А.Нарышкин ― Всем здравствуйте, в эфире телеканала RTVi и радиостанции «Эхо Москвы» программа «Особое мнение», меня зовут Алексей Нарышкин, напротив меня журналист Антон Красовский. Приветствую вас. А.Красовский ― Здрасьте. А.Нарышкин ― История из Петербурга, где маленький ребенок умер, девочка – у нее был ВИЧ, странные родители, которые на религиозной почве отказывались ее лечить, хотя было решение суда, которое, вроде как, обязывало ребенка лечить. В итоге девочка умерла, потому что не получила лечения, а вместо этого получала молитвы. Как объясняют различные СМИ всю эту ситуацию, в Минздраве теперь предлагать изымать детей с ВИЧ из, вот, семей… Их называют СПИД-диссидентами, да? Или ВИЧ-диссидентами? Надо изымать или нет? А.Красовский ― Ну, вообще у страны, у государства есть довольно много возможностей для того, чтобы регулировать взаимоотношения между ребенком и его родителями, если честно. Есть ограниченные родительские права, есть ежедневное вмешательство опеки, есть постоянный надзор врачей. Просто, откровенно говоря, вот такими промежуточными мерами людям здесь лень заниматься, с одной стороны. А с другой стороны, нет на это денег, да? То есть, например, нужны социальные службы, которые должны каждый день ходить в такую семью. А.Нарышкин ― Но у нас же есть социальные службы, например, те же самые, которые могут прийти, наверное, в каждую вторую семью и ребенка изъять, если кто-то там… А.Красовский ― Это неправда. Значит, у нас, во-первых, нет социальных служб, которые могут прийти в каждую вторую семью и ребенка изъять. Это кажется нам, когда мы смотрим телевидение, а в реальности таких людей нет. А.Нарышкин ― Ну, когда есть какие-то резонансные кейсы, да. А.Красовский ― Ну, есть резонансные кейсы. Ну, вот, 4. Вы видели, как 4 раза, например, давили персики или арбузы под камеры, да? Или уток венгерских. Но в реальности это не происходит каждый день, потому что просто не хватит у вас экскаваторов давить уток. Вот, такая же история с детьми. Просто некому изымать. И поймите, что люди, которые изымают якобы детей, это тоже родители. И они тоже, в общем, скорее находятся на стороне вот этих самых мам и пап, которые, может быть, и не дают таблетки. И поверьте, вообще большинство людей довольно с большой осторожностью относятся к тому, чтобы каких бы то ни было детей, несмотря на то, что там с ними происходит (бьют их, привязывают к батареям, я не знаю, закапывают в глаза зеленку и не дают им таблетки), всё равно социальные службы в большинстве своем находятся на стороне родителей. А если вот так каждый день приходить и давать таблеточку или капельку, там, в зависимости от возраста этому самому ребенку, так на всех социальных работников не наберется. А.Нарышкин ― А если социальная служба находится на стороне родителей, значит ли это, что они профнепригодны? Должны ли социальные службы всегда быть в оппозиции родителям? А.Красовский ― Нет, социальные службы должны быть на стороне добра и красоты, а не на стороне родителей или не на стороне ребенка. Социальные службы должны быть на стороне справедливости. Социальные службы для того, чтобы быть на стороне справедливости, должны быть компетентны. Вот. Проблема любых наших организаций в нашей стране… Это касается не только социальных служб, это касается абсолютно всех государственных учреждений. …заключается в том, что они не компетентны в том, чем они занимаются. Поэтому, как правило, социальный работник – это какая-нибудь 48-летняя толстая женщина со средним специальным образованием, а, скорее всего, техническим, а, может быть там, с педагогическим ярославским (что, в принципе, одно и то же, с моей точки зрения). И она будет принимать решение о судьбе ребенка, да? И решение ее, скорее всего, будет очень простое – она либо оставить его родителям, либо, посоветовавшись, это будет коллегиальное совершенно точно решение, ребенка передадут в детский дом. А.Красовский: Родители, которые не давали лекарства, сделали то, что их каждый день заставляет делать государство А.Нарышкин ― А должны быть какие-то еще полутона? А.Красовский ― Я же еще раз говорю, что есть всегда огромное количество полутонов. Ну, вот, например, вот конкретная вот эта история. Родители, ведь, не пытали этого ребенка, не били его. Действительно, там, так сказать, читали с ним «Отче наш», я не знаю, десятый псалом, но не давали лекарства. То есть в действительности, условно говоря, там у каких-нибудь мормонов в Америке такое происходит ежедневно, да? Просто за этими самыми мормонами во многих случаях, когда это… Это тоже не во всех, я говорю, да? Найдется какая-нибудь женщина из Оклахомы, которая вот с такой баночкой этих лекарств будет разъезжать и по решению суда этим детям выдавать лекарства, да? А там вы читайте свои молитвы, делайте, что хотите, совокупляйтесь с 15-тью женщинами, я не знаю, ходите кругами вокруг с иконами. Можете даже сами бросаться из окон – это Христа ради, это вообще никого не волнует. Ребенок должен получить то, что ему полагается по решению суда. В данном случае эта история показывает не то, что родители плохие… Родителей плохих в нашей стране и вообще в мире большинство. Вообще родителей хороших меньшинство, вообще людей хороших меньшинство. Вот. И умных. Но это, конечно, говорит о том, что ленинградские социальные работники вместе с ленинградскими правоохранительными органами просто не компетентны. То есть они просто провалили эту ситуацию. Они ее провафлили, и кто-то должен нести, конечно, за это ответственность. А.Нарышкин ― Ну, как вы себе представляете ответственность? А.Красовский ― Я считаю, что человек, который занимается социальной работой в городе Санкт-Петербурге, должен уйти в отставку или быть уволенным со своей должности непосредственным руководством. Наверное, его непосредственный руководитель – губернатор Полтавченко. А.Нарышкин ― Ну, хорошо. С конкретным случаем мы разберемся, например, посадим человека или даже Полтавченко… А.Красовский ― Никто его не посадит. Поверьте, никто никого не посадит. А.Нарышкин ― Штраф? Или просто дисциплинарный какой-нибудь? А.Красовский ― Значит, последнее решение судов по таким делам… Вы думаете, что это первый раз, что ли, произошло? Каждый день такое происходит. Каждый день в стране… А страна наша огромная, людей, живущих с ВИЧ, всё больше и больше, почти 1,5 миллиона сейчас уже, хоть Минздрав это и отрицает. Вот. Поэтому людей, которые в ситуации, когда вся страна сошла с ума и всё с ног поставлено на голову, когда сумасшедшие депутаты абсолютно психопатического совершенно склада пытаются запретить кинофильмы, восхваляющие, например, государя-императора за то, что у нас, как им кажется там, государь-император показан не с той стороны. Когда устраиваются крестные ходы и так далее, люди сходят с ума в геометрической прогрессии. Вот. Поэтому дети, которым не дают лекарства… Это не только от ВИЧ-инфекции, поверьте. Вообще от любых каких-то болезней. Детей, которые умирают ежегодно от гриппа, потому что родители отказываются их прививать от гриппа, ровно столько же, сколько детей, которые умирают от ВИЧ, потому что им не дают таблетки от ВИЧ. И никто вообще этим, поверьте, не занимается. Ну, не привили и не привили, у нас добровольная вакцинация. Вот. А.Нарышкин ― То есть вот смотрите. Про вакцины. Сделать вакцинацию принудительной тогда? А.Красовский ― Да не можете вы ничего сделать принудительно, не надо ничего делать принудительно. Я еще раз говорю, проблема не в том… Вот, проблема не в том, чтобы кого-то посадить, кого-то заставить, кого-то отправить в тюрьму, да? Проблема в том, чтобы людей убедить. Но ты не можешь убедить людей лечить своего ребенка, с одной стороны, когда… А.Нарышкин ― Когда у тебя ярославское образование? А.Красовский ― Да нет! Когда ты каждый день в эфире Первого канала показываешь чудовищную ересь, когда ты заставляешь людей, на самом деле, не давать своим детям лекарства, заставляешь их не вакцинировать их от гриппа. Ты делаешь это каждый день, ты показываешь президента в окружении попов ежедневно, там, так сказать, молящегося где-то на Валааме, и эти попы там строят вместо школ храмы, эти школы снося, да? В центре города Москвы, а не где-то там в Вологде, да? Ездят на своих этих Мерседесах, объявляют какие-то вендетты там режиссерам. Почему вы считаете, что в такой ситуации люди должны своим детям давать лекарства? И почему вы считаете, что в такой ситуации можно кого-то что-то заставить сделать? Нет, нельзя. В такой ситуации эти родители абсолютно правы. Вот, они сделали, родители, которые не давали лекарства своим детям, абсолютно сделали то, что их каждый день заставляет делать государство. А.Нарышкин ― И телевизор? А.Красовский ― Абсолютно. Поститься, молиться и слушать радио «Радонеж». Вот и всё. Понимаете? Поэтому, так сказать, они не сделали ничего противоправного и, еще раз говорю, значит, каждый день происходит… Или, там, ну, не каждый день, но есть несколько судов, которые сейчас проходили ровно по таким делам резонансным. Многие из них были инициированы при помощи, так сказать, обращений нашего фонда СПИД-Центр, в частности, это было дело в Тюмени, да? Всегда эти дела закрывались в суде по так называемому примирению сторон. Какие там стороны могли примириться при том, что там прямо смертельный случай? Там ребенок в гробе лежит. Вот. А при этом региональный суд принимает это решение, как будто там окно разбили в коммерческой палатке. Вот. И это тоже проблема такая этой страны, да? А.Красовский: Главная проблема нашей страны заключается в том, что главным ВИЧ-диссидентом является государство А.Нарышкин ― А есть, Антон, представления о масштабах проблемы? Они каковы? Вот, сколько ВИЧ-диссидентов в нашей стране? А.Красовский ― Я не знаю, сколько ВИЧ-диссидентов. А.Нарышкин ― Ну, вот, хотя бы? Это тысячи человек? А.Красовский ― Ну, это тысячи человек с учетом того, что у нас миллионы там. А.Нарышкин ― Сколько?.. Вот смотрите, или по-другому спрошу. Сколько детей может сейчас уже находиться в группе риска? А.Красовский ― Алексей, значит, смотрите. Главная проблема нашей страны заключается в том, что главным ВИЧ-диссидентом является государство. Я всё время это говорю. Государство не признает эпидемию, государство отказывается на уровне президента произносить вообще слово «СПИД», да? Государство отказывается обеспечивать людей медикаментами. Поэтому что значит «сколько»? Из 1,5 миллионов людей, которые реально сейчас живут с диагнозом «ВИЧ-инфекция», в 2018-м уже, подчеркиваю (не в 2017-м, а в 2018-м году) получит лекарства очень плохие 223 тысячи человек. Столько будет закуплено годовых комплектов. Соответственно, миллион 300 тысяч ничего не получит. А.Нарышкин ― Журналист Антон Красовский в эфире «Эха Москвы» и телеканала RTVi. Прервемся. РЕКЛАМА А.Нарышкин ― Журналист Антон Красовский в нашей студии. Про православие головного мозга, то, о чем сейчас тоже говорят. Как вот это лечить? Если вы говорите, что есть, действительно, пагубные какие-то уже последствия и гибнут дети от того, что родителям показывают много попов, показывают Путина в окружении попов. Мы запретим Владимиру Путину ездить на Валаам, мы лишим попов трибуны? А.Красовский ― Да ничего вы не запретите. Да нельзя им ничего запрещать. Проблема не в том, что Владимир Путин ездит на Валаам. Любой человек имеет право в нашей свободной, как нам кажется, казалось когда-то стране, исповедовать абсолютно любую религию. Вернее так. Уж Владимир Путин точно имеет право исповедовать ту религию, которую он хочет исповедовать. Проблема в том, что даже та религия, которую исповедует сейчас государство, это совсем… Скажем так, это самое черносотенное и самое безграмотное, самое простонародное и простодушное православие, которое можно было себе только представить, да? Это православие золотых карет, корон, православие золотых одежд, православие царской власти. Да? Это православие начальник, король, подчиненный, убогий, это православие, которое сейчас исповедует нынешняя, так сказать, Патриархия, да? И при этом есть совершенно другое православие. Есть православие профессоров богословских духовных академий. И это хорошие профессора, и таких людей, несмотря на то, что их уничтожали и, так сказать, советские власти, и уничтожали потом, так сказать, при патриархе Алексии, и теперь уже совсем прямо загоняют за Можай при Патриархе Кирилле, тем не менее, думающие и по-настоящему интересные православные священники – они есть, но они в таком чудовищном меньшинстве, да? И проблема, так сказать, нынешнего руководства страны заключается в том, что оно исповедует самую омерзительную часть православия. Но это тоже их право. Это тоже их право. Но исповедуя и по-настоящему веря… Вот, меня многие люди спрашивают: «Как вы считаете, Путин, действительно, верующий человек?» Я считаю, что Путин, действительно, верующий человек. Вот, он верит, действительно, в то, что его спасет не экспертная оценка, не настоящее серьезное мнение, не понимание исторических процессов… А.Красовский: Религия, которую исповедует сейчас государство, это самое черносотенное и самое безграмотное православие А.Нарышкин ― А кто-то сверху? А.Красовский ― А его спасет какой-нибудь, значит, безграмотный бородатый дядька на каком-нибудь бессмысленном греческом острове, куда он мотается ежегодно и ради него там построили вертолетную площадку. А.Нарышкин ― Ну, еще Тихон Шевкунов есть, который тоже где-то там рядом с президентом. А.Красовский ― Ну, вот, да, и Тихон Шевкунов, который торгует какими-то китайскими отварами. А.Нарышкин ― Что это такое за история? А.Красовский ― Ну, вот, я вам говорю, что прям специально Тихону Шевкунову привозят через китайское посольство какие-то китайские отвары, и он их там поставляет буквально там всему руководству Кремля. То есть он так вот, как раньше, там не знаю, Майя Плисецкая шарфики привозила из заграничных гастролей и потом в Большом театре продавала. Вот, так же вот Тихон Шевкунов какими-нибудь там китайскими травами торгует. Вот. И эти люди управляют государством. Вот это надо понять, да? А не, там, например, действительно, серьезные экономисты, не серьезные политологи, не серьезные специалисты по геополитическим и историческим процессам. А, вот, какой-нибудь там отец Макарий, с корявой палкой ходящий по грязному острову. А.Нарышкин ― А что вы так «корявая палка»? Посох. А.Красовский ― Ну, посох. А.Нарышкин ― Сейчас оскорбите чувства чьи-нибудь. А.Красовский ― Не, ну почему же? Я ничьих чувств. Наоборот, чувства должны быть облобызаны таким образом. А.Нарышкин ― А вот объясните мне, пожалуйста. После Советского Союза, получается, когда православие, можно сказать, наверное, встало как-то, распрямилось… А.Красовский ― С колен. А.Нарышкин ― Ну да, да. Ну, вы согласны с этим? А.Красовский ― Нет. А.Нарышкин ― Нет? А.Красовский ― Я не согласен с этим. Я считаю, что православие, наоборот, было уничтожено в 90-е годы. А.Нарышкин ― А. А.Красовский ― Я считаю, что православие в России как духовное течение, как направления развития души было, конечно, абсолютно уничтожено Перестройкой. Перестройкой и огосударствлением этой религии, да? То есть когда Патриарх стал третьим охраняемым ФСО лицом, начал ездить с кортежем с мигалками, когда на храмы начало выдавать государство денег больше, чем на школы. Когда поп какой-нибудь, региональный поп гораздо более влиятельный человек, чем региональный мент, да? И он может там запретить какую-нибудь театральную постановку, выгнать учителя из школы, запретить выставку и уволить даже какого-нибудь начальника районо. А.Нарышкин ― Оперу. А.Красовский ― Ну, разумеется, я об этом и говорю. Конечно, в этот самый момент православие было уничтожено. То есть православия в России сейчас нет. Точка. Есть, наверное, какие-то… А.Нарышкин ― Ну, вы сами сказали чуть раньше, что есть хорошее православие, а есть плохое. А.Красовский ― Нет, ничего подобного. Я сказал, что оно находится в таком чудовищном меньшинстве, и поэтому, так сказать, я вот сейчас к тому говорю, что реальное православие сейчас в России буквально находится, так сказать, на уровне загнанности в пещеры, да? Как, например, в период иконоборчества в Малой Азии. Но, наверное, православие и должно пройти этот путь. Наверное, вера и должна, чтобы сохраниться (или не сохраниться, кстати сказать), она должна пройти этот путь испытаний для того, чтобы пройти самый сложный вообще, самый сложный путь испытаний – испытание медными трубами, которое у него началось. И я абсолютно уверен, что Русская Православная Церковь это испытание сейчас не пройдет. А.Нарышкин ― Ну, хорошо, посмотрим. Журналист Антон Красовский в эфире «Эха Москвы» и телеканала RTVi. Про телевидение, про журналистику или про пропаганду. Задержали в Киеве журналистку Первого канала Анну Курбатову, которая работала в новостях и чуть ли не официально Служба безопасности Украины говорит, что она пропагандистка и мы ее в ближайшее время выдворим из России. А.Красовский ― Из Украины. А.Нарышкин ― Да, оговорился. Из Украины, конечно. С Украины, из Украины. Подход такой с точки зрения властей правильный? «Мы тех, которые каким-то образом не так освещают события, мы от них будем избавляться»? А.Красовский ― Ох. Ну… А.Нарышкин ― Вот, вы мне, я не знаю… Я не думаю, что выдам серьезную тайну, вы мне сказали в нашей гостевой комнате перед эфиром, что вы даже эту Анну Курбатову видели в одном из новостных выпусков. А.Красовский ― Ну, я видел недавно просто совершенно случайно, включив. А.Нарышкин ― И? И расскажите. А.Красовский ― Я без звука смотрел. Не обязательно включать звук, чтобы понять, о чем они там говорят. А.Нарышкин ― Чтобы минимизировать последствия пагубные, да? А.Красовский: Православие в России как духовное течение было уничтожено Перестройкой и огосударствлением этой религии А.Красовский ― Да, я просто был в спортзале, а там как всегда работал Первый канал. Ну вот. И я как раз тогда подумал: «А как она может вообще с микрофоном Первого канала стоять на Крещатике или где она там стояла, и делать стендам? Наверное, — подумал я, — она гражданка Украины». А оказалось, что она не гражданка Украины, она гражданка России. Ну, видите, сегодня вообще события развивались довольно стремительно: сначала Первый канал заявил, что девушку похитили, потом выяснилось, что девушку не похитили, а просто отобрали у нее документы и отправили ее в Россию через город-герой Минск (или собираются отправить). Вот. Я бы, все-таки, вопрос поставил не совсем так, как вы. Да? То есть это с моей точки зрения вопрос не стоит так, что «Вот давайте мы…» А что, мы всех несогласных с нашей точкой зрения будем куда-то высылать? Все-таки, Украина находится немножко в другой ситуации, чем Россия. Все-таки, это не украинские войска вошли, например, в Ростовскую область и присоединили ее к Украине по, с точки зрения международного права, фиктивному референдуму. Все-таки, это не украинские добровольцы находятся в какой-нибудь горячей точке России, и не российские регулярные войска, защищая свою территорию, ежедневно вывозят десятки гробов на территорию Российской Федерации, да? Мы находимся в разных ситуациях. Все-таки, действительно, Россия является страной-агрессором, а Украина, действительно, является страной, пострадавшей от этой агрессии. Это никаким образом не характеризует правительство Порошенко, экономическую ситуацию в Украине, проживет ли Украина без российского газа, но, вот, есть какие-то данности, да? И в данной ситуации нельзя сравнивать российского журналиста, вернее так, журналиста новостей Первого канала и, например, журналиста УНИАН какого-нибудь, находящегося здесь по аккредитации, работающего в Москве. А.Нарышкин ― Но разве журналист Первого канала – это представитель власти? А.Красовский ― Нет, смотрите… А.Нарышкин ― Просто если мы исходим из того, что Россия воюет с Украиной и вводит свои войска, то журналист – он, вроде как, сбоку. А.Красовский ― Алексей, давайте… Значит, есть 2 вещи. Вот, например, журналист второго канала, слава богу, теперь уже, а не первого Андрей Малахов поехал в город Киев и взял абсолютно беспристрастное, спокойное, с моей точки зрения, абсолютно блестящее интервью с Марией Максаковой, которая находится там. А.Нарышкин ― Согласен, видел, да. А.Красовский ― И журналиста Андрея Малахова, который туда въехал, спокойно пустили, спокойно выпустили. Я уверен, с ним, так сказать, все делали селфи на Крещатике. И он сделал замечательный телевизионный продукт. Девушка, которая работает в новостях Первого канала, если вы их смотрели, она, все-таки, не совсем журналистка. Это, все-таки, то, что называется новостями Первого канала, как и, честно говоря, всё, что сейчас производит Первый канал, это, все-таки, не совсем журналистика. Потому что журналистика – она предполагает некую объективность, некую беспристрастность и некую ответственность перед потребителем того самого контента, который ты предоставляешь. Поскольку то, что сейчас происходит на Первом, почему-то именно на Первом канале, абсолютно безответственно и, с моей точки зрения, с точки зрения информационно продукта, преступно, то я не вижу никакого ужаса в том, что девушку, действительно, попросили покинуть территорию Украины и, наверное, Первый канал найдет возможность прислать туда другую такую же девушку. Девушек в нашей стране довольно много, большое количество из них вполне себе беспринципные и с удовольствием будут работать на Первый канал. А.Нарышкин ― То есть Антон Красовский, журналист поддерживает действия СБУ? Или как сказать? С пониманием вы относитесь к тому, что они сделали? А.Красовский ― Нет, я не знаю ничего про СБУ. Я, Антон Красовский, «журналист» хотите назовите, не хотите не назовите «журналист», с пониманием относится к тому, как украинские власти относятся к сотрудникам русских новостных каналов. Потому что, все-таки, это сотрудники русских новостных каналов делали сюжеты про распятых мальчиков, а не сотрудники украинских каналов. А.Нарышкин ― То есть украинские власти – они злопамятны? Они не могут от той истории отойти? А.Красовский ― Ну, девушка конкретная, кстати, не делала этого сюжета. То есть дело просто не в злопамятности. Мы же не видели сюжеты этой девушки? Видите, вы не видели. Алексей, скажите, вы не видели сюжеты этой девушки? А.Нарышкин ― Я не видел. А.Красовский ― Ну вот. И я не видел сюжеты этой девушки. А, возможно, у украинских властей есть претензии к этим сюжетам. Это нормально совершенно, потому что, возможно, в этих сюжетах, скорее всего, абсолютно чудовищное ежедневное вранье, по крайней мере, то, что я видел. А.Нарышкин ― И пропаганда. Но это же субъективные критерии. А.Красовский ― Нет, это не субъективные критерии. Когда вам Первый канал делает программу «Давайте мы сейчас поговорим о психических заболеваниях Порошенко» и делает это Дима Шепелев, м…, который работал на Украине и всё свое имя сделал на Украине, это, все-таки, так сказать, не журналистика. Это прям… Рекламная пауза. А.Красовский: У Константина Эрнста случился экзистенциальный кризис, какой когда-то случился у Владимира Кулистикова А.Нарышкин ― Рекламная пауза. Антон Красовский в эфире «Эха Москвы» и телеканала RTVi. НОВОСТИ А.Нарышкин ― Журналист Антон Красовский в эфире «Эха Москвы» и канала RTVi со своим особым мнением. Про телевизор. Вы тут ведущего Шепелева назвали не очень хорошо, что он… А.Красовский ― Разрешенным словом. А.Нарышкин ― Ну да, в принципе. Роскомнадзор разрешил. Вот смотрите, а могли бы вы мне объяснить как человек, который ориентируется в этой области, а что происходит вообще с Первым каналом? Почему, вот, столько шумихи? Почему вот эти вот какие-то темы стали появляться с любовницами Саакашвили? Почему, может быть, Малахов ушел из-за как раз этой же истории? А.Красовский ― Ну, мне кажется, что у Константина Львовича Эрнста случился такой, экзистенциальный кризис, какой когда-то случился у Владимира Михайловича Кулистикова. А.Нарышкин ― Угу. А.Красовский ― Константин Львович понял, что ему пора уходить и даже хочет он этого или не хочет, это всё равно придется сделать. И со своим уходом Константин Львович решил угробить канал. Вот. И угробит он его ровно таким же образом, как угробил канал Владимир Михайлович Кулистиков. А Владимир Михайлович Кулистиков, конечно, собственными ручками угробил канал НТВ. Как вы помните (или не помните), канал НТВ там еще 5 лет назад, 6 лет назад был вообще номером один в сетке. Был номером один. Номером два был как раз Первый, а номером три, по-моему, был ТНТ тогда, а номером четыре – Россия. Сейчас Россия – номер один. А.Нарышкин ― Какие времена были. А.Красовский ― Да. А это было совсем еще недавно. Вот. Но случилось вот то, что случилось, и то же самое происходит с Первым. Константин Львович, видимо… Несколько раз говорили, что «Константин Львович, а чего это у вас? Давайте побольше политики, побольше социальной остроты международной добавьте в разные истории». А.Нарышкин ― «Поразжигаем». А.Красовский ― «Поразжигайте». И Константину Львовичу, действительно, прислали или она каким-то образом материализовалась, эта женщина по фамилии Никонова, которая сейчас является заместителем генерального директора Первого канала и должна была стать, например, начальницей Малахова. Там по-прежнему остается заместитель генерального директора Андрей Андреевич Писарев, который когда-то работал в Администрации президента и он курирует весь этот общественно-политический блок. И Константин Львович сказал: «Да? Хотите, правда, побольше Украины? Будет у вас прямо в каждой…» А.Нарышкин ― Больше ада. А.Красовский ― «В каждой дырке у вас будет Украина. В каждой дырке у вас будут хохлы, каратели, в каждой дырке у вас будут американские оккупанты, пиндосы, прям везде. Вот, хотите, значит, везде сделаем. Прямо у вас, значит, «Пусть говорят»? Значит, Андрей Николаевич не хочет, значит, поставим этого самого… Кто там согласится? Пусть этот Борисов будет там теперь в »Пусть говорят». А Дима Борисов, вот видите, сразу побежал, значит, в кедики заправил носочки и сразу у него там Порошенко, любовницы Саакашвили, значит, этот Дима Шепелев бессмысленный совершенно, ничтожный ведущий, который не может даже при возможностях Первого канала сделать программу хоть с какой бы то ни было человеческой долей, человек, который вообще, так сказать, должен быть благодарен Украине всей своей жизнью, потому что именно там этот белорусский мальчик сделал свою карьеру. Вы можете прямо на YouTube посмотреть, что все дни независимости Украины Дима Шепелев прямо вел концерты на Крещатике. И вот этот человек, значит, начинает свою творческую удивительную деятельность на Первом канале тем, что он делает программу… А вы знаете, что он ведет программу, в которой там какое-то жюри сидит, значит, какие-то упыри непонятные, какие-то психологи, психоаналитики… А.Нарышкин ― Там какой-то детектор лжи, что-то такое. А.Красовский ― …какие-то физиономисты. Ну, какая-то вот эта вот вся эта шобла, которая, значит, всегда была вторым составом в »Пусть говорят» там где-то на приставных стульях. Вот, она вся оказалась там теперь. Значит, какой-то адвокат этот, который там у Надежды Бабкиной адвокат. Ну, вот это вот всё. И оно, значит, всё сидит и разбирает, как выглядит… Значит, разбирает натурально фотографии Порошенко и обсуждает, какие у него психические отклонения, психиатрические заболевания. Там, значит, какой-то Ковтун сидит и говорит «Нет, нет у него никаких…» В общем, это всё абсолютно… В какой-то бал сатаны всё это превратилось, и всё это, действительно, если вы посмотрите последние цифры в сравнении… Причем даже опросники Первого канала посмотрите по сравнению со вторым, это прямо сейчас, так сказать, они просели в 2 раза. В 2 раза. То есть там «Пусть говорят» с Борисовым, вашим коллегой (он здесь, кажется, тоже на »Эхо Москвы» ошивается), значит, у него там будет 10, 11, 12, ну, то есть абсолютно, знаете, как у сериала «Сверхъестественно» 12-й сезон на канале «Пятница». Вот так вот. А у Андрея Николаевича Малахова там, значит, доля 30, 25 теперь уже на втором канале. Вот. Поэтому это, конечно, всё очень печально, потому что Константин Львович, безусловно, выдающийся совершенно человек, очень талантливый, с моей точки зрения, очень тонкий, обаятельный и обстоятельный человек. Но так случается, что… Я уже говорил вам перед эфиром, что старение иногда связано с тем, что хочется всё за собой уничтожить. А.Нарышкин ― Падение рейтингов означает ли то, что россияне хотят какой-то искренности, которую, например, Малахов продемонстрировал в интервью, и устали от этой вот Украины, США и прочих НАТО? А.Красовский ― Нет, во-первых, конечно, россияне… Россияне, конечно же… Опять же, я не социолог, но у меня есть некая чуйка. Россияне, конечно же, устали от того, что у них отобрали какое бы то ни было представление о внутренней политике. Да? Потому что внутренняя политика – это, все-таки, ЖКХ, образование, ЕГЭ, это их дети, которых могут убить, как бы, по дороге из школы. Это то, что происходит на улицах их маленьких городков, это то, что они приходят в магазин, а молоко подорожало на 28%, а зарплата и пенсия совсем даже нет. Вот это внутренняя политика. И то, что, например, еще 5 лет назад сохранялось в каком-то… Вернее, не то, что сохранялось, а, наоборот, популяризировалось вот в этом федеральном дискурсе перед выборами, сейчас абсолютно полностью уничтожено. И перед выборами осталось только внешнее представление о том, что такое добро… что такое хорошо и что такое плохо на внешней арене, которая исходит из Администрации президента. Поэтому человек, который видит, что всё это к нему не имеет никакого отношения, он, конечно, первые 2 года заводился (простой человек), ему, действительно, наверное, было приятно, что Крым теперь его… Можно подумать, что раньше он был не его и он не мог туда поехать. Вот. Зато теперь он не может поехать в Украину никогда и ни при каких обстоятельствах. А.Красовский: Самыми голодными людьми, которые будут готовы вывести людей на улицы, окажется ближайшее окружение Путина Ну, вот, через 2 года и через 3 года, все-таки, стоимость шпрот стала доминировать. Понимаете? Потому что шпроты – они важнее Крыма. Вот это важно понять. А сливки – они важнее Калининградской области. Мы просто не будем говорить о том, важнее чего хлеб, потому что хлеб, как мы знаем с рождения, всему голова. Поэтому россиянин прекрасно это понимает, и вот этот вот его сухпаек, который он получает к 1-му сентября или к 7-му ноября, когда у них государственные праздники, он, конечно, довлеет над тем, что пытается ему Андрей Андреевич Писарев или Наталья Никонова, или другие прекрасные люди, которые сейчас управляют телевидением, рассказать. Я уверен, что весь этот дискурс после выборов распадется, потому что он просто, действительно, очень тяготит. И страну ожидает совершенно другое, ну, какое-то такое информационное пространство. Оно будет очень тяжелым, потому что так или иначе придется говорить о собственных внутренних проблемах. А.Нарышкин ― А где вот эти недовольные россияне сейчас, которые, например, Первый канал не смотрят? Они сидят у себя дома, открывают пустой холодильник? А.Красовский ― Нет, ну вот смотрите… А.Нарышкин ― Нет, я к тому, что… Почему мы их, не знаю, не видим на улицах где-то? Какие-то локальные, не знаю, бунты? А.Красовский ― Нет-нет, ну подождите. Лёш. Значит, бунты бывают тогда, когда голодуха. Значит, голодухи пока нет никакой. А.Нарышкин ― То есть время еще не пришло? А.Красовский ― Ну, конечно, не пришло. Бунт – он всегда бывает только голодный. Вот, когда у тебя нечего уже совсем пожрать, вот тогда ты выйдешь на… русский человек – он выйдет на улицу. А.Нарышкин ― У Путина есть еще пространство для маневра, видимо. А.Красовский ― Ну, видимо, есть какое-то пространство для маневра, но тут тоже надо понимать, что Владимир Владимирович Путин не живет в мире Михаила Сергеевича Горбачёва образца 1990 года, когда ты окружен товарищами, у которых из собственности только 4 румынских костюма и трешка на улице Косыгина. Вот. А это люди, у которых есть какие-то там миллиарды в оффшорах, это люди, которые сейчас пытаются поделить с каждым днем, так сказать, сужающуюся эту ресурсную базу, да? Это люди, которые друг на друга начинают делать поклепы, наветы, кидать друг друга за решетку, отжимать огромные бизнесы. Это то, что мы сейчас видим, например, по АФК «Система» или по финансовой корпорации «Открытие». Вот. И всё это происходит абсолютно стихийно. Вы оглянуться не успеете, как самыми голодными и озлобленными людьми, которые будут готовы не просто выйти, а еще и вывести людей на улицы, окажется ближайшее окружение Владимира Владимировича Путина. А.Нарышкин ― А били… В последнее время историй про такое насилие на улицах. Паурлифтера забили, в Парке Горького… А.Красовский ― Да, каждый день убивают какого-то Чемпиона мира. Вот так просыпаешься: «Убили чемпиона мира по какому-то там очередному боям без правил», да. А.Нарышкин ― Да. Что это такое? Почему так много стало этого всего? А.Красовский ― Просто потому, что когда тебе каждый день говорят, что надо вешать, пытать и резать хохлов, укропов, националистов и сейчас придут за тобой и, в принципе, Ким Чен Ын не самое худшее, что есть на планете, то, конечно, люди немножко озлобляются и люди живут… Более того, так сказать, люди, которые убивают чемпионов мира… Мне почему-то кажется, что чемпионы мира – они тоже вот в этой же категории людей. Потому что они же в этих драках сами участвуют. Но уровень злобы, в котором сейчас находится вообще страна, он какой-то… Ну, я в таком еще никогда не жил. Вот, я не могу сказать, что такого никогда не было, потому что, наверняка, был. Вот, например, мне папа рассказывал, что после войны был какой-то в Москве ад и вообще в стране, да? То есть невозможно было реально выйти на улицы, потому что тебя убивали за буквально там, за пуговицы. Вот. Но я думаю… А.Нарышкин ― А как пролечить вот эту вот болезнь? А.Красовский ― Ну как? Ну, должен произойти какой-то огромный кризис. Вот, должно произойти какое-то огромное, серьезное кризисное испытание… А.Нарышкин ― И очищение. А.Красовский ― Конечно. Которое Россия пока не прошла. Вот, не было еще такого. А.Нарышкин ― У нас минута времени остается, к сожалению. Ваши выводы из истории с Серебренниковым. А.Красовский ― Мои выводы очень простые. Я понял, что нельзя делать в России и для России ничего хорошего. Любой человек, который занимается здесь социальной работой, творческой работой, и должен это всё заканчивать немедленно, пока есть возможность убежать и убегать. А.Нарышкин ― Нельзя делать на государственные деньги всё это? А.Красовский ― Нет-нет-нет, на любые деньги. А.Нарышкин ― Вообще? А.Красовский ― Вообще. Ну, слушайте, его посадили по 159-й статье, а 159-я статья – она вообще не имеет никакого отношения к государственному финансированию. По 159-й статье – это по этой же статье был осужден, если вы помните, Алексей Навальный вместе с братом по какому-то там делу, и там Ив Роше – это 159-я статья. Это вообще самая распространенная статья. Банк судится с банком, коммерческая палатка с коммерческой палаткой – это всегда 159, часть 4, это всегда 8-15. А.Нарышкин ― Так что в итоге? Ваш рецепт? Родился в России, получи образование, среднюю школу закончи и беги? А.Красовский ― Уезжай. Значит, любой человек младше 20-ти лет должен уехать. Посмотрите на детей чиновников – они все смылись. Посмотрите на фоточки в их Инстаграмах, посмотрите на их Facebook. А.Нарышкин ― Антон Красовский в 42 года же не уезжает никуда? А.Красовский ― К сожалению. Но мне 42 года, мне, увы, 42 года. А.Нарышкин ― Но добрые дела вы делаете? А.Красовский ― Я уже, скажем так, совсем без энтузиазма. А.Нарышкин ― Но делаете. И не уезжаете. А.Красовский ― Ну, я очень ленивый и очень старый. Я никому не нужен. Я могу жить только здесь, и помру здесь, в России под забором. А.Нарышкин ― Спасибо огромное. Журналист Антон Красовский был в эфире «Эха Москвы» и телеканала RTVi.

Ссылка на источник