А.Плющев ― Здравствуйте. Меня зовут Александр Плющев, сегодня у нас Антон Красовский, журналист в »Особом мнении» отвечает на мои и ваши вопросы. Первым делом он очень хочет рассказать о своих впечатлениях о парке Зарядье. Может быть, чуть позже, а пока я бы хотел… Ты когда ехал к нам, не заметил билбордов таких с перепиской Николая Второго? А.Красовский ― Нет, я, к сожалению, не смотрел на билборды, да. Я не целевая аудитория вообще наружной рекламы. А.Плющев ― А. То есть если появится?.. А.Красовский ― Да. Если я ее не размещаю, я ее не читаю. А.Плющев ― То есть ты не из тех, кто замечает всякие провокационные билборды? Знаешь, тоже бывают такие какие-то разные. А.Красовский ― Ну, что вы хотите сказать? Давайте, не тяните, Александр. А.Плющев ― Нет, я просто хочу сказать, что, вот, появились у нас… РПЦ вышла на этот рынок наружной рекламы со своим неким видением и со своим неким мессаджем людям, что, дескать, Николай Второй, видимо, поруганию у нас подвергается, и надо как-то его, с одной стороны… А.Красовский ― А чего там в билбордах-то? А.Плющев ― В билбордах переписка Николая Второго с женой своей Александрой Федоровной. Ну, собственно, ничего. Ну, о семейных ценностях. А.Красовский ― Из которой следует, что они любили друг друга как дети, Ils s’aiment comme des enfants, и вообще никакой Матильды Кшесинской к этому не было. Но также, видимо, из этого следует, что Русская Православная Церковь вдруг разжилась бюджетиком на то, чтобы потратить его на наружную рекламу в самой дорогой период, потому что сейчас сентябрь-октябрь-ноябрь – это самые с точки зрения размещения золотые вообще, так сказать, месяцы для наружной рекламы. Поэтому, конечно, спасибо скажет им компания News Outdoor Media, «Спасибо большое Русской Православной Церкви, что у вас в отличие от компании Нестле или компании Кока-Кола, есть бюджетик на то, чтобы широко размахнуться по всей стране на миллиончики, разместиться. Молодцы, вы классные». Надеюсь, что размещали как социальную рекламу, все-таки, с большой скидкой. А.Плющев ― Это каким-то образом повлияет на то, что происходит сейчас, вот, огромная дискуссия вокруг Николая Второго? А.Красовский ― Слушайте, на самом деле, не существует никакой огромной дискуссии, вся эта дискуссия, конечно же, раздута самой Русской Православной Церковью. Причем, мне какое-то время назад казалось, что какой-то очень маргинальной ее частью типа, там, Тихона Шевкунова, выстраивающего мраморно-золотые шатры в центре Москвы на месте средней школы. А сейчас я понимаю, что вообще все начальники, так сказать, от полковника до генерала армии, которые руководят Русской Православной Церковью, они все в этот дискурс вовлечены, каждый хочет в него впрыгнуть, подвякнуть, подвизгнуть, подлаять, зайти к президенту, что-то там подмахнуть, занести, высказать свою точки зрения и все они находятся как раз в том самом ключе, что надо бы запретить Матильду нафиг, потому что сейчас, если Матильда выйдет, непременно весь русский народ восстанет и все с вилами пойдут на Москву или, чего господи еще, на Санкт-Петербург, и там прямо устроят новую революцию. На самом деле, конечно, новую революцию сейчас устраивают сами эти попы, они именно и разжигают всё, что происходит в России, и никому, конечно, никакого дела до этого Николая Второго нет. Разумеется, Николай Второй никакой не святой, Николай Второй, конечно же, очень плохой царь, и это всем абсолютно (в том числе и начальникам в Кремле) понятно. А.Красовский: РПЦ вдруг разжилась бюджетиком на то, чтобы потратить его на наружную рекламу в самой дорогой период Но с другой стороны, тоже надо понять, что начальники в Кремле живут в каком-то абсолютно таком, причудливом мире. И это мир даже не выдуманный, а мир, который они, как бы, сами себе моделируют. Да? И когда к ним заходит какой-нибудь очередной поп (а попы туда ходят сейчас чаще, чем министры) и говорит им »Вот, Владимир Владимирович, послушайте, вот такая вот история. Что-то совсем они там разошлись. Ужас какой творится, поглядите». И Владимир Владимирович так думает: «Да, действительно, давайте мы лучше сейчас эту Матильду как-то немножко поприжмем, давайте мы попам, например, на 800 миллионов сейчас разрешим развесить щиты по всей стране, и пусть они там чего хотят навешают, купола навешают, ордена какие-нибудь Святой Екатерины второй степени они обычно вешают, еще какие-нибудь цитаты бессмысленные из несуществующей переписки и так далее». Что я могу сказать? Вешайте лучше картины из Третьяковской галереи с попами или цитаты из Александра Сергеевича Пушкина «Сказка о попе и работнике его Балде». А.Плющев ― Объясни мне, зачем весь этот хайп? Вот, усиление влияния, я не знаю, что? Цель-то какая? А.Красовский ― Ну, во-первых, конечно, Русской Православной Церкви надо привлечь к себе внимание, потому что Русская Православная Церковь переживает очень тяжелые времена. Вот, всем кажется, что они хорошие-хорошие, а, на самом деле, Русская Православная Церковь находится в финансовом и системном кризисе. В финансовом кризисе она находится постольку, поскольку она является учреждением российского государства, и как любое учреждение, как МВД, как ФСБ, как Министерство образования у них секвестр, потому что курс доллара падает, а мужчины эти в платьях бородатые привыкли жить на валюту. Но самое главное, что главный их налогоплательщик – украинская церковь – похоже, от них откалывается и в ближайшее время отколется навсегда. То есть никакой украинской церкви, входящей в состав Московской Патриархии, больше не будет. А украинская церковь – это 40% всего их бюджета. Так вот если бюджет этот еще и секвестируют с доллара, да еще и на 40%, то есть убрать из нашего бюджета все гривенки, которые золотой речкой текли им сюда в Чистый переулочек, то им, конечно, зайкам будет нелегко. Поэтому они привлекают к себе внимание, максимально прыгая перед телевизионными камерами. Это заметно, и они выбрали вот этот удивительный, совершенно безобиднейший фильм «Матильда» для того, чтобы хоть как-то, так сказать, привлечь внимание даже не русского народа (им абсолютно наплевать на русский народ, конечно же), а Владимира Владимировича Путина, который является единственной их кассой взаимопомощи, да? То есть они ведут себя уже ровно как ФСБ или как Чечня, они говорят: «Нет-нет-нет, мы не проблемный регион. Нам слишком мало 400 миллиардов, дайте нам 500″. Вот, чего они, собственно говоря, пытаются этим всем сделать. Под раздачу попал несчастный фильм «Матильда», который таким образом еще и прекрасно сейчас подошел для того, чтобы раздербанить Фонд кино и отобрать Фонд кино из довольно эффективно управляемой структуры сейчас, возглавляемой Владимиром Ильичем Толстым, и передать его, ну скажем, Никите Сергеевичу Михалкову, который давно на него зарится, давно как экскаватор, вот, как снегоуборочная машина хочет подобрать под себя все финансовые потоки, заходящие на кинематограф русский. И Никита Сергеевич Михалков, конечно, не остановится ни перед чем, чтобы сейчас, воспользовавшись вот этим поводом, этот Фонд кино раздербанить. И я думаю, что всё идет к тому, что ему позволят это сделать. А.Плющев ― Какая мощная связь между?.. А.Красовский ― А очень простая. Она, на самом деле, ситуативная. То есть сначала появляется сумасшедший, да? Некий сумасшедший. А.Плющев ― Ну, в данном случае Поклонская имеется в виду. А.Красовский: Новую революцию сейчас устраивают сами эти попы, они именно и разжигают всё, что происходит в России А.Красовский ― Потом этого сумасшедшего берут в оборот. Берут в оборот разные силы. Одни, так сказать, пытаются на сумасшедшем заработать немного хайпа для места работы сумасшедшего, привлечь к месту работы сумасшедшего внимание. Другие пытаются, так сказать, на идеологии сумасшедшего каким-то образом поспекулировать и заработать на этом денежки. Третьи видят, что сумасшедший направил свою активность против, так сказать, конкурента и пытаются убить конкурента. Ну, приблизительно то же самое произошло недавно с банком «Открытие», да? Был нормальный, никому не мешавший банк с прекрасной финансовой отчетностью и показателями. Но, вот, случился один случай, и его просто разорвали как маленького слоненка 18 крокодилов. И потребовалось для огромной, многотриллионной компании всего несколько месяцев, чтобы ее не стало. И теперь обвиняют, так сказать, бывшее руководство этой компании в том, что они чего-то там украли или неэффективно израсходовали. Вот, ровно такая же история сейчас происходит с Алексеем Ефимовичем Учителем. А.Плющев ― Сегодня еще одна история была загадочная. Вроде бы (и то как-то по не очень подтвержденным данным), атаковали памятник Буданову здесь в Москве некие люди, которые, вроде бы, опять же, мусульмане, вроде бы, бросили бутылку с зажигательной смесью. И судя по реакции слушателей в интернете или где-то еще, многие вообще узнали о существовании вот этого памятника, благодаря этому происшествию. Но можно ли выстроить какие-нибудь параллели, ну например, с народным стихийным мемориалом Немцову на мосту здесь Москворецком? А.Красовский ― Ну, скорее с мемориальной доской на доме, в котором Борис Ефимович жил. А.Плющев ― Или так. А.Красовский ― Можно, конечно, выстроить и эти параллели. Параллель только, правда, одна – ее неоднократно уже проводили в том, что памятник человеку, который невинно был убит, здесь поставить в этом городе невозможно, а человеку, который убивал невинных, вот тебе пожалуйста. Вот. И это единственная параллель, которую тут можно провести. Я совершенно не готов сейчас обсуждать людей, которые один памятник сбили или другой памятник облили краской или подожгли. У каждого, опять же, есть какие-то свои мотивации, да? Это могут быть вменяемые люди, невменяемые люди, пострадавшие люди или люди, получившие за это 18 тысяч гривен. Но факт остается фактом: мэрия Москвы разрешает поставить в городе не один памятник убийце и не разрешает поставить в городе собственникам жилого дома на собственном доме мемориальную доску человеку, которого в этом городе убили, в том числе и по вине людей, которые этим городом управляют. А.Плющев ― Ну, мэрия, кстати, официально-то ничего не говорила. Просто пришли бандиты и сняли. А.Красовский ― Почему мэрия?.. Нет, что значит «мэрия»? Нет, мэрия, конечно же, неоднократно говорила о том, что эта мемориальная доска установлена незаконно. А.Плющев ― Да, но они не предпринимали никаких… А.Красовский ― Они не предпринимали, конечно, формально никаких усилий, да. Они, так сказать, не отправляли туда полицию, они отправили туда титушек. То есть они поступили ровно так же, как поступал в свое время Виктор Федорович Янукович в лучшие годы его жизни. Теперь Виктор Федорович Янукович, как мы знаем, живет за высоким забором в Баковке, и ему там не очень уютно. А.Плющев ― Ну, может быть, это мечта жить в Баковке за высоким забором. А.Красовский ― Я думаю, что люди, которые, так сказать, этих титушек сейчас отправили, живут где-то по соседству тоже за высоким забором. То есть, в принципе, они нашли друг друга. А.Красовский: Главный их налогоплательщик – украинская церковь – похоже, в ближайшее время отколется навсегда А.Плющев ― Антон Красовский здесь в студии на Новом Арбате, и мы через некоторое время вернемся. РЕКЛАМА А.Плющев ― Мы продолжаем с Антоном Красовским, и хотел поговорить о медиа, любимой теме. О чем еще любят говорить медиа? О медиа. А.Красовский ― О чем любят говорить старые люди, которые всю свою жизнь со времен еще Леонида Ильича Брежнева работают в медиа? А.Плющев ― Да. История с Сиб.фм – оттуда ушел главный редактор, которому запретили ставить новости о митинге Навального, запретил владелец. Выступил владелец и сказал, что, ну, это просто люди, которым не дают деньги, они не очень бы обрадовались, увидев эту новость. Ему там написали, что это, в общем, уголовное преступление, но его, похоже, это не волнует, потому что, может быть, в современной России это не очень наказуемое уголовное преступление. Я не знаю. Что из этой истории вообще следует? Она тебя каким-либо образом удивляет, я не знаю? Трогает? А.Красовский ― Нет, меня эта история не удивляет, не трогает и вообще, честно я тебе скажу, не интересует, потому что я… Во-первых, это не уголовное преступление, конечно же. То есть любой закон можно трактовать по некоторому количеству раз. Уголовным преступлением является то, что уголовным преступлением в данной ситуации опять же (а эта ситуация требует трактовок) посчитает суд. Да? Опять же, не надо говорить, суд плохой у нас, хороший, честный или не честный. Но, все-таки, по этому конкретному случаю судебного решения не было, и уголовным преступлением я лично не считаю то, что человек, так сказать, запрещает что-то делать (владелец), да? Это нормально. Люди тратят свои деньги, живут в непростой ситуации. Мы живем в непростой очень ситуации информационной. А.Плющев ― Ну, вот, мне кажется, есть закон о СМИ. Нет? А.Красовский ― У нас есть много законов разнообразных. И я еще раз тебе говорю, существует закон о СМИ. По этому закону (юристы меня должны поправить) существует некоторое количество обращений в сторону Уголовного кодекса. То есть сам закон о СМИ не является Уголовным кодексом. Для того, чтобы тебя посадить по уголовному преступлению, тебе надо, так сказать, привязать некоторые статьи какого-то федерального или конституционного закона к Уголовному кодексу. По каким-то статьям, в частности, противодействие работе журналиста есть, действительно, уголовная и административная ответственность. Но в данной конкретной ситуации я бы это так не трактовал. Есть владелец, который вправе, в общем, указывать главному редактору… Вернее так. Я считаю (вот, честно)… То есть меня сейчас, конечно, распнет либеральная общественность, которая, на самом деле, в той или иной степени сама получает олигархические деньги, так сказать. Многие из них делают вид, что они даже этих олигархов никогда не видели. Есть такие журналисты не очень молодые (в Открытой России, например, я с такими разговаривал, в частности, и здесь), которые говорили «Нет, я вообще не знаю. Что, правда, Ходорковскому принадлежит Открытая Россия?» — говорили эти люди. Так вот я считаю, что нет ничего, на самом деле… С точки зрения, по крайней мере, морали, вот, для меня удивительного в том, что люди, которые тратят свои деньги и своими деньгами отвечают перед людьми и перед своей семьей в том, что они хотят какие-то вещи сохранить, поступившись какими-то принципами. И более того, я честно считаю… Вернее так. А есть какие-то люди, которые никакими принципами не поступают. А я уверен, что они нанимали этого главного редактора, говорили «Слушай, мы только не пишем про вот этих всех, так сказать, оппозиционных кретинов». Он говорит: «Да, конечно, не будем писать». Вот. То есть я уверен, что у них была какая-то договоренность. А.Красовский: Мэрия разрешает поставить памятник убийце и не разрешает мемориальную доску человеку, которого убили И на любом СМИ (я, по крайней мере, всю свою жизнь работаю на разные СМИ, в том числе и западные СМИ), в том числе и на западных СМИ всегда был какой-то человек, который возглавлял какой-нибудь Коммерческий отдел или был издателем, или представлял какую-нибудь банковскую группу, которой всё это принадлежит, который говорил «Нет, ну, сейчас мы не можем просто это, так сказать, опубликовать или напечатать, или снять, показать, потому что просто сейчас будут проблемы». Всегда такое бывает, и нет никаких, с моей, опять же, точки зрения, моральных противоречий. Если, так сказать, есть какие-то хорошие юристы, которые говорят «Нет, это не так, и есть и моральные, и законодательные противоречия», пожалуйста, давайте доживем, наши дорогие друзья, пока здесь будет нормальный суд и попытаемся в нормальном человеческом суде, который будет, очевидно, на вашей стороне, каким-то образом это всё регулировать. Меня гораздо больше порадовал разговор Александра Винокурова, владельца Дождя и Алексея Навального у него в Facebook. Потому что Алексей Навальный тут же заявил о том, что когда он придет к власти (этого, правда, никогда не случится, дорогие мои друзья, мы прекрасно с вами понимаем), то он запретит олигархам владеть непрофильными медиа-активами. А Александр Винокуров говорит: «Это значит, я тогда не буду голосовать за Навального, потому что это мне запретят». Ну, во-первых, ему тут же Алексей Навальный отвечает: «Ну, конечно, круто, что ты себя ощущаешь Газпромом». А с другой стороны, вот, я, например, тоже… Ну, я всегда говорил, что я не буду голосовать за Алексея Навального. Но с другой стороны, я вообще не понимаю, как человек, который хочет построить какую-то свободную Россию, будет рассказывать нам, кому надо чем владеть. Вот, я там, например, олигарх, у меня, скажем, 15 миллиардов долларов и я хочу купить себе телекомпанию. Тут хренак, приходит Алексей Навальный, президент и говорит: «Нет, вы ничего такого не купите, а купит общественный совет. Его там возглавляет артистка Теличкина, туда еще входит Валерий Леонтьев, доктор Арцибашев какой-нибудь, учительница Пронькина из Зеленограда, и вот этот общественный совет… Да, и Александр Михайлович Любимов непременно. И вот этот общественный совет будет, так сказать, решать, что показывать, что не показывать, как всё это должно выглядеть. Мы сделаем аналог Би-Би-Си или мы придумаем, как нам еще сделать». И вот я вижу, что человек, который, на самом деле, сейчас делает очень успешный медиа-проект в YouTube, является владельцем как раз медиа, имея в виду Алексея Навального, представление о медиа при этом принес из 1992 года, да? То есть такая вот… Даже не из 1992-го, а, вот, из 1993-го, из вот этой вот предвыборной ночи «Россия, ты одурела». То есть у меня полное ощущение какого-то вот такого либерального шабаша. Хотя, так сказать, в реальности этот весь либеральный шабаш и есть такой настоящий капиталистический фашизм, да? То есть мы вам будем рассказывать, кто тут профильный, у кого профильный актив, у кого непрофильный актив, кому можно чем владеть, кому нельзя чем владеть. Я как раз считаю, что любой человек, который хочет чем-то владеть в свободной стране, этим владеть должен и может. И если, скажем, в свободной стране какой-нибудь огромный газовый монополист хочет купить 15 телеканалов, значит, рынок должен ему позволить это сделать. А, так сказать, другая часть рынка антимонопольная должна сделать так, чтобы другие 45 каналов принадлежали конкурирующей организации. И в этом, собственно говоря, и заключается свобода выбора и залог свободы медиа. А.Плющев ― Да, но сейчас ты же понимаешь, что нет никакой ни свободы выбора, ни свободы медиа. А.Красовский: Не понимаю, как человек, который хочет построить свободную Россию, будет рассказывать, кому чем владеть А.Красовский ― Поэтому эти разговоры бессмысленны, да? То есть вот этот разговор «Трогает ли тебя, что какой-то там упырь в Сибири в каком-то неизвестном мне городе какого-то другого упыря уволил, а потом сказал «Это, на самом деле, не мои упырские деньги, а другие большие упыри давали деньги, а они вообще Лёшу вашего не любят». Да там все упыри! Мне плевать вообще на них. Они все-все-все здесь упыри, они все перемешались, и одни упыри владеют другими упырями, управляют этими упырями, помогают ими, и на смену одним упырям придут другие упыри. Одни упыри вам говорят, что Александра Федоровна и Николай Второй – святые прям от рождения, они прямо непорочным зачатием родились. А вторые упыри вам здесь придут и будут говорить «А мы сейчас их всех посадим. Вот, сегодня они судят нас, а завтра мы будем судить их». И никто никогда реально здесь в этой стране не придет с мыслью о прощении и с мыслью о любви. В этом проблема, собственно говоря, всего, что здесь происходит. А.Плющев ― Это Антон Красовский, я напоминаю, и мы продолжаем программу «Особое мнение». Скажи про Телеграм и про Facebook. Нас в очередной раз пугают, что нас этих замечательных инструментов лишат, заблокируют. Жаров про Facebook сказал, а Дуров пожаловался на преследования со стороны ФСБ. Ну так, если кратко. Выборный год в 2018-м – будут ли власти трогать эти ресурсы? Угрожает ли что-то им? До или после выборов? А.Красовский ― Ну, мне кажется, что это просто неправильное представление сейчас о выборном пространстве. Если раньше людей, действительно, заботило, как они будут выглядеть в глазах тебя или меня в предвыборные годы, то сейчас их это вообще не заботит. Наше мнение о них их вообще больше не волнует. Поэтому если они захотят заблокировать Facebook, они его заблокируют. Если они захотят заблокировать Телеграм, они это сделают. Я, с другой стороны, считаю, что Телеграм никто блокировать не будет, потому что Телеграм давно уже принадлежит ФСБ, ну, вернее, с того самого момента, как его однажды пытались заблокировать публично, а потом сказали «Ой, мы, кажется, договорились». Вот в этот самый момент стало понятно, что Телеграм, конечно же, обо всем уже договорился. И то, что Павел Дуров потом голеньким снимался в поддержку Владимира Путина, это тоже тому доказательство. С моей точки зрения, да? Меня сейчас могут обвинить, так сказать, опять смешать с дерьмом и назвать путинским троллем, но, с моей точки зрения, по крайней мере, то, как я себе это вижу, я себе это вижу именно таким образом. А, так сказать, с Facebook, я думаю, что могут возникнуть, действительно, серьезные проблемы. И если ты понимаешь, то вообще все эти разговоры о блокировке Facebook в Российской Федерации начались сразу же после того, как Facebook выложил огромное количество информации сенатскому комитету по связям с Россией, по российской фабрике троллей, по рекламе, которую российская фабрика троллей покупала перед выборами и на выборах президента США в пользу Трампа. Да? Огромное количество информации, которая сейчас в Сенате и, видимо, потом в судах американских будет обсуждаться. И сразу после этого начались угрозы Facebook, поэтому у меня нет никаких ни малейших сомнений, что если здесь в России Facebook захотят заблокировать, его заблокируют. Другое дело, что это значит, что все просто будут пользоваться VPN, Тором. Как дальше будут блокировать антиблокировочные ресурсы, вот, мне уже не очень понятно. Ну, по крайней мере, для меня очевидно, что технически люди, которые придумали в этом мире антиблокировщики, гораздо более продвинутые, чем люди, которые сейчас попытаются их заблокировать хотя бы потому, что это отличники тех самых университетов, которые в свое время уехали из России, оставив здесь троечников. А.Красовский: Телеграм никто блокировать не будет, потому что Телеграм давно уже принадлежит ФСБ А.Плющев ― Неужели это как-то может подействовать на гигантскую сеть, до которой теперь взаимодействие с правоохранительными органами или, там, судебными органами США… А.Красовский ― Ты имеешь в виду Facebook? А.Плющев ― Да-да. Угроза со стороны Жарова. А.Красовский ― Нет, угроза со стороны Жарова – это угроза со стороны Российской Федерации. Российская Федерация угрожает Facebook. Другое дело, что Российская Федерация, действительно, очень надменно в этом смысле себя ведет, потому что для нас с тобой, конечно, Facebook очень важен, но для владельцев компании Facebook Россия с абсолютно минимальным участием в рынке… Там сколько у нас? 11 сейчас или 15 миллионов активных пользователей Facebook в стране, да? Для полуторамиллиардной с точки зрения пользователей компании это вообще ни о чем, это 1%. И если у них 1% довольно бессмысленного с точки зрения, опять же, рекламоемкости рынка отпадет, они даже этого не заметят. Вообще не заметят. Это никак не скажется на капитализации этой компании. Поэтому, конечно, им на нас наплевать. То есть мы с тобой, на самом деле, пострадаем. Пострадаем мы, и из-за нас это всё заблокируют, а не из-за Facebook. И мы обнаружим себя как обычно… Мы обнаружим себя ровно в том месте, в котором обычно себя обнаруживает российская интеллигенция в такого рода ситуациях, когда мы поймем, что на нас всем абсолютно наплевать – и русским властям, и американским вот этим собственникам. Мы вообще для них никто, понимаешь? Вообще никто. Не существует русского Facebook, нет даже русского офиса Facebook. Не потому, что это какое-то презрение к России или что-то, а есть несколько украинских модераторов, которые сидят в Дублине и модерируют весь русско— и украиноязычный контент. Просто потому, что мы вообще ничтожны вот в этом огромнейшем англоязычном рынке. А.Плющев ― С ощущением собственного ничтожества прервемся на некоторое время. НОВОСТИ А.Плющев ― Заключительный раунд нашей программы с Антоном Красовским, журналистом. И вот только что мы в новостях слышали про неполное служебное соответствие министра транспорта объявили. И еще там сначала даже Дворкович упоминался. Потом выяснилось, что ему служебного не вынесли неполного соответствия, а только просто пожурили. Вот это всё за ВИМ-Авиа. Какой-то такой Путин 2.0. Раньше такого, мне кажется, не было, чтобы, вот, что-то происходило… За банк «Открытие», я не знаю, Эльвиру Набиуллину же не выносят. А.Красовский ― Нет, ну, потому что Эльвира Набиуллина, все-таки, банк якобы спасла. А потом очевидно, что, все-таки, Владимир Владимирович Путин – он же делает вид, что он разбирается в экономике, и он понимает, что за банк «Открытие» можно наказать только Игоря Ивановича Сечина, который в первую очередь довел банк «Открытие» до такой ситуации, заставив когда-то банк «Открытие» купить огромное количество своих вот этих облигаций, чтобы он заплатил долг Роснефти. Но здесь чего можно сказать? Это чистая правда: компания падает за компанией в стране, и недавно даже бывший главный редактор газеты «Ведомости» Елизавета Осетинская в своем Facebook написала «Объясните мне, экономисты, что же происходит? За »Открытием» падает БИНБанк, потом падает ВИМ-Авиа, оставляя десятки тысяч людей не в России и без билетов. Какая компания будет следующая?» То есть очевидно, что экономика схлопывается и, вот, наступил этот момент, когда она должна схлопываться довольно быстро. Как лопаются эти мыльные пузыри друг за другом. Вот, их пускаешь, и вот наступает какой-то момент, когда они лопаются все одномоментно. А похоже, начинает происходить то же самое, экономика не выдерживает. А.Красовский: Меркель немецкие избиратели могли убрать уже 3 раза, они искренне и по-настоящему ее убирать не хотят А.Плющев ― Но у нас раньше компании не банкротились. А.Красовский ― Конечно, банкротились! А.Плющев ― И в банках не было дырок. А.Красовский ― Значит, в банках, безусловно, были дырки, и компании, конечно же, банкротились. Не происходило это только день за днем всё время, да? А когда происходило, это называлось «большими системными кризисами». И вот мы подошли к большому системному кризису, в котором, похоже, единственным способом, по крайней мере, на ближайшее время до выборов из него выпутываться будет печатанье нового бабла. И Центробанк, и Эльвира Набиуллина, похоже, так сказать, хороши именно тем, что этот самый станок они прикрутили, наполнили красочкой и теперь начинают шибко печатать душистые купюры в триллионных абсолютно тиражах. И что будет дальше, в общем, довольно трудно предсказать, потому что российская экономика, мы понимаем, неустойчива, а, самое главное, против российской экономики направлено всё мировое сообщество, и никаких друзей у нас, в действительности, нет. И  те друзья, на которых власти рассчитывали вроде там нового Трампа или старого Китая, они, как мы видим сейчас, ничем не лучше наших старых закадычных врагов, а то и хуже. Поэтому я думаю, что предстоит нам сразу после выборов… До выборов они, конечно же, дотянут вот этим самым станком, но после выборов – чудовищный системный кризис. Поэтому я не знаю, что там будут говорить вам экономисты, действительно, но, по крайней мере, все мои друзья, люди, занимающиеся бизнесом, держат деньги налом… А.Плющев ― В валюте? А.Красовский ― В валюте, разумеется. И не в банковских ячейках, потому что из банковских ячеек стали воровать. Это делают каждый день в огромном количестве. А.Плющев ― Боже мой, даже страшно представить, где они держат деньги. Ну да ладно. А.Красовский ― Да в сейфах по домам. А.Плющев ― Скажи насчет кадровой политики Путина. Тут же еще примешивается и губернаторопад неожиданный. А.Красовский ― Кто это? А.Плющев ― Ну, это вот люди, которые в своих регионах были малоизвестными… А.Красовский ― А стали тоже малоизвестными. А.Плющев ― Да, а на федеральном уровне неизвестны совсем (ну, некоторые из них). А.Красовский ― Не, ну, понятно, что, так сказать, происходит довольно обычная для старого человека вещь. Я старый человек, я понимаю Владимира Владимировича Путина. У меня ровно тот же самый синдром. Тебе кажется, что ты можешь омолодиться, омолодив окружение вокруг себя. Тебе кажется, что ты можешь быть актуальным, если ты выгонишь вокруг себя всех людей, кто старше тебя, и окружив себя людьми, младше тебя как минимум вдвое. Вот, мне это очень хорошо известно по моим собственным проектам. Владимир Владимирович Путин – он относится к России как я к своему телепроекту маленькому. И он пытается окружить себя вот такими вот бывшими студентами, то есть людьми, которые для него являются мальчиками и девочками. Он пытается омолодиться за их счет. Это такая, довольно распространенная вампирская практика. И все эти абсолютно одинаково выглядящие как будто из лаборатории по клонированию люди в очочках с зализанными волосами и костюмами Бриони или Патрик Хельман (что им там полагается по служебной росписи), пришедшие в Кремль, чтобы сфотографироваться и получить от Путина новую папочку не зеленую, а пока еще желтую с президентскими наказами, вот эти все люди – они, конечно, созданы для, с одной стороны, омоложения самого президента, а, с другой стороны, для некоей попытки встряски и попытки вселить надежду в людей, которые эту надежду абсолютно утратили. Ну, то, что мы видим сейчас по всем выборам, что люди перестали вообще интересоваться какими бы то ни было попытками политического процесса. Люди не верят больше в то, что они каким-то образом к этому имеют хоть какое-то отношение. А это, на самом деле, довольно опасная история, потому что ты, с одной стороны, рассчитываешь на поддержку 86-ти процентов населения, ты всё время апеллируешь к большинству, а, на самом деле, большинство не поддерживает тебя, то есть большинство в социологических опросах говорит «Да-да, Путин, Путин, Путин», а в действительности большинство не приходит на избирательные участки, чтобы за этого самого Путина проголосовать. А это означает, на самом деле, что бы они там ни говорили, что молчаливое согласие, трали-вали… Нет. Это значит, что люди не поддерживают нынешний курс, и что если бы люди понимали, что у них есть шанс на кого-то этот курс и этого человека сменить, они бы пришли все сейчас на избирательные участки, как это произошло в иракском Курдистане: был бы 91% явки, и 0% проголосовавших за Владимира Путина. Это очевидный факт. Люди не выдерживают человека, которого они не могут убрать, больше 8-ми лет. Все вот сейчас ссылаются «Ну вот посмотрите на Меркель. Вот, Меркель. Вот, они же все голосуют за Меркель». И Меркель тоже уже пошла на четвертый срок. Разница только в том, что Меркель немецкие избиратели могли убрать уже 3 раза, они искренне и по-настоящему ее убирать не хотят, и поэтому такая явка на выборах в Бундестаг. И поэтому такая низкая чудовищная стыдная, просто запредельно стыдная лицемерная явка сейчас на муниципальных выборах и, я вас уверяю, будет ровно такая же явка на президентские выборы. А.Плющев ― 70 не будет там? А.Красовский ― Нет, никаких 70. Все уже успокоились, уже никто не хочет никаких 70-ти. Они же все говорят «Да пусть хоть какая-то будет явка». Не будет, конечно, 70%, будет какая-то явка до 50%, и до 50-ти они реально вбросят. А.Красовский: Запредельно стыдная явка на муниципальных выборах, и будет ровно такая же на президентские выборы Я думаю, по моим ощущениям, что явка должна быть в районе 25% на президентские выборы, то есть самая низкая за всю историю выборного процесса в этой стране. В Советском Союзе даже до выборов Горбачёва голосовало там процентов 50. Вот, Горбачёв же гордится тем, что он, когда провел первые свободные выборы в Совет народных депутатов, то, по-моему, там 89% была явка. Он недавно об этом говорил, что он приходит в Политбюро и говорит: «Товарищи, я вас поздравляю». Те в ужасе говорят: «С чем, Михаил Сергеевич? Проваленные выборы». Он говорит: «С тем, что, наконец, народ проголосовал». И, на самом деле, это важно, когда народ голосует, потому что это значит, что народ передает часть своей веры и тебе. А когда ты видишь и понимаешь, что веры в тебя нет, ты и сам перестаешь в себя верить. Это нам кажется, что им всё равно, а, на самом деле, когда они вот это всё смотрят и ощущают, и понимают, что уже с людьми, как правило, в этой стране они не то, что не говорят на одном языке, они же вообще не понимают, о чем говорит там молодежь, да? Вообще Путин же реально не понимает людей до 40 лет. Он в принципе их не понимает. Он не понимает не то, о чем они думают или говорят, а вообще не понимает их поведение, он не может его вообще технически предсказать даже. И поэтому, в частности, он пытается окружить себя людьми. Но самая главная ошибка, конечно… А.Плющев ― Молодыми, ты имеешь в виду? А.Красовский ― Молодыми. Но самая главная ошибка, конечно, это сейчас поверить ему и поверить в то, что вот этими молодыми людьми он себя окружает для того, чтобы потом, спустя 6 лет, оставить им Россию. Хрен вам! Не будет он вам ничего оставлять. Он останется и через 6 лет, если вы ничего не сделаете для того, чтобы он ушел. А.Плющев ― Ну и как было обещано в самом начале, все ждут с самого начала твоего рассказа про парк Зарядье. Поблагодаришь мэрию, наконец. А.Красовский ― Я благодарю мэрию, действительно, за парк Зарядье. Парк Зарядье, действительно, прекрасный. А.Плющев ― Я сообразил. Странно, что его еще не эвакуировали ни разу. А.Красовский ― Ты знаешь, совершенно ничего странного не может быть, потому что там другая система безопасности: люди проходят через металлические рамки, все через одну точку доступа. В парк Зарядье проходит нереальное количество людей. Действительно, руководство парка Зарядье сейчас занижает цифры, потому что просто столько не может выдержать это пространство по любым нормам и КЗОТам, да? Или как это там называется у них? СанПинам. Но тем не менее, это, действительно, нескончаемой вереницей идут товарищи проститься с московским районом. Но правда, надо сказать, я, действительно, был там везде и это очень впечатляющая история. Я понимаю, с другой стороны, людей, которые это вообще никак не принимают, которым кажется, что летающая тарелка, находящаяся рядом с Красной площадью… А.Плющев ― Нет, ну просто это халтурно сделано и всё. А.Красовский ― Ну, я не считаю, что это халтурно сделано. Я видел, как это сделано. Это нормально сделано. Я не понимаю, почему ты говоришь, что это халтурно сделано. Мне кажется, что это отлично сделано. Я посмотрел, как это сделано. Это не халтурно сделано вообще всё, это сделано нормально. А.Плющев ― Да сделано на уровне ремонта на даче. А.Красовский ― Вообще всё на планете делается на уровне ремонта на даче. А.Плющев ― Да ладно? А.Красовский ― Да прохладно. Всё отлично там сделано, всё прекрасно там работает. А.Плющев ― Ни черта там не работает. А.Красовский ― Да всё там работает. Всё, что я пытался лично попробовать, всё работало. А.Плющев ― Кроме смотровых площадок ничего там не работает. А.Красовский ― Я тебе говорю, там работают все внутренние аттракционы, там работают классы, в которых учатся дети, там работает вот это 4— или 5D, там начинает работать этот ледник, там работает, действительно, этот, так сказать, купол, под которым микроклимат Сочи, да? Там будет построена филармония. Всё там отлично работает. Я не знаю, почему… А.Плющев ― Ну, может, за эти недели. Я 3 раза уже был – пока ничего не работает. А.Красовский ― У меня всё работает. И у меня всё отлично работало, включалось, летало, наклонялось, в морду била вода, когда это было нужно, чтобы она била, росли все эти кактусы, эти какие-то рододендроны. И все тут же написали: «Там все рододендроны пересохли!» Я лично прошел через все эти рододендроны – они не пересохли. И мне, действительно, кажется, что это очень актуальный проект в центре Москвы и его, такого проекта, правда, не хватало. Безусловно, аргумент, что вот народу нравится, посмотрите: там по 100 тысяч человек в день проходит, это не аргумент, потому что народу и Евгений Петросян нравится. Но тем не менее, с моей, опять же, точки зрения… Я живу рядом, я живу буквально в соседнем квартале от Кремля. И мне лично, проезжая каждый день мимо парка Зарядье, мне лично очень нравится то, на каком фоне сейчас можно фотографировать Кремль. Это, правда, очень крутой фон. А.Плющев ― Человек, при прохождении которого расцветают все рододендроны, Антон Красовский был сегодня в программе «Особое мнение». Спасибо большое. До свидания. А.Красовский ― До свидания, Александр.

Ссылка на источник