личный опыт веры, у  вас есть личный опыт. М.Ганапольский ― А место уже занято. Извини. А.Позняков ― Конечно, да. И мы со своим личным опытом веры можем написать прямопротивоположные диссертации и станем кандидатами. А.Соломин ― У  меня такой опыт. А.Позняков ― И все станем великими учеными, если будем достаточно хорошо обласканы руководством и найдем достаточно влиятельных сторонников того, чтобы мы защитились. А.Соломин ― И это очень правильно. М.Ганапольский ― Зададим вопрос, а  потом обсудим. А.Позняков ― Как вы считаете, дорогие радиослушатели, надо ли преследовать теологов-ученых? В смысле, выдавливать их из научного пространства – пусть они остаются у себя в храмах, а не вылезают, как тут пишут в  интернете: «попы полезли в церкви, храмы, университеты, вот и в науку залезли». Если вы считаете, что нужно преследовать теологов — 660-06-64, если нет — 660-06-65. А.Соломин ― Под словом «преследовать» мы понимаем не уголовное преследование и не преследование на улице. Речь идет о том, чтобы ученое сообщество само пыталось… ну, вопрос о том, должно ли ученое сообщество критиковать теологию в принципе, или не должно. А.Позняков ― Выдавливать из научного мира. Как ненаучную дисциплину. А.Соломин ― И имейте это в виду, когда голосуете. Мне кажется это очень правильно, что именно ученые начали этот разговор. Потому что ну кто я такой? Я могу, конечно, высказаться по любому поводу, но мое мнение в отношении теологии как науки не будет компетентным. А люди, которые знают, что такое наука и, собственно, с этим работают, они и должны следить, как мне кажется, за тем, чтобы это понятие не  было… Что такое, Матвей Юрьевич? Как будто вы хотите сразу мне… М.Ганапольский ― Нет. Хочу сказать про опыт. Опыт «фашистской страны», Украины. В Украине, в городе Львове, и есть его отделение в Киеве, есть Католический университет. Дело в том, что в  Украине много церквей, они не запрещены, никакая Церковь не преследуется. Поэтому тут всякие Церкви, они строят свои церкви невероятной архитектуры, очень красиво. И есть Католический университет. И в этом университете защищают диссертации, да. Только не в Академии наук. Дело в том, что на Украине точно так же Церковь отделена от государства. Поэтому у них там своя защита диссертаций. Может быть, да, так же  и называется, «доктор теологии», — да, пожалуйста. Те же буквы, обозначающие «докторанство», «докторство». Но дело в том, что никому даже в голову не приходит, что Академия наук Украины, там, где физики, где химики, биологи  — что они могут вот такой «опыт веры» — вот такая история. И эти люди не просто «герои». Они дважды герои, — о которых мы говорим. Они, во-первых, нарушили, что должны были сделать все те же правозащитники, все тот же Навальный, все тот же другой Навальный, или третий, — что они должны об этом говорить, или Невзоров в »поповедении» должен надрать им попу. Понимаешь? Они вдруг спросили себя: мы учёные. Или нет? Это наша Академия наук. Или завтра там будет замер флюидов и  воздействие на душу человека флюидов черепа какого-то святого и его косточки? А.Соломин ― А почему вы думаете, что так будет? М.Ганапольский ― Как? Ну, сейчас же дали научную степень за воздействие? А.Соломин ― А при чем тут это? М.Ганапольский ― За опыт. Ученую степень Российской академии наук. Я прав, или это шутка? А.Позняков ― Да, получается степень богословия. М.Ганапольский ― Дело здесь не в этом. Теория чем-то поверяется. Вот как эту теорию, чем ее поверить? А.Позняков ― Только опытом веры. М.Ганапольский ― А, опыт есть? А.Позняков ― Это опыт веры. М.Ганапольский ― Короче, ребятки, давайте не тратить времени. А.Соломин ― Давайте я подведу итоги. М.Ганапольский ― Трудно переоценить, что сделали эти ученые. Они не просто защищают свою Академию наук. Они всех нас защищают от того, что скоро мракобесие – я не хочу сказать, что диссертация этого человека мракобесна. Нет, просто это идеализм, это метафизика, но это не имеет отношения к науке, которая поверяется опытом, измерениями, и  так далее. Они просто защищают, что это могло измениться, что каждая вторая диссертация будет «опытом веры». Или «опытом безверия». Это невероятно  — то, что они сделали А.Соломин ― Подведу итоги голосования. 79% слушателей говорят, что теологов преследовать со стороны ученых нужно, и  21% так не считают. И сейчас у нас будет рубрика «Редиска недели». М.Ганапольский ― «Редиска недели». А.Соломин ― «Редиской недели» мы сделали на этой неделе президента Украины Петра Порошенко. И мне кажется, что Пётр Порошенко в определенном смысле начинает походить на  Владимира Путина. И что самое такое странное – он использует практически под копирку многие меры, которые уже внедрены в России. Ну. Например, вспомните не так давно – это и блокировка социальных сетей, российских сайтов российских компаний. А сейчас, например, это лишение гражданства Михаила Саакашвили. Которое происходит, кстати, через неделю после того, как Россия, по этой же причине, лишила гражданства Демьяна Кудрявцева – тоже из-за предоставления неверных сведений. Совершенно могут быть разные мотивы у них, но по форме очень совпадает. И когда, я помню, у нас как-то была Марина Баронова в эфире, и я предложил ей выбрать, кого бы она, скорее, поддержала, Порошенко или Путина, она сказала, что Путина – я сейчас перефразирую, как я ее понял: оба одинаковые, но  Путин хотя бы первичнее. Порошенко действительно становится… я не могу сказать, что он становится диктатором – вряд ли, до того еще долго, но он, мне кажется, понял, что эффективный способ управления государством в критический период особенно, это тот способ, который демонстрирует Путин. И какие-то части этого метода управления он пытается использовать. Видимо, судя по всему. Но мне кажется, что это неправильно, потому что Путин в этом смысле будет его опережать, потому что «он первичен» и  хитрее. Он делает гораздо более тонким способом. А результат один. М.Ганапольский: Можно было найти способ и не нарушить права 200 с лишним пассажиров А.Позняков ― Ты так говоришь, как будто бы он пытается все подходы Путина пытается в той или иной мере реализовать. Он лишь взял и использовал понятный, абсолютно естественный метод, который используется в самых разных странах – обратился к  формальной стороне вопроса, зацепился за  какие-то формальные, с точки зрения его подчиненных, нарушения. И с помощью этих формальных нарушений удалил своего политического оппонента с политического поля надолго, а может быть, даже  и навсегда. А.Соломин ― Вот по поводу формальностей, в том числе, послушаем Евгения Киселева. Он подготовил реплику как раз о кейсе Порошенко и Саакашвили. Е.Киселев ― Итак, — президент Украины Петр Порошенко своим указом лишил экс-президента Грузии и экс-губернатора Одесской области, а ныне своего жесткого критика, Михаила Саакашвили, украинского гражданства. Я не буду сейчас комментировать различные политические аспекты этого события, обсуждать всевозможные версии, почему и зачем украинский президент сделал это. В особенности, версии откровенно конспирологические – например, о том, будто на самом деле все это лишь спектакль, затеянный по обоюдному сговору для того, чтобы реанимировать пошатнувшуюся популярность Саакашвили в Украине, Или – другая версия – чуть ли не по указанию Вашингтонского, либо Брюссельского обкомов, где у Саакашвили, будто бы, появились могущественные недоброжелатели. Сейчас я хочу сосредоточиться исключительно на юридической стороне вопроса. В законе о гражданстве Украины есть статья 19, на которую, кстати, ссылается государственная миграционная служба Украины в своём заявлении. А в отсутствии опубликованного текста указа президента, это единственный официальный документ о лишении Саакашвили украинского гражданства. Действительно, в  ст.19 этого закона есть п.2. В нем описываются основания для потери гражданства Украины. И в этом пункте – внимание – ясно сказано, что основанием для потери украинского гражданства, приобретенного на основании ст.9 этого закона, является «обман, сознательное предоставление неправдивых сведений или фальшивых документов». Идем дальше, Обращаемся к этой самой ст.9 Закона о гражданстве Украины. В ней описывается порядок принятия в гражданство Украины и  там говорится буквально следующее: «В гражданство Украины не принимается лицо, которое – первое – совершило преступление против человечества или осуществляло геноцид», — это не про Михаила Саакашвили. Второе: «осуждено в  Украине к лишению свободы за совершение тяжкого или особо тяжкого преступления до погашения или снятия судимости», имеется в виду, что если судимость снята или погашена, то бывший осуждённый может быть принят в гражданство Украины. Но все это, опять-таки, тоже не про Михаила Саакашвили. И, наконец, третье: «не принимается в гражданство Украины лицо, которое совершило на территории другого государства действия, которые признаны законодательством тяжким или особо тяжким преступлением». На тот момент, когда Саакашвили получил украинское гражданство – а было это 30 мая 2015 года, — никаких вступивших в силу приговоров суда в отношении Саакашвили не было. В законе ничего не говорится, кстати, про то, что в гражданство Украины не может быть принято лицо, против которого ведутся те или иные следственные действия  — как в случае с Саакашвили. Кроме того, уместно напомнить, что о  попытках новых властей Грузии выдвинуть против Саакашвили разного рода криминальные обвинения, было широко известно общественности. Ни в Европе, ни в США эти попытки не были встречены иначе, как политически мотивированное преследование. Это уже не говоря о том, что Украина взяла на себя определенные международные правовые обязательства не создавать ситуаций, в результате которых физическое лицо оказывается в статусе апатрида, то есть, лица без гражданства. А в случае с Саакашвили именно так и происходит. Короче, — ясно, что Саакашвили будет оспаривать указ президента и соответствующее решение государственной миграционной службы в судебном порядке. Ясно, что найдутся грамотные юристы, которые в этом будут ему помогать – как отстоять решение о том, что Саакашвили больше не является гражданином Украины по закону, представить себе трудно. И  я опасаюсь, что скандал вокруг всего этого только начинается. А.Соломин ― Это Евгений Киселев со своей репликой. Будем голосовать по этому вопросу, или сразу перейдем к следующей теме? М.Ганапольский ― Давай перейдем сразу к следующей теме. А.Соломин ― Тогда у нас сейчас «Не в фокусе». А.Позняков ― А  в »Не в фокусе» у нас совершенно замечательная история. На самом деле, с одной стороны, если вы к ней подойдете, вам покажется, что это какая-то региональная частная проблема, а  с другой стороны это глобальный вопрос отношения к праву, законности, безопасности  — есть целый ряд аспектов. Итак, на  нескольких станциях метрополитена Петербурга провели, как в СМИ это называют, «эксперимент» — со сплошным досмотром пассажиров на входе. Как это выглядело: люди проходили через рамки металлоискателей, они были очень чувствительные и срабатывали моментально, пищали. И тут же каждого, поскольку каждый пищал, просили положить вещи на ленту энтероскопа, либо досматривали с помощью ручного металлоискателя, как это делают в аэропорту. Естественно, это были самые малолюдные станции, но, тем не менее, скопились огромные очереди, где-то длиной до сотни метров. Особенно было тяжело в  «часы пик». Впоследствии, буквально на следующий день выяснилось, что на самом деле администрация метрополитена никакой не  эксперимент проводит, а решила все-таки исполнить буквально, дословно и четко постановление правительства о том, как действительно необходимо проверять пассажиров на общественном транспорте. И связано это с тем, что на самом деле многочисленные штрафы выписывали сотрудникам метрополитена и всей организации в целом. И уже достали, буквально достали, — чувствуется усталость в  словах начальника метро Владимира Горюгина. Но, правда, он подчеркивал, что это не итальянская забастовка, как многие хотели бы это назвать – ни в коем случае. А лишь исполнение закона, каким бы абсурдным его ни называли журналисты и пострадавшие пассажиры. И конечно, у нас возник вопрос о  безопасности. А.Соломин ― Так. А.Позняков ― И мы хотели поставить его на голосование. Рамки металлоискателей, особенно после всех терактов и всего, что было,  — рамки металлоискателей вас успокаивают  — 660-06-64, или нервируют  — 660-06-65? А.Соломин ― Мне кажется, что, безусловно, это действительно итальянская забастовка. Это действительно  — ну, просто она так не называется, чтобы ни с кем не ссориться. Ну, сделали предписание. Вообще питерское метро многие критиковали после этого теракта, признавали несоответствующим уровню безопасности. А способов обеспечения безопасности не предложили. И руководство метрополитена пользуется теми способами. Которые придумали еще чуть ли на заре перехода из  каменного в Бронзовый век, — я имею в виду рамки металлоискателей, самое очевидное. Ну и самое очевидное  — угроза для пассажиров. Это же создание очереди перед рамками металлоискателей. Ничего не нужно террористу большего и лучшего, чем очередь перед рамками металлоискателей. Террорист идет туда, где люди, где больше людей. Он хочет, чтобы количество жертв было как можно более высоким. В Израиле давно уже решили эти проблемы и по-умному поступают в вопросе обеспечения безопасности – возьмите, как аэропорт работает. И есть многие другие практики. Думаю, что и в России, в  Москве тоже уже этими практиками пользуются, что мешает поделиться? Знаете, что мешает? Предписания. Бумажные предписания: вы нарушили, вы должны заплатить штраф, вы должны сесть в тюрьму, потому что неверно организовали работу безопасности. А.Позняков ― А что, правил не должно быть? Каждый должен сам придумывать, как ему обеспечить безопасность на своем объекте? Так я придумаю себе свои меры безопасности. М.Ганапольский: Прикидываемся простым и незаметным Рогозиным, а потом распальцовка, и так далее А.Соломин ― По  умному нужно подходить к этому. Не ты должен сидеть и писать бумажки. Должны профессионально работать. Не просто комиссию создать для того, чтобы эти правила написал какой-нибудь Вася Пупкин, а должны приехать коллеги из Москвы. В Москве метро отвечает требованиям безопасности? Возьмите этот опыт. Приезжайте в Москву, спросите: москвичи, как выделаете свое метро безопасным? А.Позняков ― Так в Москве метро тоже не  отвечает правилам безопасности, в этом и проблема. Правительство выпустило постановление, в правительстве сидят специалисты, они все сделали. Вот так это и должно работать. М.Ганапольский ― Я помню один эфир, там было недовольство, почему так. На что ведущий – а он все время спрашивал гостя, «почему так? Это же безобразие» и топал ногами. На что гость ответил: таков закон, давайте говорить о том, что нужно изменить закон. Мы с вами рассматривали две истории. Первую про биологов, которые выступили против теологов, и эту историю. Там люди не пошли бить физиономию священнику, который отстаивал и защитил чего-то там. А.Позняков ― Теперь ученому. М.Ганапольский ― Да, теперь ученому. Они поставили вопрос ровно тот, который поставил сейчас Соломин: а что сделали уважаемые сотрудники метрополитена Петербурга? Они сделали как Путин санкции: против своих. Хорошо. Вот они поставили эти рамки, там скопилась очередь в сто человек. И что они этим показали? Что выполнить предписание невозможно? Да, они это показали, что дальше? Они устроили там пикет? Вы скажете: нет, конечно, ничего они такого не делали. Да, они ничего не изменили. Я даже сомневаюсь, что есть какая-то бумага официальная в метрополитен России, в  какое-то его руководство о том, что давайте пересмотрим эти правила. Я уверен, что нет ходатайства. Может быть, оно есть, ходатайство самого метрополитена в  правительство г-на Медведева: давайте менять правила. Уверен, — ничего правительство про это не знает. На какой-то станции поставили металлоискатели. Если спросить сегодня Медведева, Он скажет: была очередь? А что поставили два металлоискателя? Надо было поставить 22, у нас что, нет металлоискателей? Вот мы видим два подхода. Первый подход: сделать что-то такое, чтобы не изменилось ничего. А второй – ставить вопрос принципиально для того, чтобы и изменение было принципиальное. Как сказал 7господин Соломин. А.Соломин ― И одно маленькое объявление. Те голосования, которые мы сегодня проводили, продолжают идти в  Телеграм-канале «Эхо Москвы»  — смело подписывайтесь и можете оставить свое мнение и там. М.Ганапольский ― Соломин, Позняков, Ганапольский, Марина Лелякова звукорежиссёр. «Итоги недели без Евгения Киселева», спасибо, встречаемся через неделю. А в среду, не забудьте, украинская программа в  16.00.

Ссылка на источник

admin @ 5:00 дп

Извините, комментарии сейчас закрыты.