Е.Канакова ― 15 часов и 6 минут в Москве, начинается программа «Персонально ваш». Здесь с вами Яков Широков. Я.Широков ― Здравствуйте. Е.Канакова: Я ― Екатерина Канакова. И сегодня персонально ваш экономист Сергей Алексашенко. Здравствуйте. С.Алексашенко ― Добрый день, здравствуйте, Яков, здравствуйте, Екатерина. Я.Широков ― Ну и, конечно же, как понимаете, Первый вопрос про Серебренникова. Вот, вы уже прокомментировали, что не берите деньги у Путина. А у кого брать? С.Алексашенко ― Яков, такой, знаете, сложный вопрос. В конце социализма, на самом деле, не то, что в конце, в 80-е годы, в конце 70-х, в 80-е годы польская творческая интеллигенция просто договорилась и не брала деньги у государства. Жить тяжело, да, мучиться. Ну, реально тяжело выживать. Но не брали деньги у государства. Да? И оставались честными и, в общем, как-то не шли на компромисс с совестью. Вот. И выжили. И выжили. Да? И, в общем, даже как-то польское искусство того времени – оно, в общем, не очень плохое было, как оказалось, да? Вот. Понимаете, ну, с волками жить, по-волчьи выть. Вот, нельзя брать деньги у Путина из российского бюджета, и при этом его ругать. Вот смотрите, я захожу, там, на сайт… Я.Широков ― Ну, его, вроде, не ругал. С.Алексашенко ― Да подождите. Ну, подождите. Вот смотрите, вы знаете, есть такая радиостанция «Эхо Москвы»? У нее есть сайт, где всякие разные люди могут свои блоги размещать. Вот, 5 марта 2015 года Кирилл Серебренников пишет: «Театр – это территория свободы, поэтому нечего в пост в театр ходить». Да? Вот, в это же время он там дает интервью и говорит: «Всё прогнило, протухло, изъелось коррупцией, чудовищной ложью, воровством и цинизмом». Ну, послушайте, вот, ты или берешь деньги, или говоришь такие вещи. Ему показали, что, первое, театр – это точно совершенно не территория свободы («Это тебе показалось, парень. Это тебе казалось. Это ошибался, заблуждался»). Вот. И второе: «Ну, уж если всё прогнило, мы тебе покажем, всё или не всё. Вот, кое-что не прогнило». Да? И Следственный комитет работает. Помните эту фразу Путина «Дураки»? Ну, он же почему сказал «Дураки»? Ну, потому что они пришли, всех напугали, артистов там чуть не положили на пол, да? Я.Широков ― Держали, несколько часов не выпускали. С.Алексашенко ― Ну, а где громкие посадки-то? Вот, чего ради приходили ребята? Я.Широков ― То есть вы думаете, именно про это, да? С.Алексашенко ― Ну, конечно! А вы чего думаете? Это что, типа, у нас есть какие-то неприкасаемые? Нет у нас неприкасаемых – у нас все прикасаемые. И Серебренников прикасаемый, и девушка, идущая по улицам Москвы, прикасаемая. У нас все прикасаемые. У нас нет неприкасаемых. И не всё прогнило в датском королевстве. Вот, знаете, надо напугать, надо показать. Ведь, в принципе, вот, ну, я так думаю, что, в общем, зная немножко Кирилла, что вот если вы ему так позвонили бы и сказали «Кирилл, вы знаете, вот там в такой-то день надо там в суд прийти – мы будем рассматривать ваше дело. Только вы там никому не говорите, шум не поднимайте, да? И, вот, мы там поговорим, меру пресечения будем выбирать через адвоката». Е.Канакова ― Сергей Владимирович, но напугать и показать – это одно, а посадить или домашний арест дать – это другое. С. Алексашенко: Нет у нас неприкасаемых – у нас все прикасаемые С.Алексашенко ― Ну, еще не дали. И суда еще, слава богу, не было, да? Е.Канакова ― Но может! Но может это грозить. С.Алексашенко ― Не, у нас в стране всё может быть. У нас в стране вообще всё можно. У нас в тюрьме могут убить человека, что неоднократно случалось. Поэтому давайте, вот, мы всякие страшные сценарии рассматривать не будем. Могут посадить, могут под залог отпустить, могут под домашний арест, могут под подписку о невыезде. Е.Канакова ― Надеемся на лучшее, готовимся к худшему. С.Алексашенко ― Нет, худшее уже состоялось, подождите, Екатерина. Худшее уже состоялось, да? Вот, Кирилл Серебренников задержан. Да? Он арестован. И, там не знаю, там один-два дня он проведет сейчас в СИЗО. Ну, там сколько у нас уже это было? 17 лет назад, да? Владимир Гусинский 3 дня в СИЗО провел, и как-то вот сразу его взгляды на жизнь изменились. Может быть, и Кирилла Серебренникова там сейчас пару дней подержат, и у него взгляды на жизнь изменятся. Я.Широков ― Ну, у Гусинского, все-таки… С.Алексашенко ― Да мне жалко его. Я.Широков ― У Гусинского был канал, который хотели отнять. А что должны отнять у Серебренникова? Е.Канакова ― Репутацию? С.Алексашенко ― Ну, нет, репутация – знаете, это тяжело отнять. Все-таки, знаете, художника легко обидеть, а, вот, репутацию художника отнять тяжело. Вот. Я думаю, что его реально хотят поставить перед выбором, его лично, да? «Вот, парень, или берешь деньги, или говоришь. Ты реши, чего, ты реши, в какую игру играешь». Да? И если ты хочешь брать деньги и заниматься творчеством как художник, вот тогда молчи. Сейчас пойдешь на сделку со следствием, скажешь, что виноват, что бес попутал. Ну, подумаешь, какая-нибудь сумма, усушка, утрушка. И вообще, ну там знаете, Бюджетный кодекс очень суровый, очень жесткий, а тебе нужно было срочно какие-нибудь декорации нарисовать, костюмы закупить для спектакля. Ну, обналичили. И вообще, вы знаете, там вот были бюджетные деньги, а еще на том же счете были не бюджетные деньги, которые спонсоры дали, бюджетные вообще-то мы туда не тратили. Ну, знаешь, там это самое, отпустим там под амнистию, не знаю там, 2 недели условно, штраф. Решим проблему. Я.Широков ― Ну, это разводка же. Это разводка. С.Алексашенко ― Нет, нет. Е.Канакова ― Шантаж? С.Алексашенко ― Нет, Яков, это не разводка. Это не разводка. Это, знаете, такой, экзистенциальный выбор: вот, ты реши, по каким правилам ты будешь жить. Е.Канакова ― По нашим или по нашим. С.Алексашенко ― Да, да. Е.Канакова ― Прекрасный выбор. С.Алексашенко ― Нет, ты хочешь жить по понятиям или по закону? Вот, знаете как? Известная же фраза «Друзья всё, врагам закон». Вот, ты реши, ты друг или ты враг? Вот, если враг, то по закону. По закону. И малейшее нарушение закона – оно будет караться. Ну, собственно говоря, вот там с Никитой Белых то же самое, да? Вот, враг и, пожалуйста, уже там сколько? 15, там, 14 месяцев сидит? Е.Канакова ― К нему чуть позже перейдем. Сергей Владимирович, хочу спросить. Теперь всем людям, которые берут деньги у Путина, может грозить такая судьба как у Кирилла Серебренникова? Ведь, мы знаем, что не только… Вообще в нашей стране может быть всё. Не только могут посадить тех, кто берет деньги у Путина, но вообще любого. С.Алексашенко ― Ну, в России давно, да, известно, что от сумы и от тюрьмы не зарекайся. Ну, я думаю, что правила, вот, понятия современной России – они следующие: ты живи или по закону, или по понятиям. Или ты друг, или ты враг. Вот, берешь деньги, значит, живи по понятиям. Е.Канакова ― То есть из крайности в крайность? С.Алексашенко ― Нет: или-или. Или черное, или белое. Нет, третьего не дано. Вот, ты решении. Нет, ты можешь или так, или так жить, да? Но ты знай, что если ты согласился жить по закону, то малейшее нарушение закона будет для тебя, там, будет караться со всей строгостью революционного закона. Да? А если ты хочешь там юлить, то вспомни фразу Феликса Эдмундовича Дзержинского: «То, что вы еще не сидите, это не ваша заслуга, а наша недоработка». Вот, к чему относилась фраза «Дураки»: «Ребят, вот, сначала доработайте, доведите дело до конца, а потом уже приходите и сразу с посадками». Вот, они немножко поработали, там, 2 месяца, и пришли с посадками. «Исправились. Владимир Владимирович, всё как сказали, как учили». Е.Канакова ― Сергей Владимирович, Евгений из Пензы пишет: «Эх, бежать надо было! Неужели не ясно?» Вот, побег или так называемая миграция решила бы проблему? Я.Широков ― Почему так называемая? Миграция. Е.Канакова ― Миграция решила бы проблему? Я.Широков ― Эмиграция. Е.Канакова ― Да, эмиграция. С.Алексашенко ― Нет, это, все-таки, Яков, это беженство. Вы знаете, есть такая филологическая разница (ну и она содержательная разница), есть беженец, а есть эмигрант. Да? Вот, если бы Кирилл Серебренников сказал «Вы знаете, ребят, не интересно здесь в России ставить. Артисты не хотят хорошие идти, денег я не могу поднять. А, вот, мне в Германии предлагают там театр, мне предлагают бюджет на 3 года вперед на 10 постановок в год. Вот, я поехал. Вот я сейчас там буду ставить один за другим спектакли, там, в Берлине, во Франкфурте и так далее». Вот это эмигрант, да? То есть он едет, понимая, как он там будет жить, надеется, что будет лучше жить, да? А если ему говорят «Кирилл, вы знаете, вот мы сейчас там вас, это, арестуем, у вас есть 24 часа, чтобы из Петербурга, где вы сейчас находитесь, доехать до финской границы, ее пересечь и там остаться». Да? Вот, когда человек бежит от обстоятельств, это беженец. С. Алексашенко: Художника легко обидеть, а вот репутацию художника отнять тяжело Я не знаю, говорили, намекали на это Серебренникову, не намекали? Говорили прямо или не прямо? Что там? Ну, мы же не знаем всех этих обстоятельств дела, да? Поэтому… А дальше там каждый решает для себя, да? И здесь уже там вопросы и репутации, и своей безопасности, и вообще твои оценки риска. Ну вот там, Мальцев всё понял и уехал. Ходорковский не понял и отсидел 10 лет. Гусинский сначала сел на трое суток, потом всё понял и уехал, не возвращается. Я.Широков ― А Чичваркин, кстати, он понял или он сбежал? С.Алексашенко ― Чичваркин понял и сбежал. Ну, то есть воспользовался возможностью и сбежал. Ну, собственно говоря, можно прочитать историю его бегства. Я.Широков ― Я читал как раз. С.Алексашенко ― Сбежал. Нет, он сбежал, да? Ну, то есть я не знаю там, дали ему возможность… Ну, судя по тому, что с ним… Ну, как сказать? «Боролись» — неправильно, да? по большому счету, его хотели ограбить, ну, в общем, такие, достаточно рядовые милиционеры, там какие-нибудь очередные полковники Захарченко. Да? То я думаю, что там как раз ему повезло и он убежал, да? Е.Канакова ― Хорошо. Опять же, пишут нам наши слушатели: «Странно, что для адвоката был неожиданным арест Серебренникова. А действительно, это было неожиданно или ожидаемо, вот, с учетом того, что у Кирилла Серебренникова забрали загранпаспорт? То есть получается, они боялись, что он может убежать и это могло предвещать?.. С.Алексашенко ― Ну, следствие не обязано, следствие не обязано информировать адвокатов. Я.Широков ― Нет, а для вас? С.Алексашенко ― Ну, послушайте, у нас не было ни одного случая, чтобы следователи, там, правоохранители, силовики приходили задерживать или арестовывать кого-то, а перед этим звонили адвокату и говорили: «Приходите, мы вас сейчас задерживать будем, вашего пациента, клиента». Нет, ну, слушайте, не для этого. А как же тайна следствия, а как же там это самое, испуг, а как же неожиданность? Нет, ну, слушайте, это никто и не собирался этого делать, вызывать адвоката. Ишь чего! А, может, человек там в момент задержания попадет в прострацию, чего-нибудь расскажет, в чем-нибудь сознается. Как это? Признание вины – царица доказательств. Ну, это же всё делается осознанно, да? Вот, человека взять на испуг, человека попытаться сломать в экстремальной ситуации. Какой адвокат? Вы что! Вы еще скажите, реанимобиль туда рядом поставить (а вдруг у него сердечный приступ как у Мальцева случится). Я.Широков ― Сергей, ну вот скажите, ну вот когда вы прочли, для вас это было неожиданным или, все-таки, где-то в голове, в глубине мысль была такая шальная? С.Алексашенко ― Ну, я 2 к одному ставил, что Кирилла задержат так или иначе. Ну, судя по тому потоку информации, который шел, вот, судя по тому, что рассказывали о судебных заседаниях с участием сотрудников, то есть работников «Седьмой студии», мне казалось, что крайне ну так, сильно маловероятно, что Серебренникова не будут задерживать, да? Но я, правда, думал, что это произойдет как-то в более такой, цивильной форме, без грубой физической силы, что называется, вот такой. Я.Широков ― Я напоминаю, что можно присылать свои вопросы к нам в эфир. Это +7 985 970-45-45 – по телефону, или через Twitter-аккаунт @vyzvon в интернете. Слушайте, вот интересный момент. Сегодня появились сразу несколько статей, ну, грубо говоря, скажем так, в желтой прессе о том, что Серебренников – у него рыльце-то в пушку было, как утверждают авторы этих статей. И что тендеры выигрывали компании, с ним связанные, и щетку тут зубную для какого-то спектакля за 1400 рублей ему припомнили. Вот, что это такое? Это уж заготовленный такой экспромт, грубо говоря, рояль в кустах? Или, действительно, все-таки, было, за что? С.Алексашенко ― Яков, ну, смотрите. Во-первых, я думаю, что если желтая пресса начала это писать и факты, и цифры, то, скорее всего, это называется «утечка материалов следствия», да? Сливной бачок. Ну, да. У нас же как? У нас, знаете, у нас есть тайна следствия в стране по закону, но она работает почему-то только в одну сторону – она работает на людей, которые находятся по другую сторону стола. А, вот, следователи зачастую и сами рассказывают. Иногда там начальнику в лице президента или председателя Следственного комитета. Иногда просто сливают в желтую прессу. Ну, вот, собственно говоря, это у нас такая тайна следствия… Е.Канакова ― Ну, естественно, то, что им выгодно, сливают. С.Алексашенко ― Ну, иногда они там дезинформацию запускают. по-разному. Зачем они это делают, тоже не очень… Ну, пугают, наверное, да? У них своя тактика, да? Причем, они будут объяснять, что «Это у нас такая тактика, мы там хотели повлиять, там, раскрыть связи, чтобы он начал дергаться, звонить, искать покровителей». Не, ну у них же на всё это дело отмазка-то есть, да? Поэтому я думаю, вот, опять я, вот, с высокой степенью вероятности, то есть точно так же, как там всё понятно с делом Белых, мне кажется, что всё понятно с делом «Седьмой студии». Получили бюджетное финансирование, поставили спектакль. Нужно было что-то закупить или кому-то оплатить услуги, оставалось 3 дня или нужно было что-то там… Знаете, кто-то сделал декорации, они не понравились, нужно было перерисовать. Не знаю, что. Вот, нужно срочно человеку заплатить, чтобы он за 3 дня что-то сделал – то ли костюмы пошил, да? Ну, если вы сейчас начнете проводить тендер, конкурс, там, поставщиков отбирать, вы явно не успеете, да? Ну, что делает нормальный руководитель, особенно творческого коллектива? Переводит деньги в наличные и покупает, да? У него задача… С. Адексащенко: Вот берешь деньги, значит, живи по понятиям Вот, поверить в то, что там Серебренников положил себе в карман какие-то деньги, вот, сказал там своей бухгалтерше «Слушай, вот там давай ты там миллион рублей обналичь, на мою карту Сбербанка положи. Вот тебе номерок и, там типа, банкомат, и всё туда положи, а я там дальше уж как-нибудь с этим разберусь. Ну, маловероятно. Вот, точно маловероятно. Поэтому вот такие правила жизни. Вот, закон такой написан. Вот такой написан закон специально, чтобы, не нарушая закона, жить было невозможно. Е.Канакова ― Прекрасно. Я.Широков ― Хорошо. Е.Канакова ― Великолепно. С.Алексашенко ― А вы что, не знали? Я.Широков ― Нет, ну, я всё понимаю, но просто я говорю, что это получается, что можно всех похватать и пересажать всю страну. С.Алексашенко ― Можно. Ну, можно. Яков, еще раз, это не ваша заслуга, а наша недоработка. Поэтому был бы человек, а дело точно найдется. Ну, вот, на любого руководителя… Еще раз, если вы получаете деньги из бюджета, если вы получаете любые деньги от государства, вас точно найдут, вот, в чем вы нарушили какой-нибудь закон. Ну, или у вас преступное намерение возникло в какой-то момент. Даже если вы не нарушили, но возникло точно преступное намерение. Да? А еще организованной группой лиц неустановленных. Вот, вы и еще группа неустановленных лиц. И у вас возникло преступное намерение. Е.Канакова ― Вообще великолепно «преступное намерение». То есть самого действия нет, а намерение можно приплести? С.Алексашенко ― Да, а намерение на хищение средств или еще на что-нибудь. У нас же огромное количество приговоров – они идут с такими формулировками, в общем, там выдумывают… Там открываешь приговор суда, и там все эти фразы написаны. Е.Канакова ― То есть теоретически мог что-то сделать, но не сделал. С.Алексашенко ― Да не важно. Хотел. Хотел. Вот, чего там Серебренников? Там всё прогнило, всё в коррупции? Экстремизм. Экстремизм, правильно? Подрыв устоев действующей власти, как там статья у нас. Вот, экстремистское высказывание. Я.Широков ― Ну, тут тоже, кстати, статья такая, что на 10 лет можно уехать. С.Алексашенко ― Нет. Я.Широков ― Вот, статья, по которой сейчас Серебренникову обвинение предъявили. С.Алексашенко ― Нет, ну, слушайте… Ну, еще хуже, значит. Е.Канакова ― Сергей Владимирович, перейдем к другой теме. Слушатели просят, чтобы поделились мнением о ростовском пожаре, найдут ли виновных и верите ли вы в версию причастности застройщиков? Я.Широков ― Вот тут, кстати, уже называют «Реновация по-ростовски». Вот, что это, по-вашему? Действительно, заговор? С.Алексашенко ― Ну, слушайте, Яков. Яков, ну, понимаете, здесь вопрос, что это по-моему, я не знаю. Вот, честно вам отвечу. Я не знаю. Может быть и так, и так, правда? Ну, что называется, ну, не знаю, мог идти какой-нибудь случайный алкоголик и бросить там окурок, и попал в опилки, и всё загорелось, да? Я.Широков ― 120 домов – это, мне кажется… С.Алексашенко ― Не, ну подождите. Там же дома плотно стоят, большая свалка. Ну, там как-то всё написано, да? И сильный ветер. И как всегда там нет гидрантов, потому что частная застройка. Я.Широков ― Воды нет. С.Алексашенко ― Воды нету, там, пожарные машины через светофор проехать не могут. Ну, это всё известно, почему у нас пожарные не могут вовремя потушить. То телефон не работает, да? Ну, это не очень важно, вот, почему его не потушили, да? Ну, скажи, вот такая может существовать, может быть гипотеза? Вот, почему-то, действительно, случайно загорелось? Да запросто! У нас что, не бросают окурки на землю, куда ни попадя? Бросают. Могло ли быть… Это называется, такая вот, «освобождение территории»? Да сколько угодно. В Москве таких случаев, я не знаю, десятки, если посчитать, да? Я.Широков ― Но в последнее время, кстати, мне кажется, не было. С.Алексашенко ― Нет, в Москве последние годы не было, но в 90-е годы это регулярно случалось. Да и в начале 2000-х тоже еще бывало. Да? Или просто, там… Хорошо, вот, когда, условно говоря, там есть памятник какой-нибудь, в Москве архитектурный стоит на балансе города, и город разрушается начала XIX века. И дом разрушается. И дом разрушается. Ну, просто не выделяют деньги на его реконструкцию. Вот, в конце концов, дом рушится. Ну, то же самое, да? Ну, что бросить спичку… Знаешь, как это там? Еще найдут тебя там, посадят. Е.Канакова ― Кстати вот, найдут или нет? Найдут ли того, кто бросил спичку, виновных-то, как вы думаете? С.Алексашенко ― Ну, слушайте, я думаю, что если случайно алкоголик бросил окурок, то вряд ли найдут, да? Потому что, ну, мало ли алкоголиков бросает окурки, и всех их там не пересчитаешь, да? А если это была целенаправленная операция, ну, я думаю, что, все-таки, в силу резонанса могут и найти. С. Алексашенко: Я 2 к 1 ставил, что Кирилла Серебренникова задержат так или иначе Я.Широков ― Ну, кстати вот, пишут уже, что люди говорили о том, как к ним приходили от застройщика, угрожали и прочее, и прочее-прочее в последнее время. С.Алексашенко ― Ну, это… Яков, это к делу не подошьешь, да? И понятно, что вот то, что люди сейчас говорят «угрожают», а могли говорить по-другому, да? Е.Канакова ― Ну как? Ну, только про намерения говорили, Сергей Владимирович. С.Алексашенко ― Нет, понимаете, так есть правильные намерения или, там, есть намерения у правильных людей, а есть намерения неправильных людей. Е.Канакова ― А, то есть важно еще, у каких людей намерения? С.Алексашенко ― Ну, конечно. Конечно. Потому что у правильных людей все намерения правильные – они никогда не ошибаются. Вот. Поэтому, знаете, я, честно говоря, не готов сейчас делать какие-то выводы о ситуации о страшном пожаре. Потому что информации нет и, по большому счету, я получаю ровно то, что получаете вы, да? Поэтому каких-то особых мыслей придумать тяжело. Я.Широков ― Давайте теперь еще к судам перейдем. Вот, про Улюкаева вы интересно написали, про то, что Улюкаев пока ждет момента и хочет рассказать всю правду о том, как работает система. С.Алексашенко ― Возможно. Я.Широков ― Возможно. С.Алексашенко ― Это была гипотеза, Яков. Это была гипотеза. Я.Широков ― Гипотеза? А на чем она основана? С.Алексашенко ― Вот, смотрите. Опять, что мы знаем про дело Улюкаева? Мы знаем, что Улюкаев был в офисе Роснефти… Я.Широков ― Да, получил чемодан какой-то. С.Алексашенко ― Мы знаем, что деньги были и что деньги были в его машине. И собственно говоря, там все остальные обстоятельства нам пока меньше ясны, да? Они известны со слов следствия, но пока ничем не подтверждены. Вот, в общем, есть вот такая история. Значит, что за деньги, Улюкаев не сказал. На прямой вопрос, вот, молчал. На протяжении всего следствия и сам Алексей, и его адвокаты избрали тактику «Мы следуем закону, тайна следствия, неразглашение», молчали, вообще никак не отражая его позицию. Значит, судя по его первым словам, когда его спросили журналисты, что «Что вы ожидаете?», он сказал, что исторической справедливости и что, в конце концов, всё будет хорошо. Но, видимо, он как-то понимает, что защититься ему будет тяжело и что приговор может быть суровым. Вот, дальше… Там, помните, вы сами поставили вопрос о репутации, да? То есть, значит, Алексей может как-то так невнятно говорить и всё время повторять «Это была провокация, это Сечин с Феоктистовым провокацию, провокацию, провокацию», так и не ответив на вопрос, а почему деньги-то были и зачем вообще ты взял эти деньги? Как, чего ради ты у руководителя компании Роснефть, у его кассира, у его охранника, выходя из его кабинета, взял эту сумку и донес до своей машины? Чего ради, да? Вот, что это за деньги? Или он может рассказать: «Да слушайте, это нормальная практика. Это нормальная практика работы любого российского министерства, когда чиновник получает премию и, вот, я лично, там, должен был получить… Я гипотетический разговор, да? Вот, слушайте, всё гипотетически, да? И, вот, в принципе, было нормально. И вот там, условно говоря, я там получал такую же премию в мае, но платил мне ее… Я брал ее не в Роснефти, а брал в ВТБ и ездил не я, а мой помощник. А здесь мне сказали, что приезжай в Роснефть и там получишь, но мне сказали, что будет вручать лично Сечин и приехать должен лично ты, а никакому помощнику денег не дадим. Ну, вот, предположим, вот такая вот правда жизни, да? Что очень близко к тому, как… Ну, я думаю, что не очень далеко от того, как работает российская система. Вот. Поэтому, вот, какую тактику изберет Алексей, пока не понятно, да? Вот опять, судя по всему, что нет никаких ни подельников, ни сообщников, ни организованной группы лиц, да? Вот, есть он один, и все обвинения вокруг него. То есть, вот, ему отвечать за свои конкретные действия, и там все вопросы будут к нему. Что он будет делать, опять я не могу сказать, да? Вот, ждем первого сентября. Я.Широков ― И у нас еще 2 минуты остается. Хочу спросить, вот, второе дело Никиты Белых. Вот, вы описали, молчат, не говорят, не разглашают. Вот, ровно то же самое, мне кажется, про Никиту Белых, про дело Никиты Белых, что они какую-то странную тактику избрали (молчать). С.Алексашенко ― Нет, нет. Мне кажется, что про дело Никиты Белых достаточно всё хорошо известно, что Никита сказал на следствии (и это адвокаты озвучили, что он это говорил), что да, я деньги брал, но брал не для себя, а на нужды города. Е.Канакова ― То есть коротко и ясно. С.Алексашенко ― Ну, вот, в пересказе. Я точно там дословно не помню, но суть в этом, да? Что был какой-то проект, который никак нельзя было вставить в городской бюджет. Ну не знаю там, реконструкция какого-нибудь разваливающегося дома или помощь детскому дому, или, не знаю там, говорят, что там церковь какую-то Никита помогал восстанавливать. Ну, не важно. Знаете, выступал таким организатором краудфандинга. Ну, встретился со знакомым бизнесменом, который сказал… С которым давние отношения были, вроде как, и не друзья даже, да? Ну, просто так чего-то такое было в жизни. Поговорили за жизнь, тот рассказал, как у него дела, Никита сказал, ну, договорились, да? «Слушай, у меня есть такая идея. Помоги?» — «Да нет вопросов. Помогу, конечно». С. Алексашенко: Если вы получаете любые деньги от государства, вас точно найдут В общем, и судя по тому, что особо там фразы «Обещал оказывать общее покровительство вот этому бизнесмену» — ну, это означает, что сказал «Слушай, ну там…» Бизнесмену говорит: «Там у тебя какое-то постановление ты не выпускаешь. Посмотри там, ткни людей, чтобы выпустили побыстрее». Ну, на что Никита мог сказать: «Да, посмотрю». Вот оно, общее покровительство. Причем, постановление там, решение может быть не конкретно в отношении этой компании, а вообще какое-нибудь постановление, там, правительства Кировской области. Я.Широков ― На этом мы сделаем паузу на несколько минут на новости и рекламу, вернемся через 5 минут. НОВОСТИ Е.Канакова ― 15 часов и 35 минут в Москве, продолжается программа «Персонально ваш», здесь Яков Широков и я, Екатерина Канакова. И напоминаю, что сегодня персонально ваш экономист Сергей Алексашенко. Я.Широков ― Да, и вот вопрос от слушателей, что происходит с банком «Открытие» и не опасно ли там хранить валюту? С.Алексашенко ― Ну, если у вас до 1 миллиона 400 тысяч рублей, то вам ничего не опасно, вам не стоит ничего бояться, вклады гарантированы. Всё, что сверх этой сумму, не гарантировано ни в одном банке Российской Федерации. Так, наверное, да. Я.Широков ― А что происходит с банком? С.Алексашенко ― Ну, с банком «Открытие» несколько недель назад (не помню сейчас точно, сколько) рейтинговое агентство, российское рейтинговое агентство выпустило достаточно неожиданный рейтинг, очень низкий рейтинг для этого банка. И после этого в соответствии с установленными правилами в России бюджетными бюджетные организации, негосударственные пенсионные фонды не могли хранить деньги в этом банке. И из банка начался мощный отток вкладов. Я.Широков ― Да, там писали, какие-то миллиарды. С.Алексашенко ― Да. Ну, там сотни миллиардов рублей за 3 месяца, да? Что, на самом деле, тяжелое испытание для любого банка. Я думаю, что даже для Сбербанка, если такая сумма уходила, то, в общем, тоже было бы так, ну, может быть, менее тяжело, чем для «Открытия», но, в общем, было бы тяжеловато. Так достаточно, чтобы… Как сказать? Банк начал испытывать какие-то проблемы. По крайней мере, то, что он начал в больших объемах деньги заимствовать у Центрального банка и, вот, по слухам Центральный банк даже специально такую линию беззалогового кредита открыл, означает, что у банка, действительно, есть проблемы с ликвидными средствами, ну, то есть чтобы расплатиться со вкладчиками. Но сам по себе плохой доклад рейтингового агентства, в общем, поставил вопрос, что с банком «Открытие» не всё в порядке. Но я бы сказал так, что доклад не настолько плохой, чтобы сказать, что «Вы знаете, ну всё, надо бежать и банк закрывать». Как сказать? Есть проблемы (я бы сказал так), да? Но мне кажется, что судя по докладу агентства они не настолько критические. Я.Широков ― А это может быть вообще наездом кого-то из? С.Алексашенко ― Ну, вряд ли, вряд ли, вряд ли рейтинговое агентство занимается такими вещами. Оно там… Как сказать? Оно же создавалось у нас достаточно недавно, создано достаточно недавно под эгидой властей, там, Центрального банка, правительства всячески, позиционируется, что эти все иностранцы – они нашим компаниям дают плохие рейтинги, нечестные, нас унижают, нас обижают. Вот. А это наше агентство, потому что оно наше, оно будет делать правильные рейтинги. Вот. Агентство захотело тут же быть святее Папы Римского и, в общем, там стало говорить, что мы такие, мы, вот, и так, и белые, и пушистые, и всё честно. Поэтому, ну, они там не очень много рейтингов присвоили, там я  не помню, где-то десятка полтора, может быть, два. 15-20 банков получили всего рейтинги, а должно быть там гораздо больше получить. Вот. И помимо «Открытия» еще плохой рейтинг был выпущен для банка ВТБ. Но банк ВТБ сказал «Мы с ним не согласны, мы его не опубликуем, то есть мы не расскажем, какой он, насколько он плохой». Вот, да? То есть, ну знаете, так сказать, в гипотезу, что там наехали на »Открытие», но еще там так, знаете, будучи сторонником всяких там конспирологических теорий, наверное, можно поверить. Но то, что они еще там одновременно на ВТБ решили наехать, ну, это примерно как поверить в то, что Улюкаев решил шантажировать Сечина и вымогать у него взятку. А еще это агентство там выпустило достаточно плохой доклад про Россельхозбанк, но написав, правда, присвоив ему, правда, при этом хороший рейтинг, сказав «Вы знаете, у банка, конечно, проблем выше крыши и, скорее всего, убытков будет очень много, но мы верим в то, что бюджет ему поможет, государство спасет его». Я.Широков ― А, вот, кстати, был еще доклад же »Альфа-Капитала», управляющей компании – тоже хорошо проехались по четырем банкам. С.Алексашенко ― Ну, там не был доклад… Я.Широков ― Ну, не доклад, а письма вот этого менеджера. С.Алексашенко ― Письмо менеджера, отвечающего за работу с такими, состоятельными клиентами. Это не аналитический доклад, и я бы к тому письму серьезно не относился, да? Понятно, что, в общем, как-то вот, ну, частное письмо написано, я не знаю, в адрес 100-150 клиентов. Но опять, мне кажется, что шум, который поднят вокруг этого письма СМИ, Центральным банком, Антимонопольной службой, ну, точно гораздо больше людей узнали о банке «Открытие», о его возможных проблемах, стали обсуждать, хорошо у него или плохо. То есть если бы это письмо не появилось в прессе, я думаю, что никто бы так ничего не узнал про него. Е.Канакова ― Сергей Владимирович, так какое рейтинговое агентство-то правильное? И каким рейтингам доверять? С.Алексашенко ― Слушайте, надо читать доклады. Ну, вот это агентство российское (я не помню названия) – слушайте, они… На самом деле, вот, взгляды рейтинговых агентств – они очень редко бывает, когда отличаются. Там есть 3 международных – S&P, Moody’s и Fitch, да? И, вот, есть 2 российских рейтинговых агентства. У нас как? У нас монополий нельзя. Вот, во всем мире – 3, а в России – 2. Вот, он покажет, как правильно надо жить, чтоб конкуренция была. Вот. С. Алексашенко: Если у вас до 1 миллиона 400 тысяч рублей, то вам ничего не опасно Поэтому надо читать, что там написано. Надо читать, что там написано. Обычно, ну, практика показывает, что взгляды рейтинговых агентств – они не сильно отличаются. Там проблема состоит в том, что когда ситуация начинает быстро меняться, там, с банком или с компанией, или с государством, кто-то успевает отреагировать, а кто-то не успевает, да? То есть, собственно говоря, когда ситуация быстро меняется, успевает агентство изменить рейтинг или опаздывает, и на него валятся все шишки. Поэтому, в общем, надо читать внимательно то, что написано. Чей доклад вы найдете, тот и прочитаете. Е.Канакова ― А вообще на рейтинги можно опираться? С.Алексашенко ― Ну, опять, Екатерина, смотрите. Вот, рейтинг – он написан для… Обычно, все-таки, он пишется не для физических лиц, не для вкладчиков, не для простых граждан. Потому что, ну, простые граждане – у них там, все-таки, есть система… Е.Канакова ― То есть мы о них знать не должны. С.Алексашенко ― Нет-нет-нет-нет. Подождите-подождите. Вот, если вашего уровня… Извините, не вашего конкретного… Е.Канакова ― Да, спасибо, Сергей Владимирович. С.Алексашенко ― Не знаю там, вашего, Ленинова, Колинова, не знаю. Вот, уровня финансовой грамотности хватает, чтобы прочитать и разобраться в том, что там написано, а если вы еще умеете читать внимательно и понимать, что написано в финансовой отчетности банка, то тогда, конечно, всё это надо читать. Но, в принципе, рейтинговые оценки даются для квалифицированных инвесторов, которые покупают долговые бумаги, они пишутся для банков, которые друг друга дают кредиты. Ну, знаете, даже не то, что для квалифицированных инвесторов, а для крупных инвесторов. Ну, для них, конечно, рейтинговые агентства и делают работу. Я.Широков ― Хорошо. Еще одна тема про визы. Е.Канакова ― По визам, да, хотели поговорить. Приостановка выдачи американских виз по всей стране кроме Москвы больно ударит по интересам россиян? С.Алексашенко ― Американцев? Е.Канакова ― И американцев, и россиян. С.Алексашенко ― По интересам американцев ударит больно, потому что где-то там, не знаю… Е.Канакова ― Насколько больно? С.Алексашенко ― Давайте прикинем. Вот смотрите, в год в Америку приезжает примерно там 240-250 тысяч россиян. Да, американцев в Россию приезжает 100 тысяч там с небольшим. То есть разница еще меньше: туда – 250, здесь в 2,5 раза меньше к нам. Ну, будем считать… Вот, давайте предположим, что средняя виза выдается на год. Да? И закрывают американцы свое консульство, выдачу виз на 2 недели, вот там 1/26-я. Ну, вот это означает, что 10 тысяч человек не приедут в Америку. 10 тысяч человек, вот там не знаю, каждый человек оставляет в Америке тысячу долларов. Ну вот там 10 миллионов долларов Америка недополучит. Вот. Ну, очень грубо, да? Ну так. Не знаю, если 2 тысячи, то 20 миллионов. Ну, вот. Поэтому вот такой ущерб. Но опять, смотрите. Ведь, там в американском посольстве, вообще в системе посольства, включая консульские отделения, там, в городах, в Петербурге, в Екатеринбурге, во Владивостоке, по-моему, работало где-то 1300 человек. И решением российских властей, там, нужно 750 уволить. Ну вот представьте себе, вот там к вам приходит ваш акционер на радиостанцию «Эхо Москвы» и говорит: «Так…» Вызывает директора, вызывает главного редактора и говорит: «Так, жесткие бюджетные ограничения. Вам нужно уволить 60% сотрудников». То есть ничего, вот, никаких проблем. Да та же самая редакционная политика, то есть никаких ограничений. «Ребят, просто с деньгами очень плохо и нужно сократить сотрудников. Вот, просто нужно сократить сотрудников. Даже, вот, не вопрос сократить зарплату, просто сократить физически сотрудников. Да? Ну, наверное, там ваш главный редактор со своим заместителем почешет там всё, что только можно почесать, как говорил Виктор Степанович Черномырдин, «если у вас что-то чешется, чешите в другом месте, а не там, где вы подумали». Да? Они, значит, почешут и найдут какое-то решение. То есть, видимо, радиостанция в каком-то ограниченном формате, но продолжит существовать. Вот, что-то там придется закрыть, может, что-то придется прекратить делать, но, в принципе, радиостанция будет существовать. Вот, то же самое, там, американское посольство должно сократить 2⁄3 своих сотрудников, в основном россиян, потому что их там работало или работает гораздо больше, чем американцев, и при этом остаться работоспособным. Вот, выдача виз – это одна из функций посольства. Далеко не самая главная, да? Соответственно, им нужно перестроить сейчас всю систему функционирования посольства, перевести людей, перевести документацию, линии связи, и на всё это им требуется время. Да? Вот, соответственно, они говорят «Слушайте, вот, вы создали эту проблему, вы как Россия создали. Вот, вы как Россия, извините, потерпите. Нам нужно 2 недели, 3 недели, чтобы создать новую систему выдачи виз. Вот, через 2 недели… Мы рассчитываем, что через 2 недели система выдачи виз заработает». Я.Широков ― Да. И растянется на полгода. Е.Канакова ― Да. С.Алексашенко ― Но подождите, но подождите. Вот, есть, там не знаю, некие физические возможности человека в окошке приема документов, там, на собеседовании сидит человек, каждое собеседование длится, не знаю там… Опять, американцы вам могут сказать «Знаете, вот у нас есть статистика». Предположим, каждое собеседование длится 10 минут. Значит, в час сотрудник может провести 6 собеседований. За 8 часов он может провести там 70 человек, ну, с учетом перерыва, смены и так далее, и тому подобное. Количество сотрудников – 10. 10 человек по 70 человек – 700 человек в день. Умножаете на 250 рабочих дней, получаете количество людей, которые могут пройти собеседование. А остальные – в очередь. Вставайте в очередь, подавайте документы заранее. Ну, на самом деле, это проблема, вот… Ну, то, что американская вообще бюрократия, многие государственные ведомства живут в таких жестко ограниченных бюджетных условиях, там, с 2011-12 года, когда Обама договорился… С.Алексашенко ― Да. Нет-нет, когда вот такое соглашение с республиканским большинством в Конгрессе, что расходы на администрацию не будут возрастать. И, вот, везде, где есть какие-то услуги американских ведомств, везде стали возникать дикие очереди. Ну там, онлайновые очереди. Ты встаешь, подаешь документы и ждешь. Там написано, что обычно мы даем ответ в течение 90 дней, но сейчас очень большая очередь, поэтому ждите, когда мы вам ответим. И это может быть и 180 дней, это может быть и год, это может быть и полтора. Да? Поэтому, ну вот, да, соответственно, дорогие россияне, скажите спасибо российскому МИДу, российскому президенту, которые ввели санкции против американцев. Вам теперь, если вы задумаете ехать в Америку, подавайте документы сильно заранее. С. Алексашенко: В Москве дефицит работников, а не рабочих мест Опять, речь не идет о том, что американцы поменяют правила выдачи виз или пересмотрят свои критерии выдачи виз – об этом речи не идет. Они говорят просто, извините, у нас раньше на выдаче виз условно работало 100 человек, сейчас их останется 20. Ну, нельзя, они не могут работать больше, да? Вот, сколько смогут, столько и сделают. Это как контрсанкции, да? Там, запрет на импорт продовольствия в Россию – это же удар по Воронежу, да? Ну, то же самое и здесь. Эти санкции – это удар.. Во-первых, россияне потеряли хорошо оплачиваемую работу, да? Надо понимать, что вряд ли американское посольство платило 7 тысяч рублей в месяц своему сотруднику, да? Мы видим, все-таки, зарплаты были достаточно приличные, конкурентоспособные. Я.Широков ― Ну, если они там экономят с 2011 года. С.Алексашенко ― Подождите, они могут не повышать зарплату, да? Но, все-таки… Знаете, как? В Москве дефицит работников, а не рабочих мест. Поэтому я думаю, что если бы американские зарплаты в американском посольстве в Москве или в Петербурге, или в Екатеринбурге были бы не конкурентоспособны, мы же, россияне бы ушли, пошли бы работать куда-то в другое место. Раз они там работают, значит, с зарплатами у них там всё в порядке. Соответственно, вот, удар по россиянам. Первое, там, 700, там не знаю, может там 500 россиян, 600 россиян потеряли работу хорошо оплачиваемую. А все остальные 250 тысяч человек, какая часть из них имеет многолетние визы (не очень большая, наверное, да?), остальные вот будут стоять в очереди и ждать месяцами американскую визу. Е.Канакова ― То есть получается, МИД создал проблему больше для самих… С.Алексашенко ― Не, не МИД. Президент Российской Федерации. Е.Канакова ― Хорошо. Кремль создал проблему больше для нас и для американцев в итоге. С.Алексашенко ― Я пока не очень вижу, в чем проблема для американцев. Ну, конечно, там возникают проблемы, потому что какая-то часть сотрудников занималась там, не знаю, составлением аналитических справок, там, общением с российскими чиновниками, с российскими политиками, с российскими бизнесменами, ездила там, рекламировала Америку. Ну, то есть американцев… Вот, думаю, что их будет уволено гораздо меньше. Конечно, у них возникнут какие-то там ограничения в выполнении функций посольств. Где-то там вместо того, чтобы читать газеты… Там их, условно говоря, было 5 человек, а сейчас останется 4. Ну, я думаю, что проблем, реальных проблем у россиян гораздо больше, чем у американцев. Я.Широков ― У меня 2 вопроса, один от слушательницы Ольги Бариновой, которая хочет уточнить: если у нее в валюте был в банке вклад валютный, то выдавать будут в валюте или в рублях? И от меня вопрос. Вот, лично для вас вот это всё усложнение с визами – как-то оно коснется вас? С.Алексашенко ― Меня не коснется, слава богу, у меня долгосрочное решение проблем, долгосрочная виза. Соответственно, вклады… В случае наступления гарантийного случая, если у банка отзывается лицензия, то все выплаты производятся в рублях по курсу на день, по-моему, отзыва лицензии. То есть вы вкладывали в долларах, в евро, в фунтах стерлингов, в швейцарских франках или в рублях, получать вы всё будете в рублях. Я.Широков ― Угу. Отлично. С.Алексашенко ― Только если государство будет уже выплачивать, а не банк, да? Если банк, выплачивать только в той валюте, в какой вы брали. Я.Широков ― Отлично. То есть человек, например, вложил деньги в валюте, получалось до, например, этого минимума, до миллиона 4000. А тут бабах, рубль, например, чуть просел, получилось больше. То есть он получит гораздо меньше, чем он вложил? С.Алексашенко ― Не, смотрите, если он чуть-чуть просел, то разница будет невелика. Вот, если вы попадете, ну, где-нибудь… Я.Широков: ― В 2014-м было, когда у нас 2 раза всё поднялось. С.Алексашенко ― Ну да, да, да. Вот там в 2014-м, а до этого в 2008-м, да? Ну, то тогда да, тогда, конечно, вы, что называется, сильно попали. Ну, поэтому вот те люди, которые думают о своих сбережениях, они всегда очень относятся к этому лимиту 1 миллион 400 тысяч. Е.Канакова ― Сергей Владимирович, опять вопрос от слушателя. В связи с Брекситом что будет расти быстрее по отношению к рублю, фунт или евро? С.Алексашенко ― Слушайте, не знаю. Откуда ж я знаю? Если б я знал бы, я б на этом хорошо заработал. Я.Широков ― Слушайте, тут пишет еще слушательница (я так понимаю, что у нее знакомый в Питере работал в консульстве в американском), 45 тысяч зарплата, соцпакет для себя, жены и плюс еще одежда. Вот, мне вот этот момент нравится – одежда. Что это такое? Е.Канакова ― Спецформа. Я.Широков ― Спецформа, что ли? С.Алексашенко ― Ну, возможно. Знаете, там условно говоря, там какая-нибудь белая или голубая рубашка, какой-нибудь темно-синий пиджак, галстук. Я не думаю, что там что-то такое, сверхъестественное, да? Вряд ли это норковая шуба, да? Ну, какая-нибудь такая, вот, униформа, да? Почему нет? Там не очень дорого стоит, но зато красиво и опрятно, и производит хорошее впечатление на всех посетителей. Я.Широков ― Ну и у нас еще 2 минуты остается (чуть меньше), хочется вопрос про Белоруссию. Кредит на 700 миллионов долларов. Мы что, опять Батьку покупаем? С.Алексашенко ― Нет, не-не. Во всяком случае, было сказано, что это кредит для погашения ранее выданного кредита. Я.Широков ― Отлично! Е.Канакова ― Великолепно. С.Алексашенко ― Ну, конечно! Нет, для того, чтобы Белоруссия могла расплатиться со старыми долгами, то мы ей дадим нового. Вот. Поэтому, в общем… Ну, иначе бы, если бы мы не дали Белоруссии этот кредит, то возник бы невозврат, да? Там, правительство, Министерство финансов, пришлось бы идти в Думу, объяснять, что у нас вот такой невозврат, вступать в переговоры, списывать долг. Ну, зачем это надо? Это не надо ни Белоруссии, ни России, правда? Отношения между братскими народами должны быть братскими, дружественными. Кому я должен, тому прощаю, — сказал Минфин, и дал еще 700 миллионов Белоруссии. Я.Широков ― И, кстати, сегодня была новость, что мы расплатились, по-моему, с последним советским долгом. С.Алексашенко ― Да, вчера, по-моему, или где-то на днях была такая новость. Ну, это да. Мы расплатились. А Белоруссия не может расплатиться. Ну, мы же прощаем, правда? Е.Канакова ― Мы всё прощаем, а сами возвращаем. Я.Широков ― Да. Россия – щедрая душа. С.Алексашенко ― Ну, бывает и такое. Я.Широков ― Хорошо. Спасибо большое. Напоминаю, что это была программа «Персонально ваш», сегодня персонально ваш, персонально наш был экономист Сергей Алексашенко. Надеюсь, услышимся еще через неделю. Ну а мы с Екатериной вернемся через несколько минут после новостей в начале 4-х.

Ссылка на источник